Тося нашел грузина, желающего купить спальню под названием «Людовик XIV». Они вместе зашли в большой мебельный магазин, где Тося обратился к покупателю:
— Сейчас мы найдем Павла Семеныча, и он за пять минут решит вашу проблему.
— А кто такой Павел Семенович? — спросил грузин.
— О, вы не знаете, кто такой Павел Семенович? Видимо, вы не местный, — заключал Тося. — А вот и он.
Им навстречу двигался Эдик Кабан с насупленным видом, одетый в строгий костюм.
— Извините, пожалуйста, Павел Семенович, — говорил Тося смотрящему вперед, сосредоточенному Кабану, который продолжал свой маршрут, ни на кого не обращая внимания. — Этому товарищу нужна спальня Людовик XIV… — Какая-то бабушка заметалась между грузином и Кабаном, попавшись на пути. — Он отблагодарит, Павел Семенович, — продолжал Тося.
Так они вышли на улицу. Здесь Эдик остановился и обратился к донимающему его Тосе:
— Что это ты, Вася, себе позволяешь? Если ты брат моей жены, ты думаешь, это дает тебе право портить мою репутацию в глазах сотрудников? Я директор магазина. А такими вещами, как продажа мебели, занимаются продавцы.
— Ладно вам, Павел Семенович, — остановил его Тося. — Этот парень — мой родственник и хорошо будет платить.
— А если кто увидит, узнает? Сейчас ОБХСС работает, — сменил гнев на милость «Павел Семенович». — Ну да ладно. Что там вы хотели купить? Давайте отойдем в этот скверик, чтобы не видели мои подчиненные.
Они отошли в скверик, где грузин подробно объяснил, какую именно мебель он хотел бы приобрести. Кабан сказал:
— В кассе сидит женщина, Мария Степановна. Сейчас я проверю ваши деньги и помечу в записке, что именно вам продать. Вы ей отдадите деньги вместе с моим указанием. Она оформит и продаст нужную вам спальню. Давайте деньги, я сосчитаю. Там этого делать нельзя, потому что много глаз и ушей. В моем магазине есть покупатели, которые околачиваются с утра до вечера и в курсе всех происходящих событий. Так что прошу вас быть поаккуратнее. И не подведите меня. — Он угрожающе тряс пальцем в сторону Тоси.
— Да все будет в порядке. Не беспокойтесь, дядя Павлик, — заверял тот.
Грузин ушел за деньгами к машине, а возвратился с двумя друзьями. Те к «директору» не подошли, а остались стоять на расстоянии двадцати метров. Грузин протянул деньги Эдику.
— Все сотками, как вы и просили, — сказал он.
Эдик сосчитал деньги, аккуратно сложил, перетянул резинкой, взятой из кармана. А затем сказал:
— Да. Все в порядке. Где же это моя ручка? — И он принялся разыскивать ручку в карманах пиджака.
Когда ручка была найдена, он вернул деньги грузину:
— Возьмите деньги и заверните вот в эту газету. — Он достал из бокового кармана газету и отдал грузину. Тот завернул в нее деньги. — В своей инструкции к кассиру, — сказал Кабан, — я проставлю время, и вам нужно будет сразу идти к ней. Делается это для того, чтобы вы не успели забрать какую-то часть этих денег. Все. — И «директор» протянул грузину клочок бумаги с какими-то закорючками. — Теперь, Вася, иди и проводи своего друга к Марии Степановне.
С этими словами Эдик направился в сторону служебного входа в магазин. То есть к машине, стоящей во дворе.
Тося с грузином, у которого в руках была «кукла», завернутая в газету, быстро пошли к кассе. Ожидающие два грузина уже собирались к ним присоединиться, как вдруг им преградил дорогу здоровенный Дон Кихот.
— Василий Адидас! — сказал он, упершись рукой в Тосину грудь.
Тот, испуганно озираясь по сторонам, проговорил:
— Я ни в чем не виноват. Это не я.
