Нападение акулы (Кубинский гаврош)

      В ответ Джек только тяжело вздохнул.
      Но ничего не случилось, все обошлось благополучно. На подъезде к Кайбайрену они подобрали в условленном месте человека - знакомого Пелайо.
      Немного постояли на обочине дороги, в ожидании, пока достаточно стемнеет. Затем их новый знакомый повел машину сам. Он вывел её на берег и посигналил фарами в стороны моря. Через несколько минут появилась лодка светлый силуэт на черной воде. Джек и Йейито быстро взяли вещи из машины и, погрузившись по колено в воду, направились к лодке. Там им помогли подняться на борт.
      Лодка бесшумно отчалила, а в этот момент на берегу погасли фары машины. Все произошло очень быстро.
      До места они добирались всю ночь и весь следующий день.
      Находясь уже в Майами, Джек думал, что никогда больше не попадет на Кубу таким опасным путем, но пришлось сделать это снова. Он не волен был выбирать...
      СТРАХ, КОТОРЫЙ НАДО ПЕРЕЖИТЬ
      В той жизни, которой жил Джек, его часто навещало чувство страха, почти физическое его ощущение. Как будто он всегда был с ним, только иногда отпускал душу и не тревожил его.
      Ощущение страха было связано с одним воспоминанием. Однажды Джек видел, как на небольшой сельской бойне резали свиней. Их подводили к прямоугольному цементному квадрату, покрывавшему участок земли, над которым был сделан дощатый навес, державшийся на тонких обструганных рубанком столбах. В одном углу свиней резали, в другом разделывали, а в третьем шлангом смывали с туши и с цементного пола кровь. Не успевала быть смытой вся кровь, как новую свинью вытаскивали из загона на площадку.
      Джек обратил внимание, что свиньи ясно понимали, что с ними собираются сделать. Они визжали от страха, и у них отчаянно тряслись задние ноги.
      Однако мясники пинками подгоняли животное к месту забоя и одним взмахом руки запускали длинный стальной нож в горло.
      Каждый раз, когда Джеку казалось, что его снова собираются послать на Кубу, он вспоминал эту бойню и чувствовал себя на месте свиньи, которой вот-вот должны вогнать в горло стальной клинок.
      Джек часто вспоминал город Камагуэй, где они жили до того, как их семья перебралась в Гавану.
      После революции в Камагуэе многих "гусанос", так звали богатых кубинцев, пытали в застенках местной сегуридад - службы безопасности.
      Жители обходили стороной этот дом пыток. Он был довольно большой, двухэтажный, обнесенный невысокой оградой, за которой стояли у цветочных клумб деревянные кресла-качалки. На них отдыхали те, кто "трудился" в этом доме. Они выглядели усталыми и смотрели на мир пустыми бесцветными глазами. Когда из окон дома неслась громкая музыка, жители окрестных домов знали: пытки начались.
      Арестованных "гусанос", по словам тех, которые остались живыми после пыток, приводили в комнату, где висел плакат "Лучше быть несправедливым, чем проигравшим". Уже этот плакат давал понять арестованным о том, что их ожидает.
      Здесь на арестованных заводили бумаги, потом отводили в другую комнату, где находились длинные полированные столы, около которых они раздевались догола и на них надевали наручники. Голых пытать было легче.
      Пыточная - полукруглая без окон комната, довольно большая. В ней много света от сильных электрических ламп. Простые столы, деревянные лавки, стулья. К единственному деревянному креслу подведены провода с металлическими клемами на концах - "электрический стул" для пыток.
      Все оборудование для пыток сделано в США. Оно тайно закупалось членами кубинской миссии при ООН и дипломатическим багажом отправлялось на Кубу. Среди этого оборудования был "кнут" - пластмассовый шнур со стальной проволокой внутри. Им можно избивать, не вызывая повреждений, зато разрывая внутренние органы. Стальная палочка с боковой резиновой ручкой: чтобы вызвать резкую вибрацию всего тела жертвы, заставить его трястись в пляске, после которой мог наступить разрыв сердца, шок или просто помешательство, достаточно было ввести её в тело и соединить с электрической розеткой. Жертву в это время привязывали к кушетке.
