- Значит, они вас не тронули?
      - Странно все это. Такое впечатление, что я им был не нужен, только Лилиан.
      - И Клопик.
      - Да, и мальчик.
      - Вы когда возвращались сюда, ко мне, не заметили, следил ли кто-нибудь за вами?
      - Я не "возвращался", майор, а "мчался", не чувствуя ног. По сторонам, знаете ли, не смотрел. Я, знаете ли, надеялся на вашу помощь…
      Мужчины сидели в доме. Женщин не было: Азиза лежала в госпитале с сотрясением мозга, а ее прислуга выполняла задания вне дома. Кроме Питерса и Джонса здесь находились только повар и двое охранников. Джонса в госпиталь не взяли: его мозг оказался значительно крепче женского, что, впрочем, было не удивительно. За годы увлечения археологией профессор имел много возможностей потренировать свой мыслительный аппарат в дискуссиях с оппонентами различных весовых категорий, вооруженных аргументами различных размеров и форм.
      - Паниковать пока нет причин, - мягко сказал майор Питерс. - Вы не расстраивайтесь так, Инди, мы ведь и за обоими аэропортами следим, и за морским портом, и за дорогами. Наших друзей, правда могут увезти на лодке или катере, потом пересадить на судно. Пытаемся отследить и этот вариант. Людей, конечно, не хватает…
      - Что если им выкуп нужен? - с надеждой предположил Индиана. Лилиан, кстати, как раз успела от денег избавиться.
      - В каком смысле "избавиться"?
      - Нападение произошло практически сразу после того, как она вложила деньги в "Бэнк Америка". Может, эти ублюдки решили, что перед ними богатая леди?.. Сидели себе на ковриках, наблюдали за клиентами…
      - А водитель фургона? - напомнил майор. - Немецкий солдат?
      - Не знаю, - честно признался Индиана. - Те, которые сидели на ковриках, выглядели обыкновенными магометанами, тихими незаметными суннитами. Те, которые похитили женщину и мальчика, были езидами…
      - Как?
      - Это секта такая у курдов, в которой чего только не перемешано, взято все черное из многих религий. И язычество, и иранский зороастризм, и иудаизм, и несторианство, и, конечно, ислам. Их доктрины изложены шифрованными записями в книге, которая так и называется: "Черная книга".
      - Нацисты любят черное, - кивнул майор. - Сходится.
      - Бросьте, - поморщился Джонс. - Езиды - мирные люди и их дьяволопоклонничество является таковым только с точки зрения европейцев, во всяком случае не имеет никакого практического воплощения. Гораздо больше нацистам подходят, например, мусульманские фундаменталисты. Тем более, что езиды не дьяволопоклонники, а нормальные дуалисты, признающие и светлое, и темное…
      Майор продолжал кивать, будто хоть что-то понимал:
      - Вам виднее, доктор. Мне ясно одно: нападение совершили наемники, поэтому их верования не имеют никакого значения. Очень возможно, что это были именно мусульманские фундаменталисты, изображавшие… как вы их там назвали… езидов, да? Переоделись, чтобы заодно скомпрометировать неверных.
      - Очень вероятно, - подумав, согласился Джонс.
      - Вы не знаете внутриполитическую обстановку в Турции, - продолжал майор, - а я знаю. Грязные дела невыгодно делать местными руками. Гораздо удобнее привезти курдов, которых здесь сильно не любят. Якобы курдов, а на самом деле обыкновенных бандитов, солдат удачи. Настоящие курды - это несчастный, проклятый всеми народ… Меня знаете что еще беспокоит?
      - Вас, оказывается, что-то беспокоит, майор? - раздраженно осведомился Индиана. - А мне казалось, вы абсолютно спокойны. Безмятежно рассуждаете о внутриполитической обстановке, когда, понимаешь ли… - он отвернулся.
      - Вы несправедливы, - поджал губы господин Бирет. - Мои сотрудники работают на грани возможного. Я, между прочим, из-за вашей прогулки по Стамбулу рискую самим существованием нашей резидентуры, вы это понимаете?
