Скрытная выброска республиканских коммандос на Фесте, сектор Атривис, Внешнее Кольцо; десять месяцев после Геонозиса
      Личный дневник РК-8015 "Фая"
      В армии приходится искать смешную сторону во всем. Похоже, поставщики от обороны тоже имеют свое чувство юмора.
      – И, – интересуюсь я, – когда же ты отправил запрос на черную камуфляжную броню?
      – Семь стандартных месяцев, – отвечает Дарман, выглядывая из кубрика корабля на нетронутую снежную равнину. Белый снег. Леденящий ветер хлещет вихрями снежинок внутрь открытого отсека. – Когда мы вернулись с Квиилуры.
      – И теперь они ее нам поставили? Для рейда на Фесте? Да эта планета покрыта снегом от полюса до полюса.
      По комлинку я слышу, как пилот корабля ржет. Он просто не может сдерживаться.
      – Хочешь, одолжу мой доспех? Он хороший и белый.
      Да, они нам поставили черную катарнскую броню. Она выдержит прямое попадание лазерной пушки, но на земле лучше все-таки чувствовать себя под защитой камуфляжа.
      Даже Атин смеется. Но Найнер, пытающийся заменить сержанта Кэла и убедить нас, что все будет хорошо, молчит. Он опасается, что наша удача к этому заданию исчерпалась.
      Того же боюсь и я. Потери республиканских коммандо за первый год войны приближаются к пятидесяти процентам. Сегодня мы должны проникнуть на фабрику сепаратистов, где создают некий суперметалл-фрик (что бы это ни было) и устроить там маленькую и полезную диверсию, в результате чего все тут взорвется. Миссия несложная: избегай дроидов, войди, поставь заряды внутри завода и в литейной, избегай дроидов, выйди. И включи детонатор.
      Один из ЭРКов-"Ноль", братьев капитана Ордо, нашел это место. Клон-разведывательные единицы, как их называют. Надо записать и не забыть поблагодарить этого ди'кута.
      Так что я пытаюсь развеселить взвод – это прогоняет мысли о просчитывании всего наихудшего.
      – Хорошо, – говорю я. – Чего мы больше всего сейчас хотим?
      – Стейк из робы, – говорит пилот.
      – Белый камуфляж, – отвечает Найнер.
      – Толстый кусок уджа, – заверяет Атин.
      Дарман медлит секунду.
      – Увидеть старого друга.
      А я? Я бы хотел вернуться в казармы роты "Арка" на Корускант. Я хочу увидеть Корускант, прежде чем умру; я видел очень многое – но не это место. Кое-кто однажды пообещал купить мне там пиво.
      Пилот скользит в паре метров над снегом, проводя нас по узкому проходу, дабы нас не засекли. Теперь вокруг лишь горы и ущелья. И снег.
      – Фабрика в поле зрения, – говорит пилот. – И вам она не понравится.
      – Почему? – интересуется Найнер.
      – Потому что там жутко много боевых дроидов.
      – Из фрика?
      – Не думаю.
      – Ну тогда нет проблем, – говорит Найнер. – Давайте им испортим день.
      Корабль замедляет ход, чтобы мы могли спрыгнуть, и мы продираемся по колено в снегу, чтобы занять позицию под защитой скальной породы. Краткое приветствие при помощи гранатомета "Плекс" – лучший способ показать дроидам, кто тут главный. Нет, они точно не из фрика.
      Я перезаряжаю "Плекс" и продолжаю превращать дроидов в обломки, пока Дарман и Атин лезут вверх, чтобы проникнуть на фабрику.
      Да, хорошее пиво на Корусканте, на Тройном Ноле. Ради такой мечты стоит жить.

      Найдите Скирату. Только он может уговорить этих парней. И, нет, я не собираюсь уничтожить целый блок казарм, чтобы просто нейтрализовать шестерых ЭРКов. Так что добудьте мне Скирату: он не мог уйти далеко.
      Генерал Ири Камас, директор спецвойск – Корускантской Службе Безопасности, от отдела по борьбе с захватом заложников; казармы бригады спецназначения; Корускант, пять дней после Геонозиса
      Типока, Камино, за восемь лет до Геонозиса
      Кэл Скирата совершил самую большую ошибку в жизни – а уж он насовершал их достаточно.
      На Камино было сыро. А от сырости поврежденной лодыжке Скираты не становилось лучше. И больше чем просто сыро – тут было лишь штормовое море от полюса до полюса, и он хотел бы знать это до того, как откликнуться на предложение Джанго Фетта о прибыльной долгосрочной работает в месте, о котором его старый товарищ особо не распространялся.
      Но сейчас о сырости ему стоило волноваться в последнюю очередь.
      По запаху это место скорее напоминало госпиталь, чем военную базу. И вообще не было похоже на казармы. Скирата наклонился к полированным перилам; лишь они отделяли его от сорокаметровой пропасти и помещения, где бы бесследно пропал крейсер.
      Над ним был сводчатый подсвеченный потолок, тянувшийся так же далеко, как и бездна внизу. Перспектива падения его не слишком волновала – его больше занимала попытка понять, что же он видит.
      Пещера – хирургически чистая, из полированного дюрастила и пермостекла; была заполнена конструкциями, чем-то напоминавшими фракталы. На первый взгляд они казались громадными тороидами, разделенными на маленькие кольца пермостеклянных контейнеров, а внутри них…
      Нет, этого быть не может.
      Внутри прозрачных цилиндров была жидкость – и в ней что-то двигалось.
      Скирате понадобилось несколько минут разглядывать одну из колб, чтобы понять – там тело, причем живое. Действительно, в каждом цилиндре было тело: ряд за рядом маленьких тел, детских. Детских.
      – Файрфек, – сказал он вслух.
      Он думал, что приехал в эту Силой забытую дыру, чтобы тренировать коммандос. Теперь знал, что вломился в кошмар. Скирата услышал шаги позади на мостике и круто развернулся: к нему подходил Джанго, словно с упреком на лице.
      – Если решишь уехать, Кэл, – ты знаешь условия, – сказал Джанго и облокотился на перила рядом с ним.
      – Ты сказал…
      – Я сказал, что ты будешь тренировать спецназ, и ты этим займешься. Они просто их выращивают…
      – Кого?
      – Клонов.
      – Да какого файрфека ты в это влез?
      – Пять миллионов сразу и несколько бонусов за использование моих генов. И не напускай на себя шокированный вид. Ты бы сделал то же самое.
      Все стало для Скираты на места, и он все равно проявил свое изумление. Война – одно дело. Загадочная наука – совсем другое.
      – Ну, я-то свою часть сделки сдержу, – Скирата поправил пятнадцатисантиметровый трехгранный нож, который всегда хранил в ножнах в рукаве куртки. Два каминоанских техника прошли неторопливо по полу лаборатории под ним.
      Никто его не обыскивал, и ему было приятно располагать оружием, которым легко воспользоваться, включая маленький бластер, спрятанный за отворотом сапога.
      И все эти детишки в цистернах…
      Каминоане исчезли из поля зрения.
      – Вообще, что эти создания хотят от армии?
      – Они – ничего. И тебе не стоит этого знать сейчас, – Джанго жестом пригласил его следовать за ним. – Кроме того, ты уже мертв, помнишь?
      – Вот так я себя и чувствую, – сказал Скирата. Он был из "Куэ'валь Дар", буквально "тех, кого больше нет" – из сотни опытных солдат десятка специальностей, которые откликнулись на тайное предложение Джанго в обмен на много кредитов… и подготовивших все для своего полного исчезновения из Галактики.
      Он последовал за Джанго по коридорам из белоснежного дюрапласта; они прошли мимо серокожего длинношеего каминоанина, со змееподобной головой. Скирата здесь был уже четыре стандартных дня, таращась из окна своих комнат на бескрайний океан и иногда замечая айвх, выпрыгивающих из волн и бьющих плавниками на ветру. Звукоизоляция приглушала гром, но замечаемые краем глаза молнии сверкали раздражающе часто.
      С самого первого дня Скирата знал, что каминоане ему не по душе.
      Холодные желтые глаза его беспокоили, и ему не нравилась их надменность. Понаблюдав за его хромающей походкой, они интересовались, не чувствует ли он себя дефектным.
      Похоже, коридор с окнами тянулся через весь город. Снаружи трудно было различить, где заканчивалась линия горизонта и начинались дождевые облака.
      Джанго оглянулся – словно убеждаясь, что он не отстал.
      – Не волнуйся, Кэл. Мне сказали, что летом тут ясная погода… на несколько дней.
      Верно. Самая тоскливая планета в Галактике – и он на ней застрял. И лодыжка ноет. Вообще, надо было поднакопить денег на операцию; когда – если – он отсюда уберется, у него будут средства нанять лучшего хирурга, которого можно нанять за деньги.
      Джанго тактично замедлил шаг
      – Так Илиппи тебя выставила?
      – Да, – его жена не была мандалорианкой. Он надеялся, что она примет их культуру… и ошибся. Она всегда ненавидела то, что муж уходил воевать за кого-то другого. А ссоры начались, когда он решил взять на войну своих сыновей. Обоим было по восемь лет, достаточно взрослые, чтобы начать обучение; но она отказалась. И вскоре Илиппи с мальчиками и дочерью больше не ждали, пока он вернется с войны. Илиппи развелась с ним так же, как и вышла замуж – по обычаю мэндо, краткой, официальной, приватной клятвой. Контракт есть контракт, будь он писаным или нет. – Как раз когда я получил другое дело, которому могу сея посвятить.
      – Надо было тебе жениться на девушке с Мандалора. Аруэтиизе не понимают жизнь наемника, – Джанго сделал паузу, будто ожидая возражения, но Кэл не стал спорить. – Твои сыновья с тобой говорят?
      – Нечасто, – да, отец из меня не вышел. Не надо меня в это тыкать. – Они явно не разделяют воззрения мандо на жизнь… не более, чем их мать.
      – Похоже, они с тобой сейчас вообще не будут разговаривать. Не здесь. Никогда.
      Вроде, никого не волновало его исчезновение. Ничуть не хуже смерти.
      Джанго больше ничего не сказал, и они шли молча, пока не оказались в просторном круглом вестибюле; двери комнат расходились от него как спицы в колесе.
      – Ко Сай сказала, что с первой пробной группой клонов что-то не так, – сообщил Джанго, пропуская Скирату перед собой в одну из комнат. – Они их протестировали и не считают, что те добьются успеха. Я сказал Орун Ва, что мы сами посмотрим, с точки зрения военного опыта.
      Скирата привык к тому, чтобы оценивать солдат, мужчин и женщин. Он знал, что требуется для солдата. Он вообще в этом хорошо разбирался; солдатское ремесло было его жизнью, как и для всех мандо'аде, всех сыновей и дочерей Мандалора. По крайней мере, в этой океанской пустыне будет хоть что-то знакомое.
      Просто надо держаться как можно дальше от каминоан.
      – Джентльмены, – мягким монотонным голосом произнес Орун Ва. Он пригласил их к себе в офис грациозным кивком, и Скирата заметил выпуклый костяной гребень, спускающийся от макушки к спине. Может, это значило, что Орун Ва старше, или выше по положению, или еще что-то: он был не похож на остальную айвхову сыть, которую Скирата тут повидал. – Я всегда считал, что надо честно признавать ошибки в программе. Мы уважаем наших заказчиков из Совета Джедаев.
      – С джедаями у меня ничего общего, – заметил Джанго. – Я просто консультирую по военным вопросам.
      "О, – подумал Скирата. – Джедаи. Чудесно".
      – Я буду еще более рад, если вы подтвердите, что первая группа не отвечает приемлемым нормам.
      – Ну тогда приведите их.
      Скирата сунул руки в карманы и попытался представить, что они увидят: скверная стрельба, низкая выносливость, малая агрессивность? Только не у клонов Джанго. Ему вообще было любопытно, как каминоане ухитрились запороть бойцов, сделанных по такому образцу.
      Шторм обрушился на транспаристиловое окно, дождь налетал волнами и затихал снова. Орун Ва отступил, грациозно поведя руками, словно танцевал. И дверь открылась.
      Шесть совершенно идентичных мальчиков (четыре-пять лет, не больше) вошли в комнату.
      Скирата был не тем человеком которого легко разжалобить. Но тут был именно такой случай.
      Дети. Не солдаты, не дроиды, и не боевые единицы.. Дети. С кудрявыми черными волосами, в одинаковых темно-синих форменных рубашках и штанах. А он ждал взрослых… и все уже было достаточно скверно.
      Джанго резко втянул воздух.
      Мальчики сбились в кучку, и это резануло Скирате по сердцу так, как он не ожидал. Двое из них прижались друг к другу, глядя на него большими темными и немигающими глазами; еще один выступил чуть вперед, словно становясь на пути Орун Ва и защищая других.
      Да так оно и было. Он защищал своих братьев. Скирата был глубоко поражен.
      – Эти единицы дефективны, и я признаю, что мы, возможно, сделали ошибку, пытаясь улучшить образец генов, – сообщил Орун Ва, которого их уязвимость явно не трогала.
      Скирата быстро понял, что каминоане презирают все, что не отвечает их нетерпимому и надменному обществу и идеалам совершенства. Так… они, что, решили, что геном Джанго – не идеальная модель для солдата, и его надо улучшить? Может, дело в его натуре одиночки; он бы стал отвратительным пехотинцем. Джанго никогда не был командным игроком.
      А может, они не знали, что часто несовершенство дает людям преимущество.
      Взгляды детей метались между Скиратой, Джанго и выходом; они смотрели на комнату, будто искали путь побега или ожидали помощи.
      – Главный ученый Ко Сай приносит свои извинения вместе со мной, – продолжал Орун Ва. – Шесть единиц не пережили инкубацию, но эти развивались нормально и некоторое время отвечали требованиям, так что они прошли некоторый инструктаж и испытания. К сожалению, психологическое тестирование показывает, что они просто ненадежны и не соответствуют требованиям к личностному профилю.
      – А таковые… – сказал Джанго.
      – Исполнение приказов, – Орун Ва быстро моргнул; похоже, ошибка его приводила в замешательство. – Я могу заверить вас, что мы справимся с этими проблемами при работе с "Альфа", которые сейчас находятся в производстве. Эти единицы, разумеется, будут преобразованы. Вы хотели еще что-то узнать?
      – Да, – вмешался Скирата. – Что вы понимаете под "преобразованием"?
      – В данном случае – уничтожение.
      В светлой, спокойной, белостенной комнате наступило молчание. Считается, что зло черно, чернее ночи; его не полагается произносить таким мягким голосом. Затем Скирата осмыслил слово "уничтожение", и его инстинкты сработали раньше чем сознание.
      Через мгновение сжатый кулак врезался в грудь Орун Ва, и голова этой подлой бесчувственной твари дернулась назад.
      – Коснешься хоть одного ребенка, серая скотина, и с тебя живого шкуру сдеру, скормлю айвхам…
      – Спокойно, – приказал Джанго, хватая Скирату за руку.
      Орун Ва поморгал своими мерзкими желтыми глазами рептилии.
      – Это неуместно. Мы заботимся лишь о выполнении требований заказчика.
      Скирата чувствовал, как кровь бьется у него в голове; он мог думать лишь о том, как бы разорвать Орун Ва. Убивать на войне – одно, но нет чести в уничтожении безоружных детей. Он выдернул руку из хватки Джанго и отступил назад, в сторону детей. Они молчали; Кэл не посмел смотреть на них. Он сосредоточился на Орун Ва.
      Джанго положил руку ему на плечо и стиснул до боли.
      "Хватит. Я все улажу".
      Это было предупреждение. Но злость и омерзение превозмогали страх перед гневом Джанго.
      – Мы можем сыграть с несколькими джокерами, – медленно сказал Джанго, вставая между Скиратой и каминоанином. – Неплохо будет иметь несколько карт в рукаве против врага. Что эти дети по-настоящему из себя представляют? И сколько им лет?
      – Около двух стандартных лет. Высоко разумны, отличаются отклонениями в поведении, раздражительны и не подчиняются командам.
      – Могут отлично подойти для работы в разведке, – это был блеф: Скирата мог видеть, как мускул на лице Джанго дернулся. Он тоже был шокирован. Наемник не мог спрятать своих чувств от старого товарища. – Так что мы их оставляем.
      Два года? Мальчики казались старше. Скирата вполоборота взглянул на них, и шесть взглядов остановились на нем – почти обвинение. Он отвернулся, но сделал шаг назад и протянул руку, взяв ладонь мальчика, защищавшего братьев; просто беспомощный успокаивающий жест.
      Но вместо того маленькая рука сжала его ладонь. Скирата сглотнул. Два года…
      – Я могу их обучать, – сказал он. – Как их зовут?
      – У этих единиц есть номера. И я должен подчеркнуть, что они плохо подчиняются командам, – Орун Ва говорил таким тоном, будто втолковывал что-то особенно тупому викваю. – Наш контроль качества присвоил им класс "ноль" и хотел бы…
      – "Ноль"? Как совсем ди'кутла бесполезным?
      Джанго вдохнул тихо, но отчетливо.
      – Я с этим разберусь, Кэл.
      – Нет, они не "единицы", – маленькая рука цеплялась за свою жизнь. Он потянулся назад другой рукой и второй мальчик прижал ее к ноге, оказавшись рядом с ним. Это вызывало жалость. – И я могу их обучать.
      – Неразумно, – сказал Орун Ва.
      Каминоанин скользнул вперед. Они были так грациозны… но и мерзки до такой степени, какой Скирата просто не мог вынести.
      А затем малыш у его ноги неожиданно выдернул бластер из сапога Скираты. Прежде чем тот успел среагировать, ребенок перебросил его тому, кто цеплялся за его руку и вроде бы был испуган.
      Мальчик легко поймал оружие и, сжав рукоять двумя руками, навел в грудь Орун Ва.
      – Файрфек, – выдохнул Джанго. – Убери его, парень.
      Но ребенок не собирался отступать. Он стоял прямо перед Скиратой, совершенно спокойный, подняв бластер с идеальной точностью, положив пальцы так, что левая рука поддерживала правую… он был сосредоточен на цели. И смертельно серьезен.
      Скирата почувствовал, как его челюсть отвисла на добрый сантиметр. Джанго застыл, затем тихо рассмеялся.
      – Думаю, это подтверждает мое мнение, – сказал он; но его взгляд не отрывался от маленького убийцы.
      Мальчик щелкнул предохранителем. Похоже проверял не включен ли он…
      – Все в порядке, сынок, – сказал Скирата так мягко, как только мог. Его не волновал поджаренный каминоанин, но он опасался последствий для ребенка. И вдруг преисполнился абсолютной гордости за него – за всех них. – Тебе не стоит стрелять. Я не дам ему даже коснуться любого из вас. Просто отдай бластер.
      Ребенок не шевельнулся; бластер не дрогнул. В таком возрасте нужно больше интересоваться игрушками, чем точным выстрелом.
      Скирата медленно присел позади него, стараясь не спровоцировать стрельбу.
      Но если мальчик повернулся к нему спиной… то он ему доверяет, не так ли?
      – Давай… просто опусти его, мальчик. Теперь дай мне бластер, – он продолжал говорить так мягко и ровно, как мог; но на деле разрывался между подбадриванием и желанием сделать это же самостоятельно. – Ты в безопасности, я обещаю.
      Мальчик помедлил, по-прежнему держа Орун Ва на прицеле.
      – Да, сэр, – и опустил оружие к боку. Хороший мальчик. Скирата вытащил бластер из маленьких пальцев и поднял ребенка на руки. Он снизил голос до шепота:
      – Отличная работа, кстати.
      Каминоанин не проявил гнева – просто желтым морганием выразил бесстрастное разочарование.
      – Если это не демонстрирует их нестабильность, то…
      – Они идут со мной.
      – Решать не вам.
      – Да, решать мне, – вмешался Джанго. – И тут все в порядке. Кэл, уведи их, а я все улажу с Орун Ва.
      Скирата, прихрамывая, направился к двери, убедившись, что находится между детьми и каминоанином. Он прошел половину пути по коридору, сопровождаемый странной свитой из юных "отклонившихся", когда мальчик, которого он нес, дернулся у него на руках.
      – Я могу идти, сэр, – сказал он.
      Отменная артикуляция, беглая речь – маленький солдат, куда старше своего возраста.
      – Хорошо, сынок.
      Скирата опустил его на пол, и дети собрались позади него, удивительно тихие и дисциплинированные. Они не показались ему опасными или с отклонениями… пока вы не считаете "отклонением" кражу оружия, проведение отвлекающего маневра и попытку пристрелить каминоанина. Скирата подобное ненормальным не считал.
      Дети просто пытались выжить, как и должен поступать любой солдат.
      И они выглядели на четыре-пять лет, хотя Орун Ва определенно сказал, что им два года. Скирате вдруг захотелось спросить – много ли времени они провели в этих жутких душных транспаристиловых чанах, в холодных и жестких цистернах, которые ничуть не походили на темный уют утробы. Наверное, это напоминало утопление. Могли ли они видеть, как плавают другие? Понимали ли они, что с ними происходит?
      Скирата дошел до дверей своих комнат и пригласил их внутрь, стараясь не зацикливаться на этих мыслях.
      Мальчики машинально выстроились у стены, сложив руки за спиной и ожидая; без приказов, самостоятельно.
      "Я воспитал двух сыновей. Насколько сложно – приглядеть за шестерыми на пару дней?"
      Скирата ждал, пока они среагируют, но они просто смотрели на него, будто ожидая приказов. А таковых у него не было.
      Дождь хлестал по окну, что занимало всю стену. Полыхнула молния. Они вздрогнули.
      Но по-прежнему молчали.
      – Знаете что, – сказал смущенный Скирата, указывая на кушетку. – Садитесь там, а я вам принесу что-нибудь поесть. Хорошо?
      Они помедлили, а потом сгрудились на кушетке, прижимаясь друг к другу. Они показались ему столь беззащитными, что пришлось исчезнуть на кухне, чтобы собраться с мыслями; Скирата уложил удж на тарелку и аккуратно нарезал его на шесть частей. Если так все и будет… все и будет годами…
      Ты попал, приятель.
      Ты взял деньги.
      И вот таким для тебя будет мир в обозримом будущем… и, возможно, навсегда.
      Дождь не останавливался. А он старался отсидеться у существ, которых возненавидел с первого взгляда, и для которых было обычно "преобразовывать единицы" – живых, говорящих, ходящих детей. Он вонзил пальцы в волосы и на мгновение поддался отчаянию, прикрыв глаза. Пока вдруг не понял, что кто-то на него смотрит.
      – Сэр? – сказал мальчик. Отважный маленький стрелок. Может, он и был похож на братьев, но манеры делали его иным. Он привык сжимать один кулак и расслаблять вторую руку. – Можем ли мы воспользоваться уборной?
      Скирата присел, и их лица оказались на одном уровне.
      – Конечно, можете, – жалко прямо – они совсем не напоминали его собственных живых, шумных сыновей. – И я не "сэр". Я не офицер. Я сержант. Можешь называть меня сержантом, или, если хочешь, звать Кэлом. Как и все.
      – Да… Кэл.
      – Все вон там. Справишься сам?
      – Да, Кэл.
      – Знаю, имени у тебя нет, но думаю, тебе оно пригодится.
      – Я "Ноль"-11. Эн-один-один.
      – А как тебе понравится имя Ордо? Он был мандалорианским воином.
      – А мы – мандалорианские воины?
      – Сомневаешься? – парень был прирожденным бойцом. – Во всех смыслах слово.
      – Мне нравится имя, – маленький Ордо пару секунд изучал белый пол, будто оценивая риск. – А что такое "мандалорианин"?
      Почему-то это было больнее всего. Если дети не знают своей культуры и составляющих мандо, то у них нет ни цели, ни гордости, ни чего-либо, что связует их и удерживает их клан, когда дом – это не кусок земли. Если ты – кочевник, то народ странствует в твоем сердце. А без сердца мандо ты – ничто; даже души нет, и завоевание принесет лишь смерть.
      Теперь Скирата знал, что ему надо делать. Надо не допустить, чтобы мальчики стали дар'манда, вечными мертвецами, людьми без души Мандалора.
      – Думаю, я вас многому смогу научить, – это уже стало для него долгом. – Я – тоже мандалорианин. Мы солдаты, кочевники. Знаешь, что значат эти слова?
      – Да.
      – Умница. Так, идите и приведите себя в порядок, но через десять минут чтоб сидели на кушетке. Тогда придумаем каждому имя. Понял?
      – Да, Кэл.
      И вот так Кэл Скирата, наемник, убийца и скверный отец, провел штормовой вечер на Камино, одаряя кусками уджа шесть опасно умных маленьких мальчиков, способных обращаться с оружием и говорить по-взрослому, и рассказывая им о традициях воинов, их языке и культуре… и как этим нужно гордиться.
      И пояснил, что в их языке нет слова "герой".
      – Это просто значит не быть тем, что имеет обозначение – хут'уун.
      В Галактике было огромное количество хут'ууне, и Скирата причислял к ним и каминоан.
      Дети (уже привыкавшие к тому, что их зовут Ордо, А'ден, Ком'ор'рок, Прудии, Мереель и Джайнг) сидели, и наслаждались новообретенным наследием и приторно-сладким пирогом, не отрывая глаз от Скираты; он же зачитывал списки мандалорианских слов и они повторяли их.
      Он с трудом выдавал наиболее простые слова. Скирата не знал, как учить языку детей, которые уже бегло говорили на бейсике. Так что он просто называл все, что казалось полезным, и маленькие ЭРК-"Ноль" мрачно слушали, вздрагивая в унисон при каждой вспышке молнии. Через час Скирата понял, что просто вводит в замешательство испуганных и очень одиноких детей. Сейчас они на него лишь смотрели.
      – Хорошо, теперь повторим, – Скирата был вымотан этим днем и пониманием того, что впереди неизвестно сколько таких же дней. Он потер переносицу, пытаясь сосредоточиться. – Можете сосчитать от одного до десяти?
      Пруудии (Н-5) разлепил губы, сделав быстрый вдох, и все шестеро вдруг заговорили одновременно.
      – Солус, тад, эйн, куир, райше'а, ресол, э'тад, ш'энн, ше'ку, та'райш.
      Желудок Скираты сжался; он ошеломленно сел. Эти дети впитывали знания как губка.
      "Я посчитал при них только раз. Только раз!"
      Способность запоминать у них была идеальной и абсолютной. Он решил поосторожнее выбирать слова, которые будет им говорить.
      – Умно, – сказал он. – Вы – особые дети, ясно?
      – Орун Ва сказал, что нас нельзя измерить, – сообщил Мереель, совсем без гордости; он сидел на краю кушетки, болтая ногами, как нормальный четырехлетка. Может, они и были похожи, но вот их характеры казались различными и… очевидными. Скирата не понимал, как он это определил, но теперь он смотрел и видел, что они отличаются – небольшими деталями выражения лиц, жестов, движений бровей и даже тоном голоса. Внешность – это еще не все.
      – Хочешь сказать, что вас оценили выше, чем он может посчитать?
      Мереель серьезно кивнул.
      Гром потряс город на платформе; Скирата почувствовал его, даже не слыша звука. Мереель вновь подобрал ноги и немедленно прижался к своим братьям.
      Нет, Скирате не нужны были хут'уунловые каминоане, дабы понять – дети необычные. Они могли работать с бластером, усваивали все, что он им говорил, и понимали намерения каминоан слишком хорошо; неудивительно, что эта айвхова сыть их боялась.
      И они станут действительно потрясающими солдатами – если смогут следовать некоторым приказам. Он над этим поработает.
      – Еще уджа хотите? – спросли он.
      Они все с энтузиазмом одновременно кивнули. Какое облегчение. По крайней мере, он немного отдохнет от их неослабевающего тихого внимания.
      Они ели, все еще как маленькие взрослые. Ни болтовни, ни возбуждения.
      И они вздрагивали при каждой вспышке молнии.
      – Боитесь? – спросил Скирата.
      – Да, Кэл, – ответил Ордо. – Это неверно?
      – Нет, сынок. Совсем не так, – сейчас можно было их учить, как и любых других. Никакой урок для них даром не пройдет. – Бояться – нормально. Так тело готовится к самозащите; надо учиться это использовать, и не давать страху использовать себя. Поняли это?
      – Нет, – отозвался Ордо.
      – Так, подумай о страхе. На что он похож?
      Взгляд Ордо стал немного рассеянным, будто он смотрел на невидимый ВИД.
      – Холод.
      – Холод?
      А'ден и Ком'ор'рок вклинились:
      – И шипы.
      – Хорошо… ясно, – Скирата попытался представить, что они имеют в виду. А-а; они описывали, как адреналин наполняет тело. – Нормально. Надо лишь помнить, что это ваша сигнальная система, и на нее надо обращать внимание, – в таком возрасте городские дети на Корусканте дерутся за право нацарапать корявые буквы на тонких листах. А он им тут объясняет военную психологию. Во рту вдруг пересохло. – Так что говорите себе – все в норме. Я могу с этим совладать. Мое тело готово бежать быстрее, и драться жестче, и сейчас я вижу и слышу только самое важное, нужное, чтобы выжить.
      Взгляд Ордо вновь стал слегка рассеянным; через секунду он кивнул. Скирата глянул на других; они так же удивительно сосредоточились. И еще они уже аккуратно составили тарелки на низкий столик рядом. А он даже не заметил, как они это сделали.
      – Попробуйте думать о своем страхе в следующий раз, когда вспыхнет молния, – сказал Кэл. – Используйте его.
      Он вернулся в кухню и обыскал буфет в поисках какой-то закуски; дети выглядели голодными. А когда он вернулся в комнату с подносом нарезанного пайка (поднос выглядел аппетитнее), кто-то позвонил в дверь.
      "Ноли" моментально заняли оборонительную позицию. Ордо и Джайнг оказались по бокам двери, прижавшись спиной к стене; остальные четверо укрылись за расставленной мебелью. Скирата изумился, подумав, что за быстрое обучение (по крайней мере, он надеялся, что оно было быстрым) они прошли. Он махнул рукой – отойдите от двери. Они на мгновение заколебались, пока он не вытащил верпинский картечный пистолет; тогда они, похоже, убедились, что он в каком-то роде контролирует ситуацию.
      – Вы меня пугаете, – мягко сказал Скирата. – А теперь отойдите. Если кто-то пришел за вами, ему придется пройти сквозь меня, и это будет очень непросто.
      И все же их реакция заставила его отступить в сторону от двери, прежде чем открыть ее.
      В коридоре был Джанго Фетт, с маленьким спящим ребенком на руках. Кудрявая головка мальчика пристроилась на его плече. Он выглядел моложе "Нолей", но лицо было тем же; такими же были и волосы, и маленькая ручка, стискивающая ткань рубашки Джанго.
      – Еще один? – спросил Скирата.
      Джанго глянул на верп.
      – А ты нервничаешь, да?
      – От каминоан у меня портится настроение. Хочешь, чтобы я его взял?
      Он вернул оружие на пояс и протянул руки, готовясь принять ребенка. Джанго слегка нахмурился.
      – Это мой сын Боба, – сказал он. Фетт опустил голову, ласково глядя в лицо дремлющему ребенку. Такого Джанго Скирата раньше не видел; он сейчас был воплощенной отцовской заботой. – Просто пытаюсь его успокоить. У тебя все в норме? Я сказал Орун Ва держаться от тебя подальше.
      – У нас все в порядке, – ответил Скирата. Он подумал над тем, как задать вопрос и решил просто брякнуть; это было не хуже любого иного способа. – Боба очень похож на них.
      – Разумеется. Он – тоже мой клон.
      – О… О.
      – Он – моя цена. Более высокая, чем кредиты, – Боба пошевелился, и Джанго пристроил его поудобнее. – Я вернусь через месяц. Орун Ва говорит, что он нашел нескольких кандидатов в коммандо, на которых надо взглянуть, и еще есть группа "Альфа". Но он утверждает, что они более… заслуживают доверия.
      У Скираты было множество вопросов, выглядевших в таких обстоятельствах осторожными. Для мандо'аде естественно желать наследника превыше всего, и усыновление было для них обычным, так что клонирование… не сильно отличалось. Но ему надо было кое-что узнать.
      – А почему эти дети выглядят старше?
      Губы Джанго сжались в тонкую в тонкую, осуждающую, линию.
      – Они ускоряют взросление.
      – О, файрфек.
      – В конце концов у тебя будет сто четыре коммандос, и они должны доставлять меньше беспокойства, чем "Ноли".
      – Хорошо, – получит ли он помощь? Могут ли эти каминоанские мыслители справляться с рутинной работой вроде кормления? И как не-мандалорианские инструкторы с ними будут ладить? Желудок Скираты сжался, но он постарался сохранить бравую мину. – Я с этим справлюсь.
      – Да, и я тоже займусь своей работой. Мне надо будет тренировать сотню, – Джанго поглядел на "Нолей", которые теперь с опаской смотрели с кушетки и пошел по коридору. – Надеюсь только, что они не похожи на меня в том же возрасте.
      Скирата нажал на клавишу и дверь закрылась.
      – Так, парни, пора спать, – сказал он. Кэл стащил с кушетки подушки и уложил их на пол, прикрыв разными одеялами. Мальчики помогли ему, выглядя совсем по-взрослому; Скирата знал, что эта мрачная картина будет ему видеться до конца дней. – Завтра уладим вопрос с нормальными помещениями, хорошо? Я про настоящие кровати.
      Ему казалось, что они бы устроились спать на поливаемой дождем посадочной площадке, если б он их попросил. Это не казалось невозможным для них.
      Скирата сел в кресло и положил ноги на табуретку. Каминоане сделали все, что было в их силах, дабы разработать мебель для людей; это показалось ему редким отступлением от их обычной ксенофобной надменности. Он выключил свет, создав в комнате сумрак и приглушая страхи "Нолей".
      Они улеглись, накрывшись одеялами с головой. Скирата наблюдал за ними, пока они вроде бы не уснули; потом положил верпинский пистолет на полку у кресла и прикрыл глаза, позволяя себе погрузиться в сон. Пару раз он просыпался от резкого движения мускулов – ясный признак, что он преодолел грань усталости и измождения, – и потом вновь проваливался в черную пустоту.
      Он спал. Или так ему казалось.
      На тело навалился теплый груз. Скирата открыл глаза и вспомнил, что находится на мрачной планете, вроде бы даже не нанесенной на звездные карты, где местные считают убийство детей просто средством контроля качества.
      На него смотрело взволнованное личико Ордо.
      – Кэл…
      – Боишься, сынок?
      – Да.
      – Тогда давай сюда, – Скирата сменил позу, и Ордо вскарабкался на колени, прижавшись лицом к рубашке, словно его никто никогда не успокаивал. Конечно, так и было.
      Шторм все свирепел.
      – Молния тебя здесь не достанет.
      – Я знаю, Кэл, – голос Ордо звучал приглушенно. – Но это так похоже на взрывы бомб.
      Скирата чуть не спросил, что он имеет в виду, но моментально сообразил, что ответ разозлит его так, что он выкинет нечто глупое. Так что он обнял Ордо и почувствовал, как сердце мальчика стучит от страха.
      Ордо отлично держался для четырехлетнего солдата.
      Завтра они будут учиться быть героями. А сегодня им надо быть детьми, которых надо убедить – шторм это не поле битвы, и бояться нечего.
      Молния осветила комнату краткой и яростной белой вспышкой. Ордо вновь вздрогнул. Скирата положил руку на голову мальчика и взъерошил ему волосы.
      – Все хорошо, Орд'ика, – мягко сказал он. – Я здесь, сынок. Я здесь.
 

***

 
      Восемь лет спустя: казармы штаба сил специального назначения бригады SO, Корускант, пять дней после битвы на Геонозисе
      Скирату задержали офицеры Корускантской Безопасности, и впервые в жизни он не полез в драку.
      Формально, его арестовали. Но сейчас он чувствовал себя самым легким человеком в Галактике, и самым счастливым. Он выпрыгнул из патрульного спидера и вздрогнул от резкой боли в лодыжке, когда приземлился. С этим надо будет как-нибудь разобраться, но не сейчас.
      – Вы только посмотрите, – сказал пилот. – Они тут держат несколько взводов спецназа. Уверены, что там их всего шесть?
      – Да, шести вполне достаточно, – ответил Скирата, осторожно проверяя карманы и рукава, дабы убедиться, что все орудия его ремесла на месте и готовы к использованию. Просто привычка. – Но, возможно, они испуганы.
      – Они испуганы? – пилот фыркнул. – Эй, вы в курсе, что Фетт мертв? Винду его укоротил.
      – Знаю, – отозвался Скирата, борясь с желанием спросить – знает ли он что-то о маленьком Бобе. Если мальчик был все еще жив, ему был нужен отец. – Надеюсь, что у джедаев проблемы не со всеми мандо'аде.
      Пилот закрыл люк и Скирата похромал через посадочную площадку к казармам. Генерал-джедай Ири Камас, прижимая к бедрам развевавшуюся на ветру коричневую мантию, смотрел на него… Скирата бы сказал лишь "подозрительно". Два клон-солдата ждали рядом. Скирата подумал, что джедаю стоило бы подрезать длинные белые волосы: для солдата непрактично отращивать гриву до плеч.
      – Благодарю вас, что отозвались, сержант, – сказал Камас. – И я прошу прощения за то, как вас вернули. Понимаю, что ваш контракт теперь завершен, так что вы нам ничего не должны.
      – Да в любое время, – ответил Кэл.
      Он отметил, что у главного входа установлены штурмовые противобластерные щиты; за ними замерли четыре отряда республиканских коммандос с "ДС-17" наготове. Он посмотрел на крышу – там было еще два отряда коммандос-снайперов у парапета. Да, если группа элитных разведкоммандос класса "Ноль" не хочет общаться, то для убеждения потребуется множество парней равной крутости. И он знал, что никому из коммандос не хочется получить приказ об усмирении. Они были братьями, даже если сердца ЭРКов были совсем иными.
      Скирата сунул руки в карманы куртки и воззрился на дверь.
      – Так с чего все началось?
      Камас покачал головой.
      – После возвращения с Геонозиса их было предписано немедленно заморозить, потому что никто не может ими командовать
      – Я могу.
      – Я знаю. Пожалуйста, заставьте их покинуть здание.
      – Они даже более эффективны, чем обычные альфовые ЭРКи, не так ли?
      – Я знаю это, сержант.
      – Так вы хотели самые крутые войска, чтобы натравить их на врага, а затем струхнули, когда они оказались слишком крутыми?
      – Сержант…
      – Сейчас я, вообще-то, гражданский.
      Камас тихо втянул воздух.
      – Вы можете убедить их сдаться? Они захватили всю казарму!
      – Могу, – Скирата подумал, смотрит ли кто-то из клон-солдат в его сторону или же туда, куда они вроде глядели. Когда на них шлемы, никогда не поймешь. – Но не буду.
      – Я действительно не хочу никаких жертв. Вы набиваете себе цену?
      Скирата был наемником, но предположение его оскорбило. Конечно, Камас не мог знать, как он привязался к этим парням. Кэл попробовал не раздражаться.
      – Зачислите меня в Великую Армию Республики и верните мне моих парней. Тогда посмотрим.
      – Что?
      – Они боятся заморозки, вот и все. Вам надо понять, что с ними случалось в детстве, – Камас странно посмотрел на него. – И даже и не думайте о влиянии на разум, генерал.
      Скирата даже не заикнулся о плате. Восемь лет на Камино, тренировка спецназа для армии клонов Республики… он был богат, и если они хотели заплатить ему больше, то он не возражал; деньгам можно найти применение. Но он куда больше хотел иного; и потому был счастлив пойти с офицерами КСБ, а не показать им свое искусство работы с боевым ножом. Он не хотел вести спокойную гражданскую жизнь, пока его ребята дрались на отчаянной и кровавой войне.
      И он хотел быть с ними. Он не смог даже попрощаться, когда их вдруг отправили на Геонозис. Он провел пять жалких дней без них… дней без цели, без семьи.
      – Отлично, – сказал Камас. – Статус особого советника… думаю, я могу это устроить.
      Скирата не мог видеть лиц коммандо за визорами, но знал, что они за ним наблюдают. Он узнал некоторых по рисункам на катарнской броне – Джез из отряда "Айвха-3", Стокер из "Гаммы", Рам из "Браво" – на крыше. Неполные отряды; значит – большие потери на Геонозисе. Его сердце упало.
      Он двинулся вперед, подошел к противобластерным щитам, и Джез коснулся перчаткой шлема.
      – Рад вновь видеть вас так скоро, серж.
      – Не мог сидеть в стороне, – ответил Скирата. – Ты как?
      – Смех, а не работа.
      Камас позвал его:
      – Сержант? Сержант! Что если они откроют огонь…
      – Значит, они откроют огонь! – Скирата дошел до дверей и повернулся к ним спиной на несколько секунд, ничего не боясь. – Мы договорились? Или хотите изрешетить меня с ними? Я-то не отойду, пока вы не гарантируете, что у них не будет проблем.
      Скирата понял, что Камас может сейчас отдать приказ стрелять по ним. Он подумал – подчинятся ли его коммандос такому приказу? Он бы не обиделся. Он научил их работать независимо от чувств.
      – Мое слово, – сказал Камас. – Считайте, что вы в Великой Армии. Позже обсудим, как мы разместим вас и ваших людей. Но сперва вернем все в норму, хорошо?
      – Ловлю вас на каждом слове, генерал.
      Он подождал у дверей несколько секунд. Две створки из упрочненного дюрастила медленно разошлись. Кэл вошел внутрь с облегчением, и наконец ощутил себя дома.
      Нет, Камасу действительно надо понять, что случилось с этими ребятами в детстве. Ему придется понять, если он хочет справиться с развернувшейся войной.
      Это не просто битва на какой-то планете. Это война во всех уголках Галактики, в каждом городе, каждом доме. Война не за земли, но за идеи.
      И это была война, полностью не совпадавшая с мандалорианской философией Скираты. Но это все равно была его война, так как его люди на ней дрались, нравилось им это или нет.
      Однажды он вернет им то, что каминоане и Республика у них украли. Он в этом поклялся.
      – Орд'ика! – позвал Кэл. – Ордо? Капризничал снова, да? Иди сюда…

      Да, я знаю, что мне надо руководить битвой с этого корабля. Да, я знаю, что мы можем выжечь поверхность Динло с орбиты. Но мы можем вытащить более тысячи человек, и это того стоит. Я просила добровольцев, и получила всю команду корабля, и всех из роты "Импрокко", и не из-за слепого повиновения. Позвольте мне попытаться.
      Генерал Тер-Мукан, посылая сообщение генералу Ири Камасу, командующему боевой группой на Корускант; копия – генералу Ваас Га, командующему Батальонами Сарлакка, сорок первый элитный отряд пехоты, Динло.
      Республиканский штурмовой корабль "Бесстрашный", на пути к Динло, на границе Региона Экспансии и пространства ботанов, 367 дней после Геонозиса
      Генерал Этейн Тер-Мукан смотрела новости по Голонету со смешанными чувствами. С одной стороны, события дома ее удручали; с другой, они напоминали ей, из-за чего идет война.
      – Пятнадцать солдат и двенадцать гражданских из группы поддержки погибли после взрыва второй за сегодняшний день бомбы, на этот раз – на тыловой базе ВАР. Никто не взял на себя ответственность за атаку, но представитель службы безопасности сообщил, что очевидна связь с завтрашней первой годовщиной Геонозиса. Событие доводит число смертей от террористических атак сепаратистов за год до трех тысяч сорока. Сенат публично пообещал уничтожить их сеть…
      Клон-коммандер Гетт стоял сбоку, сложив руки за спиной. Они ждали на репульсорной платформе, перевозившей боеприпасы из артиллерийского погреба в ангар..
      – Не лучший способ умереть. – сказал он.
      Этейн повернулась и посмотрела на войска позади них.
      – Как и здесь.
      Они были готовы отправляться. "Бесстрашный" был в часе полета от Динло, и пилоты боевых кораблей уже спускались из зала брифинга, собираясь провести предполетную подготовку; помеченные желтым лежали на сгибе руки. Они все держали шлемы одинаково; явно результат тщательной тренировке. Генерал Этейн Тер-Мукан это отметила.
      Она отступила от люка, давая им пройти и каждый, минуя ее, отдавал честь. Один взглянул на несколько необычное оружие, висевшее у нее на плече и усмехнулся. Крупная контузионная винтовка "ЛЖ-50" заставляла ее казаться маленькой.
      – А эта штука светится синим, генерал?
      – Только если вы у нее на прицеле, солдат, – ответила она и отправила ему ободряющую улыбку.
      Она знала, что солдаты боятся – коммандо по имени Дарман научил ее, что лишь идиоты не боятся битвы. Страх – это союзник, стимул, инструмент. Теперь она знала как его использовать, хотя она и не принимала этого.
      Сегодня ей требовалось втолковать это роте "Импрокко". Они это уже знали, но Этейн с ними работала впервые, и она знала, что небольшая откровенность с войсками может оказать большое влияние на них. И она хотела, чтобы они поняли – Этейн видит в них людей. Первая встреча с республиканскими коммандос на Квиилуре стала для нее болезненным откровением.
      – Вам это по силам, генерал? – казалось что Гетт был способен угадать ее мысли; она подумала – не закладывали ли им в гены телепатию? Потом напомнила себе, что одинаковые люди быстро учатся обращать внимание на очень и очень мелкие детали поведения. – Можем выдать вам ДС-15, если хотите. Хорошая штука.
      "ЛЖ-50" была крайне тяжелой. За последний год она накачала мышцы рук, но обращение с оружием по-прежнему требовало внимания.
      – Один очень компетентный джентльмен научил меня работать с контузионной винтовкой, – ответила она. – Меня убедили поберечь световой меч для ближнего боя. Кроме того, у "ЛЖ" зона поражения в четыре метра на тридцатиметровой дистанции. Я доверяю эффективности, а не стилю.
      Гетт улыбнулся. Он слышал о миссии на Квиилуре. Похоже, они все слышали. В закрытых сообществах слухи распространялись со скоростью света, и они бродили уже который месяц.
      – Я понимаю, что с "Омегой" все в норме, и отряд сейчас на ОПеПе во Внешнем Кольце.
      – Похоже, вы добыли информацию за меня, коммандер, – она не могла не спросить. – Что такое ОПеПе?
      – Капитан Ордо настаивает на том, чтобы ваши сигналы шли первыми, – он понизил голос. – Операции по перехвату перевозок. Абордаж судов плохих парней.
      – Спасибо. Никогда не встречала Ордо, но он, похоже, обо мне заботится.
      – Он один из ЭРК "Ноль" Кэла Скираты.
      – О, снова Кэл…
      – Вы его раньше не встречали, да?
      – Нет, но надеюсь, что встречу. Такое чувство, будто он уже давно идет позади меня, – она оглядела ангар и заметила, что еще одного взвода не хватает. Можно подождать. Надо, чтобы все услышали. – Завидую его способности вдохновлять людей.
      Гетт ничего не сказал. Может, из тактичности, или просто было нечего добавить; Этейн опасалась, что все еще наделяет других собственными сомнениями. Теперь она носила ранг рыцаря. Она прошла испытания на Квиилуре с мастером Арлиганом Зеем, работая в глубокой тайне и мобилизуя колонистов против остатков неймодианских и трандошанских оккупантов. Это была тайная, мрачная и тихая работа; пусть даже сейчас на планете оказался республиканский гарнизон, она все еще чувствовала, что местное население – малочисленные гурланины и люди-фермеры – оказались на пути, ведущем к столкновению. Республика пообещала гурланинам убрать колонистов-людей с их мира.
      До сих пор они обещание не выполнили.
      Это было бы обычным случаем нарушенного обещания – в галактической истории хватает примеров – не будь гурланины хищниками-оборотнями, выполнявшими шпионскую работу для Республики. Такова была сделка: они платят своими уникальными шпионскими способностями, если фермеры перестанут прогонять дичь, от которой гурланины зависят. В понимании гурланинов это означало ликвидацию поселений людей на Квиилуре.
      Этейн знала, что гурланины – опасные враги. Они были более чем способны перебить фермеров; они это уже доказали, расправившись с доносчиками на Квиилуре. Но первой пришла война, и дипломатии пришлось пока отступить.
      – Все здесь и готовы, генерал, – сказал Гетт. Он коснулся пульта репульсорной платформы и она зависла примерно в метре над палубой, так что все собравшиеся сто сорок четыре клон-солдата могли без проблем видеть и слышать Этейн. Тишина нарушалась лишь случайным стуком брони, когда кто-то из солдат задевал другого, и еще тихим покашливанием. Они не болтали.
      Гетт все равно уделил внимание муштре.
      – Рота-а… смирно!
      Лязганье доспехов и винтовок, резко прижатых к груди, слилось в один громкий звук. Этейн выждала пару секунд и сосредоточилась на том, чтобы наполнить голосом весь ангар. Офицерского обучения она не проходила. А инстинктивно это не получалось.
      Она была им нужна – чтобы чувствовать единство; также как Дарману некогда по умолчанию казалось, что все джедаи – хорошие командиры. Этейн медленно втянула воздух и почувствовала, как ее голос возвращается на место через желудок и грудь.
      – Вольно, – приказала она. – Снимите шлемы.
      Щелчки и шипение снимаемых шлемов были слышны чуть вразнобой, в отличие от выполнения команды "смирно". Они этого не ожидали.
      Этейн посмотрела на одинаковые лица, потянулась к Силе, чтобы получить преставление о них и их образе мышления – так же, как и с "Омегой". Пестрый гобелен… там был страх, и там было ясное чувство служения и сосредоточения. И никакого следа детской надежды, которая ее так запутала при первой встрече с Дарманом; когда она ощутила его куда раньше, чем увидела.
      Клоны быстро росли и еще быстрее учились. Год на войне – настоящей войне, не просто крайне реалистичных тренировках – расширял кругозор и уничтожал идеализм.
      – Здесь, на Динло, зажаты два наших батальона, – сказала Этейн. – Вы видели приказы по операции. Чтобы освободить им дорогу, нужно прорубиться сквозь дроидов и создать коридор к точке эвакуации. Воздушная поддержка будет, но основная надежда – на пехоту, – она сделала паузу. Клоны вежливо слушали. Их сосредоченность питалась не ее словами, а чем-то внутри них самих. – Я не собираюсь болтать о славе – тут все касается выживания. Это мое первое правило джедая, ясно? Выжить. И таким оно должно быть и у вас. Я не хочу никаких диких жертв. Я хочу выбраться отсюда с наибольшим числом выживших – и вас, и "сорок первых"; не потому, что вы понадобитесь нам в дальнейшем, но потому, что я не хочу вашей смерти.
      Молчание стало другим; Этейн поняла это по почти неощутимому изменению в Силе. Да, так они о себе раньше не думали.
      – Мы вообще-то не выстраиваемся в очередь к смерти, мэм, – заметил пилот, наполовину вылезший из кокпита. По рядам пробежал смех, и Этейн к нему присоединилась.
      – Ну тогда я буду следить за своим сектором обстрела, – сообщила девушка и похлопала по "стокеру". Затем посмотрела на предплечье Гетта; он повернул его, показывая хроно. – Опустим трап через двадцать четыре минуты. Разойдись!
      Солдаты встрепенулись, надели шлемы и, разбившись на взводы и отряды, направились к предназначенным им судам. Эскадрилью НЛШТ из ангара убрали, чтобы освободить место для солдат.
      Гетт, держа шлем в руках, заглянул внутрь него.
      – А вы не должны были сказать им "да пребудет с вами Сила", генерал?
      Этейн Гетт нравился. Он не считал ее всезнающим военным гением; он понимал, что она, как и все остальные, оказалась в сложном положении и с малыми возможностями для выбора. Сейчас она слышала тихие звуки из комлинка его шлема; сосредоточившись, девушка различила слова песни и протянула руку к шлему. Однажды она надела шлем Атина, и изумилась тому, сколько информации обрушивается на его хозяина.
      Прижав шлем к уху, она прислушалась к мужским голосам, поющим военный гимн, отрывки из которого она часто улавливала, но никак не могла услышать целиком. "Vode An".
      Песня звучала в тесном пространстве шлемов; с ней они возвращались в свой мир. Так же иногда поступал и отряд "Омега". Этейн, конечно, ничего не слышала из-за шлемов, и чувствовала, что ее как-то из песни исключили. Но они не были ей "братьями", хотя она и хотела бы стать частью чего-то великого. Большего, чем она, и большего даже, чем Орден Джедаев.
      Они готовились к битве.
      Bal kote, darasuum kote,
      Jorso 'ran kando a tome…
      Теперь песня звучала не по-военному, а скорее уже как панихида. Надо было бы узнать у генерала Джусика перевод; сейчас он уже неплохо изъяснялся на мандо'а.
      Этейн вернула Гетту шлем и кивком поблагодарила его.
      – Нам сегодня нужна не только Сила, коммандер, – сказала она. – Нужно еще толковое оборудование и верные данные разведки.
      – А они всегда нужны, генерал, – заметил он. – Всегда.
      Гетт надел шлем и защелкнул крепления.
      Этейн даже не стоило спрашивать, чтобы знать – он начал петь, неслышимо для нее, но в унисон со своими братьями.
 

***

 
      Штаб бригады спецопераций, Корускант, через двадцать четыре минуты после взрыва в депо Браво-пять, 367 дней после Геонозиса
      Капитан Ордо хотел видеть генерала Бардана Джусика. Сейчас же.
      А тот не отвечал на вызовы по комлинку. Это Ордо бесило; он считал, что офицер должен быть на связи в любое время. А сейчас был как раз тот случай, что подтверждал правоту такого суждения.
      Ордо припарковал двухместный аратековский спидер у главного входа, так, чтобы не мешать проезду, как того требовала техника безопасности. А затем направился по главному коридору в комнаты планирования операций.
      – Определите местонахождение генерала Джусика, пожалуйста, – сообщил он административному дроиду, работавшему с комлинками в холле.
      – Он на встрече с генералом Арлиганом Зеем и капитаном-ЭРКом Мэйзом в офисе КО, сэр. Они обсуждают ситуацию с контролем над снабжением…
      – Спасибо, – сказал Ордо. Просто сообщить про бомбу, да? – Я по тому же вопросу.
      – Но вы не можете…
      Он мог. И так и поступил.
      – Принял к сведению.
      Красный свет над дверьми офиса сообщил Ордо, что генерала нельзя беспокоить. ЭРК ожидал, что джедайская Сила учует его присутствие и откроет двери, но они остались на месте; так что Ордо попросту припомнил один из пяти тысяч кодов, хранившихся в его памяти. Как раз на такой случай; деке бы он их не доверил. Скирата учил, что иногда в бою остается только собственный мозг и тело.
      Ордо сперва стянул шлем (вежливости Скирата их тоже учил) и ввел код на боковой панели.
      Створки разошлись, и коммандо прошел к столу – темно-синему куску полированного камня, за которым сидели и удивленно смотрели на него Зей, Джусик и незнакомый капитан-ЭРК.
      – Доброе утро, сэр, – поздоровался Ордо. – Прошу прощения за вторжения, но мне сейчас необходим генерал Джусик.
      На бледном лице Джусика, украшенном клочковатой светлой бородкой, отразилось испуганное замешательство. Ордо считал, что все джедаи могут почуять его приближение, но, похоже, ничто не смягчило их изумление, когда он прибыл.
      Джусик не слишком-то быстро двигался. Ордо показал на дверь.
      – Капитан, экстренные совещания обычно не прерывают, – вежливо заметил Зей. – Генерал Джусик – наш специалист по снабжению, и…
      – Вот поэтому он мне и нужен, сэр. Сержант Скирата передает наилучшие пожелания, но он хотел бы видеть генерала на месте происшествия, так как он – специалист по взрывчатке и его навыки больше пригодятся на деле, чем на совещаниях.
      – Я считал, что ваш сержант предоставит все это Корускантской Безопасности, – сказал капитан Мэйз; он явно не вник в ситуацию.
      Типичный ЭРК. Типичный упрямый ЭРК.
      – Нет, – ответил Ордо. – Невозможно. Прошу вас поторопиться, генерал Джусик… у меня спидер снаружи. И, прошу вас не забывать включать комлинк в будущем. Вы должны быть на связи в любое время.
      Мэйз посмотрел на Зея, а тот медленно покачал головой. Ордо взял Джусика под локоть и подтолкнул его к проходу.
      – Прошу прощения за выговор в присутствии Зея, сэр, – сказал Ордо; дроиды и случайный клон-солдат убирались с пути спешащих. – Но сержант Скирата в бешенстве.
      – Знаю. Наверное, я его оставил на…
      – Хотите за штурвал, сэр? Знаю, что вам это нравится.
      – Да, если можно…
      Быстрые шаги позади заставили Ордо остановиться и обернуться как раз когда капитан Мэйз собрался положить ему руку на плечо. Он уклонился от ладони ЭРКа и оттолкнул ее в сторону.
      Мэйз насупился.
      – Слушай, "ноль", не знаю, что о себе возомнил твой сержант, но надо слушаться, когда генерал…
      – На это нет времени, – Ордо вскинул руку и без предупреждения двинул Мэйза справа в челюсть, бросив его на стену. Солдат ругнулся, удержавшись на ногах, но Ордо ударил его снова – в нос; это всегда начисто вышибает боевой дух, но не наносит тяжелых повреждений и не приводит к длительной боли. Нельзя вредить брату, если есть возможность. – И я слушаюсь только Кэла Скирату.
      Джусик и Ордо бежали весь оставшийся отрезок пути, наверстывая упущенное.
      – Ордо.
      – Да?
      – Вы только что избили ЭРКа.
      – Он нас задерживал.
      – Но вы его ударили. Два раза.
      – Никакого тяжкого вреда, – сообщил Ордо,,откинув каму и скользнув на сиденье позади Джусика. – ЭРК "Альфа" неспособен принять логичные аргументы. Они до мозга костей упрямы и импульсивны, как Фетт, можете мне поверить.
      Озадаченный Джусик включил мотор. Спидер взлетел по вертикали и крутнулся вокруг своей оси при наборе высоты. Волосы Джусика, стянутые в пучок, хлестнули по визору Ордо, и ЭРК отбросил их, храня раздраженное молчание. Этому парню в самый раз их заплести или подстричь.
      – Куда, Ордо?
      – Манарай.
      – Инструкции? – уточнил Джусик.
      – Этими делами занимается КСБ. Если вы прибудете прямо сейчас и поработаете Силой по свежим следам – нам может повезти..
      Джусик отклонил спидер вправо, разминувшись со шпилем и закусил нижнюю губу. Похоже, он мог лететь, не уделяя этому внимания.
      – Я работал с данными шесть-семь раз, и не видел никакого характерного стиля в этих устройствах. Ни материалы, ни метод сборки. Они все сложны и их трудно установить – вот и все, что у них общего.
      Ордо моргнул, переключая аудиоканал шлема, дабы тот фильтровал шум ветра. В следующий раз он возьмет спидер с верхом.
      – Всегда взрывчатка.
      – Повторите?
      Ордо увеличил громкость.
      – Я говорю – всегда взрывчатка.
      – Химические и биологические вещества не слишком полезны на планете, где живет больше тысячи разных рас. А то, что бухает, гарантированно повредит любой расе.
      – Я бы не купился на то, что эти штучки применяли случайно. Нет. Их цель – Великая Армия. Люди.
      – А вы уверены, что вам нужен я? – поинтересовался Джусик. – Я не так умел в обращении с живой Силой, как другие.
      – Хотите вернуться обратно на совещание?
      – Нет, – Джусик ухмыльнулся, оглядываясь через плечо. Ордо уже понял, что не стоит напоминать ему о том, что надо смотреть на дорогу; но все равно, вид джедая, ведущего машину только с помощью своих ощущений через Силу, нервировал. – Я просто никогда не видел, чтобы кто-то так перешагивал через Зея.
      – Я просто выполняю работу, сэр. Ничего оскорбительного.
      – Не возражаете, если я кое-что спрошу, Ордо?
      – Давайте.
      – Почему вы меня терпите? Вы даже не глядите на Зея. Или Камаса. Да и вообще на кого бы то ни было.
      – Скирата вас уважает. Я доверяю его мнению.
      – О, – похоже, Джусик не ожидал такого ответа. – Я… я тоже очень уважаю нашего сержанта.
      Ордо отметил – "нашего". И вот это и отличало Джусика, как и говорил Кэл'буир, Папа Кэл. Он во многом вливался в группу подчиненных. Но, как по секрету говорил Кэл'буир, можно сунуть офицера-виквая командовать армией клонов, и они все еще будут драться хорошо. Армии в три миллиона человек с очень небольшим числом офицеров-джедаев приходится думать самостоятельно.
      Ордо вообще привык думать самостоятельно.
      Хотя Джусик никогда не спрашивал – считает ли Ордо его старшим офицером. Возможно, он знал и не нуждался в напоминаниях: Ордо отвечал только перед тем, кто становился между ним и смертью. Раз, два, столько раз, сколько можно посчитать.
      Перед Кэлом Скиратой.
      И пока разум Ордо утверждал, что бесстрастные и несентиментальные офицеры выигрывают войны и спасают жизни, его сердце твердило: сержанту, готовому умереть за своих людей, с радостью отдадут кровь и пот до последней капли.
      – Мне кажется, что теперь у вас действительно будут проблемы с Зеем, Ордо.
      – А что, по-вашему, он может сделать?
      – Вы не боитесь?
      – Только не после Камино.
      Если Джусик и понял, то не показал этого.
      – А правда, что ваш брат Мереель угнал транспорт на Камино?
      – Это называется "усложнением цели", генерал. Это заставляет безопасников работать лучше. Мы так делаем.
      Это была ложь, хоть и не полностью. Нулевые старались не таскать имущество ВАР с поля боя если только это не было совершенно необходимо, но в этом случае Кэл'буир сказал "необходимо". Командиры-джедаи смотрели сквозь пальцы на нарушения, пока "нули" показывали великолепные результаты. Нет, Зей его не тронет. А если он сдуру попытается, то получит хороший урок.
      – Генерал, вы помните, как вас забрали от родителей?
      Джусик посмотрел налево; там спустя несколько секунд объявился патруль КСБ. Машина покачала крыльями в знак приветствия и снова нырнула вниз.
      – Они просто нас проверяют – те ли мы, кем кажемся, – сообщил джедай, опережая вопрос. – Похоже, сейчас ничьей внешности нельзя доверять.
      – Точно.
      – Надеюсь, что КСБ наше вмешательство не оскорбит.
      Ордо сжал кулак.
      – Не наша вина, что они сами не могут разобраться.
      – Они очень компетентны.
      – Они хороши в защите. А к нападению не привыкли. Мы можем поставить себя на место противника, и сделать это получше.
      – Вы можете. Боюсь, что я никогда не сумею.
      – Меня учили убивать и разрушать всеми доступными средствами. Полагаю, вас обучали подчиняться правилам.
      – Кстати, да.
      – Что? Подчиняетесь правилам?
      – Нет, я помню, как меня забирали от семьи. Но только этот момент. Не саму семью.
      – И что вас так привлекает к нам? – Ордо тщательно подбирал слова, зная, что для джедая значит "привязанность". Он в любом случае знал ответ. – И это вас не волнует?
      Джусик помедлил секунду, и отвернулся с неуверенной улыбкой. Джедаи, как считалось, не испытывали сильных эмоций вроде жажды мести, любви или ненависти. Ордо каждый день наблюдал конфликт на лице этого юнца.
      А Джусик был именно юнцом; физически они были ровесниками – по двадцать два. Но Ордо чувствовал себя на поколение старше, хотя и родился лишь одиннадцать лет назад. И еще – джедаи брали силу из того, что рвало ему сердце, так же как и Кэл Скирата.
      Они с Джусиком в чем-то были полностью противоположны, и во многом – похожи.
      – У вас такое страстное чувство принадлежности, – наконец сказал Джусик. – И вы никогда не жалуетесь на то, как вас используют.
      – Приберегите жалость для солдат, – отозвался Ордо. – Нас никто не использует. А четкое видение цели – это сила.
 

***

 
      К югу от депо снабжения была только пустошь искореженного металла и мусора. Сверху она была похожа на заброшенную стройку с ярким забором по периметру. Когда же Джусик снизил машину, стало ясно, что периметр – это толпа, сдерживаемая кордоном КСБ. База снабжения ВАР находилась справа от границ жилых районов, и была отделена лишь полосой посадочных платформ; под ней, на разных этажах складов работали дроиды.
      Тут явно применили большое устройство. Если бы такая же бомба взорвалась в жилых районах Корусканта, потери бы исчислялись тысячами.
      – На что они смотрят? – спросил Джусик. Он не смог отыскать места для приземления и вынужден был опустить спидер за пределами кордона. Зеваки его явно обругали, но Джусик не стал ждать, пока Ордо расчистит путь сквозь толпу. Для такого тихони, он отлично умел обратить на себя внимание. – Граждане, если вы здесь не привлечены к работам – могу я попросить вас очистить область? Тут может быть второе устройство, готовое взорваться.
      Ордо поразило то, как быстро испарилась большая часть толпы. Самые упорные зеваки разбились на маленькие группы.
      – Вы не хотите этого видеть, – сказал Джусик.
      Помедлив, они ушли. Спидер КСБ скользнул по полосе и на мгновение завис рядом с Джусиком. Пилот слегка высунулся из люка.
      – Никогда раньше не видел воздействия на разум, сэр. Спасибо.
      – Я не применял Силу, – ответил Джусик.
      Ордо отыскал еще одну причину, по которой ему нравился этот джедай. Он считал войну таким же личным делом, как и Кэл'буир.
      Коренастый человек в сером мундире помахал им из-за внутреннего кордона, где ожидала большая группа штатских с летучими камерами. Капитан Джайлер Обрим более не носил пышного наряда Гвардии Сената. Ордо его хорошо знал; с тех пор, как они работали с отрядом "Омега" при захвате космопорта, Обрим все больше и больше занимался противодействием терроризму. Он сейчас был прикомандирован к КСБ, но, видно, они его не убедили натянуть синюю форму.
      – Можете убедить журналистов смотаться, генерал? – спросил Ордо. – Или мне заняться ручной работой?
      Команда экспертов КСБ все еще осторожно пробиралась сквозь развалины входа в Браво-8, когда Ордо и Джусик подошли к кордону. В десяти метрах позади внутреннего огораживания находился белый пластоидный экран с эмблемой КСБ; худшее зрелище было закрыто от лишних глаз и камер.
      Для штатской полиции это была мрачноватая работа. Ордо знал, что у них нет ни экспертов, ни достаточного числа людей, чтобы справиться с тем, что недавно случилось.. И как они могли совладать с тем, что видели, если с детства не проходили обучение, как он сам? На мгновение он их пожалел.
      Но надо было заняться делом. Быстрым движением глаза Ордо включил внешний динамик шлема.
      – Посмотрите назад, пожалуйста.
      Команда НГН и с десяток других журналистов несколько мокрых – как Скирата называл органических существ – и несколько жестянок, то есть дроидов; оказались зрителями, внимательными не только к жуткому зрелищу последствий взрыва.. Они мигом разошлись, еще до того, как повернулись и увидели, как к ним идет Ордо. А увидев, разошлись еще шире. ЭРК впечатлял, а алый капитанский знак, ясно вызывавший чувство опасности у большинства гуманоидов, заставлял дать широкий проход.
      Обрим отключил часть кордона, пропуская Джусика и Ордо.
      – Это генерал Бардан Джусик, – представил спутника ЭРК. – Он один из нас. Может он осмотреться и получить доступ к месту происшествия?
      Обрим оглядел Джусика с ног до головы; судя по всему, он куда больше верил в четкие данные, чем в Силу.
      – Конечно, может. Обратите внимание на отметки улик, сэр.
      – Я буду осторожен, – сказал Джусик, сплетая пальцы и отвешивая джедайский поклон, который завораживал Ордо. Иногда Джусик казался одним из парней, а иногда – кем-то древним, мудрым и совершенно иным. – Я не поврежу улики.
      Обрим подождал, пока он отойдет и повернулся к Ордо.
      – Не то, чтобы это было важно. Эксперты нас ни к чему не привели. Может быть понадобится Загадочная Команда чтобы у нас появились какие-то шансы. Вообще, ты как?
      – Сосредоточенный. Очень сосредоточенный.
      – Ну да, ваш босс тоже очень сосредоточенный. От ругательств этого парня с хатта слизь слезет.
      – Боюсь, он принимает все потери близко к сердцу.
      – Знаю, что это значит. Кстати, мои соболезнования по поводу твоих парней. С ними это случается, так?
      Скирата был занят разговором с офицером КСБ, чуть ли не нос к носу; голос был приглушенным и взволнованным. Когда Ордо приблизился, он развернулся; лицо сержанта было серым от сдерживаемого гнева.
      – Пятнадцать погибших, – Скирата. Ясное дело, не заботился о потерях штатских, нарушения работы транспорта или ущерба для зданий. Он показал на кусок белого поножа, лежавший в развалинах КПП. – Какому-то чакаару я за это кишки выпущу.
      – Когда мы их найдем, я позабочусь, чтобы ты их получил первыми, – сказал Обрим.
      Сейчас они могли сделать совсем немного; только позволить криминалистам-суллустианам поработать. Скирата энергично жевал сладкий корень руика, к которому недавно пристрастился; он сунул руки в карманы куртки, наблюдая за тем, как Джусик осторожно ходит между обломками. Джедай внезапно остановился, закрыл глаза и полностью замер.
      Лицо Скираты было холодно-оценивающим.
      – Хороший парень.
      Ордо кивнул.
      – Хочешь, чтобы я за ним присмотрел?
      – Да, но не в ущерб твоей же безопасности.
      Несколькими минутами спустя Джусик вернулся к кордону, сложив руки.
      – Ничего не нашел? – спросил Скирата; будто бы он ожидал, что Джусик тявкнет как охотничий стрилл, привлеченный запахом.
      – Большая работа, – Джусик на мгновение прикрыл глаза. – Я все еще чувствую возмущение в Силе. Я могу ощутить разрушения, боль и страх. Фактически – как на поле боя.
      – И?
      – Но меня беспокоит то, чего я не чувствую.
      – И чего же?
      – Злобы. Нет врага. На самом деле, врага тут никогда не было.
 

***

 
      Корабль-перехватчик (КП) Z590/1 группы прикрытия республиканского флота, находящийся рядом с пересечением Кореллианского и Перлемианского маршрутов, 367 дней после Геонозиса
      Фаю операции в невесомости решительно не нравились.
      Он осторожно стянул шлем и положил руку на переплетение ремней, удерживавших его у переборки безымянного технического корабля, который переделали для вооруженных групп. Если бы он двинулся слишком быстро, то поплыл бы в воздухе.
      А плавание вызывало у него тошноту.
      Похоже, Дармана, Найнера и Атина это не беспокоило. То же самое было и с пилотом; по непонятным для Фая причинам его прозвали Лихо.
      Лихо заглушил двигатели. Невоенный, немаркированный, явно не впечатляющий маленький КП ("ящик с сюрпризом", как говорили пилоты) висел с работающими вхолостую двигателями у точки выхода гиперпространственного маршрута; панели кокпита искрились десятком оружейных экранов.
      Снаружи он был похож на потрепанный технический шаттл. Но под ржавчиной скрывалась компактная штурмовая платформа, которая могла пробить путь на любой корабль. Фай посчитал, что "операции по перехвату судов" – это изящное обозначение для масштабного военного угона.
      – Люблю начинать день с внештатного абордажа, – сказал Лихо. – Фай, ты в порядке?
      – Держу себя в руках, – солгал Фай.
      – Не собираешься вывернуть себя наизнанку, правда? Я только помыл этот ящик.
      – Если я могу удержать в себе полевые рационы, то могу справиться с чем угодно.
      – Знаешь, приятель, лучше надень свое ведро и держи все при себе.
      – Я могу хорошо прицелиться.
      Фай начал обучаться маневрированию в нулевой гравитации довольно поздно – когда достиг биологических восьми и шестнадцати, незадолго до Геонозиса – и потому для него это было менее привычно, чем для других, тренированных для глубокого космоса. Он не мог понять, почему другие прошли то же обучение, и лучше его вытерпели.
      Найнер, явно невосприимчивый к любым трудностям, исключая вид одетого не по форме отряда, уставился на ладонь перчатки, будто пытаясь взглядом запустить наручную гололинию связи со штабом.
      Сейчас коммандос были облачены в черную версию катарнской брони, которая еще больше отличала их от других отрядов республиканских коммандос. Найнер сказал, что она "практична", пусть даже и делала из них идеальные мишени на заснеженном Фесте. Фай подозревал, что ему доспех нравился еще и потому, что делал его по-настоящему пугающим. Дроидам все равно, но вот "мокрые" могли здорово струхнуть при виде такой брони.
      Конечно, если они ее видели. Обычно они такого шанса не получали.
      Щелчок языком показал, что Найнер раздражен. Привычка, усвоенная у Скираты.
      – Ордо всегда успевает вовремя. – сказал Фай, пытаясь отвлечься от скрученного желудка. – Не дергайся, серж.
      – Твой приятель… – усмехнулся Дарман.
      – Лучше его иметь в друзьях, чем во врагах.
      – А, ты ему нравишься. На короткой ноге с офицерами ЭРКов из Психованного Отряда, да?
      – Мы друг друга понимаем, – отозвался Фай. – Я не смеюсь над его юбкой, а он не отрывает мне голову.
      Да, Ордо ему симпатизировал. Фай этого до конца не понимал, пока Скирата не отвел его в сторону и не объяснил, что было с Ордо и его группой на Камино. Так что когда Фай бросился на гранату во время операции против террористов, чтобы закрыть собой взрыв, Ордо счел его тем, кто жутко рискует, чтобы спасти своих. ЭРКи группы "ноль" были психованными, как их называл Скирата, но они были абсолютно верны, к тем кто произвел на них хорошее впечатление.
      А для тех кто такого впечатления не производил – они были ходячей смертью.
      Фай подозревал, что Ордо готов застрелиться, сидя большую часть года в штабе на Корусканте и не имея возможности заниматься хоть чем-нибудь.
      Так что Фай тоже воззрился на перчатку Найнера, желая своему желудку остаться на месте. Ровно в девять часов по времени "Тройного Ноля", точно в срок, на ладони зажегся синий свет.
      – РК-один-три-ноль-девять на связи, сэр, – сказал Найнер.
      Защищенный канал был высокого качества. Голограмма демонстрировала Ордо, сидящем в кокпите полицейской машины; шлем лежал рядом с ним на сиденье. Но скучающим он не выглядел; ЭРК сжимал и разжимал кулак.
      – Су'куэ, "Омега". Как дела?
      – Готовы выступать, сэр.
      – Сержант, последние наши данные говорят, что подозреваемый корабль вылетел с Куларина и готов отправиться на Денон; он направляется к вам. А плохие новости – у него в качестве дымовой завесы пара государственных кораблей. Коммерческий фрахт очень боится пиратов, так что теперь они формируют конвои.
      – Мы можем бить только по цели, – предположил Найнер.
      – Будет очень неловко, если вы сейчас расколотите гражданский грузовик. Цель – гизерский Л-6.
      – Понял
      – И нам ди'куты нужны живыми. Не резать, не распылять… никаких несчастных случаев.
      – Даже шлепнуть нельзя? – поинтересовался Фай.
      – Используйте ЭПС-лазеры и старайтесь не наносить смертельных ран. Кое-кому очень хочется поговорить с ними начистоту, – Ордо помедлил, на мгновение склонив голову. – Вэу вернулся.
      Фай не мог не посмотреть на Атина; Дарман сделал то же самое. Коммандо пристроил подбородок на край нагрудника и лениво почесывал шрам, тянувшийся от правого глаза к левой стороне челюсти. Сейчас он уже стал тонкой белой линией – лишь тень ярко-красной полосы, которая красовалась на его лице, когда Фай его впервые увидел: и Фай неожиданно понял нечто, чего ранее не замечал.
      "Думаю, я знаю, как он его заработал".
      Атина тренировал сержант Вэлон Вэу, а не Скирата. И в течение этих месяцев потери росли, и многие потерявшие людей отряды дополнялись солдатами, обучавшимися у других тренеров; так же они обменивались историями. И рассказы о Вэу были совсем не веселыми.
      – Ты как, нер вод?
      – В норме, – ответил Атин. Он поднял голову, сжав зубы. – Так сколько бандитов нам нельзя резать, распылить или жестко допросить, капитан?
      – По лучшим данным разведки – пять, – сообщил Ордо.
      – Будем тогда рассчитывать на десять, – констатировал Найнер.
      Ордо мгновение помедлил, будто посчитав, что Найнер прибег к сарказму. Фай видел это по тому, как напряглись плечи капитана. Ордо был из тех людей, которые напоминают клинки. Но Найнер просто выражался как всегда, когда положение становилось сложным. Ему всегда хотелось порычать по поводу безопасности.
      Ордо это явно знал, и не огрызался.
      – К слову, генерал Тер-Мукан работает в ботанском секторе; по словам коммандера Гетта, она неплохо справляется, – сообщил он. – И все еще таскает контузионную винтовку, так что твои уроки не пропали даром.
      – Это получше взмахов горящей палочкой, – заметил Фай, подмигивая Дарману. – Будет неплохо ее снова увидеть, а, Дар?
      Тот загадочно улыбнулся. Атин слегка рассеянно уставился на переборку, стиснув зубы. Фай подумал, что злодеям неплохо бы вылезти из гипера и отвлечь их всех от личных проблем, включая его желудок.
      – Ордо связь закончил, – сообщила голограмма и перчатка Найнера вновь опустела.
      Дарман подготовил шлем, переключая ВИД касанием пальца.
      – Бедный Орд'ика, – он назвал капитана теплым прозвищем, которое Скирата использовал среди друзей. Детское имя – "маленький Ордо". На людях были лишь "капитан" и "сержант". И сам ты мог называть своего брата "вод'ика", по-мандалориански, но никто иной не имел права; и уж точно нельзя было этого делать в присутствии чужаков.
      – Кто бы захотел возиться с бумагами, когда остальная группа спасает Галактику?
      – Я слышал, что Ком'рк на Утапау, а Джайнг сорвался угонять корабли с размахом в секторе Бакуры, – сказал Фай.
      – Файрфек.
      – Зная его, можно не сомневаться, что ему это нравится. А что с Мереелем… Почему Кэл его отправил на Камино?
      Найнер снова раздраженно щелкнул языком.
      – Фай, с кем еще ты будешь обсуждать секретные данные?
      – Извини, серж.
      Помещение вновь погрузилось в тишину. Фай надел шлем, застегнул воротник и сосредоточился на виртуальной линии горизонта на ВИДе, убеждая свой желудок, что все в порядке. Катарнская броня "Марк III" теперь была усилена; утверждали, что она выдерживает попадания из малокалиберных пушек. Каждая операция была полна сюрпризов от снабженцев ВАР – прямо день рождения, как говорил Скирата; хотя Фай, как и все его братья, никогда подобного не праздновал.
      Теперь у них были даже несмертельные энергопульсационные снаряды (ЭПС то есть) к ДС-17; они не убивали цель, но уж точно заставляли слезы литься из глаз. Это вообще-то было полицейское оружие для разгона толпы, дейтериево-фторидный лазер. Вуки он мог только разозлить, но гуманоидов укладывал быстро.
      Фай сосредоточился на иконках на своем ВИДе и, моргнув, активировал одну программу, обдав лицо холодным воздухом. Это немного уняло тошноту. Потом он закрыл аудио-канал и запустил ритмичную мелодию из глиммиковской музыки.
      Найнер вклинился по комм-каналу.
      – Ну и что ты там слушаешь?
      – Оперу мон-каламари, – отозвался Фай. – Расширяю кругозор.
      – Врешь. Я вижу, как ты киваешь в такт.
      Ну расслабься, серж. Пожалуйста.
      – Хочешь послушать?
      – Спасибо, я и так на взводе, – ответил Найнер.
      Дарман покачал головой. Атин поднял взгляд.
      – Позже, Фай.
      Лихо глянул через плечо; сейчас он был исключен из разговора – беседа шла по комлинкам шлема, защищенным от посторонних. Но по движениям он мог понять, что они о чем-то говорили.
      Фай пару раз моргнул сенсору на визоре, переключаясь на частоту пилота.
      – Как насчет тебя, нер вод? Не хочешь музыки?
      – Нет, спасибо, – у Лиха был тот же нейтральный акцент, как и у большинства клонов-пехотинцев. Они учили бейсик по-быстрому и редко встречались с чужаками с интересным произношением. – Но с твоей стороны благородно предложить.
      Коммандос были обязаны жизнями этим пилотам (именно "Омегу" они не раз вытаскивали из-под огня, проявляя потрясающее мастерство), а пилоты КП были наиболее отчаянными из всех. Любые различия между клон-солдатом, специалистом и коммандос сейчас уже стерлись под давлением тягот, и все они теперь были водэ – все были братьями. Фай был рад оказать им услугу.
      Он заглушил музыку и вновь переключился на канал отряда. Теперь ожидание прямо-таки съедало его. Если…
      – Вижу цель, – сказал Лихо. – Они сейчас должны выйти из гипера. Три цели, – он выдвинул голографический экран слежения из своей консоли, так что коммандо увидели пульсирующие цвета, означавшие кораблей. Ни форм, ни обводов – просто мигающие ряды цифр и кодов с одной стороны, ожидающие опознания корабля. – Перехват через две минуты. Интервалы между ними должны быть меньше минуты.
      – Высади нас у правого борта, пожалуйста, – попросил Найнер.
      – Ну вот и они… Л-6 выходит первым, – Лихо надавил клавишу на консоли и Фай услышал, как абордажные манипуляторы расправляются и удлиняются; словно атлет поигрывает мускулами перед состязанием. На экране возник корабль, за ним – другой. – Но второй тоже похож на Л-6…
      – Разведка сообщает…
      – Разведка слывет не стопроцентно верной, судя по всему…
      Атин презрительно фыркнул.
      – Ты так считаешь? – Фай видел, что он заново просчитывает данные о кораблях на ВИДе. – Хорошо, что броня защищает от потрясений.
      – Но мы разведку любим, – сообщил Фай. "Ну вот только снова не надо. Пусть хоть сейчас все пройдет нормально". – Сержант Кэл нам сказки на ночь не читал, так что данные разведки дают пищу нашей юной героической фантазии.
      – Он всегда такой? – поинтересовался Лихо.
      – Нет, сегодня он какой-то тихий, – Дарман прилепил магнитный держатель заряда к нагруднику; он его называл "аргументом для люков". – Так мы прыгаем на первую лоханку, или как?
      – Опознай ее на слух, – посоветовал Найнер, который, похоже, всегда при проблемах принимался говорить как Скирата. Он отстегнул ремни. – Посмотрим, как эта штука среагирует на наше приближение. Застегните шлемы, джентльмены; мы начинаем работу.
      – Подходит, – сообщил Лихо. – И я если я не смогу вырубить его движок, то перебейте кабель подачи энергии к навигационной. Доступ к нему должен быть с внешней стороны двигательного отсека, но иногда он идет внутри переборки, слева, в трех метрах от люка. Так что обрубите эту дрянь, ладно? Иначе они дернутся и протащат нас через десяток систем.
      А затем пилот круто развернул КП на девяносто градусов, и созвездия завертелись перед глазами Фая. Внезапно он понял, почему этого парня прозвали Лихом.
      Инстинктивно коммандо схватился за стропу и треснулся ранцем о переборку.
      – О, файрфек…
      – Уууааа!
      – Охх..
      На экране кокпита Фай видел все происходящее, занимая позицию у люка. Похожий на коробку грузовик (да, Гизер Л-6) соткался из черной пустоты.
      – Берем этот, – сказал Найнер.
      Фай коснулся панели управления ракетным ранцем, и завис позади Дармана в свободном падении.
      Лихо двинул КП вперед и, включив посадочные огни, медленно развернул его, так, чтобы состыковаться с люком на левом борту грузовика.
      Грузовик тоже сбавил скорость. Дарман замер, касаясь пальцами панели ракетного ранца на поясе. Он вступит первым, взорвав люк, когда ударопрочный комингс состыкуется с корпусом цели, и поможет другим ворваться внутрь.
      А когда КП спокойно двигался вдоль грузовика, посадочные огни высветили ярко-оранжевую эмблему "Вошанских Контейнеров".
      – Оп, – сказал Лихо. – Похоже, это законный.
      – Тогда отбой, – приказал Найнер. – Если другой корабль это увидит, мы проиграли…
      Вспышка ударила по глазам Фая и по зрению всех остальных. Второе судно следовало своим путем.
      – Еще один Л-6, – констатировал Лихо. – Ну пусть их тут не три штуки будет.
      Первый Л-6 неожиданно изменил курс, моментально включив двигатель. Возможно, пилот неправильно воспринял неряшливый маленький корабль в районе, где, часто встречались пираты. Одна из его балок чуть ли не мгновенно развернулась на девяносто градусов, промелькнув на экране КП – прямо по курсу.
      – Отбой! – заорал Лихо. – Так, пристегнитесь…
      Визг рвущегося металла прервал его; звук прокатился по КП. Внезапно бодрые пляски желудка перестали быть важными; осталось только отчаянное желание выжить. Удар заставил КП выйти из штопора, и последнее, что видел Фай, отлетая кувырком – так это Лихо, дергающий рычаги управления и включающий стабилизаторный двигатель, чтобы остановить вращение.
      Ни Фай, ни весь отряд ничего не могли сделать. Все было в руках пилота. Фая всегда бесило осознание своей беспомощности.
      Дисплей шлема содрогнулся как дешевый пиратский головид, когда коммандо врезался в переборку; он и не думал, что при нулевой гравитации можно так треснуться.
      – Тревога! Открыли огонь!
      А затем вспыхнул свет: яркий, сине-белый свет. Раскаленный дождь из осколков застучал по корпусу; Лихо перехватил летящую к ним ракету.
      Второй Л-6 запустил двигатели и скрылся в гиперпространстве во вспышке света.
      – Да подавись ты. – рявкнул Лихо и треснул кулаком по консоли. – Пена пошла… пробоина заделана.
      – Что это? – спросил Фай, вдруг ощутив себя хладнокровным и сосредоточенным; никаких признаков тошноты.
      – БКК.
      – Чего?
      – Большая Красная Кнопка. Аварийная герметизация корпуса.
      Остатки ракеты с грузовика медленно катились в пространство, оставляя след пара. Такие меры самозащиты принимают сейчас многие грузовики: войны дают много возможностей криминалу.
      Найнер вздохнул.
      – Вот файрфек, теперь все знают, что мы тут.
      – А кто-нибудь запомнил номер его лицензии? – спросил Фай. – Маньяк.
      – Да, и тут скоро будут еще маньяки, – Лихо повернул голову к сканеру. – Следующий – через шестьдесят секунд… и еще один двумя минутами спустя, как я думаю. Надеюсь, он не позвал на помощь, иначе нам придется вышибать их отсюда по-быстрому.
      – Скажи мне что они не заметят эту маленькую потасовку.
      – Они не заметят эту маленькую потасовку.
      – Вор'э, брат.
      – Да пожалуйста, – пилот не отрывал глаз от сканера. – Всегда рад соврать товарищу, если от этого он себя лучше почувствует… дело твое…
      Следующий грузовик вывалился из гиперпространства в полутора километрах от левого борта, и его пилот определенно их заметил. Фай это понял по немедленно полыхнувшим огнем лазерным пушкам; выстрел срезал антенну датчиков, установленную на носу КП. Лихо выдал долгий залп по подвесным двигателям противника.
      Обломки все еще сыпались, когда Лихо развернул корабль обратно и скользнул под грузовик, описывая петлю вокруг его правого борта; в итоге перевернутый КП оказался люк к люку с целью.
      И помятый грузовик ничего не мог с этим сделать. Лихо был слишком близко, чересчур близко для огня из пушек, и был злым как раллтиирский тигр.
      – Вот тут вы сходите, – голос Лихо слегка дрожал. – Конечная остановка.
      – Держаться меня! – скомандовал Найнер. Выдвинувшийся из люка КП комингс прикрепился к корпусу грузовика; манипуляторы надежно удержали его. Датчик уравнивания давления замигал красным, и внутренний люк КП открылся. Потом отошел в сторону и внешний. – Дар, работай!
      Дар пришлепнул вышибные заряды к люку грузовика; внутренний люк вновь закрылся, и приглушенная дрожь прокатилась по кораблю.
      Фай так никогда и не понял, как Лихо сумел провести КП к люку, не протаранив корабль или не сорвав шлюз КП, но военные пилоты так умели, и это внушало уважение.
      Внутренний люк снова открылся. Дарман метнул две светошумовые гранаты… И Найнер первым прорвался через люк.
      – За мной!
      Фай, взвинченный адреналином, протиснулся вслед за ним, переключая ДС-17 в режим бластера. КП и Лихо сейчас исчезли из его разума; время повело себя совершенно неправильно и коммандо завис в бесконечном, медленнном и растянутом на долгие секунды движении, пока отряд прорывался через люк… а потом искусственная гравитация Л-6 треснула его об пол. Удар отдался в ногах; еще через мгновение после того, как разум осознал наличие гравитации, а тело подтвердило, что оно ее помнит, он уже бежал.
      Но на Л-6 особо не побегаешь. Тут был кокпит и пара кабин, привинченных к пустой дюрастиловой коробке.
      Атин выдвинулся вперед и проявил себя в работе с ЭПС-лазером, сбив волной звука и света двоих с бластерами, выскочивших из кают по правому борту.
      Светозащитный визор Фая мгновенно потемнел; даже через броню энергия выстрелов ЭПС продирала. Как и всех остальных.
      Фай догнал Атина, когда тот упал на одно колено, сковывая и обыскивая пассажира. Пристегнуть запястья к локтям, пока те пытаются вдохнуть, срываясь на плач. Попадание из ЭПС равно попаданию прямо в грудь сразу нескольких пластоидных снарядов в компании с ослепляющей гранатой.
      Обычно оно не было смертельным. Обычно.
      Двое есть, трое еще где-то.
      Найнер отступил и простучал по клавишам; двери кокпита не открылись. Атин снова догнал Фая, и они остановились, переводя дыхание.
      Найнер показал Дарману на позицию у дверей кокпита.
      – Жаль, что ЭПС не бьет сквозь переборки.
      – Подтверждаю, трое еще внутри, – сообщил Дарман, проводя инфра-сенсором в перчатке по стыку дверей. – Никого в бортовой кабине.
      Во всяком случае, тут разведка не ошиблась: на борту пять бандитов.
      – Попроси их наружу, Дар, – сказал Найнер, проверяя установки ЭПС своей "дисишки". Он воззрился на показания аккумулятора. – Эта штуковина меня пугает.
      Дарман развернул ленту липкой термовзрывчатки и распластал ее на слабых местах двери. Затем он вдавил в мягкий материал детонатор и склонил голову, словно что-то высчитывая.
      – Так нашумели при входе, а теперь просто пройдем внутрь. Я разочарован, можно сказать…
      Раздался глухой удар, отозвавшийся эхом в коридоре, и по палубе прокатился скрежет металла. На мгновение Фай подумал, что детонатор сработал раньше, чем надо, и что искаженное адреналином сознание еще не осознало собственной смерти.
      Но взорвался не детонатор.
      Фай посмотрел на Найнера, тот – на Атина; Фай увидел по дисплею, что Дарман смотрит на кусок бумаги, пролетевший мимо него, словно подхваченный внезапным порывом ветра.
      Как раз ветер его и тащил. Улетучивающийся воздух. Фай почувствовал, как и его тянет, и все коммандо инстинктивно потянулись к чему-то крепкому, стараясь уцепиться.
      – Пробоина в корпусе, – сообщил Фай, крепко схватившись за подпорку. – Проверьте герметичность брони.
      Клоны принялись за машинальный и давно отработанный процесс проверки систем доспеха. Катарнская броня защищала от вакуума. Сенсор перчатки Фая подтвердил, что доспех все еще не пропускает воздуха, и поднятые пальцы остальных бойцов показали, что и у них все в порядке. Ветерок уходящего воздуха постепенно утихал.
      – Лихо, ты на связи? – поинтересовался Найнер.
      У Фая возникла та же мысль; судя по участившемуся дыханию Атина и Дармана, их она тоже посетила. Декомпрессия произошла из-за люка. А это значило, что перемычка, созданная КП, разрушена.
      В комлинке слышались только помехи и звуки их собственного дыхания и сглатывания.
      – Файрфек, – сказал Атин. – Что бы там ни было, все прошло.
      Найнер указал Дарману оставаться возле с люком в кокпит и кивнул Фаю – "следуй за ним".
      – Посмотрим, что еще можно исправить. Вы двое остаетесь здесь.
      – Так, сейчас мы похоже потеряли двух пленников, – заметил Дарман. – Лучше убедитесь, что мы остальных не потеряем.
      Не было ни намека на то, что отсоединило КП, и на возможность встречи с кем-нибудь, явившимся на борт для разбирательства. Коммандос прошли обратно ко входному люку, держа ДС-17 наизготовку; не нашли ни следов скрученных пленников, ни чьих-либо еще.
      А люк – примерно два на два метра – был широко открыт и сквозь него виднелась космическая пустота и точки звезд.
      Фай схватился за поручень по одной стороне от него и чуть наклонился. Вполне можно было потерять при этом голову, но клон посчитал, что ситуация того требует.
      Ни следа КП. Ни следа чего-то вообще.
      Он втянулся обратно. Хорошо хоть гравитация есть…
      Найнер проверил датчики окружающей среды на предплечье.
      – Атмосфера сейчас совсем улетучилась.
      – Тут вроде бы должна быть пена-герметик.
      – Ну да, но если б ты увидел, как мы шатаемся по твоему кораблю – стал бы ты его чинить и помогать нам?
      – А кокпит герметичен? – поинтересовался Фай.
      – Мы этого не узнаем, пока они не остынут и инфрасенсоры нам этого не скажут; – Найнер включил фонарь и принялся осматривать переборку, разыскивая подходящие панели. – А к тому времени мы уже сами заледенеем.
      Катарнская броня (даже третья модель) "держала" вакуум лишь двадцать минут без дополнительного запаса воздуха. И они не рассчитывали, что придется остаться без защиты на такое время.
      Почему-то Фай отвлекался на мысли о судьбе Лиха. Странно думать об этом, когда сам живешь на одолженное время? Но Лихо сказал, что кабели проходили через панель в трех метрах от…
      …этого места.
      Фай выдвинул вибролезвие из перчатки и с интересом вскрыл панель. Найнер встал позади и направил луч света в переплетение кабелей, труб и проводов.
      – На ней пометка "изоляционная переборка", – сказал Найнер. – Но куда она ведет-то?
      Они посмотрели на палубу, высматривая скрытые переборки. Клоны смогли рассмотреть минимум три кожуха дальше по коридору..
      – Давай не будем рисковать и отступим к ближайшему к кокпиту, – предложил Найнер.
      – Мы можем взорвать всю панель и все вырубить, – включая гравитацию. Чудно. – Обычно это запускает аварийные системы.
      Найнер приложил перчатку к шлему. Это шалили нервы; Фай на пиках стресса становился очень раздражительным.
      – Дар, ты все слышал?
      – Уже на полпути к вам, – раздался голос Дармана.
      Хроно Фая показало, что у них на все есть пятнадцать минут.
      – Так, если Дар взорвет все с расстояния, и сработают аварийные переборки, то мы застрянем между этим местом и кокпитом.
      – А если там есть воздух, то мы сможем его вскрыть и подружиться с тремя оставшимися хут'уунами.
      – Или, – заметил Фай, – там будет вакуум, и у нас будут проблемы.
      – Будто их и так нет, – сказал Дарман, появившись рядом с плечом Фая с лентой термальной взрывчатки в руках. – Идите назад и подождите, пока я установлю таймер.
      – Мы обязаны подать "красный ноль".
      – Подождем, пока не узнаем, есть ли что-то, что стоит спасения, – сказал Найнер, рысью удаляясь по коридору. Фай посмотрел на него, пожал плечами в сторону Дармана и похлопал по снятой крышке контрольной панели.
      – Спасибо, Лихо, – сказал он.

