– Не знаю.
– Вот здорово, если ты еще будешь здесь, когда Уилл приедет.
Энтони ждал, что она спросит, кто такой Уилл и где он сейчас, однако она лишь пожевала свою жвачку и перевернула страницу. Энтони слопал еще одну клубничину и подумал – не пойти ли поиграть в гольф или еще чем заняться. Заре не нужно его общество. Она почти все время молчит, никогда не смеется и не улыбается. Не скажешь, что с ней безумно весело. И все-таки чем-то она его зачаровывала. Энтони признался самому себе, что мог бы целый день сидеть и смотреть на Зару и ничего больше ему не надо. В то же время казалось, что как-то неправильно сидеть с человеком и не пытаться с ним поговорить.
– А где вы обычно живете?
– Мы путешествуем, – ответила Зара.
– Но где-то у вас должен быть дом!
Зара пожала плечами.
Энтони задумался.
– Например… где вы были прошлым летом?
– Гостили у маминого знакомого, – ответила Зара. – На яхте.
– А-а, понятно.
Энтони заерзал: яхты не вписывались в его жизненный опыт; очевидно, они бывают только у очень богатых людей. Он посмотрел на Зару с уважением, надеясь, что она расскажет подробнее, но Зара по-прежнему рассматривала кар инки в журнале. Энтони заглянул ей через плечо. Все модели выглядели точь-в-точь как Зара – молоденькие, истощенные, с костлявыми плечами и впалой грудью, они смотрели в объектив огромными печальными глазами. Интерес но, она узнает в них себя или просто изучает одежду? Сам Энтони считал, что наряды в журнале один другого страшнее.
– Тебе нравится модная одежда? – снова попытался он завязать разговор.
А вдруг футболка, которая сейчас на ней, от какого-нибудь знаменитого дизайнера? Энтони не мог этого определить.
– Мама у тебя очень красиво одевается, – добавил он из вежливости и сразу представил себе Флер в красном платье: сплошные изгибы, блестящие волосы и переливчатый смех.
До чего же Зара не похожа на свою маму; сильнее отличаться просто невозможно, даже если очень постараешься. Тут ему пришло в голову, что Зара, может быть, и старается.
Ее резкий голос отвлек его от этих мыслей.
– У тебя какой знак зодиака?
– Мм… Овен.
Она начала читать вслух, не глядя на него:
– Влияние Плутона преобразит вашу жизнь. После восемнадцатого числа она войдет в более целеустремленную фазу.
Зара перевернула страницу.
– Ты правда веришь в гороскопы? – спросил Энтони.
– Смотря, что там говорится. В хорошие предсказания я верю.
Зара глянула на Энтони, и в уголке рта у нее мелькнула усмешка.
– А тебе что предсказывают? У тебя какой знак?
– Стрелец. – Она бросила журнал на землю. – Мне советуют: бросай читать ерунду и живи настоящей жизнью.
– Ты бывала в каких-нибудь клубах?
– Конечно, – ответила Зара. – Когда мы жили в Лондоне, мне было с кем ходить.
– А-а, понятно. – Энтони еще подумал. – Твой папа живет в Лондоне?
– Нет, в Штатах.
– Ого! Он американец?
– Да.
– Классно! А где именно он живет?
Вот здорово, можно поговорить о Соединенных Штатах! Надо рассказать ей, как они езди ли со школой в Калифорнию.
– Понятия не имею. – Зара отвела глаза. – Я никогда его не видела. Не знаю даже, как его зовут.
– Что?
У Энтони, размечтавшегося, как он будет словно невзначай щеголять байками о Сан-Франциско, перехватило дыхание.
– Ты не знаешь, как зовут твоего папу? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал не потрясенно, а просто заинтересованно.
– Не знаю.
– А разве… – Все, что он сейчас скажет, наверняка прозвучит глупо. – Разве мама тебе не говорила?
– Она говорит, это не имеет значения.
– А ты вообще хоть что-нибудь о нем знаешь?
– Не-а.
– Тогда откуда тебе известно, что он живет в Соединенных Штатах?
