Глава 8

Даже в столь поздний час в железнодорожном депо царило оживление. Извергая клубы пара, смешанного с золой, ползали туда и обратно локомотивы, перемещавшие с места на место товарные вагоны и заменявшие пассажирские вагоны на открытые платформы. Надрывно ревели домашние животные – в основном быки и коровы. Повсюду можно было видеть мужчин, причем многие из них курили сигары. Вдали сверкали стрелы молнии – гроза уходила на юго-восток, передвигаясь в сторону Теннесси и Мемфиса.

Джессамин вновь охватили все ее прежние страхи, которые она гнала прочь, когда они обсуждали путешествие. Как будет она чувствовать себя в роли любовницы Моргана? Вдруг она привыкнет к нему? Вдруг привыкнет к его ласкам настолько, что уже не сможет с ним расстаться? А ведь расстаться придется. Не может же порядочная женщина жить с мошенником…

Приклеив к губам улыбку, она вежливо поздоровалась с Абрахамом и Сарой Чанг. Двое слуг Уильяма Донована встретили их в вагоне компании, стоявшем на запасном железнодорожном пути. Китайская чета? Представители их расы не часто встречались здесь, на Миссури, но не вызывали удивления в Сан-Франциско, где жили Донованы. Морган, судя по всему, был хорошо с ними знаком, потому что приветствовал их как старых друзей. Из нескольких отрывистых слов стало ясно, что их багаж – в том числе оружие и седло Джессамин – уже погрузили.

Сара показала ей роскошно обставленный вагон, украшенный замысловатыми инкрустациями из редких пород дерева, хрусталем, бархатом и пушистыми коврами.

Вместе с Морганом они осмотрели гостиную, спальню, открытые секции, а также столовую – и все отличалось комфортом и роскошью обстановки. Джессамин уже даже начала фантазировать: а что мог бы вытворять с ней Морган в каждом из этих купе? Может, посадит в гостиной в огромное кресло и заставит широко раздвинуть ноги? Или вскинет в спальне ее юбки, чтобы проверить, насколько упруги матрасы? А может, уложит на стол в столовой?

От этих фантазий у нее набухла грудь, запылала кожа, и по лону разлилось тепло.

Джессамин пыталась прогнать эротические видения и сосредоточиться на каких-нибудь деталях убранства – например, осмотреть ковры и инкрустации, – однако у нее ничего не получилось; едва она прикасалась к какому-нибудь столу или диванчику, как ей тут же приходило в голову, что Морган разложит ее именно на этом столе или диванчике.

Увидев свое отражение водном из окон, она тотчас же вспомнила, как выглядела в тот вечер, когда стонала перед зеркалом, отдаваясь Моргану. От этого воспоминания ее тело охватила дрожь, и ей вдруг захотелось вскинуть юбки для Моргана прямо сейчас и здесь.

Переступив порог главной спальни, самого роскошного купе, Джессамин тихонько вздохнула. Сейчас полночь, а поезд отправится в путь только на рассвете. Сколько же времени проведет она здесь?

В очередной раз осмотревшись, Джессамин заметила свой старый, видавший виды дорожный сундук, стоявший на скамье и ожидавший хозяйку как преданный друг. Коснувшись его пальцами, она принялась развязывать ленты шляпки. Когда она уже переоделась в тонкую хлопковую ночную сорочку, в спальню вошла Сара, пожелала ей спокойной ночи и тотчас же удалилась.

Джессамин села на кровать, разгладила едва приметную складку на шелковом покрывале и поежилась, словно от холода. Казалось, ее бил озноб, и это – несмотря на летнюю жару, особенно ощутимую в вагоне.

О Господи, что с ней происходит?! Почему ее так влечет к Моргану? Почему она с таким нетерпением ждет его прихода? Глупо ведь стремиться к мужчине, на которого нельзя положиться и который не в состоянии гарантировать женщине спокойную жизнь.

