Глава 11

Иван сначала просто удивился, но, подумав, решил, что вряд ли появление Кайны здесь случайно. Не с её ли помощью Всеволод хочет восстановить с ним связь? Впрочем, не стоит ломать над этим голову. Надо подождать. Кайна сумеет выйти на связь, если это действительно нужно.

— Ну, нравится вам эта дама? — дошёл до его сознания нетерпеливый голос Тики.

— Красивая, — ответил он. — Даже слишком.

— Вот именно, слишком. — Тика одобрительно взглянула на Лобова. — Как статуя! — Покосившись на Кайну, она засмеялась, щуря свои зеленоватые глаза, и вдруг совсем другим, деловым тоном спросила: — А откуда вы её знаете?

Не стоило, конечно, решительно отрицать своё знакомство с Кайной. Кто знает, как повернутся события.

— Лицо её мне знакомо, — сказал Иван. — Но откуда? Не представляю.

К столу подошёл метрдотель, респектабельный, с иголочки одетый мужчина, с достоинством поклонился и положил перед Лобовым аккуратно написанный счёт. Иван посмотрел на внушительную итоговую сумму, мысленно усмехнулся и под любопытным взглядом Тики принялся молча отсчитывать деньги.

Метрдотель кашлянул и слегка поклонился.

— Проверьте счёт, ленд, — напомнил он вполголоса и, заметив, что Лобов сделал нетерпеливое движение, добавил с мягкой настойчивостью: — Таков порядок. — Он опять поклонился и одновременно чуть скосил глаза на столик, за которым сидела Кайна Стан.

Теперь Иван обратил внимание на то, что метрдотель стоит так, чтобы Тика не видела его лица, по крайней мере видела плохо. Лобов взял счёт, сдерживая волнение, просмотрел его и ничуть не удивился, когда среди длинного перечня блюд и их стоимостей обнаружил текст на космоарго, отлично подогнанный под общий характер счета. «Алексей и Тур в резиденции Линга, — сообщал Снегин. — Вход через бар „Факел“, Третья портовая, сто четыре. Алексей не расшифрован, имеет сведения исключительной ценности. Форсируй события вплоть до крайних мер. Транспортом обеспечиваем. С нами сотрудничает доктор Сайн из окружения Линга. В крайнем случае можно сослаться на его рекомендацию. Всеволод ».

Лобов пробежал текст глазами, потом уже внимательно прочитал его ещё раз, на секунду задумался, после чего, как бы спохватившись, смял счёт, спрятал его в карман и поднял глаза на метрдотеля:

— Все правильно.

Метрдотель взял деньги, не считая, и отошёл с лёгким поклоном. Провожая его взглядом, Лобов заметил Кайну, идущую к выходу. Тика с интересом смотрела ей вслед, а когда та скрылась, обернулась к Лобову.

— Вот какие у вас знакомые! — протянула она значительно.

Лобов взглянул в её зеленые глаза.

— Какие?

— Да вот такие! Это я поначалу не заметила, что она роллина. — В голосе её звучало почтение.

Лобов продолжал непонимающе смотреть на неё, но Тика, явно не желая поддерживать этот разговор, только раздражённо пожала плечами и презрительно процедила:

— Вы бы хоть счёт уничтожили, а то влипнете из-за такого пустяка.

Лобов, поколебавшись, достал из кармана счёт и развернул его. Предчувствие не обмануло: Снегин, как и всегда, оказался предусмотрительным — надпись, сделанная на космоарго, исчезла без следа. Иван усмехнулся и протянул счёт Тике.

Она взглянула на него без особого интереса.

— Знаем мы эти штучки! — Тика бесцеремонно разглядывала Лобова. — Нет-нет, да и подумаю: может быть, вы специально прикидываетесь таким простачком? А потом возьмётесь и положите всех, как там, возле бара. — И без всякого перехода спросила: — Вы зачем к Лингу? Заработать хотите?

Иван покачал головой.

