Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Любишь только дважды

ModernLib.Net / Остросюжетные любовные романы / Уайлд Лори / Любишь только дважды - Чтение (стр. 5)
Автор: Уайлд Лори
Жанр: Остросюжетные любовные романы

 

 


Какова бы ни была причина, Марли не смогла остановить слова, вырвавшиеся у нее.

– Моего отца убили, и после его смерти жизнь моей матери была разорвана в клочья. Я думала, она умрет от отчаяния и одиночества. Или совершит самоубийство.

«Заткнись, заткнись, заткнись».

Джоэл не спрашивал о подробностях. Он просто прикоснулся к ее руке. Нежно, ласково – и тут же убрал руку. Его жест удивил Марли. Джоэл казался совсем не сентиментальным человеком. Ему-то она вряд ли стала бы плакаться в жилетку. Слава Богу, он убрал руку прежде, чем она разрыдалась.

– А ты? Как его смерть отразилась на тебе?

Марли хмыкнула, только чтобы не расплакаться. Она уже один раз потеряла контроль над собой в его присутствии, этого вполне достаточно.

– Она научила меня держаться подальше от людей, которые могут стать моей родственной душой. Кому нужны такие страдания?

– А тебе не кажется, что лучше любить и потерять эту любовь, чем вообще никогда не любить?

– Нет. – Марли не хотела показаться жестокосердной, но она пришла к такому выводу за долгие годы размышлений. – Я из тех, кто считает, что нельзя страдать по тому, чего у тебя никогда не было.

– Ты шутишь?

– Почему? Ты считаешь, что я поступаю неправильно, пытаясь избежать боли, когда известно, что она обязательная составляющая любви? А мне кажется, я поступаю довольно разумно.

– Нет, – сказал он. – По-моему, ты зря думаешь, что любовь не стоит той боли, которую она может принести.

– Мне кажется, ты был влюблен.

– Да.

– И твое сердце разбилось.

– И мое сердце разбилось.

– Оно того стоило?

– О да! – Джоэл произнес это так, будто припоминал удивительные дни, прошедшие давным-давно.

Марли почувствовала укол ревности.

– И сколько раз ты влюблялся?

– Только один.

– И тебе хочется попробовать еще раз? Одного не хватило?

– Я готов рискнуть. Почему бы и нет? Для этого мы и живем. Жизнь опрокидывает нас, но мы поднимаемся и идем дальше.

– Мазохист.

– Ну, по крайней мере, я наслаждаюсь жизнью. Признайся: ты никогда не была влюблена.

Марли помедлила.

– Ну, однажды в детстве я по уши влюбилась в одного мальчика. Это считается?

– Сколько тебе тогда было?

– Пять.

– И в кого же ты влюбилась?

– Как ни странно, но это был сын того самого человека, который убил моего отца.

– Что?! – Джоэл закашлялся, как будто ему попало не в то горло.

– С тобой все в порядке? – встревожилась Марли.

– Да-да, – ответил он, но голос его был странно напряжен. Марли недоуменно посмотрела на него. – Продолжай.

– Я втюрилась в Джей-Джея, но это было задолго до того, как его отец убил моего. Он был на пять или шесть лет старше. Меня Джей-Джей недолюбливал, потому что родители заставляли его играть со мной, но я это терпела. – Марли мечтательно вздохнула. Она уже много лет не вспоминала о Джей-Джее, хотя о нем у нее остались самые светлые воспоминания, а не так уж много светлых воспоминаний осталось у нее от детства.

– Вот как?

– Он был такой симпатичный. Высокий, темноволосый, с восхитительными серо-зелено-голубыми глазами, почти как твои. Такой цвет нечасто встретишь. Он любил бейсбол и никогда не расставался с пачкой бейсбольных карточек, которые носил в заднем кармане. Когда он их покупал, то жвачку из упаковки отдавал мне. Я притворялась, что люблю бейсбол: из-за жвачки и чтобы послушать, как он рассказывает о своей любимой команде, «Техасских рейнджерах».

