ГЛАВА ПЕРВАЯ

Зои размышляла, полулежа в кресле в блаженном состоянии. Солнце нежно ласкало ее тело. Она могла вызвать зависть у тех, кто находился сейчас в Англии и особенно страдал от холодной, дождливой весны. Здесь, в южной Греции, всю неделю стояла прекрасная погода и температура росла с каждым днем. В следующем месяце, вероятно, будет слишком жарко загорать в эти полуденные часы.

Брызги воды, попадая на ее разгоряченное тело, вызывали на губах улыбку. Привстав, она притворно погрозила девушке, которая колотила голыми ногами по воде, уцепившись за бортики бассейна.

— Вот я тебе задам, погоди у меня!

Та засмеялась, сверкнув темными глазами.

— Ты можешь спокойно залезть в воду, ведь ты уже мокрая, — сказала девушка на чистом английском. — Да к тому же прошло больше часа после завтрака…

Зои решила, что пора приступить к активным действиям. Поднявшись, она собрала свои длинные волосы и заколола их на затылке, перед тем как грациозно погрузиться в воду. Голубой кафель облицовки бассейна радовал глаз; нырнув, она достала до самого дна и выплыла на поверхность почти рядом с озорницей.

— Ты права: как приятно окунуться!..

— Да, только нам пора уже одеваться и ехать в Плаку, ты не забыла?

Зои покачала головой.

— Нет, не забыла. Однако какой смысл приезжать туда раньше половины шестого — до открытия магазинов, не так ли?

— Но мы ведь к ужину должны вернуться?

— Как хочешь.

— Я редко бывала в том районе до твоего приезда, и никогда — вечером, — сказала юная гречанка. — Алексис говорит, он слишком ориентирован на туристов.

— Из того, что я видела в предыдущие свои приезды в Афины, могу сказать: твой брат прав, — согласилась Зои. — Но в то же время это одно из наиболее притягательных мест, где можно гулять часами. В конце концов, это самая старинная часть Афин, по ней видно, как выглядел город в прошлом. Я думаю, что мы поедим в таверне. Одна особенно мне запомнилась с предыдущего приезда — кажется, называется «Сидривани». Может, удастся ее найти…

Девушка засмеялась.

— Обязательно найдем, даже если придется обойти весь район!..

— Ты действительно уверена, что твой брат отпустит тебя туда вечером? — спросила Зои.

— Тень сомнения омрачила на миг красивое лицо гречанки.

— Почему он не должен отпустить меня? Ведь именно брат хотел, чтобы у меня была английская компаньонка, которая показала бы мне страну и народную жизнь.

— Но на самом деле меня выбрала твоя сестра.

— Это потому, что Криста живет в Англии и ей легче наладить контакты — так она сказала. И брат должен полностью доверять ее выбору.

— Разумеется, — кивнула Зои и подумала: ну почему ее бросает в дрожь при мысли о завтрашнем приезде Алексиса Теодору? Ведь за ту неделю, что она живет здесь, на вилле «Мимоза», они с Софией не сделали ничего предосудительного…

С первого дня Зои чувствовала себя тут совсем как дома — вопреки непривычной роскоши, окружавшей ее со всех сторон. Греческая прислуга не считала для себя обременительной ту работу, за которую хорошо платили, и все Зоины пожелания выполнялись с легкостью. Даже ее попытки освоить греческий язык принимались ими е юмором и совершенным восторгом.

Сама София была прелестной, хотя и менее общительной, чем ее ровесницы в Британии, но это из-за окружающей обстановки. В свои восемнадцать лет девушка мало знала о том мире, который простирался за пределами ее родной страны, — мире, далеком от ее грез. До сих пор если ей и доводилось путешествовать, то только на отдаленные острова на семейной яхте.

На ее брате лежит львиная доля вины в этом изъяне — у него слишком строгие представления о предназначении женщины. Поэтому то, что он нанял иностранную компаньонку для своей сестры, давало повод для размышлений и казалось несколько загадочным. Не странно ли, что такой человек, как Алексис Теодору, славящийся своим консерватизмом и порвавший всякие отношения со старшей сестрой, когда та вышла замуж за иностранца, выбирает компаньонку, которая тоже иностранка?..

Встретившись с Кристой Таунсенд для первой беседы, Зои была поражена безупречной красотой этой женщины. Судя по тому факту, что она жила в Англии в течение девятнадцати лет — с тех пор как вышла замуж, — Кристе должно было быть под сорок, но она выглядела самое большее лет на двадцать восемь — двадцать девять. Счастливая супружеская жизнь делала ее гораздо моложе.

София, младшая сестра Кристы, родилась уже после того, как она покинула родовое гнездо. Для пополнения семьи, пояснила Криста, и рассказала историю их рода. Рождение младшей сестренки стоило жизни матери, поэтому на обеих дочерях — первой и последней — лежало как бы бремя вины. Для Кристы это означало полное прекращение контактов с семьей, для Софии

Смерть Николаса Теодору от сердечного приступа десять лет назад обрушила на плечи его единственного сына, Алексиса, все семейные заботы. Он должен был думать о продолжении дела отца и о младшей сестре — Софии, которая находилась в том возрасте, когда большинство людей уже начинают искать свое предназначение в окружающем мире. Алексис не выполнил пожеланий отца и восстановил отношения со своей старшей сестрой, а также позволил Софии посещать школу, где английский был обязательным иностранным языком, что было просто пределом его либеральничанья. Более того, когда София закончила школу, было решено подыскать ей английскую компаньонку.

Миссис Таунсенд приложила немало стараний в поисках подходящей претендентки. Прежде чем остановить выбор на Зои, ее кандидатуру тщательно изучили; образование, квалификация воспитателя — все принималось в расчет. К счастью, Зои в полной мере отвечала предъявляемым требованиям.

— Зои?

Вопрос вывел ее из мечтательной задумчивости. Она улыбнулась, увидев, что юная гречанка с любопытством смотрит на нее.

— Извини, я была далеко отсюда! Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты научила меня плавать стилем баттерфляй. Ты так хорошо это делаешь! — последовал робкий ответ. — Но, конечно, если ты не против.

— С удовольствием! — искренне откликнулась Зои: София была крайне застенчива, и то, что она попросила Зои обучить ее плаванию баттерфляем, явилось для нее приятной неожиданностью. Сей факт можно было воспринять как проявление растущего доверия. Неделю назад об этом и мысли в голову не пришло бы.

Следующие минут двадцать они провели за обучением. Хотя София прекрасно плавала, ей не хватало силы мышц, поэтому Зои было трудно сразу научить ее этому стилю.

— Получится, — пообещала она, — будем тренироваться каждый день. Между тем, — добавила Зои по возможности равнодушно, — я все еще не отплатила тебе за твое брызганье, не так ли?

Заливаясь смехом, София подняла руки, защищаясь от обрушившегося на нее потока воды — так Зои осуществляла свое возмездие. Эта баталия вызвала много шума, все вокруг было залито водой.

Тут Зои заметила постороннего и, потеряв опору, погрузилась под воду. Вынырнув через несколько секунд, она увидела, что София пристально смотрит на человека, стоящего у края бассейна, и ее лицо выражает противоречивые чувства.

— А мы тебя не ждали раньше завтрашнего утра, Алексис, — произнесла наконец София по-английски.

Черные брови ее брата поднялись дугой, высеченное будто из камня лицо выражало явный сарказм. Он ответил на том же языке, глубина и тембр его голоса соответствовали его мощному телосложению.

— Ну а я прибыл на день раньше! Ты не представишь мне свою компаньонку?

— Меня зовут Зои Сирстон, — проговорила та, подавленная неловкостью момента. — Весь этот шум по моей вине.

— Вы не могли одна наделать столько шума, — ответил Алексис. По-английски он говорил с сильным акцентом, но держался при этом менее скованно, чем София. — Я не был осведомлен, что моя сестра общается с англичанами.

Зои посмотрела на него в смущении.

— Я компаньонка Софии. Та, кого вы просили подобрать…

— Я этого не просил! — резко оборвал он. — Что это еще за игры?..

Потрясенная, Зои смотрела на него с неподдельным изумлением. София также оставалась неподвижной — они обе застыли, как каменные изваяния.

— Я… не понимаю, — выдавила наконец из себя Зои. — Кирия[1] Таунсенд сказала, что свяжется с вами до моего назначения…

Жестко очерченный рот сжался в тонкую линию.

— Если бы я и решился на этот шаг, то сделал бы выбор только сам. Кроме того, — добавил Алексис, — я искал бы среди моих соотечественниц. — Он посмотрел на свою сестру, его глаза подозрительно сузились, остановившись на ее красивом лице. — Ты что-нибудь знала об этом?

Замешательство Софии было мимолетным, но достаточным для того, чтобы Алексис уловил в ее ответе увертку.

— Я знаю только то, что мне сказала Криста.

— Не верю тебе, — последовало категоричное заключение. — Идите одевайтесь, а потом мы выясним правду.

София первая повиновалась приказу. Перед тем как начать подниматься по ступеням, она оглянулась на Зои, словно бы оправдываясь. Зои медленно последовала за ней, чувствуя, как купальник облегает ее, и радуясь, что он хотя бы цельный и достаточно скромный.

Темные глаза брата Софии откровенно разглядывали ее, когда она выходила из воды и шла следом за ней. Он изучал ее ноги, грациозную фигуру, лицо, окаймленное прямыми мокрыми прядями волос. Она чувствовала, что краснеет, а ногти судорожно впиваются в ладони рук.

Будучи довольно высокого роста, Алексис имел телосложение гимнаста, его широкие плечи плавно переходили в узкую талию и бедра, а ноги в темно-серых брюках выглядели стройными и мускулистыми, В нем чувствовалась скрытая и жестко контролируемая сила. Несмотря на все эти, казалось бы, положительные качества, супермен вызывал к себе отвращение.

— Я не уверена, что вы правильно поступаете, — убедительно сказала Зои, поравнявшись с ним. — И я протестую против такого отношения. Если здесь и есть чья-либо вина, то не моя и тем более не Софии.

— Вот как раз это мы и обсудим, — произнес Алексис, не повышая голоса. — Но только после того, как вы обе будете одеты. У вас одежда с собой?

— Да, лежит на шезлонге, — сказала Зои.

— Тогда идите и возьмите ее. — Он указал на стол и стоящие около него легкие кресла. — Я буду ждать здесь.

Идти под его испытующим взглядом было неприятно. Во время ходьбы Зои чувствовала напряжение в позвоночнике и слабость в ногах.

— Ты знаешь больше, чем сказала мне, София? — тихо спросила она, решив, что они уже на безопасном расстоянии.

Идея взять для меня английскую компаньонку исходила, скорее, от Кристы, — печально призналась девушка. — Она надеялась, что, когда Алексис вернется из своего заграничного турне и застанет все как есть, он воспримет это легче, чем если начать советоваться с ним заранее. Мне тоже хотелось в это верить, и поэтому я выбросила из головы всякие сомнения. Мне так нравится твое общество, Зои, я это почувствовала с первой минуты нашей встречи. Мне будет слишком тяжело расстаться с тобой…

— Но я пока еще не ушла, — ответила Зои с неожиданным воодушевлением. — И не собираюсь этого делать, по крайней мере так просто я не сдамся.

— Если Алексис скажет, что ты должна уехать, значит, ты должна будешь это сделать. Он не потерпит пререканий.

— С тобой, возможно, нет, но мой контракт рассчитан на год.

— Это обговорено с моей сестрой, а не с Алексисом. Он не примет во внимание сей факт.

— Посмотрим. — Зои говорила с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле, но не сдаваться же! Хотя бы до тех пор, пока она не услышит мнение Алексиса Теодору… Она взяла академку ради этой работы. Неужели ей придется вернуться в Англию, где вряд ли удастся найти другое место? Правда, несколько предложений ей поступило, кроме этого, но это когда было? Одевшись в белый махровый халат, она почувствовала себя менее уязвимой.

Алексис поджидал, пока девушки сядут в удобные кресла. Облокотившись на стол, он переводил взгляд с одной на другую. Шапка черных, коротко подстриженных вьющихся волос прекрасно контрастировала с легкой белой рубашкой. Галстук и пиджак он снял, чувствуя себя в домашней обстановке.

— Итак? — сказал он.

Зои не хотела, чтобы в ее словах слышалось оправдание.

— С моей стороны все абсолютно честно. Я откликнулась на рекламу, которую поместила кирия Таунсенд. Она три раза беседовала со мной и в итоге предоставила мне место сроком на один год.

— Кто должен вам платить?

— Я не спрашивала. Для меня был открыт счет здесь, в Афинском банке, начиная с моего первого месячного аванса. Полагаю, что кирия Таунсенд организовала все это сама, когда нанимала меня. — Зои замолчала, наблюдая за реакцией Алексиса. — Как я поняла, она действовала с вашего согласия. Почему я должна думать иначе?

— В самом деле, почему? — Теперь пронизывающий взгляд остановился на Софии. — Ты сказала, что знаешь только то, что тебе сказала Криста. Я должен понимать это так, что ты была не осведомлена обо всем этом? София наклонила голову.

— Мы обе виноваты, — сказала она по-гречески, но брат резко перебил ее:

— Будем говорить по-английски!

— Я немного говорю на греческом, — вставила Зои и тут же почувствовала себя полной идиоткой — он так посмотрел на нее!..

— Немного — вряд ли достаточно. Но нам и говорить-то не о чем! — Алексис резким движением оторвался от стола. — Иду звонить сестре. А вы, мисс, через полчаса придете в мой кабинет полностью одетая.

София с испугом взглянула на Алексиса.

— Ты хочешь отправить Зои обратно?

— Это не тема для обсуждения, — сказал он.

— Но я не хочу, чтобы она уезжала, — в голосе девушки звучала мольба. — Зои мой друг, Алексис! Лучший друг! Ты даже не представляешь, как мне хорошо было с ней в твое отсутствие.

— У тебя есть другие друзья, — ответил он. — Твоего круга.

— Того же сословия, вы имеете в виду? — произнесла Зои с напряженной интонацией. — Если хотите знать, я не считаю себя отбросом общества! Кирия Таунсенд прекрасно знает, из какого я круга.

— Вполне верю вам, — последовал сухой ответ. — Я имел в виду национальность. Вы очень плохо представляете себе наш образ жизни.

— Если речь идет о том, чтобы держать девушек взаперти, то вы правы. — Она откинулась в кресле, глаза ее горели, как изумруды. — Вы никогда не слышали об эмансипации?

Черные брови снова поднялись дугой.

— Взаперти?

Зои слегка покраснела: то же самое происходит и с английскими девушками в возрасте Софии…

— Сравнивая тех юных англичанок, которых мне приходилось встречать, — словно прочитал ее мысли Алексис, — и мою сестру…В общем, я бы не сказал, что между ними есть существенная разница. В строгих правилах воспитывают и их. Может, правда, вы хотите, чтобы я позволил своей сестре полуголой ходить по улице, как делают ваши соотечественницы? — Он отрицательно покачал головой, не давая ей возразить. — Однако хватит об этом! Встретимся через полчаса.

В бессильной ярости Зои наблюдала, как Алексис уверенной поступью направился к террасе большой белокаменной виллы, которая выглядела настоящей его резиденцией. Самодовольное высокомерие Алексиса Теодору действовало ей на нервы. Итак, он велел ей собирать вещи, в этом не было ни малейшего сомнения… Просьбы его сестры тут ничего не значили.

— Как можно быть таким бесчеловечным? — возмущенно произнесла она вслух. — Какое он имеет право так вести себя?..

— Алексис не только мой брат, но и опекун, — пояснила София. — Он очень заботится обо мне, а сейчас просто зол из-за Кристы… Он не всегда такой строгий. Брат делает для меня все, что я ни пожелаю, он все мне позволяет.

— Кажется, только кроме права выбирать друзей. Или уйти куда-то по собственному желанию.

София вздохнула.

— Это не всегда безопасно для девушек. Я его понимаю. Но я сама выбираю своих друзей. Только…

— …при условии, что они должны быть из определенного круга, — продолжила Зои, когда София замялась. — Я могу понять его заботу, но не ограничение прав.

— Это не принудительное ограничение, — возразила София. — Если бы я захотела, я могла бы уйти, куда захочу.

— Представляю, какой ценой.

— Ты не так все понимаешь! Алексис не из тех, кто способен преследовать, кто унизится до шпионства. — Она взмахнула руками. — Я согласна с тем, что Алексис считает для меня благом.

Зои вздохнула.

— Ты права: конечно же, я поступаю плохо, пытаясь изменить существующий порядок. Не так происходят великие перемены. Я чувствую, что до конца дня меня здесь уже не будет.

— Я буду скучать по тебе, — сказала молодая девушка. — Ты меня многому научила.

— В то время как я научилась от тебя мало чему… — Зои поднялась. — Пойду-ка одеваться, чтобы успеть к назначенному времени. Я бы не хотела, чтобы твоему брату пришлось ждать.

— Да, ждать не в его правилах.

Зои могла себе это представить! Алексис Теодору привык к постоянному повиновению. Опоздай она на несколько минут — и будет уличена в непунктуальности, а ей бы не хотелось в чем-то спасовать перед этим человеком.

София не предложила проводить ее. Когда Зои ушла, она бессильно упала в кресло, чувствуя себя убитой горем.

Вилла «Мимоза» вполне отвечала высокому положению хозяев. В центре сада, усаженного цветами и уставленного многочисленными мраморными статуями, стояло ослепительно белое здание, с неоклассическими дорическими колоннами, железными балюстрадами и широкими окнами. Хотя она находилась в получасе езды от центра Афин, где бурлило уличное движение, здесь, в прекрасном предместье Полития, у подножия горы Пентели, воздух был свежим и чистым, а время, казалось, замедлило свой бег. Поистине лучший из миров — у Зои не было повода усомниться в этом!

Внутри вилла поражала претенциозностью и внедренным в нее типично греческим духом. Не покрытый коврами, бледно-золотистого цвета деревянный пол на первом этаже гармонировал с позолоченными итальянскими зеркалами и сияющими красками гобеленов на стенах. Меблировка была роскошной, продуманное сочетание старого и нового стилей выдавало хороший вкус хозяина. София говорила, что всю обстановку выбирал сам Алексис, и это было, пожалуй, единственное его достоинство, которое признала Зои.

Спальня, где она обитала, была обставлена мебелью из светлого дерева и декорирована в пастельных тонах. Голубой, как море, и едва ли не такой же глубокий, густой и мягкий ковер под ногами. Прилегающая к ней комната — будуар — прекрасно соответствовала спальне. Здесь находился огромный гардероб, в котором могла бы поместиться одежда полудюжины людей. По крайней мере мне не понадобится много времени на сборы, подумала Зои, когда вытирала волосы после душа и размышляла, что ей надеть. Какая разница, какое впечатление она сейчас произведет на Алексиса Теодору?

Действия его старшей сестры теперь кое-что проясняют. Криста хотела немного приоткрыть ту завесу, которая закрывала от Софии весь мир. Но почему она так поспешно уехала? Как раз перед приездом Алексиса? Сейчас он, без сомнения, разговаривает с ней по телефону и высказывает все, что думает о ее поступке. Зои очень хорошо представляла его резкий тон. Было сомнительно, чтобы Кристе удалось убедить его разрешить Зои остаться. Разве Алексис меняет свои решения?

Зеркальные стены отражали ее со всех сторон — новшество, к которому Зои уже привыкла. Она заметила, что ее кожа приобрела легкий светлый загар, подчеркивая зелень глаз и придавая лицу золотистый тон. Вьющиеся от природы волосы, высыхая, закручивались и медным облаком окружали обнаженные плечи.

Она взяла щетку и попыталась пригладить их, потом, пожав плечами, решила оставить все как есть.

Надев кремовую юбку строгого покроя и зеленую полосатую блузу, она спустилась вниз. Кабинет Алексиса находился в задней части холла, она это знала, но особого желания заходить туда у нее не было. Она помедлила минуту, затем постучала в тяжелую дверь. Последовало краткое разрешение войти. Сколько еще можно дрожать! — подумала Зои и, собравшись с духом, вошла в комнату.

Алексис Теодору сидел за письменным столом спиной к окну. Оборудованный по-современному кабинет был под стать хозяину. Зои села на стул, на который он указал, и, затаив дыхание, стала ждать. Судя по выражению лица, Алексис обдумывал, с чего начать.

— Я поговорил со своей сестрой, — сказал он наконец, — она приедет сюда завтра днем, чтобы препроводить вас в Англию.

— Я не нуждаюсь в сопровождении! — Зои горделиво вскинула голову. — И вполне способна добраться домой сама.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он, — но вас все-таки будут сопровождать. И еще: вы получите зарплату за два месяца вперед.

Зои выдержала паузу, затем решительно взглянула на него.

— Вы, конечно, можете уволить меня, но заставить покинуть страну до тех пор, пока я сама этого не захочу, не в ваших силах.

Он красноречиво передернул плечами.

— А почему вы хотите здесь остаться? Надеетесь, что я изменю свое решение?

— Сомневаюсь, что вы сделаете это, кирие[2], даже если бы это и было справедливо. Признать ошибку — значит показать слабость. Ни один грек не станет рисковать чувством собственного достоинства.

Черные глаза вспыхнули.

— Что может знать англичанка о греках? Рассуждаете все об эмансипации…

— Да, и понимаем это как уважение к себе! — заявила она гордо. — Мы не впадаем, как некоторые, в крайности. Кирия Таунсенд пренебрегла вашим авторитетом, и вот нам всем приходится расплачиваться. Она не соблюла формальностей, и это не прошло безнаказанным, да?

Алексис изучал ее с минуту в молчании.

— Сколько вам лет?

— Двадцать три.

— Знаете, в вашем возрасте следовало бы быть более тактичной. Мы находимся здесь не для того, чтобы обсуждать мотивы поведения моей сестры. Тут мы сами разберемся.

— Я хотела сказать о другом! — Зои не желала признавать себя побежденной. — Она считает, что София лишена контактов с внешним миром, слишком замкнута в своем внутреннем маленьком мирке. В восемнадцать девушка должна уже смело выбирать свой путь, встречаться с людьми, общаться и быть свободной. Я уверена, что вы сами не были лишены всего этого.

— Я — другое дело.

— Конечно, да. Вы и София — это не одно и то же. — Зои решила попробовать нащупать почву для взаимопонимания. — Я высоко ценю защитный инстинкт, присущий грекам в отношении их женщин, но только не тогда, когда это становится чрезмерным. София обеспечена материально, но ей необходимо иметь в жизни и еще что-нибудь.

— Вы позволяете себе слишком много! — Алексис поджал губы.

— А мне нечего терять, — ответила Зои. — Мы с Софией… мы намеревались сегодня вечером поехать в Плаку. Побродить по магазинам и, возможно, поужинать в таверне. Она так ждала этого! Я, очевидно, не буду иметь возможности поехать с ней, может, вы поедете сами, чтобы не разочаровывать ее?

— У меня есть более важные дела, чем посещение Плаки!

— Не сомневаюсь. Но в вашем положении вы не должны испытывать недостатка в помощниках, чтобы иметь возможность отдохнуть от дел.

— То, что я не брожу с Софией по Плаке, еще не означает, что мы не проводим время вместе, — ответил он резко.

— Но вы слишком подолгу отсутствуете. — Зои замолчала, оценивая выражение его лица и спрашивая себя, отважиться ли ей на следующее предложение. Но, как говорится, волков бояться — в лес не ходить! — Когда приедет кирия Таунсенд, почему бы вам не отправить Софию вместе с ней в Англию на каникулы? В конце концов, она ведь ее сестра.

— Достаточно! — Алексис так хлопнул ладонью по столу, что все задрожало. — Вы слишком далеко зашли!

Зои колебалась, уйти ей или остаться.

— Я всего лишь высказала дельное предложение, ваше право — соглашаться или нет.

— Вы что, нарочно пытаетесь разозлить меня? — Он посмотрел на нее с раздражением.

— Я очень привязалась к Софии, и думаю, она заслуживает, чтобы я приложила усилия и объяснила вам кое-что, — спокойно произнесла Зои. — Если вы не хотите позволить мне дружить с ней, то вы можете по крайней мере убедиться, что у нее есть кто-то еще, кто ей нравится и кому она достаточно доверяет, чтобы общаться, пока вас нет рядом. И я не имею в виду одного из так называемых друзей, которых видела на прошлой неделе. Их больше всего привлекает тот факт, что она — Теодору.

— Вы, — сказал он, — весьма цените ее как человека?

— Я во всех отношениях очень ценю ее, — живо откликнулась Зои. — У нее лучший характер из всех, какие я встречала. Думаю, если по правде, у вас уже есть на примете муж для нее, из семьи, равной вам. Орест Антониу, например? Он ей на днях звонил.

Алексис смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

— Мне кажется, вы его не одобряете?

— Я считаю его слишком самоуверенным, — призналась Зои. — Не только я, но и София тоже. Он ведет себя так, как будто она уже его собственность.

— Это все? — Тон его был бесстрастным. — Еще раз повторяю…

— Я знаю. Это не тема для обсуждения, — добавила Зои примирительно. — Я могу только надеяться, что София откажется выйти замуж за кого бы то ни было, если не полюбит!

Его рот искривился.

— Для хорошего брака любовь не обязательна. Есть другие, более важные вещи.

— Для вас — может быть, но Софии нужно любить и быть любимой. Она презирает Ореста!

— Это она вам сказала?

— София не хочет даже говорить об этом!

— Я вижу, вы умеете читать чужие мысли.

Зои поколебалась. Она не намеревалась заходить столь далеко. Тем не менее слова так и рвались у нее с языка. Но почему бы и нет? Он же не может уволить ее дважды!

— Мысли Софии — да. Нас тянет друг к другу, несмотря на разницу в возрасте. Вы поломаете ей всю жизнь, если силой заставите выйти замуж за человека, к которому она не испытывает никакого чувства.

— Никто не собирается делать это насильно.

— Но она считает, что вы именно этого и хотите. В любом случае София еще слишком молода, чтобы выходить замуж.

Алексис долго молчал, внимательно ее разглядывая. Зои чувствовала, как сильно колотится в груди сердце, будто после быстрого бега. Она изумилась собственной смелости — до сих пор никогда не замечала за собой особо волевых качеств. Но опять же, пожалуй, раньше ее ни разу не волновало так глубоко то, о чем она говорила, как сейчас.

— Расскажите мне о себе, — неожиданно попросил Алексис.

Обескураженная, Зои на минуту задумалась.

— Разве кирия Таунсенд не сделала этого?

— У меня не было настроения слушать, — признался он с оттенком суховатой иронии. — И потом, лучше услышать из первых уст, не так ли?

Он бы мог быть неотразим, если бы захотел, подумала Зои. Его просьба привела ее в замешательство: зачем ему что-то узнавать о ней, если он собирается от нее избавиться? Разве есть шанс, что он, может быть, изменит после этого свое решение? Значит, ей оставалось только поступить так, как он говорит, — и надеяться.

— Я родилась в центральной части Англии, — начала Зои, — хотя живу и работаю на юге. То есть жила и работала еще две недели назад. Мой отец читает лекции по английской литературе в местном университете, мама сейчас не работает, но она много занимается благотворительной деятельностью в различных организациях. А я преподавала географию в начальной школе.

— Долго?

— Года полтора или около того.

— Вам не нравилась ваша работа?

— Нет, — призналась Зои, поняв, куда он клонит. — Она не удовлетворяла меня в том смысле, в каком я этого ожидала. Я выбрала своей специальностью географию в основном потому, что всегда интересовалась другими странами. Увидеть объявление о приеме на такую работу, как здесь, у вас, показалось мне манной небесной. Я до этого несколько раз бывала в Греции, в отпуске, и не могла устоять перед соблазном провести тут целый год.

— Даже при том, что это означало оставить карьеру преподавателя?

— Прервать, — поправила она. — Я всегда могу начать сначала.

— Не так просто, наверное, снова найти работу?

— Еще бы, подумала она про себя, а вслух сказала:

— Мне придется решать этот вопрос, когда он возникнет — и если возникнет.

