— Да, я немало проработал в небесах, — спокойно сказал Алексей. — Но как вы догадались об этом?

— Загар, — коротко пояснил тот и провёл рукой по щеке. А потом посмотрите — все спешат, торопятся, всем мешает дождь. И только вы наслаждаетесь этой погодой и идёте спокойно.

Кронин не мог не отметить про себя, насколько прав этот человек. Дождь, снег, облака — об этом часто мечтают космонавты в долгие месяцы полёта среди звёзд. «Черт побери, ну и наблюдательность у этого типа! Если так пойдёт дальше, то скоро он объявит и моё настоящее имя, и цель приезда». Надо было принимать какое-то решение. Кронин пошёл быстрее, незнакомец не отставал.

— Если вы хотите прилично отдохнуть, — доверительно проговорил он, — а это естественно для человека, проделавшего утомительное путешествие, самое главное — хорошо устроиться с жильём.

— Вы просто читаете мои мысли, как по открытой книге. Кронин заглянул в глаза собеседника. — Вы не из бюро обслуживания?

— Нет, — невозмутимо ответил тот. — Но я располагаю временем и у меня, скажу откровенно, доброе сердце. Теперь это считают скорее недостатком, чем достоинством. Увидев вас, приезжего человека, я сказал себе: «Ганл (таково моё имя), Ганл, ты можешь помочь ему. А значит, ты должен ему помочь!»

Говоря все это, Ганл очень умело, почти незаметно замедлял шаг. И когда он закончил свою последнюю фразу, оказалось, что они снова идут неторопливо, как два старых приятеля, выбравшихся подышать свежим воздухом и поболтать о том о сём.

Алексей раздражённо подумал, что отвязаться от этого «помощника» ему будет нелегко, но вслух сказал:

— Это вы удивительно верно заметили насчёт того, что в наше время с добрым сердцем — одно горе. И само собой разумеется, что после утомительного путешествия требуется отдых. Только я ещё не решил, где мне отдыхать и как отдыхать. Если вдуматься, то отдых намного сложнее работы, работа однозначно определена, а отдых разнообразен.

Незнакомец искоса с любопытством взглянул на Кронина:

— О, я сразу увидел, что вы мыслящий человек, поэтому, собственно, и решил уделить вам немного свободного времени. Я могу направить ваш выбор. В городе есть несколько превосходных гостиниц. Если гостиницы вас не устраивают, могу порекомендовать частные комнаты самых различных достоинств или даже целый коттедж. И смею посоветовать, коттедж лучше всего. Умеренная плата, покой и полная свобода. Вы сможете там работать, отдыхать, развлекаться в одиночку или в компании. И вообще делать все, что вам заблагорассудится.

Кронин поймал себя на мысли, что он слушает этого Ганла со все возрастающим вниманием. Ведь тот предлагал как раз то, что может потребоваться для встречи Ивана. Может быть, согласиться, пока, за неимением лучшего? Вот будет сюрприз для Всеволода, если он, Алексей, за какие-нибудь полчаса решит одну из центральных задач своей миссии в Даль-Гее! Но, покосившись на искусителя, Кронин тут же передумал. Нет, нельзя полагаться на такого пройдоху. Вне всякого сомнения, при малейшем подозрении Ганл выдаст, а если выражаться точнее — продаст его полиции, гангстерам, богу, черту, кому угодно, лишь бы заплатили побольше. От Ганла надо отделаться, но как?

— Коттедж, вы говорите? Не знаю. Вообще-то я предпочитаю останавливаться во дворцах на самом берегу моря. Желательны колонны из голубого сантрийского мрамора и широкая лестница, которая спускается прямо в прозрачную воду лагуны.

— Ленд шутит, — неуверенно улыбнулся Ганл.