Может быть, поэтому ее и привлекал Джоэл. На подсознательном уровне он своими темными волосами и глазами цвета океана напоминал ей мальчика из детства.

– И что же с ним случилось?

Марли пожала плечами:

– Его родители развелись, мама получила полную опеку, и я больше никогда его не видела.

– Когда ты в последний раз вспоминала о нем?

– Много лет назад. Я и сейчас бы о нем не вспомнила, если бы ты не заговорил об этом.

– Тогда нет. – Джоэл покачал головой. – Тогда это не считается настоящей влюбленностью. Ты была слишком маленькой.

– Возможно. Но для моего пятилетнего мозга это было довольно сильное чувство.

Пусть она и была маленькой, но ее чувства к Джей-Джею были очень глубокими. Марли до сих пор помнила, как он носил ее на плечах по пляжу тем летом. Как теплые лучи солнца ласкали ее кожу, как хорошо ей тогда было. И как Джей-Джей заступился за нее, когда какие-то мальчишки, окружив ее, пытались отнять рожок с мороженым.

Откуда взялся этот комок в горле? Марли уставилась на окна в доме своей матери. Она только сейчас заметила, что во всем доме горел свет. Странно. Мама была до скупости экономной. Она никогда не уходила из комнаты, не выключив свет.

– Марли? Что-то случилось? – Джоэл опять прикоснулся к ней. На этот раз в его прикосновении было нечто большее, чем простое сочувствие. Он крепче сжал ее ладонь и стал поглаживать ее.

Она отдернула руку и заглянула ему в глаза. Внезапно ей в голову пришла мысль: каково было бы заглянуть в его глаза, занимаясь с ним любовью. Испугавшись этой мысли, Марли опустила взгляд, надеясь, что Джоэл не смог прочитать на ее лице эти эротические фантазии.

Мама. Сконцентрируйся на маме.

Но это был плохой совет, потому что Марли тут же начала воображать всевозможные ужасы, столкнуться с которыми была совсем не готова.

– Я провожу тебя до двери, – сказал Джоэл.

– Не стоит.

Но Джоэл решительно взял ее под руку и повел по дорожке.

Было уже совсем темно. На улице зажглись фонари, и свет сливался с сиянием, исходящим от дома. Воздух был наполнен ароматами моря и шумом волн, разбивающихся о берег.

Марли стало страшно. Это было острое ощущение, отдававшееся горечью во рту.

Что-то было не так. Ее мама никогда не оставила бы свет включенным.

Марли вырвала у Джоэла руку и подбежала к крыльцу. Она повернула ручку, и дверь распахнулась.

Сцена, представшая ее глазам, была так ужасна, что она повернулась и спрятала лицо на груди Джоэла. Ей понадобилось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем решиться посмотреть снова.

Обычно безупречно аккуратный и идеально вылизанный дом ее мамы был в ужасном состоянии. Картины были сорваны со стен, вся мебель перевернута вверх ногами, бумаги валялись на полу. В панике Марли бросила свою сумочку на столик и побежала осматривать дом. Она перебегала из комнаты в комнату, звала маму и вздрагивала при виде каждой новой сцены разрушения.

Расколотое зеркало в ванной, разбитые вдребезги горшки с цветами на веранде, разбросанные по спальне семейные фотографии. Часть из них была порвана, часть смята.

Марли вскрикнула и в отчаянии упала на колени. Она схватила стопку фотографий и трясущимися руками прижала к груди.

Джоэл присел рядом и положил руку ей на плечо, но она скинула его руку. Ничто не могло помочь ее горю. Она не могла полагаться на него. Она его не знала. Нельзя было верить ему. Марли посмотрела на ковер и увидела темное пятно и несколько пятнышек на полу, ведущих к двери.

Кровь.

– Мама! – зарыдала она. – Мама, где ты?


Ритмичный хип-хоп доносился из квартиры Трини, расположенной в ультрасовременном доме Джорджтауна.

