Смоленская площадь - Смоленская площадь

      Николай прибавляет газа, и автомобиль резво ныряет в очередной лабиринт переулков.
      Маневр совершен безупречно: на тот зажатый глухими стенами «пятачок» имеет выход лишь упомянутый салон, чей хозяин, завербованный на политической основе еще в достославные времена Советского Союза и на деньги КПСС открывший свое дело, примет Никиту как родного сына, а затем в своем фургоне доставит до нужного квадрата на карте города. Электронная же разведка противника доложит, автомобиль российского дипломата, несмотря на подозрительные маневры, тем не менее ни разу не остановился. Даже «оторваться» на время, необходимое для «выброски», удалось, как всегда «чисто». Никто и не заподозрит никакого «отрыва». Потому как место и время выброски были скорректированы до секунды — именно в то время трак ежедневно выруливает с территорию склада…
 

Россия, Москва

      Да, конечно, Сергей был прав! Каюров потрепал свою бородку. Проблемы многих стран к этому времени переплелись в таком тугом клубке, распутать который могла только война. Традиционно. А вот большая или маленькая — это и решалось сегодня в мире на всех государственных уровнях. И как бы это ни парадоксально и даже жестоко ни звучало, но факт пребывания в мире такого человека как Слободан Милошевич, позволяло мировым державам решить свои проблемы «малой кровью»…
      После разрешения этого конфликта, безусловно, оживится инвестиционный климат в Европе, попутно способствуя переделу сфер влияния развитых стран на лакомном балканском перекрестке.
      Эта война окончательно определит дальнейшие направления потоков нефти и газа в Европе.
      Бывшие соцстраны увидят в конфликте реальный шанс прилипнуть к европейским структурам, в том числе и к НАТО. Не говоря уже о переходе в распоряжение блока долгожданной вертикальной оси «зенита солнца».
      Штаты среди прочего, безусловно, постараются немного сбить единую европейскую валюту, одновременно усилив пошатнувшееся было в последние десятилетия свое военное присутствие на Старом континенте. Эта война позволит Америке сыграть шахматную партию со своими главными противниками Россией и Китаем по многим вопросам. В частности, Штатам чрезвычайно выгодно видеть эти страны в ВТО, но вот на каких условиях…
      Максимальную пользу постарается извлечь и родное государство, например, сделав хорошую мину при плохой игре, сказать громкое «Фе!» Западу и перенести вопрос о своих внешних долгах в плоскость неизвестности и неопределенности.
      А вот стратегические пути хитромудрого Китая проследить пока не удается…
      Сергей совершенно справедливо подметил, Милошевич просто молит Бога, чтобы какая-нибудь дурная организация вроде Совета Безопасности при ООН вдруг не вмешалась в военные планы Запада. Причем, от него самого можно ожидать завуалированной провокации…
      …Обо всем этом и о многом другом, в том числе об окружающих его людях, и о тех, кого весь мир ежедневно видит на телеэкранах, продолжал размышлять Каюров, в пять часов вечера понуро бредя к лифтам, покидая по причине хандры рабочее место раньше обычного. Но буквально через все мысли яркой красной нитью тянулась необходимость увольнения…
