6

Клановые командиры, принимая нового офицера, особенно того, кто сопровождал части подкрепления, обычно не устраивали вечеринок по такому незначительному поводу. Большинству из них подобная идея показалась бы просто дикой, но у Эйдена Прайда был свой особый взгляд на многие, казалось бы, привычные вещи. Он выработался у Эйдена от чрезмерного увлечения чтением книг. На него произвело большое впечатление то, что терране прошедших эпох довольно часто совмещали праздничные, торжественные ритуалы с неофициальными приемами.

Для Джоанны, которая читала только учебники по вождению боевой машины-робота, наглядные пособия по тактике и уставным отношениям, предложение Эйдена выпить куорелльского вина показалось удивительным и приятным. С того самого момента как она, прибыв с подкреплением на Куорелль, увидела холодно приветствующего их Эйдена Прайда, ее страшила встреча тет-а-тет. Если бы закон клана допускал возможность запроса о немедленном переназначении, Джоанна, не задумываясь, потребовала бы, чтобы прекратили еще тот, происходивший на посадочном поле ритуал приветствия...

Она сделала глоток вина, вернее, густого варева с кисловатым древесным привкусом, при этом стараясь выглядеть так, словно ничего особенного не происходит и встреча с Эйденом Прайдом не имеет для нее практически никакого значения. Но Эйден, казалось, прочитал ее мысли или, может быть, его собственные размышления имели точно такое же направление? Во всяком случае, он сразу же с типичной прямотой кланового воина решил покончить со всеми недомолвками и лицемерием.

— Тебе неприятно находиться здесь, звеньевой Джоанна?

— Можно мне говорить откровенно, полковник?

— Ты обладаешь таким правом, спрашивать разрешения ни к чему. Ты будешь обладать этим правом и впредь, если только не дашь повода изменить мое мнение.

— Если все, что с нами когда-то случилось, не было бредом сумасшедшего, то на твой вопрос я отвечу однозначно: да, неприятно. Просто противно!

Эйден усмехнулся.

— С тех пор как мы виделись в последний раз, Джоанна, у тебя, кажется, появилось чувство юмора.

— У меня? Я в этом не уверена.

Она еще немного пригубила вина. На этот раз вкус напитка показался ей вполне приемлемым. «Хотя, — подумала Джоанна, — все эти вина одинаковы, откуда бы их ни привезли».

— Это так, Эйден Прайд. Мне противно находиться здесь. Я предпочла бы отправиться на передовую безоружной, верхом на плечах умирающего элементала, чем служить в подразделении, которым ты командуешь. Сказанное достаточно четко рисует мое отношение ко всему происходящему. Ради Керенского, с чего это ты вдруг скалишься? С тех пор как мы знаем друг друга, я не помню, чтобы ты когда-нибудь так улыбался.

— Ты права. Я редко улыбаюсь. Но время от времени можно сделать себе послабление.

— Какая отвратительная черта! Я надеюсь, мне не придется слишком часто видеть твою улыбку, так как она превращает твое лицо в задницу.

Эйден отпит вина из собственного металлического кубка, а затем, одарив Джоанну еще одной улыбкой, вернулся к той теме, с которой хотел начать разговор.

— Мне довелось слышать о том, что произошло на Туаткроссе, Джоанна. К несчастью, законы клана непреклонны, и случается, что в звании понижают умелых и отважных офицеров за поражения и провалы, в которых они не виноваты. Никто ведь из подразделения Мальтуса не мог предполагать, что нарвется на засаду.

— То, о чем ты говоришь, граничит с изменой, Эйден Прайд. Позор заключается в неоправданно больших потерях. В любом случае ты знаешь, что меня понизили не из-за нелепого провала наступления. Происшествие на Туаткроссе послужило лишь еще одной проверкой моих способностей. И результаты испытания оказались таковы, что понижение в звании стало очевидным.

— Очевидным?

— Не пытайся меня разозлить. Я, конечно, не прыгаю от радости, опять став простым звеньевым. Но я воин Клана Кречета и готова служить ему в любом звании и должности. Готова принять стойко все, что клан определит для меня. Ты теперь, конечно, стоишь выше меня по служебной лестнице. Что ж, наслаждайся своим превосходством.

Эйден покачал головой.