— Нет, это как раз ты, — злорадно усмехаясь, продолжал Валера. — Вот и сейчас я поймал тебя за тем же самым занятием. Ты посредничаешь взяточникам. — Дон Кихот повернулся к грузину, который прятал «куклу» за спиной. — Кому вы дали взятку и сколько? Только быстро.
В этот момент Тося повернулся и побежал. Дон Кихот дернул за рукав грузина с «куклой» и сказал:
— Быстро за ним! Его надо догнать. Ты заходи слева, а вы двое, — он повернулся к ничего не понимающим товарищам грузина, — заходите справа.
— Какой справа? Слющяй… э-э… Ми никаво не знаем. Я приехал покупать стул. — Грузин что-то сказал своим друзьям на своем языке, и они втроем продолжили маршрут к кассе.
Дон Кихот, махнув на них рукой, трусцой побежал за Тосей. В условленном месте их подобрал Кабан.
ПРОПАВШАЯ МАШИНА
Тося с Дон Кихотом вернулись в Одессу. Эдик Кабан остался в Киеве.
По дороге Тося купил щенка-кавказца и назвал Потапом. С ним и явился в семью, по которой к этому времени очень соскучился.
Когда узнал, что его машина не объявлялась все это время, решил сам отправиться на ее поиски. Каково же было удивление, когда, приехав на станцию техобслуживания, обнаружил свою машину превратившейся в сугроб, снега. Так она стояла посреди площадки, а из бензобака торчала его вязаная синяя шапочка. Это обстоятельство особенно взбесило Тосю.
Он зашел в цех и поинтересовался у первого встретившегося парня, где Коля. Видимо, спрашивал это достаточно громко, так как из дальнего утла цеха тут же подошел молодой белокурый парнишка и протянул Тосе ключи от его машины.
— Вот. Коля передал, — сказал он.
— А где сам Коля? — поинтересовался Тося, стараясь быть спокойным.
— Не знаю. Его нет на работе уже более месяца.
— А что с машиной? Все ли починено?
— Ничего не знаю, — ответил парень, конфузясь под Тосиным взглядом.
— Я давал ключи Коле. Он мне должен их и вернуть. А также машину — в целости и исправности. Кстати, теперь ее придется красить. А так как ты макнулся не в свое дело, тебе придется заплатить за свою глупость.
Тося назначил небольшую сумму и, пообещав, что завтра придет в обед, удалился.
На следующий день приехал на эту станцию. Только не в обед, а к ее закрытию. И не один, а с двумя «бойцами».
Всем посетителям станции было предложено выйти на улицу, а оставшиеся рабочие — Колины коллеги — были выстроены вдоль стены, и им был учинен допрос. В результате Тося узнал, что у Коли есть близкий друг Саша, с которым они весело разгуливают по этой жизни. А также узнал все подробности и детали их дружбы.
Вчерашний паренек принес деньги. Тося взял их и, не считая, положил в карман.
— Может, этот случай научит тебя, как дорого могут стоить чужие дела, — сказал он, покидая слесарей.
Тося решил заняться поисками двух друзей незамедлительно.
Так как Коля не появлялся у себя дома уже длительное время, решено было навестить Сашу. Машину оставили за углом следующего дома и пошли пешком. Мимо пронеслась «девятка», в которой Тося узнал Сашину машину. Об этом он рассказал своим друзьям, и все трое ускорили шаг.
Они не прошли и десяти метров, как эта же «девятка», развернувшись за утлом, неслась навстречу. Первым шел Костя Особый. При приближении машины он отпрыгнул в сторону, влетев в сугроб. Вторым шел Родя. Он также отскочил в сторону. Тося был замыкающим. Он стал посередине узкой дороги как вкопанный и грозно глядел на надвигающуюся машину. «Девятка» остановилась, слегка коснувшись бампером его брюк.
Тося подошел и открыл водительскую дверь. Он изумился, увидев за рулем Сашиной машины Колю. Тося сел за руль. Коля, угадав его намерения, перепрыгнул на пассажирское сиденье. В этот момент открылась вторая дверца, и Родя, дождавшись, когда Особый сядет в машину, перебросил Колю к нему. Тося завел мотор, и они поехали по темным улицам города.