      - Прошу прощения. Но вы и меня поймите, господа дорогие…
      - Так вот, возвращаясь к немцу-водителю, - настойчиво произнес майор. - В связи с этим обстоятельством, да и вообще, в связи со многими известными обстоятельствами, не кажется ли вам, что ассистент вашего отца в Венеции вызывает определенные подозрения?
      - Доктор Шнайдер?
      - Судя по фамилии, немец. Я запросил спецархивы - агент с такой фамилией не зарегистрирован, но ведь это может быть псевдонимом, не так ли?
      - Я согласен, - Индиана нетерпеливо поерзал по циновке. - Я уже думал об этом. Бьюкенен, простая душа, наверняка не подозревает ничего о грозящей его проекту опасности, совершенно неожиданной с его точки зрения опасности. Поэтому мне, мягко говоря, не хочется в Венецию. Мне хочется просто найти отца. А теперь вот и Лилиан с Клопиком добавились…
      Майор сочувственно помолчал. Затем сказал:
      - Начало этой ниточки, доктор, только в Венеции. Собственно, я вас не уговариваю, вы все решаете сами, но знайте, мы всегда рядом.
      - Как в храме Кали, да? - доктор Джонс одним неловким движением смазал торжественность момента. - Или как сегодня, да?
      Майор мужественно не обратил внимания на его слова.
      - Насчет вашего отца, дорогой друг. Есть сведения, что он где-то в Австрии, по собственной ли воле, по чужой ли…
      - Значит, все-таки жив?
      - Похоже на то.
      - Так, - сказал Индиана. - Австрия, - он вдруг наполнился энергией, лихорадочной суетой, неподобающей его званию. - Замечательно, тогда едем в Австрию… Билл, но ведь это территория, контролируемая Германией! - и сразу сник. - Давно уже не существует никакой Австрии… Вы мне поможете, надеюсь?
      - Паспорт и виза готовы. Для поездки в Италию, доктор. Пакет ждет вас в консульстве, но пойдете за ним не вы, естественно. Если же вы хотите "легенду" для поездки на германскую территорию, то это не скоро, это может сделать только полковник Фэйрстоун. Я с ним обязательно свяжусь. Все-таки решаюсь обратить ваше внимание… - голос майора стал вкрадчиво-тусклым, аккуратно-ненавязчивым. - Между Италией и бывшей Австрией прозрачные границы. Надеюсь, вы учтете эту информацию и выберете правильный маршрут.
      - Полковник Фэйрстоун? - переспросил Джонс. - Кто он такой?
      - В некотором роде мой начальник. До определенных рамок, конечно, в большинстве вопросов я сам начальник. Почему вы заинтересовались?
      - Клопик упоминал это имя.
      - Клопик - хороший агент, - нахмурился майор. - В самом деле хороший, без иронии говорю. Но иногда он бывает болтлив. Плохое качество, когда попадаешь в руки врагов.
      - Он во сне проговорился, нечаянно. Лилиан гораздо болтливее. Вы, кстати, помните об этом, находясь здесь, в так называемом частном доме? Какой-то вы сегодня слишком уж созерцательный, майор. Извините.
      - Если вы не видите собственными глазами суету и бешеную деятельность, это не значит, что ее нет, - зевнул Уильям Питерс. - Я не хуже вас понимаю, что адрес штаба провален. Работой по его сворачиванию и переводу в другое место занимаются те, кому положено. Мой адвокат, например. Это ведь больше юридический процесс, а не механический, - он посмотрел на часы и добавил. - Осталось минут пятнадцать, доктор. Должна прийти машина. Мы погрузимся и уедем, после чего дом будет выгодно продан. Все ясно?
      - Как вы узнали, что мой отец в Австрии?
      - Чак сообщил.
      - Ваш сын? - уточнил Джонс, опять чуть не сказав "эта горилла".
      - Сержант Питерс, - серьезно поправил его майор. - Из Франции.
