ГЛАВА 17. ПЕЩЕРЫ САЛФЭГ. АБАРРАХ

Балтазар хранил молчание во время их прогулки, за что Альфред был чрезвычайно ему благодарен.

Все время пытаясь освободиться от необходимости решать одну проблему, он обычно оказывался впутанным в другую. Теперь он должен был найти выход одновременно из обеих. Он старался, как умел, но ничего путного в голову не приходило.

Они медленно брели, собака осторожно трусила сзади. И наконец очутились в той части пещеры, где жили сартаны.

Альфред глядел сквозь темноту. Одолевавшее его волнение по поводу Эпло и Мейрит, не утихающие подозрения насчет Балтазара, были захлестнуты волной жалости и потрясения. Пятьдесят или около того сартанов: мужчин, женщин и несколько — совсем немного — детей — скрывались в этом мрачном подземелье. Их вид и отчаянное, тяжелое положение, вызывали сердечную муку. Голодание, следы понесенных ужасных потерь; но худшим, чем физические лишения, были ужас, страх и отчаяние, опустошившие их души так же, как голод изнурил их тела.

Балтазар делал все возможное, чтобы поднять их настроение, но и он уже почти исчерпал свои возможности. Многие сартаны попросту сдались. Они лежали на твердом холодном полу пещеры, ничего не делая, и только глядя в темноту, как будто умоляя ее, чтобы она опустилась и окутала их своим покрывалом. Альфред хорошо знал такое ощущение безысходности, знал, как это может случиться, поскольку сам однажды прошел подобный путь отчаяния. Если бы не то неожиданное появление Эпло — и собаки Эпло — Альфред и сам мог бы последовать путем к этому жестокому заключению.

— Это — то, на чем мы держимся, — сказал Балтазар, указывая на большой мешок. — Семя кейрн-травы, мы сохранили его для того, чтобы посадить, берегли еще с Гавани Спасения. А теперь размалываем семена, смешиваем их с водой, чтобы сделать кашу. И это — последний мешок. Когда он кончится…— некромант пожал плечами.

Это значило, что магия покинула сартанов, а вся их сила ушла только на то, чтобы выжить, вдыхая ядовитый воздух Абарраха.

— Не волнуйтесь, — сказал Альфред. — Я помогу вам. Но сначала я должен вылечить Мейрит.

— Конечно, — сказал Балтазар.

Мейрит уложили на груду рваных одеял. Несколько сартанских женщин постарались устроить ее поудобнее. Она была тепло укрыта, ее напоили.

(Альфред не мог скрыть своего удивления, наблюдая явное изобилие пресной воды, поскольку в прошлое его посещение Абарраха воды было чрезвычайно недостаточно. Он подумал, что надо бы не забыть спросить об этом.)

Благодаря этим стараниям, Мейрит наконец пришла в себя. В поле ее зрения тут же попал Альфред. Слабо приподняв руку, она потянулась к нему. Он опустился на колени около нее. Мейрит схватилась за него, почти лишив равновесия.

— Что… Где мы? — спросила она сквозь зубы, сжатые, чтобы не стучать от трясущей ее лихорадки — Кто — они?

— Сартаны, — сказал, Альфред, успокаивая ее, и стараясь убедить лечь обратно. Ты здесь в безопасности. Я собираюсь вылечить тебя, и поэтому тебе необходимо будет поспать.

Лицо Мейрит стало каменным, на нем появилось вызывающее выражение. Альфреду это напомнило то время, прошлый раз, когда он был на Абаррахе и когда вылечил Эпло помимо его воли.

— Я сама могу позаботиться о себе, — начала Мейрит, но ее речь резко оборвалась. Она задохнулась и не могла восстановить дыхание.

Альфред взял ее за руки, ее правую в свою левую, ее левую в свою правую, объединив круги их жизненных сил.

Она сделала слабую попытку вырвать руку, но Альфред сейчас был сильнее, чем она. Он крепко держал ее и начал петь руну. Его сердечная сила перетекала в Мейрит. Ее боль, страдание и одиночество уходили к нему. Круг, возникший вокруг них, объединил их вместе, и только на краткий миг Эпло оказался в его пределах.

Перед мысленным взором Альфреда появился странный, пугающий образ их троих, плывущих на волне света, воздуха и времени, и беседующих друг с другом.