Космо стоял на пороге, в одной руке у него был ноутбук, в другой – коробка с тортом.

Сначала он хотел принести ей цветы, но потом решил, что для женщины вроде Трини это будет излишне романтичным. В конце концов, он остановился на торте, поскольку жил в двух кварталах от кондитерской фабрики, да и кто же не любит торты?

Космо так волновался по поводу этой встречи, что даже допустил на работе несколько ошибок, свои первые ошибки с начала работы в офисе. Ничего страшного, но его начальник заметил это. В конце рабочего дня Петерсон остановился у его стола и сказал:

– Только не допустите, чтобы Трини Делани испортила и вашу жизнь.

Что он имел в виду?

И почему после этой предостерегающей фразы Петерсона ему еще больше захотелось увидеться с Трини?

Космо глубоко вздохнул и приготовился постучать, но едва он занес кулак, как Трини распахнула перед ним дверь.

– Заходи, быстро, – Трини схватила его за лацкан и втащила в прихожую.

Ее прикосновение было как электрический ток. Космо бросил взгляд через плечо, когда она захлопывала за ним дверь.

– За тобой следили? – Трини приподняла римскую штору и выглянула на улицу.

– Следили? – Космо непонимающе моргнул.

На Трини было облегающее ярко-красное платье и такого же цвета домашние туфли с перьями. Распущенные волосы мягкими волнами спускались на плечи.

Космо сглотнут, когда его взгляд уперся в ее ягодицы. Одежда Трини не оставляла никаких сомнений по поводу ее намерений. Его будут соблазнять. По правде говоря, Космо еще не знал, готов ли он к этому шагу, хотя она была ему нужна больше воздуха, Он так хотел ее, что даже сунул три презерватива в сумку ноутбука и молился, чтобы ему выпал шанс использовать хотя бы один из них.

Такие смелость и расчетливость были совсем не в его духе, но Космо надоело наблюдать и ждать, оставаясь в тени, в то время как другие мужчины берут инициативу в свои руки и получают награду за свое нахальство. Теперь была его очередь, и он не собирался сдаваться, Он получил работу, которую давно хотел, а теперь он хотел Трини.

Трини повернулась к нему, штора, которую она больше не держала, упала.

– Ты не удосужился проверить, не следит ли кто-нибудь за тобой?

– А что, должен был?

– Ты всегда должен проверять, нет ли за тобой хвоста. Разве на ориентации вас этому не учили? – Трини посмотрела на него так, будто он был не слишком сообразительным псом, и Космо тут же погрузился в пучину неуверенности. Ему хотелось, чтобы она смотрела на него с уважением.

– Я гражданский, – пожав плечами, напомнил ей Космо.

– Тогда ты особенно уязвим, – заметила она, – Тебя могут похитить и пытать, поскольку тебе слишком многое известно.

Она что, смеялась? Космо смотрел на нее во все глаза. Непохоже, чтобы ей было весело.

– Военно-морская разведка – это серьезная организация, – добавила Трини. – Не забывай об этом.

– Я знаю. Нам говорили о мерах безопасности на ориентации. Но кто может за мной следить?

– Они следят не за тобой. Они следят за мной.

– А за тобой кто следит?

Трини вздохнула:

– Люди моего отца.

– Твой отец организовал за тобой слежку? Но зачем?

– Папино участие в президентских выборах – большая заноза у меня в заднице. Поэтому он послал своих людей следить за тем, чтобы я не выкинула ничего такого, что могло бы испортить ему жизнь. – Тон ее резко изменился, когда она увидела коробку, которую Космо держал в руке. – Ты принес торт? Как мило! Какой?

– «Черепаху».

У нее загорелись глаза.

– Мой любимый!

Трини отнесла коробку на кухню. Космо пошел за ней, он все еще чувствовал себя провинившимся псом. Вот тебе и вся его сила. Она махнула в сторону кухонного стола:

– Можешь установить свой компьютер здесь.

