Джейк перебрался к нам. Мама превратила гостиную в их с Джейком комнату. Она купила новехонький раскладной диван — не какую-нибудь рухлядь с благотворительной распродажи. Еще мама купила компьютер. Она уверяла, что это подарок нам с Кендэлом, но все вечера за ним просиживал Джейк, играя в разные игры, пока мама была на работе в пивной.
      Кендэл любил пристраиваться к нему. Иногда Джейк давал ему тоже сделать ход.
      — А ты, Лола Роза?
      — Нет, спасибо. Я не люблю компьютерные игры.
      Я запиралась в спальне со своим альбомом. Мама купила мне большую стопку поздравительных открыток, там были цветы, морские пейзажи, закаты, радуги и сказочные принцессы с длинными золотыми кудрями. Открытки были совершенно новые, мама купила их специально для меня, чтобы я могла вырезать картинки и наклеивать в свой альбом.
      Она их купила, чтобы я перестала изводить ее из-за денег. Я нашла конверт с лотерейным выигрышем, спрятанный в ящике с мамиными колготками. Я заглянула туда, и мне стало страшно. Там почти ничего не осталось. Пригоршня пятифунтовых бумажек — и все.
      Я опустилась на колени перед ящиком, мамины колготки вились вокруг меня, как черные змеи. Мне было очень страшно.
      Я дождалась маму с работы и набросилась на нее с упреками.
      — Замолчи, Лола Роза! — Мама не хотела, чтобы Джейк услышал. Потом она прошипела мне на ухо: — Кто тебе позволил рыться в моих вещах? И вообще, это мои деньги. Мой лотерейный билет.
      — Это уже ничьи деньги. Они все потрачены.
      — Потрачены на хорошие и нужные вещи для каждого из нас. А теперь иди немедленно в спальню, неблагодарная тварь.
      Я в ярости ушла к себе. Как мама может быть такой дурой? Что, если она потеряет работу, а другой не найдет? Или Джейк начнет пить и драться и нам снова придется бежать? С лотерейными деньгами я чувствовала себя куда спокойнее.
      Я решила больше не разговаривать с мамой. Но потом она купила мне открытки, и я не могла больше злиться. Я часами вырезала, раскладывала на странице и клеила. На среднем пальце у меня образовалась полоска от ножниц.
      Кендэл меня дразнил, потому что рот у меня открывался и закрывался в такт ножницам.
      — Ты как рыба, — сказал он и напустил на меня голодного Джорджа.
      От неожиданности я разрезала свою любимую сказочную принцессу. Я страшно разбушевалась, и Кендэл заплакал. Я решила: пусть плачет. Я нашла картинку с изображением жирафов в африканской саванне и принялась за сотворение странного племени девушек-жирафов с густыми волосами, ниспадающими по длинным пятнистым шеям.
      Я позвала Кендэла и предложила рассказать ему сказку про девушек-жирафов.
      — Я занят, — торжествующе заявил он, — я играю с Джейком на компьютере.
      Я тихо выругалась. Кендэлу нравилось проводить время с Джейком гораздо больше, чем со мной. Маме тоже. Похоже, я им больше не нужна.
      Я резала и резала свой журнал, играя в гильотину. Головы падали мне на колени. Я скомкала их в один комок и швырнула в дальний угол.
      Ну что ж, они мне тоже не нужны. Мне никто не нужен. Я Лола Роза. Мне бы только хотелось быть больше похожей на Лолу Розу, как я ее себе представляю.
      Я остановилась перед зеркалом, пробуя разные прически. Голову я втянула в плечи, чтобы волосы казались длиннее. Я подергала их, чтобы росли быстрее. Может быть, через месяц, или через два, или, на худой конец, через три они отрастут до пояса, как у сказочной принцессы.
      Я тихонько прошла в ванную и опрыскала их маминым лаком для волос. Везет маме, у нее такие густые волосы. Мои, даже если я их отращу до пола, останутся тонкими и жидкими. К тому же они гладко прилегают к голове, как я ни стараюсь их взбить.
      Потом я перешла к лицу. Я и раньше иногда мазалась маминой косметикой — тени с блестками на веки, блеск на губы, — но быстренько стирала перед папиным приходом. Он говорил, что не хочет видеть свою дочь со штукатуркой на лице.