      Были и щипцы, которыми вырывали ногти, электрический экран, возле которого медленно "обжаривали" допрашиваемого. Если допрашиваемый умирал, его труп разрубали на части, которые отвозили в крокодилий питомник и скармливали крокодилам. Время от времени крокодилов забивали, а из их кожи делали различные вещи - сумочки, женские туфли, зонты, которые затем продавали заезжим туристам.
      Вот почему Джек так боялся новой поездки на Кубу - его ведь могли поймать и подвергнуть пыткам.
      Но пришел день, когда Джеку все же сказали: "Теперь снова на Кубу".
      Джек не ответил ничего. Его молчание приняли за согласие.
      Теперь уже Джек отчетливо понимал, что на Кубе он нужен банде как подросток, на которого меньше будут обращать внимание.
      НА ОСТРОВЕ
      Хотя шел первый день октября, духота и влажность были невыносимы. В одних трусах перед зеркалом Джек чистил зубы, прилагая минимум физических усилий.
      После утреннего туалета вытер спину полотенцем - оно сразу намокло от обильного пота. И все же помещение, где находился Джек, казалось прохладным. Это был большой квадратный сарай с земляным полом и высокой крышей, крытой пальмовыми листьями, что давало хороший приток воздуха для проветривания.
      С Джеком находились двое взрослых - Антонио и другой кубинец по имени Севальос.
      ...Высадку произвели с небольшой моторной шхуны в провинции Матансас.
      Через день их перебросили в Гавану, куда они добрались в междугородном такси, выкрашенным в неяркую желтую краску с черной полосой по борту. Их разместили в нескольких машинах, среди обычными пассажирами.
      Шофер машины, в которой ехал Джек, выбрал не центральное шоссе, а идущую параллельно ему белую дорогу - Виа Бланка. По нижней дороге Центральному шоссе - было намного дальше, но дорога эта пролегала по прекрасной живописной местности. По обеим её сторонам распологались высокие, дикие утесы с буйной тропической растительностью, раскидистые пальмы у дороги с крупными гроздьями желтых орехов, красная пыль вдоль кромки поля, густые зеленые под цвет моря листья бананов, похожие на застывшие гребешки волн.
      На Виа Бланка ничего этого нет. Она протянулась натянутой тетивой вдоль крутого обрыва к океану. Полное безлюдье, застывшее безмолвие влажного воздуха, однообразие серых камней, голубого неба.
      Лишь изредка на эту высоту из долины Юмури, с другой стороны дороги, поднимаются орлы и, едва не задевая крыльями стекло машины, величественно плывут по воздуху, возвращаясь в долину.
      На Виа Бланка нет опасных поворотов. По ней можно ехать со скоростью 120 км в час, почти не касаясь руля, в полной безопасности.
      Джека поместили в ФОКСе - одном из самых красивых небоскребов Ведадо аристократического в прошлом района кубинской столицы. Здание похоже на огромную раскрытую книгу, поставленную торчком на берегу океана, и его прекрасно видно из многих мест как самого города, так и особенно со стороны моря. В этом небоскребе раньше жило немало богатых семейств - крупных адвокатов, сахарозаводчиков, латифундистов. Теперь же в основном остались старики и старухи, оберегающие оставшиеся ценности, в то время как остальные члены этих семейств перебрались в Майами.
      Приютил Джека небольшого роста сухощавый старик, в прошлом один из известных гангстеров на Кубе, в свое время бежавший из знаменитой американской тюрьмы Синг-Синг. Старик жил на 23-м этаже в шестикомнатной квартире, с большим балконом, выходящем на море, с двумя ванными комнатами и тремя туалетами (третий для прислуги).