Космо сделал так, как она просила. Он подсоединил ноугбук к розетке, чтобы сэкономить заряд аккумулятора, включил его и взглянул на Трини в ожидании дальнейших указаний. Он не совсем понимал, что происходит. Это свидание? Он окинул взглядом ее одежду. Трини была одета так, будто это было намного больше, чем просто первое свидание. Но тогда зачем ей понадобился компьютер?

Может, она из тех, кто любит заниматься любовью перед камерой, а потом выкладывать запись в Интернет? Или ее возбуждает просмотр домашнего порно других людей?

На это он не согласен. Что ему делать, если она попросит его подключиться к веб-сайту свингеров? Космо вспомнил слова Петерсона: «Только не допустите, чтобы Трини Делани испортила и вашу жизнь».

– Тебе, наверное, интересно, что мы будем делать? – спросила Трини.

– Ну да.

Пока он подключал и загружал компьютер, она открыла бутылку муската «Асти» и налила вино в два бокала. Затем принесла к столику вино и большой кусок торта с двумя вилками. Тарелку с тортом она поставила посередине и пододвинула свой стул поближе к Космо.

От нее исходил такой аромат, что он едва мог собраться с мыслями, а его локоть находился всего в нескольких сантиметрах от нее. Если он потянется за одной из вилок, то дотронется до нее. Это то, о чем он мечтал с тех самых пор, как впервые увидел Трини.

Он и все остальные гетеросексуальные мужчины на планете.

Шаткий вагончик американских горок нес его по неустойчивым деревянным рельсам. Ему до смерти хотелось слиться с ней телами, смешать их генетические коды. Боже, он еще никогда никем так не увлекался! Он чувствовал себя совершенно несчастным и страдал от любви.

– Подключись к внутренней сети управления морской разведки, – потребовала Трини.

Космо посмотрел на нее, сердце его глухо билось в груди.

– Мы делаем что-то незаконное?

– Куда уж незаконнее.

– Мы собираемся ее взломать?

Трини улыбнулась:

– Да, а тебя это пугает?

Космо улыбнулся ей в ответ. Ему было все равно. Трини улыбалась ему. Это было как солнечный свет, как радуга, как четырехлистный клевер.

– Нет, конечно. Я этим живу.

– Я знаю. Именно так ты и получил работу в управлении.

– А ты, оказывается, провела расследование.

– Не тебе же одному быть дотошным, Космо Виллерил.

– А что мы взламываем?

– Личные файлы моего отца.

– Мне кажется, или в воздухе запахло комплексом Электры?

– Фрейд написал массу всякого бреда, но должна признать, что у нас с отцом натянутые отношения.

– Я потеряю работу после этого? – Космо не был уверен, что ночь любви даже с самой сексуальной женщиной из всех, с кем ему приходилось делить торт, стоит потери работы, но похоже, все шло именно к этому.

– Нет, если ты так хорош, как все о тебе говорят.

– Ты используешь меня? – спросил он.

– А как тебе кажется? – По ее глазам невозможно было ничего прочесть.

Они смотрели друг на друга поверх компьютера. Атмосфера в комнате начала сгущаться.

Трини отломила кусочек торта, наклонилась и поднесла вилку к его рту.

– Давай, Кос. Отступи от своего вечного благоразумия. – Она подмигнула ему. – Попробуй.

Война сердец. Эта соблазнительная женщина предлагала ему согласиться на вечное проклятие.

И подобно Адаму, откусившему предложенное Евой яблоко, Космо потянулся губами к торту.

Глава 7

– Выпей.

Не зная, как иначе успокоить Марли, Джоэл оставил ее в обнимку с семейными фотографиями, вернулся к своей машине, вытащил из бардачка серебряную фляжку, которую держал там на всякий случай, принес ее в дом и протянул девушке.

Она оттолкнула фляжку:

– Не хочу.

– Пей, черт возьми!

– Опять ты со своим виски! Ты что, алкоголик?