— Нет, Джоанна. Ты ошибаешься. Наслаждение местью — сомнительное удовольствие.

— Тот Эйден, которого я знала, получал бы удовольствие, отомстив.

— Ты забываешь, Джоанна. В те времена я не был Эйденом Прайдом. После финальной схватки за Родовое Имя я видел тебя только один раз и слышал, как ты сказала: судьба, а не собственные способности позволила мне приобрести Родовое Имя. С тех пор как я стал Эйденом Прайдом, мне пришлось многому учиться заново. Теперь моя единственная цель — самоотверженно служить клану. Быть примером для воинов моего подразделения.

— Странно.

— Что «странно»? То, что я наконец-то стал нормальным клановым офицером?

— Нет. Странность заключается в самом имени. Когда ты был просто Эйденом, то во всей обитаемой Вселенной не нашлось бы парня крепче и непреклоннее тебя. Теперь ты Эйден Прайд. Только куда подевалась твоя прежняя гордыня. Смотришь на Эйдена и видишь Прайда. Смотришь на Прайда и видишь Эйдена. Стоп! Кажется, я начинаю пороть чушь. По-моему, от твоего вина у меня заплетается язык, воут?

— Ут. От него может быть все что угодно. Но ты мне объясни одну вещь. Я долго не мог понять, что ты имела в виду, сказав, будто я приобрел Родовое Имя скорее благодаря судьбе, чем собственным способностям.

— Если честно, то уже не помню, какая мысль у меня тогда была. Я даже не припоминаю, говорила ли вообще о чем-то подобном.

Эйден кивнул.

— Жаль, искренне жаль. У меня этот случай из головы не выходит, а ты уже забыла о нем.

К сожалению, Эйден не мог рассказать Джоанне, как однажды прочитал несколько рассказов, где каждый персонаж помнил одни и те же события, но только на свой, особенный манер. В то время он не придал им значения. Но теперь их смысл открылся Эйдену с отчетливой ясностью.

— Попробуй вспомнить, — попросил он. — Что ты могла иметь в виду, относя мою победу к слепой воле судьбы?

Джоанна пожала плечами. От резкого движения воротник ее кителя чуть оттопырился, и Эйден, бросив мимолетный взгляд, рассмотрел глубокий шрам.

— Я не помню. И не хочу вспоминать. Какое значение имеет судьба для воина клана? Мне, например, даже до конца не очень понятен смысл этого слова. Ведь нас еще в сиб-группе учили — человек клана сам управляет ходом событий. В его власти менять течение жизни так, как ему хочется. Если, конечно, его желания не противоречат законам клана.

— А если войдут в противоречие, человек все же останется хозяином своей судьбы, воут?

— Ут. Во всяком случае, я так полагаю. И вообще, я терпеть не могу пустой болтовни о всяких абстрактных материях. Это все находится за пределами моего понимания. Меня интересует только то, что есть в учебниках по тактике боя. Это судьба. Держи ее у черного входа, и тебе не придется беспокоиться о ней.

— Может быть, и так. Наверное, жизнь — это обсуждение условий Вызова. Ставка против судьбы — вот во что мы играем.

Джоанна искоса взглянула на Эйдена, а затем залпом осушила бокал.

— С тех пор как я тебя видела последний раз, ты изрядно замусорил мозги всякой пакостью.

У Эйдена вдруг возникло желание рассказать ей о тайной библиотеке, но, видя, что Джоанна сверлит взглядом опустевшее дно бокала, понял, что откровенничать ни к чему.

— Ладно, хватит о прошлом. Главная причина, по которой я вызвал тебя сюда, — это предстоящее сражение, — сказал Эйден. — Ты не хочешь еще вина?

— Не вино, а пойло! Ну, давай еще!

— К сожалению, у моего подразделения не такой богатый боевой опыт, как у других, — начал Эйден, наполняя бокал для Джоанны. — Нас обычно держат в резерве, а потом посылают на прочесывание захваченной территории.

— Это что — жалоба?

Эйдена прямо-таки обжег ее пристальный, полный глухой ярости взгляд.

— Нет, не жалоба. Скорее сомнение. Надеюсь, у меня есть разрешение говорить откровенно?

— Ты хочешь сказать, что я должна держать наш разговор в тайне, воут?