      Из окна небоскреба видна набережная, расположенный здесь же "автосервисио" - "автообслуживание", вокруг которого сновали разноцветные машины, а неподвижная зеленая бензоколонка безотказно протягивала к ним свои тонкие черные щупальца.
      Еще дальше за серым парапетом набережной - море, поднимаясь выше и выше, доходит до горизонта. Под слепящим солнцем, кажется, все оно покрыто белесой пластиковой пылью. Под ней смутно рябит вода, разбиваясь иногда на тысячи неуловимых блик.
      Утром и вечером море и небо соединяют красные, желтые, синие и совсем темносиние лучи солнца. Ночью небо, когда начинается гроза, покрывается сеткой молний такой густой, что, кажется, оно все горит.
      Намечавшаяся встреча в тот день не состоялась. Гость, которого ждал Джек, не пришел, что вызвало у него большое беспокойство. Что-то нарушилось?
      Но вот раздался звонок. Распахнув дверь, Джек увидел перед собой незнакомого человека, но тот, предугадывая возможные вопросы Джека, произнес пароль. Пришедший был явно взволнован.
      Он сразу же заговорил:
      - Все может сорваться!
      - Почему? - с тревогой спросил Джек.
      Он знал, что долго оставаться в Гаване они не могут. Могла произойти случайная встреча с кем-либо из своих однокашников по рыболовецкому училищу, и тогда он снова должен будет стать Хоакином.
      Джеку следовало найти человека, который хранит драгоценности одной семьи, обосновавшейся в Майами.
      Антонио и Севальос обеспечивали транспорт и связь с США.
      - Возникла непредвиденная сложность, - продолжал незнакомец. Нужный нам человек заболел... У него приступ аппендицита. Он находится здесь же в ФОКСе, но на другом этаже. Надо бы положить его на операцию, но мы потеряем много времени.
      - Все это очень опасно! - вмешался Антонио. - Мы должны были получить от него драгоценности, а ему пообещать переправку в Америку. Что же теперь делать?
      В разговор втупил старый гангстер:
      - Как избавиться, вы знаете, труп можно будет ночью выбросить в море... А драгоценности забрать. Все можно и нужно сделать сегодня. Завтра будет другая встреча. А сейчас спустимся на 15-й этаж в квартиру "15-М", а то больной сильно мучается! - говоривший мрачно усмехнулся.
      Они вышли из квартиры и подошли к двустворчатым дверям лифтов. Четыре лифта беспрерывно функционировали между этажами.
      Одна из зеленых дверей бесшумно открылась. Входя в лифт, Джек увидел на высоком узком стуле у пульта с кнопками красивую, лет 23-х, черноволосую, полногрудую мулатку.
      Спутник Джека, хорошо знавший весь обслуживающий персонал ФОКСы, поздоровался с девушкой:
      - А, Мартика, как поживаешь? Нам пятнадцатый.
      - Ничего, а вы?
      - Тоже ничего, а где же Хулио?
      - Он обедает.
      - А ты оставила свои телефоны и заменяешь его?
      - Что поделаешь...
      - Посмотри, какой хороший со мной жених для тебя.
      Мартика скользнула по Джеку взглядом.
      - Да он ещё молодой!
      Все заулыбались.
      В это время лифт затормозил, и двери открылись.
      - Пятнадцатый, ваш этаж! До свидания, молодежь, - с улыбкой проводила Мартика своих пассажиров.
      Гангстер открыл дверь квартиры своим ключом.
      Из спальни доносились приглушенные стоны.
      - Я скажу, что один из вас врач, - заговорил приглушенным шепотом гангстер. - Оружия у него нет, да и он ослаб, мучается все утро. Главное, чтобы не кричал. А когда стемнеет, часов в одиннадцать вечера труп перенесем в машину по черной лестнице, там тоже есть лифт, машина стоит в гараже внизу, не нужно выходить на улицу.
      Они вошли в спальню. На кровати, разбросав подушки и подмяв под себя простыни, лежал немолодой человек, видимо, от сильной боли у него изо рта стекала струйка пены. Он молчал, весь сжавшись и ожидая очередного приступа резкой боли.
