Александра обвела глазами комнату. Резные шкафчики с богатыми инкрустациями, заполненные миниатюрными статуэтками и геммами эпохи Цезаря – свидетельства безрассудных причуд коллекционера, – выдавали ее с головой. Рядом с кроватью стояла изящная золоченая лампа в форме вазы, покрытая арабскими письменами. Немногие смогли бы разгадать скрытое значение этой надписи.

Александра задумчиво коснулась блестящего стекла.

– «Блаженный покой в сердце странника, где голубка вьет себе гнездо», – прочел вслух Кристофер.

Александра удивленно взглянула на него.

– Когда-то эта лампа принадлежала мне. – Он пожал плечами. – Она стояла у меня дома вместе с песочными часами венецианского стекла, когда меня выслали в Индию.

С тех самых пор как Александра вернулась в Англию, лампа стояла у изголовья ее кровати, и все эти годы она принадлежала Кристоферу. Она огляделась. Все, что у нее было, представляло собой останки чьего-то прошлого.

Внезапно Александра почувствовала, как ее охватил гнев, будто в грудь ей ударили кинжалом. Вся ее жизнь предстала вдруг перед ней в ином свете, показалась ей никчемной, растраченной впустую.

Подойдя к окну, она оперлась о подоконник, рассеянно наблюдая, как огромная золотисто-рыжая кошка прогуливается по кирпичному карнизу.

– Когда я в первый раз уехала от отца и вернулась в Лондон, эту лампу привезли вместе с моими вещами. – Она посмотрела на отражение Кристофера в оконном стекле. – Должно быть, все, что было у тебя дома, упаковали и отправили в Англию тогда же. – Александра провела пальцем по хрупкому стеклу лампы и коснулась надписи. – Как ты думаешь, это означает, что голубка приносит покой сердцу странника или же сердце дарует покой голубке?

– Эти слова принадлежат поэту, – устало сказал Кристофер. – Не стоит искать здесь какой-то особый смысл.

– Кажется, ты называл подобные веши «напыщенной философией». Но, насколько я знаю, у тебя самого довольно много такой литературы. – Александра опустила голову и добавила: – Брайанна показывала мне твою библиотеку.

Кристофер снова пожал плечами:

– Я купил эту лампу у одного торговца-араба. Забавная вещица. Но мне она больше не нужна.

Высокая фигура Кристофера в расстегнутом сюртуке занимала все пространство дверного проема, и от этого комната казалась крошечной. Внезапно Александра поняла, что ее гость не собирается уходить. Ее потрясла та легкость, с которой он мгновенно отбросил от себя их прошлое и дорогие ее сердцу реликвии. Он просто не позволяет себе привязаться к чему-то вне своего дома, своей семьи, этой спасительной гавани, где он чувствует себя в безопасности. Александра замечала голодный блеск в глазах Кристофера, когда он говорил о принадлежащей ему земле или о своей работе, но это внезапное оживление сразу же гасло, как будто он боялся испытать настоящее сильное чувство, боялся полюбить кого-то или к чему-то сильно привязаться.

Александре хотелось заглянуть в глаза Кристоферу и увидеть того мужчину, которым он был когда-то, того дерзкого солдата-ирландца, который решительно двинулся сквозь гущу танцующих, пересек бальный зал и пригласил на танец дочь дипломата.

– Что с нами творится, Алекс? – тихо сказал Кристофер. – Ты вернулась в мою жизнь, и мы внезапно оказались в ловушке. На нас обрушилось все то, что когда-то нам мешало. Может быть, мы оба хотим всего лишь прощения, отпущения грехов? Кто знает... Многое в нашей жизни так и осталось незавершенным.

– Но так не должно быть, – прошептала Александра.

– Я приходил сегодня в музей, искал тебя. – Голубые глаза Кристофера смотрели настороженно. – В читальне тебя не было.

– Верно, я была в подвале... – Александра внезапно замолчала и принялась рассматривать туфли Кристофера. – Могу я взглянуть на твои каблуки?

– Пожалуйста... Мне хватит и одного каблука.