      Как бы ему ни было тяжело! Как бы ни противилась его природа пенсионному безделью! Однако, похоже он таки утерял политических «нюх», превратился в простого «обывателя», черпающего свои поверхностные знания из газет. А Политика не любит дилетантов… и БЫВШИХ профессионалов…
      Но ведь не уходит же! Не увольняется! Только глядит сквозь бокал с виски на своих товарищей устраивающих «отходные» и с тоской размышляет о том, как российская дипломатия теряет свои лучшие кадры. И об этом здании на Смоленской площади! Сидит внутри необъяснимое и неистребимое, изо всех сил цепляющееся за эту площадь. Площадь, на которую он каждое утро ступал вот уже свыше тридцать лет…
      …Он пришел в МИД в середине шестидесятых — золотой век советской дипломатии… Красный Император давно умер… Мир вздохнул значительно свободнее… И уже бурлил, балансируя на грани новой Большой войны. И именно они выковывали миропорядок на десятилетия вперед, заставляя Запад считаться с реальной силой Советского Союза! Даже несмотря на явную придурковатость любителя кукурузы, первым из многих поведшим страну в тупик.
      Вальяжные, чванливые семидесятые и восьмидесятые, пожинающие заслуженные лавры сверхдержавы… На СССР равняется половина планеты, «щедрая рука помощи» протянулась «братским» партиям и режимам, борющимся с «агрессивным империализмом»… Достаточно было какому-нибудь царьку в Центральной Африке нацепить поверх фигового листка значок с Лениным, как к нему устремлялся тоненький, но стабильный золотой ручеек… Времена наибольших успехов и самых громких провалов советской разведки, времена идеологической и морально-психологической вербовки, когда «честь» помогать СССР в его «справедливой» борьбе за счастье трудящихся перечеркивала страх перед контрразведкой…
      Сумбурный конец восьмидесятых. Лукавая Перестройка, всеобщее ликование и… И закат советской империи, стремительная потеря всех завоеванных за сорок мирных лет позиций…
      Девяностые… Развал Варшавского блока, бездарная сдача Восточной Германии, развал Совета Экономической Взаимопомощи, потеря стран-союзников, скоропостижные внутренние реформы и преступно раскрытые объятия навстречу Западу, который почему-то не растрогался…
      Но вот странно… Несмотря на извечную войну руководителей страны с ее народом и подчас откровенное предательство власть предержащих, не только поставивших страну раком, но и услужливо подсвечивающих; несмотря на все политико-государственное дерьмо, он продолжал видеть молодые лица в устланных потертыми ковровыми дорожками коридорах.
      Знакомый азартный блеск глаз, белые сорочки и начищенные ботинки… Что, во имя всех святых, им-то здесь надобно?! Чего ищут они, неугомонные, в этих мощных стенах крейсера, бывшего флагмана, который теперь тянется на бечевочке против течения строптивым старичком с козлиной бородкой в звездно-полосатом цилиндре? Мечутся между кабинетами, зубоскаля сами на себя, не признавая никаких авторитетов, издеваясь над своим крохотным заработком, над «мудрыми» правителями, над всем миром и веря лишь в свои силы, свою правоту и свою Родину…
      Угрюмый молодец в традиционной для Москвы черной униформе какого-то охранного агентства с настороженным изумлением наблюдал, как прилично одетый пожилой мужчина, так и не переступив порога паба, крутанулся на каблуках и бормоча вроде «А какого хрена!» и «Еще успеем в „Таганку“!», захлопнул дверь со стороны улицы…
 

