Тося зашел к Вене, чтобы узнать, почему у того произошел запал со стекляшками. Вена работал на аферу под названием «Ювелир из Польши». Знакомясь с очередной жертвой, он изображал из себя поляка и на ломаном языке объяснял новому знакомому, что приехал в Одессу с целью покупки разных драгоценных камней, будьте бриллианты или изумруды. Для подобной работы использовалось три человека, одним из которых был сам Вена. Другой играл роль ювелира, к которому Вена с будущей жертвой несли «бриллианты», чтобы определить чистоту, размер и их истинную цену. В действительности это были обычные стекляшки, не представляющие собой ни малейшей ценности. Терпила же их получал от третьего участника аферы, «случайно» с ним познакомившись. «Ювелир», посмотрев и проверив «камни», долго молчал, затем отводил в сторону терпилу, определив в нем хозяина этих «камней», и начинал уговаривать продать «бриллианты» ему, а перед поляком извиниться.
      — Это чистейшей воды камни. И мне как раз необходим такой размер, — говорил «ювелир». — И заплачу я тебе дороже. И как покупатель я более надежен. Не то что какой-то там сомнительный поляк.
      Тот отказывался продавать «ювелиру»: во-первых, «камни» были не его, он получил их от Третьего всего на пару часов. Во-вторых, ему не удобно было отшить поляка — тот вел себя как человек неробкого десятка, который своего не упустит. Про себя терпила отмечал, что цену поляку можно назвать побольше, а если тот не согласится с ней, камни можно будет продать ювелиру. С такими мыслями, камнями и поляком он выходил из полуподвала ювелирной лавки.
      Далее механика была проста: у «поляка» всех денег при себе не было, и он, оставив незначительный задаток, отправлялся за ними, условившись с продавцом встретиться под вечер. Когда «поляк» уезжал, подходил Третий, до этого гулявший поодаль, чтобы не попасть на глаза «поляку» и «не высадить того на измену».
      — Ну что, продал бриллианты? — спрашивает терпилу Третий.
      Тот объясняет, что покупатель поехал за деньгами и через три часа все купит.
      — Я же тебе говорил, что через два часа камни или деньги должен подвезти к поезду. Хозяину все едино кто их купит. Но ждать он не может, так как машиниста не уговорить задержать состав, а на другой поезд он пересаживаться не станет. Не такие уж большие деньги, особенно для него, — говорил Третий.
      Терпила платил свои деньги. Простившись с Третьим, он шелк месту встречи с Веной, про себя мечтая, чтобы тот по какой-либо причине отказался от покупки камней. Ведь тогда он сможет их продать ювелиру.
      Ни Вену, ни ювелира, равно как и Третьего, он никогда больше не встречал в своей жизни.
      Накануне подобную работу Вена проделал с Гояром. Третьим они брали Сашу Ростовского.
      Сегодня во время обеда в «Аркадии» Тося узнал, что Гояра «закрыли». Выяснить детали и определить возможность помощи в вызволении друга Тося приехал к Вене.
      — Спалились ни за грош, — начал Вена, после того как выслушал Тосю. — Терпила дал заяву. Мусора, увидев битое стекло различных размеров и формы и узнав, что все это было продано как бриллианты, которые, оказывается, не ограненные проще вынести с завода, сначала смеялись, затем составили фоторобот и — в розыск. Гояра «приняли» позавчера. Через мента, которому я плачу, удалось выяснить подробности. Ему вменяют 143-ю, часть 3. Он от всего отказывается. Так как в ювелирной лавке подтверждают, что он там был говорит, что упросил ювелиров этой лавки дать ему возможность изображать из себя ювелира один час. Сделал это потому, что теща донимала по поводу работы, он и сказал, что устроился ювелиром. Она должна была зайти, чтобы проверить. Но так как в это время появились двое с камнями, решил с ними пообщаться, заодно и вжиться в роль ювелира для тещи, надеясь, что та зайдет в лавку и оценит его по достоинству, видя, как он консультирует посетителей. А так как люди взрослые и солидные, а ранее он никогда бриллиантов в глаза не видывал, то решил, что это они и есть, о чем и сообщил посетителям. Такое объяснение ментов не устраивает, и они прессуют бедолагу. Но если он не дрогнет и будет стоять на своем, то окажется лишь жертвой обстоятельств. Думаю, через день его выпустят. Я говорил с тещей, и та готова подтвердить его слова. Меня менты не ищут, — продолжал Вена. — У них есть только два фоторобота — Гояра и Ростовского, а мой портрет лох не смог надиктовать. Ростовский свалил в Москву, теперь до него им не добраться. Так что все не так уж плохо. Подождем пару дней. А если Гояра не выпустят, а переведут на кичу, тогда будем думать.