Кристофер озадаченно посмотрел на нее, словно беспокоился за ее рассудок, но все же согнул ногу в колене и продемонстрировал Александре свою подметку. На каблуке четко выделялось изображение льва:

– «Баггинс и сыновья». – Взгляд Кристофера скользнул по груди Александры. – А к чему эта инспекция? – спросил он с неожиданным интересом.

– Я сделала слепок с отпечатка обуви у себя в саду на прошлой неделе – след появился у меня под окном после той ночи, которую ты провел со мной.

Вместо того чтобы посмеяться над нелепыми опасениями Александры, Кристофер внимательно взглянул на нее и нахмурился:

– Только последний идиот стал бы лезть в окно, которое видно из особняка.

– Ты так ловко взламываешь замки и проходишь сквозь стены?

– Я воспользовался дверью. Сноровка приносит свои плоды. Не существует запора, который я не смог бы взломать. А тебе с твоей любовью к хлипким замкам просто нет оправдания. Когда я вошел к тебе той ночью, окно было открыто. Это что, в порядке вещей?

– По крайней мере в этом нет ничего необычного – Мэри часто оставляла окна приоткрытыми.

– Ни один взломщик не станет носить такие туфли. Если его не убьет первый же бродяга из его собственной братии, то тут же поймает любой уличный полицейский, который не зря ест свой хлеб. К тому же эти туфли слишком тяжелые, чтобы в них бегать. Кстати, к твоему отцу приходит много гостей?

– Ну, так, кое-кто, – с ужасом представила себе, что кто-то из друзей ее отца мог забраться к ней в окно. – Ты пугаешь меня.

– Тебе и следует бояться. Ты достаточно хорошо знаешь Лондон, чтобы понимать, какой опасности подвергаешься, оставаясь здесь одна.

– Ничего, скоро приедут Мэри и Альфред.

Кристофер огорченно покачал головой:

– Избави меня, Господи, от аристократов! – Он прошел мимо Александры и спустился по лестнице, чтобы проверить затворы на окнах. В свете лампы его черные волосы маняще блестели. – Только тебе могла прийти в голову мысль пригласить слуг в этот дом, когда вокруг люди работают по двенадцать часов в день ради того, чтобы не умереть от голода.

Александра почувствовала, что Кристофер говорит не столько от себя, сколько от лица целого класса жителей города, с которыми ей никогда не приходилось сталкиваться, разве что наблюдать из окошка кареты или встречать в музейных залах. То, что в его словах звучала насмешка, сейчас не имело значения. Он прав. Но он был прав и тогда, когда заметил недавно на крокетной площадке: каждый из них такой, какой есть. У них слишком мало общего, чтобы беззаботно резвиться на траве.

И все же что-то их до сих пор связывает. Крохотный клочок земли. Для безмятежных игр он слишком мал, но стоять на нем можно. И кто знает, может, его окажется достаточно для того; чтобы взрастить семена, которые они посеяли много лет назад.

– Ты умеешь качать воду насосом и разжигать печь? – поинтересовался Кристофер. Стоя в дверях спальни, Александра слышала, как на кухне хлопали дверцы и выдвигались ящики.

– Разумеется, – уверенно заявила она, хотя на самом деле довольно смутно представляла себе, как это делается.

– Это у тебя называется кладовой?

– Мне нужно сходить на рынок, – смущенно ответила Александра, не желая признаваться, что никогда в жизни там не была.

Кристофер вышел из кухни и встал напротив; приняв воинственную позу, он недовольно оглядел убранство ее комнаты.

– Ты ведь даже не знаешь, что такое рынок.

– Зато я легко обучаюсь.

Кристофер рассмеялся, но смех его прозвучал глухо и напряженно. Некоторое время они стояли не двигаясь, глядя друг другу в глаза. Александре показалось, что сейчас он ее поцелует. В конце концов, счастлив с ней Кристофер или нет, но он все еще здесь, в ее доме. И он беспокоится о ней.

– Я скучала по тебе. – Она провела рукой по его груди, коснулась пуговиц на жилете, и ее тут же охватило нетерпение. Кристофер по-прежнему был сдержан и напряжен. Как бы ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. – Останься со мной сегодня ночью, – попросила она.

