14

Абби повернулась на бок и медленно открыла глаза. Бледный свет, проникая в окно, падал на придвинутый к кровати стул, на котором ночью сидел Хью. Свечи догорели, огонь в камине едва тлел. Снизу слышались звуки просыпающегося дома — шаги, хлопанье дверей, голоса, приглушенный смех.

Абигайл тяжело вздохнула, потом еще раз, но плакать больше не хотелось. Она выплакала все слезы вчера, когда, проснувшись, обнаружила, что Хью уехал. До этого она еще как-то держала себя в руках и не теряла надежды, повторяя себе, что, пока книга у нее, с Джорджем не может ничего случиться.

Она и предположить не могла, что несчастье может опять обрушиться на Хью.

Кто бы мог подумать, что ему придет в голову вернуться в гостиницу, чтобы выяснить, кто на него напал. Эти мерзавцы избили его. В следующий раз они могли убить его. Все это вихрем пронеслось у нее в голове, и, прежде чем бедный Том закончил свои объяснения, она превратилась в разъяренную кошку.

Потом точно так же неожиданно ярость оставила ее, и Абби погрузилась в пучину отчаяния. Она пыталась молиться, но не могла вспомнить нужные слова. Она могла думать только о Хью и о том, что не смогла уберечь его от опасности. Если бы не она, он сидел бы сейчас у камина в своем доме в Бате. Когда Хью вошел в комнату и произнес ее имя, Абби почувствовала то, что чувствует, наверное, приговоренный к смерти, когда ему сообщают, что приговор отменен. Ей хотелось коснуться Хью, прижаться к нему, просто чтобы убедиться — с ним все в порядке. Но в следующую секунду она чуть не сошла с ума, потому что поняла вдруг, что любит Хью. Она любила его всем сердцем, а он готов был превратить ее жизнь в настоящий ад!

Ей вдруг захотелось убить его. Она ненавидела Хью за все муки, через которые он заставил ее пройти. Но, как только гнев ее утих, Абби поняла, что была не права. Логика не имела к этому никакого отношения — ведь сердце влюбленной женщины не знает, что такое логика.

Она совсем было собралась встать и отбросила одеяло, когда в дверь постучали. Она крикнула, что можно войти, и на пороге появился Хью.

— Так вы не спите, — сказал он. — Что ж, отлично.

Он подошел к постели, поднял за подбородок голову Абби и поцеловал ее так, что у нее закружилась голова. Сердце ее учащенно забилось, пальцы судорожно сжали руку Хью, затем безвольно разжались. Она все еще была во власти охвативших ее чувств, когда Хью неожиданно прервал поцелуй. Взяв девушку за руки, он сказал:

— Нам надо выехать как можно скорее, Абби. Поедем верхом, так что наденьте что-нибудь подходящее и спускайтесь вниз.

Он говорил так серьезно, что Абби не на шутку встревожилась.

— Но как мы можем уехать? Ведь погода…

— Снег начал таять. Идет дождь. Часа через два дороги станут проезжими.

— Проезжими? — переспросила Абби, по-прежнемуничего не понимая. — Но почему бы тогда нам не поехать в экипаже?

Хью покачал головой.

— Это слишком рискованно. Мой экипаж легко узнать. А нам надо проскользнуть незамеченными. Мы поедем верхом, обогнем Хангерфорд и доберемся до Ньюбери, а там наймем почтовый экипаж, чтобы нас отвезли в Лондон.

— Но к чему такая секретность? Что происходит, Хью?

Он поглядел на нервно сцепленные руки Абби, затем снова на ее лицо.

— Вчера ночью я не мог сказать вам всю правду, потому что вы были слишком расстроены. — Хью выдержал паузу. — Дело в том, что власти охотятся за нами. Нас обвиняют в убийстве человека, тело которого нашли в вашем номере в гостинице «Замок».

По телу Абби пробежала дрожь.

— Тело человека? В моем номере? Но это же невозможно! А кто… кто это был?

— Алекс Боллард. Мы с ним одно время работали вместе в министерстве иностранных дел. Помните его, Абби?