      Больной перевел взгляд на вошедших.
      - Слушай, парень! Я привел тебе врача. Сейчас он тобой займется. Тебе сразу станет легче, - сказал гангстер.
      Джек занялся поисками драгоценностей, остальные склонились над больным.
      Антонио резким движением своего тела навалился на ноги больного. В то же мгновение Севальос протянул руку к его горлу и сдавил что было силы. Другую руку он оставил какое-то время свободной.
      Когда больной конвульсивно сжался и открыл рот, чтобы закричать, Антонио резко всунул свой сжатый кулак в рот, заталкивая его все дальше, чтобы закрыть доступ воздуха к легким. Одновременно он что было силы зажал пальцами сонную артерию на горле жертвы. Больной напрягся всем телом, но не смог оказать большого сопротивления.
      Когда по телу пробежала вторая волна судороги, Антонио разжал пальцы на горле и вытащил кулак. Затем поднялся и набросил простыню на труп.
      ...Отъезжая от ФОКСы, Джек думал о трупе в багажнике, который им нужно было выбросить в море. В машине находились ещё Антонио и Севальос. Драгоценности были у Джека.
      Машина неслась по гаванской набережной. Минуя поворот в порт, она скрылась в туннеле, идущем подо дном моря. Вместе с электрическим светом от фонарей, который заливал выход из тоннеля и начало загородного шоссе, их машину встретила неожиданно резкая очередь из крупнокалиберного пулемета.
      Джек в страхе пригнул голову, но Антонио рассмеялся и показал на море. Это стреляли из крепости, в виде предупреждения, для слишком далеко отплывшего на лодке одиночки любителя-рыболова. Иначе он мог уплыть без разрешения в море.
      Джек посмотрел в ту сторону: он-то хорошо знал, чем это может кончиться.
      Старинная крепость осталась позади на холме, уступая место современным зданиям морского госпиталя. К нему вверх вела широкая бетонная дорога, у начала которой находится приемной пункт для больных.
      А ниже по левую сторону шоссе раскинулся новый район Гаваны - Гавана дель Эсте, Западная Гавана.
      Это район стильных высоких жилых домов, построенных самыми современными методами. Он существует как продолжение самой Гаваны, но на другом берегу гаванской бухты, там, где начинается собственно океан.
      Широкая вода подступает к белым, желтым и сиреневым стенам домов, отражается голубым пламенем в больших окнах, заносит свой свежий, просоленный запах в комнаты.
      Пока машина неслась по Виа Бланко, мимо курортных местечек и пляжей, Джек задремал. Ему почудилось, что они проехали всего минут десять пятнадцать.
      - Очнись, приехали!
      - Уже? Так быстро?
      - Быстро? Почти час, мы в Аройо-Бермехо!
      - Что это такое?
      - Это тоже хороший пляж, но от Гаваны он расположен километрах в 50, поэтому здесь мало народа, а ещё хорошо то, что можно близко подъехать на машине к морю.
      Действительно, от узкой проселочной асфальтированной дороги ответвления главного шоссе море находилось всего лишь в 15 метрах.
      Они взяли труп, бросили ему на грудь кусок заранее запасенной веревки и потащили через редкие прибрежные заросли. Под ногами похрустывали пустые ракушки, иногда попадался небольшой краб, не успевший убежать в сторону при приближении людей. Труп положили у самой воды.
      Антонио пошел вдоль берега, отыскивая увесистый кусок камня. Быстро нашел его и, вернувшись на место, привязал к ногам, потом подумал и немного отпустил веревку.
      - Пусть поплавает, скорее найдут акулы. Джек, в карманах ничего нет?
      - Нет, все в порядке.
      - Сходи за резиновой лодкой.
      Принести её и надуть было делом нескольких минут. Затем они погрузили труп в лодку, и Джек хотел было оттолкнуть её от берега.