– Это единственное, что она мне рассказала. Я была тогда совсем маленькая. – Зара подтянула колени к груди. – Я всегда думала… – Она запрокинула голову, и темные очки сверкнули на солнце. – Я воображала, что он ковбой.
– Наверное, так и есть, – кивнул Энтони.
Он посмотрел на Зару, костлявую, скорчившуюся в тугой комок, и представил себе ее спокойной и веселой, верхом на лошади, а рядом – загорелого мужественного ковбоя. Вариант не хуже любого другого.
– Почему твоя мама тебе ничего не рассказывает? Это же вроде против закона?
– Может быть, – отмахнулась Зара. – Флер такие вещи не волнуют. Она не рассказывает, потому что не хочет, чтобы я стала его искать. Ну, типа, это ее прошлое, не мое.
– Все-таки он твой папа!
– Угу, – отозвалась Зара. – Мой папа. – Она сдвинула на лоб темные очки и посмотрела прямо в глаза Энтони. – Ничего, я все равно его найду.
– А как?
– Когда мне исполнится шестнадцать, она мне все о нем расскажет. Обещала. – У Зары засветились глаза. – Два с половиной года осталось. А потом я поеду в Штаты. Она не сможет меня остановить.
– Я тогда уже закончу школу, – взволнован, но сказал Энтони. – Я поеду с тобой!
– Давай. – Зара впервые по-настоящему ему улыбнулась. – Поедем вместе.
Когда они пришли домой, прожарившиеся на солнце, Ричард сидел в одиночестве на кухне, а перед ним стоял стакан с пивом. Было очень тихо, косые предвечерние лучи из окошка падали Ричарду на лицо. Энтони заглянул в холодильник, взял воду и спросил отца:
– Играл сегодня в гольф?
– Нет, а ты?
– Нет.
– Я думала, вы гольфовые наркоманы, – заметила Зара.
Ричард улыбнулся.
– Это мама тебе сказала?
– И так видно. Вы же прямо живете на площадке для гольфа.
– Мне нравится гольф, – сказал Ричард, – но в жизни есть и много других хороших вещей.
Зара спросила:
– А где Флер?
– Не знаю, – ответил Ричард. – Наверное, куда-нибудь поехала.
Ричард уже не вздрагивал, когда Зара называла свою маму по имени. Иногда это звучало да же трогательно. Как уютно они с Энтони устроились на подоконнике, словно пара котят. Ричард заметил, что Зара взяла себе низкокалорийный напиток. Сколько все-таки она весит? Ричард мысленно одернул себя: незачем лезть не в свое дело.
А все-таки… В мозгу звучали слова Оливера Стерндейла:
«Что, если ты когда-нибудь снова женишься?».
– Ив самом деле… – произнес он вслух.
Энтони и Зара оглянулись.
– Не обращайте внимания, – сказал им Ричард.
– Ладно, – вежливо ответил Энтони. – Мы включим телик?
– Пожалуйста.
Под бормотание телевизора Ричард отхлебнул пива. Деньги все еще лежат на срочном вкладе, дожидаясь его решения. Небольшое состояние, которое предстоит поделить между детьми. Когда они говорили об этом с Эмили, все казалось вполне очевидным. Но вот на поле появились еще два игрока: Флер и малышка Зара. Ричард откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Думала ли Эмили, что после ее смерти он может жениться еще раз? Или она, как и он, не сомневалась, что их любовь неповторима? Ему ни на минуту не приходила в голову мысль о повторной женитьбе. Горе было слишком огромно, любовь слишком сильна. А потом он встретил Флер, и все переменилось.
Хочет он жениться на Флер? Он и сам не знал. Пока его вполне устраивали неопределенные от ношения. Живи, как живется, без напряга, день за днем.
Вот только не в характере Ричарда плыть по течению, делая вид, будто не замечаешь проблему, в надежде, что она уйдет сама собой. Проблемы никуда не уходят, их необходимо решать. Особенно такие проблемы, как… как… Ричард заерзал, мысленно стараясь увильнуть от рискованной темы. Но на этот раз он заставил себя задуматься. Честно произнести про себя это слово: секс. Проблема секса.