Девушка медленно кивнула.

— Вы представили нас друг другу в Париже. Мы беседовали о его жене и детях. Очень приятный молодой человек.

— Не так давно он посещал меня в Бате.

— Но неужели они думают, что мы можем иметь какое-то отношение к его убийству?

— Боюсь, что да. И, что еще хуже — я знаю человека, которому поручено расследование, и я не доверяю ему. Некто Ричард Мейтланд. Он постарается сделать все, чтобы дискредитировать меня. Он считает, что вы украли принадлежащую Болларду книгу, Боллард погиб, пытаясь ее вернуть, а я, зная обо всем этом, пытаюсь защитить вас от правосудия.

Мозг ее был парализован страхом, и слова сорвались с языка прежде, чем она успела понять, что делает:

— Все должно было быть по-другому. И казалось так просто. Я отдам им книгу, и Джордж…

Абби смотрела на него большими испуганными глазами, Хью схватил ее за плечи и легонько встряхнул.

— Так вся эта поездка действительно была затеяна из-за книги?

Абигайл молчала, но ответ был написан в ее глазах.

— Так что же насчет Джорджа? — нетерпеливо переспросил Хью. — Закончите свою фразу. Вы отдадите книгу, и Джордж…

— И Джордж будет в безопасности, — почти выкрикнула Абби, когда он снова тряхнул ее за плечи.

Хью выпрямился и хмуро посмотрел на Абби.

— Так за всем этим стоит Джордж?

— Нет!

— Кто же тогда?

— Я не знаю!

— А где ваш брат?

— Не знаю.

— Спрятался где-то, не так ли? И предоставил вам расхлебывать все одной!

— Нет, все совсем не так, — с несчастным видом оправдывалась Абби.

— Тогда как? Говорите же, черт возьми!

Абби чувствовала себя так, словно стоит на краю пропасти — один неверный шаг — и все кончено. Ей требовалось время подумать, решить, что именно стоит рассказать Хью, а что — утаить. Но Хью явно не собирался ждать. Никогда еще Абби не видела его таким непримиримым.

Она облизнула губы.

— От меня требуется добыть эту книгу. Больше я ничего не знаю.

— Расскажите мне о Колетт. Где вы познакомились? Что произошло в Париже?

— Я не знаю! Я не знаю девушки с таким именем.

— Тогда ее наверняка знает Джордж. Это он велел вам написать Майклу Ловатту?

— Нет! — воскликнула Абби.

— Что в книге?

— Я не знаю!

— Но где она? Где ее спрятал Джордж?

Абигайл медленно подняла голову. Значит, Хью решил, что все это затеял Джордж! Несколько секунд она колебалась, затем выпалила:

— Книга в моем банковском сейфе на Пэлл-Мэлл.

Хью нахмурился:

— Раз она в сейфе, значит, вы должны были положить ее туда. Когда же вы сделали это, Абби?

Вопрос застиг ее врасплох, но девушка быстро нашлась:

— Когда была последний раз в Лондоне. Вы ведь помните, возвращаясь из Парижа, я останавливалась ненадолго в столице.

— Значит, Джордж передал вам книгу в Париже?

Хью наверняка помнит, что все привезенные из Парижа книги остались на таможне — ведь он сам присутствовал при осмотре.

— Нет. Он прислал мне ее в Вейл-хаус и попросил спрятать в безопасном месте. О, Хью, я никому не должна была этого рассказывать!

В ответ Хью улыбнулся и взял в ладони лицо девушки.

— Не стоит расстраиваться. Вы правильно сделали, что рассказали мне. И не переживайте по поводу того, что не оправдали доверия Джорджа. Только что вы спасли жизнь и ему, и нам обоим. Безмозглый юнец! Думаю, он ввязался во все это в Париже, а потом не смог выпутаться самостоятельно. Но это мы выясним позже. Сейчас важно добыть книгу и передать ее нужным людям.

— Но кто эти люди? О ком вы говорите?

