Юнга присмотрелся к одежде конвоира: это была военная форма, но какого
      государства? Команда подводной лодки могла состоять только из военных
      моряков. То, что они не скрывали формы, было только к худшему. Безусловно,
      они не выпустят его: ведь даже не зная, чья это форма, он все равно
      запомнит ее и расскажет, если освободится. Он должен присматриваться ко
      всему на этом корабле, прислушиваться к каждому слову, хотя и не понимает
      языка. Он должен даже запомнить два - три слова - это поможет потом
      определить национальность пиратов. Ведь возможно, что он все-таки спасется
      из этого ада.
      Юнга присматривался ко всему окружающему, ища надписей, букв или
      каких-нибудь других примет. Он не нашел ничего, кроме знаков умножения,
      минусов и звездочек, количество и расположение которых он старался
      запомнить. Но назначение их осталось для него тайной.
      Впрочем, даже если бы Марко разбирался во всех военных формах на
      свете, он все равно удивился бы, увидев форму своего конвоира. Она
      напоминала форму многих флотов, но ни одному из них не принадлежала.
      Командование подводной лодки, появившейся в мирное время с вражескими
      целями в чужих водах, прибегло на всякий случай к различным способам
      маскировки. Одним из них была замена всех надписей и обозначений на
      стенах, дверях и машинах всевозможными иксами, тире и звездочками. Все
      было сделано для того, чтобы не раскрыть в случае провала своей
      государственной принадлежности. Только Анч случайно надел китель с
      форменными пуговицами. При самой тщательной маскировке из поля зрения
      конспираторов выпадают какие-нибудь мелочи, которые позднее могут
      пригодиться внимательному разведчику.
      Марко стоял, прислонившись к стене. Он чувствовал утомление и
      слабость после побоев и неподвижного лежания в неудобной позе. Руки у него
      были в красных полосах и ссадинах. Такие же следы были и на ногах.
      Конвоир, стоявший рядом с ним, потянул за планку, прикрепленную к стене, и
      оттуда отошел на пружине приставной стульчик, похожий на те, что бывают в
      коридорах мягких вагонов, только не деревянный, а из тонкого алюминиевого
      листа.
      Конвоир показал юноше на стул. Марко сел. Ему показалось, что на лице
      моряка промелькнуло выражение сочувствия.
      По коридору прошел Анч. Он был без бороды, и юнга теперь сразу узнал
      его. Анч скользнул взглядом по лицу юнги и, казалось, не заметив его,
      прошел в командирскую рубку.
      Подводный корабль шел куда-то не останавливаясь. "Верно, в открытое
      море, чтобы там спрятаться на день", - подумал Марко. Он уже не
      волновался: его клонило ко сну. Юнга мало спал ночью, устал от боли и
      волнений. Он снова попросил конвоира сказать, который час. Тот молча
      показал ему часы. Они находились в коридоре уже сорок пять минут. Кроме
      Анча, за это время туда никто не заходил.
      В лодке царила тишина, если не считать шума электромоторов да
      какого-то постукивания за стеной. Где были Люда и Зоря, Марко не знал.
      Конвоир тоже, должно быть, устал стоять - он опустил себе такой же
      стульчик, как и Марку, и сел, недвижимый и равнодушный. Только иногда
      Марку казалось, что взгляд конвоира задерживается на нем. Матрос как будто
      к чему-то присматривался, и в глазах его проскальзывал интерес.
      Дверь командирской рубки открылась. Оттуда высунулась голова Анча.
      - Марко Завирюха, войдите! - приказал шпион.
      Конвоир, вскочив, замер у стены. Юнга встал и прошел в дверь. Анч
      пропустил его вперед.
      Марко очутился перед командиром подводной лодки.
      Глава XI
      Д О П Р О С
      Помещение командира делилось на две части: спальню и кабинет. В
      спальне стояли пружинная койка, умывальник, тумбочка и небольшой гардероб.
      Все это отделялось от кабинета портьерой из плотного темно-синего бархата.
      Кабинет был маленький, в нем могли одновременно поместиться самое большее
      шесть человек, да и то сесть им всем было бы негде. Небольшой письменный
      стол служил одновременно сейфом и комодом. Верхняя доска его была
      огорожена сантиметровым барьерчиком. Это была мера предосторожности на
      случай качки. Вещи на столе имели по этой же причине специальные
      углубления и держатели.
