Август: графство Осейдж

АЙВИ. А что, надо?

ВАЙОЛЕТ. Всем женщинам нужна косметика. И не верь, если кто-то попробует тебя убедить, что это не так. Есть только одна женщина, которая могла себе позволить не краситься, – Элизабет Тейлор! И то она пользовалась тоном. Сядь прямо!

АЙВИ. Мама!

ВАЙОЛЕТ. Ты ужасно сутулишься, волосы прямые, совсем не красишься. Похожа на лесбиянку. А ведь ты достаточно хорошенькая, могла бы найти себе приличного мужчину, если бы привела себя в порядок. Хоть чуть-чуть. Вот и все, что я хочу сказать.

АЙВИ. Я не ищу никакого мужчину.

ВАЙОЛЕТ. А напрасно! Всем нужен кто-то рядом.

АЙВИ. Никто мне не нужен!

ВАЙОЛЕТ. Послушай, я прекрасно знаю, что вокруг полно идиотов. Но то, что тебе когда-то попался один из них, еще не значит, что…

АЙВИ. Барри не был идиотом.

ВАЙОЛЕТ. Барри был полной бездарностью. И я тебя с самого начала предупреждала, разве нет? С первого дня, когда ты с ним прикатила сюда на той чудовищной электрической тарахтелке, а он был с оранжевой бородой и в тюрбане!

АЙВИ. Это был не тюрбан.

ВАЙОЛЕТ. Я просто не понимаю, как ты их выбираешь… Тебе уже сорок три года…

АЙВИ. Сорок четыре.

ВАЙОЛЕТ. Хорошо, сорок четыре. Может, тебе уже и поздно заводить детей, и в этом нет ничего страшного, если ты сама их не хочешь, но разве ты не хотела бы найти себе мужа?

АЙВИ. Мужа? Здесь, в Похаске?

ВАЙОЛЕТ. Не важно, люди знакомятся не там, где живут, а там, где работают. А ты работаешь в колледже в Талсе. И не говори, что к тебе в библиотеку никто не заходит.

АЙВИ. Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за студента? Какого-нибудь восемнадцатилетнего юнца из захолустья?

ВАЙОЛЕТ. Но в колледже еще и преподаватели есть, правда? Вот и твой отец там преподавал когда-то…

АЙВИ. Барри тоже там преподавал.

ВАЙОЛЕТ. Конечно! «Охрану окружающей среды»! Твой Барри просто неудачник.

АЙВИ. Он не неудачник…

ВАЙОЛЕТ. И вообще он тебя бросил. Разве нет? На мой взгляд, уже это одно делает его…

АЙВИ. Он меня не бросил, просто у нас не сложилось.

ВАЙОЛЕТ. Ну, хорошо, милая, прости меня. Я ведь не хочу тебя расстраивать. Но скажу тебе откровенно: может быть, у вас все и сложилось бы, если бы ты хоть иногда пользовалась косметикой. (Принимает еще одну таблетку.) Это какая по счету?

АЙВИ. Я не считала.

(Вайолет принимает еще одну таблетку.)

У тебя во рту жжет?

ВАЙОЛЕТ. Просто невыносимо. Язык как в огне.

АЙВИ. Тебе разве можно курить?

ВАЙОЛЕТ. А разве кому-нибудь можно курить?

АЙВИ. Но у тебя все-таки рак.

ВАЙОЛЕТ. Айви, мне есть о чем сейчас волноваться, так что не приставай ко мне с курением.

АЙВИ. Я и не пристаю.

ВАЙОЛЕТ. Просто отстань.

АЙВИ. Тебе страшно?

ВАЙОЛЕТ. Конечно, мне страшно. И ты для меня такое утешение, детка. Слава богу, хоть одна из моих девочек осталась жить рядом с домом. В мое время семьи держались вместе.

АЙВИ. Это было совсем другое время.

ВАЙОЛЕТ. Еще бы! Ты звонила Мэтти Фэй?

АЙВИ. Тетя Мэтти уже здесь.