Флер – женщина понимающая, но она не может быть такой понимающей вечно. Да и почему она должна понимать Ричарда, если он сам себя не понимает? Флер прекрасна и желанна, все мужчины вокруг ему завидуют. И все же каждый раз, когда он входит в ее спальню и видит, как она лежит в постели, глядя на него зовущими, гипнотизирующими глазами, на него наваливается чувство вины, напрочь убивает страсть и оставляет его бледным и дрожащим от неудовлетворенного желания.
До сих пор он считал, что это – непреодолимое препятствие для его брака с Флер, и мысленно примирился с тем, что скоро она покинет его под каким-нибудь предлогом, улетит, словно экзотическая бабочка, к другому, более перспективному цветку. Однако она не спешила упорхнуть, как будто знала его лучше, чем он сам. И Ричард понемногу начал задумываться – быть может, он неправильно смотрит на проблему? Он все время говорил себе, что отсутствие секса – помеха браку. А если все наоборот: отсутствие брака – помеха сексу? Возможно, оформив официально отношения с Флер, он освободится на конец от призрака Эмили? Неужели Флер, проницательная Флер, уже догадалась об этом?
Ричард отхлебнул еще пива и твердо решил сегодня же вечером поговорить с Флер. Он не повторит ошибки, которую допустил с Эмили, – не будет молчать, пока не станет слишком поздно. С Флер все сложится по-другому. Никаких умолчаний и тайных мыслей. У них не будет секретов друг от друга.
10
Не в обычае Флер было изводить себя мыслями о собственных ошибках и неудачах. Стремительно шагая по Грейвортской дороге и морщась от бивших в глаза лучей заходящего солнца, она не позволяла себе думать о том, что несколько месяцев, проведенных с Ричардом Фавуром, воз можно, не принесут никакого дохода. Нет, она уже смотрела в будущее. Только вперед – к новым панихидам, к новым завоеваниям! Главное – мыслить конструктивно. Сейчас она позвонит Джонни, наметит несколько подходящих похорон, а Ричард Фавур станет всего лишь еще одним именем из прошлого.
В сущности, она неплохо провела время, пусть и без материальной выгоды, рассуждала Флер, прислонившись к дереву, чтобы перевести дух. В конце концов, нечасто мужчины требовали от нее так мало, как Ричард Фавур. Да он вообще практически ничего не требовал! Ей не пришлось демонстрировать головокружительное мастерство ни в койке, ни у плиты. Ее не заставляли вести торжественные приемы, запоминать имена влиятельных гостей, изображать любовь к детям и животным.
Можно считать, что она побывала на курорте – отдохнула, набралась сил. Теперь, окрепшая и посвежевшая, она опять готова к борьбе. Да и вряд ли она уедет из «Кленов» без гроша; так или иначе, сумеет урвать перед отъездом тысчонку-другую; может, и больше. Нет, воровать Флер не собиралась – противоправные действия вообще были не в ее стиле. А вот исказить самую малость закон в собственных интересах – с превеликим удовольствием. Флер умела точно оценить, какую сумму можно присвоить, не рискуя, что ее станут преследовать.
Она добралась до Луга – отдаленного уголка Грейворта, отведенного первозданной природе, куда редко кто-нибудь заходил. Флер убедилась, что рядом никого нет, и вытащила из сумочки мобильный телефон. Включила его и набрала номер.
– Джонни?
– Флер! Ну, наконец!
– Что значит «наконец»? – нахмурилась Флер.
– Зара тебе не передала, чтобы ты позвонила?
– Ах да, – вспомнила Флер. – Действительно. Сказала, что ты страшно трепыхался.
– Верно. Из-за тебя, между прочим.
– Из-за меня? Джонни, о чем ты говоришь?
– Не о чем, а о ком, – трагическим голосом промолвил Джонни.
Флер так и представила, как он стоит в гостиной у камина, потягивает херес и наслаждается каждым словом.
– Ну хорошо, Джонни, о ком ты говоришь?
Последовала тщательно выверенная пауза.
– О Хэле Уинтерсе, вот о ком.
