Глава 3. ЛАБИРИНТ

Всю ночь они взбирались по склону, слыша крики Альфреда.

Крики время от времени прекращались. Очевидно, дракон давал своей жертве передохнуть и восстановиться. Во время таких затиший можно было даже услышать голос дракона, раздающийся из пещеры, правда до них долетали лишь обрывки фраз. Он в жутких подробностях описывал своей жертве, что именно собирается делать с ней дальше. Хуже всего было то, что это уничтожало надежду жертвы на спасение, лишало ее воли к жизни.

«Абри… по камням, — доносилось до них. — Его обитатели…истерзаны…набег волколаков, тигролюдей…»

— Нет, — мягко прошептала Мейрит. — Нет, это неправда, Альфред. Не верь этому чудовищу. Держись… только держись.

Однажды молчание Альфреда затянулось дольше обычного. Дракон, казалось, был раздражен, как рассказчик, внезапно обнаруживший своего слушателя спящим.

— Он мертв, — прошептал Хуго Длань.

Мейрит ничего не сказала и продолжила карабкаться вверх. Когда же молчание стало невыносимо долгим, она едва не заставила себя поверить, что Хуго был прав. Но внезапно она услышала низкий умоляющий стон, переходящий в пронзительный мучительный вопль: жертва молила о пощаде. Этому воплю вторил жестокий и торжествующий голос дракона. Под возобновившиеся крики Альфреда они продолжили восхождение с удвоенной силой.

Узкий проход пересекал склон и вел в пещеру, которая, несомненно, служила пристанищем для многочисленных обитателей Лабиринта до тех пор, пока там не поселился дракон.

Этот путь был уже не труден, даже несмотря на продолжающийся ливень, и Мейрит уже не было необходимости беспокоиться по поводу потери следа в темноте. В желании как можно скорее попасть в свое логово, раненый дракон смел на своем пути все деревья и валуны. Гигантские лапы оставили глубокие отпечатки в земле, которые теперь были наполнены дождевой водой.

Мейрит не была в особенном восторге от всей этой «помощи». У нее возникало впечатление, что дракон знал о своих преследователях и был только рад появлению новых жертв для пыток, специально оставляя для них приманки в виде следов.

Но у нее не оставалось иного выбора, кроме как продолжать идти вперед. И как только не нее накатывалось чувство отчаяния и мысль о том, чтобы сдаться и повернуть, красное зарево горизонта проявлялось сквозь штормовые облака и вновь направляло ее вперед.

Ближе к полуночи она объявила привал. Они уже были настолько близко от логова дракона, насколько это позволяло чувство опасности Мейрит. Обнаружив небольшой разлом в скале, который сулил им некоторую защиту от дождя, Мейрит вползла в него и позвала Хуго.

Он не полез за ней, а остался сидеть на узком выступе, который вел в гору и исчезал в недрах драконьего логова. Благодаря свету от своих рун, Мейрит могла видеть лицо Хуго, искаженное свирепой гримасой ненависти. Как раз сейчас наступил один из тех тихих моментов, которые служили паузами между пытками.

— Хуго, мы не можем идти дальше! — предостерегла его Мейрит. — Это очень опасно. Мы должны подождать пока дракон улетит!

Прекрасный план. За исключением того, что крики Альфреда с каждым разом становились все глуше.

Хуго не слушал ее. Прищурившись, он смотрел на утес. «Я всегда буду влачить это жалкое существование, — неистово прошептал он, — о, если бы я сейчас мог убить!»

Ненависть. Мейрит хорошо знала это чувство, и знала насколько оно может быть опасно. Выбравшись из щели, она приобняла его и заставила забраться внутрь.

— Слушай, менш! — сказала она, объясняя это больше для себя чем для него. — Мы чувствуем то, что дракон заставляет нас чувствовать! Ты что, уже не помнишь ничего из того, что я тебе рассказывала? Дракон преследует только одну цель, пытается запугать нас так же, как и Альфреда. Он хочет чтобы мы бездумно ворвались внутрь и атаковали. И именно поэтому мы не станем этого делать. Мы будем сидеть здесь до тех пор, пока он не улетит, или пока мы не придумаем чего-то еще.

Хуго негодующе посмотрел на нее, и Мейрит на мгновение показалось, что он проигнорирует ее аргументы. Она, конечно, смогла бы остановить его. Он был физически сильным мужчиной, но был меншем без магии и поэтому — слабее ее. Кроме того, она просто не хотела с ним драться. Применение магии обнаружило бы их присутствие, если конечно дракон уже не знал… и опять же этот Прoклятый сартанский клинок…

Мейрит вздохнула и ослабила хватку, удерживающую Хуго.