В конечном итоге Тося выпустил Колю из машины, забрав у него все документы, как Колины, так и Сашины, а также саму машину. В машине были деньги — шестьсот долларов, — которые, как объяснил Коля, они взяли на покупку каких-то деталей под заказ. На тот час Тосю это не интересовало. Прощаясь, он сказал:
— Прощу тебе это хамское отношение и то, что ты потерялся на полгода. И больше того. Я верну машину и все деньги, а также все, что здесь находится, в целости и сохранности, в том случае, если через неделю вы покрасите мою машину так, чтобы вид у нее был как у новой. Причем, если из десяти спрошенных мною людей хоть один скажет, что эта машина — крашеная, я тут же накину иск вам на гривы.
Коля заверил, что они все сделают так, как хочет Тося. С этим они и расстались.
Тося не собирался кататься на этой машине. Тут же поставил ее в гараж к одному из своих товарищей. Поздно вечером позвонил Саша, хозяин машины. Тося все то же самое объяснил ему. Саша рассказал, что все это время с Колей был на заводе Тольятти и собирал «девятку», которую забрал Тося. Эта машина оказалась очень классной, так как была ручной сборки. Здесь ребята потрудились на славу.
Саша и Коля были слесари, к которым обращались люди всех сословий, в том числе и «наша советская милиция». Саша решил проконсультироваться о сложившейся ситуации с ними. Сначала он подъехал к знакомым из ГАИ. Его уверили, что никуда на этой машине Тося не проедет и десяти метров, так как ее заберут, поставят на штраф-площадку, а потом отдадут истинному хозяину.
Гаишники начали дежурить возле Тосиного дома. Но машины не было.
Тогда через день Саша пришел с двумя милиционерами к Тосе домой. Они стали кричать и угрожать из-за закрытой двери:
— Если не отдашь машину, будешь сидеть по статье «Разбой».
Тося игнорировал угрозы.
Прошло еще несколько дней. Двое слесарей вместо того, чтобы заняться своей непосредственной работой, решили объявить войну.
Они задействовали милицию периферийных районов, и те начали ездить к Тосе, преодолевая большие расстояния. Несмотря на то что это было не в их компетенции, они все равно ездили, пытаясь поймать его. Но все попытки были безрезультатными.
Тося, зная об этом, принял все меры предосторожности.
Еще через несколько дней два друга возбудили дело на Тосю в райотделе по его месту жительства. К этому времени он забрал и починил свою «семерку» при помощи других слесарей. Сейчас он ездил на ней, восхищаясь ходовыми качествами машины. Теперь у него было две машины. «Девятка» была хорошо запрятана в частном гараже. Когда Тося понял, что дело принимает серьезный оборот, он продал «девятку». Сделал это так.
Он забрал ее из гаража, где она стояла до этого, и, сняв номера, перегнал на охраняемую стоянку. Оставив на ней машину, получил квитанцию. Зная, что машина в розыске, не стал долго держать ее на этой стоянке.
Через пару дней вручил одному из своих товарищей техпаспорт и ключи и подвез его к стоянке. Тот убедил охранника, что квитанция утеряна, и, показав документы на машину, забрал ее со стоянки. В этот же день она была продана.
Не зная о его поступке, двое потерпевших и милиция продолжали требовать машину. Так как милиционеры до сих пор не имели возможности встретиться с Тосей для беседы, они не принимали репрессивных мер, а искали встречи. Однажды им это удалось.
Следователь вместе с опером появились в квартире Тоси. Он их встретил, лежа на диване, выставив гипс. Мирно беседуя с властями, он объяснил, что машину не забирал. «Девятку» добровольно отдал Коля для того, чтобы он мог пользоваться ею, не ущемляя себя неудобствами на то время, пока починят его машину.
Несмотря на полученное объяснение, милиционеры уговаривали его отдать машину. Уходя, они спросили его:
— Ну и как ты собираешься поступить? На что Тося ответил:
— Я поступлю так, как вы мне посоветуете.