— А как отреагировали ваши родители, когда вы оставили преподавание, чтобы пойти на эту работу?

— Как и можно было ожидать, — призналась она. — То, что я буду работать в семье Теодору, было одним из немногих доводов «за». Мой отец навел кое-какие справки о вас, кирие. Вашу фамилию знают и уважают и здесь, и за границей.

Алексис принял это заявление, сардонически улыбнувшись.

— Вы очень любезны.

— Я веду себя чересчур подобострастно, подумала Зои. Уж этот-то павиан знает свое место в жизни!

— Если вы удовлетворены, — сказала она ровным голосом, — то я пойду собирать вещи.

Секунду Алексис Теодору выглядел изумленным. Не привык, чтобы беседу заканчивал не он, решила Зои. Ну что ж! Если она все равно уходит, нет смысла делать реверансы.

— У вас будет много времени на это, — остановил ее Алексис. — Моя сестра приедет не раньше завтрашнего вечера и, конечно, останется ночевать.

— Могу я это время видеться с Софией? — спросила она.

Алексис скорчил недовольную гримасу.

— Пока не посадишь вас обеих под замок, вы все равно будете вместе… Что ж, оставайтесь в «Мимозе». Я сообщу Яннису, что его услуги не понадобятся.

— Я хотела предложить вести машину сама, — заявила Зои. — У меня есть права и опыт правостороннего вождения.

— Именно в Афинах?

— Вообще-то да.

Алексис с интересом посмотрел на нее.

— А вы не боитесь, что здесь слишком интенсивное движение?

— Не больше, чем в центре Лондона, — спокойно парировала она. — Если бы я не была уверена в себе как водитель, я бы не садилась за руль. И уж конечно, меня не пугают агрессивные водители-мужчины, которые постоянно норовят подрезать — особенно если видят за рулем женщину. У нас в Англии такие тоже есть.

— Я быстро прихожу к выводу, — последовал ироничный ответ, — что вас очень мало что пугает. Вам полезно было бы усвоить, что не следует быть слишком в себе уверенной. — Он наклонил голову. — Можете идти.

Конечно, последнее слово должно остаться за ним! — с гневом подумала Зои, поворачиваясь, чтобы выйти. Сам-то Алексис Теодору всегда уверен в том, что делает!

ГЛАВА ВТОРАЯ

София вышла из соседней комнаты, как раз когда Зои закрыла дверь кабинета. На ней было белое хлопчатобумажное платье с пышной юбкой. Ее темные волосы струились по плечам, и юная девушка была похожа на принцессу.

— Как долго ты там пробыла! — воскликнула она. — Я тут уже давно, не терпится узнать, что же он сказал…

— Ничего утешительного, — призналась Зои. — Твоя сестра приезжает завтра, чтобы забрать меня обратно в Англию. Но я вовсе не собираюсь пропускать празднование Пасхи здесь, в Греции. Закажу на пару недель номер в гостинице.

— Это может оказаться не просто сейчас, — предупредила София. — В это время сюда многие приезжают.

— Ну что же, попытаюсь. — Зои старалась говорить легко и беззаботно. — Боюсь, наш визит в Плаку не состоится, но еще пару дней мы проведем вместе. Давай их вовсю используем.

Остаток дня и начало вечера девушки больше не упоминали о предстоящем расставании.

Как и в большинстве греческих домов, обед у Теодору подавали поздно. Оказавшись по оба конца длинного стола, Зои и София уже не могли болтать так беззаботно, как привыкли. Они предоставили Алексису вести беседу, что он и делал, видимо не замечая, что ответы на его вопросы были однозначными.

Зои должна была признать, что даже в повседневных брюках и темно-кремовой рубашке он выглядит исключительно привлекательно. Почему, мучилась она вопросом, несмотря на то что ему за тридцать, Алексис Теодору до сих пор не женат? Должен же он подумать о будущем своего рода? Именно исходя из этих интересов, ему пора жениться и обзавестись семьей. Найти достойную женщину — для него не проблема. Он, несомненно, мог выбирать из множества кандидатур. Любовь, как сказал Алексис, в браке необязательна.

Поданные скорее теплыми, чем горячими и дымящимися, как принято в Греции, кусочки меч-рыбы на вертеле, зажаренные с помидорами и луком — главное блюдо, — были очень вкусны, но сейчас Зои не могла в полной мере наслаждаться едой.

— Вам не нравится хифия? — мягко осведомился Алексис, наблюдая за тем, как она возится с очередным блюдом. — Может, хотите что-нибудь другое?

— Нет-нет, очень даже нравится! — заверила она его. — Просто я не особенно голодна.

— Вы нездоровы?

В ответ она посмотрела на него долгим твердым взглядом, и в ее глазах мелькнули искры недовольства.

— Осознание потери работы не улучшает аппетита, кирие.

— Верно, — согласился он. — Так же, как возвращение домой, где ты узнаешь, что твой авторитет пошатнулся… это тоже не улучшает настроения. — Алексис помолчал. — Я теперь понимаю, что вы сами действовали из лучших побуждений и вашей вины здесь нет.

Зои во все глаза уставилась на него. София тоже уловила изменение в интонации голоса брата и взглянула на него с вновь воскресшей надеждой.

— Вы хотите сказать, что, возможно, еще подумаете насчет того, увольнять меня или нет? — спросила напрямую Зои.

Последовала легкая улыбка.

— Скажем, я решил дать вам испытательный срок, чтобы вы могли показать себя.

— Алексис! — София была восхищена и не скрывала этого. — Спасибо! Ты даже не знаешь, что это значит для меня!

— Это значит только то, что мисс Сирстон пока остается, — ответил он, — а не то, что вся твоя жизнь в один день переменится. — Его взгляд возвратился к Зои, которая все еще пыталась осмыслить столь крутой поворот в своей судьбе. — Я хотел бы, чтобы вы никуда не ездили и не делали ничего без моего одобрения.

Она встрепенулась.

— Конечно, само собой.

— Да? — Алексис иронически улыбнулся. — Я и не предполагал, что вам свойственно беспрекословное послушание.

Зои постаралась сделать приветливое лицо.

— Если вы можете идти на уступки, кирие, то почему не могу и я?..

— Вы будете называть меня Алексис, — сказал он, еще раз удивив ее. — Слишком строгое соблюдение формальностей может наскучить.

— Кто сказал, что леопард не может изменить расцветку? — в замешательстве подумала Зои. Перед ней был совсем другой человек, нежели тот, с которым она впервые встретилась всего несколько часов назад. Сейчас он уже не казался таким жестким и неумолимым, в нем обозначились признаки человечности. По ее спине прошла легкая дрожь. Раньше ей не доводилось встречать подобных людей, если уж на то пошло.

— А как же кирия Таунсенд? — спросила Зои.

— Я уже перезвонил ей и сказал, что нет необходимости приезжать.

— Криста, наверное, удивилась, — заметила София.

Широкие плечи ее брата приподнялись.

— Скорее, осталась довольна, что ее уловка в конце концов сработала. — И, обращаясь к Зои, он добавил: — Моя сестра, по-видимому, очень высоко вас ценит.

— Если бы это было не так, — с достоинством ответила та, — то кирия Таунсенд, полагаю, не стала бы приглашать меня сюда. Она переживает за благополучие Софии не меньше вас.

— Я никогда еще не была так счастлива, как сейчас! — произнесла София, бросая благодарный взгляд на своего брата. — Теперь, когда у меня есть настоящий друг и компаньонка, я не буду возражать, если тебе придется уехать.

— Я пока не собираюсь никуда уезжать, побуду здесь некоторое время, — сказал Алексис. — После пасхальных праздников хочу зафрахтовать яхту и отправиться к островам навестить наших родственников. Ты не прочь поехать?

— О, да! — Ее лицо просияло. — Я так давно их не видела! Зои могла бы поехать снами, правда?

— Конечно. — Карие глаза встретились с зелеными, однако по их выражению трудно было что-либо понять. — Вы любите море?

— Очень! — искренне ответила Зои. — Хотя у меня нет опыта в морских путешествиях.

— Нас будет только трое? — спросила София, и ее улыбка тотчас погасла: брат отрицательно покачал головой.

— Нет, конечно. Там будут и другие пассажиры. Мы займем только три каюты.

— Как интересно! Я никогда не плавала на яхте! — произнесла с восторгом Зои.

— Круиз вокруг островов — звучит заманчиво, хотя она, в качестве оплачиваемой компаньонки, вряд ли будет соответствовать уровню приглашенных гостей. Но это препятствие Зои надеялась преодолеть уже на яхте, исходя из обстановки. Сейчас важно то, что она едет с ними!

Тиропитта[3], подаваемый на десерт, выглядел как мечта и был одним из любимых греческих блюд Зои. Крошечные чашечки густого и крепкого кофе завершали трапезу. Алексис и София пили кофе с большим количеством сахара. Зои пришлось в течение нескольких дней убеждать слуг, что она предпочитает скето — кофе без сахара, — и теперь ей подавали именно такой.

Артемиса, добродушная домоправительница семьи Теодору, подшучивала над Зои, говоря, что ей нужно нарастить побольше мяса, чтобы стать более привлекательной для мужчин, которые предпочитают округлые формы. И кажется, пожилая женщина неусыпно хлопотала о прибавке дополнительных фунтов к весу Зои.

У греков трапеза — длительный процесс. По крайней мере в доме Алексиса Теодору этой традиции свято придерживались. В этот вечер температура была подходящей, чтобы обедать на террасе, и Зои радовалась этому несказанно: трапезничать под звездами было истинным наслаждением для нее, выросшей в замкнутой атмосфере английского быта и редко позволявшей себе такую свободу.

Пошел одиннадцатый час, когда они встали наконец из-за стола. Алексис сразу же удалился к себе, пожелав всем спокойной ночи.

События прошедшего дня, двойное потрясение, пережитое Зои, не давали ей заснуть. Она легла около полуночи, но долго ворочалась в постели, обдумывая свое положение. Ей был назначен испытательный срок. Один промах — и Алексис может аннулировать соглашение. Он и так сделал большое одолжение, позволив ей остаться. Зои не хотела, чтобы он пожалел об этом. В то же время у нее не было намерения раболепствовать. Не в силах уснуть, она снова встала, надела брюки и легкий свитер. Лучше выйти на свежий воздух и прогуляться, чем ожидать сна, который не приходит.

Луна была полной и озаряла все вокруг волшебным светом. Зои вышла через дверь, ведущую на террасу. В воздухе стоял густой аромат, в котором преобладал запах эвкалипта. Было прохладно по сравнению с дневной температурой. Зои пошла вдоль бассейна по дорожке между клумбами с кустами гибискуса. В дальнем конце сада виднелась круглая беседка из белого камня, подпираемая статуями античных богов. Ее шаг замедлился, когда она увидела там фигуру сидящего человека. Алексис уже услышал ее шаги и смотрел в ее направлении — не было смысла пытаться спрятаться в кустах. Зои медленно пошла к нему.

— Извините, — сказала она, — я не хотела беспокоить вас. Просто не могла уснуть и подумала, что прогулка окажется полезной.

— Ничего, — ответил он. — Погуляем вместе.

Худшего и не придумаешь! Алексис Теодору смущал ее, его мускулистая фигура вызывала какую-то внутреннюю дрожь во всем ее теле. Зои не могла придумать объяснение такому своему состоянию.

Пока они шли по дорожке, посыпанной гравием, через заросший сад, он хранил молчание. В своих домашних тапочках она едва доставала ему до подбородка. Ширина его плеч заставляла ее особенно остро чувствовать свою хрупкость. Оранжевое зарево над центром Афин освещало небо, скрывая звезды.

— Я должна поблагодарить вас, что вы позволили мне остаться, — проговорила она на одном дыхании. — Это не будет слишком настырно с моей стороны, если я спрошу, что повлияло на перемену вашего настроения?

Алексис чуть пожал плечами и ответил:

— Может быть, осознание того, что София уже больше не ребенок и у нее есть собственные желания. Было нелегко все эти годы выполнять волю отца.

Зои метнула на него быстрый взгляд.

— Ваш отец не одобрил бы моего пребывания здесь?

— Нет. — И это была констатация факта. — Он не любил англичан.

— Из-за того, что англичанин украл у него дочь?

— Враждебность появилась значительно раньше. Однажды некая английская компания совершила с ним мошенническую сделку, в результате которой он очень пострадал. Отец поклялся никогда не верить этой нации.

— Но нельзя же судить о целой нации попоступкам нескольких людей! Какой слепой фанатизм!..

— Называйте это как хотите. Так он чувствовал.

— А вы? Вы тоже не доверяете англичанам?

— Не больше, чем другой национальности, включая и мою собственную. В деле нельзя полностью доверять никому.

— Циничная точка зрения! Разве не существуют честные люди? Вот вы, например. Вы, наверное, не позволили бы себе скомпрометировать имя Теодору?

— Я — нет, но это не значит, что подобное не случается с другими. Как вы сами заметили, я никому не доверяю своих дел. Как можно быть уверенным в ком-то кроме себя?

— Ну а в себе вы можете быть уверены: выдержите руку на пульсе.

Он иронично улыбнулся.

— Вы судите слишком поспешно: вы немного знаете обо мне.

— Но у вас хорошая репутация, — сказала она. — Если бы было малейшее сомнение насчет вас, то мой отец запретил бы мне ехать сюда. Крупный европейский промышленный магнат в таком сравнительно молодом возрасте — вам есть чем гордиться. И это не комплимент. Именно из-за желания вашего отца вы не разрешаете Софии быть более независимой? Или это ваше мнение?

Он покосился на нее.

— Вы возражаете против этой идеи как таковой?

Она не колебалась с ответом.

— Женщины так же, как и мужчины, вольны отстаивать свои интересы. Я вижу, что старые порядки все еще сохраняются здесь у вас в глубинке, но в городах все уже изменилось. Девушки получают работу за пределами родного дома, уезжают и живут, как хотят.

— На первый взгляд, может, это и так, — произнес Алексис, — но не заблуждайтесь на сей счет. Большинство наших женщин знают свое место и знают свои обязанности. Они чтят традиции. Долг брата — охранять добродетель сестры от всех соблазнов. Многие греческие мужчины не согласятся взять в жены ту, которая отдалась другому.

Хотелось бы мне, чтобы это распространялось и на мужчин! — заявила Зои.

— Мужчины — другое дело, — незамедлительно последовал ответ. — Мужчине это нужно.

— Хотите верьте, хотите нет, но и женщинам тоже. Тогда почему они связаны правилами, которых не придерживается ни один мужчина?

Прошло некоторое время, прежде чем он ответил:

— Должен ли я предположить, что вы сами не связаны никакими правилами?

Зои вздохнула. Она сама дала повод к подобному выводу, но у него все же не было оснований так ставить вопрос.

— Моя жизнь — это мое личное дело. Я имею в виду другое, — произнесла она жестко.

Его глаза горели как угли.

— Если вы хотите сохранить это место, вы должны ответить на мой вопрос.

Зои недоброжелательно взглянула на него, чувствуя себя в западне. Рассказывать кому бы то ни было о своем внутреннем мире и интимной жизни не входило в ее правила, но отказ в данном случае грозил бы потерей места. Необходим был компромисс.

— Я не буду отвечать на вопрос в той форме, в какой он был поставлен. Я не думаю, что вы имеете право спрашивать это, — сказала она, взвешивая каждое слово. — Единственное, что я оспариваю, — это утверждение, что женщина должна оставаться девственницей до брака, в то время как у мужчины есть свобода и он утоляет свой аппетит когда и где ни пожелает, без всяких ограничений.

Вряд ли кто сегодня следует этому жизненному кредо, — сухо прозвучало в ответ.

— Ни одному мужчине на свете нельзя прощать распутство.

Он посмотрел на нее с тенью недовольства на лице.

— Вы очень упрямы.

— В тех случаях, когда на меня давят, кирие, — ответила она. — Я могу работать на вас, но мои тело и душа принадлежат только мне.

— Конечно, — мягко сказал он. — Вы можете звать меня по имени. Вы находите, «Алексис» трудное для произношения слово?

— Трудное для восприятия Я, в конце концов, служу у вас…

Его взгляд обезоруживал, улыбка тоже.

— Не совсем так. Вы на привилегированном положении. Но я вижу, вы дрожите. Нам пора вернуться.

— Если я и дрожу, то не от холода, подумала Зои. Он не притрагивался к ней, но его близость возбуждала. Алексис Теодору был тем человеком, который не мог оставить кого-то равнодушным.

— Есть одна вещь, которую я бы хотела выяснить напоследок, — сказала она. — Кто будет платить мне зарплату?

— Этого вовсе не нужно делать! — запротестовала Зои. — Я была более чем довольна первоначальной суммой. Кроме того, мне нравится стиль жизни здесь, многие люди отдали бы большие деньги, чтобы оказаться на моем месте.

Алексис заулыбался.

— До сих пор не встречал ни одного человека, который отказывался бы от дополнительной платы за свои услуги.

— Я не сказала, что отказываюсь. Я имела в виду, что это не является необходимостью.

— Я сам буду решать, что нужно, а что нет. — В этом высказывании слышалась воля самодержца. — Вы думаете, сможете сейчас уснуть?

Зои очень сомневалась в этом. Она вся была как натянутая струна. Человек, стоявший рядом с нею, обладал несомненной привлекательностью и, бесспорно, силой магнетизма. Та аура, которая возникала вокруг него, притягивала к себе и не отпускала. Разумеется, Зои была не первой женщиной, почувствовавшей это…

Алексис тем временем взял ее под руку и повел обратно к вилле. Его прикосновение обожгло ей кожу, хотя и было легким. Он понял это почти сразу и сунул руки в карманы брюк. Его улыбка говорила о том, что он уловил реакцию Зои и она его забавляла. Нет сомнений, она его забавляла… Алексис проводил ее взглядом до комнаты и на прощанье пробормотал:

— Калинихта[4].

Зои как будто вышла из густого и темного леса, оказавшись наконец у себя. Она стояла минуту или две, пытаясь привести в порядок свои чувства, прежде чем включить свет. Алексис Теодору поистине выходящее из рада вон явление! Она могла смело себе в этом признаться и думала о нем все последующие дни.

Алексис проводил много времени у себя в фирме в Афинах, но к ужину всегда возвращался домой. Его присутствие вызывало у Зои чувства, которых она раньше не испытывала. Замечал ли он, что волнует ее, девушка точно не знала. Если не замечал, то, возможно, это было к лучшему. В конце концов, она ведь только служащая, хотя и живет на правах члена семьи. В ее положении она вряд ли заслуживала большего, чем мимолетное внимание.

— Я рада, что Леды Казанти здесь нет, — сказала однажды вечером София, когда Алексис ушел уладить пару дел, как он выразился. — Эта особа думает, что может безраздельно распоряжаться его временем. Будет ужасно, если брат женится на ней и она переедет сюда.

Они сидели на террасе.

— Как она выглядит? — спросила Зои небрежно, хотя сообщение о том, что у Алексиса есть невеста, больно резануло ее.

— Леда? — София задумалась. — Она, конечно, очень красивая и из хорошей семьи, но мне она не слишком нравится — не больше, чем я ей.

— Зато Алексис, очевидно, находит, что она подходящая кандидатура.

— Да, — вздохнула София и, помолчав, продолжила: — Мы забыли о наших планах назавтра…

Но прежде чем что-то предпринимать, им нужно было получить разрешение у Алексиса.

— Он у себя в кабинете, не так ли? — спросила Зои, решительно вставая. — Пойду поговорю с ним прямо сейчас.

— Брату может не понравиться, что его отрывают от дел, — произнесла неуверенно София. — Давай лучше утром…

— Но он может уйти до того, как мы встанем, как это было вчера и позавчера, — напомнила ей Зои. — Если мы хотим увидеть Акрополь до того, как туда начнут прибывать толпы туристов, мы должны выйти в половине восьмого. Иначе застрянем в пробке до середины дня. — Она вопросительно посмотрела на девушку. — Ты действительно хочешь посетить это место паломничества? Или делаешь это ради меня? Но я уже видела его раньше. София улыбнулась.

— Очень хочу! С тех пор как я была там последний раз, прошло уже много времени.

— Хорошо, подожди меня, я вернусь через несколько минут.

Дверь в кабинет Алексиса была плотно закрыта. Зои постучала — последовало сухое приглашение. Алексис говорил по телефону. Зои замешкалась. Он прервал беседу и посмотрел на вошедшую девушку.

— Прошу прощения за вторжение, — сказала она — Если бы я знала, что вы разговариваете по телефону…

— Я уже закончил, — ответил он. — Впрочем, это неважно — Он изучал ее. — Вы хотели меня о чем-то спросить?

— Только сказать, что мы — София и я — хотели бы провести завтрашний день в Афинах, хорошо?

В его улыбке угадывалась ирония.

— А если я не разрешу?

Зои поежилась.

— Тогда мы, конечно, не поедем. А что, есть какая-то причина для отказа?

— В настоящий момент — нет, — сказал он мягко. — Просто я хотел посмотреть на вашу реакцию. — Он не дал ей ответить: — Вы собираетесь посетить Плаку?

— Нет, Акрополь и Агору. И еще что-нибудь, если будет время до ленча.

— Вы никогда там раньше не были?

— Несколько раз была, — ответила она, — но всегда очень непродолжительное время. София тоже хочет посмотреть. Мы думаем отправиться рано, чтобы опередить толпы туристов, насколько это удастся.

— Хорошая идея, — согласился он, — действительно, мы можем поехать в город вместе. Потом я заеду за вами днем, и мы вместе посетим Плаку, которую вы столь настойчиво стремитесь увидеть. Мне так спокойнее, если я буду с вами. — Он поднял бровь: — Вы удивлены?

— Да, немного, — сказала она. — Я не думала, что вы так скоро согласитесь.

— Вы думаете, я так же упрям, как англичане? Сожалею, но должен разочаровать вас. Теперь, если вы куда-то соберетесь, больше ненужно спрашивать моего разрешения. Хотя, надеюсь, вы будете информировать меня, если захотите предпринять что-то особенное.

— Почему вы так неожиданно изменили мнение? — спросила Зои. — Всего несколько дней назад вы были готовы вышвырнуть меня, как котенка.

Его губы сжались.

— Ни один грек не поступит так с женщиной, несмотря ни на что. Я должен был убедиться в ваших положительных качествах перед тем, как доверить вам мою сестру. Она мне очень дорога.

— Я… польщена, — сказала Зои, не зная, что еще добавить. — Я планировала взять машину, чтобы у нас был там свой собственный транспорт.

— Плюс все трудности, связанные с поиском места для парковки. Агора недалеко от Акрополя, и вы можете нанять такси везде, где бы вы ни оказались. Поэтому вам нет необходимости брать автомобиль. Разумеется, все расходы я возьму на себя.

Зои ничего не оставалось, как согласиться с этим здравым предложением. Она отправилась к себе, предвкушая интересную поездку. Влечение, которое она чувствовала к Алексису, не проходило. Следовательно, ей надо просто с этим смириться. В конце концов, иногда юна может с ним общаться, разве этого недостаточно?..

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Завтрак состоял из кофе и бисквитов. Не привыкшая много есть по утрам, Зои решила, что этого вполне хватит.

Алексис был одет в великолепно сшитый деловой костюм и выглядел очень солидно. София гоже оделась дорого и со вкусом. Ее глаза сверкали в предвкушении поездки. Зои почувствовала себя среди них не очень уверенно в своем простом ситцевом платье, выбранном скорее для удобства, чем для демонстрации туалетов.

В гараже виллы «Мимоза» стояло не меньше пяти автомобилей, начиная от низенького «порше» и кончая «мерседесом» новейшей модели Водителем у Теодору работал Яннис, который с радостью исполнял свои обязанности. Зои заметила, что вся прислуга на вилле с охотой выполняла любые поручения хозяев, не считаясь со временем и не выдвигая условий. Все они приезжали ежедневно на работу, и только Артемиса жила на вилле постоянно.

Алексис остановил свой выбор на «рэнджровере». Зои пару раз с тех пор, как приехала сюда, водила эту машину, ей нравилось ощущение безопасности и комфорта, которое возникало за рулем и было продиктовано размерами автомобиля, но она сомневалась, что Алексис руководствовался при выборе теми же мотивами. София захотела ехать на заднем сиденье, Зои села впереди, рядом с Алексисом.

Небо было безоблачным. Горячий туман тянулся за ними на всем расстоянии, пока они ехали по древнейшей дороге Кифиссия в сторону центра Афин. Алексис говорил немного. Он, казалось, был чем-то поглощен — скорее всего, мыслями о предстоящих делах. Внимание Зои было приковано к видам, мелькавшим за окнами. И вот впереди показалось овальное плато Акрополя, гордо вознесшегося над разросшимся городом, увенчанным славой прошедших веков. Вдали сверкали воды Саронического залива. В этот час пелена смога над городом висела еще не такой плотной завесой, как днем, и видимость была сносной. На центральных улицах города движение не поддавалось логическому объяснению, водители-греки подчас не обращали никакого внимания на указатели, скоростные ограничители.

Алексис маневрировал среди этого хаоса с большой ловкостью и доставил их в Акрополь почти за полчаса. Он сказал, что приедет за ними к зданию Парламента на площади Согласия в половине четвертого, чтобы они успели заехать домой и переодеться перед поездкой в Плаку.

Перед Акрополем уже собралось много ранних туристов, которые поднимались по крутой и отполированной тысячами ног туристов мраморной лестнице к монументальным воротам — Пропилеям. Но ничто не могло нарушить мир и спокойствие этого места. Даже леса реставраторов не умаляли вечной красоты Парфенона, величия этих вздымающихся колонн. Зои знала, что когда-нибудь леса будут сняты, барельефы расписаны и покрыты позолотой. Сейчас все, что лежало слева от Парфенона, можно было назвать руинами — горы кусков мрамора с трещинами и другими повреждениями, оставленными на этих памятниках временем. В эти утренние часы можно было спокойно пройтись по всем залам музея, постоять без толкотни перед выставленными там скульптурами. Она могла провести здесь все утро, но едва ли это нужно Софии…

Выходя снова на свежий воздух и глядя на простирающийся внизу город, Зои подумала, что никогда не устанет от этого места, сколько бы ни приходила сюда. Дыхание истории ощущалось поразительно, и все окружающее производило сильнейшее впечатление.

София в это время наблюдала за тем, как один за другим подъезжали автобусы с туристами и останавливались неподалеку от Акрополя.

— Не уйти ли нам сейчас, пока здесь не стало слишком многолюдно? — предложила она.

Зои безропотно подчинилась, так как с появлением толп туристов впечатление от посещения Акрополя менялось.

— Ты уверена, что хочешь посмотреть Агору? — спросила она по пути вниз. — Ведь ты уже была там миллион раз.

София замотала головой.

— Всего несколько раз. Разумеется, хочу — тем более с тобой, Зои: с тобой все кажется таким интересным!

Ох уж эти греки! Считают свое историческое наследие само собой разумеющимся, естественным, живут повседневными заботами, в суете современной жизни им не до святынь!..

— Может быть, выпьем кофе? — предложила Зои, зная любовь Софии к этому напитку. В Греции имелся даже специальный, «кофейный» перерыв.

Старый греческий рынок сейчас был еще больше похож на место бомбежки, чем когда Зои была здесь последний раз. От все еще нес на себе сильный отпечаток прошлых времен. Несмотря на множество людей вокруг и отдаленный уличный шум, закрыв глаза, было легко представить себе, каким он был в те далекие дни. Представить менял, цирюльников, торговцев скотом и продуктами, услышать стук молотка в лавке сапожника, лязг железа в кузнице. Почти с досадой приходилось, открыв глаза, обнаруживать себя в двадцатом веке.

Музей был набит туристическими группами разных национальностей. Подбираясь ближе, чтобы увидеть какой-нибудь экспонат, девушки задевали соседей. Отходя назад, Зои наступила кому-то на ногу и виновато посмотрела на свою жертву — молодого длинноволосого человека, по виду англичанина или американца.

— Извините, — сказала она, — я нечаянно.