Хуго протиснулся в узкое место рядом с ней.

— Что? Ты о чем-то думала?

— В конце-концов, я чуть не позволила тебе совершить безрассудство. Прoклятый клинок, он все еще у тебя?

— Да, эта чертова штуковина все еще со мной. Это как Проклятие моей жизни — нет надежды избавиться ни от того, ни от другого… — Хуго прервался, схожая идея посетила и его. — Но ведь… Клинок может помочь спасти Альфреда!

— Может быть, — Мейрит покусывала губу. — Это могущественное оружие, но я не уверена, что даже такая сильная магия сможет противостоять красному дракону. Хотя Прoклятый клинок может усилить нас во время атаки.

— Клинок должен почувствовать, что Альфреду грозит опасность. Стоп! — сказал Хуго, быстро прикинув в уме. — Он всего-навсего должен поверить, что я в опасности.

— Ты врываешься внутрь. Дракон атакует тебя. Клинок нападает на дракона. Я нахожу Альфреда, использую свою магию чтобы поставить его на ноги, и мы отходим.

— Небольшая проблема, леди. Лезвие может напасть и на тебя.

Мейрит пожала плечами.

— Ты слышал крики Альфреда. Он становится слабее с каждой минутой. Может, это дракон притомился от развлечений, а может, он просто не может поддерживать жизнь в Альфреде, потому что тот принадлежит к сартанам. Что бы там ни было… Альфред умирает. Если мы будем медлить еще, может оказаться слишком поздно.

Может, уже и сейчас слишком поздно. Слова повисли в воздухе, не будучи произнесены. Они не слышали даже стонов Альфреда все то время, пока сидели в расщелине. Еще более странно было и то, что дракон также молчал.

Хуго Длань пошарил по своему поясу, на котором был закреплен неказистый сартанский нож — Прoклятый клинок, как он его называл. Осторожно держа его, Хуго пробежал по лезвию взглядом.

— Уф, — фыркнул он и скорчил гримасу отвращения. — Чертова штуковина извивается в моей руке как змея. Давай пойдем как есть. Я уж лучше побыстрее встречусь с драконом лицом к лицу, чем буду и дальше держать это в руках.

Созданное сартанами, Проклятое лезвие должно было быть использовано меншем для защиты своего «старшего брата», — сартана — в битве. Клинок был наделен разумом и, исходя из собственных соображений, делал все необходимое для защиты обладателя от врага. Он нуждался в Хуго, или любом другом менше, только потому, что тот был его носителем. В битве клинок не нуждался в управлении и самостоятельно защищал своего обладателя. Также он защищал и любого сартана, подвергавшегося опасности и оказавшегося поблизости. К сожалению, как успел заметить Хуго, клинок создавался прежде всего для борьбы с заклятыми врагами сартан — патринами. Клинок мог самовольно атаковать Мейрит (причем с большей охотой) вместо красного дракона.

— По крайней мере, теперь я знаю как контролировать его, — сказал он. — Если он направится к тебе, я смогу …

— …спасти Альфреда, — отрезала Мейрит. — Доставь его к целителям в Абри. Не останавливайся чтобы помочь мне, Хуго, — добавила она, заметив что Хуго пытается возразить. — По крайней мере, клинок убьет меня быстро.

Хуго пристально взглянул на нее, не собираясь спорить; он пытался понять, говорила ли она серьезно или просто распаляла себя перед битвой.

Мейрит также пристально глядела на него, не моргая.

Кивнув, Хуго начал выбираться из расщелины. Мейрит последовала за ним. На их удачу (или просто Лабиринт постарался), но дождь, ранее скрывавший их следы, прекратился. Нежный бриз покачивал ветви деревьев, время от времени образовывая небольшие ливни, когда вода срывалась с листьев. Двое стояли на скальном выступе, едва осмеливаясь дышать.

Ни единой мольбы, ни стона… и вход в пещеру всего в сотне шагов. Оба могли его видеть: зияющая черная дыра на белой сверкающей скале. А вдали все ярче разгоралось красное мерцание.

— Может, дракон заснул! — прошипел Хуго Длань в ее ухо.

Мейрит сочла это возможным и ответила кивком головы и легким пожатием плеч. Хотя эту возможность она и не считала удачным раскладом. Дракон проснется, как только почует свежее мясо, новое развлечение.