Тем понравился ответ, и они порекомендовали вернуть машину.
— А потом, — добавили они, — зайдешь к нам, и мы сделаем так, что они все починят и вернут, что должны.
Не прошло и получаса с момента их ухода, как позвонил Саша.
— Тося, мне сказал следователь, что ты вернешь мою машину, — извиняющимся голосом пропел он в микрофон телефона.
— Конечно, верну. Заходи, Саша.
Когда тот пришел, Тося предложил ему написать расписку, в которой говорилось, что он получил свою машину в целости и сохранности. Ту машину, которую ранее отдал добровольно во временное пользование Тосе. Когда расписка была датирована и подписана, Тося отдал ему талон на стоянку и объяснил, где она находится.
Через полчаса истерически зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал в ней голос Саши, похожий на вой сирены:
— Машины на стоянке нет!
— Ну уж, не знаю, дружок. Я ведь не работаю сторожем на этой стоянке. Ты получил от меня документ, говорящий, что машина находится там.
Еще через несколько дней милиции удалось подкараулить Тосю. В райотделе он продолжал твердо стоять на своем.
Его продержали три дня в КПЗ. За это время следователь исписал три папки дела. Он вменял Тосе шесть статей. Здесь были и грабеж, и воровство, и мошенничество, и самоуправство, и так дальше. Но ни одну из них не поддержал прокурор. Он выпустил Тосю под подписку о невыезде.
Впоследствии дело было закрыто, так как никаких веских доказательств против Тоси не было. Машина так и не была найдена.
После того как Саше не помогли его друзья в погонах, он решил обратиться к блатным. Через кого-то нашел дорожку к одному из влиятельных людей.
Когда Тося встретился с Геной Узбеком, который позвонил и рассказал о приходе «ходоков», Тося сказал:
— Меня три дня прессовали менты из-за этой машины.
Больше не нужно было говорить ничего, так как «блатные никогда не подтирают за милицией».
Итак, Коля скончался в больнице от кровоизлияния в мозг. Саша схватил жену и срочно в неизвестном направлении выехал из города. Блатные, к которым он обратился, не могли бездействовать. Так как по всем понятиям блатного мира Тося был прав, свой гнев они обрушили на двоих слесарей с желанием сорвать с них деньги. Вся эта история была очень неприятна Тосе. Он не испытывал радости от денег, полученных за машину. «Не в коня корм», — думал он.
ЖАДНОСТЬ ДОН КИХОТА СГУБИЛА
Пришел Дон Кихот и стал уговаривать Тосю поехать к Эдику Кабану, чтобы продолжить работу. Тосе нравилось работать с Эдиком, и он согласился. На следующий день они выехали в Киев.
Сделав там несколько «ударов», они направились в Харьков. А оттуда — в Крым.
Они находили людей, которые продавали что-либо дорогое и не занимающее много места. Продавцу предъявлялись деньги для пересчета. Когда тот заканчивал их считать, ему указывали на какую-то царапину или на плохое качество вещи. Друзья говорили:
— Нет, нет, это мы вам очень дорого платим.
Тот возвращал деньги владельцу и рассматривал указанное некачественное место. Оказывалось, что это всего лишь показалось друзьям. А на самом деле — вещь качественная. Тогда приносились извинения, и деньги возвращались продавцу. Товар забирали и уходили.
Работа Дон Кихота заключалась в том, чтобы именно в этот момент подойти и что-либо сказать или сделать с целью отвлечь продавца на несколько минут, для того чтобы Тося с Эдиком смогли уйти.
Заработав достаточное количество денег и устав от переездов, Тося возвратился в Одессу. Дон Кихот, говоря, что нужно съездить к брату, забрал свою долю и отправился в Севастополь. Там он втайне от Тоси и Кабана ранее познакомился с барменом одного небольшого бара, находящегося в порту.
Они условились, что Валера купит у бармена разных вещей на восемь тысяч рублей. На глазах Дон Кихота было проделано столько афер, что он был уверен в том, что сможет один справиться с барменом.