      СНС. Подтверждаем.
      – "Сожалею, не сможем", сигнал, полученный от КО, РШК "Бесстрашный", ответ на запрос вернуться на Скуумаа и прекратить вывод "Батальонов Сарлакка"
      Холодный ветер в солдатском отсеке корабля НЛШТ/г, несущегося на скорости 500 км/ч… освежает. А еще больше освежали оглушающий рев воздуха, нырки и броски из стороны в сторону когда пилот дергал корабль, срывая наводку наземной ПВО.
      Этейн поняла, насколько хороши солдатская броня и костюм. На ней была только мантия джедая, и предусмотрительно надетые на торс бронепластины, слабо уберегавшие от холода. Она призвала на помощь Силу, пытаясь отрешиться от ледяного ветра и лишний раз проверила, что страховая оттяжка надежно закреплена на поручне на переборке.
      – Вам точно вломят, когда вернетесь в штаб, генерал, – ухмыльнулся клон-сержант. Он надел шлем и застегнул защелку; он носил прозвище Лязг. Этейн все хотелось спросить, почему.
      – Я не видела сигнала, – осторожно сказала она. – Или, скажем так – я его увидела слишком поздно.
      Теперь его голос доносился из динамика безликого шлема.
      – Это было очень забавно – отправить СНС.
      – Забавно? А…
      Ледяная пауза.
      – Вот так вы отклоняете общее приглашение, ПВП. "Просим вас прийти" – "сожалеем, не сможем".
      Да, теперь было ясно, что она попала в переплет. Этейн еще не привыкла ко множеству сокращений и сленговых словечек, с которыми пришлось иметь дело. Она едва привыкла к изобретательности клонов, их невероятной способности принимать язык и обычаи, адаптируя их под себя, и везде создавая собственную субкультуру, характерную для клонов. Иногда ей хотелось иметь протокольного дроида.
      Но что такое "нлашка" она знала. Дарман как-то сказал, что НЛШТ/п (или, в этом случае, больший грузовой вариант) – лучший корабль, какой можно представить, если требуется немедленно выдернуть тебя из заварушки. Сейчас Этейн думала точно так же.
      "Конечно, СНС."
      "Как я могла так сглупить?"
      Значит, солдаты считали, что она остра на язык как Фай, и немного бравирует. А она просто не следила за быстро развивающимся и характерным жаргоном, и ляпнула, не подумав.
      – Я уверена, что они меня простят, если вы справитесь с задачей, сержант.
      Рев заглушил ее голос; рядом провыли два двигателя "Торрента" V-19 – истребители пронеслись мимо них и исчезли вдали. Они собирались обработать позиции дроидов, которые находились между густыми лесными зарослями (где были зажаты оба "Батальона Сарлакка") и узкой лентой побережья дельты, где могли приземлиться пилоты. Дроиды, как заметил однажды Дарман, в густом лесу становились металлоломом.
      Этейн на это надеялась.
      Корабль неожиданно пошел вниз, теперь находясь на уровне деревьев, и лишь размытость зеленых крон показала, как быстро они летят. Еще одна нлашка возникла по левому борту. Там было тридцать четыре боевых корабля, где-то поблизости, растянутых в свободном построении и направлявшихся к зоне высадки.
      – Три минуты, генерал, – сообщил пилот по интеркому. сверкнула вспышка от чего-то взорвавшегося по правому борту. Привлекли внимание 3А жестянок, так что давайте выгружаться побыстрее.
      Теперь Этейн уже не вздрагивала. Она уже достигла пика насыщенности адреналином, и в этом состоянии отслеживала любую опасность, но руководствовалась каким-то первобытным холодным рассудком – слишком испугана, чтобы бояться, как это описывал один из клон-солдат.
      Три минуты растянулись в три часа и сжались в три секунды.
      Красные вспышки бластеров дроидов подсветили деревья, когда транспорт заложил вираж, спускаясь по спирали. Этейн уже не думала и не чувствовала – она просто выпрыгнула, пролетев последние десять метров, рядом со скользящими по веревкам четырьмя клонами и сержантом с зеленым знаком. Техники Силы оказались очень к месту в самые сложные времена.
      Она приземлилась перед отрядом и вскинула контузионную винтовку, удерживая приклад одной рукой, а ствол – второй; и огонь расчистил край леса впереди.
      Этейн чувствовала, как другие корабли приземляются вокруг, взметая землю и листья, но видела лишь то, что творилось перед ней – около двух взводов бойцов из "Батальонов Сарлакка", ведущих перестрелку с супердроидами на просеке – и ее отряд с обеих сторон.
      Дождь из десяти ЭМ-гранат (от клонов) и залп (из ее винтовки) устроил замыкание половине боевых дроидов. В такие моменты ей хотелось, чтобы комлинк был в месте поудобнее – в шлеме, а не пристегнут к руке. Сила не слишком помогала при оценке мощи сотни СБД, давая сбой уже после двадцати. И вокруг было столько хаоса и боли в Силе, что она просто не могла сосредоточиться.
      Так что Этейн просто делала то, что привыкла делать без раздумий с четырех лет. Она сражалась.
      Она бежала, и отряд следовал за ней; синие лучи хлестали по рядам дроидов, пока Лязг не включил динамик и до ее ушей не донеслись слова:
      – …они смыкают ряды по всему побережью. Извините, генерал. Правда, в их рядах теперь хватает дыр.
      – Не связывайтесь, – ответила Этейн; ненужные слова разумом просто отбрасывались. Винтовка становилась все тяжелее, а заряды подходили к концу; индикатор был уже почти на нуле. Еще два залпа свалили троих СБД и небольшое дерево за ними. – Сколько их еще?
      – Воздушный дозор сообщает – засекли двести СБД и танки, на двадцать градусов, четыре "Торрента" заходят на них…
      Еще несколько V-19 взвыли прямо над головой, и белый огненный шар с желтой каймой заставил лес засиять, внезапно подчеркнув контраст между силуэтами деревьев и бегущих людей. Командир воздушной поддержки "Бесстрашного" по-настоящему уловил суть ситуации. Неудивительно, что все любят пилотов.
      Лязг рухнул наземь и открыл огонь по СБД, которые потянулись к месту приземления кораблей. Этейн последовала за ним без размышлений. Он считывал информацию с шлема, судя по короткому кивку.
      – "Сарлакки" прорываются по побережью, генерал, а "Бесстрашный" направляет оставшиеся нлашки к северу.
      – Что от генерала Вааса Га?
      Лязг на секунду замолчал; во всяком случае, ей так показалось.
      – Клик к северу с коммандером Гри, вызывает авиаудар.
      Два корабля прошли достаточно быстро, чтобы Этейн их заметила глазами, и группки бойцов замелькали между деревьями; некоторые тащили раненых товарищей. Этейн понадеялась, что единственный меддроид IM-6 на каждом транспорте сможет совладать с помощью десяткам людей одновременно.
      Один из кораблей приземлился справа от линии деревьев; его правый люк был наглухо задраен, и лучи огня дроидов бились об него, разлетаясь искрами. В ответ лазерные турели ударили по СБД.
      Стрелок правого борта – казавшийся жутко беззащитным в транспаристиловом пузыре на крыле – поливал дроидов огнем на уровне пояса. Этейн заметила движение и видела, как белые доспехи мелькают позади судна и исчезают, вероятно, в правом люке. Ливень лазерных лучей словно застыл, низвергаясь сплошным потоком.
      В какой-то момент Этейн поняла рассудком: стрельба из носовых пушек и атака все более и более опасным оружием приведет к большим потерям в их рядах. Во рту у нее пересохло, а сердце билось так быстро, что она едва могла различить отдельные биения, и хотя бы могла замедлить для себя время, чтобы все обдумать.
      Она снова принялась стрелять. Держала палец на спуске, пока винтовка не затихла в руках.
      – Эй, здесь жестянки прорываются…
      Восприятие сузилось. Она более не видела пятерых людей вокруг – лишь размытые белые тени и всплески энергии в Силе. Головной боевой дроид выбежал к их позиции и она просто метнула разряженную винтовку Силой, прямо в грудь врагу, разбивая сплав; голова дроида взлетела в воздух.
      Неожиданно она осознала, что синяя энергия позади следующего дроида льется сплошным занавесом, хотя ее должны прерывать выстрелы ДС-15. Этейн позволила винтовке упасть и выхватила световой меч – больше ничего у нее не было.
      Синее лезвие пробудилось к жизни; она не помнила, как нажала на клавишу. Этейн взмахнула рукой, очертив дугу, которая снесла с ног металлическую гору – та рухнула как срубленное дерево, упав на руку с бластером. Взрыв собственного заряда разорвал дроида пополам. Горячие осколки опалили мантию и кожу, но Этейн ничего не ощутила.
      И теперь она уже была на ногах, сжимая меч обеими руками, стоя прямо перед следующим дроидом. Двое из ее отряда пробивали себе путь от склона, а Лязг стоял на одном колене, отправляя гранату в десяток приближающихся СБД.
      Дроиды шли. И клоны шли. И она – тоже шла.
      "Мы похожи. Никто из нас не думает. Просто реагирует".
      Она отразила всплеск красных разрядов, крутя световым мечом без участия рассудка. Каждое шипение при столкновении разрядов было первым и последним; она двигалась все дальше и дальше, блокируя каждый выстрел, будто конца им и не было.
      А следующий дроид оказался над ней. Взмах – куски кабелей и брони посыпались на нее. Белая перчатка сгребла ее плечо и отдернула с дороги.
      – Сматываемся, генерал, транспорт готов к взлету! – Лязгу пришлось, по сути, сдернуть ее с кучи разбитых дроидов и бегом потащить ее к кораблю. – Мы тут все сделали, что могли, и отсеки набиты. Вперед! Беги!
      По пути назад она подхватила винтовку; Этейн бежала по собственным следам, чуть не ослепнув от адреналина. Но на платформе корабля она остановилась как вкопанная, поставив ногу на поручень, оглянувшись и считая пробегающих людей. Один, два… три, четыре солдата… и Лязг. Все сосчитаны.
      Этейн вспрыгнула вверх, и рука в броне подхватила ее, втянув внутрь. Она не знала, какому солдату эта рука принадлежала, но чувствовала, что теперь она – одна из них.
      Корабль рванулся вверх так быстро, что ей показалось, что желудок остался на земле.
      Лесная и плодородная дельта Динло становилась все меньше и темнее. Люк отсека скользнул вперед, захлопываясь; Этейн оказалась прямо-таки на складе оплавленных и грязных доспехов, среди запаха крови и обожженной плоти. Первобытные инстинкты позволили ей наконец задрожать – все закончилось.
      Лязг стащил шлем и их глаза встретились; на секунду ей показалось, что смотрится в зеркало. Этейн знала, что шок в немигающем взгляде солдата в точности повторял то, что он видел на ее лице. По наитию, они протянули друг другу руки и задержали их в пожатии на пару секунд. Лязг тоже дрожал.
      Затем они расцепили пальцы и отвернулись. Синхронно.
      "Да, – подумала Этейн. – Мы одинаковы. Все".
      Было очень и очень тихо, когда она отрешилась от гудения двигателей, несущих их на скорости 660 км/ч назад к "Бесстрашному".
      И – нет. IM-6 не мог работать с сорока людьми, набитыми в модифицированный отсек, рассчитанный на три десятка; только не когда четверть из них была ранена.
      Потом, когда Этейн прислушалась повнимательнее, и адреналин в крови спал, она осознала, что в отсеке вовсе не так тихо, как ей казалось. Затрудненное дыхание, приглушенные стоны боли, и – самое худшее – бессвязное бормотание, восходящее к единственному сдавленному вскрику на пике, и снова затихающее.
      Она пробралась через отсек, переступая через сгорбившихся или стоящих на коленях солдат. Клон-солдат опирался на переборку; его брат поддерживал его в положении сидя. Шлем и нагрудник лежали рядом, и Этейн не нужен был меддроид, чтобы дать заключение по ране в груди, которая окрасила ему губы кровью.
      – Медик? – она оглянулась вокруг. – Медик! Тут нужна помощь, быстро!
      Меддроид объявился из ниоткуда, стремительно отлетая от группы солдат, над которыми явно работал. Двойные фоторецепторы уставились на нее.
      – Генерал?
      – Почему этого человека не лечат?
      – Очередь "ксеш", – ответил дроид, возвращаясь к солдатам, и возобновляя первую помощь.
      Этейн надо было понять. На плече солдата светился красный значок "ксеш". Она надеялась, что он не услышал, но он мог уже знать; в каминоанском образовании не было места сентиментальности. Очередь "ксеш": слишком тяжелые раны. Нет вероятности выживания, несмотря на лечение. Сконцентрировать внимание на очереди 3, потом – очереди 5.
      Этейн глубоко вздохнула и напомнила себе, что она – джедай, а быть джедаем – это больше, чем носить световой меч. Она опустилась на колени позади солдата и взяла его за руку. Ответная хватка была удивительно сильной для умирающего.
      – Все в порядке, – сказала она.
      Она потянулась в Силе, пытаясь получить представление о ране, обрисовать ее в уме, надеясь замедлить течение крови и связать вместе разорванные ткани, пока транспорт не войдет в док. Но, оценив степень повреждения в уме, она поняла, что это солдата не спасет.
      Этейн поклялась никогда больше не использовать влияние на разум на клонах без их согласия: она облегчила горе Атина и дала Найнеру уверенность, когда она была тому нужна; оба раза она действовала без спроса, но с тех пор избегала таких поступков. В любом случае, клоны не были столь слабовольными, что бы не думали другие люди. Но этот человек умирал и ему была нужна помощь.
      – Я Этейн, – сказала она. Сосредоточилась на его глазах, видя позади них что-то вроде бесцветного водоворота, и представила себе спокойствие. Она протянула руку к солдату, поддерживавшему умирающего за плечи и одними губами сказала ему "медпаки". Она знала, что там есть одноразовые шприцы с сильным болеутоляющим: Дарман не раз использовал их при ней. – Нечего бояться. Как тебя зовут?
      – Фай, – ответил он, и она вздрогнула; но в армии, где у солдат есть лишь номера, имеется много Фаев. Его брат беззвучно ответил "нет" и показал несколько пустых шприцев на ладони; они уже накачали его всем, чем можно. – Спасибо, мэм.
      Если она может влиять на разум, то может влиять и на эндорфинную систему. Этейн вложила в действие всю свою волю.
      – Боль уходит. Лекарство работает. Чувствуешь? – если от Силы есть польза, то пусть теперь она проявится. Этейн посмотрела на его лицо, и мускулы челюсти слегка расслабились. – Как теперь?
      – Лучше. Спасибо, мэм.
      – Держись. Может захотеться поспать.
      Его хватка по-прежнему была крепкой. Этейн ответила пожатием; она пыталась понять, проник ли он в ее ложь и поверил просто для своего упокоения. Он больше ничего не сказал, но не кричал, и лицо его выглядело умиротворенным.
      Этейн пристроила голову солдата на свое плечо, просунув руку между его головой и переборкой; вторая все еще сжимала его ладонь. И так она сидела десять минут, сосредотачиваясь на образе холодной бледной пустоты.
      Потом он закашлялся. Его брат взял другую руку, и Фай (новое напоминание о друге, которого она месяцами не видела, и может никогда больше не увидеть) сказал:
      – Я в порядке, – его хватка ослабла.
      – О, мэм… – выдохнул его брат.
      Этейн как-то отстраненно осознавала, что в течение следующих двадцати минут говорила с каждым солдатом в отсеке, спрашивала их имена, спрашивала, кто погиб и при этом удивлялась, почему они сперва смотрят на ее грудь, а потом на лицо, с явным замешательством.
      Она приложила руку к щеке и ощутила острую боль. Этейн потерла щеку и на ладони остался кусочек металла в яркой, свежей крови. До этого она осколка не чувствовала.
      Этейн направилась к знакомой зеленой метке среди леса грязно-белых доспехов.
      – Лязг, – спросила она, оцепенев. – Лязг, я никогда не спрашивала… Где мы хороним наших? Или кремируем, как джедаи?
      – Обычно ни то, ни другое, генерал, – ответил Лязг. – Не стоит сейчас об этом волноваться.
      Она глянула на свою бежевую мантию; ткань была более чем грязной. Она была испещрена ожогами, будто она что-то приваривала и была неосторожно; неровный темно-красный овал тянулся от правого плеча к поясу, уже почерневшему.
      – Мастер Камас меня зажарит, – сказала она.
      – Тогда он может зажарить и нас, – отозвался Лязг.
      Этейн знала, что иногда думает о ловком и уклончивом ответе на ее вопросы, но прямо сейчас ее разум обнимал все. Она подумала о Дармане, вдруг уверившись, что с ним что-то случилось; но с коммандос на заданиях всегда что-то случалось, и Сила ясно говорила, что Дарман жив.
      Но другой Фай – солдат – умер. Этейн устыдилась собственных страхов и пошла искать тех, кому еще можно было помочь.
 

***

 
      Депо "Браво-восемь", место преступления, Манарай, Корускант, 367 дней после Геонозиса
      Скирата считал гибель каждого клона личным оскорблением. Его злость была направлена не на Обрима; оба они были наемными профессионалами и друг-друга уважали – Ордо это знал. Он просто надеялся, что Обрим понимает – те колкости, которые говорит Кэл'буир, не всегда стоит принимать на свой счет.
      – Так когда ваши парни соизволят оторвать свои шебсе и рассказать нам как бомба сюда попала? – поинтересовался Скирата.
      – Скоро, – ответил Обрим. – Голокамеру разнесло взрывом; мы ждем запасную запись со спутника. Конечно, не будет такой ясной… но по крайней мере, что-то у нас будет.
      – Извини, Джайлер, – сказал Скирата, глядя и на руины и что-то прожевывая. – Не хотел оскорбить.
      – Знаю, приятель. Я не в обиде.
      Еще и поэтому Ордо восхищался своим сержантом: он был прямо-таки архетипом мандо'ада. Идеал мандалорианина – это строгий, но любящий отец, почтительный сын, который учится на каждом жизненном уроке; воин, верный личным принципам, а не постоянно меняющимся правительствам и флагам.
      А еще он знал, когда надо извиниться.
      И сейчас он выглядел измученно. Ордо не знал, когда Скирата поймет, что никто не ожидает, что он будет держаться наравне с молодыми солдатами.
      – Ты мог это оставить на меня.
      – Ты хороший парень, Орд'ика, но я сам должен этим заняться.
      Ордо положил руки им с Обримом на плечи, стараясь слегка увести их от разрушений, и стараясь, чтобы аруэтиизе ("не-мандалориане", "чужаки", иногда – даже "предатели") не заметили, что сержанта надо успокоить. Ожидание было наихудшим в нынешнем настроении Кэл'буира.
      Комлинк Обрима что-то прочирикал.
      – Есть, – сказал он. – Они передают запись; давайте это проиграем на комлинке Ордо.
      Запись представляла из себя зернистую синеватую голограмму, возникшую на ладони Ордо; они просмотрели ее несколько раз. Транспорт проходил над барьером и ему показывали, где на полосе приземлиться. Затем вся картина тонула во вспышке света, за которой следовали столбы дыма и дождь из обломков.
      Взрыв разнес транспаристилово-гранитные стены депо снабжения Браво-пять пятнадцать раз, прежде чем Ордо решил, что с него хватит.
      – Похоже, что бомбу провезли на этом транспорте, – констатировал Обрим. Некоторые обломки, раскиданные вокруг места взрыва, ясно указывали, что транспорт тоже разнесло. – Никто не убежал. Так что пилот был внутри, и… – он сделал паузу, просмотрев информацию, загруженную в его собственную деку. – Подтверждают, что это была рутинная доставка, и пилот – обычный штатский. Никаких намеков, что была миссия для смертника. Просто рутинная доставка – с добавлением нежелательного содержимого.
      – Мы можем просмотреть записи за предыдущие дни? – спросил Ордо. – Просто чтобы понять, интересовался ли кто-нибудь кораблями и их движением незадолго до этого?
      – Записи хранятся десять дней. Ничего получше и пояснее не достанешь.
      – Все равно лучше посмотреть.
      Ордо глянул на Скирату, молчаливого и явно злого, но что-то сосредоточенно обдумывающего. Коммандо очень хорошо знал эту расчетливую рассеянность.
      – Тогда лучший наш след на этот момент – проследить путь поставок взрывчатки, – сказал Кэл.
      – "Омега" находится сейчас на ОППС, – заметил Ордо. – По возвращении у них могут оказаться подозреваемые для Вэу.
      – Я этого не заметил, правда? – заметил Обрим, производивший впечатление человека, который предпочел бы быть на фронте, а не поставлять припасы из тыла. – С подозреваемыми должен работать я. Но с недавнего времени меня так бесят проблемы со зрением…
      – И как долго будешь болеть? – спросил Скирата, мягким толчком убирая Ордо с дороги.
      – Так долго, как тебе понадобится, Кэл.
      – Тогда пока что не будем лечить.
      Скирата пробрался сквозь команду техников, которые все еще расставляли голомаркеры на руинах: красные значки там, где лежали части тел, синие для неорганики. Ордо подумал: хоть кто-нибудь из штатских, которые сейчас таращатся из-за барьера, видел что-то вроде этого не в бюллетенях НГН.
      Cкирата остановился и наклонился над техником-суллустианцем, который на четвереньках водил сканером по обломкам.
      – Могу я забрать таблички с брони, когда вы их найдете?
      – Таблички? – суллустианец сел на пятки и взглянул вверх круглыми черными глазами. – Поясните.
      – Маленькие сенсорные таблички, по которым опознают солдата. Они на нагруднике, – Скирата слегка раздвинул указательный и большой пальцы, показывая размер. – Их тут должно быть около пятнадцати.
      – Мы можем добыть тебе данные, Кэл, – сказал Обрим. – Не беспокойся об этом.
      – Нет, я не для подсчетов прошу. Мне нужна часть брони, чтобы отдать им должное – по обычаю Мандалора.
      Ордо отметил озадаченное выражение лица Обрима.
      – Тела для нас не важны. На самом деле это и к лучшему.
      Обрим серьезно кивнул и провел их за еще один пластоидный экран, где команда ОК на столе собирала и сортировала металлические обломки и другие едва опознаваемые части.
      – Можешь взять все это, если хочешь.
      Скирата направил Ордо к возвышению, где стоял стол.
      – Это уже сфера Ордо, но я рад, что твои ребята тут работают. Я верю в трудолюбие суллустиан.
      Возможно, это было лишь безвредное потакание сердцам и умам со стороны Скираты. Но, похоже, оно сработало с людьми из ОК-отдела.
      Один из них посмотрел вверх.
      – Рад слышать, что военная разведка уважает КСБ.
      – Меня еще никогда не называли "военной разведкой", – заметил Скирата, будто и не понимал, что так именуется все то, что он делает с того момента, как прошло пять дней после Геонозиса.
      Ордо протянул руку к одному из ближайших криминалистов и жестом попросил его деку.
      – Вам это понадобится, – сообщил он, соединяя устройство со своей собственной декой. – Вот последние данные по СВУ.
      Да, за последний год антитеррористические команды КСБ и маленький отряд Скираты стали очень близки. Работа через официальные каналы республиканской безопасности была лишь тратой времени, и всегда был шанс, что штатские поведут себя как обычные идиоты во всей Галактике и шлепнут штамп "совершенно секретно" по своим мелким карьерным причинам. У Ордо на это не было времени.
      Он проверял, переданы ли данные правильно, когда гололинк на внутренней стороне его предплечья снова включился, и в ладони оказался небольшой синеватый хаос.
      На секунду он подумал, что это передача с ВИДа, но она шла снаружи… и это была "Омега".
      – Говорит "Омега" – красный ноль. Красный ноль. Конец связи.
      На голограмме были четверо коммандос, прижавшихся к переборке; перед ними плавал мусор. Хотя бы они все были живы.
      Скирата резко обернулся, услышав голос Найнера и пугающий код – "красный ноль", запрос на немедленную эвакуацию.
      Ордо моментально переключился на процедуру помощи, определяя координаты послания и удерживая деку так, чтобы Скирата мог увидеть цифр; затем он открыл комлинк для флотского канала. Их манера речи изменилась; голоса стали монотонными и тихими, и они перешли на предельно краткие и ясные фразы.
      Криминалисты замерли, наблюдая.
      – Отчет, "Омега".
      – Мы высадились. Внеплановая декомпрессия; наш пилот и КП пропали. Нет энергии, но нет потерь.
      – Флот, на связи Скирата, у нас "красный ноль". Быстрая эвакуация, пожалуйста – вот координаты. Пилота там нет, и нет точного места.
      – Ждите, "Омега". Мы сейчас требуем помощи у флота. Критическое время?
      – Десять минут, если мы не взломаем тут люк; примерно три часа, если взломаем.
      Скирата застыл, все еще прижав ко рту комлинк. Обрим смотрел на маленькие голографические фигуры; он выглядел как человек, понявший что-то ужасное.
      "Мы можем увидеть, как они умрут".
      – Продолжай, – сказал Ордо.
      – Трое подозреваемых с другой стороны люка, и они его не откроют теперь, даже если б хотели. Дар собрался его взорвать.
      – В замкнутом пространстве?
      – Мы в броне.
      Это верно: Фай выжил, накрыв собой гранату, в доспехе второй модели.
      – Выбора у вас нет, так?
      – Бывало и хуже, – жизнерадостно отозвался Фай.
      Ордо знал, что он имел в виду. Он сам чувствовал свою иную часть, Орд'ику, который хотел оплакать своих братьев… но тот был очень далек, словно принадлежал иной жизни: сейчас превалировал холодный рассудок, заключенный в броню.
      – Делайте, – сказал он.
      – "Красный ноль" передан на все корабли ВАР в пределах досягаемости, – сообщил Скирата. Ордо не хотел, чтобы сержант смотрел на голограмму в случае, если что-то пойдет не так, и повернулся спиной. Но Скирата развернул его обратно и вошел в поле зрения голограммы, так что отряд его увидел. – Я тут, ребята. Собрались домой, а? Пристегнитесь только.
      Его голос звучал очень уверенно, вне зависимости от того, как странно это соотносилось с реальностью. Но Ордо ощущал его внутреннюю беспомощность, и разделял ее: "Омега" была во многих световых годах от Корусканта, далеко за пределами способности сержанта лично выйти на линию огня.
      Два солдата сдвинулись, закрывая голограмму, и к ним шагнул Обрим, дипломатично перекрывая вид своим людям.
      – Твоему парню Фаю, – сказал он, – мои все еще хотят поставить выпивку.
      Именно людей Обрима Фай спас от гранаты. И эта фраза была так близка к сентиментальности, как к ней мог быть близок Джайлер Обрим.
      – На счет "пять", – сказал Дарман. – Четыре…
      Дальнейшее напоминало малобюджетную голодраму; изображение в руке Ордо показало, как коммандос прижались к дальней переборке, пытаясь за что-то зацепиться при нулевой гравитации, опустив голову на грудь и сжавшись в комок.
      Изображение пропало, когда Найнер (у которого была камера) опустил голову.
      – Три, два, один, ноль!
      Полыхнула вспышка синего света, и беззвучный взрыв прибавил еще больше сходства со скверным голофильмом, у которого пропал звук.
      Изображение на мгновение дернулось, а затем включились ракетные ранцы коммандос, и они рванулись в свободный полет, вскинув винтовки; в камере можно было различить только стремительное движение и две ослепительные вспышки.
      – Так, три бандита готовы, не порезаны и одним куском, но все равно удрученные, – раздался голос Фая, явно более радостный. – И тут кислород!
      – Отлично, "Омега", – Скирата на мгновение прикрыл глаза. Он сдавил переносицу так, что на ней остался белый след. – А теперь продержитесь, пока мы вас не выдернем, хорошо?
      Лицо Обрима было серым как пепел.
      – Хотел бы я, чтобы все знали, что эти парни делают, – сказал он. – Иногда я эту секретность ненавижу.
      – Шабу 'дротен, – пробормотал Скирата и пошел прочь. "Все" его совершенно не интересовали.
      – Что это значит? – спросил Обрим.
      – Ты не захочешь узнать, – ответил Ордо, обдумывая слова Джусика о том, что он извлек из Силы на месте взрыва. Тут не было врага.
      Тогда… возможно, тут никто не наблюдал.
      Никто не ждал наилучшего момента, чтобы взорвать бомбу с расстояния и причинить наибольшие повреждения.
      Взрыв движущейся цели с расстояния требовал одного из двух: или очень хороший обзор цели, или (если цель не была видна) четкое расписание, чтобы террорист знал, где бомба точно будет в любой момент времени.
      А это означало либо отменное знание обеспечения ВАР, или (если террорист желал видеть всю картину, а не место действия) доступ к сетям безопасности.
      Ордо ощутил внезапную ясность, чувство удовлетворения от того, что он понял что-то новое и ценное.
      – Джентльмены, – сказал он. – Думаю, что у нас "крот".
 

***

 
      РШК "Бесстрашный": ангарный отсек
      Лязг твердо сжал руку Этейн, пока она не ощутила вибрацию, сопровождавшую сброс скорости, и в подошвах не отозвался глухой толчок – корабль прибыл в ангар "Бесстрашного".
      Вскоре она уже балансировала на краю отсека, почему-то больше боясь прыжка в один метр, чем в десяток; Гетт ждал с совершенно нейтральным выражением.
      – А у генерала вкус к разрушению, – одобрительно сказал Лязг. – Вы прямо "смерть дроидам", правда, мэм?
      Он снял шлем и наклонился к Гетту, но она его все равно слышала. Этейн различила слова "пришлось туго".
      – Нам лучше вас привести в порядок, – сказал Гетт. – Боюсь, у нас будет классическое "интервью без кафа", когда вернемся к флоту.
      Коммандер Гри прохромал мимо них; рядом шел генерал Ваас Га. Оба выглядели изможденными и были покрыты копотью.
      – Я так не думаю, – заметил Ваас Га. – Отменно сработано. Спасибо, "Бесстрашный".
      – Дайте мне от этого отойти, коммандер, – Этейн оглядела ангарный отсек, забитый кораблями, выгружавшими людей. Прибыли медкоманды. Запах горелой краски и смазочного масла ее отвлекал. – Кто-нибудь мне даст статистику?
      Гетт глянул на панель на его левом предплечье.
      – Рота "Импрокко" – четверо УВБ*, пятнадцать раненых, вернулись сто сорок из ста сорока четырех. Батальоны "Сарлакк А" и "Сарлакк Б" – тысяча пятьдесят восемь забрано; девяносто четыре УВБ, двести пятнадцать раненых. Нет ПБВ. Двадцать "торрентов" выгружено и все вернулись. В общем, 7,5% потерь, и большинство из них – во время самого конфликта на Динло. По-моему, это результат, генерал.
      Для Этейн это выглядело множеством смертей. Так и было. Но большинство вырвалось; ей надо было довольствоваться этим.
      – Тогда – назад, на Тройной Ноль, – раньше она по-уличному называла его "ноль-ноль-ноль", но солдаты пояснили, что это сбивает с толку и по комлинку будет непонятно – имеется в виду Корускант или просто обычный военный прием тройного повторения важных данных. Все равно "Тройной Ноль" ей больше нравился. Так она себя чувствовала частью солдатской культуры. – И не торопитесь.
      – Очень хорошо, генерал, – сказал Гетт. – Сообщите, когда захотите привести себя в порядок, и я позову стюарда.
      Этейн не хотелось возвращаться в каюту в одиночку; только не сейчас. На переборке над маленькой ванной висело зеркало, и она не хотела сейчас смотреть себе в глаза. Так что она просто принялась бродить по заполненному ангару.
      Похоже, что цистерны с бактой будут полностью забиты по пути домой.
      А клон-солдаты "Сорок Первого Элитного", пытавшиеся отыскать место и поспать несколько часов, казались другими, чем четверо почти-мальчиков, которые дали ей такой грубый, но эффективный урок командования на Квиилуре.
      Люди меняются за год, а солдаты вокруг были людьми. Какие бы наивность и чистота – та самая "котэ", слава – ни наполняли их, когда они в последний раз покидали Камино – с тех пор поверх этого наложился горький опыт. Они многое видели, многое прожили, теряли братьев, разговаривали, сравнивали впечатления. И они больше не были одинаковыми.
      Они шутили, сплетничали, создавали маленькие субкультуры, горевали. Но у них никогда не будет жизни вне боя. И это казалось неверным.
      Этейн это чувствовала почти на вкус, пока бродила по ангару, глядя, кому из солдат она может помочь. Ощущение "ребенка", которое ее так озадачило при первой встрече с Дарманом на Квиилуре, полностью исчезло. Только две тени существовали в Силе в ангаре – смирение и переполняющее все чувство самосознания и принадлежности к обществу.
      Этейн чувствовала себя лишней. Клоны в ней не нуждались. Они были уверены в своих возможностях, очень сосредоточены на своей индивидуальности, несмотря на каминоанские воззрения, что они – предсказуемые и стандартные "единицы"; и они были несомненно связаны друг с другом.
      Она слышала тихие разговоры. Тут и там мелькали слова на мандо'а, которому вряд ли учили обычных солдат, но что-то просочилось от людей вроде Скираты и Вэу. Они за это держались. Судя по тому, что она знала о мандалорианах, это имело смысл.
      Единственное логичное объяснение, которое придавало смысл тому, что ты сражаешься за дело, не имеющее для тебя никакой выгоды. Самоуважение наемника: внутреннее, неоспоримое, основанное на мастерстве и товариществе.
      Но наемники получают плату и в конце концов отправляются домой, где бы он ни был.
      Один из солдат терпеливо ожидал врача. На плече у него была нанесена метка – "?5" – ходячий раненый. По доспеху стекала кровь от осколочной раны в голову, и он держал шлем на коленях, пытаясь отчистить его куском ткани. Этейн присела рядом и коснулась его руки.
      – Генерал? – сказал он.
      Она уже так перестала обращать внимание на их внешность, что лишь через несколько секунд увидела в нем черты Дармана. Конечно, они были одинаковыми, исключая тысячу и одну маленькую деталь, которые делали их совершенно разными.
      – С тобой все в порядке?
      – Да, мэм.
      – Как твое имя? Не номер.
      – Най.
      – Что ж, Най, держи, – она передала ему флягу с водой. Только фляга у нее и была, кроме двух световых мечей (ее собственного и погибшего учителя), контузионной винтовки и комлинка. – Больше мне нечего дать. Я не могу тебе заплатить, не могу дать повышение в звании, не могу дать пару дней отпуска, и даже не могу наградить за доблесть. Мне действительно жаль, что я не могу. И мне жаль, что тебя так используют; хотела бы я положить этому конец и изменить твою жизнь к лучшему. Но не могу. Могу лишь просить тебя простить меня.
      Най выглядел ошарашенно. Он посмотрел на бутыль, и сделал большой глоток; выражение внезапно сменилось на огромное облегчение.
      – Все… в порядке, генерал. Спасибо.
      Неожиданно она поняла, что весь ангар погрузился в тишину – немалый подвиг, учитывая огромное пространство и количество людей в нем – и все слушают.
      От нежданного внимания она густо покраснела; а потом по рядам прокатилась небольшая волна аплодисментов. Этейн не была уверена – согласие это, или они просто поддерживают офицера, который (как она со всей внезапной ясностью поняла) выглядит как ночной кошмар, и у которого явные проблемы с постбоевым стрессом.
      – Каф и смена одежды, генерал, – Гетт возник из ниоткуда, нагнувшись над ней. – Вам станет гораздо лучше, когда вздремнете несколько часов.
      Гетт был хорошим командиром и исключительно компетентным офицером флота. Он руководил кораблем. Он был, в полном смысле этого слова, командующим офицером. Она – не была. И если бы он родился в семье на Корусканте, Кореллии или Альдераане, то сделал бы блестящую карьеру. Но он появился из цилиндра на Камино, и потому его искусственно укороченная жизнь была совершенно другой.
      Когда она вернется, то отыщет Кэла Скирату и упросит его придать всему этому смысл. Найдет отряд "Омега" и в лицо им скажет, как много она о них думает, пока не стало слишком поздно. Больше всего она скажет Дарману. Этейн никогда не переставала думать о нем.
      – Вы действительно имели в виду то, что сказали, генерал? – заметил Гетт, провожая ее к каюте.
      – Да. Именно так.
      – Я рад. Как бы вы себя беспомощно не чувствовали, но единство для нас очень важно.
      Неожиданно Этейн захотелось увидеть, как Гетт возвращается домой, к семье и друзьям, и она удивилась: хотела ли она такого для него или для себя?
      – Однажды меня научили видеть с закрытыми глазами, – сказала она. – Это был куда более важный урок, чем я когда-либо представляла. В то время я считала, что это лишь метод обучения – как ударить световым мечом, пользуясь только Силой. А теперь я знаю, какое применение есть у Силы. Я заглядываю за лица.
      – Но вы ничего не измените, обвиняя себя.
      – Так. Вы правы. Но также я ничего не изменю, притворяясь, что не несу ответственности.
      К этому времени она твердо (так твердо, как возможно) знала, что Сила сняла ее с одного пути, повернула и поставила на другой. Она могла что-то менять. Она не могла изменить нечто немедленно, и не могла ничего поменять для любого из солдат здесь, но каким-нибудь образом она изменит будущее для людей вроде них.
      – Если это вас успокоит, генерал, то я не знаю что бы мы делали не на этой работе, – сказал Гетт. – И вам предстоит выслушать огромное количество шуточек.
      Он коснулся пальцами брови и оставил ее у каюты.
      Они умели находить поводы для смеха даже среди боли и смерти. Гетт обладал этим грубым, изобретательным и непочтительным чувством юмора, казавшимся обычным для любого в униформе: если ты не понимаешь шуток, то не надо было влезать. Она не раз слышала, как "Омеги" цитировали эту фразу Скираты. Надо уметь смеяться, или слезы тебя научат.
      Этейн уставилась на испачканную засохшей кровью мантию, и, ужасаясь своим воспоминаниям, не смогла заставить себя ее выстирать. Она сунула одежду под матрас своей койки, закрыла глаза и даже не поняла, как заснула.
      А потом вздрогнула и проснулась.
      Этейн проснулась, а корабль сменил курс и увеличил скорость: это она чувствовала. И разбудило ее не это, а какое-то возмущение в Силе.
      Дарман.
      Она чувствовала очень слабую дрожь, говорившую, что двигатели "Бесстрашного" выжимают максимальную скорость.
      Этейн села, свесила ноги с койки, и тут же ощутила болезненную судорогу. Чистая мантия висела на крючке у двери каюты; она не знала, где команда ее раздобыла. Этейн умылась в ванной и наконец взглянула в зеркало – увидев исцарапанное, мертвенно-бледное, быстро стареющее лицо незнакомки.
      Но по крайней мере, она могла смотреть себе в глаза.
      Она натянула чистую мантию и уже вешала на пояс свой меч и оружие мастера Каста Фульера (которое всегда носила из чистой сентиментальности и практичности разом), когда снаружи по коридору протопали сапоги. Кто-то постучал в люк; она открыла его Силой. Было приятно, что ее сейчас хоть на это хватает.
      – Генерал? – это был Гетт. Он передал ей кружку кафа; выглядел удивительно расслабленно для человека, чей корабль явно сорвали с пути для нового задания. – Извините, что потревожил вас так рано.
      – Очень любезно с вашей стороны, коммандер, – Этейн взяла каф и поняла, что руки у нее дрожат. – Я что-то почувствовала. Что-то неладное?
      – Я взял на себя смелость кое-что сделать, генерал. Надеюсь, вы не оскорбитесь, но я отменил ваш приказ.
      Этейн и представить не могла, чтобы это ее волновало. Однажды она приказала Дарману делать то е самое, если он почувствует, что она на неверном пути. Клоны знали свое ремесло куда лучше, чем она когда-нибудь узнает.
      – Гетт, знаете, я вам полностью доверяю.
      У него была обезоруживающая улыбка; не как у Фая – с меньшим желанием всех вокруг повеселить.
      – Я направил корабль к сектору Тинна. Мы получили сигнал "красный ноль", и я подумал, что вы захотите ответить. Еще один день или около того вряд ли окажут влияние на процент выживших.
      "Красный ноль". Призыв на помощь ко всем кораблям, знак действительно серьезной беды. Даже помощь сорок первому не была под знаком "красного ноля".
      – Я тоже всегда считаю "красный ноль" приоритетным. Правильно сделали, Гетт.
      – Я так и думал, – он подождал, пока она выпьет каф и протянул руку за чашкой. – Особенно потому, что сигнал от отряда "Омега". Они в большой беде, генерал.
      "Дарман," – подумала она. Сила всегда давала самую важную информацию, в конце концов. Дар…

      ОТРЯД "ДЕЛЬТА" – ШТАБУ ФЛОТА. ОТВЕТ НА "КРАСНЫЙ НОЛЬ". ПОЗИЦИЯ: СЕКТОР ЧАЙКИН, РВП: 1 СТАНДАРТНЫЙ ЧАС 40 МИНУТ. ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ПОМОЩИ: МЕДИЦИНСКАЯ И КИСЛОРОД. ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ: НАХОДИМСЯ В РЕКВИЗИРОВАННОМ НЕЙМОДИАНСКОМ КОРАБЛЕ. НЕТ ЗАЩИТНОГО ОБОРУДОВАНИЕ. ПОВТОРЯЕМ: ОТСУТСТВУЕТ ВООРУЖЕНИЕ. КАТЕГОРИЧЕСКИ СОВЕТУЕМ ВСЕМ КОРАБЛЯМ ВАР ЗАПРОСИТЬ КОД, ПРЕЖДЕ ЧЕМ СТРЕЛЯТЬ. УЧТИТЕ, ЧТО ДВИЖЕНИЕ СЕПАРАТИСТСКИХ СУДОВ В СЕКТОРЕ В ПОСЛЕДНИЕ 20 МИНУТ УСИЛИЛОСЬ В ОТВЕТ НА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ ФЛОТА. ГОТОВЬТЕСЬ К НЕЗВАНЫМ ГОСТЯМ.
      Сигнал, полученный штабом флота. Передан представителю ВР N-11 капитану Ордо и принят. Суда, передающие сигналы сейчас: "Бесстрашный", "Величественный" и захваченный вражеский шаттл. Ожидается сопротивление в ходе эвакуации. 365 дней после Геонозиса
      В кокпите было холодно и совершенно темно, но, конечно, мертвым было быть куда хуже.
      Фай установил температуру в доспехе на самый минимум, чтобы сберечь энергию. Иногда он включал фонарь и проверял состояние связанных и трясущихся пленников, лежавших на палубе: человек и (что раздражало) два найкто. Фай раньше видел найкто только в малопонятных базах данных, посвященных тому, куда им лучше стрелять, чтобы прикончить сразу. Они были крутыми. В данных говорилось, что они могли одолеть джедая. Ходили слухи, что у них есть оружие, способное отразить и разрушить клинок светового меча. Наверное, джедаям стоило обзавестись ЭПС.
      И на всех пленниках сенсор Дармана обнаружил следы взрывчатки. Учитывая данные разведки и зашифрованную информацию на их деках, этих троих взяли с поличным, как сказал бы Скирата. Но могло пройти немало времени от простого удовольствия от захвата и до получения от них полезной информации.
      Фай вытащил из ранца спецодеяло из пластфольги, и аккуратно укутал в него человека, который вроде больше страдал от холода, чем найкто. Терять пленников от гипотермии после стольких хлопот по поимке никто не хотел. Оборачивание тела фольгой было непросто провернуть при нулевой гравитации, но по крайней мере, так ему стало лучше.
      Сверхлегкая пластфольга постоянно разматывалась оттого, что человек трясся. Фай вздохнул и вытащил свой универсальный аргумент против любой проблемы – рулон толстой клейкой ленты; затем он зацепился ногой за поручень, чтобы не уплыть, пока будет отрывать куски. Затем он закрепил связанных пленников на палубе большей частью ленты. Удивительно, какая это полезная штука…
      – Только не проси поправить тебе одеяло и рассказать сказку, – человек на него злобно вытаращился. У него уже был крупный синяк под глазом – слишком активно сопротивлялся Дарману. – Они дурно кончаются.
      Табличка утверждала, что человека зовут Фарр Орджул, но никто этого всерьез не принимал. Ему было около тридцати: светлые волосы, острые черты лица, очень бледные синие глаза. Найкто вроде звали М'трули и Гиск; во всяком случае, так утверждали их документы, так как ни один из пленников ничего не сказал.
      СОПы – стандартные оперативные процедуры – утверждали, что пленников надо изолировать друг от друга перед допросом. Но СОПы не учитывали мелкие детали, вроде исчезновения воздуха до того, как отыщется допросчик.
      Найнер слегка повернул голову к Орджулу.
      – Можешь с нами поговорить. А можешь подождать, пока сержант Вэу усадит тебя с чашкой кафа и попросит рассказать о твоей жизни. Он хорошо умеет слушать. А ты будешь гореть желанием ему все рассказать.
      Ответа не было. Помимо ругательств и стонов боли, раздавшихся, когда клоны ворвались в кокпит и всех успокоили (Фай обожал военные преуменьшения) никто из пленников не промолвил ни слова, даже не назвал имя, звание или личный номер. Конечно, те двое, которые были заморожены где-то в вакууме за бортом, тоже вряд ли бы оказались разговорчивы по своей воле.
      – Слушай, мне попытаться из них чего-нибудь вытянуть, на случай, если такси подъедет после удушья? – поинтересовался Фай.
      – Нас не обучали допрашивать пленников, – заметил Найнер.
      Фай пристроился над человеком. Он не знал, как себя чувствуют найкто и чего боятся (подозревал, что таких вещей немного), но достаточно знал об уязвимости его собственной расы.
      – Могу импровизировать.
      – Нет. Будешь отлетать от переборок, потратишь слишком много кислорода, и нам придется их прикончить, чтобы сохранить для нас воздух. Подождет. Вэу никуда не спешит, и они – тоже.
      Найнер развалился в кресле пилота, застегнув ремень безопасности и глядя прямо перед собой. Синеватое свечение визора отражалось в транспаристиловом экране, и придавало ему немалое сходство с дроидом. Фай не был уверен – говорит ли Найнер так холодно и жестко, чтобы запугать пленников, или же просто так. Иногда Фай не особенно понимал, когда Найнер действительно шутит.
      В войне нет ничего личного. Но почему-то Фай по-другому смотрел на людей, которые не таскают винтовку и стреляют в честном бою. Такие были невидимым врагом. Файрфек, даже дроиды стоят в открытую.
      Он с усилием отбросил эти мысли; не только потому, что Ордо требовал невредимых пленников. Клон умел убивать и сопротивляться боли, но не знал как причинять ее намеренно.
      Но Фай был совершенно уверен, что Вэу умеет. Так что лучше оставить работу ему.
      Дарман прислонился к переборке, вытянув ноги. Походе, он заснул. Руки сложены, голова опущена, его иконка вида из глаз на ВИДе Фая показывала лишь его пояс и колени. Дар мог спать где угодно и когда угодно. Один раз он вздрогнул, будто ему что-то сказали, но в комлинке ничего не было слышно.
      Атин, пристегнутый к креслу второго пилота, разбирался с обилием дек, инфостержней и кусочков бумаги, которые он забрал у пленников (и живых, и мертвых), и вводил щупы в инфопорты, занимаясь любимой работой: взлом, расшифровка и вообще разборка. Найнер иногда ловил уплывающие от него вещи.
      Легко оттолкнувшись от переборки, Фай пролетел вперед и предложил свой рулон ленты. Атин ответил улыбкой и закрепил капризные предметы на клейкой стороне, приложив другой конец к левому предплечью Найнера.
      – Фай, ты понимаешь, что я этого не имел в виду? – неожиданно сказал Найнер. – Когда я на тебя наехал по поводу барахла. Просто выпускал пар.
      Это застало Фая врасплох.
      – Серж, я думал, что первое, что ты вообще мне сделал – это наорал. И мы все же братья, не так ли? Ты на сержанта Кэла похож. Он тоже ничего такого в виду не имел.
      – Видел как он выглядел по голосвязи?
      – Изможденным.
      – Бедный Буир. Всегда волнуется.
      Фай промолчал. Первый раз он слышал, как Найнер открыто сказал "буир" – отец. Сам Фай предпочел бы видеть как все прячут свои страхи за остротами. А это было чересчур серьезно…
      "Мы можем погибнуть через два часа. Ну, у нас уже такое бывало…"
      Он пожал плечами, пытаясь откопать ту часть своей личности, что всегда за словом в карман не лезла.
      – Не знаю как вы, водэ, но я намерен вернуться на базу – Обрим мне все еще должен выпивку.
      – И бесплатные орехи варра, – так Дарман все-таки не спал – Файрфек, у меня по-прежнему чувство, что тут кто-то рядом есть.
      – Это я, Дар. Но не проси подержать тебя за руку.
      – Ди'кут, – он медленно расправил руки и повернулся к Атину. – Ат'ика, если ты не можешь это расшифровать, почему бы не постараться отправить все данные по гололинку? Как есть?
      – Вот этим я и занят, – ответил Атин, не оглядываясь. Теперь единственный свет в помещении исходил от их шлемов. Фай заметил, что Атин переключился на фильтр ночного видения, чтобы разглядеть маленькие порты на деках. – Ты прав, я не могу тут сломать шифр, но могу переправить его по связи и дать Ордо поиграть с ним… мог бы, если б мог пройти сквозь защиту от копирования. Иначе она просто тут все сотрет. Может, еще десять минут? Я этой штуке сдаваться не собираюсь.
      Найнер выплыл из кресла и хлопнул Атина по плечу, когда оказался рядом.
      – Я буду держать связь открытой. Все равно надо известить флот о том, что у нас и о том, насколько нас снесло.
      Теперь больше нечего было сказать. И связь потребляла энергию, так что позже они, вероятно, пожалеют, что все пошло не так, как они надеялись.
      Но Фай понимал. Кэл Скирата свихнется от невозможности присмотреть за ними в такое время. Всегда, да, всегда, когда дела шли туго, он говорил "Я здесь, сынок". Он считал, что должен быть всегда с ними. И всегда – был.
      "Буир" – самое верное слово. Фай не знал, как Скирата сумел вселить эту веру в более чем сотню коммандос.
      Канал связи вновь засиял голубым свечением. Возник Ордо, теперь в полной броне, глядящий в сторону от камеры. Наверное, он был в штабе флота, раз так работал с шлемом, а камера стояла у него на столе.
      – Здесь "Омега", – сказал Найнер. – Капитан, не возражаете, если мы будем держать контакт открытым до дальнейших распоряжений?
      Ордо огляделся, и из-за края поля зрения камеры донесся голос Скираты.
      – Я бы вам шебсе напинал, если б вы так не сделали, ад'ике. Вы как?
      – Скучаем, серж, – отозвался Фай.
      – Ничего, скучать вы долго не будете. "Величественный" и "Бесстрашный" в пути, РВП – около двух часов…
      – Старая добрая мэм, – сказал Найнер.
      – …но, возможно, вы получите помощь раньше – отряд "Дельта" тоже в пути.
      – О, вот только их тут и не хватало…
      – Ты с ними еще не встречался, сынок.
      – Но наслышан.
      – Крутые и грубые парни, – вставил Фай. – И очень уверенные в себе.
      – Да, но у них есть кислород, работающий движок, и они просто давятся от желания добраться к вам раньше всех. Так что будьте к ним добры, – Скирата появился в поле зрения камеры, и сел на стол Ордо, покачивая раненной ногой. Он выглядел как и всегда на тренировках: мрачный, сосредоточенный и что-то жующий. – Да, и не палите по ним. У них сеповский корабль.
      – Как они на него лапы наложили? Кстати, пушка на этой посудине все равно сейчас не работает.
      – Ну, я не думаю, что сеповский пилот с ним с радостью расстался; может, они пообещали, что вернут судно, когда закончат дела.
      Фай вклинился снова:
      – А кто-то ищет Лихо, серж? Пилота нашего КП?
      – Да. Будем держать вас в курсе дела, – Скирата глянул на Ордо, как будто тот что-то сказал. – Атин, сынок, ты знаешь, что Вэу вернулся?
      Атин на секунду замер, а затем продолжил касаться щупом внутренностей деки. Он кивнул самому себе.
      – Да, серж. Я заметил.
      – Ты вернешься в бригаду штаба, когда мы вас оттуда вытащим, но от него держись подальше, ясно? Слышишь меня?
      Фай замер. Атин никогда ничего не рассказывал о Вэу, исключая того, что он был крут; но реакция говорила сама за себя.
      Он даже не повернулся к изображению.
      – Обещаю, серж. Не волнуйся.
      – Я все же буду рядом и прослежу.
      Атин втянул воздух; обычно так он поступал, когда был взволнован или пытался скрыть гнев. Фай подумал, что не стоит спрашивать о нынешнем значении.
      Найнер отсоединил голопроектор и камеру от своего предплечья, вытащил маленький диск из запястной секции и прикрепил его клейкой лентой к плоской полке, проходившей над консолью грузовика. Изображение Ордо и Скираты молчало; молчал и отряд "Омега". Больше было нечего обсуждать. Простого наличия связи хватало, чтобы всех успокоить.
      Эти полчаса были очень длинными и тихими. Возможно, Дарман поспал; может, не спал. Фай подозревал, что он просто размышляет. "Десять минут" Атина растянулись, но он трудился, опустив голову и полностью сосредоточившись на задаче. "Атин" отлично отражало его суть. Не "упрямый" – как в переводе на бейсик, резкое отрицание меняться; на мандо'а "атин" означало отважное упорство, настойчивость, признак человека, который никогда не сдастся и не уступит.
      В конце концов он вздохнул.
      – Готово, – клон наклонился вперед, подсоединяя порт к устройству голосвязи. – Идет загрузка. Плюс оценка взрывчатки от Дара, и снимки пленных. Жаль, что у нас нет снимков погибших, но они все равно сейчас красавцами не были бы. Все вам, капитан.
      – Узнаю моего мальчика, – сказал Скирата.
      Да, так и было. Он больше не был из команды Вэу.
      Все коммандос устроились поудобно и расслабились, насколько возможно. Фай слышал все в шлеме; сейчас они дышали в унисон, неглубоко и медленно.
      Ордо исчез с изображения – несомненно, понес добытые данные куда-то, где их взломают. Скирата остался на месте, иногда оглядываясь на экран позади.
      Еще через час он снова заговорил.
      – Данные по положению и прибытию, "Омега". "Бесстрашный" прибудет через сорок три минуты, "Величественный" – пятьдесят восемь… "Дельта" – тридцать четыре.
      – Они такие крутые и склонные посоперничать, – констатировал Фай. – Нам надо бы научить их, как расслабляться.
      От Дармана донесся короткий веселый смешок, и вновь наступила тишина. Трое пленников иногда двигались; человек Фарр Орджул невольно содрогался от холода, несмотря на то, что был укутан в пластфольгу, как жаркое из нерфа. На ближайшей к Фаю переборке конденсировался пар, и он провел пальцем по стене, заставив капли потечь.
      Все так и должно было быть, когда энергия судна истощается. Сейчас она должна уже кончаться.
      И когда все шло так хорошо… если брать все в комплекте… Скирата вскочил со стола и выбежал из поля зрения камеры. Когда через пару секунд он вернулся, то стало ясно, что стряслось нечто осик'ла, как он всегда это называл – очень скверное.
      – "Омега", у вас компания. Сеповский корабль идет на перехват, неопознанный, но вооруженный, и быстрый. У вас есть хоть какая-то энергия, которую можно направить на пушки? Уверены, что все вырублено?
      Найнер сглотнул. Вечная проблема общего комлинк-канала – слышишь любую реакцию твоих братьев, даже если ее не стоило слышать. Одна из причин, по которой они следили за телеметрией друг друга только когда требовалось.
      – Мы снесли все реле, чтобы опустить аварийные переборки, серж. Все глухо.
      Скирата замер – на один удар сердца.
      – Их РВП на такой скорости – тридцать пять минут. Ад'ике, мне жаль…
      – Все в порядке, серж, – сказал Найнер. Он теперь казался совершенно спокойным. – Только скажи "Дельте" не останавливаться на чашку кафа, хорошо?
      Фай почувствовал знакомый колючий привкус адреналина во рту, и по ногам словно прокатилась ледяная волна.
      Нельзя защититься от пушки с ДС-17, и нельзя этого сделать в запечатанном и покореженном отсеке дрейфующего корабля. Фай давно не чувствовал себя беспомощным. Он знал, что не сможет с таким справиться.
      Дарман внезапно поднял голову. Он вообще не реагировал на мрачные новости до этого момента; теперь повернулся к Фаю – призрачное синее "Т" на другой стороне рубки.
      – Не хочу еще больше остужать это собрание, – сказал он. – Но кто-нибудь продумал логическую последовательность этой эвакуации? Могу поспорить, что "Дельта" так сделала…
 

***

 
      РШК "Бесстрашный", время до цели: двадцать минут
      Коммандер Гетт наклонился через плечо солдата из комнаты операций – его он называл "Гов".
      У Этейн ушло некоторое время, чтобы понять – всех, кто дежурил у этой консоли, он так и называл; просто сокращение от "главный офицер по вооружению". А этого солдата по-настоящему звали Тенн.
      На лице Тенна застыло выражение полного сосредоточения, а потом отразилось резкое облегчение, когда желтый огонек замигал на экранах перед ним.
      – Вот, – сказал он.
      Сепаратистский корабль – отмеченный на экране радара как пульсирующая красная точка – теперь был в пределах досягаемости их сканеров. "Омеги" на них еще не было, хотя Тенн установил синий значок, соответствовавший их прежней позиции и оцениваемому дрейфу.
      – Сколько еще минут до них? – спросила Этейн.
      Если Тенну и не нравилось, что коммандер и генерал дышат ему в затылок, он этого не показал. Этейн восхитилась его способностью игнорировать все отвлекающее, даже без самой малой помощи Силой. Похоже, ему это не было нужно.
      – Пять, может четыре, если скорость сохранится.
      – О, это еще что? – спросил Гетт.
      Малая цель отразилась на экране – сперва красная, потом синяя, потом замигавшая красным с пометкой "Неподтверждено".
      – Профиль движка сепов, но сканирование указывает на шифрованную трансляцию ВАР, – ответил Тенн. – Думаю, можно понять, кто там за штурвалом.
      – А разве "Дельта" не летела на хламе вроде "Обвинителя"? – уточнил Гетт.
      – Похоже, у них были ожидаемые гости.
      – "Дельта" не передает полный отчет по контакту? – вмешалась Этейн.
      – Не больше деталей, чем они должны передавать, как я думаю, – отозвался Гетт. – Тихая работа. Думаю, они потеряли привычку болтать с регулярной армией. Может, генералу Джусику стоит переброситься с ними парой слов.
      "Дельта", как и "Омега", входила в "Ноль Пятый Коммандо", батальон Джусика; он был одним из десяти в Бригаде Спецопераций, которой командовал бывший учитель Этейн Арлиган Зей. Годом раньше существовало две бригады; потери уменьшили их состав вдвое.
      И, подобно всем отрядам коммандос, "Дельты" полностью полагались на себя и работали, по большей части, без приказов, просто получая поддержку разведки и имея лишь самые общие указания целей. Идеальные солдаты для очень умного, но неопытного генерала. И один джедай никак не мог руководить пятью сотнями спецназовцев; клоны возглавляли клонов, как и в обычной ВАР. Так что "Дельта" работала более-менее по своему вкусу, придерживаясь общего боевого плана. К счастью, он их достаточно устраивал, чтобы работа была эффективной; это качество Этейн отмечала и уважала в каждом знакомом ей клон-солдате.
      – Дайте мне связь с ними, коммандер, – попросила она. – Мне надо поговорить. Как и вы, я понятия не имею, как они собираются тут сыграть.
      Гетт просто поднял брови и развернулся к офицеру связи, запрашивая защищенный канал связи через системы флота. Это заняло полминуты; они были в восемнадцати минутах от цели. Время кончалось.
      Тенн слегка сдвинулся, так что Гетт смог поставить проектор на консоль, и они оба смогли видеть и изображение, и экран.
      – "Дельта", это генерал Тер-Мукан, "Бесстрашный".
      Дрожащая голограмма отобразила человека в знакомой катарнской броне, сидящего на корточках и пристроившего ДС-17 на бедрах. Синий свет смазывал естественные цвета, но темные полосы на броне указывали на красные или оранжевые метки.
      – РК-один-один-три-восемь, генерал, на связи.
      Пришло время имен.
      – Вы Босс.
      – Да, генерал, Босс. Наше РВП – четырнадцать-пятнадцать минут.
      – У вас нет вооружения, так?
      – Нет, и мы в курсе, что у сеповского корабля прямо за нашими шебс есть, – Босс, казалось, проглядел свою речь. – Прошу прощения за выражения, генерал. Но только у вас тут есть пушки.
      – Босс, как вы собираетесь действовать?
      – Добраться первыми, вытащить быстро, и смотаться еще быстрее. Обычно такой план неплохо работает.
      Этейн разозлилась, но понимала, что сердиться на него было бы нечестно.
      – Вы можете выразиться более подробно?
      – Хорошо, мы добираемся, залезаем в кокпит, блокируемся от вакуума и вытаскиваем людей.
      – "Залезать" означает "большой бум", так?
      – Нет. Скорчу это нравится, но тут нужна тонкая работа, если пленники вам нужны живыми; взрыв означает мгновенную декомпрессию. Если они вам живыми не нужны, то все проще. У "Омеги" хватает воздуха, и их доспехи все еще способны обеспечить двадцать минут в вакууме. В этом случае мы просто вышибем главный иллюминатор рубки и вытащим их.
      Босс слегка склонил шлем набок, словно запрашивая у нее приказ. Так и было.
      Цель задания – против безопасности "Омеги".
      Такова участь командира. Этейн подозревала, что именно здесь ей придется перестать играть в генерала.
      "Омеге" было не обязательно выжить; а вот несколько террористов, которые могли послужить ключом к более широкой организации должны были остаться в живых. Проникновение в кокпит с осторожностью займет время, что значит – сепы прибудут до того, как "Омега" окажется в безопасности.
      Личный выбор она сделала мгновенно. Но колебалась по поводу профессионального. Она заметила, что Гетт смотрел на нее, и сразу же перевел взгляд на что-то исключительно интересное на столе.
      Босс проявил необычную дипломатичность для лидера отряда, известного отсутствием тонкости. Он не был слеп. Он видел ее, так же как и она видела его, и, возможно, разглядел в ней нерешительного ребенка.
      – Генерал, я говорил с Найнером, – сообщил коммандо. – Ему все ясно. Им всем все ясно. Мы подобрались наиболее близко к ключевым фигурам за долгое, долгое время, и это, возможно, уже стоило жизни их пилоту. Пленникам должен быть отдан приоритет. Мы все знаем нынешние правила. Мы тоже рискуем. Нас всех могут испарить.
      – Я знаю, что вы правы, – ответила Этейн. – Но никто из вас – не расходный материал, по крайней мере, по моему мнению. И я знаю, что вы все сделаете, чтобы вытащить их живыми.
      – Генерал, это приказ или что? Вытащить "Омегу" и наплевать на пленных? Или как?
      Желудок куда-то провалился. Относительно легко было быть командиром, поддерживающим солдата, когда тот умирает. И гораздо… гораздо сложнее стоять и сказать: "Да, спасите трех террористов, и позвольте моим друзьям погибнуть… позвольте Дарману погибнуть… если такова цена".
      Спросили ли они Скирату? Что он сказал?
      Гетт коснулся ее руки и показал на экран слежения. Поднял три пальца. Три минуты до корабля сепов сейчас. Они их нагоняли.
      – Вытащите пленных, – сказала Этейн. Слова вылетели, прежде чем она их обдумала. – А мы присмотрим за вами.
 

***

 
      Неизвестный коммерческий грузовик, дрейфующий в трех тысячах кликов к Ядру от Перлемианского узла; РВП первого отозвавшегося на "Красный Ноль" – шесть минут.
      Фай изучил деку, и обдумал свою краткую и очень насыщенную годичную карьеру элитного коммандо.
      Он дрался на Геонозисе. Он разобрался с научной базой сепов, едва не пришиб любимого сержанта Кэла и оборвал карьеру восьмидесяти пяти разных сепов; дроидов он даже не считал. И лишил КНС огромного количества имущества, начиная от складов припасов до боевого корабля и эскадрильи истребителей, которые не смогли сделать даже первого вылета.
      Кое-что из этого было веселым, большая часть – мрачная и тяжелая работа, и везде приходилось бояться. А теперь не было места даже для невеликого веселья: вероятно, он скоро погибнет. И Фай не хотел, чтобы Скирата это видел.
      Он перевел взгляд от приказов по операции на деке и увидел, что изображение Скираты было таким же, каким оставалось на протяжении большей части двух часов. Сержант Кэл ждал. Он не уйдет.
      Найнер продолжал смотреть на экран.
      Затем он сел прямо, и лишь ремень удержал его от вылета из кресла. Фай посмотрел на свой дисплей и увидел, что сержант включил электробинокль.
      – Визуальный контакт, – тихо сказал Найнер. – Файрфек, это сеповское судно. Неймодианское.
      Весь отряд собрался так, чтобы посмотреть в ту же сторону.
      – Вовремя, – сказал Найнер. Фай вслушался. – "Дельта", здесь Найнер. Вы любовались пейзажами?
      – Босс на связи. Уж извини, остановились и спросили дорогу, – голосом он очень напоминал Атина, но акцент был сильнее. – Мои парни сейчас вам покажут, как правильно людей вытаскивать, так что записывайте; а то еще моргнете и все пропустите. Сеповский корабль с ракетами идет минутах в трех позади нас.
      – Можем пригласить друзей?
      – Чем больше, тем веселее. Мы присоединимся к кокпиту, прилепим герморукав на лобовой иллюминатор, и Скорч прорежет дыру. Затем вы быстро выберетесь, и мы отправимся на "Бесстрашный" за кафом, пирогами и медалями. Поняли?
      – Все записал.
      – Мне нравятся сентиментальные воссоединения, – заметил Фай. – И медали.
      – Босс, сепы подбираются очень уж близко, – другой голос; Фай пока никого не узнавал. – Они собрались побить рекорд Галактики.
      – Как близко? Достаточно, чтобы я озверел?
      – Через две минуты смогут запустить ракету, и нам всем подпалит шебс.
      – Ясно. Близко. "Омега", вы все слышали, – в голосе Босса напряжения не было. – Припудрите носики и готовьтесь отправляться.
      "Файрфек", – подумал Фай. Он принялся осторожно отцеплять Орджула от переборки и двигать его к выходу, при помощи ранцевого двигателя.
      Человек посмотрел прямо на него. И затем заговорил.
      – На самом деле ты не такой крутой, правда?
      – Ну вот, наконец решил поболтать.
      – Мы все превратимся в головешки через пару минут, и это меня несколько примиряет с положением.
      – Так, теперь мне очень хочется представить тебя сержанту Вэу.
      – Эй, прекратите, – сказал Дарман. Один из найкто попытался боднуть клона рогами, когда тот поднял его, чтобы оттащить к выходу. – Ди'кут неблагодарный, – он резко боднул пленника шлемом в лоб; только из-за кресла на пути они оба не отлетели от инерции удара. Дарман поглядел на второго найкто. – Тоже хочешь?
      – Удейсии, парни, удейсии, – Найнер поднял свою "дисишку". – Толчок ведет к толчку, а нам только один необходим живым, так что следующий, кто захочет побуянить, домой не поедет. Ясно?
      Маленький неймодианский штурмовой корабль теперь заполнил их поле зрения, начиная пристраиваться рядом с иллюминатором грузовика. Фай зачарованно смотрел на это. Открылся люк и что-то, неприятно напоминающее толстого червя, вылетело и прилепилось к транспаристилу. Знакомый синеватый свет замерцал из трубы. Сквозь пластину Фай разглядел шлем, очень похожий на его собственный, и размашистый жест.
      – Отойди и посмотри на профи за работой, – раздался голос в комлинке.
      На мгновение Фай подумал, что Скорч прилепляет рамочный заряд.
      "Не думаю, что это умно…"
      Но вместо заряда большое кольцо из трубок пристроилось на пластине и разгорелось жарким белым светом. Теперь Скорч махал рукой – "отойди".
      – Скорч, работай побыстрее, хорошо? – голос Босса.
      – Одна минута, командир.
      – У нас минуты нет…
      – Что ты от меня хочешь – чтоб я ее прогрыз?
      Транспаристиловая пластина корежилась; раскаленное кольцо прожигало ее снаружи. Найнер подобрал голокамеру и пристегнул обратно на предплечье. Атин собрал деки и инструменты, повесив их на пояс.
      – А нам что, просто тут плавать и метаться в панике, пока ждем вас? – спросил Фай.
      – Хорошая идея, – отозвался Скорч, не двигаясь.
      – Насчет паники – очень хорошая идея, – добавил Босс. – Учитывая, что я сейчас вижу по левому борту.
 

***

 
      РШК "Бесстрашный", комната планирования, РВП до цели – две минуты
      Штурмовому кораблю пришлось сбросить скорость, чтобы покинуть гиперпространство и открыть огонь. Это заняло драгоценное время. Этейн смотрела, как Тенн стремительно проводит вычисления, пытаясь найти единственное необходимое огневое решение, которое позволит снизить скорость, выстрелить и не только наверстать упущенные секунды, но еще и разнести сеповский корабль, прежде чем тот возьмет на прицел "Омегу".
      В комнате толпились люди в белых доспехах; они молчали, как и команда "Бесстрашного"; все смотрели на экран слежения, проецировавшийся на переборку. Там отражалось то, что Тенн, Гетт и Этейн видели в меньшем размере на дисплее станции ГОВ.
      Похоже, Тенн последние три минуты не мигал.
      – Огневое решение, генерал, – рука клона лежала на пульте управления огнем, взгляд был прикован к экрану. – Цель захвачена. Выбран наилучший вариант, временное окно примерно десять секунд; иначе мы разнесем и "Омегу" с "Дельтой". Генерал?
      Этейн посмотрела на Гетта, отвлекшись на волнение в Силе. И Сила выразила согласие с Тенном в ту же секунду.
      – Действуйте, Тенн.
      – Да, мэм, – клавиша нажалась с щелчком. – Первая – огонь, вторая – огонь. Ракеты пошли…
      Два следа бешеной энергии скользнули от замедляющегося корабля в пустоту. Этейн чувствовала слишком близкое несчастье в Силе; она не хотела его еще и наблюдать. Она поднесла руки к лицу, на мгновение закрыла глаза и затем заставила себя вновь взглянуть на экран.
      Там путь ракет был отображен ровными белыми линиями. Они смотрели, пока линии не встретились с пульсирующим красным значком сепаратистского корабля. И все следы одновременно исчезли.
      – Одно попадание, – сообщил солдат с другой станции. – Визуальное подтверждение. Цель поражена.
      – А кто еще? – спросил Гетт.
 

***

 
      – Оооааа..!
      Фай не знал, кто именно заорал – он сам или Скорч, но клон увидел шар бело-золотого огня, полыхнувший в их сторону, подсветивший часть неймского судна, которое частично затемнило щит, и инстинктивно пригнулся.
      Дождь обломков обрушился на экран. Что-то крупное и металлическое проскрежетало по корпусу грузовика с неприятным звуком. Фай выпрямился, когда удары перешли в редкое постукивание, будто камни просыпались на крышу. Потом вообще прекратилось.
      – Файрфек, – сказал Скорч. – Добавь они щепотку марания в боеголовку, и мы бы тут докрасна поджарились.
      – "Бесстрашный", "Бесстрашный", "Бесстрашный" вызывает "Дельту". Слышите, повторяю, слышите, прием.
      Скорч медленно выдавил кулаком большой круг размякшего от жара стекла. Затем круг неспешно поплыл в воздухе, пока не ткнулся в ближайшее кресло пилота.
      – "Дельта" здесь, "Бесстрашный". Сейчас берем "Омегу" и груз.
      Фай пытался вновь задышать и перестать трястись. Это подпортит репутацию отряда.
      – Рад, что флот здесь, – заметил он. – Если б мы положились на тебя, торопыга, мы бы уже превратились в пояс астероидов.
      Визор Скорча наконец просунулся сквозь отверстие; за ним последовала рука, сделавшая ясный и неодобрительный жест.
      Фай почувствовал как от волнения его рот расплывается до ушей.
      – Мой герой! Ты все-таки это сделал!
      – Хочешь топать на базу пешком?
      Найнер подплыл с завернутым в пластфольгу Орджулом и направил его к отверстию.
      – Фай хочет сейчас заткнуть фонтан и помочь мне переправить барахло.
      – Завернули подарочек? О, не стоило беспокоиться, – Скорч слегка продвинулся по стыковочной трубе и завис на 135 градусах, принимая трех скрученных пленников. – Ногами вперед, пожалуйста. Если какой-то ди'кут попытается лягаться, я смогу ему ноги поломать. Не хочу, чтобы эту трубу порвали.
      Это оказалось сложнее, чем ожидалось. Но ко времени, когда второго найкто засунули в трубу как торпеду, теплый воздух из угнанного неймодианского корабля уже наполнил рубку грузовика и Фай почувствовал себя гораздо лучше. Он отступил, давая Атину и Дарману пролезть в трубу.
      Скорч втянул Дармана на борт за стропы. Фай подождал, пока его сапоги исчезнут и затем крутнулся, поравнявшись с отверстием и кругом тусклого света.
      – Следующий!
      Фай вытянулся и оттолкнулся одной ногой. Пролетев через открытый люк на другом конце, он попал в зону действия искусственной гравитации и прокатился по палубе с клацаньем брони. Через несколько секунд он поднялся на ноги, и Найнер толкнул его сзади. Корабль оказался небольшим.
      Босс – его броня была измазана шелушащейся оранжевой краской – захлопнул и задраил люк за Найнером. Тот посмотрел на него, будто не был уверен, что сейчас случится, и потом оба клона просто пожали друг другу руки и похлопали по спинам.
      – Похоже, мы тут закончили? – спросил Босс, снимая шлем. Отсек выглядел так, будто кто-то тут все демонтировал впопыхах: панели оторваны, провода свисают с переборок, и в консоли зияют пустые места – там либо что-то вырвали, либо еще не установили. – Ну, может местечко слегка ободранное, но мы можем его назвать домом.
      – Вы его сперли?
      – Нет, они нам его дали напрокат, – Босс показал на остальной, ярко раскрашенный отряд. – Фиксер, Сев, ну а со Скорчем вы уже знакомы. Поздоровайтесь с парнями в мрачно-черном.
      – Спасибо, водэ, – сказал Фай. Он гадал, почему Атин не участвует; тот отвернулся и, видно, очень заинтересовался проводами. – Есть вести о Лихо?
      – Если это ваш пилот, то к нему отправился "Величественный". Они нашли его маяк, и больше мы ничего не знаем, – Босс посмотрел на трех пленных, выложенных в ряд на палубе – как трупы. Потыкал каждого носком ботинка. – Хорошо если вы стоите этих усилий.
      Фай стянул шлем и вдохнул почти свежий воздух. За исключением Скорча, они все сняли шлемы. "Дельта" была среди менее чем десятка отрядов, которые выжили и остались вместе после испытаний; как их называли каминоане – истинная группа. Похоже, они решили, что это их сделало элитой из элит. Их растили и обучали вместе, и они всегда сражались вместе со своими братьями. Такой роскошью могли похвастаться немногие.
      Фай подозревал, что из-за этого они скверно ладят с другими. Он слишком хорошо помнил, каким вызывающим и замкнутым был его собственный отряд, и как пострадала его уверенность в себе, когда его братья погибли на Геонозисе и он перешел под начало Найнера.
      – А вы неплохо справились для смешанного отряда, – сказал Сев, и Фай счел, что лучше не реагировать. Он знал, что сейчас стоит думать на автопилоте и заткнуться. Взгляд Найнера помог ему принять решение. – Сомневаюсь, что вы обыскали корабль, так?
      – Только не когда в спину дышит взрывная декомпрессия, – заметил Найнер. – Говорили, что там есть взрывчатка.
      – Ладно; сейчас нас в любой момент могут накрыть сепы, так что загоняем этот ящик в ангар "Бесстрашного", а потом они взорвут грузовик. Если там что-то полезное, по крайней мере, сепы его не получат.
      Дарман сполз по переборке на палубу, и Найнер сел рядом. Они были, считай, на борту "Бесстрашного", то есть – почти дома (а под домом они понимали казармы роты "Арка"), и наконец-то получат возможность выспаться после двух месяцев в патруле. Фаю сна всегда не хватало. Никому не хватало. А усталость делает тебя опасно беспечным.
      – Так, Атин, – сказал Сев. Он подошел к Атину сзади, достаточно близко, чтобы это раздражало. Тот не повернулся. – Сержант Вэу просил передать привет, вод'ика.
      – Я не твой "маленький братец", – тихо ответил Атин. Он по-прежнему стоял спиной к Севу. – Я просто с тобой работаю.
      Так, у этих двоих что-то было… Фай начал злиться: он был намерен поддержать названого брата. Он видел, что перспектива новой встречи с Вэу зажигала какой-то внутренний огонь, что на Атина было не похоже.
      Сев не отступал.
      – Я не забыл, знаешь ли.
      Вот теперь Атин развернулся, оказавшись лицом к лицу с Севом, так близко, что Фаю подумалось, будто его тихий брат намерен затеять драку. Он приготовился вмешаться.
      – Это мое дело, – сказал Атин. – Не лезь в него.
      Сев посмотрел ему в глаза.
      – И разногласия останутся внутри отряда.
      Атин запустил пальцы за воротник комбинезона и оттянул его вниз с левой стороны до края брони, до ключиц. У него хватало рельефных белых шрамов. Никто на них не обращал внимания; раны на тренировках и в бою были так часты, что редко удостаивались комментария.
      – У тебя было хуже, так? Ты неделю провел в бакте, да?
      Атин был готов взорваться, и Фай шагнул вперед, намереваясь вмешаться. А затем Найнер в три прыжка пересек помещение и вклинился между двумя коммандос. Ему пришлось раздвинуть их, сунув руки между ними и оттолкнув обоих в стороны. Но Сев по-прежнему смотрел на Атина, не мигая, будто Найнера тут и не было.
      – Думаю, нам всем нужно товарищеское понимание, – сказал Найнер, загораживая Сева собой. – Мы отправляемся обратно в казармы, если ты все уладил, нер вод.
      Похоже, Сев был готов убивать. Взгляд все еще был прикован к Атину.
      – В любое время, вод'ика.
      – Так, вы двое заткнитесь пока что. А ты Фай, сядь. У нас всех был скверный день, так что давайте забудем о гормонах и будем вести себя хорошо.
      Сев развел руками, с неохотой подчиняясь, и отправился к Скорчу в кокпит. Босс не сказал ни слова, но Найнер схватил Фая и Атина за плечи и уволок их прочь.
      – Объясни, что тут вообще происходит.
      – Нет, серж. Это личное.
      – В том что касается отряда – нет ничего личного. Позже, хорошо? Я не хочу, чтобы вы подрались как пара штатских. Если у вас какие-то проблемы, мы их решим вместе. Понял?
      – Да, серж.
      Найнер добавил к предупреждению толчок в грудь и отправился к Боссу, пока Скорч выводил корабль к "Бесстрашному" и спорил с диспетчером ангара по поводу свободного места. Фай остался с Атином, на случай, если тот решит возобновить свою беседу с Севом. Он никогда не видел, чтобы Атин так вспыхивал, даже при самых крутых обстоятельствах, но сейчас он, похоже, был готов врезать кому угодно. И даже самый тупой виквай понял бы, что тут дело в Вэу.
      – Ат'ика, ты мне когда-нибудь все объяснишь?
      – Не совсем, – Атин похлопал Фая по плечу. – Рано или поздно мне придется разобраться самому.
      Фай посмотрел на Сева и получил в ответ пустой взгляд, в котором даже не было враждебности, просто полное отсутствие дружелюбия. Похоже, совместная работа не доставит им удовольствия.
      Фай не думал, что сработается с Найнером, когда впервые его увидел. Но Найнер никогда не вызывал желание треснуть его в зубы и покончить с ним, просто чтобы сэкономить время.
      Что-то случится, рано или поздно. Фай это знал.
      У него никогда не было проблем с братьями, и он не оставался один в битве. Теперь он нервничал. Фай постарался отвлечь себя мечтами о горячем душе, горячей пище и роскоши – пять часов сна без перерыва.

      Кому: главному офицеру СО BCE, штаб Корусканта: КО Группы поддержки флота.
      От: КО "Величественный", над Келареей: 367 дней после Геонозиса.
      С сожалением сообщаю вам, что мы нашли обломки КП Z590/1 и тело пилота CT-1127/549. Перлемианский маршрутный контроль сообщает, что, согласно записи в бортжурнале, республиканский грузовик "Нова Кристал" открыл огонь по судну которое было описано им как пират, атаковавший их конвой, чтобы сбить его с корпуса судна атакованного грузовика. Также сожалею что из-за инструкций по безопасности я не могу сообщить ПШК, что грузовик убил пилота спецназа при исполнении, так что ПШК сочтут команду "Новы Кристал" героями.
      Штаб флота, Корускант, 06.00, 368 дней после Геонозиса: первая годовщина битвы
      Скирата вышел из холла штаба флота, угодив прямо в сырое холодное утро, которое ему отнюдь не хотелось приветствовать.
      Ну вот, наконец все закончилось. "Омега" цела, и они отправляются домой. Им нужна передышка после постоянных десантов в никому неизвестных местах, и он знал что они требуются здесь. КСБ не справится с большой операцией против террористов в столичной системе, даже с поддержкой Обрима.
      Вопрос в том, как это оговорить с Арлиганом Зеем. В такие времена джедаи неохотно перепоручали людям то что они считали работой по обеспечению безопасности.
      Но именно для этого Ордо и "Ноли" идеально подходили – если у них было бы еще несколько коммандос.
      Скирата постоял несколько минут на месте, вдыхая свежий воздух и почесывая голову; глаза слезились от усталости. "Омега" была в безопасности; Ордо был тут, с ним; и пятеро его братьев, судя по отчетам, были живы и здоровы.
      Мереель был на Камино. Если Зей действительно бурчал, что "Ноли" – личная армия Скираты, то он ошибался не полностью.
      Было еще девяносто тех, кого Скирата воспитывал от младенческого возраста до настоящей службы, и за них он тоже волновался. Но "Омега" была его семьей в той же степени, как и ЭРКи "Ноль". Он бы за них Галактику свернул, если потребовалось.
      Украшенный золотом мраморный фонтан в центре площади обратил на себя его внимание. Скирата остановился, проходя мимо, и просто наклонился, окунув голову в ледяную воду; подержав ее там несколько очень освежающих секунд, он выпрямился, отряхиваясь как мотт.
      Парочка ранних прохожих уставилась на него, и он сделал то же самое, пока они не отвернулись. Вообще-то его мало кто замечал: Скирата обычно вел себя незаметно. Но сегодня ему было все равно. Они вообще знали, что происходит на сотнях планет в Галактике? Сержант едва сдержался, чтобы не схватить их, потрясти и заставить слушать, что творится ради них.
      Первая годовщина Геонозиса. Похоже, никто ее не отмечает.
      Ордо подошел сзади.
      – Тебе надо отдохнуть, Кэл'буир.
      – Посплю, когда и ты поспишь.
      – У меня хорошие новости.
      – Могу с этим поработать.
      – Расчеты Дармана. Полученное от пленных сходится с производственными характеристиками минимум четверти уже взорванных устройств. Мы напали на след.
      – Отличная работа. И старый, добрый Дар, – он улыбнулся Ордо, вновь припомнив, как хорошо его ребята умеют действовать. – Знаешь, Орд'ика, может, позавтракаем, пока системщики возятся с данными? У Краггета имеется изумительно жирное жаркое. Не "Скайситтер", но подбодрит на весь день.
      Орд пожал плечами и склонил голову, с заметной неловкостью изучая безупречный белый доспех.
      – В любом случае, не думаю, что мы – клиентура "Скайситтера".
      Скирата не мог видеть лица за визором, но он знал, что Ордо весело. Хорошо, что человек, детство которого было жутким кошмаром, может улыбаться.
      – У них есть салфетки. И я постараюсь не пролить на тебя соус. Идет? Просто отпразднуем то, что год спустя мы еще живы.
      Ордо тронулся с места.
      – А что ты делал год назад, в этот день?
      – Думал о том, где все мои ребята.
      – Извини, Кэл'буир. Приказ поступил очень быстро. Надо было тебя разбудить.
      – Ты все правильно сделал. Я должен был знать, что у тебя есть работа.
      – Мы получили данные о ряде вражеских позиций, – заметил Ордо.
      – Я так никогда и не попрощался с теми парнями, которые не вернулись. Потерял девятерых из моих.
      – Но ты оставил их уверенными, уважающими себя и любимыми. Этого достаточно для любого буира.
      – Спасибо, сынок, – когда он так вырос? – Давай сменим обстановку, а?
      Несколько часов Скирата и Ордо занимались тем же, чем и обычные граждане, и проехались по нижним уровням города, чтобы получить нездоровый, но вкусный завтрак.
      Скирата никогда ранее не садился в транспорт с Ордо, и реакция других пассажиров его удивила. Они беспокойно озирались на них. Кобура Ордо с двумя бластерами почему-то задерживала на себе взгляды. Доспех ЭРКа был заметен даже в городе, где постоянно толчется тысяча экзотических рас.
      Скирата часто забывал, сколь немногие из жителей столицы встречались с клон-солдатом лицом к лицу. Помимо публичного показа батальонов ВАР, отправившихся на штурмовые корабли в военном районе год назад, большая часть корускантцев с ними более не контактировала.
      И никогда не видела их без шлемов.
      – Орд'ика, – прошептал он. – Сделай милость, сними-ка свое ведро.
      Ордо на мгновение замер, а затем расстегнул застежку воротника и стянул шлем. Скирата наблюдал за другими пассажирами; они вздохнули с облегчением. Кто-то был поражен. Другие зашли еще дальше.
      – О, да они люди! – прошептал один. – И они так молоды!
      Знал ли кто-нибудь, насколько молоды? Он терпеть не мог использовать так Ордо, но надо было что-то сделать. Скирата, усталый и раздраженный, загнал возражения поглубже и на несколько секунд стал дипломатом.
      – Нет, сэр, на войне не дроиды дерутся с дроидами, – сказал он. – Позвольте вам представить капитана Ордо.
      Ордо вежливо кивнул человеку в кресле напротив и протянул руку; Скирата научил маленьких "Нолей" вести себя хорошо, когда требовалось. Пассажир заколебался, но потом наклонился вперед, пожимая руку Ордо и вкладывая мягкие пальцы штатского в черную перчатку. Выражение лица ясно говорило: он не ожидал найти плоть и кровь под дроидной оболочкой или вернуть руку целой.
      – Рад познакомиться, сэр, – сказал Ордо.
      После этого в поезде стало необычно тихо. По крайней мере, до них дошла реальность. Скирата толкнул Ордо на выход, когда они добрались до уровня Краггет, и ЭРК вновь надел шлем.
      – Ты любишь шокировать, – сказал клон.
      – Я люблю учить, – ответил Скирата. – Извини, сынок.
      Мотаться по Корусканту с капитаном-ЭРКом в полном доспехе было непросто, но это им обеспечило хороший столик в "Краггете" – это значило, что дроид вытрет его перед тем, как пригласить. Пара офицеров КСБ приветствовала их. Полицейские и офицеры безопасности любили тут подкрепиться; это место было на самом краю их "владений", как некоторые называли территорию, где работали; из ресторана можно было быстро выехать на вызов, и он был достаточно далеко, чтобы служить тихим уголком.
      Ордо снова снял шлем, и набросился на полную тарелку жаркого из нерфа. Яйца были от кого-то, кого Скирата не опознал, и не желал опознавать. Он сосредоточился на соблазнительно жирном горячем мясе и соленом желтке, и запил еду несколькими кружками кафа.
      – Мы не можем более оставлять дела парням в синем, – сказал Скирата. Оба они знали, что на публике лучше не касаться подробностей. – Они вынуждены делать все по инструкции, и мы вообще не знаем, играют ли они за нашу команду. Когда все соберутся в городе, будет сложнее сказать "нет".
      – Если криптодроид вытащит что-то полезное из улова Атина, то будет еще сложнее.
      – Напомнил – я еще не поприветствовал Вэу.
      – Обещай, что не ткнешь его снова ножом.
      – Я себя буду хорошо вести.
      Вместо дроида-официанта появилась тви'лекка, вышедшая из возраста танцовщицы, но все равно отвлекшая внимание Скираты на пару секунд. Она поставила вторую тарелку с жарким перед Ордо, который (как и любой известный Кэлу клон-солдат) съел бы все, что ему дали.
      Она улыбнулась и задержалась у стола. Ордо замер и улыбнулся в ответ, нервно, как маленький мальчик, затем перешел к завтраку, и официантка ушла.
      Скирата поразмыслил над беспечной силой молодости и внешности, и о том, как мало внимания он уделил социальному воспитанию.
      – Почему-то я не думаю, что она приняла тебя за дроида, – Ордо на секунду растерялся, что для него было необычно.
      – Ну… я определял, что нам нужно, – он уже вновь очистил тарелку, и Скирата переложил туда недоеденную яичницу; она моментально исчезла. – Снаряжение под вопросом. Нам надо это обсудить перед встречей с Зеем. Что нам нужно из стоящего – машины, штаб, оборудование для слежки, снабжение?
      Скирата подсчитывал одновременно с Ордо.
      Им было нужно минимум два отряда и пара "Нолей". Но два отряда республиканских коммандос в их приметной, крупной и жутковатой катарнской броне, и Ордо с Мереелем в их красно-белых доспехах… они будут очень заметны, если начнут работать.
      Рано или поздно им придется надеть броню, даже если все остальное время они будут носить штатское.
      Скирата прожевал пережаренный кусок нерфа, наслаждение вкусом которого оставили напоследок, и внезапно отыскал решение одновременно с работой челюсти.
      Прятаться на виду.
      Он это хорошо умел. Он мог стать таким обычным (неухоженная прическа, помятая одежда), что был почти невидим. И то же самое смогут его парни, пусть и совершенно по-другому.
      Все, что им нужно – быть кем-то из клонов, которые бродят по Корусканту в полном доспехе. А если они иногда снимут броню и отдохнут от нее, то кто их сумеет различить?
      Для людей они выглядели одинаково, исключая нескольких джедаев, заботившихся о них как о людях, и собственных братьев.
      Скирата подумал, что завтрак был очень продуктивным.
      Он включил комлинк и назначил встречу с генералом Зеем. Затем он наклонился через стол, хлопнул Ордо по плечам и поцеловал его в макушку, преувеличенно по-отцовски.
      – Решено, – сказал он. – На виду!
      Официантка-тви'лекка с интересом ждала рядом.
      – А я могу попробовать?
      – Он еще мальчик, – отозвался Скирата и оставил ей щедрые чаевые. Ордо встал, следя за ним и пряча в карман пару кусочков еды – на потом. – Мой сын.
 

