На пороге появился крупный молодой мужчина с черным кейсом, бледный и сосредоточенный. Не обращая на нас внимания, он двинулся прямиком к моей дуре, которая все это время сидела возле трупа Бурого, глядя ему в лицо и плохо понимая, что вокруг нее творится.
      - Вызывали? - спросил мужчина громко, но отрешенно, как полагается покойнику.
      Дура моя повернулась на голос и молча помотала головой. Она даже не поняла, что прибыл долгожданный выходец с того света.
      - Тут, в кейсе, семьсот тысяч, - сказал мужчина. - Пока не избавлюсь - не успокоюсь. Я над своей могилой являлся, только туда никто не ходит, бесполезно. Кейс в финской бане спрятан, у Петровича…
      - Сашка, Сашенька… - позвала Лиза. - Ты мне отдай, мне…
      Я вздохнул. Мы можем отдавать деньги и сокровища только живым. Таков закон. Она его еще не знала, а Саша уже знал. Поэтому он даже не взглянул на Лизу. Увы - во внетелесном состоянии мы знаем о ближних слишком много…
      - Там за шкафом щель есть, только снизу доставать нужно, сбоку не получится, сбоку даже не видно, - объяснил он. - Поезжай, скажи - от Сашки Слона, он пустит.
      Дура моя отмахнулась от него и опять уставилась в мертвое лицо любовника.
      - Тебе что, деньги не нужны? - спросил несколько удивленный Саша. - Семьсот тысяч. Хоть ты возьми.
      - Уйди, сгинь, ничего больше не хочу!
      - Ну и дура…
      - Пускай дура. Не хочу - и все тут!
      Я вздохнул. Мне хотелось, чтобы она взяла этот кейс оттуда, где его спрятали, и попыталась жить по-человечески, а не валяла дурака, перерядившись в госпожу Николь. Деньги идут к деньгам - она могла пустить их в оборот, умножить, возвести в квадрат и куб! То, что она дура, не помеха - деньги сами прекрасно умеют размножаться, если ты им доверишься… Я доверился - и у меня теперь есть мой сундучок, он мой навеки, я сумею его защитить! Это будет ад, но ничего, я привыкну…
      - А чего хочешь? - разумно спросил мужчина.
      - Ну, не знаю… Чтобы все по-хорошему… Чтобы работа, как у людей, чтобы Анька моя школу окончила, чтобы замуж вышла… и я тоже… Чтобы без долгов жить… Чтобы все по-человечески!..
      Некоторое время оба молчали.
      - Сделай милость, освободи меня… Не могу больше… Избавь меня от этих денег…
      - Нет, нет, нет… Она заткнула уши.
      - Ты думаешь, деньги что-то значат при жизни? - спросил он. - Потом они значат гораздо больше. Этот кейс при жизни весил где-то три кило. Сейчас он весит три тонны. Я не хочу сторожить его. Я хочу от него избавиться. Он тянет меня вниз. Освободи меня, слышишь?
      О Господи, подумал я, нашел из-за чего мучаться! Вниз его тянет! А чем плохо внизу, если рядом твои денежки? Буду просто лежать, обхватив сундучок…
      - Нет, нет, нет… - твердила моя дура. - При чем тут я? Сгинь, рассыпься!
      - Сгинуть-то нетрудно. Я не хотел денег. Я хотел, чтобы у меня все было. А получилось, что у меня только эти деньги. И ничего больше. Освободи меня…
      Но она ничего не ответила. Она молча смотрела на покойника, уверенная, что, будь он жив, все бы прекрасно сложилось и без денег. Дура, чего с нее взять…
      И тут появился дед. Все это время он стоял в углу и молчал. Но вот решил, что пора бы и заговорить.
      - Ступай, откуда пришел, - приказал он Саше. - Тут тебе не быть…
      Это опасные слова. Ими изгоняют сущности. Знал дед или не знал продолжение заклятия, я не понял. Но он протянул руку - и Саша отступил.
      - Тут людей лечат. Я по записи, - сказал дед. - У меня дырка - вот, сифонит.
      - Жаль, а я думал, мне тут помогут…
      Саша повернулся и медленно, беззвучно вышел.
      - Сашка! - крикнула вслед Лиза. Она уже совсем оправилась, и я поудобнее взял булаву.
      Дед подошел к моей дуре.
      - Ни в одной поликлинике лечить не хотят. С утра еще не так, а к обеду уже вовсю сифонит. Ты мне порчу снять обещала. Ну-ка, вставай, вставай. Пациент пришел. Меня лечить надо. Я не хуже любого другого заплачу. Вставай, вставай, вставай…
      - Я не умею, - жалобно сказала она. - Я вообще ничего не умею. Я просто дура…
      - Дура не дура - а жить как-то надо. С меня вот порчу снимешь, кому-то жениха приворожишь, так и будешь понемножку жить… Давай, вставай, пациент пришел… работать надо…
      Бурый сел, потер лоб. Мои вечные постояльцы готовились к новой атаке на незримый сундучок. Ад, ад… но я справлюсь!.. Если бы у меня было сердце - оно разорвалось бы сейчас от ярости. Это мое золото! Я буду защищать его днем и ночью!
      Дура же послушно встала, установила деда посреди салона и начала вокруг него ходить, выкликая заговор:
      - Червяк в земле, камень в золе, лицо в зеркале! Яйцо в гнезде, крест на стене, порча не на мне, Божьей рабе Марье, не на рабе… Клиент, как вас по имени?
      - Вла-ди-лен. Владимир Ильич Ленин.
      - Порча не на мне, рабе Владилене, не в его руках, не в его ногах, не в головах, не на груди, не спереди, не сзади. Не он отпет, не в нем сто бед, нет в нем лиха, у покойного в сердце тихо… у покойного в сердце тихо… у покойного в сердце тихо…
 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

15.08.2008