Это моя вина, я стоял слишком близко, — ответил он. Голубые глаза с симпатией остановились на ее лице, обрамленном медного цвета пышными локонами. — Вы из этой группы?

Зои посмотрела вокруг в поисках Софии, но не заметила ее среди толпы.

— Нет, я здесь живу. Во всяком случае, в настоящее время. Поскольку вы выше меня ростом, — добавила она, — не видите ли вы где-нибудь маленькую темноволосую девушку в белом платье?

— Вижу там, под портиком, — через некоторое время сказал он. — Кажется, она чем-то обеспокоена. Идемте!

И он повел Зои в указанном направлении.

София радостно встретила их, она стояла в окружении трех итальянских студентов.

— Пойдемте отсюда, — предложил их новый знакомый. — Здесь слишком многолюдно.

Зои не возражала.

— Спасибо, — сказала она, когда они выбрались из толпы. — Эти трое выглядели подозрительно.

Они слишком откровенно перешептывались, — подтвердила София. Она с интересом взглянула на незнакомца. — Вы здесь на отдыхе?

— Нет, работаю, — сказал он. — Я только вчера приехал и еще не очень хорошо ориентируюсь. Кстати, меня зовут Пол Кеньон.

Зои в свою очередь тоже представилась, оценивая острый, пытливый взгляд юноши и его небрежный современный вид. Ему не больше лет, чем мне, подумала она и спросила:

— Кем вы работаете?

Туристическим агентом. Я здесь по обмену на полгода, начиная с Пасхи. Но я специально приехал чуть раньше, чтобы устроиться и оглядеться. Я уже был один раз в Афинах — правда, много лет назад. — Он сделал паузу, посмотрев внимательно на девушек. — А чем вы занимаетесь, кроме того, что живете здесь?

— Это моя подруга — Зои, — сказала София прежде, чем та успела открыть рот. — Она также заботится обо мне.

Официально это называется «компаньонка», — продолжала Зои, видя его недоумение. — Это как бы работа такая. — Последнее она произнесла улыбаясь и глядя на молодую девушку, стоящую рядом. — София вам только что сказала, что мы к тому же стали еще и очень хорошими подругами.

— Я не думал, что встречу таких прекрасных девушек, — признался Пол. Он был явно заинтригован. — Значит, вы предпочитаете жить здесь одной семьей?

— Да, и Зои мне будто сестра, только у нас разные фамилии, — сказала София, и на сердце у Зои потеплело. — Между нами нет различий.

— У ваших родителей такое же мнение?

— Мои родители умерли, — ответила София. — Остались только я и брат, да ещестаршая сестра, которая живет в Англии. Но унас есть родственники здесь, в Афинах, и вдругих уголках Греции. А у вас есть семья?

Греки очень легко вступают в контакт с незнакомцами, охотно рассказывают о семье, и София в данном случае не была исключением. За две минуты она установила, что Полу двадцать четыре года, что приехал он из Кроули, где живет со своими сестрами-подростками, что последние три года занимается туристическим бизнесом.

Зои не увидела никакой крамолы в том, чтобы принять его предложение выпить вместе кофе, София тоже не возражала. Они нашли тихое кафе, где провели полчаса в приятной светской беседе.

Хотя главные магистрали Афин с их интенсивным уличным движением находились неподалеку, здесь царила совсем другая атмосфера. Цветущие растения обвивали решетки, свисали гирляндами с каждого карниза, выступа и балкона, и отовсюду сочился аромат жасмина и лаванды, перебивая запах уличной гари.

— Что вы собираетесь делать дальше? — спросил Пол, когда они встали из-за столика. — Я был бы очень рад, если бы вы составили мне компанию и мы бы вместе перекусили.

София, не колеблясь, согласилась. Присутствие Пола, судя по всему, было ей небезразлично. Одобрил бы это Алексис? — подумала Зои, но отказать этому милому молодому человеку у нее не хватило духу — тем более своему соотечественнику.

Они с удовольствием провели вместе еще два часа. Оказалось, что Пол довольно хорошо знает греческую мифологию, в беседе он часто упоминал тот или иной миф. Дойдя до площади Согласия, они решили позавтракать в ресторанчике под открытым небом. Возможно, это было и не самое лучшее место, но столики здесь еще не были заняты, учитывая то обстоятельство, что наступало время ленча.

Укрывшаяся в тени апельсиновых деревьев и фонтанов, центральная площадь города была настоящим оазисом среди высоких новых зданий и старых гостиниц, над которыми возвышалось огромное строение — Парламент.

Пол предложил отведать греческого вина. Выбор остановили на рестино[5]. Зои сделала первый глоток и буквально застыла — она увидела человека, выходящего из машины, которая остановилась в нескольких дюжинах ярдов от них.

— Это Алексис, — сказала она печально. — Который сейчас час?

Алексис Теодору подошел прямо к их столику с недовольно поджатыми губами. Стоило ли так явно выражать свои эмоции в присутствии постороннего человека? — подумала Зои. Взгляд, который Алексис бросил в сторону Пола, никак нельзя было назвать дружелюбным.

— Я увидел вас из машины, когда ехал к условленному месту. Почему вы здесь?

Мы были голодны, — сказала София примиряющим тоном, — и решили перекусить. Пол первый раз в Афинах, Алексис. Он тоже англичанин.

Слегка улыбаясь, Пол подошел к Алексису.

— Я — Пол Кеньон. А вы, должно быть, брат Софии?

Алексис небрежно пожал протянутую руку.

— Вы друг Зои? — спросил он. Пол засмеялся.

Теперь, надеюсь, да. И Софии тоже. Я счастлив, что смог немного побродить с этими замечательными девушками по городу.

— Уверен, что это так и есть. — Тон Алексиса стал мягче. — Вы турист?

— Нет, я работаю в туристическом агентстве. Мы столкнулись случайно в Агоре — или, скорее, Зои столкнулась со мной. — Пол улыбнулся в ее сторону. — Рука судьбы! — Его взгляд переместился на мужчину. — Мы, по существу, идем оттуда.

— Вы закончили есть? — Благожелательность Алексиса будто рукой сняло, когда он обратился к девушкам.

Зои почувствовала себя уязвленной.

— Я полагаю, для вас это не имеет никакого значения, — произнесла она холодно.

Пол предпринял попытку задержать девушек, когда они стали подниматься.

— Я думаю, мы могли бы встретиться снова, чтобы познакомиться поближе, — сказал он Зои. — Конечно, если у вас будет свободное время…

— Это было бы прекрасно! Я могу вам позвонить; где вы остановились?

Пол написал номер телефона и адрес на клочке бумаги. Алексис терпеливо ждал, когда закончится обмен любезностями.

По дороге к автомобилю София выглядела растерянной. Оставшийся стоять у столика Пол помахал им рукой, когда они тронулись с места и влились в общий движущийся поток. Зои помахала ему в ответ.

— Для вас это привычное дело — быстро сходиться с незнакомыми людьми? — спросил Алексис натянуто.

— Вы имеете в виду мужчин? — спросила она, вовлекая его тем самым в неприятный разговор.

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.

Зои смотрела на движущиеся впереди автомобили. Делая вид, что тоже следит за дорогой, она спокойно произнесла:

— Мы ничем не рисковали, знакомясь с Полом. Вокруг было полно народу, и Пол не походил на потенциального похитителя. Как и я, он здесь только по работе, — сказала она быстро. — Есть ли смысл доказывать вам, что для меня, кроме моей работы, не существует ничего другого?..

— Очень рад это слышать. — Ирония в его голосе была очевидна. — Итак, вы не будете звонить этому Полу.

— Я этого не говорила. Все же мы оба англичане, у нас много общего.

— Зои имеет право на свою личную жизнь, Алексис! — сказала София с заднего сиденья несколько удрученно. — Я не намерена отнимать у нее все время.

Зои повернулась к ней.

— Ты не должна заявлять подобное! Мне нравится находиться рядом с тобой. Если бы это было не так, я не осталась бы здесь, поверь мне!

В ответ София произнесла:

— Ты все-таки имеешь право сама распоряжаться своим свободным временем. Это можно будет предусмотреть, не так ли, Алексис?

— Мы обсудим это. Ты, конечно, права.

Откинувшись на своем сиденье, Зои почувствовала какую-то приятную усталость. В общем София говорит правильно: никто не обязывает их проводить друг с другом все дни — с утра до ночи — в течение года.

Они доехали до виллы довольно быстро.

Алексис предупредил девушек, чтобы к пяти вечера они были готовы. Приняв душ, Зои выбрала костюм в белую полоску с короткими рукавами как самую изящную вещь в своем гардеробе, дополнив его бледно-янтарного цвета блузкой с большим воротником. Туалет дополняли сандалии.

Она одевалась так не столько для того, чтобы понравиться Алексису, сколько для себя, соврала себе Зои, рассматривая в зеркале свое отражение. В течение долгого времени она не обращала особого внимания на то, как выглядит, но здесь, чувствовала, ей придется следить за собой.

Будет она звонить Полу или нет, Зои окончательно не решила. Пока это ее не очень волновало. Ей все еще было интересно находиться на вилле «Мимоза» вместе с Софией и Алексисом.

Район Плака в Афинах располагался на север от Акрополя. Зои нравились лабиринты улиц с их многочисленными магазинчиками и запахом жареного мяса и специй, миниатюрные византийские церквушки и старинные дома. Она останавливалась в Плаке во время своего последнего приезда в город — после того, как закончила учебу. Отель, в котором поселилась девушка, был маленьким и без всяких претензий на роскошь, но из ее спальни открывался прекрасный вид на Акрополь, и это вызывало в ней восторг.

В магазинчиках на Плаке продавался сомнительный антиквариат, любимые туристами сувениры, майки с надписью «Я люблю Грецию», и бродить по ним было настоящим развлечением, так считала Зои. София тоже разделяла это мнение. Она не могла насытиться всем этим. Алексис с большой охотой поощрял желание сестры посетить каждый магазин. Одетый в белые брюки и темно-зеленую рубашку, он привлекал внимание многих женщин. Зои была уверена, что Алексис это чувствовал, хотя и не показывал вида.

— Вам стало скучно? — спросил он у нее, когда София в очередной раз увлеклась разглядыванием кожаных пальто, которые ей были совершенно не нужны. — Что-то вы притихли…

— Вовсе нет, — ответила Зои, — это моя любимая часть города — современные Афины.

— Вы не находите ее очень многолюдной и шумной?

— Наоборот — мне нравится именно эта атмосфера. Может, туристов тут и многовато, зато нет противного запаха от выхлопных газов, как в других районах Афин.

— Это верно, — согласился он. — Афины быстро становятся невозможными для проживания здесь тех, кто заботится о своем здоровье, хотя город в этом отношении не особенно отличается от других столиц Общего рынка, в которых я бывал.

— Вы, очевидно, принимаете активное участие в делах компании, — шутливо сказала она. — Я думаю, гораздо большее, чем другие в вашем положении.

— Деньги не освобождают человека от напряженной работы, — сухо произнес Алексис. — И я вовсе не намерен оставлять дело в руках моего дяди и кузенов, хотя они не прочь.

— Вы хотите сказать, что в ваш бизнес вовлечены многие родственники?

Он удивленно поднял брови.

— Вы находите это странным?

— Отнюдь. Я нахожу это очень похвальным, — искренне ответила она. — Я восхищаюсь способностью членов греческих семей держаться вместе!

— Да, мы все не разлей вода, — подтвердил Алексис слегка свысока. Он взял Зои под руку, когда какой-то прохожий толкнул ее. — А вы что планируете делать, когда этот год закончится?

— Опять буду работать учительницей. Или немного попутешествую, если у меня появится возможность. Ведь меня окружает такой огромный мир!.. Я хочу увидеть как можно больше, до того как умру…

— Вы не должны думать о смерти в ваши годы! У вас впереди еще много времени, чтобы жить, — его голос зазвучал вкрадчиво, — и любить…

— Вы говорите о любви?! Тот, для кого любовь всего лишь ненужные эмоции!..

— Я сказал, что это не играет решающей роли при заключении брака, но я не против этого чувства как такового. — Алексис по-прежнему держал ее под руку, и от этого кожу Зои приятно покалывало. — Вы когда-нибудь были влюблены?

Она почувствовала, что утопает в его темных глазах, и невероятным усилием воли заставила себя освободиться от их обаяния.

— Нет, глубоко и серьезно — никогда.

Его пристальный взгляд, кажется, пронзал насквозь.

— Но ведь иногда вам казалось, что вы влюблены?

— Разумеется, я ведь не являюсь исключением! — воскликнула она намеренно легкомысленно. — Это то, что заставляет мир крутиться! Но если вы думаете, что я стану прививать Софии свой образ мышления, то не стоит беспокоиться. Я не собираюсь пытаться изменить ее взгляды.

— Кроме тех, которые касаются ее замужества, не так ли?

— У нее уже есть собственное мнение на этот счет, — вскинув голову, заявила Зои.

— А вы с ней обсуждали это?

— Да. мне хотелось узнать, что София думает на сей счет.

— Ну и, — торопил он, — что же она думает?

— Здесь она делает все, чтобы ублажить вас, даже готова терпеть Ореста Антониу в качестве мужа. Если вы заботитесь о благополучии своей сестры, то должны будете поговорить с ней на эту тему. Орест недостоин ее…

— Думается, Антониу с большим интересом выслушали бы ваше мнение о них!..

— Я не имела в виду всю семью целиком — лишь одного Ореста. Он же больше заботится о приданом Софии. Некоторые люди от природы так жадны, что только диву даешься…

В глазах Алексиса появилось грустное выражение.

— Вы слишком доверяетесь своим первым впечатлениям, Зои. Они никогда не подводили вас?

Впервые он назвал ее по имени! Но как странно прозвучало оно в его устах!..

— Я не могу сказать, что никогда не ошибалась, — согласилась она. — Только вряд ли я не права в данном случае. Орест не смотрит на Софию так, как смотрит мужчина на свою единственную избранницу.

— А как он должен смотреть? — заинтересовался Алексис. — Вы замечали подобный взгляд на себе?

— У меня дома осталась подруга. Так вот ее жених смотрит на нее так, будто ей нет равных!

— И она на него смотрит так же?

Зои чувствовала: он подтрунивает над ней, но не хотела сдаваться.

— Да! Они любят друг друга.

— Это возвращает нас к началу разговора, — сказал Алексис. — Что касается Софии… я буду серьезно обдумывать этот вопрос.

— Надеюсь на это, ради ее же блага. — И Зои быстро добавила: — Не пора ли нам найти ее?

— Да мы же стоим у всех на виду, она нас сама найдет.

Зои огляделась вокруг и увидела молодую гречанку, бредущую вдоль висящих пальто и жакетов. Не спеша София приблизилась к ним. Алексис убрал руку от локтя Зои и спросил у сестры:

— Ты решила ничего не покупать?

— Я только смотрела, — сказала София, — мне не нужно пальто.

Ее гардероб состоял в основном из итальянских и французских вещей. Хлопковая юбка и шелковая кофта, которые были сейчас на ней, несомненно, стоили достаточно дорого. Алексис не пожалел бы никаких денег для своей сестры, пожелай она совершить покупку. София много для него значила на самом деле. Строгий брат вполне мог дать от ворот поворот и Оресту Антониу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

С наступлением вечера неоновые фонари приветливо засверкали, а из баров и таверн начали просачиваться звуки музыки. На улицах попадалось все больше людей. Туристы по большей части, заключила Зои, улавливая обрывки немецкого, французского и даже, как она предположила, шведского языков.

Пасха в Греции отмечается по православному календарю, подготовка к празднику начинается, как правило, за неделю до торжеств. В такие дни в Афины прибывает много народу.

Таверна, в которую привел их Алексис, редко посещалась туристами. Столы и стулья прятались тут в маленьком садике, украшенном множеством цветочных горшков. Отсюда открывался прекрасный вид на Парфенон, древние колонны которого на фоне синего полночного неба, казалось, выглядели еще более величественно. Алексис, безусловно, знает лучшие места, подумала довольная Зои. Она наслаждалась и вечером, и компанией, и вкусными греческими блюдами, многие из которых пробовала в первый раз.

— У вас сегодня хороший аппетит, — заметил Алексис, когда она опустошила очередную тарелку. — Хотите еще выпить кофе с пахлавой?

Зои отрицательно потрясла головой.

— Спасибо, я уже сыта.

— А я люблю пахлаву! — воскликнула София. — Я бы с удовольствием съела ее сейчас, ну, пожалуйста, Алексис, — закончила она с обворожительной улыбкой.

Был уже двенадцатый час, когда они вернулись на виллу. Это время в Греции еще не считалось поздним, но София сказала, что устала и пойдет спать. Зои сначала колебалась, когда Алексис предложил ей выпить чего-нибудь перед тем, как лечь. С одной стороны, ей не хотелось, чтобы этот вечер кончался, а с другой — ее мучили сомнения, правильно ли она поступит, если даст согласие. Алексис все же остается ее работодателем, и его интерес к ней может быть всего лишь забавным развлечением мужчины, занимающего высокое положение. Но в конце концов она согласилась. Они сидели на удобной, почти воздушной софе, в меньшей из двух гостиных, и Зои мужественно перенесла прикосновение его пальцев, когда он передал ей бокал с бренди. Потягивая золотистую жидкость небольшими глотками, она мысленно оценивала качество напитка.

— Вам нравится? — спросил Алексис.

— Очень, — ответила Зои, — хотя я больше люблю «Метаксу».

— Да, «Метакса» — это самое лучшее, что у нас есть! — сказал он. — Я очень патриотичен в своих вкусах. — Его внимательный взгляд скользил по ней с явным одобрением. — Сегодня вы выглядите очень элегантно.

— Это довольно старый наряд, — возразила она машинально.

— Почему англичанки с таким трудом воспринимают комплименты?

— Не знаю; видимо, они просто не привыкли их получать.

— Значит, англичане не слишком ценят своих соотечественниц?

Она улыбнулась.

— Дело в том, что не все можно выразить словами. Сильный, молчаливый человек — вот идеальный тип.

— Именно такой тип вы предпочитаете?

— Это зависит от конкретного человека, — ответила она. — Некоторые подходят под это правило, другие…

— Другие?.. — незамедлительно подхватил он. — Скажите мне, под какой тип подхожу я?

— Провокатора, — парировала она и ощутила, как ее затягивает в омут темных глаз.

На губах Алексиса появилась томная улыбка.

— Провокация не только с моей стороны, — сказал он мягко. — Я почувствовал это с первой нашей встречи. Я хочу подарить тебе любовь — и сделаю это сейчас. Ты тоже хочешь этого, я вижу по твоим глазам.

Сердце Зои учащенно забилось, будто птица в клетке, почуяв опасность. Дрожащей рукой она поставила бокал на столик, решив, что ослышалась, и не веря тому, что он сказал.

— Я думаю, пора пожелать вам спокойной ночи, — поспешно произнесла она.

— Это потому, что я вслух сказал о том, что мы оба чувствуем? — Его улыбка была обезоруживающей. — Меня к тебе тянет также, как и тебя ко мне. И я не вижу причин для притворства.

— Это что, условие моей дальнейшей работы? Чтобы я следовала влечению и вела себя соответствующим образом?.. — Голос Зои звучал глухо.

— Ты преувеличиваешь.

Она резко встала на ноги.

— Я понимаю. Мой ответ будет: нет!

— Какой ответ? — удивился он. — Я у тебя еще ничего не спросил.

— Но вы откровенно дали понять, чего хотите. Вы не привыкли терять время, не так ли, кирие? Всего три дня! Я не могу в это поверить! — Справедливые гнев и негодование обжигали ее.

— Мне самому трудно в это поверить, — признался Алексис. — Я пытался бороться со своими чувствами, но… безрезультатно. Уже в тот первый раз, когда ты открыто спорила со мной, я видел только твои волосы ярко-медного цвета и твои глаза, полные зеленого огня, и желал тебя так, как не желал ни одной женщины прежде.

— Тем сильнее вы вынуждены будете разочароваться: я уеду завтра утром.

— Даже не вспомнив о Софии? А ты ведь убедила меня, что ей нужно больше свободы. Если ты сейчас уедешь, она вернется к тому же положению, в котором находилась.

Зои прикусила губу.

— Вы действительно это сделаете?

— Конечно. Мне уже трудно будет найти другую компаньонку, которой я смог бы доверять как самому себе. Помнится, прошлой ночью ты высказывала несколько иные взгляды на отношения мужчины и женщины; так что же изменило их?

Она слишком разболталась тогда, с горечью подумала Зои. Неудивительно, что теперь ему легко поймать ее на слове. Алексис Теодору не привык менять свое мнение и отступать. Если бы не София, она бы ни минуты не колебалась, уехала. Но как объяснить этой милой девочке причину столь внезапного отъезда, не рассказав всю правду? Меньше всего Зои хотела бы разрушить ее веру в благородство брата.

— Я же говорила в общем! — в отчаянии произнесла она. — Боюсь, вы неправильно меня поняли. Я не такая, какой могла показаться. То, что я вчера сказала, не нужно воспринимать буквально. Я имела в виду не себя лично.

— Ты сказала, что каждый имеет право получать удовольствие от секса. В этом нет ничего предосудительного. И я удовлетворю тебя прямо сейчас. Настало время показать тебе, как умеют любить греки. — Его темные глаза метали молнии.

Зои отступала назад по мере того, как Алексис приближался к ней, и оказалась около софы. Она подняла руку в беспомощной попытке остановить его. В следующее мгновение Алексис схватил ее за запястье и притянул к себе.

— Будь осторожна! Этим знаком ты можешь оскорбить грека, — тихо предупредил он.

Зои замерла под натиском его губ, пытаясь подавить проснувшееся в ней желание. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала его силу, его настойчивость. В Алексисе проснулся самец — в полном смысле этого слова. Ее сопротивление начало ослабевать, мало-помалу губы раскрывались ему навстречу, а тело откликалось на его близость. Алексис провел рукой по волосам Зои и прижал ее к себе покрепче. Никогда не знала она такого острого, всепоглощающего желания. Оно побуждало ее подчиниться, забыть о сопротивлении, испытать чувственное наслаждение, которое, она знала, этот человек мог ей доставить.

Не отрываясь от губ Зои, Алексис увлек ее на софу и лег рядом. Прикосновение его рук к ее груди было подобно огню. Зои чувствовала, что летит в пропасть.

— Не надо, Алексис, — прошептала она. — Прошу тебя! Пожалуйста!

— Почему? — хрипло спросил он. — Ты хочешь, чтобы я продолжил, я чувствую это. — Он приподнял голову и заглянул ей в лицо. Его глаза горели как раскаленные угли. — Ты хочешь меня так же, как я тебя!

— Не так. — Слова выговаривались с трудом. — Я не какая-нибудь потаскуха, готовая лечь в постель с любым мужчиной.

— Я не любой мужчина, — поправил он.

— Да, — согласилась она. — Ты мой работодатель, а это еще хуже. Каким бы я была надежным компаньоном для Софии, если бы сделала то, чего ты хочешь.

— Это разные вещи. Я доверяю тебе Софию потому, что верю: ты действительно заботишься о ней. Но это не означает, что я не могу желать тебя. — Его голос стал грубым. — Или ты попытаешься отрицать, что отвечала на мои ласки?

Зои взяла себя в руки, стараясь выдержать его взгляд, и честно ответила:

— Вряд ли я могу это сделать.

— Но почему? — спросил он. — Почему ты не слушаешь свое сердце?

— Потому, что я его не узнаю. Оно неспокойно. Я запуталась. — Это была ложь, но она не хотела, чтобы он догадался о ней. Он хотел ее физически, думала Зои, но не душой, не сердцем. Однажды получив свое, Алексис потеряет к ней интерес. А она не могла бы в дальнейшем держаться так, как будто ничего не случилось.

— Сердце, — возразил он, — всегда неспокойно. — Алексис поднял руку и очертил кончиком пальца ее рот; мышцы ее живота напряглись, а дыхание участилось, когда он провел рукой по ее подбородку и, лаская так же медленно и мучительно, нащупал пульсирующую жилку за ухом.

Закрыв глаза, Зои ощущала, что парит в небесах. Когда Алексис наклонил голову и нежно зажал зубами мочку ее уха, она запустила пальцы в копну его волос, ощутив их упругость и жесткость, и обняла его за широкие плечи, притягивая ближе к себе. Их губы слились в нежном поцелуе.

Она не издала ни звука протеста, когда он снял с нее жакет, и затрепетала при прикосновении его пальцев к обнаженным рукам. Ее тело натянулось как струна, когда он нащупал и расстегнул застежку ажурного бюстгальтера, обнажив грудь Зои. Соски были уже твердыми и набухшими. Резкий крик сорвался с ее губ от легкого прикосновения его большого пальца к одному из них. Она инстинктивно выгнулась, позволяя Алексису продолжить игру. Когда он взял в рот ее сосок, все внутри Зои перевернулось. Легкий стон сладкой муки сорвался с ее приоткрытых уст.

Алексис оторвался от Зои и сложил руки чашечкой, нежно лелея в ней ее грудь. Что-то неуловимое, эротическое взбудоражило ей кровь, она хлынула по ее сосудам раскаленной лавой.

— Ты прекрасна, — пробормотал он. — Такая же, какой была Афродита, когда впервые вышла из морской пены. Я хочу познать каждый дюйм твоего тела, агапи му[6]. Познать так, как мужчина может познать женщину. Я хочу чувствовать твой трепет под собой, когда возьму тебя, слышать твой крик восторга. Но не здесь, не так.

Он оставил последний легкий поцелуй на ее губах и встал.

Зои оставалась недвижима. Только сейчас она начала осознавать, как далеко позволила ему зайти. Желание не утихало, она горела огнем. Однако одновременно в ней зашевелилось чувство стыда и унижения. Три дня! Понадобилось всего три дня! Как могла она так быстро сдаться и увлечь себя такими дешевыми эмоциями?

Алексис нахмурил брови.

— В чем дело?

Ее губы одеревенели. Потребовалось большое усилие, чтобы произнести:

— Прошу прощения. Я не должна была выпускать ситуацию из-под контроля. Мне нельзя позволять себе такое.

— Почему нет? — спросил он требовательно. — Потому что я сказал, что хочу заняться этим в другом месте? Мы можем остаться здесь, если хочешь.

— Дело не в этом. — Она собралась с силами и резко поднялась. Ее неприятно поразило, что ноги ее были ватными и не слушались.

Отойдя немного, Алексис пристально смотрел на нее.

Она глубоко вздохнула и продолжила:

— Мне бы хотелось забыть обо всем случившемся.

— В самом деле? А если я решу по-другому?

Гнев Зои внезапно вырвался наружу.

— Ты думаешь, тебе достаточно только свистнуть? Так знай: этого вряд ли достаточно, чтобы история имела продолжение!.. Я просто на некоторое время утратила чувство реальности, а ты… О тебе нельзя сказать, что ты неопытен в… в…

— …в искусстве любви, — закончил Алексис самодовольно. — Сомневаюсь, что ты также ответила бы мне, будь я неопытен. Советую тебе не играть в подобные игры с мужчинами.

— Это была не игра, — бросила она. — Я ничего не могла с собой поделать. Мое признание может удовлетворить по крайней мере твое самолюбие. Если бы ты не остановился и не дал мне одуматься, сейчас, по всей вероятности, все было бы закончено. И если ты ищешь виновного в том, что ты не пошел дальше, обвиняй только себя.

— Могу тебя заверить, — сказал он напряженно, — что ничего еще не закончено. Мы только начали. Или ты хотела, чтобы я разорвал на тебе одежду здесь и сейчас и взял тебя на полу, как проститутку?

Ее лицо залила краска.

— А ты разве не так видишь меня? — спросила она тихо. — Девушкой свободных нравов, как говорят у меня на родине. Если это может служить каким-то объяснением, то мне очень стыдно за то, как я вела себя сегодня. Я потеряла голову, и мне нет оправдания.

На лице Алексиса появилась сардоническая улыбка.

— Я тоже могу найти некоторое оправдание своему поведению, — сказал он. — Что касается тебя, ты мне кажешься очень красивой и желанной молодой женщиной, с сильной волей, которой я восхищаюсь, хотя и сожалею о ней. Я все еще хочу тебя — возможно, даже больше, потому что ты дала мне отпор.

