– Для Зары? – встрепенулся Энтони.
      Ричард объяснил:
      – На этой неделе у Зары день рождения.
      – День рождения? – повторил Энтони.
      – В среду, правильно, Флер?
      – Да, – кивнула она, расчеркиваясь на кредитке. – После завтрака съезжу в Гилдфорд.
      – Как вы думаете, ей будет приятно, если я испеку торт? – спросила Джиллиан.
      – Конечно! – тепло улыбнулась Флер.
      Энтони спросил:
      – Сколько ей исполнится?
      – Четырнадцать, – с маленькой запинкой ответила Флер.
      – А-а, понятно. – Энтони нахмурился. – Я по чему-то думал, что ей четырнадцать будет еще не скоро.
      – Уже скрывает свой возраст! – рассмеялась Флер. – Энтони, можешь гордиться!
      Энтони слегка покраснел и уткнулся взглядом в тарелку.
      – А что… – Джиллиан замялась, покосилась на Ричарда и все-таки продолжила: – Что, Зарин отец… не захочет ее навестить? – Джиллиан вспыхнула. – Извините, наверное, не стоило об этом говорить. Просто я подумала, раз у девочки день рождения…
      – Джиллиан, вы очень добры. – Флер отпила кофе. – К сожалению, отец Зары умер.
      – Умер? – вскинулся Энтони. – А я думал, он живет в Америке. Зара…
      Флер печально покачала головой.
      – Зара так и не смогла примириться со смертью отца. Для нее он все еще жив. Бедняжка постоянно фантазирует. Сейчас вот придумала, будто бы он в Америке. – Флер сделала еще глоток и вздохнула. – Специалисты говорят, лучше с ней не спорить.
      – Но…
      – Я сама виновата, – продолжила Флер. – Нужно было больше разговаривать с ней об этом, но мне тоже было тяжело…
      Она замолчала, глядя на Энтони огромными глазами, полными сочувствия. Ричард взял ее за руку.
      – А я и не знал, – прошептал Энтони. – Я думал…
      – Она идет… – перебила Джиллиан. – Привет, Зара! Мы как раз говорили про твой день рождения.
      – Мой день рождения, – эхом откликнулась Зара, застывая в дверях.
      Она обвела комнату внимательным взглядом и остановилась на золотой карте, которая сверкала на столе среди рваных оберток. Зара посмотрела на Флер, потом опять на карточку.
      – Ага, точно. Мой день рождения.
      – Хотим устроить тебе в среду настоящий праздник, дорогая, – сказала Флер. – С тортом, и свечами, и…
      Она сделала неопределенный жест.
      – С хлопушками, – безжизненно произнесла Зара.
      – Хлопушки! Отличная идея!
      – Угу.
      – Значит, решено, – объявил Ричард и встал из-за стола. – А сейчас мне нужно позвонить.
      Джиллиан обратилась к Флер:
      – Если вам нужно в Гилдфорд, я могу подвезти. Заодно и сама пройдусь по магазинам.
      – Чудесно! – сказала Флер.
      – А вы что будете делать, молодежь? – спросил Ричард.
      – Не знаю, – промямлил Энтони.
      Зара пожала плечами, глядя в сторону.
      – Ладно, – благодушно промолвил Ричард. – Думаю, вы найдете чем заняться.
      Зара не поднимала глаз от тарелки и старалась не встречаться взглядом с Энтони. В груди жгло от злости и разочарования; Зара боялась расплакаться. Флер добыла золотую карту, а значит, им пора уносить ноги. Как только Флер очистит счет, они отсюда уедут.
      Это похоже на игру в мяч – так объясняла когда-то Флер. Дело было года два назад, они сидели в кафе в каком-то аэропорту, ждали самолета.
      – Берешь золотую кредитку, снимаешь не много наличных, на следующий день кладешь обратно. Снимаешь еще какую-то сумму, побольше, опять возвращаешь. Мячик отскакивает все выше и выше, пока не стукнет в потолок – тогда ты хватаешь денежки и удираешь!
      Флер засмеялась, и Зара вместе с ней.
      – А почему нельзя сразу снять, сколько хочется? – спросила она тогда.
      – Нельзя, моя дорогая, – слишком подозрительно. Все должно происходить постепенно, ни кто и не заметит.
      – А как определить, когда ты дошла до потолка?
      – Никак. Надо оценивать заранее. Богат он или беден? Сколько может позволить себе потерять? Сплошная угадайка. Две тысячи? Десять тысяч? Пятьдесят? Кто знает, где предел?