20 января 1999 года

      Через два дня после описанных выше событий…
 

Вашингтон, США

      Ли полностью разделся и включил душ. Горячий. Только так и можно спасти нервы. Недаром его предки всегда пили горячий чай…
      Сквозь клубы пара он внимательно осмотрел себя в зеркале. Прилипшие ко лбу черные пряди… чертов жар… внимательные глаза, затуманенные усталостью. И совсем они не узкие… Благодаря его отцу — янки, который увез его мать из Гонконга еще до его рождения… Страдальчески изогнутый рот… Надо выпрямить его, где же это видано — скорбный китаец? Китайцы всегда улыбчивы и постоянно кивают! Так ведь? Расисты хреновы! Он плюнул и ступил в душевую кабину…
      Она пришла как всегда вовремя. Она никогда не опаздывала. Она никогда не приходила раньше — всегда исключительно вовремя. Минута в минуту. Открыла дверь своим ключом, отряхнула длинное черное пальто, встряхнула пышными рыжими волосами. Он мог видеть все ее действия в его небольшой прихожей. Может следовало сменить замки? Хотя, какая теперь разница! Просто не надо было ей давать ключи…
      «Идиот!» обозвал он себя. Кто же мог предвидеть, чем все это закончится?!
      — Фрэнк, ты дома?
      Она появилась на пороге комнаты, в свои сорок три года прекрасная как сказка. Румянец после уличного морозца…
      Ли внезапно почувствовал непреодолимую тягу вскочить и кулаком размазать эту красоту. Так, чтобы брызгала во все стороны кровь, чтобы хрустели тонкие лицевые кости…
      — А где же мне еще быть? — пожал он плечами. — Сегодня ведь великий день…
      — Тебе удалось сделать копии?
      Лаура подошла к его креслу и присела на мягкий подлокотник. Взъерошила ему волосы, но Ли дернул головой. Лаура пожала плечами и встала.
      — Значит прошла любовь? Так надо понимать?
      Ее ровный и насмешливый голос окончательно вывел его из себя. Он тоже вскочил с кресла и завопил:
      — Какая любовь! Да меня попользовали как презерватив и выбросили!! Любовь?! Ха-ха! Да мой рабочий сейф более чувственный чем ты!
      — Трахал меня, однако, не сейф…
      Он на мгновенье замер с раскрытым ртом, затем метнулся к своему портфелю, рывком раскрыл его, почти вырвав замочек и вынул из него пачку бумаги. Подбежал к женщине и швырнул ей в лицо.
      — Подавись! — его крик сорвался на писк.
      Ли закрыл голову руками и упал на колени. Лаура присела, неторопливо собрала листки, пролистала, спрятала подшивку в свою сумку и оглянулась на входную дверь, в которую в это время бесшумно проникали четыре темные тени. Невысокие, в вязанных шапочках, непроницаемые лица с раскосыми глазами.
      Ли ничего не видел, уткнувшись лбом в ковер. Лаура щелкнула зажигалкой, ярко осветившей ее красивое бледное лицо. Выпустила струю ароматного дыма.
      — Ты никого и никогда не любила! — послышался глухой голос Ли. — Ты просто не способна на это…
      — Ошибаешься! — возразила Лаура, наблюдая, как четверо безмолвных окружили ее бывшего возлюбленного, ведущего инженера NASA, пошедшего ради нее на государственную измену. И тихо повторила. — Ты ошибаешься…
      Короткий свист дубинки, завалившееся тело китайского инженера.
      Женщина смотрела в черный проем окна, равнодушная к происходящему в комнате. Ее душа устремилась вслед за воспоминаниями в семьдесят седьмой год…