      В это время раздался звонок в дверь, и в квартире появился Игорь Пилипок. Обменявшись приветствиями и новостями, друзья расположились на кухне за чашкой чая.
      — Я вот уже две недели нахожусь в Одессе, — сказал Пилипок. — Все это время пытался тебя разыскать Тося.
      — А что случилось, Игорь? — с напускным волнением спросил Тося. — Или ты не знаешь, где я живу?
      — Да ничего не случилось, — поспешил успокоить товарища Игорь. — Все вспоминаю, как в прошлый раз мы с тобой хлопнули за хату цыганей. Веселая была работа. Ты помнишь, как они приехали после этого к тебе домой в шесть утра тремя машинами?
      — Конечно, помню, — ответил Тося, закуривая «Мальборо». — В этот день я встал ни свет ни заря. Собирался отправиться в Ялту. Собрал сумку и пошел в гараж за машиной. Когда я въехал во двор, лучи утреннего солнца пробивались сквозь листву деревьев. Жители домов еще не пришли в себя ото сна. По этой причине стояла потрясающая тишина, в которой слышалось задорное пение кенара, доносившееся из кустов сирени. Дворник монотонно шуршал метлой по асфальту, и поднимаемую им пыль можно было принять за дымку рассвета. Я любовался всем этим, отмечая про себя, что нечасто мне выпадает бывать в утреннем дворе. В это время навстречу мне, с другого угла дома, во двор въехали, одна за другой, три машины, и моя душевная идиллия была прервана в один момент высыпавшими из машин цыганами, которые, не успев приблизиться ко мне, стали громко кричать: «Тося, посмотри на нас. Мы нищие!» При этом их большие золотые перстни поигрывали утренними лучами солнца, а мощные рыжие цепи гнули их шеи к земле. «Мы нищие!» — кричали они так, будто бы находились в мартеновском цехе с оборудованием, включенным на всю мощь.
      Тося затушил сигарету в пепельнице и отхлебнул глоток чая.
      — И чем закончилось? — поинтересовался Вена. — Как они на тебя вышли?
      — Кто-то из них видел меня с Колей Количем. Знал, что мы вместе работали. Наверное, через него и узнали. Чем, говоришь, закончилось? А ничем. Видом я показал, что очень недоволен их приездом, и сказал: «Если вы решили испортить мне репутацию в этом дворе, то можете продолжать орать. А если вы хотите поговорить со мной о деле, тогда оставьте пару человек, знающих точно, что именно вам нужно, а остальных усадите в машины и отправьте домой». После этого две машины выехали со двора, а оставшимся парламентариям я объяснил, что кидать их не собирался, а раз все же так получилось, отыщу Игоря и укажу ему на ошибку.
      — То есть ты все стрелки перевел на Пилипка? — Вена внимательно слушал Тосю и вникал в суть дела.
      — А что мне было делать? Принимать с ними бой у себя под домом? Пилипок залетный. Они его знать не знают.
      — Это было единственное правильное решение, — вмешался Пилипок. — Главное было отбить удар и пустить их по монотонным рельсам тихим ходом решать проблему возврата. Так как Тося деньги не брал, он легко их убедил, что являлся посредником, желающим помочь как цыганам, так и приезжему парню, который расположил к себе, называя имена, для Тоси авторитетные.
      …Хорошо мы тогда подняли, правда, Тося? С этой трехкомнатной квартиры, — заключил Пилипок.
      Тося лишь улыбнулся в ответ, закуривая очередную сигарету.
      — А сейчас чем занимаешься? — поинтересовался Игорь.
      — Всем, что приносит доход, но не умаляет достоинства, — ответил Тося.
      Игорь поднял свитер и достал из-за пояса новенький «ТТ». Повертев пистолет в руках, передал Тосе.
      — Посмотри, какую плетку купил по случаю.
      — Без номера волына, — сказал Тося, рассматривая оружие. — Должно быть, с завода. Оттуда проще насунуть, пока не заклеймили цифрами.
