— Михаил Константинович срочно вылетел в Россию. Груз пришел немного раньше… — говорю ему от дверей.
      Шелепень кивает и жестом отпускает охранника. Тот уходит, плотно прикрыв за собой двери.
      — Что он просил передать? — интересуется Геннадий Игоревич.
      Прохожу к его столу и, обойдя сбоку, осматриваю кабинет на предмет скрытых камер.
      — Здесь никто не слушает и не смотрит… — понимает мой взгляд толстяк, поясняя самодовольно: — Говорите спокойно…
      Что ж, спасибо за информацию. Подойдя почти вплотную к нему, наклоняюсь вроде как бы сказать и одним рывком оттягиваю его вместе с креслом от стола. Мало ли есть какие-нибудь кнопочки вызова охраны…
      — Да вы что?! — пытается возмутиться толстяк, но, увидев срез глушителя на пистолете, тут же затыкается.
      — Не вы меня будете слушать, Геннадий Игоревич, а я послушаю вас, — поясняю ему. — Сидите спокойно и не дергайтесь. Лишние движения, они не всегда помогают здоровью… — советую ему.
      Будем надеяться, что мой совет он рассмотрит как и полагается в такой ситуации.
      Шелепень, вижу, все понимает правильно. Сидит потеет, но на помощь уже не надеется. Тоже верно.
      — Вы кто? — тихо спрашивает он вдруг резко севшим голосом.
      — Этот вопрос мне задают очень многие, — говорю, устраиваясь в кресле, предварительно выложив на стол диктофон.
      С моего места отлично контролируется весь кабинет, а также окна. Правда, окна наглухо зашторены.
      — У меня к вам, Геннадий Игоревич, убедительная просьба, — говорю ему с нужной интонацией. — Вы должны все рассказать добровольно, честно, правдиво… В общем, как это сделал недавно ваш друг… Вы меня понимаете?
      Шелепень быстро кивает:
      — Да. А… что с Вороновым?
      — Интересный вопрос… — хмыкаю я, как бы раздумывая. — С ним вроде бы ничего… В общем, он, может быть, все расскажет вам сам, когда вы с ним встретитесь… Впрочем, я не знаю… Возможно, он и поскромничает, все зависит от того, попадете ли вы оба там в одну команду…
      — Вы из безопасности? — с надеждой интересуется толстяк. — Сколько мне грозит? спрашивает он, увидев мой кивок.
      Ну не говорить же ему, что он вполне обойдется и одной пулей…
      — При чистосердечном признании и явке с повинной, а также если вы добровольно решите сотрудничать с органами… Возможно, дело и не дойдет до суда…
      Толстяк заметно оживает.
      — Я согласен, как вы говорите! — кивает он. — Я уже думал о том, что все зашло слишком далеко и долго так продолжаться не может… Хотите кофе? — вдруг предлагает он.
      Собственно, почему бы и нет. Кофе я уже давно хочу, тем более кофеварка находится здесь же в кабинете.
      — Давайте попьем, — соглашаюсь с ним.
      Внимательно смотрю, как тот включает электрическую «Филипс» и делает нам кофе.
      — Я вам могу многое рассказать, — говорит толстяк, ставя чашки на стол и устраиваясь в кресле напротив.
      Принесите сюда диктофон, — приказываю ему, так как он ушел от своего стола. Толстяк тут же приносит.
      — Вы знаете, мне даже будет легче, если я вам все расскажу, — поясняет он свои намерения. — Слишком большой груз на плечах, и просто так взять и уйти из этого бизнеса, как вы понимаете, я уже не смогу…
      В течение полутора часов мы осушили по литру кофе и Шелепень выдал столько информации, что тем самым заработал себе амнистию. Я уже вижу, что применять к нему «сыворотку правды» совершенно излишне и тем более убирать его не имеет смысла, если он с таким рвением идет с нами на контакт.
      Торговец оружием Воронов — там другое дело. А прочные связи Шелепня в наркобизнесе нам еще ой как пригодятся…
      Со своей трубки, пользуясь приставкой, отзваниваюсь генералу и вкратце объясняю ему ситуацию с наркодельцом.
