Мало кто знает, что знаменитый персонаж в знаменитой шляпе мог бы иметь российское гражданство и фамилию Иванов. Несколько лет назад никому неизвестные тогда авторы, проживавшие еще на территории СССР, могли написать роман, который стремительно завоевал бы сердца читателей всей планеты и выдержал бы множество переизданий на всех языках мира. Авторы долго собирались, но когда все было готово, оказалось, что непридуманные главы ненаписанного романа уже положены в основу нашумевших фильмов, а фильмы, к сожалению, растащены по многочисленным "романизациям" и "беллетризациям".
      И тогда авторам осталось последнее. Написать изначальный подлинный текст.

      Ни одна живая тварь, кроме авторов, при написании этой книги не пострадала.

      - Итак, господа, я очертил вам круг тем, которыми мы займемся в ближайший месяц, - сказал лектор. - Какие вопросы?
      Он уперся руками о кафедру и строгим взглядом осмотрел аудиторию.
      - Разрешите, сэр? - руку подняла девушка, сидевшая за столиком в первом ряду.
      - Разумеется, мисс…
      - Сара Бартоломью, сэр. Вот у меня записано: "Пятое Небо, как стержневое понятие космогонических концепций древних ацтеков." Я не ошиблась? Пятое, а не седьмое?
      - Пятое Небо - это то место, где мы с вами обитаем, мисс Бартоломью, - улыбнулся лектор. - Есть у него и другое название: Пятое Солнце, или Солнце Движения, Наоллин. История Вселенной, господа, делится на пять великих Солнц. Первым было Солнце Ночи, оно изображалось в виде головы кошки и воплощало царство безнадежности. Вторым было Солнце Дыхания чистый дух, возрождающий жизнь. Затем Солнце Огня и Солнце Воды. Надеюсь, вы понимаете, что все это миф, современная наука несколько по иному видит возникновение нашего мира.
      - Профессор, а когда Вы расскажете о каком-то там Змее? - спросил пухлый круглощекий коротышка, помещавшийся возле окна. - Я, кстати, люблю драконов. А Вы верите в драконов, профессор?
      - Ваше имя, юноша?
      - Джек. То есть Джон Ким, а что?
      - В следующий раз шутить будете в коридоре, мистер Ким. Что касается Крылатого Змея или Кецалькоатля, Змея-В-Перьях, то этот персонаж центральный в цикле наших лекций. Он присутствует во всех культурах Центральной Америки, - Кукулькана на языке майя, Кукумаца на языке киче, так что мы уделим ему достаточно внимания. И самому божеству, и жрецам, носившим то же имя. В качестве дополнительного материала могу рассказать вам также о географии земель, составлявших владения Крылатого Змея. Удивительные страны, господа…
      - Я знаю, - кинул реплику студент из средних рядов.
      - Разрешите, сэр?
      - Вы уже что-то знаете? - широко улыбнулся лектор. - Прошу вас, сэр.
      Студент встал.
      - Я там был. Ну, в этой долине. У моего отца в Мексике ранчо есть. Пирамиды видел, "проспект мертвых", мне очень понравилось…
      - Пирамиды Солнца и Луны?
      - Наверное.
      - Завидую вашему отцу. А вы, значит, решили учиться у нас, мистер… э-э…
      Студент почему-то покраснел.
      - Я хочу сначала стать историком, - ответил он невпопад, зато с неодолимой силой искреннего упрямства. - На юридический я потом пойду.
      - Да-да, любопытно, - согласился лектор. - Юристом вы обязательно станете… Итак, еще вопросы?
      Студент, отец которого имел ранчо в Мексике, все не садился:
      - Вы сами были в тех местах, профессор? Вы ведь археолог, я прав?
      Аудитория зашумела. Было ясно, что эта тема интересует присутствующих гораздо больше, чем мифические Солнца и драконы, придуманные невежественными индейцами. "А правда, что вы все лето в джунглях воевали?" - послышались возгласы. "Он только что с самолета, и сразу на лекцию, точно тебе говорю… А зимой он из Магриба привез Коран, который еще Харун-аль-Рашиду принадлежал… А теперь вы куда поедете, профессор?" Лектор снял очки, молча подошел к окну и замер, долгим взглядом изучая проснувшийся университетский городок. Его лицо отвердело. Что он видел в этот момент, было неизвестно, но аудитория вдруг стихла, замерла вместе с ним.