      Тогда казалось, что все очень весело замечательная игра. Сейчас Заре было противно. Ее отвлек голос Энтони.
      – Купаться пойдешь?
      – А?
      Зара подняла голову и натолкнулась на взгляд Энтони. Он смотрел на нее с очень странным выражением, как будто умел читать мысли. Можно подумать, он знает, что происходит.
      Зару пробрал страх. За долгие годы притворства она ни разу не допустила ошибки. Нельзя расслабляться. Если Энтони станет известна правда, Флер ей никогда не простит. Флер ей не простит, и она не сможет найти своего отца.
      – А пошли! – Зара пожала плечами, заставляя себя держаться, как ни в чем не бывало.
      – Ладно. – Энтони все еще странно смотрел на нее. – Пойду соберу шмотки.
      – Давай.
      Она не отрывала взгляда от миски с медово-ореховыми хрустящими колечками, пока Энтони не вышел из кухни.
      Трубку взяла секретарша. Она сообщила, что Оливер Стерндейл у себя, но спешит – собирается уехать в отпуск.
      – Я ненадолго, – весело ответил Ричард.
      Дожидаясь, пока Оливер подойдет к телефону, Ричард оглядывал свой скучный упорядоченный кабинет. Почему он не собрался отделать его заново? Однообразие белых стен не нарушают картины, ковер функционального грифельно-серого оттенка. Ни одного красивого предмета в комнате.
      Раньше он не обращал внимания на такие вещи, как расцветка стен. Теперь же Ричард смотрел на мир глазами Флер. Он видел возможности там, где раньше замечал только факты. Хватит сидеть в этой унылой коробке! Хорошо бы Флер придумала новый дизайн для кабинета…
      – Ричард!
      Он вздрогнул, услышав в трубке голос Оливера.
      – Я как раз уезжаю.
      – Да, знаю – в отпуск. Я на одну минуту, только сообщить, что я принял решение.
      – Да?
      – Я намерен завершить передачу денег.
      – Понятно. Можно спросить почему?
      – Я понял, чего хочу на самом деле. Я хочу, чтобы Филиппа и Энтони были полностью независимы в финансовом отношении. Никому ни чем не обязаны, даже собственному отцу. Главное, чтобы они могли сами распоряжаться своей жизнью. – Ричард нахмурился. – Кроме того, я хочу… подвести итог. Начать с чистого листа.
      – Обычно это требует больших затрат, – заметил Оливер.
      – Деньги у меня есть, – нетерпеливо произнес Ричард – Денег много. Оливер, мы все это уже обсуждали.
      – Очень хорошо, тебе решать. Но до следующей недели я не смогу этим заниматься.
      – Спешки нет, просто имей в виду. Ладно, не буду задерживать. Хорошего отдыха! Куда едешь?
      – В Прованс. У моих друзей там домик.
      – Замечательно, – машинально ответил Ричард. – Чудесная природа…
      – Да-да, – перебил Оливер. – Послушай…
      – Да?
      – Эта твоя новая жизнь с чистого листа… Она включает в себя женитьбу на Флер?
      – Очень надеюсь.
      Ричард улыбнулся телефонной трубке.
      Оливер вздохнул.
      – Прошу тебя, будь осторожен.
      – Оливер, не начинай…
      – Ты все-таки задумайся о возможных осложнениях. Например, как я понял, у Флер имеется дочь школьного возраста.
      – Зара.
      – Вот оно как… Зара. А есть у матери деньги на ее обучение? Или это тоже ляжет на твои плечи?
      – У Флер хватило денег, чтобы отправить Зару в Хитландскую школу для девочек, – сухо ответил Ричард. – Как по-твоему, этого достаточно?
      – Ясно. А ты уверен, что это делается за ее счет? Что деньги не поступают из некоего иного источника, который отпадет, если она снова выйдет замуж?
      – Нет, не уверен, – сказал Ричард с досадой. – У меня не хватило бесцеремонности рас спрашивать о таких подробностях.
      – А я бы на твоем месте расспросил. Так, для общего сведения.
      – Оливер, ты просто смешон! Да какая разница? Ты прекрасно знаешь, что я мог бы, если надо, отправить в частную школу целый сиротский приют! Даже и после перевода денег.
      – Тут дело в принципе, – ворчливо отозвался Оливер. – Сначала плата за обучение, потом какое-нибудь предприятие на грани банкротства, а там, оглянуться не успеешь…
      – Оливер!