— Вы должны покинуть Абаррах, Альфред, — сказал Эпло. — Ты и Мейрит. Уходите куда-нибудь. Скройтесь там, где Ксар не сможет найти вас.

— Но мы не можем забрать собаку, не так ли? — заспорил Альфред. — Ксар прав. Собака не может пройти через Врата Смерти. Не может без тебя.

— Мы не пойдем, — сказала Мейрит. — Мы не оставим тебя.

Она казалась окруженной сиянием, и в глазах Альфреда была прекрасна. Она склонялась над Эпло, находясь на расстоянии протянутой руки, но ни он не мог бы коснуться ее, ни она — притронуться к нему.

Волна несла их, поддерживала, но она же и разделяла их.

— Я уже однажды потеряла тебя, Эпло. Я оставила тебя, потому что не имела мужества, чтобы любить тебя. Но я достаточно храбрая теперь. Я люблю тебя, и я не потеряю тебя снова. Если бы все было наоборот, — продолжала Мейрит, не позволяя ему вставить слова, — и если бы это я осталась лежать на том каменном катафалке, разве бы ты покинул меня? Или ты думаешь, что я не такая же сильная, как ты?

Голос Эпло задрожал.

— Я не прошу, чтобы ты была слабее, чем я. Я прошу, чтобы ты была сильнее. Вы оба должны понять, что сила оставляет меня, Мейрит. Помните о наших людях, о борьбе за их жизни в Лабиринте. Помните, что случится с ними и в каждом из четырех миров, если наш повелитель преуспеет и закроет Седьмые Врата.

— Я не могу оставить тебя, — сказала Мейрит.

Любовь лилась из нее. Любовь Эпло текла от него, и Альфред был прекрасной шелковой тканью, через которую они оба проходили. Трагедия их разделения глубоко огорчала его. Если бы он мог бы дать им возможность поговорить без свидетеля, вырвав себя из круга, он бы ушел немедленно. Как бы то ни было, он мог быть только убогим посредником.

Хуже было то, что он услышал слова Эпло, и тот сказал их ему, Альфреду, также как и Мейрит. Альфред тоже должен был найти силы покинуть того, кого он любил.

— Но, однако, как быть с Балтазаром? — спросил Альфред.

Прежде, чем Эпло ответил, свет начал исчезать, а тепло в области сердца — остывать. Волна отхлынула, оставив Альфреда в неизвестности и одиночестве, в темноте. Он глубоко вздохнул, вздрогнул зябко, не желая возвращаться к действительности. И, поскольку в мыслях своих он был далеко, то не сразу расслышал, как его окликают по имени.

— Альфред. — Мейрит полулежала, опираясь на локоть. Лихорадочный блеск уже не так был заметен в ее глазах, хотя веки были теперь тяжелы и слипались от желания закрыться. — Альфред, — повторила она, борясь со сном.

— Да, моя дорогая, я — здесь, — ответил он, стараясь не заплакать. — Ты должна лежать…

Она опустилась назад на одеяла, разрешив ему хлопотать над нею, потому что слишком была погружена в посторонние мысли, чтобы остановить его. Когда же он собрался уходить, она поймала его за руку.

— Спросите сартана… про Седьмые Врата, — прошептала она. Что он знает об этом…

— Ты действительно думаешь, что это разумно? — возразил Альфред.

Теперь, когда он увидел Балтазара снова, он вспомнил о магической силе некроманта. И, даже будучи ослаблен многими волнениями и недостатком продовольствия, Балтазар был способен восстановить свою силу достаточно быстро, если бы вдруг обрел надежду, что нашел выход из тупика для себя самого и своих людей.

— Я не могу сказать, что хочу, чтобы Балтазар нашел Седьмые Врата, так же, как и Повелитель Ксар. Возможно, я не должен допустить это.

— Только спроси, что он знает, — оправдывалась Мейрит. — От этого не получится вреда.

— Я сомневаюсь, — отказался Альфред, — знает ли Балтазар что-нибудь об этом…

Мейрит быстро потянулась к его руке и крепко ее стиснула.

— Спроси его. Пожалуйста!

— Спросить меня о чем?

Балтазар стоял в некотором отдалении, наблюдая за процессом исцеления с живым интересом. Теперь, услышав свое имя произнесенным вслух, он скользнул вперед.

— Что это, о чем вы хотите узнать?

— Ну давай же, — внезапно раздался голос Эпло, приведя Альфреда в состояние потрясения. — Спроси его. Посмотрим, что он скажет.