      Кроме командирского кресла, в каюте стояли еще два стула и
      коротенькая софа.
      Каюта освещалась дневным светом через иллюминатор в двери, ведущей в
      соседнее помещение - командирскую рубку.
      В кресле за столом Марко увидел лысого человека с синеватым цветом
      лица и рыжими бровями. Юноша догадался, что это командир лодки. Он был уже
      не молод, но крепок, жилист. Взгляд его бесцветных глаз напоминал взгляд
      удава, тот самый парализующий взгляд, который пригвождает к месту
      маленьких зверьков и птичек.
      Командир несколько мгновений смотрел на Марка, но, видимо не
      добившись желаемого эффекта, повернулся к Анчу и что-то сказал. Шпион не
      особенно уважительно - очевидно, он не был подчиненным командира
      выслушал его и перевел Марку:
      - Командир корабля просит вас сесть и отвечать на его вопросы.
      "Рыжая гадюка", как мысленно прозвал юнга человека за столом, легким
      движением руки показал на стул напротив. Марко сел на указанное место, а
      шпион расположился сбоку на софе, немного позади юноши.
      Пираты перекинулись между собою несколькими словами, не спуская глаз
      с пленного. Тот старался быть спокойным и с деланным равнодушием
      разглядывал свои колени.
      Анч положил руку на плечо Марку и сказал:
      - Вы понимаете, что попали вместе с вашими спутницами в не совсем
      обычную обстановку. Вам также понятно, что о вашем пребывании здесь никто
      из ваших друзей не знает. Возможно, вы думаете, что вам угрожает
      опасность. Но те, к кому вы попали, вовсе не собираются причинять вам зло.
      - Где Люда Ананьева и Зоря Находка? - спросил Марко.
      - Какой заботливый кавалер! - усмехнулся Анч. - Они обе здесь, на
      корабле, в полной безопасности.
      - Почему их не привели сюда? Они могут быть здесь при нашем
      разговоре.
      - Видите ли, здесь тесновато. Если бы помещение было просторнее, мы
      бы это безусловно сделали. Но позвольте закончить замечания, которые я
      хотел бы высказать раньше, чем мы перейдем к основной теме нашей беседы.
      Прежде всего, не требуйте никаких объяснений - вам их не дадут. Отвечайте
      без возражений на все вопросы ясно и понятно. В награду вы получите через
      некоторое время возможность вернуться на свой остров, правда обязавшись
      молчать обо всем, что вы здесь увидите, услышите и скажете сами.
      - А если я не буду отвечать?
      - Это не в ваших интересах. Молчание обойдется вам слишком дорого.
      Юнга посмотрел на командира. Тот не понимал их, но несомненно знал, о
      чем говорил Анч. В змеиных глазках пирата проглядывали ожидание и интерес.
      - Ну, а теперь перейдем к тому, для чего вас сюда позвали, - сказал
      Анч. - Помните: я только переводчик между вами и командиром.
      Анч снова обратился к командиру. Тот кивнул головой и что-то спросил,
      обращаясь к Марку.
      - Командир интересуется, почему вы сегодня утром очутились в бухте и
      куда плыли.
      Марко помолчал, с ненавистью посмотрел на обоих допрашивающих и тихо,
      но решительно заявил:
      - Я отвечать не хочу. Я требую, чтобы меня и моих друзей немедленно
      высадили на берег.
      - Я так и знал! - насмешливо скривил губы Анч. - Смотрите, товарищ
      герой! Высадить вас на берег мы не можем - мы в открытом море, - а вот
      пустить вас отсюда вплавь всегда сумеем. Что же касается ваших подруг, то
      вы ведь не знаете, согласны ли они оставить наш корабль.
      Марко сидел молча на своем стуле.
      Анч снова что-то сказал командиру. Тот нахмурился, сильно стукнул
      ладонью по столу и закричал на юношу. Марко догадался, что непонятные
      крики - это ругательства и угрозы по его адресу. Командир кричал с минуту.
      Наконец он затих.
      Анч вышел из каюты и оставил командира наедине с юнгой.
      Марко с равнодушным видом рассматривал стену. Командир молча следил
      за ним.
      Вскоре Анч вернулся с матросом. Тот подошел к юнге и взял его за
      руку, но Марко вырвался и вскочил, готовясь к обороне. Он не знал, что с
      ним хотят делать, но решил защищаться изо всех сил. "Скорее застрелят",
      подумал он. Защищаться он мог только кулаками - под руками не было ни
      одного тяжелого предмета. Поднимаясь, Марко толкнул ногой стул, надеясь
      воспользоваться им как оружием. Но стул был прикреплен к полу.
