Александра присела рядом с гостьей:

– Я думала, вы уже уехали из Лондона.

– Рейчел не хотела уезжать, пока не закончатся слушания по проекту строительства туннеля, а если Рейчел чего-то хочется, она это получает. Теперь они с Кристофером все время вместе, болтают и хихикают без конца. – Глаза Брайанны вспыхнули. – Она осмелилась принять сторону Кристофера и Райана против меня, читает мне нотации, как будто у нее есть право распоряжаться моей жизнью, важничает на том основании, что она одна из Бейли. Я никогда ей не прощу этого предательства.

Александра нервно сцепила руки на коленях, стараясь не показывать, как она потрясена. Ее сердце мучительно сжалось. Итак, Кристофер вывозит Рейчел на прогулки по Лондону. Что ж, раз он предпочитает проводить время с другой женщиной, она не в силах ему помешать, и не в ее власти повернуть время вспять.

– Почему вы здесь, Брайанна? – еще настойчивее спросила она. – Я ведь вам не мать, дорогая, это совсем не мое амплуа. Не гожусь я и на роль вашей лучшей подруги, мне для этого слишком много лет. Вы не можете убежать из дома и, придя сюда сегодня, лишь поставили меня в неловкое положение.

Брайанна молчала. Александра понимала, что причинила сестре Кристофера боль своими словами, но ей нельзя было здесь оставаться.

Поспешно встав с кресла, Александра предложила гостье чаю. По крайней мере вскипятить воду она сумеет – это самое меньшее, что она могла сделать, перед тем как проводить Брайанну назад на Белгрейв-сквер. Вряд ли Кристоферу понравилось бы, если бы его сестру увидели одну в этом районе Лондона.

– Миледи, смотреть на вас – одно удовольствие! – восторженно воскликнула Брайанна, когда они уселись за стол, где уже стояли чашки с горячим чаем. – Вы знаете, что у вас самые красивые глаза на свете? – Голос девушки дрогнул. – После Стивена, разумеется.

Александра ласково коснулась щеки Брайанны и отвела с ее лица выбившийся из прически локон.

– Вы имеете в виду мистера Уильямса? Ваш внезапный порыв как-то связан с ним?

– Это не внезапный порыв, как вы и сами, должно быть, знаете, миледи. Жаль, что я пришла сюда. Я знаю, мне не следовало этого делать. – Брайанна опустила голову. В следующее мгновение она уже покоилась в объятиях Александры, всхлипывая словно дитя. – Моя жизнь кончена. Я потеряла Стивена и не знаю, куда мне теперь идти.

– Глупости. – Александра осторожно погладила гостью по волосам. – Почему вы думаете, что потеряли мистера Уильямса?

– Он больше никогда не станет со мной разговаривать. – Брайанна принялась внимательно изучать рисунок ткани на своем платье. – Вы знаете, что мы со Стивеном обычно встречались, после того как Кристофер уходил из дома. На заднем дворе нашего городского дома растет большое дерево, на котором закреплены качели, и мы часами сидели на них и разговаривали. Однажды мы даже сбежали в Креморн-Гарденс. Вы там когда-нибудь бывали? – Брайанна подняла мокрые от слез глаза и вопросительно посмотрела на Александру. – Это место – настоящая страна фантазий.

– А вы не подумали, что, возможно, со стороны мистера Уильямса было не слишком разумно привозить вас туда? Он старше вас и должен проявлять большее благоразумие. Если Кристофер когда-нибудь узнает об этом, уверена, вам никогда не увидеть вновь солнечного света, а мистеру Уильямсу тем более. Впрочем, он вполне заслужил хороший нагоняй.

– Все это больше не имеет значения. – Брайанна тяжело вздохнула. – Стивен даже не приблизится к моему окну. Он боится Кристофера. Как я могу продолжать любить мужчину, который не способен отстаивать свои права на меня и не решается выступить против моего брата?

– У него достаточно средств, чтобы обеспечить вас, дорогая?

Глаза Брайанны наполнились слезами.

– Мы любим друг друга.

– Вы принадлежите к одной церкви, к одному кругу? Есть у вас хоть что-нибудь общее, на чем можно было бы построить фундамент вашей будущей жизни и выдержать общественное осуждение и всеобщее порицание, которые неминуемо последуют, если вы поступите наперекор воле своей семьи?