— Служащие британской разведки. Я знаю кое-кого из них с тех пор, как работал в министерстве. Их глава… хм… мой друг. Полковник Лэнгли. Он хороший человек и не откажется нас выслушать.

— Но чем это поможет нам, если нас подозревают в убийстве?! — воскликнула Абби.

— Напавшие на меня мерзавцы скорее всего и убили Алекса Болларда. Им очень нужна эта книга. И это — еще одна причина, почему нам стоит скорее покинуть этот дом. — Хью нежно поцеловал ее в губы. — А теперь собирайтесь и спускайтесь вниз. Обсудим все подробнее, когда сумеем оторваться от преследователей.

В дверях он обернулся.

— И последний вопрос, Абби. Что вы сами собирались делать с этой книгой?

Абби смотрела ему прямо в глаза. Долой сомнения! Она сожгла за собой мосты, и отступать будет некуда.

— Я собиралась послать ее на свой адрес в Бат. Чтобы Джордж мог забрать ее.

Глаза его сверкнули.

— Неплохой план. А что дальше?

Упорству Хью можно было позавидовать. Абби всегда восхищалась его стремлением добраться во всем до самой сути. Но сейчас это было совсем ни к чему.

— Джордж сказал, что эта книга может спасти его жизнь. Это все, что мне известно.

— С Джорджем ничего не случится, — успокоил ее Хью. — Поверьте мне, Абби. Он уже вышел из игры. Теперь им нужны мы. И знайте: пока я жив, никто не посмеет вас обидеть. А теперь одевайтесь, — и Хью вышел из комнаты.

Абби с отчаянием смотрела на закрывшуюся за ним дверь, осмысливая сказанное. Затем она с тяжелым вздохом подошла к чемоданчику, открыла его и стала гадать, что же лучше надеть в дорогу.

Абби обещала себе, что, когда вся эта история закончится, она никогда больше не солжет Хью. И сделает все для того, чтобы призвать к ответу негодяев, отравивших их отношения.

Но только когда все закончится и Джордж будет в безопасности.

Абби ясно представляла себе, как она пойдет к Хью и признается ему во всем. Объяснит, что у нее не было выбора: она не могла рисковать жизнью брата, но ей было очень неприятно обманывать Хью. Ведь они имели дело с отчаянными людьми, которые не остановились бы ни перед чем. Абигайл не сомневалась, что Хью поймет ее.

Но сейчас, сейчас все было иначе. Да, ей хотелось попросить помощи у Хью, но она так и не решилась на это. Хью продолжал повторять, как важно передать книгу нужным людям. Но, по его мнению, нужными людьми были служащие британской разведки.

Однако, передав им книгу, Абби подписала бы для Джорджа смертный приговор. Она не может, ни за что не может этого сделать. Значит, она готова предать родину?

Все это было так жестоко, так несправедливо! Ведь в душе Абби была патриоткой. Нельзя ставить человека перед подобным выбором! Вот если бы они по-прежнему воевали, все было бы иначе…

Впрочем, в глубине души Абби понимала, что и тогда выбрала бы жизнь брата.

— Что с вами, Абби? О чем вы задумались?

Голос Хью вывел ее из оцепенения. Пока они ехали верхом, Хью молчал. Но сейчас, в закрытом экипаже, он вновь и вновь расспрашивал Абигайл о подробностях всей этой истории. Абби старалась, чтобы рассказ ее звучал как можно правдоподобнее, но Хью все время подлавливал ее на деталях. И с каждой новой ложью сплетенная ею паутина обмана становилась все более запутанной.

— Абби!

— Все это происходит словно не со мной, — тихо произнесла девушка. — Это похоже на дурной сон.

Хью взял ее за руку.

— Поверьте мне, скоро все благополучно завершится. Сегодня к вечеру мы уже будем в предместье Лондона. А завтра, когда мы возьмем книгу и передадим ее Лэнгли, весь этот кошмар закончится и мы будем свободны. Пусть другие выслеживают и сажают в тюрьму этих подлых убийц. Потерпите всего один день.

Он приподнял пальцем подбородок Абби и посмотрел ей в глаза.