      - Погоди, - сказал Антонио. Он нагнулся над трупом, достал складной нож и нанес на трупу несколько ран. - Так лучше, акулы скорее по запаху крови найдут его. А к утру от него ничего не останется. От берега далеко не отплывай, а то заметят...
      Джек быстро греб ручным веслом и когда почувствовал, что оно на всю вытянутую руку не достает до дна, остановился. Затем медленно без всплеска столкнул труп в воду, сбросив за ним и камень. Через минуту он был на берегу. Лодку, выпустив из неё воздух, поспешно сунули в багажник.
      Стараясь не хлопать громко, закрыли дверцы машины и тронулись в обратный путь.
      Когда машина вновь миновала туннель и они оказались на гаванской набережной, Джек услышал голос Антонио:
      - Будем ночевать в другом месте, а сейчас пошли пешком.
      Они припарковали машину и, выйдя из нее, оказались почти у президентского дворца.
      После длительной поездки на машине они с удовольствием пешком направились к центру по улице Прадо, мимо Центрального парка, мимо гаванского белокаменного Капитолия. На его мраморных ступеньках у главного входа сидел милисиано с винтовкой в руках.
      Джек и его спутник старались держаться подальше от вооруженных людей, но повсюду их было много, и они все время чувствовали себя в опасности, а ведь до новой их явки, нужно было пройти ещё центром Гаваны.
      Продя Центральный парк они вышли на оживленную площадь. Слева она пропадает в лабиринтах кривых и очень узких улиц старой части города. Прямо перед собой Джек увидел огромные буквы "ОЙ" - название центральной газеты.
      У входа в здание дежурили молчаливые бойцы вооруженных сил с автоматами в руках.
      Чуть справа от здания газеты "ОЙ" расположились многочисленные кафе, лавочки, где продается всевозможная мелочь, за ними видна яркая вывеска театра "Марти". Перед зданием театра - столики ресторана, вынесенные на улицу, за ними возвышается небольшая эстрада.
      С эстрады раздавались мелодии новых песен. В толпе, которая дружно подхватывала эти мелодии можно было видеть извечный люд Гаваны: портовых рабочих, милисиано с сигарой во рту, шоферов такси, разносчиков газет, лотошников.
      Они на миг задержались среди этой разношерстной толпы послушать популярную на Кубе мелодию нового танца "Мозамбик".
      Джек обратил внимание на то, что тротуаре сидит парочка влюбленных и даже услышал страстный выдох подруги высокого парня.
      - Пипо...
      Постояв немного и послушав музыку, они пошли чуть дальше по площади, туда, где начинается авенида (проспект) Дель Монте. Они не спешат, они должны выглядеть как просто прохожие и ничего больше.
      От площади авенида сбегает вниз, теряя свои строгие очертания, дробясь на переулки и закоулочки старого города.
      У открытого киоска они останавливаются, чтобы выпить сока сахарного тростника. Продавец закладывает несколько стеблей в выжимной барабан, который скручивает их, а в это время в стаканы стекает немного мутный, приторно сладкий сок. В стаканы бросают колотый лед, и напиток готов.
      Пьют с наслаждением, жарко, и любое холодное питье приносит облегчение.
      Не успевл Джек сделать последний глоток, как почувствовал, что кто-то похлопывает его по плечу:
      - О, Коко!
      Коко - кличка Джека на Кубе. Он оглянулся и увидел старого гангстера, который нашел их в том месте и в то время, как это было обусловлено раньше. Со стороны кажется, что это встретились приятели и они обмениваются дружескими приветствиями.
      - Кэ таль, как дела?
      - Виен, и ту кэталь? Хорошо, а как твои?
      - Тоже хорошо, мучас грасиас, большое спасибо.
      Не сговариваясь они пошли вниз по Дель Монте и свернули направо в неширокую старую улочку.
      Недалеко отсюда - Гавана двадцатого века, сверкающая неоновыми огнями, а здесь - средние века.