ВАЙОЛЕТ. Да я знаю, дуреха. Я спрашиваю: это ты ей позвонила?

АЙВИ. А я думала, ты.

ВАЙОЛЕТ. Ну, может быть. Уже не помню.

АЙВИ. Конечно, мама, у тебя голова сейчас занята совсем другим.

ВАЙОЛЕТ. Она думает, что может сюда являться и указывать, что и как мне делать.

АЙВИ. Не представляю, как дядя Чарли с ней уживается.

ВАЙОЛЕТ. Просто он курит травку.

АЙВИ. Он что?

ВАЙОЛЕТ. Я говорю, он курит травку, и в больших количествах!

(Они смеются.)

АЙВИ. Травку? Ты сказала травку?

ВАЙОЛЕТ. А как еще это назвать?

АЙВИ. Ты что, Клэптоном увлеклась?

ВАЙОЛЕТ. Почему?

АЙВИ. Вон у тебя альбом Эрика Клэптона.

ВАЙОЛЕТ. Он у меня уже целую вечность.

АЙВИ. Никогда не видела.

ВАЙОЛЕТ. Я люблю Клэптона. У него такой хороший ритм. Знаешь, я ведь не старая.

(Свет меркнет в столовой и переходит на переднюю веранду, когда там появляются Барбара и Билл с чемоданами в руках. Вайолет и Айви выходят, а Мэтти Фэй и Чарли во время следующего диалога появляются на пороге кухни с тарелками с яблочным пирогом в руках и направляются в столовую.)

БАРБАРА. Что Джин делает?

БИЛЛ. Курит.

БАРБАРА. Я была бы крайне признательна, если бы ты перестал ей в этом потакать.

БИЛЛ. Я не потакаю.

БАРБАРА. Ну, не знаю. Просто ты как-то странно произнес это «курит», будто гордишься тем, что наша четырнадцатилетняя дочь пристрастилась к сигаретам.

БИЛЛ. Ну что, ты готова?

БАРБАРА. Нет. Я не могу.

БИЛЛ. Тогда давай подождем еще минутку.

(Стоят, всматриваясь в темноту, вдыхая ночной воздух.)

БАРБАРА. Черт, какая жара.

БИЛЛ. Эх ты, нытик!

БАРБАРА. Знаю! Я совсем изнежилась в Колорадо.

БИЛЛ. Вот поэтому-то мы и уехали отсюда.

БАРБАРА. Нет, не поэтому.

БИЛЛ. Как ты думаешь, твоя мать включила кондиционер?

БАРБАРА. Ты смеешься? Помнишь попугайчиков?

БИЛЛ. Каких попугайчиков?

БАРБАРА. Разве я тебе не рассказывала ту историю? Она купила себе попугайчика, уж не знаю зачем, а этот бедолага взял и сдох через пару дней. Тогда она поехала в магазин и устроила там скандал, и ей дали другого попугайчика. Этот умер всего через день. Она опять поехала в магазин, и ей дали третьего, который, естественно, тоже окочурился. Тогда кто-то из зоомагазина сам приехал посмотреть, что же такое делает эта серийная убийца попугаев, что они у нее мрут как мухи.

БИЛЛ. И что же?

БАРБАРА. Оказалось, это от жары! Они умирали от жары!

БИЛЛ. Невероятно!

БАРБАРА. И это тропические птицы! Они же должны хорошо переносить жару.

(Пауза. Она оглядывается вокруг.)

О чем они только думали?

БИЛЛ. Кто?

БАРБАРА. Те идиоты, что решили здесь осесть. Немцы, и голландцы, и ирландцы. Хотела бы я взглянуть на того дурака, которому пришло в голову воткнуть свой флаг в эту раскаленную пустошь. Я вот думаю: мы что, индейцев перерезали ради этого?

БИЛЛ. Ну, геноцид никогда не кажется таким ужасным в тот момент, когда он совершается.

БАРБАРА. Значит, ты считаешь, что такие вещи можно оценивать только задним числом, спустя столетия?