— Нет, Тика. Я не жадный.

— Зачем же вы туда лезете?

Она сказала это с такой искренней досадой, что Иван заколебался. А собственно, почему бы не рассказать ей, зачем он идёт к Лингу? Ведь это уже не тайна — Стиг наверняка давно сообщил своему патрону о цели поисков Лобова. Решившись, Иван полез в карман за бумажником.

— К Лингу в руки попал мой близкий товарищ, вот я и хочу его выручить. — Иван достал голографию, показал её Тике. Вот он.

Тика взглянула на голографию и слегка вздрогнула. Иван, внимательно следивший за ней, сейчас же спросил:

— Ты его видела?

— Да. — Она отвела взгляд.

— Его уже допрашивали?

Ресницы Тики дрогнули, за ними на мгновение мелькнули зеленые встревоженные глаза.

— Ещё чего! Пока нельзя, у него же сотрясение мозга. Перехватывая инициативу, она, как всегда, круто изменила тему разговора: — А вы правда не рассердились на меня за то, что я подвела вас там, возле бара?

Лобов чуть улыбнулся и дипломатично ответил:

— Ну, если и рассердился, так теперь уж простил.

— А почему? — требовательно спросила она.

— Ты совсем ещё девочка. И толком не знаешь, что творишь, — почти грустно ответил Иван.

— А почему это вы так стараетесь? Кто он вам такой, этот товарищ?

— Это мой друг, — серьёзно пояснил Лобов. — Нам уже не первый раз приходится выручать друг друга.

— А как это вы хотите его выручить?

— Я его выкуплю.

Тика с интересом взглянула на Лобова.

— Вы богатый?

— Да как сказать… — замялся Иван. — Не то чтобы богатый, но для такого дела фаргов у меня хватит.

Зеленые глаза Тики прищурились:

— А если Линг не согласится на выкуп?

— Так я его выкраду.

Иван проговорил это с такой уверенностью, что Тика приняла все за шутку, засмеялась, поставила локотки на стол и с увлечением спросила:

— А потом? У Линга руки длинные.

— Я увезу его далеко-далеко. Линг нас там не достанет.

— А куда? На Стигму?

— Конечно, на Стигму.

Не спуская с Лобова пристального взгляда, Тика со вздохом покачала головой:

— Чудные вы там, на Стигме, я таких ещё не видела. А может быть, вы землянин?

Иван и бровью не повёл.

— Ну, а если бы и землянин, что ж тут такого?

У неё даже глаза расширились, став похожими на глаза насторожённой кошки, но лишь на короткое мгновение.

— Какой вы землянин! — Она усмехнулась. — Конечно, земляне умные. У них и культура, и машины, и путешествия. Говорят, у них и любовь какая-то совсем другая… Только вот жизнь у них такая пресная, как селти без приправы. Они там только и делают, что дрожат, как бы кто не оступился, не упал да не набил себе шишку. А уж если пристукнут кого из-за угла, то у них скандал на всю планету! — Тика покосилась на Лобова. — Смешно, правда?

— Очень смешно, — согласился Иван.

— Драться, а тем более воевать они совсем не умеют. — Тике явно было жаль беспомощных землян. — Если у нас дойдёт до серьёзного дела, так от них одно мокрое место останется, хоть их и гораздо больше. Надо только сначала перенять у них полезное, а свои тайны поберечь.

Лобов внимательно слушал девушку. «Конечно, она говорит с чужих слов, хорошо бы узнать… Ведь если это не просто бредовая идея, а уже вполне продуманная программа покорения землян далийцами, то… Но чьи же это мысли? Только гангстеров или большинства обитателей этого суматошного города?»

— Вы и правда на меня не сердитесь? — вдруг спросила Тика, мысли которой сделали очередной зигзаг.

Лобов лишь покачал головой.