Впервые за время разговора он был сбит с толку. Не обращая больше на него внимания, Кронин оглянулся и встретился взглядом с бесцветными глазками-пуговками. Глазки эти смотрели на него вроде бы равнодушно, но с известным сочувствием. Они принадлежали грузному лопоухому и лысому человеку, который стоял в дверях ближайшего здания, прислонившись плечом к косяку. Над дверью красовалась надпись «Пристань», ниже её — помельче — уведомлялось, что это бюро обслуживания, а правее змеился значок фарга, показывающий, что это бюро платное. Наверное, глаза Кронина сказали лопоухому многое, во всяком случае больше, чем того хотел сам Алексей, потому что мужчина ухмыльнулся, бесцеремонно оглядел его с ног до головы и перевёл взгляд на респектабельного джентльмена.

— Опять ты пристаёшь к порядочным людям, Ганл, — лениво, без всякого выражения сказал лопоухий.

Слегка повернув голову, Ганл смерил говорившего надменным взглядом.

— Простите, вы это мне? — спросил он с достоинством.

— Тебе.

— А вы могли бы это сделать в более вежливой форме?

— Могли бы, — все так же лениво ответил лопоухий. — Мы могли бы даже подойти и дать тебе хорошего пинка.

Высоко подняв брови, Ганл театрально повернулся к Алексею.

— Вам приходилось слышать что-нибудь подобное? Не понимаю, куда смотрит полиция?

Кронин, сделав вид, что внимательно разглядывает рекламу, мысленно благодарил судьбу за то, что она так легко избавляет его от прилипчивого собеседника. Лопоухий презрительно усмехнулся.

— Если говорить правду, то я этого тоже не понимаю. — Он оттолкнулся плечом от косяка и встал в дверях, плотный, кривоногий. — Ну, проваливай отсюда!

Ганл скривил губы, посмотрел на Кронина и неспешно удалился, сохраняя вид достоинства и благородства.

— Липец занудный, — провожая его недружелюбным взглядом, пробормотал лопоухий.

Он повернулся к Кронину и снова бесцеремонно оглядел его с головы до ног.

— Что, донял он вас? — Лопоухий покосился вслед Ганлу. Проныра, но глуп. Сколько работает с приезжими и никак не научится определять, какая дичь ему по зубам.

Кронин улыбнулся.

— Стало быть, я ему не по зубам? А как вы сказали про него — липец занудный?

Лопоухий качнул головой.

— Первый раз в Даль-Гее? Это сразу видно. Занудный — это так, эпитет. А липец — это тот же агент бюро обслуживания, только работает на свой страх и риск. — Он хмыкнул и убеждённо добавил: — Каждый липец — жулик, только один — больше, а другой — меньше. Не перевариваю я эту братию.

Он помолчал, разглядывая Кронина, потом склонил в неуклюжем поклоне свою короткую шею.

— Меня зовут Шпонк, Натти Шпонк. А это моё бюро. — Он сделал шажок в сторону. — Милости просим, если, конечно, у вас есть фарги, а мне сдаётся, что фарги-то у вас есть.

Несмотря на очевидную грубость и бесцеремонность, этот лопоухий Шпонк был чем-то симпатичен Кронину. Он уж было совсем собрался принять приглашение, но в последний момент заколебался. Шпонк сейчас же заметил это и сказал:

— У моего заведения самая приличная репутация, ленд. Само собой, настолько, насколько вообще может быть приличной репутация. Будьте уверены, я не порекомендую вам такого места, где вас споят, ограбят или соблазнят. Заходите, ленд. У меня можно не только получить информацию, но и закусить. И даже выпить, если у вас с утра есть такое желание. — Шпонк заговорщически зажмурил один глаз.

Сквозь открытую дверь Кронин видел, что бюро пусто. Соблазнительно было посидеть в тишине, не торопясь попробовать какое-нибудь местное блюдо, подумать, что делать дальше, а может быть, и посоветоваться со Шпонком. И все-таки что-то удерживало Алексея. Скорее всего, его просто напугал Ганл своей назойливостью, и он подсознательно опасался, как бы эта история, пусть в несколько ином варианте, не повторилась.

— Нет, — решительно сказал он, — ни есть, ни пить я сейчас не хочу. Но добрый совет. — Кронин достал из кармана бумажку фаргового достоинства и протянул Шпонку, — добрый совет мне действительно необходим. Где бы я мог прилично устроиться?