Тихо стукнула дверь, и она, обернувшись, увидела его. На нем были только легкие шелковые штаны, низко сидящие на бедрах, и их тонкая ткань не могла скрыть его готовности к встрече с ней. Джессамин вздрогнула и пролепетала:

– Ты, ты не…

Морган пристально взглянул ей в глаза. Поднявшись с кровати, она переминалась с ноги на ногу и смотрела на него с некоторым смущением.

Что-то пробурчав себе под нос, Морган поставил на комод небольшой ящичек. Ему ужасно хотелось сразу же наброситься на Джессамин, но он сдерживал себя. Нет, черт побери, сначала нужно довести ее до такого состояния, чтобы она сама умоляла его об этом. Он должен держать себя в узде. Сегодня в отеле он немного унял свой свирепый голод, поэтому не станет набрасываться на Джессамин как дикий зверь, хотя именно таким она его считала.

– Тебя же могли увидеть, – сказала она. – Ты в таком виде…

Он пожал плечами:

– Какое мне до этого дело? – Морган обошел кровать и приблизился к ней. – Ты ведь помнишь мансарду? – Он помолчал и с усмешкой спросил: – Может, и мне сейчас привязать тебя к кровати?

Ее глаза сделались огромными и круглыми.

– Морган, ты этого не сделаешь!

Он привлек ее к себе и прошептал ей в ухо:

– Ты будешь делать все, что я захочу, разве забыла?

Она кивнула, тихонько всхлипнув. Взглянувшие на него зеленые глаза казались огромными.

– Да, Морган, все, как договорились.

В следующую секунду он впился поцелуем в ее губы, и она, обвивая руками его шею, тотчас ответила на поцелуй. Причем сразу же стало очевидно, что за прошедшие годы Джессамин стала опытной женщиной. «Что ж, ничего удивительного, – подумал Морган, терзаемый ревностью. – Ведь с Сайрусом ее связывали самые пылкие отношения». Но при этом он все же обрадовался ее опытности.

Прервав поцелуй, Морган чуть отстранился и провел пальцем по ее немного припухшей губе. Она взмахнула ресницами, и ему вдруг показалось, что ее губы дрогнули в едва заметной улыбке. А зеленые глаза в эти мгновения казались еще более яркими, чем обычно.

Сунув руку в карман, Морган вытащил коробочку и вынул из нее две нитки бус, обе – из прекрасно отшлифованного темно-зеленого нефрита редкостной красоты. По цвету бусы очень подходили к глазам Джессамин. Покупая их, Морган посмеивался над собой – слишком уж они были дорогие.

– Дай мне руки, Джессамин.

Она взглянула на него с удивлением:

– Зачем?

Черт, неужели ему все же придется уложить ее на колено и отшлепать, чтобы научить послушанию? В горах будет некогда обсуждать каждый приказ, и там, если она станет упрямиться, наверняка погибнет от рук головорезов Чарли или от камнепада.

– Делай, что говорю, Джессамин. – Он придал голосу надлежащую твердость.

Немного помедлив, она повиновалась, протянув ему руки. Однако по-прежнему смотрела на него с удивлением. Морган положил одну нитку бус на столик у кровати, а другую набросил свободным узлом ей на запястья. Боже милостивый, темно-зеленый нефрит на фоне ее кожи смотрелся так же дивно, как и глаза на очаровательном личике.

Взглянув на свои руки, Джессамин невольно улыбнулась. Разумеется, она могла бы освободиться от «оков», но для этого ей все же пришлось бы приложить некоторое усилие.

– Но зачем? – снова спросила она.

– Это имеет значение?

Она внимательно посмотрела на него.

– Ты не желаешь давать объяснения своим действиям. Я правильно поняла?

Он ухмыльнулся:

– Да, правильно поняла. Раз уж я везу тебя в Колорадо…

– Ну что ж… – Она вздохнула. – Делай все, что пожелаешь.