      Матрос бросился на Марка и стал бить его по лицу. Юнга прикрылся
      руками и, нагнувшись, изо всей силы ударил нападавшего в живот. Матрос
      откинулся и с перекошенным от боли лицом упал в кресло. Рыжий командир
      сорвался с места, выхватил револьвер и прицелился в пленного. Но стрелять
      не пришлось: Анч вынул руку из кармана и, размахнувшись, ударил Марка по
      голове кастетом.
      У юноши потемнело в глазах, темноту прорезали огни радуги, и он
      опустился на пол. По его щеке потекла струйка крови...
      Марко очнулся в кресле. Все тело болело, кости ныли.
      Шпион и командир ждали, когда пленный откроет глаза.
      - Я вам говорил, - тем же холодным тоном продолжал Анч, - вы не
      послушались и получили первое предупреждение. Кажется, вы уже успокоились?
      Итак, продолжим нашу беседу. Имейте в виду: этот удар - легчайшее
      наказание. Так вот, скажите: откуда и куда вы плыли на каюке?
      Марко молчал. Он размышлял о том, что все равно враги ничего не
      узнают у него, сколько бы его ни били. Но его охватывал ужас при мысли о
      Люде и Зоре. Ведь им предстояло такое же истязание. Юнга посмотрел в
      змеиные глазки командира, и у него похолодело в груди. Нет, молчать
      нельзя!
      - Ну? - вопросительно промолвил Анч и медленно потянул левую руку из
      кармана.
      - Я плыл со шхуны "Колумб" на эсминец "Буревестник". Вчера мы прибыли
      в бухту с грузом скумбрии. Шкипер поручил нам доставить на корабль мешок
      свежей рыбы, мы...
      - Стоп! Стоп!.. Откуда же взялась шхуна "Колумб"? Она же потонула от
      взрыва!
      - Нет, - почти прокричал Марко, - она не погибла, она плавает, как
      всегда!
      - Ага... - протянул Анч. - Хорошо! Скажите, что здесь делает
      "Буревестник"?
      - Этого я не знаю. Мы были в море, когда он пришел.
      - Та-ак! Похоже, что вы говорите правду. Есть ли здесь еще военные
      корабли?
      - Кажется, нет. Я не знаю.
      - Допустим. Расскажите, что делает на острове профессор Ананьев.
      - Он искал торианит, но теперь, кажется, отказался. Говорят,
      торианита там очень мало.
      - Так вам кажется? Лучше было бы, если бы вы знали наверняка...
      Расскажите: кто из посторонних находится сейчас на острове? Какая здесь
      охрана? Где расположены сторожевые посты?
      - Сюда должны прибыть около двухсот красноармейцев.
      - Ну вот, а вы говорите: кажется, от розысков торианита
      отказываются... Ну, и где же они разместятся?
      - На маяке, в селении; меньшая часть - около Торианитового холма. Они
      устроят шесть или семь наблюдательных пунктов. Я точно не знаю, но так мне
      рассказывали рыбаки.
      - Что вы знаете об исчезновении рыбаков из Соколиного выселка?
      - Они утонули в бухте по собственной неосторожности. Больше ничего не
      знаю.
      Анч переводил ответы командиру подводной лодки, а тот что-то отмечал
      в своем блокноте. Потом командир сказал Анчу несколько слов. Он, очевидно,
      интересовался еще какими-то сведениями.
      - Скажите, кто теперь командир "Буревестника"? Тот же, что и раньше,
      Семен Иванович Трофимов?
      - Да, только к нему назначен новый помощник.
      - Еще какие перемены произошли в составе экипажа за последнее время?
      - Заменена почти треть команды. Прибыли также новый штурман и новый
      командир артиллерии. Теперь им приданы четыре зенитные пушки. Затем
      сделано какое-то усовершенствование в торпедных аппаратах. Какое именно, я
      не знаю. Но в связи с этим усовершенствованием и назначен новый помощник.
      Так мне говорили. Если бы я попал сегодня на эсминец, то знал бы наверное.
      - Жаль, что вы не выехали туда раньше: мы забрали бы вас при
      возвращении.