      Высокие кирпичные серые от времени стены, над ними ещё выше - узкие окна, внизу замшелые камни мостовой, среди которых пробивается зеленая трава. Тротуар сделан из каменных плит. Многие из них по краям потрескались и осыпались.
      Пройдя буквально несколько шагов, они вышли на небольшую, стиснутую со всех сторон старыми каменными домами площадь. Она не круглая, а немного овальная. Посреди её находится старый, забытый временем и людьми разрушенный фонтан, похожий на осыпающуюся каменную глыбу. Его ложе внутри там, где положено быть воде, заполнено спекшимся серым песком. Сама площадь не более нескольких метров в поперечнике.
      С площади Джек и его спутники вышли в короткую, но более широкую улицу, которая в десяти шагах пересекает другую, на ней распологаются дома с решетками и небольшими балконами. Они остановились у расхлябанной, немного кособокой двери, выкрашенной в желтый цвет. Одна половина её, открываясь, издавала хриплый, сдавленный немазаными петлями звук на всю улицу.
      - Здесь, - негромко сказал старый гангстер.
      Он открывает двери и приглашает зайти.
      За дверью видна деревянная лестница, выкрашенная также в желтый цвет, ведущая наверх. Ее ветхие перила, кажется, срослись с каменной стеной. Между двумя каменными стенами не жарко, даже веет какой-то прохладой.
      Наверху гостей встретили двое старых людей. Старуха и старик. Старуха почти ничего не говорит, а старик, похоже, немного помешанный и быстро заговаривается.
      Вместе с Джеком он вышел на открытый балкон, с которого видны черепичные крыши старой Гаваны, узорчатые чугунные и медные решетки балконов, узкие запутанные улочки. Старик пытался что-то ему сказать, по получился набор бессвязных фраз.
      С балкона Джек заглянул во внутрь квартиры. Здесь нет деревянных полов, как и везде на Кубе, все они каменные, чтобы не было так жарко.
      На балконе два старых плетеных кресла-качалки, остальная рухлядь распихана по углам за ненадобностью в двух комнатах. Часть первой комнаты занимает небольшая кухонька с очагом на древесном угле. Посредине обеденный стол и одна кровать-кушетка. Все это старое, покрыто старыми тряпками и тряпочками. Дальше ещё одна небольшая комната с двумя такими же кроватями и колченогими стульями.
      Пока старуха о чем-то шепталась со старым гангстером, Джек посмотрел вниз в узкий каменный проем. Высота метров пятнадцать. Узкий проход зажат между двумя кирпичными стенами. Внизу каменная мойка с кранами, разделенная на секции.
      В одной из них древняя старуха с распущенными волосами и мокрым подолом юбки мыла лохматого пса. Он стоял на задних ногах, опираясь на каменный край, и терпеливо выслушивал ласковые приговаривания хозяйки, намыливавшей его густую шерсть.
      Настоящая собачья тоска светится в его глазах и изливаеися в тихом поскуливании. Но вот собака вымыта, тщательно протерта её шерсть, а она все стоит на задних лапах.
      Наконец, хазяйка надела ей на шею розовую ленту и повязала её бантом.
      Старуха вытаскивает из кармана небольшой, но емкий пузырек и его содержимое, бесцветное вливает в собачью пасть. Та не сопротивляется, покорно глотает.
      К Джеку подошел старик, пытаясь заговорить, но Джек услышал от него очередную речь, полную бессмыслицы.
      Позвали к столу. Все уселись и понемногу пригубляют стаканы, в которых размешаны кока-кола, немного рому и лед.
      Вдруг муж старухи сказал совершенно нормальным, осмысленным голосом, от которого Джек даже вздрогнул:
      - Завтра все получите и уезжайте поскорее через провинцию Лас-Вильяс, и минуя горы Эскамбрай, сразу спускайтесь к морю.
      Потом старик поднялся и вышел на лестницу. Здесь он снова негромко пробормотал что-то невнятное, чтобы соседи слышали и ничего другого подумать не могли бы.