– Ах ты, черт! – Флер, застигнутая врасплох, не сумела сдержаться. – Здравствуйте, давно не виделись! Джонни, я ведь предупреждала…
– Он в Лондоне.
– Что? – Флер побледнела. – Что он делает в Лондоне?
– Тебя ищет.
– Ищет меня? Да он даже не знает, как за это взяться!
– Для начала он взялся за нас.
– Понятно.
Несколько секунд Флер молча смотрела в пространство. Мысли вихрем кружились в голове. Теплый вечерний ветерок нежно шевелил волосы. Отсюда Лондон казался городом другой страны, а ведь до него всего час езды. Всего час езды до Хэла Уинтерса.
– И что ты ему сказал? Надеюсь, ты его послал подальше?
– Мы уговорили его подождать, – произнес Джонни.
– То есть?
– То есть через несколько дней он явится узнать, удалось ли нам что-нибудь выяснить.
– А вы ему скажете, что не удалось, – бодро закончила Флер.
– Нет, не скажем.
– Почему?
Флер изумленно посмотрела на мобильник.
– Мы тут с Феликсом поговорили, и оба считаем, что тебе нужно с ним встретиться.
– Да провалитесь вы!
– Флер…
– Ладно, хрен с тобой, с меня фунт штрафа.
– Флер, послушай. – Трагизм в голосе вдруг пропал, как не бывало. – Нельзя все время бегать от проблем.
– Я ни от чего не бегаю!
– А что же ты делаешь? Как ты живешь?
– Я… в каком смысле? Джонни, о чем речь?
– Нельзя поступать с Хэлом Уинтерсом так же, как со всеми остальными. Не убегай от него. Это нечестно.
– Да кто ты такой мне объяснять, что честно, что нечестно? – разгневалась Флер. – Ты тут вообще ни при чем! А если ты скажешь Хэлу Уинтерсу, где я…
– Я ему не скажу, если ты не разрешишь, – ответил Джонни. – Я только прошу тебя, как следует подумать. Если б ты его видела, ты бы поняла. Он совсем отчаялся.
– С чего вдруг? – резким тоном спросила Флер. – Он же не знает.
– Знает! – возразил Джонни. – В том-то и дело. Он знает!
Флер почувствовала, что у нее подгибаются ноги.
– Знает?
– Не наверняка, – согласился Джонни, – но он явно что-то проведал, а теперь хочет выяснить все до конца.
– Ну и пускай провалится ко всем чертям.
– Флер, что за детский сад! Он имеет право знать правду. И Зара имеет право познакомиться с отцом.
Вернувшись с занятия по бриджу, Джиллиан застала Ричарда в кухне с третьим стаканом пива, Энтони и Зару перед телевизором – и ни следа как Флер, так и ужина.
– Чем вы тут занимались? – поинтересовалась она, плюхнув на стол сумку и заглядывая в холодильник.
Миски и пакеты, оставленные для Флер, стояли нетронутые.
– Ничем, – лениво ответил Ричард. – Просто сидели.
Он поднял голову и улыбнулся Джиллиан. Она скупо улыбнулась в ответ, но брови ее уже начинали хмуриться. Ричард посмотрел на холодильник и понял, в чем дело.
– Джиллиан! Ужин! Ох, прости!.. Энтони, быстренько, давай поможем Джиллиан.
Он вскочил на ноги. Энтони последовал его примеру чуть медленнее.
– А что случилось? – спросил парень и по ходкой зомби двинулся через кухню, не отрывая взгляда от экрана.
– Да вот, Флер… – Ричард растерянно умолк. – Ох, Джиллиан, прости, ради бога.
– Неважно, – мрачно ответила Джиллиан, вперив взор в кучу разрозненных ингредиентов.
– Флер, что ли, обещала ужин приготовить? – подала голос Зара.
– Да, она что-то такое говорила, – слабо отозвался Ричард. – Не понимаю, что произошло.
Зара выразительно закатила глаза.
– Знаете, что бы я сделала? Заказала бы еду с доставкой, а потом взяла с нее денежки. Давайте уберем всю эту фигню… – Она указала на гору продуктов. – Закажем что-нибудь легкое и очень дорогое. У вас есть телефонная книга?