      …На дне рождения одной из подруг Лауру Брайтман познакомили с Владом, русским по рождению, который уже в течение восьми лет работал в Восточном департаменте ЦРУ. Страсть вспыхнула с первого взгляда и бросила их в объятия друг друга на долгих коротких два года, вплоть до взрыва их автомобиля в афганском кишлаке. Лаура, стараниями сержанта спасательной группы, пришла себя через несколько часов под развалинами ближайшего глиняного дома. Тело Влада так и не было найдено. Более того, неизвестно где сгинул их шеф, Сэмюэль Джексон, прибывший в эти дни на базу с внезапной инспекционной поездкой…
      Боже, как же давно это было… Она сделала блестящую карьеру в Управлении, два раза была замужем, пока не поняла, ремесло шпиона несовместимо с семейными ценностями. А может так и не смогла забыть Влада, ее прекрасного русского, бесследно исчезнувшего из ее жизни двадцать лет назад…
      — … Ваши указания? — уловила она вопросительную интонацию в голосе одного из китайцев.
      — Насколько мне известно, мои функции на этом заканчиваются! — холодно ответила Лаура, даже не пытаясь скрыть презрения к этим людям. — А в отношении этого… Поверьте, мне совершенно безразлична его судьба.
      — Вы правы. — не обращая внимания на ее интонации, согласился руководитель группы. — Однако, я уполномочен предложить Вам неплохой и стабильный заработок в составе нашей команды. В Вашем возрасте, мадам, несмотря на Вашу красоту, уже пора бы задуматься о будущем. Молодые волчицы скоро вытеснят Вас из… как бы это сказать… из бизнеса…
      Он смотрел на нее, невысокий китаец, с совершенно непроницаемым лицом. Глаза с набухшими веками не мигали, и вся его фигура выражала терпеливое ожидание. Из-за улыбки, словно приклеенной к лицу, стал более заметен маленький шрам над верхней губой. Ей была хорошо известна репутация этого человека — одного из приближенных лиц руководителя китайской разведки. Она никогда не участвовала в операциях, предварительно не изучив своего противника. Она знала об этом человеке всю, какую только можно было отыскать в архивах ЦРУ. А вот они-то ее не смогли идентифицировать!
      Отследив с десяток операций, в которых совершенно определенно участвовал этот китаец, Лаура достаточно хорошо усвоила методы его работы. А методы его были просты и эффективны — никаких свидетелей. Тем более, когда речь идет о такой важной для его страны операции, как похищение чертежей нового двигателя для ракетоносителей.
      — Это было бы весьма кстати! — ее глаза потеплели, а голос смягчился.
      Так и должно было выглядеть — использованная и ненужная теперь немолодая «подстилка» превращается в человека с некоторым будущим!
      — Я лишь соберу кое-какие свои вещи и спущусь вниз.
      — Ваша проницательность делает Вам честь, мэм. И это еще больше убеждает меня в правильности и мудрости моего руководства… — слегка поклонился китаец и сделал знак остальным. Те подхватили тело и бесшумно вынесли его в коридор. — У вас пять минут… Мы вынуждены торопиться, как Вы прекрасно понимаете! — извиняющимся тоном добавил он и мягко притворил за собой дверь.
      Лаура одним прыжком оказалась возле двери и прислушалась. Плавно прошуршал лифт. Тишина. Придав лицу независимый вид, выглянула в холл. Никого.
      Тихо защелкнула дверь, провернула ключ, оставив его в замке и навесила цепочку. После этого подбежала к окну в кабинете, выходившему в тихий дворик, распахнула окно и дернула за свисающий с крыши шнур. Через миг Лаура уже ловко карабкалась по веревочной лестнице на крышу, стараясь не отвлекаться и не смотреть вниз — возраст все-таки…
 