      Теперь Вена рассматривал пистолет.
      — Да, хорошая плетка, — заметил он. — Такая бронежилет пробивает. В моей шухлядке тоже найдется, чем похвастать.
      Вена положил пистолет на стол, подошел к тумбочке у плиты и извлек из нее вороненый пистолет.
      — А это «Макаров», — сказал он, направляя ствол оружия на Игоря. — Подними руки и не вздумай шелохнуться. Стреляю без предупреждения.
      Пилипок на секунду растерялся, но затем глянул на пистолет в Вениной руке и расплылся в улыбке.
      — Этим пугачом не испугаешь даже ребенка из детсада, — сказал Игорь, забирая «ТТ» со стола.
      — Да, кустарная работа, — согласился Вена. — Это мне делали на зоне зажигалку в форме пистолета «Макар». Но умельца закрыли в ШИЗО, а мне подошло время освобождаться. Пришлось забрать полуфабрикат.
      Тося взял несостоявшуюся зажигалку. Подбросил пару раз на ладони, определяя вес, затем сказал:
      — Тяжелая. Много железа. Для сменки может пригодиться.
      — Для какой сменки? — не понял Пилипок.
      — Вена, если эта вещица не дорога тебе как память, предлагаю втасовать ее, скажем, за девятьсот, — сказал Тося, не обращая внимания на вопрос Игоря.
      — Да, в общем, это бесполезная вещь в доме. Разве что орехи колоть, — задумался Вена. — А как ты собираешься ее втасовать и кому?
      — Прямо сейчас и втасуем. А кому? Там видно будет.
      Друзья оделись и втроем вышли останавливать такси. Было десять часов вечера. Вена взял с собой кейс, считая, что портфель придает ему респектабельности. Они подъехали к гостинице «Нива», которая была построена на территории рынка. По такому соседству можно было легко догадаться, какой контингент жильцов размещала в себе эта гостиница.
      Тося с Пилипком пошли в здание, а Вену оставили в скверике неподалеку. На хранение ему были оставлены пистолет «ТТ» и полуфабрикат зажигалки. Друзья поднялись на третий этаж и остановились у двери первого попавшегося номера. Пилипок уверенно постучал. Дверь открыл мужчина в расстегнутой милицейской рубашке.
      — Что надо? — сурово спросил милиционер.
      — Извините, перепутали двери, — нашелся Тося. — Мы ищем своих друзей из Баку. Вы случайно не знаете, в каком они номере?
      — Нет, — недовольно буркнул милиционер и захлопнул дверь.
      — Надо же с подхода налететь на мусора, — сказал Пилипок, когда друзья шли по коридору к следующему номеру.
      — Может, это один из продавцов апельсинами сухарится под мусора, чтобы рэкет не наехал и он не полинял за свой товар? — пошутил Тося.
      Лишь в третьем номере они нашли тех, кто подходил под определенные друзьями параметры. Дверь открыл азербайджанец средних лет с мятым лицом, на котором красовались торчащие во все стороны усы. Его жидкий торс был прикрыт белой майкой. Увидев непрошеных гостей, он вяло и недовольно поинтересовался целью их визита.
      — Нам срочно нужны деньги на операцию товарищу. Если операция не будет сделана до утра — он умрет, — четко и твердо произнес Пилипок.
      — Деньги нужны всем, — ответила усатая белая майка.
      — Да, но не все готовы обменять на них новый пистолет «ТТ», — добавил Игорь.
      — Вы хотите продать пистолет? — оживилась маечка.
      — Вы правильно нас поняли.
      Усатый азербайджанец исчез за дверью и через несколько секунд появился в обществе своего товарища, несколько старше возрастом, что не мешало ему носить такую же маечку. Они попросили показать оружие. Пилипок остался в номере, а Тося спустился вниз и через пару минут принес пистолет. Вынув обойму, Пилипок показал его азербайджанцам. Определившись в цене, покупатели сказали, что без старшего брата приобрести пистолет не могут. Было решено, что в течение часа они привезут брата и деньги. Встретиться условились в 23 часа на троллейбусной остановке, что в ста метрах от гостиницы.