– Мы любим друг друга, – снова повторила Брайанна.

– Но существуют определенные правила, и когда люди их нарушают, им приходится отвечать за последствия. Кристоферу слишком хорошо известно: одной любви недостаточно, чтобы отдать себя на заклание. – Александра замолчала, задумавшись над своими словами, и ей потребовалось некоторое время, чтобы вернуться к прерванной мысли. – Не сомневаюсь, что Кристофер заботится о вашем будущем. Он боится за вас.

– В действительности он даже не знает, какая я на самом деле!

– Когда вам семнадцать лет, все в мире представляется невозможным, зато когда исполняется двадцать восемь, вы начинаете понимать, почему в семнадцать все казалось невозможным. – Александра мягко взяла гостью за руку. – Может быть, ваш брат знает больше, чем вы думаете.

– Мистера Уильямса приняли в Кембридж. – Девушка тихо всхлипнула. – Это ведь большая честь, правда?

– Да, несомненно.

Брайанна выпрямилась и расправила плечи.

– Он станет адвокатом.

– Весьма почетная профессия.

– Я сказала ему, что буду ждать его. Вот только я не уверена, что он все еще любит меня.

– Если нет, он найдет себе что-то другое в жизни, и вам нужно будет поступить так же.

Брайанна осторожно вытерла слезу со щеки леди Алекс.

– Именно это и случилось с Кристофером и с вами?

Александра продолжала обдумывать ответ на этот вопрос даже после того, как переоделась и села в экипаж, чтобы отвезти Брайанну домой. Кристофер вел себя в точности так же, как в свое время ее отец. Она не испытывала ни малейшей симпатии к лорду Уэру в подобных обстоятельствах и теперь поймала себя на мысли, что и Кристофер не должен вызывать у нее никакого сочувствия. Кристофер был не прав, как и ее отец, хотя... его тоже можно было понять.

Кристофер так часто оказывался прав, что Александра невольно начала рассматривать его желание отдалиться от нее в новом свете, и эти мысли не принесли ей ни радости, ни успокоения.

– Миледи, – обратилась к ней Брайанна, когда они подъехали к особняку Донелли, и Александра попросила возницу подождать, – теперь вы уже не любите меня, как прежде, да?

Александра повернулась к своей юной спутнице:

– Господи, какие глупости!

На самом деле она очень беспокоилась об этой малышке Донелли. Пожалуй, даже слишком. Придерживая рукой шляпку, Александра взглянула на хмурое небо и почувствовала на щеках капли дождя.

– Кристофер сейчас живет здесь?

– Нет, миледи. – Брайанна подошла к высокой чугунной ограде и обернулась. – Раньше он оставался здесь из-за меня, и это была единственная причина. Он как был, так и остался лицемером.

Итак, Кристофер и Рейчел хотя бы не спят под одной крышей, и каждый вечер Кристофер возвращается домой один. Александра улыбнулась про себя.

– Я хочу, чтобы вы меня поняли. – Она протянула руку в перчатке и слегка коснулась подбородка своей спутницы. – Если я когда-нибудь узнаю, что вы снова сбежали из дома, то я без колебаний сообщу об этом вашей семье. И еще, Брайанна... – Но вместо того чтобы отчитывать девушку за пристрастие к театральным эффектам и излишний мелодраматизм, Александра вдруг порывисто поцеловала ее. – Если бы у меня была сестра, я бы хотела, чтобы она походила на вас.

Щеки Брайанны вспыхнули.

– О, миледи, я вам очень, очень благодарна!

Несколько часов спустя Александра стояла на набережной напротив того места, где работал Кристофер. Разговор с Брайанной не шел у нее из головы. Более того, история Брайанны все больше переплеталась с ее собственной историей.

Вся территория стройки была разделена на части деревянными ограждениями, и для того, чтобы обогнуть стену, ей пришлось пробираться через кучи камней. Ветер развевал ее юбки, забирался под платье, и Александра пожалела, что не взяла с собой теплую шаль.

С реки раздался гудок парома. Придерживая рукой шляпку, Александра остановилась, перевела дыхание и медленно выпрямилась. От ужасного шума закладывало уши. Вокруг кипела работа – возводились строительные леса, устанавливались столбы.