– Да я сейчас быстренько приготовлю, – вздохнула Джиллиан, снимая жакет. – Все равно мы уже все вытащили из холодильника.
– Так уберем обратно! Позвоним, и нам все принесут. Уж наверное, это быстрее, чем начистить ведро морковки! – Зара пожала плечами. – Как хотите, конечно, а я бы заказала готовое. Это все ведь не протухнет?
– Вообще-то нет, – неохотно признала Джиллиан. – По большей части.
– Скажите, что может испортиться, и мы это съедим. Салатик нарежем. – Зара улыбалась до ушей. – Ну, Энтони, сразу видно, что я в школе провалила экзамен по домоводству? – Она снова повернулась к Джиллиан. – Что тут скоропортящегося?
– Не знаю… надо посмотреть.
Джиллиан потыкала пальцем пучок салата.
Глупость какая-то… Слушаться маленькую девочку? Но Зара так легко расправилась со всеми сложностями, и не возразишь. В Джиллиан уже росло привычное чувство обиды на весь мир, сварливые реплики так и просились на язык, брови мученически сошлись над переносицей. Эта роль была ей знакома; именно этого все от нее и ждали. Все, кроме Зары.
– Имейте в виду, я терпеть не могу индийскую кухню, – объявила Зара, прихлебывая низкокалорийный напиток из банки. – И пиццу не будем заказывать, это гадость. У вас тут нигде не продают тайскую еду с доставкой?
– Понятия не имею, – засмеялся Ричард. – Мы обычно не покупаем готовую еду, верно, Джиллиан?
– Верно…
Джиллиан села – ноги ее не держали. Энто ни уже укладывал мисочки и пластиковые коробочки с аккуратно надписанными наклейками обратно в холодильник. Зара листала телефонный справочник – «Желтые страницы». Момент для праведного гнева был упущен.
Джиллиан ощутила разочарование и в то же время какой-то непонятный подъем.
– Я никогда не пробовала тайской еды, – не уверенно сказала она.
– Ой, ну обязательно надо попробовать! – оживилась Зара. – Она лучше всех. Знаете, наши лондонские друзья живут как раз над тайским магазинчиком. Когда мы у них гостим, я только этим и питаюсь. Энтони, найди мне страничку с тайскими закусочными!
– Давай.
Энтони послушно подошел и начал перелистывать справочник. Джиллиан поймала взгляд Ричарда, и ей вдруг неудержимо захотелось хихикнуть.
– Отлично, попробуем вот эту! – Зара тут же схватилась за телефон. – Алло? Скажите, пожалуйста, вы могли бы прислать по факсу меню? Я сейчас назову номер.
– Джиллиан, давай пока выпьем, – тихонько предложил Ричард. В глазах у него плясали веселые искорки. – Ужин явно в надежных руках.
– Шикарно! – сообщила Зара, положив трубку. – Меню сейчас пришлют. Хотите, я закажу на всех?
– Я тебе помогу, – сказал Энтони. – Пап, дай нам ключ от кабинета? Нужно принять факс.
– Можно, я выберу за всех? – спросила Зара.
– Прошу!
Ричард вручил Энтони ключ и проводил взглядом их с Зарой.
– А я-то беспокоился, что Зара ничего не ест, – заметил он, когда она уже не могла его услышать. – Видно, зря беспокоился. Никогда не видел ее в таком азарте.
Он встал, зашел в кладовку и вернулся с бутылкой вина.
– Все-таки мне совестно, Джиллиан. Я имею в виду – насчет Флер. Не похоже на нее – подводить людей.
– Да, – кивнула Джиллиан. – Должно быть, случилось что-нибудь непредвиденное, и она задержалась.
– Надеюсь, у нее все в порядке, – нахмурился Ричард, подавая Джиллиан бокал вина. – Позвоню-ка я в клуб – вдруг она решила поплавать?
– Позвони, конечно. – Джиллиан набрала в грудь побольше воздуху. – И не нужно извиняться. В конце концов, что такое ужин? Всего-навсего еда.