— Вы думаете, эти, на улице, случайно нам встретились? Тика бесцеремонно разглядывала Ивана. — Как бы не так, это было подстроено, вас проверяли. А здесь почему сидим? Пообедать мне захотелось? Подумаешь — важность какая! Это мне велели затащить вас сюда и выведать все, что сумею. Опасаются вас почему-то, а почему — не пойму. Вы же совсем зелёный, провести вас — ну ничего не стоит! А роллины вам информацию пересылают, хоть вы её толком и принять не умеете. Ничего не пойму!

— Не мучай себя сомнениями. Тика. Делай своё дело, а я буду делать своё. А за откровенность — спасибо.

Её зеленые глаза стали злыми.

— Да мне жалко вас! Выманят у вас фарги и выкинут на улицу! Если совсем не прикончат вместе с этим вашим другом. — И вдруг предложила: — Хотите, я вам помогу?

Он улыбнулся.

— Я серьёзно говорю.

«Кто знает, — подумал Иван, — какие ещё сюрпризы заготовлены у этой девчонки. Может быть, и это её предложение своего рода приманка? Не успеешь оглянуться, как окажешься в крепкой мышеловке. Хотя что, в конце концов, я потеряю, если, не раскрывая своих карт, заручусь её поддержкой? А в решающую минуту…» По какой-то странной ассоциации ему вспомнилась древняя сказка о том, как храбрый витязь отправился спасать попавшую в беду красавицу царевну, как он по пути в тридесятое царство вызволил из разных несчастий медвежонка, сокола, щуку и как потом все они помогли ему справиться с Кощеем Бессмертным. Не будь этой помощи, не сносить бы ему головы!

— Что ж, по рукам! Ты поможешь мне, а я тебе.

Тика протянула ему руку, но смотрела недоверчиво.

— Вы-то чем мне поможете?

— Кто знает? — после секундной заминки ответил Лобов, решив, что не стоит пока откровенничать. — Всякое может случиться.

Зеленые глаза Тики смотрели на него серьёзно, без каких-либо следов игривости или озорства. Она явно чего-то ждала от Лобова, но чего — он так и не мог понять.

Глава 12

Всеволод ждал Кайну в машине. Он верил ей, но все равно ему было тревожно: он испытывал состояние, похожее на то, что иногда испытывают дети в тёмной комнате, когда боятся, сами того не зная, чего и почему. И когда он увидел высокую стройную фигуру молодой женщины, выходящей из кафе, то облегчённо вздохнул.

Как раз в этот момент к кафе подходила большая группа обычной для портовых кварталов молодёжи. Увидев Кайну, парни на мгновение замолчали, а потом, как по команде, посыпались игривые шуточки, рискованные намёки и двусмысленные предложения. Кайна, не замедляя шага, шла прямо на эту толпу, высоко неся свою белокурую голову. Толпа зашевелилась, предвкушая удовольствие. Снегин взялся за ручку дверцы автомашины. И вдруг произошло чудо: все разом смолкли, будто им заткнули рты, подтянулись, кое-кто стал поправлять одежду и растрёпанные волосы. Кто-то, не заметивший общей перемены настроения, отпустил очередную шуточку, но получил такую затрещину, что чуть не упал. Парни послушно расступились перед Кайной, образовав широкий проход, и снова сомкнулись, когда молодая женщина легко и непринуждённо прошла через него. «Роллина», — послышался чей-то негромкий восхищённый голос.

Кайна заняла своё место на водительском сиденье и тронула машину с места. Свернув в первый же переулок, она затормозила и обернулась назад.

— Все в порядке, Всеволод, — просто сказала она.

— Благодарю, вы сделали большое дело.

— Я высажу вас здесь, — сказала Кайна, пропуская его благодарность мимо ушей. — Но сначала мы подождём, пока мимо нас не пройдёт Иван Лобов.

— А вы уверены, что он пройдёт именно здесь?

— Уверена, — спокойно ответила Кайна. — Я навела справки.

— Каким образом?