      – Я всего лишь оберегаю твои интересы, Ричард. Брак – очень серьезное дело.
      – А ты задавал все эти вопросы Элен перед тем, как сделать ей предложение? – осведомился Ричард. – Вот ей повезло!
      Оливер засмеялся.
      – Уел!.. Послушай, Ричард, мне пора. Поговорим еще, когда я вернусь.
      – Счастливо!
      – А revoir, mon ami.
      И подумай о моих словах.
      Зара и Энтони молча шли по дороге, перебросив купальные полотенца через плечо. Зара с каменным лицом смотрела вдаль, Энтони озадаченно хмурил брови.
      – Почему ты не сказала, что у тебя на этой неделе день рождения?
      – Я не обязана все тебе рассказывать.
      – Не хотела, чтобы я знал, сколько тебе лет?
      Энтони рискнул улыбнуться краешком губ.
      – Тринадцать, – огрызнулась Зара. – Будет четырнадцать.
      – Четырнадцать тебе исполнится в эту среду, – уточнил Энтони.
      – Ну, значит, так.
      – А что ты хочешь в подарок?
      – Ничего.
      – Так не бывает! Что-нибудь ты все-таки хочешь?
      – Не-а.
      – Зара, обычно люди радуются своему дню рождения.
      – А я – нет.
      Наступила короткая пауза. Энтони заглянул Заре в лицо, высматривая хоть какую-нибудь реакцию – ничего. Их словно вновь отбросило к исходной точке, поведение Зары ставило Энтони в тупик.
      Тут ему пришло в голову, что молчание каким-то образом связано с ее отцом и… всеми эти ми делами. Энтони сглотнул, вдруг почувствовав себя очень взрослым и понимающим.
      – Если захочешь поделиться… ну, о твоем папе, то я тут, рядом.
      Он запнулся, чувствуя себя дураком. Конечно, он рядом – где ему еще быть?
      – В общем, я готов с тобой поговорить.
      – О чем тут говорить?
      – Ну, ты знаешь…
      – Не знаю, в том-то и беда. Я ничего о нем не знаю.
      Энтони вздохнул.
      – Зара, от правды не спрячешься.
      – От какой такой правды? Ты считаешь, я его не найду?
      – Зара…
      Она наконец-то повернула голову и посмотрела на Энтони.
      – Что? Чего ты на меня так смотришь?
      – Твоя мама нам все рассказала.
      – Что рассказала?
      – Что твой папа умер.
      – Что?!
      От крика Зары в лесу взлетела с ветки ворона, громко хлопая крыльями. Энтони даже испугался: лицо у нее побелело, ноздри раздувались, резко обозначились скулы.
      – Флер так сказала?!
      – Ну да. Я тебе очень сочувствую. Я знаю, каково это…
      – Он не умер!
      – Ох ты, господи… Зря я сунулся.
      – Он не умер, ясно?!
      К ужасу Энтони, по щеке у Зары поползла слеза.
      – Я не хотел…
      – Знаю, что не хотел. – Зара упорно смотрела в землю. – Слушай, ты тут ни при чем. Просто… Ладно. Сама справлюсь.
      – Ага, – неуверенно сказал Энтони.
      Он больше не чувствовал себя взрослым и понимающим. Совсем наоборот, у него было чувство, что он окончательно все запутал.
      Флер вернулась из Гилдфорда с подарками не только для Зары, но и для Ричарда, Энтони и Джиллиан.
      – Зара получит свой подарок в среду, а тебе ждать не обязательно, – весело сказала Флер, протягивая Ричарду шелковый галстук ослепительной расцветки. – Примерь! Я потратила кучу денег, – прибавила она, глядя, как Ричард завязывает галстук. – Надеюсь, твоя карточка выдержит. Некоторые кредитные компании начинают дергаться, если потратишь больше пятидесяти фунтов.
      – Да не беспокойся, – ответил Ричард, затягивая узел. – Очень красиво! Спасибо тебе. – Он окинул взглядом пакеты с покупками, которыми была завалена половина прихожей. – Я вижу, поездка была успешной?
      – Просто замечательной! – сияя, ответила Флер. – Я еще купила подарок для всей семьи.
      Она указала на коробку, которую принес таксист.
      – Видеокамера!
      – Флер! Ты так потратилась!
      – Потому мне и была нужна кредитная карточка, – усмехнулась Флер. – Видеокамера довольно дорогая.