      Вернувшись в комнату старик больше ничего не говорит и не отвечает на вопросы. Лишь когда Джек попытался узнать у него дальнейшее, тот тихо и угрюмо бросил:
      - Завтра, все завтра.
      Спали на балконе, было очень жарко, влажно и душно. С первыми лучами солнца перешли внутрь помещения и расположились прямо на полу.
      После скромного завтрака старик вынес им небольшую плетеную сумку, с которой хозяйки ходят на базар, и бросил коротко:
      - Все здесь!
      Квартира этих старых людей служила передаточным пунктом, к тому же они были свидетелями того, что драгоценности переданы.
      Чтобы завладеть драгоценностями, нужно было убрать того, у кого они хранились. Здесь, в Гаване это исключалось, необходимо убрать тех в Майами, кому надо было передать их. Но это было уже дело не Джека.
      ВОЗВРАЩЕНИЕ СЕСТРЫ
      Джек выглянул с балкона на улицу: там было тихо, ничего подозрительного не наблюдалось.
      Старый гангстер подогнал машину к самому дому. Когда усаживались, Джек с удивлением обнаружил в машине ещё одного человека. Это был Косой.
      В ночь урагана, когда его захватили милисиано в провинции Ориенте, ему удалось сбежать от них и добраться до Гаваны, где он нашел приют у Марио старого гангстера.
      Когда все расселись в машине, Марио сказал тихо, но твердо, обращаясь ко всем сразу:
      - Надо Косого взять с собой и доставить в Америку.
      Машина тронулась.
      Косой понимает, что после ареста и побега, у него земля горит под ногами и ему следует поскорее исчезнуть с кубинской земли.
      Антонио очень беспокоило появлением Косого в их компании. Он не знал, что это агент ЦРУ, но все же лишний человек в их деле совсем не нужен, поэтому он думал о том, как избавиться от Косого. "Может, убрать его в море, но там будут другие люди, значит это не годится".
      Он пристально посмотрел на Джека, затем перевел взгляд на Косого. Джек понял выразительный взгляд Антонио.
      На выезде из Гаваны Марио передал руль Антонио и вышел из машины. До дома он доберется на такси, а всем остальным он пожелал "буэн виахе" "счастливого пути".
      И вот снова Виа Бланка. Несколько часов пути и они пересекли границу провинции Лас-Вильяс.
      Ехали берегом моря. С одной стороны изумрудные волны разбивались о черные отполированные прибоем скалы, с другой находились зеленые пастбища для скота, огороженные колючей проволокой.
      Потом дорога уходит от моря. Теперь по обеим её сторонам простирались живые изгороди из кактусов, обработанные поля, плантации банановых деревьев. Наконец, они подкатили к небольшому ранчо - сельской усадьбе, прикрытой кокосовыми пальмами.
      В усадьбе Джек и его спутники немного отдохнули, подкрепились и, пересев на джип хозяина, продолжили свой путь. Вел джип Перес Бермехо, хозяин ранчо.
      Вечерело, но видно ещё было хорошо. Направляясь к берегу моря, джип забрался в самую гущу мангровых зарослей. Стало слышно, как невдалеке заплескалось море.
      Антонио, тихо переговорив с хозяином ранчо, сказал ему, чтобы тот выгрузил резиновую лодку и сразу же уезжал обратно. Что тот и сделал.
      Джек зажег карманный фонарик. Антонио передал свернутую резиновую лодку Косому.
      Джек понял: чтобы у того руки были заняты.
      Первым шел Антонио, за ним Косой, затем Джек и Севальос. Драгоценности на этот раз у них были в рюкзаках за плечами.
      Когда Косой немного нагнулся, пролезая под низко висящей веткой, идущий сзади Джек ударил его по затылку рукояткой пистолета. Удар получился не очень сильным, и Косой, тренированный агент ЦРУ, сразу же попытался выпрямиться, но не успел.
      Этого удара ждал Антонио. Мгновенно он вонзил свой нож в грудь Косому. Тот молча упал.