Морган тут же подхватил ее на руки, затем уложил на постель.

– Моя… Ты моя, Джессамин, – прохрипел он, нависая над ней.

Она кивнула, ее губы чуть приоткрылись – и тотчас же слились с его губами в страстном поцелуе. Несколько секунд спустя он нащупал ее грудь и принялся ласкать ее и поглаживать, легонько пощипывая отвердевшие соски.

Она стонала и извивалась под ним, а потом он вдруг почувствовал, как рука Джессамин скользнула под ремень его легких брюк и пальцы сомкнулись вокруг набухшей плоти.

Из горла его вырвался хриплый стон, и он раздвинул ее ноги. Затем, чуть приподнявшись, взял со столика вторую нитку нефритовых бус и посмотрел на Джессамин. Перехватив его взгляд, она прошептала:

– Да, Морган, да…

Она приподняла бедра ему навстречу, еще шире раздвигая ноги.

Молча кивнув, Морган запустил руку ей под рубашку, и пальцы его заскользили по ее животу – все ниже и ниже. Он твердо решил: на сей раз, прежде чем овладеть ею, он доведет ее до крайнего возбуждения.

Наконец пальцы его коснулись ее интимной плоти, и она со стоном прошептала:

– О, Морган…

«Скоро, очень скоро», – пообещал он себе и протянул нефритовые бусы между ее складками.

Она громко вскрикнула, извиваясь под ним, и снова прохрипела:

– Да, Морган, да…

Но уже в следующее мгновение глаза ее широко распахнулись.

– Боже правый, Морган!.. – воскликнула она.

Он улыбнулся и вновь пропел бусинками по ее самому чувствительному месту. Глаза ее закатились.

– О, Морган!..

Он снова кивнул, а затем вдруг протолкнул несколько бусин в ее лоно и тут же, рывком стащив с себя шелковые брюки, пошарил в карманах в поисках презерватива.

Джессамин всхлипывала, судорожно хватая ртом воздух и задыхаясь от восторга, – таких ласк ей еще не доводилось испытывать. Не выдержав, она прокричала:

– Морган, пожалуйста, быстрее! – И снова всхлипнула.

Тут он выдернул бусы из ее лона и тотчас обвил их вокруг своей напряженной плоти. В следующий миг он вошел в нее, крепко обхватив за плечи. Она громко вскрикнула, закинув руки ему за голову, и выгнула спину. Морган двигался все быстрее и быстрее, и ей казалось, что при каждом толчке по телу ее разбегались огненные искры. В какой-то момент она выкрикнула его имя и, содрогнувшись, замерла; по щекам ее струились слезы.

И почти тотчас же раздался хриплый крик Моргана. Затем по телу его прокатилась дрожь, и он, задыхаясь, крепко прижался к Джессамин.

Он долго лежал, не в силах пошевелиться. «Я, наверное, не сдвинулся бы с места, даже если бы раздался крик, что горит вагон с боеприпасами», – промелькнуло у него в голове.

Глава 9

Восточный Канзас

Кровать под Джессамин закачалась. Вагон же заскрипел, застонал и, дернувшись, медленно покатился. И тут же зазвенели хрустальные подвески на лампах и заплясали на полках серебряные туалетные принадлежности. Выдвижной ящик комода с грохотом захлопнулся, и кто-то снаружи прокричал что-то нечленораздельное, вероятно, бранное.

Но Джессамин по-прежнему лежала с закрытыми глазами, не хотела возвращаться к реальности. Внезапно откуда-то сверху подул ветерок, и сквозняк с каждым мгновением усиливался. Джессамин невольно поежилась – жара внезапно сменилась свежестью. Хорошо бы чем-нибудь прикрыться, однако ей ужасно не хотелось высвобождаться из объятий лежавшего рядом мужчины.

Тут Морган на мгновение приподнялся и прикрыл ее спину и плечи пушистым одеялом. Джессамин улыбнулась и снова к нему прижалась.