      — Присылай его ко мне, — командует тот.
      — Понял…
      Значит, так тому и быть. Убираю мобильный в карман и также убираю пистолет. Затем объясняю Шелепню, куда ему предстоит ехать. Тот кивает, запоминая, и вижу, что он действительно рад, что имел возможность выговориться и подписаться на работу с нами.
      — У вас есть машина, которая отвезет меня в центр? — интересуюсь у него.
      — Сколько угодно! — вскидывается толстяк.
      Собираюсь уходить.
      — Вы все поняли правильно, Геннадий Игоревич? — спрашиваю его, поднявшись из кресла.
      Тот встает, чтобы меня проводить.
      — Как вы сказали, я так и сделаю… — заверяет он.
      Кивнув, пересекаю кабинет, останавливаясь на мгновение возле дверей.
      — Воронов умер… — сообщаю Шелепню. — Вы были на волоске. Но как я и обещал вам, полное и чистосердечное признание действительно иногда смягчает наказание…
      Шелепень побледнел, но постарался улыбнуться через силу.
      — Выходит… Вы сдержали свое слово… — как-то странно произносит он.
      Затем мы выходим из кабинета, и Геннадий Игоревич, отдав необходимые приказания, провожает меня до машины.
      — Спасибо, — говорит он, перед тем как захлопнуть за мной дверцу «мерседеса».
      — Не за что… — улыбаюсь я ободряюще и захлопываю дверцу сам.
      В городе отпускаю машину обратно и, поймав такси, возвращаюсь на квартиру к Вере. Интересно мне все-таки, кому достанется в жены такая девушка, как Марина? Мне бы лично не хотелось иметь такую супругу. Уж очень она быстро разбирается с мужиками по-своему…

* * *

      Наутро, когда девушки убежали по своим делам, связываюсь с генералом. Мои новые шефы подождут, пока не до них.
      Интересуюсь у Румянцева, что делать со складом «железа».
      — У меня нет пока свободных людей, — говорит генерал. — Но думаю, еще день время потерпит…
      Я вообще-то не согласен с ним, но скромно промолчал.
      — Ты сам хочешь принять участие в операции? — интересуется он.
      — Думаю, не помешает… Тем более имеется выход на Ростов, и желательно отработать и ростовский вариант сразу. Ведь те суки продают стволы туда, где сейчас пачками укладывают наших парней. Уверен, стоит позаботиться и об этих бизнесменах херовых…
      Я знаю, что генерал понимает и задерживать меня не может. Поэтому молчит, раздумывая, кого мне всучить в напарники.
      — В общем, так… Запомни телефоны…
      Он диктует, я запоминаю. Телефонов три.
      — Свяжешься с ними, назовешь код по варианту «Экс». Они будут предупреждены и с этого времени поступают в твое распоряжение. Место и время назначишь сам. Вопросы есть?
      — Подготовка у них?
      — «Гепард», «НК-300», есть еще кое-что. Парни имеют базу. Достаточно?
      — Вполне.
      — Тогда все. До связи.
      Генерал сваливает с эфира. Мне же остается только присвистнуть. Румянцев дает мне людей, которых и одного бы в помощь хватило за глаза и за уши… У меня такая же квалификация и с плюсами… Румянцев сказал, что плюсы свои имеются и у тех… Сама программа «Гепард» — это комплекс обучения на выживаемость практически в любых условиях, но вот «НК-300»… Эта элитная, если так можно сказать, программа, в которой задействуются только лучшие из лучших. После нее — профи-эксперты. «НК-300» ориентирована на подготовку групп малой численности, но способных и готовых для ликвидации высших должностных лиц в лагере противника, начиная с генералитета и заканчивая президентом, без разницы, в какой стране… Такие группы обычно в «глухой» конспирации и лежат на «дне». Изредка их используют в серьезных операциях, дабы не теряли квалификации. Спецы высочайшего класса. Что ж, приятно будет поработать со своими парнями, хотя, возможно, в лицо я их и не знаю, но срабатываться нам точно не потребуется…

* * *

      Уже к ночи выходим на исходные.