      - Разрешите, сэр?
      - Да? - спросил лектор.
      Сара Бартоломью встала.
      - Не могли бы вы нам рассказать… - звонким голосом отличницы начала она.
      - Да? - повторил он, не оборачиваясь.
      - Извините, пожалуйста, - тихо сказала девушка и села.
      - Я был южнее, - неохотно сообщил он, поглаживая свежий шрам на щеке. - В Гватемале.
      Студенты вновь ожили.
      - На каких раскопках вы работали сэр? - включился в беседу следующий собеседник. - На могильнике или на городище?
      - Я был не на раскопках. Расскажу как-нибудь в другой раз, договорились?
      - Я уже ходил в экспедицию, в июле нанимался, - с гордостью сказал студент. - На Эри ходил. Думал, меня на расчистку поставят, а в результате два месяца отвалы

просеивал. Говорят, вы что-то интересное привезли, профессор?
      Лектор медленно, тщательнейше поправил широкополую шляпу, ладно сидевшую голове, - он вел лекцию, не снимая головного убора, - после чего развернулся к своим ученикам.
      - Милый юноша, вы собираетесь стать действующим археологом?
      - Да, сэр.
      - Тогда рекомендую вам никогда не задавать подобных вопросов.
      - Спасибо, сэр.
      - А сколько за это платят? - тут же заинтересовался кто-то.
      - Некоторые платят за это жизнью, - буднично ответил профессор.
      Наступило общее молчание. Громко скрипела авторучка: мисс Бартоломью что-то аккуратно записывала.
      - У меня вопрос, - нарушил тягостную паузу пухлый малыш Джон Ким, он же Джек. - Вернее, проблема.
      - Разумеется, юноша.
      - Я ведь тоже стану археологом, как вы.
      - Не рекомендую, - улыбнулся профессор. - Это чертово занятие не любит веселых людей, а вы, судя по всему, веселый человек. Впрочем, отговаривать также не смею.
      - Я следующим летом обязательно поеду в экспедицию, только пока не понял куда. Поэтому я и хотел спросить. Вот мне предлагают подержанный "Айвер Джонсон", парень один продает. Как вы думаете, а?
      - Револьвер "Ай-джи"?
      - Ну, да.
      - Добротное оружие. Подражание системам Смиту-Вессону, если вы не знаете. Почему бы не приобрести оригинал?
      - Дорого, сэр.
      - Действительно, проблема, - хмыкнул лектор. - Я вас очень хорошо понимаю, мистер Ким. Можете принести мне покупку, я проверю, что вам подсунули. Но, конечно, не на занятия. Найдете меня в кампусе.
      Из задних рядов раздался голос:
      - А вы сами какой револьвер предпочитаете, профессор?
      - Кольт, - сказал профессор. - Только Кольт.
      - Недавно Смит-Вессон изобрел новый револьвер, называется "Магнум". В тридцать пятом году. Калибра только какого-то странного - 0.357 дюйма. Между прочим, жуткая штука, слыхали?
      - Во-первых, не револьвер, а патрон "0.357 Магнум", который на самом деле 38-го калибра, во-вторых, отнюдь не господа Смит и Вессон из Спрингфилда его изобрели. Да, согласен, патрон мощный. Но и модель револьвера под него слишком тяжела. И рукоятка мне не нравится, щечки какие-то нелепые…
      - Вы отрицаете научный прогресс, профессор? - со сдержанным ехидством поинтересовался прыщавый наглец, сидевший под портретом Вашингтона.
      - Я отрицаю модные веяния, мистер… впрочем познакомимся позже. Мода - удел слабоумных. Я уверен, что новоявленный "Магнум" не проживет и десятка лет, а если вы не согласны, то лет через пятнадцать мы можем вернуться к этому разговору.