— Ут. Я представляю, сколь сильно ты меня ненавидишь. Но я знаю также, что ты никогда не нарушишь клятвы.

— О, прекрати пороть эту высокопарную чушь. Любому воину клана можно довериться, когда он даст Слово Чести. Я даю тебе свое Слово Чести держать в тайне все, что ты прячешь в протухшей дыре своего кабинета. Это, кажется, нелепо, в смысле субординации, говорить подобное старшему офицеру. Но у тебя есть разрешение говорить откровенно, Эйден Прайд.

Эйден поставил бокал на стол и сложил руки на груди.

«Он что, молиться тут собрался? — подумала Джоанна. — Сколько же еще дряни этот человек собирается выплеснуть на меня? Очень хотелось бы знать!»

— Мне необходимо потолковать с тобой о предстоящей кампании и наших шансах на победу. Когда был убит ильХан Лео Шоуэр, меня вместе со всеми другими воинами-кровниками отозвали в Страну Мечты. Я всегда старался участвовать в работе Совета клана. Это мой долг. Я всегда отдавал мой голос, когда это требовалось. Хотя не особенно усердно участвовал в спорах, поскольку многие часто отклоняли все мои доводы из-за того позора, который, кажется, все еще висит на мне. Поэтому по мере сил я старался придерживать язык. Однако на том Совете зловоние, казалось, распространялось при каждом выступлении. Я прилетел взбудораженным, ожидая...

— Ты? Взбудораженным?

— Это даже не то слово! Видишь ли, это первые выборы ильХана, наверное, за сто лет. Мы не только участвовали в этом историческом событии, но даже были вынуждены приостановить вторжение во Внутреннюю Сферу. Воины-кровники оставили свои боевые посты и примчались на выборы.

Прошло совсем немного времени, и я стал замечать, что Верховные Вожди ловко манипулируют мнениями собравшихся. Боролись две стороны — воители и служители. Обвинения сыпались направо и налево. По каким-то скрытым причинам, казалось, преобладало мнение избрать новым ильХаном Ульрика Керенского. Что могло быть лучше для воителей, чем отдать власть служителю? Для них это был ловкий ход — посадить в кресло военачальника человека, призывающего к миру.

Однако новый ильХан вопреки ожиданиям отверг план воителей объявить Ханом Клана Волка Наташу Керенскую. И в довершение ко всему он заявил, что цель вторжения — не восстановление Звездной Лиги как надежной гарантии свободы от тирании, а скорее наоборот. Звездную Лигу, мол, нужно сделать исключительно клановой организацией.

— Ну и в чем же здесь противоречие? Тебя что-то беспокоит?

— Не знаю точно. Но то, что я услышал, заставило меня задуматься. Понимаешь, идея вторжения лишилась некоего зерна благородства, возвышенности. Она превратилась просто в честолюбивое, корыстное стремление захватить власть.

— Я скажу тебе то же самое — больше власти кланам! — перебив его, воскликнула Джоанна, подняв при этом бокал.

— Ты не видишь разницы?

— Откровенно говоря, нет.

— Вспомни о нашем предназначении. О пути кланов. Мы свергаем деградировавших, жестоких владык на благо людям, мы освобождаем народы от тиранов. Это хорошо. Это, я думаю, и есть настоящая причина для существования кланов. Но если мы вторгаемся во Внутреннюю Сферу и захватываем власть для себя самих, только для расширения жизненного пространства кланов, то чем мы лучше тех деспотов, с которыми сражаемся?

Джоанна пробормотала что-то невразумительное и с такой силой стукнула бокалом о столешницу, что стол чуть не подпрыгнул, несмотря на то что был прикован к полу. Затем Джоанна поднялась. От выпитого вина у нее закружилась голова. Но она мгновенно совладала с собой.

— И ты просишь меня держать всю эту чушь в секрете? Даже если ты заберешься на вершину горы и проорешь эти бредни через динамики общей трансляции, кто из истинных воинов захочет тебя слушать? Эта словесная шелуха не имеет никакого отношения ни к путям кланов, ни к воинской доблести. Мы сражаемся. Это наша работа, наш долг. Мы воины. И никем другим стать не можем. Нам глубоко плевать, правильно что-то или неправильно. Мы поступаем так, как велит закон клана. Разрешите идти?