      — Два-четырнадцать! Позицию занял! — слышу в динамиках головного телефона голос Барса.
      — «Третий» — норма! — докладывает Рыжий.
      — «Четвертый» — порядок!
      После разговора с Румянцевым я не стал терять время и тут же связался с указанными мне генералом людьми.
      Через час после моего с ними разговора мы встретились за Минской кольцевой дорогой и уже через пару с лишним часов были на базе этой группы в Могилевской области недалеко от Новой Ельни. Затем на специально подготовленных к скрытной перевозке Оружия двух джипах рванули в Брянскую область через Сураж на Умечу и после на Клинцы. Используя спутниковые топографические данные нужной нам местности, по темноте вышли к расположению бывшей воинской части.
      Спрятав машины в лесу, переэкипировались, как и подобает в подобной ситуации.
      Предстоящая операция будет похожа на боевую армейскую, но в нашем случае должна достигаться сверхмалыми силами при предполагаемом численном перевесе противника раз в пять больше моей группы.
      Но на нашей стороне помимо богатого опыта подобных дел имеется еще и внезапность нападения.
      Пройдя с парнями вдоль всего периметра территории воинской части, расставил людей и в последнюю очередь занял свою позицию. На охват территории у нас ушло вместе с наблюдением почти три часа. Сейчас можно начинать.
      Опустив ПНВ на глаза, вскидываю «бизон» с глушителем и коротко командую в кнопку микрофона рации, торчащую возле моего рта на тонком трубчатом держателе:
      — Я «первый» — работаем!
      Парни так же коротко отзываются.
      Ночь звездная, но не лунная, и нам это, естественно, в плюс. Цели на территории для каждого из нас заранее обговорены.
      Высокий бетонный забор давно оставлен позади. Бесшумной тенью скольжу между деревьев, быстро приближаясь к воротам КПП. Судя по неяркому свету из приземистой будки пропускного пункта, там люди имеются. Охрана расположилась в КПП как дома, и у них даже на окне повешены шторки. Ничего не боятся, сволочи!
      Обычная ситуация и привычка надеяться на русское авось — авось пронесет. Сейчас это выльется для них в более чем серьезную неприятность.
      Убедившись еще раз, что вокруг лишних глаз нет, рывком перебегаю скудно освещенный одинокой лампой участок возле ворот, стараясь держаться тени.
      Две ступеньки, залитые цементом, небольшое крыльцо, дверь. Дверь не на запоре — еще одна катастрофическая ошибка охраны.
      Врываюсь внутрь помещения. Одна-единственная комната, и в ней двое в камуфляже. Один дрыхнет на топчане, второй читает за столом газету. Автоматы Калашникова лежат на облезлых табуретках в стороне от их хозяев. Это самая последняя ошибка охраны. Двумя короткими тихими очередями отправляю ребят туда, куда никто из нас не стремится отправиться пораньше.
      Снова выбираюсь на улицу. Приземистое двухэтажное здание бывшей казармы находится от меня метров за сто. В некоторых окнах горит свет.
      Давно заметил, что все подобные лесные части как близнецы похожи друг на друга, за редким исключением точек ракетчиков.
      Идиотская привычка типового строительства перенесена с гражданских объектов и на военные.
      Без каких-либо трудностей проникаю в здание и двумя выстрелами отбрасываю дежурного к стене в его тесной будке, где когда-то нес дежурство дневальный по казарме.
      Похоже, что парни устроили себе здесь что-то вроде армейского распорядка несения караулов внутренней службы. А вот это зря. Я с ними играть в учения не собираюсь. Быстро проверяю все помещения на этаже. Пять человек спали и уже не проснутся. Двоих я застал за игрой в карты. Деньги им теперь не понадобятся. Первый этаж чист уже через десять минут. Вход на второй — с другой стороны здания. За последующие десять минут успеваю вычистить всю казарму. Только одного типчика оставляю для короткого разговора. Этому парню лет под тридцать, и он в майке и камуфлированных штанах, бледный, стоит передо мной, отвечая на вопросы.