      - Вы что, послали сержанта искать моего отца? - поразился Индиана. Впрочем, откуда вы вообще узнали, что Иглвуд - мой отец, если именно я сообщил вам эту новость? Тьфу, я запутался…
      - Чак не искал вашего отца. Просто помимо выполнения основной задачи, он встретился во Франции с нашим германским резидентом и получил подборку бухгалтерских документов по Аненэрбе. В одной из расходных статей был упомянут объект под названием "Иглвуд" - на его содержание, кстати, ушли солидные средства. Ведомость пришла из австрийского отделения. Немцы очень аккуратны в ведении бухгалтерского учета, в отличие от русских. Это очень облегчает нашу работу.
      - А где находится австрийское отделение? - хищно подался вперед доктор Джонс.
      - Мне нравится ход ваших мыслей, - одобрительно покивал майор. - Но вынужден огорчить. Во-первых, на территории бывшей Австрии не один, и не два филиала института Аненэрбе. Нам известно пять зашифрованных наименований. Во-вторых, местоположение филиалов, не только точное, но и даже приблизительное, является тщательно охраняемой тайной. Чуть ли не главной тайной - после, разумеется, профиля и результатов работ. Выяснение координат конкретных отделов этого чудовища - важнейшая задача нашей резидентуры, с которой, прямо скажу, она не вполне удовлетворительно справляется.
      - Если поиск Иглвуда не был основной задачей сержанта Питерса, то что тогда? - осведомился Джонс. - Если не секрет, конечно. Я ведь по наивности полагал, что в настоящий момент подразделение "Сигма" интересуется этим больше всего остального.
      - Очевидно, я болтлив так же, как ваша Лилиан, - усмехнулся Уильям Питерс. - Однако вы настолько обаятельный и воспитанный собеседник, что мне трудно удержаться и не раскрывать вам раз за разом свеженькие служебные тайны. У него было задание выяснить как можно больше про альбигойскую ересь и орден тамплиеров.
      - Что? - опешил профессор.
      - Вам повторить? Пожалуйста - орден тамплиеров. Дело в том, что у меня профессиональная память не хуже вашей, дорогой доктор Джонс - это я к вашему вчерашнему утверждению насчет памяти археолога. Я дословно запомнил ваш первый "непальский" комментарий к обнаруженному мной апокрифу.
      Индиана захохотал, не сдержался. Но быстро прекратил.
      - Майор, вы же могли просто-напросто спросить у меня! Я бы объяснил, мне не жалко! Зачем было посылать парня во Францию?
      - Причин две. Первое: в отчете аналитиков, изучивших печатные труды Иглвуда, был перечень тем, которым тот уделял наибольшее внимание. Одним из пунктов стояли "тамплиеры". Когда я в очередной раз просмотрел отчет, то припомнил ваши мельком оброненные слова. Но вас под рукой, к сожалению, не оказалось, чтобы попросить о консультации. Это, собственно, вторая причина.
      - Значит, моя консультация уже не требуется?
      - Чак возвращается как раз сегодня, но я был бы рад услышать мнение настоящего специалиста.
      - А я буду рад продемонстрировать вам, что такое настоящая память профессионального археолога, майор. Слушайте и запоминайте. Потом проверите у своего Чака. "Тамплиеры", значит - храмовники. Орден основан в 1119 году Гуго де Пэйном и его семью товарищами. Гроссмейстер имел резиденцию в Иерусалиме. Имелись центральные и провинциальные капитулы, то есть управления. В начале четырнадцатого века при Филиппе IV Красивом, был такой король во Франции, орден прекратил свое существование. Сначала арестовали Жака де Молэ, магистра - верховный руководитель уже назывался "магистром", - а в 1314 году его сожгли вместе с другими видными представителями ордена. Обвинение было серьезным - идолопоклонство и дурные нравы. А имущество конфисковал в свою пользу король. Впрочем, знаменитые сокровища тамплиеров так и не нашлись, сгинули в лету.