– Ну, все-таки…
– Знаю, я слишком серьезно к этому отношусь. – Джиллиан прикусила губу. – Как там говорит Энтони? Напрягаюсь по пустякам. – Она вздохнула. – Это мне надо бы извиниться.
– Не говори глупостей! – возмутился Ричард. – Господи, Джиллиан…
Она не слушала.
– Мне кажется, я понемногу меняюсь. – Она откинулась на спинку стула, поднесла к губам бокал и взглянула поверх него на Ричарда. – Это Флер меня изменила.
Ричард героически рассмеялся.
– Изменить нашу замечательную Джиллиан? Ни за что на свете!
– Ричард! – В голосе Джиллиан прозвучал неподдельный гнев. – Прошу, без фальшивой вежливости, скажи: я действительно начала меняться к лучшему? – Она сделала большой глоток. – Я знаю, мы с тобой обычно не разговариваем так… так…
Ричард вдруг посерьезнел.
– Так откровенно.
– Вот-вот. Откровенно. Но ты ведь не хуже меня понимаешь, что с появлением Флер изменилось очень многое. В ней есть что-то такое…
Джиллиан замолчала.
– Да, – согласился Ричард. – Есть.
– Флер относится ко мне лучше, чем родная моя сестра, – промолвила Джиллиан чуть дрожащим голосом.
Ричард широко раскрыл глаза.
– Эмили?
– Я любила Эмили, и все же… Она порой бы вала равнодушной и очень недоброй. – Джиллиан посмотрела Ричарду прямо в лицо. Ее голубые глаза блестели. – Может, и не стоит теперь говорить, но это правда. Эмили была со мной не доброй. А Флер ко мне добра. Только и всего.
Флер вернулась в «Клены» и сразу поднялась к себе. Теперь она сидела перед зеркалом и разглядывала свое отражение в черной шляпке с вуалью. Так она просидела полчаса, не шевелясь, дожидаясь, пока отступит непривычное чувство тревоги. Однако напряжение не отпускало, внутренности скрутились тугим узлом, нахмуренный лоб не хотел разглаживаться, а в ушах все еще звучал сердитый голос Джонни, назойливый, словно дятел:
«Почему ты не желаешь встретиться лицом к лицу со своим прошлым? Сколько можно убегать?».
Никогда еще Джонни не говорил с ней так сурово и неуступчиво.
– А что, по-твоему, я должна сделать? Пригласить его в гости? – Флер попыталась перевести все в шутку. – Познакомить с Ричардом? Джонни, подумай серьезно!
– Ты должна, по крайней мере, признать, что он существует, – ответил Джонни. – Можешь встретиться с ним в Лондоне.
– Не могу! У меня нет на это времени.
– Ах у тебя нет времени… – ядовито повторил Джонни. – Что ж, может быть, у Зары найдется время.
– Ей нельзя встречаться с отцом! Она… она не готова.
– И кто ее подготовит, уж не ты ли?
Наступило молчание.
– Ладно, Флер, делай, как хочешь, – сказал, наконец, Джонни. – Дай мне знать, когда Зара будет готова встретиться с отцом, а я постараюсь его сдерживать до этого времени. Но больше я ничего не буду делать.
– Джонни, ты просто лапочка…
– Не буду сообщать тебе о похоронах, добывать приглашения. И не рассчитывай на нашу гостевую комнату.
– Джонни!
– Я тобой недоволен, Флер.
Пока она смотрела на мобильник, не веря своим ушам, Джонни отключился. В животе у Флер возник ледяной ком отчаяния. Все вдруг пошло вкривь и вкось. Ричард не желает ей давать золотую кредитку, Джонни сердится, Хэл Уинтерс ее разыскивает…
Хэл Уинтерс. Одно это имя выводило ее из себя. Достаточно уже он отравил ей жизнь и вот опять появился откуда ни возьмись и угрожает все разрушить, настраивает против нее друзей. Уже настроил против нее Джонни. Флер пронзил страх. Если она потеряет Джонни, кто тогда останется?