— О, ленд добрый человек, — уважительно проговорил Шпонк, бережно укладывая новенькую хрустящую бумажку в карман. — А устроиться несложно, были бы фарги. Если вы, конечно, не предпочитаете бесплатную гостиницу.

Кронин покачал головой.

— Тогда, может быть, отдельный домик в пригородной зоне?

— Нет, это не подходит. — Алексей знал, что человек, снимающий отдельный домик, скорее попадёт под наблюдение полиции.

Шпонк понимающе кивнул:

— Да, такой домик стоит немало фаргов, а удобства, в общем-то, те же, что и в хорошей гостинице.

— Именно это мне и нужно, — живо подхватил Кронин, — хорошая гостиница без всяких новомодных выкрутасов, покой и свежий воздух.

— У ленда здоровая натура, — одобрительно заметил хозяин бюро, — а я люблю здоровых, нормальных людей.

— Кого вы считаете нормальными людьми, Натти? — не удержавшись, полюбопытствовал Кронин.

Шпонк сердито хмыкнул:

— Нормальные люди — это нормальные люди. Они едят, когда им хочется есть, спят, когда им хочется спать, пьют, когда им хочется пить. И после этого не прыгают со стола на стол, как обезьяны.

Он хмыкнул ещё раз, теперь уже не так сердито.

— Если вам нужна приличная спокойная гостиница, то поезжайте в парковый район. Гостиниц там сколько угодно. Маршрут А-316, вот отсюда видно, третья остановка. Когда будете снимать номер, сошлитесь на меня, ленд. Смею вас уверить, моё имя в Дальге знают. А если вам потребуется совет, Натти всегда к вашим услугам. Да ещё в придачу с отнюдь не худшим в этом городе буфетом.

— Думаю, мне ещё придётся к вам зайти, — улыбнулся Кронин, попрощался и направился к автобусным остановкам.

Маршрут А-316, видимо, был популярным, потому что Алексей не столько сам вошёл в электробус, сколько был туда внесён людским потоком. Он подумал, что салон заполнится до отказа, но нет — как только были заняты все сидячие места, в дверных проёмах вспыхнул яркий алый свет, перегородив движение, будто плотиной. Правда, кто-то попробовал сунуться, но, получив удар током, вскрикнул и под смех толпы, как заяц, отпрыгнул назад. Двери закрылись, и электробус плавно тронулся с места. За окном поплыли скверики, деревья, решётчатые башни космодрома, здания с пляшущими огнями реклам. Сквозь разрывы в облаках иногда проглядывало оранжевое далийское солнце, и тогда рекламные окна сразу тускнели и теряли броскость. Электробус выбрался по соединительному рукаву на автостраду, жужжание двигателя превратилось в высокий мягкий гул, серая лента дороги помчалась навстречу со все возрастающей скоростью. Лёгкая перегрузка прижала тело к дивану. Автострада рывком взлетела на опорах куда-то вверх, на уровень десятого этажа, и глазам Кронина открылась городская панорама: россыпь домов, рассечённых улицами-ущельями, сверкающие утёсы небоскрёбов, упирающиеся в небо… Во всем этом была непривычная суровая красота, красота странного мира, похожего на гигантский причудливый каменный лес. Кронин отвернулся от окна и встретился взглядом со своим соседом по дивану. Его серые глаза смотрели на Кронина доброжелательно.

— Первый раз в Дальге?

— Первый, — не сразу ответил Кронин.

Неужели он так неловок? Третий далиец, оказавшийся рядом с ним, безошибочно определяет, что он новичок в этом городе. А ведь Алексею казалось, что он научился держаться, как коренной обитатель Даль-Гея. Кронин словно ненароком оглядел своего соседа: широкое лицо, большой нос, тонкие, плотно сжатые губы и добрые глаза. Поди догадайся, что он собой представляет. Во всяком случае, не исключено, что цепочка Ганл, Шпонк и этот сероглазый сосед — отнюдь не случайна. В такой ситуации правила конспирации предписывали обязательную проверку. Что ж, это несложно, все можно выяснить на ближайшей остановке.