      Теперь я могу намазать себя хоть тонной штукатурки. Мамина косметика меня прямо зачаровывала. Начала я, как полагается, с тонального крема-основы, потом подвела карандашом брови и положила серебристые тени на веки. Я обвела их по контуру черной линией, которая получалась толще там, где рука у меня дрогнет. Потом я накрасила ресницы двумя густыми слоями туши, так что, поднимая глаза кверху, я видела плотную черную бахрому.
      Потом я нарумянила обе щеки. Я знаю, что румяна нужно накладывать по контуру скулы, но у меня такие пухлые щеки, что никаких скул я не нашла. Зато губы было видно сразу. Я попробовала растянуть рот, как делает мама, когда красит губы, но в результате покрасила зубы в красный цвет. Тогда я изобрела свой собственный метод, слегка выходя за естественный контур губ, чтобы они казались более пухлыми и соблазнительными.
      Я надеялась, что выгляжу теперь намного старше. Двенадцать, четырнадцать, шестнадцать? Я залезла в мамин шкаф и достала ее туфли на шпильках. У нас был уже почти одинаковый размер. В носки туфель я положила вату. Потом порылась в маминых лифчиках, взяла один и положила и туда ваты, чтобы под моей обтягивающей кофточкой обрисовывался впечатляющий бюст.
      Джейк и Кендэл вытаращились на меня, когда я величественной походкой вышла в гостиную.
      — Господи, Лола Роза! — ахнул Джейк.
      — У нее дурацкий вид, — сказал Кендэл.
      — Сам дурак, — ответила я. — Я пошла гулять.
      — Постой, — сказал Джейк. — Кто тебе разрешил гулять одной?
      — Я не собираюсь гулять одна. У меня встреча. Свидание.
      — Никуда ты не пойдешь.
      — Пойду! — Я рванулась к входной двери.
      — Вернись! — позвал Джейк.
      — Вы не можете мне приказывать! — заорала я. — Вы мне не папа.
      По дороге я встретила Стива и Энди. Они возвращались из магазина, нагруженные пакетами. То есть нагружен был Энди — у него было по два пакета в каждой руке. Стив шествовал рядом с ним с цветочным горшком в руках. Он поднял брови при виде меня и прошествовал дальше; жасмин картинно свисал по его рукам. Энди остановился и поставил пакеты на мостовую. Он изобразил восторг по поводу моей внешности, хватаясь рукой за сердце:
      — Вот это да, Лола Роза! Потрясающе!
      — Привет, Энди! — Я пыталась говорить хрипловатым манящим голосом, но звук получался такой, будто я простудилась.
      — Привет, Лола Роза! — сказал он так хрипло, как только мог.
      Я рассмеялась, хотя понимала, что он меня дразнит.
      Я шла дальше по улице, хотя ноги у меня Дрожали на маминых шпильках. Я решила пойти к Харприт и показаться ей. Я постучалась, а потом еще позвонила в звонок — на случай, если они не услышали.
      — Ш-ш-ш! — сказала Харприт, открывая дверь. — Папа спит. — Она пригляделась ко мне: — Лола Роза!
      — Можно мне зайти поиграть?
      — Да, наверное. Ненадолго. Мама готовит нам обед.
      Из кухни пахло так вкусно, что у меня потекли слюнки. Я надеялась, что меня пригласят пообедать с ними. Харприт провела меня в комнату. В углу сидела по-турецки ее младшая сестра Амандип и беседовала со своими Барби. В другом углу уткнулся в компьютер ее старший брат Амрит. Он кивнул мне, не отрывая глаз от экрана.
      — Можно мне померить твои туфли, Лола Роза? — попросила Харприт.
      — Конечно. — Я сбросила туфли.
      Харприт, качаясь, засеменила по комнате, хохоча при каждом шаге.
      — Малышня, почему бы вам не поиграть в обувной магазин в другой комнате? — сказал Амрит со вздохом.
      Он поднял глаза от компьютера и увидел меня. И продолжал на меня смотреть. Он стал рассказывать мне, какую работу он делает на компьютере. Потом он перешел к школьной футбольной команде, за которую играет. Потом похвастался, что они с друзьями собираются создать рок-группу. Он будет ударником. Установки у него пока нет, но он принялся выбивать ритм на стене.
      — Амрит, прекрати, разбудишь папу, — сказала Харприт.
      — Папа уже проснулся.
      Мистер Габри появился в носках из соседней комнаты, зевнул — и тут увидел меня. Рот у него так и остался открытым.
      — Боже милостивый, Лола Роза! Да нет, какая же это Лола Роза, что я говорю? Лола Роза ведь маленькая девочка. А вы, конечно, ее старшая сестра. Добрый день, мисс Удача, чрезвычайно приятно с вами познакомиться.