— Не беспокойтесь, — чуть улыбнулась Кайна. — Я наводила справки не о Лобове. Его сопровождает девушка по имени Тика. Так вот, мне точно известно, что она поведёт его мимо нас. А ждать в машине удобнее и безопаснее.

— Согласен.

Некоторое время они сидели молча. Снегин искоса поглядывал на спокойное лицо молодой женщины.

— Не случилось ли что-нибудь? — подумал он вслух.

— Нет, Иван пока в полной безопасности, — уверенно ответила Кайна. — Хочу вам напомнить, Всеволод… Очень важно, чтобы вы добыли документы, изобличающие связь Линга с Яр-Хисом.

— Почему это так важно? — спросил Снегин с сомнением.

— Потому что в городе фактически двоевластие. Действия городского управления нередко наталкиваются на сопротивление Яр-Хиса. Иногда Яр-Хис действует на свой риск и страх. — Кайна вздохнула. — Чаще всего на страх. Арни Таиг хочет покончить с этим.

Снегин внимательно приглядывался к певице.

— И вы хотите помочь ему?

— Да, — решительно ответила Кайна. — Яр-Хис воплощает все самое тёмное и жестокое в нашей цивилизации. Он изжил себя.

— Но как случилось, что тайная организация приобрела такую власть?

— Яр-Хис возник после ядерной войны и не сразу стал всесильным. — Кайна вдруг замолчала.

После долгой паузы Снегин мягко напомнил:

— Я слушаю вас. Кайна.

Молодая женщина обернулась к нему.

— Как это странно, Всеволод: я, далийка, роллина, сижу с землянином в машине и поверяю ему наши сокровенные тайны. Скажите честно, разве это не похоже на предательство?

Снегин невольно отвёл взгляд.

— Вот видите, — негромко сказала молодая женщина.

— Нет, Кайна, — решительно проговорил Снегин. — Вы в сложном положении — это правда. Но это не предательство.

— Что же это?

— Здравый смысл. Ведь мы, земляне, желаем Даль-Гею только добра.

— Что такое добро и зло, Всеволод? И не может ли добро одних обернуться злом для других?

— Над добром и злом стоит разум.

— Разум, — в раздумье проговорила Кайна. — Зачем вам наши тайны, Всеволод?

— Чтобы выработать правильную линию поведения.

Её синие глаза потемнели.

— И решить, помиловать нас или уничтожить?

— Помочь вам найти самих себя, — сказал Снегин и с лёгкой укоризной добавил: — Неужели вы верите сказкам о нашей жестокости? Вы, Кайна Стан, которая целый год гостила на Земле?

— На Земле я была певицей, — возразила молодая женщина, а сейчас я несу ответветиность за существование целой расы. Поверьте, это далеко не одно и то же.

— Верю.

Кайна легко прикоснулась к его руке.

— Спросите о Яр-Хисе у президента. Только он вправе решать, что вам можно сказать, а что нет. А пока знаете: Яр-Хис — ваш главный враг, враг сильный и бескомпромиссный…

Снегин прервал её:

— Иван!

Кайна несколько секунд вглядывалась в глубину улицы.

— Да. Он с Тикой. — Молодая женщина перепела взгляд на Онегина: — Вы присоединитесь к ним?

Всеволод отрицательно покачал головой. Лицо Кайны приобрело отчуждённое выражение.

— Почему?

Снегин грустно усмехнулся.

— Я полномочный посол Земли, Кайна, и должен беречь свою репутацию. Я и так потел на мелкие формальные нарушения своего статута. А с Иваном теперь будет взаимодействовать другой человек, энергичный, ловкий и опытный. К тому же близкий друг Алексея.

Канна смотрела на Снегина испытующе.

— Вы хотите меня успокоить?

— Это правда.

Они проводили взглядами Ивана и тоненькую Тику, непринуждённо и даже гордо шагавшую рядом с ним.

— Наверное, вы правы, Всеволод, — сказала Кайна, запуская двигатель. — Во всяком случае, на вашем месте я бы поступила точно так же. Куда вы теперь?