— Я не хотела отказывать тебе. Правда.

— Но ты сделала это. — Его губы вытянулись в жесткую линию. — Ты должна быть не высокого мнения о человеке, который хотел взять тебя, прекрасно зная, что ты этого не хочешь. Сегодня я отпускаю тебя, но не жди от меня воздержанности в дальнейшем. В следующий раз мы займемся любовью и дойдем до конца, потому что ты тоже хочешь этого. — Он остановился, оценивая ее реакцию. — Что, не веришь мне?

Она беспомощно развела руки.

— Не знаю, что и думать.

— А ты не думай! Согласись, ведь каждый из нас чувствует к другому одно и то же.

Не совсем, подумала она про себя. Совсем не одно и то же. То, что она чувствовала к Алексису, было намного глубже, чем простое физическое влечение. Она должна подумать, серьезно подумать о своем пребывании на «Мимозе», потому что не было никакого сомнения в том, что означают его слова. Если она останется, то может получить внешне довольно приятную связь, которая на самом деле опустошит и разрушит ее. А зачем это нужно? Стоят ли отношения, которые он ей предлагает, тех страданий, которые обязательно последуют? Она сделала огромное усилие, чтобы подавить внутренний голос, шептавший «да».

— Хочу пожелать тебе спокойной ночи, — произнесла Зои, машинально протягивая руку за жакетом.

— Я не позволю тебе совершить ошибку, Зои: мы принадлежим друг другу, ты и я.

— На какой, интересно, срок? — спросила она беззвучно. Человек, подобный Алексису, мог получить свое и легко забыть о случившемся, однако она была неспособна на такие короткие отношения.

Было уже около семи утра. Проведя бессонную ночь, Зои ни на йоту не приблизилась к разрешению мучившего ее вопроса: уехать или остаться… София посмотрела на нее с некоторым беспокойством, когда они встретились на веранде за завтраком.

— Ты странно выглядишь, — объявила она. — Плохо себя чувствуешь?

Зои натянуто улыбнулась и пожала плечами.

— Немного нездоровится. Не стоит беспокоиться обо мне. Что ты собираешься сегодня делать?

— Думаю, мы могли бы поехать к моей тете.

— А сюда твои родственники вообще-то приезжают? — спросила Зои с любопытством.

— Нет, пока Алексис сам этого не захочет. Иногда он устраивает подобные встречи, но надо признать: мы не так близки, как другие семьи в Греции. Это все из-за зависти к положению Алексиса и его состоянию…

— Ты хочешь сказать, что некоторые из ваших родственников менее состоятельны?

[7].

София зааплодировала.

— Ты бы еще больше беспокоились, если бы узнали, в какой ситуации оказалась их дочь, подумала Зои. Но этого она не собиралась им рассказывать. Сначала сама должна разобраться во всем, только вот как — ответа не было. Боль под ложечкой напоминала о прошлой ночи. Ее сопротивление Алексису было настолько слабым, что выглядело простым притворством. Он с самого начала понял, что Зои чувствует к нему. Она должна быть благодарна ему за то, что он не пошел до конца, ведь многие женщины, вероятно, считали большим счастьем оказаться в постели с Алексисом.

К сожалению, и Зои являлась одной из них. Страсть есть страсть, она все равно выдаст ее когда-нибудь. Если бы Алексис действительно захотел, он мог бы наслаждаться ее телом, пока ему не надоело бы. Конечно, сейчас не то время, когда рабыни предоставляли такие услуги по приказу, но он бы свое получил, это точно.

Он и зашел так далеко, как хотел… Интересно, думает ли он о ней сейчас, при свете дня? Зои отмахнулась от этой мысли: слишком тяжело и мучительно возвращаться ко всему этому…

Она позвонила домой.

— Прекрасная, здесь сухо, и тепло

— Это ничто по сравнению с Афинами. Здесь шум не умолкает круглые сутки.

— Надеюсь, ты не пыталась сама водить? — с тревогой спросила мать. — К тому же там правостороннее движение!

— Здесь есть шофер, который возит нас везде, куда бы мы ни захотели, — ответила Зои, полагая, что ложь простительна, если это успокоит мать. Знала бы та, что дороги — ее наименьшая забота… — Стоит только пальцем пошевелить, — добавила она весело. — Давай закончим разговор, слышимость все хуже. Я позвоню на следующей неделе.

Волна воспоминаний о доме захлестнула ее, когда она положила трубку. Останься Зои дома — и не попала бы в такое неприятное положение. А положение ее действительно неприятное. Вряд ли Алексис захочет отступить от своих намерений. Он воспринял ее отказ как вызов, который следует принять. Были все основания полагать, что он обязательно продолжит свои домогательства, если она даст ему повод повторить вчерашнюю ночь. Хотя рассудок говорил ей, что такой возможности больше не будет, внутренний голос подсказывал другое. Если она больше не останется с ним наедине, он вряд ли сможет предпринять что-либо. Зои отвергла предательский соблазн предоставить все воле случая. Из ее покорности ничего не выйдет.

Они поехали к тете Софии. Ей было за пятьдесят, и она не говорила по-английски. Увидев племянницу, Ариадна разразилась пылкой речью.

Из нескольких слов, которые она сумела разобрать, Зои поняла, что тетя Софии хотела, чтобы Алексис повысил зарплату своему дяде и племяннику.

Осматривая великолепный дом, расположенный в прекрасном районе и в равной степени прекрасно меблированный, Зои осудила эту женщину за жадность. Уровень их жизни, может, был и не столь высок, как у Алексиса и Софии, но все равно гораздо выше среднего. Некоторые люди никогда не бывают довольны…

София вздохнула с облегчением, когда представилась первая возможность уйти. Они тут же воспользовались ею.

— Я так рада, что все это закончилось, — сказала она, садясь в машину. — Я пытаюсь относиться к тете Ариадне с уважением, но это становится все труднее делать.

— Знает ли Алексис про ее намерения? — спросила Зои.

— Знает. Он взял дядю Ламбиса в дело, так как чувствовал, что тому слишком тяжело материально, но в результате не получил от него никакой благодарности.

— А я думала, он унаследовал равные права с твоим отцом, — заметила Зои робко, чувствуя, что это не ее дело — вторгаться в жизнь рода Теодору.

— Дядя уступил свою долю в обмен на деньги, — последовал ответ. — Но пожалел об этом, когда увидел, что наш отец добился успеха, и захотел снова участвовать в деле, но отец отказал ему. Алексис взял его уже после смерти отца.

Это о многом говорит, подумала Зои. Не получая благодарности, он продолжает сотрудничать с ними.

— На ленч едем домой? — улыбнулась София. — Я сказала Артемисе, что мы к нему вернемся, и она очень огорчится, если никто не попробует ее стряпню.

Артемиса одновременно и готовила, и вела все домашнее хозяйство. Зои казалось, что эта женщина просто неутомима. «Мимоза» была всей ее жизнью, она редко покидала виллу. Когда наступит такое время, что Артемиса не сможет больше выполнять свои обязанности, она, наверное, просто ляжет и умрет.

Вернувшись на виллу, они с удивлением обнаружили, что Алексис уже дома. Зои рассчитывала: до вечера у нее будет достаточно времени, чтобы подготовиться к встрече. От преследовавшего ее прямого взгляда его карих глаз ей некуда было деться.

— Мы были у тети Ариадны, — объяснила София, когда Алексис спросил, почему они отсутствовали. — Зои это понравилось не больше, чем мне.

— Неудивительно, — сказал ой сухо. — Однако мне приятно, что вы сделали это. — Его взгляд вернулся к Зои. — Ты покраснела, — заметил он.

— Это все погода, — пожаловалась она. — Здесь всегда такая жара в апреле?

— Последние год или два — да. Я думаю, это связано с общим потеплением. Полагаю, ты воспользуешься послеобеденным отдыхом и удалишься в затемненную комнату прилечь. Это будет полезно.

Почти как приказ, подумала Зои, но идея неплохая. Она украдкой взглянула на него, не в состоянии постигнуть загадочность выражения его лица. Сейчас трудно было поверить в то, что он так пылко и страстно держал ее в своих объятиях несколько часов назад и произносил такие сладкие речи. Может, это был всего лишь сон?

Однако она и сейчас могла воскресить в памяти прикосновение его губ к ее губам, тепло рук на груди. Такое же чувственное возбуждение росло в ней прямо сейчас, вызывая тоску по нему.

Ленч оказался для нее тяжелым испытанием. И не потому, что Алексис вдруг потерял к ней всякий интерес, — ей трудно было сладить с собой. Как ни уговаривала себя Зои оставаться спокойной и неунывающей, ничего не получалось. Алексис пробудил в ней страсть и такие переживания, каких она никогда не испытывала раньше. Тело отказывалось подчиняться ей. Она влюбилась, и никуда от этого не деться. Безнадежно, безответно влюбилась.

Прежде чем лечь в постель, она сняла верхнюю одежду. Автоматически включившийся из-за повышения температуры кондиционер обдувал легким ветерком ее обнаженное тело. Как прикосновение его пальцев, подумала Зои. Но только прикосновения Алексиса были намного более проникновенными и желанными для нее. Он знал, где погладить, чтобы вызвать необыкновенную чувственность, а где задержать руки… Заниматься любовью с таким мужчиной было из ряда вон выходящим приключением. Но это теперь не повторится. Уже нет. Момент был и прошел. Она не услышала, как тихо открылась дверь. Глаза ее сомкнулись, мозг и тело отключились, она не замечала ничего — даже того, что матрас прогнулся под тяжестью другого тела.

— Я не могу больше ждать, — сказал Алексис нежно. — Я хочу тебя, агапи му.

ГЛАВА ПЯТАЯ

У Зои и в мыслях не было сопротивляться, когда сильные руки обхватили ее. Она встретила губы Алексиса со страстью, не уступающей его.

На нем не было ничего, кроме шелкового халата, который он тут же сбросил. Обнаженное тело дразнило и побуждало к действиям. Она повторила его имя низким и трепетным голосом, почувствовала, как он взял ее руки в свои и привлек к себе, его губы целовали ее глаза, щеки, касались мочек ушей.

— Ты думаешь держать меня как марионетку на веревочке, — прошептала она невнятно.

— Какая глупость! Поцелуй меня. Пусть твои губы скажут мне, что ты чувствуешь. Такие несказанно прекрасные губы!..

Она не могла отказать ему ни в чем. Ее тело вышло из-под контроля и теснее прижималось к нему, дрожа от вожделения. Сейчас она жила ради него — этого прекрасного, опытного, неотразимого Алексиса! Он улыбался улыбкой триумфатора. Она смотрела на него сквозь полуприкрытые веки, ей нравилось, как он выглядит: смуглая кожа, мощный торс, выпуклые мускулы. Ее кожа казалась почти белоснежной в полумраке темной комнаты. Каждая клеточка естества Зои трепетала под его жаркими, ищущими пальцами.

Он не оставил без внимания ни единого дюйма ее тела. Погладил все изгибы, все складочки. Его губы следовали за руками, он целовал медленно и чувственно, его язык обжигал, как пламя. Ощутив, что мощное тело Алексиса придавливает ее, Зои не захотела сопротивляться — она жаждала впустить его.

Она прогнулась, когда он вошел в нее, осторожно и медленно проникая все глубже. Был момент, когда Алексис, казалось, заколебался, услышав, как Зои вскрикнула от боли. Но чувства, охватившие ее, были неподвластны рассудку: пульсирующее возбуждение заставляло ее ритмично двигаться во все возрастающем темпе и впиваться пальцами в его сильные мышцы на спине. Дважды она вскрикнула снова — на пике блаженства и потом еще раз, почувствовав горячий напор его извержения.

В первые минуты после близости Зои пребывала в блаженном состоянии. Она никогда не читала и не слышала о том, что хотя бы отчасти походило на те чувства, которые она пережила. Словами этого нельзя было выразить. Все ее тело было чудесно наполнено. Сейчас она хотела лишь сказать Алексису, что очень любит его.

Но стоило ему поднять голову — и она передумала говорить это.

— Почему ты сказала, что имеешь опыт в любви? — спросил он строго. — Ведь ты в первый раз была с мужчиной, да?

Комок застрял у Зои в горле.

— Это было так явно? — прошептала она. — Я сделала что-то не то?

Его губы дрогнули.

— Ты сделала все то. Я имею в виду другое. Это большая награда — первым овладеть женщиной, первым узнать ее. Я получил такое наслаждение, какого раньше никогда не испытывал.

— Тогда почему ты злишься? — спросила она глухо.

— Потому, что ты солгала мне. Потому, что ты заставила меня поверить, что тобой можно легко овладеть. — Он свел руки у нее на затылке. — Почему ты сделала это?

Она пошевелилась под ним и почувствовала пробуждение повторного желания. Кажется, и к Алексису возвращались жизненные силы: его губы похотливо приоткрылись, когда он смотрел в ее глаза. Сейчас это произойдет снова.

— Иногда голова не в состоянии приказывать телу, — пробормотал он, — но сначала ответь мне.

Зои инстинктивно заняла прежнюю позицию, желая, чтобы Алексис опять вошел в нее, и с вызовом двигаясь всем телом в знакомом ритме. Он издал гортанный звук и вошел в нее уже не так осторожно — почти что со звериной страстью, которая пробудила и в ней животные инстинкты и привела к быстрому и бурному оргазму, поглотившему их обоих на несколько минут.

Долгое время потом никто из них не шевелился. Зои почувствовала, что ее клонит ко сну. Сквозь дремоту она расслышала:

— Во мне еще есть остатки самоуважения. Я никогда не пришел бы к тебе, если бы знал, что ты девственница.

Зои почувствовала желание протянуть руку и погладить широкую спину.

— Это должно было когда-то случиться, — пробормотала она.

Алексис повернулся и посмотрел на нее. Стиснув зубы, произнес:

— С человеком, который станет твоим мужем, а не просто с кем-то.

Ты не просто кто-то. Какая разница, девушка я или нет. Ведь ты же страстно меня желал прошлой ночью.

— Нет, — ответил он. — Ты не та. На что ты надеялась, обманывая меня?

— Ни на что, — сказала она. — Это не было умышленно. Я ничего не могла с собой поделать, — призналась она.

— Но ты же нашла в себе мужество отказать мне прошлой ночью, — возразил он. — Почему же сегодня?..

— Воля оставила меня.

— Или, может, потому, что хотела возложить на меня обязанности перед тобой?

— Это неправда! — отчаянно отбивалась она. — Мне от тебя ничего не нужно.

В его черных глазах не было нежности.

— Ты уже можешь требовать что-то от меня. Ты заранее готовилась к этому событию?

— Нет, — ответила она чуть слышно.

И я, как ты могла заметить, был совершенно не защищен. Допустил глупую оплошность, но… — он замолчал, выразительно пожимая плечами, — поздно сожалеть!

Зои постаралась сделать все возможное, чтобы голос не выдал сумятицы, царившей в ее душе.

— Этого не должно было случиться. Но даже если это произошло… — Она сделала паузу и отважно посмотрела ему в глаза.

— Если это произошло… — подсказывал он. Она овладела собой и завершила фразу:

— …это будут мои проблемы, а не твои!

Алексис едва перевел дыхание, он весь побелел.

— Ты что, относишь меня к тому сорту мужчин, которые легкомысленно и безответственно относятся к женщинам?!

Зои беспомощно посмотрела на него.

— Зачем говорить об этом? Право, не стоит. Разве мы не сможем забыть все, что между нами было?..

Мужественный рот Алексиса иронично искривился.

— Ты находишь случившееся незначительным эпизодом?

Зои знала, что это не так. И она знала, что не сможет жить в одном доме с Алексисом.

— Я думаю, что лучшее для меня — это уехать, — сказала она с горечью. — Тебе не составит труда извиниться перед Софией? Я скажу, что моя мама заболела, или еще что-нибудь.

Алексис дотянулся до халата, набросил его и туго завязал пояс.

— Сейчас не время принимать какие-либо решения. У меня дела вечером, так что мы должны подождать до завтра, чтобы обсудить вопрос о будущем. — Он резко развернулся к выходу.

Когда за ним закрылась дверь, Зои опустилась на подушку, почувствовав полное изнеможение. Она не может здесь оставаться!

Большим сюрпризом на следующий день оказался приезд Кристы. Алексис отсутствовал весь день, поэтому двум девушкам пришлось самим встретить гостью.

— Я решила приехать, чтобы, посмотреть, как вы тут живете, — извиняясь, призналась Криста. — Я подумала, что должна объяснить вам все лично, — обратилась она к Зои

— Да, было,

— Но вы все-таки ухитрились убедить моего брата позволить вам остаться,

— София помогла мне, умоляя оставить меня, — ответила Зои и подумала: что скажет Криста теперь, когда узнает о ее решении все-таки уехать, и быстро добавила: — но я все еще переживаю.

— Я сомневалась, что Алексис передумает. — Криста покачала головой.

— Полагаю, он больше всего разозлился на то, что это было сделано без его ведома. Он оставался в таком настроении до тех пор, пока за обедом не сказал, что передумал отсылать меня.

— Все равно, мой брат очень быстро переменил свое решение. Вы, должно быть, были очень убедительны.

София по-детски захихикала.

Зои заявила Алексису, что она против его решения. Не думаю, чтобы он когда-нибудь раньше слышал такое.

— Не могу себе это представить! — удовлетворенно сказала Криста. — Кажется, я сделала правильный выбор во всех отношениях.

Зои вопросительно посмотрела на нее.

— Во всех отношениях?..

— Да, тут должен быть такой человек, который мог бы поладить с Алексисом и стать достойным партнером Софии…

— Мы провели весь вечер в Плаке, — вставила ее сестра. — Зои убедила Алексиса поехать вместе с нами.

— «Убеждать» его вовсе не потребовалось, — возразила Зои.

Неожиданная мысль пришла Кристе в голову, когда она увидела, что Зои при этом слегка покраснела.

Если Алексис позволил склонить себя к этому, значит, он этого хотел.

— Да, разумеется. Вы останетесь на весь год?

— Если ничего не случится…

София с волнением взглянула на нее.

— Что такое может случиться, что заставило бы тебя уехать?

— Год — это очень много, — сказала уклончиво Зои. — Ты можешь посчитать, что я тебе больше не нужна.

— Это не так! — с горячностью воскликнула София. — Ты моя лучшая подруга. Я невынесу, если потеряю тебя.

Учитывая все обстоятельства, ей бы пришлось вынести это, подумала Зои с печалью. То, что Алексис не стал говорить с ней, могло означать, что он уже все решил.

— Было бы замечательно, — продолжала молодая девушка задумчиво, — если бы ты вышла замуж за Алексиса. Тогда бы мы по-настоящему стали сестрами.

Почувствовав на себе взгляд Кристы, Зои деланно рассмеялась.

— У тебя уже есть сестра.

— С которой она так редко видится, — вставила Криста. — Действительно, самое время для Алексиса жениться. Леда Казанти вполне подходящая для него пара.

Было ли это предупреждением? — задумалась Зои, стараясь сохранять безразличие. Неужели Криста догадывается, что ее чувства к Алексису сильнее, чем они должны быть? И если эта Леда так замечательно подходит ему, то почему он до сих пор не предпринял никаких шагов?

Недовольная гримаса появилась на лице у Софии.

— Я не хочу, чтобы Леда была моей сестрой. Она чересчур самодовольная.

Криста рассмеялась.

— У нее много поводов для самодовольства! Не всякая греческая женщина может добиться такой независимости, как Леда. Из нее бы вышла прекрасная жена для такого человека, как Алексис.

— Вы хотите сказать, Алексис предпочел бы домохозяйку? — Криста отрицательно покачала головой. — Он бы с ума сошел с такой женщиной. Я очень хорошо изучила брата с тех пор, как мы снова стали одной семьей. Ему нужна жена, которая соответствовала бы ему во всем. Леда не только красива, но и достаточно умна. Она говорит на английском и французском и объездила почти весь мир, несмотря на то, что ей нет и тридцати.

— Вы явно очень хорошо ее знаете, — задыхаясь от злости, проворчала Зои.

— Временами она живет у нас, когда бывает в Англии. Ее семья здесь, в Афинах. Казанти очень влиятельные люди.

И богатые, продолжила мысленно Зои. Все ясно. Еще претендуют на западное мировоззрение! Еще бы, дочь из знатного дома, имеет полную свободу…

Наконец Криста сменила тему, и дальнейшая беседа протекала в русле дружеского радушия.

— Это будет большим потрясением для Алек… для кирие Теодору, когда, вернувшись домой, он увидит вас здесь, — заметила Зои, стремясь восстановить тот тип общения, который установился между ними с первой встречи.

Криста весело пожала плечами.

— Алексис привык к моей независимости. Я могу даже остаться до Пасхи и заставить моего мужа присоединиться ко мне. Пора ему передохнуть.

— Мы поплывем на острова через неделю, — сказала София. — Почему бы тебе и Дэвиду не поехать тоже?

— Это соблазнительно! — проговорила Криста. Она пристально посмотрела на Зои. — Вы едете с ними?

— Конечно, едет! — заявила София. — Как же мы можем ее оставить!

— Я очень польщена, — призналась Зои. — О таком счастье я даже не мечтала.

— Вряд ли вы могли ожидать здесь жизнь, полную лишений, — последовал сухой ответ. — Я уверена: вы были хорошо осведомлены о материальном положении семьи Теодору.

— Естественно, я ожидала, что буду жить хорошо. Хотя по большому счету особенно об этом и не задумывалась. Мне повезло, что появилась такая возможность, и все благодаря вам, Криста… Это вы мне ее предоставили, и я это очень ценю.

Та позволила себе улыбнуться.

— Однако мне пора пойти переодеться и отдохнуть. Я очень устала с дороги.

Зои до семи вечера находилась у себя в комнате. Она ушла туда под предлогом, что ей надо написать несколько писем. Алексиса все еще не было. Должно быть, это она является причиной его длительного отсутствия, решила Зои. Возможно, он даже надеется на то, что она уедет до его возвращения. Будь у нее какой-нибудь мало-мальски подходящий предлог для отъезда, она бы тут же им воспользовалась! Правда, ее удерживала мысль о реакции Софии. Организовать ложный вызов из дома не так-то легко. Сослаться на болезнь родных? Но она только вчера разговаривала с ними по телефону, и София знает, что с ними все в порядке. Попросить кого-то из друзей сообщить по телефону о каком-нибудь несчастном случае? Без смертельного исхода, разумеется, но достаточно серьезном, чтобы она засобиралась домой… Но кого попросишь оказать такую услугу? Ловушкой могла стать любая версия. Однако надо что-то придумать, твердила себе Зои.

Случайно проходя мимо гостиной, она увидела Алексиса. Он был один. Прошмыгнуть мимо ей не удалось: Алексис внезапно повернулся от лакированного бара, где наливал себе выпить, и уставился на нее.

— Хочешь узо[8]? — спросил он.

Зои взяла себя в руки и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я лучше выпью джин с тоником, если можно.

— Как хочешь. — Он положил в стакан лед, приготовил заказанный напиток и протянул ей.

Зои взяла у него стакан и очень ясно вспомнила, что всего две ночи назад они пили вместе коньяк в этой же самой комнате.

Одетая в бирюзовое платье, выбранное наугад, с глубоким вырезом, Зои почувствовала волнение под пристальным взглядом Алексиса. Она откинула назад волосы и пробормотала слова благодарности, остановив взгляд на его кремовой шелковой рубашке.

— Есть вопросы, которые мы должны обсудить, — решительным тоном заявил Алексис. — Ты…

— Вот вы где! — Прекрасная, в изящной юбке из белого шелка, Криста стремительно вошла в комнату. Ее взгляд перескочил с Зоина брата — А я думала, что ты еще не вернулся.

— Почему ты не известила меня о приезде?

— Это был сюрприз — приехать вместе с Ледой. Ты не знал, что она будет с нами эти дни?

— Я думал, она в Англии, — сказал он. — У нее все в порядке?

— Все отлично! Передает тебе привет и просит позвонить.

За столом Алексис был вежлив, как всегда. Он поддержал повторенное Софией предложение, чтобы Криста и Дэвид присоединились к их путешествию.

— Я намерен развлечься, поэтому поедут только близкие друзья.

— Хочу сразу тебя спросить… — Криста помедлила, — будешь ли ты приглашать Леду? Прекрасная возможность для вас побыть вместе.

Состроив гримасу, Алексис ответил на своем языке:

— Это сейчас не главная задача. Я сам решу, как быть, когда придет время.

— Конечно, воля твоя, — не смутилась сестра, — но только не откладывай надолго.

— Завтра в полночь наступает Страстная неделя, — сказала София Зои, и глаза брата внезапно вспыхнули гневом.

— Некоторые из наиболее набожных могут поститься весь Великий пост. Однако многие, к коим мы причисляем и себя, могут отдать дань обычаю в самом конце. Ты, конечно, не предполагаешь отказаться от мяса?

Принимая во внимание, что она не намерена оставаться здесь, Зои подумала и спокойно сказала:

— Я предпочитаю следовать обычаю.

Алексис выразительно посмотрел на нее.

— Кстати, теперь можно упомянуть, что в Страстную пятницу мы соблюдаем день полного поста, — сказал он. — Ты также хочешь следовать этому обычаю?

Намек на то, что она должна уехать до пятницы? — подумала Зои. Гордость помогла ей придать голосу твердости:

— Почему нет? Я тоже христианка.

Короткий кивок головой ничего не означал.

Зои не посмела взглянуть на Кристу, подозревая, что та Может неверно истолковать ее явную готовность во всем соглашаться с Алексисом.

Подозрения Зои подтвердились позднее, когда Криста предложила девушке прогуляться в саду перед сном. Алексис немного удивился этому предложению, но ничего не сказал. Они оставили его попивать коньяк в компании с Софией.

Кристу немного помолчала, а потом завела разговор на тему; о которой было нетрудно догадаться. Начала она достаточно любезным тоном:

— Я думаю, лучше предостеречь тебя от слишком сильного увлечения братом. Он очень привлекательный мужчина, я знаю, но, поверь, ты для него

— Почему вы решили, что я увлечена им? — сГф0СИла Зои, не давая воли гневу. — Вы здесь только несколько часов.

Голос Кристы гулко отдавался в ее ушах.

— Ваши слова следует понимать так, что он может позволить себе удовольствие, не задумываясь о последствиях? Исходя из своих собственных представлений о нравственности? Это говорит не в пользу вашего брата.

Криста слабо улыбнулась.

— Единственное, что я знаю, так только то, что большинство мужчин разделяют подобные взгляды на сексуальные связи.

— Вы относите своего мужа к этой же категории?

— Конечно. Дэвид не меньше других мужчин подвержен соблазну.

— Очень циничная позиция.

— Я предпочитаю называть ее реалистичной. Ты крайне привлекательная молодая женщина и не скрываешь симпатии по отношению к Алексису. Почему бы ему этим не воспользоваться?

Зои пыталась сделать все от нее зависящее, чтобы сохранить выдержку.

— В таком случае неразумно брать компаньонку, которая может вызывать подобные эмоции и подвергать соблазну.

— Было несколько претендентов, которые могли бы исполнять эту обязанность, — призналась Криста, — но они не подходили в других отношениях. Я предпочла тебя, так как по сравнению с теми, с кем я беседовала, ты кажешься наиболее уравновешенной и разумной. Ты уже заслужила любовь Софии, и я вполне уверена в искренности твоих чувств к ней. Все же я прошу тебя быть благоразумной и помнить, что тебя можно уволить.

— Даже ценой расстройства Софии — именно тогда, когда она начала радоваться нашим взаимоотношениям?..

Криста резко оборвала:

— Она скоро тебя забудет!

Зои уже сожалела о своих необдуманных словах. София была здесь ни при чем.

— Извините, — сказала она спокойно. — Этого не стоило говорить.

— Да. — Криста подождала, как будто на что-то надеясь, затем вздохнула и пошла дальше по тенистой тропе. — Я не хочу показаться грубой, но тебе следует уяснить: между тобой и Алексисом не должно быть никаких амуров.