27 января 1999 года

Швейцария, Цуг

      — А, господин Раменов! — радушно воскликнул Эрик Штольц, совладелец и главный партнер юридической конторы «Штольц, Грубер и K°». Понятие «Ко», как водится, состояла из чисто мифических «младших партнеров», наличие которых превращало налоговое законодательство, и так весьма вольно трактовавшееся в этом кантоне, в полнейший фарс. — Проходите, дорогой друг! Я приношу свои извинения, пришлось сорвать ваш уик-энд с дочерью, но дела… дела! — Штольц виновато развел руками.
      — Все в порядке, Эрик! Не первый год замужем. — Раменов вдохнул аромат коньяка, хотя прекрасно знал, именно этот коньяк — его любимый — до скончания веков будет подаваться во время его визитов в компанию. Бешенные гонорары Штольца включали в себя и оплату его обходительности…
      — Не первый год… как? — переспросил Штольц, а затем расхохотался. — Вечно вы, русские, что-нибудь загнете эдакое! С таким настроением тебе лучше послушать моего нового клиента. — Он протянул руку к селектору и попросил секретаря пригласить посетителя.
      Через секунду дверь раскрылась, и взору Алексея Раменова предстала очаровательная женщина. Ей было лет сорок или около того. Потрясающие рыжие волосы собраны в высокую прическу и отливали медью. Белую шею охватывало искрящееся колье, а смелый вырез обтягивающего черного платья, наверняка, притягивал восторженные мужские взгляды. Ее глаза остановились на русском бизнесмене, и в них полыхнул огонь, от которого Раменова кинуло в жар.
      Он пожал протянутую ему маленькую ладошку с сухой и одновременно нежной кожей. Пробормотал «Очень приятно», и окружающий мир перестал для него существовать. Он совершенно растворился в ее зеленых глазах, понимая, уже не сможет оторваться от нее ни за какие блага в жизни. Ради нее он готов совершить любую подлость и с легкостью отдаст жизнь. Он понял, с этой минуты не принадлежит более себе…
      — Миссис Брайтман, специальный агент Федерального Казначейства Соединенных Штатов. — с улыбкой представил ее Штольц. — Полагаю, будет лучше, мисс Брайтман если суть своего дела ко мне, точнее к нам, Вы изложите сами?
      — Лаура. Просто Лаура. — поправила она глубоким голосом. — Господин Штольц весьма лестно отзывался о Вас, господин Раменов, а репутация господина Штольца слишком хорошо известна, чтобы сомневаться в его словах. Поэтому я отбрасываю любое недоверие и просто раскрою свои карты…
      Раменов внутренне расхохотался. Ага, раскрыла…
      — Вы, наверняка, представляете себе хотя бы в общих чертах основные направления внешней политики Соединенных Штатов…
      Мужчины кивнули. От скрупулезного отслеживания ситуации в мире напрямую зависел их совместный бизнес.
      — Хорошо. — Лаура приняла кофе и продолжила. — Помимо Ирака, нашим врагом на данный момент является Белград. В этом регионе мы стараемся как-то помочь нашим союзникам, которыми, как несложно предположить являются враги режима Милошевича.
      — Не лишено логики! — улыбнулся Раменов.
      Лаура улыбнулась в ответ.
      — Я приношу извинения, если мое вступление покажется Вам чересчур затянутым, но я хотела бы ничего не упустить… У Белграда, как Вам известно, давние распри с оккупированной им провинцией Косово, не говоря уже про Албанию. Нашим правительством разработана специальная экономическая программа, призванная помочь вернуть экономику этого региона, в частности Косово, после его отделения от Югославии в нормальное русло, привязав ее к экономике Албании…