Раньше Флер никогда не задумывалась о том, насколько она зависит от Джонни и Феликса. Двадцать лет квартира Джонни была в ее распоряжении. Двадцать лет она безоговорочно доверяла ему, сплетничала с ним, ходила с ним по магазинам. Вроде бы пустяки; спроси ее кто-нибудь – Флер сказала бы, что у них легкие приятельские отношения. И вот сейчас, когда эти отношения оказались под угрозой, Флер вдруг поняла, как много они для нее значат. У них и споров-то не возникало, разве что какую обивку выбрать для дивана. Джонни часто ее отчитывал, но всегда в шутку. А на этот раз он говорил серьезно. И все из-за типа по имени Хэл Уинтерс.
Флер сердито взглянула в зеркало. Утонченная, изысканная, она достойна быть женой посланника, даже принца. А что такое Хэл Уинтерс? Торговец фармацевтической продукцией из города Скоттсдейла, штат Аризона. Ничтожный аптекарь, который четырнадцать лет назад торопливо совокупился с ней на заднем сиденье своего «шевроле», после чего старательно пригладил волосы, чтобы мамочка ничего не заподозрила. Умолял ее держаться подальше на людях и, ради всего святого, не выражаться в присутствии его родни.
Сколько раз потом Флер горько недоумевала, как она могла быть такой дурой – принять на хохленную трусость за неуклюжее обаяние? По чему позволила ему вторгнуться в ее тело и оставить там частицу своего убожества? Один раз она подпустила его к себе, но больше – ни за что. Такой человек, как Хэл Уинтерс, не имеет права стать частью ее жизни. А если это означает потерять Джонни, что ж, так тому и быть.
Флер выпятила подбородок, сдернула с головы шляпу с вуалеткой и надела вместо нее другую – строгую шляпку-клош. В ней она посетит похороны на следующей неделе. Джонни отказался ей помогать, и ладно, она обойдется и без Джонни. Сама прекрасно найдет все, что ей нужно.
На туалетном столике лежали три вырезки из газет. Три поминальные службы в Лондоне. Три шанса начать все сначала. На этот раз она не будет прохлаждаться целый месяц, пока время уходит сквозь пальцы. Сразу вцепится на мертво. Не Ричард Фавур, так кто-нибудь другой сделает ее богатой.
Флер закусила губу и схватила другую шляпку – отвлечься. Шляпка была из черного шелка, украшенная крошечными фиалками. Просто очаровательная, решила Флер, любуясь отражением в зеркале. Даже жалко надевать такую на похороны; скорее уж на свадьбу.
Флер вертела головой, рассматривая шляпку с разных сторон, и тут в дверь постучали.
– Ау?
– Можно войти?
Голос Ричарда звучал взволнованно.
– Конечно! – отозвалась она. – Входи!
Дверь распахнулась, и Ричард шагнул в комнату.
– Не знаю, что только на меня нашло сегодня утром, – задыхаясь, выпалил он. – Конечно, ты можешь пользоваться золотой картой. Да всем, чем захочешь! Флер, любимая… – Он вдруг замолчал, словно только что ее увидел. – Эта… эта шляпка…
– Да ну ее!
Флер сорвала шляпку с головы и швырнула на пол.
– Ричард, ты просто лапочка!
Флер запрокинула голову, сияя улыбкой. Ричард стоял совершенно неподвижно и смотрел на нее так, будто никогда раньше не видел.
– Ричард? Что случилось?
На самом деле он не рассчитывал ее застать. Поднялся наверх посмотреть, как продвигаются дела с заказом, потом хотел позвонить в клуб и узнать, не там ли Флер. Проходя мимо ее двери, машинально постучал – на всякий случай, думая о другом, пытаясь переварить неожиданные слова Джиллиан.
Эмили была недобра к Джиллиан… Его родная, чудесная, кроткая Эмили была недобра к собственной сестре. Удивительное обвинение. Тяжело в такое поверить. И все же… не невозможно, и это пугало сильнее всего. Еще пока Джил лиан говорила, а в мозгу у Ричарда звучали бурные протесты, какая-то крохотная частичка его разума совсем не была удивлена, как будто давно это знала.