      — Сколько людей на территории?
      — Двадцать семь человек… — По вискам у него течет пот.
      — Когда ожидаете груз?
      — Это будет только на следующей неделе. Сегодня утром прилетят забирать отсюда…
      Понятно, прибудут ростовские.
      — Время?
      — Шесть тридцать — один «борт»…
      Еще пять минут на вопросы — и девятимиллиметровые пули «бизона» бьют парня в грудь, отшвыривая его в угол комнаты.
      Включаю передатчик, подавая сигнал общего вызова. На момент операции передатчики были отключены, так как каждый из нас действует по отдельности и чтобы неожиданный вызов не мог отвлечь и не стал предпосылкой к гибели своих людей.
      На мой сигнал откликаются все трое. Операция по захвату завершена удачно, с нашей стороны потерь нет.
      Собираемся ближе к вертолетной площадке. Парни доложились, и по счету «зачищенных» боевиков все сходится. Все двадцать семь уже отсутствуют в списках живых.
      — В шесть тридцать будет «борт» из Ростова, — говорю я, наполняя опустевший шнек «бизона».
      — Как будем принимать? — спрашивает у меня Барс, присаживаясь рядом.
      Дадим им сесть и берем в вертушке. На «борт» поднимутся двое, остальные прикрывают. Пойдешь со мной… — отвечаю ему и убираю шнек в чехол на поясном ремне комбеза.
      Намечаем место для прикрытия, и в засаде остаются Рыжий с Пандой. Я с Барсом отправляюсь к краю вертолетной площадки.
      — Как думаешь, никто сюда не прикатит раньше вертушки? — интересуется Барс, опускаясь на траву возле бетонки, и достает сигареты.
      — Все может быть… — пожимаю плечами, опускаясь рядом с ним.
      Закуриваем и пару минут молчим.
      — Слушай, «первый», мне кажется, что я тебя где-то уже встречал, — вдруг произносит Барс, внимательно смотря мне в глаза. — Но это точно было не в ресторане… — усмехается он.
      Мне кажется, что мы с ним вряд ли виделись.
      — Во всяком случае, я тебя не видел, — говорю ему. — Ты давно работаешь этим составом?
      — Полгода, — кивает тот, глубоко затягиваясь. — Ты в «Ракушке» не участвовал? — выдохнув дым, спрашивает он.
      Вот сейчас и я, кажется, начинаю его вспоминать, вернее, не его лично, а голос Барса. «Ракушка» — это была одна из сложных операций по прикрытию вывозимых из ЮАР ценнейших документов. Впрочем, может, и не документов, а чего-то другого не менее ценного, о чем нам не сообщали. Но за всем этим было пять дней смертельного ежеминутного риска и неизвестно точно сколько пролитой крови с обеих сторон.
      — Ондерсте — Дорне… — киваю я, также уже по-другому рассматривая своего напарника.
      Тот, услышав знакомое название, мгновенно оживает.
      — Позывные моей группы были «Чанг», — говорит он, ожидая ответа.
      С удивлением смотрю на него.
      — «Скорпион», — называю свой позывной в той операции.
      Глаза Барса начинают ярко блестеть в утреннем сумраке.
      — Точно, я тебя узнал! — радостно говорит он. — Это ты оттянул на себя тогда «пушев»?
      — Выходит, так… — киваю, улыбаясь. — Мне теперь кажется, что я слышал твой голос, но видеть тебя точно не мог…
      — Видел!!! Но только мельком и уже в Союзе, на аэродроме, — говорит он утвердительно. — Мне тебя показали тогда издалека, когда ваш «борт» приземлился. Я чертовски хотел посмотреть, кто же прикрывал наши задницы… — ржет Барс и тут же мгновенно становится серьезным.
      Мне не очень понятна причина резкой смены его настроения, поэтому также снимаю с лица улыбку и прислушиваюсь. Все вроде тихо.