БИЛЛ. Как бы там ни было, если ты хочешь, чтобы я тебе поведал о гнусной сущности Среднего Запада, то ты не у того спрашиваешь.

БАРБАРА. Нет-нет, постой, здесь не Средний Запад. Понятно? Вот Мичиган – это Средний Запад, бог знает почему. А здесь – Равнины. Равнины – это некое состояние души, тоска. Вроде вируса. Как блюзы.

БИЛЛ. «Привет, как дела?» – «Спасибо, ничего. Только, кажется, я подцепил что-то равнинное».

(Оба смеются. Билл нежно касается ее шеи.)

БАРБАРА. Не надо.

(Она отстраняется. Оба отводят глаза. Наступает неловкая пауза.)

(О Джин.) Ну, где она? Она что там, сигару докуривает?

БИЛЛ. Вот она.

(На веранде появляется Джин с чемоданом в руках.)

Ты готова, малыш?

ДЖИН. Готова.

БАРБАРА. Отлично. (Целует Джин.) Ты мое золото. А у меня прилив. Ну… с богом!

(Свет на прихожей, когда туда входят Барбара, Билл и Джин.)

Мама!

(Свет переходит на столовую. Мэтти Фэй и Чарли идут от столовой к прихожей. В течение следующего диалога все говорят очень быстро и почти одновременно; диапазон голосов – от очень громкого (Мэтти Фэй) до тихого (Айви)).

Говорят одновременно

МЭТТИ ФЭЙ. Боже мой! Барбара!..

БАРБАРА. Тетя Мэтти…

МЭТТИ ФЭЙ. Дай я тебя обниму, дорогая! (Барбара и Мэтти Фэй обнимаются.)

(Через плечо Барбары.) Билл, привет! Господи, как ты похудел!

БИЛЛ. Привет, Мэтти Фэй.

МЭТТИ ФЭЙ. А это кто? Нет, вы только на нее взгляните! Иди сюда, солнышко, обними свою тетю Мэтти!

(Мэтти Фэй и Джин обнимаются. Билл и Чарли пожимают руки.)

БИЛЛ. Привет, Чарли.

ЧАРЛИ. Билл! Что-то ты исхудал, старик!

МЭТТИ ФЭЙ (по-прежнему обращаясь к Джин). Боже мой, как ты выросла! А грудь-то какая большая, просто невероятно! Вы только посмотрите! В последний раз, когда я тебя видела, ты была плоской, как мальчишка.

(Барбара и Чарли обнимаются.)

ЧАРЛИ. Здравствуй, милая.

БАРБАРА. Рада тебя видеть, дядя Чарли.

ЧАРЛИ. И я тоже.

МЭТТИ ФЭЙ. Нет, я просто в себя не могу прийти от этой девочки! Билл, пойди сюда, обними меня!

(Чарли легонько хлопает Джин по плечу и целует в висок.)

ЧАРЛИ. Рад тебя видеть, детка.

ДЖИН. Взаимно.

ЧАРЛИ (передразнивая ее). «Взаимно!» Надеюсь, что взаимно.

(На лестнице появляется Вайолет, следом за ней Айви. Вайолет начинает плакать, бросается к Барбаре, стискивает ее. Айви наблюдает за всем со ступенек.)

БАРБАРА. Не надо, мама. Все хорошо, я здесь, я с тобой.

(Вайолет плачет. Остальные застывают в неловком молчании, уважая ее горе.)

Тихо, тихо, я уже здесь.

БИЛЛ (обращаясь к Чарли). Что, никаких новостей?

Говорят одновременно

ЧАРЛИ. Нет.

МЭТТИ ФЭЙ. Ни-че-го.

БАРБАРА. Ну, не плачь, мама.

ВАЙОЛЕТ. Что я теперь буду делать? Что я буду делать?

БАРБАРА. Мы еще поговорим об этом. Ты уже видела Билла и Джин?

(Вайолет замечает остальных.)

ВАЙОЛЕТ. Здравствуй, Билл.

БИЛЛ. Здравствуйте, Вайолет.

(Они целуются.)