Александра могла лишь смотреть в изумлении на непривычный мир, который открывался ее глазам. На горизонте виднелись часы на башне Вестминстера и здание парламента. Бросалось в глаза чудовищное смешение стилей: как будто на одном пестром гобелене сошлись воедино старина с ее строгой красотой и приметы времени – свидетельства современного прогресса. Строительные леса тянулись вдоль берега на долгие мили. Пройдут годы, и облик нынешнего Лондона сотрется из памяти, останется разве что на страницах книг по истории, а имя Кристофера – человека, изменившего лицо этого великого города, – будет высечено на камне.

Александру охватил благоговейный трепет, и тут же какое-то движение привлекло ее внимание, а затем она заметила Кристофера – он балансировал между двумя креплениями, стоя на перекладине. Похоже, когда-то в этом месте проходило русло реки. На Кристофере не было ни галстука, ни сюртука, расстегнутый воротник открывал шею; белая рубашка намокла от дождя и липла к телу. В этом огромном муравейнике Кристофер казался чужим, и в то же время он явно чувствовал себя здесь как дома. Несколько мужчин, по виду строителей, послушно кивали, пока он что-то объяснял им.

Было совершенно ясно, что Кристофер занят, и Александра даже засомневалась, удачное ли время она выбрала для визита. Но ей так хотелось взглянуть на Кристофера, хотя бы одним глазком, лучше понять, каким он стал, почувствовать, что составляет смысл его жизни...

Открыто заявив о своем романе с дочерью лорда Уэра, Кристоферу пришлось бы очень многое поставить на карту. Если Александра стремилась восстановить и вернуть прошлое, он пытался изменить его до неузнаваемости, поскольку доброе имя и репутация его компании нуждались в общественной поддержке. Что же касается Александры, то ей, похоже, было уже нечего терять: лондонская аристократия теперь навеки связала ее имя с чудовищным скандалом. Это смело можно было назвать концом так и не начавшейся светской карьеры леди Маршалл, своего рода самоубийством. Какая-то часть ее существа испытывала нечто вроде тайного злорадства, бросая вызов представителям своего круга; и в то же время Александра сознавала: она ведет себя безрассудно, ей следовало бы проявлять большую осмотрительность ради собственного блага. Кристофер, напротив, вовсе не был склонен к сумасбродству – он мог лишиться слишком многого, чтобы позволить себе неоправданный риск.

Возможно, в этом и заключалось основное противоречие в их отношениях. По странной прихоти судьбы за минувшие десять лет они полностью поменялись ролями. Теперь, когда будущее представлялось Александре крайне неопределенным, уже нельзя было уповать на то, что время все лечит. Ей оставалось лишь сохранять остатки оптимизма и надеяться, надеяться, невзирая ни на что.

Внезапно ей захотелось снова вернуться в свои семнадцать, когда все в мире кажется возможным.

Увы, в реальности она все еще стояла на куче камней, прислушиваясь к раздававшемуся со стороны берега громкому крику. Кто-то кричал и размахивал руками, словно пытаясь ей что-то сказать, но все звуки тонули в шуме машин.

Человек, стоявший рядом с Кристофером, тоже заметил Александру и указал на нее пальцем. Кристофер резко обернулся. Влажные волосы прилипли ко лбу, рукава рубашки раздувал ветер. Взгляд его был прикован к чему-то позади Александры. Она испуганно посмотрела вверх.

Прямо над ней качался тяжелый груз, поддерживаемый подъемным краном. Вот кран отъехал в сторону, и огромная свая весом в тонну обрушилась в сухое русло реки в сотне футов от того места, где она стояла. Земля вокруг задрожала, и Александра упала навзничь прямо на камни. Отовсюду к ней стали сбегаться рабочие. Правда, она не сильно ушиблась и тут же поднялась, но стоило ей подумать, что все самое худшее, что могло сегодня случиться, уже позади, как хлынул сильнейший ливень.

Экипаж, в котором сидела Александра, стоял в узком проулке. С улицы до нее доносился голос Кристофера.

Внезапно дверца кареты резко распахнулась, и она увидела его: вода стекала с него ручьями, мокрая рубашка обрисовывала могучие плечи, крепкие мышцы.

– Сэр, – окликнул его один из рабочих, стоявших на другой стороне улицы. Кристофер обернулся, и строитель быстро зашагал в сторону кареты, шлепая по грязи. – Вы забыли это, сэр. – Бородатое лицо рабочего покраснело. Затаив дыхание, он передал Кристоферу его сюртук. – Так мы будем продолжать забивать сваи? Что мне сказать остальным?