Когда он вышел из кухни, в груди заныло. Ричард с новой силой ощутил боль утраты Эмили – той Эмили, которую он любил. Нежное, всегда отстраненное создание с глубокими тайными особенностями. Как он мечтал их открыть! Неужели одна из этих особенностей – что Эмили была недоброй?
«Ты мечтал узнать, – горько сказал он сам себе, поднимаясь по лестнице, – вот и узнал».
Под внешней кротостью скрывалась бессердечность, и от этого страдала Джиллиан. Страдала молча, не жалуясь. Думать об этом было невыносимо.
Вдруг ему страшно захотелось увидеть Флер. Открытую, любящую, безоглядно-добрую. Флер подарила счастье Джиллиан, ему самому и всем вокруг. Когда ее голос вдруг отозвался из-за двери, у Ричарда слезы навернулись на глаза. Любовь захватила его, втолкнула в дверь, заставила заговорить.
А потом он, наконец, разглядел Флер, сидящую перед зеркалом в шляпке – точно такой же шляпке, какая была на Эмили в день свадьбы. Когда Эмили аккуратно снимала ее, Ричард впервые наткнулся на холодные стальные врата, всегда стоявшие между ними. Он полусознательно ожидал, что Флер сейчас сделает то же самое: бережно снимет шляпку, посмотрит сквозь него и спросит:
«В котором часу обед?».
Вместо этого она отшвырнула шляпку как не что жалкое, ненужное, досадную преграду между ними. Между ним и Флер. Она протянула к нему руки – живая, открытая, любящая.
– Флер, я люблю тебя, – услышал он свой голос. – Я люблю тебя. – По щеке скатилась слезинка. – Я люблю тебя.
– И я люблю тебя! – Она повисла у него на шее. – Какой ты милый!
Ричард уткнулся лицом в бледную шею Флер. Вдруг хлынули слезы. Он плакал по идеальной Эмили. Узнав о том, что она не была непогрешима, он утратил невинность. Губы его были влажны и солоны, когда он, наконец, прижал их к губам Флер. Ему было необходимо чувствовать ее тепло, разрушить все разделяющие их барьеры.
– Чего я ждал? – прошептал он, пока его руки лихорадочно блуждали по телу, которое она предложила ему еще несколько недель назад. – Чего я, спрашивается, дожидался?
Он умирал от нетерпения, срывая с себя одежду, чувствуя то тут, то там прикосновение обнаженной кожи Флер. Когда ее руки легко прошлись по его спине, Ричарда затрясло от предвкушения. Он почти боялся, что, кинувшись с края пропасти, не достигнет другой стороны.
– Иди ко мне…
Ее тихий, мелодичный голос раздавался у самого уха Ричарда, теплые пальцы уверенно касались его тела. Он был не в силах ответить, он ничего не мог, только вздрагивал, парализованный блаженством. А потом она медленно вобрала его губами, и Ричардом овладело безмерное, исступленное наслаждение, отнимающее волю. Он сдавленно застонал, затем вскрикнул и в полном изнеможении рухнул в объятия Флер.
– Я…
– Шшш…
Он лежал, тесно прижавшись к ней, и слушал, как бьется ее сердце. Ричард чувствовал себя в эту минуту ребенком, нагим, беззащитным и доверчивым.
– Ты можешь брать у меня все, что захочешь, – прошептал он, наконец. – Все, что тебе нужно.
– Мне нужен только ты, – тихо ответила Флер. Ее пальцы запутались у него в волосах. – А ты у меня есть, правда?
11
Через несколько дней Флер получила по почте бандероль; внутри лежала блестящая золотая карточка «Америкэн экспресс».
– Круто! – воскликнул Энтони (Флер открыла бандероль за завтраком). – Золотая карта! Пап, а почему мне такую нельзя? В школе у некоторых ребят есть.
– Значит, родители у них не только богатые, но еще и глупые, – усмехнулся Ричард. – Так, где ручка? Подпиши сразу же. Нехорошо, если карта попадет в чужие руки.
– Я буду очень осторожна, – улыбнулась Флер. – Спасибо тебе, Ричард. Теперь я смогу найти для Зары что-нибудь этакое!