      Я понимала, что он надо мной посмеивается, но получалось не обидно, а смешно, и Харприт с Амандип захихикали. Амрит выглядел недовольным.
      — Что тут за шум? Вы что, нехорошие дети, разбудили бедного папу? — спросила миссис Габри, просовывая голову в дверь.
      Увидев меня, она закатила глаза:
      — Твоя мама знает, что ты пошла гулять в таком виде, Лола Роза?
      — Это не Лола Роза, это ее старшая сестра — юная красавица, — сказал отец Харприт. — Мисс Удача, позвольте предложить вам шерри. Не хотите ли сигарету?
      — Не надо ее поощрять, — сердито сказала миссис Габри. — Лола Роза, советую тебе пойти домой и умыться. Харприт, немедленно сними эти туфли и отдай Лоле Розе. Давайте поживее, обед почти готов.
      — Можно, Лола Роза останется обедать? — спросила Харприт.
      Я с надеждой посмотрела на мистера Габри, но он перевел взгляд на жену.
      — Мне очень жаль, дорогая, — сказала она неискренно, — но на тебя не хватит.
      — Пусть Лола Роза съест мою порцию. Мы потом с друзьями идем есть пиццу, — сказал Амрит.
      Я улыбнулась ему ярко-алыми губами, но миссис Габри не смягчилась.
      — Не говори ерунды, — сказала она. — Лола Роза пойдет обедать домой.
      Она неодобрительно посмотрела на меня:
      — У тебя зубы в помаде!
      Мне очень хотелось укусить ее этими испачканными зубами. Вместо этого я пожала плечами, заявила, что это такая классная новая мода красить зубы в ярко-красный цвет, и величественной походкой выплыла из дома. По дороге к калитке я споткнулась и чуть не упала. Надеюсь, что они не смотрели мне вслед.
      Ноги болели от маминых каблуков. Похоже, я натерла пузырь. И не один. Я понимала, что надо возвращаться домой, но прошло всего полчаса. Так Джейк ни за что не поверит, что я была на свидании.
      Я и сама в это не верила. Я могла сколько угодно называть себя Лолой Розой — на самом деле я была все та же робкая, стеснительная Джейни. Никогда я не буду хорошенькой, блестящей и привлекательной, как мама. Я буду становиться только выше и толще и в конце концов превращусь в тетю Барбару, как и предсказывает мама. Бедная слоноподобная тетя Барбара — такая толстая, что ни один мужчина на нее никогда и не взглянет.
      На меня, наверное, тоже никто никогда не взглянет. Амрит, похоже, мною заинтересовался, но, может быть, он просто хотел надо мной посмеяться.
      Перед видеопрокатом снова толпились мальчишки. Там был и Росс, и Поросенок Питер. Я поняла, что надо поскорее смываться.
      Но я не смылась. Я пошла им навстречу.
      Они снова принялись чмокать, изображая поцелуи, но на этот раз я улыбнулась. Я подошла к ним, шатаясь на маминых шпильках.
      — У тебя дурацкий вид в этих туфлях, — сказал Питер. Его розовые ноздри раздувались от сопения.
      — А ты дурак что в туфлях, что без туфель, — сказала я и попыталась обойти его, но споткнулась.
      — Оп! — сказал Росс и подхватил меня за локоть, чтобы я не упала.
      С близкого расстояния он был не так уж хорош собой. У него были близко поставленные глаза и слишком тонкие губы. Я не была уверена, что мне нравится чувствовать его прикосновение на локте. Я попыталась выдернуть руку.
      — Не волнуйся, я просто хотел тебе помочь, — сказал он. — Тебя зовут Лола Роза?
      Высокий парень в рваной футболке заржал:
      — Лола Роза завяла от мороза!
      Это было совсем не смешно, но все захохотали. Я знала, что смеются надо мной, но тоже улыбнулась.
      — Ты, значит, в одном классе с Питом? — спросил Росс. — Ты выглядишь взрослее.
      — Я веду себя взрослее, — сказала я, встряхивая волосами.
      Его рука все еще лежала на моем локте. Не то чтобы он сжимал его слишком сильно, но ощущение от его пальцев на коже было странное. Я не могла понять, нравится оно мне или нет. Он явно был лидером у этих мальчишек. И самым красивым из них. И все девчонки от него без ума.
      Он разглядывал меня, склонив голову набок, а потом спросил:
      — Куда это ты собралась, Лола Роза?