Альфред вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха.

— Мы задавались вопросом, Балтазар, слышали ли вы что-нибудь о месте, называемом Седьмые Врата?

— Конечно, — спокойно ответил Балтазар, но бросил на них острый взгляд своих черных глаз.

Это задело Альфреда подобно лезвию бритвы.

— Все на Абаррахе слышали о Седьмых Вратах. Каждый ребенок учит наизусть эту литанию.

— Какую… Что это за литания? — слабо спросил Альфред.

— …Земля была разрушена, — начал Балтазар, повторяя слова высоким отчетливым голосом. — Четыре мира были созданы из осколков крушения. Миры для нас самих и мешней: Воздух, Огонь, Камень, Вода. Четверо Врат соединяют каждый мир с другим: Арианус с Прианом, Приан с Абаррахом и Челестрой. Дом исправления был построен для наших врагов: Лабиринт. Лабиринт связан с другими мирами через Пятые Врата: Нексус. Шестые Врата — центр, они разрешают вход: Вортекс. И все было исполнено через Седьмые Врата. Конец был началом.

— Значит, у вас есть знание относительно Врат Смерти и про другие миры, — сказал Альфред, мысленно возвращаясь к моменту первой встречи с Балтазаром, увидев его так, как увидел некроманта Эпло, который заметил, что тот имеет обыкновение скрывать свою истинную сущность. — И вы говорите, что это преподают детям?

— Это было, — сказал Балтазар с печальным ударением на последнем слове. — Когда у нас еще оставался досуг, мы учили наших детям разным вещам помимо того, как умирать.

— Как ваши люди дошли до такого состояния? — спросила Мейрит, преодолевая дремоту и обволакивающий разум сон. — Что случилось с этим миром?

— Жадность — причина того, что случилось, — ответил Балтазар. — Жадность и отчаяние. Когда магия, которая поддерживала этот мир живым, все чаще оказывалась бессильной, наши люди стали умирать. Мы обратились к некромантии, чтобы сохранить то, что было для нас дорого, но только — сначала. Потом, в конечном итоге, мы использовали это черное искусство, чтобы увеличить нашу численность, чтобы добавлять солдат к нашим армиям, слуг в наши дома. Но вместо того порядок вещей ухудшился, и лучше никому не стало.

— Абаррах изначально был задуман, как зависимый от других трех миров для выживания, — объяснил Альфред. — Трубопроводы, известные на этом мире как Колоссы, должны были служить каналами энергии, текущей от цитаделей Приана в Абаррах. Энергия обеспечивала бы свет и высокую температуру, позволила людям жить около поверхности, где воздух чище и свежее. План не исполнился. Когда Кикси-Винси потерпела неудачу, источники света в Цитаделях Приана также не смогли работать, и Абаррах был оставлен в темноте.

Он остановился. Его дидактическая лекция принесла свои плоды. Глаза Мейрит были закрыты, ее дыхание — глубоким. Альфред слегка улыбнулся, тщательно подворачивал одеяла вокруг нее, чтобы сохранить тепло. Затем он украдкой, молча двинулся прочь. Балтазар, бросив взгляд в сторону Мейрит, тоже последовал за Альфредом.

— Почему вы спрашиваете про Седьмые Врата?

Пронзительный взгляд проник в существо Альфреда, отчего он немедленно начал путаться.

— Я… Я.. любопытный… Слышал… Где-то там … Кое-что…

Балтазар нахмурился.

— Что вы пробуете выяснить, брат? Местоположение? Поверьте мне, если бы я знал хотя бы приблизительно, где находятся Седьмые Врата, я бы использовал это, чтобы помочь моим людям скрыться из этого ужасного места.

— Да, конечно.

— Тогда что еще вы хотите узнать об этом?

— Ничего, правда. Только… Это просто любопытство. Давайте пойдем, посмотрим, что мы можем сделать, чтобы накормить ваших людей.

Искренне обеспокоенный заботой о своем народе, некромант не сказал ничего больше. Но это было очевидно Альфреду, и вызывало у него сильное опасение, что Балтазар обратил внимание на его внезапный интерес к Седьмым Вратам Что вызвало интерес также у самого Балтазара. И некромант был во многом подобен собаке Эпло. Как только у него окажется что-то в зубах, он так просто с этим не расстанется.