      Без пяти минут одиннадцать Тося с Пилипком остановили такси. Пообещав водителю щедро заплатить, они отправились к месту встречи. Трое азербайджанцев уже дожидались на троллейбусной остановке, нервно меряя ее шагами. Старший брат оказался тучным мужчиной и действительно превосходил всех возрастом. Покупатели уселись в такси после недолгих колебаний. Такси двинулось по ночным улицам. Когда друзья определили, что азербайджанцы прибыли втроем и «хвоста» за ними нет, решено было показать пистолет. Пилипок, который расположился на переднем сиденье, достал пистолет, извлек из него магазин и предложил покупателям. Покупкой верховодил тучный брат, он внимательно разглядывал пистолет, а затем сказал:
      — Не проверив в работе, купить не могу. Вдруг он не стреляет.
      — Никаких проблем, — тут же отреагировал Игорь. — Нужно отъехать в какой-нибудь закуток, где ты сам сможешь пальнуть.
      — Ну-ка, давай налево, братишка, — обратился Пилипок к таксисту — молодому пареньку, который при виде пистолета сжался в кресле и вплотную придвинулся к двери, в любую секунду готовый покинуть автомобиль. Перепуганный, он все же крутил руль.
      Через несколько минут машина оказалась у пустыря, за которым виднелись огни домов частного сектора. Игорь вставил патрон в патронник и преложил тучному нажать на спусковой крючок. Через опущенное стекло из автомобиля был произведен выстрел. Трассирующая пуля с хлопком покинула ствол пистолета и серебристой змейкой понеслась через ночной пустырь. Эффект выстрела оказался куда более мощным, чем могли предположить друзья.
      — Трогай быстрей, дружок. Что ты стоишь? — обратился один из покупателей к таксисту, подгоняя его подталкиванием в спину.
      — Хороший пистолет. Берем, — живо произнес старший брат. После выстрела он наконец-то уверовал в сердобольную историю двух друзей о цели срочной продажи дефицитного оружия.
      — Раз так, давайте денежки, — сказал Игорь. Он сидел, повернувшись к огромному мужчине, и в руке у него был зажат пистолет.
      Вид направленного на него оружия несколько смутил главного покупателя, и он предложил Пилипку отдать пистолет, чтобы он смог его спрятать. «И тогда ничто не будет мешать считать деньги».
      — Да, но если пистолет будет у вас, тогда я буду нервничать по поводу того, смогу ли я принести эти деньги своему умирающему товарищу. — Сказав это, Пилипок на мгновение задумался, а затем добавил: — Пока мы будем считать деньги, пистолет подержит мой друг. — И он указал на Тосю, который безучастно, робко сидел у задней дверцы машины.
      Толстый покупатель, глядя на перепуганного скромного паренька, согласился с таким предложением. Игорь демонстративно вогнал магазин с патронами в рукоять пистолета, завернул пистолет газетой и протянул Тосе.
      Деньги пересчитали, и они исчезли в кармане куртки Игоря.
      — Останови машину, — скомандовал Пилипок таксисту, и бледный парень нажал на педаль тормоза. Левая рука его в это время легла на ручку дверцы.
      Толстый покупатель получил от Тоси пистолет в газете, тут же спрятал его за поясом, и все трое, покинув такси, растворились в темноте ночи.
      — Давай, братишка, жми! — сказал Пилипок таксисту, отсчитывая деньги.
      Отъехав пару кварталов, они покинули это такси, уплатив водителю щедро, как и было обещано. Пересев в другую машину, друзья подобрали Вену в условленном месте. Тот не мог скрыть радости, увидев их целыми и невредимыми. Пока он дожидался, в голову лезли разные мысли, и он пришел к выводу, что это была очень рискованная затея. Но получив свою долю, он не сообщил друзьям о своем выводе и сам тут же о нем забыл.
      — Вот и денег немного нажили, — сказал Пилипок, переступив порог Венииой квартиры. — Как ты, Тося? По-моему, отлично все прошло.
      — Разве это деньги? — ответил Тося. — Делаю я это не ради того, чтобы что-то нажить, а для того, чтобы не терять квалификацию. Квалификация — вот это деньги. А прошло все, как и должно было быть. Если быть откровенным до конца, ты был на высоте: молниеносные и правильные действия, решения и ответы.
 

      К этому времени Тося понял что ему не нужны матерые, пропитанные воровской жизнью и понятиями товарищи. И он решил найти в помощники молодого, спортивного склада парня, не испорченного деньгами.
      Этим парнем оказался Эдик. Он в точности соответствовал всем нужным параметрам. Единственное обстоятельство, которое немного смущало Тосю, — это недавно обретенная Эдиком его жена Оксана.