– Нет, – прорычал он. – Я не алкоголик. А теперь пей, пока я не принес воронку и не влил виски тебе в горло.

Он вел себя как скотина и знал об этом. Но Джоэл был испуган. Он понятия не имел, что произошло в доме Пенелопы Монтегю, но не исключал, что ее уже нет в живых.

По какой-то причине он чувствовал себя виновным в исчезновении матери Марли. Чувство вины заставляло его обороняться, и он тут же становился агрессивным. То была привычка, оставшаяся с тех времен, когда ему приходилось бороться с целой армией приемных отцов, чтобы выжить. И отвыкать от этой привычки Джоэл не собирался.

Кроме того, Джоэла беспокоила сообщенная Марли новость о ее детской влюбленности в него. Интересно, что она скажет, если узнает, что он и есть выросший Джей-Джей?

Будет ли она так же нежно отзываться о нем?

– Пей. – Он решил, что, если достаточно разозлит ее, она хоть на какое-то время перестанет думать о судьбе своей матери.

План сработал, однако результат превзошел все его ожидания.

– Хочешь, чтобы я выпила? Хорошо. – Марли вскочила на ноги, глаза ее сверкали. Она бросила фотографии на кровать и выхватила фляжку из рук Джоэла.

Ему нравилась ее смелость, он был в восторге от того, как храбро она вела себя перед лицом опасности. Она была похожа на мощный мотор, спрятанный под капотом машины. На эту женщину можно было положиться в любой ситуации, даже если сама она об этом не знала.

Марли отвернула колпачок с фляжки и сделала большой глоток. Закашлявшись, она прикрыла рот ладонью. Лицо ее покраснело, но когда Джоэл протянул руку, чтобы забрать фляжку, она оттолкнула его и сделала еще один глоток.

– Полегче.

– Ты хотел, чтобы я расслабилась, так вот я расслабляюсь. – Последовал третий глоток.

– Марли. – Джоэл сделал еще одну попытку забрать фляжку. Марли начинала его пугать. – Отдай мне фляжку.

Ее лицо из багрового стало зеленым. Она застонала и прижала руку к животу. Джоэл запоздало понял, что преграждает ей путь в ванную. В последний момент он успел отскочить.

Марли едва добежала до туалета, как ее вырвало.

Звуки ее мучений вызвали у Джоэла сострадание. Ему и самому приходилось проходить через это, и он знал, как ей сейчас плохо.

Черт! Он не хотел, чтобы ей стало плохо. Бедняжка.

Из него вряд ли вышла бы хорошая сиделка, но поскольку Марли тошнило по его вине, он чувствовал, что должен сделать все, что в его силах, чтобы облегчить ее страдания. Джоэл прошел к ванному шкафчику, нашел полотенце, намочил его в холодной воде и присел на корточки рядом с Марли. Неловко приподняв ее подбородок, он откинул ей назад волосы и протер мокрым полотенцем лицо. Он слышал ее сбившееся дыхание, чувствовал, как опускается и поднимается при каждом вздохе ее грудь.

Боже, да он действительно самая настоящая сволочь. Он слишком нажал на Марли, не подумав о том, что не у каждого человека трудности извлекают на свет лучшие качества, как это свойственно ему.

Неприятно. Сейчас в нем смешались сожаление, вина, нежность. Да, очень неприятно. Джоэл вспомнил фразу, которую ему говорил Гас каждый раз, когда он проявлял чувства: «Чувства существуют для женщин и для дураков».

Марли вскочила на ноги, прижимая ко рту тыльную сторону ладони, и отошла, с ненавистью глядя на него.

– Теперь ты доволен?

Он подал ей пластиковый стаканчик с жидкостью для полоскания рта. Извинения всегда давались Джоэлу нелегко. Обычно он рассматривал их как признак слабости, но сейчас он старался залезть поглубже в себя и выудить оттуда извинение. И как раз в этот момент из кухни послышался какой-то грохот.

Как будто что-то упало или что-то уронили на пол.