– Спасибо, – прошептала она.

Внезапно она почувствовала, как рука его, скользнув под одеяло, принялась поглаживать ее бедра и ягодицы. Приоткрыв один глаз, Джессамин пробормотала:

– Опять? Так быстро?

– А почему бы и нет? Я везу тебя в Колорадо, разве нет?

Она вспыхнула, но спорить не стала. Кто знает, какие цели преследовал он на самом деле? И все же Джессамин очень встревожила мысль о том, что Моргану, возможно, требовалось вовсе не ее тело, а золото.

– Ты не проголодался? – спросила она.

– В каком смысле? – Он ухмыльнулся и чмокнул ее в щеку.

В этот момент вагон дернулся, и Джессамин опрокинулась на спину. Воспользовавшись ситуацией, Морган гут же улегся на нее, раздвинув коленом ее ноги.

– Все, что я захочу, помнишь? – прошептал он с улыбкой. – Ты ведь не передумала?

Джессамин попыталась изобразить равнодушие.

– Что ж, если ты настаиваешь… К тому же у нас, наверное, не так уж много времени. Ведь мы скоро будем в Денвере, не так ли?

Его улыбка стала еще шире.

– Верно, скоро будем в Денвере. А затем – еще несколько часов на другом поезде. После чего начнется путешествие по Колорадо, но и тогда у нас с тобой будут ночи…

Он поцеловал ее в шею, и Джессамин, охваченная пламенем страсти, громко застонала. Его рука тут же легла меж ее ног, и одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы сладострастие вулканической лавой растеклось по ее жилам.

– О, Морган… – простонала она, еще шире раздвигая ноги. – Быстрее, пожалуйста…

Но он вдруг приподнялся и тут же сполз ниже, к ее ногам. Она взглянула на него с недоумением:

– Морган, что?..

– Приподними ногу, милая.

Она снова взглянула на него вопросительно, однако подчинилась. Он потянулся к подушке и, подложив ее под ягодицы Джессамин, снова склонился над ней, целуя живот и бедра. Она выгнулась ему навстречу, чувствуя, как по всему телу растекаются огненные потоки. Когда же ее складки разошлись, она восторженно вскрикнула и затрепетала, наслаждаясь столь интимными ласками. Несколько секунд спустя Джессамин всхлипнула и простонала:

– О, Морган, пожалуйста…

В следующее мгновение он отпрянул и встал на колени, глаза его сверкали. Протянув руку, Морган взял с ночного столика презерватив, мгновенно натянул его и склонился над Джессамин, приподнимая ее бедра. Она выгнула спину и застонала в восторге – наконец-то она получит то, чего желала. На мгновение они оба замерли, наслаждаясь моментом. А потом он взял ее с такой неистовостью, словно не прикасался к ней прошедшей ночью. Джессамин же, забыв обо всем на свете, громко стонала, раз за разом устремляясь ему навстречу и впиваясь ногтями в его плечи и спину. Достигнув вершины блаженства, она крепко зажмурилась – ей казалось, что она взлетает к небесам на гребне могучей волны. В следующую секунду она услышала громкий стон Моргана, а затем почувствовала, как он содрогнулся всем телом и замер, тяжело дыша.

Несколько секунд спустя он соскользнул с нее и улегся рядом.

– Может, поговорим о Колорадо или о карте? – пробормотала Джессамин, думая о том, что не мешало бы посетить ванную комнату.

– А может, лучше о завтраке? Или о поцелуях? – Он обнял ее и крепко прижал к себе.

У нее не было сил отодвинуться, и она проговорила:

– Но нам нужно вставать.

– Позже.

Проводник прокричал слова прощания городу Лоренсу в штате Канзас, и вагон дернулся. Но только второй резкий толчок привел поезд «Ю.П.» в движение.