Альфред начал умножать мешки семени кейрн-травы, создавая достаточное их количество, чтобы сартаны могли бы смолоть его в муку, испечь хлеб, или сделать что-нибудь посущественнее, чем каша. Поскольку он работал, то имел возможность тайком осмотреть пещеру.

Ни один мертвый сартан не обслуживал больше живых, как это было в прошлый раз, когда Альфред посетил их. Ни один солдат-кадавр не охранял вход, никакой король-кадавр не пробовал управлять.

Везде, где лежали мертвые, они лежали в покое, поскольку так велел Балтазар.

Альфред смотрел на детей, толкающихся вокруг него, просящих горсточки семени травы, которую на Арианусе он бросил бы птицам.

Его глаза наполнились слезами, и тем самым напомнили ему о вопросе. Он обратился к Балтазару, который стоял рядом, наблюдая каждое магическое движение Альфреда, почти как голодающий, для которого магия была пищей.

Некромант, уступив настойчивой просьбе Альфреда, тоже съел небольшое количество зерен и выглядел теперь получше, хотя воскрешение надежды, вероятно, считал более важным для перемен к лучшему, чем потребление неаппетитного теста кейрн-травы.

— Сейчас, как мне кажется, у вас достаточно воды. В прошлый раз, когда я был здесь, было по-другому, — отметил Альфред.

Балтазар кивнул.

— Если вы помните, недалеко отсюда находится один из колоссов. Их сила угасла почти полностью. Но, совершенно внезапно, это случилось не слишком давно, магия вернулась к жизни.

Альфред просиял.

— Действительно? И вы не догадываетесь, почему это произошло?

— В этом мире ничего не могло измениться. Я могу только предположить, что произошли какие-то перемены в других мирах.

— О, да! Вы правы! — Альфреда переполнял энтузиазм. — Кикси-Винси… И цитадели на Приане… Они теперь работают!..

— Почему же, это означает «для вас — ничего», — холодно закончил Балтазар. — Слишком поздно для перемен. Предположим, снова станет тепло, предположим, что лед, который сковал этот мир, начнет таять. Мы снова обретем воду. Но пройдет много, много периодов, прежде чем этот мир мертвых снова оживет. И к тому времени здесь не останется больше живых. Одни мертвые будут править Абаррахом.

— Вы настроены, чтобы уехать, — предположил Альфред в волнении.

— Или погибнуть, пытаясь, — мрачно произнес Балтазар. — Можете ли вы предвидеть, какое будущее ждет нас и наших детей, здесь, на Абаррахе?

Альфред не смог бы ответить на этот вопрос. Он уже значительно умножил количество пищи. Балтазар принял ее и ушел, чтобы накормить своих людей.

— Я не могу укорять их за желание уехать, — спокойно сказал Альфред. — Я тоже очень хочу уехать. Просто ужасно хочу, и именно сейчас. Но я прекрасно знаю, что случится, когда эти сартаны появятся в других мирах. Это только вопрос времени, прежде чем они приступят к установлению нового порядка, разрушая жизнь меншей.

— Они — лишь жалко выглядящая кучка людей, — сказал Эпло.

Альфред, не сообразив, что говорит вслух, подскочил, услышав его голос. А может, он и не говорил вслух. Эпло всегда был способен читать его мысли.

— Ты прав, — появился Эпло. — Эти сартаны пока слабы, но как только они перестанут использовать свою магию для выживания, их мощь возрастет. Они обретут силу.

— А еще здесь ваши люди, — Альфред поглядел на спящую Мейрит. Собака охраняла, лежа рядом с ней и грозно рычала на всякого, кто оказывался поблизости.

— Если они вырвутся из Лабиринта и придут в миры, кто может сказать, что случится? Патрины всосали ненависть с молоком матерей, и кто может упрекнуть их за это?

Альфред начал дрожать. Он выронил пищу, прижал руки к воспаленным глазам.

— Я вижу, как это случается снова! Конкуренция, войны, смертельное противостояние. Они вовлекают в свои затеи невинные жертвы, которые погибают неизвестно ради чего… Весь … Все кончается катастрофой!

Последний взрыв эмоций Альфреда вырвался в крик. Оглядевшись, он столкнулся взглядом с блестящими черными глазами некроманта, пристально следящими за ним. Балтазар вернулся. У Альфреда появилось внезапное, странное впечатление, что некромант следовал за каждым завихрением и поворотом его мыслей. Балтазар видел то, что видел Альфред, разделил его видение, которое вызвало этот отчаянный крик.