Их глаза встретились, и в воздухе повис незаданный вопрос. В доме был кто-то еще?

– Убийца, – шепотом высказала Марли ту самую мысль, которая пришла в голову и Джоэлу.

Секундой позже на кухне сработала пожарная сигнализация.

О Боже! Ну и что теперь? Стаканчик с полосканием, который дал Марли Джоэл, выпал из ее руки.

– Стой здесь, – приказал он ей и вытащил из-за пояса брюк пистолет.

У Марли округлились глаза. У него есть оружие!

Кто же он все-таки такой? Во что она ввязалась? Знала же, что не следует принимать его помощь и разрешать ему подвозить ее. Зачем она села в его машину? Почему не прислушалась к своему внутреннему голосу? Знала же, что он ей не нужен. Она могла сама о себе позаботиться. В сумочке у нее был баллончик слезоточивого газа и дымовые шашки.

Вот. Дымовые шашки.

– Подожди-ка! – Марли пришлось кричать, чтобы перекрыть непрекращающийся шум, и даже схватить Джоэла за рукав, чтобы привлечь его внимание. – Возможно, это никакой и не взломщик.

Он оглянулся на нее:

– Тогда кто? У твоей мамы кот-поджигатель?

– Шум мог быть вызван моей сумочкой, упавшей со столика.

– А вот это? – Джоэл указал на щупальца дыма, заполняющие ванную.

– От удара могла случайно сдетонировать одна из дымовых шашек в моей сумочке. Шашки довольно старые, еще со времен «Бури в пустыне».

– Ты носишь в своей сумочке дымовые шашки?

Марли пожала плечами:

– А почему бы и нет? Я хочу быть готовой ко всему.

– И чем же дымовая шашка может тебе помочь?

– Никогда не знаешь, в какую попадешь передрягу. Иногда нужно создать дымовую завесу, чтобы легче было убежать.

– Убежать от кого?

– От похитителей, наемных убийц, правительственных агентов. Да мало ли от кого.

– Ты очень странная, тебе это известно?

– Да, мне говорили.

– Так откуда у тебя дымовые шашки?

– Они принадлежали моему отцу. Поэтому они и старые.

– Пойду проверю. А ты не двигайся с места. – Пригибаясь, Джоэл стал пробираться на кухню.

Марли прижала колени к груди и зажала уши руками, пытаясь отстраниться от этого оглушающего шума. Она никак не могла смириться с фактом, что Джоэл носил оружие. Это ее пугало.

Кто он такой, черт возьми?!

Пока он не появился на пороге ее дома, жизнь ее (ну, за исключением ссоры с Космо и нескольких угрожающих писем от недоделанных идиотов) была совершенно нормальной. Ладно, может быть, и не совсем нормальной в привычном понимании этого слова и, уж конечно, совсем не совершенной. Угрозы, полное отсутствие личной жизни, просроченный счет по кредитной карточке и дом, который она снимала у собственной матери. Однако никто в нее не стрелял, не прослушивал ее телефон, не выпускал воздух из шин ее машины и не громил дом ее матери.

Возможно, Джоэл что-то скрывает от нее. Не может ли он быть как-то связанным со всем происходящим?

Он всегда появляется в нужном месте в нужное время. Будь с ним поосторожнее.

– Мне казалось, он тебе нравится, – пробормотала Марли, отвечая на предупреждение Анджелины.

Нравится, но не слишком разумно доверять незнакомым. Особенно незнакомым мужчинам. А особенно красивым незнакомым мужчинам. Так что поднимайся и пойди посмотри, что он затевает.

– Он сказал, чтобы я оставалась здесь.

И ты собираешься его слушаться? Помнишь о своей склонности идеализировать каждого, кто вступается за слабых? Вспомни, какое разочарование ты испытываешь, когда выясняется, что они вовсе не такие идеальные.

Наконец-то в словах Анджелины появился смысл.