      – Я думаю! Боже мой…
      – Не волнуйся, я уже запросила свой банк на Каймановых островах, чтобы они перевели энную сумму тебе на счет. Это, оказывается, можно сделать за сутки, а вот мне чековую книжку прислать никак не могут. – Флер скорчила гримаску. – Вот мы повеселимся! Никогда раньше не снимала видео.
      Она начала срывать оберточную бумагу.
      – Я тоже, – откликнулся Ричард. – Понятия не имею, как с ней обращаться.
      – Энтони разберется. Или Зара.
      – Верно! – Ричард чуть нахмурился. – Флер, мы ведь ни разу с тобой не говорили о деньгах?
      – Да, – ответила Флер. – Кстати, ты мне напомнил. Ничего, если я положу деньги на твою карточку? Мне должно кое-что поступить, и, представь себе, в данный момент проще будет отправить сумму тебе.
      Флер снова принялась потрошить обертку видеокамеры.
      – Ну конечно, я не против. Много денег?
      – Да нет, не очень, – отмахнулась Флер. – Тысяч двадцать, что ли. Не знаю, твоя карта допускает такие операции?
      – Конечно, это случается не каждый день, – засмеялся Ричард. – Но, думаю, она как-нибудь выдержит. Ты уверена, что тебе больше некуда пристроить деньги?
      – Это ненадолго, – сказала Флер. – Пока я не разберусь со своими счетами. Ты ведь не возражаешь?
      Она еще раз дернула обертку и извлекла на конец камеру из коробки.
      – Боже мой, посмотри, сколько кнопочек! А в магазине сказали, ею нетрудно пользоваться!
      – Может быть, это проще, чем кажется. Где инструкция?
      – Где-то здесь была… Дело в том, – прибавила Флер, шаря в коробке, – что деньги свалились на меня довольно неожиданно. Пришли из доверительного фонда. Ты знаешь, эти семейные фонды…
      – Как раз знакомлюсь, – ответил Ричард.
      – Я еще не решила, на что их потратить. Можно заплатить вперед за школу – тогда лучше, чтобы деньги были под рукой. А можно еще что-нибудь с ними сделать. Например, куда-нибудь вложить. О, нашла! «Инструкция».
      Оба растерянно уставились на толстую глянцевую книжицу.
      – А вот еще: «Дополнения», – хихикнула Флер, указывая на другую книжку.
      – Я-то представлял себе тоненькую брошюрку… – Ричард перелистал инструкцию. – Значит, за учебу Зары ты платишь сама?
      – Конечно, – ответила Флер. – А ты думал кто?
      – Я думал, может быть, родственники Зариного отца…
      – Нет, – отрезала Флер. – Мы с ними не общаемся.
      – Прости, я не знал…
      – У меня есть собственные деньги. Немного, но нам с Зарой хватает.
      Она посмотрела на Ричарда блестящими глазами, и он вдруг почувствовал, что затронул что-то очень личное. Какое у него право допрашивать ее о деньгах, если он еще даже не предложил ей замужество? Что она может подумать?
      – Прости за любопытство, – быстро сказал Ричард. – Все это – не мое дело.
      – О, смотри! – просияла Флер. – Кажется, я нашла, где здесь увеличение!
      Когда Энтони и Зара вернулись из бассейна, Флер с Ричардом сидели в холле, изучая инструкцию.
      – Здорово! – обрадовался Энтони. – У нас такая есть в школе. Дайте, я попробую!
      Он взял видеокамеру, отступил на несколько шагов и навел объектив.
      – Улыбочку! Улыбнись, пап! Улыбайся, Зара!
      – Что-то не хочется, – буркнула Зара и затопала вверх по лестнице.
      – По-моему, она немного расстроилась, – объяснил Энтони, смущенно глядя на Флер. – Из-за своего отца.
      – Ясно, – сказала Флер. – Схожу поговорю с ней.
      – Ладно. – Энтони снова припал к окошку видоискателя. – Пап, ну ты же должен выглядеть естественно!
      Зара сидела на кровати, обхватив руками коленки.
      – Значит, папа умер, да? – спросила она, как только Флер вошла в комнату. – Ты гадина!
      – Не смей так со мной разговаривать!
      – А то – что?
      Несколько секунд Флер молча смотрела на дочь и вдруг сочувственно улыбнулась.
      – Я понимаю, тебе сейчас трудно, дорогая. В твоем возрасте часто случаются перепады на строения.
      – Нет у меня никаких перепадов! И нифига у меня в среду не день рождения!