— Я покину Абаррах, — сказал Балтазар Альфреду мягко. Вы не сможете остановить меня.

Альфред, поколебленный и встревоженный, был вынужден прекратить магическую работу. У него сейчас не хватило бы силы даже для того, чтобы плеснуть в лицо ледяной воды в знойный летний полдень.

— Это было ошибкой — прибыть сюда, — пробормотал он.

— Но если не мы, они все умрут, — бесстрастно заметил наблюдатель-Эпло.

— Возможно, это было бы лучше. — Альфред пристально смотрел на его большие, с широкими костями запястья; стройные, сужающиеся пальцы, изящные, изящные… И способные к порождению такого большого вреда. Он мог бы использовать их для доброго тоже, но в настоящее время он не был в состоянии видеть это.

— Это был бы лучше для меншей, если все мы умерли.

— Если бы их 'боги' оставили их, ты это имеешь в виду?

— Боги! — повторил Альфред с презрением. — Поработители, — ближе к истине. Я бы с радостью избавил вселенную от нас и нашей порочной 'мощи'!

— Знаешь ли, мой друг, — голос Эпло стал проникновенным, — в том, что ты говоришь, может быть кое-какой смысл…

— Где может быть? — Альфред был поражен. Он пролепетал, блуждая далеко в своих мыслях, не ожидая, чтобы поразить что-нибудь. — А что именно я говорил?

— Не переживай об этом. Ступай и делай что-нибудь полезное.

— Ты можешь что-то посоветовать? — спросил Альфред кротко.

— Например, ты мог бы разузнать, что разведчики Балтазара сообщают ему, — сухо предложил Эпло. — Или ты даже не заметил, что они вернулись?

Альфред не обратил внимания, на самом деле. Его голова подрагивала, также как и дергалось все тело.

Он увидел сартанов, прибывших с сообщениями, около входа пещеры. Одного Балтазар послал с каким-то поручением назад.

Балтазар принес молодой женщине пищу. Она ела, как едят очень голодные люди, но, глотая еду, говорила с ним, их беседа происходила тихо, но очень бурно.

Альфред начал было вставать, но поскользнулся на рассыпанных семенах кейрн-травы и снова уселся.

— Оставайся здесь, — сказал Эпло. Он отдал собаке тихую команду.

Животное неторопливо поднялось на ноги. Тихонько приблизившись к Балтазару, собака плюхнулась к его ногам.

— Он посылает ее, чтобы осмотреть судно. Он собирается попробовать захватить его, — сообщил Эпло, послушав при помощи ушей собаки.

— Но они не смогут, как у них это получится? — возразил Альфред. Мейрит окружила корабль патринскими рунами…

— При обычных обстоятельствах — нет, — сказал Эпло. — Но, похоже, кого-то еще на Абаррахе одолевает та же самая идея. Еще кто-то пытается украсть судно.

Альфред был удивлен.

— Я не думаю, что это Ксар…

— Верно, у моего Повелителя нет никакой потребности в этом судне. Но кое у кого в этом мире — есть.

Внезапно Альфред узнал ответ.

— Клейтус !

ГЛАВА 18. ПЕЩЕРЫ САЛФЭГ. АБАРРАХ

— Я хочу, чтобы мы стали сильнее! — заговорил Балтазар, когда Альфред нерешительно приблизился к некроманту и охранникам. Собака оживленно завиляла хвостом, приветствуя Альфреда.

— Нас больше! Но… хватит ли этого? — некромант огляделся вокруг. — Многие ли из нас в состоянии?..

— M-м… Что тут происходит? — Альфред вовремя спохватился, притворяясь, что ничего не знает.

— Этот лазар, Клейтус, пытается украсть ваше судно, — сообщил Балтазар со спокойствием, которое удивило Альфреда. — Конечно, злодея надо остановить.

— Для того, чтобы вы могли забрать корабль себе, — добавил Альфред, но добавил тихо.

— …М-м… это самое… Судно защищено рунной магией патринов. Я не думаю, что ее легко можно разрушить.

Балтазар мрачно улыбнулся, изогнув тонкие уголки губ.

— Как вы помните, я однажды видел демонстрацию патринского волшебства. Структура рун заметна глазу, правда ведь, что они ярко пылают, когда активизированы?

Альфред, проявляя осторожность, кивнул.