— К президенту, — ответил Снегин. — Наша встреча назначена на пятнадцать часов земного времени. Осталось всего двадцать минут.

— Тогда вам понадобится машина, — сказала она и добавила: — Я выйду здесь.

— Это не опасно?

Кайна улыбнулась, и Снегин, вспомнив реакцию подгулявших парней, понял, что она права в своей уверенности.

— Хорошо, — согласился он.

— Не забудьте про документы, позаботьтесь об Алексее. Желаю удачи.

Кайна взялась было за ручку дверцы, но Снегин остановил её:

— Подождите, ещё один вопрос… — Он запнулся. — Почему бы вам не улететь вместе с нами на Землю?

— Нет, Всеволод, — ответила Кайна. — Моё место здесь, как бы тут ни было — плохо ли, хорошо ли.

По её губам скользнула лёгкая улыбка.

— Впрочем, если бы меня попросил Алексей, — в голосе Кайны прозвучала нотка лукавства, — я бы ещё подумала.

— Я вас понял. Прощайте, Кайна.

— Прощайте.

Глава 13

Бар, куда Тика привела Лобова, располагался в подвальном помещении. Туда вела узкая, дважды изгибающаяся лестница настоящая мышеловка. В баре было около десятка посетителей. Тика усадила Лобова за свободный столик, молча села рядом, поставила локотки на край стола, опёрлась на ладони подбородком и стала ждать. Хозяин бара скользнул по Тике приветливым взглядом, задержал его на Лобове и, будто вспомнив о чем-то, поспешно вышел в боковую дверь. Здоровенный парень, сидевший у самой лестницы, лениво допил свой бокал, ладонью вытер рот и направился к выходу.

Тика искоса следила за Лобовым.

— Трусите, уважаемый Ивви? — вдруг спросила она без выражения.

Иван усмехнулся, при желании это можно было бы назвать и страхом. Да, он знал, что такое страх, хотя испытывал его в полной мере только единственный раз в жизни, когда работал вторым пилотом на «Мистрале». Тогда он был совсем мальчишкой — первый год в космосе, а командир получил во время аварии ранение и не мог управлять кораблём. Лобову пришлось самостоятельно сажать тяжёлый корабль на незнакомую неосвоенную планету. Нет, сейчас был не страх, а готовность сделать в десятки раз больше, чем в обычные минуты.

Тика заговорщически наклонилась к нему:

— Хотите, я выведу вас отсюда? Ещё не поздно. Наплюйте вы на своего друга.

Её глаза смотрели на него серьёзно и доброжелательно. Иван покачал головой:

— Жребий брошен.

— Что? — удивилась Тика.

— Рубикон перейдён, и мосты сожжены. — Он рассмеялся.

Лобов уже не старался играть какую-то роль и был, в общем-то, самим собой. Тика недоуменно улыбнулась, так ничего и не поняв. Из боковой двери появился хозяин. Не говоря ни слова и не поднимая глаз, он прошёл за стойку. Через минуту по лестнице спустился тот, что выходил из бара, лениво подошёл к хозяину, что-то негромко сказал. Хозяин поднял на Тику глаза и кивнул ей. Девушка поднялась со стула.

— Не передумали? — довольно громко спросила она. — Тогда пойдёмте.

Лобов почему-то предполагал, что они направятся в боковую дверь, в которую из зала выходил хозяин. Но они прошли мимо, в помещение вроде гардеробной, в которой располагались туалетные комнаты.

— Заходите, — сказала Тика, кивая на дверь.

Лобов удивлённо взглянул на неё. Тика вздохнула:

— Да заходите же!

Лобов пожал плечами, открыл дверь и вошёл в туалет. Там было темно. Он начал шарить по стене в поисках выключателя, но в это время дверь захлопнулась и вспыхнул такой ослепительный свет, что Иван невольно зажмурился. В тот же миг оба его запястья перехватили сильные руки, что-то звякнуло.