      - Да разве Смит-Вессоны делают у нас в Иллинойсе

? - удивился кто-то.
      - В штате Массачусетс. Там тоже есть город Спрингфилд, к вашему сведению.
      - Какое оружие лучше брать на раскопки, военное или гражданское? Мы вчера спорили насчет "Бульдогов"…
      - Кольт, - твердо повторил лектор. - Сорок пятый калибр, ударно-спусковой механизм двойного действия, откидывающийся барабан, одновременное экстрактирование гильз. Что еще нужно? Это - Америка. Придерживая шляпу, он неспешно спустился с кафедры к студентам и дружелюбно улыбнулся:
      - Занятные, прямо скажем, у вас вопросы. Мы в свое время больше латынью увлекались. Латынью, музыкой, велосипедными прогулками… Какие еще темы интересуют будущих историков, помимо культуры доколумбовой Америки?
      Встала хрупкая симпатичная девушка и, трогательно смущаясь, сказала: - Я понимаю, сэр, для археолога главное - это умение выжить в любых ситуациях: в джунглях, в тайге, в пустыне. Нужно уметь маскироваться, оборудовать жилье, добывать пищу, как животную, так и растительную, изготавливать инструменты из подручных средств. Скажите, вы этому где учились, в армии?
      Профессор сразу посерьезнел.
      - Обязан вас разочаровать, милая леди. Главное для археолога - знать. А для этого прежде всего нужно уметь работать с архивами и в архивах, точнее, не работать, а выживать - очень точно вы сказали, именно выживать. Но не в джунглях, а в библиотеках. Терпение и знания, друзья.
      Аудитория расцвела противными скептическими улыбочками.
      - Вы с чем-то не согласны, господа?
      - Если не владеешь, например, техникой борьбы без оружия или разным там холодным оружием, можешь не выходить из библиотеки, - пробасил мускулистый крутоплечий здоровяк.
      Аудитория покивала, целиком согласная. Профессор вновь потрогал шрам на щеке - шрам явно саднил, чесался, мучительно напоминал о себе.
      - Надеюсь, вы понимаете, что рукопашному бою учатся не на обзорных лекциях по языческим культурам, - устало возразил он.
      - Я в спортзал буду ходить, - хрупкая девушка до сих пор стояла. - В группу женской самозащиты. Потому что ужас как не люблю револьверы…
      - Покупай пистолет, - посоветовал неугомонный Джон Ким. - Кстати, профессор, я забыл у вас спросить - почему вы не пользуетесь автоматическим оружием? Кольт ведь пистолеты тоже делает.
      - Некоторые мои проблемы совпадают с вашими, - улыбнулся тот краешком рта. - В частности, финансовые. Пусть пистолеты покупают владельцы многочисленных ранчо в Техасе, Гондурасе или Саудовской Аравии. Простите, мисс, вас перебили.
      Однако девушка уже села.
      - Главное - это сила, - вместо девушки продолжил крутоплечий знаток. - Атлетическая подготовка. Чтобы мышцы были, как железо в спортзале… он непроизвольно напряг руку, превратив ее в шарнирное шаровидное соединение, и победно спросил. - Я прав, сэр?
      Профессор мягко прохаживался по рядам.
      - Как вас зовут юноша?
      - Боб Макроу, сэр.
      - Лично я предпочитаю бокс, дорогой Боб, - он пожал плечами. По-моему, человечество пока не придумало ничего лучше бокса, по крайней мере, в обсуждаемой сфере деятельности. Вы, юноша, знаете, что такое апперкот?
      - Подумаешь, апперкот! - басовито фыркнул Боб.
      - Смотрите, мисс, это я для вас говорю, - повернулся профессор к девушке. - Точнее, показываю. Апперкот делается вот так, снизу вверх, - он медленно показал, - снизу вверх, снизу вверх… Запомнили? Если вы попадете таким образом Бобу в подбородок, обязательно снизу, под зубами, он наверняка грохнется в нокаут. Достаточно минимального усилия. Если сбоку в челюсть, то нужно ударить посильнее, но тоже много силы не требуется. В скулу лучше не бейте - только раззадорите его. Бейте первой, мисс, неожиданно и желательно точно, и скептически настроенный к боксу Боб никогда вас не забудет. Если, конечно, очнется.