      Анч снова обратился к командиру. Тот спросил еще что-то.
      - Вы часто бываете в Лузанах, - продолжал переводчик, - и знаете,
      вероятно, где именно поставлено там минное заграждение, где находятся
      военные склады и подземные баки для горючего. Вот вам ориентировочный план
      лузанского порта. Покажите это все и сделайте, если надо будет, поправки в
      плане.
      Командир расстелил на столе перед Марком план. Юноша склонился над
      ним, несколько минут внимательно разглядывал и убедился, что карта
      составлена недавно, но по устаревшему плану, а возможно - на глаз.
      Некоторые важнейшие объекты не были указаны.
      Юноша попросил карандаш и начал делать поправки и наносить
      всевозможные значки. Он обозначил условное минное заграждение, куда, по
      его словам, не заходили даже военные корабли. Показал ориентировочные
      проходы. Начертил расположение подземных баз с горючим вокруг Лузан. Ставя
      точки красным карандашом, он обозначал каждую какой-нибудь буквой.
      - Я не знаю, что означают эти буквы, но я запомнил их. Кроме того, я
      знаю, что в западной половине Лузанской бухты строится большой подземный
      ангар, но туда никого не пускают, и я там никогда не был. Слышал разговор,
      что в военное время Лузаны будут базой подводных лодок.
      Допрос длился долго. Марко отвечал на все вопросы очень подробно и,
      очевидно, удовлетворительно - его больше не обвиняли во лжи и не угрожали
      ему. Наконец допрос прекратили. Командир и переводчик долго разговаривали
      между собой. Потом Анч снова вышел. На этот раз его не было дольше, и
      вернулся он не с матросом, как прежде, а с Людой.
      Увидев Марка, Люда обрадовалась, но тут же нахмурилась и побледнела.
      Ее поразил измученный вид друга, его окровавленная голова. После удара
      кастетом ему не только не перевязали рану, но даже не дали обмыть кровь.
      Кровь сочилась и до сих пор. Сам он этого не видел, хоть и чувствовал
      тупую боль в голове.
      - Садитесь, - пригласил Анч Люду и, когда она села, коротко повторил
      то, что говорил сначала и Марку, добавив: - Не заставляйте нас принимать
      решительные меры, вы видите на его опыте, к чему это приводит. Имейте в
      виду, что в конце концов он ответил на все вопросы. Так, Завирюха?
      Марко нахмурился и склонил голову, стараясь избежать взгляда Люды.
      Оба допрашивающих следили за ним. Девушка прищурила глаза. Она, казалось,
      ждала, что ответит юнга. Анч снова настойчиво спрашивал его:
      - Ну, отвечайте, Завирюха: так я говорю? Вы все рассказали?
      - Да, я все рассказал, - хмуро ответил Марко.
      - А теперь, - Анч повернулся к Люде, - скажите, пожалуйста: в районе
      Лебединого острова, кроме "Буревестника", есть военные корабли?
      Девушка склонила голову и сжала ее руками. Она молчала, словно не
      слыша Анча.
      - Кстати, - продолжал он, - скажите, кто командует "Буревестником"?
      - Теперь новый командир, - глухо сказала девушка.
      Марко при этих словах встрепенулся.
      - Как его фамилия? - продолжал, не меняя тона, Анч.
      - Что-то такое... Побивайло или Перевертайло. Я его не видела и не
      знаю.
      - Та-ак! Ну, а какие еще военные корабли вы знаете в районе
      Лебединого острова? - спрашивал шпион.
      - В проливе находятся еще эсминцы и торпедные катера. Говорят, там...
      - Люда! - дико крикнул Марко, поднимаясь со стула и замахиваясь на
      девушку кулаком. - Предательница!.. - Лицо его выражало ненависть и
      отчаяние. - Молчи!
      Девушка сразу умолкла.
      - Это что значит? - угрожающе спросил Анч и ударил Марка.
      Марко со стоном склонился на стол.
      - Не надо, прошу вас, не надо! - умоляюще крикнула девушка.
      - Так рассказывайте! - сказал Анч.
      Но его перебил командир. Он попросил Анча минуту подождать.
      - Выведите девушку! - приказал командир. - Мы еще раз допросим его
      самого. Мы должны знать, кто из них говорит правду. Кроме того, приведите
      другую. Посмотрим, как он поведет себя в ее присутствии.