Как ужасно, что вам приходится через все это проходить.

(Вайолет обнимает его и плачет.)

ВАЙОЛЕТ. Мне так страшно!

(Мэтти Фэй протягивает руку и поглаживает спину Вайолет.)

МЭТТИ ФЭЙ. Конечно, тебе страшно, дорогая.

ВАЙОЛЕТ. Ты стал слишком худой.

БИЛЛ. Нет, что вы.

ВАЙОЛЕТ. Я же вижу.

(Вайолет замечает Джин.)

Боже мой, вы только посмотрите на нее!

МЭТТИ ФЭЙ. Вот и я говорю, ее просто не узнать. Ты видела, какая у нее грудь?

ДЖИН. Давайте теперь все будем разглядывать мои сиськи.

МЭТТИ ФЭЙ. Просто они стали такими большими.

ЧАРЛИ. Мэтти Фэй!

(Вайолет обнимает Джин.)

ВАЙОЛЕТ. Ты стала просто красавицей! Спасибо, что приехала.

ДЖИН. Ну что ты, бабушка.

БАРБАРА. Айви, я тебя не заметила!

АЙВИ (спускаясь по лестнице). Здесь и без меня тесно.

БАРБАРА. Ты прекрасно выглядишь. Правда, Билл?

БИЛЛ. Конечно.

БАРБАРА. И волосы просто потрясающие!

ВАЙОЛЕТ. Она их выпрямила.

БАРАБАРА. Я вижу. Мне очень нравится.

(Айви и Джин машут друг другу.)

АЙВИ. Джин!

ДЖИН. Привет, тетя.

(Вайолет тянет Барбару за собой в гостиную. Остальные идут за ними.)

ВАЙОЛЕТ. Барбара или ты, Билл, не важно кто. Я хочу, чтобы вы пересмотрели все вещи отца и помогли мне разобраться с документами.

Говорят одновременно

БАРБАРА. Конечно, мама, мы все сделаем, еще будет время.

АЙВИ. Я как раз хотела сама…

ВАЙОЛЕТ. Там такой беспорядок, я ничего не могу понять…

БИЛЛ. Конечно, Вайолет, я займусь этим.

БАРБАРА (обращаясь к Чарли). Вы в какой комнате остановились?

МЭТТИ ФЭЙ. Нет-нет, мы сегодня возвращаемся.

ВАЙОЛЕТ. Как, вы не останетесь?

МЭТТИ ФЭЙ. Нет, милая. Мы уезжали в такой спешке, что ни кем не договорились насчет чертовых собак.

ВАЙОЛЕТ. И вы хотите ехать сейчас? Полтора часа по темноте?

МЭТТИ ФЭЙ. Не то чтобы очень, учитывая, как Чарли водит машину. Но в любом случае тебе наверняка не терпится провести время с девочками.

ВАЙОЛЕТ. Может, кому-то можно позвонить насчет собак? А что Малыш Чарли? Он не может за ними присмотреть?

ЧАРЛИ. Да, это мысль…

МЭТТИ ФЭЙ. Нет, он не может. Так что нам придется вернуться.

ЧАРЛИ. Может, позвонить ему, Мэтти Фэй?

МЭТТИ ФЭЙ. Мы этот вопрос уже обсуждали.

ЧАРЛИ. Я знаю, но…

МЭТТИ ФЭЙ (обращаясь к Вайолет). Тебе и так нужно всех разместить. Все равно кроватей не хватило бы…

ВАЙОЛЕТ. Вы могли бы переночевать у Айви.

АЙВИ. (Пауза.) Конечно. У меня есть место.

МЭТТИ ФЭЙ (обращаясь к Чарли). Мы это уже обсуждали!

БАРБАРА. Сами решайте. Мама, Джин может ночевать в мансарде?

ВАЙОЛЕТ. Нет, там живет эта, как ее…

АЙВИ. Джонна.

БАРБАРА. Какая Джонна?

ВАЙОЛЕТ. Это индейская девушка, которая живет у меня в мансарде.

БАРБАРА. Кто-кто?