— Не надо так казнить себя за то, что вы сказали мне правду. Вы сделали правильно, это поможет не только Джорджу, но и нам с вами. Я и раньше подозревал, что вы с братом попали в какую-то беду. И ждал, пока вы решите мне довериться. Между нами не должно быть тайн. Обещайте, что никогда больше не солжете мне, Абигайл.

— Обещаю, — прошептала девушка дрожащими губами.

— А теперь постарайтесь заснуть. У нас впереди тяжелый день. Я горжусь вами, Абби. Даже Харпер сказал, что вы — настоящий солдат, а в его устах это наивысшая похвала.

Абби улыбнулась, затем положила голову на плечо Хью и покорно закрыла глаза. Но тревожные мысли мешали ей уснуть. Кошмар продолжался. Сегодня они будут в Лондоне, а завтра Хью обнаружит, что она громоздила одну ложь на другую.

Он распланировал все до мелочей — вернее, так ему казалось. Абби будет только путаться под ногами, поэтому она останется с Томом, когда они с Харпером пойдут в банк. Книгу Хью отдаст полковнику Лэнгли, но только взамен на помилование для нее и для Джорджа. Если они сумеют доказать свою невиновность — а Хью почти что не сомневался в этом, — что ж, слава богу. Но в любом случае он будет настаивать на помиловании еще до того, как книга окажется у полковника.

Итак, завтра в банке Хью узнает правду. А когда он вернется, Абби уже не будет там, где он ее оставил. Она успеет проехать изрядное расстояние по дороге, ведущей в Дувр.

Хью откинул прядку белокурых волос, упавшую на лоб Абби. Ресницы ее дрогнули. Абби устала от бешеной гонки, которую он устроил. Они достигли предместий Лондона за невероятно короткое время, останавливаясь, только чтобы сменить лошадей и пополнить запас провизии. Они ехали с самого рассвета, но еще не добрались до места. Давно спустилась ночь, но Хью был твердо намерен ехать до тех пор, пока не покажутся огни столицы. А уж там никто не сможет их выследить.

Такая езда безумно вымотала всех, но у них просто не было другого выхода. Необходимо было добраться до Лзнгли, прежде чем Мейтланд успеет заморочить полковнику голову. Но надо было также принять меры предосторожности, чтобы не столкнуться с их врагами. Теперь, когда Хью знал, против кого играет, ярости его не было предела. Мерзавцы, убившие Алекса, были последними подонками без чести и совести и к тому же предателями. Он уже имел дело с такими людьми. Ничто не могло остановить их, кроме пули или виселицы. Абби застонала во сне.

Как он гордился этой девушкой! Она перенесла их бешеную скачку без единой жалобы, и, что гораздо важнее, Абби наконец-то сказала ему правду.

Что же касается Джорджа — дайте ему только добраться до этого юного болвана! Уж он задаст ему хорошую трепку! Наверняка в этом деле замешана женщина.

Интересно, что теперь думает о нем Абби. Она и раньше расспрашивала о его работе в министерстве иностранных дел, а теперь выяснилось, что он знаком с агентами британской разведки. Хью промямлил что-то невнятное о том, что учился кое с кем из них в Оксфорде, а с другими познакомился на службе.

Ему не хотелось говорить девушке правду. Во-первых, все они давали клятву хранить в секрете свою связь с разведкой, даже после того как оставят службу. Но дело было не только в этом. Хью Темплар, агент британской разведки, был совсем другим человеком, не тем, кого знала Абигайл Вейл. Там он был солдатом и делал много такого, что понять способен только человек, работавший в разведке. Оставив службу, Хью навсегда запер дверь, ведущую в прошлую жизнь. И он не хотел посвящать в нее Абби. Ту его жизнь очень трудно понять стороннему наблюдателю. Абигайл уважала его, и Хью готов был на все, чтобы сохранить ее уважение.

«Может быть, я встречу какого-нибудь милого молодого человека…»

Что ж, возможно, он не подходил под это определение. Прошлое его было небезупречно. Но это не имело значения. Он сумеет сделать так, чтобы Абби ничего не узнала. Когда все это закончится, он с удовольствием вернется в мир книг и археологических находок.