— Половина знаков на вашем судне уже потемнела, — сообщил Балтазар. — Клейтус распутывает их.

— Но это невозможно! — возразил Альфред недоверчиво. — Каким образом лазар мог научиться этому?

— От Ксара, — сказал Эпло. — Клейтус наблюдал за моим Повелителем и остальными моими сородичами. Лазар раскрыл тайну рунной магии.

— Лазары способны учиться, — в то же самое время заговорил Балтазар, — из-за близости души к телу. А еще они хотят покинуть Абаррах. Они больше не могут найти здесь ничего живого, чтобы утолить свой голод. Нет нужды напоминать вам, какие ужасные трагедии могут случиться в других мирах, если лазары прорвутся через Врата Смерти.

Он был прав. Альфреду ничего не нужно было объяснять, он и так мог бы отчетливо представить весь грядущий ужас. Клейтуса надо остановить, но как только лазар будет побежден — если это удастся — кто сможет остановить Балтазара?

Альфред подошел к самому краю скалы и смотрел невидящими глазами в темноту.

— Нежели это никогда не кончится? И мы продолжим увековечивать нищету и горе?

Собака припала брюхом к земле, поскулила немного, выражая сочувствие. Балтазар стоял рядом, черные глаза изучали, сверлили его насквозь. Альфред вздрогнул, как будто получил глубокую рану от этого острого и пристального взгляда. Он уже знал заранее, что сейчас собирается сказать Балтазар.

Балтазар положил изможденную, слабую руку на плечо Альфреда.

Наклоняясь над ним, некромант заговорил низким голосом:

— Как только я буду способен сотворить нужное заклинание… Но мое время еще не пришло. Если бы вы, со своей стороны…

Альфред отступил, желая уклониться от его прикосновения.

— Я не могу! Я не знаю, как это делается…

— Я сделаю все, — ровным голосом произнес Балтазар. — Я долго думал об этом, поверьте. Лазар опасен, в отличие от «обычного» мертвеца — живая душа находится рядом с телом. Если удастся разъединить их, то душа, изгнанная прочь из тела, разрушит лазара. Я так полагаю…

— Вы уверены? — отозвался Альфред. — Вы не можете знать наверняка.

— Я уже говорил, пока у меня недостаточно сил, чтобы провести такой эксперимент в одиночку.

— Я не смогу, — возразил Альфред решительно. — Я не думаю, что это вообще возможно.

— И все же он прав, — сказал Эпло. — Клейтуса надо остановить. А Балтазар слишком слаб, чтобы сделать это.

Альфред снова застонал. Что делать с Балтазаром? — спросил он беззвучно, ощущая за спиной дыхание некроманта. Как я остановлю его?

— Беспокойтесь о чем-нибудь одном, — вернулся голос Эпло.

Альфред мрачно покачал головой.

— Посмотрите на этих сартанов, — сказал ему Эпло. — Они едва стоят на ногах. Судно принадлежит патринам, оно покрыто нашими рунами внутри и снаружи. Даже если Клейтус уничтожит их полностью, все равно придется создавать новые, иначе корабль не полетит. Балтазар не сможет скоро выбраться отсюда. К тому же я не думаю, что Повелителю Ксару понравится, если эти сартаны скроются от него.

Эти слова привели Альфреда в уныние.

— Но это означает новые столкновения, новые убийства…

— Одна проблема в одно время, сартан, — с необъяснимым спокойствием сказал Эпло. — Не время думать о том, что будет потом. Вы можете сотворить такое заклинание, о котором говорил некромант?

— Да, — сказал Альфред смиренно. И вздохнул. — Да, я могу, наверное.

— Вы владеете магией? — раздался голос Балтазара. — Вы об этом только что говорили?

— Да, — пробормотал Альфред, краснея.

Черные глаза Балтазара сузились. С кем — или с чем — вы общаетесь? Брат?

Собака, которой не понравился тон человека, подняла голову и зарычала.

Альфред улыбнулся, протягивая руку, чтобы приласкать ее.

— Сам с собой, — сказал он спокойно.

Балтазар настаивал на том, чтобы взять с собой всех своих людей.

— Мы начинаем немедленно и захватим судно, — сказал он Альфреду. — Самый сильный из нас будет стоять на страже и защитит нас от любого нападения. Если никто нам не помешает, мы сможем покинуть Абаррах очень скоро.