Лобов дёрнулся, но его цепко и умело держали сразу с двух сторон.

— Спокойно, — прозвучал чей-то безликий голос.

Лобова подтолкнули и куда-то повели. Хлопнула одна дверь, вторая, свет потерял свою нестерпимую яркость. Он приоткрыл глаза и увидел двух мужчин в тёмных очках, стоящих от него справа и слева. Его уже не держали, но привычной свободы Иван не чувствовал. Опустив глаза, он понял, в чем дело: руки его были скованы — запястья охватывали металлические браслеты, соединённые цепочкой.

Изучая историю, Иван знал, что такое наручники, которые широко применялись в полицейской практике. Он был в наручниках! Мужчины, плотные, коренастые, стоящие рядом, сняли свои огромные тёмные очки. Лица у них были равнодушные, грубоватые, чем-то похожие на лицо Стига, только в более упрощённом варианте. Ивана опять легонько подтолкнули в спину.

— Проходите.

Лобов, не торопясь, пошёл по довольно широкому коридору, освещённому плафонами, вделанными в потолок. Охранники шагали, чуть приотстав, почтительно поддерживая его за локти кончиками пальцев, точно опасались, что он вдруг повернёт и проскочит сквозь стену. Иван усмехнулся: «Эти крепкие здоровые люди боятся меня. Вот что значит успешно пройти проверку!»

Через массивную, возможно, бронированную дверь Лобова ввели в просторную комнату, которую он про себя назвал приёмной. На широком диване сидели четверо здоровых парней, а напротив них на подлокотнике кресла пристроился, непринуждённо покачивая ногой, старый знакомый — Стиг. Он щурил в насмешливой улыбке свои холодные глаза.

— Ивви! — весело сказал он. — Наконец-то! А то я начал было беспокоиться.

Он подошёл к Лобову и ловким профессиональным движением провёл несколько раз сверху вниз по его одежде.

— Я без оружия, — сказал Лобов.

— Теперь я в этом уверен, — усмехнулся Стиг. — Прошу прощенья.

Он достал из бокового кармана Лобова бумажник. Просмотрел его содержимое, положил обратно в карман. Критически осмотрел Лобова с головы до ног, взял за руку, пригляделся к часам, качнул головой:

— Вот уж не думал, что вы такой модник.

— Стараюсь, — процедил Лобов.

Стиг молча прошёл вперёд. Ивана подтолкнули в спину вслед за ним. Широкая дверь автоматически отъехала в сторону, и Лобов оказался в кабинете. Стиг посадил его на массивный табурет, намертво привинченный к полу метрах в пяти от обыкновенного стола. На столе стоял письменный прибор, видеофон, диктофон — в общем, все, что обычно стоит на столе делового человека Даль-Гея. Зато боковая стена, слева от Лобова, напоминала пульт управления энергостанцией. Из неё выходили какие-то трубки, кабели, шнуры, оканчивающиеся разными, совершенно незнакомыми Лобову щупами, контакторами и манипуляторами. Он понял, что вся эта аппаратура — орудия веками отработанных изощрённых пыток, контроля и принуждения. Лобову стало не по себе, и пришлось сделать известное волевое усилие, чтобы исчезло неприятное, тянущее ощущение под ложечкой.

Тут он перехватил насмешливый понимающий взгляд Стига.

— Не дрейфьте, — покровительственно сказал Стиг, — самое страшное позади. — Наклонившись, он отомкнул ключиком наручники, снял их и предупредил: — Только без глупостей. Здесь ведь разговор короткий. — Стиг дёрнул углом рта, засмеялся и добавил: — А я у вас в долгу. У меня с этим Оуном старые счёты.

Один из гангстеров вышел в приёмную, оставив дверь открытой, другой сел на стул возле той, страшной стены. Не таясь от Лобова, а может быть и специально демонстрируя ему, он достал из кармана большой пистолет, проверил его и снова сунул в карман куртки. Стиг остался стоять, прислонившись спиной к противоположной стене. Временами он останавливал свой взгляд на Лобове и ободряюще улыбался.