– Нет. – Казалось, воздух в комнате накалился от желания, овладевшего обоими. И все же Кристофер, наклонившись, прошептал, почти касаясь губами лица Александры: – Я не могу, Алекс.

– Не можешь или не останешься?

Кристофер с усилием оторвался от нее, и по его взгляду она поняла, что он не шутит.

– Ты должен бы знать, как много значишь для меня...

Его глаза не изменили своего выражения. Он покачал головой и отвернулся.

– Нам было очень хорошо в постели, Алекс, просто потрясающе. Только не следует путать секс с чем-то еще. Мы уже один раз сделали эту ошибку, помнишь?

Неужели он никогда не перестанет выбивать почву у нее из-под ног?

– Ты ведешь себя со мной так, будто я не понимаю разницу между похотью и любовью. Мне почти тридцать лет, и я уже не та невинная девочка, которая думает, что надо влюбляться в первого же мужчину, который заставил ее испытать... – Александра густо покраснела, – оргазм.

Кристофер насмешливо поднял брови:

– В самом деле?

– Ох, ну почему ты такой грубый?!

В голубых глазах Кристофера мелькнула печаль.

– Ты когда-нибудь пробовала опиум, Алекс? Чувствовала, как он согревает кровь, заставляя ее быстрее бежать по венам?

Александра гордо вздернула подбородок.

– Ты отлично знаешь, что нет. Кристофер наклонился к ней и прошептал:

– Ты отдаешь свою душу во власть магии и оказываешься в волшебной стране, где не нужно ни о чем заботиться, не нужно думать о последствиях. Достаточно принять дозу, и тебе становится уже не важно, что кто-то испытывает боль и отчаяние. Одно время я принимал его вместе с виски. Тебе бы понравилось. Я уверен, ты бы легко втянулась.

Он отступил на шаг, и Александра тут же выпрямилась и скрестила руки на груди.

– Уходи, Кристофер!

Он открыл дверь, но неожиданно остановился на пороге и оглянулся.

– Через пару часов к тебе зайдет один человек – он поставит на твою дверь новые замки. Его зовут Финли.

Н а какое-то мгновение Александра утратила способность говорить; она лишь стояла посередине гостиной, тяжело дыша, и молча смотрела на Кристофера.

– Но почему? – спросила она наконец.

– Потому что твои замки никуда не годятся, Алекс, – ответил он и закрыл за собой дверь.

Вне себя от гнева, Александра с минуту продолжала смотреть на дверь, прежде чем поняла, что так и не рассказала Кристоферу об обвинениях, которые выдвинул против него ее отец. Неужели все это произошло на самом деле? Она отказывалась в это поверить.

Подойдя к двери, она повернула ключ в замке.

– Проклятие! Вот дьявольщина!

Александра прошла на кухню и налила себе холодного кофе, сваренного еще утром. Если написать Кристоферу, то, учитывая, как редко он просматривает почту, пройдет по крайней мере год, прежде чем ее послание дойдет до него.

Тщательно покопавшись в ящиках, разбросанных по всей комнате, она нашла наконец бутылку лучшего отцовского бренди и щедро плеснула себе в кофе.

«Хорошо в постели, черт побери!»

И тут Александра подумала о том, что Кристофер Донелли в свойственной ему манере попытался решить уравнение, прибегая исключительно к логике и старательно отметая все остальное. Он намеренно не желает признать, что последние десять лет ничего не изменили в их отношениях. А вот она просто уверена, что они по-прежнему любят друг друга.

– Сегодня я буду работать допоздна, – предупредил Кристофер секретаря, входя в контору.

– Да, сэр.

Пройдя в кабинет, Кристофер снял сюртук и швырнул его на кресло.

– Где список для членов финансовой комиссии?

Секретарь вздрогнул.

– Список?

– Список, Стюарт, список. Тот самый, который я сегодня утром просил подготовить. Я хочу знать имена всех членов парламента, которые принимали решение по проекту туннеля.

– Да, сэр, – ответил Стюарт и снова углубился в чтение бумаг.