— Я учту это, — сказала Зои. — И буду интересоваться мужчиной, вроде кирие Теодору, не больше, чем он позволит себе интересоваться мной.

— За обедом ты назвала его Алексисом, — спокойно парировала Криста. — Ты не должна позволять себе это, пока он не даст тебе разрешения. Мой брат не из тех, кто поощряет фамильярные отношения. Он не намерен выделять тебя из общей массы слуг. Я думаю, мы должны считаться с его принципами. Полагаю, дальнейших объяснений не нужно…

Они дошли до маленького храма. Криста, довольная тем, что высказала все, знаком показала: им пора вернуться назад. Внутренне кипя, Зои медленно шла и размышляла. Кто такая эта женщина, чтобы определять нормы ее поведения? Она могла подстегивать ее в работе, нанять на работу, но хозяином был все же Алексис. Алексис…

Они застали его одного.

— София ушла спать. — Он задумчиво смотрел на них обеих. — Хорошо погуляли? — спросил он.

— Ага, — непринужденно ответила сестра. — Я очень устала. Вы не возражаете, если я последую примеру Софии и оставлю вас?

— Нисколько, — сказал он. — Завтра будет достаточно времени для разговоров.

— Я тоже желаю спокойной ночи, — безучастно произнесла Зои.

— Одну минуту, — почти скомандовал Алексис. — Я хотел бы обсудить с тобой кое-что.

Остановившись около двери, Криста взглянула на брата в нерешительности, затем подошла к Зои, в ее глазах легко можно было прочесть, что она думает. Зои не моргнув глазом выдержала этот взгляд. Не найдя предлога остаться и боясь показаться назойливо любопытной, Криста продолжила свой путь. Алексис потребовал, чтобы Зои села, и подождал, пока за сестрой не закроется дверь.

— Что Криста сказала тебе там? — спросил он, глядя на нее в упор.

— Что ты имеешь в виду? Мы просто гуляли.

— Не верю. Твое лицо, когда вы вернулись, выдало тебя. Я хочу узнать, что она сказала.

— Почему бы не спросить непосредственно Кристу? — уклончиво произнесла она.

Он был неумолим:

— Я спрашиваю тебя и хочу получить ответ.

Возмущение пришло ей на помощь.

— Никто и никогда не отказывал Алексису Теодору? — сказала она едко. — Так вот, сейчас ты своего не добьешься. Если хочешь знать, о чем мы разговаривали, попроси сестру рассказать.

Зои не закончила еще говорить, как Алексис приблизился к ней и привлек ее к себе.

— Нет, ты расскажи мне!

Дрожа всем телом, Зои с трудом подыскивала слова.

— Если хочешь знать, она предупредила меня, чтобы я не влюбилась в тебя. Жалею, что твоя сестра не приехала раньше. Могла бы уберечь нас от грехопадения.

— Что заставило Кристу подозревать, будто ты влюблена в меня, если ты не рассказала ей сама?

— Она догадалась. Я, очевидно, не смогла скрыть свои чувства.

Его пристальный взгляд потеплел.

— Ты хочешь сказать, что это так и есть?

— Не смеши меня. — Зои хотела спасти положение. — Я испытывала влечение, вот и все.

Его руки крепко держали ее.

— Нет, — сказал он. — Говори правду! У меня много недостатков, но еще ни одна женщина не говорила, что я смешон.

— Извини, я не это хотела сказать…

— Но почему ты вообще употребила это слово? Знаешь что, давай-ка присядем, — предложил Алексис. — Хочешь ты или нет, но есть вещи, о которых мы должны поговорить.

Зои подчинилась по той простой причине, что ее ноги и так подкашивались. Она чувствовала себя крайне неуютно из-за всего, что произошло. То, что Алексис все еще испытывает к ней физическое влечение, было ясно из того, как страстно он держал ее в объятиях минуту назад. Он уже говорил о себе, что ум не в состоянии контролировать тело. Она тоже хотела его, больше, чем могла себе признаться. Правда, желание являлось для нее неотъемлемой частью любви, и в этом заключалась разница между ними.

— Я готова уехать, как только найду убедительный предлог для Софии, — сказала она, понизив голос. — Больше всего мне не хочется, чтобы девочка узнала правду. Думаю, тебе тоже.

— Естественно. Она будет знать только то, что должна знать. — Потом, после короткой паузы, он безапелляционно заявил: — Мы поженимся, как только вернемся из круиза.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Зои долго сидела, не говоря ни слова. Мысли ее перепутались. Почти неделю назад она еще не знала этого человека. Как ей следует отнестись к его заявлению? Он поступает так из чувства долга?

— Это более чем великодушно с твоей стороны, — наконец произнесла она, — но совсем не нужно брать на себя такие обязательства. Ты мне ничего не должен.

Темные глаза загорелись каким-то внутренним огнем.

— А ребенок, которого ты, возможно, носишь? Это тоже ничего?

— Это еще не факт, — нервно сжимая пальцы, сказала она. — Есть надежда, что нет.

— Надежды, — возразил он, — очень мало. Что был бы я за мужчина, если бы ждал последствий моих действий, не предложив компенсации!

— Мне не нужна компенсация! — безуспешно убеждала она его. — Я знаю, что ты считаешь любовь в браке не столь существенной, но я так не считаю. Есть также много других причин, по которым мы не можем быть вместе. Я даже не из твоего круга, Алексис. Как можешь ты, в твоем положении, жениться на ком попало?

Он долго смотрел на нее в молчании.

— Твой отец тоже считает себя кем попало? — спросил он.

Она покраснела.

— Нет, конечно, нет. Я не это имела в виду.

— Тогда что ты подразумеваешь? Она беспомощно взмахнула руками.

— Тебе нужна жена из твоего круга. Кто-то из твоей среды. Я же едва владею греческим.

— Немного практики — и это поправимо. Также нетрудно изучить и наши обычаи. Они не намного отличаются от твоих.

— Да, это так. Но у тебя отличный от моего взгляд на женитьбу. Ты считаешь жену вещью, подобной всем остальным. Тогда как я считаю брак содружеством двух партнеров с равными правами.

— Это все глупая болтовня.

— А любовь? — продолжала Зои с упорством — Я никогда не смогу выйти замуж без нее.

— На его строгом лице отразилось некоторое колебание в ответ на это неожиданное заявление.

— Ты что, отказываешь ребенку в праве иметь имя?

— Есть шанс, что этого не случится, — повторила Зои. — Зачем ввязываться в то, о чем мы оба пожалеем, если это окажется ненужным?

Алексис продолжал убеждать ее с прежней настойчивостью.

— Ты говоришь, что согласишься, только если убедишься, что беременна?

Разве так она сказала? Зои уже не знала точно. Брак не входил в ее планы. Когда она легла с ним в постель, то не задумывалась о будущем. Во всяком случае, том будущем, в котором Алексису отведена роль мужа, точно.

— Мне нужно уехать, — сказала она хрипло. — Я ничего не соображаю.

— Нет! — Его тон был непреклонен. — Я не позволю этого!

Она смотрела на него с застывшим лицом.

— Ты не можешь остановить меня — я уеду.

— Я могу! И сделаю это, — продолжал он, — если захочу.

— Как? Запрешь меня? Тебе трудно будет объяснить все Софии!

— Она должна знать правду. Хотя будет просто в шоке, когда узнает, что ее самая дорогая подруга не только делит постель с мужчиной до замужества и так быстро после знакомства, но и не позволяет ему исправить причиненное ей зло.

Зои сглотнула тяжелый комок в горле. София будет не шокирована — она будет раздавлена. Ее ужаснет не то, что Зои далеко не такая, какой она ее представляла, а то, что ее любимый брат оказался соблазнителем.

— Я не верю, что ты сделаешь это, — сказала она, запинаясь.

Ничто не дрогнуло в твердой, резко очерченной линии его рта.

— Выбор за тобой. — Он подождал ответа, расценив ее молчание как капитуляцию. — Сколько тебе нужно времени, чтобы определить, беременна ты или нет?

Краска залила ее лицо.

Чуть больше недели.

— В это время мы все будем на борту «Хестии». — Пауза была короткой. — Итак, подождем.

Я получила что-то вроде передышки, грустно подумала Зои. Многие сочтут ее дурой, так как она не воспользовалась шансом, предложенным им. Но как долго сможет продлиться брак, основанный на таком шатком фундаменте? Будь она уверена в беременности, то нашла бы какой-нибудь способ убедить Алексиса взять назад слово чести. А пока необходимо вести себя так, как будто ничего не случилось.

— Если это все, я желаю спокойной ночи.

Алексис не сделал попытки остановить ее, пока она шла к двери. Прежде чем закрыть ее, Зои оглянулась и увидела, что он стоит на прежнем месте.

Его гордость не допускала компромиссов.

Вся неделя была мучительной. Никогда не проявлявшая большого артистического таланта, Зои совершила практически невозможное, чтобы казаться естественной, когда Алексис находился рядом.

София, казалось, ничего не замечала, но было очевидно, что Кристу обмануть не удалось, хотя она этого никак не показывала. В Страстную пятницу строгий пост не создал для Зои особых проблем, так как у нее вообще не было аппетита.

Она и ее родители постоянно посещали церковные службы, особенно на Пасху, но никогда раньше ей не приходилось испытывать такой благоговейный трепет перед этим праздником.

В субботу Алексис предложил всем вместе поехать в Афины и посмотреть на торжества там.

Зои понимала, что это делалось для нее, так как остальные наверняка видели пасхальную службу не один раз, и была благодарна за проявленное внимание. Грандиозное зрелище открылось им на площади Согласия, где собралось очень много людей. Ароматный дым из тлеющих курильниц, установленных вокруг площади, создавал мистическую обстановку, в которой тысячи зажженных свечей мерцали и вспыхивали, как светлячки.

Глубокой ночью на площади наступила полная тишина. Все упали на колени, когда мимо проследовал украшенный цветами, под балдахином катафалк с мощами Иисуса, несомый священниками в белых мантиях.

Алексис коснулся ее плеча.

— Не хочешь ли ты присоединиться к процессии, когда она направится в собор? — спросил он нежно.

— Да, с удовольствием, — ответила Зои сквозь слезы, непроизвольно навернувшиеся на глаза. — Извини меня за чрезмерную эмоциональность. Я никогда не видела ничего подобного.

Было слишком темно, чтобы рассмотреть выражение его лица.

— Ты не первая, кого поразило величие этой церемонии, — сказал Алексис. — Но уже после полуночи весь город будет веселиться, жизнь снова вернется в норму.

Когда он сопровождал ее к тому месту, где их ждали София и Криста, ей в голову пришла мысль, что для нее жизнь уже никогда не вернется в норму.

Алексис старался, чтобы все четверо были рядом и не потерялись в многотысячной толпе, сопровождающей катафалк. Толкотня и давка были страшные, но они тем не менее каким-то чудом ухитрились попасть внутрь собора, увидеть архиепископа Афин и сопроводить мощи Иисуса во внутренний покой, где и было возвещено о воскресении Христа.

После полуночи семейство Теодору решило вернуться на виллу. В машине разговаривали мало. Сидя сзади с Софией, Зои закрыла глаза и притворилась спящей: ей надо было обдумать сложившуюся ситуацию. Единственным верным решением было бы, разумеется, бегство. Нужно рискнуть, уговаривала она себя, но тут же ее останавливала мысль о том, перенесет ли София подобное предательство. Девочка будет страшно разочарована… Или это только отговорка, чтобы остаться? — с пристрастием допрашивала себя Зои. У нее ни в чем не было уверенности, даже в собственных мыслях.

При расставании Алексис не пытался задержать ее. Все пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Час за часом лежа без сна, Зои думала, выпадет ли ей когда-нибудь снова спокойная ночь…

Приехавший на Пасху Дэвид Таунсенд не скрывал, что намеренно пропустил пост. В свои сорок с небольшим лет он был хорошо сложенным мужчиной, все еще сохранившим красивую, привлекательную внешность, которая заставила капитулировать сердце Кристы много лет назад. Казалось, они достаточно хорошо ладили с Алексисом. София тоже очень уважала его. Рассказала ли Криста мужу подробности о ней, Зои точно не знала, но по многим признакам догадывалась, что Дэвид в курсе. Несколько раз во время обеда Зои замечала на себе его взгляд, особенно когда Алексис обращался к ней. Не то чтобы Дэвид слишком внимательно ее рассматривал — нет: ей не хотелось преувеличивать, но некое замешательство она испытывала.

В одиннадцать часов вечера, в очередной раз больше ради нее, вся компания снова направилась в Афины. Город оглашался радостным ликованием толпы, возгласами «Христос воскресе!» — «Воистину воскресе!».

Пламя тысяч свечей освещало радостные лица горожан золотистым светом. Вокруг царило полное умиротворение, все улыбались и обнимали друг друга.

Неожиданно Зои столкнулась с Полом Кеньоном.

— Это просто фантастика, не правда ли? — воскликнул тот, перекрикивая общий шум. — Вы одна?

Зои кивнула головой назад:

— Остальные где-то там. Толпа нас разъединила.

— София тоже здесь? — спросил Пол с неподдельным интересом.

— Да, и ее брат. — Она заметила, что его энтузиазм несколько поутих. — И еще одна сестра с мужем. Я, пожалуй, пойду назад, а то они будут меня искать.

— Вы обещали позвонить, — напомнил он ей. — Я познакомился с новыми друзьями, с тех пор как мы не виделись. Я был бы рад, если бы мы смогли собраться вместе в скором времени.

Включая Софию, догадалась Зои. Хотя София и не вспоминала о Поле.

— Боюсь, мы не сможем приехать в Афины в ближайшее время, — сказала Зои. — Мы отправляемся в круиз по островам.

— Везет вам! Кажется, вы нашли суперработу.

Ее улыбка была сверхобворожительной.

Можно сказать и так. Во всяком случае, удачи и вам.

— Спасибо. — Пол приблизился к Зои, когда она стала пробираться сквозь уличный водоворот. — Нам по пути. — Зои споткнулась о край тротуара, и Пол тотчас обхватил ее за талию. — Осторожней. — Не отнимая руки, он вел Зои через толпу.

Ее волнение исчезло, но стоило ей увидеть подходившего к ним Алексиса, как оно возникло вновь.

— Меня унесло толпой, — по возможности непринужденно объяснила Зои, когда Алексис вырос перед ними. — Ты помнишь Пола Кеньона?

— Да, помню! — Темные глаза Алексиса сверкнули недобрым блеском. — Удивительно, как это вы встретились среди такого хаоса…

— В самом деле! — подхватил Пол. — Со мной было еще несколько человек, но мы все потерялись… — Собираясь откланяться, он окинул Зои быстрым взглядом: — Надеюсь, тебе понравится круиз. Может, мы еще встретимся после того, как вы вернетесь?..

— Вряд ли это возможно! — не дожидаясь Зоиного ответа, насмешливо сказал Алексис и сильно, до синяков, сжал ее руку. — Пошли!

Позволив увести себя, Зои не преминула возмутиться:

— Мне же больно! Алексис!

Не говоря ни слова, он схватил ее и, втянув в какую-то дверь, поцеловал с такой страстью, что у нее на миг перестало биться сердце. Несколько секунд она не могла вымолвить ни слова, пока Алексис наконец не отпустил ее.

— Ты принадлежишь только мне! — прохрипел он. — Ни один мужчина больше не прикоснется к тебе!

— Пол просто знакомый, — возразила Зои, — он для меня ничего не значит. На самом деле он больше заинтересован Софией, чем мною. — Видя набежавшую на его лицо тень, она поспешно добавила: — И нельзя сказать, что он ей совсем безразличен…

— Надеюсь, что это не так, — оборвал ее Алексис. — Пойдем, мы должны найти остальных.

Перед круизом Зои ожидал сюрприз. Выйдя утром на крыльцо виллы вместе с Софией, она увидела, что Алексис с кем-то оживленно беседует. Зои сразу догадалась, кто это.

Леда Казанти была года на два старше Зои и выглядела так, будто сошла с обложки модного журнала. Опытный мастер искусно уложил ее шикарные черные волосы — Зои вдвойне ощутила, как неряшливы ее собственные.

Когда их представили друг другу, глаза Леды Казанти цвета топаза не выразили большого дружелюбия.

— Вы, должно быть, довольны тем, как устроились здесь? — холодно осведомилась гречанка. — Разрешение Алексиса явилось для меня большой неожиданностью. — Последнее было сказано с улыбкой в его адрес.

Лицо Алексиса было непроницаемо. Пригласили ли Леду, или она зашла ненароком, Зои не знала, но смело могла предположить, что это дело рук Кристы, которая решила напомнить брату о его предыдущем увлечении.

Улучив подходящий момент, Зои извинилась и покинула компанию. София чуть позже нашла ее в маленькой беседке.

— Я тебя повсюду искала, — сказала она. — Почему ты ушла так быстро?

— Мне показалось, я там лишняя, — призналась Зои.

— Тебе не должно так казаться: теперь ты — член нашей семьи. — София села рядом испросила с беспокойством: — Тебе больше не нравится здесь, Зои? Почему так переменилось твое настроение?

— Нет, нет, ничего, — ответила Зои быстро, слишком быстро для того, чтобы ее ответ прозвучал убедительно. — Мне просто надо немного привыкнуть.

— Ты прожила здесь почти три недели. Почему же только сейчас почувствовала себя лишней? — Поколебавшись, София неуверенно продолжила: — Это из-за Леды?

— Ей не очень-то нравится мое пребывание здесь. — Зои попыталась улыбнуться и пожала плечами.

— Кто она такая, чтобы одобрять или не одобрять? — возмущенно воскликнула София. — Не обращай на нее внимания. Все равно ее здесь не будет, несмотря на все усилия Кристы, которая заставляет Алексиса пригласить Леду в круиз. Она не понимает, что ему не нравится, когда на него давят. — София помолчала и спросила другим тоном: — Тебе нравится Алексис, Зои?

— Конечно, нравится, — сказала она весело. — Он был великодушен, разрешив мне остаться, особенно после того, что я наговорила ему в первый день.

— Я имею в виду, находишь ли ты его привлекательным?

— Он очень привлекательный мужчина. — Зои переменила тему: — Кстати говоря, во вчерашней сутолоке я буквально столкнулась с Полом Кеньоном. Он спрашивал про тебя.

После некоторого замешательства лицо Софии просветлело.

— А, это тот, с кем мы встретились в Агоре? Я о нем совсем забыла.

Ч — то-то небо нахмурилось. Лучше вернемся в дом, пока не начался дождь, — предложила Зои, уходя от дальнейшего разговора о Поле.

София согласилась с ней.

Вскоре пошел давно собиравшийся дождь. Он кончился только вечером, распространив необычайную свежесть в воздухе и расцветив сад взрывом красок.

Ранним утром следующего дня все вокруг так сверкало и сияло, что Зои подумала: хорошо бы заснять все на телекамеру. Она решила вернуться за ней и по дороге столкнулась с Алексисом, выходящим из гостиной.

Светлые джинсы и белая майка эффектно подчеркивали ширину его плеч и стройность бедер. Пульс Зои забился учащеннее от одного только вида Алексиса, который даже не посторонился, чтобы уступить ей дорогу, и с ироничной улыбкой наблюдал за тем, как она пыталась обойти его.

Не беспокойся, я хорошо знаю, что ты любишь независимость, — обратился он к ней. — Но не могу удержаться, чтобы не дать тебе кое-какие советы. В круизе будет непринужденная обстановка, поэтому учти: тебе не понадобится много туалетов Днем будут нужны только шорты и купальник.

— Постараюсь учесть рекомендации, — сказала Зои, борясь с желанием заявить ему, что предпочла бы вообще отказаться от участия в круизе.

Артемиса предложила им кофе и печенье. Зои знала, что, сколько бы эта женщина ни находилась на ногах, она никогда не выкажет и признака усталости. Поблагодарив Артемису за кофе, Зои получила в ответ взгляд, полный доброжелательности.

— Артемиса редко улыбается, — заметил Алексис, когда пожилая женщина ушла.

— Ты имеешь в виду, иностранцам? — спросила Зои.

— Всем, — ответил он коротко. — Тем не менее она была бы счастлива, появись здесь ребенок, о котором можно заботиться.

От волнения Зои едва овладела своим голосом.

— Даже внебрачный?

— Эту ошибку можно исправить. Артемиса, вне всякого сомнения, была бы довольна. Она ждала этого многие годы.

— Надеясь, конечно, что ты женишься на достойной греческой девушке — Леде Казанти, например.

Алексис нахмурился.

— Леда тут ни при чем.

— Но ведь ты собирался жениться на ней?

— Не стоит это обсуждать, — категорично заявил он. — Теперь меня интересуешь только ты. Узнай я, что ты беременна, я немедленно женился бы на тебе.

— Только из-за ребенка?

— Ты предпочитаешь ждать, пока появятся другие причины? — спросил он. — Твои родители, конечно, должны быть в курсе. Когда ты точно будешь знать о своем состоянии?

Зои признала, что было бы нелепо смущаться от таких вопросов, и попыталась так же прямо ответить:

— В пределах двух дней.

Она с облегчением перевела дух, увидев, как к ним приближаются Криста и Дэвид.

— А я думала, мы встали раньше всех, — сказала Криста. Она была одета так же удобно и свободно, как и Алексис.

Зои заторопилась:

— Пойду надену что-нибудь более подходящее, пока не унесли мои чемоданы.

По дороге она встретила Софию, но задерживаться с нею не стала — обменявшись быстрым приветствием, ушла к себе в комнату. Там Зои сняла розовое с белым платье и достала из чемодана светло-синие джинсы и черную хлопковую безрукавку.

Глядя на свое отражение в высоком зеркале, девушка невольно погладила свой живот. Легкая усмешка скользнула по ее лицу: еще не может быть заметно!

Надев сандалии, Зои быстро закрыла чемодан. Яннис должен был отвезти его вместе с остальными вещами на яхту. Зои было любопытно, как отнесется к ее участию в круизе обслуживающий персонал.

То, что она становилась членом семьи Теодору, будет для них, пожалуй, большой неожиданностью.

Когда они садились в машину, чтобы ехать в порт, София села между Зои и Кристой, облегчив тем самым участь Зои: она была не готова к объяснениям с Кристой, которая, безусловно, догадывалась, что между Алексисом и нею что-то есть. За последние дни произошло столько, что мнение Кристы меньше всего волновало Зои в данную минуту.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Дороги были забиты транспортом, несмотря на праздники. В порт они приехали почти в половине десятого. На расстоянии ста тридцати футов от берега красовалась «Хестия», одна из самых крупных частных яхт. Классический дизайн, полированное дерево, начищенная медь и всегда надраенная палуба. На борту их приветствовал капитан Димитрис Драгомис. Относясь к Алексису с должным уважением, он явно не терял чувство собственного достоинства. Капитан понравился Зои сразу.

Внутри их ожидал комфорт, присущий классу «люкс». На яхте имелось все, о чем можно только мечтать. В каюте Зои находились двуспальная кровать, встроенные шкафы с выдвижными секциями и маленькая, но красиво оформленная ванная. Все это казалось ей божественно красивым. София расположилась в точно такой же каюте, за соседней дверью.

— Мне тоже нравится на «Хестии», — согласилась она с Зои, когда та выразила ей свое восхищение. — После того как Алексис приобрел ее шесть лет назад, яхту полностью реконструировали Мой брат считает, что время от времени нужно покупать более совершенное судно, но, когда этот вопрос встает, останавливается на «Хестии». Мне кажется, он будет плавать на ней, пока старушка не развалится на части.

— Думаю, это произойдет еще не скоро! — воскликнула Зои. — Яхта здорово оснащена.

— Капитан Димитрис тоже так считает. Он любит «Хестию» как свою собственную. Она будет в плавании, как обычно, июнь и июль.

Чтобы содержать такую яхту, думала Зои, нужно целое состояние. Поистине Алексис Теодору живет в другом мире!

На главной палубе располагался комфортабельный салон, который переходил в ресторан Их разделяла лишь раздвижная дверь. На корме были расставлены мягкие шезлонги и стулья и располагался маленький круглый бассейн, который по вечерам закрывался настилом, получалась танцевальная площадка.

Прямо под капитанским мостиком, за зашторенными окнами, находилась каюта хозяина яхты, Алексиса. Зои едва сдержалась, чтобы не заглянуть внутрь, когда София вела ее к правому борту, где они поднялись по коротким сходням, ведущим на другую палубу.

Молодой и очень симпатичный член экипажа, шедший им навстречу, весело поприветствовал их и произнес несколько фраз по-гречески. Зои поняла без перевода, их ожидает отличное путешествие, сказал юноша. По блеску в его глазах, когда он смотрел на девушек, можно было заключить, что их присутствие на яхте делает для него это путешествие особенно привлекательным. Молодого человека звали Адонис.

— Новенький, — кивнула София вслед юноше. Девушка вся сияла. — Я так счастлива здесь, с тобой, Зои, ты даже не представляешь!

— Когда сестра и брат проводят вместе две или три недели, это тоже прекрасно, — спокойно ответила Зои. — Мне интересно познакомиться с твоими родственниками на Санторине. Вы родные по отцу или по матери?

— По отцу. Дедушка приехал в Афины много лет назад очень бедным, но с горячим желанием организовать свой бизнес. Это качество унаследовали от него отец и Алексис. А брат дедушки остался на Санторине, и там же живут двое его сыновей со своими семьями.

— Вы все эти годы поддерживаете с ними связь?

— Да, стараемся. Они очень отличаются от родственников в Афинах.

Будь по-иному, подумала Зои, мне бы не очень-то хотелось встречаться с ними.

Две другие пары, также приглашенные в путешествие, приехали около одиннадцати. Они были примерно одного возраста с Алексисом и занимали сходное положение в обществе. Зои боялась, что будет чувствовать себя среди них не в своей тарелке, но этот страх быстро прошел.

Она подозревала, что Орест Антониу тоже приглашен, хотя его имя до сих пор не упоминалось.

Они отчалили во второй половине дня, направляясь к острову Сифнос, где должны были сделать первую остановку, прежде чем плыть на Санторин. Стоя на борту, Зои наблюдала, как тает береговая линия, не замечая, что к ней подошел Дэвид Таунсенд.

— Вы когда-нибудь бывали на островах? — поинтересовался он.

— Только на Идре и Поросе, — отозвалась она. — Разумеется, совсем в других обстоятельствах. А вы?

Он покачал головой:

— Я тоже первый раз на борту «Хестии». Меня бы здесь не было, если бы не настояла Криста. — Легкая улыбка скользнула по его лицу. — Это, по существу, мои первые настоящие каникулы за последние два года, поэтому она имела все основания настаивать.

— Чем вы занимаетесь? — спросила Зои.

— Работаю в банке, — ответил он.

— Директор? — предположила она. Он замялся:

— Не совсем. Выполняю его обязанности до следующих перевыборов через пять лет. — Дэвид посмотрел на Зои. — Я думаю, вы способны на большее, чем быть нянькой для Софии.

Она внезапно помрачнела и пробурчала:

— Я вовсе не нянька.

— Ну, компаньонка. Это почти одно и тоже. Не подумайте, что вы плохо выполняете свою работу. Наоборот, я заметил, что с Софией произошли значительные перемены — с тех пор, как я ее последний раз видел. Она стала более сдержанной. — Улыбка опять появилась на его лице. — Если бы в свое время Криста не изменилась, мы бы никогда не были вместе.

— Она, должно быть, сильно любила вас, — произнесла Зои, — раз оставила свою семью и уехала с родины.

— Не больше, чем я ее. У нас не было выбора. Ее отец не хотел даже видеть меня. В конце концов она пришла ко мне в чем была, когда ее хотели отправить к дяде на Санторин для «перевоспитания». Больше она не видела ни отца, ни матери. Вы знаете, что мать Кристы умерла после рождения Софии?

— Да. — Зои помолчала немного, представив себе молодую Кристу, готовую пожертвовать всем ради любви. А смогла бы она поступить так же, как поступила эта гречанка? — Ваша жена, конечно, была счастлива, когда Алексис вернул ее в лоно семьи? — спросила девушка.