(Входит Джонна.)

ДЖОННА. Добрый вечер! Меня зовут Джонна. Добро пожаловать домой!

Барбара, Билл и Вайолет пьют кофе с пирогом в гостиной. Таблетки начинают оказывать на Вайолет действие.

В остальных частях дома: Джонна читает у себя в мансарде; Джин слушает iPod на площадке второго этажа.

ВАЙОЛЕТ. Это было в субботу. В субботу утром. Эта индейская девушка приготовила нам лепешки с соусом, мы немного поели, потом… он вышел в ту дверь, во-оон в ту. И все.

БАРБАРА. И это был последний раз, когда ты его видела.

ВАЙОЛЕТ. Я легла спать в субботу, встала в воскресенье утром… а Беверли все нет. Я не обратила внимания, думала, он просто ушел куда-то, чтобы как следует напиться.

БАРБАРА. Зачем? Как будто ему дома пить не давали. Если, конечно, ты ему еще не всю плешь проела.

ВАЙОЛЕТ. Да я в жизни ничего не говорила насчет выпивки, правда, никогда его не пилила.

БАРБАРА. Так я тебе и поверила.

ВАЙОЛЕТ. Барбара, я клянусь! Он мог напиваться до бесчус… бесчуй…

БАРБАРА. До бесчувствия, ты хочешь сказать.

БИЛЛ. Значит, в воскресенье от него по-прежнему ни слуху ни духу…

ВАЙОЛЕТ. Вот именно, в воскресенье тоже ничего. Я начала волноваться, естественно, и вот тогда вспомнила про нашу ячейку в банке. Сейф. Мы ведь держали там кучу наличных, кое-какие драгоценности, причем дорогие. У меня там даже лежало бриллиантовое кольцо, которое оценили в семь тысяч долларов…

БАРБАРА. Подожди, подожди, я что-то не улавливаю. При чем тут сейф?

ВАЙОЛЕТ. Конечно, догадываюсь, что ты сейчас станешь говорить. И тем не менее. Мы с твоим отцом когда-то договорились: если с одним из нас что-то случится, то другой пойдет и все оттуда заберет.

БАРБАРА. Зачем?

БИЛЛ. Затем что все это стало бы частью общего имущества, и потом пришлось бы черт знает сколько ждать, пока утвердят завещание.

ВАЙОЛЕТ. Вот-вот.

БАРБАРА. Не могу поверить! До чего же ты цинична!

ВАЙОЛЕТ. Я так и знала, что ты не одобришь…

БАРБАРА (нетерпеливо). Ладно, так что там с этой ячейкой?

ВАЙОЛЕТ. Мне надо было дождаться, пока в понедельник не откроется банк. И когда я все оттуда забрала, я позвонила в полицию и заявила, что он пропал. В понедельник утром.

БАРБАРА. И ты только сегодня – в четверг! – мне позвонила?

ВАЙОЛЕТ. Я тебе не звонила.

БАРБАРА. Не важно. Ты попросила Айви. Пять дней спустя!

ВАЙОЛЕТ. Детка, я не хотела тебя тревожить…

БАРБАРА. Боже правый!

БИЛЛ. Вайолет, вы уверены, что между вами ничего такого не произошло, что могло бы его вынудить?..

ВАЙОЛЕТ. Ты хочешь сказать, ссора?

БИЛЛ. Ну да.

ВАЙОЛЕТ. Нет. Мы, конечно, часто ссорились… вы же сами знаете… но в этот раз он просто встал и ушел.

БАРБАРА. Может, ему захотелось немного от тебя отдохнуть.

ВАЙОЛЕТ. Как это мило с твоей стороны!

БАРБАРА. А что такого? Брак – это тяжкий труд.

БИЛЛ. Даже при самых благоприятных обстоятельствах.

БАРБАРА. Так ты говоришь, он ни слова не сказал? Ни тебе «Увидимся позже», ни «Пойду пройдусь»?

(Вайолет отрицательно трясет головой.)

Наш старый добрый непроницаемый папа!