      - Очнусь, без проблем… - помрачнел студент.
      - Вы правы в одном, господа. Ради торжества научной истины приходится иногда делать так, чтобы зубы оппонента стукнулись о его же ноздри.
      - Чтобы зубы стукнулись о шляпу… - отчетливо прошептал кто-то.
      Профессор круто развернулся.
      - Кому не нравится моя шляпа? - упруго спросил он.
      Ответом была тишина. Невинные взгляды застенчиво уткнулись в учебные столы. "Чего это он?" - зашелестело по аудитории. "Он никогда не снимает свою шляпу, представляешь!" "Врешь!" "Чтоб я доллар потерял!" Тогда профессор подошел к столу спортсмена Боба и попросил с обманчивой кротостью:
      - Встаньте, прошу вас.
      Тот почему-то испугался:
      - Это не я.
      Но просьбу выполнил.
      - Как вы полагаете, мистер Макроу, какое чувство нужно испытывать к своему сопернику, чтобы победить его? К своему смертельному врагу?
      - Ну, ненависть.
      - Неправильно. Нужно испытывать нежность, где-то даже любовь. Только так можно слиться с ним в одно целое, понять его мысли, только так можно заранее узнать, какое действие совершит ваш соперник в следующий момент. Вам тоже не нравится моя шляпа?
      - Нет, сэр. То есть да. Ну, не в том смысле, что "нет, не нравится", а в том, что "да, нравится".
      - Будьте искренни, юноша. И смелее. Попробуйте сбить шляпу с моей головы на пол, прошу вас.
      Студент стоял, не двигаясь, глаза его растерянно бегали по аудитории. Он был выше профессора почти на голову.
      - Ну же, не бойтесь. Доверьтесь своим желаниям.
      Студент неуверенно взмахнул рукой, пытаясь зацепить головной убор своего собеседника, и промахнулся.
      - Что вы как мочалка на веревке, - спокойно сказал профессор. - Еще раз, пожалуйста.
      Молодой человек попробовал еще раз - резко, в полную силу. Но почему-то опять промахнулся. Потеряв равновесие, он едва не кувырнулся через свой же столик.
      - Что здесь происходит? - раздался удивленный возглас.
      Дверной проем занимала туша декана.
      Аудитория молчала.
      - Итак, что происходит? - повторил вопрос декан. - Я спросил вас, доктор Джонс.
      - Мы разбираем некоторые из ритуалов древних ацтеков, - как ни в чем не бывало сказал лектор. - Например, Танец Ветра - ритуал, в конце которого танцору отрубали сначала руки, затем голову.
      - Я был в коридоре, ждал, что вы вот-вот закончите занятие, но потом решил зайти, - неприязненно объяснил декан. - Сожалею, если помешал. Когда освободитесь, профессор, зайдите ко мне в офис, неожиданно возникло очень важное дело.
      Гость торжественно покинул помещение.
      - Действительно, я вас слегка задержал, - лектор посмотрел на часы. Сейчас закончим. Простой эксперимент, который мы провели с мистером Робертом, надеюсь, убедил вас, леди и джентльмены, в моих чувствах ко всем вам. Мне помогла нежность. Надеюсь также, что и преимущества бокса теперь не вызовут у кого-либо сомнений. Но все же хочу в заключение повторить вполне очевидную мысль. Вы, как я подозреваю, несколько превратно представляете себе работу археолога. Романтика наших поисков, друзья, совсем не в том, чтобы опередить всех и найти клад, а в том, чтобы опередить всех и первому найти истину.
      Он возвратился на кафедру и надел очки.
      - Ну что ж… Поздравляю всех присутствующих с началом учебного сезона. Рад, что вы успешно решили проблему оплаты обучения и проживания в кампусе. До встречи в следующий раз, господа.

      Истории бывают короткие - длиной в одну человеческую жизнь, и длинные - в одну бесконечную ночь. Истории бывают смешные, страшные и странные, добрые и злые. Наконец самое главное - они бывают достоверными и придуманными.