      Барс косится на мой передатчик.
      — У тебя включен? — спрашивает он как-то странно.
      — Нет, — отвечаю, не понимая, куда он клонит.
      Барс падает на спину в траву, расслабляясь.
      — Падай… — предлагает он и мне. — Я тебе кое-что расскажу интересное…
      Вогнав окурок в землю, ложусь на бок, оперев голову о ладонь.
      — Короче… После этой операции мы должны тебя убрать… — говорит он как-то отстраненно.
      Моя рука невольно ложится на рукоятку «бизона», но я тут же убираю пальцы с оружия.
      Барс лежа, повернув голову ко мне, одобрительно усмехается.
      — Значит, ты меня понял правильно, — произносит он удовлетворенно.
      Не могу в это поверить.
      — Кто дал команду? — хмуро интересуюсь у него, и мне не хочется услышать то, о чем он скажет.
      — Румянцев… — говорит тот и прикрывает глаза. — Он ничего не объяснял и ничем не мотивировал. Просто дал команду, и все…
      Мне нужно время, чтобы переварить услышанное, стараясь найти хоть какое-то объяснение. Мысли все смешались, но одно ясно, что Барсу мне лгать ни к чему. Он обязан мне своей жизнью и сейчас сделал так, как поступил бы любой из нас, предупредив друга о смертельной опасности.
      — Те двое с тобой? — спрашиваю его.
      Барс отрицательно мотает головой.
      — Своих парней я потерял год назад, — тихо говорит он. — Может, я и не прав, предупредив тебя, но если бы не ты тогда… В общем, думай сам, парень…
      Я и пытаюсь думать, но мозг отказывается верить в очевидное: генерал меня предал. Но почему?! Что, черт возьми, происходит?!
      Вдалеке над лесом послышался гул летящего в нашу сторону вертолета. Барс вскидывается, подхватывая свое оружие.
      — Как только закончим с экипажем, прыгай на «борт», — бросает он мне и включает рацию.
      Включаю и я свой передатчик.
      — Внимание: Рыжий — приготовиться! — отдаю команду.
      — Тебя понял. Слышим… — отвечают в динамиках.
      Мы не знаем процедуры встречи, и поэтому неизвестно, сядет ли вертолет, или откроет огонь, или уйдет отсюда в обратный маршрут, заподозрив неладное и плюнув на груз.
      В руках у меня рация боевиков на случай вызова. Но в эфир так никто и не выходит.
      Через минуты две вертолет МИ-6 защитно-зеленого цвета зависает над площадкой и плавно опускается.
      Как только колеса вертушки касаются бетонных плит и амортизаторы пружинят, принимая на себя вес машины, открывается боковая дверца в фюзеляже и на площадку выпрыгивают один за другим трое в камуфляжных костюмах с короткими «калашами» за спиной.
      Подходим к ним. Вертушка гасит винты.
      — Полчаса на погрузку! — кричит мне парень из вертушки вместо приветствия. — Где машина?! — удивляется он, подходя и оглядывая местность вокруг.
      — Сейчас будет… — успокаиваю его. — У нас одного ящиком давануло — небольшая заминка была.
      Камуфлированный понимающе кивает. Его люди заходят в зад вертолета и накидывают на опущенную аппарель сетку, чтобы не скользили ноги при погрузке.
      Барс уже забрался в вертушку. Ударом в горло выключаю камуфлированного. Выстрелов «бизона» Барса не слышно, но вижу, как двое бойцов у аппарели задергались под ударами пуль.
      Подбегаю и запрыгиваю в «борт». Барс знаком показывает мне, чтобы я занялся пока вертолетчиками. Прохожу в кабину пилотов. Здесь уже все поняли и дергаться не пытаются. Быстро осматриваю летунов, но оружия у них не нахожу. По полю к вертушке бегут Рыжий и Панда. Смотрю настороженно за их приближением. Если Барс отыграет в обратку…
      Бегущие словно натыкаются на невидимую стену и, взмахивая руками, теряя оружие, падают на землю. Еще одна очередь вспарывает дерн, поднимая вверх землю, и ударяет по телам упавших. Все.