      Люда ничем не выдала, что поняла этот разговор, но какую радость она
      почувствовала! Марко под пытками отвечал на все вопросы. Но как? Путая
      пиратов. Хорошо. Как ни трудно ей, но она, поняв товарища, продолжит эту
      опасную игру.
      - Вам придется на минуту выйти, - сказал ей Анч.
      Она послушно встала и вышла вместе с ним.
      В комнате остались командир и Марко. Пират поднялся, наклонился и
      несколько раз ударил юнгу ручкой револьвера, тихо приговаривая непонятные
      Марку ругательства.
      В дверь, которая вела в командную рубку, постучали. Вошел офицер,
      возможно помощник рыжего, и что-то доложил ему. Тот выслушал, ответил
      приказом, и офицер вышел, а через полминуты лодка, казалось, остановилась
      и как будто начала проваливаться. В каюте стало темнеть. Командир включил
      электричество. Вскоре Марко почувствовал, как корабль обо что-то
      стукнулся, как будто подскочил, снова споткнулся и остановился...
      Подводная лодка лежала на грунте.
      Анч вернулся в каюту вместе с Зорей. Ее посадили на стул, на котором
      только что сидела Люда. Марко не смотрел на нее, но если бы взглянул, то
      удивился бы разительной перемене. За столом сидела не Зоря. Это была снова
      прежняя Находка, воспитанница и батрачка инспектора Ковальчука, хмурая,
      нелюдимая, неразговорчивая. Анча она не удивила: он видел ее такой, какой
      оставил на произвол судьбы ночью в темном, сыром погребе.
      - Ну, Находка, давно мы не видались, - начал шпион. - Мы еще с тобою
      поболтаем, но теперь скажи нам: есть ли в проливе между островом и
      материком какие-нибудь пароходы?
      Девочка молчала. Анч сердился:
      - У тебя что, язык отнялся? Отвечай! Ты знаешь, я к тебе неплохо
      относился. Между прочим, тут у меня есть твоя фотография.
      Анч открыл одну из папок, лежавших на столе. В ней была пачка
      конвертов. Он взял один конверт и вытащил оттуда карточку. Это была
      фотография Находки. Девочка стояла посреди двора в одежде, подаренной ей
      Левком, Людой и Марком. Анч рассчитывал, что снимок больше всего
      заинтересует Находку, но она не обращала на него никакого внимания и
      сидела неподвижно.
      В конце концов Анч разозлился.
      - Балда! Идиотка! Ты мне ответишь! - закричал он.
      Марко поднял голову. Находка даже не моргнула. Ее равнодушные глаза
      немного расширились и глядели прямо перед собой.
      Шпион медленно поднял над ее головой руку с кастетом. В тот же миг
      Марко, следивший за ним, вскочил со своего стула и сунул руку между
      кастетом и головой девочки. Кастет с силой ударил по руке, разбив ее до
      крови.
      Удар по голове девочки был смягчен, но Марко, почувствовав острую
      боль, снова упал на стул. Анч рассвирепел. Он требовал, чтобы Марко
      повторил свой рассказ и объяснил поведение на допросе Люды. Юнга
      подтвердил свое показание, но больше отвечать не хотел. Наконец покрытого
      синяками и окровавленного Марка увели и посадили в маленькое помещение,
      где пленные лежали первый час после прибытия на лодку. Теперь там
      светилась электрическая лампочка. Туда же привели и Зорю, которая так и не
      сказала ни одного слова. В каморке она тоже молчала и не отвечала даже
      Марку.
      В каюте допрашивали Люду. Марко не знал об этом наверное, но
      догадывался. "Как-то она держится?" - думалось ему.
      Вскоре он погрузился в забытье, а когда пришел в себя, увидел
      склоненную над ним Зорю. Девочка прикладывала к его голове мокрый платок.
      Возле нее стояла банка с водой. Марко не знал, что Зоря подняла бешеную
      стукотню и потребовала воды. Ей дали воду, она оторвала лоскуток от
      блузки, обмыла Марку лицо и смочила голову. К сожалению, перевязывать раны
      Зоря не умела. Но они были неглубоки, и кровь быстро свернулась и засохла.
      Вскоре в их каморку втолкнули и Люду.