      Мне нравилось, что он все время называет меня по имени. Это напоминало мне, что я — новая шикарная девушка, куда взрослее глупой малышки Джейни.
      Я улыбнулась Россу и сказала небрежным тоном:
      — Да так, никуда.
      — Тогда пошли с нами, — сказал Росс.
      — О'кей, — сказала я равнодушно, хотя сердце у меня запрыгало от радости. Интересно, куда мы пойдем? Хорошо бы в «Макдоналдс». Я умирала с голоду.
      Росс, похоже, не думал о еде.
      — Мы идем в парк, — сказал он с улыбкой.
      Все мальчишки ухмыльнулись.
      Я не обратила на это внимания. Росс улыбался мне. У него были ярко-голубые глаза с темными ресницами и красивая гладкая кожа. К тому же он был крупный, с накачанными мускулами. Он может выбрать любую девочку, какую захочет. Похоже, он хотел, чтобы это была я!
      Росс с приятелями бодро двигались к парку. Я плелась сзади, с трудом удерживая равновесие на маминых каблуках. Поросенок Пит замедлил шаг и пошел рядом со мной
      Мне не нравилось, что он навязался на мою голову. Мне хотелось, чтобы все было как в сказке. Я ведь теперь Лола Роза, почти красавица. Может быть, Росс хочет, чтобы я стала его девушкой.
      — Отвали, Пит.
      — Да пожалуйста. — Он пожал плечами, рванул вперед и догнал остальных.
      — Эй, Лола Роза! — позвал Росс, оборачиваясь ко мне. — Иди сюда! — Он поманил меня пальцем, поощрительно причмокивая.
      Мальчишки засмеялись. Мне не понравилось, как ведет себя Росс. Он обращался со мной не как с девушкой. Он подзывал меня, как собачонку.
      Но все же я шла за ним.
      Это был даже не парк, а истоптанная лужайка, заваленная мусором, и заросли кустов. Поодаль женщина выгуливала собак, какой-то старик бормотал себе под нос, сжимая в руке банку с пивом. И мальчишки вокруг с их глупым причмокиванием.
      Мне хотелось, чтобы мы шли вдвоем с Россом по большому, красивому парку. Мы бы держались за руки, он смотрел бы на меня не отрываясь своими большими голубыми глазами и нашептывал комплименты. Но все было совсем не похоже. Я стояла со всеми этими парнями у ободранных кустов, и мне это совсем не нравилось.
      — Поздно уже. Я пойду домой, — сказала я.
      — Никуда ты не пойдешь, Лола Роза. Иди-ка сюда!
      Росс нагнулся и поцеловал меня — прямо перед всеми. В этом не было ни любви, ни нежности. Он просто выпендривался перед дружками. Я стала вырываться, но он держал крепко. Я высвободила голову и закричала.
      — Заткнись, дура! — прошипел Росс.
      Я и не думала затыкаться. Я кричала во всю мочь. За моей спиной раздался голос:
      — А ну отпусти девочку!
      Росс еще держал меня, но часть его шайки уже бросилась врассыпную. Раздался яростный собачий лай, все ближе и ближе. На нас неслись две огромные немецкие овчарки.
      Теперь побежали все. Я тоже побежала, но запнулась на своих каблуках и растянулась на траве. Собаки надрывались прямо над моей головой, показывая острые зубы. Я заплакала.
      — Не бойся, Лола Роза! Они не укусят. Просто пошумят немного — все в меня! — За собачьими спинами надо мной выросла миссис Бэлсэм. — Тихо, Билей, Басс, тихо, мои девочки! Кончайте лаять, у нас от вас голова раскалывается. Дайте лапу Лоле Розе, покажите ей, что вы друзья!
      Собаки перестали лаять, сели на задние лапы и вежливо протянули мне передние. Я обменялась с каждой осторожным рукопожатием.
      — Ну вот, — сказала миссис Бэлсэм. — Видишь, собаки меня слушаются гораздо лучше, чем вы, дети.
      — Привет… Билей? — спросила я, гладя собаку за ухом.
      — Одну зовут мисс Билей, другую мисс Басс. Это были две потрясающие женщины, они держали школу во времена королевы Виктории. Я назвала собак в их честь. Они ко мне попали в возрасте шести недель. С тех пор они немного поумнели, но шум все равно поднимают невероятный. Здорово они шуганули этих парней! Так что случилось, а, Лола Роза?