***

 
      РШК "Бесстрашный", ангар
      – Вот это да, бронированные явились, – заметил Гетт. Он прошелся к неймодианскому кораблю; его корпус был покрыт полосами и ожогами. – РКи на танки похожи, правда?
      Республиканские коммандос на фоне простых солдат выглядели устрашающе крупными. Первые четверо, выбравшиеся из захваченного корабля, были кричаще-цветастыми: потрепанная броня была измазана зеленым, желтым, красным и оранжевым.
      Второй отряд был облачен в матово-черную броню, мрачную и безликую. Но Этейн мгновенно поняла, кто они, и кто из них кто. Ей не нужны были знаки различия, чтобы их распознать; образы в Силе были как светящиеся следы в тропическом океане, и они мигом стали знакомыми, старыми друзьями.
      "Я была с ними всего несколько дней, и не видела их месяцами. Но чувствую себя так, будто мы никогда не разлучались".
      Фай (а она знала, что это Фай даже до того, как он заговорил), отсалютовал, стянул шлем и подмигнул.
      – Мэм, вы выглядите как задняя часть банты, – с симпатией сообщил он. – Они тут за вами хоть присматривали?
      – Фай! – Этейн знала, что должна держаться с достоинством и отчужденно, и что она воспринимала как товарищей многих клонов за эти месяцы, но то первое нежеланное командование "Омегой" ее полностью изменило. – Фай, я по вам действительно скучала. Что стряслось с серой броней?
      – Знаете, как Дарман на Квиилуре горевал, что мы очень заметны. В любом случае, мы с подарками, – он махнул рукой назад; Дарман помогал солдатам вытащить пленников из неймодианского корабля, пока Гетт его изучал. – Одним куском. Мы себя хорошо вели на этот раз.
      Отряд "Дельта" попросту исчез. Когда Этейн оглянулась, она увидела их вместе в углу ангара, с надетыми шлемами и явно о чем-то беседующих. Теперь она понимала язык тела. В Силе они были совсем не похожи на "Омегу". Они были сосредоточены, были бездонным колодцем чего-то жесткого и неразрывно связаны друг с другом. Общее впечатление в Силе – триумфальное и веселое настроение у всех.
      Подошли Найнер и Атин, и пожали ей руку. Это совсем не казалось неуместным. Похоже, они устали, и были беспокойны, и Этейн очень хотелось все для них устроить получше. Они были ее друзьями.
      – Держу пари, что вам бы хотелось поесть, – сказала она.
      – Сперва хоть один шанс на горячий душ и сон в несколько часов, а, генерал? – Найнер говорил извиняющимся тоном и толкнул Фая в спину. – Сперва я. По званию.
      – Он не настоящий сержант, генерал, – заметил Фай. – Он просто им помогает, когда другие заняты.
      – Есть новости о пилоте? – спросил Найнер.
      – Да. Мне очень жаль.
      Это никогда не было легко. Этейн включила деку, чтобы перенести на нее сигнал, отправленный "Величественным" флоту и передала устройство клону. Найнер глянул на него, мигнул и передал Фаю. Тот разлепил губы, словно собравшись что-то сказать, а затем брови сдвинулись в печали. Он взял себя в руки и посмотрел на палубу.
      – Он не первый, – неожиданно мрачно сказал Фай; Этейн никогда не видела его таким раньше. – И будет не последним.
      Этейн следила, как они проходили сквозь люк в кормовой переборке, следуя за солдатом. "Бесстрашный" слегка дрожал под подошвами ее сапог, развивая максимальную скорость для пути к Корусканту, и она ждала, пока Дарман завершит свою бесконечную возню с передачей пленных. Она удивилась – а может, он просто не хочет говорить после того, как решил не остаться с ней на Квиилуре? Возможно, он просто считал, что ничего плохого не случится.
      Она решила больше не ждать и осторожно пошла между солдатами, все еще старающимися вздремнуть в ангаре, свернувшимися там, где могло быть относительно удобное место.
      – Отлично сработано, – сказала она, надеясь, что кто-то не спал и слышал.
      Дарман изменился.
      Он наклонил голову, чтобы расстегнуть застежку и стянуть шлем, а затем встряхнул волосами и пригладил их перчаткой. И хотя он улыбался, это не был Дарман, с которым они прошли сквозь ад.
      Он казался старше.
      Клоны взрослели быстрее людей. Ему было одиннадцать, а выглядел он на двадцать два. Когда Этейн впервые почувствовала "ребенка" в Силе, его квадратное лицо с высокими скулами было мужским и мальчишеским; на том этапе (если бы она могла управлять временем) легкий толчок назад открыл бы ребенка, которым он так недавно был. Но сейчас он определенно был мужчиной, и в нем не было ничего от ребенка.
      Он не просто прожил два года за один. Выражение глаз говорило, что он был куда старше, равным по возрасту полю битвы, может, и самой войне. Она видела такое на лице каждого солдата, коммандо или ЭРКа, которыми руководила. Она знала, что и у нее самой такие глаза.
      Но Дарман все равно улыбался, и улыбка растянулась в ухмылку, которая заставила забыть обо всем остальном корабле и даже о Галактике.
      – Всегда спешите, мэм?
      – Рада тебя видеть, Дар. Что случилось с "Этейн"?
      – Она стала генералом, и мы в ангаре.
      – Верно. Извини.
      – А точно, что мы направляемся обратно на базу?
      – Если только ты не хочешь поспорить с дежурным офицером – то да.
      – Хорошо. Нам нужен отдых. Один-два дня, наверное.
      Большего он никогда не просил. Никто из них не просил; Этейн пыталась понять, знают ли они вообще, что мир может им дать, или у них просто сточили все потребности, кроме базовых, и они заняты лишь отдыхом, чтобы работать на следующий день.
      Этейн коснулась бронированного плеча и на несколько секунд задержала там руку. Казалось, он вдруг что-то вспомнил и потому испытывал и приятные ощущения, и смущающие.
      – Наверное, неплохо касаться кого-то через Силу, – сказал он.
      Так он почувствовал. Она была рада.
      – Иди в душевую, – сказала Этейн. – Найди меня потом, если не будешь слишком усталым, и я тебе покажу корабль.
      – Еще не встречались с сержантом Кэлом?
      – Нет, – Кэл всегда был рядом для Дармана, даже тогда, когда она хотела ему так много сказать. – Когда мы доберемся, ты можешь меня ему представить.
      Дарман кивнул, явно обрадовавшись.
      – О, вам он понравится, генерал. Действительно понравится.
      Этейн на это надеялась. И если такого не произойдет, то она постарается – ради Дармана.
 

***

 
      Штаб бригады СО, Корускант, 369 дней после Геонозиса
      Запах Ордо почувствовал задолго до того, как вошел в комнату. Знакомый аромат мокрой шерсти, плесени и едкого, маслянистого мускуса.
      Скирата отреагировал очень ясно. Он вытянул правую руку вдоль бока по очень старой привычке, и дал клинку скользнуть в руку, падать, пока рукоять не коснулась ладони, и затем сжал ее.
      – Кэл'буир, будет лучше, если я его пристрелю, – заметил Ордо. Он положил руку на кисть Скираты. – Я его к тебе не подпущу.
      – Иногда я думаю – не читаешь ли ты мысли, сынок.
      – Я почуял запах стрилла, ты достал нож, и мы идем на встречу с сержантом Вэу. Не надо быть телепатом, чтобы все понять.
      Ордо бы, не колеблясь, пристрелил стрилла на месте, потому что тот не нравился Кэл'буиру. Но стрилл был не виноват в том, что вонял, или что его хозяин поощрял жестокость, или вообще в своей дикой природе. Его выбрали как раз за это, и потом обучили охотиться для удовольствия, а не еды, и ничто иное в его рассудок не допускалось.
      Он даже немного пожалел зверя. Но все равно бы убил его без размышлений.
      Дверь скользнула в сторону. Ордо положил ладонь на рукоять одного из бластеров; его вниманием мигом завладел Вэу, и потом он глянул на стрилла, лежащего на коленях. Затем – отметил тот факт, что он может уложить обоих. Обработка информации и подавление импульса заняли меньше секунды.
      Позади Вэу стены комнаты для встреч генерала Зея были окрашены в успокаивающий аквамариновый оттенок, но это не сработало. Скирата не успокоился.
      И капитан Мейз сидел за столом рядом с Зеем, сложив руки на груди; он тоже не выглядел впечатленным. На его челюсти виднелся безобразный пурпурный синяк, второй, побледнее виднелся вокруг глаза; на переносице была ссадина.
      "Я не думал, что я его так сильно двинул, – подумал Ордо. – Жаль".
      Зей жестом попросил Скирату войти, как раз когда тот сдвинулся с места сам, и показал на стулья у стола. Бардан Джусик сидел позади него, положив руки на столешницу, демонстрируя спокойствие.
      – Так, – сказал Скирата и сел. Пробежал пальцами по роскошной полировке. – Отлично. Надеюсь, никогда не услышу, как кто-то жалуется на то, что броня и оружие ВАР слишком дороги.
      – Кэл, – вежливо заметил Вэу. – Рад тебя снова видеть.
      Вэу устроился в одном из глубоких, обитых кожей кресел; стрилл развалился на его коленях кверху пузом и смешно подергивал всеми шестью лапами пока Вэу чесал ему Крупная клыкастая пасть была приоткрыта, язык вывален, и ниточка слюны тянулась почти до ковра. Стрилл был примерно метр в длину, с куцым хвостом, и весь покрыт дряблыми складками кожи.
      Но стрилл был симпатичнее Вэу. У того было длинное лицо с квадратной челюстью – сплошные кости и суровые складки; темные с проседью волосы были очень коротко подстрижены. Лица редко лгали о содержимом души.
      – Вэлон, – отозвался Скирата, кивнув.
      Зей жестом предложил Ордо сесть, но тот остался на ногах и лишь снял шлем. Он вложил в ухо коннектор комлинка, отметив выражение лица Зея и не глядя на него.
      Скирата посмотрел вверх.
      – Садитесь, капитан.
      Ордо повиновался лишь одному человеку, и им был Кэл'буир.
      Зей выглядел подавленным – снова. Вне сомнения, все другие ЭРКи и коммандос прыгали по его приказу, но он уже должен был знать Ордо. Мейз точно знал. Он глядел на брата-ЭРКа так, будто бы один щелчок пальцев Зея позволил бы ему вскочить и вернуть удар.
      – Мейз, вам лучше пойти отдохнуть, – сказал Зей. – Беседа пойдет о чисто административных вещах.
      Мейз помедлил секунду, не отрывая глаз от Ордо.
      – Да, сэр, – он сгреб со стола шлем и вышел.
      Зей подождал, пока за ним закроется дверь.
      – Слушаю ваш план, сержант.
      – Я хочу использовать "Дельту" и "Омегу" на Корусканте, чтобы найти и нейтрализовать здесь сеповскую сеть; а она тут есть – сказал Скирата – Ее не может не быть, слишком уж легко они нас бьют. А у КСБ нет опыта и людей чтобы с ней разобраться, и даже в самой КСБ может найтись кто-то, кто может сливать информацию террористам.
      Зей задержал на нем взгляд.
      – Коммандос – военные. Не разведка. Не полиция. У нас боевые действия по всей…
      – Я никого не намерен арестовывать. Это политика стрельбы на поражение.
      – Не знал, что она у нас есть.
      – У вас ее не было, так что лучше обзавестись ей побыстрее.
      – Я не могу просить Сенат разрешить использование спецназа против жителей Корусканта.
      – Так не спрашивайте, – Скирата становился совершенно ледяным в такие моменты: Ордо внимательно наблюдал за ним, пытаясь изучить как можно больше нюансов того боя, для которого не требовалось оружия кроме нервов и знания психологии. – Совет Джедаев тоже к этому отнесется щепетильно?
      – Сержант…
      – Тогда и их не спрашивайте. И вообще, этого разговора не было. Все, что вы сделали – сказали мне, что не можете попросить у Сената благословения на изменения в компетенции ВАР.
      – Но я знаю, что вы предполагаете, – сказал Зей.
      Скирата поигрывал ножом. Ордо это видел: мелкое движение, но он мог различить напряжение мускулов под курткой. Кончик клинка лежал на среднем пальце, и чуть-чуть сдвигал его вниз – готовясь к падению и перехвату.
      – Совет Джедаев отлично умеет смотреть сквозь пальцы, – сказал Скирата. – Для организации, которая знала, что берет армию, способную убивать, вы странно выглядите в глазах простых солдат вроде меня.
      Вэу наблюдал за беседой как человек, глядящий развлекательную программу по головиду. Стрилл зевнул с тонким, высоким подвыванием.
      – Различие, которое увидит Сенат, – заметил Зей, – состоит в том, что здесь Корускант.
      – Генерал, дни, когда война шла где-то вдали от домашнего очага, давно прошли.
      – Знаю. Но есть армии, и есть… наемники и убийцы. И Сенат проведет эту границу на родной земле.
      – Так, вот это и случается, когда вы позволяете компании… наемников и убийц обучать вашу армию.
      – Год назад мы даже не знали, что у нас есть армия.
      – Может быть. Но вы тут сидите в звании генерала – значит, приняли ответственность за это. Могли возражать, вместе или поодиночке. Могли задавать вопросы. Но нет – вы подобрали бластер с пола и просто принялись палить, защищаясь. В конце концов вы пришли к целесообразности.
      – Вы знаете, какова была альтернатива.
      – Слушайте, генерал. Мне надо кое-что прояснить, с точки зрения простого убийцы и все такое. Ответьте мне на пару вопросов.
      Зей должен был рассвирепеть от того, что простой сержант обращался с ним как с надоедливым клерком, а не с боевым генералом. К его чести, он более сосредоточился на решении. Ордо гадал – где же заканчивается практичность и начинается догматизм.
      – Очень хорошо, – сказал Зей.
      – Вы хотите прекратить атаки на уязвимые цели, которые подрывают снабжение ВАР и уничтожают общественную веру в способность Сената защитить столицу?
      – Да.
      – Вы считаете хорошей идеей предоставить кое-кому из наших спецназовцев беспрецедентный отдых на Корусканте, после нескольких месяцев на поле боя?
      Зей помедлил, лишь на мгновение.
      – Да.
      – Вам нужно кого-то спрашивать, чтобы разобраться с этой, чисто административной вещью?
      – Нет. Генерал Джусик ответственен за персонал.
      Ордо сохранял на лице отсутствующее выражение. Отпуск? В ВАР отпусков не было ни для кого, ни даже для командиров-джедаев на передовой. И вряд ли кто-нибудь из клонов знал, что делать со свободным временем.
      Джусик глядел с изумлением.
      – Думаю, что небольшой отдых будет отличной идеей, действительно, – Скирата улыбнулся ему с подлинной теплотой. С Джусиком все было в порядке – свой в доску, исполнен отчаянной смелости и желания быть частью команды. Хотя сложно было сказать – играл ли он примерного офицера или действительно был им. – Я прослежу за этим.
      – И, сэр, – добавил Скирата, – правда ли, что вы знали – я полный чакаар, который никогда не мог следовать приказам, который держал вас в неведении, который тренировал свои команды как свою собственную армию, и вообще – который всегда был грубым мандо, как Джанго и весь остальной его сброд?
      Зей откинулся назад в кресле и коротко потер кончик носа, глядя на синий камень стола.
      – Я действительно верю, что когда-нибудь, в будущем, догадаюсь об этом, – в уголках его глаз появились морщинки, на мельчайшую долю секунды, но Ордо это заметил. – У меня были подозрения. Хотя их так трудно подтвердить…
      Так, значит с Зеем тоже все в порядке.
      Вэу наблюдал за разговором с умеренным интересом, а Ордо наблюдал за ним – он слишком хорошо его знал.
      – Сержант Вэу, а вы как смотрите на эту… хмм… ситуацию с отпуском? – поинтересовался Ордо.
      – О, сейчас я просто штатский, – отозвался Вэу. Стрилл заворчал. Вэу, отвлекшись, погладил жутковатую вонючую голову; в суженных глазах мелькнула теплота, которую он никогда не проявлял к другом живому существу. – Я просто тут обретаюсь. Когда пленников доставят, я их приглашу в комнату и немного побеседую. Это вообще не имеет отношения к ВАР или Сенату. Просто штатский делает все возможное, чтобы поприветствовать приехавших на Корускант.
      Джусик слушал все сказанное с таким выражением, будто был взволнован и понимал, что ставки сейчас сильно взлетели. С одной точки зрения они подрывали демократические идеи, но также спасали своих хозяев-политиков от решений, которые те, похоже, никогда бы не приняли.
      – Вот что самое скверное в том, чтобы чакааре вроде нас мотались рядом, – сказал Скирата. – Мы просто уйдем, отыщем место, о котором вы не знаете, зароемся и устроим множество разных проблем, о которых вы тоже не знаете. А потом пришлем вам счет за все это. Ужасно.
      – Ужасно, – эхом отозвался Зей. – КСБ что-то должна заметить?
      – Когда у нас будет не хватать рук, то, думаю, надо будет убедить старших офицеров в КСБ, но не с вашей помощью.
      – Ужасно, – повторил Зей. – В любом случае – все это чисто гипотетически.
      "Отличная вещь – язык", – подумал Ордо. Скирата только что сказал Зею, что намерен "побандитствовать", как он выражался, провести нелегальную операцию с убийствами в городе и просто прислать Зею счет. Вэу намеревался допрашивать пленных. Командование КСБ Скирата успокоит в случае чего, не вмешивая Зея. И Зей все это разрешил.
      И тема все еще не была до конца обсуждена.
      – Наших коммандос в отпуске здесь могут заметить, – вступил Джусик, явно уловив суть.
      – Возможно, – кивнул Скирата. – А не будет ли хорошо дать такой отпуск и честным обычным клон-солдатам – многим? Поднимает боевой дух.
      – И заверит общественность в том, что солдаты в доспехах есть в столице.
      – Интересно, как убедить Сенат в том, что это хорошая идея?
      Вклинился Зей:
      – Вы встречали Мара Ругейана, главу отдела по связям с общественностью в Сенате? Просто интересно.
      Скирата кивнул.
      – Думаю, что у меня с ним были контакты.
      – Отлично, – сказал Зей. – Знаю, что вы оба поладите.
      И разговор, которого никогда не было, закончился.
      Скирата встал, собираясь уйти, и Вэу мягким движением столкнул стрилла на пол. Зверь недовольно заворчал, но устроился у ног хозяина, глядя на Скирату золотистыми глазами с красным ободком. Ладонь Кэла все еще была сложена "чашей" у бока; Ордо знал, что он частенько так начинал бой.
      – Кэл, я слышал, что Атин возвращается, – сказал Вэу.
      Скирата вышел из комнаты, опустив голову; Ордо держался за ним. Джусик шел следом.
      – Держись подальше, – тихо сказал Скирата. – Я их встречаю прямо с "Бесстрашного". Это касается и "Дельты". И ты над ними больше не главный, помнишь? Сиди тихо в казарме и жди, пока я тебе не покажу место.
      Ордо сдержанная вежливость Вэу не обманула. Семь лет назад сержант представлялся ему властной фигурой в черной мандалорианской броне, со стриллом у ног. Зверя звали Лорд Мирдалан. У Ордо, как и у всех "Нолей", была отличная память; иногда ему хотелось не иметь такой. Но она давала ему ясность понимания, и он знал источник своего страха и волнения. Лорд Мирдалан – Мирд – прыгнул на него по приказу Вэу.
      Ордо выхватил маленький бластер, который ему доверил Скирата, и пристрелил бы зверя, если бы Кэл'буир не заорал "Стой!" и он бы не замер, направив оружие между глаз Мирда. Вэу, как помнил клон, рассмеялся; он сказал, что Ордо – ге'верд, "почти воин". И Скирата пинком отшвырнул Мирда, сказав, что не было никаких "почти".
      Ордо внимательно следил за стриллом. Зверь плелся впереди, шумно обнюхивая щели и оставляя позади запах и капли слюны.
      – Если эта тварь пойдет с тобой на дело, – сказал Скирата, – лучше держи ее при себе или найди, куда прибить шкуру стрилла.
      Он вскинул руку, сделав движение кистью быстрее, чем Ордо успел среагировать. Трехгранный кинжал пронесся над Мирдом, и вонзился в полированное дерево пола в шаге перед ним. Нож завибрировал, и замер.
      Мирд взвизгнул, отскочив в сторону. Ордо шагнул между Вэу и Скиратой, готовый защитить Кэл'буира в новом противостоянии с омерзительным ему человеком.
      Но Скирата просто повернулся, взглянув на Вэу так, что было понятно – он не шутил. Тот ответил взглядом; лицо его неожиданно стало лицом убийцы.
      – Это не вина стрилла, – сказал Скирата. Он прошел чуть вперед и выдернул нож из пола. Стрилл подался в сторону от него, приподняв губу и обнажая клыки.
      – Но я вас обоих предупредил. Нам нужно сделать эту работу, и только по этой причине я вам обоим кишки не выпустил. Ясно?
      – Я понял – заметил Вэу. – Хорошо бы понять и тебе, до того как мне придется тебя убивать.
      Ордо это совсем не понравилось. Он выдвинул из перчатки вибролезвие – лучшее оружие в ближнем бою, нежели бластеры.
      Скирата махнул ладонью – "спокойно".
      – Будь полезным, Вэлон, – он жестом позвал Джусика и Ордо за собой. – И я надеюсь, что Атин тоже так думает, потому что теперь я на его пути стоять не буду.
      – И что такое "слишком далеко", Кэл? Ты можешь ответить? Как далеко ты зашел? – окликнул его Вэу. – Я сделал из мальчика воина. Без меня, он бы до этого дня не дожил.
      "С его помощью, – подумал Ордо, – Атин чуть было и "не дожил".
      – А почему ты не сказал Зею, что в ВАР может быть утечка? – спросил Ордо.
      – Потому, – отозвался Скирата, – что я не могу признать, что знаю о ней. Информатор вообще может не знать, что он дает сведения. Пока только ударная команда будет знать, что мы ищем.
      – Как насчет Обрима? Он союзник.
      – Надеюсь. Но в итоге, кому мы можем доверять?
      – Себе, Кэл'буир.
      – Так что лучше убедимся, что знаем, кто нам прикрывает спину. Картили ад майг хуаткама.
      Хороший совет на всю жизнь. Ордо знал, кто будет прикрывать его.
 

***

 
      РШК "Бесстрашный", прибывающий в сектор Корусканта, 369 дней после Геонозиса
      – Мне стоит это записать, – заметил коммандер Гетт. Он потянулся к поясу, на который было навешено множество вещичек и вынул небольшой рекордер. – Такое нечасто случается.
      Этейн и командир штурмового корабля стояли на галерее, идущей вдоль верхней переборки ангара и наблюдали необычайное зрелище, разворачивавшееся внизу. Она о таком слышала, но никогда не видела. "Дха Верда" – мандалорианская ритуальная боевая песня.
      Бойцы из Сорок первого элитного и некоторые из команды корабля – порядка полусотни в целом, без шлемов – разучивали ее под некоторым руководством Фая и Скорча. Сев, легко заметный по кроваво-красным полосам на шлеме, сидел рядом на ящике с боеприпасами, чистил снайперское снаряжение и выглядел так, будто совсем не интересуется происходящим.
      Конечно, так оно не было. Этейн чувствовала это, при том, что даже еще не приспособилась к присутствию Сева в Силе.
      "Дха Верда" выглядела пугающе. Генерал Бардан Джусик, юноша, едва достававший до плеча клона-коммандо, говорил, что ему нравится, что он черпал в ней мужество, когда разучивал ее со своими людьми. Наследие Кэла Скираты; Джусик объяснил, что сержант-ветеран хотел, чтобы его парни знали свое наследие и учил их мандалорианским обрядам, языку и культуре.
      Тонг-са-ранг-бро-ка! Дже-тии-се-ка-'рта!
      Коммандос чеканили ритм за ритмом, стуча кулаками сперва по своей броне, а затем выстукивая весь ритм на пластинах стоящего рядом. Точный расчет времени поражал: неправильно рассчитав, солдат мог сломать соседу челюсть.
      Да-Уэйр-да-Вэйр-да-аден-трату!
      Кор-у-сан-то-кан-досии-аду!
      Дуум-мо-тир-'тра-нау-трашинйа!
      Гра-'туа-куун-хетт-су-дралши'а!
      Неотразимо, древне и завораживающе.
      Песня взвилась от пола ангара одним мощным, общим голосом. Этейн различила слова "Корусанта" и "джетиисе": Корускант, джедаи. Этого не могло быть в оригинале мандалорианской песни. Даже их наследие изменялось, чтобы служить для ситуации, в которой они оказались. Этейн припомнила, что в песне говорилось о воинах тени и о предателях, падающих на колени перед ними.
      Отменно выученные воины показывали свою дисциплину и рефлексы: любой враг из плоти и крови получил бы хорошее предупреждение насчет силы войск, которые его ждали.
      Но дроидов нельзя напугать. Жаль, в самом-то деле.
      Этейн вздрогнула. Удары казались настоящими; они вкладывали весь свой вес в каждый из них.
      Удивительно, но никто из новичков еще не ошибся в расчете движений так, чтобы получить случайный удар в лицо. Фай и Скорч показывали иную последовательность. Лязгнула броня; Сев перестал изображать отсутствие интереса, снял шлем и присоединился к ним. Затем появился Дарман, и они вчетвером выстроились перед остальными.
      Странно было видеть, как Дарману это нравится, и как он забывает о том, что вокруг: Этейн не знала, что у него такой сильный голос или что он может – за неимением лучшего слова – танцевать.
      – Джусик всегда об этом говорит, – сказала она.
      – Я видел, как несколько отрядов это делают, – заметил Гетт. – Они прошли через Скирату, как я слышал.
      – Да, – Этейн сейчас пыталась понять, сможет ли она сравниться с этим человеком. Сравняться хотя бы наполовину – уже хорошо. – Он научил всех коммандос жить по-мандалориански. Знаете – обычаи, язык, идеалы, – бессознательная точность людей одинакового роста завораживала. – Очень странно. Будто у них есть побуждение так делать.
      – Так и есть, – сказал Гетт. – Это вдохновляет.
      – Извините. Это было грубо с моей стороны.
      – Нет проблем, генерал. Определенно, это в подготовку наших солдат на Камино не входило. Сейчас же передается от человека к человеку, – он казался обеспокоенным. Этейн знала, о чем клон думает. – Генерал…
      – Дайте мне рекордер, – улыбнулась она. – И идите.
      Гетт коснулся брови перчаткой, и сбежал по лестнице, проехав по перилам последние три метра. Удивительная картина – желтые доспехи командиров и пилотов, белые – солдат, пестрая мешанина цветов коммандос – слитых воедино в одном древнем мандалорианском ритуале, где каждый видел одно.
      Этейн почувствовала, что ей тут не место.
      Она никогда по-настоящему не ощущала связи с джедаями. Конечно, связь через Силу была, но… нет, настоящая сила воплощалась в привязанностях, страсти, самосознании, значении.
      Она подумала о мастере Фульере, настоявшем на том чтобы дать ей второй шанс в качестве падавана, и не отправлять на строительство лагерей для беженцев из-за недостатка контроля. Он тоже был горячим, и склонным бросать вызов причинам чего-либо. Джедай погиб, потому что не мог удержаться от боя, когда ополчение Геза Хокана избивало фермеров на Квиилуре.
      Этейн подумала, что такой джедай неплох. Не живущий по инструкции, но сосредоточенный на честной игре и справедливости. Клон-солдаты этого стоили.
      Неожиданно она обратила внимание на Дармана, смотрящего на нее с улыбкой; если бы не броня и все вокруг, он мог бы показаться просто юношей, показывающим себя девушке. Она ответила улыбкой.
      Этейн все еще завидовала его самодисциплине и сосредоточенности, особенно тому, как он сумел не потерять их, оказавшись в Галактике, не совсем соответствовавшей тому, чему учили на Камино.
      Но Кэл Скирата отвечал за его обучения. Она еще не знала Скирату, но в одном была уверена: он – как и джедаи – прагматик, работавший с реальными вещами.
      "Дха Верда" продолжалась, строфа следовала за строфой. Затем загудела сирена, и звон известил, что они вышли в систему назначения.
      – Занять места на левом борту. Огневые расчеты, аварийные команды – по местам. Приготовиться ко входу в док.
      Коммандер Гетт вышел из рядов, и снова взобрался по лестнице, утирая пот с лица скомканным куском ткани.
      – Генерал, пойдете на мостик, и посмотрите корабль?
      – От меня мало помощи, но я бы хотела там побыть.
      Как будто она покидала корабль после долгой работы, словно капитан уходил в отставку. Она была лишь временным офицером, но Гетт обращался с ней, будто она была важна для команды, и Этейн это тронуло. Она стала у командной консоли и смотрела, как захваты и платформы дока проплывают по экрану, а команда заводит "Бесстрашный" к ним. Гетт определял курс.
      – Стоп реактор.
      – Есть стоп реактор, коммандер… реактор остановлен.
      "Бесстрашный" задрожал и остановился. Корабль постепенно скользнул в док, ведомый буксирами, работающими по левому борту – как уже привыкла говорить Этейн. Она медленно прошлась по мостику, наблюдая, как команда доков присоединяет мостки, чтобы выпустить сменяемых членов команды и впустить ремонтников и техников.
      Едва заметное ощущение мелкой дрожи пробежало по кораблю когда он замер у огромных кранцев дока. "Бесстрашный" благополучно прибыл в родной порт – на время.
      Этейн протянула руку Гетту.
      – Снимите перчатку, друг мой.
      Он заколебался, улыбнулся и стянул всю перчатку. Они пожали друг другу руки как равные. Затем она нажала клавишу на консоли, включая слышимость в каждой кабине и каюте, ангаре и на всех палубах огромного корабля.
      – Джентльмены. – сказала Этейн. – Это была честь для меня.

      Пять тысячелетий мандалориане бились против тысячи армий на тысяче миров. На каждой войне они учили новый язык и изучали военные технологии и тактику. И все же, несмотря на огромное влияние чужих культур и отсутствие по-настоящему родного мира и даже расового единства, их собственный язык не только выжил, но и изменился лишь немного; образ жизни и философия остались неизменными, и их идеалы и чувство семьи, самосознания и нации лишь усилилось. Доспех не делает из кого-то мандалорианина. Доспех – это лишь символ их непроницаемого, неприступного сердца.
      "Мандалориане: своеобразие и язык", опубликовано Галактическим институтом антропологии
      РШК "Бесстрашный", верхний док, депо поддержки флота, Корускант, 370 дней после Геонозиса.
      Трап опустился, и Фай снова попал в невраждебное место: нет дроидов и алых росчерков бластерного огня.
      Но Корускант, его невероятно высокие башни и глубокие каньоны для транспорта, были такими же чужими, как и Геонозис. Фай его раньше видел, но мельком, на пути в космопорт, где надо было освобождать заложников. Экзотичный, удивительный вид ночью; но днем от него захватывало дух совсем по другой причине.
      – Можем сойти на берег?
      Найнер, сцепив руки, стоял позади него; "дисишка" болталась за спиной.
      – Не ко мне вопрос. Я сейчас не сержант.
      Босс и остальные "дельтовцы" выстроились позади "Омеги" в линию, в более обычном порядке. У них была та же волна комлинка. Найнер сказал, что будет неблагодарностью их отключать, учитывая, как они торопились на помощь. Но "Омега" от них ничего не услышит, и в этом Фай был уверен.
      Сорок первый элитный высадился первым.
      Скорч наклонился чуть ближе к Фаю; он стоял прямо позади него. Отличная черта комлинков в катарнской броне – можно переключать волны и получить полностью личный разговор, без всяких внешних признаков того, что говоришь, или даже ругаешься с кем-либо.
      – Так хочешь сойти на берег?
      – Чего? – отозвался Сев.
      Фай восхищался ярким и богатым языком Скираты. В других отрядах никто не говорил так, как сержант Кэл.
      – Вечер в городе. Обед в отменном ресторане, возможно – балет мон каламари…
      – Да. Точно.
      – Прекрати, Фай, – вставил Найнер. – Ты просто шутишь над этой виквайской командой.
      – Хорошо, пиво и орехи варра. Без балета.
      – А может, еще поход по магазинам с твоими жутковатыми приятелями? – осведомился Скорч. – За новой камой, наверное?
      А, новости быстро распространяются.
      – Позаботься, чтобы Ордо этого не слышал, – сказал Фай. – Он тебе ногу отрежет и ею же забьет.
      – Да? ЭРКи – сплошные глотки и камы.
      – О, крутые парни, да?
      – Я видел тви'лекк-танцовщиц, которые были покруче, – заметил Скорч. – Сколько раз нам вообще придется ваши шебс спасать?
      – Столько же, сколько нам придется подтирать ваш осик, – отозвался Найнер. – Вы двое вообще можете поговорить о взрывчатке и вести себя тихо?
      – Где генерал? – спросил Найнер.
      Вклинился Дарман.
      – Прощается с Геттом, – похоже, он интересовался местонахождением Этейн. – Ты видел сержанта Кэла? Она сказала, что он нас встречает.
      – Так… вам приказывают старикан и ребенок, что ли?
      Голос Дармана мигом стал ледяным.
      – Скорч, тебе нравится, как кормят в лазарете?
      – Трогательно, трогательно…
      Слабо щелкнул комлинк.
      – "Дельта"! Это старикан. Дуйте сюда, и полсотни отжиманий каждому!
      – Файрфек, – вздохнул Сев.
      "Омега" сместилась, давая "Дельте" возможность пятьдесят раз отжаться в полной броне с ранцами. Фай это оценил. Сева ему жалко не было.
      Но он сейчас пытался высмотреть на посадочной платформе Скирату, желая поскорее увидеть настоящего сержанта: когда рядом был Скирата, Найнер переставал играть в сурового ветерана. Генералы вообще им не уделяли внимания. Скирата был для них командованием.
      – Это было "сорок", а не "пятьдесят", – сказал Скирата откуда-то позади. – Ненавижу неточность почти так же, как и бредни насчет моего самочувствия.
      Скирата любил подбираться незамеченным. Иногда Фай изумлялся, не владел ли он Силой, потому как только джедаи обычно проворачивали такие трюки. Но Кэл'буир твердо настаивал, что он просто хорош в своем деле, потому как занимается им с семи лет.
      По стандартам клонов это было поздновато.
      Он внезапно возник между бойцами "Сорок Первого", и неторопливо двинулся к "Омеге", не хромая так, как обычно; в кожаной куртке он казался элегантным. В рабочей одежде он мог раствориться где угодно, но куртка его изменила. И все же было в нем что-то, вселявшее уверенность и дававшее облегчение. Фай мигом приготовился ко всему, как и тогда, когда Скирата был высшей властью для них на Камино.
      Кэл на мгновение застыл перед ними. Он вроде не беспокоился, выполнит ли "Дельта" лишние десять отжиманий или нет. Он просто пожал Фаю руку, крепко обнял Дармана, похлопал Найнера по плечам и сжал руку Атина. Он никогда не показывал того, как сильно заботился о своих. Спустя годы он перестал скрывать эмоции за слоем добродушной брани, и стал вообще исключать притворство.
      Конечно, никого это не обманывало.
      – Не пугайте меня так больше, ад'ике, – он развернулся к "Дельте", разрешая им подняться с пола. – И то же самое вам, ди'куте, – Скирата глянул на то, как последние из "Сорок Первого" исчезают в транспортах, вероятно, направляясь в казармы; что-то его позабавило. – Скорч, если не будешь хорошим мальчиком, я тебя заставлю таскать каму.
      – Извините, сержант. А правда, что сержант Вэу вернулся?
      – Вернулся, но он не сержант. Теперь я твой сержант, Скорч.
      – А генерал Джусик?
      – Он тоже не твой сержант, – Скирата посмотрел мимо Скорча, и, похоже, был сильно удивлен. Фай развернулся и увидел то же самое: Этейн Тер-Мукан двигалась по огромной посадочной платформе, сжимая "ЛЖ-50" так, будто готовилась к бою. – Это и есть генерал Тер-Мукан?
      – Это она, – подтвердил Дарман. – И она очень хочет с тобой познакомиться.
      Фая отвлек блик от движения на ВИДе. Потрепанное гражданское такси перелетело через парапет посадочной платформы. И ему так поступать не следовало.
      Подсознание рявкнуло: "опасность", и отреагировало долей секунды раньше, чем тренировки напомнили – неопознанная гражданская машина через флотские кордоны проходить не должна. Он оказался на одном колене, нацелив заряженную "диси", прежде чем заметил на дисплее, что "Омега" и "Дельта" объединились в боевой порядок.
      Такси замерло в воздухе.
      – Шах! – Скирата оказался перед ними. Фай оцепенел, но "Дельта" целилась так, чтобы не задеть сержанта. – Спокойно!
      Сжав кулак и показав его отрядам, Скирата замахал другой рукой в сторону такси, показывая вниз – садись.
      Такси медленно опустилось на платформу.
      "Омега" замерла по команде; у "Дельты" это заняло секунду дольше. Возможно, в них так послушание не вбивали, как Скирата в своих. Но все по-прежнему держали оружие наготове.
      Сердце Фая билось чаще. Они все были напряжены и готовы отреагировать на любую угрозу, достаточную, чтобы натренированные рефлексы взяли верх. Вот это и сохраняет жизнь. И отключить нельзя. Мускулы научены делать, и потом спрашивать разрешения у мозга.
      – Извините, парни, – Скирата развернулся лицом к ним. – Удейсии, удейсии… расслабьтесь. Это наши.
      – Хорошо, что ты на это указал, серж, – пробормотал Найнер. Он опустил винтовку; Фай последовал примеру и оглянулся.
      Этейн все еще лежала ничком, нацелив контузионную винтовку в верном направлении; непросто с оружием такого размера. Но вот сектор обстрела слева оставлял желать лучшего. Фай надеялся, что джедайские чувства времени и места остановили бы ее, и она не разнесла бы их на куски, открыв огонь.
      Фай жестом показал ей расслабиться, отказался от этой мысли и просто покачал головой – "нет". Она ответила поднятой ладонью и вскочила на ноги. Интересно, кто-нибудь ее обучил базовым жестам-сигналам?
      Скирата все еще извинялся.
      – Мне надо было вас предупредить, что у меня тут транспорт. Глупо с моей стороны, – такси открылось и вуки – небольшой, всего два метра с лишним, – вылез наружу, откинул голову и недовольно завыл.
      – Ну да, моя ошибка, – ответил Скирата. Он поднял обе руки, признавая правоту горы коричневой гладкой шерсти. – Они просто шустрые, вот и все. Сейчас погрузимся.
      – Все мы? – уточнил Найнер. Такси было небольшим. – Вместе с вуки?
      – Нет, только пленные. Просто погрузите их.
      – И куда их везут?
      – Сейчас вам больше знать ничего не надо.
      Найнер помедлил, пожал плечами и жестом позвал Босса, Фиксера и Атина пойти с ним обратно на "Бесстрашный".
      Этейн уже сдвинулась вперед и подошла к Скирате, закинув ружье за спину; она была такой маленькой, что казалось, будто это она – добавление к оружию. Дарман мигом отреагировал, и сделал шаг, привлекая внимание Скираты; разумеется ему не это было нужно. Сержант наблюдал за Этейн, косился на трап "Бесстрашного" и успокаивал явно недовольного вуки, как-то ловко контролируя ситуацию. Как и всегда.
      – Генерал, – сказал он. Пауза, потом вежливый кивок Этейн, который (учитывая, что Скирата думал обо всех не в броне) Фай счел хорошим началом. – У нас тут работа намечается, и вы участвуете.
      – Сержант, – ответила она и склонила голову. – Вы выглядите не так, как я ожидала.
      Скирата вскинул бровь.
      – Как и вы, генерал, – он подтолкнул вуки назад на несколько метров, явно не беспокоясь о том, что это существо способно им вытереть площадку. Затем обратился к нему: – Нет, просто сунь их на заднее сиденье и веди. Пусть Вэу сделает все остальное.
      Упоминание Вэу помогло Фаю понять то, что он не уяснил из слов на ширивууке. Так, вуки должен был доставить пленных к Вэлону Вэу. Похоже, намечались вещи, которые Скирата предпочитал оставить Старому Психу. И вуки явно не интересовался, стоит ли им заехать пообедать.
      – Что тут происходит? – спросила Этейн. – Что будет с пленными?
      – Гражданские дела, генерал, – отозвался Скирата и отступил, позволяя Найнеру и Боссу протащить медицинский репульсор с тремя "рулонами". Коммандос запихнули каждого в такси с некоторым ворчанием и ругательствами, затем захлопнули одну дверь. – Не забивайте себе голову.
      – Но я "забиваю".
      Вуки рыкнул и снова забрался в такси. Машина приподнялась и перелетела через парапет, исчезнув из поля зрения в одном из искусственных каньонов; похоже, те достигали центра планеты. Фай поборолся с порывом посмотреть вслед ему, проиграл схватку и сделал несколько шагов, поглядев через край.
      Падение было бы очень и очень долгим. Разнообразие уровней его поразило: полированный камень, сверкающее стекло, мелькающие машины, неясный солнечный свет. Все чужое, явно чужое.
      Скирата выдохнул и повращал головой, словно разминая мускулы шеи.
      – Генерал, – сказал он. – Нам надо поговорить. "Омега", "Дельта" – транспорт вас заберет в казармы, – сержант помедлил, глянув на хроно. – Расслабляйтесь до пятнадцати ноль-ноль, и затем отчитайтесь в комнате брифинга в административном здании штаба.
      – Да, серж, – одновременно отозвались Найнер и Босс.
      Но Этейн не собиралась сдаваться. Фаю это нравилось, но со своей настойчивостью она могла стать настоящей занозой в шебс. Она шагнула ближе к Скирате.
      – Мне не нравится, когда меня держат в темноте, сержант.
      – Тогда эта Галактика будет постоянно вас разочаровывать, генерал, – на мгновение в голосе Скираты прорезались нотки, заставившие Фая застыть. Но, поразив цель, голос мигом стал мягче. – Все меняется. Можете отказаться – и я надеюсь, что вы не станете – но если и откажетесь, то "Омега", "Дельта" и мои "Ноли" все сделают без вас.
      Этейн замолчала. Скирата мог расшевелить и кирпич, если ему это было нужно. Она хотела остаться с отрядом, и это все знали.
      Она посмотрела на него так, будто слушала кого-то еще.
      – Если "Омега" не может отказаться, то и я не могу.
      – Хорошо, – сказал Скирата. Он оттянул ворот куртки и пробормотал несколько слов в маленький комлинк. Похоже, генерал Джусик все еще любил выдавать необычное оборудование. – Ждем.
      Фай глянул через парапет платформы, ухватился за перила, наклонился и посмотрел получше.
      За такой вид из окна богачи благодарят судьбу; но Великой Армии его получаешь задаром… если не возражаешь против того, что тебе могут отстрелить голову взамен.
      Скирата перегнулся через перила рядом.
      – Я бы хотел туда съехать по канату, – заметил Фай. Эта часть тренировок на Камино ему всегда нравилась. Он вообще предпочитал бесконечные пространства малым помещениям, как и многие его братья. Они говорили, что их достало взращивание в цилиндрах; Ордо даже заявлял, что помнит это. – Сколько мы тут будем, серж? Сможем посмотреть город? Пожалуйста.
      – Я ведь вам обещал вечер в городе, а? Как давно?
      – Восемь месяцев, – Фай припомнил сказанное: сразу после работы в космопорту. Обещание поставить выпивку за работу от капитана Обрима… и сразу же Ордо их погнал на другое задание. – Хотел бы его посмотреть, прежде чем… – он помедлил. – Просто хотел бы посмотреть.
      Скирата на мгновение изогнул бровь и похлопал Фая по спине.
      – Не говори так, сынок. Ты много чего увидишь, обещаю.
      – Сейчас? – там, внизу, что-то вроде птицы неожиданно мелькнуло среди зданий и унеслось вниз, сложив крылья, пока Фай не потерял его из виду. Платформа была на высоте минимум пяти километров. – Переменим обстановку.
      – Итак, тебе нравится новое поле боя.
      Фай заставил себя оторваться от вроде бы безграничного пейзажа.
      – Так нас списывают на каменный фрегат?
      – Чего?
      – Услышал у парней на "Бесстрашном", – так, он показал сержанту Кэлу новое словцо: это что-то. – Работа на берегу. Заполнение бумаг, болтовня по комлинку. Сплошные перерывы на каф.
      – Подумай о предупреждении угрозы. Перехвате.
      – А.
      – Добро пожаловать в мир эвфемизмов, Фай. У нас тут сложнейшая местность, какая может быть. Прямо среди миллиардов штатских. Отлов плохих парней на Корусканте.
      – Хорошо, – ответил Фай. – Не люблю много ездить.
 

***

 
      Бараки роты "Арка", штаб бригады СО, Корускант
      Этейн последовала за Скиратой по длинному коридору, который начинался от главного входа в казармы "Арки"; у нее было впечатление, что она идет за гданом.
      Описание "Омеги" создало у нее впечатление доброго старого дядюшки, пожилого солдата, желающего круто выглядеть, который до кровавого пота передавал свою мудрость новому поколению. Но ощущение в Силе было совсем другим, так же, как и его внешность не соответствовала предыдущему впечатлению.
      Черный водоворот сбалансированного насилия, готового к конфликту, пронизанный темно-красными нитями страстной любви и ненависти. Это показывало, что он – сложный человек, создавший воинскую элиту. Посмотри она на него по-другому, то решила бы, что в нем очень много от Темной стороны, которой следует остерегаться.
      Да, он ей напоминал гдана, маленького стайного хищника с Квиилуры, атакующего любую добычу; по сравнению с крупными солдатами он был невелик, но явно и недвусмысленно агрессивен.
      И он не был таким пожилым, как его описывали. Двадцатилетним парням он мог казаться древним. Но ему было около шестидесяти стандартных – просто средний возраст – и он был явно в форме, если не считать привычки приволакивать левую ногу.
      И он выглядел… бронированным.
      На Скирате была только штатская куртка – гладкая и желто-коричневая, из кожи банты, с высоким черным воротником, и простые коричневые штаны… но он производил то же впечатление, что и все коммандос. Он был готов ко всему. Учитывая, что он был на голову ниже своего отряда и хромал – он все равно выглядел крупной проблемой… Этейн решила, что он некогда был превосходным солдатом. И что по-прежнему таким остается.
      – Сюда, мэм, – каким-то образом "мэм" в его устах звучало как "девочка"; то же самое он делал со словом "генерал". Но джедаям нельзя обижаться на недостаток уважения. Этейн поняла, что просто хотела бы ему понравиться. – Поболтаем немного, и потом отыщете генерала Джусика; он расскажет обо всем, что творится.
      Да, Скирата отдавал приказы.
      Он провел ее в боковую комнату – помещение со столом, стулом и узкой кроватью, на которой лежал наполовину собранный вещевой мешок. Там была аккуратная кипа одежды, армейского вида матерчатые кофры для снаряжения, с непонятными предметами, выпирающими изнутри, и песчано-желтый потрепанный мандалорианский доспех.
      Сила сказала ей, что опрятная комната была до краев наполнена хаосом поломанных жизней, боли и страдания. Этейн подумала – было ли все это лишь в его прошлом? Но перестала сканировать, чтобы он не почуял и не отреагировал. Он был до опасного восприимчивым человеком. Она не чувствовала никакой враждебности по отношению к себе.
      – Хороший шлем, – сказала Этейн. На нем были нанесены багровые и золотые знаки, и та часть, что очерчивала "Т" визора, была совершенно черной. Были еще и красноречивые царапины и вмятины, словно кто-то огромный опробовал на шлеме свои когти. – А Фай все еще хранит броню Хокана?
      Скирата кивнул.
      – Конечно. Найнер разрешил ее оставить, и Фай ее хранит у себя в шкафу.
      Этейн вспомнила Геза Хокана и то, как впервые спутала Дармана с квиилурским боевиком лишь из-за такого же шлема с Т-образным визором. Теперь шлем у Фая – потому что Этейн снесла Хокану голову световым мечом около года… и целую жизнь назад; она все еще не привыкла убивать.
      Тот доспех был красным с серой каймой. Она его очень хорошо помнила.
      Мандалорианские шлемы теперь и вполовину такими страшными не казались. Форма была знакомой – даже приветствовалась. Но она как-то забыла, что Скирата и большинство инструкторов, нанятых, чтобы сделать элитных коммандос из мальчиков вроде Дармана были мандалорианскими наемниками, подобранными лично Джанго Феттом.
      Она подумала – а смотрела бы она так на Скирату девять месяцев назад, будь он ее врагом на Квиилуре?
      – Собираете вещи, или наоборот?
      – Собираю, – он осторожно поднял мешки, и там что-то звякнуло: оружие. – Мы тут работать не можем. Официально мы не на службе и в бессрочном отпуске. – Он уложил броню в мешок, прокладывая одежду между пластинами, затем упаковал завернутое в ткань оружие. Похоже, только это у него и было – бродячий наемник, готовый ехать на следующую войну. – Вы щепетильны, генерал? Я имею в виду – этически.
      – Я джедай, сержант.
      – Да, это отвечает на большинство вопросов, которые я не задам.
      – Спросите что-нибудь поточнее.
      – Знаете, что такое "черные операции"?
      – О… да.
      – Я так и думал. Не знал, что вы приедете с "Омегой" прямо сейчас, но вы провели несколько месяцев с Зеем на Квиилуре, превращая местных в партизан против сепов, да? А до того выжили там, где погиб мастер Фульер. Так что, думаю, вы в драке хороши.
      – Я знаю свои слабости.
      Скирата помедлил, оторвавшись от упаковки.
      – Лучшее знание из всех.
      – Просто скажите, что поставлено на карту, – попросила Этейн.
      – О, интересная просьба от джедая, – он осторожно запустил руку в мешок и вытащил маленький сверток из ткани. Когда он его развернул, там оказалось несколько пластинок, укрепленных на кусочках белого пластоидного сплава. – Я ставлю возможность остановить это. Республика – возможность прекратить то, что мешает Великой Армии действовать. Сенат – возможность показать сепам, что они не могут бить, куда хотят. Выбирайте!
      Теперь она поняла, что он держит; сотню раз видела их на нагрудниках. Значки с брони, идентификаторы, которые носили все клон-солдаты.
      – Я выберу первый вариант, – Этейн вспомнила другого Фая, которого больше не было в живых… как бы он, подобно своему тезке, радовался возможности посмотреть на Корускант вне казарм. – Думаете, я пригожусь?
      – В городских операциях женщина всегда к месту, будь она джедаем или нет. Разные виды невидимости – старые ди'куты вроде меня и дамы вроде вас.
      Скирата улыбнулся и вновь завернул значки. Этейн потянулась за своей сумкой и поняла, что у нее даже меньше вещей, чем у этого бродяги.
      – А генерал Джусик включен в операцию? Что с мастером Зеем?
      – Генерал Зей официально ничего об этом не знает.
      – А если мы не действуем здесь, то где?
      – О, в интересных местах. Дайте мне пару дней и мы сможем переехать. Кстати, парням нужно немного отдохнуть.
      Так он не собирался ей ничего говорить. Чудно.
      – "Дельта"… отличается от "Омеги". Я так понимаю, что вы в них уверены?
      – О, они хорошие ребята, – Скирата покопался в карманах куртки и вытащил кредитные чипы, кусочки флимсипласта и странное металлическое устройство, утыканное короткими шипами; в нем были отверстия для четырех пальцев. Этейн уставилась на него, а сержант положил оружие на стол. – Гормоны, которые делают их отменными бойцами также заставляют их создавать проблемы, – содержимое карманов Скираты продолжало появляться на столе. К куче добавились моток тонкого провода, пятнадцатисантиметровый нож с сужающимся трехгранным клинком, небольшой, сделанный на заказ бластер, и кусок длинной тяжелой цепи с острым наконечником. – Но эти бедные ад'ике, разумеется, никогда не забывают про службу. Скажите им лишь слово, и они мигом начнут действовать. – он щелкнул пальцами, подчеркивая моментальность. Да, она это видела.
      Скирата стянул куртку, и оказался неожиданно широкоплечим; под рукой висела кобура с чем-то вроде модифицированного верпинского осколочного пистолета. Он повесил одежду на спинку стула; Этейн поняла, что он был по-прежнему в форме, как и все такие жилистые маленькие люди, и вновь пересмотрела свой взгляд о "человеке, который мог только учить других драться".
      И она никогда не видела столько вещей для убийства и ранений у одного человека – даже у республиканских коммандос. Она кивнула на оружие, и подождала хотя бы намека на то, почему он их носит.
      Скирата замер, запустив пальцы в короткие седые волосы.
      – Что? – он выглядел удивленным.
      – Этот… набор, – да он прямо ходячий арсенал. – Оружие.
      – А, не беспокойтесь, – он явно не понял. – Я не ношу много, когда хожу в гражданских поселениях. Не хочу вызывать подозрения; Ордо присматривает за оставшимся. Когда разместимся – вооружимся нормально. Знаете чем? Знаете, что? Шесть верпинских снайперок. Сделаны на заказ, с усиленной защитой от ЭМИ. Изысканно. Не то, чтобы действительно винтовки, у них ствол не нарезной, но… – он вдруг усмехнулся своим мыслям, и у нее возник образ совершенно другого человека. – Вы еще с Ордо не встречались, да? Отличный парень. Моя гордость, в самом-то деле. Он и его братья.
      Его искренность совершенно обезоруживала; она казалась одновременно и неуместной, и совершенно подходящей для человека, который столько сделал, чтобы обеспечить своим юным подопечным шанс выжить.
      Этейн знала, что он убийца. Она знала, что его собратья за свою историю убили много джедаев, и даже сражались за ситхов. Она точно знала, кто он… но он все равно ей нравился, и Этейн знала, что он для нее останется очень и очень важным на всю жизнь.
      Эта уверенность была в Силе. И она знала, что будущие дни и месяцы ее испытают до предела, и не принесут чувства мира и понимания, присущего джедаям. Но Сила покажет ей, какова должна быть ее судьба.

      Думаю, примечателен тот факт, что уровень потерь в отрядах коммандос, обучавшихся у мандалориан, ниже, чем у воспитанников других рас. Каким-то образом мандалориане вселяют в своих подопечных чувство цели, уверенности в себе и почти одержимость – кланом или семьей – которая дает им явное преимущество в выживании. Можно только радоваться, что в этот раз они на нашей стороне.
      – Генерал мастер Арлиган Зей, командующий специальными силами, глава отдела особых операций, в докладе Совету Джедаев
      Штаб бригады SO, Корускант, комната брифинга 8, 15.00, 370 дней после Геонозиса
      – Думаю, нам надо поговорить. – сказал Скирата. Он развернул стул и сел на него верхом, сложив руки на спинке и поместив на них подбородок. – Только мандо. Никаких аруэтиизе.
      "Дельта" расположилась в креслах у одной из стен комнаты, "Омега" – у другой; между ними был стол. Скирата мог бы резать воздух между Атином и Севом виброножом: они думали, что он не заметит? Он знал каждую частичку клонов как букву в книге, даже если имел дело не с теми, кого знал лично. В общем-то, он мог так "читать" представителей многих рас. Так что либо они посчитали его дураком, либо были так расслабленны в его компании, что не считали нужным скрывать чувства.
      А парни из "Дельты" – как и "Омега" – были очень верны своим сержантам. Они сейчас сидели в темно-красных рабочих костюмах, и без оружия и доспехов казались на удивление юными.
      – Ты же не считаешь Тер-Мукан или Джусика предателями? – спросил Дарман.
      – Я сказал "аруэтиизе" в общем смысле – "не-мандалориане", – а, Дарману Этейн нравилась, да? Надо за этим присмотреть. – То, о чем пойдет речь – дело отряда, а не офицеров, – Скирата вытянул нож из рукава и поиграл с ним, осторожно касаясь кончиком пальца отточенного острия. – Надеюсь, "Дельта" меня слушает.
      – Да, серж, – Босс пристально смотрел на него.
      – И ты, Сев.
      Сев глянул на Атина лишь на мельчайшую долю секунды, но этого хватило, чтобы подтвердить подозрения Скираты.
      – Да, сержант.
      – Так, первое: любая вражда между мной и Вэу – наше дело, а не ваше. Если кто-то из вас захочет влезть, я лично заставлю об этом пожалеть. Деритесь с плохими парнями.
      Молчание было прямо-таки ощутимым. Атин уставился вперед, не мигая; Сев сжал губы, словно задавливая протест и метнул взгляд на Найнера. Дарман и Фай просто озадачились.
      – Нет, Сев, – сказал Скирата. – Найнер мне ничего не сказал, но у меня есть глаза на заднице и отличная память. Ты не злишься на Атина, понял? Хочешь поспорить по поводу моих перебранок с Вэу – будешь разбираться со мной.
      – Понял, сержант.
      – Хорошо. Докажи.
      – Что?
      – Вы двое, – Скирата показал на Атина и Сева кончиком лезвия. – Встаньте и пожмите друг другу руки.
      Никто из них даже не двинулся.
      – Я сказал – встаньте и пожмите руки. Сейчас.
      Скирата подумал – а не потерял ли их? Но Атин поднялся лишь на мгновение до Сева. Они наклонились через стол и пожали друг другу руки, как и было приказано.
      – Повторите, но по-настоящему, – терпеливо сказал Скирата. – Вам теперь придется работать вместе, в одной большой команде, и когда я вам все объясню, вы поймете. Босс, я жду, что ты будешь присматривать за своими парнями.
      Тот наклонился вперед и пихнул Сева в спину.
      – Ты слышал сержанта.
      Атин снова протянул руку. Сев взял ее и пожал плечами.
      – Отлично, – сказал Скирата. – Теперь мы вне планов. Наше дело не требует официального разрешения Сената и генералов, так что если мы вляпаемся, то будем сами по себе.
      – А, – сказал Скорч. – Так Джусик и Тер-Мукан не знают.
      – Знают.
      – Тогда, кто "мы"?
      – Вы, наши юные генералы, Ордо, Вэу, и я.
      Скорч поднял брови.
      – Ты снова в поле?
      Пора немного поактерствовать.
      – Да, – Скирата метнул нож тем изысканным движением, которое отрабатывалось десятилетиями. Клинок вонзился в деревянную панель позади Сева, примерно в полуметре справа. – Держу пари, ты этого виброклинком не сделаешь, сынок.
      – Сможет, если я его подниму и кину, – заметил Фай.
      Все расхохотались. Скирата подумал – а будут ли они смеяться через несколько минут? Ордо скоро возвращался. Если повезет, они с Вэу выбьют сведения из Орджула; найкто, наверное, слишком крепкий орешек даже для Вэу. Сейчас.
      В конце концов, особого значения не имеет. У него есть команда на Корусканте – его собственная команда, а не республиканская. И они могли делать то, что КСБ не будет делать или не сможет. Руки у Обрима связаны законами и запретами, и среди его людей, возможно, есть "крот".
      Но у ударной команды нет законов: ее вообще не существует. На Тройном Ноле она была… нолем.
      Скирата не спросил Зея, что будет, если дела пойдут плохо. Они могут все погибнуть. Это была чисто теоретическая деталь.
      Скорч встал, выдернул нож из стены и с ухмылкой вернул его Скирате. Фиксер поаплодировал.
      – Помните все о нелегальных операциях, чему мы с Вэу вас учили? – Скирата вновь сунул нож в рукав.
      "Нож моего отца. Все, что от него осталось. Я забрал его с тела".
      – Или вы приучились к скуке случайных приказов и аварийных процедур?
      – Думаю, вспомним, серж.
      Скирата помнил все, и не был рад этому. Он учил их тому, что требовалось. Это разрывало ему сердце, но такая наука рано или поздно встала бы между этими мальчиками и смертью. Им придется встретиться с тем, что они и не представляли… да, есть куда худшие вещи, чем кидаться на линию дроидов с товарищами.
      Кое с чем приходится сталкиваться в одиночку, в запертой комнате и без надежды на помощь.
      Может, Вэу и был прав. Может, тренировать надо было жестоко, за пределами простой храбрости, ставя в положение зверей, нацеленных лишь на выживание. Вот так Вэу почти убил Атина. И вот почему Скирата тогда набросился на Вэу – и почти убил его.
      – Я не горжусь тем, что с вами сделал, – сказал Скирата.
      – Ты первым сквозь нерфовы кишки продрался, серж. За тобой было очень весело следовать, – Фай расхохотался и откинулся назад в кресле. – А затем тебя вырвало.
      "Тошниловка", как они это называли. Еще один тест на выносливость, проверяющий, смогут ли они справиться в условиях, где сломаются и погибнут более слабые; смогут ли они проползти сквозь ров с гниющими кишками нерфа.
      Но там были еще и другие испытания. Ночь вне крыши с температурой Феста; отсутствие сна в течение трех дней (а может, и больше); недостаток воды, шестидесятикилограммовый ранец и страшная жара; и много боли. Боль, постоянные оскорбления и унижения. Пленненный коммандо должен ожидать жесткого допроса. Им надо было справиться и не сломаться, и требовалось некоторое воображение, чтобы испытать их на пределе возможностей.
      "Что значит "слишком далеко", Кэл?"
      Вэу уделял куда больше внимания наказаниям, чем Скирата когда-либо пытался. Было очень тяжело бить сыновей, даже если это помогало им выжить там, где иные не выживали.
      – Ну, – сказал Скирата, подивившись тому, что Фай принял все так жизнерадостно, – кишки нерфа были развлечением. С тех пор все ухудшилось.
      Сев явно оживился.
      – Будут убийства?
      – Если и будут, то их не случалось. Вам приснилось.
      – О-о… палец на спуске случайно дернулся, серж. Честно.
      – Парень, ты быстро освоишься в том чудесном мире политики, в котором мы находимся.
      – А нормально, если я скажу, что политики – трусливые чакааре? – уточнил Скорч.
      – Называй их как хочешь, сынок. Все равно голосовать еще не можешь, – Скирата почувствовал, как по коридору снаружи приближаются шаги. Вибрация чувствовалась, но голоса не были слышны. – Война – узаконенное насилие. Все другое – преступление. К счастью, мы мандалориане, так что к этой тонкой разнице относимся куда менее ханжески.
      – Просто укажи нам на плохих парней и скажи "делайте".
      – А, тут и проблема.
      – Какая? – осведомился Скорч.
      – Вам их придется сначала найти.
      – Ну, мы уже некоторых отыскали…
      "Дельта" расхохоталась одновременно, даже Сев; "Омега" присоединилась.
      Пискнул кодовый замок, и дверь скользнула в сторону. Вошел Ордо; вероятно, он знал, какое впечатление произведет своим появлением.
      "Дельта" еще никогда не работала с ЭРК "Ноль". Возможно, они считали, что нет разницы между ними и "Альфами" или любым другим обученным Джанго ЭРКом. Скирате стало интересно; Ордо определенно поломает многие представления.
      – Сэр! – одновременно отозвалась "Дельта". Найнер и остальные из "Омеги" просто небрежно вскинули руки к голове.
      – Извините, сержант, я опоздал, – Ордо снял шлем, пристроив его под рукой, и передал Скирате деку и увесистый сверток флимсипласта, по размеру почти как небольшая коробка для бластера. – Информации немного, но Вэу по-прежнему работает. А генерал Джусик шлет свои поздравления.
      – Спасибо, капитан, – Скирата взглянул на сверток и развернул бумагу. Внутри оказалось не оружие – коробка конфет с орехами велиу. Определенно, Джусик – внимательный офицер. Скирата раскрыл коробку и поставил ее на стол, чтобы солдаты обоих отрядов могли дотянуться. – Подкрепляйтесь, парни.
      У Фая на лице возникла его обычная глуповатая ухмылка, слабый намек на то, что он собирается что-то выкинуть за счет Ордо.
      – А, отличная новая юбка! – сообщил он. – Ты ради нас так принарядился? И что со старой камой? Села от стирки?
      Он встал и сделал пару шагов к Ордо, все еще ухмыляясь и явно ожидая похлопывания по спине, или другого дружеского знака – столько ж месяцев не виделись.
      – Извините, сержант, – спокойно отозвался Ордо и впечатал Фая в пол вовсе не игривым движением. Фай взвизгнул; очень неприятно, когда тебя скручивает кто-то в доспехе, а твоего собственного на тебе нет.
      Босс был шокирован. "Дельта" приподнялась в креслах, уставившись на происходящее так, будто они собирались вклиниться и все прекратить. Ордо казался ледяным убийцей; даже Скирата иногда не был уверен, что именно капитан собирается делать.
      – Твой большой рот нам однажды принесет множество проблем, – прошипел ЭРК. Шея Фая, глядящего на Ордо, напряглась; он был готов отбиваться. – Так что лучше надейся, что я в этот момент буду рядом, – а затем капитан рассмеялся и одним движением поднялся на ноги. Он вздернул Фая за руку и с энтузиазмом хлопнул его по спине. – Старая команда снова вместе, да? Отлично!
      Босс уставился на Скирату; тот загадочно улыбнулся (во всяком случае, он на это надеялся). "Ноли" были либо лучшими друзьями, либо худшими врагами, каких можно представить. У Фая, к счастью, был друг; но он все равно был потрясен таким теплым приветствием.
      – Так, теперь пока можете разойтись, а завтра утром мы проведем совещание с нашими маленькими генералами, в девять ноль-ноль, – сообщил Скирата. – Теперь мы друг друга понимаем.
      Ордо взял пригоршню конфет и вышел наружу со Скиратой. Они остановились в коридоре, давая отрядам возможность поболтать; сейчас нервы "Дельты" были как раз достаточно расшатаны. Возможно, они думали, что их не слышат, но Скирата не был таким глухим, как считали; годы сражений с оглушительным огнем вырабатывают привычку.
      А вот этого он не ожидал услышать.
      – Файрфек, я тогда подумал, что он просто упадет бездыханным, но его вырвало и он плакал. И не из-за нерфовых кишок.
      – Он никогда не любил нас так мучить.
      – И всегда извинялся, и убеждался потом, что с нами все в порядке.
      – Отличный человек, – это был Найнер. – Джатне'буир.
      "Лучший отец". Звучало как шутка. Его собственные дети по правилам отказались от него, объявив дар'буир – "более не отцом". Такое отрицание от сыновей было очень редким и позорным для отца-мандо.
      Но он не мог покинуть Камино, или даже сказать им, где он был и что не совсем покинул их. Даже Ордо не знал об объявлении "дар'буиром".
      "Поставил клонов выше собственной плоти и крови, правда?"
      – С тобой все в порядке?
      "И я об этом не жалею, ни на мгновение".
      – Все нормально, Орд'ика. Вэу теряет с ними связь, замечу. Что-то полезное от наших друзей?
      – Конечно, от них что-нибудь узнаем. Но допрашивать опытных пленников и не убить их… это долго.
      – Как насчет помощи от джетиисе? Они умеют убеждать.
      – Возможно, они слишком щепетильны. Джусик, правда, всегда готов помочь.
      – Он больше пригодится в поле. Храбрый парень, неплохой технарь и хороший пилот. Но у девочки могут быть проблемы. Давай посмотрим, поставит ли она практичность превыше принципов.
      – Ты их не любишь, Кэл'буир?
      – Да неважно – люблю, не люблю… Главное, надежны ли они. Слушай, Зей пошлет на смерть тебя, и любого клона, и меня – если сочтет, что это поможет выиграть войну и спасти гражданских. Но Джусик-герой – тебя почитает. И я не знаю, что из этого более опасно.
      – Тогда у тебя есть возможность помочь им стать солдатами, как ты нам помог.
      Так…
      – Почему у меня всегда чувство, что и в четыре года был старше, чем я когда-либо буду? – Ордо шутливо толкнул его. Определенно, у него сегодня было хорошее настроение. – Давай попросим генерала Тер-Мукан допросить пленных. Если она сочтет это морально неприемлемым, то ее мнение о вас не будет этим испорчено.
      Скирата закусил губу. Ордо его нередко поражал неожиданным сочувствием и дипломатичностью.
      – Да, держу пари, ей легче геройски биться в пехоте, чем копаться в грязи с нами. Но предоставь ее мне.
      – Хорошо, – отозвался Ордо. – Ты уже решил, где у нас будет штаб?
      – Кое-кто мне должен пару услуг. Где бы прятал солдат?
      – Просто прятал, или прятал под прикрытием?
      – Прятал бы так, чтобы внимания не обращали.
      – Где-нибудь рядом с баром. Где-нибудь, где полно людей вне работы.
      – Ты не пьешь. Никогда не видел пьющего клона, – Скирату застал врасплох гибкий образ мышления Ордо. Он потрясающе быстро учился и строил планы на основе малой доли информации для человека, который мало что знал, кроме войны. – И ты никогда не был вне работы.
      – Кэл'буир, ты сказал, что здоровых парней в броне надо прятать в толпе таких же. Ты собирался поговорить с Маром Ругейаном насчет прикрытия.
      – Что?
      – Помнишь Мара Ругейана? Парня, который может болтать тремя углами рта одновременно? Которого ты схватил за…
      Кэл все хорошо вспомнил.
      – Да, если бы я знал, что он нам понадобится, я бы был чуть повежливее.
      – Думаю, я могу предложить ему привлекательные идеи.
      – А синяки останутся?
      – Я не собирался его калечить. Просто указать, что если позволят отдыхать многим солдатам, то это тоже обнадежит людей. В конце концов мы станем невидимы, – Ордо поразмыслил над этой сказкой, изогнув бровь. Иногда его острый ум и отменная смекалка не помогали ему понять настоящий мир; по крайней мере не там, где Скирата был уверен. – Давай я попробую, Кэл'буир. Обещаю, что буду более дипломатичным.
      – Я шутил, Орд'ика. Думаю, у тебя столько же шансов очаровать его, как и у меня сейчас.
      – Я тебя когда-то подводил?
      Вопрос не был риторическим. Скирата был подавлен. Было слишком просто демонстрировать агрессивную уверенность на встрече и забыть, что Ордо, мускулистый, смертоносный, идеальный солдат, зависел от одобрения одного единственного человека: сержанта. Как будто Ордо снова стал тем настоящим, доверчивым ребенком, который однажды вверил себя и своих братьев единственному человеку в Галактике – поиздержавшемуся наемнику, который не любил каминоан.
      – Я не имел этого в виду, – Скирата потянулся и взъерошил ему волосы, точно так же, как когда Ордо в детстве пугался молний на Камино… хотя тогда ему не приходилось так вытягивать руку. – Ты – моя гордость и радость. Никто из вас не мог бы быть умнее или храбрее.
      Ордо какое-то мгновение казался ошарашенным; затем выдавил улыбку – успокоенного ребенка, которому угрожали.
      – Я много не знаю.
      – А, сынок… я с этим разберусь. Помогу вам всем.
      – Я знаю, Кэл'буир, – ясное и абсолютное доверие. – Ты нас защищаешь, и мы тебе всегда послужим.
      Скирата вздрогнул. Вера может раздавить, если ты не божество.
      "Но я об этом не жалею. Ни на секунду".
 

***

 
      Центр снабжения Великой Армии Республики, штаб командования, Корускант, 370 дней после Геонозиса
      – Вас нет в списке персонала, допущенного в этот центр, – сообщил дроид-охранник у дверей.
      Ордо потянулся мимо него и выстучал код на дверной панели. Караульный был массивным и четырехруким, на голову ниже коммандо.
      – Отлично. Ты можешь со мной потягаться.
      – Сэр…
      Рука Ордо метнулась к поясу, возвращаясь с острым щупом. Дроид был быстр, но скорости ему не хватило; ЭРК вонзил щуп в командный порт на груди дроида. Послышалось щелканье блоков памяти и сервомоторы заработали с перебоями; затем дроид успокоился.
      – Похоже, что вы есть в списке, – сообщил охранник. – У вас есть доступ ко всем помещениям, исключая предназначенные для офицеров из персонала, наблюдение вестись не будет.
      – Отлично, – прокомментировал Ордо, проходя в вестибюль, сияющий полированным мрамором. – Я очень частное лицо.
      Легко быть "частным", когда на тебе броня. Никто не обращал внимания на клона внутри комплекса для ВАР, и не замечал даже знаков различия капитана-ЭРКа.
      Надо было лишь выглядеть так, будто у тебя есть право расхаживать здесь по делам. А делом для "Нолей" было все, что сказал Кэл Скирата. Прямо сейчас таким был поиск метода засылки агента в центр снабжения; тут было самое подходящее место для "крота", добывавшего сепаратистам точную информацию о транспортах и поставщиках.
      Ордо вытащил деку и часто сверялся с ней, будто был тут по рутинному вопросу. Никто из гражданских даже не замечал его присутствия; в глаза они заглянуть не могли. Мелькали белые доспехи – обычно клон-солдаты, которые по состоянию здоровья не могли сражаться на передовой; также тут были инженеры и ЭРКи, проводившие инспекции для своих генералов.
      Ордо прошел мимо нескольких офисов, распугал дроидов, получил пару косых взглядов от штатских техников и вошел в комнату в самом сердце крыла снабжения и нашел настоящее богатство.
      Просторная, круглая комната, стены которой были покрыты голокартами передвижений войск и материалов. Тут играл бриллиантовый свет и цвета, словно на шкалах НШД. В центре комнаты был стол со множеством пультов, а рядом с ним – два дроида, четыре человека, шесть суллустиан, три нимбанийца, и…
      …и один клон-солдат без шлема.
      – Отлично, – сказал Ордо вслух.
      Клон вскочил на ноги и отдал честь; хотя без шлема это движение явно выбивалось из протокола. Ордо все равно отсалютовал в ответ.
      – Проблемы со шлемом, солдат?
      Тот понизил голос.
      – Штатские нервничают, сэр. Они предпочитают видеть глаза.
      Ордо почувствовал раздражение. Он никогда не уступал капризам штатских.
      – У меня обычный осмотр для генерала Камаса, – он себя не назвал. ЭРКи "Альфа" редко утруждали себя знакомством с клонами рангом пониже. Капитан посмотрел на штатских: нимбаниец и женщина-человек взглянули на него. Бледная рептилия-нимбаниец был просто любопытен, но вот женщина заставила его остановиться, взглянуть и заподозрить. Она улыбнулась Ордо; на нем по-прежнему был шлем, но она улыбалась, и была удивительно красива. Сочетание таких фактов в административном отделе волновало. Женщина перевела взгляд на свою консоль, вновь вернулась к работе и отбросила за плечо длинные светлые волосы.
      – Солдат, – Ордо поманил клона к себе. – Я бы хотел узнать о работе этого отдела.
      Они вышли через главный вход; Ордо снял шлем, желая взглянуть брату в глаза и проявить уважение. Сканер в перчатке сообщил, что перед ним CT-5108/8843, оперативник ОНБ; эксперт в размещении бомб, способный обезвреживать мины и НВБ на пути других солдат. Человек, способный делать то, что дроиды не могут.
      Ордо ни на миг не забывал про связь со взрывчаткой.
      – Как тебя зовут?
      Солдат помедлил.
      – Корр, сэр, – тихо отозвался он.
      – Почему ты здесь?
      Корр вновь помедлил и затем стянул перчатки.
      Рук у него не было.
      Их заменяли два простых протеза, даже не имевших покрытия из синтеплоти, просто дюрастальной механизм. Ордо даже не требовалось спрашивать, как он их получил. Почему-то потеря двух рук шокировала куда больше, чем потеря одной. Словно руки были равны человечности.
      – Проблемы с запчастями, сэр, когда столько раненых нуждаются в протезах, – извиняющимся тоном сказал Корр. – А эти недостаточно хороши, чтобы я смог работать на передовой. Как только доставят подходящие, я вернусь на фронт.
      Ордо знал, что сказал бы Кэл'буир, и сам чувствовал то же самое, но время и место были неподходящими. Он сдержался.
      – Они с тобой тут хорошо обходятся?
      Корр пожал плечами.
      – Нормально. В общем-то, сэр, штатские со мной особо не говорят, исключая инспектора Веннен. Она как раз ко мне очень добра.
      Ордо понял, к чему идет дело.
      – Веннен – та блондинка, да?
      Корр кивнул, и выражение его лица смягчилось.
      – Бесани Веннен. Она не слишком принимает войну, сэр, но не позволяет этому влиять на работу, и она очень хорошо за мной присматривает.
      Бедный, наивный солдат.
      – Насколько хорошо?
      – Мы обедали вместе и она меня водила в Галактический Музей.
      Чудесно. Ордо в очень раннем возрасте изучил науку недоверия. Прекрасная женщина, эксперт ОВВ, центр поставок: можно легко все вычислить. Не начать расследование тут было бы глупо, но от грубого вторжения толку будет мало.
      – Сколько тут смен?
      – Три в дневном расписании, сэр.
      – Корр, мне придется тебя попросить об одолжении.
      – Конечно, сэр.
      – Но когда попрошу, оно станет секретным, и тебе придется ни слова не говорить никому, даже своему инспектору. Это будет частью рутинной ложной проверки, и вот почему мне нужно молчание, – стоит ли называть свое имя? В любом случае, лишь внутренний круг спецназа знал, кто он такой. – Меня зовут… Ордо. Никому ни слова.
      – Да, сэр. Понял.
      Ордо хотел рассказать, что понимает его одиночество среди чужаков, и потребность быть среди братьев на фронте, занимаясь настоящим делом. Но он не мог ничего сказать. Капитан пригласил его обратно в комнату, и отметил милую и явно подлинную улыбку, посланную инспектором Веннен; он помедлил на обратном пути, взломав узел автоматического комлинка и вставив в него следящее устройство.
      Бедняга Корр. Ордо потрепал по голове дроида-охранника и направился к припаркованному спидеру.

      Да, я знаю, как каминоане все сделали. Они обернули наши гены против нас – то, что связывает нас с братьями, заставляет нас уважать наших отцов и слушаться их – этим они и манипулировали, чтобы мы лучше подчинялись приказам. Им пришлось убрать то, что делало Джанго эгоистичным одиночкой, потому как пехотинец получился бы тогда скверный; и, судя по ЭРКам "Альфа" нельзя сказать, что каминоане были неправы. Но есть кое-что, чего я еще не знаю: как они работали с процессом старения. Вот что важно. Они у нас украли жизнь. Но времени нас не одолеть, нер вод.
      Лейтенант-ЭРК N-7-Мереель в зашифрованном письме к N-11, Ордо
      Администрация Республики, офис главы отдела по связям с общественностью Сената, этаж 391, центр служб поддержки, 370 дней после Геонозиса
      Офис Мара Ругейана был очень близок к верхним этажам административного здания; за такой вид из окна некоторые сенаторы бы убили не задумываясь. Ордо прикинул, кого мог убить Ругейан (в переносном смысле, конечно) – он выглядел человеком, способным без размышлений снести всех на своем пути.
      Пропасть внизу была глубокой. Ордо зажал шлем под рукой и стал любоваться потоком спидеров внизу.
      – Давно не виделись, – исключительно вежливо сказал Ругейан. – Никогда не думал, что я буду вам помогать.
      Легкая угроза не ускользнула от Скираты – если только прищур Ругейана хоть что-то да значил.
      – Я оценил вашу помощь во время той операции. Помните моего капитана, да? Капитана Ордо? Сэр, может мистер Ругейан предложит нам выпить?
      – Стакан сока подойдет, спасибо, – Скирата был определенно ниже по званию, но Ордо всегда было неудобно слышать, как Кэл'буир называет его "сэр". – Мы интересуемся – не можете ли вы нас проконсультировать.
      Ругейан не показывал никакого дискомфорта от разговора с клоном.
      – Рад помочь, капитан, – он набрал команду на столе. – Пожалуйста, напитки, Джайл. Сок и пару пирожных, – он улыбнулся. – Но что я могу вам посоветовать? Похоже, что ваш образ в глазах общественности и так хорош. Умные, эффективные и благородные. Такой образ не покупается.
      – У нас есть ощущение, что солдатам нужно немного больше комфорта и мы видим, какой вес имеют ваши советы для людей на ключевых постах в Департаменте Обороны, – сообщил Ордо.
      – А, – глаза Ругейана чуть сузились. – Совершенно верно. Так что бы вы хотели?
      – Отпуск.
      – В какой форме?
      – В любой. У солдат нет отпуска. Все свободное время – в казармах или на тренировках.
      – А-а…
      – Вы не знали?
      – Если честно, то я никогда не спрашивал, – Ругейан действительно казался удивленным… или очень хорошо изображал изумление. – Но это решает командование. Оно просто так не подчинится служителю общества вроде меня.
      Ордо взял стакан ярко-изумрудного сока, поданный юной помощницей Ругейана; та смотрела на него, прямо-таки ощупывая глазами. Кэл'буир был прав: штатские никогда не видели клонов так близко.
      Это почти что выбивало из колеи.
      – Говоря стратегически, временный отзыв нескольких тысяч солдат с фронта мало что изменит, – сказал он. – Но я уверен, что вы знаете – военное дело не состоит только из взрывов. Есть иная линия фронта – вот здесь, – Ордо коснулся виска. – Все увидят солдат на Корусканте. Это полезно для общественного спокойствия, особенно сейчас, при постоянной угрозе терактов. И полезно для наших людей.
      Ругейан поиграл с пирожным, усеянным блестящими кусочками красных и пурпурных фруктов.
      – Признаю, что Сенату понравятся позитивные результаты в борьбе с террористами. Из-за них администрация чувствует себя беспомощно. Я очень уважаю наших коллег из КСБ, но они не слишком преуспели, не так ли?
      Вклинился Скирата:
      – Но если бы они преуспели, это было бы очень своевременно, правда? И я уверен, что вам об этом сразу сообщат.
      Вот это в Скирате было примечательно. Он умел говорить намеками. Он был четко видевшим цель самоучкой и для чужаков это всегда оказывалось сюрпризом. Джусик часто попадался на удочку этого "неограненного алмаза", но Вэу не был единственным мандо с бритвенно острым умом и умением гладко говорить. Скирата мог, ничуть не сбавляя темпа, переключаться с образа крутого мандалорианина на образ политика.
      Ордо учился в каждой беседе.
      – Я всегда ценю информацию, – сказал Ругейан. – Особенно когда я знаю, что она послужит достижению правильной цели.
      – Итак, – сказал Ордо, допивая сок. Помощница вновь объявилась рядом, словно все время была в офисе, и наполнила стакан. – У нас есть два батальона "Сорок Первого Элитного" в казармах; команда штурмового корабля ждет окончания ремонта. Если говорить о длительном отпуске и разрешении людям покинуть базу, то условия отменные. И возможно, им еще стоит выделить кредитов на расходы; они ведь зарплату не получают. Отличный сюжет для новостей.
      На лице Ругейана профессиональная нейтральность сменилась удивлением; прежнее выражение тут же восстановилось.
      – Никогда и не думал об этом, знаете ли. А будут участвовать ваши люди? Реки?
      Ругейан произнес "реки" – как солдат. Это был жаргон для своих, а не для чужаков. Скирата мигнул, и затем вновь стал мандалорианским наемником, пусть и в лучшем настроении, чем обычно.
      – Не "реки". Для публики это звучит как марка дроида. Мои мальчики – люди. Так что говорите "республиканские коммандос"… не просто коммандос. А другие – "солдаты" или же упоминайте звание, – он с воодушевлением допил каф. – Слова вроде "реков", "пушечного мяса", "хряков", "гропов", "смертников", "вонючек", "мясных банок", "белых рабочих" или даже "блестящих парней" создают ложное впечатление. Термины очень важны, как мне кажется.
      Ругейан делал пометки на флимси-листе. Он не оскорбился; во всяком случае, этого не было видно.
      – Очень полезно, – прокомментировал он. – Предоставьте это мне.
      – И я уверен, что у капитана Обрима ваш номер комлинка стоит первым в списке, чтобы в случае чего сообщить хорошие новости.
      Скирата улыбнулся; казалось, он действительно имел в виду то, что сказал. Ордо покачал в ладонях стакан, оставив на дне немного жидкости, чтобы не привлечь немедленного внимания помощницы Ругейана.
      – Неизбежный факт – некоторые из нас обречены на грязную и неблагодарную тайную работу, пока другие попадают в заголовки, – заметил Ругейан.
      – Может быть заголовки и ценят чересчур высоко, – ответил Скирата. – Но у капитана есть еще встречи на сегодня… благодарю, что уделили нам время.
      Очень цивилизованная беседа: слова, за которыми кроется многое непроизнесенное. Очень далеко от тех горячих и напряженных часов в космопорту Галактического Города несколькими месяцами раньше, когда Ругейан только лишь раздражал, и вызывал у Скираты лишь отвращение. А теперь, похоже, он моментально ухватил суть того, о чем его просили, и хотя хотел спросить о многом… но не спросил. Почти солдат, можно сказать.
      Спуск в турболифте был похож на скоростное десантирование из корабля; они пролетели добрых сто уровней вниз.
      Скирата тихо засмеялся и потер переносицу, прикрыв глаза.
      – Хотел бы я знать, что Ругейан настолько отзывчив на такое простое обращение. Тогда бы мне не пришлось… ну, ты знаешь.
      – Если бы ты в порту не настолько убедительно привлек его внимание, сегодня он мог бы быть не столь уступчив. Однажды он может стать отменным разведчиком.
      – Он просто хотел, чтобы я проявил понимание его мотивов. Иногда я думаю, что люди от меня хотят больше, чем показывают. Так что теперь у нас, Орд'ика?
      Ордо посчитал по пальцам.
      – Дымовая завеса создается. Команда ждет, разбита на вахты. Наблюдательные пункты и возможные базы рассматриваются и проверяются. Вооружение и поставки – в норме. Подтверждена связь между бомбами и пленниками.
      – Но?
      – Все готово, но идти некуда. Все еще огромная дыра в планах.
      – Что там дроиды выкопали из сведений от Атина? – поинтересовался Скирата.
      – Большая часть будет ясна, когда у нас будут другие данные, которые дополнят информацию. Просто список дел, как у любой транспортной компании. Ничего необычного. Иногда мне хочется, чтобы мы работали против викваев; они бы сделали громадную пометку "Совершенно секретно" и дали бы нам след.
      – Что за пессимизм? Файрфек, сынок, Ком'рк и Джайнг могут флитната отследить по всей Галактике, а мы не можем отыскать банду у себя дома.
      – Извини, Кэл'буир, – "Надо было это учесть. Я его так подвести могу". – Боюсь, что тут две линии надзора – сама террористическая сеть, и поставляющий им информацию; и последний может быть в наших рядах, или в КСБ… и тогда его сложнее отыскать.
      – Я тебя не виню. Просто выражаю мнение.
      – И моим братьям, конечно, известно, что за флитнатов они ловят.
      – Тогда остается лишь один вариант. Изучить каждый сантиметр на Корусканте и надеяться на удачу, пока мы стараемся ускорить работу.
      – Если только Вэу не повезет.
      – По-моему, сынок, пора вводить наших аварийных джедаев.
      – В восемь ноль-ноль завтра, – отозвался Ордо.
      – Тогда есть еще время на подготовку. Пошли повидаем хатта, который мне должен кое-что… Ну, вообще-то, больше чем "кое-что". Возьмем с собой Сева и Скорча – пусть посмотрят, как надо работать.
      Скирата мог сделать многое, на что были неспособны коммандос или ЭРКи; например, найти нужные контакты.
      Ордо запомнил это. Сегодняшний вечер будет очень познавательным.
 