      Глава XII
      "Б У Р Е В Е С Т Н И К"  И Д Е Т  В  Р А З В Е Д К У
      В кают-компании "Буревестника" пили чай. Семен Иванович держал в руке
      массивный серебряный подстаканник и, медленно отпивая из стакана
      маленькими глотками, слушал рассказ старшего механика о том, как можно
      увеличить ход эсминца на три мили сверх максимального. Это была
      излюбленная тема старшего механика.
      За два или три месяца до маневров он начинал при всяком удобном
      случае говорить об этом с командирами, машинистами и кочегарами и
      надоедать Семену Ивановичу рапортами о необходимости сделать различные
      усовершенствования в машинном отделении. Но хотя на маневрах "Буревестник"
      и выходил среди однотипных кораблей на первое место по скорости, все же
      обещанных трех миль сверх максимума не набирал. Превышение сравнительно с
      другими судами достигало двухсот - трехсот метров. После маневров старший
      механик замолкал и не отвечал на вопросы о проектах. Но проходило месяца
      два, и проект увеличения скорости появлялся в каком-нибудь новом виде.
      Вначале к проекту относились скептически, но вскоре механик увлекал своей
      идеей всех, и в конце концов Трофимов подписывал новый рапорт инженеру
      дивизиона о необходимости некоторых конструктивных изменений в отдельных
      механизмах корабля.
      Старший механик служил на "Буревестнике" четвертый год и за это время
      прославился на весь флот как "прожектёр".
      Вот и теперь он излагал слушателям, в том числе и командиру, новейшую
      идею:
      - На это даже не нужно разрешения инженера дивизиона - достаточно
      разрешения командира корабля. Идя максимальным ходом, мы делаем полное
      перекрытие на главном паропроводе при повышении давления. За полторы
      минуты давление поднимается у нас до предела, допускаемого в
      исключительных случаях. Тогда мы выключаем вентиляционную установку, и
      количество оборотов доходит до шестисот двадцати. Вот вам и увеличение на
      три с половиной мили!
      - Ого, на этот раз уже на три с половиной? - засмеялся комиссар.
      - Не меньше!
      - А в машинном и в кочегарке температура повышается до семидесяти?
      сказал Семен Иванович. - Люди падают с ног, в заключение лопается
      дейдвудный вал или, еще хуже, разлетаются паровики. Благодарю за такой
      проект!
      - Духота действительно будет, но опасности, уверяю вас, нет. У нас
      механизмы из исключительно прочного материала. Я все проверил и подсчитал.
      - Слышал уж не раз, а как дойдет до дела...
      - Но мы же всегда впереди всех!
      - Иначе я вас вообще никогда бы не слушал... Ваши три мили сделают
      нас скоро посмешищем всего флота.
      В это время в кают-компанию вошел краснофлотец и подал командиру
      радиограмму:
      "Командиру эсминца "Буревестник". В районе Лебединого острова наших
      подводных лодок нет. Приказываю немедленно провести разведку. Для охраны
      бухты Лебединого острова оставить патрульную шлюпку. Исполнение радируйте.
      Начальник штаба флотилии".
      - Выходим в море, - сказал Трофимов, поднимаясь из-за стола.
      Разведка подводного врага.
      Кают-компания сразу опустела. Через двадцать минут патрульная
      моторная шлюпка, вооруженная пулеметом, под командой младшего лейтенанта,
      медленно описывая круг, отошла от эсминца.
      - Средний ход! - приказал командир корабля.
      Оставляя пенный след, эсминец вышел из бухты. В командирской рубке
      Семен Иванович размечал на морской карте квадраты, которые по очереди
      должен был обследовать "Буревестник".
      Солнце стояло над горизонтом. Приближался вечер. Отблески лучей
      играли на низкой волне. В воздухе белело несколько чаек.
      - Дайте распоряжение не зажигать огней, - приказал командир эсминца
      помощнику.
      Бариль видел подозрительное пятно приблизительно километрах в
      двадцати пяти южнее острова. Куда шла лодка и двигалась ли она вообще, он
      не разглядел. Больше никаких сведений о лодке в распоряжении Трофимова не
      было. Все же командир вместе со старшим штурманом приблизительно
      обозначили район, в котором могла находиться лодка. С момента, когда
      летчик заметил лодку, прошло около четырех часов. За это время она могла
      идти под водою экономичным ходом, полным ходом, могла, наконец, всплыв на
      поверхность, идти на дизелях. В первом случае ее скорость равнялась бы
      максимум семи километрам в час, во втором - двадцати, наконец надводным
      ходом лодка за это время могла уйти более чем на сто двадцать километров
      от бухты. На карте были нанесены циркулем три соответствующих
      концентрических круга. Приняв во внимание еще ряд обстоятельств,
      приблизительно обозначили, где могла находиться лодка.