      – Было бы на что жаловаться! Получишь кучу подарков, тебе устроят праздник… Тем более не впервой. – Флер заглянула в зеркало и большим пальцем подправила бровь. – Ты вроде была совсем не против, когда мы дважды отпраздновали твои десять лет.
      – Так то десять, – ответила Зара. – Я была молодая и глупая. Думала, это все неважно.
      – Так ведь, правда, неважно!
      – Нет, важно! Хочу нормальный день рождения, как у всех.
      – К сожалению, не всегда получается так, как мы хотим.
      – А чего хочешь ты? – Голос дочери звучал сухо и враждебно.
      Их взгляды встретились в зеркале.
      – Что тебе надо, Флер? Большой дом? Громадную машину?
      – Дорогая…
      – А я, например, хочу, чтобы мы остались здесь. В этом доме, с Ричардом, Джиллиан и Энтони. Я хочу здесь жить! – Ее голос сорвался. – Почему нам нельзя остаться?
      – Все это очень сложно, пупсик.
      Флер достала губную помаду и принялась аккуратно подкрашивать губы.
      – Что тут сложного? Мы можем остаться, если б только ты захотела! Ричард тебя любит, я знаю. Вы бы поженились…
      – Какой ты еще ребенок! – Флер отложила помаду и ласково улыбнулась дочери. – Конечно, ты всегда мечтала быть подружкой невесты. Помнишь, мы купили тебе такое миленькое розовое платьице?
      – Да мне тогда было девять! Черт!
      Зара от злости вскочила на ноги.
      – Потише, дорогая.
      – Ты что, совсем ничего не понимаешь? – Неожиданно по щекам Зары поползли две слезинки, и она нетерпеливо смахнула их рукой. – Я хочу… Хочу, чтобы у меня был свой дом! Меня спрашивают: «Где вы живете?» – и каждый раз приходится отвечать: «То в Лондоне, то еще где-нибудь».
      – А что такого? Это же гламурно!
      – Никто не живет «еще где-нибудь». Люди живут у себя дома!
      – Пупсик, я понимаю, тебе тяжело.
      – Мне тяжело из-за тебя! – закричала Зара. – Если бы ты захотела, у нас тоже мог быть свой дом.
      – Когда-нибудь он у нас будет, дорогая. Даю тебе слово. Когда накопим достаточно денег, мы с тобой поселимся где-нибудь вдвоем. Только ты и я, и больше никого.
      – Неправда! Ты говорила: когда мне исполнится десять, мы заживем своим домом. Ну вот, мне уже тринадцать – ах, извини, четырнадцать! И мы по-прежнему живем с тем, с кем ты на данный момент трахаешься.
      – Хватит! – прошипела Флер. – Теперь послушай меня. Не будем пока говорить о том, что ты омерзительно выражаешься, но позволь тебе напомнить, что ты еще маленькая и не знаешь, что для тебя лучше. А я, между прочим, твоя мать. Со мной жизнь тоже была неласкова. У тебя, по сравнению, никаких забот, одни развлечения, живи и радуйся. А какие у тебя перспективы? Да другие девочки за такую жизнь убить готовы!
      – Иди ты со своими перспективами! – заорала Зара.
      Слезы уже бежали ручьем.
      – Я хочу остаться здесь! И не смей говорить, будто папа умер!
      – Да, это я неудачно сказала, – нахмурилась Флер. – Прости меня.
      – А все остальное? – всхлипывала Зара. – За остальное ты не попросишь прощения?
      – Дорогая… – Флер подошла и нежно вытерла ей слезы. – Ну, моя маленькая! Давай с тобой завтра сходим куда-нибудь в кафе? И сделаем маникюр? Только ты и я. Повеселимся!
      Зара молча, судорожно пожала плечами. Слезы текли ей на шею, капали на футболку.
      – Даже не верится, что ты уже тинейджер, – нежно прошептала Флер. – Иногда ты выглядишь десятилетней.
      Она притянула Зару к себе и поцеловала в макушку.
      – Не расстраивайся, пупсик, все будет хорошо. Все наладится.
      Слезы хлынули вновь. Зара силилась что-то сказать.
      – Ты устала, – уговаривала Флер. – Как видно, переутомилась. Давай-ка отдохни. Прими ванну, а потом спускайся к нам.
      Она нежно подняла длинную прядь Зариных светлых волос, подержала на свету и опять уронила. Подхватила губную помаду, глянула еще разок в зеркало и, не оглядываясь, вышла из комнаты.

12