***

 
      "Хижина Квиббу", район развлечений, Корускант; присутствует разведкоманда "Дельта"
      Кричаще-зеленый свет обрамлял пульсирующую оранжевую вывеску над входом. Заведение Квиббу открывалось поздно: уже стемнело, и Скирата посчитал, что бару пора принять новых посетителей.
      – Я простой тренированный убийца, – заметил Сев, – но мне что-то подсказывает – нельзя есть в ресторане с дурным каламбуром над дверью.
      – Ты еще еду не пробовал, – отозвался Скирата. – Тогда для сомнений места не остается.
      – И для десерта – тоже, – сказал Скорч. – Я говорил, что чувствую себя голым?
      – С десяток раз после того, как мы вышли из штаба. Привыкай. Нельзя носить броню все время.
      Ордо вытащил бластер. Скорч поднял брови.
      – Я сдерживаюсь, – заметил ЭРК. – Иначе бы достал оба.
      – Сэр, я вас в самом деле совершенно не заметил… в этом блестящем белом мундире.
      – Слушайте внимательно, парни, – Скирата сунул руку в карман, и холод метровой дюрастиловой цепи его успокоил; правую руку он прижал к боку. Он давно, уже несколько лет еще до Камино, не виделся с хаттом, так что у старого слизня непременно должен был случиться шок.
      – Квиббу может быть удивлен моим появлением; особенно учитывая, что он мне до сих пор должен. Так что не геройствуйте. Я с ним управлюсь, -Скирата кивнул двум коммандос держаться сзади, изображая охрану. – Ведите себя обычно и читайте меню. И не вмешивайтесь.
      Запутанный лабиринт коридоров включал ресторан, бар и отель, но называя их так, корускантские инспекторы по здравоохранению явно смотрели в другую сторону. С любой точки зрения – отменное место, если не хочешь, чтобы тебя беспокоили. В закоулках района развлечений была некоторая анонимность. Именно в такое место толпа клон-солдат могла зайти и выйти, не сопровождаясь комментариями; во всяком случае, после того, как зрелище потеряет новизну.
      Скирата наклонился к интеркому.
      Квиббу Хатт был дома. Он это знал. Но костлявый дуро с бластером, неожиданно появившийся в двери, поломал всю игру.
      – Мы закрыты, – сообщил дуро.
      – А я Кэл Скирата.
      Серые пальцы дуро сжались на бластере.
      – А я сказал, что мы закрыты.
      Ордо качнулся к двери и направил свой бластер в плоское лицо дуро.
      – Нет, мне кажется, что вы открыты. И нам бы хотелось получить особое блюдо. Пожалуйста.
      Дуро промедлил, открыв рот – возможно, это жизнь ему и спасло. Подними он бластер, и Ордо бы его убил. А так капитан вывернул его кисть и выкрутил ее, попутно отбирая бластер; раздался характерный хруст сломанной кости. Дуро взвизгнул.
      – Думаю, это означает "заходите", – прокомментировал Скирата, проверяя, есть ли бластер за поясом. Квиббу мог бы вообще-то, разориться на охрану получше. Он прошел по пустынному ресторану и отметил, что сапоги не липнут к полу, как раньше. Скирата прошел за стойку бара, по большей части чтобы убедиться – никто там не ползает и не готовит ему очень неприятный момент; заодно проверил, что стаканы чисты.
      Бластер Ордо слабо зажжужал, когда коммандо его поднял. Скирата оглянулся – Сев и Скорч прикрывали дверь. Хорошие парни. Они отлично впишутся в громадный злой мир.
      – Кэ-э-эл… – Квиббу протиснулся сквозь дверь кухни; запах экзотических специй и подгоревшего жира исчез, когда хатт вполз в помещение бара. – Так ты наконец пришел за долгом. Я думал, ты уже не появишься. И у тебя команда и новая куртка… дела хорошо идут, да?
      – Коллеги, – сообщил Скирата. – Я бы предпочел наличные, но если у тебя нет, то можем поторговаться.
      Квиббу выглядел неприятно даже для хатта. Он облизнул ротовую щель и направился к бару, вползая на помост и наполняя пару стаканов.
      – Твои парни хотят эля? – Квиббу кивнул на бочонок с маринованными горгами на барной стойке. – Закуски?
      – Нет, спасибо, – Сев и Скорч ответили хором, уставившись на дохлых земноводных в бочонке. – Не справимся.
      – Хорошо, тогда давай поговорим, Кэ-э-эл.
      – Я так понял, у тебя денег нет?
      – Недостаточно. Дай время, и я…
      – Давай все упростим, – Скирата подтянул стул и сел; глаза его оказались на одном уровне с лицом хатта. – Я турист. Могут мои мальчики посмотреть твои комнаты? Если нам они понравятся, мы тут остановимся на время.
      Скирата показал на турболифт. Сев и Скорч выхватили бластеры и исчезли – отправились на разведку. Ордо снова закрыл главную дверь и неспешно прошелся по бару, вероятно, запоминая планировку и занося в память каждую деталь. Маленький голорекордер, Ордо: еще одно преимущество идеальной памяти.
      – Так… у тебя какое-то дело, Кэ-э-л?
      – Возможно.
      – А… трупы будут?
      – Не в этот раз. Мне просто нужно место, где я с коллегами могу расслабиться, и нас не станут беспокоить.
      Желтые глаза с щелевидными зрачками проследили за Ордо. Скирата никогда не мог смотреть на желтые глаза и не вспоминать каминоан.
      – Твои "коллеги" – солдаты.
      – Да. Они хотят нормально провести отпуск. Им не так много платят.
      – Так они выполняют… некоторые поручения для тебя, – уточнил Квиббу.
      – Да, и никакое из них тебе не доставит проблем. Никаких визитов из КСБ – мои мальчики умеют себя вести.
      – Так тебе просто нужно… мир и покой для них, чтобы они исполняли твои маленькие поручения.
      "Ты даже не знаешь, до какой степени, слизень."
      – Да.
      – Взамен ты простишь мне этот маленький долг?
      – Возможно, – пятьсот тысяч кредитов плюс проценты. Сейчас ему это не было нужно. Когда-то Скирата рискнул бы жизнью и жизнью любого на его пути за такой куш. Какое-то время он умело выколачивал долги, но это неверный заработок для солдата. – Я могу также тебе подсобить в делах – в городе будет много солдат, которые захотят расслабиться.
      – Ты предлагаешь больше, чем я должен. Тут подвох.
      – Подвох, – заявил Скирата, чувствуя, как настроение торговаться уплывает, – в том, что ты гарантируешь нам отсутствие проблем. А я очень придирчиво определяю "проблемы".
      – Никакого нежеланного внимания.
      – И никакого беспокойства от твоих обычных клиентов среди сброда. Никакой экономии за счет моих парней. Столько еды, сколько они захотят – свежей и правильно приготовленной, пожалуйста – и чистые комнаты. Они пьют немного, но им понравится обилие кафа и сладких напитков.
      Квиббу медленно моргнул, все еще следя за Ордо, который заинтересовался кухней.
      – Не возражаешь, если я проинспектирую? – спросил он и исчез на кухне, не ожидая ответа.
      Взгляд Квиббу метнулся к кухне, и затем вновь к Скирате.
      – Ты много просишь для своих блестящих парней.
      Скирата сжал в кулаке конец цепи. Слизня надо было поучить, показать кто тут главный.
      – Потому что они многого заслуживают, и ты мне много должен… и если свяжешься со мной, то у тебя будет больше проблем, чем можешь себе представить…
      Подготовка Квиббу к серьезной взбучке, которую вел Скирата была прервана приглушенным вскриком с кухни. Молодая тви'лекка выскочила из дверей. Скирата сообразил, что ее испугал Ордо; наверное, сыграли роль два бластера.
      – И в баре пусть будут только приличные женщины, – добавил Кэл. Но тви'лекка казалась испуганной… будто привыкла к страху. И ему это не понравилось. Он слишком хорошо знал Квиббу. – Она не похожа на твоих обычных… сотрудников.
      Девушка прижалась к дальней стене, глядя на Ордо, который просто вышел и подчеркнуто ясным жестом сунул бластер в кобуру. Он не слишком-то обнадеживающе выглядел, особенно наедине с женщинами. Пора бы научить его чему-то кроме работы с оружием.
      Хатт выдавил смешок.
      – Женщины… знаешь же, каковы они.
      Хватит. Скирата одним движением выдернул цепь и захлестнул ее вокруг шеи Квиббу, намотав ее на кулак и притянув дрожащую тушу к себе. Металл врезался в мягкую плоть, оставляя белый след – по этому кольцу кровь двигаться не могла.
      – Слушай, подстилка, – сказал Скирата; горло свело от гнева. Нет большего оскорбления для хатта, чем "раб". – Мне нравятся тви'лекки. Честные, конечно, не воровки, или хуже. Так что обращайся со своими прилично, или узнаешь, как в моем исполнении выглядит профсоюзный лидер. Просто присматривай за всеми моими парнями, которые здесь пройдут. Энайки? Только дернись – и на рынке утром появится новая партия жира, – он закрутил цепь чуть туже. – Дж'хагва на йока, толстяк. Не создавай проблем.
      Третье веко Квиббу скользнуло по глазу, словно тряпка чистильщика окон.
      – Твои блестящие пареньки в любом случае погибнут, раньше или позже.
      Ну все… Скирата дернул вниз голову хатта и впечатал колено в лицо Квиббу с такой силой, с какой мог; раздалось хлюпанье. Этой твари не стоило напоминать о гибели, и насмехаться над их жертвой. Квиббу взвыл, брызгая вонючей слюной.
      – Так мы получим у тебя нормальное обслуживание? – спросил Скирата, не обращая внимания на боль в колене. – Или предпочтешь заплатить мне полмиллиона плюс проценты за девять лет прямо сейчас?
      – Тагва, лорда.
      – Вот это уже лучше, – он слегка ослабил захват. – Немного внимания к посетителям бизнесу не мешает.
      Квиббу заартачился.
      – Я потеряю прибыль.
      – Ты потеряешь куда больше, если свяжешься со мной. Я всегда хотел узнать, действительно ли хатты могут отращивать части тела, – Скирата вновь закрутил цепь. – Ке ну джур'кадир ша мандо'аде.
      "Не связывайся с мандалорианами". Хороший совет.
      Квиббу лингвистом не был, но Скирата знал, что интонацией можно донести смысл даже до животного… возможно, даже до хатта. Он надеялся, что цепь, перекрывающая ток крови в шее Квиббу, поможет переводу.
      – Тагва… сержант, – выдавил хатт, и с облегчением вздохнул, когда Скирата отпустил цепь.
      Сев и Скорч вновь появились из турболифта и подняли пальцы.
      – Идеальное местечко для расслабления, серж, – сообщил Скорч. – Отличный вид из окна, площадка для парковки полудюжины спидеров и много комнат, где можно развалиться. Много комнат наверху, вообще-то.
      Хорошая оборонная позиция, легкий доступ и возможность отхода, хватает места для движения и размещения оборудования и оружия. Отлично.
      – Если нравится моим коллегам, нравится и мне, – сказал Скирата. – Хочешь осмотреться и убедиться, Ордо?
      Тот покачал головой, все еще наблюдая за тви'леккой.
      – Я с большинством.
      – Так какая плата за долгий постой? – спросил Скирата.
      – Как… договорились, – выдавил Квиббу.
      Скирата соскользнул со стула и вытер с цепи слизь Квиббу, прежде чем свернуть ее и снова сунуть в карман. Его, однако, тоже заинтересовала тви'лекка. Гражданские его не особенно заботили, но вежливым можно было быть бесплатно.
      Сержант подошел к ней; тви'лекка все еще сжималась. Он присел перед ней почти инстинктивно; раньше он видел шесть маленьких испуганных мальчиков, которые ждали "преобразования".
      – Я Кэл, мэм, – сказал он. – Как тебя зовут?
      Она не встретилась с ним взглядом. Она смотрела чуть в сторону; Скирата подумал, что он слишком много раз такое видел.
      – Ласима.
      – Так, Ласима, если твой босс тебя обидит, дай мне знать. И я с ним поговорю, – он улыбнулся так тепло, как умел. – И никто из моих парней не доставит тебе проблем, поняла?
      – Поняла, – ответила она дрожащим голосом. Лекку слегка двигались, но Скирата не понимал языка их жестов. Может, она просто дрожала от страха. – Поняла.
      Скирата подарил ей такую обнадеживающую улыбку, какую смог и двинулся к двери.
      – Мы вернемся завтра с некоторыми вещами. Приготовь для нас верхний этаж, хорошо? Чтобы все было чистым.
      – А цветы – свежими, – прибавил Скорч.
      Они неторопливо вернулись к спидеру и отправились к казармам "Арки", автоматически выйдя на полосу и смешавшись с потоком отблесков фонарей машин. Корускант был красив ночью – как и говорил Фай. Скирата об этом никогда особо не задумывался.
      Он слегка толкнул Сева.
      – Хорошая база, замечу.
      – Как на заказ. У нас день уйдет на то, чтобы перетащить оборудование малыми количествами, но мы можем приземляться на платформе, когда снова стемнеет.
      – А наш "хозяин" не будет нервничать насчет хранения оборудования? – поинтересовался Ордо.
      – Он хатт, – ответил Скирата. – У него и похуже хранилось. А то, чего он не знает, его не взволнует.
      Скорч был явно впечатлен.
      – Сержант, а ты в прошлом был немного скверным парнем.
      – Почему – "в прошлом"? – заметил Сев.
      Они рассмеялись. Отличные спецназовцы, очень скверные парни в некотором понимании, но они никогда не имели дела с криминальным миром; а преступность и терроризм – вечные напарники. По этой причине Скирата нисколько не чувствовал себя плохо от того, что сам собирался побандитствовать.
      Файрфек, он их впечатлил. "Дельты" вышли из их тесного и закрытого сообщества и вливались в большую команду. Одной проблемой меньше.
      Конечно, была еще сама операция.
      И надо было приглядывать за Атином, Вэу и Севом.
      И показать Этейн те части войны, которые и близко не были благородными.
      И позаботиться чтобы все смогли все это пережить.
      Скирата наклонился через спинку сиденья и игриво пихнул в спины Сева и Скорча, затем слегка толкнул Ордо позади.
      – Я вам всем обещаю вечер в городе, – сказал он. – Когда мы все почистим, Зей получит очень большой счет из офицерского клуба.
      – Может, нам не стоит ждать столько времени, – сказал Скорч. – Никогда не знаешь, что за углом.
      Нет. Не знаешь. Никогда не знаешь.

      Когда враг – дроид или органик с оружием, то убивать легко. Но в такой игре работаешь среди гражданских, на своей земле. Может так статься, что враг будет сидеть в соседней комнате. Они могут даже оказаться людьми, которых вы знаете и любите. Но все равно они – враги, и их придется точно так же застрелить. В мандо'а нет слова "герой", и это верно; сколько бы жизней вы в тайных операциях не спасли – героями не будете. Свыкнитесь с этим.
      – Сержант Кэл Скирата, преподавая контртеррористические тактики республиканским коммандо (роты с "Альфы" по "Эпсилон") на Камино, за три года до Геонозиса
      Казармы роты "Арка", парадный плац, 07.30, 371 день после Геонозиса
      Снаряд чуть не коснулся головы Этейн и отскочил от Силового щита, который она рефлекторно поставила, защищая лицо.
      Джусик скользнул к ней и остановился; с его лица стекал пот, а в руке был зажат металлический прут с расплющенным концом. На щеке было пятно крови; девушка не была уверена, что она принадлежала Бардану.
      – Извини, – он явно ликовал. – Почему бы тебе не посидеть вон там? Безопаснее будет.
      Этейн показала на кровь.
      – Почему ты не используешь Силу? – спросила она. – Это опасный спорт.
      – Будет нечестно, – ответил Джусик, запуская маленький пластиковый шар обратно в компанию коммандос. Они метнулись к нему как стая на охоте, яростно толкая друг друга и стараясь попасть по шару прутами, чтобы ударить им о стену казарм.
      Этейн понятия не имела, как эта игра называется (если она вообще как-то называлась). И она не могла определить никаких правил: мяч просто кидали, били и пинали так, как хотелось игрокам.
      В командах были Найнер, Скорч, Фиксер и Дарман – против Фая, Атина, Сева и Босса. Скирата настоял на том, чтобы команды были смешанными.
      Несколько других коммандос, шагавших через плац, остановились посмотреть. Схватка проходила в мрачном молчании, нарушаемом только стуком бит, выдохами и редкими выкриками вроде "Нар дралши'а" (то есть "подвинься!") и "Кандосии"; последнее, как объяснил Джусик, обычно означало скорее "классно", чем "великолепно".
      Они стали куда более яростными мандалорианами с их первой встречи. Возможно, это имело смысл, учитывая их обязанности, но Этейн все равно чувствовала, что они снова становятся чужаками. Похоже, что работа со Скиратой сделала их людьми, обладающими чем-то вроде абсолютной свободы.
      Даже Дарман радостно этому поддался. Он полностью погрузился в игру, отпихнув плечом Босса с пути и сбив Джусика. Короткий выкрик "кандосии!" – и мяч треснулся о стену в двух метрах от земли.
      А потом в дверях появился Скирата. Этейн даже не нужно было обращаться к Силе, чтобы оценить его настроение.
      – Доспехи! – заорал он. Голос сержанта разнесся по всей площадке; коммандос разом застыли. Похоже, ему что-то не нравилось. – Я сказал – надеть какую-нибудь защиту! Не вредить друг другу! Слышали?
      Он направился к Джусику с удивительной скоростью для человека с покалеченной ногой, и остановился в нескольких сантиметрах от джедая. Голос Скирата понизил, но не слишком сильно.
      – Сэр, с сожалением сообщаю вам, что вы ди'кут.
      – Извините, сержант, – Джусик представлял собой комбинацию окровавленной мантии, взмокшей прически и сожалений. – Моя ошибка. Не повторится.
      – Никаких увечий. Не сейчас. Ясно, сэр?
      – Понял, сержант.
      Скирата кивнул, и усмехнулся, взъерошив волосы Джусику как своим солдатам.
      – Ты определенно ори'атин, Бард'ика. Просто не дай себя убить.
      Джусик поклонился, явно обрадовавшись. Скирата не только сказал ему, что он весьма крут, но и использовал самую личную форму его имени – "маленький Бардан", один из клана Скираты.
      Джедай догнал коммандос и исчез в здании.
      Скирата неторопливо подошел к Этейн и сел рядом на скамейку.
      – Он крепкий маленький ди'кут, правда?
      Значит, это все же было не только оскорбление.
      – Думаю, если бы не война, то мастер Зей с ним бы уже серьезно поговорил. Бардан очень привязывается.
      – Одиночка может стать воином, но не станет солдатом.
      – А вы где получали образование?
      Скирата смотрел вперед, а не на нее, и сейчас сощурился на секунду.
      – На улице, поле боя и у компании очень умных малышей.
      Этейн улыбнулась.
      – Я не хотела грубить. Просто интересно.
      – Достаточно честно. Мне нужно проанализировать и объяснить все, чему я восемь лет учил моих "Нолей". Надо было не просто объяснить им, как драться. Они хотели знать, почему. Они меня забросали вопросами. Потом скормили мне их обратно в таком виде, который никогда мне в голову не приходил. Поразительно.
      – Мы встретимся со всеми? Они все как Ордо?
      – Может быть, – ответил Скирата. – Они в разных местах, – уклончивый ответ: "не спрашивай". – И они все того же калибра, конечно.
      – Итак, из команды в дюжину у вас есть одиннадцать крутых парней – атин, так? – и я. Чувствую, что пользы от меня будет немного.
      Скирата вытащил что-то коричневое и волокнистое и забросил в рот. Он жевал как гдан, принявшийся за чью-то руку.
      – Атин'аде, – поправил он. – А вы будете очень полезны. Подозреваю, что у вас будет самая сложная работа.
      – Совсем ничего не понимаю.
      – Я знаю.
      – Сержант, вы все объясните на брифинге?
      – Это не секрет. Просто хочу, чтобы все одновременно получили полную картину. А потом погрузимся и исчезнем.
      – Я слышала, что вы уже так поступали.
      – Куэ'валь Дар. Да, я был из "тех, кого больше нет". Вы привыкнете. Есть свои плюсы.
      Он встал и направился к казармам; Этейн двинулась следом. Сегодня его хромота была менее заметна.
      – А как вы повредили ногу? – спросила она.
      – Не следовал приказам. И кончилось тем, что заряд из верпинского дробовика угодил мне в лодыжку. Иногда приходится учиться на боли.
      – Не пытались вылечить?
      – Однажды выкрою время. Пойдемте, стоит позавтракать перед брифингом. Кое-что лучше слушать с полным желудком.
 

***

 
      Когда в восемь часов начался брифинг, Джусик вроде бы пришел в себя, но под глазом у него зрел неплохой синяк. Но он также казался довольным. Этейн завидовала его способности находить удовольствие в самых неподходящих местах… такой же способности, как и у Дармана. Похоже, что "Омега" и "Дельта" окончательно перестали быть разными отрядами; они садились, располагаясь в креслах в одних нательных костюмах, но больше не держались тесными группками. Между Атином и Севом по-прежнему чувствовалась дистанция, но усилия Скираты по сближению коммандос явно не прошли даром.
      А еще было маленькое прибавление в лице вошедшего вуки. Скирата указал ему на крупное кресло и запер двери. Именно этот вуки ранее управлял такси.
      – Ордо, проверил комнату на "жучки"?
      – Да, сержант.
      – Хорошо, леди и джентльмены, все, что я скажу – лишь для присутствующих. Если кто-то хочет выйти, то пусть скажет сейчас.
      – Обрати внимание, как мало движений, серж, – заметил Скорч. – Никто не желает убраться.
      – Я так не думаю. С этого момента, тут нет "генерала", "сэра", "сержанта" или кодовых обозначений… и нет джедаев. Нет рангов. Нет командной цепочки после меня. Если я попаду в переделку или погибну, то главным будет Ордо. Поняли?
      Вуки швырнула ему два свертка с одеждой, и Скирата передал их джедаям. Этейн развернула свой и уставилась на содержимое.
      – Обычная одежда, ребята. Клоны – просто солдаты в отпуске, а мы… ну, Этейн может сойти за мою дочь, а Бард'ика – за полезного бродягу, которого я нашел в путешествиях. Также…
      Вуки издала долгий и довольный рык.
      – Это Энакка, кстати, – Скирата показал на вуки вежливым жестом. – Она наш интендант и спец по мобильности – от нее будут идти запасы и транспорт. Когда-нибудь работали с вуки?
      Коммандос, широко открыв глаза, помотали головами.
      – Ну, все, что вы слышали – правда, – он кивнул Ордо и ЭРК спроецировал голограмму из перчатки на стену. Таблица со стрелочками и пометками. – Тут все, что у нас сейчас есть. Во-первых, происхождение взрывчатки. Во-вторых, мы считаем, что у снабженцев ВАР, или в поддержке, или в КСБ есть кто-то, кто либо сливает информацию, либо с ней неосторожен. А вот чего у нас нет – связи между ячейками террористов; точнее – между фабрикой бомб и теми, кто размещает, между размещающими и наблюдением… иными словами, теми, кто им говорит, куда положить бомбу и когда ее взорвать.
      Рука с проектором Ордо спокойно лежала на подлокотнике.
      – А Вэу пытается вытащить сведения хотя бы об одной связи из тех, кого добыла "Омега".
      – Но они могут даже не знать, что это за связь, – заметил Скирата. – Нередко используется эквивалент "посылки до востребования", чтобы передать все нужное. На пленниках нашли следы взрывчатки, так что они могли быть производителями… но я считаю, что бомбы делают на Корусканте – проще доставлять просто взрывчатку, а не бомбы. Нельзя притвориться, что бомбы везут для шахтеров, хотя тут вообще ничего легкого нет. Так что лучший вариант – что они – ячейка снабжения которая покупает исходные материалы.
      Джусик склонил голову набок.
      – Похоже, что если мы день спустя этого еще не знаем, то у Вэу не получилось как следует допросить их. Могу я помочь? Джедаи умеют убеждать, и выяснять правду.
      – Знаю, – отозвался Скирата. – Вот почему этим займется Этейн. Ты мне сейчас понадобишься снаружи.
      Желудок Этейн совершил кульбит. Это проверка? Джусик внимательно наблюдал за ней; он точно почувствовал ее состояние. Возможно, он пытался повести себя благородно и избавить ее от такой работы. Или, возможно, он так увлекся игрой в одного из них, что действительно хотел расколоть пленного. Казалось, что у Джусика собственные, осторожные отношения с Темной стороной.
      – Хорошо, – сказала она. "Ты убивала. Убивала руками и выпущенными ракетами. На Квиилуре, в глубокой тайне, ты закалывала, крушила, резала и учила местных партизан тому же самому. А теперь волнуешься о работе с разумом?" – Сделаю все, что смогу.
      – Отлично, – ответил Скирата и продолжил, будто она вызвалась просто приготовить ужин. – Теперь, о данных, которые взломал Атин – это просто список тридцати пяти тысяч компаний, использующих транспортную службу, на которой катались гости Вэу. Тут нужна глубокая проверка, которую мы сами провернуть не сможем. Так что Обрим пропускает список сквозь свою базу данных – личную и особую – и узнает, у кого из них непорядок в расписаниях, теневые делишки или просто предупреждения по транспортным делам. Пока он это делает, мы переедем. Джусик, Энакка собирается сделать из тебя самого неряшливого таксиста в Галактике, а остальные могут обзаводиться дополнительным снаряжением – под чем я разумею неприметную броню, обычную одежду и гражданское оружие.
      – Уууу, серж…
      – Фай, тебе понравится. Может, ты даже шлем Хокана наденешь.
      – Тогда только ради тебя, серж.
      – Хороший мальчик. Так, встречаемся здесь же в двадцать один ровно, когда уже стемнеет, – Скирата жестом приказал Ордо выключить голограмму и поманил Этейн. – Генерал, Ордо – со мной.
      Он провел их по проходу и, вместо того, чтобы удалиться в тихое место для обсуждения, просто поторопил пройти по коридору на плац, где ждал еще один потрепанный спидер с затемненным транспаристилом в окнах.
      – Вы с Энаккой собираетесь торговать подержанными спидерами? – У Фая шуточки обычно срабатывали, а вот Этейн обнаружила что ей от ерничания легче не становится. – Хотя признаю, что внимания они не привлекают.
      – Забирайтесь. Время поработать.
      Она отлично научилась следовать приказам – как и клоны. Ордо вывел спидер в основной воздушный коридор, уравняв скорость, и втиснул его в разрыв потока, направляющегося на юг.
      – Вот здесь все становится сложнее, Этейн, – сказал Скирата.
      В некоторой степени она понимала, что предстоит.
      – Да.
      – Это тяжелее, чем выйти против шеренги боевых дроидов и играть в героя, – Скирата все еще жевал руик. Этейн чувствовала сладкий цветочный запах. – Я не буду морочить вам голову. Я хочу, чтобы вы пытали человека. Это первый прорыв в разведке за все месяцы, и нам нужно выжать из него все. Многие погибли, чтобы мы получили этих пленных.
      Она не была уверена – проверка ли это верности, или нет. Определенно, Скирата знал, что это тяжелый рубеж для джедая. Но рыцари постоянно пересекали рубеж достойного, и все считалось пригодным, пока ты не совершал насилия из гнева или смел любить.
      Этейн находила, что теперь ей куда тяжелее следовать своему пути, и все же она теперь более ясно видела свои убеждения, чем раньше.
      Она следила и за Ордо.
      Коммандо в пилотском кресле казался совершенно спокойным, но вихри и темные омуты в Силе вокруг него говорили – этот человек не в мире с собой или миром. Пики страха, боли, беспомощного доверия, скорби, и… и… чистой высокой скорости и запутанности – все это ударило по Этейн как струя ледяной воды. Он ощущался столь же чужим, как хатт, виквай или тви'лекк.
      Он часто находился в борьбе с собой. Его ум работал на полную скорость и, похоже, никогда не останавливался.
      Должно быть, она на него уставилась.
      – Все в порядке, мэм? – поинтересовался Ордо, сохраняя внешнее спокойствие.
      – Да, – отозвалась она, сглотнув. – Что… что я могу сделать, чего не может Вэлон Вэу?
      – Вы готовы услышать кое-что неприятное? – уточнил Скирата.
      – Придется.
      Он медленно потер лоб.
      – Можно обучить людей сопротивляться допросу. Интересная замена слову "пытка", и я его не люблю. Я это знаю, так как сам этим занимался, и опытные террористы по обучению похожи на солдат. Но их не обучали сопротивляться джедаям. И это дает психологическое преимущество, вкупе с реальным.
      – Найкто считаются сильными.
      – Люди тоже могут быть сильными.
      Похоже, он чувствовал себя не лучшим образом. Эмоции были достаточно ярки, чтобы она вновь почувствовала темный водоворот в Силе вокруг него.
      – Кэл, кому это будет более неприятно, вам или мне?
      – Мне.
      – Я так и думала.
      – В такие времена многое вспоминается.
      – Так кто… обучал "Омегу"? – теперь и у Ордо чувствовалось недовольство.
      – Я, – ответил Скирата.
      – О.
      – На моем месте вы бы доверили это кому другому?
      – Нет, – ответ пришел сразу, не надо было даже думать. Это бы означало – отречься от них, спихнуть на другого грязную работу, чтобы оставить совесть чистой… при том что ничего от этого не изменится. – Нет, не доверила бы.
      – Ну… – он на мгновение прикрыл глаза. – Если я могу обучать моих мальчиков, то у вас не будет проблем с тем, чтобы сделать что-то вместо Вэу.
      – Скажите мне, каковы ставки.
      – Для кого? Для Республики? – спросил Кэл. – Думаю, это неважно, честно говоря. В действительности терроризм ее и не затронет. Тысячные потери и все. Основной вред наносит страх.
      – Так почему вы так в это впутались?
      – Кто принимает основной удар? Клон-солдаты.
      – Но тысячи солдат гибнут на фронте каждый день. Численно…
      – Да, я с войной не могу много сделать. Слишком немногих я обучил выживать. Но мне остается лишь делать все, что можно там, где можно.
      – Личная война, да? – спросила Этейн.
      – Думаете? Мне без разницы – падет Республика или нет. Я наемник. Каждый может меня нанять.
      – Так откуда исходит ваш гнев? Как видите, я его знаю. Мы, джедаи, противостоим ему все время.
      – Ответ вам не понравится.
      – Мне много чего не нравится, но я научилась с этим мириться.
      – Хорошо. День за днем я чувствую все большую горечь, когда вижу мандалориан… вот таковы они, нравится вам или нет. Использованы и втянуты в войну, которая для них ничего не значит. – Скирата, сидевший позади Ордо, положил руку на наплечник капитана. – Но не в мою смену.
      Этейн ничего не могла ответить. Она не разбиралась в этой культуре, и знала, что мандалориане, в общем-то, – не раса. Но с тех пор, как она рассталась с отрядом "Омега" на Квиилуре девять месяцев назад, не проходило дня, чтобы она не сожалела о солдатах – не имевших выбора, прав и будущего в Республике, за которую они отдавали свою жизнь.
      Это было неправильно.
      Есть черта, за которой цели уже не оправдывают средства, и неважно о каких числах идет речь. Как и этот жесткий, страстный человек рядом, Этейн не отказывалась от своей роли в войне из принципа, потому что можно было сделать больше, чем закрыть глаза.
      Люди все равно будут погибать.
      А если Совет джедаев может принять это как должное для спасения Республики, то она и может опуститься на уровень, который никогда не казался возможным – чтобы спасти солдат, которых она знала.
      – Я постараюсь вас не подвести, – сказала она.
      – Меня? – спросил Скирата.
      "И вас тоже", – подумала Этейн.
 

***

 
      Безопасное укрытие, "Пивоварня", Корускант, квадрант J-47, 10.00, 371 день после Геонозиса
      Скирата ожидал, что укрытие будет в еще одном убогом месте, где необычная активность – обычная часть пейзажа.
      Но Энакка на этот раз превзошла саму себя. Их ожидало небольшое помещение в перестроенном квартале, который прозвали "Пивоварней"; дроиды-строители все еще работали над некоторыми зданиями, отделывая их дюрастилом. Зея удар хватит, когда у него на столе окажется счет за одну эту посадку.
      – Думаю, это наши братья и могут назвать "кандосии", – заметил Ордо, опуская спидер на посадочную платформу. Там был навес, закрывавший их от обозрения, хотя при плотном движении Корусканта, что вражеское наблюдение из зданий (вечный кошмар Скираты) было тут менее возможно, чем где-либо. Линии обзора были постоянно перекрыты. – Я вернусь позже. Кое-что надо сделать, Кэл'буир.
      Когда за ними закрылись двери холла, постоянный гул и суета Корусканта мгновенно стихли. А-а. Звукоизоляция по высшему классу. Энакка – очень умная вуки; работа Вэу может быть довольно шумной. В более дешевых районах, с худшей звукоизоляцией соседи бы быстро забеспокоились.
      И в этом месте коллеги Орджула будут искать его в последнюю очередь.
      Этейн сложила руки на груди; светло-коричневые волосы были заплетены в косичку, исключая несколько прядей, избежавших этой участи и завившихся в кольца. Даже новая штатская одежда выглядела так, будто в ней спали. Внешний вид – веснушки и неловкая походка; ни дать ни взять – школьница со световым мечом.
      – Готова, ад'ика? – "малышка"; Скирата случайно соскользнул на ободряющий отцовский тон. Но он придержал свои суждения. Как и он сам, Этейн только что попыталась выглядеть куда менее опасной, чем была на деле. – Если нет – то еще можно уйти.
      А если уйдет – что он будет делать? Она уже знает опасно много о людях и местах.
      – Нет. Сейчас я не отступлю.
      По его мнению, она неожиданно могла продемонстрировать мощную харизму и обаятельность, что бы объяснило – почему эти кожа, кости да растрепанные волосы так очаровали Дармана. Но она была лишь ребенком… ребенком-джедаем, с уймой ответственности, читавшейся на юном лице и в постаревших глазах.
      Скирата нажал на клавишу входа в главную комнату и секунду спустя двери с шелестом разошлись. Сильный запах, висевший во влажном воздухе, вызвал ассоциацию с амбаром, полным перепуганной живности. Он был таким сильным, что Скирата почти и не заметил запаха стрилла. Но Мирда не было видно.
      Усталый Вэу сидел за столом. Он все еще выглядел профессором, не сильно довольным своим классом, но физическая усталость читалась в морщинах у носа и рта, ставших глубже, и в том, как он барабанил пальцами по столешнице. Его метод оставаться на ногах.
      Человек, лежавший на том же самом столе, похоже, отрубился полностью. Вэу наклонился вперед и приподнял его голову за волосы, вгляделся в лицо и осторожно опустил на место.
      – Вы джедай, которая мне облегчит работу, да? – Вэлон поднялся и нарочито потянулся, хрустнув суставами; затем показал на пустое кресло. – Все в вашем распоряжении.
      Этейн выглядела удивленной. Скирата ожидал, что она испугается потеков крови на кремовых стенах, но она просто смотрела на Вэу так, будто ожидала увидеть кого-то другого.
      – Где еще двое? – спросил Скирата.
      – Первого найкто зовут М'трули, и он в малой спальне, – Вэу был вежлив; в конце концов, дело прежде всего, и даже Скирата слишком сосредоточился на задании, отложив вражду на будущее. – Второй – Гиск, и он в кабинете.
      – Тебе надо постирать одежду.
      – Все эти рожки… не получается бить найкто. Приходится работать другими методами.
      Этейн села на место Вэу и положила руки на стол; она все еще казалась удивленной. Скирата прислонился к стене; Вэу прошел в душ, и там зажурчала вода.
      – Ты хочешь мне все рассказать, – успокаивающе произнесла Этейн. – Ты хочешь назвать мне имена тех, с кем работаешь.
      Орджул содрогнулся. Он с трудом приподнял голову со стола и мгновение смотрел ей в лицо. А затем – плюнул.
      Этейн отпрянула, явно пораженная, и стерла с щеки алый плевок. Затем вновь взяла себя в руки.
      – Оставь себе твои поганые штучки с разумом, джедай, – прошипел Орджул.
      Скирата не ожидал, что она сломается сейчас; она и не сломалась. Этейн просто сидела на месте, хотя он знал, что она не бездельничает. Ее учили с детства, как и клонов; разве что первым ее оружием был контроль над Силой и способность читать ее как сигналы комлинка.
      Как Дарман ему сказал: "Она мигом стала различать нас по тому, как мы чувствовали и думали, серж. Неплохо будет иметь ее под рукой, а?"
      – Я могу увидеть найкто? – неожиданно спросила Этейн.
      Вэу вышел из душа, вытирая лицо мохнатым белым полотенцем.
      – Сколько угодно, – он глянул на Скирату с выражением "ты лучше знаешь" и открыл двери. – Они обездвижены по всем правилам. Знаете, мы им не даем говорить друг с другом.
      – Я это поняла, – отозвалась Этейн.
      Она на минуту исчезла в одной из комнат; потом вышла и зашла в другую. Покинув ее, Этейн подошла к Скирате и Вэу с опущенной головой.
      – Я полностью уверена, что у найкто нет информации, и знаю, что не имели к ней никакого доступа. – тихо сказала она.
      – Кто-то может все время иметь полезные сведения и не подозревать об этом, – заметил Скирата. – Мы собираем вроде бы бесполезные данные вместе и получаем выход на связь.
      – Я имею в виду, что в них отчетливо чувствуется страх смерти.
      Вэу пожал плечами.
      – Твердый характер найкто, да?
      – Любой старается избежать смерти. Но разница в том, что Орджул боится сломаться. Иное чувство. Это не животный ужас, не так глубоко в Силе, – Этейн переплела пальцы "по-джедайски" – будто выкручивала себе руки. – Надо сосредочиться на нем. У него есть сведения, которые он боится выдать.
      Под двумя взглядами она прошла обратно в комнату и снова села за столом напротив Орджула, глядя на него.
      Вэу снова пожал плечами.
      – Ну и хорошо. По крайней мере, я могу перекусить, пока она занята делом. Потом вернусь к работе с более реальными методами.
      Орджул резко выдохнул, и Вэу оглянулся. Что бы не делала Этейн, но она его не касалась. Только смотрела.
      – Кэл, эти люди меня пугают больше, чем Орджула, – заметил Вэу. – Пойду прилягу на пару часов. Позови меня, если она его расколет… или убьет, разумеется.
      Было примерно 10.30; жители шли на обычную работу. Странное время дня для допроса; Скирата почему-то чувствовал, что они всегда проводились ночью.
      И Этейн, судя по всему, была полностью поглощена заданием.
      Иногда она опускала голову, словно стараясь лучше разглядеть лицо Орджула, когда он отворачивался к столу, запустив пальцы в светлые волосы и будто мучаясь от головной боли. Скирате хотелось спросить, что она делает, но он боялся нарушить ее сосредоточенность.
      И она полностью сконцентрировалась на нынешней задаче. Моргала так редко, что казалась замерзшей; лишь на горле билась жилка. Орджул иногда начинал задыхаться и всхлипывать, содрогаясь, будто пытался заползти внутрь стола.
      Скирата отошел и отправился глянуть на найкто. Когда он вернулся в комнату, Орджул слегка икал; Этейн, наклонившись к нему, тихо говорила.
      – Ты видишь все, Орджул? Ты видишь, что происходит?
      Скирата наблюдал.
      – Орджул…
      Тот заскулил, точно как стрилл, тонко и по-животному.
      – Я не могу…
      – Страх ошибки хуже боли, не так ли? Он пожирает тебя, и ты не можешь от него избавиться. Ты прав? Или ты такой же, как и Республика, которую ты ненавидишь? Действительно ли мы – враги, или враг – ты сам? Посмотри на тех невинных, которых ты убил.
      Так вот что она делает… Скирата подумал – использовала ли она Силу, чтобы причинить боль по-настоящему? Но она покончила с этим и воссоздала ситуации, которые все равно были болезненны; они заставляли бояться за рассудок, а не за жизнь.
      Ему пришлось доверить ей дело. Не-смертельно, и не за рамками обычного влияния на разум. Возможно, она пыталась найти этическое обоснование в собственном рассудке. Возможно, это был ее личный кошмар, худшее, что она могла придумать.
      Так продолжалось примерно час. Скирата понятия не имел – вызывает ли она в мозгу Орджула кошмары и их последствия, или просто наполняет его адреналином против воли… но в любом случае действие изматывало их обоих. В конце концов Орджул зарыдал, а Этейн содрогнулась и неуверенно осмотрелась, будто выйдя из транса.
      Скирата потряс Вэу за плечо.
      – Вставай. Она его сломала достаточно, чтобы ты закончил.
      Вэу посмотрел на хроно.
      – Неплохо. Что случилось? Не хочешь, чтобы она глядела на настоящие результаты?
      – Просто займись делом, а?
      Вэу свесил ноги с кровати и побрел в главную комнату; он помог Этейн встать с кресла и провел ее и Скирату к дверям.
      – Иди и купи пару порций физзаде, джедай, – он повернулся к Орджулу, который широко открытыми глазами следил за Этейн. – Ей просто нужно немного освежиться. Вернется позже.
      Скирата поймал Этейн за локоть. Он не особенно умел обращаться с маленькими людьми; его товарищи обычно были более мускулистыми, высокими и сильными, чем Этейн. Такое впечатление, что он взял за руку ребенка.
      Кэл усадил ее на маленькую скамейку на краю посадочной платформы и вытащил комлинк, собираясь вызвать транспорт.
      – Нет, я возвращаюсь, – возразила Этейн.
      – Только если Вэу позовет.
      – Кэл…
      – Только если действительно ему понадобишься. Ясно?
      Они все еще ждали Ордо, когда Этейн вздрогнула и посмотрела на двери холла. Они открылись и появился Вэу, потиравший глаза. От него исходил ясный запах озона, словно он только что палил из бластера.
      – Передается все в квадранте B-85, – просто сказал Вэлон и передал деку с координатами. – Но он не назвал даты, если и знал ее. Он собирался доставить взрывчатку на склад, и кто-то ее должен был забрать. Кто – неизвестно.
      Скирата вновь втянул озоновый запах и заговорил на мандо'а, хотя был уверен, что Этейн вздрогнула потому, что почувствовала случившееся.
      – Гар ру кираттут кайш, ди'кут; тион'мей кайш руджехаати? – "Ты его убил, идиот; что если он врал?"
      Вэу раздраженно фыркнул.
      – Ни ру киратну найктозе. Ме Орджул дженаати, кайш кар'тайли ме 'ни йен кираннт кайш, – "Я убил найкто. Если Орджул врет, то он знает, что я его убью."
      Орджул все равно умрет, раньше или позже. Никаких пленных… не в этом деле. Удивительно, как много людей не видят очевидного, когда надеются на спасение.
      Этейн ничего не сказала. Она почти что влетела в спидер, когда Ордо опустил его на платформу. Скирата сел рядом; она казалась подавленной.
      – Результат? – поинтересовался Ордо; его шлем лежал рядом, а глаза устремлены вперед.
      – Вероятная точка передачи, – ответил Скирата. Кто-то ждет поставок взрывчатки. Так что нам лучше подготовить для них какой-то товар.
      – Разведка не считает, что они уже заметили потерю партии.
      – Ну, если ячейки изолированы из соображений безопасности, как мы и думали, то никто не заметит какое-то время, да?
      – Мало возможности наложить руку на взрывчатку, но это возможно.
      – Я слышу, как вертятся шестеренки, сынок, – Скирата коснулся руки Этейн. – И у тебя хорошо вышло, ад'ика, – Ордо глянул через плечо, и лишь потом понял, что сейчас Скирата имеет в виду Этейн, а не его. В мандо'а не было различия родов. – Это всегда непросто.
      Она не отреагировала на прикосновение, а затем сжала его руку так крепко, что он подумал – сейчас будут слезы или протесты. Но она сохранила спокойное выражение, ограничившись этой отчаянной хваткой. Он всегда поддавался отчаянной детской хватке.
      – Насаждение сомнений – очень вредное дело, когда работаешь с людьми, верящими в разум, – сказала Этейн.
      Скирата решил, что без проблем сможет обращаться с ней как с дочерью. Он слишком часто забывал свою настоящую, живущую отдельно дочь.
      Ему нравилось возвращаться к радостным приветствиям маленькой Руусаан, но каждый раз, как он приходил с войны (где бы не находился его дом) она была ощутимо старше и менее рада видеть его, как будто никогда не знала отца.
      "Но у меня есть сыновья".
      – Вот почему я держусь за принципы, которые никто не отнимет, – произнес Скирата.
      Сущность и душа мандалорианина зависят лишь от того, что живет внутри него. И он полагается лишь на своих братьев-воинов… или на своих сыновей.

      Клон-солдаты дисциплинированны. Даже ЭРКи-"Альфы"… конечно, они таковы. Они предсказуемы в том смысле, что Фетт дал им четкие указания, которым они продолжают следовать. Но отряды коммандос почти так же непредсказуемы, как "Нули", а "Нули" – это почти что личная армия Скираты. Есть проблема с тем, чтобы разумных клонов обучала компания недисциплинированных головорезов – они становятся в лучшем случае разными, в худшем – непослушными. Но они, вероятно, выиграют нам войну. Относитесь к ним терпимо.
      – Оценка республиканских коммандо руководителем спецвойск генералом Арлиганом Зеем, разъясняющая различия в припасах и оружии генералу Ири Камасу
      "Хижина Квиббу", сектор развлечений, штаб ударной команды, ранний вечер, 371 день после Геонозиса
      – Это ненормально, – сказал Босс, стоя перед зеркалом. – Не могу понять – что же закрывает эта броня.
      – Она прикрывает торс, бедра и основные артерии и органы, – Атин подергал одежду. Комплекты одежды им выдали по стандартам ВАР – обычные красные рубашки и штаны. Вне казарм обычные тряпки заставляли Фая чувствовать себя голым. – Все, что нужно. Ясно? Не видно под тканью.
      – Без руки можно прожить, – заметил Фай. – Тебе всегда могут привинтить новую.
      – А что с головой?
      – Как я и сказал – несущественные детали всегда можно заменить.
      Босс даже не поднял глаз от рубашки.
      – Мне этот парень нравится. Из него получится отличная мишень.
      Это было верно: им предстояло сражаться без шлемов. И это будет сложно; каждый, от клон-солдата до капитана-ЭРКа сжился со своим "ведром". Бу'шей – командный и контрольный центр в миниатюре.
      Фай взял моток бритвенно острого шнура и растянул его в руках. Скирата учил, как этим работать: гаррота захлестывает шею (если она у врага есть) и крепко затягивается, разрезая или удушая. Скирата показывал множество интересных вещей. Другие инструкторы предпочитали иное оружие, судя по их командам, но Кэл отдавал предпочтение "личному контакту" – ближнему бою.
      "Надо уметь драться даже если тебя застигли в подштанниках, сынок. Природа дала тебе зубы и руки".
      Сержант Кэл всегда говорил так, будто точно знал, как это ощущается. Он определенно знал по себе о чем говорил.
      Главная комната на верхнем этаже убогого отеля (ее по-быстрому звукоизолировали микрослоями на стенах и окнах) была набита двигающимися людьми. Джусик ворвался с очень довольным видом и выложил на потрепанный черный дюрапласт стола кучу маленьких шариков и приборчиков. Атин подошел и воззрился на принесенное.
      – Ты где все это добыл, Бардан?
      Джусик подцепил пальцем один из шариков и передал его Атину. Фай двинулся к ним; что бы это ни было, он тоже такой хотел.
      – Ушной комлинк ЭРКа. Каждому по одному. Теперь не нужны ваши бу'шейсе, или еще что-то приметное – просто суньте в ухо. Плюс к тому… – джедай вытащил небольшой прозрачный мешочек с чем-то вроде измельченного пермостекла. – Маркеры движения.
      – Никогда их раньше не видел.
      – А они прямо из лабораторий. Называется "Прах" – микроскопические трансмиттеры. Если разбросать по полю битвы, то будет, считайте, невидимое наблюдение. Никогда не знаешь, когда пригодится.
      – Ты все это вытащил со складов? – спросил Фай.
      – И у снабженцев. Как-то оказалось все у меня в карманах.
      – Капитан Мэйз с ума сойдет.
      – Да все в порядке. Ордо ему сможет все объяснить позже. Ордо он послушает.
      – А где Скирата? – поинтересовался Сев. – Может, у них проблемы с допросом пленных.
      – Не у Вэу, – Фиксер сунул шарик комлинка в карман.
      – А зачем ему тогда Этейн?
      – Может, чтобы показать, как надо работать.
      Фай глянул на ощетинившегося Дармана. Он ждал, что брат что-то скажет, но Дар проглотил уже готовую фразу и продолжил разбираться с бронепластинами под одеждой. Не было секретом, что Этейн – его слабое место, но никто его не поддразнивал по этому поводу. Этим деталям жизни их тоже учил Скирата, но никто из клонов и не надеялся их познать.
      На Камино было легко – туда не вторгался реальный мир… лишь был риск погибнуть на тренировке. Но последние девять месяцев они постоянно сталкивались к не принадлежавшими их тесному братству, и обычная жизнь теперь казалась куда более опасной, чем война.
      Потому что жизнь других вообще не была "обычной".
      Фай подошел к окну, которое сейчас затянули неслабым количеством пленки от лишних глаз и понаблюдал за движением туристов и местных по улицам вокруг "Хижины Квиббу". Он не завидовал их повседневному существованию; Скирата объяснил своим подопечным, насколько мрачным и пугающим может быть заработок, и насколько честнее иметь ясную цель в жизни.
      Но он им не сказал, как это – наблюдать за парами и семьями всех рас. Скирата давал основы.
      "Меня бросало столько женщин, что я не могу вам что-то полезное рассказать об отношениях; так что избегайте их, если можете".
      И это поразило учеников как будто он сказал что-то, чего не имел в виду. Как когда он называл их "мокрыми дроидами" и говорил, что им надо драться, а не общаться. Это значило, что тема для него – больная.
      Он их называл и "мертвецами". Но они больше не были "мертвецами". Они обучились быть мандалорианами и это, как говорил Кэл, означало, что их душа и место – в вечности Мандалора. Фай думал, что оно того стоит.
      Открылась дверь и все восемь коммандос развернулись; на дверь уставилась пестрая коллекция улучшенных гражданских бластеров. Есть код безопасности или нет – осторожность не помешает.
      Вошел Скирата, сопровождаемый Ордо и Этейн. Солдаты опустили оружие.
      – Закупались, – бодро сказал сержант. Это он и имел в виду. Фай считал, что так Скирата обычно обозначает добычу запрещенного оружия или чего похуже; но, похоже, он действительно что-то покупал. Он отправил на стол рядом с приборами Джусика мешок с фруктами, конфетами, мороженым, орехами и другими деликатесами, которые Фай уже не опознал. – Держите. Разбирайтесь.
      "Дельта" подалась назад. "Омега" осталась на месте. "Дельты" припомнили, что это означает "набивайте животы". Фай развернул зеленую обертку чего-то, пахнущего фруктами и обнаружил там некую замороженную и завернутую во что-то хрустящее вкуснятину.
      Но Этейн выглядела усталой. Джусик внимательно смотрел на нее, будто они вели неслышную беседу. Джедаи так могут, как и солдаты с комлинками в шлемах, в тайне от остального мира. Потом Этейн пробормотала что-то по поводу горячего душа и исчезла в соседней комнате.
      – У нас есть точка доставки, – сказал Скирата. – И около тысячи клон-солдат в отпуске на несколько недель; спасибо нашему неожиданному другу Мару Ругейану.
      – Ммм… дробленые орехи, – сказал Фай, опознав то, что было на верхушке мороженого. – Очень мило с его стороны.
      Все остановились прямо-таки на середине хруста; Фай заметил, что Джусик не ест, а восхищенно смотрит на сержанта. Юный генерал уже получил повышенную дозу Скираты. По сравнению с другими болезнями – эту подхватить стоило.
      – Так нам их надо сцапать, или поскучать и дать им прогуляться? – уточнил Босс. Найнер кинул на него один из тех взглядов, которые по его словам, призывали к раздумьям. Найнер и Босс по-разному смотрели на свои новые роли: первый руководствовался уверенностью, а второй желал всегда быть первым. – Это задача по слежению, так?
      – Вэу вас не научил терпению, – отозвался Скирата. – Да, тут приходит скука. А знаете что? Вы не станете более мертвыми, если ошибетесь, – он взял несколько плодов шуура и передал их "Дельтам". – И я по-настоящему надеюсь, что Вэу вас вышколил, потому что я очень разозлюсь, если вы сорветесь и запорете все дело.
      Босса это явно задело. Фай не думал, что "Дельта" способна на такие тонкие чувства.
      – Мы профи, серж. Мы знаем как работать.
      – Что я вам сказал?
      – Извини, Кэл. Но просто мы и врага-то еще не видели.
      – Добро пожаловать в антитерроризм, торопыга. Они – не дроиды. Они не выстроятся в шеренгу и не станут на тебя маршировать. Ты мои лекции вообще слушал?
      – Ну…
      – Они могут тебя убить, даже не находясь при этом на планете. Но ты их можешь выследить и убить таким же образом. Все дело в терпении и внимании к деталям.
      – "Дельта", как я знаю, это умеет, – заметил Фай. Сев метнул на него холодный взгляд, который лишь провоцировал на большее. – Вот почему они работают, спланировав дело как дети.
      Скирата запустил в него комок бумаги и тот треснул коммандо в ухо.
      – Так, Ордо собирается вскоре добыть правдоподобную взрывчатку – нам она пригодится, если мы захотим проникнуть в ячейки. И мы начнем расследование по точке встречи сейчас – у нас может не хватить времени, когда они соберутся забрать взрывчатку. Четыре смены – красная у Фая и Сева, синяя – у Дара и Босса, зеленая – у Найнера и Скорча.
      Фай заметил, как напрягся Атин; казалось, его кинули в холодную воду. Фай подозревал, что ему хотелось оказаться в паре с Севом, и совсем не из добрых побуждений.
      – И вы с Фиксером оказываетесь в белой вахте, так что оставайтесь собранными, – закончил Скирата, дружески толкнув Атина в грудь. Да, он тоже это заметил. Скирата вообще все замечал. – Одна смена на наблюдении, одна – на сборе сведений, еще две – в резерве.
      – А что с остальными?
      – Ордо поработает внедренным агентом, чтобы отыскать "крота", а Бардан и Этейн добавятся к обычному списку смен, пока мы не начнем новую фазу. Если понадобится, Вэу и Энакка нам тоже подсобят.
      Джусик (выглядевший удивительно безвкусно в обычной одежде и без косички) проверил шикарный бластер S-5. Да, Зей с ума сойдет, когда получит счет за операцию.
      – Можем мы применять Силу, Кэл?
      – Конечно, Бард'ика. Когда никто не видит. Или если не оставите свидетелей. То же самое со световыми мечами. Никаких свидетелей – они слишком заметны.
      – Когда начнем? – спросил Босс.
      Скирата глянул на хроно.
      – Через три часа. Думаю, время пообедать.
      Сев толкнул локтем Фая – слишком сильно для дружеского касания, но недостаточно сильно для драки.
      – Так мы с тобой. Мозги и рот. Не подведи меня под выстрел.
      – Что ж, интересно будет узнать изнанку жизни. Обычно работаю с капитанами-ЭРКами.
      "Наблюдать за обычной жизнью обычных людей? Да лучше кинуться на шеренгу дроидов. Что стало с моей уверенностью? С остальными то же самое? Но идет война… и она требует жертв".
      – Ты можешь работать как тупой пехотинец?
      – То есть – ты сейчас этим не занимаешься?
      – Надеюсь, ты в бою так же хорош, как в болтовне, нер вод.
      – Рассчитывай на это, – отозвался Фай, и заметил, что Дарман вышел в том же направлении, что и Этейн. – Иногда я совсем не смешной.
 

***

 
      Этейн подумала что учитывая все обстоятельства она держалась достаточно хорошо.
      Только когда за ней закрылась дверь душа, она позволила себе вывернуться наизнанку, до тех пор пока слезы не начали течь из глаз. Она включила воду, чтобы заглушить звуки, и задохнулась от рыданий.
      Она была так уверена, что сможет справиться с делом. И не смогла.
      Вторжение в душу Орджула было даже более трудным, чем откровенное физическое насилие. Она украла у него убеждения… конечно, она знала, что это невеликий грех… если не учитывать то, что он должен был скоро умереть, лишенный даже утешения своей веры, сломанный, покинутый и одинокий.
      "Почему я это делаю? Потому что люди погибают.
      А когда цель перестает оправдывать средства?"
      Ее снова вырвало, пока тело не стали сотрясать уже просто судороги. Тогда она наполнила ванну холодной водой и сунула туда голову. Когда Этейн выпрямилась и зрение прояснилось, то она взглянула в знакомое лицо. Но не в свое: это было жесткое, длинное лицо Вэлона Вэу.
      "Все, чему меня учили – неверно".
      Вэу был воплощением жестокости и практичности, лучший пример Темной стороны для джедая, какой она могла вообразить. И все же в нем полностью отсутствовало сознательное зло. Этейн бы почувствовала гнев и желание убивать, но в Вэу просто… ничего не было. Нет, не "ничего": он был спокоен и мягок. Он считал, что делает хорошую работу. И она видела в нем то, что казалось ей идеалом джедая – действия, продиктованные не страхом или гневом, но тем, что, по ее мнению, было верным. И теперь Этейн ставила под сомнение все, чему ее учили.
      Свет и Тьма зависят всего лишь от точки зрения. Как это может быть?
      Как бесстрастная практичность Вэу может быть морально выше гнева и любви Скираты?
      Годами Этейн боролась с собственными гневом и обидой. Выбор был прост – быть хорошим джедаем или не стать джедаем, с подтекстом (иногда невысказанным, иногда – нет), что "не стать" означало Темную сторону.
      Но был и третий путь: уйти из Ордена.
      Этейн вытерла лицо полотенцем и взглянула в лицо осознанию. Она осталась джедаем, потому что не знала другой жизни. Она жалела Орджула не потому, что пытала его, но потому, что у него отняли единственное, что его держало – убеждения, без которых у него не было пути. И на деле она жалела себя – свое отсутствие пути – и отрицанием перенесла его на свою жертву.
      "Единственное неэгоистичное, что я сделала – то, что я не сосредоточилась на попытках стать хорошим, бесстрастным, беспристрастным джедаем, а заботилась о клонах и спрашивал, что мы с ними сделаем".
      И таков был ее путь.
      Он был очень ясным, но внутри она все равно содрогалась от боли. Откровение – не значит исцеление.
      Этейн опустилась на край ванны, склонив голову.
      – Мэм, что-то случилось? – голос Дармана. Он должен был звучать так же, как и у всех клонов, но звучал иначе. У них у всех были различия – акцент, высота звука, тон. И он был Даром.
      Теперь она могла почувствовать его в другой звездной системе. Этейн множество раз хотела потянуться к нему через Силу, но боялась, что это отвлечет его от обязанностей и поставит под угрозу, или (если он поймет, что это она и не приветствует) рассердить его.
      В конце концов, он мог остаться на Квиилуре с ней. И выбрал уход с отрядом. Что бы она к нему не чувствовала… и что только усилилось после разлуки… это может не быть взаимным.
      Коммандо вновь позвал:
      – Все в порядке?
      Этейн открыла дверь и Дарман заглянул внутрь.
      – Не надо меня называть сейчас "мэм", Дар.
      – Я не хотел мешать…
      – Не продолжай.
      Он сделал пару шагов в комнату – осторожно, будто она была заминирована. Она это уже видела; приходилось полагаться на его военное мастерство, когда на кону была жизнь. Коммандо всегда был таким сосредоточенным и умелым. Когда она сомневалась, он был уверен.
      – Так тебе по-прежнему нелегко, – сказал Дарман.
      – Что?
      – Поддаваться гневу. Знаешь… насилие.
      – О, любой мастер-джедай мною бы гордился. Я все сделала без гнева. Гнев ведет к Темной стороне. Спокойствие – и все в порядке.
      – Знаю, это могло быть тяжело. Помню, как сержант Кэл реагировал, когда ему приходилось…
      – Нет. Я нанесла вред незнакомцу. Никакой личной проблемы.
      – Это не делает тебя скверной. Это надо было сделать. Тебя это беспокоит?
      – Может быть. И еще сомнения.
      Этейн не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Можно было медитировать; у нее была сила воли и старые навыки, которые помогли бы пройти эту сумятицу и сделать то, что джедаи делали тысячелетиями – отрешиться от этого момента. Но она не хотела.
      Этейн хотела рискнуть и жить с этими ужасными чувствами. Опасность вдруг промелькнула в том, чтобы их отрицать… как она неудачно пыталась отринуть чувства к Дарману.
      – Дар, у тебя когда-нибудь были сомнения? Ты всегда говорил, что был уверен в своей роли. Я чувствовала, что так и есть.
      – Тебе действительно хочется знать?
      – Да.
      – Я все время сомневаюсь.
      – В чем?
      – Прежде чем мы покинули Камино, я был так уверен в том, что надо делать. Теперь… ну, чем больше я смотрю на Галактику… чем больше смотрю на других людей… тем чаще я думаю – почему я? Почему я живу так, а не как люди, которых я видел на Корусканте? Когда мы победим в войне – что станет со мной и моими братьями?
      Они не были глупы. Они были весьма умны; их так воспитывали, вообще-то. И если вы воспитываете людей, чтобы они были умными, изобретательными, неунывающими и агрессивными, то рано или поздно они заметят, что их мир не слишком-то честен. И начнут негодовать.
      – Я задаю себе тот же вопрос, – сказала Этейн.
      – Такое чувство, что я утрачиваю верность.
      – Задавать вопросы – не значит не быть верным.
      – Но это опасно, – заметил Дарман.
      – Для статус-кво?
      – Иногда нельзя спорить со всем. Это как с приказами. Ты не видишь всю битву, и может оказаться, что приказ, который проигнорируешь, мог быть именно тем, что спасло бы твою жизнь.
      – Я рад, что ты сомневаешься. И рад, что и я сомневаюсь, – Дарман прислонился к стене, воплощая собой уверенность. – Хочешь поесть? Мы собираемся рискнуть и отведать у Квиббу нерфа в глоковом соусе. Скорч считает, что это панцирная крыса.
      – Не думаю, что могу сейчас выйти на люди.
      – Наверное, ты переоцениваешь популярность кухни Квиббу, – он пожал плечами. – Может, я могу заставить повара оглушить еду из моей "дисишки" и прислать нам ее сюда.
      В этом был весь Дарман: всегда ищет хорошую сторону. По идее, она должна была его вдохновлять, но на Квиилуре именно он раз за разом заставлял ее подниматься и сражаться. Этейн подумала – он вообще знает, насколько изменил ее жизнь?
      – Хорошо, – сказала она. – Но только если составишь мне компанию.
      – Да, обедать бронированной крысой в одиночку – напрашиваться на неприятности, – он вдруг усмехнулся, и Этейн это согрело душу. – Будет кому оказать первую помощь.
      Из коридора донесся голос Найнера.
      – Дар, ты с нами, или как? Фай и Сев, по идее, должны отправляться на наблюдение.
      – Нет, я что-нибудь закажу сюда. Они могут идти с тобой, мы тут приглядим, – Дарман склонил голову, словно ожидая упрека. – Нормально?
      На этот раз прозвучал голос Скираты.
      – Два стейка?
      – Пожалуйста.
      – А не что-нибудь побезопаснее, вроде яиц?
      – Стейки. Мы ничего не боимся.
      Неожиданно Этейн едва не рассмеялась. Фай был комедиантом, но Дар просто поднимал настроение. Он не пытался подавить боль.
      И еще он казался ей удивительно привлекательным, хоть и выглядел так же, как и его братья. Она восхищалась своими друзьями, но они не были Дарманом, и почему-то даже не были на него похожи. Никто не будет так дорог для нее – это она знала.
      – Ну и чем теперь займемся? – спросил он.
      – Не фехтованием, уж точно.
      – Ты меня тогда действительно огрела этой веткой.
      – Ты сказал, что я должна.
      – Так вы принимаете приказы от клонов, генерал?
      – Ты помог мне выжить.
      – Хм, да ты неплохо справилась бы и без меня.
      – Вообще-то, нет, – ответила Этейн. – Вообще-то, я бы вообще не справилась.
      Она на несколько секунд посмотрела ему в глаза, надеясь, что Дарман-мужчина отреагирует, но он лишь ответил взглядом. Снова смущенный мальчик.
      – Я никогда еще не был так близко рядом с человеческой женщиной. Знаешь об этом?
      – Ну… предполагаю.
      – Я даже не был уверен, что джедаи… ммм… по-настоящему из плоти и крови.
      – Иногда я тоже сомневаюсь.
      – Я не боялся смерти, – он на мгновение сжал руками голову и запустил пальцы в волосы – жест, который она уже видела у Скираты. – Я боялся, потому что не знал, что чувствую, и…
      Зажужжал сервис-дроид, требуя, чтобы его впустили.
      – Файрфек, – плечи Дармана слегка опустились. Он встал и забрал у дроида поднос; коммандо был явно раздражен, а лицо его порозовело. Он откинул крышки и изучил содержимое, словно там была нестабильная взрывчатка; Этейн почувствовала, что момент ушел.
      – Оно мертво? – спросила девушка.
      – Если и нет, то встанет еще нескоро.
      Она сосредоточенно прожевала пробный кусок.
      – Могло быть и хуже.
      – Например кубики рационов.
      – О, это навевает воспоминания.
      – Ну теперь ты знаешь, почему мы все едим.
      – Я и хлеб помню. Да…
      Он наколол на вилку что-то в контейнере, глядя с интересом.
      – Ты касалась меня в Силе, да? Я этого не понял.
      – Да.
      – Почему?
      – А это не очевидно?
      – Откуда мне знать? Не уверен, что я много о тебе знаю.
      – Думаю, знаешь, Дар.
      Дарман вдруг очень заинтересовался остатками стейка; может, это все же был нерф.
      – Не думаю, что кто-то считал, что женщины будут иметь значение для нас, учитывая, сколько мы живем. И это не было важно для боя.
      Это прозвучало словно стон агонии. Из всей несправедливости, которая досталась клонам, не имевшим выбора, это было худшим: отказ в личном будущем или даже в надежде на него. Если они выживали в бою, то все равно были обречены проиграть битву со временем. Дарман, наверное, через тридцать лет будет мертв, а у нее впереди будет еще больше половины жизни.
      – Уверена, Кэл считал, что это важно.
      Дарман прикусил губу и отвел взгляд. Этейн не была уверена – смутился он или просто не знал, о чем она спрашивает.
      – Он никогда не говорил, что делать с генералами, – тихо ответил коммандо.
      – Мой мастер тоже никогда не упоминал солдат.
      – Я слышал, что ты все равно нарушала приказы.
      – Я боялась, что никогда не увижу тебя снова, Дар. Но сейчас ты здесь, и только это важно.
      Она протянула клону руку. Он замер на мгновение, а потом потянулся через стол и взял ее.
      – Завтра мы оба можем погибнуть, – сказала Этейн. – Или послезавтра, или на следующей неделе. Идет война, – вспомнился второй Фай, чья жизнь закончилась у нее на руках. – И я не хочу умирать, не сказав тебе, что я скучала по тебе каждый день с момента расставания, и что я тебя люблю, и я что я больше не верю в то, чему меня учили по поводу привязанностей… так же как и ты не обязан верить, что живешь только ради смерти за Республику.
      Это ломало все правила.
      Но война и так поломала все законы джедаев-миротворцев и цивилизованной Республики. Сила не придет в сумятицу если джедай среднего уровня и бесправный клон-солдат нарушат еще один.
      – Я тоже никогда не переставал думать о тебе, – ответил Дарман. – Ни на секунду.
      – Так… сколько нужно двум отрядам, чтобы поесть в баре?
      – Думаю, достаточно долго, – сказал он.

      Я бы лучше работал с юными джедаями вроде Бардана и Этейн, чем с похожими на Зея. Они остры умом, у них нет предрассудков и четкой программы. И они больше озабочены тем, что могут дать команде, а не всяким философским осиком насчет Темной стороны. Зей, может быть, бывалый человек, но, похоже, он ждет, что я буду уважать его лишь за то, что он может взглядом открывать банки с кафом.
      – Кэл Скирата, выпивая с капитаном Джайлером Обримом, вдали от посторонних глаз
      Сектор розничной торговли, квадрант B-85, девять дней спустя, машина с наблюдателями над складом, 11.45, 380 дней после Геонозиса
      Джусик был горд собой.
      – Ну как, – спросил он, сдвигая модный темный визор на кончик носа и глядя поверх него, – похож я на потрепанного таксиста?
      – Очень убедительно, – сказал Фай. Мелькнула мысль – Джусик вообще когда-либо чего-нибудь боялся? – А я похож на пассажира?
      Сев, сидевший рядом с Джусиком на переднем сиденье, пристроил прицел от ДС-17 на консоли и соединил его с декой тонким желтым шнуром. "Посвистывал", как называл это Скирата. Каждый раз, как транспорт или что другое пролетало мимо складского тупика, находившегося в паре уровней внизу, Сев прогонял регистрационный код через базу КСБ. Также он проверял груз сканером прицела.
      Фая впечатлила легкость, с которой Фиксер и Атин установили связь с базой так, чтобы КСБ не заметила. Даже не пришлось вызывать Ордо, чтобы все уладить. Капитан снова растворился в городе дня два назад; ничего сложного для ЭРКа.
      Фай старался не думать о том, где он может быть. Вспоминать Лихо было уже достаточно скверно.
      – Так, с этим в порядке. Доставлял одежду, – Сев издал низкое, почти звериное рычание. – А как мы сейчас выглядим снаружи?
      – Прямо сейчас – таксист-родианец читает голожурнал; припарковался и ждет.
      Фай мог выглянуть, но никто не сумел бы заглянуть внутрь… точнее, увидел бы то, чего в такси на деле не было – спасибо фотоактивным микроэмиттерам, прикрепленным внутри.
      – Хороша штучка, чтобы морочить голову.
      – Спасибо, – отозвался Джусик. – Я убил немало времени, чтобы разобраться, как программировать образы.
      – Ты заскучал? – поинтересовался Сев, глядя на Фая. Он по-прежнему остерегался делать замечания джедаю, пусть даже различия в рангах и стерлись. – Я – нет. А твой постоянный треп меня уже достал, нер вод.
      Вмешался Джусик:
      – Извини, Сев. Моя ошибка.
      Сев на мгновение растерялся.
      – Если интересно, то пятьдесят один из семидесяти ящиков, которые я на нашей вахте проверил, значатся в базе данных как нелегальные. Тут куда большее дело, чем законный бизнес.
      Джусик вскинул бровь.
      – А это не стоит сообщить людям Обрима?
      – А это не заставит парней в синем вломиться сюда и поломать нам всю операцию?
      – Учел.
      – Без обид… Бардан.
      "Дельта" мало работала с джедаями… во всяком случае, с молодыми. Фай просто наслаждался моментами, когда каменноликий Сев уходил в растерянную оборону. Он Похоже, он относился к себе как к обычному человеку, чьи навыки ничуть не важнее тех, которыми владеют другие. Они просто разные.
      Так что они ждали.
      И это было куда труднее, чем казалось.
      – Эй, – сказал Сев. – Гляньте-ка на это… – Фай и Джусик проследили взгляд через прицел Сева. – В базах КСБ пометка "для служебного пользования".
      – То есть либо это то, что нужно, или дела организованной преступности, – визор Джусика соскользнул на кончик носа. – Или и то, и другое.
      Среднего размера транспорт, с тускло-зелеными маркировками, припорошенными пылью. Идентификационный код был явно подделан; когда транспорт приземлился на платформу у дверей склада 58, и люк открылся, то внутри оказалось лишь несколько ящиков. Двери склада открылись достаточно широко, чтобы пропустить репульсорный погрузчик, и два дроида принялись загружать маленькие контейнеры на его платформу.
      – Маленькие, но кажутся тяжелыми, – заметил Фай.
      – А у нас компания, – Сев перевел прицел, и дека зажужжала, записывая изображение. – К нему сейчас явится второй транспорт.
      Другая машина снизилась за кормой, пока не оказалась на одном уровне с другой стороной платформы. Ящики перетащили к ней. Они вообще не попали на склад.
      – Это необычно, – сказал Сев. – А мы не любим необычное, правда? ИД-сигнал заявляет, что это законно взятая напрокат машина.
      Женщина-человек среднего сложения в белом кожаном комбинезоне и с волнистыми рыжеватыми волосами до плеч, вышла из зеленого транспорта; ее встретил фаллиен, выскочивший из арендованной машины. Насколько Фай мог судить, он был молод, со светло-зеленой кожей, и его обычная пилотская одежда была ему слегка длинна. Все детали надо было отметить.
      Оба отвернулись от воздушных маршрутов и, похоже, начали разговор.
      – Редкое зрелище; держу пари, его в базе КСБ нет, – заметил Сев, сверяясь с декой. На экране замелькали изображения; система пыталась найти соответствие тому, что видела в прицеле. Через несколько секунд появилась надпись: "Совпадений нет". – Фаллиены редко выбираются с родной планеты, и он определенно тут не туризмом занимается. Попробуем женщину.
      Фай посмотрел; тут соответствие нашлось, и довольно быстро.
      – Файрфек, – сказал Сев. – Ее зовут Винна Джисс. И она – государственный служащий.
      – Мне это должно не нравиться, да?
      – Когда услышишь что она работает в снабжении ВАР – нет, не понравится.
      – Чакаар, – сказал Фай. – Конечно, она тут может быть по законному делу, но в таком случае я чересчур доверчив.
      – Мужчина-фаллиен и клерк ВАР? Привет? Могу я вас нарисовать? – Сев вздохнул. – Определенно, они грамотно использовали фаллиенские ферромоны. Держу пари, она ему сделает все, что он попросит. А вытащить из нее информацию вообще будет не проблемой.
      Люки двух транспортов закрылись и машины поднялись в воздух; женщина и фаллиен остались на платформе. Казалось, что это обычная доставка – если не учитывать то, что груз был необычен, и двое у склада казались подозрительными во всем.
      Две цели смотрели на деки – ну прямо рабочие склада, проверяющие партию груза. Потом фаллиен развернулся и направился к пешеходному пандусу торгового уровня, а Винна Джисс задержалась, прогуливаясь возле склада.
      – Мне уже интересно, – сказал Сев. – Фай, готов проследить этих двоих?
      Сердце Фая билось чаще. Тренировка и инстинкты взяли верх; он снова был на Камино, преследуя вооруженную цель в имитации города в Типоке. Именно таким был имитированный город; а оружие было настоящим, смертельно настоящим.
      – Готов.
      – Бардан, проследишь за этой коробкой, ладно?
      – Мы не можем уйти с места, пока не прибудет смена, Сев. Давай я вызову подкрепление. Что если они нас засекли, и это приманка?
      – Хорошо, выпусти нас и вызывай на помощь Найнера и Скорча. Потом останешься на связи, просто на всякий случай.
      – Это необычная манера работы.
      – Это и необычное место работы, – Сев почти сказал "сэр"; Фай слышал начало шипящего "с". Самый крутой из "Дельты" ткнул пальцем в правое ухо, словно опасаясь, что бусина комлинка вывалится. – Джисс уходит. Тоже по пандусу. Давай, Фай. Двигайся.
      Они выскользнул из люков такси и Фай включил голокарту сектора, проверяя, куда ведет пандус, и где выходы. Они уставились на мешанину синих и красных линий на карте, любезно предоставленной пожарным департаментом. Фай надеялся, что она не устарела.
      – Он их выведет прямо на торговую площадь.
      Фай немедленно подумал о гражданских, перекрывающих линию огня и собственных чувствах, таких слабых без начинки катарнского шлема.
      "Но я – больше, чем мой доспех. Сержант Кэл так говорил".
      Он двинулся вдоль стены, оставаясь вне поля зрения. На людях нельзя выпускать дроидов слежения.
      – Похоже, придется слегка закупиться самому.
      – Просто сохраняй на лице эту маску тупого громилы, дворняга. Она тебе подходит.
      Сев вытащил деку и переключил экран в отражающий режим, держа прибор слегка справа.
      – Она как раз идет к верху пандуса… да, сошла на первый уровень. Держится далеко, но следует за бездельником-ящером. Давай. Давай срежем путь по мосту и перехватим их.
      – У тебя такое же скверное отношение к расам, как и к регулярной армии, – тихо сказал Фай, расслабляя плечи, и стараясь казаться просто солдатом в отпуске – в темно-красной одежде, с бластером на поясе, как и у любого разумного корускантца.
      Следующий час должен был пройти без планов, расчетов… но не без подготовки.
      Фай надеялся, что он его переживет.
 

***

 
      Клуб сотрудников Корускантской Службы Безопасности, 13.00, частная кабинка, бар для старших офицеров
      Кэл Скирата периферийным зрением и частью слуха уделял внимание болтовне в баре. Ему не нравилось следить за этими людьми: у них была та же неблагодарная работа, что и у его парней. Но была возможность, что это от них утекают сведения. Он не мог позволить чувству товарищества влиять на суждения.
      Скирата надеялся, что Обрима не оскорбит включенное искажающее поле. Маленький эмиттер удобно устроился на столе между стаканами как скрученный рулон флимси, и был готов поломать сигнал любому "жучку".
      – Если это кто-то из моих, я его лично пристрелю, – сказал Обрим.
      Скирата в этом не сомневался.
      – Можно забросить в систему приманку и посмотреть, кто клюнет.
      – Но даже если это кто-то из нас, то им все равно нужны данные из ВАР, чтобы связать концы с концами. Одно дело – когда есть голоснимки военных целей и маршрутов. Другое – когда знаешь, где надо начать.
      – Ну хорошо. Значит, кого-то надо заслать в снабжение ВАР, – вариант был только один: Ордо. – Хотя, если мы найдем связь с твоими, то придется с тобой оборвать контакт. Извини.
      – А я голову в петлю с этой операцией не сую, а?
      – Если бы я тебе сказал, где работают мои отряды, и они бы наткнулись на что-то, что привлекло внимание твоих людей, тебе пришлось бы их отзывать. Тогда всем станет ясно, что у нас тут группа спецназа.
      – Знаю. Просто опасаюсь, что твои парни привлекут внимание кого-нибудь из моих чрезмерно завистливых коллег, и одному из нас придется посылать погребальные венки родственникам.
      – У моих парней нет родственников. Только я.
      – Кэл…
      – Не могу. Просто не могу. Это должно оставаться в тайне, – ему нравился Обрим. Родственная душа, прагматик, который так легко не доверится. – Но если покажется, что начинаются неприятности, и я смогу тебя предупредить – то так и сделаю.
      Обрим помешал в стакане остаток пива.
      – Хорошо. Тебе в самом деле не хочется ничего такого?
      – Я выпиваю только на ночь, чтобы получше спать. Привычка с Камино. Сон обычно очень непросто приходит.
      – Расскажешь как-нибудь об этом. Держу пари, в Типоке нет преступности.
      – О, она там есть, будь уверен, – причем самая худшая; встреть он еще раз каминоанца, то знал бы, что делать. – Хотя – ничего, за что можно арестовать.
      – А когда твой Фай собирается зайти за выпивкой? Мы ему должны за тот штурм. Храбрый парень.
      – Да. Он инстинктивно кинулся на гранату и стал героем. Если бы он инстинктивно выстрелил и попал бы в гражданского, то стал бы чудовищем.
      – Как будто мы этого не знаем, дружище. С нами такое тоже случается.
      – В любом случае, Фай сейчас на патрулировании, – Скирата глянул на хроно. Зеленая вахта сменит Красную еще через два часа. – Я его приведу, не беспокойся. Он, скорее всего, уже очень заскучал. Антитеррористические операции могут очень утомлять.
      – Ожидание, потом еще ожидание, потом еще больше ожидания, потом бросок, всеобщая паника и выстрел.
      Да, думаю, так и есть, – Скирата допил сок. – Надеюсь, что мы вступим с выстрелом вовремя.
 

***

 
      Торговая площадь, четвертый уровень, квадрант B-85, Корускант, 13.10; Красная вахта ведет наблюдение в движении
      Им следовало бы позвать на помощь и передать слежение другой команде. Но иногда приходится работать самому.
      Фай действовал на автопилоте, реагируя так, как его учили; он и не думал, что тренировки так въелись в тело. Сев следовал за ним шаг в шаг.
      Торговая площадь представляла из себя смешение цветов, прохожих и еще более сбивающих с толку запахов и звуков. Такой была жизнь в поле без шлема, и Фаю она не нравилась.
      Как раз впереди обычной походкой шла Винна Джисс, время от времени пересекая дорожки по диагонали, и иногда задерживаясь у транспаристиловых витрин, полных штуковин, для которых Фай с трудом мог представить покупателя или носителя.
      Сев глянул на него. Не требовалось даже говорить.
      Она заглядывает в жуткое количество витрин. Не идет по нормальному пути. Думает, что знает, как сбрасывать слежку, но это методы из головидов. Любитель. Слабое звено.
      – Бардан… – тихо произнес Сев.
      Шепот джедая раздался в ухе Фая.
      – Я знаю, где вы. Не волнуйтесь.
      – Не волнуюсь, – Сев отвел взгляд от цели, и Фай обыденным движением повернулся к ней, глядя мимо, но следя периферийным зрением. – Не вижу фаллиена..
      – Двигаемся, – сказал Фай.
      Они дали Джисс отойти, пока она почти не потерялась в толпе и двинулись следом. Качественная операция по слежению включала мобильные и неподвижные группы, которые просто смотрели и передавали цель друг другу по маршруту. Но они работали сами по себе. И никогда не планировали идти за подозреваемой.
      – Вот что, по словам Кэла, мы никогда не должны делать, – заметил Фай.
      – Есть идеи получше?
      – Думаешь, она нас заметила?
      – Если и так, то не отреагировала.
      – А должна была? Если она – тот, кто мы думаем, то мы для нее просто цели.
      На площади кипела жизнь. Слева оказался ресторан со столиками и стульями под открытым небом. Джисс села; Сев и Фай прошли мимо нее. И если Фай казался ошеломленным клоном, который всю жизнь провел в военных казармах, то он не играл. Даже "Хижина Квиббу" была более близкой, чем это.
      Это не "городская территория". Это просто огромная масса гражданских.
      Выбора не было; они прошли дальше.
      – Файрфек, – сказал Сев. – Она сбросит слежку и исчезнет к тому времени, как мы сможем обернуться без опаски.
      Фай смотрел вперед; в пестрой толпе существ десятков разных рас на площади мелькали темно-красные фигуры.
      – Идет "Сорок Первый", – сказал он. – Пехота всегда приходит на помощь.
      Около десятка братьев неторопливо шли, оглядываясь по сторонам; на них глазели продавцы, которые явно раньше не видели клонов. Фай множество раз видел эту реакцию, и всегда удивлялся – чего тут странного; потом приходилось посмотреть на собственный мир с точки зрения остальной Галактики.
      Солдаты "Сорок Первого" уже поравнялись с ними.
      Фай по-братски улыбнулся и в ответ получил пару смущенных кивков.
      "Они меня не узнают!"
      Странное чувство. Все братья-коммандос его знали. И он мог отличить пехоту от корабельной команды просто по походке.
      Они с Севом прошли между солдатами, словно сливаясь с ними, и затем развернулся, присоединившись к группе и направившись к цели.
      Она все еще сидела там. Но теперь смотрела в другую сторону.
      Она уставилась на другую группу клон-солдат, двигавшихся к ней с иного направления.
      – Люблю быть узнаваемым, – заметил Фай. Волнение обострило чувства и позволило ощутить дрожь охоты. Женщина напрягла спину, будто собираясь вскочить, но осталась сидеть еще несколько секунд, пока клоны не оказались рядом с ней и не встретились с идущими напротив. Они остановились поболтать; Фай и Сев растворились в группе позади.
      – Я направляюсь к другой стороне площади, – прозвучал в ушах голос Джусика. – Найнер теперь на вахте. Буду давать данные с воздуха.
      – Понял, – тихо ответил Фай.
      Для личной безопасности стоять в такой куче скверно. Но сейчас это значения не имело. Женщина вздрогнула, стараясь не смотреть на солдат; ей это не удавалось. Фай, как и любой клон, был весьма внимателен к мелким жестам.
      Затем она встала и живо направилась к ближайшему магазину.
      – Может, она была должна Джанго денег, – пожал плечами Фай и сердце вдруг упало: он заметил, что магазин, похоже, только для женщин. Одежда на витрине была действительно странной. – Или мы просто не в ее вкусе.
      – Так, умник, ты за ней туда пойдешь?
      – Могу.
      – И что им скажешь? Ищешь подарок для подружки?
      – Не испытывай свою удачу. Там есть черный ход?
      Сев шагнул ко входу и прикрыл Фая, пока тот смотрел на голокарту и отыскивал нужное изображение.
      – Нет, но там посадочная платформа для доставки товаров.
      Сев понизил голос до шепота:
      – Бардан, ты еще с нами?
      Джусик почти хихикнул.
      – Замечательно, – сказал он. – Я жду на платформе. Такси – как раз то, что ей сейчас нужно.
      Сев и Фай посмотрели друг на друга. Они слышали Джусика, но такси оставалось невидимым, даже когда они отошли назад и посмотрели на крыши. А затем раздался его голос, совершенно спокойный, уравновешенный… волнующий.
      – Да? Да, так, леди… вам куда надо? У меня есть заказ, но…
      – Сев, скажи, что он не делает то, о чем я думаю.
      – Он делает.
      – Он псих.
      Сев снова понизил голос и зашептал в комлинк:
      – Бардан, если мы ее заберем сейчас, то поломаем всю операцию. Не переиграй.
      – Хорошо, леди, но космопорт – не на моем обычном маршруте, так что придется заплатить больше.
      Судя по звукам, кто-то забрался в такси и раздался женский голос.
      – Да, просто высадите меня у какого-нибудь местного терминала, пожалуйста.
      Фай на секунду задумался: он знал, что Сев сейчас думает в унисон с ним; могут ли обычные люди делать то же? Их учили думать одинаково, по-солдатски. Куда Джусик отправится? Если он ее высадит, как нормальный таксист, они ее потеряют у терминала. Он не может пойти за ней и выяснить, куда она поехала – это нарушит прикрытие. А если он ее не высадит…
      Сев смотрел мимо Фая.
      – Ящер на шесть часов от тебя, – тихо сказал он.
      Фай очень, очень медленно повернулся, и остановился, боковым зрением поймав фаллиена – там, где площадь переходила в спиральный пандус к другому уровню. Он искал. Так женщина с ним не встретилась, где нужно, и он ее искал. А значит, у нее не было комлинка или она или она его полностью разрядила.
      – А теперь плохие новости. У него какая-то серьезная пушка. Посмотри на куртку.
      Голос Джусика звучал тихим фоном к биению сердца Фая, отдававшемуся в голове.
      – О, файрфек. Чудесно. Опять сменить маршрут… это будет дорого, леди… опять сменить…
      – Горе от ума, – Сев, похоже, взволновался. – Бардан, ты делаешь то, о чем я думаю? Ты возвращаешься к нам?
      – Я нехило плачу за лицензию, чтобы не мотаться по автомаршрутам, – в ушах звучал голос Джусика. Он и в самом деле сейчас не говорил как примерный храмовый мальчик. – И все равно отклоняюсь. За что мы платим налоги, а?
      – Посчитаем это "да".
      Фаллиен отошел, иногда останавливаясь и оглядываясь; он медленно направился по пандусу. Фай и Сев перегнулись через парапет – как туристы, собравшиеся насладиться видом внизу.
      Фай понизил голос:
      – Он кого-то вызывает, – фаллиен поднес руку ко рту. Эх, был бы шлем с комлинком… можно было бы подобрать частоту. – Ее? Или прикрытие?
      – Можем тоже вызвать и дать Найнеру и Скорчу последить за ним.
      – А затем вызвать другую команду с базы. Нет, давай посмотрим.
      Сев сел на скамейку; он выглядел достаточно удивленным.
      – Бардан, где ты?
      – Давайте попробуем срезать путь, леди… эй, вы кому звоните? Уже жалуетесь на налоги?
      – Подозреваю, она говорит с ящером-бездельником. Чудно.
      – Да, и наш водитель получил очень увертливого пассажира… он подумал, что нам с ней делать?
      – То же, что с Орджулом и найкто, – сказал Сев, поднимаясь и двигаясь по платформе такси к концу площади. Надо было двигаться быстро, когда Джусик появится и откроет люк. Фай мог себе представить, сколько проблем возникнет, если пассажирка высунет голову и заорет на людях.
      – Приземляйся на девяноста градусах, Бардан. Сев влезет через правую дверь, я – через другую, и мы ее придержим.
      – Да, думаю, Фай сможет справиться с гражданским, – заметил Сев.
      – Напомни, чтобы я тебе показал себя с худшей стороны, нер вод.
      – Скирата нас за это убьет…
      – Лучше все сделаем сейчас, – отозвался Фай.
      – А вот и он…
      – Спокойно, Бардан.
      – Слишком быстро.
      – Он джедай. "Слишком быстро" для него не бывает.
      Потрепанное такси (теперь слой против наблюдателей показывал человека-водителя, который явно Джусиком не был), свалилось на платформу, взметая пыль и песок. Двое коммандос рванулись к своим сторонам.
      Теперь в ушах звучал только голос Джусика.
      – Открываю через три… два… один!
      Они влетели внутрь. Двери захлопнулись так быстро, что Фаю прищемило штанину, но он уже подмял визжащую и отбивающуюся женщину, которая умолкла сразу, как только Сев запечатал ей рот ладонью.
      – Ждешь чаевых? – поинтересовался Фай.
      Такси взлетело вертикально вверх и почти поцарапало рисунок на другой машине, которая пыталась высадить пассажиров. Хорошо, что Энакка творчески подошла к смене идентификационного кода.
      – Фай, думаю, ты веревок не захватил?
      – Нет, но вот это обычно работает, – Фай освободил правую руку и приставил бластер к голове Джисс. – Мэм, заткнитесь и не дергайтесь. У меня нет проблем с тем, чтобы выстрелить в женщину.
      Да, не было. Враги есть враги. Женщины – тоже солдаты.
      Джусик ввел такси в что-то вроде местного маршрута и умчался в сложном вираже, который сперва увел их от Квиббу и относительной безопасности, а затем уронил машину между путями, где слои транспорта вверху немного защищали от наблюдения.
      – Нас пометили, – сказал Джусик. Он закрыл глаза, что Фаю спокойствия не прибавило. Он впервые видел как джедай летит с закрытыми глазами; тот факт, что хорошие рыцари это могли, не успокаивал животную часть, твердившую, что это невозможно. – Да, за нами следуют.
      Фай хотел спросить, откуда он знает, но Джисс не стоило знать, что Бардан – джедай; чем меньше она знала, тем легче будет с ней работать, как сказал бы Скирата.
      – Ты ведь можешь от них уйти?
      – Почти так же, как и любой другой.
      – Как думаешь, кто они?
      – Не знаю, но они очень упорны. Если это КСБ, то маркировки на них нет.
      – Ты это можешь чуять?
      Он снова открыл глаза.
      – Да, потому что за нами только два или три спидера, и я их вижу в зеркале.
      Сев глянул на Фая, и оба мысленно просчитали до трех. Сев ослабил захват, а Фай обхватил рукой горло Джисс и вдавил ей в висок дуло бластера так сильно, что вокруг ствола кожа побелела. Он чувствовал биение ее сердца даже сквозь тонкий слой брони под мундиром. Клон на мгновение подумал – а не его ли это обезумевшее сердце?
      Сев потянулся на заднее сиденье за "ДС-17", и вытащил насадку-гранатомет.
      – Так; это, конечно, неизящно, но мы на обед опаздываем. А если они нас проследят, то нам конец.
      – Здесь? Ясным днем, на дороге? – удивился Джусик.
      – Не совсем, – Сев попытался нацелить "диси" и подключил к ней гранатомет. – Открой заднее стекло немного. Можешь держаться ровно?
      – Ты хотел, чтобы я от них ушел?
      – Не получится. Нам надо их приземлить.
      Джусик посмотрел назад.
      – На дороге? У тебя нет чистой линии огня, и обломки…
      – Я снайпер, ты пилот. Понял разницу?
      Джусик покрепче сжал дергающийся руль.
      – Слишком много машин и слишком много обломков. Давай переберемся в менее людное место.
      – Может, на Квиилуру? – предложил Фай.
      – Держитесь крепче.
      Джусик камнем уронил такси вниз и пролетел сперва десять, потом пятнадцать и двадцать уровней на нижние маршруты, проскользнул между двумя транспортами и взлетел между горизонтальных дорог.
      – Все еще тут, – сказал Сев. – Трое позади.
      – Они кого-то вызвали?
      – Я ничего не чувствую, – Джусик помотал головой, словно стряхивая что-то. Наверное, не рискуют использовать комлинки.
      – Кто они, к файрфеку?
      – Да не знаю! Я не телепат, и если ты заткнешься, пока я пытаюсь сосредоточиться на полете и восприятии, и… – голос умолк. – Просто целься.
      Фай еще крепче прижал бластер к голове женщины; она вздрогнула и зажмурилась. Он все равно не чувствовал никаких эмоций, лишь холодная ясность: или выживет он и остальные, или она. Выбор был легок.
      – Дернитесь, мэм, и вы покойница, ясно? – двигаться? Фай не был уверен, что и сам бы смог сбежать из движущегося спидера.
      – Они не из наших… – протянул Сев. – И они гонятся за нами. Так что они – цель.
      Фай еще вдавил бластер в кожу женщины.
      – Они из ваших, мэм?
      – Не знаю! Я не знаю!
      – Если так, то скверно, – заметил Сев. – Мы не можем дать им проследить нас.
      Джусик прибавил скорость.
      – Жди.
      Фай заметил, что он вновь закрыл глаза.
      – Файрфек.
      – Огонь! – выкрикнул Джусик, и такси вдруг развернулось на девяносто градусов и рванулось вертикально вверх. Фай сжался, ожидая удара.
      Они должны были погибнуть.
      Но такси все еще летело.
      Они были в вертикальной шахте, и шар бело-желтого пламени ревел внизу. Фая бросило на Сева, но он по-прежнему сжимал шею женщины, и все они врезались в полуоткрытое заднее стекло; грохот отскакивающих обломков стих внизу, в служебном канале.
      Свет внизу быстро угас, и вдруг пропал совсем, когда Джусик бросил такси вправо; теперь они вновь горизонтально летели по каналу.
      – Цель поражена, – Сев закрыл глаза.
      – Лучше бы это не было КСБ, – сказал Фай. – Будет очень грязно.
      Внезапно они окунулись в море солнечного света. Джусик вывел их на транспортную магистраль и снова скользнул на автолинии частных спидеров.
      – А как мы выглядим со стороны теперь? – спросил Сев.
      Джусик вытер лоб ладонью; казалось, он так же устал и выдохся, как и после "Дха Верды". Фай мог бы покляться, что он еще и выглядел таким же ликующим.
      – Семья туристов-гарквианцев с граном-водителем, – ответил джедай. – А теперь попробуйте все объяснить, пока сами-знаете-кто нам головы не поотрывал, – он включил комлинк. – Возвращаемся с пленным, Кэл.
      Сев прочистил горло.
      – Никогда не называй настоящих имен.
      – Последнее, о чем нам стоит сейчас волноваться, – заметил Фай.
      Так, Джусик тоже боялся Скирату. Подразумевалась тихая операция, как было сказано, просто наблюдение: а получилось похищение и взрыв неопознанных машин. "Боялся" – какое-то мягкое слово…
      "Он будет разочарован в нас. Мы его подвели".
      Фай, как и любой, попадавший в ближний круг Скираты, отчаянно хотел, чтобы Кэл'буир им гордился. Куда более эффективный стимул, чем ежедневный страх.
      – Я помню, что он даже вуки бреет, – сказал Фай. Он ослабил захват на шее женщины, чтобы унять дрожь в пальцах. – А они терпят.
      В такси было тихо, исключая редкие всхлипы Джисс и гудение работающего на полную двигателя. В конце концов Джусик опустил задрожавшую машину на платформу на крыше "Хижины Квиббу". Сев позвал по комлинку помощь для работы с пленником, и появились Атин с Фиксером.
      – Вы во что играете? Скирата тут с ума сходит, – Атин скользнул в такси и надел на Джисс наручники. – Выбирайтесь и мы ее отвезем в безопасное место. А вам надо многое объяснить.
      Безопасное место для них, видимо. А для нее? Нет. Но она неправильно выбрала сторону. Она не была беспомощной жертвой.
      "Вот и сокрушайся после этого, что мы никогда не видим врага."
      Такси взлетело, оставляя измотанных Фая, Сева и Джусика на платформе.
      – Спасибо за полет джедайскими авиалиниями, – ухмыльнулся Джусик и пожал им руки. – Приятного дня.
      – Вы все психи, – сказал Сев и пошел прочь.