Откинувшись на спинку сиденья, Хью позволил себе заснуть.

15

Абби и Хью решили провести остаток ночи в небольшой гостинице в Чизвике, в стороне от дороги. Еще часа три пути — и они были бы каждый у себя дома, но Хью справедливо полагал, что Мейтланд будет искать их именно там.

Конечно, Ричард вряд ли решится арестовать Хью, зато с удовольствием задержит Абби. Хью не должен допустить, чтобы Мейтланд встретился с ней, прежде чем они переговорят с Лэнгли.

Владелец гостиницы встретил их довольно грубо, но несколько золотых соверенов быстро научили его хорошим манерам. Вскоре Хью и Абби, которые представились как мистер и миссис Уайт, проводили в небольшую, но весьма удобную комнату, а Харпер и Том отправились ночевать с конюхами.

Первым делом Хью разжег огонь в камине.

— Надо было назваться братом и сестрой, — сказал он. — Тогда нам выделили бы две комнаты.

— Нет, — возразила Абби. — Я не хочу ночевать одна, только не сегодня.

Абби нервно расхаживала по комнате, разглядывая каждую мелочь, но словно бы ничего не видя. Наконец она присела на краешек кровати. Хью подошел к ней.

— Все дело в Джордже, да? Это из-за него у вас такой взгляд?

— Какой такой?

Взгляд попавшего в ловушку животного, ожидающего появления охотника.

— Беспокойный, встревоженный, — произнес он вслух. — Но Джорджу гарантировано помилование, обещаю вам.

— Я думала совсем не об этом.

— Так о чем же?

Она думала о том, что не сможет сама спасти младшего брата — ей недоставало ума и храбрости. Абигайл захотелось рассказать Хью всю правду, переложить свою ношу на его сильные плечи, но девушка никак не могла на это решиться.

— Я думала о завтрашнем дне, — солгала она. — Ведь поездка в банк может оказаться небезопасной.

Хью присел перед ней и взял ее руки в свои.

— Я все время буду настороже. Все должно пройти как по маслу.

— Но эти люди очень опасны. Они ведь уже совершили одно убийство.

Хью встал с колен и присел рядом с ней на кровати.

— Они не знают, где мы и куда направляемся. А как только книга окажется у Лэнгли, дело закончится и мы перестанем интересовать этих мерзавцев. Им надо будет срочно спасать собственные шкуры.

— А что с ними произойдет, если их поймают?

— Эти люди — предатели, Абби. Их должны повесить.

— А я? Я теперь тоже предательница?

— Выбросьте эту мысль из головы. Вы ведь считали, что помогаете брату. Откуда вам было знать, что это дело касается британской разведки. Тут вы чисты.

Желание признаться Хью мгновенно угасло. Абби лишь молча кивнула в ответ.

— Пойду проверю, как там устроились Харпер и Том, — сказал, вставая, Хью. — Заодно принесу ваши вещи. Вам не страшно оставаться одной?

— Не беспокойтесь обо мне, Хью, — Абби всем своим видом старалась показать, что ей ни капельки не страшно. — Со мной все будет в порядке. Посижу у огня и постараюсь согреться до вашего прихода.

— Это займет всего несколько минут.

— Со мной все будет в порядке, — повторила Абби.

Но Хью не убедили ее слова. Девушка казалась ему чересчур бледной. К тому же он заметил, что Абигайл старается не смотреть ему в глаза. Впрочем, он немного успокоился, когда увидел, что Абби тихонько зевнула, прикрыв ладонью рот. Может быть, ей всего лишь необходимо выспаться.

— Заприте дверь, — попросил он. — И не открывайте никому, кроме меня.

Абби закрыла за ним дверь и снова зевнула. Она направилась было к постели, но тут взгляд ее остановился на собственном отражении в зеркале. Она с трудом узнала себя. Платье и плащ заляпаны грязью, поза выражает высшую степень отчаяния и безнадежности. Женщина в зеркале вряд ли смогла бы справиться даже с собственной тенью. Так каковы же ее шансы в схватке с отчаянными головорезами, не знающими жалости?