      — Готово, дружище! — слышу голос Барса в динамиках. — Удачи тебе!
      Теперь я действительно вспоминаю, что слышал этот голос в ЮАР. Замираю в кабине пилотов, но тут же нахожу в себе силы и выскакиваю в грузовой отсек. Барс уже ушел. Нет смысла его останавливать. Мне он до конца не верит, лишь отплачивая услугой за услугу, которой цена — жизнь. Впрочем, и я ему верю не до конца. Таковы издержки нашей профессии. Барс все это понимает и поэтому за руку попрощаться не решился.
      Выдергиваю летунов из кабины на воздух и привожу в чувство того, кому я приложил глушителем по кадыку.
      Пока тот приходит в себя, начинаю опрашивать экипаж. Летуны, естественно, ни хрена не знают. От них я узнаю только место базирования вертолета и точку, куда они должны доставить груз. В том месте ящики с вертолета забирает военный «Урал». Большего летунам не известно. Может, это так, а возможно, и нет, но проверять самому их версию, то есть тащиться с ними, — для этого у меня еще недостаточно съехала крыша…
      — Валите на хер! — тыкаю автоматом в сторону вертолета.
      Летчики молча и дружно бегут к своей машине, часто оглядываясь на меня.
      Стрелять я по ним не собираюсь, а пинком поднимаю на ноги камуфлированного и веду его в расположение части. С этим парнем у меня будет разговор особый.
      Вертолет, не теряя времени, отваливает в обратный путь. Солнце уже вылупилось из-за леса, и, думаю, мне здесь долго задерживаться также ни к чему.

* * *

      Поселился я пока в гостинице «Интурист» на проспекте Энгельса. Ростов — город, наверно, красивый, но мне не до него. Из взятого мной в оборот старшего группы боевиков из вертолета я вытянул кое-какие интересные сведения в дополнение к уже имеющимся по ростовскому обществу с ограниченной уголовной ответственностью «Милер». Тогда же мне пришлось связаться с Верой, и она пригнала из Минска машину, привезла нормальную одежду и деньги. От нее я не стал скрывать, что узнал от Барса насчет Румянцева и о его решении по моей персоне. Вера не особо удивилась, философски заметив, что в таких играх ни черта нельзя знать заранее или пытаться спрогнозировать, если игру ведешь не ты сам. Но если Румянцев такая сволочь, то, она сказала, ни на минуту не задержится теперь в городе. У нее с сестрой подготовлена кое-какая почва за бугром, и они не задумываясь уедут, раз пошла такая пьянка… На всякий случай мы с ней договорились, каким образом сможем восстановить с ней связь, и, пожелав друг другу удачи, разъехались по своим делам.
      Офис конторы «Милер» находится на Театральном проспекте.
      С самого раннего утра я внимательно приглядывал за подъезжавшими к дверям конторы машинами и их пассажирами. В ближайшем кафе напротив разговорился с одним из служащих «Милера», забежавшего на обед. По рассказу этого клерка я понял, чем официально занимается контора, и наметил план, как подобраться к их шефу.
      Оставшуюся часть дня провел за подготовкой к предстоящему визиту в офис. Купил в магазинах несколько бутылок известного крымского вина — «Красного» и «Белого камня» и коньяка «Черный доктор». Именно этим я и обеспечу себе удачный визит в контору. Линию своего появления и поведения я уже продумал досконально. Будем надеяться, что все у меня получится.
      Мое появление в офисе фурора не произвело. Охранник у входных дверей поинтересовался, к кому это я намылился. После моего короткого объяснения он связался с коммерческим отделом, объяснил мне, как туда добраться.
      Лысый полноватый жулик с пухлой и потной ладошкой поприветствовал меня невнятно, жестом пригласив свалиться к нему за стол, и уставил на меня в ожидании свои масленые телячьи глазки.
      Молча выгрузив перед ним на стол из портфеля груду непочатых бутылок крымского пойла, закуриваю, устроившись поудобней в кресле.