      Определенно не один из наших спидеров, Кэл. Слушай, я знаю, почему ты считаешь, что мне не надо знать, чем занимаются твои парни. Но кто-то может заметить как ты взрываешь их людей. И КСБ может. Что, по-твоему, мне им сказать?
      Капитан Джайлер Обрим – Кэлу Скирате
      База операции, "Хижина Квиббу", 16.00, 380 дней после Геонозиса
      – Уверены, что за вами никто не следил? – тихо сказал Скирата.
      Ударная команда, исключая Ордо, собралась в главной комнате, и каждый сел, куда мог. На мгновение Скирата отвлекся на то, как сели Дарман и Этейн. Это наводило на мысли, но сейчас были более срочные дела.
      Он тоже успокоился. Красная вахта вернулась в целости. Джусик, возможно, примет взбучку как подобает.
      – Я уверен, Кэл. Я чувствовал.
      – Избавь меня от мистики. Ты все сделал как положено? Давай факты.
      – Я не вернулся по прямому маршруту. Я сделал несколько петель. Ничего.
      Кричать на них не было смысла. Скирата знал, что сам, вероятно, сделал бы то же самое. Очень легко говорить об усердном наблюдении и тщательном планировании, прежде чем разобраться с угрозой, но когда настоящая цель ходит прямо перед твоим прицелом… нет, он бы поступил так же.
      И было просто хорошо, что они вернулись целыми.
      – Так, на сегодня наблюдение окончено. Снова сменим машины и начинаем выставлять боевые вахты, на случай если Сила обманула Бард'ику и у нас на шее теперь куча плохих парней. Энакка ищет другое место, куда мы переберемся, если эта база засвечена.
      Джусик выглядел подавленным.
      – Извини, Кэл.
      – Ты не командовал. Я должен был убедиться, что ты к этому готов, – Скирата повернулся к Фаю и Севу. Первый выглядел упавшим духом; второй являл собой картину отстраненного высокомерия. – А что вы двое скажете за себя?
      – Больше не повторится, Кэл, – Фай глянул на Джусика. – И это мы с Севом решили выйти. Если бы Бардан не летал так здорово, то мы все были бы уже покойниками, и операция бы окончилась.
      – А ты, Сев.
      Тот рассудительно покачал головой.
      – Он все сказал.
      – Сынок, я знаю, что ты себя считаешь крутым, потому что пережил Вэлона Вэу. Может, так и есть. Но антитеррористическая операция – нечто большее, – Скирата подошел и постучал ему по голове костяшками пальцев так, что удар о кость был слышен всем. Сев моргнул, но не двинулся с места. – Если бы ты подумал об этом пару минут, ты бы отказался от немедленного захвата, и мы могли бы провести разведку. Но сейчас у нас еще один пленный, куча мертвых людей, и нам придется объяснять, почему сотрудник ВАР не придет на работу. Потому что, если она работала не в одиночку, то какой-нибудь ди'кут заметит ее отсутствие. Я ничего не пропустил?
      Найнер, сложив руки на груди, взглянул на него.
      – Да, а кто сейчас помогает Вэу? Он должен быть очень занят.
      – Энакка. Вуки хорошо умеют казаться огромными.
      Босс последние дни был удивительно тихим. Он отрабатывал вахту без возражений и не выказывал никакой самодовольной уверенности которой славилась "Дельта". Теперь он медленно и задумчиво ходил у окна, иногда поглядывая на Найнера. Скирата подумал, что, возможно, уход от роли сержанта его гнетет.
      Этот нарыв тоже надо было вскрыть.
      – Хочешь что-то сказать, Босс?
      – Со всем уважением, Кэл… у нас разные подходы, правда?
      – Выкладывай.
      – "Дельта" занимается быстрой нейтрализацией. "Омега" – более вдумчивой работой. Почему бы нам не разделиться по методам работы?
      На этот раз твердокаменный Найнер ухватил наживку.
      – Да, вы взрываете все, не проверив, а мы сперва думаем. Согласен с анализом, нер вод.
      – И у нас сплошной список выполненных заданий.
      – А у нас – нет?
      – Ты сам так сказал.
      Скирата не успел пробежать всю комнату, прежде чем Найнер впечатал Босса в стену, даже без предупреждения. Если бы Скирата не заорал: "Стоять!", Найнер бы вогнал Боссу кулак в лицо. Двое оказались почти нос к носу, замерев в напряжении.
      – Немедленно прекратили, – рявкнул Скирата. – Слышали? Разойтись!
      Он никогда не видел, чтобы Найнер так реагировал. Солдаты нередко дерутся; это неизбежное последствие того, что тебя постоянно поощряют сражаться. Иногда они даже как следует бьют друг друга, но редко по-настоящему, скорее в порядке бравады. Но не его мальчики… и уж точно не Найнер.
      У всех людей есть внутри бомба, пусть и глубоко упрятанная, и ее можно взорвать.
      – Ты никогда не терял братьев, – Найнер с неприязнью отступил на шаг от Босса. – Никогда. Ты не поймешь.
      – А ты не думал – почему? – спросил Босс.
      – Хватит, – Скирата протянул руку между ними. – Следующий, кто откроет рот, получит от меня в зубы, ясно?
      В этот краткий момент драка должна была продолжиться, или прекратиться, и Скирата в глубине души не был уверен, что сумеет разнять двух более крупных, молодых парней в лучшей форме. Но Найнер буркнул "да, серж", и сел в кресло у дальней стены, белый от гнева. Босс помедлил, затем подошел, протянув руку в знак примирения.
      – Мои извинения, нер вод.
      Найнер посмотрел на него, не мигая. Затем взял руку Босса и пожал ее, но в мыслях он явно был далеко отсюда, и Скирата точно знал, о чем он думает. Кое-что не проходит со временем. Найнер потерял другого Сева, и ДД, и Ноль-Пять на Геонозисе; а во время тренировок он потерял Два-Восемь. Республиканские коммандос никогда не забывали братьев, с которыми росли в тесной компании с того момента, как покидали бак.
      Но "Дельта" сохранила свою компанию. Для них мир был иным. Они считали себя неуязвимыми; смерть случалась лишь с другими.
      – Думаю, что нам надо отвлечься, – сказал Скирата, жалея Найнера. Он думал, что его отряд так же близок, как и изначальная команда, но они все еще оплакивали потерю. – "Дельта", сделайте перерыв и поешьте внизу, возвращайтесь в семь-тридцать. "Омега", уйдете, когда они придут. Пожалуй нам всем будет лучше набить желудки.
      Не стоило устраивать состязание между отрядами. Но смешивание не слишком-то помогло.
      Скирата глядел вслед "Дельте", идущей к турболифту. Похоже, нужно что-то большее, чем еда, чтобы их отвлечь, хотя обычно работало.
      – С нами все в порядке?
      Атин поднял взгляд от деки, которую почти разделал. Похоже, для хорошего настроения ему надо было что-то разобрать.
      – С нами все в норме, серж. Извини. Просто сложно называть тебя "Кэл". Особенно на людях, конечно.
      – Ничего, сынок.
      Скирата решил сесть там, где виден Дарман и оценить как следует. Он как-то по-особому поворачивался к Этейн в кресле, и она смотрела ему в глаза куда чаще, чем раньше. Скирата удивлялся, как мог раньше не заметить, и когда именно случилось.
      Если случилось то, о чем он думает…
      Скверно для дисциплины позволить отношения офицера и рядового. Но Этейн не была офицером, а Дарман никогда не вербовался. Больше риска в том, как Дарман с этим совладает, и как себя будут чувствовать его братья; теперь-то они были в мире, где любой без брони мог любить.
      Скирата встал и, прихрамывая, двинулся к Этейн.
      – Пойдем, объяснишь мне кое-что джедайское, – тихо сказал он. – Я бы спросил Бард'ику, но он все еще в опале, – он подмигнул Джусику, показывая, что шутит; иногда парень принимал все слишком близко к сердцу. – Снаружи.
      Не слишком тонко, но Дарман явно не думал, что кто-то заметит, что происходит между ними. Возможно, он посчитал, что Скирата захотел обсудить какие-то неприглядные допросные дела.
      Скирата сел рядом с Этейн на расшатанную скамейку у стены посадочной платформы. Во второй половине дня воздух пропах горячими двигателями и сладким ароматом одинокой майлы, пустившей корни в трещине в пермакрите. Этейн сложила руки на коленях, обтянутых бледно-голубой тканью. Без скучной коричневой мантии она вообще не походила на джедая.
      – Ты и Дарман, – осторожно сказал Скирата.
      Она на мгновение закрыла глаза.
      – Так он тебе сказал. Думаю, он тебе все говорит.
      – Ни слова. Но я не дурак, – удивительно, как легко тебе говорят то, о чем ты даже и не спрашиваешь. Возможно, она на деле хотела, чтобы все знали. Но, похоже, Дарман не хотел, и у него было право иметь что-то личное, как бы мало его не было. – Я слышал замечания отряда после Квиилуры.
      – Ты прикажешь перестать?
      – Нет. Я спрашиваю, куда это идет.
      – Собираешься сказать ему прекратить?
      – Только если это не доставляет ему счастья, – Скирата надавливал с осторожностью, но он знал, где провести линию, и чьи интересы поставит первыми, невзирая на войну. – Знаешь, я кое-что знаю о джедаях. Вы не можете любить.
      – Мы не должны. Но иногда – можем. Как я.
      – Так все серьезно.
      – Я не переставала думать о нем после Квиилуры.
      – Ты по-настоящему это обдумала?
      – Что я его переживу? Женщины всегда переживают своих мужчин? Что меня могут изгнать из Ордена? Приму такую цену, она того стоит.
      – Этейн, он более уязвим, чем ты думаешь. Он – взрослый, и он машина убийства, но он еще и ребенок. Плач по подружке может отвлечь его и быть опасным для него и всего отряда.
      – Я знаю.
      – Ненавижу, когда его используют. Если ты собираешься продолжать, учти это, – Кэл помедлил, убеждаясь, что она поняла его слова. – Знаешь, что я буду защищать его всеми способами, так?
      Губы Этейн медленно разошлись, и щеки внезапно порозовели. Глаза на мгновение сверкнули.
      – Я хочу, чтобы он был счастлив, Кэл. Я никогда не буду его использовать.
      – Рад, что мы согласны, – сказал он.
      Угрожать генералу-джедаю – нарываться на оскорбление, достойное трибунала. Скирате было все равно. Дарман и оставшиеся сыновья были важнее всего, важнее нужд милой девочки-джедая, важнее собственной жизни… и уж точно важнее интересов политиков Республики.
      Дело чести и любви.
      Но Этейн даст Дарману немного тепла и нежности в жизни, которые проведут его сквозь темное и неизбежное будущее, которое обречено быть для него и братьев очень коротким.
      Скирате надо просто присматривать за ситуацией.
      – Тогда дай ему счастье, ад'ика, – сказал он. – Просто счастье.
 

***

 
      "Хижина Квиббу", 21.00
      Вывеска над освежителями гласила: "Посетителям просьба не применять оружия". Но хотя она была написана на бейсике и еще пяти языках, большинство посетителей ее явно не понимало.
      Ордо проскользнул сквозь пеструю компанию пьяниц и игроков, изрядно разбавленных темно-красными костюмами ВАР и понадеялся, что тут нет никого из расы с тонким обонянием. Вечная проблема с некоторыми видами взрывчатки – приметный запах. Он отмылся так тщательно, как мог, и переоделся в стандартную красную одежду.
      Тви'лекка Ласима, которая раньше убежала из кухни, когда он нашел ее, спрятавшейся за столом, нервно улыбнулась ему за стойкой. Когда клон подошел, она уже поставила его любимый сок муджа; и ведь сейчас на Ордо не было приметной брони.
      – Как ты меня узнала? – заинтересованно спросил он. – Я мог быть любым клоном.
      – По поведению, – у нее был очень мягкий голос, и приходилось напрягаться, чтобы расслышать слова в шумном баре. – Стоишь так, будто все еще носишь ту юбку.
      – Каму, – терпеливо пояснил он. – Скреплена с поясом. Основана на традиционной мандалорианской охотничьей каме, разработана для защиты ног, – да, наплечник и кама заставляли его стоять более прямо, чем обычно, чуть выгнув спину. Надо за этим следить, если он хочет сойти за обычного клона. – Но сейчас она служит просто для внешнего эффекта.
      – А, – сказала она. – Действительно очень эффектно.
      Ордо привыкал ко вниманию тви'лекк, и оно ему нравилось.
      – Квиббу с тобой хорошо обращается?
      – Да. Спасибо, – Ласима говорила так, будто действительно была благодарна; она наклонилась чуть вперед. Его все еще поражала живая синева ее кожи, но клон хотел привыкнуть к ней. Маленький шрам на подбородке был бирюзовым и скорее украшал, чем обезображивал. – А твой друг – капитан?
      Она смотрела в сторону, и Ордо проследил взгляд до "Омеги" и Скираты, которые ели что-то неопознанное и иногда поднимали кусок на вилке, изучая его совместно, со сдвинутыми бровями.
      – Тот, что со шрамом. Он милый.
      – Это Атин, – ответил Ордо, удивившись. Да… – Он… не капитан. Он рядовой, – большинство солдат было рядовыми; это секретной информацией не было. Атин посмотрел на них; верные чувства солдата подсказывали, когда в тебя целятся. Он сумел выдавить неуверенную улыбку. – Да, он очень надежен.
      – У него много шрамов. Он много сражался?
      О, так она действительно внимательно смотрела на Атина; помимо тонкого шрама, пересекавшего лицо по диагонали, остальные были мало заметны – лишь пара на руках и одна красноречивая линия, видная над воротом красного мундира.
      – Да, – сказал Ордо. – Они все побывали во многих битвах.
      – Бедный Атин, – сказала она пораженно. – Я принесу вам еду через минуту.
      Он сумел улыбнуться, как учил Кэл'буир, взял стакан и пошел к столику "Омеги".
      – Что про это скажешь, Ордо? – спросил Дарман. Он поднял вилку, давая Ордо увидеть то, что на нее было насажено. – Червяк какой-то.
      – Вот этого мы и боялись.
      – Сплошной протеин, – Ордо взглянул на Атина. – Ласиме ты изрядно понравился, нер вод.
      Не было подколок или насмешек, которые, как видел Ордо, в обычной мужской компании всегда сопровождают упоминание женщин. Отряд просто остался в молчании на секунду, и затем вновь возобновился спор об анатомии блюда дня Квиббу. Скирата встал и прошел вдоль скамьи, сев рядом.
      – Удачно закупился?
      – Все, что в списке, достал. Извини за задержку. И еще кое-что сверх списка.
      – Насколько "сверх"?
      – На удивление сверх. И очень шумное к тому же.
      Ласима скользнула к столу и поставила блюдо перед Ордо. Она улыбнулась Атину, прежде чем вернуться к стойке бара. Ордо поднял вилку, и отряд с интересом изучил содержимое блюда.
      – Но тут сплошь овощи, – обвиняющим тоном сказал Найнер.
      – Разумеется, – отозвался Ордо. – Мой уровень интеллекта как минимум на тридцать пять процентов выше вашего.
      Похоже, это была правда. Скирата рассмеялся; Ордо расправился с едой как можно быстрее и показал на турболифт.
      Скирата последовал за ним наверх, где "Дельты" чистили свои ДС-17.
      – Просто пыль вытираем, – сказал Фиксер, смирный как банта.
      – Вытирайте-вытирайте, – ответил Скирата. – Скоро они пойдут в дело. Так, Ордо, что ты достал?
      – Сто килограмм термального пластоида и пятьсот детонаторов.
      Даже Скорч оторвался от разобранной винтовки, услышав такое.
      – Столько взрывчатки нельзя утащить, чтобы никто не заметил, если забирать в одиночку.
      – Я ее позаимствовал из разных источников.
      Скирата похлопал его по руке.
      – А теперь про сюрприз сверх списка.
      – Я задержался потому что ее улучшал – всю, исключая разве что пару пачек.
      – Как?
      – Небольшая химобработка, и она теперь нестабильна, – на случай если кто-то попытается сделать из нее бомбу.
      – Точнее, насколько нестабильна? – спросил Скирата.
      – Если в пластоид не введут стабилизатор, то их мастерскую вышвырнет на орбиту раньше, чем они детонатор приделают.
      Скорч одобряюще усмехнулся.
      – Просто предосторожность, – сказал Ордо. – Если нам придется использовать ее для обмана, и что-то пойдет не так, то по крайней мере мы уберем нескольких хутууне.
      – И половину Галактического Города, – пробормотал себе Сев и посмотрел через прицел в окно, калибруя его. – Вы, жуткие парни, иногда перебарщиваете.
      Скирата коснулся руки Ордо.
      – Хорошая работа, сынок. А теперь – где ты ее спрятал?
      – Половину в безопасном месте и половину под кроватью у Фиксера.
      Скорч захохотал. Босс стукнул его по уху, но смех не прекратился.
      – Я в одной комнате с Фиксером, ди'кут.
      – Ну, ты даже от взрыва не проснешься.
      Ордо понимал риск, но риск был относительным. И Скирата не проявил интереса к его улучшившимся навыкам работы со снаряжением, так что он мог все еще придержать возвращение Мерееля в тайне.
      И ему понравятся новости Мерееля о Ко Сай.
      – Так, мы все подготовили и теперь надо понять, как кинуть наживку, – сказал Скирата. – Может, Вэу что-то вытащит из нашей коллеги из ВАР.
      Босс взглянул на него.
      – А нужно их убить, проследить или заставить думать, что на террор-фронте все без перемен?
      – Желательно все вместе.
      – И что, так долго надо для всего этого?
      Скирата рассмеялся.
      – Долго? Сынок, обычно уничтожение сети занимает годы. Скорость света, понимаешь ли. Может все еще растянуться на годы, и быть лишь частью проблем.
      – Поневоле думаешь: зачем волноваться?
      – Потому что не волноваться мы не можем, – ответил Скирата. – И потому что все делается для нас, – он сел обратно в кресло в углу и пристроил ботинки на низкий столик, закрыв глаза и сложив руки на груди. – Скоро позвонит Вэу. Если я не услышу сигнал комлинка, разбудите меня.
      Ордо редко видел, чтобы Скирата засыпал раньше, чем его люди. И он редко ложился в кровать; если был выбор, он спал в кресле – наемнику нужно быть готовым проснуться и сразу драться. Ордо подозревал, что ему было тяжело провести первую ночь на Камино. Нормальная жизнь кончилась, и стала похожа на ту ускользающую обыденность, которой располагали его солдаты. Похоже, он всегда ждал, когда войдут каминоане.
      Дыхание стало неглубоким и медленным – как обычно у спящих.
      Скорч, отвлекшись на работу, начал насвистывать. Ордо подошел к нему сзади и зажал рот рукой. Тихо. Тихо, ради Кэл'буира.
      Скорч уловил намек.
      Ордо ждал, запоминая с деки присланное Мереелем, бросая лишь пару взглядов на текст.
      Затем запищал комлинк на руке Скираты. Он открыл глаза и поднял руку ко рту.
      – Вэлон…
      – Скажи лучше "Джайлер", – отозвался усталый голос.
      Скирата сел совершенно прямо. "Дельта" замерла.
      – Ты где? – спросил Кэл.
      – Разбираю кучу трупов с коллегами из отдела по организованной преступности.
      – Извини?
      – Похоже, твои парни только что развязали войну банд. Могу я у тебя одолжить джедая?

      Десять членов преступной банды были убиты в, предположительно, войне банд на нижних уровнях. Источники, близкие к Корускантской Службе Безопасности, предполагают, что причиной схватки главарей стал ряд территорий нелегальной продажи оружия
      – Свежий бюллетень НГН
      Морг судебного отдела, штаб КСБ. Квадрант А-89, 23.45, 380 дней после Геонозиса
      – Вот ваш ящер, – сказал Обрим, отдергивая ткань. – Паксаз Ижик.
      Фай и Скирата посмотрели на изящное чешуйчатое лицо… точнее, на его половину. Луч бластера куда аккуратнее снарядов и осколков, но все равно не красит.
      – Не слишком привлекателен для дам теперь, а? – сказал Фай.
      В морге было тихо и холодно. Фай никогда не был в таких местах, и он был одновременно очарован и встревожен… не потому, что тут было много мертвецов, но из-за мыслей о судьбе собственного тела.
      "Оставлен на поле боя. Имеет значение? Мандалориане не заботятся об останках. У нас есть душа. Братья смогут забрать что-нибудь из доспеха; этого хватит".
      Бледно-зеленая комната с полированными дюрастиловыми дверьми пахла антисептиками, напомнившими ему о Камино. Здесь было неуютно.
      – Ты как? – спросил Обрим.
      – Просто интересно, – Фай глянул на фаллиена. – Да, это он. Можно еще сравнить его со снимками Сева. Важная персона?
      – В наших записях нет, но фаллиены не приезжают на Корускант, чтобы получить должность клерка. Подозреваю, что он из "Черного Солнца" или из боковых ветвей фаллиенов.
      – Так, – сказал Скирата. – Чисто теоретически, если бы мы нашли его подружку, которая имеет доступ к поставкам оружия ВАР…
      – Чисто теоретически, так как вас не существует… Представь, что она передала ему кое-что для его дел, но вы ее сцапали, и он отказывается заключать сделку, так как думает, что вы от заказчика и пытаетесь его запугать, – Фай внимательно слушал. Умственные упражнения Обрима было трудно прослеживать. – Но настоящий заказчик решил, что фаллиен просто ищет предлог разорвать соглашение. Так что они полетели за вами, посчитав вас его бойцами. И вы их сшибли. Их приятели решили уладить пару счетов с коллегами юного чешуйчатого, – Обрим снова бросил взгляд на лицо фаллиена и закрыл его. – И если они еще ждут партии взрывчатки – той, что вы перехватили, – то у нас в городе имеются очень нервные бандиты.
      – Скажешь наконец, почему это хорошие новости? – спросил Скирата.
      – Ну, несколькими подонками стало меньше, и мы узнали многое, о чем раньше не подозревали. А еще у нас неплохие новости экспертизы. Команда ОК перевернула вверх дном его квартиру.
      – И?
      – Золотое дно для ДОП.
      – Рад за них, но поставлял он взрывчатку или нет? – Скирата оживился, снова жуя корень руика. – Мне без разницы гангстеры, которые крадут у Республики оружие для себя. Эта банда поставляла взрывчатку кому-нибудь?
      – Да, мы нашли множество следов. Твои коллеги-джедаи найдут полезное "возмущение в Силе", что бы это не значило.
      – Это значит, что ваш ДОП собирается у нас теперь путаться под ногами?
      – Дели со мной добытое, и не будет.
      – Ты знаешь правила.
      – Кэл, твои парни подошли слишком уж близко к тому, чтобы попасть на прицел КСБ. Это легко может привести к перестрелке. Я не хочу никаких потерь от дружеского огня, пока могу их избежать.
      Фай смотрел, как двигаются челюсти жующего Скираты. Это уже была не война; дело коснулось вооруженной политики. Похоже, Скирата и Обрим вели собственную войну по своим правилам, и Фай им не завидовал.
      – Ты знаешь, что пленных мы не берем, – сказал Скирата. – И как только твои люди узнают чем мы занимаемся – я уже не смогу их не замечать.
      – Но у меня есть кое-что, что тебе нужное, – заметил Обрим.
      Скирата мгновенно превратился из жизнерадостного бродяги в ледяную статую.
      – Никогда. Никогда даже не пытайся торговаться по этому поводу.
      – Мы на одной стороне, или нет?
      Скирата стал цвета пепла.
      – Тогда мы сделаем все сами, – Фай редко видел его по-настоящему злым, но когда его что-то действительно задевало, то Кэл белел и становился тихим и опасным. – Пошли, сынок. У нас есть работа.
      Он взял Фая за локоть и направил его к двери. Это не сулило ничего хорошего. Фай оглянулся через плечо на Обрима, такого же белого и напряженного, и капитан покачал головой.
      – Хорошо, Кэл, я тебе все дам в любом случае, но пусть Сила спасет твою старую задницу, если все пойдет не так.
      Скирата повернулся. Он был по-настоящему удивлен: он не блефовал. Действительно собирался уйти и убрать Обрима из планов.
      – Что случится, если все пойдет не так, Джайлер? У тебя будут проблемы с начальством. А мои парни погибнут.
      – Да, и то же будет с моими, если они случайно впутаются.
      – Они не впутаются.
      – Хорошо, когда твои схватили женщину? – спросил Обрим.
      – В середине дня.
      – Ну, кое-кто пытался связаться с нашим невыносимым другом по правительственному комлинку незадолго перед тем, как КСБ час назад заглянула к нему в дом.
      – Хочешь сказать, кто-то еще в ВАР с ним работает?
      – Да, и если мы сможем определить источник сообщения, то я его тебе сдам.
      Плечи Скираты опустились.
      – Спасибо, друг.
      – Не беспокойся. Просто озаботься и предупреди, прежде чем новую войну развяжешь, ладно?
      – Хорошая дымовая завеса для журналистов, кстати. Я про войну банд.
      – Очень близко к правде. Но скажи за это спасибо своему скользкому другу Мару Ругейану. Ты у него в долгу, как я думаю.
      Скирата закатил глаза. Фая хитросплетения политической жизни Корусканта продолжали поражать. Он был благодарен – и не в первый раз – что ему приходится только стрелять или получать раны. Не было времени на волнение или планирование: или все делаешь лучше и быстрее, чем враг в этот конкретный момент, или умираешь.
      – Ругейану нужны хорошие новости, – сказал Скирата. – Давай поглядим, что мы ему можем найти.
      Обрим печально улыбнулся Фаю и сделал жест – будто протягивает стакан пива.
      – Не забыл о той выпивке, правда?
      Они оставили Обрима в морге и исчезли через служебный турболифт, растворившись среди задержавшихся допоздна сотрудников КСБ; выйдя на платформу для такси, они остановились, ожидая Джусика. Скирата просто посмотрел на трех невинных корускантцев, тоже тут ожидавших, и те сразу нашли срочные дела где-то вдали. Кэл'буир мог выглядеть как угодно, но только не по-отечески, когда хотел.
      Фай подтянул воротник, чувствуя себя до жути беззащитным без брони. Скирата полез в карман, вытащил батончик фруктовых сладостей и разломил надвое. Передал Фаю большей кусок.
      – Что теперь? – спросил клон.
      – У нас только одна зацепка, – ответил Скирата. – И все спутано, но я не собираюсь отказываться и начинать сначала.
      – Держу пари, сепы ищут другого поставщика взрывчатки. Будь мы на Квиилуре или другой шахтерской планете – нашли бы без проблем. На городском мире вроде этого… ну, найти несколько бластеров просто, но покупка взрывчатки привлечет внимание. Может, тут нам нужен тот маленький запас Ордо, который делает "бум".
      Скирата прекратил жевать.
      – У нас всегда одни идеи, но я не пойму – то ли потому что они здравые, то ли потому что я вас учил и вы стали такими же психами, как я.
      – Ну, они знают, что их посылка не придет, так что ты можешь кинуть им наживку – вроде той взрывчатки.
      – И имеется Квиббу.
      – Вот это риск.
      – Нет, вот тут хатты полезны. Они – как громадная справочная для подонков. С его точки зрения все это частные дела без ведома ВАР… не будем его разочаровывать. Он может дать знать, что у Кэла есть товар.
      – Но тогда мы сдадим им нашу базу.
      – Думаешь, Квиббу захочет афишировать, что мы в его драгоценном отеле, и получить возможные неприятности и массу поломок у себя дома? О месте он ничего не скажет. Ему жить хочется.
      – Но ты ведь скажешь Обриму, правда?
      – Только место, когда уладим вопрос о поставке с нашими новыми заказчиками, – ответил Скирата. – И только чтобы отпугнуть КСБ.
      Он замолчал. Вокруг них (на некотором расстоянии, так как Скирата сам выглядел очень по-бандитски) горожане и туристы из десятков рас входили и выходили в ярко освещенные клубы, рестораны и магазины. Экзотические и цветные одеяния, веселая болтовня; они держали за руки друзей или любовников, или шли в сопровождении изумленных детей, никогда не видевших планету-город ночью.
      Фай знал, как они себя чувствуют. Город все еще оставался для него таким же чудом, как и тогда, когда он впервые увидел его с борта полицейского крейсера. Но он оставался и чужим; ему тут не было место, и ему было никогда не понять город полностью.
      Гражданские вокруг могли понятия не иметь, что происходит прямо рядом с ними, с их безопасной обыденной жизнью. В нескольких метрах от них наемник и солдат без официальных приказов планировали выпустить на черный рынок столько взрывчатки, что хватило бы на несколько квадрантов.
      Но все было честно. Фай, в свою очередь, понятия не имел, как идет их жизнь.
      "Живем в параллельных мирах. Видим друг друга, но никогда не встречаемся".
      По крайней мере Дарман, похоже, нащупал мостик к нормальной жизни, если джедая можно назвать нормальным. Фай подумал: понимает ли его брат, что всем очевидно, что происходит с ним и генералом?
      Будь он на месте Дармана – ему бы было все равно.
 

***

 
      База операции, "Хижина Квиббу", 00.56, 381 день после Геонозиса
      Ордо поставил на стол плотно упакованные пятисотграммовые пачки термально-пластоидной взрывчатки и разложил их в стопки по десять. Дарман взял одну и развернул с заинтересованным выражением знатока взрывчатки.
      "Интересно", – подумала Этейн, отмечая как Дарман расслаблен и уверен; сама она себя в компании полусотни килограмм сверхмощной взрывчатки себя так не чувствовала.
      – Дар, прекрати, – сказал Найнер. – Нам надо, чтобы к приходу Вэу отель все еще стоял. Думаю, можно избежать взрывов в течении часа?
      – Эти штуки совершенно безопасны, пока не воткнешь кусок металла и не запустишь электролитическую реакцию, – отозвался Дарман. Он улыбнулся Этейн, бросая пачку с кулак размером Найнеру. – Удейсии, нер вод.
      Найнер поймал ее и выругался. Потом бросил обратно.
      Этейн слышала, как льется вода из душа в уборной. Видела, как Атин бродит вокруг, рассеянно изучая грязный ковер, будто обдумывая речь; за ним оставалось возмущение в Силе, как после битвы. Она уже чувствовала резкую горечь Атина на Квиилуре, боль потери своих первых братьев на Геонозисе, и теперь слишком легко улавливала темные провалы в его настроении.
      Фай, даже не умея использовать Силу, похоже, мог сделать то же самое. Иногда он подходил и, взяв брата за руку, говорил с ним очень тихо и убеждающим тоном.
      Большая часть разговора была на мандо'а, которого она еще толком не понимала, но уловила слово, которому перевод не требовался: Вэу.
      Босс, Джусик и Скорч ушли вниз, в бар. Сев и Фиксер были на посадочной платформе – теперь казавшейся обычной крышей отеля с разными спидербайками, эйрспидерами, и парой такси – получалась предусмотрительная защита периметра, если кто-то проследит ударную команду до дома Квиббу. Во всем вокруг чувствовалось напряжение… и, да, очень, очень глубоко, но все же присутствовал страх.
      – Если Вэу везет остаток взрывчатки, то кто присматривает за пленными? – спросил Дарман.
      – Не думаю, что за ними сейчас надо сильно присматривать, – ответил Ордо. – Но там Энакка.
      – А кто ему поможет дотащить пятьдесят кило мертвого груза?
      Ордо, похоже, был слегка раздражен. Этейн все еще воспринимала его как изолированный вихрь эмоций, сдерживаемых до жути разумной логикой. Она считала его опасным, даже не понимая, почему.
      – Вэу, – дипломатично сказал он, – все еще в хорошей форме. Солдат с детства, как ты и как Кэл'буир. Он может утащить пятьдесят кило сам, как и ты это сможешь, – Ордо подровнял кучу пачек, чтобы они выстроились в безупречные ряды, будто это было очень важно. – А если Энакке не понадобится сторожить пленных, она ему поможет с переноской. В любом случае, не волнуйся.
      – Да, оставь это мне, – добавил Найнер.
      Этейн очень хорошо понимала, что значит "не понадобится сторожить". Если они стали бесполезными, то превращались в помеху, как и на Квиилуре. И тогда их пристрелят.
      Дарман убивал сепаратистов, когда не мог взять их в плен. Она видела, как это происходило: чисто, быстро, бесстрастно. И… перешагивала ли она за грань Темной стороны? Даже если колебалась бы, перед тем как так поступить самой, ее больше не отвращало то, как поступают он и его товарищи.
      Он оторвал взгляд от пачек и подарил ей широкую улыбку. В нем даже и кусочка тьмы никогда не было.
      – Все полностью безопасно, – сказал он. Этейн поняла, что смотрела на него и он отнес взгляд на счет кучи орудий разрушения на столе. – Ты мне не веришь?
      Она инстинктивно улыбнулась
      – Конечно, я тебе верю.
      "Да, верю. Ты мой друг, мой любовник."
      Скирата объявился из освежителя, вытирая волосы полотенцем, в сменной одежде с верпинским бластером в светло-серой кобуре. Он наклонился через плечо Найнера, взглянув на голожурнал, который тот читал.
      – Ты когда-нибудь голоновости смотришь? – спросил он, показывая на темный настенный экран.
      – Слишком много надо смотреть, – Найнер вернулся к чтению. – Сложные жизни других людей.
      Атин пристроился в углу с "ДС-17" на коленях. Они все держали оружие поближе, когда были не на людях. Слишком уж очевидно оружие коммандос на улице, и его приходилось заменять обычным бластером. Но вернувшись, они вновь все свое внимание уделяли "дисишкам". Это было оружие, с которым они росли и теперь жили.
      Фай повесил свою винтовку на плечо и смотрел в окно на узкий мостик напротив, соединявший другой уровень убогих баров с перекрестком внизу. Транспаристил сделал его невидимым для Корусканта – но не Корускант для него. И это его ранило. Этейн могла почувствовать его несбыточные желания.
      Фай изменился со времен Квиилуры. Этейн сперва чувствовала в Силе добрый характер и спокойствие. Годом позже внешне он был неизменно радостным, но за этой маской пряталось отчаяние и более темный характер. Он слишком много видел на войне. И он замечал кое-что еще более болезненное и уж точно волнующее – обычных людей на Корусканте, их нормальную жизнь, которой у него никогда не будет.
      Не требовалось Силы, чтобы это почувствовать. Когда он смотрел на пары и семьи всех рас, Этейн видела на его лице немой и постоянный вопрос: почему не я? Почему эта жизнь не для меня?
      Это же спрашивал Дарман.
      Семья и клан – семья и отец – похоже, имели колоссальное значение для мандалориан. И уж точно – для Скираты.
      Тогда Этейн точно знала, что для нее приготовила Сила, и путь джедая тут был ни при чем. Просто надо было убедиться, что как минимум одному клону вернут будущее, которое отобрали при рождении… или при том холодном, бездушном процессе который заменяет роды в лабораториях Камино.
      Однажды Этейн сделает его отцом. Она подарит ему сына.
      Но никому из них нормальная жизнь на войне недоступна. Ее мечта останется тайной – даже от него, на некоторое время.
      Затем Этейн убрала мысль из разума и прикрыла глаза, медитируя, неосознанно, потому что она была среди настоящих друзей.
      Она погрузилась в расслабленное спокойствие, слыша лишь медленный стук собственного сердца, пока от двери не раздалось жужжание.
      Она мигом пришла в готовность. Как и "Омега" со Скиратой.
      Этейн видела каждого в отряде как личность, как и со всеми другими, и не только потому, что Сила наделяла каждого своими свойствами характера. Она перестала обращать внимание на одинаковые лица или доспехи, и осознавала лишь их разные личности и привычки.
      И все еще, когда они двигались, когда переключались на жизнь солдата, они действовали как единый, безупречный хищник.
      Жужжание заставило их всех разом поднять взгляд; не как обычные люди, которые обычно реагируют один за другим, с разницей в миллисекунды. Движение было единым, абсолютно синхронизированным, и выражения лиц, наклон головы и застывшая тревожность были едиными. Затем, еще одним единым и идеальным движением они рванулись, словно пальцы разжимающегося кулака и заняли позиции в комнате, направив оружие на дверь.
      Ни слова, ни сигнала от Найнера. Даже не было времени надеть шлемы и включить общий комлинк. Что бы не говорило им двигаться, делать, смотреть, оно было так натренировано и въелось в тела, что они, похоже, работали на инстинктах.
      На темных экзотичных лицах с высокими скулами отсутствовало выражение. Они были полностью неподвижны, исключая быстрое мигание. Этейн вдруг снова ощутила их как единого великолепного хищника, и испугалась.
      "ДС-17" пискнули в унисон; каждая винтовка была готова к стрельбе.
      – Вэу еще не должен был приехать. А "Дельта" на периметре, – Скирата теперь держал свой верпинский дробовик, а не маленький бластер – знак, что ставки, по его ощущениям, были высоки. – Этейн, чувствуешь что-то?
      – Ничего, – она была уверена, что уже ощутила бы угрозу. И вдруг поняла, что выхватила световой меч. Даже не чувствовала, как двигалась. – Совсем ничего.
      – Так… раз… два… т…
      И дверь открылась. Этейн невольно вздрогнула, хватая меч двумя руками. В нос ударил запах, влажный и мускусный.
      – Файрфек, – сказал Скирата. – Ди'кут. Мы могли снести тебе голову.
      Найнер, Ордо, Дарман и Фай раздраженно вздохнули, щелкнули винтовками и опустили оружие. Атин этого не сделал.
      Вэу вошел с двумя набитыми сумками; позади брело шестиногое существо с редким бледно-золотым мехом. Так это и есть стрилл. А отсутствие злых намерений и напряжения – это… хладнокровный, спокойный, сосредоточенный Вэлон Вэу.
      – Ат'ика, опусти "дисишку", – мягко сказал Скирата.
      – Как прикажешь, серж, – и хотя Атин подчинился, его взгляд, застывший на Вэу, был ничуть не хуже заряженного оружия.
      – Давай сюда, – сказал Фай. – Тут нет никого, кроме нас, клонов.
      – Ты бы мог предупредить, – заметил Скирата.
      Вэу опустил сумки на пол, и Ордо их подхватил.
      – Просто проверял вашу безопасность, как и должен.
      – Ну, то ли "Дельта" с Джусиком вдруг отупели, или они пропустили знакомого, так что не слишком наглей. Что-то хочешь сказать?
      – Я закрыл безопасный дом и Энакка прибралась.
      Этейн слушала разговор на языке давно привычных эвфемизмов. "Прибраться" наверняка означало убрать пятна крови, потому что она их видела, но чувствовала, что тут есть что-то большее.
      – С двумя нашими друзьями хлопот не будет? – спросил Скирата.
      – Вечная беда Корусканта, – отозвался Вэу. – Какой риск – эти высокие балконы… по крайней мере это подтверждает, что наши гости не были джедаями, а? – он нашел себе место, и стрилл устроился у хозяина на коленях; Этейн потратила секунду, осмысливая значение его слов и была шокирована осознанием. – Еще нам повезло в том что я смог поговорить с начальником Винны Джисс в службе поставок ВАР, представившись ее… квартирным хозяином. Пожаловался, что она задолжала плату за квартиру. Начальник отнесся с пониманием и сказал, что она – ненадежный работник.
      – И? – спросил Скирата. "Омега" вернулась в комнаты, ведущие от главной. Но не Атин: он ждал, ощущаясь сгустком черной ненависти. И Ордо складывал взрывчатку.
      – И по крайней мере не надо беспокоиться, что по ней будут скучать, – Вэу посмотрел на Атина, будто ожидая приветствия, но реакции не получил. – И она подтвердила, что есть еще кое-кто в поставках, кому она должна была оставлять информацию в оговоренном месте, в комплексе ВАР. В шкафчике в женском душе.
      – Что? Ты шутишь.
      – Знаю. Мы тратим миллионы на новейшие корабли, но нас обводят вокруг пальца простейшей уловкой которая не обманет и китонакского бакалейщика.
      Этейн почувствовала, как от Скираты исходит небольшой темный вихрь гнева. К его лицу прилила кровь.
      – Да почему они так шаблово невежественны?
      – Потому что это бюрократия, и они не на фронте. В любом случае, никакую информацию о путях нельзя достать другими методами. Тут все быстро – все в одном чипе. Полезно, так как сберегает им немало времени, и потому у них немного сотрудников. Небольшая и гибкая сеть, как мне кажется.
      Скирата медленно, раздраженно и устало тер лицо руками.
      – Так она не знает, кто заберет данные, кроме того, что они могут входить в женский освежитель, не привлекая внимания? Или что там за расписание?
      – Если б знала, то мне бы гарантированно сказала.
      – Не сомневаюсь.
      – Так нам нужен кто-то, чтобы добыть эту личность.
      – То есть я, – отозвался Ордо и продолжил складывать термальный пластоид в аккуратные стопки. Этейн уже насчитала двести маленьких прямоугольных пакетов. – Все, что надо – отозвать солдата, который приписан к транспортному отделу и заменить его.
      – А что с ним будет? – спросил Вэу.
      – Останется здесь, пока я не закончу, – ответил Ордо. – Ты в это время можешь сделать из него коммандо, Кэл'буир.
      – Ну, это будет очень удобно, – Вэу почесал стриллу спину, и тот задрожал с явным удовольствием. – Потому что придется искать комнату еще и для меня.
      – Стрилл спит на посадочной платформе, – сказал Скирата.
      – Тогда и я там сплю, – ответил Вэу.
      Фай появился из их с Атином общей комнаты и посмотрел на зверя.
      – Можно его оставить внизу, в баре, чтоб он воздух освежал.
      – Однажды, РК-восемь-ноль-один-пять, – Вэу улыбнулся необычно искренне, – ты можешь очень обрадоваться естественным талантам Мирда.
      Этейн подозревала, что таковые не сильно отличаются от хозяйских.
 

***

 
      Комнаты Квиббу, "Хижина Квиббу", 11.50, 381 день после Геонозиса
      – Так вот почему ты списал мне долг, – Квиббу проглотил маринованного горга целиком и вздохнул. – Ты используешь мое чудесное предприятие как базу, чтобы проблемы не пришли к тебе домой.
      "Слишком верно", – подумал Скирата.
      – Моей девочке пора начинать собственное дело, – сказал он, убедительно улыбаясь Этейн. – Чтобы она могла присмотреть за старым слабоумным папашей.
      Этейн казалась достаточно мрачной. Она продолжала удивлять его способностью делать то, что нужно. Она могла действовать храбро, спокойно, и сейчас она могла вести себя как капризная и испорченная дочка наемника, помешанного на защите.
      – Она чересчур худа, чтобы быть охотником за головами, – сказал Квиббу и затрясся от смеха. – Женщины-мэндо обычно крупные и крутые.
      – Ее мать, чакаар, была кореллианкой и оставила воспитание дочки мне, – ответил Скирата. – Там, где Этейн не хватает мускулов, она берет свое деловой хваткой.
      – А, я думал, что твое расположение к армии Республике будет касаться денег. Тебе безразличны твои… парни.
      Кэл щелкнул языком.
      – Нет. Когда-нибудь видел мандо'ада, который бы заботился о Республике?
      – Нет. Так что на продажу?
      – Кое-что, с чем всегда работают в армии.
      – А… так ты следишь за новостями.
      Скирата мысленно поклялся быть очень и очень добрым к Мару Ругейану в будущем. Эта ложная история о войне сработала даже слишком хорошо, и он, возможно, этого даже не осознавал.
      – Да, похоже, образовалась внезапная дыра на рынке вооружений.
      – Ты ее пробил, эту дыру?
      Желудок сжался. Он выдавил улыбку.
      – Я не такой крутой игрок.
      Квиббу проглотил намек целиком, заодно с горгом.
      – Так что у тебя есть?
      – Бластеры, штурмовые винтовки, термальный пластоид, заряды. Все покрупнее я возьму спецзаказом и добывать буду дольше. Хотя не стоит просить боевых кораблей.
      Квиббу рассмеялся.
      – Я подам знак, и увидим, привлечет ли это покупателей.
      – Я уверен, что могу положиться на твое благоразумие. Тебе ведь тут нравится, правда?
      – Я не хочу, чтобы сюда являлись проблемы. Но жду… комиссионных. Двадцать процентов.
      – Это мое приданое, – кисло сказала Этейн. – Папа, ты позволишь этому чакаару красть у меня?
      Фарйфек, ребенок очень быстро учился…
      – Конечно, нет, ад'ика, – Скирата наклонился к Квиббу и позвенел цепью в кармане, напоминая. – Пять процентов и я позабочусь, чтобы твое дело осталось целым и сюда не вламывался сброд со всей планеты.
      Квиббу булькнул.
      – Если партнерство будет успешным, то потом пересмотрим условия.
      – Сделай дело, и посмотрим.
      Скирата выпрямился так спокойно, как мог и вывел Этейн наружу, желая получить немного свежего воздуха. Запахи жареного, несвежего пива и стрилла ему уже надоели.
      – Думаю, что "чакаар" – хороший ход, – сказал он.
      – Я подцепила странное словечко.
      – Ты в порядке?
      – Вообще-то, было сложно. Завидую твоим нервам.
      – Думаешь? – Скирата вытянул руку, растопырив пальцы и повернув ладонью вниз. Она дрожала. Ей надо знать это, на случай если посчитает его неуязвимым и ложная уверенность убьет ее. – Я просто солдат. Коммандо, как ты бы сказала. В этих делах я иду ощупью.
      – Но Квиббу тебя боится.
      – У меня нет проблем с убийством людей. Вот и все, – реальность ситуации теперь была очень ясной: двигаться дальше и дальше по этой ветви, либо в безопасность, либо в бушующий поток внизу, успевая лишь вдохнуть между одним экстримом и другим. – Если что-то случится со мной, то я должен знать, что кто-то присмотрит за моими мальчиками.
      – Просишь меня?
      – Могу попросить лишь тебя и Бард'ику.
      – С тобой ничего не случится.
      – Тебе это Сила говорит?
      – Да.
      – Что еще тебе говорит Сила?
      – Что я должна делать.
      – Если… и когда мы встретимся с подонками лицом к лицу, ты будешь готова к этому? Нельзя, чтобы видели моих парней. Слишком очевидно.
      – А Бардан?
      – Бард'ику мне спрашивать не надо. Он все равно хочет там быть. Спрашиваю тебя.
      – Я сделаю все, что прикажешь. Ты тут главный.
      Скирата надеялся, что это выражает уверенность, а не повиновение.
      Но сойдет и так.

      По сообщениям от команды наших внедренных агентов и их информаторов – кто-то на черном рынке предлагает взрывчатку и оружие. Удивительно, насколько быстро эта мразь сориентировалась и начала заполнять опустевшие места. Нам пора сделать ответный ход. И только один предупредительный перед стрельбой на поражение, ясно? Посмотрим, скольких мы сможем зачистить раз и навсегда.
      Инструктаж команды из Департамента Организованной Преступности, штаб-квартира КСБ, 383 дня после Геонозиса.
      Центр снабжения Великой Армии Республики, штаб-квартира Командования время 10.00, 383 дня после Геонозиса.
      На этот раз Ордо прошел в двери центра без помех.
      – Доброе утро, сэр. – произнес дроид-охранник.
      Ордо снова воткнул стило-пробник в порт передачи данных и скачал самый свежий список допущенного персонала.
      – Так держать. – ответил он.
      Прежде чем зайти в оперативную комнату в снабженческом крыле, он вошел в мужскую уборную и прокрутил на своем НШД скачанные фотографии всего органического персонала центра – чтобы запомнить каждое лицо. Со времени его последнего визита сменилось около пяти процентов служащих. Преимущественно гражданские. Инспектор Веннен, как он заметил, все еще оставалась здесь.
      Затем он скопировал все данные из своего шлема на деку и вычистил память ВИДа. Теперь его броня была совершенно чиста – в ней не осталось никаких следов того, что он был кем-то или чем-то, отличным от того, что показывал его встроенный идентификатор ЭРК-пехотинца. Его единственной связью с миром специальных сил станет лишь бусина комлинка в ухе. Последней его работой была установка камеры широкоугольного обзора в вентиляционном проеме между мужской и женской уборными.
      Затем он надел шлем и зашел в оперативный зал. Веннен нигде видно не было, на дежурстве стоял инспектор из третьей смены, нимбаниец.
      – Доброе утро, сэр. – произнес Корр.
      – Сегодня просто зашел посмотреть, солдат. – ответил Ордо. Он встал позади него, так, будто наблюдал за движением поставок на наборе голокарт, покрывавших круглую стену оперкомнаты. Комната из-за них здорово смахивала на подсвеченный барабан. На самом деле его взгляд следил за Корром, пока тот работал и время от времени ходил по комнате. Ордо проходил экстренный курс обучения тому, как двигается солдат, для того, чтобы он смог притвориться им. Эталон его голоса со слабым и легко выученным акцентом у него уже был.
      А гражданские, судя по всему, всегда думали, что он смотрит в том направлении куда обращен его шлем. Основные спецификации солдатских шлемов были доступны любому, работающему в снабжении, но они, похоже, понятия не имели о его поле зрения. Кого волнует – что видит и чего не видит солдат?
      "Они игнорируют так много информации, эти гражданские…"
      – Корр, мне нужно чтобы ты мне кое-что показал. – сказал Ордо. Гражданские, похоже, пропускали мимо ушей еще и разговоры между клонами. – Следуй за мной.
      Корр подобрал шлем, установил код блокировки на своем терминале перчаточной меткой – правильный парень, следует инструкциям – и вышел из комнаты, последовав за Ордо. Они прошли по коридору, Ордо жестом указал ему на уборную, и завел его в дальний ее конец, туда где стояли шкафчики.
      – С этого момента ты должен точно следовать моим приказам. – произнес Ордо.
      Корр внезапно несколько насторожился.
      – Да, сэр?
      – Броню долой. Мы меняемся костюмами.
      – Сэр?
      – Снимай свою броню. Она нужна мне.
      Корр без возражений начал отстегивать накладные секции и складывать пластины на пол. Ордо делал то же самое. Они стояли вдвоем, в черных нательных костюмах, неожиданно оказавшись безо всяких знаков различия, и Ордо вспомнил о цене, которую заплатил Корр. Он взглянул на исскуственные руки Корра.
      – Это было очень больно? – спросил Ордо, который никогда не был настолько тяжело ранен.
      – Я не помню самого момента, сэр, но когда я очнулся в баке с бактой – болело жутко.
      – Он закатал рукава – обе руки он потерял по самые локти. – Я нормально справляюсь.
      Ордо не знал, что сказать.
      – Тебя должны были комиссовать по инвалидности. Тебя не должны возвращать на фронт.
      – А как быть с моими братьями? Что я без них?
      На это Ордо тоже было нечего сказать. Он пристегивал пластины Корра к своему костюму. Они подходили в упор – он давно знал, что экспериментальный генотип, который так разочаровал каминоанский контроль качества, сделал Нулевых чуть мощнее сложенными, чем партии клон-солдатов и клон-коммандо. Его броня будет чуть великовата Корру.
      – Ну что ж, скоро ты сыграешь в капитана. Получи от этого удовольствие.
      Корр пристегнул пластины и замешкался, прилаживая на место каму. Ордо поправил ее и накинул на плечи Корра оплечье, затем подал тому шлем.
      – Ого, чувствуется разница. – проговорил Корр, оглядывая себя. Броня ЭРК-пехотинца делалась по лучшим стандартам. – Она тяжелее, чем я думал.
      – Разведи плечи чуть сильнее назад, и дай каме и кобурам висеть вот так.
      – Ордо поправил шлем на голове Корра и с нежданным удивлением понял, что смотрит на самого себя: так вот, значит, как он выглядит для мира. – Возьми эту деку и выйди через парадные двери. Тебя встретит такси с пилотом-вуки. Не останавливайся, и ни с кем не заговаривай. Просто выйди, так, словно ты – это я, и тебя отвезут туда, где ты будешь среди братьев.
      – Прекрасно, сэр. А надолго?
      Ордо примерился к шлему Корра. Он ощущался… чуждо. Он пах иначе – другая еда, другое мыло.
      – Не знаю. Просто наслаждайся отпуском и мы увидимся позже. Как ты обращаешься к гражданским?
      – Я обращаюсь к ним по фамилии, за исключением инспекторов, к которым я обращаюсь "мэм" или "сэр".
      – Даже к Веннен?
      Корр замялся.
      – Когда мы не в самом центре – мы зовем друг друга по именам.
      Ордо сунул шлем Корра подмышку.
      – Хорошо. Можешь идти.
      Они покинули уборную с интервалом в несколько секунд, и Ордо проводил взглядом уходящего по коридору Корра. Статус, который демонстрировали кама и бластеры, придал ему правдоподобную манеру держаться. Ордо нашел это весьма трогательным и вернулся в оперативную комнату, притворяться простой "консервной банкой", клон-солдатом, которого никто – кроме врага, разумеется, – не пугается, не опасается, и от которого никто не скрывается.
      Ему нужно отсидеть хотя бы одну смену, перед тем, как появится самая большая угроза его маскировке. Бесани Веннен, судя по всему, была единственной, кто проявлял заметный интерес к Корру. Он должен быть осторожным, чтобы выдержать ее испытующий взгляд. Но у него есть несколько часов, чтобы попрактиковаться.
      Он разблокировал свой терминал и стал невидимым для мира, покладистым и усердным КС-51 08/8843. Работа по проверке того, попала ли поставка в нужный батальон на фронте, и не срываются ли сроки у поставщиков, была не из самых сложных, и он занимал себя размышлениями о том, как сделать систему более эффективной. Он подавил желание улучшить систему здесь и сейчас.
      И он наблюдал за теми, кто был вокруг.
      – Извини за опоздание. – произнес позади него женский голос; ровный, нежный голос с теплыми нотками, который звучал так, словно она всегда улыбалась; высокие тона указывали на укороченный голосовой тракт.
      – Завтра я отработаю лишний час вместо тебя. Спасибо за то, что стоял на страже.
      У Ордо не было времени оттачивать свой образ простого солдата. Он взглянул через плечо так, как, по его мнению, это сделал бы Корр, и ответил Бесани Веннен легким кивком, который дался ему на удивление легко.
      Она улыбнулась в ответ. Ордо подозревал, что она тоже была отличной актрисой. Но, в глубине души, он был очень рад этой улыбке.
      Операционная база "Хижина Квиббу", время 20.15, 383 дня после Геонозиса.
      – Назовите ваше время для разговора о товаре. – сказал в комлинке голос незнакомца. – А мы назовем место.
      Скирате такой разговор не нравился. Как, очевидно, он не нравился и Вэу. Тот тоже вслушивался в комлинк, со сканером в одной руке, и медленно качал головой, беспорядочно тыкая пальцем в воздух.
      "Не могу засечь точку передачи. Множественная переадресация. Точь-в-точь как мы."
      Ордо подобрал со стола перчатку и активировал голокарту, удерживая ее так, чтобы было видно Скирате. Этот разговор касался всего ударного отряда, включая и клон-солдата по имени Корр, чья жизнь сегодня внезапно сделала крутой поворот.
      – Мне, все-таки, потребуются гарантии получше этой. – ответил Скирата.
      – Я только посредник. – произнес голос. "Акцент корусканти. Совершенно никакой зацепки." – Какие гарантии вам нужны?
      – Очень людное место. Если нам обоим понравится то, что мы увидим, и мы поверим друг другу, то мы встретимся где-нибудь в более уединенном месте, чтобы уладить наши дела.
      – И вы привезете образец.
      – Штурмовые винтовки? На публике? – Это был пробный шар, тот, который отделил бы бандитов от сепаратистов. Преступникам требуется именно оружие, а не чистая взрывчатка; если только они не собираются ее перепродавать.
      – Без меня, ди'кут. Мой отец дураков не растил.
      – Мои клиенты полагают, что вы можете достать взрывчатку армейского класса.
      – Могу. Так вы хотите образец взрывчатки?
      Молчание. Вэу слушал, чуть наклонив голову.
      – Да. Что вы предлагаете?
      – Высшей армейской спецификации темопластоид класса "пятьсот". – пауза. – Думаю, это отвечает любым требованиям.
      В притихшей комнате вырос лес восторженно поднятых больших пальцев. Скирата поймал себя на том, что он почему-то внимательно изучает лицо клон-солдата Корра, примостившегося на краешке кресла, с одним из разобранных детонаторов Дара в протезированных руках.
      – Завтра в полдень. – сказал Скирата. Он подмигнул Джусику. – И со мной будет мой племянник – просто на всякий случай.
      – С южной стороны, у Банка на Центральной Площади.
      – Вы очень легко меня заметите. Я – со стриллом.
      Шок на лице Вэу надо было видеть, но – как профессиональный солдат, которым он являлся – он не сказал ни слова.
      – Что такое стрилл? – спросил бестелесный голос.
      – Омерзительно злобное и вонючее мандалорианское животное. Вы его, даже в этом городском зверинце, не спутаете ни с какой другой тварью.
      – Значит, в полдень.
      Линк отключился.
      – Никто, кроме сепов, не нуждается в пятисотой термалке. – заметил Вэу.
      – Чересчур экзотично для обычного криминала. Они действительно быстро заглотили наживку. Нас это должно насторожить?
      – Своего обычного поставщика они потеряли, а такая начинка гораздо лучше.
      – Скирата посмотрел на то, как Дельты склонились над голокартой и начали рассчитывать снайперские позиции вокруг банковской площади. – Если только они не начнут стрельбу – это чистое наблюдение, ясно, парни? Зачистка там – не поможет нам выйти на их гнезда. Тем более при свете дня.
      – Ясно, серж.
      Сев изобразил улыбку.
      – Потерпим, пока не перейдем на боевые. Нам нравятся покойники. Мертвые не кусаются.
      – Я добавил "Праха" в немодифицированную термалку. – сказал Джусик. – Вы хотите использовать его в зарядах для верпа, так что сможете так же пометить любого, кого заметите, и проследить за ними?
      Джусик был жутко сообразительным парнем, а Скирата ценил ум наравне с верностью и отвагой.
      – Я подумал, что стоит постараться, чтобы нам не пришлось снова преследовать подозреваемых… утомительным образом. Прощен ли я за недавнюю ошибку в суждениях?
      – Бард'ика, если тебе когда-нибудь понадобится отец, то я к твоим услугам. – сказал Скирата.
      Это был наивысший комплимент, который он мог ему сделать: он был достоин быть его сыном. Джусик мог еще не до конца понимать мандалорианскую культуру, но он, безусловно, уловил настроение – если только его взгляд, смущенно упертый в пол, и улыбка до ушей хоть что-то значили.
      Босс кинул на Скирату осторожный взгляд.
      – Значит ли это, что мы собираемся работать вашими верп-винтовками?
      – А ты слаб на красивые игрушки. – заметил Скирата.
      – Все для дела, серж… кандосии!
      – Но если ты их сломаешь – я сломаю тебя. Они мне обошлись в целое состояние, и они не резиновые.
      – Бардан, а как ты собираешься подгонять точно по калибру эти маркерные пули? – поинтересовался Сев.
      – Мультикалиберные магазин и ствол. – отозвался Скирата. – Если понадобится, эти верпы ты можешь заряжать камнями. Вот почему они столько стоят. Из-за этого, и из-за набора фильтров широкого спектра, регулировки ускорения, и устройства гашения отдачи.
      – Кандосии. – сказал Сев, едва ли не со вздохом. – Как жаль, что вы не приплатили чуть сверху, чтобы их сделали попрочнее.
      – Нахальный ди'кут. Ладно, понадеюсь, что вы достаточно хороши для них. Смотри.
      Скирата залез в шкаф и вытащил одну из своих драгоценных винтовок, разобранную на три отдельные части: тридцатисантиметровый ствол, матовая коричневатая зелень, бесшумная, до ужаса точная. Предпочтительное оружие Джайнга для, как он говорил, "прогулок с максимальным ущербом". Чисто баллистическая красавица. Орудие наемного убийцы; орудие мастера.
      Он не видел Джайнга уже несколько месяцев. Он скучал по нему. Ему недоставало всех Нулевых, когда они были на долгих, дальних заданиях.
      Босс и Сев ласкали винтовки и светились от счастья. Даже Фиксер выглядел радостным. Мальчики из Дельты не отзывались на угощения и поглаживание по головам, но они обожали новые игрушки и похвалу. Скирата это заметил.
      – От вашего реко мне нужны точные дистанции. – обьявил Джусик. – Я упакую "Прах" в контейнер, который будет оставаться целым, пока не окажется у самой цели – чтобы начинка не разлетелась слишком рано. Он должен осыпать их как можно ближе к голове, так, чтобы они его вдохнули, или же он просто осядет на их одежде. И если они выбросят куртки – мы их потеряем.
      – Да запросто. – заявил Сев, и он явно был в этом уверен.
      Вэу поднялся и вышел на посадочную площадку; несомненно, чтобы понянчиться с Лордом Мирдаланом перед тем, как слюнявая тварь первый раз в жизни поработает по-настоящему. Когда он вышел за пределы слышимости, Босс повернулся к Скирате.
      – Сержант Вэу любит этого зверя. Не допустите, чтобы с ним что-нибудь случилось. Пожалуйста.
      – Ничего не случится. Тварь знает, что у меня с собой нож.
      Корр, который был объектом усиленного внимания и заботы с тех пор, как Джусик привез его к Квиббу, настороженно оглядывался. Скирата потрепал его по волосам. Тот вздрогнул.
      – Извини за все… вот это. Узнал много нового?
      – Да, Сержант.
      – Хочешь поучаствовать? В смысле участвовать больше, чем сейчас?
      – Да. Пожалуйста.
      Бедный маленький ди'кут. Скирата попробовал справиться с порывом подобрать еще одного раненого маленького мальчика, еще одного беспризорника, ищущего семью – и немедленно проиграл. Он был таким же сиротой, а солдат спас его.
      – Дар, проведи с ним краткий курс работы с ДС-17, ладно?
      Босс и Сев предусмотрительно навешивали под куртки броневые пластины и проверяли бластеры.
      – Значит, сейчас отправляемся на реко точки. – сказал Босс. – Возвращаемся через два часа, после этого предлагаю залечь там как можно быстрее, чтобы опередить плохих парней.
      – Почему ты считаешь, что они не делают то же самое прямо сейчас? – спросила Этейн.
      – Потому что это выглядит как место, где очень трудно залечь в любое время суток; но мы профи, а они – нет. – ответил Босс. – Так что они наверняка появятся ближе к назначенному времени.
      Скирата взял себе за правило осматривать группу так, чтобы он мог видеть реакцию двух джедаев. Они оба были очень способными воинами, но ликвидация – убийство кого-то, кто не пытается тебя убить – психологически очень отличалась от использования светового меча или бластера в бою.
      Беззвучное возбуждение, охватившее комнату, было осязаемым.
      – Джентльмены-мэм – это операция "валим насмерть". – обьявил он. – Никаких арестов. Мы хотим, чтобы к концу этого назначения, как можно больше хат'ууне было опознано, найдено и любыми потребными средствами отправлено на тот свет. Ничего больше. Одним ударом мы вырезаем большой кусок их сети. Всем ясно, что мы делаем?
      – Да, серж!
      Это прозвучало в один голос. И Джусик с Этейн были его частью. Хорошо. Любой, кто колеблется, может привести остальную команду к гибели, или чему похуже.
      – Хорошо; рек-команда, двигаем. – скомандовал Скирата. – И не смейте ронять мои верпы.

      Мандалориане удивительно безразличны к биологическому родству. Их определение "потомков" или "родителей" ведется более по отношениям, нежели по рождению: усыновление в высшей степени обыденно, что не так уж необычно для солдат – сделать осиротевшего на войне ребенка своим сыном или дочерью, если они впечатлят их своей агрессивностью и стойкостью. Также они явно терпимы к супружеской неверности во время долгой разлуки, судя по тому, что рождающихся от нее детей они растят так же, как своих…
      Мадалориане идентифицируют себя только по культуре и поведению. Такое определение родства, вместе с базовым постулатом их культуры – верность жесткой самоидентификации, акцентирование на физической выносливости и дисциплине – все это побуждает определенные этнические группы, например, подобные тем, что были на Конкорд Давн, притягиваться к сообществам мандалориан, усиливая тем самым базовый набор генов, и так набранных из очень богатого пула…
      Инстинкт быть заботливым отцом особенно силен. Они самопроизвольно вырастили популяцию воинов, ориентированных на заботу о семье, и продолжают усиливать ее, включая в себя сходно мыслящих индивидуумов и группы.
      Мандалориане: своеобразие и ее влияние на геном, опубликовано Галактическим Институтом Антропологии.
      Центр снабжения Великой Армии Республики, штаб-квартира Командования, Корускант, время 08.15, 384 дня после Геонозиса.
      Не здесь стоило находиться солдату в то время, как его братья сражались. Но Ордо сознавал, что чем быстрее он идентифицирует и нейтрализует информатора – тем быстрее он сможет оставить эту офисную работу.
      – Клон! – послышался голос нимбанийца. Эта тварь сегодня его изводила. В нормальной обстановке это было бы плохой идеей. – Клон! Ты еще не ввел ночной пакет данных?
      "Я знаю как минимум десять способов убить тебя без оружия, гаденыш. И мне хочется попробовать их все."
      – Да, Гурус. – ответил Ордо, оставаясь хорошим, терпеливым Корром. – Ввел.
      – Тогда ты должен был немедленно сказать мне.
      Ордо мысленно слышал постоянные напоминания Скираты: "Удейзии, удейзии, ад'ика – cпокойно, спокойно, сынок." Этот клерк был недостоин чистить Корру ботинки. И тем более недостоин чистить ботинки ему.
      – Мои извинения. – проговорил Ордо, изображая спокойного человека, которым он сейчас не был. – Такого больше не повторится.
      Бесани Веннен очень медленно подняла голову от своего экрана. Она была невыносимо красива. Гармония ее черт заставляла его беспокоиться, потому что ему хотелось смотреть на нее, мужские инстинкты звали ухаживать, но разум приказывал – подозревать.
      – Гурус, если у вас есть вопросы по обработке данных – разрешите напомнить, что задавать их следует в первую очередь мне. – Теплота в ее голосе совершенно исчезла. Температура ощутимо упала, когда она сжала губы. Ордо мог видеть ее периферийным зрением: на несколько секунд она словно отключила свою светлую улыбку и стала холодной, как лед. Она стала кем-то, кто привык к повиновению тех, что рядом. – Солдат Корр делает то, что я ему сказала.
      Ордо понятия не имел – правда ли это, или же она прикрывает его от придирок. Тем не менее, он изобразил примирительную улыбку. Наблюдая за Корром прошлой ночью, он чуть лучше отточил это умение.
      За работой, вводя флаг-коды судов и пути поставок в программу, передающую данные на настенный дисплей, он раздумывал над одной большой порцией информации, которая у него имелась. Ход выполнения графика передвижений людей и материалов был разделен на этапы, исполнение которых подтверждалось докладами. Один поток – внутренний – шел через снабженческие батальоны ВАР и Снабжение Флота, а другой поток – внешний – шел через тысячи гражданских подрядчиков, которые предоставляли ресурсы и транспорт.
      И эти два набора данных были разными.
      Так что именно эти данные должны быть на чипе, который оставлен в закладке внутри комплекса – той, про которую Винна Джисс любезно рассказала Вэу… независимо от своего желания. Диверсии с бомбами били и по подрядчикам и по военным сетям снабжения; кто бы ни устраивал эти атаки – он имел доступ к обеим наборам данных.
      А копирование данных не оставляло следов. Их оставляла передача. Вот за передачами обычно и следила служба безопасности. Старые фокусы с удручающим постоянством обводят вокруг пальца навороченные системы.
      Все, что Ордо теперь оставалось делать – это следить за картинкой с камеры слежения, возле закладки в женской уборной. Пока что ее никто не тронул. Он понятия не имел, насколько часто сепаратистский контактер – и он надеялся, что тот был единственным – проверяет шкафчик, но пока что тот не показывался. Возможно, они еще не хватились Джисс.
      Был почти полдень, когда инспектор Веннен поднялась и вышла из операционной комнаты. Подчиняясь внезапному порыву, Ордо положил свой шлем рядом, под таким углом, чтобы видеть на ВИДе передачу из уборной.
      Веннен не была похожа на местных работниц. Об этом ему говорила какая-то неловкость в ней. Кэл'буир говорил ему, что развитая интуиция, как правило, основывается на подсознательном наблюдении важных деталей и к ней следует относиться с вниманием.
      Голубоватая зернистая картинка показала, как Веннен вошла в уборную. Она не оглядывалась по сторонам. Она задержалась у шкафчиков; повернув голову, провела по ним взглядом, закинула за ухо прядь светлых волос и наклонилась над несколькими открытыми дверцами. Чуть погодя это занятие, похоже, ей надоело и она вышла. Она вновь появилась в операционной комнате минутой позже, и подарила ему извиняющуюся улыбку, которая выглядела совершенно естественно.
      Ее что-то раздосадовало.
      "Так." – разочарованно подумал Ордо.
      Потом он задумался – почему он почувствовал это разочарование и понял, что это было из-за эмоций, не связанных с делом. Дела же, разумеется, только что пошли на лад.
      Его смена заканчивалась одновременно с ее, в 16.00.
      Он провел следующие несколько часов, раздумывая о том как убрать ее, не насторожив никого из других сепаратистских контактеров, которые могли быть в ее ячейке. Ему нужно было накрыть всех.
      Время 11.00, 384 дня после Геонозиса, коммерческая зона, Квадрант Н-09, условленная точка встречи для открытых переговоров заинтересованных сторон.
      – Ленивые чакааре. – проворчал Фай, глядя на свой хроно. – Какое время они назначили?
      – Ну, если они явились сюда раньше, а мы их не заметили… то мы наверняка уже мертвечина.
      Дарман был где-то на противоположной стороне Банка на Центральной Площади, тремя этажами выше пешеходной зоны, в кладовой, куда ему удалось пробраться. Фай не мог его видеть, но голос Дармана был отчетливо слышен в его голове: комлинк-бусина был настолько чувствителен, что улавливал даже беззвучные колебания, проходящие по евстахиевой трубе.
      Они были здесь с 23.30 прошлой ночи. Они наблюдали и отмечали каждого: дроида-уборщика, автоматического чистильщика дорожек, припозднившегося рабочего, раннего пассажира, торговца, пьяницу, пеший патруль КСБ, репульсор службы доставки, торговца кафом без лицензии, и прогуливающих школу детей, которые со всех направлений приходили на площадь и покидали ее. Также они обшаривали взглядами высокие стены офисных строений и – к огромному интересу Фая – заметили, что некоторые офисные служащие после окончания рабочего дня занимаются не работой с документами… особенно если вместе с ними были коллеги противоположного пола.
      А каждую пару часов Этейн Тер-Мукан быстро пересекала площадь, словно она спешила по делам, прочесывая местность всеми дополнительными чувствами, которые были способны включить джедаи, чтобы обнаружить замаскированных людей. Этейн утверждала, что ей это неплохо удается. Она могла навести команду с точностью до метра. Каждый раз, когда она проходила, Фай слышал как Дарман двигается или сглатывает, и он не был уверен – было ли это оттого что тот ее видел, или же оттого, что она касается его Силой.
      Фай внезапно затосковал по простому распорядку чисто армейской жизни на Камино.
      "Ты начинаешь отвлекаться. Думай о текущей работе. Может быть, после операции получится оставить у себя комлинк-бусину. Вряд ли в ШК хватятся. В самом деле…"
      – Я хочу обратно мой ВИД. – пробурчал Дарман. – Я хочу мой улучшенный обзор.
      – Зато теперь у тебя есть лицевой камуфляж. Почувствуй себя диким и опасным.
      – Я дикий. – ответил голос Сева. Сев лежал позади баллюстрады на крыше, под грудой выброшенных пластоидных обрезков. – И я уже становлюсь опасным. Заткнись.
      – Понял. – усмехнувшись, сказал Фай и дважды щелкнул коренными зубами, чтобы выйти с открытого канала Севовского комлинка. Окружение здесь все равно было чересчур шумным, чтобы их тихие переговоры могли быть услышаны. – Бедный ди'кут.
      – Не жалей его. – Скорч лежал, распластавшись в неиспользуемой горизонтальной вспомогательной шахте, на уровне пешеходного перехода, примерно в пятидесяти метрах к западу от точки встречи. – Вот пристрелит он кого-нибудь и ему сразу станет лучше.
      У Дармана, как и у Сева, была верп-винтовка с боевыми зарядами. У Фая и Скорча были нелетальные маркерные заряды, по двенадцать выстрелов у каждого. Верп был действительно прекрасен. Фая всегда интересовало – сколько же кредиток сержант Кэл скопил за все эти годы. Его растущая коллекция дорогого и экзотичного оружия и неброская роскошь бантовой куртки были единственными видимыми признаками того, что их должно было быть много.
      – Дар…
      – Возможный контакт, первый пешеходный уровень, вход в банк слева от меня.
      Фай подстроил прицел и провел им вправо. Это был мальчишка, которого он видел раньше: человек, очень коротко остриженные светлые волосы, долговязый. Он все еще шлялся по площади. Если он был сепом – то он был жалким любителем. Они наблюдали за ним несколько минут, а затем молодая девушка в ярко-желтой куртке подбежала к парню и обняла его. Они пылко поцеловались, привлекая к себе взгляды прохожих.
      – Думаю, он ее знает. – заметил Фай. Он почувствовал, как у него горит лицо. Это его задело и он отвернулся.
      – Вам виднее; ведь из вашей команды только ты с Найнером остались в стороне.
      – заметил Скорч.
      Последовало молчание. Подключился Дарман.
      – Ты на что-то намекаешь, нер вод?
      – Думаю, это заразительно. – хихикнул Скорч. – Атин подцепил милую тви'лечку, Дар подыскал себе его же собственного генерала…
      – …а Скорч найдет себе распухшее ухо, если сейчас же не заткнется.
      В комлинке немедленно наступила тишина, нарушаемая лишь редким покашливанием. Когда дело касалось Этейн – Дарман был не в настроении шутить. Он никогда не шутил на эту тему, даже на Квиилуре, когда между ними еще ничего не произошло.
      "Почему это настолько ранит? Почему я чувствую себя так, словно меня обманули?"
      "Кэл'буир, почему ты не подготовил меня к этому?"
      Это чересчур отвлекало. Фай на несколько секунд зажмурил глаза и начал отрабатывать упражнение, которым он научился успокаивать себя в те моменты, когда бой начинал слишком давить на него: контролировать дыхание, не концентрироваться ни на чем, кроме следующего вдоха, игнорировать все, что не касается ближайшего момента. Это требовало некоторого времени. Он отключился от мира.
      Потом он понял, что его глаза открыты и он бессмысленно рассматривает движение на площади, через невероятно ясный прицел своей верп-винтовки.
      – А все-таки хорошее у нас сейчас снаряжение. – пробормотал он становясь тем уверенным человеком, который и был ему нужен. – Скажите мне, в какой еще армии дадут поиграться с верпом ручной сборки?
      – В верпинской армии. – ответил Скорч.
      – А у них есть армия?
      – А она им нужна?
      Снова наступила тишина. В 11.50 к сети комлинков подключился Сев.
      – Приготовились. Кэл выдвигается.
      Скирата вышел на площадь со стороны Сената, с Джусиком с одной стороны и возбужденным Лордом Мирдаланом на поводке – с другой. Он хорошо поработал над тем, чтобы выглядеть так, будто стрилл его постоянный спутник. Зверь же выглядел на удивление смирившимся с его присутствием – особенно если учесть то, сколько раз за эти годы Скирата его пинал или кидался в него ножом. Возможно, буйство новых запахов захватило стрилла настолько, что он не обращал внимания на то, что поводок держит человек, который обычно на него орал. Фай наблюдал, как они занимают позицию возле дверей, рассаживаясь на богато украшенной дюрастиловой скамье в форме полукружия.
      В сети комлинков раздался голос Скираты.
      – Как мои мальчики?
      – Уже закоченели, серж. – ответил Дарман. – А Фай закапал слюнями ваш верп.
      – Тогда разрешаю ему его почистить. Готовы?
      – Готовы.
      В 11.59 мужчина – человеческой расы, примерно сорока лет, в обычной зеленой куртке, коричневых брюках, с темными волосами до середины шеи, бородатый, высокий, худощавого сложения – целеустремленно направился к Скирате и Джусику. Фай отследил его.
      – Веду его, Фай. – сообщил Дарман.
      Если что-то пойдет не так – через долю секунды мужчина умрет, получив бесшумную высокоскоростную пулю в спину.
      – Эскорт. – сообщил Сев. – Похоже, трое… нет, четверо. Трое мужчин, одна женщина, все – люди… один мужчина в двадцати метрах, к югу от Дармана. Рассредоточены, но все продвигаются к Скирате
      – Нашел.
      – Нашел женщину. – доложил Скорч.
      – Ты уверен, что они с "Бородатым"?
      – Ага, следи за направлением взглядов, Фай. Они следят за ним, и только за ним. Они довольно неплохи, но явно не профессионалы. Они не должны были даже смотреть в ту сторону.
      Врезался голос Этейн.
      – Еще одна женщина, медленно приближается с сенатской стороны скамейки. Я двигаюсь позади нее, так что вы сможете ее засечь.
      – Еще есть? – подал голос Сев.
      – Кроме нее, я чувствую только четырех, плюс человека рядом с Кэлом.
      – Ооо, смотрите. Они занимают позиции так, чтобы блокировать основные пешеходные пути, выходящие с площади. Спасибо, ребята. Я обожаю цели, которые сами на себя показывают.
      – Надеюсь, что это не превратится в перестрелку. – заметил Скорч. – Слишком много шпаков.
      – Я могу выбить их чисто. – ответил Сев. – И отсюда я могу снять, по крайней мере, троих. Расслабься. Тебе надо волноваться только за их пометку.
      "Пометка. Почувствуют ли они ее?"
      Коснувшись корпуса оптического прицела, Фай подключил ЭМ-фильтр. Он сфокусировал прицел на женщине, стоявшей сейчас практически точно под позицией Дармана, у перехода идущего к Квадранту Н-10: рыжие волосы до плеч, синий деловой костюм, коричневая папка для документов.
      Фильтр отмечал электромагнитные излучения, что делало его не только полезным для выслеживания кого-то, кто пользуется комлинком, но и просто незаменимым для наблюдения, если "Прах" достигнет своей цели. Фильтр придал картинке бледно-коричневатый оттенок.
      Он проверил приметы, показывающие скорость ветра. Волосы женщины слегка трепал ветерок, флимси-стаканчик, брошенный возле продавца кафа, чуть перекатывался по дорожке. Фай подстроил прицел, и проверил температуру воздуха, которая за последние двадцать минут немного выросла. Он снова поправил настройки верпа и уложил оружие на предплечье.
      Расслабиться. Энергию в обмотках на среднюю. Нам не нужно, чтобы она почувствовала заряд попавший в нее. Но и распылять "Прах" над всей площадью нам тоже не нужно…
      Черточки прицела встали на место
      – Так вот он какой, этот стрилл. – Голос человека был чуть приглушен, но все равно Фай мог расслышать акцент, хотя он и не узнавал его. – Очаровательно. Зовите меня Перрив.
      – Вы можете называть меня Кэлом.
      Фай на секунду закрыл глаза и замедлил дыхание. Когда он открыл их, прицельная точка неподвижно застыла на середине грудной клетки женщины.
      – Итак, давайте взглянем на товар.
      Фай медленно выдохнул и задержал вдох.
      – Вот. Берите и проверяйте ее.
      Палец Фая надавил на кончик спускового крючка. Верп был сконструирован так великолепно, что всем, что он почувствовал, было внезапное отсутствие сопротивления под пальцем; винтовка выстрелила – бесшумно и без отдачи.
      – Сколько всего товара?
      – Сотня килограммов. Если вам понадобится, то больше.
      В фильтре Фая взметнулось дымное облачко. Заряд распался при контакте, осыпав женщину микроскопической следящей пыльцой; и каждый мельчайший ее фрагмент был способен передавать свое местоположение на базовый приемник у Квиббу – или даже на ВИД. Она взглянула вниз – словно оттого что на нее село насекомое, а потом просто потерла кончик носа, словно она вдохнула немного пыли.
      – Класса "пятьсот"?
      – Вся партия. – ответил Кэл.
      – Детонаторы?
      – Сколько?
      – Три или четыре тысячи.
      – "Пятисотка" у меня уже есть. Детонаторы – вопрос лишь в том, чтобы осторожно их переправить. Через сутки, наверное.
      – Подтверждаю, женщина-цель в синем, помечена. – Фай перевел винтовку на девяносто градусов влево. – Помечаю мужчину, дальнего от Кэла. Черная куртка.
      Дыши ровно. Расслабься. Он навел прицел и подстроил его снова, задержал дыхание в момент расслабленного выдоха, и выстрелил второй раз. Мужчина тоже отреагировал и взглянул себе на грудь, а затем продолжил наблюдать за Скиратой, словно ничего не случилось.
      – Цель-мужчина, черная куртка, помечен. Так, они, похоже, могут чувствовать попадание.
      – Не загребай себе всех. – заявил Скорч. – Я хочу поработать.
      – Все в твоем распоряжении, нер вод.
      – Целюсь в мужчину, справа от Скираты, серый костюм…
      Фай развернул прицел в сторону цели Скорча для наблюдения.
      Скорч задержал дыхание, а затем Фай увидел, как на сером костюме расцвел клуб белого дыма. Тот никак не отреагировал.
      – Теперь другой мужчина, красный жилет, слева от Скираты, у продавца кафа… нет, стоять, ты, ди'кут… так-то лучше.
      Скорч снова замолчал. Фай наблюдал через ЭМ-фильтр. Заряд рассыпался точно на плече мужчины и он неосознанно потер нос, в точности как та, первая женщина. Может быть, это было просто от того, что они на этом задании были накачаны адреналином, и не видели абсолютно ничего, когда испарялось связующее заряда. Они не были настроены ни на что, кроме как смотреть и не быть замеченными.
      – Отлично, кто берет "Бородатого"? Перрива.
      – Я. – ответил Фай. – Если выбью три из трех – можно я заберу его себе? Ну, понимаешь – набитым и на подставке…
      – Из него выйдет отличная вешалка для твоей хокановской брони.
      Перрив – "Бородатый" – во время разговора со Скиратой сидел, слегка наклонившись и чуть озираясь по сторонам. В руках он держал маленькую пачку с термопластоидом, примерно на сотню грамм; разглядывая упаковку, он растирал взрывчатку меж пальцев. По мнению Фая, все это сильно смахивало на торговлю наркотой, и на секунду он задумался – насколько же очевидным все это выглядит со стороны.
      "Побеспокоишься об этом позже. Пометь его."
      "Повернись, чакаар. Я не собираюсь палить тебе в спину."
      Фай, наконец, уловил ритм. Он наблюдал в прицел, как Перрив сунул пластоид в карман и встал, с одной рукой на поясе, лениво оглядываясь назад, затем вперед, демонстрируя при этом всю ширину спины, а затем – узкий уголок плеча.
      Фай расслабился и поймал в прицел плечо, угадывая поворот.
      Пуфф.
      Маркерный заряд попал в цель, и не вызвал никакой реакции.
      – Хорошо, мы взглянем на нее и свяжемся с вами завтра, около полудня.
      – сказал Перрив. – Если она нам подойдет – мы встретимся где-нибудь в укромном месте. Если нет – вы больше обо мне не услышите.
      – Меня устраивает. – ответил Скирата.
      – Как насчет второй женщины? – спросил Фай. – Этейн, где ты?
      – Примерно в трех метрах слева от нее.
      – Можешь выделить ее из других шпаков?
      – Хорошо…
      Фай прислушался. Скирата тоже мог слышать все это по своему комлинку-бусине. Требовался некоторый навык, чтобы разговаривать с кем-то, одновременно при этом выслушивая беседу на пять персон.
      – Простите. – сказала Этейн. – Я ужасно заблудилась. Вы не могли бы подсказать мне, как пройти к квадранту Н-десять?
      Фай наблюдал как женщина прямо-таки замерла, с удивлением глядя на Этейн, а затем начала показывать в направлении соединительного перехода. Этейн повернулась. Женщина подвинулась чуть ближе и показала снова.
      – Спасибо. – сказала Этейн и ушла.
      Пуфф. Заряд легонько коснулся плеча женщины. И она потерла нос.
      – Все шестеро помечены. – доложил Фай. Он сменил каналы, резко щелкнув коренными зубами.
      – Найнер, ты принимаешь?
      – Веду всех. – ответил голос Найнера за несколько квадрантов от них, у Квиббу.
      – Прекрасные, яркие отметки на голокарте.
      – Отлично. – Фай позволил голове упасть, расслабляя шейные мышцы.
      – Теперь можете закругляться, серж.
      – Старый ди'кут хорош, не так ли? – голос Скорча выдавал сдержанную симпатию. Скирата мог слушать переговоры, и Скорч знал это. – Хотел бы я знать, где он всему этому научился.
      Лицо у Скираты даже не дрогнуло. Как и у Джусика. Джусик просто оглядывался по сторонам, демонстрируя не слишком усердную бдительность, как и полагалось гангстерскому мальчику на побегушках, которого он изображал.
      – Мои источники говорят, что у вас много армейских друзей. – произнес Перрив.
      – Контактов. – поправил Скирата. – Не "друзей".
      – Значит, недолюбливаете нашу армию?
      – Она мне полезна. Особенно клоны.
      – Не волнуетесь, что с ними станет?
      – Сынок, ты случайно не ди'кутов либерал, что пробуешь меня вербовать? Нет, клоны мне до моттовой задницы. Я в игре ради себя и своей семьи.
      – Просто спросил. Мы свяжемся, если товар нам понравится.
      Скирата просто сидел, сунув руки в карманы, судя по всему – наблюдая за стриллом, который растянулся, изображая рыхлую груду из мятой кожи, засунул голову под скамью и пускал слюни. Джусик лениво жевал, глядя перед собой. Фай и снайперская команда следила за тем, как Перрив и пять целей порознь уходят к переходам и пандусам.
      Они выжидали.
      – Кто-нибудь еще заметил джабиимский акцент? – спросил Джусик.
      Скирата нагнулся и потянулся потрепать Мирда.
      – Надеюсь на это.
      Фай ожидал, что тот вцепится в руку зубами, но Скирата лишь чуть-чуть коснулся его, и зверь только перекатился на бок, следя за его рукой пристально-злобным взглядом.
      Фай помнил стрилла со времен Камино. Теперь, когда он был взрослым, тот выглядел небольшим. Когда-то он был больше него.
      Наконец раздался долгий вздох облегчения.
      – Я чувствую, что они все ушли. – доложил Джусик. – Найнер, они покинули окрестности площади?
      Найнер хмыкнул.
      – Подтверждаю. Можете двигать.
      – Сворачиваемся, парни. – наконец, скомандовал Скирата. – Отличная работа.
      – Хорошо поработала, Этейн. – сказал голос Дармана.
      – Ну что ж, и "Загадочная Команда" тоже отлично потрудилась. – Скирата натянул поводок Мирда; меховая груда поднялась на всех шести ногах и отряхнулась. – Давайте, выбирайтесь потихоньку, и не забудьте смыть лицевой камуфляж, прежде чем выйдете. Будем в ТС у Квиббу к тринадцати-пятнадцати. Потом немного отдохнете.
      – Звучит неплохо. – откликнулся Фай. Только когда спало нервное напряжение, он понял, насколько закостенели у него суставы и сколько всего у него болит, после двенадцати с лишним часов неподвижного лежания на импровизированной подстилке из собственной куртки. – Горячий душ, горячая еда и спать.
      Вклинился Скирата.
      – Вы же понимаете, что я это не всерьез, верно?
      – О чем?
      – Насчет клонов. Квиббу явно упомянул про вас своим партнерам среди отбросов общества…
      Конечно же понимаем, серж. – ответил Скорч. – Вы же сказали, что делаете это ради своей семьи, не так ли?
      Центр снабжения Великой Армии Республики, штаб-квартира Командования, Корускант, время 16.15, 384 дня после Геонозиса.
      Разбираясь с путями поставок, Ордо, с отработанным выражением абсолютного безразличия, слушал свой потайной комлинк. Голокарта, покрывавшая каждый сантиметр стенного пространства, менялась и пульсировала, когда отметки партий грузов становились из алых зелеными – что означало: загружено, дважды проверено и отправлено в путь – а запросы на новые поставки материалов сваливались в список синими горизонтальными полосками.
      Голокарта не отображала количество солдат, но, при приложении толики здравого смысла любому, кто потратил бы время на то, чтобы разобраться в том, что видит, она сказала бы что они крайне растянули силы. Ордо знал, что на передовой сейчас был примерно миллион солдат, разбросанный по сотням миров: на некоторых – крошечные отряды, на других – многочисленные дивизии. Это означало растянутые линии поставки, а они неизбежно были уязвимы.
      Итак… почему сепаратистские террористические сети не целились по ним, за пределами планет?
      Нет возможностей. Нет подходящих судов и навыков.
      Или… возможно, цель – в итоге запугать галактическое правительство.
      Важны мотивы. Мотив дает тебе способность думать как враг, желать того же, что желает враг – а затем отобрать это у него.
      А убийство клон-солдат – в основном солдат, если не считать невезучих гражданских, которые оказались рядом – демонстрировало, что сепы могут приходить и уходить когда им этого пожелается.
      Ордо сам испытал это. Он хорошо помнил ощущения острого, ледяного страха и концентрированной ненависти, которые он узнал на Камино – прежде чем совершенно чужой человек заслонил его и спас ему жизнь.
      "Мы не можем доверять никому, кроме наших братьев и Кэл'буира."
      По комлинку он все еще слышал возгласы восхищения Найнера. Шестеро – мужчины и женщины, помеченные Фаем и Севом – разбрелись по всему Галактическому Городу, оставляя за собой маршруты и точки остановок, которые Найнер и Босс наносили на голокарту, отображавшую каждый воздушный коридор, квадрант и здание на Корусканте. Судя по частому переходу на цветистую мандалорианскую ругань – которую Кэл'буир считал важным элементом их непрерывного обучения – они выучили больше, чем кто-либо мог себе представить.
      Ордо собирался проанализировать все это, когда вернется – количество участков, в которых побывали помеченные, уже подходило к двадцати; это перерастало во что-то, что было не по силам команде из четырнадцати человек.
      Ордо хотел подсказать им сконцентрироваться на узлах, зонах наибольшего движения, но это могло подождать. Скрытая камера не передала ничего, кроме подтверждения тому что женщины всех рас, работающие в центре, тратят массу времени, прихорашиваясь в уборной. Кто бы ни использовал закладку – он, вероятно, знал что Винна Джисс сейчас исчезла и, несомненно, использовал другой способ передачи. Он осторожно следил за инспектором Веннен, и по мере того, как день подходил к концу, замечал в ней все нарастающее раздражение. Он слышал это и в ее голосе. Она была недовольна Гурусом. Она кого-то разыскивала: когда он выходил в уборную, то к его возвращению она смотрела все на тот же экран, прокручивая вверх-вниз список на нем.
      Она проверяла поставки винтовок за последние два-три месяца.
      "Если это ты, Веннен, то каковы твои мотивы?"
      Ему не пришлось останавливаться, чтобы заглядывать в экран ей через плечо. Он мог просто пристально взглянуть на него, пройти к своему терминалу, прикрыть глаза и вспомнить то что увидел.
      Какие бы ошибки ни сделали каминоанцы, в своих попытках улучшить геном Джанго Фетта – их усилия не пропали даром.
      Веннен взглянула в направлении дверей. Ее тонко очерченное лицо, оставаясь все таким же великолепным эстетически, внезапно застыло от неподдельного гнева и утратило свое очарование.
      – Джисс. – со злостью произнесла она. – На этот раз тебе придется найти веские оправдания.
      Ордо безжалостно подавил желание обернуться и уставиться на нее. Он лишь вскользь посмотрел на лист флимси справа от него – и там действительно была она: Винна Джисс.
      "Ты мертва."
      – Мне нездоровилось, инспектор.
      "Нет, ты мертва. Так кто же ты?"
      – Ты слышала про комлинки? Даже твой домовладелец связался со мной и жаловался мне, что ты пропала, не заплатив за жилье.
      "Я знаю что ты мертва, потому что ты пролетела десять тысяч метров, упав с балкона после разговора с Вэлоном Вэу."
      – Простите, инспектор
      Веннен, поджавшая губы, была воплощенным негодованием.
      – Утром сразу же ко мне. А сейчас у меня закончилась смена.
      Она отключила свой терминал, подхватила куртку и двинулась к дверям. На полпути она остановилась и оглянулась на Ордо.
      – Корр, время шестнадцать-тридцать. – сказала она. – Пошли. Время заканчивать. Тебя никто не будет хвалить, даже если ты и просидишь тут всю ночь. Хочешь, я подброшу тебя до казармы?
      "Джизз, ты либо покойница, либо самозванка. Так кого же убил Вэу?"
      – Спасибо, инспектор. – Ордо отключился и надел свой шлем, внезапно обрадовавшись удобному случаю спрятаться за безликим белым пластоидом визора и шокированно вглядеться в лицо женщины, которая выглядела слишком хорошо для трупа. – Я… я собирался повидаться с приятелями из "Сорок Первого". Вы не могли бы подбросить меня до первой же стоянки такси, в секторе развлечений, если можно?
      – Я рада, что ты нашел случай расслабиться, Корр. – она выглядела искренне обрадованной. – Ты этого заслуживаешь.
      Ордо бросил последний взгляд на женщину, которая выглядела в точности как Джисс, запоминая ее до последней морщинки, и последовал за Веннен к стоянке спидеров. Он устроился на пассажирском сидении с грузом из сотни вопросов, быстрых ответов на которые ожидать не приходилось.
      Так же как и прежде.
      Веннен запустила спидер и несколько секунд сидела неподвижно, глядя на приборную панель.
      – Если честно. – фыркнула она, с неприкрытым раздраженем. – Она самый ненадежный работник из всех, кого я встречала. Иногда я эту девку убить готова.
      Операционная база "Хижина Квиббу", время 16.30, 384 дня после Геонозиса
      – Вот они куда… – пробормотал Найнер.
      Сияющие красные бусинки теперь просвечивали сквозь сплетение синих линий и сеток голокарты, растянутой на пару метров в длину и метр в высоту. Следящий "Прах" передавал передвижения шестерых сепаратистов, которые были помечены несколькими часами раньше.
      Этейн обошла вокруг трехмерной карты, изучая маршруты, которые вытягивались словно цепочки из равномерно выложенных бусин. Виртуальная модель секции Галактического города накрывала весь стол. Некоторые следы пересекались и сливались вместе. Найнер и Босс все продолжали собирать данные и отображать каждую точку, в то время как Вэу с Джусиком рассматривали модель.
      – Они путали следы. – заметил Вэу. – Джусик, мальчик мой, тебе когда-нибудь говорили, что ты гений?
      Джусик пожал плечами.
      – А мои друзья отлично стреляют. Не правда ли, мы отличная команда?
      "Друзья" – для джедая было не самым обычным термином, чтобы называть так клон-солдат, которые формально были под его командованием и должны были использоваться так, как он посчитает нужным. Но Джусик смотрел на мир иначе. Этейн находила это очень трогательным.
      – Да, команда прекрасная. – отозвался Вэу. Босс вскинул голову, явно польщенный.
      – Наблюдать за умелой работой – одно удовольствие.
      Это было непохоже на того Вэлона Вэу, которого Этейн прочувствовала и нашла полным бесстрастной жестокости. Он был сложен и противоречив не менее Скираты. Атин, читавший что-то со своей деки, совершенно игнорировал его; Вэу время от времени бросал взгляд в сторону своего бывшего ученика, но от того не следовало никакой реакции.
      Атин его ненавидел. Он желал отомстить. Этейн считала, что это с трудом совмещается с тем серьезным, дотошным и отважным человеком, которого она знала; с тем, кто считал, что он не имел права пережить Геонозис, если его братья погибли.
      Очередное затишье на то время, пока собирались данные, вынудило команды отдыхать и расслабляться. Им, похоже, было необходимо быть занятыми сражениями – особенно "Дельте". Может это проистекало от молодости; а может быть это было потому, что они не любили иметь время на размышления.
      Фай, Сев, Фиксер и Скорч спустились поесть в ресторан вместе с Корром, а Дарман спал в своей комнате. Этейн зашла проверить как он, и задержалась, глядя на него. Он лежал на животе, повернув голову набок, щекой на сложенных руках, и время от времени вздрагивал во сне.
      Когда это только было возможно – каждый кратчайший миг они проводили вместе. И этого было мало. Этейн коснулась губами его виска и вышла. Скирата, бродивший неподалеку с руками в карманах, заговорщически подмигнул ей.
 