— Естественно. Алексис отличный парень, как говорят янки! — Дэвид выдержал паузу. — Между вами что-то есть? Не так ли?

Зои почувствовала, как мышцы живота стянуло в тугой узел. Она могла бы посоветовать Дэвиду заниматься своими делами, но это было бы равносильно подтверждению его слов. Заставив себя оставаться спокойной — по крайней мере внешне, — Зои произнесла:

— Я думаю, вы делаете из мухи слона. Алексис ведет себя со мною так потому, что считает меня, как и Софию, своей собственностью. У него нет ко мне другого интереса.

Дэвид оценивающе посмотрел на нее, разглядывая копну ее рыжих волос и широко открытые зеленые глаза.

— У него есть интерес, бесспорно. Он вел себя как уж на сковородке, когда вы потерялись тогда вечером… И я могу его понять. Вы очень привлекательны, и я бы не хотел, чтобы вас обижали или третировали.

— Почему вы это говорите? — с трудом произнесла Зои. — Ведь вы меня совсем не знаете — Она покачала головой, снова взглянула на него, и внезапно в ней проснулся гнев — Ваша жена просила узнать это, не так ли? Тогда передайте ей, что если между мною и ее братом и есть что-нибудь, то это наше дело и никого больше не касается.

Зои оставила Дэвида, уже сожалея о своей вспышке, когда поднималась наверх. Вдруг она заметила Алексиса, спускающегося с мостика, и подумала, что он мог слышать весь разговор, однако не подала вида.

— Я искал тебя, — сказал он.

— Еще слишком рано, — произнесла она раздраженно. — Я уже говорила тебе: ты можешь оставить меня в покое?

Он стиснул зубы.

— Я и не собирался говорить об этом. И не пытайся мне врать, что у тебя еще нет уверенности, — я все равно все узнаю.

Понимая, что Дэвид стоит внизу, и довольно близко, Зои взяла себя в руки.

— Я и не думала врать, — сказала она, всем своим видом желая показать, что обсуждение этой темы ей неприятно. — Пожалуй, я пойду, — добавила она. — Мне нужно побыть одной, если это возможно.

— Как хочешь. — Алексис посторонился, пропуская ее. Его глаза метали злобные искры. — Мы будем на Сифносе вечером. Там можно погулять. Надень что-нибудь подходящее, в чем можно садиться где захочется.

Зои ушла, даже не дослушав его. Сходить на берег и гулять по острову она не собиралась. Когда перед отъездом она позвонила домой, то сделала над собой усилие, чтобы в голосе не звучала тревога, но мать, кажется, догадалась и спросила у дочери, все ли в порядке. Та ответила: да; но, кажется, мама не совсем поверила.

Ее родители придут в ужас, узнав о ее беременности, думала Зои в отчаянии. Когда дело касалось таких вещей, ожидать от них проявления современных взглядов не приходилось.

Они с Софией позагорали немного на верхней палубе, оставив всех заниматься своими делами. Судя по голосам, доносившимся с кормовой части судна, весь народ собрался там.

— Ты когда-нибудь думала о замужестве, София? — внезапно спросила Зои.

— Конечно, — последовал тут же ответ. — Все девушки думают об этом. Я хочу иметь четверых детей, не меньше.

— А какого мужа?

— Алексис выбрал мне в мужья Ореста Антониу.

— Не ты сама? — Зои помолчала. — Он подходящий парень, но ведь ты не любишь его?

— Я не уверена, — сказала София задумчиво, — что любовь имеет такое большое значение. По сравнению с другими вещами. Многие считают, что Орест — блестящая партия, которая осчастливит любую девушку.

— Не делай этого, — попросила Зои. — Он тебе не пара, да ты еще и молода для замужества.

— Ну, нет, ведь я хочу иметь детей до того, как стану старой, — чтобы наслаждаться ими, быть с ними рядом. Моя мама поздно меня родила — и вот что из этого вышло.

— Ей было всего за тридцать. Разве это старость? Осложнения при родах могут быть в любом возрасте…

— Но их гораздо меньше в девятнадцать или в двадцать лет, — возразила София. — А за кого еще я могу выйти? Насколько мне известно, у Алексиса нет других предложений…

— Это не значит, что их нет вообще. — Зои села, обхватив колени руками. — Даже если ты думаешь, что любовь не обязательна, тебе должен хотя бы нравиться этот человек. Что-то я не заметила, когда вы общались, чтобы Орест тебе нравился.

София помолчала, затем глубоко вздохнула:

— Да, он слишком самоуверен. Он и Леда были бы прекрасной парой, — сделала она неожиданный вывод.

София во многом еще ребенок, подумала Зои с любовью. Только ребенок может так быстро переходить из одного состояния в другое, от огорчения к веселью. Если ей удастся отказаться от брака с Орестом, будет хорошо. Что касается последнего высказывания, то Зои не хотелось сейчас думать о Леде Казанти.

Расположенный в горном ущелье маленький порт Камарес был очень живописен и оставался пока тихим и спокойным местом: туристический сезон только начинался.

Напряженными бывают здесь июль и август — время, когда паромы, соединяющие острова, забиты людьми и работают на полную мощность. Вытянутые вдоль побережья бары и рестораны оказываются тогда переполненными туристами, в гавани стоят суда всевозможных форм и размеров. Сейчас пока такого ажиотажа не было.

Они заняли пару столиков в таверне рядом с гаванью. Огни «Хестии», стоявшей на якоре в четверти мили, светились издалека. Решение поужинать на берегу было принято Алексисом, также он решил, что до утра они никуда не поплывут.

Две греческие пары довольно неплохо говорили по-английски. Зои было неловко, что ее присутствие вынуждало всех общаться на английском, но ее греческий все еще оставлял желать лучшего, хотя кое-какие простые фразы она понимала. Намеренно Зои выбрала такое место, где можно было избежать проницательного взгляда Алексиса. Из-за внутреннего напряжения ей с трудом удавалось поддерживать непринужденный разговор.

Сидевшая напротив нее Криста была странно молчалива и невозмутима. Зои не думала, что, говоря с ней, Дэвид выполнял поручение жены. Как бы то ни было, он не казался тем человеком, кто будет потворствовать недоброжелательству Кристы. Держался он весьма дружелюбно.

Пища была превосходная, вина — в изобилии. Подали блюда с салатом из сочной красной кефали и жирного сыра, который они запивали прекрасным «Кот де Мелитон», которое произвело настоящий фурор.

Зои удалось на время забыть о своих проблемах и проникнуться настроением общего благодушия. Совершенно спонтанно началось настоящее представление, когда один из местных жителей стал двигаться в ритме бузуки, а другой запел одну из меланхоличных мелодий, известных как ребетика. Насколько Зои удалось понять, песня была о потерянном сыне, и она растрогала ее до слез. Я становлюсь настоящей плаксой, нервно подумала Зои и обрадовалась, когда песня закончилась.

Таверна была наполнена до отказа, а люди продолжали заходить, вынуждая хозяев ставить дополнительные столики и стулья. Появились музыканты, которые усилили общую атмосферу веселья. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, один человек встал и исполнил сольный танец, понятный только ему одному: его глаза были устремлены в пол, а руки широко раскинуты. Никто не аплодировал, когда он закончил; казалось, танцор и не ждал этого: возвратившись на свое место, он продолжил разговор, будто ничего и не произошло.

Мне нравятся греки, вдруг подумала Зои, в них есть какая-то изюминка, чувствуется вкус к жизни и осознание собственной значимости. Алексис тоже в этот вечер показал себя греком больше, чем когда-либо. Его лицо оживлялось, когда он говорил или начинал неуемно смеяться. В эти минуты она так сильно любила его, что было больно даже думать об этом.

Они возвратились на яхту лишь ранним утром. Зои чувствовала себя словно парящей в воздухе.

Лежать в постели, которая плавно покачивалась в такт движению волн, было приятно. Зои унеслась в фантазиях к Алексису, который говорил ей, что любит ее и не может без нее жить, что хочет ее больше, чем какую-нибудь другую женщину на свете.

В следующий момент она почувствовала, что объятия становятся реальными и прикосновение губ уже не плод ее фантазии. Она поцеловала его в ответ страстно, жадно, испытывая потребность быть с ним, быть частью его. Уверенные движения рук Алексиса вызывали в ней восхитительный трепет ожидания. Ее сжигал огонь страсти.

Они не заметили, как открылась дверь. Голос Софии вывел их из забытья.

— Мне послышалось, ты звала меня, — произнесла она. — Ты… — Слова замерли у девушки на устах, когда она увидела, что Зои в постели не одна. В каюте хватало света, чтобы разглядеть, кто с ней. — Алексис! — вскрикнула София, боясь поверить своим глазам.

Она отскочила от двери и захлопнула ее прежде, чем они успели опомниться. Потрясенная до глубины души, Зои была неподвижна несколько секунд, потом оттолкнула Алексиса.

— Я должна пойти к ней, — произнесла она, задыхаясь, — и все объяснить.

— Что «все»? — спросил Алексис низким голосом. — София не ребенок, она понимает то, что видела. Я как раз собирался ей о нас рассказать, но не успел…

— Этого бы не случилось, оставь ты меня в покое, как я просила! — горячо воскликнула Зои.

— Нечего сваливать с больной головы на здоровую! — Алексис резко поднялся, подошел к иллюминатору и стал смотреть вдаль. На нем был белый махровый халат, и, судя по голым ногам, — больше ничего. Зои почувствовала, что ее горло пересохло.

— На Сифносе есть аэропорт? — спросила она в отчаянии.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Зачем тебе это?

— Я не смогу после этого смотреть в глаза Софии. Будет лучше, если я просто исчезну.

Его рот скривился:

— Оставить меня, чтобы не смотреть ей в глаза? Да если бы даже самолеты и летали отсюда, ты никуда не полетишь. Утром мы объявим о нашей скорой свадьбе. Это не смоет позора, но уменьшит его.

— Ты не сделаешь этого.

— У тебя будет возможность отказаться, — хмыкнул Алексис. — А сейчас, я думаю, мне лучше уйти.

Зои не могла найти ни сил, ни слов, чтобы остановить его. Когда за ним закрылась дверь, она медленно опустилась на подушки, чувствуя себя между молотом и наковальней: вернуть уважение Софии необходимо любой ценой, но в то же время — как отвергнуть предложение Алексиса?.. А она должна это сделать ради примирения со всеми Теодору.

От сильных переживаний ее сморил сон, и, когда Зои проснулась, голова ее раскалывалась.

«Хестия» двигалась вперед, она поняла это, услышав шум в машинном отделении. Мысли о случившемся вернулись к Зои с удручающей непреклонностью. Она заставила себя подняться и обнаружила, что пришли месячные. То, что она не беременна, вызвало в ней двойственное чувство: с одной стороны, облегчение, с другой — грусть. Это уже не имело большого значения, если Алексис решил сдержать свое слово.

Аспирин немного снизил головную боль, но не возбуждение, в котором Зои находилась. Когда она поднялась наверх, все пили кофе. Алексис разговаривал с Дэвидом и не сразу заметил ее появление. Зои посмотрела на Софию — юная гречанка усердно старалась избегать ее взгляда.

Заметив это, Криста вопросительно уставилась на Зои. Та отказалась от кофе, подошла к бортику и стала наблюдать за морским пейзажем за кормой.

Прибытие на Санторин ожидалось в полдень. Они остановятся там дня на два, затем отправятся на Крит, а куда поплывут потом, Зои не знала. Хотя София упоминала о Родосе… Но не спросишь же у нее сейчас об этом!..

Боковым зрением Зои наблюдала за Алексисом. Он закончил разговор с Дэвидом и сидел один со своей чашечкой кофе. Возможно, полагала она, он изменит свое решение — когда речь идет об Алексисе, то здесь жди чего угодно.

Тут ее бросило сначала в жар, а потом в холод: Алексис поднял глаза и посмотрел в ее сторону. Твердость его намерений, сквозившая во взгляде, не вызывала сомнения. Потом он встал и подошел к ней, в его глазах светилась нежность, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, прежде чем повернуть к пораженной аудитории.

Он сделал заявление по-гречески, но Зои без труда поняла, о чем говорил Алексис. Она оказала ему честь, сказал он, согласившись стать его женой. Вот так, и ничего больше.

Наблюдая за реакцией собравшихся, Зои почувствовала себя обособленной от всех. Кажется, только София старалась поскорее примириться с услышанным — она смотрела на них обоих с явным облегчением. Зато ее сестра выглядела совершенно ошеломленной.

Спустя какое-то время овладевший наконец собою Дэвид очень сердечно произнес:

— Вы, судя по всему, решили не откладывать это в долгий ящик, любовь с первого взгляда, да?

— Если не с первого, то со второго точно, — коротко ответил Алексис. Он посмотрел на старшую сестру: — Мы должны поблагодарить тебя, Криста, за то, что ты нас свела. Если бы ты не приняла участия в судьбе Софии, мы бы с Зои никогда не встретились. Не так ли, агапи му? — Говоря это, он привлек Зои к себе.

Криста, похоже окончательно придя в себя, прощебетала:

— Мне придется поменять свое имя на Эрос. Поздравляю вас обоих!

София подошла к Зои и, поцеловав ее в щеку, пробормотала:

— Я так рада!.. Надеюсь, вы будете счастливы. — Объятия, в которые она заключила своего брата, оказались достаточно сдержанными, в них легко прочитывались смущение, замешательство и легкий упрек.

Если Зои и намеревалась отказаться от предложения, то сейчас это уже невозможно было сделать — в первую очередь из-за Софии, свято поверившей в их любовь.

— Свадьба будет в Афинах или в Англии? — спросили у Алексиса.

— Мы это еще обсудим, — ответил он. — Сначала я должен встретиться с родителями Зои.

Криста посмотрела на нее.

— Ты слишком спокойна для такого события, — заметила она.

— Да все произошло настолько быстро, — сказала Зои, — что я никак не могу поверить в это.

— Не намного быстрее, чем в свое время у Кристы и Дэвида, — улыбнулся Алексис.

— Это правда. — Голос его сестры смягчился, она поискала глазами мужа. — Мы оба помним момент нашей первой встречи. — Она обняла сначала Зои, потом брата. — Я рада за вас.

— Ну вот, я увязаю все глубже и глубже, подумала беспомощно Зои. Благословение Кристы во многом решило исход дела: мышеловка захлопнулась.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Зои с трудом удалось улучить момент для разговора с Алексисом. Она подошла к его каюте, когда остальные отправились освежиться перед ленчем, и, поборов в себе нерешительность и желание отложить разговор, тихо постучала в дверь.

Он удивился, увидев ее на пороге, и пригласил войти, закрыв за нею дверь.

— Если ты пришла сказать мне, что не хочешь за меня замуж, то ты опоздала, — заявил он. — Надо было говорить об этом в момент объявления.

— Ты не дал мне этого сделать. — Она помолчала, подыскивая нужные слова, а потом коротко произнесла: — Я не беременна.

Его глаза вспыхнули, но тут же погасли.

— Ну и что?

— А то, что ты должен почувствовать некоторое облегчение.

В его слабой улыбке промелькнула ирония.

— Оттого, что я оказался неполноценным?

Только мужчина может так все воспринимать.

— А я и есть мужчина и не раз докажу тебе это: у нас впереди еще много времени.

— Не стоит больше беспокоиться, — сказала Зои. — Мы ведь в любой момент можем объявить, что слишком поторопились, и отменить свадьбу, не так ли?

— Я не собираюсь отменять свадьбу, сколь бы красноречива ты ни была. Раз я стал твоим первым мужчиной, мой долг предложить тебе руку и сердце.

— Это по меньшей мере смешно! — взволнованно возразила она. — Я же не первая девственница, с которой ты занимался любовью.

— Так оно и есть, но я не хочу, чтобы после меня у тебя был кто-то другой.

Как бы в подтверждение своих слов Алексис приблизился к Зои, обнял ее, нашел губами ее губы и поцеловал так страстно, что поцелуй, кажется, проник в самое ее сердце. Он может быть таким ласковым, когда захочет, и таким чувственным! — подумала Зои.

Он держал ее лицо в своих ладонях и покрывал легкими поцелуями ее глаза, лоб. Губы Алексиса медленно продвигались по щеке Зои, вдоль линии скулы, чтобы снова прильнуть к губам. Зои показалось, что она начинает куда-то медленно проваливаться, все ее тело было наполнено одним желанием — отдаться Алексису, слиться с ним в единое целое. Любил он ее или нет, ей было все равно — главное, что она любила его сильнее, чем могла себе представить.

— Ты уже принадлежишь мне, — сказал Алексис мягко, когда оторвался от ее губ, — и не обязательно спешно устраивать свадьбу. Но пожениться мы должны. Как только вернемся в Афины, сразу же поедем к твоим родителям и обо всем им скажем. Согласна?

— Согласна. — Зои не могла больше сопротивляться.

— Наконец-то мы поняли друг друга! — Он отпустил Зои. — А страсть нам придется пока сдерживать.

— В таком случае я пойду и подготовлюсь к ленчу, — сказала Зои после некоторого колебания, — а то могу не успеть до прибытия в Санторин.

— Мы, пока не будем готовы сойти на берег, не станем на якорь. Димитрис следует моему расписанию, а не своему собственному.

Еще бы! Ведь Алексис — хозяин «Хестии», и Димитрис Драгомис во всем ему подчиняется. Он будет и ее хозяином, когда они поженятся, хотя в роли подчиненной Зои себя не представляла.

Надев белые хлопковые брюки и топик, она некоторое время не решалась войти в каюту Софии. Молодая девушка робко поприветствовала ее.

— Я хочу поговорить с тобой, — сказала Зои. — Ты, должно быть, плохо подумала обо мне прошлой ночью.

Лицо девушки вспыхнуло.

— Я была в смятении. Я знаю, такие вещи случаются между мужчинами и женщинами. — София напряженно всматривалась в Зои. — Вы вынуждены пожениться?

— Я не беременна, если ты это имеешь в виду.

София облегченно вздохнула.

— Значит, это любовь! Но Алексису надо было подождать, пока ты согласишься стать его женой, а не давать волю своей страсти.

— Мы оба виноваты, — мягко заметила Зои. — Он не применял силу.

— Но он же мужчина, а мужчины ловки в искусстве соблазнения.

Это явно подхваченное с чужих слов выражение заставило Зои улыбнуться.

— Кто тебе такое сказал?

— Да это же неопровержимый факт, которого всем нам, женщинам, нужно опасаться. — София с облегчением вздохнула. — Я чувствую себя сейчас такой счастливой, поняв, что ты и Алексис по-настоящему любите друг друга. Я не хочу никого, кроме тебя, в невестки.

— И даже не хочешь Леду Казанти? — невзначай спросила Зои.

София улыбнулась:

— Хотела бы я сейчас увидеть ее лицо! Она найдет кого-нибудь еще, кто женится на ней.

— У Леды наверняка множество восхищенных поклонников, из которых она может выбрать себе достойного.

— Но никого, кто будет оплачивать ее огромные счета, как делал бы мой брат… Уж теперь ей придется смириться с этим.

Алексис обрадовался, увидев Зои и Софию вместе во время ленча. Зои была ему благодарна за то, что он не упоминал больше о предстоящей свадьбе. Постоянно думая о том, что скажет своим родителям, она не могла проглотить ни кусочка за ленчем. Наверное, лучше будет написать письмо, нежели заказать телефонный разговор, решила она. Если отправить его, например, с Крита, родители получат сообщение до того, как она вернется в Афины, и таким образом будут подготовлены к их совместному с Алексисом приезду. Как мама отнесется к тому, что Зои останется в Греции, предположить нетрудно: как бы ей ни нравились эта страна и эти люди, она будет против. Она не хотела отпускать Зои даже на год. Ведь ее дом не там…

Дом там, где мое сердце, а оно здесь, рядом с Алексисом, подумала Зои под впечатлением внезапно нахлынувшего на нее счастья.

Пассажиры перебрались с яхты на берег и, выбрав себе в качестве дальнейшего транспорта мулов или осликов, отправились в путь. Погонщики животных вели здесь свой бизнес не хуже торговцев или коммивояжеров. Алексис, решительно заявивший, что ослики подходят для поездок лучше, чем мулы, устроился с максимальным комфортом и наблюдал, как обе девушки садятся на понуро стоявших животных.

Ослик Зои начал тяжело подниматься по широким ступеням, образующим дорогу. Погонщик шел сзади и подстегивал кнутом животное. Он удивился ее просьбе не делать этого и прекратил подстегивания, равнодушно пожав плечами. Зои представились его мысли в тот момент: уж если кто и заслуживает сочувствия, то это он сам. По мере подъема их взору открывался потрясающий вид: два небольших островка, образовавшихся в результате извержения вулкана. Всюду, насколько хватало глаз, простирался огромный кратер. Вдали блестело и переливалось без конца и края лазурное море.

Внезапно впереди послышались стук копыт и крики. Зои с ужасом увидела, что у спускающихся им навстречу животных спины исполосованы кнутом. Ее ослик автоматически отступил в сторону, чтобы дать дорогу встречным туристам. Зои взглянула вниз, и у нее закружилась голова: жуткая пропасть разверзла перед нею свою пасть, готовая проглотить неосторожную жертву. Она зажмурила глаза и не открывала их до тех пор, пока группа не проехала мимо и ее ослик не отошел от края пропасти.

Когда они наконец высадились на последней, пятисотой, ступеньке, Зои почувствовала слабость в ногах. Она поделилась своими страхами с Софией, и та сказала ей, что несчастные случаи здесь бывают крайне редко.

Алексис уже ждал их наверху, где размещались туристические магазины всех мастей.

— Пойдем сразу в отель? — спросил он.

— Я думаю, нам не помешало бы посидеть, выпить чего-нибудь, прежде чем присоединиться к остальным, — предложила София и рассказала об испуге Зои.

— Знай я о твоем плохом вестибулярном аппарате, не позволил бы тебе это путешествие!

— У меня все нормально, — возразила Зои. — Я думаю, меня больше напугал мой ослик: его копыта зависли у самого края пропасти!

— Ну, это очень надежные животные, — заверил ее Алексис. — Зря ты волновалась. Однако, в чем бы ни заключалась причина, мы больше не будем так рисковать.

Что означает его «мы»? — подумала она с внезапно охватившим ее раздражением. Она пока еще может решать все за себя сама!

Зои почувствовала, что у нее снова появляется аппетит, когда они сели за столик на открытой террасе в таверне, из которой открывался великолепный вид. Алексис настоял, чтобы она расположилась подальше от балюстрады.

— Я уже полностью пришла в себя, не стоит возвращаться к этому вопросу, — улыбнувшись, сказала она. — Обычно головокружениям подвержены блондинки, а не рыжеволосые, вроде меня…

— Упади ты с седла, было бы не до смеха, — со всей серьезностью произнес Алексис. — Никогда себе этого не прощу!..

Глядя на него, Зои почувствовала, что ее раздражение проходит, уступая место глубокому, нежному чувству. Она злилась из-за пустяков, а ведь во всем, что делал Алексис, сквозила забота о ней. Ей нужно быть благодарной ему за это, а не раздражаться.

Он заказал кофе для всех и предложил Зои на выбор новые для нее блюда. Кофе принесли несколько минут спустя — он имел удивительный и неповторимый вкус!

Когда она поблагодарила за него Алексиса, тот сказал:

— Да, я знаю: он нравится всем туристам.

Эти слова укололи Зои: наступит ли время, подумала она, когда этот мир станет для нее своим?..

«Хестии» уже не было на приколе в бухте, она спустилась на несколько миль южнее.

Город, расположенный на нескольких разных горных уровнях, соединенных между собою лестницами, произвел на всех неотразимое впечатление. Почти в каждом доме на окнах стояла герань, усыпанная красными или белыми брызгами цветов.

— Мне здесь так нравится! — восторженно воскликнула София.

— Ты хотела бы здесь остаться? — спросил Алексис.

София в ответ с улыбкой произнесла:

— Пожалуй, нет. Мне нравится приезжать сюда, но жить я бы тут не стала. — Выражение ее лица внезапно изменилось. — Если, конечно, вы не захотите после свадьбы остаться в «Мимозе» одни…

— Ты имеешь в виду — без прислуги? — лукаво улыбнулась Зои. Алексис же не проронил ни слова. — Без тебя «Мимоза» уже не будет тем милым домом, как сейчас.

— Так же, как и без тебя, — подхватила София. — Я очень хочу иметь рядом сестру. Ведь Кристу я вижу очень редко…

— Может быть, мы навестим ее в Англии, — предположительно высказалась Зои и посмотрела на Алексиса, не вызовут ли ее слова недовольства с его стороны. — Правда?

— Вполне возможно, — кивнул тот утвердительно.

Лицо Софии так все и засветилось.

— Это было бы чудесно!

Зои в разговоре с Алексисом и Софией была осторожна, ей не хотелось навязывать свое мнение. В тех случаях, когда дело не касалось чего-нибудь серьезного, она умела остановить себя, ибо проводить всю жизнь в спорах и выяснениях отношений она не собиралась.

Отель «Аполлон», в котором они должны были поселиться, располагался рядом с собором и выглядел фантастически красиво. В нем имелось двадцать комнат и ресторан. По комфорту «Аполлон» отвечал самым высоким требованиям, и принадлежал он родственникам Алексиса, которые с типично греческим восторгом приветствовали его. Софию они тоже расцеловали, как родную дочь, которую не видели тысячу лет. Двоюродный брат Алексиса, Ставрос, и его жена, Кариклия, уже разместили остальных гостей в апартаментах. Все семейство, включая и другого двоюродного брата, Костаса, участвовало в туристическом бизнесе.

Сопровождаемая Алексисом, Зои предчувствовала реакцию родственников, когда он представит ее как свою будущую жену, но сюрприз был воспринят с искренней радостью. Что бы Алексис ни делал, подумала Зои с благодарностью, у него все получается отлично.

Она невольно смутилась, когда все родственники Алексиса, Софии и Кристы, вместе с сыновьями и дочерьми, стали разглядывать и оценивать ее. Жена Костаса, Меропа, объявила, что приготовила сегодня вечером особенное меню. Все говорили по-английски в той или иной мере и радостно приветствовали попытки Зои говорить по-гречески.

Комната, куда ее проводили, была обставлена по-европейски и искрилась чистотой и аккуратностью Кровать, накрытая покрывалом ручной вышивки, располагалась напротив стеклянной двери, ведущей на крошечный балкон. В комоде и гардеробе содержались все необходимые вещи. Дверь с другой стороны вела в ванную и туалет.

— Здесь так прекрасно! — поблагодарила Зои беспокойную хлопотунью Кариклию. Женщина разулыбалась в ответ, по-английски заверяя Зои в том, что ей тут рады. Затем она удалилась.

Открыв стеклянную дверь, Зои вышла на балкон выпить чего-нибудь прохладительного и насладиться пейзажем Солнце — большой золотистый диск — постепенно опускалось в море. В воздухе стоял легкий запах сероводорода, откуда-то с нижней террасы доносилась музыка. В дверях появился Алексис.

— Я стучал, — сказал он, — но ты не ответила. Тебе здесь нравится? Нет никаких претензий?

— Ты говоришь как хозяин отеля, — съязвила она. — Все прекрасно!

— Все? — мягко переспросил он.

— Да. — Она ощутила его горячее дыхание. Алексис взял ее за руку и увлек за собой в комнату. Там он прижал ее к себе и поцеловал. Не скрывая жгучего желания, овладевшего им, он начал расстегивать пуговицы на ее льняной блузке.

— Алексис… — Зои схватила его за руки.

— Я не забыл, — прошептал он. — Я хочу только обнять тебя, ничего больше.

Она сделала слабую попытку остановить его, когда он стал снимать с нее блузку и кружевной бюстгальтер. Все ее тело затрепетало, когда ладони Алексиса приподняли ее груди и он склонился к ним в долгом поцелуе. Зои лихорадочно водила руками по его волосам, наслаждаясь их шелковистостью.

— Дверь… София может… — прошептала она.