      — Да ничего, — пробормотала я, нашарила ногами мамины туфли и попыталась встать.
      Миссис Бэлсэм взяла меня под локти и помогла подняться.
      — Это твои друзья?
      — Вроде того.
      — Этого Росса я знаю. Он у меня учился. Сущее наказание. Он тебе нравится?
      — Нет, — сказала я, утирая губы тыльной стороной ладони.
      — На! — Она порылась в кармане и протянула мне бумажный носовой платок. — У тебя все лицо в разводах. Вытрись хорошенько. О господи, у тебя же целый прилавок косметики на физиономии. Только попробуй явиться в школу в таком виде! И в этих туфлях! Как ты в них вообще ходишь?
      — С трудом. Это мамины.
      — Она тебе разрешает брать свои туфли?
      — Вообще-то, она не знает.
      — Тебе, наверное, лучше быстренько вернуться домой и поставить их на место. Так мамы нет дома?
      — Она работает в пивной "Упряжка".
      — Так вы с Кендэлом одни или кто-нибудь за вами присматривает?
      — Присматривает, — поспешно сказала я. — Джейк.
      — Он кто? Ваша няня?
      — Он… в общем, мамин приятель.
      — Ну и как у вас с ним отношения?
      Мы шли к выходу из парка, мисс Билей и мисс Басс трусили за нами следом. Я пожала плечами:
      — Нормальные.
      — Он тебе разрешил сегодня идти гулять?
      — Я ему сказала, что у меня свидание.
      — С Россом?
      — Нет! Я его случайно встретила и всю компанию. А он меня позвал погулять в парке.
      — И тебе понравилось это предложение?
      — Да нет. Я не знала, что они так себя поведут.
      — Ты же умная девочка!
      — Ну, я, наверное, плохо соображала, потому что это же Росс. В смысле, что он красивый и все такое. Я стала самой себе казаться особенной, как будто я что-то из себя представляю.
      Миссис Бэлсэм остановилась, бережно положила руки мне на плечи и поглядела мне прямо в глаза:
      — Ты действительно что-то из себя представляешь. Ты необычная, умная, талантливая девочка и к тому же очень взрослая для своего возраста. Я восхищаюсь тем, как ты заботишься о Кендэле. С ним-то все в порядке?
      — Да, он обожает сидеть с Джейком. Они все время играют на компьютере.
      — И ты иногда чувствуешь, что ты им не нужна?
      — Нет. То есть… Бывает иногда.
      — Лола Роза, я не хочу совать нос в твои дела. Я понимаю, что ты о многом не хочешь говорить. Но если вдруг у тебя возникнет желание что-то обсудить, ты всегда можешь зайти в мой кабинет.
      — Спасибо, миссис Бэлсэм.
      Она подвезла меня до дому в своей машине — я сидела на переднем сиденье, а на заднем захлебывались лаем мисс Билей и мисс Басс.
      Миссис Бэлсэм кивнула мне, когда я выходила из машины:
      — До завтра, увидимся в школе. Я заметила, что Питер тоже был с этой шайкой Росса. Хочешь, я ему сделаю внушение?
      — Лучше не надо.
      — Если тебе так уж хочется иметь парня, может быть, лучше Питер, чем Росс?
      — Еще не хватало!
      Миссис Бэлсэм рассмеялась:
      — Ах ты господи! Ладно, все ясно. Ну, до свидания, Лола Роза. Надеюсь, тебя не очень сильно отругают за поздний приход.
      — Все будет в порядке, — сказала я.
 

      Кендэл еще не спал, когда я вошла, хотя его время давно прошло. Собственно, уже и мое прошло.
      — Никогда больше не уходи так, — сказал Джейк. — Кендэл из-за тебя плакал.
      — Ничего я не плакал. — Кендэл стал колотить его Джорджем по голове. — Не нужна мне эта дура Лола Роза. Я ее терпеть не могу.
      — Правда? Так тебя и обнять нельзя?
      Кендэл помотал головой, но я все же взяла его на руки. Он слабо отбрыкивался для виду, а потом прижался ко мне.
      — Пора спать. — Я погладила его по мягким, пушистым волосам.
      — Я не устал, — заявил Кендэл, зевая.
      — Зато я устал! Прочел «Томаса-паровоза» не меньше двухсот раз подряд, — сказал Джейк.
      Я уложила Кендэла, и он мгновенно уснул. Потом я вернулась к Джейку:
      — Вы расскажете маме, что я выходила в ее туфлях и прочем?