      — Надо полагать, вы хотите предложить нам эту продукцию? — заинтересованно проворковал пухлячок, крутя в руках бутылку «Черного доктора».
      — Именно, — улыбаюсь я и тыкаю в сторону бутылок сигаретой. — Но по довольно смешной цене…
      Теленок, которого зовут Эрнестом, хитро всматривается мне в лицо, отставив бутылки в сторону.
      — И скорее всего, без лицензии и сертификатов? — иронично спрашивает он.
      — Отнюдь. Все это будет в наличии и прилагается к партиям, — уверяю я. — Но наша цена, которую вам никто, кроме нас, не предложит, подразумевает покупку не меньше одного вагона каждого продукта.
      Эрнест складывает губы трубочкой и поднимает брови. Эта его мимика мне не очень понятна, да и хрен с ним…
      — У вас есть прайс? — интересуется он. Ни к чему… Если вы работаете с нами, вам будут предложены скидки.
      — Кто вам порекомендовал нас? Теленок не так прост, как кажется.
      — Нам не рекомендуют — мы сами подыскиваем платежеспособных партнеров…
      Мое заявление, я вижу, несколько озадачило пухлячка.
      — Какую фирму вы представляете? — интересуется он.
      Беру со столика рядом небольшую хрустальную пепельницу.
      — Название вам ничего не скажет. Мы сугубо частное предприятие и не имеем привычки афишировать свои связи…
      Пухлячок некоторое время молча меня разглядывает, затем, нажав кнопку на селекторе, вызывает секретаршу.
      — Что вы будете пить? — спрашивает он предупредительно.
      — Если можно — кофе, пожалуйста.
      Эрнест заказывает два кофе со сливками.
      — Назовите ваши ценники… — просит он и снова берет в руки коньяк.
      — То, что вы держите в руках… — начинаю я и объявляю оптовую стоимость коньяка и вин настолько заниженную, что тут и последний идиот, ничего не смыслящий в коммерции, ухватится за выгоднейшую сделку.
      Но хозяин кабинета, мне кажется, частенько садится играть в покер — его лицо остается непробиваемым. Пока он молчит, секретарша приносит наши кофе и печенье.
      Наконец пухляк оживает:
      — Товар должен оплачиваться налом?
      — Естественно… — улыбаюсь я самой что ни на есть барыжьей улыбкой, которую репетировал у себя в номере часа два.
      Минут пятнадцать мы еще играем с ним в вопросы и ответы, и пухлячок все пытается «пробить» меня относительно моего бизнеса. Но вскоре понимает, что перед ним такой же тертый жулик, как и он сам.
      — Как мы сможем с вами связаться? — устав от тщетных попыток, спрашивает он.
      Поднимаюсь и, пройдя к его столу, карандашом из подставки быстро рисую телефон в моем гостиничном номере на листке перекидного календаря.
      — Я пробуду в городе еще дня три… — предупреждаю его и, поблагодарив за кофе, выхожу из кабинета.
      Будем надеяться, что рыбка все-таки клюнет. Уверен — толстяк не сможет решить вопрос по серьезным деньгам сам, и если мое предложение зацепит истинных владельцев «Милера», то следующий разговор, возможно, будет уже непосредственно с хозяевами, а не подставным Эрнестом. Я, несомненно, рискую, так как организация, торгующая оружием в серьезных масштабах, не может обходиться без собственной солидной службы безопасности. Ну а что делать? Тут уж как карта ляжет…
      Весь день я посвятил осмотру достопримечательностей Ростова, а заодно чтобы иметь представление о городе не только по карте. Делать дело придется в любом случае независимо от их решения встретиться со мной или нет, а значит, уходить после из города нужно красиво и спокойно…
      В гостиницу я вернулся только к десяти вечера, а в половине двенадцатого раздался телефонный звонок. Звонит Эрнест.
      — Я пытался с вами связаться целый день… — без предисловий начинает он слегка даже обиженно.
      — Я с удовольствием провел этот день в вашем прекрасном городе, — успокаиваю его, пытаясь скрыть улыбку в голосе.