— София сейчас разговаривает с братьями, этажом ниже, — ответил Алексис. — А дверь закрыта! — Он немного отстранил ее, рассматривая. — Ты так прекрасна, агапи му! — Алексис нежно ласкал ее.

Зои инстинктивно начала расстегивать ему рубашку, желая прильнуть губами к завитушкам волос на его груди. Влекущий мужской запах пьянил ее.

Алексис поднял Зои, положил на кровать и поцеловал с такой страстью, что она почувствовала себя наверху блаженства. Его губы были для нее поистине источником бесконечного удовольствия. Она хотела бы служить для Алексиса таким же неиссякаемым кладезем наслаждения. И чтобы с ней он достигал предела желаний. Он лежал рядом, наблюдая сквозь полуприкрытые веки, как она снимала с него оставшуюся одежду. Кожа его была гладкой, упругой, мускулы расслабленными. Руки Зои скользили по могучим плечам Алексиса, затем спустились вниз, до талии. Плоские бедра Алексиса подрагивали — он уже полностью возбудился. Она ощущала дрожь во всем его теле и испытывала от этого радость: гордый, высокомерный, сильный, даже могущественный, Алексис в данный момент весь принадлежал ей…

Когда он наконец ушел от нее, солнце уже село. Зои приняла душ и оделась. За окнами тем временем стало совсем темно. Одинокая ветвь отбрасывала в комнату тень. Зои уселась перед зеркалом, стоявшим на комоде, чтобы хорошенько рассмотреть себя и нанести помаду и тушь. Ее лицо выглядело так же, как и раньше, за исключением, пожалуй, появившегося особого блеска в глазах. Она счастлива! Она любит и будет счастлива всегда, что бы ни произошло!..

Этот вечер стал одним из лучших в ее жизни.

Сдержав свое слово, Меропа поразила всех приготовленными блюдами. Гостей ожидал поистине королевский пир! Начали с долмы — тушеного острого фарша, перемешанного с рисом и завернутого в виноградные листья, — затем следовал гювеч — жаркое, приготовленное из ягненка, к нему в отдельном глиняном блюде подавалась особая паста. Блюдам — одно вкуснее другого, — казалось, не было конца. Пили крепкое местное вино. В конце ужина Зои отведала греческого йогурта, сделанного из молока овец с медом, — настоящий деликатес.

— Я думаю, — сказала она Кристе, сидевшей рядом с ней, — что могу легко поправиться, если буду питаться так все время.

— Вряд ли. Ты не из тех, кто позволяет себе распускаться и не следить за фигурой.

Остальные были заняты своим разговором, и Зои рискнула откровенно объясниться со своей будущей золовкой:

— Я не думала, что все так выйдет, понимаешь?

Та неожиданно улыбнулась:

— Я верю тебе. Алексис никогда бы не позволил себе любовной связи просто так. То, что я тебе сказала в первый вечер, было попыткой предотвратить твои возможные страдания. Но я недооценила глубину чувств Алексиса по отношению к тебе.

— Я очень виновата перед Ледой Казанти, да?

Криста слегка пожала плечами.

— Победителя не судят. Леда сильная девушка. Она забудет Алексиса.

— А она действительно любит его?

— Почему ты спрашиваешь об этом? Главное, что ты любишь его! — Криста бросила на Зои острый взгляд. — По крайней мере я надеюсь, что это так.

Сидевший в дальнем конце длинного стола и поглощенный разговором с другими мужчинами, Алексис вряд ли мог их слышать.

— Конечно, иначе я не согласилась бы выйти за него замуж.

— А твои родители? Как они отнеслись к этому?

— Они еще не знают, — сказала Зои. — Я рассчитывала поговорить с ними, когда мы приедем на Крит!

Криста удивленно подняла брови.

— Ты хочешь сказать, что не знала о намерениях Алексиса до того, как мы отплыли на яхте?

— Не вполне, — уклончиво ответила Зои.

— Ты беременна? — Вопрос прозвучал тихо, но отчетливо.

Зои просто обдало жаром.

— Нет! — поспешно ответила она. Трудно сказать, поверила ли ей Криста. Зои пыталась убедить себя, что это и неважно. В конце концов, каковы бы ни были причины предстоящей свадьбы, это касалось только ее и Алексиса, и никого больше.

Ресторан был полон посетителей, почти все они являлись постояльцами отеля.

— Дела семьи здесь, кажется, идут хорошо, — отметила Зои, обращаясь к Кристе, чтобы переменить тему разговора.

— Благодаря Алексису, — ответила та. — Он финансировал реконструкцию «Аполлона». А потом, переведя его в более высокий класс, дал возможность несколько лет назад Костасу и Меропе включиться в дело. Раньше Костас зарабатывал только на рыбной ловле. Мой брат принимает очень близко к сердцу дела этой семьи.

Зои решила, что Алексис поступил правильно: эта часть их большого семейства вызвала в ней симпатию, и не только тем, что они по-доброму встретили ее. А вот как отнесется к их браку афинская родня, она боялась и подумать. Зои предполагала, что известие об их свадьбе вызовет там большую бурю. Однако не стоит волноваться раньше времени, сказала себе Зои, впереди еще самая лучшая часть круиза.

Они отплыли утром в пятницу. Зои чувствовала грусть при расставании с гостеприимными родственниками Алексиса. Когда они увидятся в следующий раз? Никто из них, вероятно, не сможет приехать на их свадьбу из-за постоянной занятости и притока туристов.

— Мы можем всегда приехать к ним, если ты захочешь, — предложил ей Алексис, когда они смотрели на удаляющуюся полоску земли. — Особенно после окончания туристического сезона.

Через пять месяцев, подсчитала Зои.

— А в медовый месяц? — спросила она.

— Если мы вообще поженимся…

— «Если»?.. У тебя что, изменились планы?

Ответ прозвучал не сразу:

— Да нет, просто вопрос о сроке свадьбы мы решим, когда я встречусь и поговорю с твоими родителями.

Не совсем удовлетворенная ответом, Зои почувствовала себя как-то неуютно. Она могла вполне верить ему, только находясь в его объятиях. Тогда у нее не возникало вопросов.

Между Санторином и Критом не было ничего, кроме чистого голубого моря. Казалось, оно принадлежало только им одним.

Бассейн на яхте был не настолько большим, чтобы в нем могли плавать все вместе. Зои, ожидая своей очереди, с гордостью отметила, что у Алексиса самая лучшая фигура среди всех находящихся на яхте мужчин. Она не могла заставить себя не смотреть на него, забывая, что другие могут увидеть это.

— Если у меня и были сомнения насчет твоих чувств к Алексису, то сейчас они все отпали, — шепнула ей Криста со смехом. — Смотришь на моего брата так, будто готова его съесть!

Зои покраснела, затем улыбнулась:

— Я не думала, что это так бросается в глаза.

— Может быть, не каждому, — ответила Криста, — но я точно так же смотрю на Дэвида. Он, конечно, сейчас не настолько красив, как раньше, но время все же оказалось благосклонно к нему.

— Даже очень, — подтвердила Зои, глядя на выходящего из воды мужа Кристы. — Он очень привлекательный.

— Меня поразила не только внешность Дэвида, но и его отличие от моих соотечественников. Он всегда выслушивал мое мнение, относился ко мне как к равной по интеллекту, тогда как греческие мужчины отводят женщине только спальню и детскую. В Греции даже сейчас женщины кажутся второсортными людьми.

— Я уверена, что Алексис не такой, — запротестовала Зои.

— Может быть, не до такой степени, но он всегда будет доминировать в вашем браке. Это традиция. Думаешь, ты в состоянии смириться с его господством?

Зои пожала плечами:

— Время покажет.

— Будем надеяться на лучшее. — Криста улыбнулась Софии, которая подошла к ее шезлонгу — Веселишься?

— Да. — Девушка была полна энергии. — Ты не пойдешь плавать, Зои?

Я слишком много съела за ленчем, — проговорила та с показной ленью, — поэтому — пас.

— Тогда пойду я, — сказала Криста. Глядя, как она идет к бассейну, Зои обдумывала их беседу. Криста была права: лишь отчасти Алексис будет главным в семье, но он далек от деспотизма, как ей казалось раньше Она сможет поладить с ним.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Крит был богат не только своей историей и археологией, но также и полевыми цветами. В это время года они застилали берега и скалы ровными коврами розового, желтого и белого оттенков.

Величайший из греческих богов — Зевс — родился здесь, на этом острове, припомнила Зри Греческая мифология увлекла ее с самых ранних школьных лет, когда учитель рассказывал им на уроках легенды о Беллерофонте и Пегасе, о Персее и Андромеде, о Тезее, который приплыл на Крит и убил страшного Минотавра. К несчастью, рассказчик позволял своему воображению заходить слишком далеко и вскоре был уволен со службы — после того, как одиннадцатилетний ребенок сообщил родителям, вернувшись из школы, что Геракл оплодотворил пятьдесят дочерей соседнего царя за одну ночь!

Она пересказала эту историю во время обеда в субботний вечер, рассмешив всех слушающих.

— Вот это был парень! — прокомментировал Дэвид таким тоном, что Зои задумалась: жалеет ли он о том, что у них с Кристой нет своих детей? Она не знала причин, и Криста ничего не говорила ей по этому поводу.

На следующий день они собирались проплыть вокруг Агиоса-Николаоса и взять курс на Карпатос. А куда дальше — Зои еще не знала. Без сомнения, если бы она захотела посетить тот или иной остров, Алексис с удовольствием выполнил бы ее желание.

Она отправила родителям письмо, сообщив все свои новости, и надеялась, что они получат его, когда она уже вернется в Афины. Писать его было нелегко. Не вдаваясь в подробности, Зои просто поставила родителей в известность, что она и Алексис влюблены друг в друга и решили пожениться. Дата свадьбы еще не оговорена.

Зазвучала танцевальная музыка, Алексис, подойдя к Зои, пригласил ее. Оказавшись в плотном кольце его рук, она чувствовала сквозь тонкий шелк платья малейшее движение его тела. Кровь ударила ей в голову. Два глубоких омута — ее глаза — заставили его руки крепче сжаться вокруг нее.

— Было глупо с моей стороны отвести тебе каюту рядом с каютой Софии, — сказал Алексис. — Думаю, сегодня вечером ты должна прийти ко мне.

— Я не могу этого сделать, — запротестовала Зои. — Вдруг меня кто-нибудь увидит!

— Но это никого не касается!

— Возможно, ты прав, однако я все еще стесняюсь.

— Мнение окружающих значит для тебя больше, чем быть со мной?

Она посмотрела на него, не совсем понимая его слова.

— Я хочу быть с тобой, Алексис. Ты не можешь сомневаться в этом! Но мужчина должен сам приходить к женщине, не так ли?

— Я полагаю, да. Мне понятно: ты хочешь равенства во всем, кроме того, что тебе не по вкусу.

Металлические нотки в его голосе пробудили в ней гнев.

— Здесь нет ничего общего с равенством! Мы не можем снова позволить себе подобное!..

— Ты думаешь, я не сдержу взятые на себя обязательства? Хорошо, это твое право, пока мы действительно не женаты, но не жди, что я буду жить в воздержании.

— Я и не жду, — спокойно ответила она. — Мне самой меньше всего этого хочется. Только я не могу сделать то, о чем ты просишь: прийти в твою каюту. А ты не можешь прийти в мою из-за Софии. Следовательно, мы должны воздерживаться от близости в продолжение круиза.

— В таком случае окажи мне любезность — не соблазняй меня, как несколько минут назад.

«Хестия» слишком многолюдная, здесь нет места для тайных свиданий. Зои понимала это, а также то, что им придется сдерживать себя, скрывать свои чувства. Вернувшись к столу, они и виду не подали о возникших между ними разногласиях. Зои вертела в руке стакан и вполуха слушала общий разговор. София выглядела счастливой и беспечной. Ее жизнь была открытой книгой, горизонты перед ней, благодаря Алексису и Кристе, вставали широкие.

Неподалеку от них причалила другая частная яхта, немногим более пятидесяти футов в длину. Судя по доносившемуся шуму, там было полно пассажиров. Двое англичан, как определила Зои, выкрикивали приглашение, когда она поднималась на верхнюю палубу. Алексис пренебрежительно рассматривал потрепанное судно. Видимо, его взяли напрокат, предположил он.

Остаток вечера на «Хестии» прошел в приятной обстановке. Зои танцевала, болтала с женщинами и ждала возможности покинуть их под благовидным предлогом.

В половине первого она собралась идти спать. София присоединилась к ней, хотя остальные решили веселиться всю ночь.

— Как прекрасно прошел вечер! — сказала София с удовлетворением. — Я узнала так много нового, с тех пор как ты живешь у нас, Зои!

— И узнаешь еще больше, — пообещала Зои. — Я не вижу причин, по которым ты не можешь поехать с нами, когда мы с Алексисом отправимся в Англию. Мне кажется, моим родителям будет приятно познакомиться с тобой.

Алексис может не согласиться с этой идеей, пока сам не познакомится с ними.

— Хорошо, но ты можешь оставаться с Кристой и Дэвидом, пожить у них.

— Да, конечно. — София посмотрела на нее с надеждой. — Я очень хочу поехать!

Они подошли к своим каютам. София спросила:

— Твои родители хотят, чтобы свадьба была в Англии?

— Не знаю, — ответила Зои. — Думаю, все будет зависеть от того, сколько времени потребуется на ее организацию.

— Как многие греки, мы посещаем церковь редко, но свадьба должна проводиться по всем правилам, выглядеть значительно.

Зои украдкой тяжело вздохнула. Она беспокоилась еще и о другом. Вслух же произнесла:

— Я уверена, что Алексис возьмет все на себя.

— Можно устроить здесь вторую свадьбу!

Оказавшись у себя в каюте, Зои почувствовала жгучую потребность находиться рядом с Алексисом, чтобы он обнимал и целовал ее.

Настенные часы показывали половину второго, а она все продолжала ворочаться в постели, сон так и не шел к ней. Было слышно, как танцующие стали расходиться по своим каютам. Зои подождала еще четверть часа, а потом встала с кровати и накинула шаль. Идти к Алексису после того, как она совсем недавно заявила о невозможности такого шага, было равносильно поражению, но ей сейчас не хотелось об этом думать. Все, чего ей хотелось, — быть рядом с ним. Кто-то еще стоял на мостике — она слышала покашливание, когда поднималась на верхнюю палубу.

Входная дверь каюты Алексиса была не заперта. Зои бесшумно скользнула внутрь, закрыла дверь и подождала, пока глаза привыкнут к темноте после яркого лунного света.

Алексис резко поднялся на кровати.

— Это я! — еле слышно прошептала она: от волнения у нее пересохло в горле.

Он не стал включать свет.

— Иди ко мне! — Его голос был тихим и нежным.

Она сбросила шаль и приблизилась к нему. Его руки нашли ее, и Алексис привлек Зои к себе. Он поцеловал ее — с нежностью, от которой она тут же возбудилась. Тонкая ткань ее ночной рубашки сползла вниз. Раздетая, Зои прогнулась под натиском его дерзкого рта. Ощущение жара внизу, между ее бедрами, становилось все сильнее. Она уже не могла сдерживаться и открылась ему навстречу самозабвенно и страстно. Алексис мощно вошел в нее, проникая все глубже. Удары ее сердца отдавались громом в ушах, сливались со звуками, вырывающимися из горла. Она почувствовала себя парящей в невесомости.

— Почему ты передумала? — спросил мягко Алексис по прошествии некоторого времени. — Мне казалось, ты боишься быть замеченной.

Зои пошевелилась в его руках.

— Благоразумие улетает в окно, когда страсть входит в дверь, — хрипло сказала она.

Он тихо рассмеялся.

— Приятно, что я вызвал такую непреодолимую тягу.

— Да, ты прекрасный любовник, Алексис, — прошептала она.

— Откуда ты знаешь? У тебя нет опыта, чтобы судить об этом.

— Я читала и слышала достаточно и знаю, что не все мужчины способны доставить столько удовольствия женщине. — Она дотронулась до его лица, позволив пальцам прочертить линию вдоль его скулы вниз, к уголку рта, и встрепенулась, когда он, повернув немного голову, поймал ее палец губами. — Единственной причиной, из-за которой многие жены жалуются на головную боль, является плохое умение мужа заниматься любовью.

— Итак, если ты мне как-нибудь скажешь, что у тебя болит голова, я пойму, что ты имеешь в виду, — сказал он, касаясь губами ее ладони.

Осторожное прикосновение губ к чувствительным местам на коже возбуждало. Зои ощутила, как в ней снова растет желание. Возбуждение усилилось, когда Алексис нежно поцеловал подмышку, легкими прикосновениями губ прошелся по выпуклости груди, нежно взял сосок в рот, поиграл с ним языком, легонько пососал.

Она потеряла чувство времени и пространства и знала только его руки и губы. На ее теле не осталось ни одного дюйма, до которого они бы не дотронулись, ни одного уголка, который бы Алексис не поцеловал или не погладил.

Он вошел в нее медленно — о, так медленно на этот раз, — извлекая максимум удовольствия для них обоих. Их соитие показалось Зои остановившимся прекрасным мгновением, именно такого — полного и абсолютного — слияния с любимым мужчиной хотела она. Полностью принадлежать ему — и ничего более.

Отдыхая после всего, она неожиданно посмотрела на Алексиса широко открытыми глазами. Тот вопросительно взглянул на нее.

— В чем дело?

— Мы… ты не принял мер предосторожности, — выдавила она.

— Я был слишком увлечен, чтобы думать об этом. К тому же, мне кажется, опасность зачатия мала. Я нахожу затруднительным соблюдать предосторожность, когда ты приходишь ко мне такая, как сегодня…

— Тогда я буду вынуждена предохраняться.

Алексис лег на спину, подложив под голову руку. Когда он заговорил опять, голос звучал резко:

— Временами мне кажется, что ты совсем не хочешь иметь детей.

— Это неправда! Я просто не хочу быть на пятом месяце беременности до того, как мы узаконим наши отношения, если мы вообще это сделаем…

— Ты хочешь сказать, что продолжаешь сомневаться?

— Да. — Зои села, обхватив колени руками. — Нас связывает только… это. Я не уверена, что этого достаточно.

— Этого должно хватить. И объявление о свадьбе уже сделано.

— Можно все отменить.

— Нет, все так и останется, я не могу допустить…

— Ты не можешь допустить! Но я тоже имею свою голову на плечах, если ты еще не заметил…

— Очень изменчивую, однако. Скажи мне, почему ты пришла сейчас сюда, если в твои намерения входило отказаться от нашего решения?

— Как я уже говорила, женщины больше, чем мужчины, поддаются страсти. И у меня нет никаких намерений, просто мне хочется большей осмысленности наших отношений.

— Я стою на своем. Ты тоже, надеюсь, сдержишь слово. Что же я еще должен сделать, чтобы убедить тебя?..

Сказать наконец, что любишь меня! — подумала про себя Зои.

Но этого так и не случилось.

Алексис не предпринял ни единой попытки остановить ее, когда она встала с кровати. Дрожащими руками Зои набросила на себя шаль. Ее ночная рубашка лежала где-то неподалеку, но она не могла заставить себя искать ее. Покидая каюту, Зои даже не взглянула на Алексиса, который продолжал лежать на постели.

Снаружи было холодно, небо затянуло тучами, и дул сильный ветер. Видимо, надвигался шторм, о возможности которого их предупреждал капитан. Зои поплотнее завернулась в шаль. Она удивилась, заметив, что нет другой яхты. Они что, решили сняться с якоря в самое неподходящее для плавания время? Но какое ей до всего этого дело, зло подумала Зои и юркнула к себе в каюту.

Когда она проснулась в половине восьмого, шторм уже прошел, однако море оставалось неспокойным, и их отплытие откладывалось на несколько часов.

— А где же другая яхта? — спросил Дэвид, когда все собрались на завтрак. — Никто не знает, во сколько она отчалила?

— В половине третьего, — ответил Алексис — Так, во всяком случае, сказал Деметрис. — Его глаза встретились на мгновение сглазами Зои. — Я сам точно не знаю.

— Интересно, что заставило их сняться с якоря в такой час? — недоумевал Дэвид.

Алексис пожал плечами.

— Видимо, желание побыстрее добраться доследующего порта.

— Им это удалось? — спросила Зои, привлекая к себе внимание.

— Вряд ли. Скорей всего, они находились в открытом море, когда шторм застиг их. А почему такая забота? — Алексис удивленно посмотрел на нее.

— Чувство локтя, я полагаю, — ответила Зои. — Там на борту было несколько англичан.

— Все англичане, — поправила Криста. — И все мужчины. Хотя прошлую ночь они провели с какими-то девочками. К счастью, те вовремя перебрались на берег.

Дэвид посмотрел на нее с интересом.

— Откуда ты все это знаешь?

Криста засмеялась:

— Да они пригласили меня к себе на вечеринку, когда я гуляла по палубе перед ужином. Заверили, что с ними будет гораздо веселей. Еще они хотели, чтобы я взяла с собой «рыжеволосую красавицу». — Криста с улыбкой обратилась к Зои: — Они по возрасту подходили больше тебе, чем мне.

Как и Дэвид, Алексис нашел сообщение coвсем не забавным. Он выглядел очень мрачным. Позже Криста сказала Зои с сожалением:

— Я забыла, какими гордецами и собственниками являются мои соотечественники. Мысль о том, что некто посмел бы фамильярничать с тобой, недопустима для Алексиса. Даже хорошо, что яхта отплыла. Иначе он чувствовал бы необходимость пойти туда и отомстить.

Зои вполне допускала это. Для Алексиса гордость важнее всего.

Часам к одиннадцати небо расчистилось, ветер стих и, хотя волны оставались еще высокими, «Хестия» снялась с якоря. Качка вызывала у Зои приступы тошноты, которые она безуспешно пыталась побороть. Когда всех позвали на ленч, она осталась лежать в кровати. София зашла к ней несколько позже и удивилась, увидев ее состояние.

— Я думала, ты просто хочешь побыть одна, — извинилась она, — и не подозревала, что тебе так плохо.

— Я буду в порядке, если немного полежу, — заверила ее Зои. — Не могу сейчас ничего есть.

— Пойду скажу Алексису, — решительно заявила София.

Он тут же пришел и принес несколько таблеток. Зайдя в ванную, налил стакан воды и протянул ей со словами:

— Прими эти таблетки. Они подействуют через некоторое время, и ты почувствуешь себя лучше. А вообще тебе следует подняться на палубу. Качка сильнее здесь, на уровне воды.

Зои замотала головой:

— Пока тошнота не пройдет, я останусь тут.

— Как хочешь, конечно, — произнес Алексис и добавил: — Попытайся немного поспать.

Она почувствовала себя лучше после его ухода как физически, так и морально. А потом лежала и жалела себя, пока усталость и полное нервное истощение окончательно не сморили ее.

Часы в каюте показывали начало четвертого, когда она открыла глаза. Тошнота, кажется, уже прошла, подумала Зои и отметила, что изменилось движение яхты. Поднявшись, она прислушалась и убедилась, что двигатели выключены. На палубе царило оживление.

Осторожно встав на ноги, она постояла минуту, обретая равновесие, потом подошла к иллюминатору. В нескольких сотнях ярдов от них находилась другая яхта, уже знакомая Зои. От судна отделилась шлюпка с тремя людьми на борту и стала двигаться по направлению к «Хестии».

Нужно переодеться перед тем, как подняться на палубу, подумала Зои, наблюдая за приближением шлюпки. Двух мужчин она узнала — они делали ей знаки в предыдущий вечер, приглашая к себе. С ними находился и багаж. Когда шлюпка подплыла совсем близко, Зои отошла от иллюминатора и отправилась принимать душ. Освежившись, она надела белые шорты и топик. Влажные волосы имели темно-каштановый оттенок и выгодно подчеркивали ее ровный загар. Зои чувствовала себя вполне здоровой и благодарила Бога, что тошнота прошла.

Когда она вышла из каюты, то увидела, что все собрались в салоне. Зои тоже направилась туда. Гости к тому времени уже представились (Грег Ньютон и Марк Бисли из Лондона) и вкратце объяснили, что их яхта изрядно пострадала в шторм и возвращается в Ираклион на ремонт.

— Потребуется много времени, чтобы привести судно в порядок, — добавил Грег, — а у нас завтра чартерный рейс с Родоса.

Казалось странным, что люди, позволившие себе, пусть даже на паях, нанять яхту, летают чартерным рейсом. Им было лет по двадцати с небольшим, и по виду они ничем особым не отличались, так что невозможно было определить, кто же они такие.

— Мы получили работу на яхте через одного парня, который занимается туризмом, — сказал Марк, словно прочитав мысли Зои. — Многие из нас вынуждены работать, чтобы прожить.

— Спасибо вам большое, что вы подобрали нас, — подхватил Грег. — Мы старались успеть к парому, поэтому вышли так рано, но у нас ничего не получилось.

— Это часто случается с теми, кто легкомыслен и не отдает себе отчета в том, что может произойти в шторм на море, — произнес назидательным тоном молчавший до сих пор Алексис.

Зои почувствовала жалость к юношам. Она не могла оставаться в стороне: что ни говори, люди нуждались в поддержке, тем более они оказались ее соотечественниками.

— Кем вы работаете? — спросила она скорее из вежливости, чем из любопытства.

— Компьютерные операторы, — ответил Грег.

— А остальные? Тоже компьютерщики?

— Нет, только мы. У остальных разные профессии. Мы встретились на каникулах в прошлом году, и, как сказал Марк, идея отправиться на яхте принадлежала нашему приятелю, работающему в турагентстве. Мы планируем и в следующем году так же путешествовать.

— Нужно хотя бы закончить это путешествие, прежде чем загадывать на будущее, — с мрачным видом проговорил Марк.

— А как ты оказалась здесь, с этими греками? — спросил с любопытством Грег.

Алексис прислушался к их беседе.

— Меня взяли в качестве компаньонки вот этой девушки, — она указала на Софию.

— Ну и работа! — В тоне Марка слышалось неодобрение. — Они не слишком эксплуатируют тебя?

— Конечно, нет. — Зои не хотелось продолжать беседу на эту тему и вдаваться в подробности. Со своими проблемами она разберется сама.

Зои посмотрела на Алексиса, вспоминая вчерашнюю ночь, когда они были вместе, а сегодня все по-другому. По ее вине, конечно. Она слишком многого хочет. Во всяком случае, так может показаться Алексису.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда они подплыли к Карпатосу, солнце уже скрылось за горизонтом. Северная часть острова еще несколько лет назад была оторвана от внешнего мира, и островитяне смогли сохранить свои традиции. Пихадия — в этом городе родился Посейдон, вспомнила Зои, — располагался на их пути в порт. Зои хотелось поближе познакомиться с образом жизни горожан, но за один вечер, который отводился им для экскурсии, этого сделать было невозможно.

— Ну и суматоха, — произнес Грег, глядя на городскую толпу. — В любом случае мы не жалеем о том, что попали на вашу яхту. — Он бросил выразительный взгляд на Зои. — Особенно когда нас взяла под покровительство такая прелестная особа. Ведь вы нам благоволите, не так ли?

— Вопрос риторический, — ответила она.

— Такой же, как и ответ, держу пари, — сказал Марк. — Вы наш друг!

Зои хотелось прежде всего взять «под покровительство» себя. Последние несколько часов ее не покидало чувство беспокойства. Алексис, казалось, оставался равнодушным к присутствию англичан, и Зои понимала, что помощь им должна последовать с ее стороны.

— Я не в состоянии давать какие-либо обещания, — сказала она, — но, если вы не найдете другой транспорт, я попытаюсь попросить за вас. Я не знаю точно, в какое время мы должны отплыть, — может, будет слишком поздно для вас…

— Попробуйте, на вас вся надежда. Вы наш талисман, — горячо заверил ее Грег.

Или круглая дура, мрачно подумала Зои. Ее отношения с Алексисом сейчас были непростые, и она сомневалась в его готовности удовлетворить любую ее просьбу, особенно касающуюся Грега и Марка. Он достаточно определенно высказался в их адрес, хотя и оставался вежлив с ними. Когда «Хестия» встала на якорь и спустили сходни, Зои спросила у него.