Эйден кивнул. Джоанна, слегка покачиваясь, повернулась к двери и собралась уже было выйти, но Эйден вдруг окликнул ее:

— Командир! Меня интересует твой главный тех. Кочевник. Он все еще с тобой?

— Нет.

— В последний раз, когда я его видел, он был не в лучшей форме.

— Он умер не от старости. Его убили во время Коморской кампании. Скорее всего, этот бандюга подорвался на мине.

— Скорее всего?

— Он был в другом подразделении, когда это произошло. Гнусный вольняга! Хитрый и своенравный. Исчез сразу же после того, как я послала командованию запрос о нем.

— Он был хорошим техом...

— Он был вольнягой.

Не успела Джоанна шагнуть к двери, как из коридора неожиданно постучали. Оба воина непроизвольно вздрогнули.

— Кто там? — прорычала Джоанна, забыв на мгновение, что она уже больше не капитан. — Докладывай немедленно и убирайся.

Из-за двери послышался голос Жеребца. Эйден разрешил войти. Жеребец держал в руке пачку бумаг. Он протянул ее Эйдену.

— Мятеж в городе Випорте, — доложил Жеребец. — Гражданские обнаружили тайник с оружием сфероидов и теперь, забравшись на городские стены, обстреливают проходящих мимо воинов. В центре крепости, кажется, стоит один боевой робот. Пока это все, что известно.

Эйден вздохнул. Операция по очистке территории, по-видимому, начинает преподносить сюрпризы.

— Можно пойти с мятежниками на переговоры?

— Пытались в соответствии с донесением. Кажется, есть только один выход.

— Уничтожение?

— Да.

— Хорошо. Но, наверное, в этом не будет необходимости. Идемте! Звеньевой Джоанна, для вашего звена есть прекрасная возможность отличиться. Это задание поручается вашему подразделению.

Шагая рядом с Эйденом, Джоанна как бы случайно слегка коснулась его руки.

— Полковник, насколько я понимаю, наша цель — победа. Закон клана гласит, что воин должен быть беспощаден к врагу.

— Да, это так.

— Тогда почему не полное уничтожение? По-видимому, это всего лишь мелкая шайка партизан.

— Само собой, они наши враги. Но при этом они остаются такими же людьми, как и все мы. И мы обязаны обращаться с ними с должным уважением. Такое поведение вовсе не говорит о нашей слабости или об отсутствии присущего Клану Кречета доблестного боевого духа.

— Разве мы никогда не прибегали к тотальному уничтожению?

— Только в случаях крайней необходимости.

— Такая необходимость есть всегда, когда перед тобой враг!

Эйден некоторое время пристально смотрел на Джоанну. И в его глазах вспыхнул знакомый Джоанне огонь непримиримой ярости.

— Так займитесь этим, звеньевой Джоанна.

Согретая добрым куорелльским вином и доверием Эйдена, Джоанна мгновенно забыла всю неприязнь, всю горечь и ненависть недавней встречи. В конце концов, какая ей разница, до каких чинов дослужился Эйден! Силы полностью вернулись к ней: твердым, уверенным шагом Джоанна последовала за полковником Эйденом Прайдом.

7

Городок Випорт располагался в небольшой долине, которую со всех сторон плотно обступали высокие широколиственные деревья. Живая стена леса служила прекрасной защитой от внезапного нападения. Даже сверхчувствительные приборы боевых роботов оказались бессильными перед этой преградой. Джоанна давно уже перестала доверять капризной электронике дальнего слежения и полностью полагалась на обычную инерциальную систему наведения. Какой прок от созерцания разнообразных оттенков сочной листвы? Совсем не обязательно распылять внимание, наблюдая, как в страхе улепетывает подальше в чащу мелкое зверье, заслышав тяжелую поступь боевой машины-робота. Джоанне вполне хватало контурной проекции местности. Разведчики загрузили в ее бортовой компьютер точные координаты Випорта, поэтому разыскать его даже в глухой лесной чащобе не составляло особого труда.

Наконец между деревьями показался просвет. «Бешеный Пес» сделал еще пару шагов и вышел из леса. Прямо по курсу находился Випорт. Джоанна остановила машину, поджидая, когда остальные воины ее звена выведут свои боевые роботы на открытое пространство.