Хуго Длань пошел впереди. Он шагал мягко, но тщательно вымерял каждый шаг, карабкаясь по тропе с непринужденностью и легкостью, которой позавидовала даже Мейрит. Она следовала за ним вообще не производя никакого шума. И все же Мейрит не покидало гнетущее чувство, что дракон их слышит и ждет их приближения.

Наконец они достигли входа. Хуго приник к стене, оказавшись лицом к утесу; он хотел заглянуть внутрь так, чтобы изнутри его нельзя было заметить. Мейрит пряталась в отдалении, за кустом, и держала вход в пещеру под наблюдением.

Ни звука. Ни вздоха, ни шуршания огромного чешуйчатого тела о камни, ни шелеста поврежденного крыла, волочащегося по полу. Дождь смыл грязь с ее тела и теперь руны Мейрит пылали. Дракону нужно было просто выглянуть наружу, чтобы обнаружить незванных гостей. Свет от рун сделает ее привлекательной мишенью, как только они войдут внутрь, но это также даст им шанс найти Альфреда в темноте, именно поэтому она и не старалась притушить их блеск.

Хуго переместился вдоль стены, стараясь заглянуть в пещеру. Так он стоял несколько мгновений, его голова поворачивалась, он больше вслушивался, чем всматривался. Он поманил Мейрит взмахом руки. Все еще держа вход в поле зрения, она метнулась к проходу и прижалась к стене рядом с Хугоом.

Он наклонился и прошептал:

— Черно, как сердце эльфа. Ни черта не вижу. Но, кажется, я слышал сдавленное дыхание с правой стороны от входа. Возможно, это Альфред.

Это означало, что тот все еще жив. Небольшая волна облегчения согрела Мейрит, надежда добавила ей уверенности.

— Есть ли признаки присутствия дракона?

— Что-нибудь кроме вони? — поинтересовался он, морща нос. — Нет, я не заметил монстра.

Зловоние было действительно невыносимым — разлагающаяся, гниющая плоть. Мейрит даже не хотела думать, что они там обнаружат. Если Вазу терял своих людей в последнее время, их останки могут оказаться в этой пещере: пастухи, охранявшие стада, дети, отошедшие далеко от матерей, не возвратившиеся разведчики…

Мейрит не видела, чтобы дракон покидал пещеру. И конечно, она должна была услышать, если бы тот все еще находился внутри. Возможно, пещера уходит глубоко в гору. Возможно, ранение дракона оказалось серьезнее, чем предполагала Мейрит, и он заполз глубоко в свое логово. Возможно… возможно…

В жизни Мейрит было мало ситуаций, которые складывались в ее пользу. Она всегда принимала неверное решение, сдавалась в самое неподходящее время, делала или говорила то, чего не следовало бы делать и говорить. Она совершила ошибку, когда осталась с Эпло, ошиблась, когда покинула его. Она оставила их ребенка, доверилась Ксару. Обретя Эпло, она вновь совершила ошибку, полюбив его только затем, чтобы снова потерять.

Несомненно, сейчас ей просто должно было повезти! Вне всякого сомнения, она это заслужила!

Заслужила, чтобы дракон оказался спящим.

Она молила только об этом, только бы он спал.

Двое осторожно и бесшумно проскользнули внутрь пещеры.

Руны на теле Мейрит осветили пещерные своды. Вход не был очень широким или высоким — наверняка дракон должен был протискиваться внутрь, о чем свидетельствовали красные чешуйки, покрывающие каменные стены и своды лаза.

Входной туннель, расширившись вдоль и ввысь, открыл их взору гигантскую круглую комнату. Красноватое сияние рун отражалось от влажных стен, освещая большую часть пещеры, но терялось в вышине. Мейрит обратила внимание Хуго на отверстие в другой части пещеры, оно было достаточно крупным, чтобы дракон мог им пользоваться в качестве запасного выхода. Очевидно, именно это он и сделал, так как пещера, в которой они оказались, была пуста.

Совершенно пуста, если не обращать внимание на ужасные трофеи дракона.

Трупы в разных стадиях разложения свисали с цепей вмонтированных в стены. Мужчины, женщины, дети — все они умерли от боли и пыток. Хуго Длань, который вырос и жил среди смерти, видел разные ее обличья, почувствовал тошноту. Его согнуло пополам и вывернуло наизнанку.