Кристофер внимательно оглядел своего секретаря и перевел взгляд на других сотрудников. Все они мгновенно отворачивались, стоило им заметить, что он на них смотрит. До сих пор никто в семействе Донелли не страдал паранойей, и все же Кристофер готов был поклясться, что с его штатом что-то не так. Ему еще никогда не доводилось видеть, чтобы люди так старались, изо всех сил изображая активную деятельность.

Подойдя к своему столу, он зажег лампу. У него не было ни времени, ни терпения, чтобы попытаться выяснить, что скрывается за всей этой бессмыслицей. Вспыхнул свет, и первое, что бросилось ему в глаза, – это злополучный экземпляр «Вэнити фэр», а вслед за ним еще две вечерние газеты, раскрытые на колонке светских сплетен.

Ему следовало сопровождать Александру во время торжества в Академии искусств на прошлой неделе, а он бросил ее. Кристофер почувствовал укол совести. Он представил себе Алекс в полном одиночестве в этом убогом жилище, вынужденную кое-как сводить концы с концами и самой готовить себе обед, когда он с легкостью мог бы ее накормить.

«Черт возьми! – Кристофер в бешенстве сорвал с себя галстук, злясь одновременно и на себя, и на нее. – О чем она только думала?»

С точки зрения света, поведение Александры было вызывающим, едва ли не безумным, но вряд ли это ее заботило. Кристофер бегло просмотрел сложенные на столе бумаги, взял в руки записки, которые она писала ему, и тут же с отвращением их отбросил, выругавшись про себя. Черт побери, он слишком много думает об Алекс, с тех пор как она покинула его дом вместе со своим отцом!

Хотела она того или нет, но последние события лишь развязали руки недоброжелателям лорда Уэра и всем, кто только и ждет, когда кто-нибудь из представителей аристократии, наделенных немалым влиянием, оступится или совершит непростительный промах. Нельзя сказать, что Кристоферу было жаль отца Александры, но хотя бы ради нее ему вовсе не хотелось принимать участие в травле. Впрочем, и выступать самому в роли жертвы у него тоже не было никакого желания.

Теперь, когда их с Александрой прошлое оказалось выставленным на всеобщее обозрение, сколько пройдет времени, прежде чем станут известны остальные подробности? Скандалы, многочисленные взыскания, все то, что предусмотрительно было изъято из истории военной карьеры Кристофера, когда его выслали в Индию. Возможно, Уэр и отправил его прямиком в ад, но он очистил от грязи его имя и фактически сделал из него национального героя. Чего же ему ждать теперь? И скоро ли начнут говорить о том, что у них с Алекс был ребенок? Эта тема всегда казалась Кристоферу глубоко личной: он и не подозревал, насколько острой может быть боль от раны, так тщательно спрятанной в самой глубине его сердца.

Он с досадой отбросил газеты.

– Только те, кому нечем себя занять, хватаются за историю вроде этой, сэр, – сочувственно произнес Стюарт, появляясь на пороге кабинета. – Но я посчитал, что вам следует быть в курсе, поэтому оставил газеты у вас на столе. Не думайте, что здесь у нас, в «Ди энд Би», интересуются сплетнями, сэр.

– Естественно. – Кристофер продолжал просматривать корреспонденцию, которой был завален стол. – Потому что это может стоить места любому из вас.

– Да, сэр.

– Вы ведь не в армии, Стюарт. – Швырнув почту на стол, Кристофер поднял глаза. – Мы с вами знаем друг друга уже долгие годы. Прекратите разговаривать со мной так, будто вы стоите по стойке «смирно».

– Да, мистер Донелли, сэр... – Стюарт передал Кристоферу список, о котором он спрашивал. – Здесь упоминается имя лорда Уэра – он был недавно включен в Королевскую комиссию по общественным работам. Сэр...

– Вы хотите еще чем-нибудь меня порадовать, Стюарт?

Смущенный резким ответом, секретарь неуверенно кашлянул и расправил плечи.

– Эта записка пришла несколько часов назад. – Стюарт поднес к глазам лист бумаги и стал читать, глядя поверх очков. – Некто, назвавшийся Поттером из музея, заходил и искал вас. Он утверждал, что вы непременно захотите встретиться с ним, и говорил, что у него имеется кое-что для вас, какая-то информация. На случай если вы забыли, кто он, этот джентльмен оставил мне вот эту визитную карточку.