      - Замечательно, - похвалил лектора слушатель. - Спасибо, конечно, но все это я уже прочитал в учебнике по истории. Объясните теперь про "ересь", если вам еще не надоело общаться с таким профаном.
      - В учебнике… - проворчал Джонс, чуть смутившись. - Сами же в свое время просили изъясняться попроще, Билл. Что касается религиозных воззрений тамплиеров, то члены ордена, возможно, придерживались дуализма. Дуалистическое учение утверждает, что Темное начало не уступает по своей силе Светлому, а в мире происходит вечная борьба этих двух начал. Подчеркну - борьба не только в душе человека, но и в материальном мире. А вот это уже - чистейшая ересь с точки зрения христианства. Однако дуалистические секты неоднократно образовывались внутри христианства например, альбигойцы. У славян - богомилы… Что вас еще интересует?
      - Связь, - четко выразился майор. - В чем связь того, что вы рассказали, с апокрифом?
      Доктор Джонс опять стал раздраженным, колючим, явно куда-то спешащим: - Генри Джонс, оставивший на память о себе обрывки апокрифа, оказывается, интересовался помимо всего прочего и тамплиерами. Вот вам и связь. По-моему, это вы сами обнаружили, не правда ли? Я же только высказал предположение о происхождении документа.
      - На чем основаны ваши предположения, доктор?
      - Вы что, плохо слушали в прошлый раз? А говорите - "дословно", "дословно"… Цитирую по памяти: "И нарушится равновесие между Божественным и Дьявольским, и посланцы Антихриста возьмут много мирской власти…" Сверьтесь со своей бумажкой, чтобы не сомневаться. Такие фразы - это и есть дуализм, которому были подвержены тамплиеры. Вот как возникло мое предположение относительно этого ордена, совершенно случайное предположение.
      - Спасибо, - сказал майор с неожиданной теплотой в голосе. - После ваших объяснений полная ясность в голове, будто лампочка включается… Вы, серьезно, не волнуйтесь по поводу вашей подруги. Ее вполне могут выпотрошить и отпустить, а уж мальчишку - тем более.
      - Что значит "выпотрошить"?
      - Ну, допросят. Судя по вашим словам, физические воздействия и прочие особые способы ей не грозят, она и так ответит на все вопросы. Следует волноваться мне, сэр, а не вам. Хочу надеяться, что мисс Кэмден знает о деталях моего бизнеса поменьше, чем вы.
      Джонс встал с циновки, прошелся к окну и выглянул. Окно было на втором этаже и выходило на улицу.
      - Где же ваша машина? - спросил он. - Жду еще пятнадцать минут. Если за это время вы не начнете заниматься делом, я буду действовать самостоятельно. Не могу больше, надоели разговоры…
      Майор ничего не ответил. Усмехнулся - мол, "ну-ну, парень", - и взял из вазы яблоко.
      - Хотите, дам вам совет, - продолжал Джонс, не дождавшись другой реакции, кроме сочного чавкания. - Поручите вашему сержанту выяснить что-нибудь в архивах про "воина-монаха Х.Иоаноса". Был ли такой среди казненных, причастен ли к "делу тамплиеров". Предсказатель, написавший апокриф, мог ради достижения каких-то сиюминутных целей указать реального человека, своего современника, а то и самого себя. Чтобы поддержать или, наоборот, навредить. Вам трудно представить, майор, какой общественный резонанс могли в те времена иметь предсказания, особенно, если они носили политический характер. Кстати, "дело тамплиеров" было насквозь политическим, то есть попросту грязным. Король польстился на чужую собственность, а орден был очень богатой организацией, и заодно расправился с политическими противниками, имевшими большое влияние.
      - А зачем выяснять про этого монаха? - подал голос майор, с интересом выслушав.
      - Чтобы убедиться в подлинности документов. Если такой человек реально существовал, значит находка действительно пришла к нам из того времени. Хотя, лично я склоняюсь к тому, что это фальшивка.
      - Почему?