Такие зверства и экстравагантный садизм потрясли даже Мейрит. Все эти ужасы и сопутствующая им жестокость существа, которое могло совершить такие вещи, чуть было не выбила ее из колеи. Пещера понемногу начала плыть перед глазами. У нее закружилась голова.

Опасаясь, что сама может повернуться и убежать, она подалась вперед, надеясь что движение хоть как-то разогреет кровь.

— Альфред! — Хуго вытер губы тыльной стороной ладони. Он нашел…

Мейрит всмотрелась в темноту, разгоняемую светом рун и увидела Альфреда. Она сосредоточила все внимание на нем, выбросила из головы все мысли и почувствовала небольшое облегчение. С первого взгляда стало ясно, что он был едва жив.

— Иди к нему, — сказал Хуго, его голос прозвучал довольно резко. — Я буду наблюдать. — Он держал Прoклятый клинок, вытянувшийся и готовый ко всему. Лезвие начало пылать уродливым зеленоватым цветом.

Мейрит поспешила в сторону Альфреда.

Как и бессчетное количество других жертв, сартан свисал с цепей. Его запястья были прикреплены к стене выше головы. Болтающиеся над полом ноги едва касались его пальцами. Голова покоилась на груди. Он казался мертвым, если бы не тяжелое дыхание, которое Хуго Длань уловил еще у самого входа. Здесь его хрипы звучали еще громче.

Мейрит дотронулась до него со всей возможной осторожностью, надеясь разбудить его без того, чтобы напугать. Но от прикосновения к щеке Альфред застонал, его тело содрогнулось и пятки ударились о стену.

Мейрит зажала его рот рукой и приподняла ему голову, заставив взглянуть на себя. Она не осмеливалась говорить громко, а шепот в его состоянии мало ли что значил.

Он уставился не нее дикими и безумными глазами, не подавая ни малейших признаков узнавания, только страх и боль читались в его взгляде. Он инстинктивно пытался бороться с ней, но был слишком слаб, для того чтобы освободиться. Его одежда пропиталась кровью. Кровь собиралась в лужицы под ногами, хотя плоть была абсолютно цела и невредима, насколько Мейрит могла определить с первого взгляда.

Дракон терзал и рвал его плоть, а затем излечивал. Возможно, и неоднократно. Даже сломанная рука была заживлена. Но настоящие раны оставались в мозгу. Альфред был где-то далеко.

— Хуго! — рискнула позвать Мейрит, и хотя это был всего лишь громкий шепот, имя устрашающе отразилось от стен пещеры. Она вздрогнула, не смея больше этого повторить.

Хуго приблизился к ней, но тем не менее не выпустил из поля зрения задний выход из пещеры.

— Кажется, я слышал какое-то движение там. Лучше нам поторопиться.

Как раз этого она и не могла сделать!

— Если я его не исцелю, — мягко произнесла она, — он никогда не выберется из пещеры живым. Он даже не узнал меня.

Хуго взглянул на Альфреда, затем на Мейрит. Хуго видел целителей-патринов в деле, он знал, каких усилий это требует от них. Мейрит придется сконцентрировать всю свою магию на Альфреде. Она примет все его раны на себя, перельет в него свою жизненную энергию. На достаточно долгое время она будет выведена из строя, как и Альфред. Когда процесс исцеления завершится, они оба будут слабы.

Хуго понимающе кивнул и возвратился на свой пост.

Мейрит вплотную приблизилась к Альфреду, дотронулась до оков и произнесла руны. Синий огонь сошел с ее рук и высвободил его руки из наручников. Альфред сполз на пол пещеры и растянулся в луже собственной крови. Он потерял сознание.

Мейрит стремительно склонилась над ним. Сжав его руки в своих — правая в левой, левая в правой руке — она замкнула круг их жизни и призвала свою магию для исцеления.

Целый каскад фантастических, прекрасных и пугающих образов заполнил сознание Мейрит. Она парила над Абри, высоко над ним, казалось, что она стояла она горном пике и смотрела на город в долине. А затем она спрыгнула с пика и начала падение, и в то же время она не падала. Она возносилась к небу, скользила на невидимых потоках, как если бы скользила в водной глади. Она летала.

Сперва это пугало ее, но вскоре она привыкла. А затем пришел азарт. У нее были гигантские, мощные крылья, острые когти, длинная и изящная шея, смертоносные зубы. Она была огромна и внушала ужас, когда она спускалась и нападала на врагов, те в страхе бежали. Она была Альфредом, Змеиным Магом.