      - Думаю, она далеко от острова не отошла, - сказал командир. - Здесь,
      должно быть, есть для нее какой-то магнит.
      - А если она пустилась отсюда полным ходом, то нам вообще нечего за
      нею гнаться, - заметил штурман.
      - Правильно! - сказал командир. - Прикажите соблюдать тишину и
      сигналов не подавать. Слухачам на гидрофонах замереть.
      Смерклось. "Буревестник" с погашенными огнями квадрат за квадратом
      обследовал район возможного местонахождения подводной лодки. Вахтенные на
      палубе всматривались в темноту, следя за огнями пароходов и рыбачьих
      судов. Эсминец обошел два парохода, и на тех даже не заметили его
      появления.
      Основную работу во время разведки выполняли слухачи на гидрофонах.
      Гидрофоны - это специальные приборы. Они улавливают на значительном
      расстоянии различные шумы и звуки в море. Ими пользуются и корабли - для
      обнаружения подводных лодок, и лодки - для подслушивания кораблей. За
      бортами эсминца повисли широкие раструбы - собиратели звуков, а на самом
      корабле, надев наушники, слухачи выслушивали море, как врач - грудь
      больного.
      "Буревестник" шел всю ночь, и слухачи не покидали своих аппаратов.
      Только раз они слышали звуки, похожие на работу винтов подводной лодки.
      Командир, извещенный об этом, приказал остановить машины. В машинном
      отделении все стихло. Корабль двигался по инерции. Почти в тот же миг
      слухачи перестали слышать звуки, которые показались им характерными для
      подводной лодки. Только один из них уверял, что еще секунд десять до него
      доносился звук оборотов винта. Но ему ответили, что он, вероятно, слышал
      винт "Буревестника".
      Почти час эсминец стоял неподвижно. Но никто из слухачей не расслышал
      больше ничего подозрительного. Наконец командир приказал дать тихий ход.
      Еще раз, поздно ночью, гидрофоны уловили отдаленный взрыв, и больше
      ничто не вызывало их подозрений.
      Проплавав всю ночь, к утру решили возвращаться. "Буревестник" отошел
      от Лебединого острова более чем на сто километров. Взяли курс на Соколиную
      бухту.
      Утром подошли к острову и вошли в бухту. Эсминец встретила патрульная
      шлюпка. Поравнявшись с нею, командир в рупор приветствовал краснофлотцев и
      спросил, что нового. В ответ прозвучало дружное "здравствуйте" и слова
      лейтенанта:
      - В бухте все спокойно!
      "Буревестник" бросил якорь поближе к выселку.
      Глава XIII
      П Р О Щ А Л Ь Н О Е  П И С Ь М О
      Позади Люды щелкнул автоматический замок. Перед нею на полу, опершись
      спиною о стенку, сидел Марко, а возле него стояла на коленях Зоря с мокрой
      тряпочкой в руке. Помещение было тесное: если двое лежали, третьему
      приходилось сидеть. Каморка была пуста - только потолок, пол и стены да
      лампочка над дверью. Потолок нависал так низко, что Люда касалась его
      головой. Увидав друзей, девушка даже вскрикнула от радости. Она снова
      почувствовала себя среди своих и свободно вздохнула после допроса, на
      котором приходилось без задержки придумывать ответы. Она видела
      захватчики не очень верили ей, но, получая ответы на все вопросы, не
      прибегали к репрессивным мерам. Увидев избитого Марка, Люда ужаснулась.
      Девушка наклонилась к нему, намереваясь спросить, как он себя чувствует,
      но Марко встретил ее бранью:
      - Дрянь, трусиха! Прочь от меня!
      Люда испуганно отшатнулась, но, посмотрев в глаза друга, поняла его.
      Марко боялся, что их подслушивают, и продолжал игру, начатую в каюте
      командира подводной лодки.
      Люда села рядом с ним, не говоря ни слова. Она улыбнулась ему, но
      Марко отвернулся. В чем дело? Они же здесь одни!
      Зоря удивленно посматривала то на Люду, то на Марка, боясь что-нибудь
      сказать.
      Юнга вытянулся и повернулся к Люде спиной. Девушка продолжала сидеть