«Кое-кто помешает вам, — сказал Альфред про себя. Повелитель Ксар не позволит вам уйти. И я не смогу пойти с вами. Я не могу оставить Эпло здесь. И оставаться здесь я тоже не могу. Ксар охотится за мной, я ему нужен, чтобы провести его к Седьмым Вратам. Что я делаю? Что я делаю?»

— То, что ты должен, — ответил Эпло спокойно и тихо.

И только тогда Альфред понял, что у Эпло имелся план.

Сердце Альфреда забилось с надеждой.

— У тебя есть идея…

— Прошу прощения? — обернулся к нему Балтазар. — Вы что-то сказали?

— Заткнись, Альфред! — одернул его Эпло. — Не говори ни слова. Это еще не окончательное решение. И обстоятельства могут сложиться не в нашу пользу. Но, на всякий случай, будь готов. Теперь ступай, разбуди Мейрит.

Альфред начал было возражать, чувствуя, как на него изливается горячее раздражение Эпло — и это создавало неудобное и странное ощущение дискомфорта.

— Она еще не окрепла, но вам нужна помощь, и она — единственная, кто может вам хоть как-то помочь.

Альфред кивнул в знак согласия. Сартаны упаковывали свое скудное имущество, готовясь к отъезду. Новость распространилась среди них быстро: корабль, спасение, надежда. Они говорили со священным трепетом про бегство с этой ужасной земли и о новой жизни в других, прекрасных мирах. Это было все, что Альфред мог сделать, чтобы уберечь их от чувства полной безысходности, крушения надежд.

Он опустился на колени возле Мэйрит. Она спала так мирно, так глубоко, что казалось преступлением будить ее. Глядя на нее, безмятежную, погруженную в мир мечты или воспоминаний, он внезапно с горечью вспомнил о другом — Хуго Руке, свободном от тягот жизни и боли, нашедшем приют и святость в смерти… До того, как его вырвали оттуда назад…

Горло Альфреда сжалось. Задыхаясь, он попытался прокашляться, и от этих странных звуков Мейрит пробудилась.

— Что? Что случилось? Что-то не так?

Патрины привыкли пробуждаться немедленно, они внимательны всегда — даже во время чуткого сна — среди опасности, которая постоянно окружает их в Лабиринте. Мейрит села, ее рука нашарила оружие даже прежде, чем Альфред догадался, что она проснулась и пошевелилась.

— Это… Все в порядке, — поспешил он заверить ее.

Она моргала, заглаживая волосы на затылок. Альфред снова увидел знак на ее лбу. Его сердце упало. Он забыл. Ксар знает… Каждое их передвижение… Возможно, он должен рассказать ей.

— Не говори ни слова, — немедленно посоветовал ему Эпло. — Да, Ксар знает через нее все, что случается. Но это может послужить и нашим интересам. Чего он не должен знать — так это то, что ты догадался.

— В чем дело? — требовательно спросила Мейрит. — Почему ты уставился на меня?

— Ты… выглядишь… намного лучше, — нашелся Альфред.

— Благодаря тебе, — сказала она с улыбкой и расслабилась. В это время он увидел, что она все еще больна, все еще слаба. Она оглядывалась вокруг, готовая действовать сразу и немедленно.

— Что тут происходит?

— Клейтус пытается украсть судно, — объяснил Альфред.

— Мое судно! — Мейрит вскочила стремительно; слишком стремительно. И едва не упала.

— Я собираюсь попробовать остановить его, — сказал Альфред, неловко пытаясь подняться.

— А кто собирается остановить их? — возмущенно воскликнула Мейрит, обведя широким нетерпеливым жестом всех сартанов в пещере. — Они собирают вещички! Собираются ехать! На моем корабле!

Альфред не знал, что сказать, Эпло не приходил ему на выручку. Альфред заморгал подобно расстроенной сове и, запинаясь, понес какую-то околесицу.

Мейрит застегнула перевязь меча на талии.

— Я понимаю, — сказала она ему, спокойно и мрачно. — Я забыла. Они — твои сородичи. Конечно, ты будешь рад помочь им спастись.

— Храните спокойствие… — предостерег Эпло.

Альфред до боли закусил губу, избегая искушения. Если бы он открыл рот, даже чтобы вдохнуть, слова могли бы вырваться наружу против его воли. На самом деле, он вряд ли мог сказать Мейрит что-нибудь существенное. Потому что не знал о замыслах Эпло.