      Она была из небольшого городка сельского типа. Оксана — молодая, розовощекая девушка с претензией на красивую жизнь.
      — Мой товарищ Леша Лепенин, — говорил Тося Эдику, — он президент представительства фирмы «Фексима» в Москве. Сейчас они начали большое строительство торгового дома в Киеве. Три страны, такие, как Англия, Финляндия и Германия, будут обеспечивать всем необходимым этот торговый дом. Леша попросил меня найти молодого парня на должность директора. И вот я подумал, что ты, Эдик, вполне мог бы устроить их. В тебе есть все, о чем они просят.
      Эдик не верил своему счастью. Он скромно и робко пытался узнать, как можно ближе подойти к его будущей должности.
      — Я буду скоро разговаривать с Лешей по одному общему с ним вопросу, — говорил Тося, — и поговорю о тебе. Может быть, придется ехать в Москву для встречи с ним.
      Эдик с нетерпением ждал предстоящей встречи.
      — Ну а пока, — продолжал Тося, — съездим в Киев. Заодно глянем, где будет находиться этот дом. Ну а главное, заработаем немного денег.
      — А сколько будет строиться такой дом? — спросил Эдик.
      — Да строить-то его будут недолго. Максимум полгода, — ответил Тося. — Главное — это получить разрешение на место, на подвод коммуникаций. Вот над этим сейчас они бьются. Но Леша говорил, что это вопрос пары недель. Так что из Киева мы ему позвоним.
      В Киеве у Тоси была маленькая однокомнатная квартира на пятом этаже девятиэтажного дома. Приобрел он ее как-то по случаю, когда они с Кабаном обыграли в карты в игру под названием «стос» очередного бармена. Тот за расчет отдал квартиру. Кабан, когда узнал, что Тося будет приезжать и останавливаться в ней, отказался брать у Тоси свою долю выигрыша.
      Они с Эдиком поселились в этой квартире. Тося прихватил с собой Потапа, который к этому времени подрос и превратился в крепкого красивого пса с норовистым характером.
      Здесь Эдик узнал новую для себя работу. Обязанности его сводились к тому, чтобы поставить машину на стоянку, которая была видна из окна дома. Причем проследить, чтобы машина была чистой, когда это было нужно. Также он должен был гулять с Потапом, следить за состоянием холодильника. А самое главное — он должен был выдергивать лоха, что у него получалось особенно хорошо, так как по природе своей он был общительным, простым, симпатичным человеком.
      Когда он вошел во вкус денег, стал набивать «стрелки» с лохами по две, по три на день.
      — Ты очень энергичный человек, — заметил Тося, потягиваясь в постели.
      Эдик стоял перед ним в куртке, застегнутой доверху. Он уже успел побывать на стадионе «Авангард» и договориться с приезжим, что тот купит тысячу долларов.
      — Во сколько ты с ним договорился? — спросил Тося, садясь на кровати. Огромный Потап лизнул хозяина в лицо.
      — В двенадцать, — ответил Эдик.
      — Еще есть время, и мы успеем позавтракать, — сказал Тося, теребя длинную шерсть Потапа.
 

      В двенадцать часов они подъехали на такси к станции метро «Университет». Там их ожидал высокий парень со своей женой. В руках у парня была сумка. Когда такси остановилось, Тося остался сидеть на переднем сиденье, а Эдик вышел к ожидающей его супружеской чете.
      — Я приехал с братом, — сказал он, указывая на Тосю. — Доллары продает он. Я вам говорил. Но хочу вам сказать, что мы боимся разного рода осложнений с милицией.
      — Все в порядке. Нам тоже милиция не нужна, — заверил его высокий парень. — Моя жена сядет в машину. А я постою и понаблюдаю отсюда.
      Эдик залез на заднее сиденье. Возле него уселась Жена. А Муж стал в проеме открытой дверцы, облокотился на машину и таким образом мог видеть всех.
      — Давайте доллары, — сказала Жена, отодвигая сумку с колен и приготовившись к пересчету.
      Тося протянул тысячу долларов и с опаской, озираясь, отдал ей. Та принялась пересчитывать и проверять на свет. Некоторые купюры она передавала оказавшемуся рядом Мужу. Тот проверял на свет, тер, растягивал в разные стороны, а потом отдавал Жене.