      - Потому что слишком много в тексте апокрифа указывает на наше время и на наши реалии. Во всяком случае, Темная Сила и Владыка Гуннов персонифицируются в нашем сознании вполне определенно. Так же, как и страна с пятью озерами и праздником четвергом, в которой якобы живет Герой по имени Иоанос. Каким образом житель тринадцатого века мог узнать о существовании Северной Америки и, мало того, угадать противостояние Германии и Соединенных Штатов? И при этом утверждается, что упомянутый герой Иоанос поможет силе Божьих Заповедей справиться с Антихристом. Я не верю в ясновидение, майор.
      - Вероятно, вы правы, - согласился разведчик. - Неясно только, почему фашисты придают этому документу большое значение. И ваш отец, между прочем, тоже…
      - Автомобиль, - резко сказал доктор Джонс. Он все еще смотрел в окно. - Даже два. Очевидно, ваши?
      - Так, - сказал майор и рывком поднялся. - План действует отлично.
      - Повар якобы случайно стоит на улице, воздухом дышит, - продолжал комментировать Индиана. - Он не помешает? Вы ему, кажется, не доверяете?
      - Повар, это никто, просто прислуга. - Питерс бросил недоеденное яблоко на пол. - Хотя, теперь это не имеет значения. Уходим.
      Джонс послушно отошел от окна.
      Когда мужчины покидали комнату, церемонно путаясь друг у друга под ногами, на улице закричали. Там кричали: "Йок!"
      И снова: "Йок, йок, йок!"
      Они разом остановились.
      - Что это? - спросил Джонс.
      - Голос повара.
      - Что такое "йок"?
      - По турецки "нет".
      Несколькими прыжками майор перебросил свое маленькое тело к окну туда, где только что стоял Индиана. Его босые ноги звучно шлепали по полу. На улице лопнул выстрел, и полное ужаса "й-о-о-к!" вдруг перешло в одну сплошную гласную.
      - Эй, вы что делаете! - заорал майор, выдирая из шальваров револьвер. Тоскливый вой повара плавно стихал.
      Очевидно, к дому подъехали не те машины, которые ждал майор Питерс, потому что через секунду он оглушительно удивился:
      - Курды!
      Тут ему что-то кинули с улицы, что-то продолговатое, размером чуть меньше мяча регби. Он среагировал, машинально поймал спортивный снаряд руками, прижав его к своему животу, и мгновение разглядывал. Затем майор честно пытался закричать, но не смог, впрочем, доктор Джонс и сам все понял. Доктор Джонс ласточкой выбросился из комнаты в коридор - он успел, а кадровый разведчик нет, - и был звук, будто ударили в гигантский медный таз, и дом как бы подпрыгнул, но сразу вернулся на место, и голова некстати оказалась туго забинтованной, придавленной к полу ватными подушками. Профессор встряхнулся, решительно сбрасывая вату, усилием воли разрывая бинты. Он подполз на четвереньках к комнате и заглянул. Майора не обнаружилось, зато стены были в чем-то странном. И оконный проем также был испачкан чем-то чрезвычайно странным, но профессору почему-то не захотелось заниматься исследовательской работой, и почему-то вспомнились совершенно неожиданно! - башмаки господина Вели Мелих Бирета, оставшиеся одиноко стоять возле выхода на улицу. Хорошие дорогие башмаки с подвернутыми задниками - чтобы легче было снимать с усталых натруженных ног, когда приходишь с работы домой…
      - Идиот! - раздалась с улицы визгливая немецкая речь. - Что ты наделал!
      Голос был знаком - до спазм в кулаках. Отвратительный ненавистный голос.
      - Вам что, бомбу жалко? - отвечал грубый бас. - Он бы пристрелил меня!
      - Это был тот самый американец, из Кхорлака! - продолжал кричать Хорхер. - Ты мне все дело загубишь, скотина!.. - впрочем, Джонс уже не слушал.
      Джонс уже бежал на половину гарема. Нет, совсем не оттого, что надеялся получить каплю ласки в свой последний час, а потому, что окна там выходили во дворик.