Кристофер повертел визитку в руках. Он не забыл. Это была та самая карточка, которую он вручил когда-то музейному охраннику, и теперь у него не возникало сомнений, что этому малому удалось узнать что-то насчет мертвой девушки.

– Сэр. – Стюарт поправил очки у себя на носу. – По поводу этой статьи...

– Ответ будет утвердительным. – Кристоферу совершенно не хотелось обсуждать эту злосчастную журналистскую стряпню, но ему просто не оставалось ничего другого. – Леди Александра Маршалл была когда-то моей женой. Наш брак официально аннулирован, но мы продолжаем поддерживать отношения, и поэтому, если она появится здесь, я вправе надеяться, что ей будет оказан подобающий прием.

К тому времени когда Кристофер закончил работу и оторвался от бумаг, почти все в конторе разошлись, а Финли уже должен был вовсю трудиться в доме Алекс, меняя замки. Накинув плащ, Кристофер подошел к окну. Вечер был на удивление тихим. На другом берегу реки сверкала россыпь огней. Внезапно раздался гудок парохода, и ему пришло в голову, что редко когда, любуясь Темзой, человеку удается насладиться тишиной.

Задумчиво глядя в окно, он размышлял о причинах, которые заставили его уйти сегодня от Александры. Чувство раздвоенности – вот что было всему виной. Дочь лорда Уэра никогда не сможет принадлежать его миру, а он, в свою очередь, не имеет ни малейшего желания входить в ее мир. Он добился больших успехов в жизни, сумел высоко подняться и упрочить свое положение в обществе, сравнявшись с самыми богатыми и влиятельными людьми Англии, но рядом с Александрой ему все время приходилось помнить о своих корнях.

Услышав, как скрипнули половицы, Кристофер обернулся и увидел Райана – его брат вошел в кабинет, держа в руках несколько папок с документами, и тут же положил их на стол рядом с логарифмической линейкой.

– Что ты здесь делаешь так поздно? – спросил он.

Кристофер медленно подошел к столу.

– Я люблю свою работу.

Братья не разговаривали с того момента, как покинули заседание комиссии, где стало известно, что «Ди энд Би» больше не сможет претендовать на участие в проекте строительства туннеля под Ла-Маншем. Поскольку в неудаче следовало винить Кристофера, который не сумел завоевать доверие членов парламента, чувствовалось, что Райан с трудом удерживается, чтобы не наброситься на брата с кулаками.

Кристофер хорошо понимал брата. Хотя сама идея участия их компании в Проекте принадлежала ему, Райан также приложил немало сил, чтобы добиться успеха, и честно трудился ради осуществления смелой мечты. В свои двадцать четыре года Райан являлся одним из самых талантливых и знающих инженеров-строителей и, кроме того, обладал бесценным даром убеждения. Ему, как никому другому, удавалось объяснить особенности их работы в терминах, доступных неспециалистам; а когда нужно было выступать перед представителями парламентских комиссий, Райану просто не находилось равных. Компании Донелли удалось достигнуть значительного успеха в Лондоне исключительно благодаря тому, что Кристофер поручил эту работу своему младшему брату.

Кристофер взял в руки папку с документами, которую принес Райан, и поднес ее ближе к свету.

– У нас возникли трудности при строительстве Чаринг-Кросс, – сказал Райан. – Наши специалисты, проводившие исследование местности, обнаружили в Хангерфорде трещины в береговой крепи.

Кристофер невольно выругался. Сначала провал с проектом туннеля, потом эта история с Алекс. Пожалуй, за те последние пять лет, что он стоит во главе компании, ему еще никогда не было так скверно.

– Ты собираешься продолжать встречаться с ней? – спросил Райан, швыряя газеты в корзину для мусора.

Кристофер подавил в себе желание указать брату, что это не его ума дело.

– Возможно, – осторожно сказал он.

– Думаешь, наша неудача с туннелем – дело рук Уэра?

– Я не знаю. Пока.

– Этот проект был уже почти у нас в руках. – Райан сунул руку в карман и печально покачал головой. – Может, нам стоит все бросить и отправиться строить Суэцкий канал? Поможем де Лессепсу, покажем ему, на что способны ирландцы.