Он зашел в бар с большой пустой сумкой. В кармане брюк лежали восемь тысяч рублей и точно такая же «кукла», наполненная рублевыми банкнотами. Поговорив на общие темы с барменом, они решили перейти к делу. Бармен показал приготовленные вещи и попросил деньги. Валера достал восемь тысяч и протянул их. Бармен внимательно пересчитал деньги, а затем положил в карман со словами:
— Все в порядке. Забирай вещи.
Валера растерялся и не знал, как вести себя дальше. Он забыл о тех многочисленных уроках мошенничества, которые получил рядом с Тосей и Кабаном. Он недоуменно смотрел на бармена. Тот повторил:
— Забирай. Теперь они твои.
Дон Кихот не долго думая что есть силы ударил большим кулаком в лощеное лицо бармена. Тот перелетел через высокую стойку бара и упал замертво. Шум, крик. Оказавшиеся поблизости матросы скрутили здоровенного драчуна-покупателя. Кто-то вызвал милицию, которая должна была вот-вот приехать.
Валеру обыскали, и сейчас он сидел на стуле и уговаривал одного из матросов:
— Дружок, пожалуйста, пересчитай мои деньги. — Он указывал на «куклу», которую те извлекли из его кармана. — Пересчитай. Там большие деньги. Когда приедет милиция, они мне и половины не оставят.
Тот снял резинку и открыл толстую пачку денег. Рубли рассыпались.
— Так здесь же одни рубли! — удивленно произнес матрос.
В бар вошли двое милиционеров. Увидев в руках матроса рубли и узнав о его поступке, один из них сказал:
— Напрасно ты это сделал. Ты разломал «куклу». И теперь это рубли — и не больше. Этим ты сыграл ему на руку. Теперь о попытке мошенничества не может быть и разговора.
Пришедший в себя бармен замял все дело при условии, что Дон Кихот тут же уедет из Севастополя.
Тося узнал эту историю и сказал Валере:
— Жадность фраера сгубила. Ты некрасиво поступил, не сказав нам об этом бармене. А ведь работали втроем. И ты был в равной доле. Если быть откровенным, мы с Кабаном не испытывали в тебе нужды и все работы могли делать вдвоем. Я видел в тебе товарища, и поэтому ты был с нами. Теперь вижу — это не так.
ЧИСТЫЕ СТЕКЛА
Тося лежал на диване в номере гостиницы, закинув руки за голову. Он разглядывал пыльное стекло балконной двери.
Тося с Геной возвращались из Сочи. Когда они проезжали через Ростов-на-Дону, у них сломалась машина. На ремонт нужно было время. И сейчас он лежал и думал, чем бы заняться в этом городе.
— Давай помоем им окна, — неожиданно сказал Тося. Он уселся на диване и принялся объяснять недоумевающему Гене.
Тося порылся в сумке и извлек из нее печать, которую взял в качестве сувенира в Краснодаре у знакомого урки. Тот указал на кипу бумаг, лежащих на факсе, сверху которых поблескивала печать в железном футляре, и сказал:
— Вот все, что осталось от кооператора, — и он отдал Тосе печать, заметив, что тот заинтересовался ею.
Тося удивлялся ее компактности.
Прихватив с собой печать, Тося с Геной направились к начальнику ЖЭКа одного из центральных районов города; район этот был усеян шестнадцатиэтажными домами.
Тося достал бумагу из недорогой папки, купленной в магазине напротив, и протянул начальнику ЖЭКа. В ней говорилось, что краснодарский кооператив гарантирует оплату взятого в аренду помещения. Далее значился расчетный счет и банковские реквизиты.