Ничего, она будет противостоять им, как умеет. Как возле гостиницы, когда эти негодяи напали на Хью. И, возможно, ей предстоит умереть.

Мысль эта привела Абби в ужас. Больше всего ей было жаль упущенных возможностей. Жизнь только начинала становиться ее собственной, от нее зависящей. Впрочем, умрет она или останется в живых, дружба Хью Темплара потеряна для нее навсегда. Он станет презирать ее, когда узнает, что она оказалась беспринципной особой, готовой предать свою родину. То, что наговорила ему Абби, ничто по сравнению с тем, что скажет ей он.

Абби подвинула кресло к камину, села поудобнее и стала смотреть, как лижут дерево языки пламени. Мечты ее давно превратились в пепел. И пора было с этим смириться. Она никогда не выйдет замуж. Никогда не родит детей. И никогда не узнает страстных объятий любовника.

Любовника. Она словно пробовала это слово на вкус. Еще недавно Абби казалось, будто она знает, что в этой жизни плохо, что хорошо. Но сейчас она ясно поняла, что ошибалась, и на самом деле все не так просто.

Она закрыла лицо ладонями. Что толку быть хорошей, если самой тебе от этого плохо?

Абигайл открыла дверь, Хью прошел в комнату и бросил на кровать их седельные мешки. Чемоданы и остальной багаж они оставили в доме миссис Дин — Хью настоял, что необходимо путешествовать налегке, взяв с собой только смену одежды и туалетные принадлежности.

— Вы захватили ночную рубашку, Абби?

— Честно говоря, не помню.

Он раскрыл свой мешок и достал оттуда длинную белую рубашку.

— Если забыли, можете воспользоваться моей.

— Спасибо, Хью, но лучше я лягу прямо так.

Хью перестал рыться в мешке и посмотрел на стул у кровати. Одежда Абби была аккуратно сложена на спинке, а кружевное белье — на сиденье. Пара вышитых шелковых чулок свисала почти до пола. От одного взгляда на эти чулки у Хью пересохло во рту.

Медленно, очень медленно он повернулся к Абби.

Она успела завернуться в снятое с кровати шелковое покрывало, оставив обнаженными руки и плечи. Распущенные волосы водопадом ниспадали на спину. Мерцающее пламя свечи окрашивало кожу девушки в цвет прозрачного меда. Намерения ее не вызывали сомнений. Но роли обольстительницы не соответствовала смущенная улыбка и чуть испуганный взгляд широко раскрытых серых глаз.

— Я думал… — он запнулся. — Я собирался лечь спать у камина, если вы одолжите мне одеяло и подушку.

Абби нерешительно сделала шаг в его сторону.

— Я хочу, чтобы вы спали со мной, Хью, — просто сказала она.

Горячая волна желания окатила его. Хью едва перевел дыхание, на лбу его выступили капельки пота.

— Абби, — он покачал головой. — Ведь это совсем не то, чего вы хотите. А как же ваше уважение к себе? И что скажет милый молодой человек, которого вы когда-нибудь встретите?

Надо пощадить чувства Абби. Она вряд ли представляла себе, что будет дальше, если он возьмет ее прямо здесь и прямо сейчас. Она просто была напугана и нуждалась в утешении.

О, как ему хотелось заставить Абби забыть обо всем в его страстных объятиях. Но он и сам был сейчас на пределе, как обычно перед опасным заданием. Ведь несмотря на все, что он сказал Абби, Хью прекрасно понимал, в каком они положении. Если вдуматься, они находились между двух огней, что увеличивало риск ровно вдвое. Привкус опасности всегда будил в нем первобытные инстинкты. Он словно забывал о том, что он респектабельный английский джентльмен. В такие моменты Хью чувствовал себя воином перед боем, гладиатором перед выходом на арену. Всякому солдату, побывавшему на поле брани, знакомо это чувство. Если Хью овладеет ею сейчас, тело его будет требовать быстрого и бурного удовлетворения. Абби заслуживала совсем другого — медленного и искусного посвящения в мир любви.