Дым в ванной становился плотнее и гуще. Марли схватилась за поручень для полотенец и поднялась на ноги. Стараясь не шуметь, она выбралась из ванной.

В холле дыма было еще больше. Кашляя, она упала на колени и поползла к двери. Услышав тихий свист, поняла, что сама издает этот звук.

– Джоэл, – позвала она. – Где ты? Дым заполнял легкие.

Она едва различала предметы на расстоянии фуга, такой плотный был дым. В носу щипало, глаза слезились. Нужно было выбраться отсюда.

Но как?

И как быть с Джоэлом?

В прихожей Марли встала на ноги, еще раз выкрикнула его имя и вдохнула новую порцию дыма. Кашель стал сильнее, ее легкие пытались исторгнуть из себя всю эту грязь. Это не могло быть дымовой шашкой.

Двигайся. Ты можешь.

Слезы струились у Марли по щекам, она моргала, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

– Джоэл!

Она добралась до гостиной. Входная дверь была всего в нескольких метрах от нее, но ноги стали тяжелыми, как будто увязли в густом сиропе, а голова легкой, как сахарная вата. Споткнувшись обо что-то, Марли поняла, что это была ее сумочка, упавшая со столика. Она ощупала ее, нашла ремешок и перекинула его через шею.

Глаза горели. Голова болела. Она опять закашлялась.

Ты можешь! Ты уже убежала сегодня от наемного убийцы. После такого выбраться из горящего дома должно быть для тебя легче легкого.

Только благодаря силе воли Марли дотащилась до двери, ухватилась за нагревшуюся ручку и потянула ее вниз.

Дверь была заперта.

Нет!

Паника стала живым существом, карабкающимся по ее груди. Наружу, наружу, ей необходимо выбраться! Вслепую она нащупала запирающий рычажок на ручке. Повернула его в положение «открыто», но дверь все равно не открывалась.

Она дернула сильнее, но безрезультатно. Кто-то поработал с замками, запер их, а потом поджег дом. Кто-то пытался их убить.

«Вот и все. Уже второй раз за сегодня я умираю, – сказала себе Марли. – И на мне все еще нет чистого нижнего белья.

Джоэл подхватил Марли в тот момент, когда она падала, и перекинул ее через плечо. Жар был невыносимый. Языки пламени лизали стены между гаражом и кухней, резкий запах бензина был повсюду.

Нет, это не было взрывом дымовой шашки. Это был поджог. Ему не следовало оставлять Марли одну в ванной. Он бросил ее точно так же, как бросил когда-то Трини в Ираке. Он никогда не видел, чтобы огонь распространялся с такой скоростью, а ведь в хаосе войны ему довелось повидать немало пожаров. Больше он такого не допустит.

Огонь стремительно заполнял комнату. Воздух, а точнее, то, что от него осталось, вибрировал от жара. Прибор пожарной тревоги не умолкал – и почему он не расплавился от этой жары? – и его вой смешивался с сиренами подъехавших пожарных машин.

Джоэл попробовал открыть входную дверь, хотя догадывался, что у Марли это не вышло.

Ручка не поддалась.

Его глаза горели от дыма, и он подбежал к окну и попробовал открыть его. Но окна были заколочены снаружи. Не оставалось ни малейших сомнений – кто-то продумал этот поджог до последней детали.

Джоэл опустил Марли на пол и осторожно прислонил ее к стене. Она едва держалась на ногах. Дым размывал очертания предметов.

«Выбирайся, Ты должен вытащить ее отсюда».

Джоэл весь взмок. Он с трудом смог различить стул, выступающий, подобно привидению, из угла комнаты. Схватив стул, он с силой бросил его в оконное стекло.

Затем вернулся к Марли, снова перекинул ее через плечо и, сгибаясь под ее весом, выбрался на волю.

– Марли, – прошептал он. – Марли.

Она не отзывалась.

Он испугался и, сморгнув от света полыхающего огня, поднял взгляд и увидел зевак, столпившихся на лужайке перед домом. Шатаясь как пьяный, он отошел подальше от дома, опустился на колени и положил Марли на землю.