Вдруг из приёмной послышался лёгкий шум, видимо, все сидевшие там дружно вскочили на ноги.

— Здравствуйте, мальчики, — послышался мягкий приветливый голос.

— Добрый день, патрон, — хором ответили «мальчики».

— Как дела с картиной Айола, Тодди?

Айол был одним из самых известных живописцев Даль-Гея, причём он был по-настоящему крупным и самобытным художником.

— Она ваша, патрон.

— Спасибо, дружок. — И после паузы: — Рэг, что-то у тебя глаза не так смотрят. Опять?

— Разве самую малость перебрал, патрон, — виновато пророкотал хриплый басок.

— Не надо излишеств, дружок, — увещевающе сказал мягкий голос. — Я очень прошу тебя. Я не против того, мальчики, чтобы вы развлекались, как вам по душе. У нас не храм мирового духа. Но работе это не должно мешать. Ты меня понял, Рэг?

— Понял, — поспешно ответил осипший басок.

Лобов не сводил ожидающего взгляда с двери. В кабинет вошёл статный немолодой мужчина с удлинённым благородным лицом. Стиг отделился от стены и угодливо подался вперёд.

— Все готово, патрон.

— Спасибо, дружок.

Вошедший мельком взглянул на Лобова добрыми умными глазами, сел за стол и приветливо сказал:

— Рад вас видеть, ленд Ивви Лонк. — Он улыбнулся, отчего вокруг его глаз собрались морщинки, и вежливо представился: — Меня зовут Эйт Линг, для друзей просто Эйти.

Лобов, несколько сбитый с толку обликом и манерой поведения Линга, который оказался вовсе не похожим на созданный его воображением образ матёрого гангстера, молча поклонился.

Разглядывая его, Линг улыбнулся ещё шире, показав ровную полоску белоснежных зубов.

— Признайтесь, вы удивлены? Вы ожидали встретить чудовище, а не человека. — Линг сцепил пальцы рук и вздохнул. — Вы думаете, я люблю своё дело? О, я бы с радостью забросил его, но все мы рабы обстоятельств, все мы опутаны, как цепями, своей прошлой жизнью. — Он несколько оживился. — Знаете, что я люблю больше всего, дорогой Ивви? Живопись! Вот божество, которому я поклоняюсь бескорыстно. Если мы с вами подружимся, а я искренне надеюсь на это, я познакомлю вас со своим собранием картин. Уверяю вас, — в голосе Линга зазвучали нотки откровенной гордости, — в ней есть настоящие шедевры. Я ведь и сам не чужд искусства. Несколько раз выставлялся, под другим именем, разумеется, а однажды получил приз. Всего лишь поощрительный, но я бы его не променял на все своё состояние. — Линг сделал небрежный жест. — Однако вернёмся к прозе жизни, к делам. — Голос его звучал теперь особенно проникновенно. — Я искренне надеюсь на ваше чистосердечие, дорогой Ивви. Поверьте, попытки лгать, умалчивать все равно будут разоблачены, у нас есть для этого средства. — Линг скользнул взглядом по страшной стене. — Мне лично они отвратительны, но жестокая необходимость выше наших с вами эмоций.

И так как Лобов и на этот раз промолчал, Линг продолжал:

— Могу вас порадовать. Пока вы с немалыми приключениями добирались ко мне, мы навели о вас самые подробные справки. Они свидетельствуют в вашу пользу. В вашу пользу говорят и свидетельства тех, кто имел с вами личные контакты. В известной мере. Ну, а фирма «Нун», которую вы представляете, хорошо известна в деловых кругах и в особых рекомендациях не нуждается. — Он поднял на Лобова свои добрые улыбчивые глаза. — Меня удивляет одно: почему такая фирма, не жалея крупных средств, ищет контакты с землянином?