      Свернутую резиновую лодку передали Севальосу, который с Джеком пошел вперед, а Антонио несколькими взмахами ножа добил Косого.
      Крадучись, группа вышла к морю.
      Надули и спустили резиновую лодку на воду.
      Тихо расселись по местам.
      Джек оттолкнулся коротким веслом от берега. Лодку подхватило течением и понесло в открытое море.
      Примерно через час её пассажиры услышали тарахтение мотора.
      К ним на помощь спешила шхуна, которая ранее их высадила на кубинский берег. Джек посигналил фонариком. Шхуна подошла совсем близко, и скоро беглецы с Кубы со своими драгоценностями были на её борту.
      * * *
      За эту поездку Джек получил от мафии немалую сумму денег. И он решил, что теперь пора подумать и о сестре.
      О своих делах он поговорил с Беном, рассказал о сестре. Оказалось, что Тибурон продал её в один из публичных домов в Пуэрто-Рико.
      Бен заверил Джека, что через неделю его сестра - Хуанита - будет с ним, потому что у него есть знакомые парни на этом острове, только Джеку придется оплатить авиабилет до Майами.
      - Но ты нам тоже кое-что сделаешь, - сказал Бен, пристально глядя на Джека. - Это, возможно, будет и в твоих интересах... Надо будет убрать Тибурона.
      Джек удивленно вскинул глаза.
      - Не удивляйся, он стал нашим конкурентом. Переманивает наших оптовиков по покупке наркотиков к себе... Держит более низкие цены. Нам это не подходит...
      - Так что, можно с ним кончать?
      Бен молча кивнул головой.
      - Мы поможем тебе, подстрахуем! Но тебе придется отсюда сматываться, если ты кончишь Тибурона. Отомстишь за себя и нам поможешь. Ты согласен?
      Джек молча кивнул головой и стал готовиться к встрече с Тибуроном.
      Наконец настал день отмщения.
      Когда Джек оказался у гостиницы "Нуевитас", где остановился Тибурон, был поздний вечер.
      Небо слабо светилось, солнце запряталось где-то за облаками. Было очень тихо.
      Джек, несмотря на то что чувствовал себя хорошо, все же ощущал приступы внезапного страха. Руки его вспотели.
      За несколько метров от входа в гостиницу его остановил Антонио. Он сказал:
      - Все в порядке. Коридорные подкуплены. Дежурный внизу мешать не будет. Тибурона накачали виски, девка от него ушла пять минут назад. Действуй!
      Джек подошел к двери номера, где был Тибурон, нажал на неё и открыл.
      Прислугу с этажа удалили заранее.
      Он прошел одну комнату и подошел к спальне. Оттуда не было слышно ни звука.
      Джек разработал свой план. Он решил убить Тибурона, разбудив его. Ему хотелось, чтобы тот увидел его, увидел того, кто пришел отомстить ему.
      Рванув дверь спальни, Джек открыл её и войдя загрохотал стулом, опрокинул его, но в ответ не услышал ни звука. Оказалось, его жертва крепко спала.
      Подойдя к постели, он убедился в этом. Его план срывался. Но ему уже казалось, что так будет лучше. Он вынул пистолет с глушителем и приставил его к виску спящего. Выстрел был похож на негромкий хлопок в ладони.
      Под простыней дернулось тело Тибурона, перевернулось и скатилось к ногам Джека.
      Джек нагнулся, вынул кинжал, несколько раз вонзил его в грудь лежащего на полу человека и бросил его тут же.
      Затем минуту посмотрев, как кровь медленно растекается по полу, он спокойно вышел. Дело было сделано.
      ...Через неделю он был вместе с Хуанитой. Ей исполнилоськ этому времени 13 лет, ему 15. Они стали собираться в дорогу, чтобы покинуть Майами.
      ПРИКЛЮЧЕНИЯ ХУАНИТЫ
      После встречи брата с Хуанитой она рассказала ему все, что с ней произошло.