      На улице началась стрельба - это молодые охранники наконец разобрались в ситуации. Американские "машин-ганы" показались гостям настолько убедительными, что те запустили свои. Кроме автоматных очередей звучали и одиночные выстрелы, из винтовок и пистолетов - очевидно, не все гости были укомплектованы по полному армейскому образцу. Дом содрогался, крошился, разваливался.
      Когда Индиана цеплял кнут за оконную раму, коротенький бой уже закончился, и голос Хорхера наполнил внутренние помещения:
      - "Медальон" где-то здесь! Всем искать!
      Спустившись со второго этажа, Индиана обнаружил, что во дворике тоже есть посторонние, и ему пришлось убить двоих. Посторонних было много, и все - в халатах с павлинами. Он убил еще двоих, выскочивших из кустарников, после чего объявился европеец с громоздким "рейнметаллом"

, возмущенно вопя: "Сич леген! Шнель!"

Джонс убил и этого паренька, не допуская в свое сердце жалости, потому что тот явно собирался помешать ему перелезть через ограду. Затем какой-то араб в головном платке хотел застрелить его, уже в боковом проулке, но слишком тщательно целился, да обласкают его в раю.
      Затем профессор перезаряжал опустевший кольт, спрятавшись в какой-то пахнущей козьим пометом канаве - одним залпом экстрактировал отработанные гильзы и вставил две дуги обойм, по три патрона в каждой, - затем бежал, бежал, бежал, распугивая мирных граждан Турции…

      Вольтеровский Кандид хотел в Венецию, как в чудесную страну свободы. Но не попал. Археолог Индиана Джонс не хотел в Венецию, но оказался здесь с неизбежностью добротного приключенческого романа. Словно бы незримому романисту понадобилось именно это место действия. Индиана Джонс хорошо знал, что от средневековой "страны свободы" - независимой республики, управляемой торговцами и ремесленниками, - остались только сваи, вздымающие над крохотными песчаными островами мраморные воспоминания о былом. О какой свободе речь, если Венеция ныне принадлежала Италии, а Италия принадлежала дуче?
      Морской путь, который Индиана Джонс проделал, описывать бессмысленно. Кто хоть раз в жизни не ходил от мыса Сарай - через Мраморное море, пролив Дарданеллы, мимо вулкана Санторан, огибая Балканы, через Ионическое море и Адриатику, в воды знаменитой лагуны, - кто хоть раз не погружал себя в это путешествие, удивительное по количеству и качеству ассоциаций? Судно, которым шел археолог, принадлежало судовладельцам "Италиен Лайн". Обычное судно, далекое по своим параметрам, к примеру, от знаменитого "Рекса" той же кампании, вмещающего две с четвертью тысячи пассажиров. Так или иначе, он добрался вполне благополучно.
      А до того - благополучно взял билет и попал на пароход, и ничто ему не препятствовало. А до того он метался по Стамбулу, пытаясь своими силами отыскать Лилиан и Клопика, обращался в полицию и даже почему-то к главному раису

. Еще он взял из консульства пакет, приготовленный для него заботливым майором Питерсом. Пакет действительно существовал. Индиана сначала позвонил в секретариат, затем сообщил по телефону, что лично зайти не может и попросил прислать курьера. Он опасался, что за консульством следят. Курьера прислали, поскольку господин готов был оплатить услуги. Таким образом, путешественник получил документы, необходимые для поездки в фашистскую Италию.
      Итак, он добрался до Венеции в комфорте и мире. Правда, без душевного спокойствия. Вспоминалась Лилиан. Вспоминался отец. И занозой торчала в памяти картина: Чак Питерс стоит, закрыв лицо волосатыми ручищами, бросив на землю скромный багаж. Индиана видел сына майора возле фонтана, что напротив консульства, совершенно случайно, издалека, но не подошел, не поддался импульсу. За прошедшие два месяца он крепко усвоил закономерность - только свяжешься с американской разведкой, немедленно случается неприятность, причем, обязательно с участием немцев. Создавалось несколько обидное впечатление, что нацистские спецслужбы работают лучше американских. Может, не впечатление это было, а чистая правда?