***

 
      – Похоже, мы обнаружили три точки концентрации в жилых зонах. – обьявил Босс.
      – И, на этот момент, еще двадцать пять других мест, где они хотя бы ненадолго задерживались – включая магазины.
      Скирата постоял, вглядываясь в мешанину цветных огней.
      – Нам все не закрыть. – заметил он. – Приоритет – точки концентрации.
      – Наверняка их убежища или бомбовые мастерские. – Босс указал на неподвижное уже в течении часа пятно красного цвета. – Думаю, это наша помеченная упаковка термопластоида.
      – Вполне может быть. Список уже готов?
      – Растет с каждым чаcом. Сколько, говоришь, "Прах" может вести передачу?
      Джусик наклонил голову, подсчитывая.
      – Четыре недели, может быть – пять.
      – Ну, думаю, день-два на реко по точкам, потом решаем – какие цели приоритетны и оставляем остальное КСБ. – Найнер снова ткнул пальцем в голограмму, указывая на еще один след, растущий по мере того, как цель передвигалась на новую позицию. – Эта цель тащится позади остальных. Понятия не имею зачем. Может быть, прикрывает хвост.
      – Отлично, ты составишь расписание наблюдения на следующие двадцать четыре часа, и готовишься поднять народ по тревоге, если я получу вызов от Перрива; или как его там на самом деле.
      – Хорошо, серж.
      Скирата наконец позволил себе довольную улыбку, которая очень живо напомнила Этейн о гданах. Он сильно хлопнул Босса и Найнера по спинам; Босс вздрогнул, Найнер же оглянулся и расплылся в жизнерадостной улыбке.
      – Отличная работа. Можете оба идти и чего-нибудь перекусить.
      Этейн подавила порыв броситься к Скирате и обнять его. Она, наконец, разобралась в том что происходит. "Омега" – и Ордо – явно были привычны к искренним проявлениям чувств с его стороны и прикосновениям – от дружеских тычков и крепких объятий до взьерошивания волос. "Дельта" – нет. Им от этого было неуютно. Какими бы ни были их отношения с Вэу – они были более замкнутыми, более соперничающими, более отчаянно искали его одобрения. Скирата даже сейчас играл роль любящего отца, раздавая похвалы, искренне радуясь и гордясь всем, чему удавалось добиться его мальчикам. Вэу, судя по всему, играл роль учителя, и быть оцененным достаточно высоко – случалось не часто.
      Это заставило ее больше, чем обычно, задуматься об Атине. Он беспокоил ее и она улучила бы минуту и отозвала бы его в сторону, чтобы расспросить, но ей помешало возвращение Фая и Сева. Фай быстро прошагал к Атину и выдернул деку у него из рук.
      – Тебя хочет видеть странная синяя женщина, у которой нет вкуса в выборе мужчин. – обьявил он. – Топай. Ласима обвиняет тебя в том, что ты с ней сегодня не поздоровался.
      Фай умел ловко балансировать на грани оскорбительного. А еще он очень убедительно притворялся, что его ничуть не волнует успех Атина у Ласимы. Маленький, ноющий изъян глубоко внутри него, так легко различимый в Силе, говорил иное.
      Джусик поймал взгляд Этейн – он тоже его заметил. Потом он посмотрел мимо нее, на двери, и она ощутила что-то похожее на сильную тревогу и растерянность, отчетливо исходящие от персоны, которая могла быть только Ордо.
      Он влетел в комнату и с застывшим лицом начал сбрасывать броню.
      Скирата выжидал.
      – У тебя на работе сегодня все было в порядке, дорогой? – поинтересовался Фай.
      – Она не мертва. – сказал Ордо. – Винна Джисс не мертва.
      – Начни с самого начала, сынок. – посоветовал Скирата.
      – Женщина, которую мой инспектор идентифицировала как Винну Джисс, сегодня в шестнадцать-тридцать снова пришла в центр снабжения. – Он сложил пластины и уселся на край кресла, совершенно спокойный внешне – лишь один кулак был выразительно стиснут на колене. Он посмотрел на Вэу.
      – И это была она, или, по крайней мере, она имела облик той женщины, которую схватил Джусик. В целости и сохранности. Ты уверен, что убил ее?
      Вэу поднял бровь.
      – Весьма странно, согласен. Люди не отскакивают, как резиновые мячики. Думаю, я бы такое заметил.
      – Тогда кто явился сегодня на работу?
      – Ты не мог ошибиться?
      Ордо и глазом не моргнул.
      – Я помню все, что я видел, во всех подробностях. У меня эйдетическая память. Я видел абсолютно точную копию той женщины которую мы взяли в плен, и которую ты забрал для допроса. В этом я уверен абсолютно.
      – Файрфек. – пробурчал Скирата. – Варианты?
      – Первый: она близнец или клон. – Ордо загнул палец. – Второй: это какая-то модель дроида, разработанная чтобы подменить ее. Третий? Клаудит. Изменение облика – полезное умение для террор-группы, чтобы завербовать такого. Но зачем им понадобилось изображать мертвеца?
      – А как насчет инспектора?
      – Я отслеживал ее походы в уборную и обыскивание шкафчиков, но сейчас не могу понять – работает ли она в одиночку, или вместе с этой женщиной, Джисс. Хотя, увидев ее, она была искренне рассержена.
      – Может быть потому, что другая Джисс завалилась.
      – Нам нужно установить наблюдение за этой воскресшей Джисс. Предполагается что она будет на вечерней смене, так что незадолго до полуночи я вернусь в центр и прослежу куда она направится.
      Джусик открыл было рот но Этейн оказалась быстрее.
      – Я пойду с тобой. – заявила она. – Я, как минимум, смогу тебе сказать – дроид она или нет.
      – Я могу определить это сенсорами. – заметил Ордо
      – Все равно я пойду с тобой.
      Ордо повернулся к Скирате.
      – Не люблю загадок. – Он был явно расстроен. Простите, Кэл'буир, я не разобрался с этим так быстро, как должен был.
      – Сынок, в эти игры никогда быстро не играли. Отнесись к этому спокойней.
      Но Ордо был не того склада, чтобы успокаиваться. Он присоединился к изучению голокарты и подобрал деку Найнера.
      – Я, пожалуй, прихвачу обойму этих зарядов с "Прахом", Бард'ика. – сказал он. – Просто на всякий случай.
      Скирата вытащил свой укороченный верп из кобуры.
      – Тогда лучше возьми вот это. Он компактней винтовки.
      – Благодарю.
      Этейн стояла возле Вэу, наблюдая за хаотично разбросанными по карте маркерами. За ними скрывался непростой выбор: на каком этапе Скирата решит подключить КСБ к наблюдению? Этейн понимала его тревоги, но простой подсчет в сложившейся ситуации говорил, что КСБ рано или поздно понадобится.
      Ордо начал отмечать точки в своей деке. На его щеках отчетливо ходили желваки. Должно быть, это было трудным: человеку, привыкшему быть умнее всех остальных, за исключением пяти его братьев – окунуться в мир простых смертных и долгое время притворяться простаком.
      – Ого. – внезапно сказал Вэу
      – Что?
      – Скажи мне, что это за здание?
      Джусик сверился с базой данных в эмиттере голокарты.
      – Региональная штаб-квартира КСБ.
      – Так-так… – сказал Вэу. – Как познавательно. А почему туда входит один из наших меченых плохих парней?

      Ми солус томе.
      Ми солус дар'томе.
      Ми мэ динуи ан.
      Ми баджури верде.
      Мы едины вместе.
      Мы едины в разлуке.
      Мы разделим все.
      Мы взрастим воинов.
      Традиционный мадалорский брачный контракт и церемония, приведено полностью.
      Центр снабжения Великой Армии Республики, штаб-квартира Командования, Корускант, время 23.40, 384 дня после Геонозиса.
      Про матово-черный армейский комбинезон можно было много чего рассказать.
      Он обеспечивал заметную защиту от бластеров и метательного оружия и он был малозаметен ночью, в отличие от брони ЭРК-пехотинца. Ордо была непривычна темно-серая, по колено длиной, куртка, которую ему одолжил Вэу, и ему приходилось вдыхать незнакомые запахи ее прежнего владельца: антисептическое мыло, оружейная смазка и мужской душок который был не его собственным. Но она скрывала его нательную форменку. Только это от нее и требовалось.
      А еще она скрывала верпинский дробовик в его кобуре.
      – Что заставило тебя думать, будто она собирается отработать всю свою смену?
      – спросила Этейн, едва не соприкасаясь с ним головой и глядя чуть в сторону.
      Они сидели в закрытой кабине спидера, припаркованного в сотне метров от логистического центра, там, откуда просматривались двери. Для любого наблюдателя они были всего лишь припозднившейся молодой парочкой в стоящем спидере – такой, же как и тысячи других в этот час.
      – Тот факт, что она вообще решила вернуться на работу. Это значит, что она хочет, чтобы ее поведение снова казалось обычным.
      Этейн просто кивнула. Похоже она поняла, что ей тяжело поддерживать разговор. Ордо мог почувствовать оставшийся на ней запах Дармана, и это навело его на любопытную мысль: Дарман казался способным шагнуть за пределы сообщества его братьев и не растеряться от этого, точно так же, как это могли его братья-Нулевые. Но Ордо считал что это приносит проблемы, и Фай, судя по всему, считал так же.
      Ордо сомневался, сможет ли он когда-либо довериться женщине, после того, как шеф-ученый Ко Сай впервые наклонилась над ним – серая, холодная и бесчувственная. Любопытно – было бы ему проще, будь у него обычная мать.
      Этейн снова зажмурилась. Она передернулась.
      – Тут не холодно. – заметил Ордо.
      Тут работают джедаи?
      – Разумеется. Из джедаев получаются отличные клерки.
      – По всей видимости, это означает "нет".
      – Точно нет. Почему ты спрашиваешь?
      – Я почувствовала кого-то в Силе, очень смутно.
      "Файрфек. Зей? Джусик решил удружить?"
      – Близко?
      – Уже исчезло.
      Она вернулась к безмолвному созерцанию чего-то, что было выше его понимания.
      – Твой ЭПС-лазер заряжен полностью?
      – Да, Ордо.
      – Очень шумно и заметно. В крайнем случае.
      – А как с зарядами к верпу?
      – У меня магазин набит два через один. – ответил Ордо.
      – Как?
      – Через два маркерных заряда один боевой, и первый боевой заряд уже в стволе, как это обычно делает Кэл'буир.
      – А ты можешь…
      – Считать? Вроде бы умею.
      – Похоже, я невольно тебя обидела. Я знаю что у тебя удивительный интеллект.
      Это не потому что его ум такой выдающийся, что его стоит выделять, это потому, что у нее и остальных и такого нет. Он почувствовал, что требуется пояснение.
      – В случае необходимости будет лучше, если я смогу сделать убойный выстрел, без необходимости выстреливать сперва два несмертельных заряда. – Он посмотрел ей в глаза: они были светло-зелеными, с янтарными прожилками. За исключением глаз Скираты, он лишь однажды видел настолько близко глаза, так непохожие на его собственные, и это было незадолго до того как он убил их обладателя. – А, впрочем, с верпом я могу сделать тройной спуск. Так что это – чистое теоретизирование…
      – Тройной спуск? Я слышала, как Дар говорил о двойном…
      – Три выстрела в быстрой последовательности. Некоторым расам требуется несколько больше останавливающей мощи.
      – А.
      – ЭПС-лазер обездвиживает большинство гуманоидных рас.
      – А если нет?
      Ордо просто похлопал по верпу под курткой.
      Они ждали. Может быть, они действительно выглядели как парочка, улучившая несколько минут наедине. Случайным образом созданные люди делают странные вещи.
      Работники группками, поодиночке и по двое начали заходить в здание перед началом ночной смены.
      Скоро…
      Движение за транспаристиловыми дверями заставило его подобраться и проверить хроно: 11.55. Персонал разбегается рано.
      – Приготовились. – тихо сказал он.
      Этейн очень медленно отодвинулась от него на свое сидение, готовая открыть дверь спидера и выскользнуть наружу.
      Появилось десять или одиннадцать служащих. Ордо и Этейн вылезли из спидера и не спеша прошлись, изображая беседу. Возле центра все еще была масса пешеходов.
      К 00.05 поток входящих и выходящих служащих поредел, но никаких следов Винны Джисс все еще не было.
      – Она должна выйти через этот проход.
      – Ты увере… о, хорошо, Ордо.
      Они выжидали. Он начал гадать – сколько еще времени они вдвоем могут не вызывать подозрений.
      А затем он заметил рыжеватые волнистые волосы и бежевую куртку, которые видел раньше. Джисс. Он увидел, как она огляделась и направилась к пандусу, поднимавшемуся к пешеходным дорожкам, соединявшим комплекс с деловым районом вокруг него; после этого он двинулся за ней.
      Этейн быстро пристроилась возле него и взяла его за руку.
      – Ради всего святого, Ордо, пытайся изображать парочку.
      Ордо это не слишком-то нравилось, но задача была важнее всего.
      Они держались метрах в двадцати от Джисс, стесненные отсутствием в это время ночи толп офисных служащих, среди которых можно было бы затеряться. Может быть, им стоило подождать до утра. Но никто не знал сколько времени отпущено им на работу. В данном случае…
      Этейн покрутила головой из стороны в сторону, словно она старалась что-то расслышать.
      – Так… за нами свита, но они, похоже, сконцентрированы на чем-то другом, не на нас.
      – Как ты это узнала?
      – Не чувствуется внимания, направленного на меня, или тебя.
      – Ловко. – заметил Ордо, откинув назад полу куртки, и закладывая за пояс большой палец, так, чтобы быть готовым выдернуть верп.
      Они прошли за Джисс примерно полклика по разветвленным офисным пешеходным переходам, когда перестали попадаться и без того редкие прохожие, и между ними и ней не стало прикрытия. Джизз свернула в переулок направо, и Ордо прибавил ходу, выдергивая оружие и, насколько возможно, осторожно прижимая его к груди.
      – Куда она исчезла?
      – Переулок. – прошипел Ордо. – Ослепла?
      – Нет, я хочу сказать, что она именно исчезла. Исчезла. Я никого там не чувствую.
      Ордо наклонил свой верп и проверил индикатор состояния. Похоже, в конце концов, ему понадобится боевой заряд. Возле угла он задержался и на секунду замер, прежде чем шагнуть в проход со вскинутым оружием, сжатым в обеих руках.
      Он смотрел в спину мужчине, идущему примерно в пятидесяти метрах впереди. Ни следа Джисс. Видимо, это действительно был клаудит.
      – О, мо… – начала Этейн.
      Ордо был готов выстрелить боевым в кадки с кустами и попробовать маркерный заряд, но тут мужчина присел, заняв низкую стойку. Что-то блеснуло, на долю секунды бросив отблеск, сказавший: металл, сплав – оружие!
      Он выстрелил инстинктивно.
      Беззвучный выстрел попал во что-то с влажным "хлюп", и кто-то, или что-то, во что он попал, перекатился, и, пошатываясь, кинулся налево, к другому переулку. Ордо рванулся за ним, позади него громко топала Этейн. Он пробежал точку попадания и заметил жидкость – темную, маслянистую – прежде чем успел выстрелить в кусты обеими маркерными зарядами, приготовив следующий боевой. Это пошло неправильно. Он все повел неправильно. Но сейчас он не мог отыграть все назад: с этим надо было разобраться. Он свернул налево, увидел что кто-то, корчась, лежит на тротуаре, нацелил свой верп…
      – Шах! – заорала Этейн. – Шах!
      И за ту долю секунды, на которую он замер по экстренной команде, что она услышала от Скираты, мимо него пронеслась ударная волна из горячего ветра и ударила в силуэт на земле с ослепительной и оглушительной вспышкой. Без визора он тоже оказался на секунду парализован. Но он навалился на это тело, придерживая верп и заломил ему руку.
      Конечность начала расплываться под его хваткой.
      Эта секунда превратилась в бесконечную многослойную картину.
      "Я придушу эту джедайку."
      "Что за файрфек я сцапал?"
      "Это клаудит."
      Он кинул взгляд на Этейн, но та снова подняла бластер и развернулась. Раздался второй, оглушительный и ослепительный щелчок разряжающегося ЭПС-лазера.
      Ордо крепко держал что-то очень тяжелое, черное и покрытое коротким мехом, которое, наконец, перестало дергаться. И это было очень странное поведение для раненого клаудита – которые были гуманоидами тогда, когда не меняли облик.
      В нескольких метрах от Этейн, на тротуаре лежала, скорчившись и пытаясь вздохнуть, женщина-человек. Это была инспектор Веннен, а не Джисс. Ордо, наконец, справился с рефлексами и включил свой комлинк.
      – Бард'ика? Нам отчаянно нужна эвакуация. Двое пленных, оба ранены. Немедленно!
      Его инстинкты требовали сперва найти хоть какое-то укрытие. На выстрел ЭПС-лазера вскоре кто-нибудь прибежит. Он затащил подстреленное им непонятное существо в укромный уголок, и в бешенстве шагнул к Этейн, которая проделала то же самое с Веннен. Было удивительно видеть – насколько большой вес могла утащить невысокая джедайка.
      Но ему хотелось от души ей врезать.
      – Ты, ди'кут. – прошипел он. – Меня могли убить. Никогда не используй эту команду! Слышала, что я сказал? Никогда! Если попробуешь еще раз – я тебя пристрелю.
      Выражение широко открытых глаз Этейн было не то яростью, не то шоком. Ему на это было наплевать.
      – Я думала – ты собираешься его прикончить! – Она опустилась на колени возле черного существа и провела руками по его боку. – Он жив. Я должна была сохранить ему жизнь. Ты не должен был стрелять.
      – Это мне решать.
      – Ты стрелял в гурланина…
      "На Корусканте в настоящее время нет ни одного гурланина, как говорит Зей."
      – Избавь меня от твоих лекций по истории.
      "Гурланин. Изменяющий облик. Квиилуранец. Шпион. Никогда не видел их раньше."
      – Джусик, ты меня слышишь? Вэу может оказать первую помощь метаморфу?
      Голос у Джусика был задыхающимся.
      – Будем с вами через десять минут, Ордо, держись. Где твой спидер?
      – Не здесь. Перегоним его потом, ладно?
      Этейн, закрыв глаза, водила пальцами по черной шерсти существа.
      – Я могу использовать Силу, чтобы сдержать кровотечение.
      – Хорошо, джедай, валяй. – Он наклонился над Веннен и проверил – дышит ли она, приставив верп к ее голове. – Итак, инспектор, зачем вы следили за нами?
      Веннен выглядела не лучшим образом. Она свернулась в клубок, обхватив себя руками и из глаз у нее струились слезы. Этейн стреляла из ЭПС-лазера в упор.
      – Республиканский… Аудит… ты в меня стрелял, приятель… и у тебя большие проблемы…
      "Что?"
      "Чиновник Казначейства?"
      – Подтвердите, или это у вас большие проблемы, мэм.
      Она издала страдальческий вздох и неуклюже потянулась к карману. Ордо решил подстраховаться и извлек содержимое сам. Да, это был идентчип: Республиканское Казначейство, Аудиторское Подразделение.
      – Вы едва не сорвали операцию ВАР. – сказал он.
      – Я следила за Джисс.
      – Зачем?
      – Пропадали поставки. Шли через нее. Ты кто? – она чуть отодвинула голову и сфокусировала взгляд на его голой кисти, сжимающей верп. – Так, что-то мне подсказывает, что ты не солдат Корр.
      – Очевидно.
      – Ты тот капитан, который приходил на днях? Потому что ты меня явно узнаешь.
      Отрицать было невозможно; слишком велик был риск, что если он даст ей встать и уйти, то через пару часов она раззвонит про это на все Казначейство, пусть она и не производила впечатления человека, способного на такое.
      – Мы должны немного поговорить.
      – А это что? – Веннен чуть повернула голову, чтобы взглянуть на гурланина, неподвижно лежавшего, пока Этейн пыталась подлатать его рану.
      Этейн чуть приоткрыла глаза.
      – Это, – ответила она. – когда-то было одним из наших союзников.
      Операционная база "Хижина Квиббу", время 00.45, 385 дней после Геонозиса.
      Три листа флимси Скирата превратил в импровизированное табло, информирующее о ходе разведки, и повесил его на стену.
      Технология была старой – настоящие слова на настоящем флимси, а не переливающиеся огоньки и коды. Именно сейчас ему требовалась надежная подстраховка. Ситуация складывалась осик'ла.
      Корр – по настоянию Скираты приписанный к команде – стоял рядом с ним, деловито записывая на одном листе выбранные участки, рассортированные по количеству посещений и числу помеченных подозреваемых; в то время, как Скирата прикидывал – кто именно будет участвовать и где они все будут находиться в следующие двенадцать стандартных чаcов. Без брони и комбинезона Корр был просто очень молодым парнем с дюрастиловыми механизмами там, где у него должны были быть настоящие руки, и это ранило Скирату.
      "Дроид. Тебя превратили в то, чем тебя всегда считали, сынок."
      Скирата отогнал непрошеные мысли и сконцентрировался на флимси. Он терпеть не мог голокарты. Ему нравились осязаемые вещи, те, за которые он мог взяться, пусть даже у них и были свои недостатки. А еще они позволяли ему занять делом руки тогда, когда он начинал терять уверенность в себе. Он должен быть тверд. Его люди должны видеть его контролирующим все, вселяющим стойкость и верящим в них.
      В них верить было легко. А вот в себе он сомневался. Он оглянулся через плечо.
      – Оно еще не сдохло?
      – Кэл'буир, простите что я завалился. – проговорил Ордо. Сколько бы ни уверял его Скирата, где-то в нем, похоже, оставался страх того, что не быть лучшим – означает смертный приговор. Скирата возненавидел каминоанцев с новой силой. – Я должен был знать, что это за существо. Я знал, что они существуют.
      – Сынок, никто из нас не знал, что кто-то из них есть на Корусканте.
      Но они были здесь. И это меняло все.
      Этейн и Джусик стояли на коленях по обеим сторонам от гурланина, прижав руки к его бокам для каких-то джедайских лечебных процедур. Вэу с интересом наблюдал. Он был знатоком анатомии, хотя расчленять тела на части у него выходило куда лучше, чем латать их. Дарман и Найнер, судя по всему, не хотели возвращаться к себе спать, и они присоединились к зрителям.
      На Квиилуре они тесно работали с одним из гурланинов. Сейчас им должно быть очень трудно думать о них, как о возможных агентах сепаратистов.
      Это был хищник, черного окраса, примерно метр в холке, с длинными ногами, четырьмя раздвоенными клыками и жесткими, беспощадными оранжевыми глазами. Сейчас он выглядел именно тем кем и был: меняющим облик плотоядным.
      – Он выздоравливает. – сказал Джусик.
      – Хорошо. – ответил Вэу. – Потому что нам нужно с ним потолковать.
      Этейн подняла лицо с тем страдальческим выражением, которое она имела склонность принимать, когда она злилась в непозволительной для нее манере.
      – Я жила рядом с ними. Мы обещали, что вернем им их планету, а пока что все, что мы сделали – это привезли гарнизон и обучили колонистов-людей присматривать за собой самостоятельно.
      Вэу, с непроницаемым лицом, посмотрел чуть в сторону от нее.
      – Я полагаю, что вы лично занимались этим, генерал? Вы и Зей. И вы только следовали приказам. Верно, не так ли? Просто следовали приказам.
      – Отцепись. – оборвал Скирата. Он не хотел, чтобы Дарман полез защищать Этейн. Нервы у всех были на взводе; уставшие и задерганные люди были опасны – а им нужно быть опасными для врага, а не друг для друга. – Ордо, что будем делать с инспектором Веннен?
      Бесани Веннен скорчилась в кресле, осторожно обхватив себя руками – у нее, должно быть, был очень болезненный синяк на всю грудную клетку. Ей повезло, что выстрел в упор из ЭПС-лазера Этейн не убил ее, но сейчас женщина была просто дополнительной обузой, в которой они не нуждались. Ордо смотрел на нее так, словно она была из новой для него расы.
      Так оно и было. У женщин есть определенные границы красоты, в пределах которых они просто привлекательны – и есть грань, за которой красоты становится слишком много. Чрезмерная красота пугает и не слишком-то желанна. Веннен из этих границ здорово выбивалась, и Скирата оказался в ловушке своей неожиданной враждебности к ней.
      – Наверное, вы уже догадались, чем мы занимаемся, мэм. – проговорил Ордо.
      – Антитеррористическая операция?
      – Верно.
      – Прошу прощения. Я про нее не знала. – Никакой обычной для чиновников реакции не последовало – ни яростных воплей, ни угроз, что ее шеф порвет в клочки их шефа. Она просто показала на бессознательного гурланина трясущейся рукой. – А как со всем этим связан гурланин?
      – За исключением того, что он имитировал Джисс – мы сами не знаем.
      Веннен, казалось, находила успокоение в расспросах, продолжая делать свою работу даже тогда, когда она знала, что у нее серьезные неприятности. Скирата такое уважал.
      – Итак, если вы двое – джедаи, то почему же вы не засекли это существо?
      – Гурланины могут скрываться от Силы, и закрываться от нас. – ответила Этейн. – Когда я впервые с ними встретилась, я даже приняла их за джедаев. Они телепаты, мы не можем их почувствовать, мы не знаем – сколько их здесь, и они, судя по всему, могут имитировать любое существо размером с высокого гуманоида.
      – Совершенные шпионы. – заметил Джусик. – И совершенные хищники.
      – А мы не сдержали наше обещание помочь им, так что, подозреваю, у них кончилось терпение…
      – Слушайте, мальчики и девочки, при всем уважении к нашей коллеге из Казначейства – вы не могли бы воздержаться от выбалтывания секретной информации перед агентом Веннен? – вмешался Скирата. – Мне надо поговорить с КСБ. Корр, вызови наши реко-команды и узнай, как у них продвигаются дела с основными участками.
      Скирата вышел на посадочную платформу и вдохнул прохладный ночной воздух. Стрилл свернулся под скамьей, на которой, верный своему слову, каждую ночь спал Вэу. Он мог думать, что это подтверждает его крутость, но никто не сомневался, что он просто обожал этого вонючего зверя – и тот любил его.
      "Атин собирается его прирезать, когда все это закончится. Я это знаю. Что ж, беспокоиться об этом будем, когда оно случится…"
      Он поднес наручный комлинк к губам.
      – Джайлер?
      Последовала пауза, звук шуршащих простыней, и что-то недовольно бормочущий женский голос. Разумеется; у Обрима есть жена и дети. Скирата частенько забывал, что у других людей есть жизнь после работы.
      – Кэл, ты знаешь – сколько сейчас времени?
      – С точностью до секунды. Слушай, кто из твоих людей вел наблюдение у Банка на Центральной Площади?
      Наступила долгая, сонная, раздражающая тишина.
      – Что, сегодня? Из моих людей – никто, я за это ручаюсь.
      – А Департамент Организованной Преступности?
      – Я могу спросить, но они такие вещи принимают очень близко к сердцу… эта секретность распространяется как зараза какая-то, верно?
      – Я вот что советую. – сказал Скирата, чуть понизив голос. – Нанеси визит вашим парням из ДОПа, и скажи им, что любой, кто нам незнаком, и кого мы видим в свои прицелы – будет шлепнут без всяких рассуждений, ясно? Как ты думаешь, это они поймут?
      – Могу попробовать.
      – Ну так попробуй хорошенько. Я не хочу, чтобы они влетели так же, как ди'кутлов казначейский сегодня ночью.
      – В самом деле?
      – Угу. Послали аудиторского чиновника выследить, кто из персонала ВАР пускает поставки на сторону… Но прямо сейчас это не самая большая моя проблема. – "Про метаморфа пока не упоминаем." – Так, вот что я предлагаю. Сейчас у меня есть сорок три выделенных участка в Галактическом Городе, которые, как мы считаем, сепаратисты используют или посещают. Мы должны сконцентрироваться на самых важных целях, и ты совсем не хочешь знать – что мы там будем делать. Итак – что, если мы передадим тебе список остальных целей, чтобы ты с ними разобрался, как тебе будет угодно?
      – Когда?
      – Когда зареким самые важные, и будем иметь распланированный оп-приказ. Сам понимаешь – нужно точное расписание. Чтобы мы не свалились друг другу на головы.
      Обрим притих.
      – Я это могу санкционировать. Но над ДОП у меня нет власти.
      – Так найди кого-то, у кого она есть. Я серьезно, Джайлер. Мы не играем по писаным законам.
      – Ты в самом деле становишься бандитом, не так ли?
      – А ты в самом деле хочешь услышать ответ?
      – Файрфек… похоже у меня проблемы не только со зрением, но и со слухом тоже.
      – Я так и думал. Прямо сейчас мне назначена встреча, а после у меня будет для тебя достоверный список. Только помни: если возникнут какие-то разговоры насчет того, что торговля взрывчаткой входит в круг интересов КСБ – говори "держаться в стороне до дальнейших распоряжений".
      – Я просто скажу "военная разведка", и на этом все закончится.
      – Хорошо.
      – Действуй осторожно, приятель. И твои чересчур шустрые мальчишки – тоже. Особенно Фай.
      Скирата отключил комлинк и вернулся в общую комнату. Гурланин дышал более спокойно, хотя его глаза все еще были закрыты и два джедая все еще трудились над ним. Хорошо, что они смогли остановить кровотечение. На Корусканте не было медика, который бы хоть что-то понимал в физиологии подобного метаморфа.
      А Веннен в всем этом действе смотрелась подозрительно. Ладно, допустим, у нее есть идентчип Казначейства. Скирата не верил никому, потому что где-то внутри организации все еще происходила утечка данных. Пока он не узнал иного – любой, кроме отобранных им клон-солдат и двух джедаев, на которых он согласился, был потенциальной угрозой.
      – Мэм. – сказал он. – Я слышал, что вы не одобряете войны. – "Во имя мира гражданские делают странные вещи." – Насколько вы ее не одобряете? И почему?
      Веннен заметно задумалась над ответом и Джусик с Этейн передернулись от чего-то, чего не мог заметить Скирата. На ее лице отразилось страдание. Она с некоторым усилием поднялась, и Скирата заметил, что рука Ордо непроизвольно скользнула к бластеру.
      – Вот почему – тихо сказала она. – я не люблю войну.
      Она подошла к Корру, который до сих пор усердно рассортировывал данные и выписывал их на лист флимси, сосредоточенно нахмурив брови.
      – Корр, покажи мне свои руки. Пожалуйста.
      Солдат отложил стило и вытянул руки металлическими ладонями вверх. Корр выгнул кисти чуть вниз, так, что его ладони на мгновение коснулись ее рук, и они смотрели прямо в лицо Скирате. Протез одной кисти – функциональный, и неотличимый от настоящей – был обычным делом; но потеря обеих кистей словно бы исключала из числа тех, кто был из плоти и крови.
      – Это неправильно. – сказала она. – Неправильно, что Корру и подобным ему людям приходится заканчивать вот так. Не понимаю, что это за правительство, на которое я работаю. То, которое завело армию рабов. Хотите знать кем это заставляет себя чувствовать? Отвратительной. Обманутой. Злой.
      Скирата чересчур хорошо знал это чувство. Он только не ожидал услышать такое от кого-то, кто занят офисной работой, и в любой момент, когда ему захочется, может выключить НГН с его героическими и подчищенными картинами войны. Джусик поймал его взгляд и сдержанно кивнул: она действительно так думает, она расстроена.
      Скирата поблагодарил Джусика, чуть прикрыв глаза.
      – Вот именно, мэм. – "С ней ясно. Мы заполучили союзника. Однажды она окажется полезной." – Вы поверите мне, если я скажу, что мы тут заняты именно тем, чтобы подобного не случилось с очень многими парнями вроде Корра?
      Веннен выглядела удовлетворенно, если только кто-то, будучи расстроенным, вообще может придти в такое состояние духа. Она вернулась в кресло и протянула Скирате свою деку.
      – Держи.
      – Что?
      – Не знаю, какие данные будут для вас полезны, а вы со мной обсуждать детали не собираетесь. Так что берите деку и копируйте все, что вам понадобится.
      – Вы весьма доверчивы. Вы уверены, что мы те, за кого себя выдаем?
      Веннен рассмеялась, но быстро смолкла. Должно быть от этого у нее разболелись ребра.
      – Слушайте, я верю тому, что вижу. А теперь – если я не буду выходить на связь больше сорока восьми часов – Казначейство это заметит. Так что думайте, что собираетесь со мной делать.
      Скирата взвесил на ладони маленькую деку. Данные Казначейства, коды, алгоритмы шифрации… О, мои Нулевые мальчики распотрошат ее с удовольствием.
      – А кто еще заметит, если вы исчезнете?
      – Никто. Совершенно никто.
      Скирата обдумывал это откровение, глядя на лежащего без сознания гурланина. Джусик и Этейн, стоявшие на коленях по бокам от него, выглядели так, словно только что пробежали очень трудный кросс.
      – Он скоро придет в сознание. – сказала Этейн. – И я все еще не понимаю, как вы удержите метаморфа.
      Ордо взял одну из верп-винтовок, проверил уровень заряда и встал над неподвижным черным телом.
      – Вот это сработает. – сказал он.
      Наблюдательная точка реко-команды, жилой район, бизнес-зона 6, время 01.10, 385 дней после Геонозиса.
      – И зачем только я ел тот горячий гарнир. – пробормотал Сев.
      – А я тебе говорил. – Фай протянул руку за инфракрасным прицелом.
      – Моя очередь.
      Они нашли укрытие между двумя квартирами на верхнем этаже, напротив здания, за которым они следили – шестиэтажной домовой башенки, в которой все окна были закрыты шторами. Еще эта позиция – технический канал для обслуживания кондиционеров, почти под самой крышей – давала полный обзор на очень тихую и очень уединенную группу домов внизу, в тупике, удаленном от воздушных коридоров.
      Элегантная дуга выступавших верхних этажей проходила всего в семи метрах от противоположного здания. Со стороны фасада уличное движение, которое бы их беспокоило, сюда проникнуть не могло, даже такси, а сзади прохода не было, и потому для доступа оставалась открытой только крыша с маленьким зеленым спидером. Это было уединенное место, удобное для того, чтобы его оборонять – или попасться в ловушку. Фаю больше нравилось последнее.
      По ощущениям технический канал напоминал ящик от комода. Передвигаться в нем можно было лишь на четвереньках. Фай понял, что он ни за что бы не согласился служить в танковых войсках.
      – Перекатись пока что на спину. – дружески посоветовал Фай.
      Сев поколебался, а потом со стоном последовал совету.
      – Сколько?
      Фай повел прицелом справа налево.
      – Так, судя по георадарной картинке здесь десять тушек, они здесь уже примерно час, и они не очень-то бродят по окрестностям. Я бы назвал это операционной базой. Согласен?
      – Хорошо. Давай, ставь голокамеру наблюдения и сваливаем отсюда.
      – Учитывая планировку этого местечка, будет довольно непростой работой перещелкать их всех, когда мы заявимся.
      – Мне нравится непростая работа. – отозвался Сев.
      – Скорч и Фиксер еще не доложились?
      Сев держал свою деку перед глазами.
      – Только что, и это звучит забавно…
      – Что именно?
      – Скорч говорит что они разведали третью точку, это небольшая коммерческая посадочная площадка. Дистрибьюторы "КоруФреша", поставки фруктов и овощей. Куча транспорта "земля-космос" разного тоннажа.
      – Мда, мне тоже забавно.
      – Вот вытащить бы их всех встретиться, слетать на прогулку…
      – Мечтай больше. Но вот удержать их от поспешного бегства мы сможем.
      Фай, пятясь, прополз по каналу, отталкиваясь локтями и приподняв обеими полусогнутыми руками ДС-17, и собрал на своем комбинезоне еще больше пыли с дохлыми насекомыми. Он свернул в сторону, к узкой шахте, которая выводила в щитовую комнату здания, спустил в люк ногу, пошарил ей в поисках опоры и, найдя зацепку, осторожно спустился на пол. Сев просто выпрыгнул и приземлился рядом с ним, гулко ударив в пол.
      – Хорошо, куда дальше?
      Фай наклонил голову.
      – Хочешь немного подняться и поближе взглянуть на крышу? Оценить ее на предмет быстрого входа?
      – Ты знаешь, чем меня увлечь.
      Фай спроецировал голопланы пожарной эвакуации здания, которые были лучшим из того, что на этой миссии незаконно раздобыл Ордо. Просить пожарное управление предоставить их смысла не было – это лишь вызвало бы неудобные вопросы насчет того, зачем парням в белой броне понадобились детальные схемы большинства зданий на планете.
      – Надеюсь, они их освежают. Так, идем влево и дальше по коридору; доступ на крышу через группу дверей в конце.
      – Обожаю пожарных.
      – Они всегда готовы помочь. И форма у них красивая.
      Они проползли по плоской крыше, вдоль стены будки с механизмами системы кондиционирования, и перебрались через колена дюрастиловой лестницы, разложенные на влагозащитном покрытии. В некоторых зданиях все еще нужны были лестницы, чтобы забраться к ремонтным портам. Еще здесь валялись остатки чьего-то пикника. Они распластались за парапетом и через перфорированный дюрастил вгляделись в крышу напротив.
      – Оох, спидер "Флэш". – прошептал Фай.
      – Даже не думай об этом.
      – Я к тому что мы могли бы всадить несколько сюрпризов, а не просто тут шляться…
      – Слушай, нер вод, что означают слова "реко-команда"?
      – Звучит очень похоже на "рвануть".
      – Ты меня пугаешь. – пробурчал Сев. – А это о чем-то, да говорит.
      – Это шанс, который нам может больше не выпасть.
      – Ты полетишь, да? Вообразил себя Джанго?
      – У тебя нет творческого мышления.
      Фай искренне хотел подкинуть термодетонатор в спидер. Его можно было активировать дистанционно, что давало им дополнительный и относительно простой способ ударить по сепам тогда, когда им это понадобится. Но еще ему отчаянно хотелось слегка утереть нос Севу. Парень думал, что вся галактика подарена ему для развлечения. Так что, если ему хотелось развлечений – Фай ему это обеспечит. В стиле "Омеги".
      И в любом случае, так уж получилось, что это был самый безопасный способ пересечь шестиметровый провал – безопасней, чем упрашивать всех сепов подряд: не возражают ли они, если двое коммандо осмотрят их крышу.
      Фай отполз назад и начал соединять встык секции лестницы. Они аккуратно, со щелчком соединялись вместе. Затем он подполз к парапету и обвел провал изучающим взглядом.
      Он посмотрел вперед-назад, потом прошелся взглядом по шести этажам.
      – Этого хватит.
      – Догадываюсь. – Сев перегнулся рядом с ним. – Ты собираешься туда переползти.
      Фай поднял один конец лестницы и начал осторожно передвигать ее, так, чтобы избежать громкого скрипа. Сев подхватил другой конец, и они вскинули ее на парапет.
      – Нет, я собираюсь перебежать.
      – Фай, говорят что мой чердак кто-то повредил. Но я подозреваю, что тебе кто-то точно всю крышу снес.
      – Нервишки шалят?
      – Ди'кут.
      – Если я героически сорвусь навстречу своей судьбе – тогда ты можешь переползти. Договорились?
      – Терпеть не могу, когда ты подбиваешь меня показывать, как это делается.
      – Вот так?
      У Фая были в запасе секунды. Им надо было пересечь провал и скрыться, прежде чем кто-то их заметит. Он тяжело навалился на один конец лестницы, приподняв ее настолько, чтобы она могла описать горизонтальную дугу и упасть другим концом на противоположный парапет.
      Тридцатью метрами ниже ожидала смерть. А если и не смерть, то паралич.
      Он вскочил на парапет, попробовал ботинком первую перекладину, а потом сконцентрировал взгляд на другой стороне. Затем он побежал.
      Он понятия не имел, как его тело рассчитывало промежутки, но он пересчитал каждую перекладину и приземлился на той стороне, распластавшись ничком. Когда он поднялся на колени – Сев изумленно глядел на него.
      Фай помахал рукой. Давай.
      Сев промчался изо всех сил. Фай поймал его на лету, когда тот спрыгивал с парапета. Он с удовлетворением отметил стиснутые челюсти Сева.
      – Тихо. – прошептал Фай.
      Сев ответил ему, просигналив пальцами один из самых красноречивых жестов неодобрения.
      На крыше было несколько спусков к дверям, которые голопланы описывали как доступ на верхние этажи жилой зоны и в шахту турболифта. На вид двери не выглядели подходящими для этого; впрочем, хотя планы считались точными, их не всегда обновляли после произошедших изменений. Быстро проложить на двери термоленту, и в дырку будет удобно подкинуть несколько гранат, чтобы встряхнуть жителей – перед тем, как войти самим. Фай показал Севу большой палец и снял со своего пояса магнитный термодетонатор. Тот, с легким щелчком, занял место в воздухозаборнике спидера
      "Назад." – показал жестом Фай.
      Он качнулся на парапете, а затем снова пробежался по дюрастиловым перекладинам, чувствуя как они прогибаются и пружинят под его подошвами. Когда он оглянулся – Сев тоже примеривался к пробежке. Фай ободряюще помахал ему. Сев побежал.
      Он проделал уже две трети пути, когда сорвался. Он схватился за перекладину и неподвижно повис на правой руке. В животе у Фая все перевернулось.
      "Если сейчас кто-нибудь посмотрит вверх…"
      Большинство людей, падая, кричат. Сев, надо отдать ему должное, был совершенно безмолвен. Но глаза у него были широко открытыми и испуганными. Он пытался ухватиться левой рукой, но почему-то это ему не удавалось. Фай прополз по лестнице на животе и потянулся вниз, чтобы ухватить Сева за руку, и втащить его. На узкой лестнице это был потенциально смертельный маневр, но Фаю удалось вцепиться в пояс Сева и перекинуть того через лестницу крест-накрест.
      Сев помогал себе правой рукой. Только когда Фай схватился за левое плечо, чтобы повернуть его вдоль лестницы и услышал резкий вздох – он понял, почему тот не использовал эту руку, и почему он не мог подтянуться и ухватиться второй рукой за перекладину. Он ее здорово повредил.
      – Удейзии. – прошептал Фай. – Расслабься.
      Была просто боль и было то, что случилось с Севом. Фай сантиметр за сантиметром вытянул его по лестнице назад и перекатил его на безопасную крышу, прежде чем втянуть лестницу обратно. К тому времени, когда он снова растянулся ничком, Сев стоял на коленях, свернувшись в клубок и схватившись за левое плечо.
      "Файрфек, это моя вина – я его подзуживал."
      – Идти можешь? – прошептал Фай.
      – Ди'кут, конечно я могу ходить. Это же рука.
      – В следующий раз я дам тебе свалиться, чакаар ты неблагодарный.
      Фай помог ему выпрямиться и решил рискнуть спуститься на сервисном турболифте до подвального этажа. К тому времени, как они добрались до конца дорожки стало ясно, что Сев вывихнул себе плечо и должен прижимать руку к груди, чтобы хоть как-то переносить боль. Он не говорил ничего, но от этого у него лились слезы из глаз. Фай уже давно использовал эту фразочку, чтобы описать крайнюю степень боли, но воочию он увидел ее в первый раз, и это было совсем не забавно.
      – Если переживу эту миссию, я тебе покажу очень интересный фокус с виброножом.
      – Сев, расслабься. – Аптечку Фай всегда держал на поясе. Он нащупал одноразовый укол обезболивающего и воткнул его в трицепс Сева. – Ну приложим немножко бакты, когда вернемся на базу…
      – Угу, и когда я тебе оторву голову, это тоже поможет.
      – Это был несчастный случай.
      – Это был дурацкий цирк. С "Дельтой" у меня несчастных случаев не было.
      – Ну, это же именно вы идеальные маленькие солдатики Вэу, не так ли? А мы так, подтягиваемся. А потом мы вас вытаскиваем и тащим дальше.
      – Я обязан закончить миссию.
      – Да ничего ты не обязан. Слушай, ну случаются же иногда травмы. Посидишь на базе и поработаешь с комлинками.
      – Ты не понимаешь.
      – В самом деле? – Фай порылся в памяти в поисках тренировок по оказанию первой помощи.
      – Забавно, а я-то думал что мы делаем одну работу. Так, заходи сюда и дай мне взглянуть.
      Они проскользнули в пустующее фойе офисного блока и укрылись между стойками. Фай отстегнул рукав комбинезона Сева по плечевому шву и начал осмотр в тусклом свете дежурных ламп.
      Контур плеча выглядел неестественно квадратным там, где головка плечевой кости вывернулась из суставной впадины, сместив дельтовидную мышцу вверх и вперед. Это было больно.
      – Хорошо, на счет "четыре". – сказал Фай. Правой рукой он взялся за запястье Сева и уперся вытянутой левой ему в грудь. Потом он сделал паузу и посмотрел ему в глаза с самым убедительным выражением "я-знаю-что-делаю". – Смотри, когда заработаешь такой вывих, тебе приходится делать то, что называется вправлением через… четыре!
      Сев вскрикнул. Сустав издал влажный щелчок, вставая на место.
      – Извини, нер вод. – Фай снова прижал руку Сева к груди и удерживал ее, пока он пытался пристегнуть рукав обратно. Он почти что мог ощущать как воют надорванные связки и мышцы. Лицо у Сева было белым, а губы плотно сжатыми.
      – Однако это лучше делать без предупреждения.
      – Для идиота ты неплохой медик!
      – Кэл говорил, что если уж мы можем рубить тела на части, то мы должны кое-что знать и о том, как собирать их обратно, на случай если это понадобится.
      – Фай, я должен быть в форме.
      – Хорошо, хорошо. Бакта и лед. Глазом не успеешь моргнуть – будешь здоров как бык.
      – Вэу меня убьет.
      – Слушай, да что такое с этим Вэу? – Фай потянул Сева по дорожке, и они неспешно пошли назад, к спидеру, который оставили в квартале отсюда.
      – Я знаю, говорят будто он чуть ли не чучела из своих подопечных набивает, но вы-то почему готовы Атину кишки выпустить?
      – Атин поклялся убить Вэу.
      Фай едва не остолбенел.
      – Атин? Старина "не-мешай-мне-я-работаю-с-очень-интересной-схемой"? Наш Ат'ика?
      – Ты серьезно? – поинтересовался Сев.
      – Да, иногда я становлюсь серьезным. Как это случилось?
      – Ладно. Отряд Атина был единственным, который понес потери!
      – Геонозис. Испортили Вэу абсолютный рекорд?
      – Все не так просто. Атин вернулся с чувством вины из-за того, что выжил, а Вэу просто… немного усугубил его.
      Странно… Когда Фай вернулся с Геонозиса, Скираты рядом не было. Но об этом он подумает после.
      – Это обьясняет шрам на его лице.
      – Догадался.
      – Не обьясняет остальные шрамы, которые он вам показывал.
      – А про это ты сам его спроси.
      Фай в первый раз видел Сева близким к панике. Он не мог представить себя боящимся Скираты. Когда тот был сердит – солдаты сами собой вытягивались по стойке "смирно", но никто в отряде Скираты никогда не пугался его. Он был Кэл'буиром: игнорируя всех остальных, он окружал своих коммандос грубоватой заботой.
      Но Сев не хотел, чтобы Вэу узнал, что он получил травму из-за собственного безрассудства. Какой бы ни была причина, Фай был обязан поддержать своего брата.
      – Так давай не будем говорить про плечо. – Фай завел спидер. – Мы с этим сами разберемся. Если бакта не сработает – Бард'ика может провести лечение Силой. Ну а Вэу знать нет нужды.
      В первый раз, с тех пор как они встретились, Сев заметно расслабился.
      – Спасибо, нер вод. – ответил он. – За мной должок.

      Итак – ты хотел нож, замечательный, острый нож. Ты отточил этот клинок до предела. Он резал даже камень, когда тебе это понадобилось. А потом ты взбесился, когда он случайно порезал тебя. Ножи, видишь ли, не выключаются. И люди не выключаются, особенно когда ты отточил их до предельной остроты.
      Сержант Кэл Скирата, генералу Арлигану Зею, в разговоре о сущности тренировок.
      Операционная база "Хижина Квиббу", время 01.15, 385 дней после Геонозиса.
      Тяжело дышащий гурланин открыл глаза,
      Этейн не могла отличить одного гурланина от другого, если только они сами не позволяли ей этого. Они могли отгородиться от чувств, данных ей Силой, так же легко, как они могли к ней подобраться. Она ничего не могла увидеть в этом существе: ни личности, ни эмоций, ни намерений.
      А затем его аура ожила – с ошеломляющим ощущением ярких воспоминаний о прошлом, о воспоминаниях и о предательстве.
      – Девчонка. – произнес знакомый, текучий голос. – Ты хоть что-то можешь сделать правильно?
      – Я… я тебя знаю. – проговорила Этейн.
      – Кое-кто из вас меня знает. – Существо подняло голову и попыталось подняться, но опять повалилось навзничь. – Дарман, Атин в порядке?
      – Файрфек.
      Дарман кинулся вперед и опустился на колено у головы того, кто выполнял для команды жизненно важную разведывательную работу на Квиилуре. Этейн заметила боль в выражении его лица.
      Найнер встретился с ней взглядом; он выглядел спокойным, словно ожидал, что в конце концов их все предадут.
      – Джинарт?
      – Да. Я предполагала, что для клонов мы все одинаковы.
      Дарман оскалился было, но сдержал себя.
      – Атин в порядке.
      Ордо оборвал его.
      – Объясни мне, с чего вы взяли, что убийство моих братьев должно помочь Квиилуре.
      Джинарт сфокусировала звериные оранжевые глаза на Этейн и попыталась принять сидячее положение, тяжело поводя боками. Теперь Этейн могла полностью чувствовать ее – злую и решительную, кричащую в глубине своего разума: наверное она пыталась телепатически связаться со своим супругом Валаквилом, бывшим агентом генерала Зея на Корусканте и Квиилуре. Скирата держал правую руку на поясе – небрежно, но не случайно; несомненно – готовый выхватить свой верп и стрелять, если Джинарт дернется.
      – Вы думаете, что я передавала информацию сепаратистам.
      Ордо шагнул ближе и Дарман подался в сторону.
      – Верно. Я склонен думать, что это мог бы сделать всякий, кто решил принять облик Винны Джисс.
      – Она исчезла, как это часто с ней бывало. Я приняла ее облик просто чтобы пройти там незамеченной.
      – Я заметил. Мы ее уже прикончили.
      – Значит, принимая ее облик, я сделала ошибку.
      – Это ты очень верно заметила. Итак, что у тебя за проблемы с Великой Армией? Почему бы не целить в политиков? Ты же можешь пройти куда угодно – даже в зал самого Сената.
      – Слишком много рассуждаешь. Ты один из тех клонов-ренегатов, которых так боится Зей?
      – Это я. – ответил Ордо
      – Это не я сливала информацию сепаратистам. И я ни в кого не целюсь.
      – Ты все еще работаешь на генерала Зея? – спросила Этейн.
      – Нет. Мой народ больше не служит Республике – если вообще служил когда-либо. У нас было соглашение. Вы его нарушили.
      – Но…
      – У нас было соглашение, джедай. Ты сказала, что вы вернете нам наш мир и остановите фермеров, уничтожающих нас.
      – Посреди войны?
      – Мы служили вам посреди войны! Когда мой народ умирал от голода, когда нашу добычу разогнали колонисты, мы исполняли наше соглашение. А все, что вы сделали – ты, джедай; ты и Зей – это сделали их способными куда лучше сражаться и охранять свои земли.
      Этейн не смотрела на Дармана. Она не хотела вынуждать его вставать на ее защиту, или – более вероятно – заметить, что он может быть согласен с Джинарт.
      Она думала, что все, что она сделала – это постаралась сделать из фермеров партизанские отряды для сопротивления сепаратистам, но коренные гурланины явно так не считали.
      – Информаторов мы, раньше или позже, выкопаем. – заметил Ордо. – Ты можешь быть готовой сотрудничать или нет – но и я также могу прикончить тебя сейчас же, если ты не готова быть полезной. Мы не можем больше брать пленных.
      Всегда было трудно определить – играет ли Ордо на допросе или просто озвучивает свои намерения. Судя по быстрому взгляду, брошенному на него Скиратой, скорее последнее. Он сделал Этейн знак отодвинуться в сторону и зарядил свой верп.
      – Я могу сдать вам информаторов. – холодно сказала Джинарт
      Ордо просто навел дуло на голову Джинарт. Этейн взглянула на Джусика, потом на Дармана, Найнера и Вэу, но все они лишь безучастно наблюдали. Корр сосредоточенно изучал голокарту и все так же отслеживал перемещения. Веннен сидела в кресле, приложив руку ко лбу так, словно она хотела закрыть глаза. Никто не сделал попытки вмешаться. Инстинкты Этейн говорили, что это неправильно.
      Но она не сделала ничего.
      – Ты торгуешься. – сказал Ордо. – Я все равно тебя убью.
      – Это тебе нужна сделка. И дело даже не в моей жизни.
      – Игра закончена.
      Ордо не отводил верп. Этейн ждала, разрываясь от неопределенности. Она могла бы задержать Ордо на долю секунды…
      – Уберите свои силы и колонистов из моего мира, и я сдам вам сепаратистов.
      Ордо – немигающий и бесстрастный – сдвинул дуло чуть вверх, на уровень где у обычного животного находятся уши.
      – Ты не сказала мне, почему ты притворялась Джизз. Сейчас это интересует меня больше.
      – Ордо, дай я поторгуюсь. – вмешался Скирата. – Остынь.
      Ордо незамедлительно вскинул верп и уложил его обратно на плечо. Этейн казалось, что его понадобилось бы уговаривать отойти: она видела постоянно клубящуюся внутри него скрытую жестокость. Но он повиновался Скирате без звука.
      Сержант толкнул Джинарт ботинком.
      – Ну так рассказывай мне, оборотень.
      – Я наблюдаю. – ответила Джинарт. – Я слежу за тем, как вы перемещаете солдат с Квиилуры и обратно, и сколько вы посылаете фермерам в порядке помощи и для обеспечения их лояльности. За всем, о чем вы нам не рассказываете, но что выдает ваши истинные намерения. Я шпионю за вами.
      – Так, разреши мне кое-что разъяснить. – перебил Скирата. – Я – не Республика. Работа, которую я для нее делаю, на самом деле – ради моих людей, вот этих самых парней. Так что если ты не поможешь мне сохранить жизни моих людей, то я позабочусь, чтобы Квиилура превратилась в выжженный камень. И я это обещаю. Я не джедай и не политик, так что я делаю все, что мне угодно. А твоя раса не так уж многочисленна. Ясно?
      Джинарт удалось подняться на ноги, вернее – приподнять себя на передних лапах.
      – Я выдам людей, которых вы ищете. Но Республика должна согласиться уйти с Квиилуры и убрать колонистов в течение года.
      – Хорошо, давай сейчас обсудим это с генералом Зеем. – сказал Скирата. – Если он не согласится – мы продолжим, но я не позволю тебе исчезнуть в городе.
      – А ты знаешь, сколько нас здесь – или где мы?
      – Меня это не волнует. Пусть Зей беспокоится.
      – Мои собратья здесь, на Корусканте. Вам нас никогда не выследить, а мы можем быть куда страшнее чем бомбы.
      – Слушай, утечки в снабжении сейчас – ерунда. Оставь это Зею. – Скирата активировал комлинк. – Если генерал спит – пусть кто-нибудь пойдет и его разбудит. Война не идет по расписанию.
      – Инспектор Веннен, почему бы вам не сделать на всех немного кафа?
      Он ожидал какого-то недовольства, но ничего не последовало. Она поднялась, все еще потирая ребра и, пошатываясь, направилась к кухне.
      – Можно "Бесани", сержант. – сказала она.
      "Да, она на нашей стороне. Неплохо."
      – Хорошо, а я – "Кэл".
      – Кто любит сладкий?
      – Все. – ответил Скирата. – По две больших ложки. Это будет длинная ночка.
      Операционная база "Хижина Квиббу", время 02.00, 385 дней после Геонозиса.
      Дарман сидел на полу, возле Джинарт, скрестив ноги и упершись руками в колени, словно наблюдая за ней. Джинарт, в ответ, наблюдала за ним, время от времени прикрывая оранжевые глаза, и подобрав под себя ноги.
      Иногда Этейн приходилось пристально вглядываться чтобы понять – размышляет ли Дарман или просто спит, потому что образ, который он создавал в Силе, был крайне расплывчатым. Впрочем, когда она опустилась рядом с ним на колени – глаза его были закрыты. На секунду она задумалась – не могла ли Джинарт войти с ним в телепатический контакт.
      Его глаза открылись. Он взглянул Этейн через плечо, а потом коснулся губами ее щеки.
      – От Зея еще нет новостей?
      Этейн помотала головой. Скрывать больше было нечего, и она прижалась к нему лбом, не волнуясь о том, что могут подумать остальные: их отношения невозможно было скрыть в тесной группе солдат, живущих бок-о-бок.
      – Он отправился совещаться. Даже Зей не может принять такое решение по своему усмотрению.
      – Знаешь, а тебе надо было стать целителем. У тебя неплохо получается.
      – Что ж, посмотрим как у меня получается зашивать разрывы. Мне нужно кое-что прояснить вместе с Кэлом.
      – Проблемы?
      – Ничего, о чем стоило бы беспокоиться.
      Этейн перекатилась с носков на пятки и поднялась одним движением. Скирата переговаривался с Найнером и Ордо, стоявшими возле увешанной листами флимси стены, и одновременно с этим размеренно и аккуратно чистил свою обожаемую верпинскую винтовку. Найнер с Ордо обсуждали концентрацию сепаратистов в разных точках ярко светящейся сетки трехмерной голокарты.
      Она поймала взгляд Скираты и позвала его жестом за собой. Он наклонил голову в молчаливом согласии, и положил детали полуразобранного верпа на столик рядом, где их затянуло цветной путаницей ярких линий от проекции голокарты.
      Они вышли на посадочную платформу. Там уже спал стрилл, улегшийся на пузо и раскинувший все шесть ног, словно плохо сшитое плюшевое насекомое.
      – Я сделала кое-что очень глупое. – начала Этейн.
      – Опять?
      – Ордо.
      Скирата сначала казался озадаченным, а затем – балансирующим на грани ярости.
      – Ордо?
      – Нет, ничего такого… Я использовала команду, которую слышала от тебя. Это его оскорбило. Я скомандовала "шах", чтобы он не убил Джинарт на месте. Он рассказал мне, почему я никогда не должна ее использовать.
      Скирата протяжно выдохнул.
      – И теперь ты поняла?
      – Да. Мне жаль. Он… он сказал, что пристрелит меня, если я когда-нибудь еще так сделаю.
      – Он может. Даже не сомневайся в этом.
      – Я верю!
      – Я, видишь ли, никогда не учил Нулевых тому, что джедаи – их начальники. И я никогда не учил их повиноваться Республике, а каминоанцы не модифицировали их быть готовыми к подчинению более, чем Джанго. Но, по определенным причинам, они подчиняются мне – и даже так, я учу их задумываться над всем чем можно.
      – Он запрограммирован?
      Скирата взглянул на нее со внезапной неприязнью. Затем он просто и без всякого предупреждения ударил ее кулаком – жестокий удар, удар уличного драчуна. Она одним движением отскочила назад и выхватила световой меч, но кулак прошел мимо ее головы. Намеренно. Она могла прочитать расчет по выражению его лица. Она уняла дыхание и приготовилась к следующему его выпаду.
      – Ты так запрограммирована? – поинтересовался он.
      Вскинутое ей синее энергетическое лезвие загудело, когда она опустила и отключила его, чувствуя себя одураченной и пристыженной.
      Она была потрясена еще и рефлексами Скираты: он мог бы уложить этот удар в цель, и его явно не пугало ее умение обращаться со световым мечом. Больше она не будет его недооценивать.
      – Нет. Прошу прощения?
      – Ты должна понимать это лучше прочих. Тебя начали натаскивать в обращении с оружием с того же возраста, что и этих парней. Ты размышляла? Или же ты так хорошо натренирована, что твое тело просто реагирует… – он пощелкал пальцами. -…вот так?
      Все верно – она отреагировала. Ее мышцы помнили годы тренировок со световым мечом. Ее учителя научили ее полагаться на инстинкты, на Силу – и не задумываться.
      – Я сказала, что прошу прощения.
      – Как и должна была сказать. Я учил этой команде всех моих мальчиков с самого начала. Я муштровал их снова, и снова, и снова, пока они не стали замирать, что бы они перед этим ни делали. И я это делал ради них, на то время, когда это потребуется чтобы спасти их.
      – Я клянусь, что больше никогда так не сделаю.
      – Теперь Ордо тебе не поверит.
      – Но это задержало его всего на…
      – …на долю секунды которая могла его убить. Ты просто использовала его. Как используют все аруэтиизе.
      Скирата был в ярости, даже при тусклом свете на платформе она видела, как кожа на его шее налилась кровью – яркий признак сильной реакции. За последние несколько недель Этейн не раз замечала, что он смотрит на нее как на воплощение Республики, использующее его людей ради своих собственных целей. И потому она была удобной целью, на которую он мог выплескивать свое раздражение. Хотя Джусика он, судя по всему, в таком качестве не рассматривал.
      Манипуляции для Скираты были больной темой. Этейн отчаянно хотела, чтобы он относился к ней с симпатией, чтобы он создавал для нее то же ощущение семьи, которое он создавал у остальных…
      – Я извинюсь перед Ордо.
      – Ну да, вот именно с ним тебе и нужно мириться.
      Она не могла понять – почему же она не поняла это с самого начала.
      "Я в самом деле считаю их людьми? Я жалею о том, что обидела Ордо – или же я всего лишь хочу быть хорошей девочкой для Скираты?"
      Она решилась разобраться с этим сама.
 

***

 
      Ордо был занят напряженным разговором и прижимал указательным пальцем к уху бусину комлинка. Джусик возился с какой-то платой, время от времени поглядывая на Ордо. Обрывки разговора, которые могла уловить Этейн, создавали впечатление, что кто-то из персонала Зея двигался не так быстро, как хотел Ордо.
      Джусик, одними губами, проговорил ей: "Капитан Мэйз".
      Она подождала. Ордо хмыкнул.
      – Я буду на связи. – Он помотал головой, а потом обернулся к ней. – В чем дело?
      – Ордо, я должна перед тобой извиниться. Я поступила неправильно, использовав команду "шах", и у тебя было полное право сердиться на меня.
      Он просто кивнул. Ее все еще поражало то, как человеку, физически идентичному с Дарманом, удавалось выглядеть совершенно по-другому.
      – Я понимаю, как несправедливо с вами обошлись, Ордо.
      – На Камино?
      – Думаю, что даже сейчас.
      Ордо моргнул пару раз, словно она сказала что-то непонятное. Она не могла понять, что же происходило в его уме, в те доли секунды, когда он не выглядел в Силе сгустком движения.
      – У меня не было ни отца, ни матери, но чужак добровольно выбрал меня своим сыном. У вас отец и мать были, но они позволили чужакам забрать вас. Нет, генерал, не жалейте меня. Вам пришлось хуже.
      Это шокировало, и это была правда. Предельная ясность его оценки ударила ее так сильно, что она едва не охнула. Речь шла о тех вещах, которые она не хотела о себе знать. Это не могло изменить ее стремлений. Но теперь она лучше понимала свои мотивы – без прикрас, такими, какими они были.
      Хотела бы она знать – вспоминали ли о ней ее настоящие родители.
      Она предпочла бы не знать этого.

      Уйти с Квиилуры? Если это требуется, чтобы удержать гурланинов от превращения в наших противников… то это цена, которую мы заплатим в любом случае. Мы слишком распылены, чтобы поддерживать там гарнизон, а Сенат не заинтересован в продолжении поддержки – ради всего лишь двух сотен тысяч фермеров, во второстепенном мире. Дайте мне поговорить с Джинарт и убедить ее. Ущерб, который может причинить ее народ, чудовищен и выходит далеко за пределы одной антитеррористической операции. И они нужны нам на нашей стороне.
      Генерал Арлиган Зей, генералу Ири Камасу, и председателю собрания Сенатской Комиссии по делам беженцев.
      Круглосуточный ресторан "Краггет", нижние уровни. Корускант, время 07.55, 385 дней после Геонозиса.
      Гурланинка Джинарт сдержала слово, и предоставила обещанную ей информацию – но не больше. Зей, судя по всему, сдержал свое. Гладкая черная хищница выскользнула в ночь Корусканта и исчезла.
      Но Скирата постоянно чувствовал, что она стоит прямо за его спиной – в том или ином облике. Как и в случае джедаев, ее сверхъестественные способности – особенно телепатия – вызывали у него беспокойство и подозрительность.
      Но, как говорят – она может чувствовать только мысли соплеменников. Это немного успокаивает.
      Скирата прикончил яйца, вытер рукой подбородок и почувствовал, что ему стоит побриться. Но то, что казалось совершенно неосуществимым ранним утром – в ясный полдень, и на полный желудок выглядело еще невозможней.
      – Гурланины вокруг? – Голос Обрима прозвучал едва ли не стоном. – Только этого нам не хватало.
      – Угу, и это, как могу догадаться, один из самых тщательно скрываемых секретов войны.
      – Ты им веришь?
      – Что они могут оказаться где угодно? Придется поверить, Джайлер. Ну а я не потеряю сон из-за нескольких квиилуранских фермеров.
      Они сидели рядом, рассматривая улицу сквозь тусклый транспаристиловый фасад "Краггета". Ни тот, ни другой не были людьми, которые могут добровольно сесть спиной к двери. Обрим чуть наклонился к нему.
      – Итак, ты хочешь чтобы мы забрали подозреваемых, на которых показала гурланинка?
      – Нет, благодарю.
      – Меня опять подводит зрение со слухом?
      – Прямо сейчас ты меня ни видеть, ни слышать не должен. – заметил Скирата.
      – Ладно. ДОП будет не в восторге, но слова "специальные вооруженные силы" они хорошо понимают.
      – Так значит там, на площади, был ДОП?
      – По тому, что я вытряс – именно так.
      – Как они туда влезли?
      – Твой друг, Квиббу, использовал изрядно засвеченные каналы связи среди криминального слоя общества. А в ДОПе не глупы и не глухи.
      – О. – Монополии на информацию не существует. По приятно полному животу Скираты пробежала дрожь. Обрим не проявлял никаких признаков волнения. А он наверняка понимает, что Скирата планирует ударную операцию, связанную с взрывчаткой… – Так они знали, кем были сепы, и им было плевать, что…
      – Нет. Тебя не туда понесло.
      – Что тогда?
      – Они вели слежку за известным им преступником, а этому преступнику довелось встретиться с одним из группы, за которой следишь ты. Курьер, случайная встреча.
      – Обрим подцепил кусочек копченой нерфятины с подноса Скираты и задумчиво разжевал его.
      – Тебе надо быть осторожным. Терпеть не могу встречаться с друзьями на столе морга.
      За исключением Джусика, Обрим был одним из немногих не-клонов, которым Скирата мог бы однажды довериться полностью. Насчет Этейн он еще не решил. Хоть в искренности ее он и не сомневался, но у нее была эмоциональная, импульсивная жилка – того рода, из-за которой гибнут люди.
      "Как и у тебя. Уж кто бы говорил."
      – Твои парни в порядке?
      – Устали, злы, но к этому они привычны. Один из них пообещал выпотрошить Вэу, другой крутит роман с женщиной, на которую ему даже смотреть не полагается, я подбираю бездомных детей и животных, словно у нас открылся приют, и мы едва не пришибли агента Казначейства. Но если б я начал тебе рассказывать про действительно паршивые вещи – ты бы мог подумать, что у меня есть трудности.
      Обрим хрипло рассмеялся.
      – А люди еще считают их маленькими, послушными дроидами.
      – За вычетом дисциплины – они сущие дети.
      Официантка-тви'лечка подала их каф, и соблазнительно улыбнулась.
      – А где сегодня ваш сын?
      – В конторе, милая. – ответил Скирата. – А я не могу его заменить?
      Ее лекку чуть изогнулись, но он понятия не имел – что это значит. Она ушла скользящей походкой, улыбнувшись на прощание. Обрим сдавленно хихикнул.
      – Как я посмотрю, Ордо произвел впечатление.
      – Во всех них есть эдакая наивная жилочка. И это, похоже, очаровывает наповал. Молодые, мускулистые, со здоровыми пушками и доверчивым выражением на лице. Пожалуй, надо будет самому так попробовать.
      – Опоздал лет на сорок.
      – Да ну.
      А потом пискнул коммуникатор Скираты. Он поднес запястье как можно ближе ко рту. Даже в ресторане, полном полицейских, ему стоило подстраховаться.
      – Нам нравится то, что мы видим. – сказал голос с джабиимским акцентом.
      Занятно, как акценты становятся более заметными при разговоре через комлинк. Скирата, все так же глядевший на улицу, осмотрел пространство, не поворачивая головы. Он был уверен, что за ним не проследили, но если это не так – быть замеченным здесь было очень скверно.
      – Еще не полдень.
      – Я знаю, Кэл. Мы пунктуальны.
      – Что дальше?
      – Вы можете прибыть к банковской площади через полчаса? Я не могу засечь сигнал вашего комлинка. Я понимаю, что вы очень предусмотрительный человек.
      "Совершенно верно, ты, чакаар. Бард'ика нажил себе немало неприятностей, делая меня невидимым." Скирата был в десяти минутах лета на спидербайке от площади.
      – Если потороплюсь, то как раз успею.
      – Это лишь для переговоров. Будьте там и не приводите больше никого.
      Комлинк умолк. Обрим молча жевал, но взгляд выдавал его мысли.
      Скирата пошарил в кармане и кинул несколько кредиток на столик в уплату.
      – Помни – ты глух и слеп.
      Обрим толкнул кредитки обратно к нему.
      – Ты платишь за столик в следующий раз.
      Его старый ритуал пожелания удачи. Обрим надеялся, что сказав так – он обеспечит этот самый "следующий раз".
      У Скираты было самое искреннее намерение его не разочаровывать.
      Нижний уровень, воздушная трасса 348, время 08.20, 385 дней после Геонозиса.
      Скирата вел свой спидер неторопливо, и пару раз сделал круг. Не было причины ожидать, что кто-то за ним проследил, но все равно он учитывал такую возможность. Кроме того, эти маневры растянули десятиминутную прогулку до правдоподобного получаса.
      Нет смысла заявляться чересчур рано.
      Сегодня лодыжка болела невыносимо.
      – Бард'ика, как у тебя дела?
      Из комлинка донесся голос Джусика.
      – Мы ведем цель, двигающуюся к площади от одного из домов, которые разведали Фай и Сев. Думаю, это подтверждает что это – Перрив.
      – Но он не появится в одиночку.
      – Это значит, что у него наверняка поблизости будут помощники, которых мы не пометили. Свеженькие.
      – Прекрасно.
      – Вэу в пути. – сообщил Джусик. – Они его не узнают.
      – А ты?
      – Я уже там.
      – Файрфек. Он тебя знает. Жди приказа…
      – Поверь мне, он меня даже не увидит.
      – Проваливай. Убирайся оттуда.
      – Хорошо.
      – Я совершенно серьезно. А сейчас я ухожу со связи, выйду только если будут настоящие проблемы.
      Он раздраженно отключил связь. Но это была его ошибка. Ты не можешь столько поручить, считай что ребенку, и ожидать, что он угадает твои мысли, и разберется – когда ему полагается ждать особого приказа.
      Ладно, в конце концов, он джедай. Он может о себе позаботиться. Скирата сунул в ухо бусину комлинка и опустил спидер на общественную парковочную площадку. Энакка как-то сказала что она сыта по горло собиранием брошенных спидеров по всему городу, и хочет знать – почему они не могут всегда возвращаться вместе с машинами. Обеспечение таких операций всегда требовало массы грязной, тяжелой работы. Ему надо будет как-то подмазать ее, когда все закончится.
      На краю площади, у скамейки, где он ожидал сепаратистов днем ранее, стоял Перрив.
      Вид у него был деловой, как у чиновника, поджидающего коллегу: костюм, папка с документами, начищенные ботинки. Скирата подошел к нему, настолько быстро, насколько ему позволяла ноющая лодыжка.
      – Так, в чем дело? – поинтересовался Скирата. Он попытался сконцентрироваться на Перриве и не заглядывать ему через плечо в поисках возможных опасностей, или – если быть точным – Вэлона Вэу. – Я могу достать ваши детонаторы через двадцать четыре часа.
      – Давай обсудим это в менее людном месте.
      В подобной ситуации это, как правило, были самые худшие слова, которые только можно услышать.
      – Где?
      – Следуйте за мной.
      Файрфек. Он надеялся, что за ним наблюдает Вэу или же что Джусик очень внимательно следил за разговором. Если Перрив был слишком далеко, вне ограниченного радиуса действия микрофона комлинка, то ему придется делать дурацкие и заметные комментарии, чтобы ввести их в курс дела. Перрив не производил впечатления наивного, пусть даже подчиненной ему команде и не хватало профессионализма.
      Если Вэу и был здесь – Скирата не мог его увидеть.
      Но, с другой стороны, и Вэу был очень умелым наблюдателем.
      Скирата последовал за Перривом через площадь назад, к парковке спидеров – один из немногих моментов, когда он радовался хромоте. Это, как он надеялся, даст Вэу чуть больше времени разобраться в том, что случилось. Перрив остановился, оглядываясь по сторонам, сияющий новенький зеленый спидер с закрытой кабиной поднялся снизу на уровень парковочной платформы и завис, подавшись к краю.
      "Правильно." – подумал Скирата. "Я бы сделал так же. Но легкие Перрива припудрены маркерным "Прахом", и Джусик может отследить это корыто где угодно."
      – Забирайтесь. – сказал Перрив.
      – А вы не поедете? – "О нет, нет, нет. Почему я сам не принял дозу этого ди'кутла "Праха"?" – Уж извините, но меня беспокоит манера вождения ваших сотрудников.
      – Не волнуйтесь. Они только завяжут вам глаза. Можете оставить себе оружие которое у вас, не сомневаюсь, есть при себе. Увидимся в пункте назначения.
      У Скираты не было другого выбора, кроме как войти. Двое мужчин-людей, обоим лет около тридцати, один бритоголовый, другой с жидкими светлыми волосами стянутыми в хвост; ни один не был из тех помощников, которых они пометили вчера – сидели на передних сидениях. Бритый перегнулся к нему, чтобы в полном молчании надеть ему черный матерчатый мешок на голову. Скирата сложил руки на груди, так, чтобы касаться его снаряжения в рукавах, подмышкой, и на поясе.
      – Что ж, это забавно. – сказал он, надеясь вызвать болтовню, которая могла бы помочь Джусику засечь его.
      Но ни один из них не откликнулся. Он и не ожидал от них этого.
      "Концентрируйся на движении. Отмечай направление."
      Скирата пытался подсчитать – сколько раз они сворачивали направо и налево, чтобы как-то представить себе маршрут. Они шли в автоматизированном потоке, так что он мог бы сосчитать секунды и попробовать вычислить расстояние между поворотами – но это была тяжелая работа. Ордо, с его безошибочной памятью, запоминал бы повороты потока, одновременно вычисляя время и расстояния. Но Скирата не был Нулевым ЭРК-пехотинцем – он всего лишь опытный и сообразительный вояка, природный рассудок которого был чуть острее отточен потребностью справляться с шестью суперумными детьми.
      Он не имел представления о том, где находится. Спидер все еще нес его то ли к напряженным переговорам, которые еще на шаг приблизят их к удару в сердце сепаратистской сети – то ли к одинокой смерти.
      Сервисный тоннель под коридором 348, время 08.55, 385 дней после Геонозиса.
      – Бард'ика, когда Кэл тебя поймает – ты больше бриться не сможешь. – пробурчал Фай.
      – Ты в самом деле думал, что я не рвану за ним? – Джусик гнал аратеховский спидер Ордо по сервисному тоннелю, проходившему параллельно воздушному коридору, который обслуживал южный край площади.
      Фай решил, что у Ордо нет страха, раз ему нравилось летать со скоростями под пятьсот километров в час, сидя на заднем сидении у джедая. Впрочем, этот парень и без того сумасшедший. Фай вцепился мертвой хваткой в рукоятки сзади.
      – Вэу, ты меня еще слышишь?
      Связь то и дело прерывалась, но разобрать было можно.
      – Я в нескольких машинах позади Перрива. Он фонит как флотский бакен.
      – Куда он направляется?
      – Судя по всему, квадрант эн-о-девять.
      – Что там есть, кроме контор и жилья?
      – Выясняю. Будь на связи.
      Джусик издал раздраженное хмыкание, которое он, похоже, подцепил от Сева и прибавил скорость. В такие моменты Фая отпускало после первого выброса адреналина и он оказывался в холодном и рациональном мире, где все было понятно, если не его разуму, то его телу. Он обнаружил, что инстинктивно разделяет чувство непринужденного баланса, с которым Джусик мчался по тоннелям, словно ветер проносясь сквозь перекрестия дюрастиловых балок. Скорость больше не казалась увлекательной забавой, как это было на тренировках, но в этот момент он был выше страха за себя.
      Всем, о чем он мог думать, был сержант Кэл.
      – Он может о себе позаботиться. – сказал Джусик. – Он напичкан оружием больше чем Галактические Десантники.
      – Ты телепат? – Эта мысль рассердила Фая, потому что его разум был единственным личным убежищем, которое у него было. – Я только…
      – Если ты не беспокоишься за него также, как я, то значит, я сильно в тебе ошибся, друг мой.
      – Бард'ика…
      – Да? Слишком быстро? Слушай…
      – Даже если бы у тебя не было твоих Силовых талантов, ты все равно был бы паршивым солдатом. И отличным человеком.
      Фай не мог видеть выражения лица джедая. Лишь раз Джусик отважился встретиться с Фаем глазами и с легкой улыбкой обернулся через плечо – как раз, когда они неслись прямо в стену, и в самый последний момент резко дернулись в сторону. Джусик уронил на миг голову, а потом вскинул ее снова. Его развевающиеся волосы хлестнули Фая по лицу.
      – Постараюсь это оправдать.
      – Угу, но вот твои шабловы волосы тебе все равно надо подстричь.
      Джусик не рассмеялся. Фай не знал – оценил он это или рассердился. Хотя рассердить Джусика казалось невозможным.
      – Держись.
      – Какой бы след в Силе ни направлял джедая – это было совершенно инстинктивным. Он мог найти Скирату.
      Спидер резко накренился влево, и Фай забеспокоился за верпинскую винтовку под его курткой; сложенный приклад врезался ему в подмышку. Он уже привык носить потертый набор скромной гражданской одежды, который Энакка прислала им с Вэу. Он гадал о том, как справится с полным набором катарн-брони после двухнедельного перерыва.
      Голова Джусика дернулась в сторону, словно его кто-то позвал.
      – Он направляется к бизнес-зоне шесть.
      – Был. Реко там прошлой ночью. Прилепили дистанционную голокамеру напротив дома, если точно.
      – Может быть, Сила дает нам хороший шанс.
      – Там может быть их логово.
      – Давай попробуем так. – Джусик свернул вправо, чтобы рвануться по вертикальному каналу. Фай решил что в нулевой гравитации есть свои прелести. – По крайней мере мы сможем увидеть Кэла, если они именно туда направляются. Держу пари что это будет обнадеживающе.
      – Будет, наверное.
      – Но?…
      – Но если они используют спидер, который был запаркован прошлой ночью на их крышевой площадке, то я всадил дистанционно управляемый термодетонатор ему в воздухозаборник.
      – Просто дистанционка? Не часовой?
      – Угу.
      – Тогда все нормально.
      Если – когда – они вернут Скирату обратно в целости и сохранности, Фай ему расскажет. У него есть чувство юмора.
      – За ним кто-то следует. – заметил Джусик.
      – Ага. Ты, я и Вэу.
      – Нет, не наши.
      – Эскорт спидера?
      – Нет, совершенно ничего подобного. Кто-то еще. Я не улавливаю никакого злого умысла. Но это не ударная команда.
      – На что это похоже?
      – Словно кто-то стоит позади меня. – Он оторвал одну руку от руля управления, и похлопал себя по голове сзади и ниже ушей. Спидер вильнул. – Вот здесь.
      – Двумя руками, Бард'ика…
      – Извини. Кто бы это ни был, он сконцентрирован на Кэле.
      – Мы должны волноваться?
      – Нет.
      Джусик крутнул рукоятки, и спидер рванул, словно выстреленный из верпа. Фай прикусил губу и не смог удержаться от того, чтобы еще сильнее вцепиться ногами в фюзеляж спидербайка.
      Если он уронит драгоценную снайперку – у Скираты будет разбито сердце.
      Ну, значит, все в порядке. – ответил Фай. – Я совершенно не волнуюсь.
      Жилой район, бизнес-зона 6, время 09.30, 385 дней после Геонозиса.
      Айрспидер сел, потрескивая горячим металлом остывающего двигателя, и кто-то сдернул черный колпак с головы Скираты.
      – Сюда. – сказал бритоголовый мужчина. – Осторожно, ступеньки.
      Скирата спустился с крышевой парковочной зоны и прошел в двери со вкусом обставленной комнаты, с большим полированным деревянным столом и толстым серым ковром. Так, значит они не ограничены в кредитках. Порой терроризм – был войной обездоленных, а порой – хобби богачей, которые воспринимают бывшее в употреблении как оскорбление. Так или иначе – это был затратный спорт.
      А он был наемником. Он всему знал цену.
      Он уселся в предложенное кресло, уперся локтями в стол и постарался рассмотреть столько полезных деталей его окружения, сколько было возможно. Два очевидных запасных выхода – через те же двери, или к турболифту. Через десять минут вошел мужчина-человек среднего возраста, с женщиной примерно тех же лет: больше особенных примет у них не было. Они просто кивнули Скирате и сели к нему лицом. За ними последовали еще четверо мужчин, один из которых был возраста Джусика, и Скирата обнаружил себя окруженным шестью персонами.
      Затем вошел Перрив.
      – Простите нас за то, что не представляемся, Кэл. – сказал он. – Я знаю вас, вы знаете меня и, наверное, этого вам будет достаточно?
      – За исключением банковских реквизитов – да.
      Перрив остановился у кресла напротив Скираты, и многозначительно посмотрел на сидевшего в нем мужчину; тот перебрался в другое кресло.
      "Значит, ты действительно босс."
      И остальные вокруг стола – которые, очевидно, связаны с ним, как с поставщиком, не выглядели юнцами на побегушках. Это был либо штаб террористов, либо редкая встреча командующих ячейками. Должно быть.
      Перрив передал человеку рядом маленькую упаковку с образцом, которую Скирата оставил ему днем раньше, и тот внимательно изучил ее, прежде чем пустить дальше по столу.
      "Да, они должны быть теми, кто это устроил. Я взорвал бы это место сейчас же. Но это неразумно. Хотя и приятно."
      – Мы бы хотели всю сотню килограммов вашего товара и четыре тысячи детонаторов.
      Скирата сделал быстрый подсчет. Получается примерно двадцать пять граммов пятисотой термалки на заряд; происшедшее на складе "Браво-Восемь" устроил эквивалент двух граммов. Набор "сделай бомбу сам", достаточный, чтобы устраивать такую же бойню каждый день в течении пяти лет, или, с меньшим количеством трупов и раненых – более десяти лет. Очень экономная война.
      – Сколько?
      – Два миллиона кредиток.
      Скирата даже не раздумывал.
      – Пять.
      – Два.
      – Пять.
      – Три.
      – Пять, или мне придется говорить с другим покупателем.
      – У вас нет других покупателей, которым нужна взрывчатка такого класса.
      – Если ты так думаешь – то ты в этой галактике недавно, сынок.
      – Три миллиона кредиток. Бери или расходимся.
      Скирата поднялся и действительно направился к выходу. Он постарался выглядеть убедительно. Он обошел стол, точно так же обошел Перрива, а затем мужчина развернулся и поймал его рукой за правое предплечье. Скирата отбил его руку, и он вовсе не притворялся импульсивным наемником. На этой руке у него был нож. Перрив заметил, и на долю секунды удивленно вскинул брови.
      – Четыре миллиона. – произнес Перрив.
      Скирата помедлил и пожевал губу.
      – Четыре, кредитки должны быть переведены и подтверждены, как переданные на мой счет перед тем, как я поставлю товар, и мне нужно чтобы сделка состоялась в ближайшие двадцать четыре часа.
      – Это требует доверия.
      – Если у меня нет других покупателей, то на кой мне сдалась сотня килограммов взрывчатки – таскаться с ней здесь, пока Мустафар не замерзнет?
      Перрив чуть помедлил а потом чуть улыбнулся.
      – Договорились.
      Скирата порылся в кармане и передал ему чип, вычищенный ото всей информации кроме номерного счета, который будет существовать только сорок восемь часов, начиная с полудня. У него всегда был меняющийся набор подобных счетов. Все Нулевые могли хакерствовать на высшем уровне, но Джайнг среди цифровых мошенников был артистом. Мой умный мальчик.
      – Так, время и место?
      – Все в одной поставке.
      – Хорошо. Но она остается упакованной в четвертькилограммовые брикеты, расфасованные по десять, потому что я не буду распаковывать каждый ди'кутский брикет, как на судебной экспертизе. – Он помедлил, словно бы раздумывая. – И упаковки по два с половиной килограмма вам будет куда проще перевозить.
      – Что заставляет вас думать, что мы собираемся ее перевозить?
      "Умный, да?"
      – Если ты будешь держать все в одном месте – ты псих. Я умею обращаться с этим добром, и даже мне не по себе, когда такое рядом. Ты понимаешь, что творит "пятисотка", или нет?
      – Конечно, понимаю. – ответил Перрив. – Это моя работа. Договариваемcя на завтрашнюю полночь. Здесь.
      – Если узнаю, где это "здесь", то смогу согласиться.
      – Как выпустим, так сами и оглядитесь.
      – Я смогу посадить спидеры к вам на крышу?
      – Размером до "Метрокаба".
      – Наверное, у меня будет два малых спидера. Я вызову вас за полчаса до появления.
      – Я не давал вам мой номер.
      – Значит, лучше это сделать, или товар вам не достанется. До того времени мне не нужны никакие контакты, и я не хочу, чтобы кто-нибудь следил за мной, когда я отсюда выйду. Хорошо?
      Перрив кивнул.
      – Согласен.
      И все было настолько просто. Скирату не переставало удивлять то, что покупать и продавать смерть было куда проще, чем платить налоги.
      – Ну, тогда проводите меня к парадному входу.
      Бритая Голова отвез его вниз в сверкающем дюрастилом турболифте – такая нечеловечески стерильная отделка всегда напоминала ему Камино – и провел его через нижний этаж, который был одной квадратной комнатой, без запасного выхода и с одной дверью с фасада.
      Проще оборонять – если ты уверен, что можешь сбежать через крышу.
      Двери распахнулись. Кэл Скирата вышел в крытый переход и обнаружил себя в богатых предместиях Корусканти. Он проверил положение солнца и пошел в направлении оживленных воздушных коридоров. Если он продолжит идти на восток, то раньше или позже он придет в офисный сектор. А кроме того, за ним, со здания напротив, наблюдает голокамера, которую Фай и Сев установили несколькими часами раньше.
      Пешеходов тут было полно.
      Скирата цыкнул коренным зубом и открыл канал комлинка. Таскать комлинк-бусину ему нравилось не больше, чем носить слуховой аппарат.
      Ад'ике, прием. – сказал он, настолько тихо, насколько мог. – Играем. Играем.
      Центр снабжения Великой Армии Республики, Штаб-квартира Командования, Корускант, время 09.40, 385 дней после Геонозиса.
      – Я выгляжу так, словно меня раскатали… АПС-лазером? – спросила Бесани Веннен.
      – ЭПС-лазером. – Ордо, снова выдающий себя за Корра, зажал шлем под левым локтем и пропустил ее перед собой в двери логистического центра – как посоветовал ему Кэл'буир. Это было жестом вежливости. – И – нет. Вы просто выглядите уставшей.
      – Не могу сказать, что для меня это был обычный денек.
      – Я отдаю должное вашей готовности принять это, не информируя ваше начальство.
      – Если я так сделаю – это повредит вашей миссии, не так ли?
      – Возможно.
      – Значит, это просто сильный ушиб и интересный вечер. Не больше.
      Она была такой же высокой как и он, и смотрела ему прямо в глаза; из-за контраста с темными глазами ее светлые волосы смотрелись экзотично. Она другая. Она особенная. Он заставил себя собраться с мыслями.
      – Я постарался сделать вам подходящие записи – для вашего начальства, показать что ваше расследование закончено. – сказал Ордо.
      – А если что заподозрят… можно сказать, что я обнаружила, что этим интересуется военная разведка, так что я отказываюсь от дальнейших изысканий?
      – Верно, и я могу гарантировать, что они больше вас не побеспокоят.
      Ордо все еще ожидал от нее вопроса о том, что Вэу сделал с настоящей Винной Джисс, и что Ордо собирается делать со служащими, поставлявшими информацию на сторону – Джинарт идентифицировала двоих – и тысячи других вопросов. Сам он захотел бы узнать все, но Веннен ограничилась лишь тем, что ей нужно было знать, чтобы закрыть свою часть расследования. Он совершенно не понимал такой реакции.
      – Что теперь с вами будет? – спросил он.
      – Утром я вернусь в мой департамент и возьмусь за следующий файл. Наверное по теме ухода корпорации от налогов. – Она притормозила его, осторожно коснувшись рукой его предплечья. Теперь он позволил этому касанию взволновать его. Он все еще был не в своей тарелке, но уже меньше тревожился из-за влечения.
      – А как насчет вас? – спросила она.
      – Сократим платежную ведомость. Фай предлагал назвать это кадровой текучкой, в духе военных эфемизмов.
      Похоже, ей понадобилась пара мгновений, чтобы понять – что он имел в виду. Она чуть нахмурилась.
      – А тот, кому они сообщали, не заметит что они исчезли?
      – Джинарт сообщила, что они связываются лишь каждые четыре-пять дней. Это дает нам временное окно, в которое и отработаем.
      – Вам никогда не бывает страшно?
      – Когда начинается стрельба – частенько. – Его чуть уязвило то, что она могла найти неприятной идею ликвидации, но она об этом не сказала. – Но не настолько, как могло бы быть, если бы мне пришлось работать без оружия. Вашему начальству стоило бы вас вооружить. они подошли к дверям оперативной комнаты. Она остановилась на месте.
      – Я знаю, что это больше ко мне не относится, но не могли бы вы кое-что для меня сделать?
      – Если смогу.
      – Я хочу узнать, что вам удалось это пережить. – Она, похоже, утратила часть своей невозмутимости. – И вашим братьям, и вашему свирепому маленькому сержанту, конечно же. Он мне очень понравился. Ты скажешь мне? Мне не надо деталей. Лишь слово, чтобы знать, что все прошло хорошо – чем бы это ни было.
      – Думаю, мы можем это устроить. – ответил Ордо.
      На этом он собрался уходить – чтобы зайти в бухгалтерию, и найти Хелу Мадири, женщину-клерка предпенсионного возраста – совершенно обычная женщина, которой довелось иметь дальних родственников на Джабииме. Затем он нанесет визит в Транспортное Управление и повидается с юношей, у которого не было ни семейных связей ни идеологических соображений насчет этой войны, но который очень любил кредитки, что платили ему сепаратисты. Их мотивы не имели значения: очень скоро они будут мертвы.
      – Будь осторожен… солдат Корр. – сказала Бесани.
      Ордо коснулся лба затянутыми в перчатку пальцами, отдав неофициальный салют.
      – Вы тоже, мэм. Вы тоже.
      Бизнес-зона 6, переход 10, у развязки воздушного коридора 348. время 09.50 385 дней после Геонозиса.
      Фай приготовился к словесной обороне, когда Джусик пригнал спидер к концу перехода и посадил его на краю стоянки такси. Скирата с каменным лицом подошел к ним сквозь толчею пешеходов, и остановился, засунув руки в карманы своей кожаной крутки.
      – Ты учишь Фая плохому, Бард'ика.
      – Простите, но вы сами мне говорили, что никогда нельзя входить во вражеские укрепления без резерва, если его можно обеспечить.
      – Ненавижу, когда меня цитируют. Фай, что не так?
      Фай все еще оглядывался по сторонам, пытаясь окинуть взглядом все три измерения, которые могли скрывать угрозу. Джусик сказал, что кто бы ни следовал за Скиратой – у него не было злого умысла, но Фай резонно рассудил, что не каждый, кто собирается тебя убить, может питать какой-то злой умысел. Он сам убил массу народа без каких-то особенных чувств. И хоть Сила была удивительна – но Фай предпочитал смотреть на такие вещи через прицел "диси", и лучше всего – с мигающей красной пометкой на выбранной цели.
      Он сунул руку под куртку, чтобы передвинуть винтовку из-под подмышки. Как раз в таких случаях необычно короткий ствол и складной приклад были очень кстати. Ты сможешь использовать оружие на коротких дистанциях.
      – Бард'ика считает что кто-то следовал за вами.
      – Обычно я замечаю!
      – Но вы глуховаты.
      – Немного, нахальный ты ди'кут. – Скирата поддался рефлексу и выпрямил правую руку – так, чтобы держать нож наготове. – Так может быть нам, лучше двигать, прежде чем нас накроют?
      – Никого с дурными намерениями… – проговорил Джусик. Он сунул руку за отворот куртки, внезапно напрягшись. Фай понял намек и, спрыгнув со спидера, встал, заслоняя Скирату. – И они очень, очень близко.
      – Спокойно, сынок. Общественное место, народ вокруг. Без световых мечей, хорошо?
      – Очень близко. – Джусик посмотрел мимо Скираты.
      Молодой человек, с короткими, снежно-белыми волосами, и с большой сумкой через плечо быстро шагал к ним сквозь редкую толпу, держа руки чуть на отлете от туловища. Его темно-синяя, до колен, куртка была расстегнута. Хотя это не значило, что он не мог где-то под ней прятать оружие. Фай одной рукой высвободил приклад верпа из-под куртки, приготовившись выхватить его и стрелять.
      Потом парень поднял обе руки к плечам и ухмыльнулся.
      – Файрфек. – выдохнул Скирата. – Удейзии, парни. Все в порядке.
      Блондин – одного роста с Фаем, атлетически сложенный, подошел прямо к Скирате и сжал его в восторженных обьятиях.
      – Су'куэ, Буир!
      "Отец." Фай узнал голос.
      – Су'куэ, ад'ика. Тион ваии гар ру'куэ?
      – Н'ойа'кари джихаал, Буир. – Парень выглядел готовым расплакаться: его бледно-голубые глаза были полны слез. Он вытер их тыльной стороной ладони.
      – Если предосторожности не нужны – смою эту краску на радужке.
      – Такие волосы тебе тоже не идут.
      – Это тоже можно изменить. Я много цветов поменял. Вам понравилось то, что я добавил к термалке-"пятисотке"?
      – О. Я восхищен.
      – Я все еще лучший химик, чем Орд'ика, Кэл'буир.
      Фай, наконец, посмотрел на лицо перед ним, словно на негатив, немедленно представил темные глаза и волосы, и понял – почему человек выглядел таким знакомым. Он не был одним из собственных сыновей Скираты. Он был клоном, точно таким же, как Фай; или, вернее, точно таким же, как Ордо. Изумительно, как много изменений производит в чьем-то облике одна лишь пигментация; простая, но эффективная маскировка, по крайней мере – для временного использования.
      Скирата указал на него, с заметной гордостью.
      – Парни, это ЭРК-пехотинец, лейтенант Н-7. – обьявил он. – Мой мальчик Мереель.
      Так, это был Мереель. И, хотя с пониманием Мэндо'а у Фая было не очень – он уловил, что Скирата спрашивал его, где тот был, и что ЭРК-пехотинец ответил, что он был на рыбалке.
      Фай заинтригован. Но он придержал любопытство при себе.