Кристофер закинул сюртук в карету и остановился, чтобы счистить грязь с туфель.

– Подготовьте письмо для Райана. Ему следует тщательно проверить все, что было доставлено нам с завода в Галлоуэе за последние два месяца. – Кристофер сверился с часами. – Он сейчас в Саутуорке или появится там через час.

– Да, сэр.

– Я сейчас закончу. Одну минуту. – Произнеся это, Кристофер повернулся, забрался в карету и, усевшись напротив Александры, с шумом перевел дыхание, а затем принялся растирать шею и затылок. Александра стиснула зубы, пытаясь обрести утраченное равновесие; словно ребенок, которого наказали, она сложила руки на коленях и закусила губу. Вся ее одежда промокла, перо из шляпки прилипло к щеке. Единственное, что можно было считать некоторой удачей, – это что ей все-таки удалось наконец искупаться, хотя бы и под дождем.

– Я еще ни разу не видела тебя за работой, – произнесла она, нарушив напряженную тишину.

Пошарив рукой под подушками кареты, Кристофер достал шерстяной плед.

– Констебль только недавно позволил возобновить работы на том участке, где нашли труп О'Коннелл. Если люди будут продолжать умирать на строительных площадках, нам придется навсегда забыть о прогрессе. – Он укрыл Александру одеялом. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Губы Александры скривились, зубы стучали от холода. Не нужно было обладать особой прозорливостью, чтобы догадаться: она совершила ошибку, приехав сюда. Теперь было даже напрасно пытаться привести какие-нибудь доводы в свое оправдание.

– Я очень горжусь тобой. – Александра вцепилась в край одеяла и улыбнулась. – Хотя это и звучит банально.

Взгляд Кристофера остановился на ее губах, затем он откинулся на подушки и посмотрел ей в глаза:

– И все же что ты здесь делаешь, Алекс?

Фонарь на дверце кареты отбрасывал мягкий свет налицо Кристофера, оттеняя его точеные черты. Хотя у Александры была целая дюжина причин, чтобы приехать сюда, ни одна из них не казалась ей такой убедительной, как возможность находиться рядом с Кристофером в одной карете.

– С тех самых пор, как ты прислал ко мне своего человека, Финли, ты попросту избегаешь меня. Разве тебе не интересно, как работают мои новые замки?

Кристофер недоверчиво поднял брови, словно давая ей понять, что названная ею причина вряд ли может считаться убедительной.

– Финли сказал, что ты осталась недовольна.

– Может, тебе самому стоило бы посетить мое скромное обиталище? – упрекнула она Кристофера. В ее голосе звучала явная бравада. – У меня теперь отличные двери, они сами по себе дороже всего остального дома, особенно если принять во внимание, кто устанавливал их. Ты мог хотя бы предупредить, что ко мне явится целая банда.

– Так ты видела его мальчишек? – Кристофер невольно улыбнулся. – Надеюсь, они не слишком напугали тебя...

Александра уже немного успокоилась.

– Интересно, откуда ты знаешь подобных людей? Финли не пожелал даже словом обмолвиться о ваших отношениях.

Кристофер небрежно закинул руку за голову.

– Лучше скажи, о чем ты хотела поговорить со мной.

Больше всего ей хотелось спросить его о Рейчел, но ревность никогда не вызывает людей на откровенность. Им следовало бы также поговорить о ее отце, но для этого стоило выбрать более подходящее место и время.

– Ты не отвечаешь на мои записки, – сказала она наконец. – Поэтому мне пришлось съездить сегодня к твоей сестре.

– Но ты не присылала мне никаких записок. – Кристофер с вызовом взглянул на Александру. – Я взял себе за правило читать абсолютно всю свою корреспонденцию – эта старомодная традиция помогает избежать сюрпризов. А что моя сестра? Должно быть, изводила тебя горестными жалобами на то, что я не позволяю ей встречаться с мистером Уильямсом?

Александра обхватила себя руками.

– Брайанна – взрослая девушка, хочется тебе этого или нет. – Она перевела взгляд на окно. – Если тебя чему-то научил пример моего отца, ты должен понять, что самый верный способ заставить девушку выйти замуж – это запретить ей видеться с мужчиной, которого она любит.