«Слава Богу, – подумала Мэгги и пощадила плечо мужа. – Ох, побыстрее бы добраться до Денвера…»

Вагон Чарли находился в хвосте основного состава. Он одолжил этот вагон у одного нью-йоркского банкира, достаточно богатого, чтобы потягаться с самим Вандербильдом. Банкир с Востока захотел теперь принять участие в другой игре и копнуть золотые рудники Колорадо, и он полагал, что Чарли, если его хорошо подмазать, приведет его к богатым золотым жилам.

Мэгги захлопала ресницами и легонько пощекотала сосок мужа – чем скорее он возбудится, тем лучше для них обоих.

Ей ужасно хотелось увидеться с Морганом Эвансом, ведь он находился сейчас так близко… Но увы, до приезда в Денвер они никак не могли встретиться (в директорате «Ю.П.» распорядились, чтобы вагоны Чарли и Моргана прицепили к одному и тому же поезду, но поместили между ними один из служебных вагонов, так что участники обеих экспедиций не имели возможности встретиться, не предприняв для этого особых усилий).

Вспомнив о Моргане, Мэгги тихонько вздохнула. Потом снова принялась ласкать Чарли, пытаясь расшевелить его.

В какой-то момент Чарли не выдержал и заорал:

– Черт побери, Мэгги, неужели трудно сделать вид, что я тебе приятен?!

Чарли отодвинулся от нее подальше, и Мэгги, оскорбленная такой неблагодарностью, вскочила на ноги. Не в силах более сдерживаться, она наконец дала волю своему темпераменту.

– Сделать вид?! – закричала она в ярости. – Да ни одна женщина не сумела бы сделать вид, что ты ей приятен! А вот Морган Эванс…

В следующую секунду его пальцы сомкнулись у нее на горле.

– Если ты еще раз упомянешь Эванса в моем присутствии, – проговорил Чарли, глядя ей прямо в глаза, – я убью тебя не задумываясь. Ты поняла?

Мэгги тут же кивнула; достаточно было взглянуть сейчас на Чарли, чтобы понять, что он не шутит.

Отпустив жену, Чарли поднялся с кровати и начал одеваться.

– Ты получишь золото для своего сказочного особняка в Денвере, – проворчал он, немного успокоившись. – Сокровищ Ортица хватит на все. – Мэгги промолчала, и Чарли добавил: – У тебя будут горы золота, обещаю.

Резко развернувшись, он вышел, и дверь за ним захлопнулась, обдав Мэгги холодным дуновением воздуха. Поежившись, она натянула на плечи простыню. Два года назад она была замужем за славным парнем, золотодобытчиком, и имела маленького ребенка. Денег не было, зато была надежда, и она чувствовала себя счастливой. Потом оспа унесла жизнь ее малыша, а обвал на руднике убил мужа – причем случилось это в один день. Видит Бог, она хотела лечь с ними в одну могилу.

После этого Мэгги мечтала только об одном: раздобыть денег и уехать из рудничного городка, чтобы никогда больше не видеть этой могилы. И только Виола Росс, будущая миссис Донован, понимала ее и сочувствовала ей. А Морган Эванс – он казался прекрасным кандидатом в мужья. Что только Мэгги ни делала, чтобы заманить его в свои сети, но из этого ничего не получилось. В конце концов, он прямо сказал ей, что она его совершенно не интересует.

Чарли в то время тоже находился в Рио-Пьедрас, но ей не очень-то нравилось, как он смотрел на нее. Женщина, конечно же, любит, когда за ней ухаживают, но мужчина порой слишком уж допекает ее своим вниманием. Однако вскоре выяснилось, что лучше его ей все равно никого не найти, и она согласилась стать его женой.