– Посторонитесь, – потребовал он, и люди почтительно расступились.

Джоэл машинально отметил, что прибыли пожарные машины, но он весь был сосредоточен на состоянии Марли. Она не дышала. Он приложил два пальца к ее сонной артерии.

Слава Богу, пульс прощупывался, но он был слишком слабым, и Марли все еще не дышала. Если ей немедленно не сделать искусственное дыхание, ее сердце скоро остановится.

Джоэл осторожно откинул ее голову назад и присел сбоку от нее. Он осторожно зажал пальцами ее нос, прижал свои губы к ее губам и сделал два мощных выдоха.

Дыхание не появилось.

Черт возьми. Он не мог потерять ее.

Он продолжал делать искусственное дыхание. Губы Марли были холодными, а кожа бледной.

Время уходило.

Возможно, прошло несколько секунд, возможно, час. Джоэл потерял всякое ощущение действительности. Сейчас для него существовали только губы Марли под его губами, и он отчаянно пытайся вдохнуть в нее жизнь.

Он был опустошен. Все его мысли сосредоточились на спасении жизни Марли. Он не слышал, что происходило вокруг, не видел людей, окружавших его, не чувствовал запаха пожара. Не было ничего, кроме Марли, распростертой перед ним на земле.

Резкий запах пожара, шум пожарных машин, сочувственные приглушенные голоса толпы – все слилось в один призыв: «Дыши, черт возьми, дыши!»

Чья-то тяжелая рука легла ему на плечо, и Джоэл услышал мужской голос:

– Мистер, можете остановиться.

Нет-нет. Он не остановится. Марли не может умереть. Он не позволит этому произойти.

– Она дышит, мистер, – объяснил мужчина. – Уже можно прекратить искусственное дыхание.

Джоэл поднял голову. Марли смотрела на него, глаза у нее были воспалены.

Их взгляды встретились.

Она вернулась к жизни.

Марли нерешительно облизнула губы. Ее взгляд, такой открытый и невинный, сказал ему все. Она благодарила его.

Джоэл встал. Его ноги были тяжелыми, словно мешки с песком.

– Ну что, теперь немного виски? – услышал он свой голос, такой беззаботный, как будто ничего страшного не произошло. Он много лет играл роль крутого парня. И не собирался меняться только потому, что она была на волосок от смерти. Не важно, что его кишки дрожали, как желе.

– Джоэл, – прошептала Марли.

– Да? – Джоэл снова наклонился к ней, встав на колени.

Она подняла руку и цепко схватила его за руку.

– Видишь этого мужчину в толпе? В зеленой ветровке?

Джоэл поднял голову и окинул взглядом группу людей, столпившихся под фонарем.

– Вижу.

– Это он.

– Кто?

– Мой убийца.


Когда Гас Хантер увидел толпу, собравшуюся перед горящим домом Пенелопы Монтегю, он понял, что опоздал.

Плохие новости. Действительно плохие новости.

Он сбросил скорость и медленно проехал мимо столпившихся на улице зевак, разглядывая картину представшую его глазам.

Дым вырывался из разбитого окна. Оранжевые языки пламени лизали крышу. От оглушительного воя все прибывающих пожарных машин воздух звенел. На лужайке перед домом что-то происходило, но Гасу не было видно, что именно.

Он почувствовал, что его вот-вот стошнит, рот наполнился отвратительной кислой слюной. Может быть, какому-нибудь случайному прохожему удалось вытащить Пенелопу из горящего дома и спасти ее? Гас сглотнул и стал надеяться, что именно так и произошло.

Он остановил взятый напрокат «таурус» через несколько домов от дома Пенелопы. Толпа разрасталась, люди бежали с берега, останавливались машины. Гас еще не решил, что ему следует предпринять, когда зазвонил его сотовый телефон.

Он откинул крышку телефона. На экране высветился номер Эйбела Джонсона.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16