      У меня не было ни матери, ни отца. Мне было четыре года, когда в мои руки впервые вложили оружие. Я научилась подавлять мои чувства, почитать и подчиняться моим учителям. Меня поощряли изо всех сил стремиться к совершенству. Это не была та жизнь, которую выбрала бы я – но та, которая была предопределена моими генами – точно также, как и у тех людей, которыми мне полагалось командовать. Но теперь у меня есть что-то удивительное, что-то, что выбрала я. И я никому не позволю забрать ребенка, которого я ношу.
      Генерал Этейн Тер-Мукан, личный дневник.
      Центр снабжения ВРА, время 12.30, 385 дней после Геонозиса.
      Было время обеда.
      Самым трудным выбором, который большинство людей из центра снабжения делало в это время дня, было: обедать в столовой, или же найти местечко неподалеку, во внутреннем дворе, чтобы насладиться перекусом на свежем воздухе.
      Ордо же выбирал: использовать ли ему верп, или же подойти к предательнице Хеле Мадири, увлечь ее в темный уголок и там придушить ее гарротой, или перерезать ей глотку.
      Верп. Лучший выбор. Скорострельный и тихий, если только пуля не прошьет ее навылет, и не ударится во что-то, что может загреметь.
      Мадири сидела в тени от кадки с ярко-желтым кустом, ела хлебные палочки из грубой муки и читала голожурнал, не задумываясь о сроке своей жизни. Ордо сидел под сенью остриженного дерева, с декой на коленях, отсчитывая оставшуюся ей жизнь по минутам.
      В радиусе десяти метров от нее никого не было, зато здесь висела голокамера наблюдения.
      Рядом с ним на скамью уселся человек.
      – Итак, с нашим юным другом в Транспортной Службе только что произошел прискорбный несчастный случай. Репульсорная платформа. Спасибо за использование твоих секретных кодов.
      – И он, надеюсь, не превратился в гурланина.
      Мереель, со светлыми волосами и глазами, выглядел совершенно иначе. Даже его кожа была выкрашена на пару оттенков светлее. Ему это не шло.
      – Нет, вод'ика, он превратился в мертвого человека. Черепа и репульсоры плохо сочетаются. Поверь уж мне.
      – Просто проверяю.
      – Ты еще не сказал Кэл'буиру насчет Ко Сай, верно? – поинтересовался Мереель.
      – Думаю, что он будет меньше отвлекаться, если мы подождем до окончания этой миссии.
      – Он настоящий верд, воин. Он не теряется, когда начинается стрельба.
      – Тут не маленькие ставки. – заметил Ордо.
      Мереель пожал плечами. Без брони и камы он сутулился в убедительно гражданской манере.
      – Так, я могу идти?
      Ордо приглядывался к охранной голокамере, наблюдавшей за участком между женщиной и общественными уборными, метрах в двадцати за ней.
      – Можешь, в виде благодарности, по моему сигналу отрубить схемы голокамеры?
      Мереель пошарился в куртке и выудил остроконечный стержень. Это был ЭМП-шокер.
      – Я это могу сделать, не вставая с места, нер вод.
      – Хорошо. Я дам тебе команду отрубать камеру, когда буду в пяти метрах от нее.
      Мереель стукнул пальцем по уху.
      – Комлинк включен.
      Ордо сделал несколько медленных вдохов. Он снял с верпа ложу; теперь он стал достаточно коротким, чтобы спрятаться под папкой для документов. В стандартном шлеме он выглядел как любой другой безликий клон, находящийся на излечении, играющий в конторского курьера и таскающий туда-сюда подшивки флимси.
      – Пошел. – сказал Ордо, поднимаясь.
      Он направлялся к уборным, и этот путь проводил его мимо Мадири.
      – Мереель, руби камеру.
      Теперь у него было несколько минут, прежде чем на пульте охраны заметят неполадку и попытаются ее исправить. Он сделал несколько быстрых шагов и наклонился над Мадири, словно собираясь задать ей вопрос.
      Она вскинула взгляд так, словно ее вдруг напугал старый приятель.
      – Привет, солдат.
      – Привет, аруэтии. – ответил Ордо. Он выдернул верп и всадил два заряда ей прямо в лоб, а третий – под углом в верхнюю часть грудной клетки. Одна пуля глухо ударила в кадку с землей, позади нее. Куда ушли две других – Ордо не заметил. Информатор уже была мертва и она просто осела, уронив голову так, будто она все еще читала, и залив лужицей крови экран голожурнала
      Ордо сунул верп назад, под папку с документами, и ушел. Все это – от сигнала Мереелу и до ухода – заняло не больше десяти секунд.
      Никто даже не взглянул на него, когда он спокойно прошел к комплексу ВРА, миновал его и встретил Мереела с другой стороны, у парковочных спидерных ангаров. Они исчезли в море машин и подобрали для возвращения на базу спидерцикл "Аратех".
      Кэл'буир всегда говорил, что Нулевые были мгновенной смертью на двух ногах. Ордо нравилось подтверждать эту оценку. Когда он ехал – его мысли были заняты Бесани Веннен, и тем как здорово, что ему не пришлось убивать и ее тоже.
      Оперативная база, "Хижина Квиббу", время 13.30, 385 дней после Геонозиса.
      Чем больше помеченные цели передвигались по Корусканту, тем яснее становилась задача ударной команды.
      – Оно, – восхищено сказал Фай. – становится все лучше с каждым разом, как я его вижу.
      Джусик, с широкой ухмылкой, посмотрел на голокарту Корусканта и прямо-таки засветился от счастья. Пока помеченные террористы перемещались по городу, предательские алые следы сплели узор, ради которого пришлось бы попотеть самым первоклассным наблюдателям.
      – Ну, на самом деле, это было очевидно. – сказал он. – Вы бы и сами раньше или позже догадались бы.
      Вэу поставил миску молока перед стриллом. Тот шумно залакал, разбрызгивая капли по ковру.
      – Предлагаю сделать "Прах"-метки стандартной процедурой слежения. Если на то будет воля нашего сержанта, разумеется.
      След от полицейского наблюдателя был стерт. Джaйлер Обрим провел ей безболезненную и незаметную ЭМИ-чистку, чтобы прекратить передачу от маркерной пыли, которую она вдохнула. Теперь только пять отмеченных целей двигались по сеткам из голубого света, создавая точную картину того, куда они направлялись, и где они задерживались. Разделение на две группы теперь было гораздо легче заметить. Четыре участка – дом в банковском секторе 9, посадочная площадка, использовавшаяся импортерами скоропортящейся сельхозпродукции и две квартиры в секторе розничных магазинов – были явно самыми посещаемыми.
      – Но мы, вероятно, пометили наемных рабочих Перрива.- заметил Фай. – А нам нужны крупные шишки.
      – Крупным шишкам, – ответил Вэу. – нужны наемные рабочие под боком. Вся эта активность связана с тем фактом, что они готовы получить взрывчатку, в которой они отчаянно нуждаются. Теперь мы знаем, что они обычно использовали, скажем так, письма без обратного адреса, чтобы избежать прямого контакта между разными террористическими ячейками в сети. Именно так они гарантировали, что не будет способа отследить их. Итак, о чем тебе это говорит?
      Фай изучил гипнотические синие и алые огни перед ним.
      – Они снова и снова перемещаются туда-сюда между участками.
      – И следовательно?
      – Следовательно… они либо одна ячейка… либо они – это несколько ячеек, которые наплевали на меры безопасности и установили прямой контакт друг с другом.
      – Отлично, Фай.
      Фая мнение Вэу не интересовало, но он порадовался похвале. Он наслаждался моментом.
      – Так что же, по-вашему, мы там найдем?
      – Учитывая, что все это вертится вокруг взрывчатки, думаю, что мы смотрим на производящую ячейку – людей, которые делают бомбы. Возможно, также и на тех, кто устанавливает их. Установка сложного устройства в назначенном месте или в транспорте может быть кропотливой работой, и я готов поспорить, что они делают ее сами. Они также должны быть мобильными, чтобы попадать в разные выбранные места, отсюда и нужда в оживленной посадочной площадке; никто не заметит, что движение там будет чуть-чуть больше. Итак, Фай, это группа людей, стоящая зачистки. Те, чьи умения трудно будет заменить в ближайшее время.
      Джусик, в приподнятом настроении, шутливо стукнул Фая в плечо.
      – Есть! – Казалось что он смотрит на это как на большую головоломку, в которой надо было разобраться. Если бы Фай не видел, как Джусик управляется со световым мечом – он бы принял его за мальчишку, которому просто нравится играть со сложными программами. – Время заставить их поплакать, а, Фай?
      – Можешь быть уверен.
      – Дельта провела реко на посадочной площадке. Ты сделал реко дома в банковском секторе. Так что – остается две квартиры, и Ордо с Мереелом притормозят, чтобы разведать их сейчас.
      Стрилл закончил с молоком, большая часть которого оказалась на ковре. Вэу – сержант, который уверенно вбивал отвагу в своих людей; сержант, который страшно пугал Атина – принес с кухни кусок тряпки, и вытер мокрые пятна. Потом он взял чистый лоскут, смочил его и вытер пасть и брыли стрилла, словно тот был ребенком. Зверь перенес унижение и довольно заурчал.
      Фай не знал, поймет ли он когда-нибудь – что же творится в головах у неклонированных.
      "Дельта" и "Омега" собрались в холле гостиницы, расселись, кто где смог, и провели следующий час, планируя налеты на три дома и рейд на посадочную площадку. Это были азы военной науки, в которых их снова и снова натаскивали на Камино; и в реальных условиях они это тоже проделывали не раз. У них были достаточно свежие планы строений – но, разумеется, не настолько свежие, чтобы полностью на них положиться – и наблюдение с голокамер. За исключением того факта, что команды привыкли действовать в одиночку, все было настолько близко к идеалу, как только это могло быть на операции.
      Планирование. Все упирается в планирование.
      Однако всегда случались сюрпризы, всегда находился еще один фактор, который не приняли во внимание, или не заметили.
      Фай планировал и это тоже. они планировали все, до мелочей.
      Оперативная база, "Хижина Квиббу", время 15.30, 385 дней после Геонозиса.
      Этейн знала.
      Она знала, что это случится со временем, но это случилось сейчас, за две короткие, прекрасные недели. Окружающий ее пейзаж Силы слегка изменился и она чувствовала… странность и предназначение внутри нее, предназначение, которое принадлежало кому-то другому.
      Говорят, что чувствительные к Силе женщины часто способны почувствовать момент, когда они забеременели. И это было правдой.
      Этейн долго стояла на посадочной платформе, пытаясь отыскать страх, который, как всегда представлялось ей, должен сопровождать такой необратимый шаг, и неизвестность всех его последствий. Но страха не было. Было просто приятное ощущение уверенности – словно дружеские руки держат ее за плечи.
      И отчетливое видение, в той части ее разума, которая видела вселенную не простым зрением, показывающее новую тропинку сквозь цветную паутину светящихся нитей. В более прозаичном смысле это напоминало ей голокарту, но она была гораздо менее стабильной, ее нити и линии перемещались.
      Новый путь, который выделялся в клубке цветных нитей, был тонким, бледным и серебристым, и от него ответвлялись серебристые завитки, которые змеились к другим сплетениям на этой картине. Новая жизнь, которую она несла, будет многое значить и коснется многих других. Сила была откровенна, если к ней прислушивались внимательно; и на этот раз она говорила: "Это правильно".
      "На Квиилуре я завидовала уверенности Джинарт. Я завидовала этому же качеству учителя Фульера. А теперь и я, наконец, обрела его."
      Это было почти что блаженством. Она еще несколько минут наслаждалась, закрыв глаза, солнечным теплом на ее лице, а потом вернулась в холл. Он выглядел странно пустым: "Дельта" и "Омега" отсыпались, закрыв двери комнат. Ордо с Мереелом исчезли, а Корр отлучился поесть, оставив работающую деку записывать движение поднадзорных на голокарте.
      Вэу вытянулся в одном из кресел, со стриллом на коленях, а Скирата сидел напротив него, закинув ноги на низкий столик, закрыв глаза и сложив руки на груди. Этейн смотрела на него, зная что ей придется рассказать ему все даже раньше, чем она расскажет Дарману: ей понадобится помощь Скираты, его список контактов и мест, где можно скрыться.
      Дармана все это может выбить из равновесия, в то время когда ему нужен холодный рассудок в бою. Но Скирата был человеком тертым, которого никогда и ничем не пронять; он должен понять, что она дает Дарману и захотеть помочь.
      Хотя время еще не пришло.
      Пока она смотрела на Скирату, из своей комнаты вышел Найнер в красной повседневке, обеими руками почесывающий голову. Он налил стакан воды, бесшумно и осторожно пересек комнату и остановился, чуть-чуть нахмурившись и глядя на спящего Скирату. Потом он вернулся в свою комнату. Несколькими секундами позже, он вышел с одеялом и накинул его на сержанта, осторожно подоткнув края. Тот не пошевелился.
      Найнер немного постоял возле него, просто глядя на его лицо и уйдя в свои мысли.
      – Он в порядке. – прошептала Этейн
      – Просто смотрю. – тихо ответил Найнер и вернулся в свою комнату.
      Этейн на несколько секунд отвлеклась, и нашла в Силе Дармана: как всегда, он был полон спокойствия и уверенности – даже во сне. Когда она опять переключилась на комнату, она заметила, что Скирата открыл глаза.
      – Ты в порядке, ад'ика? – спросил он. – Это Найнер сейчас приходил?
      – Нормально. – Сейчас он был в лучшем настроении. Наверное, он посчитал инцидент между ней и Ордо исчерпанным. – Да. Он за тобой присматривает.
      – Он хороший парень. Но он должен выспаться. – Он провел пятерней по волосам и зевнул. – Усталость влияет на твою соображалку.
      – Но не на твою. – тихо заметил Вэу.
      Скирата в мгновение ока оказался наготове и скинул ноги со стола на пол. Вэу мог завести его, в точности так же, как механическую игрушку.
      – Если я не буду двигаться достаточно быстро, когда начинается стрельба – то это моя проблема. Я к этому привык.
      – Да, мы все знаем. – Вэу обернулся к Этейн. – На этом он обычно начинает читать мне лекцию про его тяжелое детство голодного сироты военного времени, жизнь дикаря в каких-то развалинах, и о том что я сбежал, чтобы стать наемником просто потому, что мне надоела моя богатая, праздная семья.
      – Ну, мне это сэкономило немного времени. – с оттенком раздражения заметил Скирата. – То, что он сейчас сказал.
      – У вас есть семья, Вэу? – Этейн внезапно была зачарована людьми, у которых были родители и родня. – Вы поддерживаете с ними отношения?
      – Нет. Они отвергли меня, когда я отказался выбрать ту карьеру, которой они для меня хотели.
      – А жена? Дети?
      – Милая девочка, мы Куэ'валь Дар. Люди, которые должны исчезнуть на восемь лет или больше – не того рода, у которого бывают семьи. За исключением Кэла, конечно. Но твоя семья тебя не ждет, не так ли? Впрочем, все в порядке. Теперь у нас куда больше сыновей.
      Даже если бы Этейн ничего не знала о Скирате или Вэу – это была насмешка того рода, которая гарантирует начало драки. Скирата внезапно стал совершенно белым от гнева. Одной из вещей, которые она знала про мандалориан, было то, что клан являлся вопросом чести. Скирата очень медленно пошел на Вэу, и стрилл с поскуливанием проснулся.
      Этейн посмотрела, чтобы убедиться, что жилет Скираты со смертоносным набором клинков все еще переброшен через спинку его кресла.
      Скирата покачал головой, медленно и веско. Вэу был куда выше и на несколько килограммов тяжелее, но Скирату такого рода подробности, похоже, никогда не волновали.
      – Но в бытии Мэндо есть хорошие стороны. Если у тебя нет семьи, которой ты хочешь – ты можешь пойти и найти ее сам. – Внезапно он показался куда старше и ниже ростом, печальным и сломленным временем. – Ты собирался ей рассказать? Хорошо, Этейн, мои сыновья отреклись от меня. По мандалорианским обычаям, дети могут законным образом отказаться от родителя, который опозорил их, но это редкость. Мои сыновья ушли с их матерью, когда мы расстались; и когда я исчез на Камино, а они не могли меня найти – они обьявили меня дар'буир. Больше не отец.
      – Ох… О, простите меня. – Этейн понимала, насколько серьезно это должно было быть для Мэндо'ад. – Вы обнаружили это, когда покинули Камино?
      – Нет. Джанго привез новости о том, что они меня искали.
      "…да, четыре года? Может быть три? Забыл. Два сына и дочь. Тор, Иджаат и Руусаан."
      – Почему они искали вас?
      – Моя бывшая жена умерла. Они хотели, чтобы я знал.
      – Ох…
      – Да.
      – Но вы могли бы сказать им, где вы были в то время. Джанго мог бы поговорить с ними.
      – И?
      – Вы могли бы помириться с ними.
      – И?
      – Кэл, ты мог бы как-то обьяснить им, и не допустить этого…
      – И раскрыть, что мы готовим армию? И поставить под удар безопасность моих парней? Никогда. И ни слова никому из моих мальчиков, слышишь? Это единственная вещь, которую я когда-либо скрывал от них.
      Он пожертвовал своим добрым именем и последней возможностью на прощение и любовь семьи – ради людей, которых он обучал. Это потрясло Этейн словно удар в грудь.
      Она обернулась к Вэу.
      – А ты смотришь на своих людей, как на сыновей?
      – Конечно. Других у меня нет. Вот почему я делал их выживальщиками. Не думай, что я их не любил, лишь потому что я не баловал их, как детей.
      – А на этом месте, – полным презрения голосом подхватил Скирата. – он начнет рассказывать тебе, что его отец выбил из него осик, и это сделало из него мужчину. И ему это никак не повредило, никак нет, сэр.
      – Я потерял только троих из моего потока, Кэл. Мне это многое говорит о моих методах.
      – Я потерял четырнадцать. Будешь комментировать?
      – Ты сделал своих мягкими. У них не было убийственной остроты.
      – Нет, я всего лишь не зверил их, как ты это делал со своими, хат'уун.
      Этейн шагнула между ними, разведя руки, обрывки старых разговоров начинали складываться вместе с пугающей ясностью. В глубине глотки стрилла послышалось рычание, и он соскользнул на пол, чтобы встать перед Вэу, защищая его.
      Хорошо, что двери спален были закрыты.
      – Пожалуйста, прекратите это. Мы не хотим, чтобы наши люди услышали вашу стычку прямо сейчас, не так ли? Как говорит Найнер – приберегите это для врага.
      Скирата повернул голову, внезапно став настолько сосредоточенным, что она ощутила возмущение в Силе. Но это была не гневная реакция человека, которого задело нелестное замечание. Это была искренняя тоска. Он взглянул на Мирда, словно раздумывая не дать ли ему хорошего пинка, а потом, хромая, вышел на посадочную платформу.
      – Не поступай так с ним. – сказала она Вэу. – Пожалуйста. Не надо.
      Вэу просто пожал плечами и поднял тяжелого стрилла на руки, словно тот был щенком. Тот с обожанием лизнул его в лицо.
      – Ты можешь драться холодным, как лед, или же можешь драться раскаленным докрасна. Кэл дерется раскаленным. Это его слабость.
      – Ты говоришь в точности, как мой бывший учитель. – заметила Этейн и вышла на платформу вслед за Скиратой.
      Воздушные трассы Корусканта протягивались над ними и под ними, создавая иллюзию бесконечности. Этейн оперлась на поручни ограждения, опустив голову на один уровень с головой Скираты. Она вгляделась в его лицо.
      – Кэл, если ты хочешь, чтобы я что-то сделала насчет Вэу…
      Он чуть покачал головой, все еще опустив глаза.
      – Благодарю, ад'ика, но я сам могу разобраться с этой грудой осика.
      – Никогда не позволяй провокатору манипулировать тобой.
      Челюсть Скираты беззвучно пошевелилась.
      – Я виноват.
      – В чем?
      – В том, что отправляю парней на смерть.
      – Кэл, не обвиняй себя.
      – Я взял кредитки, разве не так? Джанго свистнул, и я примчался. Я тренировал их с детства. Маленьких детей. Восемь, девять лет – ничего, кроме тренировок и боев. Ни прошлого, ни детства, ни будущего.
      – Кэл…
      – У них нет отпусков. Они не напиваются. Они не волочатся за женщинами. Мы их натаскиваем, латаем и кидаем их из боя в бой – ни выходных, ни отпуска, ни развлечений, а потом соскребаем их с поля боя и отправляем то, что осталось и может стоять, обратно на фронт.
      – Но ты среди них. Ты дал им наследие и семью.
      – Я так же плох, как и Вэу.
      – Не было бы там тебя – твое место занял бы кто-то другой, вроде него. Ты же подарил своим людям уважение и привязанность.
      Скирата глубоко вздохнул и сложил руки, все еще упираясь локтями в ограждение балкона. Далеко внизу под ними проревел гудок спидера.
      – Ты знаешь подробности? Тренировки под реальным огнем. В их обучении они начинаются с пяти лет. Это значит что я посылал десятилетних детей на смерть. И одиннадцатилетних, и двенадцатилетних и так далее, до тех пор пока они не стали мужчинами. Я потерял четверых из моего потока в несчастных случаях на тренировках, и некоторые из них погибли от моей руки, от моей винтовки, из-за моего желания максимально приблизиться к боевым условиям.
      – Я слышала, что такое случается в любой армии.
      – В таком случае задай мне вопрос. Почему я так и не сказал "ладно, хватит!"? У меня были нелестные мысли на ваш счет, ад'ика, насчет того, почему же ваша братия не отказалась руководить армией рабов. А потом я подумал – Кэл, ты хат'туун, ты же точно такой же, как она. Ты никогда не протестовал против этого.
      – Твои солдаты тебя обожают.
      Скирата закрыл глаза и на секунду крепко стиснул веки.
      – Думаешь, мне от этого легче? Этот вонючий стрилл любит Вэу. В чудовищ всегда влюбляются – вопреки рассудку.
      Этейн подумала – не стоит ли утешить его, осторожно повлияв на его разум, так, чтобы он не терзался виной. Но Скирата был человеком независимым, жесткого склада ума – достаточного, чтобы заметить влияние на его разум и отбить ее манипуляции. Если она предложит ему добровольно… нет, Скирата никогда не выберет такого легкого пути. У нее нет утешения, которое она могла бы ему предложить – такого, что не сделает все лишь хуже.
      Это была часть его исключительной – и привлекающей – отваги. Первые ее впечатлением было – что его грубовато-добродушная манера держаться была всего лишь реакцией, вызванной смущением. Но Скирата совершенно не смущался своих чувств. У него было мужество для того, чтобы оставить открытым забрало. Наверное это и делало его настолько искусным в умении убивать: он мог любить так же твердо, как и сражаться.
      "Сила, перестань напоминать мне. Двойственность. Знаю, знаю, что не может быть света без тьмы."
      Ее душевные терзания сейчас неважны. Она несет ребенка Дармана. Она ждет-не дождется сказать ему и знает, что должна подождать.
      – Ты любишь их, Кэл, а любовь всегда права.
      – Да. люблю. – Его жесткое, морщинистое лицо было образцом пылкой искренности.
      – Всех их. Я начал со ста четырьмя учениками, плюс мои Нулевые мальчики, а теперь у меня осталось девяносто коммандос. Говорят, что родители не должны пережить своих детей. Но я переживу их всех, и думаю, что это послужит мне достойным наказанием. Я был паршивым отцом.
      – Но…
      – Нет. – он поднял руку, останавливая ее, и она умолкла. Скирата был добр, но непререкаемо властен. – Ты не о том подумала. Я не использую этих парней, чтобы задобрить свою совесть. Они заслуживают большего. А я лишь пользуюсь тем, что могу их учить – ради них.
      – Имеет ли это значение – до тех пор, пока их любят?
      – Да, имеет. Я должен помнить, что беспокоюсь за них, за тех, кто они есть, или же я опять сделаю из них… инструмент. Мы мандалориане. Понимаешь, мандалорианин не просто воин. Он отец, он сын и отвечает за семейные дела. Эти парни заслуживали отца. Они также заслуживают сыновей и дочерей, но такое вряд ли случится. Но они могут быть сыновьями, и есть две вещи, которым ты должен научить своих сыновей – уверенность в своих силах и то, что ты можешь отдать за них свою жизнь. – Скирата оперся на скрещенные руки и снова посмотрел вниз, в подернутую дымкой пропасть. – И я бы отдал, Этейн, отдал. Но мне стоило бы быть в такой же меланхолии тогда, когда я ввязывался в весь этот бардак с Камино.
      – И уйти? И оставить их? Потому что программа клонирования от этого не изменилась бы ни на бит, пусть даже ты от этого и чувствовал себя отважно выдержавшим испытание.
      – Ты на это смотришь именно так?
      – На то, что выбрав тихо уйти и отказаться вести их – я буду больше заботиться о своем покое, чем о них?
      На пару секунд он уронил голову на сложенные руки.
      – Что ж, это ответ на мой вопрос.
      Как джедай, Этейн никогда не знала настоящего отца; не больше чем клоны, но в этот момент она точно знала – кого бы она им выбрала. Она подвинулась ближе к Скирате, так, чтобы уронить руку на его плечо и соприкоснуться головами. Из морщинистого уголка его глаза показалась слеза и скатилась по щеке, и она вытерла ее рукавом. Он улыбнулся, хотя его взгляд оставался прикованным к движению внизу.
      – Ты хороший человек и хороший отец. – проговорила она. – Тебе не следует сомневаться в этом ни секунды. Твои люди в этом не сомневаются, и я тоже.
      – Хорошо – я не был хорошим отцом, пока они меня таким не сделали.
      А теперь он станет еще и дедом; и она знала, что это должно его обрадовать. Она вернула Дарману его будущее. Она закрыла глаза и прислушалась к новой жизни внутри нее – сильной, странной и удивительной.
      "Хижина Квиббу", главный бар, время 18.00, 385 дней после Геонозиса.
      Ордо втиснулся к барной стойке между Найнером и Боссом и заказал себе порцию сока.
      Корр показывал Скорчу опасный фокус с виброклинком, что требовало мгновенных рефлексов – чтобы убрать руку до того, как клинок ударится в стол. Вид у Скорча был недоверчивый.
      – Но у тебя же руки металлические, ты, хитрый ди'кут! – возмутился он. – Я порезался.
      – А-а, завидно! – ехидно ухмыльнулся Корр. Его клинок, чуть зацепив палец Скорча, со стуком ударил в стол, вызвав смешки у Джусика и Дармана. – Вы, сияющие мальчики, всегда завидовали нам, консервным банкам.
      Две команды, судя по всему, были в хорошем расположении духа, достаточно хорошем, чтобы разговориться и обмениваться шутками, без обычной бравады и острого соперничества между Севом и Фаем. У них была задача, которую надо было выполнить через тридцать часов, и это их полностью сосредотачивало, стирая все границы между командами. Этого Ордо и ожидал. Они были профессионалами; профессионалы ставят работу на первое место. Меньшее тебя убьет.
      Но сейчас они развлекались. Ордо подозревал, что им в первый раз довелось "расстегнуть мундиры" в подобной обстановке, потому что для него это точно было впервые. Скирата выглядел счастливей, чем когда-либо. А рядом с ними сидел Джусик, который под курткой был наряжен в полный комплект мандалорианской нагрудной брони.
      – Мы подарили это Бард'ике, в качестве сувенира. – сказал Скирата, постучав костяшками пальцев по пластинам. – На случай, если нам не достанется этот замечательный ужин.
      "На случай, если к концу завтрашнего дня кто-то из нас умрет."
      Вот что это значило – и все это знали. Они с этим жили. Это лишь добавляло остроты сейчас, когда они узнали редкостную связь, которая возникла между непохожими друзьями: двумя джедаями, что открыто признали свое неприятие правил, касающихся привязанностей – и сейчас Ордо был уверен, что он их понимает – и очень смешанной группой клонированных солдат, от капитана до рядового, которые, не считаясь со званиями, служили сержанту, не служившему никому.
      Фай, с его невероятным талантом менять настроение, поднял свой стакан.
      – За Лихо.
      Упоминание имени пилота принесло внезапное почтительное молчание за шумный стол.
      – За Лихо. – хором повторили они.
      В скорби не было смысла; сводить счеты с сепаратистами было куда более продуктивным способом приложения сил. Джусик подмигнул Ордо, с радостью того рода, что не объясняется просто веселой атмосферой шумного бара. Какими бы стенами из спокойствия и отчужденности ни были окружены люди вроде Зея, стена Джусика исчезла – если даже она у него и была когда-нибудь. Он отважился чувствовать себя частью тесно связанной группы. Каким бы ни было братство внутри Ордена Джедай – на это оно явно не было похоже.
      Мереель, вернувший волосам их естественный черный цвет, сейчас собрал вокруг себя компанию и декламировал по памяти впечатляющий список ругательств на сорока разных языках. Пока что он еще не повторялся. Фай сидел за столом, сложившись вдвое и рыдая от смеха.
      Даже Найнер с удовольствием принял участие, поделившись странным словом на хаттском.
      – Как здорово узнать, что твои замечательные способности в лингвистике сгодились на что-то полезное.
      – Ургхурит. – ответил Мереель с непроницаемым лицом.
      – Омерзительно. – прокомментировал Фай.
      – Баай шфат.
      – А это что значит?
      Мереель прошептал перевод Фаю на ухо и лицо у того слегка перекосилось. Мереель нахмурился.
      – Не говори мне, что ты никогда этого не слышал.
      – Нас растили воспитанными мальчиками. – ответил Фай с заметной растерянностью.
      – Хатты в самом деле могут этим заниматься?
      – Лучше поверь на слово.
      – Не думаю, что на гражданке мне нравится. – хмыкнул Фай. – Пожалуй, под огнем я чувствую себя спокойней.
      В устах Фая это обычно было шуткой. Но, как и все его шутки, она недалеко ушла от суровой реальности. Фай без особого восторга приспосабливался ко внешнему миру. Когда реальность напомнила им о себе, на миг повисла тишина,
      – А давай я в тебя пальну – и у тебя настроение поднимется. – неожиданно предложил Сев.
      Все снова рассмеялись. Дарман осушил свой стакан и направился к выходу. Скорч кинул в него варра-орехом с поразительной точностью, и тот отскочил от головы Дармана.
      – Куда направляешься, Дар?
      – Пойду, пристреляю мою "диси".
      Раздалось несколько сдавленных смешков. Дарман не выглядел смутившимся. Он пожал плечами и прошел в направлении турболифта, сквозь компанию парней из "Сорок Первого Элитного", которых должны были отправлять через несколько дней. По крайней мере те получили то, что доставалось мало кому из солдат: две недели без боев. Непохоже было, что они этому радовались.
      Кэл'буир говорил, что такое случается, когда ты разрешаешь кому-то выйти из тюрьмы, после долгого заключения. Такие не вписываются в жизнь, и они не знают как жить вне камеры – или без привычного распорядка.
      "Хотя я – знаю. А Фай хочет знать."
      – Не подкалывай его насчет Этейн, сынок. – заметил Скирата. Скорч выглядел несогласным. – Он не нарушает никаких правил, не так ли?
      – Я так не думаю, но она-то нарушает…
      Лучше было не думать об этом.
      – Что станет с нами, когда война закончится? – спросил Корр.
      Мереель усмехнулся.
      – Ты получишь благодарность признательной Республики. А сейчас – кто угадает, что означает это слово на убезийском?
      Ордо взглянул на Скирату, тот поднял свой стакан. Занять место Дармана за столом пришел Атин, под руку с тви'лекой Ласимой: парень явно был не таким робким, как казался. Здесь собралась вся ударная команда, за исключением Дармана и Этейн, и здесь витало ощущение наконец, возникшей и очень важной связи между ними. А еще было ощущение, что что-то заканчивается.
      – Вы с Мереелом что-то затеяли. – сказал Скирата. – Могу поспорить.
      – У него есть новости, Кэл'буир. – ответил Ордо.
      – О.
      Должен ли он рассказать сейчас? Он считал, что это может слишком сильно отвлечь Скирату. Но ему нет необходимости рассказывать подробно. Это должно ободрить Скирату на ближайшее будущее.
      – Он отследил, куда наш старый друг сбежал немедленно после битвы.
      Не было необходимости напоминать, что "друг" – был каминоанской ученой Ко Сай, главой программы клонирования, или о том, что она исчезла после Битвы при Камино. Охота – это было частное предприятие, а не поручение Республики, хотя по этим счетам и платила Великая Армия – часто сводилась всего к двум словам: "Есть новости?".
      И точно так же, если бы кто-то из остальных его братьев – Прудии, А'ден, Ком'ор'рок или Джайнг – нашел что-нибудь, они рассказали бы это Скирате. Они могли исполнять разведывательные миссии для Республики, но их истинной целью было – искать элементы каминоанской клон-технологии, к которым имела доступ лишь Ко Сай.
      Лицо Скираты просветлело. На несколько секунд это, казалось, разгладило все складки и шрамы на нем.
      – Это как раз то, что я хотел услышать. – тихо проговорил он. – Вы, все вы, получите будущее. Я клянусь в этом.
      Джусик с интересом посмотрел на него. Не было смысла пытаться спрятать что-то, касающееся эмоциональной стороны, от джедаев, столь же чувствительных к живой Силе, как Джусик и Этейн, но непохоже было, что Скирата разделил с ним этот секрет. Он не говорил даже своим отрядам коммандо. Это была слишком деликатная задача; и для них самих будет безопасней ничего не знать, пока не придет время.
      Джусик поднял стакан. В нем был просто фруктовый сок. Никто, из обладающих хоть толикой здравого ума, не будет напиваться перед заданием. Впрочем, алкоголь в любом случае не слишком манил коммандос; и, какие бы ни ходили слухи – всем, что позволял себе из спиртного Скирата, был один стаканчик крепкого, бесцветного тихаара на ночь, чтобы уснуть. Он обнаружил, что чем больше лет тренировок проходит на Камино – тем легче ускользает от него сон, и тем сильнее вгрызается в него совесть.
      Сегодня вечером он будет отлично спать и без него, даже если спать придется в кресле.
      – Это очень, очень хорошая новость. – сказал Скирата, меняясь прямо на глазах.
      – Я бы даже сказал – обнадеживающая.
      Они пили, шутили и спорили о хаттских ругательствах. А потом комлинк Скираты чирикнул, и он коротко ответил, наклонив голову. Ордо только услышал, как он говорит: "Сейчас? Вы серьезно?"
      – Что такое? – спросил Ордо. Мереель тоже смолк на половине ругательства, и стол накрыло тишиной.
      – Это наш клиент. – обьявил Скирата, заиграв желваками. – Они напоролись на какие-то проблемы. Им надо переехать сегодня вечером. Без подготовки, ад'ике – мы должны собраться за три часа.

      Знаешь же про всю эту муру, которую сержантам полагается орать на новобранцев? "Я ваша мать! Я ваш отец!" А что прикажешь делать, когда это действительно правда? У них был только Кэл Скирата. А у солдат нет никого. И как ты можешь ожидать, что эти мальчишки вырастут обыкновенными?
      Капитан Джайлер Обрим, разговор с женой за обедом.
      Операционная база "Хижина Квиббу", время 19.35, 385 дней после Геонозиса; вся ударная команда готовится к выброске.
      – Ну и что за шаблова проблема там у вас, Перрив? – Скирата разговаривал по комлинку в наручи, водруженной на стол, одновременно облачаясь в свою мандалорианскую броню. Ордо стоял вне поля слышимости микрофона комлинка, держа на связи Обрима через свой линк. – Струсили? Не можете бабки раздобыть? Что именно?
      Скирате не было нужды изображать злость. Он был зол. Все в команде привыкли работать в спешке, но сейчас все планирование, весь тщательный выбор места для наиболее полной ликвидации – все балансировало на грани краха. Вокруг него, "Дельта" и "Омега" снаряжались в полном боевом порядке: Катарн-экипировка с "ДС-17", гранаты, десантные стропы, штурмовые пробойные заряды и по гранатомету "Плекс" на команду.
      На секунду ему стало не по себе, от зрелища "Омеги" и Вэу, упакованных в черную броню.
      "Но они мои. Это моя команда."
      Он переключил внимание на голос Перрива.
      – Одного из наших коллег забрала полиция.
      Джабиимский акцент Перрива сейчас был очень заметен. Это было индикатором нервозности. И для наемника это было ободряюще, на уровне животных инстинктов. Скирата яростно засигналил Ордо, но голова того уже была опущена, а подбородок прижат к груди, когда он передавал информацию Обриму.
      – Нам нужно перенести нашу базу.
      – И ты хочешь, чтобы я приперся со всем товаром, когда всех вас, того и гляди, загребет КСБ? Меня и так разыскивают за семь заказных убийств в городе.
      Ордо подал ему сигнал о готовности: рука на уровне плеча, пальцы растопырены.
      Перрив шумно сглотнул.
      – Они не всех нас загребли, как можете заметить. Арестовали одного. Он будет не лучшей зацепкой.
      "Перепроверить это через Обрима."
      – Где? И лучше б это было не у меня на заднем дворе.
      – Индустриальный сектор, остановлен за нелегальную модернизацию оружия на его спидере.
      Ордо кивнул еще раз и поднял большие пальцы. Подтверждается. Скирата немедленно почувствовал как тяжесть свалилась с плеч.
      – Зовите меня подозрительным, но в последний раз, когда мне такое впаривали – те ребята не собирались платить. Вы не придерживаетесь нашего расписания.
      – Боюсь что это всего лишь обычная, старомодная невезуха.
      – Ладно, тогда я буду у вас на точке в двадцать два-ноль-ноль. Но не обижайся, если я привезу пару моих коллег – просто из предосторожности.
      – Не там. У нас небольшие проблемы с транспортом.
      – Что это значит?
      – Я к тому, что нам надо перегнать наш транспорт в более безопасное место. Привозите груз на нашу посадочную площадку, прямо там и перегрузим.
      Скорч встал перед Скиратой с выражением, настолько близким к мальчишеской радости, насколько его вообще мог изобразить мужчина. Он одними губами сказал ему: "КоруФреш". Любой хороший наемник мог читать по губам, потому что если ты еще не оглох от постоянной стрельбы – то все равно, в бою ты не услышишь ни слова.
      – Мне нужны координаты.
      – У нас есть несколько машин в коммерческом секторе, в квадранте Ф-шестьдесят шесть.
      Скирата наблюдал, как Скорч сжал кулаки и резко стукнул локтями в бока, жестом безмолвного, но полного торжества. Они направились в, по крайней мере, одно из тех мест, по которым они прогнали реко.
      – Мне нужны координаты, и мне надо точно знать, чего я могу ждать, когда появлюсь. К примеру, мне надо знать, что я не припрусь к КСБшному комитету по встрече.
      – Вы действительно пунктуальны, не так ли? – спросил Перрив.
      – А не потому ли вы ведете дело со мной?
      – Хорошо. Шесть спидер-грузовиков, в раскраске "КоруФреша" и четыре пассажирских айрспидера – два "Коро", два частных "Дж-двенадцатых".
      – На сотню кило термалки? Чакаар, я с племянником унес бы столько в паре баулов.
      – Вы не единственный наш поставщик, мэндо. И мне надо перевезти свой персонал. Знаю, что вы бы на это наплевали, но мы солдаты и у нас есть свой кодекс чести. Мы хотим товар за условленную цену. Без сюрпризов.
      Скирата выдержал эффектную паузу.
      – Ладно, встретимся на месте.
      – Нет, там будет мой заместитель. Женщина, которую вы уже видели на нашей встрече. Я отправляюсь по другому маршруту.
      – Передавай координаты, и мы начинаем паковаться.
      – Ваши кредитки будут на указанном счету в двадцать один-пятьдесят.
      – Рад вести с вами дело. Но в тот миг, когда я увижу бластеры КСБшного образца, или хотя бы намек на синюю форменку – мы хлопаем дверью.
      Скирата отключил линк и абсолютная тишина на секунду повисла над комнатой, в которую набилось пятнадцать разгоряченных, возбужденных, полных адреналина тел. Затем последовал громкий и всеобщий вопль радости. Даже Этейн присоединилась к нему, и Скирата не мог ее упрекнуть за такую дикую демонстрацию торжества.
      – Итак, в итоге, ничего не потеряно, водэ. – произнес Вэу. Лорд Мирдалан был в неистовстве и переминался на передних лапах, скребя четырьмя остальными по изодранному ковру.
      Адреналин распаляет стриллов и заставляет их жаждать охоты.
      – План "Б". Обездвижить машины и отщелкать владельцев.
      – Обездвижить… – начал Скорч.
      – Силой, минимально необходимой для выполнения задания. Мы в городе, не забывай.
      – Голокарта. – сказал Ордо. – Я все еще на связи с Обримом. Быстрая сверка, господа.
      Они сгрудились вокруг Корра, который тихо и увлеченно разбирался с движущимися красными линиями и точками света. Пунктуальный, спокойный парень. Таким ему и надо быть для обезвреживания бомб.
      – Они, как сумасшедшие, носятся здесь и здесь. – Он увеличил голоизображение и показал на два замысловато переплетенных, словно ажурные шарики из ниток, скопления алых полос в секторе розничной торговли квадранта Б-85, там, где Фай вел слежку за Винной Джисс. Это навевало на мысли что помеченные клиенты проделали множество однообразных передвижений. – Я бы сказал, что они таскают снаряжение вручную. И его та еще уйма, в двух местах. Но две квартиры, в которых делал реко капитан Ордо, совершенно пусты уже несколько часов. Они брошены.
      Скирата знал, что он сделал бы на их месте. Он собрал бы все добро, что имел, осторожно перевез его с места на место, а потом разослал бы его. Он не стал бы гонять большой, заметный репульсорный грузовик, чтобы собирать его с десятка разных мест.
      – Все это передается через контейнеры на той посадочной площадке. – заметил он.
      – Согласен.
      Ордо и Мереель кивнули.
      Скорч просто оскалился.
      Алая светящаяся точка внезапно двинулась с места, в направлении дома в банковском секторе, там, где Скирата встречался с Перривом. Они наблюдали за ее быстрым полетом – кто-то покинул площадку в спидере.
      – Голокамеру. – приказал Скирата.
      Ордо поиграл со снятым издали изображением через пульт управления в перчатке. Спидер снимался с крыши.
      – Спорю, что это сваливал Перрив. – заметил Вэу.
      Скирата знал, что он теряет одного из ключевых игроков, но речь шла о том, чтобы пробить в рядах сеповских террористов максимально возможную брешь.
      – Жаль. Может быть, мы сможем поймать его позже.
      Фай протянул ладонь с дистанционным пультом.
      – Если он летит в том зеленом спидере…
      – В том, на котором они возили меня?
      – Ага.
      – Фай…
      – То вы можете подорвать его в любой момент, серж. – Коммандос снова переключились на именование его "Сержем". Похоже, это происходило всякий раз, когда они одевали броню. – Я всадил большой и веселый сюрприз ему в воздухозаборник прошлой ночью.
      – Я был в этом спидере.
      – Я знаю. Умно, правда?
      Скирата забрал пульт и убедился что он отключен, прежде чем сунуть его в карман.
      – Орд'ика, дай мне поговорить с Джайлером. – Он протянул руку за комлинком. – Твои люди могут накрыть точки, которые мы тебе дали?
      Голос Обрима был сдавленным от напряжения.
      – Мы уже отозвали людей с дежурств. Сверяемся в двадцать два-ноль-ноль, так?
      – Верно. Я буду пока что тебя держать на линке, но не говори со мной, если только это не совершенно необходимо. Кроме этого, держитесь в стороне от точек, координаты которых сейчас вам передадим, и делайте вид, что нас не существует.
      – Извини за арест – не моя команда. Боюсь, что это была обычная остановка оружейным контролем.
      – В любом случае – это заставило их собраться. А собравшись, они уязвимы.
      – Ладно, если все пройдет нормально, поговорим часов через двенадцать. Следующий завтрак с тебя, не забыл?
      – Ты тоже поберегись, дружище.
      Запутанный узор из возможностей и рисков в уме Скираты стал кристально ясным. Две ключевые части операции сейчас были связаны накрепко: синхронный рейд КСБ по террористской мелочи, и перехват неопределенного количества крупных игроков, вместе с их транспортом, на посадочной площадке.
      – Запомните, водэ. Пленных не брать. – Скирата вытащил аптечку и выбрал одноразовый шприц с обезболивающим. Потом он оттянул вниз мягкую кожу левого ботинка и всадил иглу глубоко в лодыжку. Боль заставила вздрогнуть его мускулы, но он сжал зубы и подождал, пока она не пройдет. Это не та ночь, чтобы позволить хромоте тормозить его. – Стрелять на поражение.
      Четырнадцать мужчин и женщина – для того, чтобы убить, возможно, двадцать террористов. Чрезвычайно расточительное использование людских ресурсов, по сравнению с обычным соотношением потерь в бою с дроидами. Но оно того стоит.
      Конечно, на свободе все же останется еще сколько-то целей; тех, которых они даже не заподозрили. Но когда речь идет о разрушении маленькой организации, подобной группе террористических ячеек, уничтожение такой ячейки, как эта будет страшным ударом. Это их задержит. Это отбросит их назад – на то время, пока они будут заново вербовать, заново обучать и организовывать.
      Даже несколько месяцев имеют огромное значение на этой войне.
      – Вэлон. – сказал он. – Сегодня вечером возьмешь одну из моих верп-винтовок. Может пригодиться.
      – Я признателен, Кэл.
      – Хорошо, водэ. Пусть у нас и нет званий, но за старшего офицера у нас капитан Ордо.
      Скирата помахал руками во всех направлениях, проверяя, насколько хорошо сидит броня; песчано-золотой доспех который ему передал приемный отец Мунин. Сунул нож – нож, который он снял с мертвого тела его настоящего отца – в правый рукав, вверх рукоятью. Он едва мог вспомнить своих родителей, или даже свое старое имя, но образ Мунина Скираты был для него настолько ярок, словно он все еще был жив и оставался с ним рядом. Один из дорогих ему мертвецов, чьи имена он повторял каждой ночью.
      Он ударил перчатками в нагрудник, отгоняя от себя воспоминания. Обе команды попрыгали.
      Лорд Мирдалан, встряхнув брылями, запрокинул голову и издал долгий, низкий, стонущий вой. Приготовления привели стрилла в охотничий азарт. Он видел своего хозяина в мандалорианской броне, он чуял запах и слышал людей, которые были взбудоражены и готовы к бою. Все его инстинкты и воспитание кричали: "Охота! Охота! Охота!".
      И Вэу протянул Атину руку в перчатке. Атин удивленно принял ее. Сейчас в их головах не было ничего, кроме боя. Они оставили все для врага.
      Скирата почувствовал, как от возбуждения ему стискивает горло и желудок. Прошло очень много лет с тех пор, как он надевал броню перед сражением.
      – Бу'шезе! – скомандовал он. Надеть шлемы!
      Он знал, что это было зрелищем, в которое мало кто поверил бы – Вэлон Вэу и рыцарь джедай, оба в мандалорианской броне, республиканские коммандос, пехотинцы-ЭРК и клон-пехотинец в боевом порядке, в броне, настолько похожей на его собственную, что они выглядели словно одна, единая армия. Он надел шлем, прежде чем кто-то смог заметить слезы на его глазах.
      – Я должен заполучить голоснимок этого. – проговорил Корр.
      Этейн, неуместно хрупкая, стояла среди них.
      – Я могу одолжить вам броню Хокана, генерал. – предложил Фай. – У нее был только один беспечный владелец.
      Этейн задрала куртку, открыв пластины нательной брони.
      – Я не дура. – Она вытащила два световых меча. Скирата поднял бровь. – Мой и учителя Фульера. Он бы порадовался такому бою.
      Сегодня вечером она была непохожа на себя; если считать, что ей самой была та застенчивая, беспокойная, но упрямая душа, которая узнала – как трудно быть Джедаем. Она была поразительно оживленной. Похоже, что Дарман оказался способен высекать из нее искры. Скирата надеялся, что и она делала с ним то же самое.
      Вэу махнул рукой, просигналив стриллу двигаться вперед.
      – Ойа! Ойа!
      "Начинаем охоту!"
      – Ойа, Мирд!
      Стрил зарычал во весь голос и стрелой вылетел в дверь, на посадочную платформу.
      Ордо повернулся к ударной команде.
      – Ойа! Ойа, водэ!
      Их словно встряхнуло электрическим разрядом. Такого не случалось раньше и, наверное, не случится вновь.
      И они отправились на охоту.

      Бу'шей гал, бу'шей тал
      Вебор'ад урез алиит.
      Ми драар баат мег'пайджии'зе
      Коте ло 'шебс 'ул нарит.
 
      За каплю крови, за кружку эля
      Безвестный наемник пойдет воевать.
      Не за победой, а на работу.
      Ну а на славу нам просто на… плевать.
      Популярная застольная песня мандалорианских наемников – приблизительный перевод, с цензурированными непечатными выражениями.
      Посадочная площадка дистрибьюторского отделения "КоруФреш – Продукты с Фермы", квадрант Ф-76, время 20.35, 385 дней после Геонозиса.
      Склад готовой продукции теперь был им знаком, как казармы "Арка". Все было так, как моделировали голокарты и голокамеры, хотя некоторые машины за последний час успели передвинуться. Ордо пошел на некоторый риск, и для доразведки провел айрспидер над посадочной площадкой "КоруФреша", на безопасной высоте. Склад был озером резкого белого света, усеянным погрузочными дроидами, грузовиками и массой разных спидеров. Тут было припарковано больше транспорта, чем говорил Перрив. Вероятно, они прикрываются транспортами, которые не перевозят ничего, смертельнее фруктов.
      – Думаю, "КоруФреш" утром может обидеться на ущерб, нанесенный их машинному парку. – заметил Ордо.
      – Если они не следят за компанией, которую к себе пустили – это их проблемы.
      – Сев пристегнул одну из верп-винтовок к своей стропе. Он, судя по всему, совершенно серьезно воспринял обещание Скираты порвать того, кто погнет его снаряжение. – Да и их самих наверняка могут финансировать криминалы.
      – Значит, мы еще и КСБ окажем услугу.
      Высадка команды на занятую территорию – всегда была трудным делом. Данные по воздушному движению, разбитые по времени, говорили что в среднем через площадку проходило 120 грузовиков и грузовых платформ за каждые двадцать четыре часа; часы с 20.00 до 23.00 выглядели периодом, когда активность практически полностью прекращалась. Возможно, поэтому сепаратисты и назначили Скирате доставить взрывчатку к 22.00. Они должны погрузиться и отбыть к тому времени, когда, в 23.00, ночные перевозки начнутся снова.
      Если команды заявятся раньше – им понадобится прятаться от той еще кучи народа и дроидов.
      – Вам раньше приходилось проводить штурм в городских условиях? – спросил Сев.
      – Да. Н'диан. Слышал?
      Сев сделал паузу, чтобы свериться с базой данных в ВИДе. Ордо увидел мелькнувшую пиктограмму через спаренный канал на своем ВИД. Он услышал как Сев сглотнул.
      – Я имел в виду – когда от города надо было что-то оставить, сэр.
      – В таком случае – нет, Сев. Такое будет впервые.
      – У меня тоже.
      – Тогда рад, что мы сможем разделить этот миг.
      Ордо припарковал айрспидер рядом с небольшой подстанцией, которая обеспечивала коммуникации той промышленной зоны, где находился склад “КоруФреша”. Акведук метровой ширины, несущий внутри кабели и трубопроводы, вытянулся на двадцать метров от подстанции, пересекая ущелье пяти сотен метров глубиной. Это была их дорога на место.
      – Все собрал? – Ордо взвалил на плечи два гранатомета "Плекс", по одному на каждое.
      – Да, сэр.
      – Плечо в порядке?
      – У Фая длинный язык.
      – Фай помнит, что мне надо знать – не ранен ли кто из моей команды.
      – Я в порядке, сэр.
      Ордо слегка толкнул его.
      – Ойа, нер вод.
      Ордо возглавил переход по акведуку, отслеживая при этом продвижение Сева на своем ВИД. Человек, который недавно едва не разбился, мог занервничать на такой высоте. Но Сев шагал так, словно шел по твердой земле, и они пробрались под прикрытие ящиков и контейнеров у задней стены склада.
      – "Омега", вы на месте?
      Голос Найнера чуть похрипывал в комлинке Ордо.
      – Мы в ста пятидесяти метрах от периметра, сэр. К юго-востоку от взлетной площадки, у блока переработки мусора.
      – Есть движение в машинах на восточном краю площадки?
      – Все тихо, за исключением вспомогательных дроидов. Дар запустил разведчика-дистанционку; все "мокрые" собрались у входа в склад и таскают ящики. Они воткнули два грузовика напротив погрузочного ангара.
      – Тогда мы занимаем позицию на крыше.
      Склад был одноэтажным зданием, со строго плоской крышей, что означало – любой в двух репульсорных грузовиках на дальней стороне посадочной площадки мог бы заметить двух пробиравшихся солдат. Это была единственная позиция, возвышающаяся над залитой светом посадочной площадкой – удобная для того, чтобы корректировать огонь и снять пару целей самим. Ордо решил, что занимать позицию в жилых башнях, в почти тысяче метров отсюда – значит напрашиваться на неприятности. Если они окажутся на том конце ответного огня, придется обьясняться по поводу кучи мертвых гражданских.
      – Пошел. – сказал Ордо.
      Сев забросил свой трос на крышу и подергал за него – убедиться что тот схватился. Маленькая лебедка на поясе приняла на себя его вес, но он еще и отталкивался ногами, выглядя при этом будто бы бегущим по вертикальной стене. Ордо подождал, пока Сев не перекатился через край крыши, с верп-винтовкой в правой руке.
      – На крыше чисто, сэр.
      Ордо забросил свой трос и позволил лебедке поднимать его до тех пор, пока не смог дотянуться до крыши рукой. Он передал гранатометы "Плекс" Севу, перевалил себя через край и пополз по-пластунски, пока не добрался до фасадного края крыши.
      Они одновременно щелкнули переключателями телескопов в своих визорах. Копию развернувшейся картинки Ордо увидел в нижней полосе его ВИДа, на экране трансляции с визора Сева.
      – В идеальном мире, мы могли бы оставить заряд на том коммуникационном виадуке, и парализовать весь сектор, прежде чем входить. – заметил Сев.
      – И это всем просто прокричит о том, что здесь была Великая Армия. Нас не существует, помнишь? Мы неизвестная банда.
      – Просто помечтал.
      По учебнику, при штурме следует отрубить две сети освещения и затем входить. Но тут критично время. Скирата и Джусик должны произвести передачу взрывчатки, а затем спокойно уйти, прежде чем начнется веселье.
      – "Омега", мы на месте.
      – Понял.
      На этот раз это был голос Мереела.
      – По моей команде отрубаем оба светильника и начинаем прикрывать огнем, пока ты заходишь с южной стороны. Дельта, ваше положение?
      – Босс на связи, сэр. Будем позади склада через две минуты. Атин и Фиксер заходят спереди. Скорч и я прикрывают северную сторону площадки.
      Атин, похоже, легко заполнил временно оставленную Севом нишу. В их голосах не было ни малейшего намека на то, что они не рады бывшему брату. Ордо решил, что если уж ты был одним из воспитанников Вэу, то ты можешь без звука вновь влиться в группу, если есть работа, которую надо сделать.
      – Хорошо, водэ. Теперь ждем и наблюдаем.
 

***

 
      Мереель, Фай, Найнер, Дарман и Корр присели под прикрытием цепочки мешков на ленте конвейера возле мусорного склада; сюда дроиды стаскивали отходы для прессовки и вывоза.
      Фай подозрительно принюхался. Стоял отчетливый острый сернистый запах гниющих растений; безвредно, иначе фильтры его шлема не позволили бы просочиться запаху, но от этого не менее тошнотворно. По команде Найнера они перебежали от мешков и залегли у столба в конце дорожки, лежавшей напротив КоруФрешевского склада.
      – Вы оба чересчур блестите. – прошипел Найнер ткнув пальцем в Корра и Мереела, которые едва что не светились от огней мигающей красной вывески ветхого каф-бара. – Почему бы вам просто не написать "СТРЕЛЯТЬ СЮДА" на этой ди'кутской белой броне?
      – Ты слишком полагаешься на эту черную жестянку. – ответил Мереель. – Понимаешь, весь вопрос в скрытном приближении. – Он опер на бедро произведенный "Мерр-Сонном" массивный счетверенный бластер боксерской схемы, и включил микрорепульсор, чтобы компенсировать часть его веса. Четыре толстых, попарно связанных, бластерных ствола выдавались из корпуса оружия. Оно было примерно восемьдесят сантиметров длиной и больше походило на зенитную установку от крейсера. – Скрытность и большая, красивая счетверенка, разумеется.
      Фай похлопал Корра по вызывающе белому плечу.
      – Да, его люди последуют за ним куда угодно, нер вод. Но только из любопытства.
      – Ладно, тогда начинаем любопытствовать. – Мереель показал в направлении посадочной площадки. – Они передвинули несколько машин, так что нам придется прикрывать чуть больше открытого пространства. Хотя большинство кабин смотрят в одну сторону, так что мы, возможно, окажемся в мертвой зоне, что будет преимуществом.
      Дарман, забросив верп-винтовку за спину, все еще изучал другой впечатляющий образчик непомерной огневой мощи от "Мерр-Сонна", лежащий у него на коленях – роторный бластер "Зет-6". Он был почти такой же здоровенный как счетверенка. Он осторожно оглядел его и вернул Корру.
      – Нам точно сказали не брать пленных, сэр?
      – Не самое снайперское оружие, знаю.
      – Этейн бы оно понравилось. – заметил Фай. – Чуть покруче ее "Транни ЛЖ-50".
      Мереель коротко хохотнул.
      – Пусть генерал сама ищет себе роторку. Эта малышка – моя.
      – Дар, а это получше букета цветов…
      – Кстати, а она еще не отзывалась?
      Врезался голос Ордо. На этой частоте уединения не было.
      – Она и Вэу прошли по следу Перрива, до квартир в третьей зоне, квадрант А-четыре. Сейчас они следят за ним.
      – А разве это не дипломатический квартал? – спросил Мереель, чья способность запоминать данные казалась такой же беспредельной, как и у его братьев.
      – Боюсь что так. – хмыкнул Ордо. – Все становится еще интереснее. Если вляпаемся здесь – окажемся на совершенно новом уровне отрицания.
      Фай заметил, как на секунду дрогнула голова Дармана, но за этим не последовало ни вздоха, ни скрипа зубами. Фай понятия не имел – боялся ли он за безопасность Этейн, или же за то, что она может натворить – и не собирался спрашивать.
      – Вэу не понадобится этот стрилл, раз уж он взял с собой джедая.
      – Мирда он берет с собой куда угодно. – ответил Мереель. – Как отцы Мэндо берут в бой своих сыновей.
      – Если б я не знал, что говорим про Старого Психа, то сказал бы, что это очень трогательно. Что ему там делать?
      – А ты никогда не видел охоты со стриллом, верно?
      Мереель не стал продолжать. Он махнул рукой, просигналив "вперед" Найнеру, и команда рванула к периметру посадочной площадки.
 

***

 
      Дипломатический сектор, квадрант А-4, время 21.45, 385 дней после Геонозиса.
      Этейн стояла на карнизе высоко взметнувшейся офисной башни, лицом к изящному квартирному блоку, и в полной мере понимала – что же на самом деле значит секретная операция.
      Вэу стоял рядом с ней. Карниз был шириной примерно в полтора метра, а ветер на этой высоте был заметным даже на Корусканте, с его управляемым климатом.
      – Что такого? – поинтересовался Вэу, его командный голос был чуть смягчен шлемом Мэндо. – Не знала, как могут быть грязны политики? Что дипломаты не самый честнейший народ? Что они водят сомнительные знакомства?
      – Думаю, я к этому уже привыкла. – Она почувствовала как стрилл потерся об ее ноги, нетерпеливо расхаживая взад-вперед по тесному карнизу. Страха высоты у него, судя по всему, не было. – Но последствия от вторжения в это здание вслед за Перривом обойдутся гораздо дороже ликвидации террориста.
      – Значит, нам придется его выманить.
      – Он может залечь там на несколько недель.
      – Если будет прятаться – да.
      – По-моему, тебя иногда трудно понять, Вэу.
      – Он может забирать что-то или кого-то. Он бежал в дикой спешке.
      – Я чувствую что он один. Он не сообщника забирает.
      Вэу поводил прицелом верпа, наклонился примерно на тридцать градусов. Стрилл качнулся на краю карниза.
      – Вижу Перрива. Да, он один. Он перед дверями на балкон; как это самонадеянно, друг мой. Думаешь, что тебя никто не увидит? Этейн, хочешь взглянуть?
      Вэу передал ей верп. Она взяла его, слегка нервничая, наслушавшись постоянных напоминаний Скираты насчет заботы о оружии, и теперь была удивлена насколько легким и безобидным оно казалось. Она взглянула в прицел и почувствовала, как Вэу потянулся и что-то сделал с оптикой. В окуляре появилось другое изображение, слегка окрашенное розовым – изображение человека, который спешно рылся в столе, совал чипы данных в деку, активировал их, а затем вытаскивал их и разряжал. Бледная капля света просвечивала сквозь его грудь, а затем, когда он повернулся – и сквозь спину.
      – Что видишь?
      – Он сгружает данные. – ответила Этейн.
      – Скажи так: он режет в лапшу чьи-то файлы.
      – Что это за белый свет? ЭМ-излучение от "Праха"?
      – Верно.
      Этейн вернула винтовку обратно.
      – Эта дека набивается какими-то интересными материалами. Как бы нам ее заполучить?
      – Старым добрым способом. – Голос Вэу звучал так, словно он улыбался. Из-за шлема трудно было различить точно. – Пусть только он выйдет на балкон.
      – Не уверена, что могу повлиять на его разум с такой дистанции… или вообще.
      – Нет нужды, дорогуша. – Вэу одной рукой сложил кусок ткани и сунул его под приклад верпа, там, где он прилегал к его бронированному плечу. – Терпеть не могу стрелять с рук, там, где ни на что не обопрешься, но я не такой устойчивый как Мирд, а на колено вставать не собираюсь. – Он чуть привалился спиной к стене. – Но этот верп великолепен. – Он опер стрелковую руку о поднятое предплечье. – Весит почти как пистолет.
      – Только скажи, что собираешься делать.
      – Пошуметь на его балконе, чтобы он вылез наружу.
      – А если он не вылезет?
      – Тогда придется войти и вытаскивать его силой.
      – Но если ты…
      – Давай выманим его, если сможем. – Вэу прервался, ожидая пока мимо не пролетит айрспидер. Узкая воздушная трасса была практически безжизненной. – Большинство армий, в которых я когда-то служил, понятия не имели о долгосрочном планировании. Мне пришлось наловчиться по части нестандартных решений.
      Этейн сейчас не могла не чувствовать явственные узоры в Силе. Беременность, похоже, на порядки обострила ее чувствительность к живой Силе. Вэу ощущался как омут совершенного холодного спокойствия, его отпечаток в Силе был почти таким же как у мастеров-джедай. Стрилл ощущался… чужим. В нем был непостижимый, игривый разум и в нем бурлила дикая радостная душа. Если бы не винтовка Вэу и хищные клыки стрилла – эта парочка могла бы ощущаться как мирный мужчина и его счастливое дитя.
      Она чувствовала кое-что еще; теперь она это чувствовала постоянно: яркий, запутанный узор ее нерожденного ребенка.
      Мальчик.
      "Я стою на карнизе, и подо мной нет ничего на тысячи метров. И я не боюсь."
      Она удержалась от того, чтобы потянуться сквозь Силу к Дарману. Это может отвлечь его в критический момент. Она просто чувствует, что он уверен и в безопасности – и этого достаточно.
      – Ты можешь придушить его с помощью Силы? – тихо спросил Вэу.
      – Что?
      – Просто спросил. Очень удобно.
      – Я никогда этому не училась.
      – Жаль. Все нужные боевые навыки прошли мимо.
      Вэу шумно выдохнул и задержал дыхание. Ее периферийное зрение отметило легчайшее движение, когда он нажал на спусковой крючок, и тихий "щелк" откликнулся эхом, когда облачко превратившегося в пыль камня ненадолго заклубилось над углом квартирной стены.
      – Ииии… – протянул Вэу. Прицел винтовки все еще был прижат к глазной прорези его черного шлема. Он выглядел как воплощение самой смерти. Хотя Этейн и начинала считать броню придающей уверенности – но та не стала от этого менее пугающей. – И оказалось, что это не человек, привыкший избегать профессиональных ликвидаторов. Смотри внимательно и скажи мне – что чувствуешь.
      Перрив задержался у транспаристиловых дверей, ведущих на балкон и сунул деку во внутренний карман куртки. Потом он вытащил бластер. Он открыл двери на метр, не больше, и остановился, озираясь по сторонам, с поднятым бластером, одна нога все еще в комнате, другая на самом балконе.
      Этейн услышала как выдохнул Вэу, а затем голова Перрива дернулась назад, коротко плеснув темной кровью, словно его ударил невидимый кулак. Он упал, широко раскинув руки.
      Мертв. Ушел. Чем бы ни был Перрив – теперь это ушло из Силы: ни боли ни удивления – и внезапно этого уже нет здесь.
      Стрилл Мирд, не мигая, смотрел на своего хозяина, подметая хвостом карниз от возбуждения. Из глубины его глотки послышались тихие хнычущие звуки.
      – Надо будет побаловать себя такой игрушкой. – проговорил Вэу, все так же совершенно спокойно и умиротворенно разглядывавший верпинскую винтовку. – Эти маленькие инсектоиды – замечательные оружейники.
      – Он мертв.
      – Я тоже так думаю. Гидростатический удар, производимый снарядами верпа весьма впечатляет. Точное попадание в голову – внезапный кир'ам.
      – Но дека все еще у него в куртке.
      – Хорошо! – Он повернулся к стриллу и приложил палец к его пасти. – Удейзии, Мирд… тихо! К'уур!
      Стрилл уставился на него, золотые глаза остановились на его лице, голова чуть откинулась на капюшоноподобные складки морщинистой кожи. Его хныканье мгновенно прекратилось. Вэу присел вытянул руку, словно указывая, и сжал пальцы в кулак.
      – Ойа… – прошептал он. – Ищи аруэтии! Ищи предателя!
      Мирд развернулся на месте и вонзил когти в каменную кладку. Этейн смотрела, замерев, как он вскарабкался по стене и забрался на карниз этажом выше. Стрилл явно понимал то, что ему говорили, понимал даже жесты. Но она не могла понять – что же он делает.
      – Ойа, Мирд!
      Стрилл покачался на четырех задних ногах, а затем прыгнул в бездну.
      – Ох…
      А потом Этейн внезапно поняла, почему стрилл так странно выглядит. Он растопырил все шесть ног и уродливая морщинистая кожа, которая делала его похожим на ходячую груду тряпья, туго натянулась в восходящем потоке воздуха. Он легко скользнул вниз, и с изяществом птицы упал на балкон напротив.
      Вэу снял шлем и вытер лоб. Его лицо было картиной искреннего восхищения и… да, любви.
      – Умный Мирд. – промурлыкал он. – Умный малыш!
      – Он летун!
      – Замечательные звери, эти стриллы.
      – Он отправился притащить деку?
      Вэу помедлил. Этейн заметила улыбку, мелькнувшую у него на губах.
      – Да.
      – Это мальчик или девочка?
      – И то и другое. – ответил Вэу. – Мирд со мной с тех пор, как я присоединился к мандалорианам. Стриллы живут куда дольше людей. Кто позаботится о нем, когда я умру?
      – Уверена, что кто-нибудь его очень высоко оценит.
      – Я хочу чтобы о нем заботились, а не оценивали.
      Вэу вернул шлем на место. Они ждали. Этейн напряглась, когда зверь появился из комнаты с декой, зажатой в зубах – как ей показалось. Или, может быть, у него в запасе есть еще сюрприз – вроде сумки, как у гурланинки Джинарт.
      Она вздрогнула от страха.
      Мирд вытащил на балкон тело Перрива и потрепал его зубами. Она думала, что зверь пытался вырвать у него деку, пока тот не ухватил труп своими тяжелыми челюстями за плечо и не вскинул его на поручни.
      – Что он делает?
      Вэу засмеялся. Мирд перекинул тело через поручень, словно мешок с песком, покачался чуть-чуть, а затем швырнул себя в воздух. Этейн остолбенела от его способности перетаскивать человека весом, как минимум, восемьдесят килограммов, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытала, увидев, как его плавное падение переходит в полет с набором высоты, когда тот начал бить ногами и его кожаный парашют заработал как перепончатое крыло.
      Мирд поднимался как хищная птица, несущая добычу.
      Мирд летел.
      – Файрфек… – проговорила Этейн. Других слов для этого не нашлось.
      – Следи за языком! – одернул ее откровенно веселящийся Вэу. Мирд плюхнулся на карниз и втянул следом за собой Перрива. Вэу присел, насколько он мог это сделать на узкой полосе камня, и обшарил куртку в поисках деки.
      – Вот она. Готово. Мирд хороший! Мирд умный! Мирдала Мирд'ика! – Он вытащил свой комлинк. – Кэл, Перрив больше не проблема, а у нас есть любопытная дека. Скоро увидимся.
      Мирд был в экстазе, он хныкал и пускал слюни от удовольствия, пока Вэу чесал ему голову. Как охотничьему зверю, равных ему не было.
      – Что с телом? – поинтересовалась все еще ошарашенная Этейн. – Мы просто оставим его здесь? На карнизе офисного окна?
      – Это интересное дело даст следственному отделу КСБ повод чем-то заняться. – ответил Вэу. – А нам даже не пришлось вторгаться в дипломатический комплекс, верно?
      Этейн, уже привыкшая к смерти и убийствам, не могла удержаться. Она протянула руку и тоже почесала стриллу голову – пусть тот и вонял и, наверное, мог убить ее одним быстрым укусом. Все равно он был просто чудом.
      – Умница, Мирд! – проговорила она. – Умница!
 

***

 
      Где-то возле отделения доставки "КоруФреш: Продукты с фермы", квадрант Ф-76, время 21.50, 385 дней после Геонозиса.
      – Эта бронька тебе идет, Бард'ика.
      Скирата, уперевшись широко расставленными ногами, сидел на заднем сиденье спидера, с декой и хроно наготове. Операция шла полным ходом. Перрив мертв. Теперь для Скираты настало время проверки – выполнен ли перевод кредиток.
      Он смотрел на экран, показывавший статус временного банковского счета, который всего через день исчезнет без следа и аудиторских отметок.
      – Подозреваю что Совет Джедаев не согласился бы. – Джусик поправил сумки, прихваченные грузовыми ремнями спидера. – Даже если бы броню носил сам генерал Кеноби.
      – А вы не слишком об этом волнуйтесь. – ответил Скирата.
      – Я так далеко не загадывал.
      – Наемники Мэндо в наши дни должны строить планы на будущее, сынок, даже если оборачивается так, что будущего нет вообще. И ты тоже.
      Джусик рассмеялся.
      – Я думал, что Мэндо'аде живут одним днем. У вас даже есть проблемы с использованием любых времен, кроме настоящего.
      Глаза Скираты не отрывались от экрана деки. Наконец тот обновился и внезапно на анонимном номерном счете в банке Ааргау появилось четыре миллиона кредиток "черными". Скирата нажал "подтверждение" – кредитки были на месте.
      Да, все по-настоящему. Он получил эти кредитки.
      Он почувствовал как одна напряженность улетучивается из его груди, а другая – знакомая, привычная как старый друг – занимает ее место. Он был готов к бою. Он переключил комлинк на всю штурмовую группу.
      – Готовность, водэ, готовность. Кредитки легли. Теперь мы входим и разгружаемся.
      – Ордо на связи, подтверждаю.
      – Дельта на связи, подтверждаю.
      – Мереель на связи, подтверждаю.
      – А мы получим десять процентов? – пробормотал Фай.
      Джусик запустил спидерцикл.
      – Ты не поверишь, сколько можешь на этом срубить, Фай. – Спидер взвился в воздух и развернулся на девяносто градусов, прежде чем Джусик нацелил его на склады “КоруФреша”. – Желательно бы не сломать шею…
      – Извини, Кэл. – откликнулся Джусик.
      Скирата проверил хроно: 21.55
      Хорошая встряска от литании "Дха Верда" могла бы его здорово подбодрить, но тут было не то поле боя.
      – Бард'ика, эти тюки со взрывчаткой хорошо запакованы, верно?
      – Со всем тщанием. Они здорово мешают управлять спидером.
      – Всего несколько минут. Потерпишь.
      – Уде'зии. – Джусик оскалился. – А если что слегка растрепется – я могу использовать Силу или как?
      – Но без свидетелей. Двинули.
      Джусик привел спидер к посадочной площадке, взяв слишком высоко и Скирата заметил Ордо и Сева, распластавшихся на складской крыше, когда они, описав спираль, заходили на посадку. Оба солдата не двигались. "Омегу" и "Дельту" нигде не было видно. Это его очень успокаивало. Это было наслаждением – тренировать бойцов, которые стали солдатами, лучшими, чем когда-либо мог быть он сам.
      Однако этот вечер будет для них испытанием. Сейчас тут взрывчатки достаточно, чтобы стереть с лица земли весь квадрант, и еще прихватить изрядно за его границами. На поле боя это замечательно – но не в городе.
      Осторожно. Действуй осторожно.
      Спидер остановился и завис почти над самой землей. Группа из пяти мужчин и среднего возраста женщины, которую он видел на прошлой встрече, была комитетом по встрече. Все они носили по бластеру – на поясе или же свободно болтавшемуся подмышкой. Они указали Джусику на пятачок между двумя грузовиками, укрытый ото всех, кто мог бы пролетать мимо.
      Скирата и Джусик слезли с спидербайка и выпрямились, уперев руки в бока – спокойные и деловито выглядящие. Скирата снял шлем. Джусик оставил свой бу'шей на месте.
      – Кредитки прошли нормально. – сказал Скирата.
      Женщина пристально осмотрела спидер, навьюченный, как татуинская банта, безликими свертками из грубой мешковины.
      – Все это класса "пятьсот"?
      – Четыреста четвертькилограммовых брикетов, упакованных по десять. Я посчитал, что вы разделите груз для безопасноcти.
      Женщина пожала плечами.
      – Мы знаем как обращаться со взрывчаткой. – Она потянулась, отстегнула один из свертков и присела так, чтобы упаковка из десяти брикетов аккуратно выскользнула из свертка на землю. Она взглянула мельком на тугую обертку и вытащила из кармана нож…
      Скирате не требовалось видеть лицо Джусика, чтобы знать, что в нем не осталось ни кровинки.
      "Не тыкай в нее ничем металлическим. Ее подорвет электролитической реакцией."
      Маленькая химическая модификация Мереела – чтобы устроить неприятный сюрприз бомбоделам, на случай если кто-то из них сбежит со взрывчаткой – могла их всех прикончить.
      – Эй! – раздраженно окликнул Скирата, моля Силу, чтобы его голос не звучал как у испуганного человека – каким он сейчас и был. – В нее ножами не тыкают, женщина! Ее аккуратно распаковывают. Слушай, давай лучше я. Ты точно понимаешь, что делаешь?
      В ушном микрофоне его комлинка раздался синхронно-невольный сдавленный вздох. Он расслышал, как Ордо пробормотал: "Осик…"
      – Ты, наглый маленький мандалорианский мерзавец… – она фыркнула, но выпрямилась, уступив ему работу. А еще она направила на него бластер.
      Скирата разорвал упаковку подрагивающими руками и вскрыл один брикет, разорвав оболочку зубами и открыв его мягкое, светло-коричневое содержимое. На вкус оно было… странно сладковатым.
      – Вот. Вопросы есть?
      Женщина хмуро взглянула на него и растерла кусочек взрывчатки меж пальцев.
      – Я проверяю – не просроченный детонит ли здесь.
      – Вот что я скажу, – ответил Скирата, прикидывая – не догадается ли Джусик применить прямо сейчас внушение. – показывай в произвольном порядке на какие хочешь упаковки, я их распакую и сможешь убедиться, что это не "куклы".
      Он услышал в ухе голос Ордо: "Кэл'буир; ты нас пугаешь…"
      – Хорошо. – Женщина ткнула в другой тюк на спидере. – Этот. Распаковывай здесь.
      Скирата повиновался. Он распаковал тюк и подождал, пока она не выберет произвольный брикет. Он его вскрыл и отдал ей на обследование. Всю процедуру она повторяла три раза.
      Скирата выпрямился, уперев руки в бедра и демонстративно вздохнул.
      – Я свободен на всю ночь, милая. А ты как?
      Женщина поглядела ему в лицо так, словно ей внезапно очень понравилась мысль пристрелить его.
      – Разгружайся и уматывай.
      Он взглянул на хроно: 22.00. Обрим сейчас уже должен быть наготове, как и команды офицеров КСБ, в разных уголках Галактического Города, ожидающие рейда по длинному списку адресов подозреваемых, который он им отдал.
      – Ты слышал леди. – Он толкнул Джусика в спину. – Завязываем.
      Последние несколько секунд перед быстрым уходом всегда самые страшные. Волосок, лежащий между победой и поражением, жизнью и смертью. Джусик закрепил последний тюк и сгрузил остальные со спидера в штабель между грузовиками.
      – Теперь проваливай. – скомандовала она.
      – Я так понимаю, что не могу считать вас постоянным клиентом?
      Она выразительно подняла бластер. Скирата пристегнул шлем и запрыгнул на спидербайк за Джусиком. Они поднялись в воздух и, набирая высоту, прошли над складами.
      – Файрфек. – раздался в наушнике голос Дармана. – Терпеть не могу, когда ты импровизируешь, сержант.
      – Будто ты не самовольничал.
      – Приготовились. – перебил Ордо. – Женщина загрузила всю взрывчатку, кроме одного тюка в один грузовик. Тот, что в зеленой раскраске, возле погрузочной площадки. Повторяю, зеленый грузовик не трогать. В зеленый грузовик не целимся, или попрощаемся с половиной Корусканта.
      – Женщины никогда не слушают то, что я им говорю. К счастью. – пробормотал Скирата. Он знал, что она так отреагирует. – Это значит, что мы не можем разнести только одну машину.
      – Приоритет перед работой по другим целям – отсечь зеленый грузовик и держать его на земле.
      – Есть, сэр. – отозвался хор.
      Джусик опустил спидер в трехстах метрах от складов, среди группы закрытых на ночь оптовых лавок. Скирата несколько секунд глубоко дышал, чтобы успокоиться, прежде чем снова включить комлинк.
      – Обрим, это Скирата.
      – Принял, Кэл.
      – Теперь можешь начинать, дружище. Поговорим позже.
      – Понял.
      Канал Обрима щелкнул и умолк.
      – "Омега", "Дельта", всем командам, это Кэл. Все в порядке. Начинайте, капитан.
      – Понял, сержант. – Ордо начал отсчет. – Пять-четыре-три-два-один… пошел-пошел-пошел. Ойа!
      Маленькая быстрая война с далеко идущими последствиями вспыхнула в деловом квартале Галактического Города.