И все будет именно так, но только не сейчас.

Сжимая ладонями края покрывала, Абби сделала еще шаг к Хью. Голос ее дрожал.

— Какой еще милый молодой человек? Разве он существует на самом деле? О, если бы это было так, я давно бы его нашла. И что толку в самоуважении, если будущее наше так туманно. Мне нужна всего одна ночь, Хью. Это поможет мне смириться с моим жребием и не мечтать больше о несбыточном.

Как ему хотелось пообещать ей, что все ее мечты скоро сбудутся, что она встретит этого самого молодого человека, который захочет того же, чего хочет она. Еще больше ему хотелось сжать Абби в своих объятиях и доказать ей, что она — самая прекрасная, самая желанная женщина на свете. Но он знал, что не имеет на это права. Хью едва владел собой. Если он немедленно не выйдет из комнаты, то набросится на нее, забыв обо всем.

Абби набрала в легкие побольше воздуха. Отчего Хью так нерешителен? У него был такой вид, будто он хочет убежать отсюда подальше.

В другое время гордость Абби не позволила бы ей вести себя подобным образом. Но то, что происходило сейчас, было слишком важно, чтобы прислушиваться к советам гордости. Ведь после этой ночи Абби никогда уже не сможет быть вместе с Хью. И она ни за что не поверит, что он ее не хочет!

— Неужели вы собираетесь читать мне мораль, Хью? Ведь это вы первый поцеловали меня. Вы пытались меня соблазнить. Вы изменили наши отношения.

Пальцы Хью нервно теребили рубашку, которую он собирался предложить ей. Наконец он отшвырнул ненужную рубашку в сторону. Что ж, прекрасно! Теперь Абби кажется, что он отвергает ее.

Жестокая ирония состояла в том, что они как бы поменялись ролями. Но Хью почему-то не хотелось смеяться.

Шелковое покрывало постепенно сползало все ниже и ниже, и Хью было все труднее унять разыгравшееся воображение. Он едва понимал, что говорит.

— Вы правы, Абби, я действительно начал первым. Но с тех пор я понял, что это не для вас. Вы ведь не маркитантка, вы — благовоспитанная юная леди.

Абби застыла на месте, словно пронзенная острой болью.

— Вы передумали? — едва слышно прошептала она. — Вы больше… не хотите меня?

Хью сделал шаг в сторону, чтобы беспрепятственно выйти.

— Ложитесь спать, Абби.

Абби быстро сделала шаг в сторону, преграждая ему путь.

— Неужели вы ничего не поняли? — в голосе Хью слышалась горечь. — Сейчас для этого не время и не место. К тому же у меня давно не было женщины. Это неправильно, Абби. Я только напугаю вас своей неистовой страстью.

Раньше Хью никогда не упоминал при ней о своих прошлых любовных связях. Это не удивляло Абигайл — ее не слишком интересовали подобные вопросы. Она думала только о том, что происходит здесь и сейчас. Ей нужна была его близость, нужна была эта ночь любви. Она хотела остаться с воспоминаниями, а не с сожалениями о неизведанном.

— Но я не боюсь вас, Хью, — сказала она.

— И напрасно, черт побери!

Она была от него на расстоянии вытянутой руки. И вдруг ей действительно стало страшно. Абби думала, что все будет очень просто. Она предложит себя, и Хью, разумеется, овладеет ею. Отчего же вместо этого он пытается объяснить ей, что лучше отложить это до лучших времен? Он стоит перед ней, холодный и спокойный, как мраморная колонна, в то время как она сгорает от желания.

Но тут Абби заметила жилку, бьющуюся на шее Хью, и увидела, что все тело его напряжено. Но самое главное — его выдавали глаза, темные, как полночь, глаза, в которых горела безудержная страсть. Она рвалась наружу, и одному богу известно, как удавалось Хью изображать из себя ледяную статую.