      С борта корабля Индиана отправил телеграмму на имя доктора Шнайдер по тому адресу, который дал Бьюкенен. Получил в ответ подтверждение и даже номер причала, где его будут встречать. Поэтому он пересел в порту на морской катер местных сообщений, а затем, спускаясь по трапу на городской причал, он шарил взглядом по толпе встречающих, недоумевая, как два ученых могут узнать друг друга, если раньше они никогда не виделись. Доктор Джонс ничуть не заблуждался насчет своего внешнего облика: лично он, в своих видавших виды куртке и брюках, был похож на профессора археологии не больше, чем на китайского императора. Только шляпа слегка исправляла положение… Именно в этот момент он познал, что такое закон сохранения.
      Закон сохранения распространяется на все, в том числе, на судьбу отдельного человека. Если судьба что-то дарит, то одновременно что-то забирает, и наоборот, если забирает, то обязательно дает взамен.
      - Доктор Джонс! - выдернул его из толпы мелодичный голосок. Он обернулся. Окликали именно его, причем, вовсе не наугад.
      - Вы невероятно похожи на своего отца, - незнакомая женщина приветливо улыбалась. - А я, представьте, боялась, что мы не встретимся. Она поразительно, ошеломляюще соответствовала вкусам сорокалетнего профессора.
      - Фрау Шнайдер? - деревянно спросил он.
      Именно так - подозрительный ассистент пропавшего отца оказался женщиной.
      - Фройляйн, - поправила она, плавно подавая ему руку. - Или мисс, как вам больше нравится. В общем, Эльза.
      И улыбалась. О, как она улыбалась.
      Он взял ее руку, не зная, что делать дальше - целовать, не целовать?
      Если целовать, то пальцы или кисть? Черт их разберет, как у них тут принято, не опозориться бы. Такая изысканная, утонченная - аристократка… Индиана неловко ответил на ее жест мужским рукопожатием, и озабоченно огляделся, как бы предлагая двигаться в путь, как бы напоминая, что их ждут важные и срочные дела.
      - Моя квартира неподалеку, - поняла его доктор Шнайдер. - Можно дойти пешком.
      - Вы снимаете квартиру?
      - Фирма оплачивает.
      - А где жил Генри Джонс?
      - Он жил в гостинице, а моя квартира была, кроме прочего, и местом нашей работы, чем-то вроде офиса.
      Мужчина и женщина уже шагали, пропуская встречных прохожих, по узкому тротуару, тянущемуся вдоль канала. Мужчина медленно приходил в себя от неожиданности. Женщина что-то рассказывала, о погоде и здешней жизни, он слушал, задавал вопросы, и с каждым произнесенным словом проходило смущение, и даже как-то стыдно становилось, что некоторое время назад, до встречи, он готов был искренне подозревать неведомого "доктора Шнайдера" в связях с германской разведкой.
      Эльза говорила по-английски без всякого акцента. Внешность ее точеное личико, светлые волосы, хрупкая фигура, - были абсолютно космополитичны. Просто родилась она с немецкой фамилией - ну, не повезло человеку. Такие глаза не могут лгать, - отвлеченно думал профессор, пытаясь шагать рядом с женщиной, поминутно пропуская ее вперед.
      Кстати, о глазах. Когда идти стало чуть просторнее, фройляйн Эльза взяла спутника под руку и очень естественно заглянула ему в лицо:
      - Восхитительно, у вас такой же взгляд, как у вашего отца, - мило сообщила она между прочим.
      - Это единственный мой недостаток, - успокоил тот собеседницу. Когда мы познакомимся поближе, вы убедитесь сами.
      Она неожиданно засмеялась, звонко и искренне:
      - На что вы намекаете, доктор Джонс?
      - Я ни на что не намекаю, я всегда говорю прямо и откровенно, - небрежно соврал Индиана. Он окончательно обрел уверенность в себе и в своих достоинствах.