      Все-таки они сожрали наживку!
      — Я из Воронежа… — буркает Эрнест, дав мне понять, что Ростов ему по фигу: главное — дело. — С вами хотел бы встретиться и обговорить все лично один из наших акционеров.
      — Нет проблем. Когда? — улыбаюсь я.
      — Вы можете или подъехать завтра в наш офис к двенадцати дня, или встретиться с генеральным сегодня, если, конечно, вы не устали и не мечтаете отдохнуть…
      — Думаю, мне не придется ехать за город в этот неурочный час? — интересуюсь я как бы в раздумье.
      — О нет! У вас будет в этом случае возможность провести остаток вечера не менее приятно. Шеф будет через полчаса в казино.
      Вот теперь я уверен, что попал именно на нужного мне человека.
      — Прекрасно! — реагирую я на казино. — Сделать ставку и поговорить о хорошем деле — лучшее, что можно придумать в завершение дня! Говорите адрес.
      Мне диктуют, я запоминаю. Затем, дружески простившись с пухлячком, вызываю администратора по телефону и прошу предоставить мне такси через двадцать минут для поездки в казино.
      Казино в Ростове как казино. С поправкой на российский дефицит просторных помещений.
      Представляюсь администратору, и меня тут же проводят в зал. Нам навстречу поднимается из-за покерного стола солидный господин в отлично сидящем на нем костюме тысячи за полторы баков. На вид мужчине лет пятьдесят, но по его ухоженному лицу видно, что западные косметологи приложили свою искусную руку и он сам не ленясь тренирует свое тело, отдаляя старость как можно дальше.
      Обмениваемся крепким рукопожатием, и администратор оставляет нас наедине.
      — Пройдемте вон туда… — кивает мужчина на уединенный уголок возле фонтанчика с подсветкой.
      Устраиваемся на большом мягком диване. Я достаю сигареты, и мужчина, которого зовут Николаем Сергеевичем, подносит мне свою зажигалку.
      — Насколько я понял из разговора с моим директором, вы торгуете только крупными партиями товара? — спрашивает он.
      — Иначе нам невыгодно… — киваю я, соглашаясь с его предположением, и пододвигаю к нам поближе пепельницу на столике возле дивана.
      — Скажу сразу — нас заинтересовало ваше предложение, но вы говорили, что возможны еще и скидки…
      Цену в офисе я назвал и так мизерную, но дельцы есть дельцы.
      — Скидки существуют в зависимости от объема поставок, — заверяю его.
      — Надеюсь, вы работаете без предоплаты? — спрашивает Николай Сергеевич и знаком подзывает к себе официантку. — Что вам заказать?
      — То же, что и себе, — разрешаю ему.
      От ближнего к нам стола с рулеткой сквозь шум толпы доносится голос крупье, объявившего выигрышный номер и цвет. По залу прокатился гул — видимо, кто-то неплохо поставил и серьезно выиграл.
      — Мы не требуем предоплаты, но, работая впервые с новыми компаньонами, поставляем товар по частям, — продолжаю начатый диалог.
      — Разумно, — кивает седеющей головой мой сосед. — Но надеюсь, поставки у вас не задерживаются?
      Как бы обижаясь, развожу руки:
      — Ну-у… Николай Сергеевич… Мы же работаем на себя, а не на партию большевиков, — улыбаюсь я.
      Бизнесмен смеется, довольно кивая моим словам.
      — Я рад, что вы так думаете и делаете… — улыбается он и размешивает ложечкой сахар в только что поданном нам кофе.
      — О какой сумме у нас с вами может идти речь? — интересуюсь я.
      Николай Сергеевич пожимает плечами.
      — Это еще не решенный вопрос… — кхекает он, отпивая кофе. — Мы могли бы взять пробную партию.
      — Надеюсь, вы понимаете, что те вина и коньяк, которые я вам предлагаю, сейчас товар сплошь дефицитный и долго ждать своего покупателя не будет, — пытаюсь слегка на него надавить.