      Раменов недоуменно поднял брови — он как-то не припоминал, чтобы Косово собиралось отделяться. Тем более он не мог представить себе югославского президента Милошевича, добровольно отдающего Косово албанцам. Сумасшедшей американку назвать было никак нельзя. Значит… Значит нужно очень внимательно слушать.
      — …в том числе с целью поощрения разработок очень крупных месторождений редкоземельного металла иридия на границе Албании и Косово…
      «Все и встало на свои места…» усмехнулся Алексей. «Иридий — это хороший стимул для помощи. И уж покруче какой-то там нефти будет…»
      — В этом свете США реализует ряд мероприятий по восстановлению доверия к албанской национальной валюте — динарам. — Лаура похоже совершенно не обратила внимания на реакцию Алексея, вероятно делая ставку на мышление бизнесмена, для которого все сказанное ею, должно являться вполне естественным. — С тем, чтобы впоследствии в регионе была единая валюта. Вам может быть неизвестно, в настоящее время имеющими официальное хождение денежными знаками являются динары третьей серии. В то же самое время вышедшие из обращения или поддельные динары находятся в различных странах мира. Примерно пятнадцать миллиардов динаров… Казначейство выбрало компанию господина Штольца в качестве нашего агента…
      Штольц в подтверждение помахал стопкой бумаг. Договором, надо полагать.
      — В планы Казначейства входит скупка старых динар… — и добавила, заметив легкое движение раменовских бровей, — Конкретные серии и номиналы купюр отмечены в договоре… С ним Вы потом сможете ознакомиться, господин Раменов. Сейчас же я просто обрисовываю проблему…
      — Хорошо. — покладисто согласился бизнесмен, уже примерно предполагая, чего же именно может потребоваться от него. Но влезать со своими измышлениями, разумеется, не стал.
      — Итак, мы планируем приобретать через фирму господина Штольца старые динары по цене 0,7 доллара за один динар…
      — При этом курс раньше динара колебался в районе одиннадцати — двенадцати долларов за динар! — хохотнул Штольц.
      Лаура Брайтман вежливо улыбнулась.
      — Для этих целей наше правительство выделило один миллиард восемьсот миллионов долларов, которые депонированы в швейцарском «UBS». Если дело пойдет хорошо, последуют дополнительные суммы.
      — И моя роль… — Раменов отпил коньяк и подумал, эта операция в случае ее успешного доведения до конца, нанесет очень и очень мощный удар по сербской экономике…
      — Ваша роль, господин Раменов, заключается в координации процесса вывоза динар из России, коих там находится аж двенадцать миллиардов.
      Лаура посмотрела бизнесмену в глаза, и тот с трудом подавил в себе желание крикнуть «Да!». Вместо этого он вдохнул пары коньяка и поинтересовался:
      — Депонированной вами суммы хватит примерно на скупку всего лишь двух с лишним миллиардов динар, Лаура. Как раз хватит на беспроблемную их скупку в других странах.
      — Дело в том… В общем, на господина Штольца уже выходят разные люди, в том числе и из государственных российских структур с предложениями скупить у них динары.
      — Что, насколько я полагаю, является не совсем законным с их стороны? — вкрадчиво уточнил Раменов.
      — Это совершенно незаконно, господин Раменов… Алексей! — подтвердила Лаура. — Вот почему мы и действуем через посредников. Как видите, я совершенно откровенна с Вами!
      Бизнесмен вновь улыбнулся.
      — Это может быть интересно. В финансовом же плане…
      Кивком головы Лаура подтвердила, именно в финансовом плане у господина Раменова все будет в порядке. Он удовлетворенно наклонил голову и невозмутимо продолжил:
      — Я предположил подобное уже в самом начале разговора, но я не берусь за дела, в которых для меня остаются непонятности. А пока я слушал Вас, Лаура, я не переставал задавать себе вопрос, а зачем, во имя святого, Штатам понадобилось влезать в эти махинации с риском скандала для Казначейства? — он опустил вторую половину своего вопроса «И где, во имя дьявола, здесь РЕАЛЬНАЯ ловушка для России?».
      Брайтман с видимым интересом ожидала продолжения, явно не собираясь вмешиваться раньше времени.
      — А потом припомнил, помимо дешевой нефти, Вашей электронной промышленности как воздух необходимы дешевые редкоземельные металлы…
      В глазах американки на неуловимое мгновенье мелькнуло торжество — русский изначально встал на ошибочную позицию и теперь на ее основе выстраивает стройную, но неверную систему размышлений.
      — …с нефтью вопрос вы решили очень кардинально… — продолжал ничего не заметивший Раменов, — …после ракетного удара по Ираку цены на нее объективно подскочили, а сие безусловно выгодно лишь странам производителям, например Мексике и арабам. Европа же как импортер пострадала, и это обстоятельство, кстати, вам тоже на пользу. Уже повысился индекс Доу-Джонс, упавший в последнее время не только из-за Клинтона, но и в связи с замедлением темпов роста и общим «перегревом» американской экономики. А с учетом предпринятого ранее сокращения ставки рефинансирования Федеральной Резервной системы США это может улучшить положение на фондовом рынке и в целом отодвинуть угрозу экономического спада в стране. Таким образом я не спроста упомянул про ракетные удары. Экономический эффект этой акции послужит своего рода катализатором для положительных сдвигов в экономике стран Северной Америки и создал предпосылки для преодоления негативных тенденций в их экономическом развитии…
      — Вам бы лекции в Гарварде читать. — сухо заметила Лаура. — Вы прекрасно ориентируетесь в вопросах американской экономики, господин Раменов.
      — Алексей. Просто Алексей. — улыбнулся Раменов. — Иногда, знаете ли, приходится и мозгами пораскинуть.
      — Это Ваше несомненное преимущество… Алексей.
      — Согласен. А продолжая свою мысль, перехожу к иридию. Как получить доступ к тем месторождениям, которые находятся хотя бы на территории Албании? Насчет Косово у Вас, я так полагаю, несколько иные планы… А вот в Албании все можно решить мирно, и, по возможности, дешево. А иридий сегодня стоит очень дорого, по крайней мере для Штатов — ведь существует ограниченное количество месторождений этого металла, куда вас допускают. Но вот прекрасная Лаура толкует, казалось бы, про совершенно бестолковые, на первый взгляд, действия Штатов в отношении этих самых динар… Стимулировать месторождения, говорите?
      Алексей попросил Штольца подлить ему коньяку. Снова вдохнул аромат, улыбнулся и продолжил:
      — Цены-то все равно не упадут. Значит в моих рассуждениях следует идти от общего к частному. Каким образом это может выгодно только Америке? Да очень просто: достаточно скупать иридий, возвращая албанцам разбросанную по всему миру их старую, но опасную для спекулятивного рынка валюту, в оплату за иридий… А в чем кайф, спросите Вы? Поправьте меня, если я не прав, но… я полагаю, возврат динар в обмен на металл будет производится по старому курсу… Лихо!
      — Вы — страшный человек, господин Раменов! — ошеломленно пробормотала американка. — Я только собиралась посвятить вас в тонкости, а Вы… Но раз Вы и сами до всего дошли в своих блестящих размышлениях, то каков же будет Ваш ответ?
      — Я согласен, Лаура! — просто ответил Раменов. — Я вижу в этом предприятии большие финансовые перспективы и глупо упускать их. Но подробности я бы предложил обсудить за ужином…
 