      Мы будем следить за тобой, обещаю. Ты не увидишь и не услышишь нас, даже не узнаешь, что мы стоим за тобой. Как ощущения, джедай? Каково оно – чувствовать, что ты зависишь от милости существ с силой, которой нет даже у тебя? Теперь ты понял, как к вам относятся другие. Держи свои обещания, генерал, или ты увидишь как сильно может ударить небольшая, невидимая армия.
      Джинарт, гурланинка, генералу Арлигану Зею, во время переговоров о переселении всех людей-колонистов с Квиилуры в течении восемнадцати месяцев.
      Склады “КоруФреша”, время 22.25.
      В 22.25, по времени Тройного Ноля, Фай и Мереель выбрались из-за низкой стенки на южной кромке посадочной площадки и устроились между репульсорными грузовиками, припаркованными у дальней стены напротив склада.
      Фай сфокусировал инфракрасный прицел своей ДС-17 на зеленом грузовике и увидел яркое тепловое пятно на его корпусе. Он взял выше и увидел мешанину пятен, показывавших разнообразие температур человеческого торса – пилот, ожидающий отправки.
      – У меня цель в пилотском сидении зеленого грузовика, и его двигатель выглядит теплым в инфракрасном прицеле. Взрывчатка загружена? Кто-нибудь может подтвердить?
      – Вижу заднюю стенку грузовика. Они закрыли створки, внутри две цели, плюс пилот. – Ордо помедлил. – Зеленый грузовик – пассажиры подтверждаются. Мы должны удержать машину на земле, водэ. Мы не можем ее взорвать – не здесь.
      – Дар, пилот у тебя на мушке?
      Послушался звук учащенного дыхания и резкого выдоха, когда кто-то приземлился рядом с ним. Фай взглянул влево и увидел Дармана, припавшего на одно колено, вскинувшего верп и упирающегося локтем в колено. Пуля из верпа гарантированно пробьет дыру в лобовом стекле грузовика и убьет пилота – не подорвав при этом "пятисотку".
      – Держу в прицеле. Готов.
      Фай чуть двинул своей "диси", разыскивая Ордо на крыше. Он не смог увидеть Сева, но нашлемный дальномер Ордо чуть-чуть показался, когда тот поворачивал голову.
      – "Дельта", – проговорил Ордо, – следите за тылом зеленого грузовика, когда мы вырубим светосети. "Омега", целиться по всем ходячим целям на посадочной площадке.
      Врезался голос Кэла.
      – Орд'ика – мы позади склада, блокируем задние двери. Все силы противника – оценочно двадцать четыре цели, я закончил.
      Фай перефокусировал прицел на внутренности склада. Он мог видеть, по крайней мере, девять мужчин и женщин, суетящихся внутри, и еще двух – видимых в инфракрасном диапазоне, которые вскрывали ящики и раскладывали небольшие коробки и бластеры по сумкам.
      – У меня минимум одинадцать контактов внутри склада и рядом; и, судя по всему, они туда притащили небольшой арсенал. Хорошая новость – то, что это просто одно большое пустое пространство, с выгороженными под одной крышей помещениями.
      – Как только вырубим свет, они закроются…
      Врезался Сев.
      – Я заметил две погрузки того, что выглядело, как ящики с винтовками ДС-15, в маленький красный айрспидер, у северной ограды периметра.
      – Шесть грузовиков выглядят горячими и на холостом ходу на моем инфраке.
      – доложил Мереель. – Не могу заметить никакой активности в оставшихся спидерах. Там ожидается четверо готовых к вылету.
      – Тогда стреляй по всем, просто на всякий случай. – ответил Ордо. – Стреляй во все, кроме зеленого грузовика.
      – Я сейчас на ночном видении. – сказал Дарман. – Жду вашей команды, капитан Ордо.
      Корр перебежал на позицию справа от Фая и скользнул между грузовиками, роторный бластер он упирал в пояс, а левой рукой обхватывал верхнюю рукоять. У него был вид человека, уверенного в своих шансах. Он даже не старался подражать коммандо – он просто отвечал на брошенный ему вызов.
      Фай надеялся, что Скирата найдет способ приписать его к роте “Арка” на постоянной основе. Он переключился на прицел ночного видения и установил пиктограммы целей на мужчине и женщине, которые тащили между собой плоский ящик к одному из грузовиков.
      Палец Фая замер на спусковом крючке.
      – Свет! – прошипел Ордо.
      Он и Сев выстрелили из гранатометов "Плекс", и обе светосети одновременно поглотили два шара желтого пламени.
      Грохот лишил Фая всякой возможности услышать, как разбилась транспаристиловая лобовуха зеленого грузовика. Но мгновением позже он услышал Дармана.
      – Пилот грузовика готов!
      – Один ушел! – доложил Джусик.
      – Повтори?
      – Одна цель сбежала, через северо-западный угол. Я чувствую, как он уходит.
      Прошло полсекунды застывшего времени, когда голубой бластерный огонь брызнул с позиции Фая, срубая двоих, тащивших ящик. Два грузовика взорвались огненными клубами, дополнив счет до шести пораженных целей. Посадочная площадка теперь была темным пятном, освещенным угасающим огнем от двух искореженных грузовиков, и отдельными росчерками огня "диси". С дальнего конца площадки характерное голубое стаккато разрушения роторного бластера поливало все машины на этой стороне площадки. Корр определенно с ним "сжился", как это называл Кэл'буир. Он промчался слева от Ордо, стреляя на бегу, и превратил последний, серо-серебряный спидер в клубок белого пламени.
      – Джусик? – Ордо прикинул, стоит ли волноваться насчет одного беглеца. – Джусик, наведи Вэу и Этейн на того, который смылся.
      Позади Ордо, Босс, Фиксер и Скорч кинулись к тылу зеленого грузовика. Атин зашел с другой стороны. Босс выпустил очередь из своей диси под небольшим углом, снеся грузовику половину кожуха репульсорного привода. Теперь он точно никуда не денется.
      Скорч сконцентрировал огонь на складе. Ордо, паля на лету из одного из его парных бластеров, перемахнул через край крыши, чтобы, соскользнув по тросу, присоединиться к схватке. Выстрелы заискрились и выбили дымки из закрывавшихся дверей. Теперь внутри было заперто девять или десять террористов с изрядным количеством оружия. Но прямо сейчас не они были самой насущной проблемой для Ордо.
      Сев ударил о землю подошвами рядом с ним, и отшвырнул свой десантный шнур.
      – Два завалено верпом. Это все.
      – Двое в грузовике еще живы. – гаркнул Босс. – Если у тебя сотня кило термовзрывчатки, куча детонаторов, и нет выхода – что ты будешь делать?
      – Прихвачу с собой столько врагов, сколько смогу. – откликнулся Ордо. – Взять этот дик'утов грузовик, пока он не отправил нас на орбиту!
      Две минуты в бою ощущаются как пара секунд. Фай бросился к зеленому грузовику, наступая Мереелу на пятки, бок-о-бок с Корром, Дарманом и Найнером
      – Я уложил десятерых на посадочной площадке. – доложил Найнер.
      – Один мертвый пилот и две живые цели в этом грузовике. – Ордо указал Найнеру и Скорчу на место спереди от грузовика. – Приготовиться отвлечь их, когда Фиксер и Босс пойдут через заднюю дверь.
      Ордо встал позади, с бластерами наготове, Фиксер и Босс приготовились по сторонам створки. Он выстрелил по креплениям створки, те лопнули и развалились. Затем послышался громкие "пии-ууу, пии-ууу" выстрелов, рикошетящих от передней части машины, и Фиксер с Боссом ворвались внутрь, с выпущенными наручными вибролезвиями.
      Вспыхнули и зашипели белые огни: ручные бластеры. У Ордо была доля секунды, чтобы подумать: "Вот и все, она рванула, мы покойники, конец…" – а затем снова наступила тишина. Сражения для него выглядели массой оглушающего шума, перемежающегося короткой, мертвой тишиной.
      – Файрфек, они даже не подсоединили детонаторы. – пробурчал Скорч. – Любители.
      Он выбрался из покосившегося грузовика, его броня почернела от бластерного огня. Босс выпрыгнул вслед за ним и стряхнул кровь с вибролезвия, прежде чем убрать его.
      Ордо перевел дыхание.
      – Кэл'буир?
      – Мы все еще у черного хода. Тут становится скучновато. Бард'ика говорит, что внутри одиннадцать.
      – Тоже подтверждаю одиннадцать на инфракрасном прицеле. – доложил Найнер, который всегда любил точность.
      – Они заперлись. Мы как раз чистим грузовик от взрывчатки. – Ордо махнул Корру, Найнеру и Боссу приступать. – Мереель и я входят в фронтальные двери. Дар и Фай пробьют дыру в южной стене.
      – Не против, если мы зайдем с тыла, сынок? – поинтересовался Скирата. – У меня адреналина по уши, так и тянет в заварушку. Как в старые добрые времена.
      – Помни, что у тебя не катарн-броня. – заметил Ордо, внезапно становясь больше всех беспокояшимся за Кэл'буира.
      Скирата хохотнул.
      – Помни, что и ты носишь не мандалорианскую сталь.
      Ордо махнул Мереелу. Его брат стряхнул мусор с синего лейтенантского оплечья и потянулся обеими руками за плечи – вытащить закинутый за спину массивный счетверенный бластер "Сип".
      – На счет "три"… – приказал Ордо.
      – А что случится на счет "пять"?
      – Я как раз потеряю терпение.
 

***

 
      Скирата, державший верп в левой руке и нож в правой, услышал, как Джусик вытаскивает свой световой меч. Рыцарь джедай в шлеме Мэндо.
      "Бард'ика, я до самой смерти буду помнить это зрелище."
      Он проверил инфракрасный целеуказатель, больше из нервной привычки, чем из реальной надобности, и понадеялся что у этих хат'ууне нет приборов ночного видения.
      Оглушительный двойной залп счетверенного бластера Мереела расколол недолгую тишину, и тут же разнесло задние двери. Вслед за взрывом со стороны склада, застучал дождь обломков. На миг Скирата подумал, что дверь вышибло взрывной волной, но Джусик вскинул вверх руку, словно после хорошо проделанной работы.
      "Файрфек. Это и есть Сила, верно?"
      Из дверного проема не пролилось ни лучика света. Затем кто-то внутри склада бросился к двери, и на дисплее его ПНВ выросла зернистая фигура.
      Скирата отреагировал мгновенно, и не раздумывая – атаковал, врезал бронированным локтем в лицо, а затем ударил снизу, под ребра, ножом, прежде чем тот завалился назад. Лишь со следующим вздохом, за секунду наводя свой верп и сосредотачиваясь на лице в его ВИДе, он понял что это была женщина, назвавшая его мандалорианским мерзавцем. Он выстрелил прежде, чем успел придумать подходящую колкость. Такова война. Ты редко думаешь о чем-то, что стоит сказать, пока не становится слишком поздно. Если тебе вообще есть что сказать.
      – Десять на инфре. – отметил Найнер.
      Инфракрасник говорит тебе о том кто пока еще теплый. Инфракрасник не скажет тебе – кто пока еще живой. Скирата предпочитал отслеживать только движение.
      – Граната! Берегись! – рявкнул Атин.
      Ударная волна встряхнула Скирату и оставила звон в ушах. Он был уверен, что находился снаружи, но сейчас он оказался внутри и Джусик одной рукой аккуратно поддержал его на ногах. Теперь он неотчетливо слышал свой комлинк.
      Частая дробь роторного бластера раскатилась и внезапно смолкла. Для человека, учившегося деликатному искусству обращения с бомбами, Корр чересчур охотно перешел к грубой технике поливания из шести стволов.
      – Граната…
      Еще один взрыв потряс склад.
      – Готов! – Кто-то выругался – Сев? Скорч? – и Ордо заорал – Назад! Очистить здание!
      Скирата бросился за Джусиком, следуя за зеленым сиянием его светового меча. Как только они выбежали за дверь тяжелый "буууууух" ударил Скирату сразу под ноги и в спину. Он еле удержал равновесие.
      Опустилась тишина. Скирата напряженно прислушался.
      – Куча разбросанных обрывков на инфре. – Судя по голосу, Найнер. – И непонятно, кто живой, а кто просто… теплый.
      – Скорч, ты в порядке?
      – Угу. Угу. В самом деле. Меня просто оглушило.
      – Вот так. – сказал Джусик. – Я возвращаюсь внутрь, Ордо. – Он повернулся и поспешил в склад. Скирата последовал за ним. – Я могу найти живых. Оставьте их мне.
      Склад теперь был практически полностью темен и тих, за исключением потрескивающих, поскрипывающих и шуршащих звуков от оседающих обломков и остывающего сплава.
      Воздух смердел от озона бластерных выстрелов и животной вони разорванных тел.
      Ничто не двигалось.
      Это заняло часы, мог бы поклясться Скирата. Нет, это заняло минуты. Его разум переключился в субъективный временной ритм боя.
      Зеленый световой меч Джусика оставлял зловещий след. Он явно не боялся привлечь огонь: Скирата был уверен, что он просто отобьет его в сторону, как надоедливое насекомое.
      – Я чувствую троих живых.
      Отлично, теперь они знают, что на сцене джедай.
      Скирата представил себе лежащих на этом полу, в темном, безмолвном хаосе, возможно – оглохших, наверняка – раненых, ловящих отблески движения, в то время когда солдаты прочесывают помещение. Коммандо отключили подсветку визоров и Фай, Атин и Дарман были почти невидимы в своей черной броне даже для него.
      Это должно было вселять ужас. В свои шесть лет он прятался от солдат и боялся так, что обмочил штаны.
      "Теперь вы знаете, на что это похоже, хат'ууне."
      Кто-то подал голос, едва ли полслова, и это звучало как "пожалу…". Скирата вскинул верп в направлении шума. Он увидел мужчину, стоявшего на коленях с поднятыми руками; файрфек, он не собирается брать пленных. Это самое последнее что им нужно. Он услышал, как шумно сглотнул Джусик.
      – Встать к стене. – прошипел Джусик. Он махнул рукой типу, который выглядел сдающимся. Мог этот хат'уун разглядеть джедая? – Встать к стене!
      Затем вклинился крик Дармана:
      – Сержант! Ложись! Огне…
      Скирата развернулся и рухнул на колени, так же как и Джусик, ныряя под полотнище раскаленно-белого, ревущего жидкого пламени, которое осветило разгромленный склад и на полсекунды застило ПНВ. Оно летело по широкой дуге, и Дарман принял его на себя полной мерой. Коммандо и солдаты инстинктивно отшатнулись прочь, а Скирата почувствовал жар даже сквозь слой древней мандалорианской стали. Дарман, со все еще поднятой винтовкой, облитый горючей смесью, вспыхнул как угольно-черная статуя. Он даже не вскрикнул.
      – Дар! – Скирата обнаружил, что его тело отреагировало без вмешательства мозга, уже выпуская заряды из верпа в направлении огнеметчика. Кто-то упал. Поток огня прекратился. Щелчок батареи, вставленной в бластер, отвлек его от страшной картины пылающего, как факел, Дармана, и кого-то – Фай? Найнер? – кинувшегося валить своего брата на землю, в попытке сбить огонь. Скирата уловил слабый отблеск индикатора зарядки боковым зрением и дернул верп в том направлении, но внезапно вмешался Джусик, взмахнув своим световым мечом по размытой, сияющей дуге. Теперь Скирата видел, что стоявший на коленях человек – человек, притворявшийся сдававшимся – вытащил бластер. Тот все еще был сжат в его подергивавшейся руке. Почему-то эта уловка разозлила Скирату больше всего.
      – Все чисто! – доложил Джусик. – Дар! – Он взглянул на потолок. – Держись, Дар.
      Катарн-броня могла выдерживать высокие температуры, но горючая смесь облепила доспехи Дармана. Она сопротивлялась попыткам Найнера и Сева сбить пламя подобранными обрывками мешков. Скирата дернулся было набросить на него свою куртку. Внезапно прекрасный, липкий дождь наполнил воздух.
      Сработала система пожаротушения.
      – Рад, что она работает. – пробормотал Джусик.
      Белое облако шипящего пара обволокло Дармана, и склад снова погрузился во тьму. Пламя исчезло, с потолка хлестал огнегаситель.
      Скирата присел возле Дармана, отодвинув с дороги Найнера и Ордо. От брони того все еще несло жаром.
      – Ты в порядке, сынок?
      – Сержан…
      – Задело?
      – Не очень… хотя заставило подергаться. Эта смесь – штука мерзкая. – Доспехи Дармана отчетливо шипели, остывая. Его голос подрагивал. – Спасибо.
      – Твое рукоделие, бард'ика? – Скирата помог Дарману подняться на ноги. К его доспехам все еще было не прикоснуться. – Ты врубил систему пожаротушения?
      – Я хорош не только для вышибания дверей. – Джусик прошелся по мусору и раздробленному дюрастилу, потом застыл на месте. – Все. – тихо сказал он.
      – Живых точно никого не осталось.
      Парень при этом казался совершенно спокойным, или же, по крайней мере, он хорошо контролировал голос. Дарман отряхнулся и Ордо протянул ему диси. Восемь нашлемных фонарей ожили и зашарили по помещению, высвечивая картину дымящихся стен и того, что Скирата слишком часто видел на многих и многих полях боя. Один из лучей дернулся к крыше.
      – Мы эту шаблову крышу наполовину снесли. – хмыкнул Босс.
      – Последний раз когда я полагаюсь на инфрак…
      – Кандосии, бард'ика! Он всяко лучше, чем прицел.
      – Да ну? – Это был голос Фиксера. – Раз все так здорово, что же мы того не заметили? Дроидов-то ты конечно увидишь. Они на тебя выбегут. А эта мразь…
      – Хочешь взглянуть, нер вод?
      – Они просто такие… обыкновенные.
      – А сейчас они такие мертвые. – добавил Сев.
      Их прервал Ордо.
      – Здесь мы закончили, водэ. Время сваливать. – Он положил руку в перчатке на плечо Скираты. – Девять минут, Кэл'буир. Могло быть и меньше, но – уж как получилось. Уходим.
      Скирата потянул Дармана за руку и последовал за Джусиком.
      "Я все еще могу сражаться; я все еще хорош."
      Но он не настолько хорош, как молодые парни на пике формы, и ему нужно что-то делать, чтобы однажды не стать для них обузой.
      Об этом он будет беспокоиться позже, как и о его лодыжке. Сейчас им надо подождать Вэу и Этейн, которые все еще охотятся.
 

***

 
      Квадрант Ф-76, где-то к северу от склада “КоруФреша”, время 23.05, 385 дней после Геонозиса.
      Стрилл был маленьким светлым пятнышком из чистой радости, когда он мчался вдоль пешеходной дорожки перед Вэу и Этейн. Вокруг еще попадались пешеходы, покидавшие на ночь фабрики и мастерские, и Вэу снял свой шлем. Матово-черная бронированная пластина нагрудника внимания, похоже, не привлекала, но в соседстве с характерным мандалорианским визором она не могла остаться незамеченной.
      Стрилл взял след человека. У того была фора, но от Мирда было нелегко оторваться, да и Этейн могла идти по следу из паники и страха почти также уверенно, как и зверь. Она могла определить район; Мирд мог иди по запаху, как только она сузила для него район поисков.
      "Странное занятие для беременной женщины. Может ли сейчас мой сын чувствовать то, что творится вокруг него? Надеюсь, что нет."
      Вэу держался рядом, позади нее, двигаясь размеренной трусцой.
      – Я весьма впечатлен. – заметил он. – Ты и стрилл отлично работаете вместе. Хотел бы я, чтобы Кэл это видел.
      Этейн представила, как Вэу охотится с Мирдом – молчаливый и терпеливый, пожирающий расстояние час за часом, пока они не загонят жертву в угол, или не загонят ее до смерти. Человек, которому удалось сбежать при атаке на посадочную площадку, завел их в лабиринт захудалых жилых башен, на окраине индустриальной зоны.
      Спустя некоторое время Этейн настигла Мирда и обнаружила его нетерпеливо поджидающим у двойной двери, ведущей в обшарпанное жилое здание. Пара подозрительного вида юнцов, подпиравших стену в переходе, подалась было к ней, бросая жадные взгляды, но Мирд распахнул широкую пасть и издал предупредительный рык. Из-за угла появился Вэу, с верп-винтовкой наизготовку в одной руке.
      Юнцы сбежали.
      – А еще говорят, что у нынешней молодежи ума нет. – хмыкнул Вэу. Он снял с пояса ручную электронную отмычку и прижал ее к дверной панели. Двери разошлись. – Прошу вас.
      Мирд кинулся вперед и затормозил у турболифта, поворачивая голову, чтобы бросить умоляющий взгляд на хозяина. Вэу прижал палец к губам и показал вверх. Они сели в турболифт и стрилл прижался носом к маленькой щели между дверями, пока поднималась кабинка. Когда они проезжали этажи 134 и 135 стрилл пришел в неистовство, и его хвост начал мести по полу, но он не издал ни звука. Вэу остановил лифт на этаже 136 и они вышли. Здесь между этажами была аварийная лестница. Этейн сбила замок ударом, подкрепленным Силой, и начала спускаться по лестнице.
      – Ойа, Мирд! Охотимся!
      Мирд промчался мимо нее. Она чувствовала возмущение в Силе, и схожие инстинкты привели их обоих на этаж 134. Мирд прошел по запаху вдоль коридора и замер у двери одной из комнат, усевшись на задних лапах и сосредоточенно глядя на дверную пластину.
      Вэу остерегающе придержал ее за руку.
      – Я знаю, что мандалориане уважают женщин-воинов, как равных себе, моя дорогая, но считаю, что на эту работу я должен предложить свои услуги.
      – Я справлюсь. – ответила она. Она должна.
      Вэу взломал замок. Стрилл бросился в холл, почти что распластавшись по полу, и Этейн последовала за ним, выхватив оба световых меча.
      Ей пришло на ум, что сейчас она может вломиться к какому-нибудь семейству и оказаться перед дилеммой: джедай с двумя включенными мечами, комната полная свидетелей и прячущийся террорист. Что я могу сделать? Что я сделаю? Но она чувствовала, что это не тот случай. Это всего лишь еще один страх того, насколько далеко она готова зайти.
      Она вышибала каждую дверь с помощью Силы, и чуть пригнувшись заглядывала внутрь.
      Одна из дверей выплюнула поток бластерного огня и он мазнул стрилла по задней лапе. Этейн услышала, как Вэу втянул воздух. Мирд завизжал, крутнулся на месте, и дернулся было в сторону своего обидчика, но она протянула руку и стрилл замер.
      – Отойди, Мирд. – прошептала она.
      Этейн вдохнула и шагнула в комнату, встречая следующий шквал бластерных выстрелов. Она скрестила синие клинки энергии и отбила прочь разряды парирующими движениями рук.
      "Я не знаю, как я могу это делать."
      Это чистый инстинкт, вытащенный из глубин многих лет прошлого внутри нее.
      Убивая, она сделала выпад вперед. Как всегда, она мало что увидела и не почувствовала ничего заметного – ни удара, отдающегося в руках, ни сопротивления, когда она потянула обратно клинки, но она ощутила как изменилась Сила. Свет, что коротко вспыхнул и погас.
      Она отключила световой меч учителя Фульера и одной рукой сунула его под куртку, держа свой клинок наготове – просто на всякий случай. Больше она никого не чувствовала. Мирд, хромая, зашел в комнату после нее, и она знала, что он смотрит ей в лицо, хотя свет здесь бы лишь тот, что попал в окно. Cвет города, который никогда не был полностью погружен во тьму.
      – Ойа. – прошептала она, не зная точно – что, в данном случае, могла значить эта команда.
      Но Мирд тихо заворчал и набросился на тело человека, которого она убила. Она выключила свой световой меч и вышла из комнаты, а Мирд, прихрамывая, вышел несколько секунд спустя, довольно чавкая. Она не стала внимательно приглядываться к тому, что было на его клыках. Он шумно сглотнул.
      – Бедный Мирд. – вздохнул Вэу. – Сюда, малыш, иди сюда.
      Он обеими руками поднял стрилла и понес его в турболифт. Одна из ног у того была опалена бластером.
      Этейн включила свой комлинк.
      – Кэл, все готовы.
      – Хорошая работа. – ответил голос Кэла. Он звучал устало. – Увидимся в точке сбора.
      Мирд позволил Этейн наложить руки на ногу для лечения, пока лифт ехал до нулевого этажа. Вэу нес его всю обратную дорогу до спидера. Мирд был крупным и тяжелым животным, но Вэу не позволил ему идти самому. Этейн взяла его на колени и заглушила его боль, когда Вэу поднял спидер и они направились к точке сбора.
      Похоже, что не было ничего, чего бы Вэу не сделал для Мирда. Он любил этого зверя.
 

***

 
      Точка сбора, два километра от склада "КоруФреша". Время 23.20, 385 дней после Геонозиса.
      Ударный отряд собрался у ведущейся дроидами стройки к северу от склада. Дроидам не нужен был свет для работы, и присутствие нескольких странно одетых гуманоидов в почти полной темноте не должно было привлечь внимания.
      Скирата насчитал шесть вернувшихся спидеров, и у него сводило живот, пока не появился последний из спидеров с восседающими на нем Мереелом и Корром. Корр обнимал свой роторный бластер, словно старого друга после разлуки.
      "Хороший парень. Я переверну Корускант и все его вонючие луны чтобы перетащить его к нам, Зей. Мы всегда сможем натренировать солдат как коммандос. Просто поручи это мне."
      – Весь термопластоид на месте?
      – Да, сержант. – Босс прислонился к корпусу спидера. – Хотите проверить?
      – Я твоему подсчету доверяю. Ордо сможет завтра забросить его на склад, после того как нейтрализует.
      – Какой итоговый счет? – поинтересовался Фай.
      Найнер отстегнул шлем. Даже с кондиционированием, внутри загерметизированного костюма, он выглядел так, словно пролил целый океан пота. Он медленно потер лицо ладонью перчатки.
      – Ну… Думаю, мы прикончили двадцать шесть плохих парней.
      – Двадцать четыре на площадке. – сказал Мереель. – Мы прошлись по площадке и подвели итоги. Кое-где подсчитывать было… несколько затруднительно, но мы отслеживали стрелявшие бластеры по их ЭМ-следам. Так что я скажу – двадцать четыре.
      – Плюс Перрив и наш приятель в жилом блоке. – заметила Этейн.
      – Точно двадцать шесть. – согласился Джусик. – Я их чувствовал.
      – Хорошо, Сияющие Мальчики, двадцать шесть хат'ууне нил. – сказал Корр. Он быстро схватывал мадалорский. – Я бы это назвал чистой победой.
      Джусик стоял, держа шлем в руках и вглядываясь внутрь него.
      – Свидетелей не осталось. Просто грязная разборка между бандами.
      – За это ты никогда не получишь публичной благодарности, – сказал Скирата. – Но позволь мне сейчас тебя заверить, что я горжусь всеми вами. Он взглянул вниз, на стрилла, припадавшего на одну из шести ног и, низко порыкивая, вившегося вокруг Вэу. – Даже тобой, Мирд, слюнявая ты вонючка.
      Стрилл обернулся к Этейн и издал мелодичный певучий звук.
      Она стояла, обняв одной рукой талию Дармана, уронив голову на пластину его нагрудника и прикрыв глаза, но на Мирда она оглянулась.
      – Мирду ты понравилась. – заметил Вэу. – Ты о нем позаботилась и отдала его добычу.
      Фай устало похлопал Дармана по спине.
      – Да, нер вод, ее любят глупые зверушки.
      Усталая тишина опустилась на команду. Вокруг них трудились дроиды – таскали балки, укладывали листы дюрапласта, и ни на что не обращали внимания. Если кто-то думал, что за подобной операцией последует буйное праздненство – он ошибался. Внезапная радость от зрелища машин, взлетающих на воздух в клубах огня или врага, падающего от удачного выстрела, жила крайне недолго. Адреналиновое перевозбуждение продержалось какое-то время, а затем было быстро поглощено усталостью и чувством… опустошенности, странным чувством бессмысленности, и ожидания следующего задания.
      Адреналин должен выветриться. После небольшого отдыха они придут в норму. И Скирата был намерен дать им этот отдых.
      – Возвращаемся на базу. – скомандовал он. – Утром можем съехать от Квиббу.
      Ему не ответили.
      – Голодные есть? Может по пиву-другому?
      – В сортир. – проговорил Найнер. – И душ.
      – Кто дежурит вечером?
      – Я. – ответил Вэу, прежде чем Скирата успел открыть рот. – Двигаем, Бардан. Ты первым, с Этейн и Мирдом. Я забираю Кэла.
      Скирата взвалил себя на спидер Вэу. Обезболивающее закончило действовать и боль снова начала грызть его лодыжку. Он включил комлинк и вызвал Джайлера Обрима.
      – Кэл на связи. Как дела?
      Ответ Обрима звучал так, словно тот был посреди беспорядков. Фоном раздавалось множество криков, а потом послышался отчетливый глухой "бууух". Стало быть, не только коммандо ставят заряды для быстрого входа.
      – Занят. – ответил капитан КСБ. – Пока загребли примерно шестьдесят подозреваемых. Из самого низа пищевой цепочки, но они приведут ко всему прочему народу, которым интересуется КСБ, плюс на какое-то время их не будет на улицах.
      – Он замолк, когда его перебил еще один громкий "бууух". – Хотя я уже и не знаю, куда мы будем их распихивать. Тюрьма быстро забивается.
      – Никогда с такой проблемой не сталкивался. Наши клиенты под честное слово не выходят, знаешь ли.
      – Могу догадаться. Ты в порядке?
      – Серьезно раненых нет. Все на ногах. Хотя вам придется разгребать кучу мусора.
      – С удовольствием. Клуб "для персонала и друзей КСБ" к твоим услугам. В конце недели. Ни я ни ксбшники не будут приставать с расспросами. Заходи.
      – Заметано.
      Скирата отключил комлинк и позволил голове упасть, так, что подбородок уперся в нагрудную пластину.
      Вэу уселся в кресло перед ним и запустил спидер. Он протянул руку назад и передал Скирате деку.
      – Дека Перрива. Попользуйся ее содержимым на досуге, нер вод. Итак, пьем или деремся? Что дальше?
      – Вэлон тебе очень повезло что я зверски устал. – Скирата сунул деку в карман – еще один маленький, ценный трофей с которым могут поиграть его Нулевые мальчики. – Я просто тебя выпорю.
      – Мне надо помириться с Атином.
      – Он все-таки убьет тебя, когда хорошенько выспится.
      – Недолгое единство победы, а потом возвращаемся к драке. Как сокрушительно, не так ли? Победы выглядят так жалко, по сравнению с масштабом войны.
      – Это не значит, что мы не должны стараться. – ответил Скирата. – А история складывается только из того, что делают отдельные личности.
      – Что ж, мы свою часть сделали.
      Это был один из тех немногих моментов, когда Скирата замечал, что смотрит в спину Вэу и не чувствует желания потянуться к ножу.
      – Вот что я тебе скажу. – проговорил он. – Он вытащил из кармана отключенный дистанционный взрыватель. – Почему бы нам не смотаться в дипломатический квартал и не забрать тот симпатичный зеленый спидер. Перриву он теперь не понадобится. Ты еще способен угнать спидер?
      – Хочешь поспорить? – ответил Вэу.

      Когда вы больше не знаете, за что борется ваша нация или правительство, и не знаете даже где они – вам нужны убеждения, которых вы могли бы придерживаться, и на которые сможете опереться. Вам нужна сокровенная часть сердца, которая никогда не изменится. Думаю, поэтому я чувствую себя в казармах как дома – и мне там уютней чем в Храме Джедай.
      Генерал Бардан Джусик, рыцарь-джедай.
      Операционная база "Хижина Квиббу", время 00.15, 386 дней после Геонозиса.
      Коридор с номерами на верхнем этаже гостиницы Квиббу выглядел, словно склад снаряжения ВАР в день инвентаризации.
      Фай перешагнул через сложенные в кучки доспехи и упаковки пластоидной взрывчатки-"пятисотки", и плюхнулся в первое же найденное кресло.
      – Собираешься спать в этом ведре? – поинтересовался Мереель.
      Фай понял намек и, отстегнув шлем, вдохнул теплый воздух, пахнущий потом, старым ковром, кафом и стриллом. Были времена, когда бу'шей был для него уютным и тихим гнездышком, изолировавшим его от мира, и сейчас ему хотелось именно этого – по причинам, которых он не понимал, и не хотел понимать.
      Мереель, сидя на видавшем виды, обшарпанном столе, вскрывал упаковки с термопластоидом и обрабатывал его бесцветной жидкостью. Фай хотел подняться и посмотреть, но он слишком устал. Он видел, как Мереель выдавливает большим пальцем углубления в брусках коричневого пластоида, вливает туда несколько капель жидкости из бутылочки, а затем замазывает ямки, размеренными, круговыми движениями.
      – А… – вспомнив, протянул Фай.
      – Надо добавить стабилизирующую смесь, прежде чем мы вернем ее на склад, или же она убьет много больше водэ, чем могли бы убить плохие парни.
      – Руки нужны?
      – Нет. Поспи немного.
      – А где сержант Кэл? – Фаю очень нравилось называть его Кэл'буир. Но он облачился в старые привычки вместе с броней. – Надеюсь, он не прирезал Вэу.
      – Они освобождают спидер во имя Пенсионного Фонда Скираты.
      – Ладно тебе, он никогда не уйдет в отставку.
      – Все равно ему нужен этот спидер. Привычки наемника просто так не умирают.
      Фай решил, что ему трудно думать о своем сержанте, как о том, кто имеет какие-то интересы вне армии. Фай провел немало времени, представляя, что же в действительности мог желать мужчина, и он с трудом мог представить, что же это может быть – ну, кроме жены, которая может о нем заботиться. Та же проблема была и с его собственными снами. Они были упорны и навязчивы – но они были ограниченными. Он знал лишь, что потерял что-то, и, глядя на Дармана и Этейн, догадывался, что это было; а также он гадал – а смог бы он этим распорядиться. Он не был дураком. Он мог прикинуть и посчитать шансы на выживание.
      – Спокойной ночи, нер вод. – Он оставил Мереела заниматься своей работой, немного прошелся, отстегивая на ходу пластины своей брони, и сложил их в горку у двери спальни. Черные водолазки и трико сушились на каждом свободном крючке. Какими бы вымотанными они ни были – все равно, команды тщательно выстирали свое обмундирование.
      Фай заглянул в несколько комнат, проверяя – нет ли кого бодрствующего, с кем можно поговорить, но парни из "Дельты" уже отрубились, и даже не храпели. Найнер и Корр развалились в креслах в одном из альковов, на маленьком столике между ними стоял поднос с недоеденными булочками. Дарман вытянулся на кровати в комнате, что он делил с Фаем, и которая была явно не страшней, чем выпавшие ему испытания; а Ордо свернулся калачиком в соседней комнате, натянув одеяло на голову. Странно; он, похоже, всегда так делал, словно ему хотелось полной темноты.
      Не было ни следа Джусика или Этейн. Удача улыбнулась Фаю дальше по коридору. Атин сидел в кресле, в своей комнате и чистил броню.
      – Я на вахте, пока не вернулся Скирата. – сказал он, не дожидаясь вопроса Фая.
      – Что не так?
      – Ничего.
      – Уверен, что Ласима тебя дождется.
      – Дело не в Ласиме.
      – Так; уже что-то.
      – Никогда не отстаешь, верно? – Атин всегда был замкнутым типом, даже учитывая то, что его перенесли в культуру команды, очень отличающейся от той, в которой он вырос. Всегда узнаешь что-то новое о брате, который тренировался в другом потоке.
      – Хорошо: сейчас работа закончена, и я возьмусь за сержанта Вэу.
      – Он больше не сержант.
      – Все равно, я собираюсь его убить.
      Это был просто разговор. Так люди разговаривают о делах. Фай закрыл двери и сел на кровать напротив.
      – Мне полагается стоять на вахте. – заметил Атин.
      – Я уломал Сева рассказать, как ты заполучил рану на лице.
      – Так что теперь ты знаешь. Вэу устроил мне хорошую порку – чтобы я пожалел, что пережил Геонозис, когда это не удалось моим братьям.
      – Дело даже не в этом. Ты это знаешь. Ты будешь не первым коммандо, который подрался со своим сержантом.
      – Знаешь, ты мне больше нравишься, когда ты смешной и глупый.
      – Нам нужно знать.
      – Узен'йе. – В Мэндо'а это было самым грубым способом сказать кому-то убираться. – Это не твое дело.
      – Если ты ввяжешься в драку с Вэу, и он тебя убьет – нам придется искать замену.
      Атин положил на пол наспинную пластину, которую начищал, и потер глаза.
      – Хочешь знать? Серьезно? Смотри. – Он запустил пальцы под горло своей водолазки и дернул перед вниз. Фиксирующие швы поддались. Там не было ничего, что Фай не видел бы раньше в душе: плечи и руки Атина были изрезаны длинными белыми полосками шрамов. В ВАР это было обычным. Люди получают ранения на тренировках и в поле, в броне они или нет. Но Атин, похоже, заработал более интересные шрамы, чем остальные.
      Шрамы появляются… особенно, если тебе не обработали рану бактой в самое ближайшее время.
      – Это тоже тебе подарил Вэу, да?
      – Вэу едва не убил меня, так что, когда я, наконец, выбрался из бака с бактой – я сказал, что однажды убью его. Достаточно честно, так?
      Не удивительно, что Корр сказал, что считает коммандо несколько "разболтанными". Они, должно быть, выглядели опасно непредсказуемыми для клон-солдата, выросшего и обученного на строгих каминоанских симуляторах и экспресс-обучении.
      – Убить – это немного чересчур. – заметил Фай. – Может, сломаешь ему нос?
      – Скирата это уже делал. Вот что – если Вэу чувствует, что тебе недостает убийственной остроты – он тебя правит. Он заставляет тебя сражаться с братом. У нас был выбор. Мы могли драться друг с другом, до тех пор, пока один из нас не будет избит так, что не сможет встать – или же мы могли драться с ним.
      Фай подумал о Кэле Скирате, как тот, такой же твердый и безжалостный, как все, кого он когда-либо знал, заботился о том, чтобы его отряды были накормлены и хорошо отдохнули; находил для них недозволенные лакомства, учил их, ободрял их, говорил им, как он ими гордится. И это явно неплохо срабатывало.
      – И? – проговорил Фай.
      – Я решил помериться силами с Вэу. У него была настоящая стальная сабля Мэндо, а я был безоружен. Я просто бросился на него. Я никогда в жизни так отчаянно не хотел убивать, но он меня просто нашинковал. А Скирата выбил осик из Вэу, когда он про это узнал. Эти двое никогда не ладили.
      – Так… с Севом ясно. Ты рассказал Скирате…
      – Нет. Скирата именно что – узнал. Я даже не знал, что он меня знает, пока мы не встретились при штурме в космопорту. – Атин подобрал пластину и снова принялся ее начищать.
      Фай подумал, что злость Атина могла бы остудить хорошая оплеуха, выданная им Вэу. Потом до него дошло, что его брат был абсолютно серьезен.
      – Ат'ика, ты вообще думал, что с тобой будет, если ты его прибьешь?
      – Сегодня ночью я убивал не в пределах моих законных полномочий. Еще один разницы не сделает. А я и так очень скоро сдохну.
      – Да, но есть еще и Ласима.
      Атин помедлил, стиснув одной рукой тряпку.
      – Да, есть.
      – И кроме того, как ты собираешься убить Вэу?
      – Клинком. – Он подобрал правую перчатку и с громким щелчком выдвинул из нее лезвие. – Путь Мэндо.
      Это не было бравадой. Фай пожал плечами, гадая, что тут можно было сделать. Атин действительно собирался так поступить.
      Фай решил, что подождет у дверей на посадочную платформу и приготовится к моменту, когда в них пройдет Вэу.
 

***

 
      Этейн обнаружила, что не может уснуть. Она сидела на посадочной платформе с Джусиком и медитировала. После всей, оставшемся позади, жестокости этого дня, она нашла в себе островок спокойствия – которого не было раньше; того душевного равновесия, которое она искала многие годы борьбы и учения.
      Все, что я должна – это заботиться о чьей-то жизни, кроме своей собственной. Это настоящее отрешение, к которому мы должны стремиться – ценить другого выше себя, не отвергая наши эмоции. Преданность себе – вот путь на темную сторону.
      Запутанные серебристые нити ее ребенка в Силе сейчас стали более упорядоченными, более связанными между собой. Она чувствовала волю, уверенность и страсть. Он будет выдающейся личностью. Она не могла дождаться, когда же она узнает его.
      И она объяснила бы Дарману – что она чувствует, найдись подходящий момент. Она представила радость на его лице.
      Она вывела себя из транса; Джусик стоял в нескольких метрах сзади, глядя поверх образованного башнями ущелья в направлении Сената.
      – Бардан, у меня есть вопрос, который я могу задать лишь тебе.
      Он повернулся и улыбнулся.
      – Отвечу, если смогу.
      – Как мне сказать по-мандалориански Дарману, что я люблю его?
      Она ждала, что Джусик выразит хоть какое-то удивление или осуждение. Он моргнул несколько раз, переведя взгляд на несуществующую точку несколькими метрами выше.
      – Не думаю, что он бегло говорит на Мэндо'а. Вот Нулевые, те говорят.
      – Спасибо, я не собираюсь изъясняться в любви Ордо.
      – Хорошо. Попробуй… ни кар'тайли гар дарасуум.
      Она повторила это про себя несколько раз.
      – Понятно.
      – Кар'тайлир, это тоже самое что "знать", "хранить в сердце". Но ты добавил дарасуум, "вечно", и это становится чем-то слегка отличающимся. Это мне многое говорит о мандалорианском видении взаимоотношений.
      – Они считают, что полное понимание кого-то – это ключ к тому, чтобы полюбить его. Они не любят сюрпризов и скрытых граней. Воины имеют к этому склонность.
      – Прагматичный народ.
      – Что ж, жаль, что джедай не лучшие их друзья. Мы могли бы наслаждаться прагматичностью вместе.
      – Тебе не стоит читать мне лекцию о привязанностях. Благодарю.
      Джусик повернулся к ней с широкой улыбкой, которая могла происходить только от полного мира с самим собой. Взмахом обеих рук он показал на себя: матово-зеленая мандалорианская броня, представленная нательными пластинами и наголенниками. Соответствующий шлем, со зловещей Т-образной прорезью визора, стоял на полу позади него.
      – Думаешь, – сказал он. – что я в этом вернусь в Храм Джедай? Думаешь, это – не привязанность?
      Он действительно находил это смешным. Он засмеялся. Они оба были всем, что не одобрил бы Орден Джедай.
      – Зей будет в бешенстве.
      – Кеноби носит солдатскую броню
      – Генерал Кеноби не говорит по-мандалориански. – Она нашла, что смех Джусика заразителен и приправлен усталостью, пополам с пугающей прямотой, которая часто была так заметна у Фая. – А его солдаты не обращаются к нему "Маленький Оби-Ван".
      Джусик снова стал серьезен.
      – Наш кодекс был написан тогда, когда мы были миротворцами. Мы никогда не сражались на войне; не на войне такого рода, не использовали других. И это меняет все. Так что я остаюсь с привязанностями – потому что мое сердце говорит мне, что это верно. Если остальные джедаи думают, что это несовместимо – что ж, я знаю какой выбор мне сделать.
      – Ты его сделал. – заметила Этейн.
      – Как и ты. – Он сделал неопределенный жест в сторону ее живота. – Я тоже могу чувствовать. Сейчас я тебя слишком хорошо знаю.
      – Не надо.
      – Это будет очень тяжело для вас обоих, Этейн.
      – Дарман еще не знает. Ты никому про это не скажешь. Обещай мне.
      – Конечно не скажу. Я многим обязан Дарману. А если честно – всем им.
      – Ты, в конце концов, убьешь себя, пытаясь жить как они.
      – Что ж, мне это подходит. – ответил Джусик.
      Джусик не собирался быть миротворцем. Если бы Сила не проявила себя в нем, он мог бы стать ученым, инженером, создателем изумительных вещей. Но он хотел быть солдатом.
      И Этейн тоже должна быть солдатом, хочет она того или нет, потому что ее войскам нужно, чтобы она была им. Но как только война закончится, она покинет Орден Джедай, и последует более трудной, но более радостной судьбе.
 

***

 
      Скирата опустил зеленый спидер на посадочную платформу с изрядной толикой удовлетворения. Он поручил Энакке сменить ему цвет и сделать так, чтобы он исчез из регистрационных систем. Для нее это была обыденная работа. Она злилась от необходимости возиться со множеством принадлежащих командам спидеров, которые иногда еще и бросали – когда у них не было выхода, но несколько лишних кредиток ее успокоят.
      Вэу выбрался из люка на стороне пассажира и Мирд выпрыгнул за ним, урча и довольно посвистывая.
      – Я собираюсь себя побаловать стаканчиком тихаара. – сказал Скирата. – Если стрилл хочет ночью спать под крышей – приглашаю.
      – Пожалуй я присоединюсь к тебе за выпивкой. – Вэу снова поднял Мирда на руки. – Операция совершенно не по учебнику, но, тем не менее, парни врезали хорошо и быстро.
      Это казалось практически цивилизованными отношениями. Так казалось ровно до той секунды, когда двери открылись и они едва не врезались в Фая. Он развел руки, изображая барьер.
      – Сержант, Атин в отвратном настроении. – он повернулся к Вэу, который усадил Мирда на ковер и снял шлем. – Не думаю, что вам стоит с ним встречаться, сержант Вэу.
      Вэу лишь чуть опустил подбородок и стал выглядеть так, словно он с чем-то смирился.
      – Ладно, закончим с этим.
      – Не…
      – Фай, это между мной и ним.
      Немедленным порывом Скираты было вмешаться, но он подозревал, что на этот раз Вэу придется несладко, и в этом была своего рода справедливость. Хотя умом он и уважал его мастерство и цельность, но всем нутром ненавидел его за жестокость. А для Скираты это перевешивало все достоинства Вэу.
      Он говорил, что делает это ради их собственного блага: это для того, чтобы усилить их самосознание Мэндо, чтобы сохранить их жизни, защитить их души. Его парни даже верили этому. Скирата не верил никогда.
      – Я ждал, сержант. – произнес голос Атина.
      Скирата оттянул Фая назад. Ордо и Мереель, все еще работавшие над нейтрализацией термопластоида с сюрпризом, подобрались и насторожились, ожидая его сигнала, чтобы вмешаться. Он сдержанно покачал головой. Еще не время. Отставить.
      Атин был одет в водолазку и нацепил правую перчатку. Он выщелкнул вибролезвие из пластины на тыльной стороне ладони и прижал кулак к плечу, затем убрал клинок.
      – Если этот стрилл дернется ко мне – я его тоже пришью.
      Это была та сторона Атина, которой Скирата до сих пор не видел, и именно та, которую выстроил Вэу. Это была частица Джанго, наследственность, которая приказывала "Встань и дерись, не смей бежать", еще одна заложенная в генах склонность, которая могла быть развита, натренирована и выращена во что-то, гораздо большее, чем она была сама по себе.
      Вэу опустил руки по швам и выглядел заметно расстроенным. Атин так и не понял почему он так поступал.
      "И мне этого не понять." – подумал Скирата. – "Ты спасаешь человека от жизни дар'мэндо, обучая его тому, что он унаследовал, а не превращая его в дикого зверя."
      Голос Вэу смягчился.
      – Ты должен был быть Мэндо, Атин. Если бы я не сделал тебя Мэндо, ты был бы все равно что мертв, потому что ты не существовал бы как мэндо'ад – при вашем духе и натуре. – Он говорил, почти что извиняясь. – Ты должен был перейти этот порог и быть готовым сделать абсолютно все, чтобы победить. Файрфек, если б тупые джедаи не использовали вас как пехоту на Геонозисе, все до одного коммандо из моего потока были бы сейчас живы. Я делал вас жесткими – потому что я о вас заботился.
      Скирата был рад, что Вэу не использовал слова "любил". Ему пришлось бы самому выпустить Вэу кишки, если б он так сделал. Он стоял неподвижно, удерживая одной рукой Фая, когда Атин бросился вперед, хватая Вэу за наплечник и врезал тому в лицо. Вэу, шатнувшись, отступил на несколько шагов назад, из носа у него потекла кровь, но он не упал. Мирд яростно завопил и рванулся защищать хозяина, но Вэу жестом отогнал его.
      – Удейзии, Мирд. Я сам разберусь.
      – Давай, разбирайся. – выдохнул Атин и ударил наотмашь.
      Трудно драться с человеком в мандалорианской броне, но Атин, подтверждая свое имя, с этим вполне справлялся. Его удар пришелся Вэу точно под глаз, и он продолжил дело яростным выпадом, чтобы прижать Вэу к стене и вдавить руку ему в горло. Вэу вновь переключился на животные инстинкты и вогнал колено в живот Атину, отбросив его настолько, чтобы ударить локтем ему в лицо.
      "Остановлю ли я это? И смогу ли я?"
      Скирата застыл наготове.
      Удар задержал Атина на несколько секунд. Потом он просто кинулся прямиком на Вэу, врезался в него, сбил его с ног и придавил к полу, молотя по нему кулаками, попадая по броне также часто, как и по плоти. К этому времени грохот от тел и протестующие вопли стрилла перебудили всех, и Джусик вбежал как раз, когда Атин с мерзким лязгом выщелкнул виброклинок, и, высоко занеся локоть, замахнулся, чтобы ударить им в открывшуюся шею Вэу.
      Двое мужчин разлетелись в стороны, словно от беззвучного взрыва. Атин врезался в стол, а Вэу откатился к стене. Наступил момент ошеломленной тишины.
      – Прекратить немедленно! – во весь голос заорал Джусик. – Это приказ! Я ваш генерал, и я не потерплю свар, ясно? Ни по каким причинам. Встать, оба!
      Вэу повиновался кротко, словно новобранец. Двое мужчин с трудом поднялись на ноги, и Атин привычно вытянулся по стойке смирно. Маленький Джусик – со всколокоченными со сна волосами, одетый лишь в измятую куртку и потертые штаны – стоял, свирепо глядя на двух мужчин куда крупнее него.
      Скирата прежде никогда не видел, как с помощью Силы останавливают драку. Это впечатляло, также как и та выбитая дверь.
      – Я хочу, чтобы эта вражда закончилась сейчас же. – продолжил Джусик, голосом не громче шепота. – Мы должны соблюдать дисциплину. И я не могу позволить вам калечить друг друга. Мы должны быть едины. Вам ясно?
      – Да сэр. – бесстрастно ответил Атин, его лицо расчертили струйки крови. – Генерал, теперь я под арестом?
      – Нет. Я просто предлагаю вам закончить со всем этим, ради собственного же блага.
      Атин вновь стал холоден и рассудителен. Он даже не вздохнул.
      – Хорошо, сэр.
      Вэу выглядел потрясенным, или, по крайней мере – потрясенным настолько, насколько это возможно для человека вроде него.
      – Я гражданский, генерал, так что я могу поступить как мне угодно, но я приношу извинения моему бывшему ученику за всю боль, которую я ему причинил.
      Скирата скривился. Этого хватало, чтобы снова начать драку. Но это было лучшей уступкой, которую кто-либо мог вытянуть из человека, считавшего что он сделал Атину одолжение.
      – Моя вина, сэр. – как полагалось любому хорошему сержанту, сказал Скирата. – Я должен был лучше поддерживать дисциплину.
      Джусик одарил его взглядом, который говорил, что он этому не верит, но теплоты в нем было больше, чем строгости. Скирата надеялся, что ему никогда не придется показать, что парни подчиняются не ему, но он подозревал, что и Джусик не захочет этого проверять.
      Джедай взглянул через плечо на собравшуюся молчаливую публику.
      – А сейчас все могут возвращаться по кроватям. – Коммандос пожали плечами и вновь исчезли в своих комнатах. Выражение полного шока на лице Корра было восхитительным. Дармана нигде заметно не было. – Ты тоже, Фай. Это был тяжелый день.
      Джусик, с миной усталого раздражения, подхватил баллончик с бактой и усадил Атина в кресло, чтобы обработать ему лицо. Он не проявил намерения заботиться о Вэу, и тот ушел в душевую; Мирд, хныкая, ушел за ним по пятам. Ордо и Мереель исчезли в направлении посадочной платформы, вместе с тюками упакованной взрывчатки.
      Скирата подождал, пока Джусик не закончит, а Атин не вернется в свою комнату.
      – Итак, ни светового меча, ни брони. – Джусик был еще меньше ростом чем он. Он ткнул парня в грудь. – Я скажу вам так – мужчиной делает то, что под броней. Несколько тысяч джедаев вроде вас – и Республика сейчас бы не сидела в осике. Вы солдат, сэр и отличный офицер. Я и не думал, что однажды скажу это кому-нибудь.
      В этот момент Скирата говорил искренне. Это не значило, что он начал любить хоть сколько-то больше джедай как целое – лишь что к Бард'ике он очень привязался и будет за ним присматривать. Джусик опустил взгляд, с выражением из странно перемешавшихся смущения и радости и стиснул руку Скираты.
      – Я хочу позаботиться о моих людях, вот и все.
      Скирата подождал, пока он не захлопнет дверь своей спальни, и отправился на поиски бутылки тихаара и редчайшей в "Хижине Квиббу" вещи – чистого стакана. Он выдернул пробку из бутылки и плеснул немного в выщербленную склянку.
      На этот раз он не смог определить из каких фруктов его гнали, да и на вкус он был не очень. Тихаар всегда был так себе, но, как правило, с него клонило в сон. Он дал ему обжечь нёбо, прежде чем сделать глоток, и уселся в кресло, нянча стакан в сложенных чашкой руках и прикрыв глаза.
      "Надеюсь, Атин получил от этого хоть какое-то успокоение."
      Ему показалось, что он уловил легкий привкус драго-фрукта в тихааре.
      "Четыре миллиона кредиток."
      Это было отличной платой, куда большей, чем любой заработок или премия, которые за все прошедшие годы ему доводилось переводить на Ааргау. Никто про нее ничего не говорил. Ордо и Мереель, конечно же, ее учтут: они знают о его планах. Вэу наемник, но он не будет вмешиваться, потому что ему заплатили. Этейн тоже может поинтересоваться. А отряды коммандос мало интересуются реалиями экономики. Клонам не платят. Они не стремяться нажиться, потому что выросли, не имея ничего, что могли бы назвать своим. Даже желание Фая заполучить прекрасную броню Геза Хокана и желание его парней обладать верп-винтовками, были смесью прагматизма и мандалорианских культурных ценностей, которым он сам их научил, а не обычной для штатских жадностью.
      "А еще копия секретной деки из Казначейства, с которой можно поиграться."
      "И дека Перрива, которую надо отдать Мереелу, чтобы тот ее скопировал, прежде чем я отдам ее Зею… или, вернее, отдам ему большую ее часть."
      Он открыл глаза, зная что возле него кто-то стоит. Ордо и Мереель взволнованно и нетерпеливо переминались перед ним, выглядя точь-в-точь как обычные юноши, затеявшие проказу, а не как дисциплинированные, умелые и смертоносные солдаты.
      Мереель ухмыльнулся, не в силах сдержать веселье.
      – Хотите услышать про Ко Сай, Кэл'буир? Она опять переметнулась.
      Скирата осушил стакан. Этого он ждал больше всего.
      – Я весь внимание, ад'ике.

      Крупная террористическая сеть превратилась в руины этим утром, по окончании масштабной ночной операции Корускантской Службы Безопасности. В целом было арестовано или убито девяносто семь подозреваемых, а также конфисковано то, что называют "значительным количеством", взрывчатки. Сенатор Иху Ниопуа охарактеризовал это, как пример великолепной работы полиции и выразил благодарность служащим.
      НГН, вечерние новости, 387 дней после Геонозиса.
      Клуб "для персонала и друзей Корускантской Службы Безопасности", время 20.00, 388 дней после Геонозиса; встреча АТО и ДОП для людей и гостей из роты “Арка”, Бригада Особых Операций
      В КСБ и не знали, какими же они были молодцами – пока они не услышали это из сводки НГН.
      Фай решил относиться к освещению в прессе скорее как к шутке, чем как к очередному случаю, когда усилия его братьев остались безвестны. Скирата предупредил его, что с этим приходится иметь дело всему персоналу специальных сил – клоны они или нет, так что тут не было ничего личного.
      В любом случае, это не было важно. Он облокотился о барную стойку – чистую стойку, из тех, на которых твои локти не промокают насквозь – окруженный людьми, которые не были преступниками. Если, конечно, не считать таковым Сержанта Кэла, да и тот был особым случаем, поскольку, по большому счету, охота за головами преступлением не была. А офицеры полиции покупали ему выпивку, трясли ему руку и говорили ему, что их товарищи все легли бы в землю, если б он не кинулся на ту мину при захвате заложников в космопорте. Удивительно, как они это еще помнили.
      Фаю не хватало духу сказать им, что он всего лишь непроизвольно сделал то, чему годы тренировок научили его тело, и что он не знал, как сделать что-то еще. Он просто ухмылялся и наслаждался лестью. Атмосфера дружелюбия ему нравилась.
      Кроме того, некоторые из офицеров были женщинами. Их очаровала его броня. Он с удовольствием обьяснял им назначение ее частей, и недоумевал – почему они хихикали, когда он рассказывал им, насколько легко от нее избавиться.
      Подошел Ордо с Обримом и присоединился к Фаю за стойкой. Обрим протянул им обоим по стакану со светлым элем – нежданный брат по униформе, молчаливо согласившийся с положением вещей.
      – Я смотрю, вы снова обновили свою броню. – заметил он, постучав по нагруднику Фая согнутым указательным пальцем. – Совершенно другая. Высокого разбора.
      – Ну, новый комплект надо было на ком-то опробовать, а мы как раз известные модники.
      – Ну, догадываюсь, что теперь они могут себе это позволить, потому что тех, кого надо снаряжать, стало меньше. – сказал Обрим, ударяясь в мрачный цинизм человека, который привык сталкиваться с милосердием бухгалтеров. – Потому что мешки для трупов гораздо дешевле.
      – Какие еще мешки? – поинтересовался Фай.
      – В самом деле?
      – Не в духе Мэндо. И не в духе Республики.
      – Поганые скряги. – со злостью вздохнул Обрим. Потом он показал на Мереела, окруженного небольшой группой офицеров, плюс команда "Дельта", которые громко смеялись. – Как посмотрю, твой братец учит наших мальчиков ругаться на Мэндо'а. Да, а это правда, что у вас нет слова "герой"?
      – Да, зато у нас есть десяток для "заколоть".
      Обрим едва не заржал.
      – А сколько для "поджарить кого-то из бластера"?
      – Полно. – ответил Фай. – Мы в искусстве не очень-то смыслим, но знаем что нам нравится.
      Ордо, чуть-чуть нахмурившись, осмотрел переполненный бар. Фай проследил за его взглядом. Интересно было бы знать – Этейн или Джусика он здесь высматривал. Джедаям не так просто вписаться в раскованную атмосферу закрытого полицейского клуба, но Джусик был здесь, улыбающийся до ушей, поглощенный бурным спором с парой судебных приставов-саллюстианцев. Дарман был целиком занят дискуссией с Корром и парой людей, в которых Фай узнал эксперт-саперов КСБ с того штурма в космопорту. Найнер и Босс, похоже, оказались втянуты в странную игру с несколькими офицерами, которая, к неудовольствию дроида-прислуги, включала в себя метание ножа в изысканную деревянную резьбу над баром.
      А у Атина повисла на руке Ласима, глядевшая на него с обожанием, несмотря на его подбитый в драке с Вэу глаз.
      Но ни Этейн, ни Вэу. Вэу отправился на очередную работу – неназванную, разумеется. Хотя Дарман был все еще здесь, и это значило что, в данное время, Этейн тоже была здесь.
      Ордо, судя по виду, сконцентрировал внимание на двери.
      – Что за проблемы, нер вод?
      – Агент Веннен сказала, что она собирается придти. – ответил Ордо. Он выглядел нехарактерно смущенным, и впервые казалось, будто он не знает, что делать дальше.
      – Я осмотрюсь. Это большой бар.
      Обрим посмотрел ему вслед.
      – Фай, – окликнул он. – ты разрешишь мне спросить у тебя кое-что личное?
      – Я всегда стараюсь помогать полиции, когда она наводит справки, капитан.
      – Серьезно, сынок. Кэл все мне рассказал насчет вас. Я не знал как вас… разводили для всего этого. Извини. Я не могу подобрать для этого другого слова. А ты не выглядишь возмущенным всем этим. Я был бы в ярости. А ты не злишься? Хотя бы чуть-чуть?
      Фай хотел бы, чтобы Обрим не вынуждал его задумываться. На Камино, в каком-то смысле, было гораздо легче. Так же просто, как быть одному, в обществе только лишь твоего отряда, на какой-нибудь осик'ла планете и отстреливать дроидов. Там можно было сконцентрироваться лишь на этом. Корускант же, действительно, оказался самым трудным полем боя, как его и предупреждал Сержант Кэл. Но не потому что он изобиловал опасностями того рода, когда ты не знаешь, не стоит ли враг совсем рядом с тобой. А потому, что он показал ему то, чего у него никогда не будет.
      – Я много думал за последний год. – ответил Фай. – Да, это довольно нечестно. Я знаю, что заслуживаю большего. Мне нужна симпатичная девочка, мне нужна жизнь, и я не хочу умирать. И я знаю, что меня используют, спасибо. Но я солдат, а еще, я мандалорианец, и мое достоинство, мое знание того, кто и что я, будут тем что, всегда останется при мне. Даже если вся остальная галактика утонет в собственной грязи – я умру, не запятнав свою честь. – Он осушил свой стакан и перешел к следующему из тех, что выстроились на стойке. Вкус ему не очень-то понравился, но он посчитал, что так будет вежливо. – Вот это меня и поддерживает. Это и мои братья. И тот эль, который вы мне обещали.
      – Я должен был спросить. – Обрим ненадолго нахмурился и на миг отвел взгляд. – Эта выпивка действительно тебя поддержала?
      Фай подумал о выброске на Фесте несколькими месяцами ранее.
      – Да, капитан. Бывало.
      Фай начал беспокоиться о том, куда его заведет этот разговор, но его прервал громкий смех из дальнего конца бара. Появился Скирата и начал демонстрировать свое мастерство в игре с метанием ножей. Он бросал свой жуткий трехгранный клинок, раз за разом выбивая другие ножи из деревяшки. Барный дроид яростно протестовал.
      – В этом он чересчур хорош. – заметил Обрим и снова повернулся к Фаю, чтобы продолжить разговор. – Так вот, насчет этой…
      Фай не собирался продолжать дискуссию. Он выпрямился, и через весь бар прокричал Скирате:
      – Сержант? Сержант! Хотите показать им "Дха Верду"?
      – Кандоси! – раздались возгласы в отрядах. – Давайте, сержант! Покажем им как это делается!
      – Я слишком стар. – ответил Скирата, выдергивая нож.
      – Не-а. – сказал Фай и воспользовался шансом вытащить Скирату из игры. – Вы же нас научили, помните?
      Скирата принял приглашение и, прихрамывая, подошел к обеим командам, которые быстро расчистили пространство в баре. Ордо, Мереель и Джусик присоединились к ним. Корр неуверенно стоял в стороне. Пехоте редко выпадал случай увидеть ритуальное песнопение, не говоря уж о том, чтобы научиться ему.
      – Я еще недостаточно напился, – заметил Скирата. – но поучаствую.
      Без своей брони, он, по сравнению с коммандос, выглядел еще меньше, чем обычно.
      Речитатив начался.
      – Таунг-са-ранг-бро-ка!
      – Дже-тии-се-ка-'рта!
      – Дха-Вер-да-Вер-да-а'ден-трата!
      Скирата сразу же попал в такт, прекрасно выдерживая ритм, принимая на свой кожаный жилет размеренные удары, которые обычно приходились по твердой броне. Он был закаленным в боях воином, как и его парни, только лишь старше.
      Фай скосил на него взгляд, и был осторожен, насколько это было возможно при их разнице в росте.
      – Кор-у-скан-та-кан-досии-аду!
      – Дуум-мо-тир-ка-'тра-нау-трасиниа!
      Скирата держал безжалостный темп, строфа за строфой. Фай заметил периферическим зрением отблеск белой брони и ЭРК-пехотинец, капитан Мэйз, появился из толпы офицеров КСБ. Те, со стаканами эля в руках, смотрели, раскрыв рты.
      – Не возражаете, если я присоединюсь? – спросил Мэйз.
      Фай не собирался пытаться останавливать ЭРК-пехотинца. Мэйз вклинился в линию рядом с Ордо и улыбнулся его брату-капитану с выражением, которое Фаю совершенно не понравилось.
      Как всегда обьяснял непосвященным Скирата – "Дха Верда" требует стойкости, чувства ритма и абсолютной веры в своих товарищей. Сложные ритмы оттачивают ваш мозг и учат вас думать как одно целое. Повернешься чуть быстрее или чуть медленней – и ты получишь хороший удар по физиономии. Она проводится без бу'шезе.
      Ордо был не настолько сосредоточен, как должен был. Возможно, его ум был все еще занят тем, где же могла быть его обожаемая Веннен. Какой бы ни была причина – когда Фай поворачивался вправо, сжимая кулаки, подняв руки на уровень плеч, готовый отбить ритм по наспинной пластине Найнера – он увидел и услышал, как кулак Мэйза врезался в подбородок Ордо.
      Ордо вытерпел, не сбивая ритма, хотя из его губы брызнула кровь. Ты не останавливаешься если получил удар. Ты терпишь.
      – Гра-'туа-куун-хетт-су-дралшиа!
      – Ком-'рк-тсад-дрот-эн-т-роч-найн-урез-аденн!
      Строй коммандос развернулся на девяносто градусов влево, отбивая ритм, потом снова вправо, а Мэйз ловко и – Фай вынужден был это признать – элегантно, снова ударил Ордо по зубам, не сбившись с такта. Кровь брызнула на белоснежный нагрудник Ордо. Фай ожидал, что стычка разразится дракой, но песнопение завершилось без происшествий, а Ордо просто вытер губы ладонью в перчатке.
      – Прости, нер вод. – сказал Мэйз, улыбаясь с неподдельным весельем. – Ты же знаешь, какой неуклюжей бывает простая ЭРК-пехота. Танцоры из нас никудышные.
      Фай затаил дыхание. Он был готов поддержать Ордо в стычке с Мэйзом; Ордо был его другом. И Фай знал что она был совершенно непредсказуем и абсолютно не стеснялся насилия.
      Ордо просто пожал плечами и протянул руку. Два ЭРК-капитана пожали друг другу руки, и отправились к барной стойке. Скирата внимательно оглядел их и улыбнулся.
      Все ЭРК сумасшедшие. Иногда Фай был благодарен, что из его генов были изъяты самые неконтролируемые частицы Джанго.
      Скирата уселся на барный табурет и вытер ладонью пот с морщинистого лба.
      – Я не становлюсь ниcколько моложе. – проговорил он, восстанавливая дыхание и засмеялся. – Утром я буду черно-синим. Не стоило это пробовать без нательной брони.
      – Вы могли выйти, через несколько минут. – ответил Фай. Он протянул ему полотенце.
      – Мы бы не обижались.
      – Но я должен был. Я не могу требовать от людей делать то, чего я не могу или не хочу сделать сам.
      – Вы никогда и не просили. – Фай уловил короткое затишье, которое образовалось возле дверей – и его причиной была Бесани Веннен.
      Она вошла, огляделась, потом заметила Ордо и направилась к нему.
      – Пойду на балкон, подышу свежим воздухом. – сказал Скирата.
      Последним, что увидел Фай перед тем, как Обрим увел его знакомиться с несколькими офицерами, которые очень хотели поставить ему еще выпивки, была Бесани Веннен, вытиравшая разбитую губу Ордо своим платком и ругавшая заметно удивленного капитана Мэйза.
 

***

 
      – Привет. – сказал Скирата. – Я не заметил, как ты сюда вышла, ад'ика.
      Этейн подняла взгляд. Она смотрела с балкона вниз, на бесчисленные маршруты айрспидеров. Ночные пейзажи Корусканта занимали не хуже головидео.
      – На мой вкус, там слишком шумно. Вам, судя по всему, это понравилось.
      Скирата стал рядом с ней и оперся скрещенными руками на ограждение.
      – Показывали КСБ "Дха Верду".
      – Готова поспорить, что это было болезненно. – Он казался хорошим человеком – в глубине души. Она обожала его, пусть он иногда ее и пугал. – Хорошо видеть, что все отдыхают. Было тяжело, не так ли?
      – Однако мы это сделали. Все мы. И ты, в том числе, ад'ика. Хорошо поработали.
      Сейчас она была счастлива и уверена в жизни. Она чувствовала себя отлично. А еще она была уверена, что Скирата тот человек, который мог понять, что такое любовь и на какой риск люди пойдут, чтобы сделать счастливыми тех, кого они любят. Он игнорировал генералов – и вообще каждого, кто стоял на пути его заботы о том, чтобы его солдаты – его сыновья, если уж на то пошло – получили то, что им полагалось по праву.
      Не было причины не рассказать ему удивительную новость. Ей следовало бы первым рассказать об этом Дарману, но она не знала – как. И – к тому же – Скирата был Кэл'буиром. Он был отцом каждому.
      – Спасибо, что вы были так внимательны ко мне и Дарману. – проговорила она.
      Скирата потер лоб.
      – Извини, что читал тебе нотации. Я очень за всех них беспокоюсь. Но вы оба счастливы, и я рад это видеть.
      – Тогда, я надеюсь что вы будете рады тому, что у меня будет ребенок.
      Наступила секунда тишины.
      – Что? – произнес Скирата.
      – Я беременна.
      Она заметила, как затвердело его лицо.
      – Беременна?
      Она этого не ожидала. Неприятный холодок прополз у нее от живота к груди.
      – Чей он? – спросил Скирата. Его голос был ровным, выверенным, отстраненным.
      Это был голос наемника.
      Это ранило.
      – Дармана, конечно.
      – Значит, он не знает. Он сказал бы мне, если б знал.
      – Нет. Я еще не сказала ему.
      – Почему?
      – Справится ли он с этим? Это достаточно трудно и для нормального…
      – Он не ненормальный. Он такой, каким вы его сделали.
      – Я хочу сказать… – Этейн пожала плечами. – Я имела в виду, что у него не было такого опыта, чтобы справиться с фактом отцовства в такое время.
      – Его ни у кого не бывает.
      – Я хотела, чтобы у него было хоть какое-то будущее.
      Лицо Скираты не изменилось.
      – Ты это запланировала? Какое у него может быть будущее, если он не знает что у него есть сын? Гены – это еще не все.
      – Если кто-то обнаружит, что я жду ребенка, меня выкинут из Ордена Джедай и я не смогу служить. Я должна остаться. Я не могу бросить людей.
      Скирата был в ярости. Она чувствовала это. Она также и видела это. И если она считает что это страшно – то это ничто, по сравнению с тем, как отреагирует Совет Джедай. Ее вышибут из Ордена. Она не будет больше генералом, не сможет больше играть свою роль на войне.
      "Но ты это знала."
      "Ты должна была заранее об этом подумать."
      Реальность оказалась очень неожиданной. И все же, она нисколько не жалела, и потому она не думала о реакции Совета Джедай. Это было правильно. К этому ее направила Сила.
      – И как ты собираешься скрывать этот факт? – спросил Скирата, все еще холодным голосом.
      – Скоро это станет хорошо заметно.
      – Я могу входить в транс исцеления и ускорить беременность. Я могу выносить ребенка за пять месяцев. – Она положила руку на живот. – Это мальчик.
      Пожалуй это было худшим, что она могла бы сказать Скирате. Этейн, к настоящему времени, должна была бы лучше понять мандалориан. Связь "отец-сын" была превыше всего. Всякая толика теплоты, которую он ей когда-либо выказывал, сразу же улетучилась, и это ранило ее. Она тоже начинала любить его как отца.
      Но хороший отец Мэндо ставит сына выше всего.
      – Итак, в этом твоем великом плане – подарить моему парню будущее – кем, по твоему мнению, должен стать его сын? Джедаем?
      – Нет. Просто человеком. Человеком с нормальной жизнью.
      – Нет, ад'ика. – Теперь Скирата сунул руки в карманы. Она видела, как поднимается и опускается его грудная клетка, как тяжело он дышит от подавленной ярости. В Силе вокруг него появился маленький темный вихрь. – Нет, сын Дармана будет мандалорианином, или у него не будет сына вообще. Ты не понимаешь? Если ребенка лишить его культуры, того, что делает его мандалорианином, он… у него не будет души. Вот почему я должен был учить их всех, всех моих мальчиков, тому что такое – быть Мэндо. Без этого они – мертвецы.
      – Я знаю, как это важно.
      – Нет, не думаю, что ты знаешь. Мы кочевники. У нас нет родины. Все, что у нас есть, что держит нас вместе – это то, кто мы есть, то, что мы делаем, и без этого мы… дар'мэндо. Я не знаю, как это обьяснить… "у нас нет души, нет загробной жизни, нет личности. Мы навечно мертвы."
      Этейн повторила "дар'мэндо" про себя.
      – Так он и получил свое имя, верно?
      – Да.
      Перед ней забрезжило понимание того, почему и Скирата и Вэу так заботились о том, чтобы передать подопечным свое наследие. Они не просто дарили им культурную принадлежность; они, в прямом смысле слова, спасали их жизни и их души.
      – Он будет владеть Силой. Это сделает его…
      – С ума сошла? А ты понимаешь, каким ценным это его сделает для тварей вроде каминоанцев? Ты соображаешь, сколько народа заинтересует его генетический материал? Он в опасности, ты, ди'кут!
      О ценности уникального генетического наследия ее сына Этейн никогда еще не задумывалась. Она ужаснулась. Она отчаянно пыталась справиться с угрозами, которые, словно из ниоткуда, возникали вокруг нее.
      – Но как Дар может вырастить его?
      – А ты не задавалась этим вопросом, когда начинала все это? Ты действительно любишь его?
      – Да! Да, ты знаешь, что люблю. Кэл, если у меня не будет этого ребенка, и он умрет…
      – Когда он умрет. Он разработан так, чтобы умереть молодым. Я переживу его. И ты создана, чтобы прожить долго.
      – Ты сам это сказал – всего лишь одно поколение. Потом – пройдет время, и от клонов не останется ничего, ничего что показало бы, что они когда-то жили, служили и умирали. Они все заслуживают большего.
      – Но, опять же – Дарману не дали никакого выбора. – сказал Скирата. – Не было выбора – сражаться ли ему. Не было выбора – становиться ли ему отцом.
      Он умолк, отошел к дальнему концу балкона и облокотился на ограждение, точно так же, как в тот раз, когда она видела его мучительно размышляющим о том, не является ли он чудовищем – человек, который превращает маленьких мальчиков в солдат, и посылает их на эту аруэтизе войну.
      Этейн ждала. Спорить с ним не было смысла. Он был прав – она вырвала возможность выбора из рук Дармана, точно так же, как это делал любой джедай-генерал.
      – Кэл. – проговорила она.
      Он не обернулся.
      Она осторожно коснулась его спины рукой. Она почувствовала как он напряжен.
      – Кэл, что ты хочешь, чтобы я сделала… чтобы все было правильно? Разве ты не хочешь, чтобы хоть один из твоих парней оставил что-то после себя – кого-то, кто будет о нем помнить?
      – Ты можешь помнить только о том, что ты знаешь.
      – Я позабочусь о ребенке…
      – Ты подобрала ему имя, не так ли? Я это знаю. Ты знаешь, что ждешь мальчика, так что ты придумываешь ему имя. Матери делают именно так.
      – Да. Я…
      – Тогда я не хочу его слышать. Если тебе нужна моя помощь – у меня есть условия.
      Она ожидала этого. Она должна была знать. Скирата с одержимостью принимал свою родительскую роль – и он был жестким человеком, человеком, все инстинкты которого, со времен когда он был маленьким мальчиком, оттачивались для того чтобы сражаться и выживать
      – Мне нужна ваша помощь, Кэл'буир.
      – Не называй меня так.
      – Прости.
      – Тебе нужна моя помощь? Тогда, вот мои условия. Дарману расскажут о том, что у него есть сын, тогда, когда это будет для него безопасно, а не когда тебе заблагорассудится. И если это случится не тогда, когда родится ребенок – в таком случае я дам мальчику имя, как мэндо'ад. Отцы дают имена сыновьям, так что, если Дар сможет это сделать – я позабочусь, чтобы это сделал он.
      – Итак, у меня нет никакого выбора.
      – Можешь смыться на любую из тысячи планет, если пожелаешь.
      – А ты найдешь меня.
      – О да. Я нахожу людей. Это моя работа.
      – И ты расскажешь Ордену Джедай. Ты ненавидишь меня.
      – Нет, на самом деле ты мне нравишься, ад'ика. Я просто презираю джедаев. Вы, владеющие Силой, никогда не задумывались о своем праве перекраивать галактику. А обычные люди никогда не понимали, что и у них есть шансы.
      – Думаю… думаю что сыну Дармана будет полезно знать о его наследии.
      – Он будет знать больше того. Если Дарман не сможет растить его как Мэндо – то буду растить я. У меня масса практики. Масса.
      Этейн была беспомощна. Единственным выбором для нее было бежать – и она знала, что это не будет честно по отношению ко всем, и более всего – к ее ребенку. Это станет подтверждением тому, что всем, чего она хотела, был ребенок. Что-то, во что она может вцепиться, что можно любить и быть любимой в ответ – не считаясь с тем, как это было получено.
      Это должно быть ради Дармана. Его сын не может вырасти обычным человеком. И Этейн не знала, как растить сына Мэндо. Скирата знал. Если она откажется… она точно знала, насколько далеко он может зайти.
      – Как ты справишься с владеющим Силой ребенком? – спросила она.
      – Так же, как я растил шестерых парней, которые были так напуганы и потрясены, когда, едва научившись ходить, они оказались в боевых симуляторах под настоящим огнем, что у них никогда не было шансов быть нормальными людьми. При помощи уймы терпения и любви.
      – Ты действительно хочешь этого, не так ли?
      – Да, хочу. Больше всего иного. Это мой высший долг, как Мэндо'ад.
      Так вот какова была его цена.
      – Я могу прятать беременность…
      – Нет, тебя ожидает несколько замечательных, тихих месяцев в надежном укрытии на Квиилуре, с кем-то из народа Джинарт, кто будет за тобой присматривать. И держать меня в курсе. Потом ты вернешься с ребенком, и я буду растить его здесь. Как внука. Учитывая историю моей семьи – никто ничего и не подумает заподозрить.
      – Как ты назовешь его?
      – Если у Дармана будет возможность узнать, когда ребенок родится – выбор будет за ним. До тех пор я оставлю свои идеи при себе.
      – Так ты считаешь, что Дарман пока что не должен знать?
      – Если я скажу ему, или скажешь ты – каково ему будет опять отправляться на войну, и думать о своей собственной безопасности? Его корабль отправляется через несколько дней – как и твой. Это не то же самое, что сказать обычному парню, что он заделал девчонке ребенка, хоть это и так паршиво. Он клон, у него нет прав, и нет представления о реальном мире, а еще он обрюхатил своего генерала-джедайку. Мне тебе что – еще и картинку нарисовать для ясности?
      Этейн никогда еще никого не сердила по-настоящему. Джедаи, которые всю жизнь растили ее и учили, были выше этой эмоции. Они позволяли себе небольшое нетерпение или раздражение, но гнев – никогда. На Квиилуре, где она отвечала за четырех коммандос, впервые доверившихся ей на опасном, отчаянном задании – злость Джинарт на ее неопытность была лишь очень близка к ярости.
      Но Скирата сейчас был переполнен яростью. Он чувствовала его слепой гнев и то, как он удерживает его под контролем. Она видела бледный оттенок его лица, от которого отхлынула кровь. Она слышала напряжение в его голосе.
      – Кэл, кому как не тебе знать – насколько это важно. Твои собственные сыновья отказались от тебя, за то что ты поставил клонов-солдат выше их. Ты должен знать, что значит рискнуть заработать ненависть и презрение, поступая правильно, ради того кого любишь. И почему ты сделал бы это снова.
      – Если бы на твоем месте была Ласима, рассказывающая мне, что она понесла ребенка от Атина – все было бы совсем по-другому. – прошипел он.
      Позади почудилось какое-то движение.
      – Кэл'буир?
      Этейн обернулась. В дверях стоял Ордо. Она не почувствовала его приближения; по сравнению с тем возмущением, которое создавал в Силе Кэл – он был невидимкой.
      – Все в порядке, сынок. – Скирата смутился, кивнул ему и натянуто улыбнулся. – Итак, капитан Мэйз вернул тебе должок?
      Ордо, отлично знавший Скирату, подозрительно посмотрел на Этейн. В этот момент он ощущался в Силе так же, как стрилл, но без радостного чувства игривого зверька – только свирепость.
      – Честь была удовлетворена, как говорится. Я хотел узнать, не присоединитесь ли вы к нам за выпивкой. Бесани ждет-не дождется снова встретится с вами.
      – О, судя по "нам" – у вас все идет отлично. – Скирата ухмыльнулся и это было искренним; разумеется – Бесани Веннен не была джейтии, джедай. Ее он мог принять. – Рад слышать, Орд'ика. Все равно, я и Этейн как раз закончили разговор.
      Скирата ушел, словно ничего и не случилось. Этейн привалилась к ограждению уткнувшись лбом в сложенные руки и чувствуя себя совершенно сломленной. Но Скирата был прав во всем, что он говорил; и он сдержит обещание помочь ей. Цену не изменить. Она ее заплатит.
      Она сконцентрировалась на радости, окружавшей в Силе ее сына. Как бы тяжелы ни были обстоятельства, этого никто не может у нее отнять – ни даже Кэл'буир.

      Конечно я планировал путь отхода. Я был наемником с тех пор, как мне исполнилось семь лет от роду. Ты всегда готовишься к тому, что будет когда закончится текущая война. Это называется стратегия отхода; и моя – планировалась очень, очень давно.
      Кэл Скирата Джайлеру Обриму, в разговоре о будущем в неспокойной галактике.
      Корускант, Клуб "для персонала и друзей Корускантских Сил Безопасности", время 00.15, 389 дней после Геонозиса
      – Что ж, это было занятно. – сказал Джайлер Обрим, забираясь на барный табурет. Клуб уже почти опустел. – Твои мальчики не налегают на выпивку, верно?
      – Зато пожрать они хороши.
      Скирата прикидывал, как он будет разбираться с этой проблемой. Гурланинка Джинарт скрылась так, как это могли делать только меняющие облик гурланины. Комлинка у нее нет, и он не столкнется с ней случайно за завтраком в "Краггете". Ему придется найти другой способ ее вызвать.
      – Зверские аппетиты. Это ускоренное взросление подстегнуло их метаболизм.
      Обрим поскреб щеку со смущенным видом.
      – Знаю, дружище. Я не прошел через то, что прошел ты вместе с ними, но любой в нашей игре точно поймет, что ты чувствуешь.
      – Угу.
      "А теперь у Дармана есть сын. Я зол, что Этейн позволила этому случиться, ничего даже не сказав ему, но все же – у него есть сын. Даже если я так и не выловлю эту каминоанскую тварь, Ко Сай, теперь у него, в каком-то смысле, есть будущее."
      – Извини, если порой я на тебя это вываливаю.
      – Тебе не стоит за это извиняться
      – Спасибо
      – Что бы ты сделал, если б мог сейчас править галактикой, Кэл? В смысле – мог вообще все.
      Скирата не раздумывал ни секунды.
      – Остановил бы войну прямо сейчас. – ответил он. – потом отправился бы на Камино, взял этих серых уродов за их поганые тонкие шеи, и вытряс из них нормальный срок жизни для всех наших парней, до последнего. Потом увел бы всю армию домой, на Мандалор, и провел остаток жизни, приглядывая за тем, чтобы они обзавелись женами и семьями. И целями в жизни, которые будут их собственными, а не чьими-то частными дрязгами.
      – Я так и думал, что ты это скажешь. – хмыкнул Обрим. – Мне уже пора домой. Последние несколько дней для моей жены были слегка напряженными. Сам понимаешь – постоянно не был дома. Ты не мог бы как-нибудь зайти на ужин?
      – С удовольствием.
      – Тебя подбросить?
      – Я жду Ордо. Он заболтался с Бесани.
      – Я заметил. – Обрим чуть усмехнулся. – Он смышленый мальчик.
      Скирата остался размышлять о будущем, которое выглядело не более запутанным, чем оно было несколько часов назад; просто сейчас оно перевернулось с ног на голову. Он поднялся, побросал нож в резьбу над баром, подумал о банковском счете на Ааргау, и том что Мереель был очень близок к тому, чтобы отыскать Ко Сай. Скирата чувствовал, что сейчас он на расстоянии удара ножом от того, чтобы горсточка клон-солдат получила лучшую жизнь – ничтожная горстка, из столь многих – но это все, что он может сделать. Этого должно быть достаточно.
      А сейчас у него есть еще более веский стимул. У Дармана есть сын, и он позаботится чтобы Дарман был рядом и видел как растет его мальчик.
      – Простите, что задержал вас, Кэл'буир. – Ордо влетел в бар и попытался улыбнуться, но из-за разбитой губы лишь скривился. – Можем идти.
      – С Бесани все прошло нормально?
      – Да.
      – Просто "да"?
      – Ммм… думаю, что так.
      – Хорошо. – он подавил желание порасспрашивать. – У меня есть для тебя вопрос. Мне нужно достать Джинарт. Как я могу это сделать?
      – Легко. Она шпион. Она отслеживает перемещения солдатов ВАР на-и с- Квиилуры. Я могу отправить в снабженческую систему сообщение, которое привлечет ее внимание. Что-нибудь с намеком. Укажите время и место и оставьте мне остальное.
      Скирата улыбнулся. Для Ордо практически все было простым.
      – Что ж, возвращаемся в казармы.
      – У меня тоже вопрос к тебе, Кэл'буир.
      – Валяй.
      – То, что сказала Этейн – правда? Твои сыновья отказались от тебя, потому что ты остался с нами на Камино?
      Ордо был не глуп, и он не был глухим. Семейные проблемы Скираты были единственной вещью, о которой ему не хотелось бы ставить кого-то из них в известность. И не только потому, что это могло заставить их чувствовать себя виноватыми. Он не хотел чтобы они боялись, что он может бросить их с равной легкостью.
      – Это правда, Орд'ика.
      – Как ты смог даже подумать о том, чтобы заплатить такую страшную цену ради нас?
      – Потому что я вам нужен. И я ни на секунду не пожалел об этом. Мои привязанности к моей… бывшей семье были уже все равно что мертвы, прежде чем ты мог хотя бы задуматься о них. Не думай больше об этом, потому что я сделал бы это снова, не задумываясь. Без сомнений.
      – Но мне жаль, что мы не знали.
      "Значит ли это, что у меня есть право хранить другой секрет?"
      – Извини.
      – Итак, кроме нерожденного сына Дармана, есть что-то еще, что ты хранишь от нас?
      Значит, он слышал его спор с Этейн. Скирата почувствовал самый жгучий стыд, который он когда-либо испытывал в жизни. Все его существование сейчас основывалось на абсолютном доверии между ним и его клонской семьей. Он не выдержит этой потери.
      – Значит, ты слышал, что я собираюсь просить у Джинарт. Я услышал новость тогда же, когда и ты, Орд'ика. И – нет, больше нет ничего. Клянусь, что не лгал тебе и не буду лгать. – Скирата показал на парные бластеры Ордо. – Если солгу – можешь опробовать их на мне. Потому что остаться там ради вас было единственной достойной вещью, что я сделал в этой жизни. Ясно?
      Ордо просто смотрел на него. Скирата молча положил обе руки ему на плечи и замер.
      – Хорошо, сынок, скажи мне – что я должен сделать для Дармана, и я это сделаю.
      Вид у Ордо все еще был озадаченно-оценивающим – то выражение, которое он принимал, разобрав новую и удивительную головоломку.
      – Не думаю, что время подходящее. Мы должны делать то, что лучше для наших братьев.
      Это было прагматичным намерением. Скирата застегнул жилет, проверил – на месте ли нож; его ритуал на выходе из любого дома – и вышел в неизвестную ночь.
      Согласен, Орд'ика. Теперь все, что мне надо сделать – это немного поговорить с генералом Зеем.
      Казармы роты “Арка”. Штаб-квартира Специальных Сил, Корускант, 395 дней после Геонозиса
      Это был оп-приказ – оперативный приказ, такой же, как и множество других, что им уже отдавали. Найнер взглянул на деку и пожал плечами.
      – Хм, это интересно. – заметил он. – Никогда раньше не работал с Галактическим Десантом.
      Скирата, покачивая ногами, сидел на столе в комнате инструктажа. Отряд "Дельта" этим утром отправился "готовить поле боя" – милый военный оборот, означающий выброску перед основным штурмом и проведение диверсий на стратегических объектах – на Скуумаа. "Омега" вытянула соломинку чуть длиннее, и должна была делать похожую работу для десантников.
      – Все в порядке? – вопрос был адресован Дарману настолько же, насколько и остальным. – Вопросы есть?
      – Нет, сержант. – голос Фая звучал слегка подавлено. Атин выглядел заметно веселее, чем Фай, что было любопытной переменой позиций. – Будет замечательно снова увидеть комадора Гетта.
      – Гетт хочет, чтобы вы погрузились на "Бесстрашного" в семь-ноль-ноль завтра. Так что если кто-то что-то хочет здесь сделать – делайте это сегодня. – Скирата залез в один из жилетных карманов, вытащил четыре кредитных чипа высокого номинала и раздал их. – Валяйте. Теперь вы знаете дороги к злачным местечкам Корусканта. Прежде чем вы сюда вернетесь, пройдет несколько месяцев.
      – Спасибо, сержант. – Атин поднялся, собираясь уходить. – Вы сегодня еще будете здесь, когда мы вернемся?
      – Я всегда провожал вас, не так ли?
      – Да, сержант. Провожали.
      Фай взял свой чип и вложил его обратно в ладонь Скираты.
      – Спасибо. Я пойду, немножко откалибрую свой ВИД. Сегодня я буду шляться у казарм.
      – Он ударился в здравомыслие. – хмыкнул Найнер. – Даже и не знаю, что с ним творится
      – Я невоспетый герой. – заявил Фай. – Я скрываюсь под маской, чтобы не быть узнанным.
      Парни из "Омеги", как и во всех командах, были достаточно восприимчивы к чувствам других. Они поняли, что Скирата нарочно тянет время, чтобы поговорить с Дарманом наедине. Найнер подтолкнул Атина и Фая к дверям.
      – Еще увидимся, сержант.
      О том, присоединится ли к ним Дарман в этот их последний день в городе, вопроса не возникло. Они знали, где он хотел бы проводить свое время. Скирата подождал, пока не закроются двери инструктажной, и, соскользнув со стола, встал перед креслом Дармана.
      – Сынок, тебя сейчас что-то беспокоит?
      – Нет, сержант.
      – Этейн на несколько месяцев отправляется на Квиилуру – начинать вывод гарнизона.
      Дарман искренне улыбнулся.
      – По сравнению с работами, на которые ее отправляли недавно – это безопасное назначение. Я рад.
      – Она бродит у казарм, ожидая тебя.
      Дарман казался успокоившимся. Он глубоко вздохнул и ухмыльнулся, но это была та усмешка, что Скирата видел на лицах многих наемников – перед тем как они отправлялись на новое поле боя.
      "Файрфек, должен ли я сейчас сказать это парню? Должен ли я сказать, что у него есть пока еще нерожденный ребенок? Что, если что-то случится с ним, прежде чем ему выпадет случай узнать?"
      Скирата пошел на внезапный и неожиданный риск. Он сможет согласовать это с генералом Зеем – потом; также как и билль о антитеррористической операции. Лучше извиняться, чем спрашивать разрешения.
      – Ты можешь отправиться с ней на Квиилуру, если захочешь.
      Дарман зажмурил глаза. На его лице отразилась боль.
      – У меня был такой выбор и раньше, сержант.
      – Однако, ты любишь ее?
      – Да.
      – Я могу это устроить. Может это и неправильно, сынок. Но это твой выбор. Все, что тебе надо – это сказать, и Корр займет твое место в команде. Он все еще рядом. Зей разрешил мне учить его.
      Дарман глубоко выдохнул и потер переносицу, все еще закрыв глаза. Когда он открыл их – они были полны слез.
      – Квиилура безопасна. Моя команда выбрасывается на линии фронта. Как я могу не быть там, с ними? Ты мог уйти с Камино с состоянием, и больше не думать о нас – но ты же этого не сделал.
      – Там было иначе. Я был вытертым, ди'кутла…
      – Нет. Ты был верен.
      – Ты в этом уверен?
      "Конечно же, ты уверен. Твоя верность тоже зашкаливает. Вот так вонючая Республика тебя и использует."
      – Я ничуть не буду разочарован, если ты уйдешь.
      – Но я буду разочарован в себе.
      – Что ж, хорошо; и ей рассказывать не стоит. Это была моя идея, не ее. И Ордо убедится что вы двое можете коснуться друг друга, когда только пожелаете.
      Дарман потер кончик носа и тяжело вздохнул.
      – Ты всегда о нас заботишься.
      – И всегда буду.
      – Мы знаем.
      Да. Он всегда будет заботиться.
      – Есть два варианта того, как ты можешь думать о женщинах на войне. Один – быть одержимым, позволить мыслям о них лишить тебя рассудка – и быть из-за этого убитым. Другой – помнить о них, как о том, ради чего ты сражаешься, и черпать силы из знания о том, что они будут ждать когда ты вернешься домой. – Он потрепал Дармана ладонью по щеке, твердо, но по-отцовски. – Ты же знаешь что выбрать, не так ли, Дар?
      – Да, сержант.
      – Хороший мальчик.
      Скирата знал, что у Дармана может так никогда и не оказаться шанса вернуться домой, бросить ранец на пол прихожей и уткнуться жене в плечо – благодарно, с облегчением и клянясь ей, что это был его последний найм. Но он твердо знал, что сделает все, чтобы подвести его к этой радостной норме, настолько близко, насколько это вообще возможно для клон-солдата.
      По крайней мере Этейн поняла, что приходится пройти солдату. Все, что оставалось делать Скирате – это обеспечить безопасность ребенку, когда тот родится, и правильно воспитать его. Джинарт выполнит свою часть сделки и присмотрит, чтобы за Этейн приглядели на Квиилуре. Меняющая облик понимает беспокойство Скираты за свою стаю. Она сама делала то же самое. Они оба были воинами в осаде, у которых не было любви к Республике – только лишь натянутое терпение.
      – Что ж, ступай, сынок. – Скирата кивнул в сторону дверей. – Иди и найди Этейн. Получите отпуск на день. Будьте на несколько часов обычной парочкой и забудьте что вы солдаты. Только будьте осторожны.
      Дарман улыбнулся и словно расцвел. Он был жизнерадостным парнем.
      – Сержант, – сказал он. – Как я могу забыть, что я солдат? Я же не знаю, как быть кем-то еще.
      Скирата смотрел, как он уходит, и гадал – когда желание рассказать ему пересилит, и это выплывет наружу. Может быть и Этейн найдет это напряжение невыносимым. Как жаль, что то, что для обычных людей было источником радости, для Дармана и Этейн было таким опасным.
      "Все эта поганая война."
      "Дурак, ты должен был уже вырасти и привыкнуть к этому."
      Но он сомневался, что это ему когда-либо удастся.
      Скирате было чем заняться, после того как разошлась "Омега" – две ценных деки, и кое-что еще. Он глубоко вздохнул и включил комлинк
      – Ордо? Мереель? Начинаем охоту на одну каминоанскую айвхову поживу. Надо подготовить планы. Ойа!
      Он умелый охотник за головами; они лучшие разведчики и солдаты в галактике.
      В галактике нет такого места, где Ко Сай могла бы скрыться от них.