      Эта история - настоящая.
      В самом деле, что может быть естественнее? Был сентябрь. Ветреная чикагская осень, когда с Мичигана приносит по утрам гадкую муть, состоящую из остатков тумана, перемешанных с пароходными отрыжками, когда чудовищная громада Трибюн-тауэра прячется в тяжелом небе, когда даже особняки "Золотого берега" и негритянские трущобы "Бронзового города" объединяются в тщетных попытках стряхнуть струпья умершего лета.
      1938-й год. Тревожный 1938-й. Благодаря мучительным усилиям властей, Чикаго забыло кровавые беспорядки, случившиеся в день поминовения

год назад, когда рабочие "Рипаблик стил" сцепились с полицией. Благополучные, казалось бы, Соединенные Штаты Америки, едва оправившись от Великой Депрессии, вновь неудержимо скатывались к кризису, вдруг перестав реагировать на "новый курс" президента Рузвельта. Окончательно погасла еле тлевшая мечта о грядущем Просперити

. Совсем недавно, в мае, Конгресс создал новую комиссию - по расследованию антиамериканской деятельности, - призванную хоть как-то улучшить состояние духа нации. В комиссию, разумеется, вошли компетентные и морально безупречные политики. В остальном же мире вообще черт знает что творилось. Страшная война в Испании, аншлюс Австрии Германией, претензии Германии на чешские Судеты, невероятные по масштабам и обвинениям судебные процессы в Москве, расчленение Китая японскими войсками…
      И настроение у профессора Джонса было под стать времени года. Вернулся из экспедиции, потеряв двоих друзей, истратив чужие деньги, а привез только никчемную керамику да нефритового каймана.То есть практически вернулся ни с чем. Что может быть естественнее? Профессор Джонс был невезучим человеком - уникально, фантастически, неизлечимо невезучим. По крайней мере, сам он в этом нисколько не сомневался. И просьбу декана заглянуть в офис факультетского руководства он воспринял соответственно - с пониманием, с мудрым спокойствием.Очередная неприятность? Что ж, ему не привыкать.
      Декан встретил его сидя. Впрочем, на мгновение приподнял тучное тело - вежливости ради.
      - Откровенно говоря, - решительно начал он, - мне кажется, что вы даете студентам слишком уж спорный, непроверенный материал, доктор Джонс.
      - Почему непроверенный? - возразил Джонс, без приглашения подсаживаясь к столу. - Уверяю вас, я объездил всю Месоамерику…
      - Вот именно, доктор. Ваш курс составлен на основе собственных исследований. Когда вы намерены опубликовать их, чтобы все было, как положено?
      - В течение двух-трех месяцев.
      - Через два месяца я вынужден буду навести справки в университетской типографии, как вы выполняете свое обещание.
      - Вы позвали меня, чтобы обсудить программу моего курса? - прямо спросил доктор Джонс.
      - Что? - спохватился декан. - Ах, нет, конечно. Хотя, если снова быть откровенным, насчет вашего курса у меня есть определенное беспокойство. Вероятно, мне следовало бы поинтересоваться, сколько лекций вы намерены прочитать, прежде чем в очередной раз исчезнете.
      Профессор Джонс грустно улыбнулся:
      - До конца семестра в моих планах нет ничего, что могло бы вас огорчить.
      - Хотелось бы верить. Знаете, мы тут здорово поволновались из-за вашей задержки, уже всерьез подбирали замену. Не сочтите за резкость, но сказать вам кое-что неприятное я все-таки должен. Видите ли, доктор… То, что прощалось вашему отцу, может не сойти с рук Джонсу-младшему, вы меня понимаете?
      - Не нужно называть меня "младшим", - сдержанно попросил гость.
      - Почему? - искренне удивился хозяин кабинета. - Боже мой, Инди, ну почему вы этого так не любите? Ваш отец - большой ученый, что всем прекрасно известно, точнее сказать - был большим ученым, и я не вижу причин, которые мешают вам добавлять к фамилии гордую приставку…
      - Джонса-младшего нет, - раздельно произнес гость, рывком встав. Равно как и "старшего". Я - Джонс. Просто - Джонс. Послушайте, шеф, неужели меня вызвали ради того, чтобы отчитать, как мальчишку?