Она парила над Абри, рассеивала ряды врагов, сбрасывала вниз тех глупцов, которые осмеливались напасть. Она видела Лорда Ксара и Эпло, маленьких и незначительных созданий, и она чувствовала страх Альфреда за друга, его стремление помочь…

А затем тень промелькнула в поле зрения… отчаянное отклонение в вираже… слишком поздно. Кто-то ударил ее сбоку, закрутил в пике, заставил потерять контроль. Она завертелась и спиралью пошла вниз. В отчаянье она забила крыльями, вытягивая себя вверх. Теперь она увидела своего врага, это был красный дракон.

Между ними стремительно сокращалось расстояние, дракон несся навстречу…

Пошли перепутанные изображения падения на землю. Мейрит охватила боль, она прикусила губу только бы сдержать крик. Альфред стал ее частью, она стала частью Альфреда, но еще одна ее часть все еще находилась в пещере и знала о грозящей им опасности.

Она могла видеть Хуго, напряженно и тревожно вглядывающегося в темноту пещеры, его лицо превратилось в каменную маску. Он повернулся к ней и, очевидно, пытался что-то сказать. Она не могла его услышать, но вскоре этого и не понадобилось.

Приближался дракон.

— Альфред! — умоляюще произнесла Мейрит и крепко сжала его запястье. — Вернись, Альфред!

Он шевельнулся и застонал. Его веки дрогнули. Он поймал ее и вцепился в нее.

Неприятные образы проникли в разум Мейрит: хвостовое жало причиняло жгучую боль, парализовало и многократно усиливало страдания. На смену тьме забытья пришли мучения и агония. Мейрит уже не могла сдерживать крики.

Дракон проскользнул в пещеру.

Глава 4. ЛАБИРИНТ

Все это время дракон скрывался в тени второго выхода, наблюдая за двумя спасителями, и ожидал подходящего момента, когда те будут наиболее слабы и уязвимы. Тогда-то он и нападет. Впервые он услышал этих двоих еще в лесу и догадался, что они искали своего друга. Дракон мог бы атаковать их тогда и там, если бы не знал, что мало кто из патринов решится на такое безнадежное предприятие по спасению. Дракон не ощутил их желания напасть и, к сожалению, вынужден был ограничить себя одной игрушкой.

К радости дракона, эта парочка решила последовать за ним. Патрины не часто поступали так глупо, но дракон ощутил что-то необычное в своих преследователях. Один из них очень странное пах, его запах был отличен от всех тех, которые дракон встречал в Лабиринте. Другой запах он распознал легко, это была патринка и она была в отчаянии. А отчаянье всегда безрассудно.

Как только дракон вернулся в свое логово, он начал пытать свою Игрушку, Игрушку, которая была сначала драконом, а потом превратилась в человека. Игрушка была искусна в магии, и она не была патрином, хотя очень походила на них. Дракон был слегка заинтригован, но все же недостаточно для того, чтобы тратить время на расследование. Игрушка не принесла ожидаемого развлечения, как рассчитывал дракон. Она слишком быстро сдалась и теперь балансировала на грани жизни и смерти.

Разочаровавшись в пытках жалкой Игрушки, и чувствуя себя немного ослабевшим от ранений, дракон заполз вглубь своей пещеры и решил залечить раны и подождать добычу, обещавшую стать более интересным времяпрепровождением.

Эти двое были намного лучше того, на что дракон рассчитывал. Женщина-патринка взялась за исцеление его Игрушки, что немного порадовало дракона. Это сэкономит ему время и усилия и даст еще одну достаточно сильную жертву, которая протянет, по крайней мере, до следующего заката. Что касается женщины, она была молода и упорна. Она протянет довольно долго. Насчет мужчины дракон сильно сомневался. Он оказался единственным с необычным запахом и был абсолютно лишен магии. Больше он напоминал животное, например, оленя. Развлечения он не принесет. Но он достаточно крупный и хорошо сложен, дракону сегодня не придется вылетать из пещеры в поисках пищи.

Дракон подождал, пока рунная магия патринки целиком не задействуется в процессе исцеления. А затем он пошевелился.

Дракон медленно выползал из тьмы. Хуго туннель казался огромным, но дракону он был мал, и он вынужден был вынужден пригибать голову, чтобы не задевать своды. Хуго стоял на месте, полагая, что дракон не нападет до тех пор, пока целиком не протиснется в пещеру. Сартанский клинок извивался в ладони Хуго.

Он вызывающе держал клинок перед собой и мысленно повелевал ему изменить форму и напасть на дракона.