9 февраля 1999 года

Швейцария, Цуг

      Директор компании «Аэробус-Лайнс» Алексей Раменов метался по своим апартаментам на Гартенштрассе. Угроза стала слишком очевидной. По большому счету, ему было бы плевать, что случится с Хозяином. Но лично он, Алексей Максимович Раменов, может потерять абсолютно все! Насчет этого оголтелого генпрокурора пусть у Хозяина голова болит. Небось найдет управу! Алексей не смог сдержать сардонической ухмылки — тоже, мне правозащитнички нашлись! Десятилетиями молчали, а как получили отмашку премьера, сразу стали борцами с коррупцией! А раньше, стало быть, коррупции не было! Она, надо полагать, возникла тоже по отмашке?
      Но тем не менее развязанная кампания против его главного шефа грозила вовлечь всех, кто связан с его именем. А уж директора одной из головных компаний в его империи…
      И никто не станет разбираться, принадлежит ли фирма Раменову лишь формально и имеется ли у него право подписи! И не спасут первоклассные адвокаты! Ноет… Ноет сердце! Слишком глубоко, как выяснилось, проник этот чекист. И где только информацию надыбал?! Неужели кто-то на фирме? Казачок засланный?
      Чуть-чуть и за горло возьмет, зараза! И так уже все банковские операции самым непостижимым образом стали «прозрачными»! И это при швейцарском фанатизме в отношении банковской тайны!
      А ведь, если грянет, не спасут даже аккуратно подшитые письменные поручения Хозяина, доставленные курьером, собственноручно написанные письма с основными направлениями стратегии компании… Откровенно говоря, Раменов лишь сегодня понял, насколько бесполезной может быть эта вещь — компромат. По крайней мере для человека с его положением! Не только бесполезной, но и опасной!
      Ну вывалит он документы перед следователем. Ну, попытаются привлечь Хозяина к ответственности. А он снова временно укроется в Париже. Или Вене. Или на Гавайях. А потом наиболее ретивого следователя уберут. Прокурора — в отставку. И скандал сойдет на «нет». О нем постепенно позабудут… А вот об Алексее Раменове никто уже не позабудет! И найдут его обезображенный труп, мирно покачивающимся на глади Цугского озера, параллельно туристическим теплоходам…
      И каков вывод? А вывод очень прост — затаиться! И ни на йоту не отходить от самых кристальных и честных операций…
      И… И закрыть проект по динарам! Срочно! Несмотря на его привлекательность. Черт с ними, с америкосами и их иридием. Тем более, какого-то их козла из Казначейства взяли за задницу! Да и хрен с ним!
      Отвернуться от остальных дел и фирм Хозяина! «Аэробус-Лайнс» должна оставаться чистой и вне поля зрения российской прокуратуры или… упаси Бог, Интерпола…
      И что же в этой связи прикажете делать?! Устраивать разборки с советской, тьфу, черт, российской разведкой?! А как прикажете быть, когда собственная дочь спуталась с этим шпионом хреновым!!
      Алексей взвыл и ринулся к коньяку. Налил в пузатый фужер и завалился в огромное мягкое кресло, задрав ноги на стеклянный столик.
      Вдохнул аромат пятидесятилетнего «Кальвадос». Коньячные пары проникли в мозг, пощекотали носоглотку, застлали слезой глаза. Дрожь унялась. По крайней мере, он вновь обрел возможность контролировать свой разум, который сразу же поделился с ним нетривиальной мыслью насчет непростых условий выживания в российском бизнесе образца 1999 года. Насколько ясна была ситуация в достопамятной подольской перестрелке в июне шестьдесят девятого. Хотя, следует признать, тогда его шансы оценивались цифрой, близкой к нулю…
      …Жгучее, слепящее пламя резануло по глазам, заставив вновь испытать ужас смерти. От рывка своего тела он раскрыл глаза и несколько секунд тупо смотрел на разлитый возле кресла коньяк. Машинально отметил не разбившийся бокал. Интересно, как долго его будут еще преследовать воспоминания почти тридцатилетней давности?
      — Так долго, пока ты позволяешь им это!
      Женщина вышла из тени штор. Наверное, он заснул, раз не заметил ее прихода. И еще не совсем пришел в себя, раз говорит вслух.
      — Что-то случилось. — констатировала женщина, тряхнув прекрасными рыжими волосами. Подняла его бокал и заново его наполнила. — Когда у тебя неприятности, тебе всегда снятся кошмары. Это я уже успела заметить.
      — Вся моя прошлая жизнь — кошмар! — буркнул Раменов, с благодарностью принимая фужер.
      — Этот, как его… Кузнецов беспокоит?
      Алексей кивнул. Она была в курсе всех его бед. Равно как и радостей. Надо же в конце концов доверять человеку, с которым через пару месяцев официально соединишь судьбу!
      — Мне кажется, я знаю, как помочь тебе! — задумчиво проговорила Лаура, присаживаясь на подлокотник его кресла и запуская руку в его волосы…
 

12 февраля 1999 года

      В этот день в разных точках земного шара…
 

США, Вашингтон

      — Прошу садиться, господа!
      Государственный секретарь США Мадлен Олбрайт ловко втиснулась в кресло за огромным овальным столом в здании Государственного Департамента на северо-западе американской столицы и поджала короткие ноги. В преддверии своего визита в Москву она проводила закрытую встречу с ведущими экспертами по России. Предстояло выработать мнение о стратегических подходах США к отношениям с Россией. По предварительным беседам Олбрайт знала, большинство приглашенных бизнесменов, в отличие, от силовиков, выскажутся за дальнейшее предоставление кредитов России в счет погашения ее внешней задолженности — практически у них у всех в России был интерес. Денежный интерес. И Америка не могла идти против своих финансовых интересов. А значит предстояли трудные переговоры…
      — … Белый Дом должен настоять, чтобы все свои действия Россия осуществляла в тесной координации с Вашингтоном…
      Кто это? А, милейший Стюарт. Стюарт Эйзенстат, ее заместитель по экономике, человек, всегда угадывающий ее настроение. Один из немногих, с кем у нее никогда не возникало ни малейших противоречий…