      Декан также встал и застегнул все пуговицы своего пиджака:
      - Собственно, вас вызвал не я, доктор Джонс. Меня просили передать, что вас срочно ждут у ректора. Пришли какие-то господа, очень похоже, что из полиции, они хотят с вами побеседовать.
      - Срочно, говорите? - хмыкнул Джонс. - Если ректор спросит, где я так задержался, я непременно перескажу ему наш разговор.
      - У вас неприятности, доктор? Зачем вы могли понадобиться полиции?
      - У меня все о'кей.
      - Значит, не хотите объяснить мне, в чем дело? - спросил декан, пристально глядя в лицо подчиненного.
      Пришла очередь удивляться Джонсу.
      - Мои неприятности, а они у меня, разумеется, есть, никаким образом не связаны с полицией.
      - Надеюсь, на факультет не ляжет пятно, - вздохнул декан. - Очень надеюсь, доктор Джонс. Иначе даже и не знаю, что с вами делать…
      Гость молча повернулся, сделал несколько шагов и оставил кабинет хозяину.
      В коридорах было тихо: шли занятия. "Срочно…" - думал профессор Джонс, перемещаясь по свежевыкрашенным магистралям главного корпуса. "Терпеть не могу всяких там "срочно"… - размышлял он, приветствуя попадающихся навстречу коллег. "Полиция…" - катал он языком во рту малоприятное слово. "Терпеть не могу полицию…"
      В самом деле, зачем он понадобился полиции? С этой грозной инстанций у него вроде бы не должно быть точек пересечения. А может, господа вовсе не из полиции? - похолодело у профессора в груди. Может, они из налоговой инспекции? Вот некстати! Впрочем, господа из налоговой инспекции всегда некстати. Неужели что-то связанное с магрибским проектом? Вот ведь не везет…
      В офисе ректора его действительно ждали. Два человека - в штатском энергично поднялись ему навстречу, а ректор с облегчением сказал:
      - Это он, господа.
      Итак, их было двое. Один - щуплый лысоватый блондинчик, похожий на всех американцев сразу. Неопределенного возраста, впрочем, ближе к зрелому, чем к молодому. Второй - баскетбольных габаритов дебил, очень напоминающий какого-то актера - из тех, что играют вышибал в увеселительных заведениях. Очень веско они выглядели, дополняя друг друга, как огонь и вода, как свет и тьма, как жизнь и смерть. Налоговая инспекция такими компаниями не ходит, - мельком подумал вошедший, - так что опасения были напрасны…
      - Вы Генри Джонс? - первым заговорил маленький. Очевидно, главным был он.
      - Доктор Индиана Джонс. К вашим услугам, господа.
      Крепыш вопросительно оглянулся на ректора:
      - Мне нужен профессор Генри Джонс, сэр, - он заглянул в записную книжку и добавил. - Исторический факультет, кафедра индейских культур. Работает у вас такой или нет?
      Ректор вдруг засуетился - как-то сразу, неподобающе:
      - Боже мой, это он и есть! Видите ли, в силу определенных причин, неизвестных мне, но, вероятно, вполне уважительных, доктор Джонс не любит имя "Генри", - руководитель университета растерянно улыбнулся.
      - Так-так, - покивал головой человек. - Значит, второе имя "Индиана"… - он сделал пометку в своей записной книжке. - Индиана - это по названию штата, мистер Джонс? В моих сведениях указано, что вы родом из Старфорда, штат Иллинойс, 1898 года рождения, в двадцать пятом году окончили чикагский университет, остались здесь же работать, получили магистра, затем доктора… Мои сведения точны?
      - С вашего позволения, я сохраню в тайне, откуда взялось имя Индиана, - сухо известил доктор Джонс.
      - Сохраните в тайне? - неприятно удивился человек. - Зачем? Впрочем, ваше дело. Итак… - он вновь оглянулся на ректора.