      - Нет, намекаете, - погрозила она пальчиком. - У вас, оказывается, и характер такой же, как у отца.
      Теперь Джонс чуть было не обиделся.
      - Характер мне перешел от нашей собаки. У нас была прекрасная собака, немецкая овчарка, кстати. Очень преданная и умная - обратите внимание. От отца я получил только слабую дальнозоркость, это к вашему замечанию о моем взгляде.
      Перестав смеяться, доктор Шнайдер сказала, словно удивляясь:
      - Похоже, что у нас действительно есть шанс познакомиться поближе, доктор Джонс.
      - Инди, - сообщил тот, уверенно взял ее руку и поцеловал кончики пальцев. - Мой замечательный характер полностью в вашем распоряжении. Так же, как и все остальные части астрального тела.
      - Фу, - сказала она и остановилась.
      - Простите, - вновь смутился доктор Джонс. - Я, вероятно…
      Она внимательно смотрела на него.
      - Нет, мне как раз нравятся грубые шутки. Особенно в устах моего будущего начальника. Просто мы уже дошли до места, Инди.
      Жилище Эльзы, оно же офис, было на третьем этаже типичного венецианского особняка. Возле церкви Сан-Дзаккария. С видом на остров Сан-Джорджо-Маджоре, что напротив канала Сан-Марко. Три комнаты, обставленные без излишеств. Все удобства.
      - Начнем с проблемы моего отца, - энергично сказал гость. - Он не давал о себе никаких вестей?
      - Увы, Инди. Вы не представляете, как я вам сочувствую.
      - Вы не знаете, что заставило его влезть в эту авантюру? Неужели он серьезно верит в сказочки насчет чаши Грааля?
      - Ваш отец показался мне увлекающимся человеком, как и вы сами, доктор.
      - Меня никогда не смогли бы увлечь призраки, являющиеся из средневековой литературы, милая Эльза, не думайте обо мне так плохо.
      Мужчина и женщина расположились за столом в гостиной. На столе лежали, аккуратно сложенные, несколько фотографий большого размера, проложенные папиросной бумагой.
      - Генри Джонса увлекли вовсе не призраки, доктор Джонс, а вполне достоверная научная информация, - сухо сказала Эльза. - Может быть вы сначала ознакомитесь с нашими находками?
      - Давайте закончим с Генри Джонсом. Расскажите, пожалуйста, как он пропал?
      - О-о, Инди, все это очень странно! - всплеснула бровями собеседница. - Он пропал давно, еще в августе. Последний раз я видела его в библиотеке, которая, кстати, расположена здесь, совсем неподалеку. Я вам покажу завтра, где это. Он неожиданно отправил меня на Пьяцетту, ему срочно понадобился древний план города, а сам остался. Когда я вернулась, вашего отца в библиотеке уже не было, валялась только маленькая бумажка…
      - Что за бумажка? - хищно перебил ее доктор Джонс.
      - Вот она, - Эльза выдвинула ящик стола и мгновенно достала требуемое, словно бы предмет был специально приготовлен для показа новому руководителю проекта. Впрочем, вероятно, действительно был приготовлен специально - как и фотографии на столе.
      Там оказались только цифры. Ничего, кроме трех римских цифр:"III", "VII", "X".
      - Ладно, потом разберемся, - уверенно пообещал Индиана. - Чем он занимался в библиотеке?
      - Ваш отец, судя по всему, вплотную приблизился к разгадке тайны того самого захоронения. Последние дни перед исчезновением он был возбужден, как мальчишка. О-о, Инди, простите за несколько двусмысленное сравнение…
      - Ничего страшного, мисс, то есть фройляйн. Я как раз люблю двусмысленности, особенно в устах таких прелестных подчиненных. Профессор снова взял ее руку в свою и поднес к губам. - Что касается моего отца, то я на своей шкуре испытал, как сильно его возбуждает все, к чему он бывает близок… О каком захоронении речь, Эльза?