— На первый взгляд все спокойно, — сообщила Джоанна по каналу общей связи.

Несколько голосов откликнулось, соглашаясь с командиром. Потом Джоанна услышала, как Диана сказала:

— Прошу разрешения войти в город и вступить в переговоры.

— Просьба отклоняется, — ответила Джоанна. — Если в городе кто-нибудь остался, пусть посмотрят на нас. Я думаю, один вид боевых роботов отшибет у них желание бунтовать. Демонстрация боевой мощи — вполне подходящая тактика против горстки бандитов.

Она включила систему внешнего вещания. Тишину разорвал металлический голос громкоговорителя:

— Довожу до сведения всех, кто находится сейчас за стенами Випорта! Командир соединения полковник Эйден Прайд гарантирует вам безопасность, если вы немедленно сложите оружие и покинете город. Провокаторы из Внутренней Сферы могли наплести вам идиотские байки о людях кланов. Смею вас заверить, мы отнюдь не монстры, готовые убивать всех без разбора. Но терпение у нас тоже не беспредельное, особенно ко всякой швали из низших каст, которая осмелилась поднять оружие на воинов Клана Кречета.

Джоанна не надеялась, что ей кто-нибудь ответит, но вдруг из-за стены послышался усиленный динамиками голос:

— Вы собираетесь превратить нас в рабов!

— Что это значит? — донесся по линии удивленный возглас Дианы.

— Сейчас выясним, — проговорила Джоанна и, подключившись к каналу связи с командным центром, потребовала соединить ее с полковником Эйденом Прайдом.

Эйден находился в командном пункте вместе с претором Мелани Труа, представителем Ком-Гвардии. Претор не так давно прибыла на Куорелль в качестве наблюдателя. После провозглашенного перемирия Ком-Гвардия отхватила себе завидную привилегию — формировать временное руководство оккупированными планетами и приглядывать за войсками кланов.

Эйден прочитал послание Джоанны и затем показал его Мелани Труа.

— Что вы думаете по этому поводу?

Труа чуть наморщила лоб, придав лицу раздраженно-озабоченное выражение.

— У меня нет достаточно объективной информации. К тому же в обязанности претора Ком-Гвардии входит контроль за действиями сил кланов. Вы действуете сообразно своим законам и традициям. Хотя не секрет, полковник Прайд, что ваш обычай брать рабов, так называемых связанных, совершенно неприемлем для любого уважающего себя гражданина Внутренней Сферы. Клановцы не упускают случая захватить несколько пленных с отличными физическими и интеллектуальными данными, чтобы потом превратить их в связанных воинов клана. Подобные действия глубоко чужды образу мыслей жителей Внутренней Сферы. Они не могут себе даже представить, что присвоение титула связанного — это знак уважения клановцев к противнику, который доблестно сражался.

Эйден кивнул.

— Вы правы, наверное. Я сам лично доставил в клан несколько связанных. Не понимаю, чем они недовольны? Я мог их запросто прикончить. Это великая честь — служить клану. Особенно для побежденного в схватке воина. Этим следует гордиться.

Претор Труа улыбнулась очаровательной, ослепительной улыбкой. Не будь она посланцем Ком-Гвардии, а обычным клановцем, Эйден, не раздумывая, предложил бы ей побеседовать в более интимной обстановке.

— У нас, во Внутренней Сфере, вряд ли подыщется что-нибудь равнозначное вашему клановому понятию «связанный», — проговорила она. — Как правильно заметил повстанец из Випорта, это является не более чем рабством. Вот и все.

— Иногда сфероидов очень трудно понять. Мне кажется, быть принятым в клан, даже в статусе связанного, гораздо лучше, чем влачить жалкое существование на какой-нибудь захудалой планетке. Позволять помыкать собой мелким феодалам, прозябая без малейшей надежды на будущее. Не правда ли, глупо?

— Полковник, по-моему, вы забываете, что я не член клана. И не собираюсь слишком глубоко вникать в эту проблему. Я всего лишь служу Ком-Гвардии.

Несмотря на то что претор Труа говорила подчеркнуто вежливым, беспристрастным тоном, Эйден без особого труда понял, что ее симпатии на стороне взбунтовавшихся сфероидов. А честь быть связанным клана ей попросту противна.