      - Да-да, - сказал тот. - Вы, полагаю, простите меня, господа, но я вынужден ненадолго отлучиться. Работа, знаете ли, не ждет.
      Он удалился. Доктор Джонс посмотрел ему вслед и спросил:
      - Вы из ФБР, что ли?
      - Сержант! - не потрудившись ответить, маленький кивнул своему дебилообразному спутнику. Тот, ни слова не говоря, переместился к выходу, выглянул в коридор, затем прикрыл дверь и застыл по стойке "вольно". Он жевал резинку, отрешенно двигая челюстями.
      - И чтобы никто не вошел, - распорядился главный. Вдруг протянул руку доктору Джонсу, широко улыбнувшись. - Здравствуйте, профессор. Извините, что пришлось таким вот образом вас побеспокоить. Дело в том, что у нас есть к вам вопрос чрезвычайной важности.
      - Вы из ФБР? - повторился Джонс.
      - Военная разведка. Подразделение "Сигма" при ВВС. Я - руководитель подразделения майор Питерс. Уильям Питерс, сэр. Итак, к сути, мистер Джонс.
      - У нас есть разведка? - по-детски заинтересовался профессор археологии. - Здесь, в Штатах?
      - Нет сомнений, - серьезно ответил майор Питерс. - У немцев - РСХА, у русских - НКВД, а у вас есть мы. Присядем, пожалуй.
      Разведчик естественно и непринужденно сел за стол ректора. После чего продолжил:
      - Нас интересует вот что. Когда вы в последний раз видели профессора Иглвуда?
      - Кого? - не понял Джонс.
      - Иглвуда. Насколько нам известно, вы его ассистент. Или, по крайне мере, были его ассистентом, не правда ли?
      - Я? - спросил Джонс, недоуменно вскинув брови. Даже пальцем указал сам на себя - для ясности.
      - Вы хотите сказать, что наши сведения не точны? - неодобрительно нахмурился разведчик.
      - Не знаю я никакого Иглвуда, - Джонс также нахмурился. - Я давно вышел из возраста, когда был чьим-то ассистентом. Я, мистер Питерс, работаю на себя, ассистирую себе и одновременно руковожу сам собой. Темы моих исследований совершенно самостоятельны, это всем известно, уверяю вас.
      - А в прошлом? Вы упомянули, что все-таки были в том возрасте, когда…
      - Хотя, постойте, - сказал Джонс. - Существовал такой человек. Но это попросту невозможно, - добавил он и засмеялся.
      - Я вас слушаю, продолжайте.
      - Каково полное имя вашего "профессора Иглвуда"?
      - Абрахам Иглвуд.
      - Абрахам? - челюсть Джонса на мгновение отвисла. - Но ведь Эйб… В общем, здесь какая-то ошибка, майор.
      - Может, и ошибка, - согласился разведчик. - Ошибки иногда случаются в нашей работе.
      - Во-первых, Эйб давным-давно умер, еще до того, как я родился. Во-вторых, этот человек не имел никакого отношения ни к археологии, ни к университетам, ни к науке вообще. Собственно, первого вполне достаточно, чтобы я не мог с ним видеться, вы не согласны?
      - Подробнее, пожалуйста.
      - О чем?
      - Об Абрахаме Иглвуде.
      - Родственник по материнской линии, - пожал плечами Джонс. - Давно умерший, как я уже сказал. Двоюродный брат матери, работал механиком в мастерской игрушек. Я запомнил его имя, потому что в далеком детстве от этого дяди мне досталось в наследство огромное количество ломаных игрушек, иначе, конечно, знать бы не знал об этом своем родственнике. А в чем дело, майор? Объясните вы наконец?
      - Неужели совпадение? - задумчиво произнес майор Питерс. - Но ведь этот человек назвал именно ваше имя, профессор. Странное совпадение.
      - О, Господи, - вырвалось у Джонса. - Вечно я во что-то вляпаюсь. Неужели вы подозреваете меня… как бы помягче выразиться… в шпионаже?
      - Мы не из ФБР, - напомнил майор. - И не из Конгресса.