Кристофер откинулся на подушки и вздохнул:

– Ладно, жизнь покажет. Ты совсем замерзла, и я должен отвезти тебя домой.

– О, ты все-таки заботишься обо мне! Признайся, что ты скучал.

– Забочусь? – Он наклонился вперед и коснулся рукой ее щеки. Ладонь его была приятно теплой. – Как ты думаешь, что это значит, Алекс? – Кристофер пригладил руками мокрые волосы и резко откинулся назад. – Ты только что нанесла мне удар, черт возьми! Поверь, я лишь оказываю Уильямсу большую услугу. Ему только женщины не хватало, чтобы еще больше осложнить себе жизнь. Это же каждодневная пытка и ничего больше – разве я неправ?

– Звучит довольно жалко, Кристофер Донелли. Почему бы тебе просто не попросить меня забить кол тебе в сердце и покончить с этим навсегда?

Кристофер ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами.

– Пожалуй, – задумчиво сказал он, разглядывая ее мокрое платье, видневшееся из-под одеяла, – кол вполне сойдет. Длинный, металлический, с заостренным концом.

– Воистину, ты самый несносный человек из всех, кого я знаю! – Александра отшвырнула одеяло и собралась выйти из кареты, но Кристофер преградил ей путь. На его губах играла дразнящая улыбка, а взгляд был устремлен за ее корсаж.

Щеки Александры вспыхнули.

– В самом деле? – спросил он, поднимая глаза. – А я-то всегда считал себя вполне компанейским парнем. Экипаж теперь в вашем распоряжении, миледи. – Кристофер распахнул дверцу кареты. – Кстати, если тебе захочется еще о чем-то со мной поговорить, после того как ты переоденешься, экипаж доставит тебя в мою контору.

– Туда, где сквозь перегородки слышно каждое слово? Мне действительно нужно поговорить с тобой, и это касается моего отца.

Взгляд голубых глаз Кристофера остался бесстрастным.

– Посмотрю, смогу ли я выбрать время, – у меня очень плотный график, – уклончиво ответил он. – И еще, Алекс, не приходи больше сюда, на строительную площадку. Ты поняла?

Захлопнув дверцу кареты, Кристофер крикнул что-то, обращаясь к вознице, прятавшемуся под тентом на другой стороне улицы, и тот быстро перебежал дорогу. Карета осела под его тяжестью, когда он уселся на козлах. Александра наклонилась и приоткрыла окно.

– Как ты выберешься отсюда?

– Я возьму наемный экипаж.

Кристофер подал знак, и карета тронулась, а он остался стоять посередине улицы, глядя ей вслед.

Александра задернула занавеску и откинулась на подушки. Поистине, ее бывшему супругу впору писать книгу о вреде безрассудного поведения. Сюртук Кристофера остался в карете. Долгое время Александра старалась его не замечать, но он так и притягивал ее взор, словно сверкающая золотая монета. Наконец, устав бороться с собой, она взяла в руки намокший сюртук, показавшийся неестественно тяжелым. Она сунула руку в карман и извлекла оттуда толстенную пачку банкнот.

Бедный Кристофер! Ему не удастся нанять экипаж, чтобы доехать до конторы.

Александра одну за другой раскрывала дверцы кухонных шкафов и тут же захлопывала их. Со всеми своими сегодняшними приключениями она забыла зайти в пекарню и теперь смотрела на банки консервированных помидоров, персиков и груш. Она уже съела последнее яблоко из тех, что купила несколько дней назад у маленькой девочки на углу. На этой неделе ей не нужно было брать еду с собой в музей, и она почти ничего не покупала. Кофе кончился сегодня утром.

Расхаживая взад и вперед перед бесполезным камином, дрожа от холода в своем капоте, Александра в который раз подумала о том, как легко было жить все эти годы в окружении слуг. Сейчас ей с трудом удалось снять с себя промокшее платье, но она так и не смогла избавиться от корсета. Тупой нож, которым она пыталась разогнуть крючки, соскользнул, и Александра порезала палец.

Ну как тут не почувствовать жалость к самой себе и не разозлиться на Кристофера? В дело годилось все, что только можно было припомнить и поставить ему в вину. Уж конечно, Кристофер, с его жизнелюбием и способностью одним прыжком преодолевать любые препятствия, сумел в отличие от нее найти себе на обед что-нибудь вкусное, даже если ему и пришлось идти пешком к себе в контору.