Друзья сняли небольшую комнатку в ЖЭКе, на дверях которой повесили табличку, написанную фломастером: фирма «Свято». Далее Тося посетил директоров ближайших школ и одного директора профессионально-технического училища. Каждому он объяснил:
— Для того чтобы учащиеся старших классов в субботу и воскресенье, а также в свободное от учебы время не занимались черт-те чем, а делали полезную для общества и себя работу, наша фирма, — говорил Тося, — в этот весенний период занимается, так сказать, реставрацией внешнего вида зданий города. А именно мы производим механическую мойку окон и зданий. Мытье одного окна стоит один рубль. Я хочу предложить вашим ученикам, чтобы они помогли нам в наборе заказов. С каждой тысячи рублей они будут получать сто. А это, согласитесь, хороший заработок для школьников. Даже очень.
При этом каждому из них он говорил, что директора остальных школ в восторге от этого, так как находят много плюсов.
Чтобы не дублировать друг друга, школьники распределили между собой дома по кварталам и принялись за работу. Жителям они объясняли, что их окна будут мыть с помощью специальных машин. Присутствие хозяев в квартирах не обязательно.
Жильцы с радостью платили деньги. Да и не могли они отказаться, во-первых, потому что цена была низкой и, так как окна обещали мыть вместе с близлежащей стеной, покрытой кафелем, каждый из них не хотел выглядеть скрягой в глазах соседа и всего дома. А во-вторых, многие окна были закрыты наглухо из-за сквозняков. И вымыть такое окно было хлопотно хозяевам.
Школьники продолжали носить деньги.
Заканчивалась четвертая неделя, как фирма «Свято» подсчитывала доходы.
— Пора ехать, — сказал Тося. — Да и машина давно готова.
— Как ехать? — удивился Гена. — Так мы что, окна мыть не будем?
Тося с удивлением смотрел на своего товарища.
— Я думал, мы так и сделаем, как ты говорил этим директорам, — продолжал Гена. — Заключим договор с коммунхозом. Машины-то сейчас все равно простаивают. Ты посмотри, какой неплохой заработок получается.
— Окна я никому мыть не буду, — сказал Тося серьезным тоном. — Ни при каких обстоятельствах. А работа мне эта не нравится. Дурим пенсионеров при помощи доверчивых школьников.
Они уехали, объяснив начальнику ЖЭКа, что фирма обанкротилась.
По приезде в Одессу Тося расстался с Геной, так как понял, что тот далек от жизни афериста.
МЫ УДАРИМ ПО РАСХОДУ
— Скажу вам откровенно: все в мире дерьмо, кроме мочи. — Тося был пьян, язык с трудом шевелился.
Он стоял у края дороги, поддерживаемый мужчиной, с которым познакомился в ресторане, подсев к нему за ужином. Тося быстро опьянел, и новый знакомый выказал желание проводить собутыльника до такси. Желание это скорее было вызвано толстой пачкой сторублевок, которую Тося небрежно достал из кармана. Заплатив официанту, уронил на пол, долго не мог поднять, так как деньги, скрепленные резинкой, перемещались по полу от неуклюжих движений хозяина. Теперь мужчина стоял рядом и обнимал Тосю, чтобы тот не упал, а сам в это время пытался нащупать толстый пресс, скрываемый одним из Тосиных карманов. Всякий раз, когда услужливый знакомый подбирался вплотную к деньгам, Тося, что-то вспомнив, отодвигался от него и, шатаясь, начинал повествовать.
Скрипнув тормозами, остановилась машина в полуметре от «приятелей». Из нее выскочили двое молодых парней. Подбежав к стоящим в безлюдном месте друзьям, они внимательно осмотрели Тосю, затем один сказал:
— Это они.
— Живо в машину, — скомандовал другой и подтолкнул услужливого Тосиного провожатого в спину.
— В чем дело? — изумился тот.
— Уголовный розыск. Живо в машину.
Двое парней ухватили «друзей» под руки и затолкали в машину.
— Не понимаю, что происходит? Вы нас с кем-то перепутали, — возмущался Услужливый. — Мы только что вышли из ресторана.
— Разберемся в отделении, — пробурчал один из парней, и машина тронулась с места.
— Ребята, меня, пожалуйста, к метро «Пролетарская», — проговорил Тося и уткнулся головой в соседа.
Тот отодвинул его и стал требовать объяснений у работников угрозыска.