ВАЙОЛЕТ. Да, что за человек?! За это я тогда… когда… тогда… в него и влюбилась! За загадочность. Мне это казалось таким сексуальным. В любой компании всегда было ясно, что он самый умный и что, если только он откроет рот, переспорит кого угодно. Но нет, он просто стоял и тихонько улыбался… и ни слова. Очень сексуально.

БАРБАРА. Ну да, только эта его загадочность – палка о двух концах.

БИЛЛ. А вы в нем ничего странного или необычного не заметили?

ВАЙОЛЕТ. Он нанял эту женщину, даже не спросив меня. Просто привел в дом и оставил тут жить. За несколько дней до того, как ушел.

БАРБАРА. Ты не хочешь, чтобы она тут жила, да?

ВАЙОЛЕТ. Просто не понимаю, зачем она здесь. Она же чужой человек. К тому же индианка.

БИЛЛ (смеется). Вы имеете что-то против индейцев, Вайолет?

ВАЙОЛЕТ. Ну, о чем мне говорить с индианкой?

БАРБАРА. Их называют «коренные американцы», мама.

ВАЙОЛЕТ. Кто? Кто их так называет? Кто так решил?

БАРБАРА. Им нравится, когда их так называют.

ВАЙОЛЕТ. Они не более коренные, чем я.

БАРБАРА. Строго говоря, более.

ВАЙОЛЕТ. А что такого, если я буду говорить «индейцы»?

БАРБАРА. Ну почему так сложно называть людей, как им нравится?

ВАЙОЛЕТ. Тогда давайте и динозавров будем называть «коренные американцы».

БАРБАРА. Может, она и индианка, но она печет самые вкусные пироги с яблоками, что я когда-либо ела!

БИЛЛ. Потрясающий пирог, правда?

БАРБАРА. Пальчики оближешь!

ВАЙОЛЕТ. Так она кухарка? Он кухарку нанял? Тогда я совсем ничего не понимаю. Мы же ничего не едим.

БАРБАРА. Полезная диета!

ВАЙОЛЕТ. То есть мы едим сыр, разные соленья, может, бутерброды с ветчиной… Но даже не припомню, когда мы в последний раз зажигали плиту… наверное, уже несколько лет…

БАРБАРА. А теперь ты ешь лепешки с соусом. Разве не вкусно?

ВАЙОЛЕТ. Тебе-то легко говорить. Но ты скоро уедешь и никогда не вернешься.

БАРБАРА (предупреждающе). Мама!

ВАЙОЛЕТ. Вот скажи, когда ты в последний раз здесь была?..

БАРБАРА. Пожалуйста, не начинай…

ВАЙОЛЕТ…я даже не помню.

БАРБАРА. Я делаю все, что от меня требуется, мама: я звоню, я пишу письма, шлю подарки…

ВАЙОЛЕТ. Неправда, ты не пишешь…

БАРБАРА. Я всегда шлю подарки на день рождения и на День матери…

ВАЙОЛЕТ. Вот именно, что когда «требуется».

БАРБАРА. Не надо меня цитировать!

БИЛЛ. Ну, довольно…

ВАЙОЛЕТ. Вы взрослые люди. Взрос-лы-е! И можете уезжать, куда хотите…

БАРБАРА. У меня море обязанностей, мама, моей дочери скоро в университет поступать…

ВАЙОЛЕТ. Неужели? Последний раз, когда я ее видела, она только в школу пошла.

БАРБАРА. Я не хочу сейчас об этом говорить.

ВАЙОЛЕТ. На вас двоих мне наплевать. Но я хочу хоть изредка видеть свою внучку.

БАРБАРА. Вот ты и видишь.

ВАЙОЛЕТ. Ты бы об отце подумала! Ведь ты ему сердце разбила, когда уехала отсюда.

Примечания

1

Название пьесы взято из стихотворения Говарда Старкса «Август: графство Осейдж».

2

Из стихотворения Джона Берримена «Проклятие», перевод О. Буховой. – Здесь и далее примеч. пер.

3

Примеч. пер.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.