Александра тяжело вздохнула и призвала на помощь все свое самообладание, чтобы не слушать коварный внутренний голос, который нашептывал ей, что только последняя дура могла променять всю ту роскошь, к которой она привыкла в отцовском доме, на убогое существование в этом ужасном месте. Затянув пояс, она направилась к выходу и, распахнув дверь, заметила знакомую четверку, лениво прогуливавшуюся по другой стороне улицы. Она уже видела сегодня этих мальчишек перед своим домом, когда возвращалась после встречи с Кристофером, – тогда и их прогнал невесть откуда взявшийся полицейский. Это были те самые юнцы, которые приходили к ней вместе с Финли несколько дней назад, чтобы укрепить двери.

Увидев Александру, они перешли через улицу и направились к ней. В лучах заходящего солнца нетрудно было рассмотреть их чумазые лица: у одного из-под грязной шляпы выбивался рыжий чуб, волосы другого напоминали паклю. Еще двое черноволосых мальчишек замыкали шествие, и всем четверым явно не мешало бы помыться.

– Как насчет того, чтобы заработать шиллинг? – спросила Александра.

Они уныло переглянулись, не проявляя особого интереса.

– Ну ладно, два, – предложила она решительным тоном.

– Пять, – заявил рыжий беспризорник. – По одному на каждого.

– Но вас ведь только четверо.

Голубоглазый делец весело ухмыльнулся:

– Мы не умеем считать, мэм. Никто не позаботился о нашем образовании, так что мы не такие ученые, как вы.

Александра прищурилась:

– Пять шиллингов – это просто грабеж. Вы ведь даже не знаете, что я вам хочу поручить.

– Не важно. Пять шиллингов – наша цена.

Солнце уже начинало садиться.

– Мне нужно кое-что из еды, – сказала Александра. – Я напишу вам список. – Взглянув на неумытые физиономии мальчишек, она заколебалась. – То есть, я хотела сказать, вы сумеете запомнить, если я назову вам, что купить?

– С запоминанием у нас лучше, чем с чтением, миссис Донелли.

– Пожалуйста, не надо так меня называть. Это не мое имя.

Маленький разбойник с паклей на голове в восторге хлопнул себя кулаком по бедру.

– А Финли говорит, вас так зовут. Он сказал, вы и мистер Донелли были женаты много лет назад.

Александра раздраженно отмахнулась; она вовсе не собиралась вдаваться в длинные объяснения и, войдя .в спальню, выдвинула ящик шкафа и достала деньги. Вопрос с именем она предоставила решать Кристоферу, полагая, что он мгновенно найдет, что ответить тому несчастному, кто назовет ее «миссис Донелли».

Отсчитав необходимые шиллинги, Александра оценила на глаз свои денежные запасы и закусила губу – деньги Кристофера лежали на столе в гостиной, где она их оставила днем. Ей никак не удавалось придерживаться установленных ею же самой правил и не тратить больше определенной суммы в неделю. «В дальнейшем все-таки придется лучше рассчитывать свой бюджет, – подумала она, – а то, если и дальше так пойдет, вряд ли удастся протянуть до конца года». И все же она скорее будет продолжать скрести эти проклятые полы, чем вернется к отцу или обратится к нему с просьбой.

Когда Александра вышла из спальни, юные головорезы уже стояли в гостиной.

– Ну вы даете, миледи! – Четыре пары глаз с восторгом уставились на стену над камином, где висела кривая турецкая сабля. – И вы умеете пользоваться этой штукой?

Александра хмуро взглянула на саблю. Ей пришлось возиться все утро, чтобы повесить ее, поскольку твердая каменная стена никак не хотела поддаваться.

– А где вы ее достали? – спросил маленький мальчик, никак не старше семи.

– В Алжире, – ответила Александра, оглядывая своих гостей.

– И вам приходилось кого-нибудь убивать этой штукой? – спросил их вожак.

– Да, много, много раз. Видите? – Александра показала пальцем на ржавое пятно у самого золоченого эфеса.

Интерес на чумазых мордашках сменился благоговейным восхищением, и Александра поняла, что отныне она обрела четырех самых верных и преданных друзей. Один из мальчиков увидел рассыпанные по полу спички и опустился на колени рядом с камином. Сквозь прорехи на его штанах виднелись свежие царапины.