Кристофер хмыкнул и отбросил в сторону папку с бумагами.

– Это не в районе Чаринг-Кросс рабочие нашли труп этой женщины, О'Коннелл?

– Она лежала под мостом, тело наполовину увязло в иле: во время прилива это место уходит глубоко под воду. Я собираюсь отправиться туда завтра...

– Не надо, я сам съезжу...

– Ты? Сам великий глава «Ди энд Би»? – Райан недоверчиво прищурился. – У нас есть дюжина инженеров, которые могут выполнить это поручение.

– Я редко бываю на свежем воздухе. Какая разница, кто поедет?

Райан окинул брата задумчивым взглядом:

– Стюарт говорит, ты часами упражняешься в гимнастическом зале. Как там Финли – надеюсь, не за решеткой?

– Я не собираюсь участвовать в чем-то противозаконном, если это тебя так волнует.

Райан недовольно скривил рот:

– Что ж, рад это слышать.

Кристофер уже хотел сказать в ответ что-то резкое, но его остановило встревоженное выражение лица Райана. Когда-то в прошлом Кристофер имел обыкновение решать свои проблемы при помощи опиума и виски. Он отлично помнил об этом и знал в глубине души, что его семья всегда будет относиться к нему с некоторой толикой настороженности, а его поведение и образ мыслей до сих пор вызывают у его братьев легкое беспокойство.

Внезапно ему показалось очень важным дать почувствовать Райану, как высоко он ценит их дружбу, талант брата и его преданность.

– Жаль, что так вышло с комиссией, но мы переживем это, – сказал он. – Будут и другие проекты.

Райан подошел к окну.

– Теперь, когда все дела, связанные с проектом туннеля, закончены, Рейчел здесь ничто не держит, и она скоро увезет Брайанну в Карлайл. Я обещал своей невесте показать Лондон, прежде чем она уедет. Рейчел собирается отправиться с нами.

Кристофер с сомнением посмотрел на брата:

– Ты хочешь, чтобы я помог развлечь Рейчел?

– Пощади меня, братец. Сегодня вечером мы собираемся посетить Креморн-Гарденс. Еще Кэтлин хочет, чтобы на этой неделе я сводил ее в музей. Мне понадобятся твои связи. – Райан тряхнул головой, и темная прядь упала ему на лоб. – Кроме того, Рейчел думает, что ты ее ненавидишь, так что тебе предоставляется возможность сделать нам всем приятное после того, как всю неделю ты вел себя как последний осел.

В планы Кристофера на этот вечер вовсе не входило наблюдать, как его брат гуляет, взявшись за руки, со своей невестой, но доводы Райана показались ему разумными. Впрочем, выбора у него все равно не было.

– Через час вас устроит? Я переоденусь прямо здесь.

Райан кивнул:

– Я заеду за тобой.

После того как брат ушел, Кристофер опустился в кресло и закинул руки за голову. Его взгляд скользнул по поверхности стола и остановился на карточке, которую оставил для него Поттер. Взяв в руки визитку, он задумчиво щелкнул ногтем по уголку, потом поднялся и направился к двери.

– Могу я чем-нибудь помочь, сэр? – обратился к нему Стюарт.

– Труп женщины, обнаруженный в районе Чаринг-Кросс, уже опознали?

– Нет, сэр. Насколько мне известно, еще нет... – Стюарт снова углубился в свои бумаги.

Кристофер подошел к окну и окинул взглядом вечерний город. Его продолжало терзать беспокойство, хотя он знал, что рослый ирландец будет сегодня ночью охранять жилище Александры. Его взгляд невольно обратился к двери. Кристофер уже начал понимать, что желание подчиняет его себе даже больше, чем память. Его тело пылало, и больше всего ему хотелось сейчас вернуться к Алекс.

Тихонько выругавшись, он прижал ладони к прохладному стеклу, как будто этот прозрачный барьер мог укротить его страсть. «Черт возьми, скоро не останется ничего другого, как только вывести меня на воздух и пристрелить. И пока Райан или Джонни не взялись всерьез выполнить эту задачу, лучше прямо сейчас покончить с этим».