— Вы, насколько я заметил, разделяете варварское мировоззрение сфероидов?

— Я не имею права вести разговор в подобном ключе. Как представитель Ком-Гвардии на этой планете я обязана соблюдать нейтралитет. Поэтому, полковник, давайте воздержимся от взаимных оскорблений.

— Сдается мне, я чего-то не понимаю, претор. Между Ком-Гвардией и кланами какие-то странные взаимоотношения. Может быть, вы мне объясните?

В ответ претор Труа вздохнула. За время службы в Ком-Гвардии ей задавали подобные вопросы уже столько раз, что Мелани в конце концов хотелось просто пристрелить вопрошавших.

— Может, вам прочесть лекцию из вводного курса кадетской школы? — язвительно заметила она.

— Совсем не обязательно. Но вот небольшой экскурс мне бы не помешал. Что-нибудь типа короткого отчета, который вы обычно делаете собственному начальству.

Претор кивнула.

— Ну, хорошо. Столетия назад Ком-Гвардия была основана в качестве административного звена Звездной Лиги. Перед ней была поставлена цель — создать обширную межзвездную коммуникационную сеть, которая бы позволила из одной точки управлять более чем тремя тысячами населенных миров Внутренней Сферы. Ком-Гвардия являлась обычной рядовой структурой бюрократической машины. Но случилось так, что Верховный Вождь Камерон неожиданно скончался. Обладателем мантии Верховного Вождя Звездной Лиги провозгласил себя узурпатор Амарис...

— Затем Александр Керенский поднял Силы Обороны Звездной Лиги и разгромил узурпатора Стефана Амариса. Ничего нового я от вас не услышал, претор, — перебил ее Эйден.

Мелани Труа ответила ему ледяным взглядом.

— Если вы действительно хотите что-то узнать о Ком-Гвардии, я попросила бы обойтись без комментариев, — гневно проговорила она. — Да, вы правильно заметили, генерал Керенский самостоятельно, без поддержки других Верховных Владык Звездной Лиги, подавил мятеж Амариса. И когда Амарис вышел из игры, собрался Совет Лиги, чтобы избрать нового Верховного Вождя. Можете себе представить, каждый Владыка уверял остальных, что только он — или она — наиболее подходит, чтобы надеть мантию. И лишь в одном их взгляды совпадали — в решении расформировать Армию Звездной Лиги, обезвредив тем самым генерала Керенского.

— Единство Звездной Лиги разрушили властолюбие и продажность Верховных правителей, — с пафосом истинного клановца произнес Эйден, — но сердце и душу ее спас генерал Керенский, он увел самых верных и стойких сынов в непроглядную тьму Вселенной.

Труа удивленно посмотрела на него.

— Да вы просто поэт, полковник.

— Это строки из Предания, великой летописи рождения и пути кланов.

Труа чуть заметно улыбнулась и продолжила:

— Что ж, вы правы. Генерал Керенский тайком увел отборные части Армии Звездной Лиги, ваших предков, из Внутренней Сферы. Он сумел уберечь воинов от безумной резни, разразившейся между Великими Домами Штайнера, Марика, Лиао, Дэвиона и Куриты. Этот конфликт продолжался несколько сот лет. Впоследствии его назвали Наследными Войнами. В этой бойне лишь Ком-Гвардия осталась верна идеалам Звездной Лиги. Фактически мы теперь единственные во всей Вселенной, кто уцелел, сохранив незыблемость принципов Лиги. По крайней мере, среди обитателей Внутренней Сферы.

Джером Блейк, наш первый легат, сразу понял, что невиданный по жестокости разгул Наследных Войн не только грозит уничтожить межзвездные коммуникации, но и ставит под сомнение само существование человеческой цивилизации. Поэтому он поспешил объявить о нейтралитете Ком-Гвардии. Он предложил всем правителям равноправный доступ к гиперпространственной коммуникационной сети в обмен на клятву о неприкосновенности нашей структуры. Таким образом, вот уже три столетия Ком-Гвардия служит нейтральным посредником между Великими Домами Лордов-Наследников, а также хранит и оберегает самое величайшее достояние — знания. Они не дают скатиться человечеству в беспросветный хаос варварства.