– Это же совсем сырое дерево, миледи, – деловито сказал он. – От него будет мало толку, оно не станет гореть.

Александра опустилась на пол рядом с ним и мрачно уставилась на кучу бесполезных поленьев.

– Неподалеку отсюда спилили дерево, его корни слишком сильно разрослись и мешали проезду. Я обнаружила целую кучу обрубков прямо у себя под дверью.

Рыжий сбегал на задний двор и несколько минут спустя вернулся с полным ведром угля. Потом они вместе вышли из дома, и мальчуган показал Александре угольный ящик.

– У вас еще достаточно угля, чтобы растопить печь, мэм, но скоро вам придется пополнить запасы – они у вас почти на исходе.

– Правда? – Александра нагнулась и заглянула в ящик. – Надо будет спросить у домовладельца, где тут можно заказать уголь, – пробормотала она.

Оглядевшись по сторонам, она заметила, что у всех соседей участки выделяются аккуратными грядками и ухоженными садами. Кое-где висело белье, которое хозяева не успели убрать до начала грозы. Александре была совершенно незнакома эта сторона жизни. До недавнего времени ей никогда не приходилось подметать пол или искать дрова для растопки.

Подняв голову, она взглянула на кирпичный фасад своего нового жилища. На втором этаже кружевные занавески на окнах были раздвинуты: она так и не закончила уборку.

– У вас очень красивый дом, мэм, – сказал мальчишка с паклей вместо волос. – И даже есть птицы на деревьях.

Александра кивнула и обвела глазами небольшой мощеный двор, заканчивавшийся кирпичной стеной, у которой стояли ведра для мусора. Предыдущий жилец тоже пытался вырастить сад на небольшом клочке земли по ту сторону стены.

Самый маленький оборванец шагнул вперед:

– Когда долго нет дождя, сюда приезжает водовоз со своей телегой и наполняет бочки, правда, Боб?

– А молочница приходит каждое утро, – добавил Боб, – даже раньше, чем приезжает повозка зеленщика. Продавец сыров наведывается сюда раз в неделю.

Мальчишки проводили Александру в дом и показали ей, как лучше разжигать камин, а после побежали на рынок. Примерно через час они вернулись с покупками.

– Мы принесли вам сладенького, миледи, – с гордостью сообщил один из них, протягивая Александре пакетик с мятными леденцами. При этом юные рыцари наотрез отказались от дополнительного шиллинга.

Позднее Александра приготовила себе ужин из яиц, картофеля, перца и сыра и уселась за стол. Старая знакомая, золотисто-рыжая кошка, наблюдала за ней с карниза. Александра с удовольствием поглядывала на свою роскошную новую дверь из красного дерева, любуясь изящной резьбой и сверкающими медными замками: ее нисколько не смущало, что, вероятно, Финли пришлось ограбить какой-нибудь дом в Мейфэре, чтобы добыть это сокровище.

Внезапно Александрой овладела необыкновенная легкость, возможно, из-за того, что она закончила наконец чистить дом и разбирать вещи. Кроме того, ее кладовая была полна еды. Перемыв всю посуду, она наложила себе повязку на порез, который снова начал кровоточить. Теперь ей было ясно, что только последняя идиотка могла так нелепо пораниться. Стоило проявить больше терпения, подождать, пока корсет высохнет, и тогда его очень легко удалось бы снять.

В соседнем доме кто-то играл на фортепьяно. Александра уселась в кресло и, подперев рукой щеку, принялась читать свежий выпуск научного журнала. Каким тихим был ее привычный мир по сравнению с этим странным местом в незнакомом ей Лондоне, где она вдруг оказалась. И что самое удивительное, Александре нравилось здесь, а постоянный шум нисколько не досаждал; напротив, он доставлял ей особое удовольствие.

Внезапно в дверь постучали. Александра повернулась и бросила быстрый взгляд на каминную полку, где стояли часы. Было одиннадцать часов – самое подходящее время для того, кто собрался выйти из дома, чтобы насладиться яркой и живописной жизнью ночного Лондона.

Зная, что Кристофер не отличается рассеянностью, и наверняка уже давно заметил пропажу своего сюртука и огромной пачки банкнот, Александра догадалась, кем мог быть ее поздний гость. Тем не менее, взглянув на турецкую саблю на стене, она подумала, что неплохо было бы все же уметь ею пользоваться.