— Объяснений хочешь? — процедил сквозь зубы один из милиционеров. — А когда старуху вчетвером грабили, что ж ей ничего не объяснил?
— Это чудовищная ошибка. Мы никого не грабили, — заикаясь, говорил Услужливый.
— Ребята, меня на Пролетарку, — произнес Тося. Извлек толстую пачку денег из кармана, вытащил из нее сто рублей и протянул водителю. — Давай жми, браток.
Ребята переглянулись. Один из них выхватил пачку денег у Тоси из рук и злорадно проговорил:
— А вот и денежки. Все сотками. Пятнадцать тысяч. А номера-то у бабки переписаны. Ну, что скажете, парни?
Тося поднял голову, которая все время падала на грудь, и заявил:
— Черт с ней, с бабкой-то. Главное — это деньги. Здесь их предостаточно. На всех хватит. Возьми сколько надо и вези меня домой.
— Домой вы, ребята, попадете лет через восемь, — заметил водитель.
— Я здесь ни при чем, — взвыл Услужливый. — Я его не знаю. В ресторане познакомились. Два часа назад.
— Другого ответа от тебя никто не ждал, — сказал парень, пересчитывающий Тосины деньги. — Ба-а-а, да здесь не хватает четырех тысяч. Ну-ка давай, что там у тебя в карманах, — обратился он к Услужливому.
— У меня только мои деньги, — заявил тот, доставая портмоне из бокового кармана пиджака.
— Давай сюда. — Работник угрозыска выхватил кошелек из рук перепуганного мужчины. В нем оказались три с половиной тысячи рублей, паспорт и несколько квитанций.
— Колись, пока не поздно, — обратился водитель к Тосе. — Где еще двое соучастников? Где остальное награбленное?
— Да ладно вам. Какие еще соучастники? Нас всего двое: я и мой друг. — И Тося, обняв Услужливого, сказал ему: — Теперь мы с тобою вместе, а вдвоем веселей.
— Я не знаю этого человека. Я не…
— Хватит. Заткнись. В камере будешь эти байки рассказывать. А сейчас говори быстро, где остальное: золото, ценности?
— Я, правда, ни при чем…
— Ну что ж. Как хочешь. Наше дело маленькое: мы должны доставить. А уж там тебе язык быстро развяжут. Вспомнишь все, даже чего не знаешь.
Услужливый принялся дрожащим голосом объяснять, что это недоразумение.
Тося еще раз обнял его и сказал:
— Попал ты, дружок, как член в рукомойник. Теперь ты никому ничего не докажешь. Бабушка, ясное дело, покажет на тебя. Ей все равно, лишь бы деньги получить назад. А тем более что стара она как мир.
— Я тебе не дружок. Почему ты не подтвердишь, что мы с тобой познакомились в ресторане?
— Да кто в это поверит? Они слышат лишь то, что хотят, — ответил Тося, зевая и пытаясь устроиться на плече Услужливого.
Тот отодвинул его голову, которая тут же упала на грудь. Некоторое время ехали молча.
— На Петровку или в райотдел? — спросил водитель.
— Сначала на Петровку. Получим признание этих субчиков.
Поняв свою обреченность, Услужливый заговорил скороговоркой, обращаясь к парню, который отдавал команды:
— Я живу у своей подруги на Ленинском проспекте. Завтра, когда этот преступник протрезвеет, выяснится, что я не имею к этому ни малейшего отношения. А сегодня отвезите его одного. Я вас отблагодарю. Тем более что вы и рисковать ничем не будете: у вас останется мой паспорт, и я покажу, где живу. Если что не так, вы всегда сможете меня найти.
— Не положено. Взяток не берем.
— Поймите и поверьте, что это ошибка. Я дам вам еще две тысячи. А когда выяснится, что это недоразумение, просто вернете мне паспорт. Вот и все.
— Все не так просто, — смягчился оперативник. — Вас уже два часа разыскивают три патрульные машины. К нам поступила информация, что вы с другом появитесь в этом районе.