      - Что же тогда?
      - Для вас, судя по всему, ничего. Какой-то человек позвонил в наше консульство в Стамбуле, назвался профессором Абрахамом Иглвудом и спросил, можно ли переправить очень важный пакет в США с дипломатической почтой. Секретарь переключил его на специального сотрудника, - на нашего резидента, вы понимаете, - тот ему все вежливо объяснил, назначил встречу, но человек не пришел и больше не позвонил. Резидент пытался в ходе телефонного разговора расспросить о содержании посылки, о причинах столь необычной просьбы, и выяснил только, кому Иглвуд собирался адресовать пакет. Своему ассистенту, профессору чикагского университета Генри Джонсу, работающему на кафедре… - майор заглянул в записную книжку, - …на кафедре индейских культур исторического факультета. Вот так, сэр. Вас действительно зовут Генри Джонс, здесь нет ошибки?
      - Формально, да, к сожалению, - неохотно подтвердил Индиана. - Почему бы вам не поискать пресловутого "Эйба Иглвуда" в Стамбуле, а не в Чикаго?
      - Мы поискали. Он исчез, точнее, куда-то уехал. В телефонном разговоре он упомянул, что буквально завтра собирается улетать в Непал с экспедицией, в какой-то горный район. Вообще, резидент отметил, что, судя по голосу, звонивший чего-то боялся.
      - Очень интересно, - кисло заметил Джонс. - Значит, покойник Абрахам стал профессором и решил со мной связаться.
      - В этом чертовом мире все может быть, - зловеще улыбнулся майор. Мне, впрочем, тоже не нравится такая версия.
      - А почему ваш турецкий резидент обосновался в Стамбуле? Не в столице, не в Анкаре?
      - Наше консульство в Стамбуле раза в четыре крупнее посольства в Анкаре. Если не знаете, то знайте - Стамбул является центром всех разведок в Европе, настоящей агентурной Меккой. Помните об этом, когда будете там.
      - Гадючник, - скривился Джонс. - Терпеть не могу змей.
      - Простите, но у вас чисто обывательская точка зрения.
      - Откровенно говоря, мистер Питерс, я не вижу, в чем важность всей этой возни. Ради чего вы приходили ко мне?
      - Вы не видите, а мы видим, мистер Джонс. У каждого своя работа, руководитель загадочного подразделения "Сигма" встал из-за ректорского стола. - Не смею больше вас задерживать, сэр.
      - И все-таки я настаиваю на объяснениях, пускай самых формальных, металлическим голосом сообщил доктор Джонс. - Я не привык, когда со мной обращаются подобным образом.
      Разведчик внимательно посмотрел на него.
      - А ваш ректор, по-моему, с пониманием отнесся к нашим методам работы. В отличие от вас. Впрочем, вы правы. Дело в том, что Иглвуд хранил или, возможно, до сих пор хранит некий предмет, условно называемый "медальон". Этот предмет чрезвычайно интересует наших врагов - ваших врагов, доктор, врагов Соединенных Штатов. Таким образом, "медальон" автоматически интересует и нас. Достаточно?
      - Какого рода предмет?
      - Очевидно, нечто древнее. Это следует из контекста остальных имеющихся в нашем распоряжении данных.
      - Древнее? - переспросил Джонс. Что-то хищное мелькнуло в его взгляде. - Я археолог, майор. Не могли бы вы…
      - Это не в вашей компетенции, доктор. Сожалею, но это закрытая информация, - разведчик развел руки, как бы извиняясь, и добавил вполне приветливо. - Хотя, я уверен, что мы еще встретимся.

      Чикаго - это все первое, все самое. После Нью-Йорка, конечно, после надменного, насквозь лживого Нью-Йорка. Говорят, будто Чикаго - это мухомор, гигантский ядовитый гриб, выросший возле вод Великого озера Мичиган, обильно политый долларами, пустивший грибницу на соседние Хаммонд, Гэри, Ист-Чикаго, проросший в идиллически светлые земли штата Индиана. Врут! Если Нью-Йорк - это медаль Америки, то Чикаго - лента, на которой висит медаль.