— Хью, — тихо произнесла она, — ведь я сама хочу этого. Не надо играть в благородство. Только лишь одну ночь. Я прошу вас.

Хью закрыл глаза, понимая, что не в силах противостоять ее зову. Затем он услышал шелест падающего на пол шелка, и у него перехватило дыхание. Когда Хью открыл глаза, Абби стояла перед ним, прекрасная в своей наготе, а золотистое покрывало лежало у ее ног.

Хью старался смотреть только на лицо Абби, но ничего не мог с собой поделать — взгляд его жадно вбирал каждую выпуклость и впадинку ее тела. Упругие груди с розовыми сосками, стройные ноги, золотистые волосы в низу живота.

— Не стоило тебе этого делать, — процедил Хью сквозь сжатые зубы.

Он взял Абби за плечи, собираясь отодвинуть ее со своего пути. Но, едва коснувшись ее теплой шелковистой кожи, Хью тут же забыл о своих благих намерениях. Он не мог больше ни о чем думать, сейчас за него думало его тело, и это было отвратительно.

Абби обвила руками плечи Хью, прижавшись к нему всем телом. Он и так сходил с ума от желания обладать этой женщиной. Вдобавок она снова попросила его об этом своим низким грудным голосом, и Хью окончательно потерял контроль над собой. С тихим стоном он впился губами в ее губы. Один шаг — и они оказались у кровати. Хью повалил Абби на постель и сам упал рядом.

Как ему хотелось касаться ее, целовать, ласкать, пробовать на вкус ее нежную кожу, ее прекрасное тело, запускать пальцы в ее роскошные волосы. Но тело его жаждало освобождения, поцелуи становились все настойчивее, язык властно проникал в рот Абби. Хью приказал себе не торопиться. Он ласкал языком и губами ее нежно-розовые соски, которые становились в ответ твердыми и упругими. Ее округлые бедра, изящные плечи — все это возбуждало Хью. Терпеть становилось все труднее.

Абби никогда не думала, что страсть между мужчиной и женщиной может достигнуть такого накала. Все, что казалось раньше таким сложным, оказалось простым и естественным. Абби без стыда отдавалась во власть весьма откровенных ласк Хью. Для нее не существовало сейчас ничего, кроме острого наслаждения, которое дарили ей его руки и губы. Но и этого было уже недостаточно. Абби жаждала коснуться его тела, почувствовать кожей его кожу. Пальцы ее словно сами собой принялись расстегивать ворот рубашки Хью.

Единственная свеча, освещавшая комнату, догорела и погасла. Когда Хью поднялся с постели, Абби могла различить лишь его смутный силуэт. Чувства ее были обострены до предела. Она слышала, как шуршит одежда, которую снимает с себя Хью. И вот он уже снова был рядом и вдруг оказался сверху, прижимая к постели ее возбужденное тело. Хью целовал ее, и Абби чувствовала, что нечто неуловимо изменилось в нем, когда он освободился от одежды. Она ощущала ладонями упругие мускулы его спины и плеч. Абби прижалась к его возбужденной плоти и испытала неизъяснимое наслаждение, услышав, как у Хью перехватило дыхание.

Она ведь не знала, чего стоило ему сохранять контроль над собой, чтобы продлить ее удовольствие. И снова его руки и губы ласкали Абби, поднимая на вершины наслаждения. Страсть и любовь слились воедино. Ее мысли, ее душа, ее чувства — все было полно им. Хью, милый Хью!

Он не торопил ее, да Абби и не позволила бы ему сделать это. Она хотела наслаждаться каждым мгновением этой ночи, которую будет вспоминать всю оставшуюся, может быть, очень небольшую жизнь. Абигайл хотела не только насладиться страстью сама — она мечтала доставить Хью такое же наслаждение, какое дарил ей он.

«Запомни меня», — молча призывала она, гладя его спи-НУ и плечи. Вот она, вот она, правда, вот она, настоящая реальность. Все остальное не имело значения, если только Хью поймет, что она любит его. Своими робкими, неумелыми прикосновениями, предназначавшимися ему и только ему, Абби доводила его до исступления.