Поначалу он и в постели был на высоте. Но однажды у него случилась неудача, и она, презрительно фыркнув, противопоставила ему Моргана. С тех пор ей становилось все труднее расшевелить мужа, и Мэгги начала ворчать и жаловаться. А потом он окончательно утратил мужскую силу. В спальне она расстраивалась, но на людях хвалила мужа, словно это – ха-ха! – могло увеличить его шансы на успех. Ах, как жаль, что с Морганом Эвансом у нее не было близости! Проститутки рассказывали о нем легенды, и ей ужасно хотелось выяснить, действительно ли он так хорош в спальне, как о нем говорили.

Минуту спустя Мэгги позвонила в колокольчик, вызывая свою французскую горничную. Раз муж отказывается доставить ей удовольствие, она совершит прогулку и осмотрит служебный вагон.

Пока Джессамин и Морган заканчивали свой поздний завтрак, за окнами пролетали равнины Канзаса. Внезапно вагон снова дернулся. И тотчас же зазвенели подвески на люстрах и качнулись картины на стенах. Но поразительная скорость поезда стоила того, чтобы не обращать внимания на подобные неудобства. А Абрахам Чанг, убиравший со стола посуду, держался так, словно и не было никаких толчков; он даже налил полную чашку чая, не расплескав ни капли.

На Джессамин было модное платье из темно-зеленого шелка, появившееся как по мановению волшебной палочки, когда она вышла из маленькой, но шикарной ванной комнаты.

– Подарок от миссис Донован, – объявила сияющая Сара Чанг.

Джессамин кивнула и тоже улыбнулась. «Как Виоле удалось подобрать платье, так прекрасно подходящее к моей фигуре?» – подумала она с удивлением.

Морган, сидевший напротив Джессамин, пил черный кофе, одновременно просматривая телеграммы и делая время от времени какие-то записи в блокноте, лежавшем у его локтя. Райли, штатный телеграфист «Донована и сыновей», стоял рядом, отвечая по мере необходимости на возникавшие вопросы.

– А вот телеграмма от управляющего вашим рудником «Серебряная королева», сэр. – Райли протянул Моргану листок бумаги.

Джессамин на мгновение замерла. Она знала, что рудник «Серебряная королева» находился на никудышном когда-то участке земли, отведенном под рудничную разработку, и был выкуплен Морганом у прежнего владельца в счет погашения долга по грузоперевозкам. Решив проявить самостоятельность, она проговорила:

– Морган…

– Слушаю тебя, Джессамин… – Он поднял голову.

– Морган, можно и мне отправить несколько телеграмм моим друзьям в Денвере?

Он едва заметно нахмурился:

– Имей в виду, у нас будет время только пересесть с поезда на поезд, так что наносить визиты некогда.

Неужели он считает ее такой дурой? Естественно, она знает, что в Денвере им нельзя задерживаться. Джессамин вдруг вспомнила, что он смотрел на нее как на обузу, как на дополнительное место в багаже. Подавив раздражение, она с улыбкой ответила:

– Да, я знаю. Но мне хотелось бы написать им несколько строк, если ты не против. Возможно, я встретилась бы с ними на обратном пути.

Отчасти это соответствовало истине. Она действительно должна была сообщить друзьям об изменении своих планов.

Морган тут же кивнул:

– Да, конечно. – Он пододвинул к ней блокнот. – Вот, пиши здесь. А Райли потом это отправит.

– Спасибо. – Джессамин снова улыбнулась. Замечательно! В Денвере Моргана будет ждать настоящий сюрприз!

Глава 10

Тринидад, Колорадо, ночь

Лукас Грейнджер скакал по каменистой тропе перевала Рейтон. Теперь он уже точно знал, что успеет засветло доставить в базовый лагерь грузовой обоз, состоявший из огромных повозок. Очередная переправка груза в Санта-Фе и обратно обошлась компании «Донован и сыновья» без потерь, что сулило Уильяму Доновану существенную прибыль. Правда, этого было недостаточно, чтобы вернуть долг работодателю, но Грейнджер не сомневался, что в один прекрасный день он непременно с ним рассчитается.