— Он мне не друг, а случайный знакомый, — поспешил вставить Услужливый, — поверьте, прошу вас. Да вы сами посмотрите: разве может быть у меня чтото общее с этим уголовником?
— Не знаю, не знаю, — раздумывал вслух оперативник. — Если ты ни при чем, зачем предлагаешь взятку? И почему так боишься ехать на Петровку? Здесь что-то не так.
— Я не боюсь ехать на Петровку. Я лишь боюсь стать жертвой обстоятельств. Боюсь, что этот уголовник, — он небрежно указал на Тосю, который уже дремал, посвистывая в неудобной позе, — спьяну или от скуки и подлости втянет меня в совершенные преступные действия. Пока все выясняется — невинный, как это часто бывает, может пострадать. А я не хочу страдать из-за урода, напавшего на старуху.
— Петя, останови машину, — сказал оперативник водителю, когда до забора здания по улице Петровка, 38, осталось не более ста метров. — Как поступим с этим? Ты веришь в то, что он говорит?
Петя задумался.
— Выйди, поговорим, — обратился он к товарищу.
Оба вышли из машины и принялись что-то обсуждать. Тося продолжал сопеть с присвистом. Услужливый нервно мял пальцы, отчего они издавали неприятный хруст. Наконец оба блюстителя правопорядка вернулись в машину.
— Ну что ж, мы готовы тебе поверить и рискнуть, отпустив тебя, — сказал один из них, пристально-изучающе глядя на Услужливого. — Но учти, если ты решил сыграть с нами в какие-то игры… Если окажется, что ты хоть как-то причастен к ограблению… Мы найдем тебя из-под земли, и тогда, обещаю тебе, ад покажется раем в сравнении с тем, что мы тебе уготовим.
— Что вы, что вы! Я говорю чистую правду.
— А сейчас мы отвезем тебя на Ленинский проспект и посмотрим, где ты живешь. Как и с кем. Говори адрес.
Услужливый, сбиваясь от волнения, назвал адрес, и машина, развернувшись, помчалась.
Дорогой оперативники беседовали с Услужливым уже в приятельском тоне. Они заверили, что ни словом не обмолвятся о нем с начальством. И если в течение трех дней его имя нигде не всплывет, доставят ему паспорт и, конечно же, портмоне.
Услужливый вместе с водителем Петей зашли в подъезд. Когда первый позвонил в дверь, Петя спустился на один пролет и прижался к стене. Открылась дверь, и он услышал взволнованный женский голос, затем — шепот Услужливого. Вскоре тот вышел из квартиры и, вручив Пете две тысячи рублей, крепко пожал ему руку с надеждой и мольбой в глазах. Петя быстро спустился, и машина выехала со двора.
— Тося, как тебе удается отыскивать таких лохов? — спросил Петя по имени Виктор, передавая Тосе деньги.
Тот, собрав все деньги в одну пачку, не спеша их пересчитывал. От его пьяного состояния не осталось и следа.
— Исключительный экземпляр, — заявил Леша, — с таким работать одно удовольствие. Сам все объяснил, разъяснил и уплатил. Просто уникум. По какому принципу ты их подбираешь, Тося?
— Принцип очень прост, — проговорил Тося, отделив свои деньги от общих, которые предстояло разделить между приятелями. — Главное, чтобы у лоха были деньги. Чем больше денег, тем лучше принцип. А все остальное — это всего лишь везение. Кстати, почему не включили кассету с записью мусорских переговоров?
— Ты же сам сказал, что ее нужно включать, когда лох доведен до отчаяния и мечтает сквозануть.
Леша нажал на воспроизводящую клавишу магнитофона, который находился в бардачке, и машина наполнилась шипением и свистом, среди которых можно было разобрать железные нотки мужского голоса: «Всем машинам, кто меня слышит. В 26-м квадрате ведется ожесточенная перестрелка. Тяжело ранен старший сержант Соколов. Всем, кто находится в непосредственной близости с 26-м квадратом, срочно прибыть на место и оказать поддержку».