      Она держала в руках небольшую пачку долларов, их было ровно тысяча. На секунду растерялась, не зная, как поступить: запрятать вроде как неудобно — ведь еще никто не видел денег, а отдать обратно тоже что-то сдерживало.
      — Все здесь правильно? — спросил Тося.
      — Да, все нормально, — ответила она.
      — Ну тогда давайте их отложим и займемся вашими деньгами.
      Он взял доллары из рук женщины и положил на сиденье рядом с ней. Затем, развернув платок, который к этому времени держал в руках, оторвал от края узенькую полоску.
      — Давайте мы их перевяжем, чтобы не разлетелись, — сказал Тося, взял доллары, сложил пополам и, обмотав, завязал узел. При этом он чувствовал на своих руках взгляды всех. Особенно ему мешал таксист, который молча наблюдал за долларами, которых раньше никогда не видел. Он сидел завороженный и прожигал взглядом тесемочку вокруг валюты. Затягивая покрепче узел, Тося тяжело на него глянул. Тот смутился и на секунду отвернулся. На эту же секунду Тося слегка повернулся на кресле. На мгновение его руки ушли от взглядов. Но этого было достаточно, чтобы настоящая пачка долларов упала на сиденье между ног, а «кукла» появилась в руке.
      — Раз с долларами все ясно, — сказал Тося, — пусть они лежат здесь. — И он положил их на прежнее место между Эдиком и женщиной на сиденье.
      Начали считать деньги. Сбивались, спорили, пересчитывали. Снова считали. Наконец все сошлось. Жена взяла доллары и, расстегнув блузку, засунула их в лифчик.
      — Я часто бываю на том месте, — сказал Муж. — Приезжайте через пару дней. Еще куплю столько же.
      Машина тронулась с места. Эдик смотрел в заднее стекло на удаляющуюся семью.
      — Смотри, смотри — считают! — вдруг закричал он.
      Тося оглянулся, многозначительно на него глянул, взгляд перевел на водителя. Затем достал из кулька одну из пачек денег и, отделив от нее примерно третью часть, отдал шоферу.
      — Это тебе, отец — сказал он, — если быстро домчишь нас до ресторана «Киев».
      Водитель, глянул на деньги, вдавил педаль газа в пол.
      Когда Тося с Эдиком вышли у ресторана, он так же быстро рванул с места. Подождав, пока он скроется из виду, Тося залез в свою «БМВ».
      — Каждый раз, — сказал Эдик, — я смотрю и ничего не вижу. Когда ты успеваешь подменить? Ты расскажешь мне когда-нибудь?
      — Когда-нибудь и кое-что обязательно.
      Когда на Украине появились купоны, они были в дефиците. Поэтому на базарах их продавали по два, по три рубля. Этим и воспользовались наши друзья.
      Они «продавали» купоны по полтора рубля в любых количествах. Покупатели находились повсюду: в универмагах, гастрономах и просто на улицах. Но вскоре стало ясно, что купоны — это только бумага и ничего больше. Не стало ажиотажа вокруг них.
      Им на смену пришла работа с валютой. На каждом углу стали появляться менялы, готовые продать любые суммы долларов. Именно они и заинтересовали друзей.
      Эдик подходил к менялам и с невинным видом заявлял, что хочет продать большую сумму в долларах.
      — Неси. Все сразу и купим.
      Но он возражал, говоря, что продать собирается четыре тысячи баксов. А на улице перед рынком или универмагом делать этого не станет, так как боится разного рода осложнений и неприятностей, намекая на милицию и бандитов. Тогда они договаривались встретиться в каком-либо месте, удобоприемлемом для обоих. Прощаясь, Эдик говорил, что, возможно, приведет с собой брата, который более искушен в валютных вопросах.
      К назначенному времени приходили Тося с Эдиком. Тося показывал доллары. Они были все сотками, совершенно новые, с одинаковой серией и возрастающими номерами, что производило сильное впечатление на менял.
      Меняла внимательно пересчитывал, проверяя каждую купюру на предмет подлинности. Потом, посчитав все, говорил своему товарищу:
      — Нет, фабулы здесь нет никакой. — И собирался положить доллары к себе в карман.
      Но Тося останавливал его, возражая:
      — Мои доллары ты видел. Давай теперь посмотрим твои деньги. Я тоже хочу их проверить, честные ли они у тебя.