Мимо с грохотом прокатился огромный валун, и Тайрелл громко зафыркал. Лукас хмыкнул и похлопал жеребца по холке:

– Спокойно, мальчик, спокойно. Дома тебя ждет отдых и прекрасное угощение.

Тайрелл, прядая ушами, ускорил шаг, и Лукас невольно рассмеялся. Полчаса спустя он уже въезжал в тринидадский лагерь. В дверях конторы стоял десятник Куигли, наблюдавший за прибытием обоза.

– Эй, Грейнджер, зайди ко мне, когда сможешь! – прокричал он.

– Слушаюсь, сэр, – кивнул Лукас. Передавая поводья конюху, он спросил: – Есть какие-нибудь новости?

– Никаких. – Конюх покачал головой. – Разве что новые стычки. Железнодорожники дерутся между собой и с нами.

Лукас усмехнулся и повернулся к двери.

– Все та же старая песня.

– Да, похоже. Но одна новость все-таки есть… В городе объявился новый пьянчуга. То ли индеец, то ли метис по кличке Малыш. Когда-то он служил в армии разведчиком. Он появился сразу после твоего отъезда и с тех пор работает в «Желтой розе». Пьет без меры, и железнодорожники молотят его как боксерскую «грушу».

Рука Грейнджера потянулась к рукояти пистолета. Малыш здесь? Проклятие! Он должен немедленно спасти его. Этот человек столько раз спасал ему жизнь… Но сначала следовало поговорить с Куигли.

Лукас тут же направился к конторе. У двери снял шляпу и стряхнул с нее пыль, похлопав о штанину.

– Добрый вечер, сэр. – Он замер у порога в ожидании.

– Как прошла поездка? – осведомился Куигли.

– Отлично, сэр. Мы заработали кучу денег.

Его отец вряд ли пришел бы в восторг от этой суммы, но Лукаса она впечатлила, особенно по сравнению с затратами. Радовало и то, что своим успехом он не был обязан ни отцу, ни деду.

– Очень хорошо, – кивнул Куигли. Он протянул Лукасу стопку писем и телеграмм. – Вот, недавно получили. Письма пришли с последними обозами из Денвера. Одна телеграмма поступила вчера ночью, вторая – сегодня.

Просматривая письма, Лукас узнал материнский почерк (вероятно, она описывала званые обеды), а также замысловатый росчерк сестры на очень дорогой почтовой бумаге со штемпелем из Пруссии (она объезжала лучшие курорты Центральной Европы со своим австрийским принцем). И конечно же, ничего не было от отца: во время их последней стычки они оба проявили по отношению друг к другу особую жестокость. Судя по опыту предыдущих ссор, пройдет еще несколько лет, прежде чем они рискнут встретиться где-нибудь на нейтральной территории.

– Я бы начал с телеграмм, – заметил Куш ли – Одна из них – из Канзас-Сити, от самого Донована. Остальные – от Андерсона из Денвера.

Сердце Лукаса радостно подпрыгнуло. Почти два гола тяжкого труда после демобилизации из кавалерии ушло у него на то, чтобы попасть в поле зрения Донована.

С невозмутимым выражением, как его учили наставники, он отобрал листки с аккуратными строчками непонятных значков.

– Благодарю, сэр.

– Ты когда-нибудь пользовался шифром компании? – спросил Куигли.

– Нет, сэр.

– Тебе лучше пройти в мой кабинет.

В кабинете Куигли усадил Лукаса за свои стол и быстро объяснил, как пользоваться шифром, основанным па выборе слов из пьес Шекспира.

Куигли ненадолго отошел и вернулся с тарелкой, до краев наполненной мясом с бобами, и с дымящейся кружкой кофе. Занятый расшифровкой текста телеграммы, Лукас поблагодарил его сдержанным кивком. Чем скорее он с этим управится, тем скорее доберется до «Желтой розы», чтобы спасти Малыша. Хотя тот наверняка устроит скандал. Выпивающий Малыш – это ничего хорошего не сулило.