— Мы будем ужинать на борту?

В это время двое молодых людей уже сошли на берег.

— Можно отправиться в Апери, там очень хорошая таверна. На такси это займет минут пятнадцать. — Он помолчал. — Если, конечно, ты не предпочтешь остаться здесь, чтобы снова встретиться со своими друзьями..

Зои постаралась сохранять спокойствие.

— Вряд ли их можно назвать моими друзьями.

— Но ты ведь, очевидно, находишь эту компанию приятной, более приятной, чем та, в которой вынуждена страдать последние дни.

— Это неправда!

— Да? Но ты не торопилась уйти в каюту, пока эти джентльмены находились на борту.

— Я была с ними из простой вежливости. А ты хотел бы оставить их одних в чужой компании? Так поступил бы на моем месте каждый.

— Они должны быть безмерно счастливы, что я вообще разрешил им остаться на борту. Принимать этих прощелыг как дорогих гостей я не намерен, и, надеюсь, ты будешь держать их тоже на определенной дистанции, а не улыбаться им одобрительно.

— Я не улыбалась им одобрительно, — возразила Зои. — Я просто… — Она прервалась и покачала головой в безуспешной попытке объяснить ему все. — Ну ладно, это неважно. — Она заставила себя взглянуть на него прямо и сказала то, что давно намеревалась: — Алексис, по поводу прошлой ночи…

— Что касается меня, наше соглашение остается в силе, — перебил он резко. — Я говорил это тебе тогда и сейчас повторяю. — Он выразительно посмотрел на Зои. — Окончательное решение за тобой — Алексис повернулся, чтобы уйти в салон.

Зои не пошла с ним и провела целый час в раздумьях у себя в каюте.

Потом она надела белые хлопчатобумажные брюки, коротенькую блузку абрикосового цвета и в тон брюкам белые кожаные туфли. Глядя на себя в зеркало, перед тем как присоединиться к общей компании, она мысленно сравнила себя с Ледой Казанти Сможет ли она когда-нибудь выглядеть так же, как та, — самоуверенно, стильно, раскованно?.. Леда могла бы составить Алексису хорошую партию. Это отлично понимали все.

Другие тоже оделись достаточно просто. На двух такси они поехали в Апери. Окаймленное оливковыми рощами, с чистыми солнечными пляжами, это место словно предназначалось для массового туризма. Народу здесь было огромное количество. Алексиса восторженно приветствовал хозяин таверны, столы тут же сдвинули, принесли дополнительные стулья.

София привлекла внимание группы молодых людей, располагавшихся за соседним столиком. Она старалась не замечать их восхищенных взглядов, но блеск в глазах и бурное оживление показывали, что ей приятно производить впечатление. Одетая в белое платье, с темными волосами, струящимися вокруг прелестного лица, она могла вскружить голову кому угодно, подумала Зои. И могла бы выбрать себе мужа получше, чем Орест Антониу.

Греческая кухня и тут была на высоте, все предлагаемые блюда отличались хорошим качеством и вкусом. Начались танцы — народные греческие, более плавные, и современные, более энергичные. Удивительно, что Алексис не возражал, когда один из молодых людей, сидевших по соседству, подошел и пригласил Софию.

— Ты действительно считаешь, что Орест — лучшая для нее партия? — спросила Зои Алексиса, наблюдавшего за танцующей парой. Тот пожал плечами:

— Я никогда ни к чему ее не принуждал, она во всем согласна со мной.

— Но она может сама сделать свой выбор.

— Да, будет искать человека, в которого, как ей покажется, она влюбится? — В его голосе звучала ирония. — Так можно долго ждать. Подобные эмоции — излишество, а не необходимость.

Спорить с ним в данный момент Зои сочла неблагоразумным.

— Я думаю, ты прав, — коротко сказала она.

— Это означает, что ты больше не сомневаешься?

Сидевшие рядом были заняты своими разговорами и вряд ли могли слышать их беседу, однако Зои все же понизила голос:

— Это означает, что я предпочитаю оставить эту тему в покое, если ты так хочешь.

— Мои решения никогда не обсуждались, — прибавил Алексис более миролюбивым тоном. — Хочешь еще вина?

— Да, пожалуйста. — Она смотрела на его пальцы, которые держали ее бокал. Они напомнили ей о власти Алексиса над ней Она уже себе не хозяйка — хорошо это или плохо, но изменить теперь ничего нельзя.

София вернулась к своему столику, сияя от счастья. В следующий момент ее снова пригласил какой-то греческий юноша. Зои предпочитала оставаться на месте и не смогла отказать лишь Дэвиду — дала согласие на один танец.

На следующее утро за завтраком Зои, воспользовавшись удобной минутой, обратилась к Алексису:

— Я прошу тебя, помоги этим ребятам добраться до дома. У них нет денег, и им грозит потеря работы, если они не смогут сегодня улететь.

— Почему ты просишь за них?

— Это мои соотечественники, и я не могу оставаться в стороне, когда у них такие трудности. Это было бы невежливо. Я обещала им попробовать помочь.

— И что же, не получается?

Она вспыхнула.

— Они просили меня узнать у тебя, есть ли какое-нибудь другое средство, чтобы добраться до Родоса. Мне не хотелось отвечать им отказом.

— Понятно. Без меня тебе не обойтись, не так ли?

Когда Алексис сердился, его английский становился иным — он словно бы чеканил каждое слово.

— Да, я прошу тебя, пожалуйста, возьми их с собой. Они должны улететь в шесть часов.

Алексис стоял как вкопанный и молчал, его глаза были устремлены на нее. Потом он быстро вышел, так и не сказав ни слова.

— Я надеюсь, все утрясется, — нарушил наконец общее молчание Дэвид. — На самом деле я готов держать пари, что они даже не будут пытаться найти другой транспорт: ты их обнадежила, Зои.

— Я знаю, — она выглядела несчастной, — но я не могла поступить иначе. И, если вдуматься, нам это не составит большого труда. Несколько часов — и ребята будут лететь домой.

— В таком случае мы должны будем немедленно уехать с Карпатоса, — сказала Криста.

— А это не входило в наши планы?

— Первоначально нет. Алексис говорил перед твоим приходом, что мы должны воспользоваться случаем и посетить Олимпос. Он думал, что тебе понравится этот уголок античной Греции.

Зои закусила губу: комментарии не требуются. Она лишила всех этой возможности. И ради чего?

Алексис вернулся, ведя за собой Грега и Марка, которые выглядели усталыми и изможденными. Каковы бы ни были его чувства в настоящий момент, Алексис вел себя достойно: он даже предложил им кофе, А через пятнадцать минут яхта вышла из гавани.

По мере того как остальные пассажиры расходились якобы по своим делам, Зои поняла, что развлекать англичан всю дорогу ей придется одной. София тоже покинула ее — по просьбе Алексиса или она сама так решила, Зои не знала.

— Не особенно дружелюбный народ, не так ли? — заключил Марк, когда они вместе направились на кормовую палубу. — А еще говорят об их гостеприимстве!

— Принимая во внимание вашу бесплатную поездку, я думаю, вам не следует высказывать недовольство, — прервала его Зои. — Вы здесь только потому, что я неосмотрительно проговорилась, пообещав вам помощь.

— В самом деле? — Марк смотрел на нее с нескрываемым интересом. — Вы, должно быть, имеете здесь большой вес…

— Дело не во мне. Запомните: вы оказались на борту исключительно благодаря греческому рыцарству. Алексис не мог обидеть меня отказом.

— Алексис, вы говорите? Они что, все столь деликатны со своими служащими? Или вы особенный случай?

— Прекрати! — резко оборвал Марка Грег. — Ты ведешь себя ужасно. Что, продолжаешь злиться из-за той девушки, которую привел на Крите на борт и которая от тебя сбежала? Кончай, никто не давал тебе права вымещать злобу на других женщинах.

— Почему нет? Они все одинаковы! Держу пари, эта компаньонка только прикидывается ангелочком. Хотел бы я знать, сколько это стоит ей на самом деле?

Лицо Зои залила краска, она могла бы грубо ответить Марку, но решила не уподобляться ему.

— Очень много. Однако я хочу напомнить вам, что мы сейчас находимся ближе к Карпатосу, чем к Родосу, и если вы не хотите, чтобы я изменила свое решение, то лучше держите язык за зубами.

Марк скорчил презрительную гримасу.

— Ну и пожалуйста!

Зои подошла к поручням, вдыхая свежий воздух. Будь у нее силы, она бы собственноручно вышвырнула мерзавца за борт. Именно из-за таких, как он, у англичан плохая репутация за границей.

Грег присоединился к ней.

— Извините нас, — пробормотал он. — Мне очень стыдно за Марка. Не знаю, какой бес в него вселился.

— Вы хотите сказать, что он не всегда такой злой и жестокий? — спросила Зои, не поворачивая головы.

— Не до такой степени. Правда, Марк постоянно доказывает свою независимость, причем разными способами. А по большому счету — он просто не умеет себя вести, хотя и стремится производить другое впечатление.

— Нужно же отдавать отчет в своих поступках. Есть одна старая поговорка, очень справедливая. «По одежке протягивай ножки». Я думаю, вы очень вымотались за время вашего туристического бизнеса.

— Ужасно! Мы все время пытались не отставать от других, надрывались, а в итоге оказались в убытке.

— Вы, вероятно, не могли даже дать телеграмму родным, — предположила Зои.

— К чему бы это привело? У моих родственников и без того много проблем, им итак приходится все время выкарабкиваться из нужды. Будь моему отцу известно, сколько я потратил в этом путешествии, его хватил бы удар. Почти столько же он зарабатывает за полгода.

— Полагаю, вы получили урок на будущее.

— Надеюсь, да. Конечно, нельзя сказать, что эти две недели прошли впустую. — Он положил руку ей на плечо. — Я даже не знаю, что бы мы делали без тебя…

Алексис в это время находился на верхней палубе. Минуту назад Зои слышала его голос. Ей бы не хотелось, чтобы он посмотрел вниз и увидел это. Зои подавила желание отодвинуться: ведь Грег просто стремился выразить благодарность, он не имел в виду ничего другого.

— Вам повезло, — произнесла она непринужденно, — мы будем на Родосе уже в три часа. Останется еще много времени до самолета. — Она искала, что бы сказать еще. — Где вы ночевали?

— На открытом воздухе. Не лучшая ночевка, но могло быть и хуже. — Его рука все еще оставалась на плече и обнимала ее. — Как долго ты пробудешь у них?

— Я еще не знаю, — ответила Зои уклончиво, пожалев, что с самого начала не сказала им всю правду. Надо быть полной дурой, чтобы скрывать свое истинное положение. Она прошептала: — Не делай этого, пожалуйста.

Грег в смущении убрал руку.

— Извини.

— Этого не нужно делать, — повторила она и, пытаясь сгладить ситуацию, предложила: — Не лучше ли нам пойти чего-нибудь выпить?

— Хорошо, — согласился он.

Зои ждала, что Марк отпустит какое-нибудь замечание в их адрес, когда они отошли от перил, но он только бросил в их сторону недобрый взгляд. Очевидно, не собирался размениваться.

Бассейн был не покрыт, вода выплескивалась и откатывалась по мере движения яхты. Грег долго смотрел на воду и наконец произнес.

— У меня плавки недалеко, в чемодане. Как ты думаешь, никто не будет против, если я окунусь?

— Чувствуйте себя как дома, — сказал Алексис, стоявший на верхней палубе и наблюдавший за ними. — Вы можете переодеться в салоне. Там сейчас никого нет.

Это означало, что остальные тоже находятся с ним наверху, догадалась Зои. Она почувствовала себя в изоляции. Алексис мог бы быть выше этого, зачем он третирует ее, как парию? Обида переросла в гнев. Раз он хочет этого, пусть так и будет.

— Я с тобой, — довольно развязно бросила она. — Подожди минут десять!

Спустившись в свою каюту, Зои, повинуясь внезапному импульсу, переоделась в золотистого цвета купальник, который до сих пор не осмеливалась надеть. Глубокий разрез внизу, открывающий бедра и длинные ноги, почти открытая грудь. Изучая себя в зеркале, Зои на секунду заколебалась: стоит ли ей вести себя так вызывающе, но вновь возникшее чувство острой обиды пересилило сомнение — она покажет Алексису, что ей нет до него дела!

Когда она вышла из каюты, по коридору проходил Адонис. Ее появление вызвало восторг в темных глазах юноши.

— Ого! — восхищенно выдохнул он. — С'агапо деспинис![9]

Зои непринужденно улыбнулась, пытаясь вывести Адониса из ступора. Если бы Алексис сказал ей: «Я люблю тебя!», то ничего такого не случилось бы. Но он не делал этого, как ей ни хотелось.

Грег находился уже в воде, когда она подошла к бассейну. Протянув к ней руки, он произнес:

— Ты как волшебное видение.

— Уже схватил приманку, — прокомментировал Марк, продолжавший держаться в стороне.

Зои ни разу не посмотрела на верхнюю палубу. Обида, заставившая ее надеть этот купальник, начала уступать место раскаянию. Собственное поведение стало казаться Зои детским капризом, желанием привлечь к себе внимание. Она могла вообразить, какая презрительная гримаса сейчас на лице Алексиса, наблюдающего за ней и гадающего, зачем она это делает. Но слишком поздно поворачивать назад. Она предчувствовала горький конец, и теперь ей ничего не оставалось, как прыгнуть в бассейн. Вынырнув, Зои увидела перед собой Грега.

— Ты само совершенство, — выдохнул он. — Лицо, фигура, грация — все. Почему я раньше не встречал тебя?

— Значит, не судьба, — ответила она, улыбаясь. — Это чистая случайность, что мы вообще встретились.

— Но ведь ты не жалеешь об этом? — настаивал он. — Сколько еще ты будешь работать у них?

Сейчас, подумала Зои, самое время прояснить ситуацию. Было глупо с ее стороны с самого начала вводить их в заблуждение.

— Я хотела бы сказать тебе кое-что, — произнесла она. — Я не…

— Зои! — услышала она голос Алексиса и содрогнулась всем телом. — Я хочу поговорить с тобой.

Смущенно посмотрев на Грега, она сделала несколько гребков по направлению к краю бассейна и с неохотой вышла из воды. Если раньше купальник выглядел эффектно, то сейчас Зои чувствовала себя в нем мокрой курицей. Путь в несколько ярдов по палубе показался ей как никогда длинным Алексис окинул ее взглядом с головы до ног с таким выражением лица, что Зои остановилась перед ним ни жива ни мертва. Затем он повернулся и пошел в салон, явно показывая, чтобы она шла следом.

— Хозяин зовет, — сказал Марк, когда она проходила мимо. — Время платить долги, да?

Зои не обратила внимания на его слова: через несколько часов этот человек навсегда исчезнет из ее жизни.

Алексис спускался по винтовой лестнице, ведущей из салона на нижнюю палубу, она — за ним. Они дошли до ее каюты.

— Снимай это, — сказал Алексис, когда они оказались внутри, — сейчас же!

— Алексис… — Зои закусила нижнюю губу.

— Я сказал, снимай. Иначе я сделаю это сам.

Она пошла по направлению к ванной комнате.

— Не там, здесь! — остановил он ее, указывая на белый махровый халат, лежащий на кровати. — Переоденься.

— Ты пытаешься унизить меня? — запротестовала Зои, но его лицо не дрогнуло.

— Ты уже унизила себя, демонстрируя свое тело тем двоим — они так глазели на тебя. Ни одна воспитанная греческая девушка не стала бы выставлять себя напоказ.

Его резкий тон вызвал в ней ответную реакцию.

— Но я не греческая девушка и буду носить, что захочу, — язвительно сказала она. — Если тебе не нравится, можешь поступать как знаешь.

Гнев в его глазах вспыхнул с новой силой.

— Кажется, я точно знаю, как мне следует поступить. — Алексис грубо сорвал с нее мокрый купальник и бросил в сторону. — Я научу тебя уважать меня, если ты не уважаешь себя. — Резким движением он притянул ее к себе. Зои сопротивлялась как могла, пытаясь избежать его настойчивого поцелуя, но высвободиться было невозможно. Она боялась, что Алексис может пойти дальше, но он внезапно с силой отстранил ее, схватил халат и бросил ей. — Закройся! — железным тоном потребовал он.

Зои надела халат и завязала пояс вокруг талии. Она чувствовала себя раздавленной, но не из-за Алексиса, а по собственной вине.

— Я сожалею, что так случилось, — жалобно сказала она. — Я бы никогда не купила этот купальник и тем более не надела, если бы знала, чем это кончится.

— Ты могла бы надеть его, когда мы остались бы одни. Было бы совсем другое дело, — миролюбиво произнес Алексис. — А теперь, пока мы не прибудем в порт и те двое не сойдут на берег, ты будешь сидеть у себя в каюте.

Если бы он попросил об этом или хотя бы намекнул, что это лучше для нее, Зои бы, наверное, смирилась, но столь категоричный приказ вызвал в ней мгновенное чувство протеста. Она гордо вскинула голову, ее глаза блестели.

— Я их пригласила, и они находятся под моим покровительством. Мы, англичане, должны держаться вместе!

— Возможно, ты предпочтешь сопроводить их обоих в вашу родную страну? Это можно легко организовать.

Если так, вспыхнула Зои, то гордости ей не занимать!

— Почему бы и нет? Я буду собираться. Мои остальные вещи ты вышлешь мне из Афин.

Зои резко отвернулась от него, испугавшись, что может выдать свои истинные чувства. Все кончено, в прошлое не может быть возврата! Алексис нашел предлог, чтобы отделаться от нее, слишком очевидный, чтобы сомневаться в твердости его намерений. Дверь каюты закрылась за ним, когда она направилась к ванной комнате. Он пойдет и расскажет об этом остальным, предположила она. Алексис Теодору был человеком быстрых и непреклонных решений. Что ж, она тоже может быть решительной. Порвать с ним было лучшим решением. Все равно у них ничего не получилось бы. Слишком много между ними различий.

Она приняла душ, высушила волосы и надела юбку и блузку. Чуть больше пятнадцати минут ушло на то, чтобы упаковать вещи. Зои делала все это почти автоматически, не чувствуя ничего, кроме глухой тоски. Понимая, что рано или поздно ей придется встретиться со всеми, Зои поднялась наверх. Грег и Марк все еще были на корме. Грег удивился, увидев ее полностью одетой.

— Куда ты пропала? — спросил он.

— Мне надо было уладить кое-какие дела, — ответила Зои — насколько могла, непринужденно.

— Я догадываюсь. — Марк был в своем репертуаре.

И какой еще сюрприз его ожидает, подумала Зои, когда он узнает, что она собирается сопровождать их в аэропорт…

Грег больше ни о чем не спрашивал — спокойно загорал. Он сказал, что у него отличный загар, который произведет фурор в его офисе. Зои притворилась, что читает роман в мягкой обложке, который отложила несколько дней назад, не забывая время от времени переворачивать страницы, хотя не воспринимала ни слова. Порой ей казалось, что кто-то наблюдает за ней с верхней палубы, но она не поднимала головы. За ленчем и так будет очная ставка. На корме появился Алексис — он явно избегал любых контактов с Марком и Грегом. Зои отворачивалась, как только Алексис начинал смотреть в ее направлении: если бы их взгляды встретились, то она выдала бы себя.

Они прибыли в гавань Мандраки около трех часов пополудни. Стоя у поручней, Зои готовилась к расставанию с Алексисом, но, когда он приблизился, никак не могла заставить себя повернуться и посмотреть ему в лицо.

— Я уже готова ехать, — сказала она. — Мы втроем можем взять такси в аэропорт, так что тебе не придется больше беспокоиться.

— Ты, — последовал глухой резкий ответ, — никуда не поедешь, пока мы наконец не обсудим все спокойно.

Они стояли одни.

— К чему это?

— Не знаю, — ответил он, — но мы должны постараться найти способ уладить наши отношения.

— Они никогда не наладятся снова. — В горле ее застрял комок. — Это была ошибка с самого начала, и мы оба это знаем. Мы разные люди, Алексис. Тебе нужна такая женщина, какой я никогда не стану.

— А ты? — спросил он мягко. — Что нужно тебе?

Какой смысл притворяться дальше? — спросила себя Зои. Почему бы просто и прямо не сказать ему?

— Любовь, — ответила она. — Я знаю, ты не считаешь это абсолютно необходимым, а я считаю. И выйду замуж за человека, который будет любить меня так же, как и я его. А то, что испытываешь ты, — это всего лишь чувство собственника, не больше.

Он не двинулся с места.

— Ты сказала, «который будет любить меня так же, как и я его». Это относится ко мне?

— Да, к тебе. Но тебя ни к чему не обязывает. — Сходни опускались. Грег и Марк приготовились сойти на берег. У Зои оставалось не так уж много времени, она торопливо произнесла: — Так будет лучше, Леда Казанти — отличная для тебя пара. Пойду за своим чемоданом.

Алексис даже не пошевелился, чтобы остановить ее. Зои старалась не смотреть на него, когда проходила мимо. Она спускалась вниз, чувствуя себя совершенно потерянной. Ей будет тяжело, она знала, но не настолько же!..

Ее чемодан лежал там, где она его оставила, возле кровати. Зои подняла его, окинув прощальным взглядом свою каюту, которая была ей домом последнюю неделю. Она бы могла владеть всем этим, если бы предпочла иметь синицу в руках. Но она не хотела. Все или ничего — вот ее выбор, и она осталась ни с чем.

Зои не заметила, что оставила дверь каюты открытой. Повернувшись, она увидела на пороге Алексиса. Его шагов она не слышала.

— Я справлюсь сама, — пробормотала она, думая, что он решил помочь ей с чемоданом. — Он не тяжелый.

— Ты никуда не едешь! — заявил Алексис. — Никуда, пока я здесь. — Его голос звучал нежно. — С'агапо[100], Зои.

Ее сердце подпрыгнуло и опустилось.

— Сказать — это еще не значит по-настоящему чувствовать, никакого притворства мне не надо!

— Это не притворство. — Алексис вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Потом взял из ее безжизненных рук чемодан и поставил его на пол. Он привлек ее к себе и крепко обнял за талию, а затем поцеловал — нежно и трепетно.

Зои забыла обо всех «зачем» и «почему». Она закрыла глаза, ощущая, как внутри закипает страсть. Желание умножалось любовью, оно достигло своего предела. Такого она не знала раньше.

Через некоторое время к ним стало потихоньку возвращаться сознание. Они сплелись в тесном объятии, одежда была разбросана вокруг. Почувствовав, что Зои шевельнулась, Алексис приподнял голову и посмотрел на нее с нежностью и любовью.

— Столько взаимонепонимания, — сказал он, — и всего лишь из-за желания услышать несколько слов! А я-то думал, что выдаю себя с головой.

— Это я думала, что выдаю себя с головой, — прошептала Зои. Она погладила его лицо ладонями. — Как давно ты полюбил меня?

— С тех пор, как встретил. Мысль, что кто-то другой завладеет тобой, была мне невыносима. Мои чувства переросли все границы возможного. Я ни о чем не мог думать, кроме тебя. Когда ты сказала, что выйдешь за меня, если забеременеешь, я молился, чтобы ты была беременной. Что угодно, лишь бы не потерять тебя…

— Но как ты мог не видеть мои чувства? — спросила Зои. — Даже Криста сказала, что я должна их скрывать.

— Мне казалось: простое влечение. Ты сама сказала, что мужчина может привлекать женщину в чисто сексуальном плане — без всяких глубоких чувств. — Он замолчал, глядя в ее глаза. — Ты вела себя так непринужденно, особенно в компании своих соотечественников… I Сначала тот англичанин в Афинах, с которым ты случайно встретилась, а потом эти два. Когда ты захотела, чтобы они вернулись на борт, и попросила меня об этом, мне показалось — ты тоскуешь по своим, по своему окружению. — Его губы сжались. — Ревность — разрушительное чувство. Из-за нее мы говорим такие вещи, которые не должны срываться с уст. Когда ты с завидной готовностью согласилась с моим предложением последовать за ними, я был раздавлен, сражен.

— Не больше, чем я, — добавила мягко Зои. — Я тоже ревновала тебя. К Леде. Она казалась мне воплощением твоего идеала женщины.

— Только ты, — произнес он, — ты воплощение всего, что мне нужно в женщине.

— Но я не гречанка.

— Точно так же, как и я не англичанин. — Алексис помолчал. — Ты сможешь быть счастлива вдали от дома и своей родины?

— С тобой — да! — воскликнула Зои. — Как Криста с Дэвидом. Конечно, я буду скучать по дому, я уверена, что Криста тоже это испытывала. Только в отличие от нее я могу при желании поехать домой. Мне нравится твоя страна, твой народ и всегда нравились. Для меня будет нетрудно создать здесь настоящий дом.

Алексис обнял ее и крепко поцеловал. Зои ответила ему радостно, с сильно бьющимся сердцем. Жизнь с Алексисом может не всегда быть мирной, она знала: у него властный характер, но с ним никогда не будет скучно. Для нее он — настоящий греческий герой!

— Ты вся сияешь, — сказала Криста без тени зависти в голосе. — Беременность тебе на пользу.

Зои улыбнулась.

— Мы планировали второго ребенка к следующей Пасхе, но планы планами, а жизнь жизнью. Все равно, июль тоже хороший месяц. Я смогу поместить девочку сразу в бассейн, как я сделала это с Андреасом. Теперь он плавает уже как рыба.

Настала очередь улыбнуться Кристе.

— Ты уверена, что будет девочка?

— Артемиса уверена, а она никогда не ошибается. Мы назовем ее Еленой. С таким именем просто нельзя не быть прекрасной.

— И с такими родителями, как ты и Алексис. — Криста посмотрела на своего брата, который разговаривал с отцом Зои. — Я рада видеть здесь твоих родителей.

— Я тоже, — кивнула Зои. — Им было нелегко смириться с тем, что я буду жить вдали от них, но мы можем ездить друг к другу по нескольку раз в год, что не так уж плохо. Они были на седьмом небе от счастья, узнав о моей второй беременности. То, что они единственные бабушка и дедушка, делает их вдвойне гордыми своим положением. Надеюсь, Андреас не будет ревновать, когда ему придется поделиться частью их забот.

— Я не уверена, что он их потеряет: мальчишек всегда больше опекают, чем девочек.

— Только не в нашей семье. Наш девиз — равенство.

— Ты говоришь так, будто тебе пришлось бороться за свои права, — рассмеялась Криста.

— До сих пор приходится, — весело ответила Зои. — Алексис любит поговорить о равноправии, но всегда забывает о том, что оно распространяется и на женщин.

— Если вы продержались три года, значит, вашему браку ничего не угрожает. Люда с такими чувствами, как у вас, не расстаются.

Это правда, подумала Зои, глядя на мужчину, который был ее мужем. Они так же влюблены друг в друга, как и в день свадьбы, и ничто не изменит этого.

Три года! Невозможно представить! Андреас родился почти через год после их женитьбы. Алексис испытал радостное чувство отцовства, и ее вторая беременность также была воспринята им с восторгом.

Она посмотрела на Софию, которая счастливо улыбалась ей. София вышла замуж год назад, за мужчину, которого полюбила и который полюбил ее. У нее уже было много поводов убедиться, что ради этого стоило ждать. Ее первый ребенок родился в сентябре, и она хочет еще троих, как когда-то заявила. София была полностью довольна своей жизнью.

Словно бы почувствовав на себе взгляд жены, Алексис обернулся и посмотрел на нее так, как смотрел только он! Они не просто «продержались» три года, подумала Зои, а прожили вместе это время, и впереди у них вся жизнь.

1

Госпожа (греч.)

2

Господин (греч.)

3

Пирог с сыром — Здесь и далее примечания переводчика

4

Спокойной ночи (греч.)

5

Выдержанное белое вино

6

Моя любимая (греч.)

7

Могу ли я позвонить в Англию? (греч.)

8

Самый распространенный в Греции аперитив

9

Я люблю вас (греч.)

10

Я люблю тебя (греч.)