— Завидую вам, — продолжал сосед.

— Почему? — рассеянно спросил Алексей, погруженный в свои мысли.

— У вас впереди много интересного. И весёлые денёчки!

— Конечно, скучать я не собираюсь.

— Когда будете знакомиться с городом, не забывайте, что это город, а не провинция. — В голосе соседа прозвучали наставительные нотки. — Тут живут самые разные люди. И среди них немало любителей пощипать новичков-приезжих. Поэтому берегите фарги и избегайте случайных знакомств.

— Уж это я вам обещаю!

Кронин сказал это с такой искренностью, что его сосед засмеялся. Между тем электробус начал плавно замедлять ход. Здания стали ниже, вперемешку с ними все чаще и чаще мелькали светло-зеленые кроны деревьев. Сосед предупредительно сообщил:

— Сейчас будет одна из достопримечательностей города центральный парк. Не забудьте его осмотреть в своё время. Он этого заслуживает.

Поглядывая в окно, Кронин раздумчиво сказал:

— А почему в своё время, а не сейчас?

В этом и состояла проверка. Если сосед попытается сопровождать его, то можно всерьёз подозревать слежку. Но, к облегчению Кронина, ничего подобного не произошло. Сосед лишь спросил с некоторым недоумением:

— Сейчас? Не устроившись?

Сделав многозначительное лицо, Кронин доверительно и с некоторой таинственностью сообщил:

— Признаюсь, я люблю гулять по паркам именно так, экспромтом, в этом есть какое-то особое очарование.

Простившись со своим озадаченным соседом, он поднялся и, хватаясь за поручни, направился к выходу. Электробус резко тормозил, и сохранять равновесие было трудно.

— Не заблудитесь, — сказал вслед ему сосед, — парк велик.

— Будьте покойны, — с лёгким сердцем ответил Кронин, видя, что тот и не собирается навязываться ему в провожатые.

Глядя вслед электробусу, стремительно набиравшему скорость, Кронин с грустью подумал: «Ведь это был очень милый и обаятельный человек. Будь это на Земле, я бы с удовольствием поболтал с ним о том о сём. Да, нелёгкую ношу ты взвалил на свои плечи, Алексей Кронин».

Рассудив, что если он сядет в следующий электробус, то, с точки зрения конспирации, это будет непростительной ошибкой, Кронин с беспечным видом направился к массивным воротам из красноватого камня, ведущим в парк. Шагая по аллее, усыпанной ярко-голубым песком, Кронин с любопытством разглядывал прогуливающихся и отдыхающих на комфортабельных скамьях далийцев. Потом неторопливо пошёл в глубь парка, туда, где было меньше народу. Ему хотелось побыть наедине с чужой природой, чтобы глубже ощутить её своеобразие, да и просто передохнуть. Из того, что он видел, больше всего его поразил голубой песок. Алексей даже приостановился, разглядывая его, и вдруг заметил молодую белокурую женщину, сидевшую на скамье, которая, как шатром, была прикрыта сверху и с боков розоватой порослью какого-то вьющегося растения. Женщина была очень красива. Это сразу бросалось в глаза, хотя часть её лица прикрывали изящные очки-светофильтры. Она смотрела прямо на Алексея, он чувствовал её напряжённый взгляд. Сердце у Кронина ёкнуло, и он невольно прибавил шагу, чтобы побыстрее пройти мимо скамьи. Но женщина, словно догадавшись о его намерении, легко поднялась, шагнула ему навстречу.

— Вы? — проговорила она, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Я, — машинально подтвердил Алексей, ощущая всю нелепость такого ответа.

Женщина внимательно разглядывала его.

— Вы, — повторила она удивлённо, — какими судьбами?

Кронин хотел было спросить, кто она такая и откуда его знает, как вдруг с ужасом осознал, что разговор ведётся на земном языке. Осознал и с досадой подумал, что его миссия окончательно и бесповоротно провалилась. «Попасться на такую примитивную провокацию! Теперь надо достойно выходить из игры, чтобы причинить как можно меньше ущерба всей операции», — решил он.