      — Вообще-то, надо бы. Но не расскажу.
      — Спасибо!
      — Да я о себе забочусь! Она меня убьет за то, что я тебя отпустил. Лола Роза, у тебя что, правда есть парень?
      — Ну, я встречалась со знакомыми мальчишками. Но тот, который мне нравился, оказался не очень приятным, так что я, наверное, больше не буду с ним встречаться.
      — Может быть, это и правильно.
      — Может быть… — Я колебалась. — Джейк, помните, вы мне сделали цветочные заплатки на джинсах? Вы бы не могли и на джинсовую курточку нашить цветы — скажем, на карманы? Лучше всего розовые, под цвет меха?
      — Конечно, мог бы. Если ты будешь хорошо себя вести.
      — Буду! — Я не поцеловала его, уходя спать, потому что я не малышка, как Кендэл, зато помахала ему на прощание, и он помахал в ответ обеими руками.
      — Джейк правда хороший, — шепнула я Кендэлу, устраиваясь рядом с ним в кровати.
      — Я знаю, — пробормотал Кендэл.
      Я уже думала, что он опять заснул, как вдруг он спросил:
      — Он лучше папы?
      — Для нас лучше, — ответила я.
      Джейк ничего не сказал маме, но она сама догадалась. Я испачкала кофточку и оторвала одну набойку у туфель.
      — Ты брала мои вещи, такая-сякая! — сказала она наутро, шлепая меня измятой кофточкой.
      Она была в отвратительном настроении. Я слышала, как она среди ночи ругалась с Джейком. Мне стало страшно, хотя они не дрались.
      — Я просто понарошку наряжалась, — поспешно сказала я.
      — Ты ходила гулять в таком виде! Не ври мне, Лола Роза! Мои лучшие туфли все в грязи, идиотка! Кто тебе разрешил таскать мои вещи? Джейка ты можешь обвести вокруг пальца, но со мной номер не пройдет. Я не позволю, чтобы ты шлялась по улицам одна в таком виде! Или не одна? Ты что, с мальчишками гуляла?
      — Я гуляла в парке с миссис Бэлсэм, — сказала я.
      Джейк взглянул на меня, но ничего не сказал. Зато мама много чего сказала:
      — И что она у тебя выспрашивала? Небось интересовалась, почему ты тут шатаешься одна на моих шпильках, как малолетняя проститутка. Господи, Лола Роза, как ты меня подвела!
      — Нет, мама. Она очень хорошая. Она говорит, что я необычная.
      — Необычные вкусы — это точно! Трепаться с этой любопытной старой каргой…
      — Она не любопытная. Мама, ты неправа. Она просто добрая.
      — Чушь! — сказала мама. — Слушай, Лола Роза, держись от нее подальше. Не давай ей ничего из тебя вытянуть. А то вы оглянуться не успеете, как окажетесь в приюте — и ты, и Кендэл.
      — Не хочу в приют, — захныкал Кендэл.
      Он понятия не имеет, что такое приют, но от страха просыпал кукурузные хлопья себе на майку.
      — Ну вот. Видишь, до чего ты его довела? — сказала мама. — А мы и так опаздываем в школу. Иди сюда, поросенок, давай я тебя переодену.
      — Лола Роза его переоденет и отведет в школу. А мы с тобой идем к врачу, Вик.
      Мама вспыхнула:
      — Ты, дружок, можешь идти к врачу, если тебе надо. У меня нет времени сидеть в какой-то гнусной приемной и вдыхать чужие микробы. Пошли, Кендэл.
      Сердце у меня заколотилось.
      — Мама, что случилось? Ты заболела?
      — Ничего я не заболела. И ничего не случилось.
      — Виктория! — сказал Джейк.
      — Ты замолчишь или нет? — отрезала мама.
      Я не отставала от нее, но она не желала ничего говорить. Я послушалась Джейка и повела Кендэла в школу. Все утро я не могла успокоиться.
      — Что с тобой, Лола Роза? — спросила Харприт, когда мы пошли обедать. — Ты на меня не сердишься? Это не потому, что мама тебя не пригласила обедать? Она у нас немножко со странностями. Ты уж прости, пожалуйста.
      — Нет, Харприт, я не из-за твоей мамы такая, а из-за своей. — Я перестала кусать половинку банана, которым Харприт меня угостила. — Джейк сегодня уговаривал ее пойти к врачу. Они мне не говорят зачем. Мама твердит, что она не больна, но тогда зачем ей к врачу?