      Доллары решали оставить на каком-либо видном месте. Меняла доставал сумку или большой пакет, и начинался долгий пересчет денег. И здесь, в зависимости от ситуации, Тося пускал в ход свой особый стиль аферы. Он мог поменять деньги на «куклу» путем обычного переворота портмоне. А бывало, что такой обмен совершался голыми руками. Во всех случаях всегда противник получал «куклу».
      Они направлялись в Харьков. Проезжая город Купянск, решили в нем остановиться.
      Денег было много, и Тося ленился работать в этом маленьком городке, напоминающем ему деревню. Но на рынке, куда заехали купить сладостей, он заметил большое количество менял, скопившихся у входа. Вернувшись и сев в машину, рассказал об увиденном Эдику.
      — Так давай отработаем их, — радостно заключил тот.
      Тося сказал:
      — Мы с тобой давно работаем вместе. И до сегодняшнего дня ты не сделал ни одного удара самостоятельно. Предлагаю тебе попробовать. Нужно ведь когда-то начинать. Почему бы не начать с этого базарчика? Слушай меня внимательно и запоминай…
      Далее он подробно, во всех деталях, рассказал, как следует разговаривать с покупателем и что при этом нужно делать. Внимательно выслушав наставления, Эдик направился на рынок.
      Когда Тося подобрал на дороге Эдика, прощающегося с покупателем валюты, тот отдал ему большой сверток денег. Эдик сказал:
      — Как хорошо и понятно ты все объяснил! Вот деньги.
 

      В день отъезда из Харькова Тося познакомился с девушкой по имени Виола. Это была молодая, высокая, стройная девушка с белокурыми длинными волосами. Зайдя в ресторан для покупки продуктов в дорогу, он сразу приметил ее, подошел и сказал:
      — Скажите, вы верите в судьбу? И когда она молча принялась его рассматривать, добавил:
      — Я заглянул в этот ресторан лишь для того, чтобы купить шампанское в дорогу, хотя мог это сделать в другом месте. Но проезжая мимо, почувствовал, как сердце мое екнуло и наполнилось каким-то странным, непонятным жаром. Тогда я подумал: что бы это могло значить? Теперь-то знаю ответ. Я встретил вас — девушку, о которой мечтают короли.
      После этого он предложил ей поехать с ним в Одессу. Она смотрела в его глаза и видела перед собой глаза честного человека, окрыленного страстью любви. Тогда она не могла подумать, что глаза так могут обманывать, Она согласилась. Вместе с Потапом и Эдиком они отправились в дорогу.
      Дорогой Тося думал: «Зачем я придумываю себе эти ребусы? Я же не смогу привести ее домой. А жить в Одессе в гостинице — как это объяснить Наташе?»
      По дороге они заехали в Винницу, где в гостинице «Дружба» Тося сумел ближе познакомиться с Виолой. Она не обманула его ожиданий. Виола оказалась нежной, приятной и податливой девушкой.
      Она стояла на ковре на коленях и, сильно прогнувшись, упиралась руками в край дивана. Он находился сзади нее и наслаждался красотой и гибкостью ее тела. Она стонала и извивалась, чувствуя его. Это возбуждало еще сильнее. Тося ласкал ее грудь, делая сильные, резкие движения телом. Страсть достигла апогея. Виола сильно, пронзительно закричала.
      Вошел Эдик и в нерешительности остановился в дверях. Увлекшись сценой любви, они его не замечали. Эдик продолжал стоять, удивляясь их темпераменту. Он загорелся сильным желанием принять участие в сексуальной агонии партнеров. Он подошел и сел рядом с ней на краю дивана. Протянул руку к ее голове, но Тосин испепеляющий взгляд протрезвил его. И он, не солоно хлебавши, отправился прочь.
      — Ты видела, что заходил Эдик? — спросил Тося раскрасневшуюся Виолу.
      — Нет, — удивленно ответила она.
      И Тося не стал вникать в реальность случая. Он тут же забыл о галлюцинации.
      Они приехали в Одессу. Тося поселил Виолу в гостинице, а сам, еще некоторое время побыв с ней, отправился домой. К этому моменту она полностью была информирована о составе его семьи.
      В то время он очень часто менял нянь для подрастающих детей. Поэтому появление незнакомой женщины в доме не могло удивить Наташу. А тем более сейчас, когда он выслушал претензии по поводу последней няни.