Кое-кто из чародеев сдавленно охнул. Те, что поумнее да поопытнее (имеющие малолетних детей), распластались на полу. Экзаменационная комиссия, кроме застывшего каменным изваянием Мехена, спряталась под стол, нисколько не беспокоясь об имидже бесстрашных боевых магов. Стоящие ближе всех к Романду Зелн и Рыско непроизвольно прикрыли головы руками, будто верили, что таким образом можно спастись от ударной волны, способной напугать старших чародеев.

Сам же виновник безобразия затравленно озирался, теребя внезапно покрасневшее ухо.

— И… извините. Я не хотел. Я случайно.

— Случайно, — ровным голосом повторил Мехен.

— Что же у тебя специально получается? — поинтересовалась Умелла. Женщина, осознав, что отражённой волны не предвидится, выбралась из укрытия, оправила не нуждающуюся в этом причёску и изобразила собой воплощённое спокойствие — очень хорошая мина при плохой игре. — Коллеги, Волна выполнена по всем правилам — давно нас не радовали классическим исполнением. Думаю, теоретические основы заклинания можно опустить, как и вопрос по стихийной магии.

— Полностью с Вами согласен, коллега, — кивнул Новелль. Он тоже выглядел так, будто ничего особенного не произошло, однако чувствовалось, что глава Круга Старших держит наготове мощное заклятье. — Продолжайте, молодой человек.

— Э-э, — Романд умудрился изобразить лицом нечто, эквивалентное одновременно простуженному всхлипыванию, тяжёлому вздоху и недоумённому пожиманию плечами, причём сам юноша не пошевелился. — Вопрос номер три, алхимия…

— Не надо! — предложили хором присутствующие.

— Ладно. Хотя там всего лишь о теоретических аспектах создания философского камня, — попытался юноша, но осуждающие взгляды были ему ответом. — Вопрос номер четыре, травоведенье. Pseudopapaver somniferum, свойства, применение. Pseudopapaver somniferum — ложный мак, или, в простонародье, сонничка. Никакими ярко выраженными свойствами не обладает, кроме как декоративными и эстетическими. Несъедобна, неядовита. Входит в качестве обязательного ингредиента в лекарственные сборы общего применения или для оказания скорой помощи. Из-за нейтральности позволяет соединять в одном зелье травы, обладающие противоположными свойствами, как бытовыми, так и магическими. В смеси с отдельными растениями даёт интересные эффекты. Например, если её добавить в порошок взрыв-травы…

— Достаточно, — прервал Новелль. — Следующий вопрос!!!

— Но пятый вопрос по стихийной магии, — неожиданно обиделся Романд, однако Комиссия была неумолима. — Хорошо. Шестой вопрос, прорицание. Виды Оракулов, их…

— Расскажите нам про какой-нибудь один, — вмешался Карла. — Например, рунический.

— Как и любой другой, рунический оракул открывает в первую очередь прошлое, истоки нынешней ситуации. Имеет множество подвидов. Наиболее распространённый и доступный — гномий, в основе которого двадцать пять Рун, включая пустую или Чистую. Обычный расклад на один или три. Срабатывание в руках непрорицателей — случайность. Вероятность правильного разложения можно увеличить магическим воздействием…

— Хватит. Сам пользовался?

— Только из чистого любопытства и в качестве развлечения. Лет до десяти всегда на ярмарках ходил в палатку гадателя.

— Не скажешь, что выпадало? — напрягся Карла.

— Нет, мастер. Это моё личное дело.

— Поддерживаю, — резко оборвал намечающийся спор Новелль. — Вопросы билета озвучены. Удовлетворены ли члены Экзаменационной комиссии ответом? Удовлетворены. Желают ли услышать что-либо сверх билета? Нет. Наблюдающие? Нет. Тогда позвольте мне, — чародей откинулся на высокую неудобную спинку стула.

Романд напрягся. С Новеллем Спящим юноша встречался лишь раз — почти год назад, когда отправлялся в рискованный поход в Уединение Орлиных гор. С тех пор маг не изменился… Куда? Зачем? По слухам ему лет за двести, выглядел он на разумные и благородные тридцать с гаком, а светлые, умело скрывающие седину волосы и мягкие черты лица придавали чародею добрый, даже добродушный вид. Мол, я свой парень. Доверься мне — я помогу решить твои проблемы. Романд обходил таких людей стороной, потому что отец… герцог Имлунд Зелеш выглядел так же. Мило, притягательно… но доверяли ему или, хуже того, доверялись лишь дураки.

— Здесь всё-таки экзамен Белого отделения, — очнулся Новелль. — Хотелось бы увидеть наше заклинание. Романд, вызови малый столп Света.

— Но? — вскинулись Карла и Умелла, Мехен нахмурился, Маллей, наоборот, вопросительно приподнял брови. — Такие чары не…

— Никаких но, — отрезал глава Круга Старших. — Романд?

Юноша не отвечал. Склонив голову к правому плечу, он смотрел в пол. Романда просто-напросто заваливали — светлых заклятий много, но о каком-то «столпе» юный чародей не имел ни малейшего понятия. В библиотеке Керлика встречались книги и манускрипты по белой магии настолько высшего порядка, что, чудилось, тёмный чародей должен скончаться в мучениях лишь от одного упоминания об этих заклинаниях. Но там… Следовательно, это тайна, доступная магистрам первого ранга — никак не подмастерьям или ученикам…

Романд прикрыл глаза… Обидно. Керлик… Нет конечно — Зо! Давно юноша звал так тестя. Он поймёт, хотя грозился не пустить домой без жезла. Врал. Но всё равно обидно. И нечестно… Эх, если бы владел чёрной магией, то изобразил бы то странное, действительно со стороны походящее на столп Тьмы заклятье, подсмотренное у тестя в Замке Путей, родовом гнезде Хронов, таинственном и страшном месте…

А почему бы нет? Что он теряет? Повторить движения, но воззвать к Свету — собственно, так он и учил белые заклинания. Жесты, интонация, мимика — они везде одинаковы, источник Силы — иной. Потому и результаты разнятся.

— Взываю к Т… Свету, — неуверенно начал юноша. Сцепленные, словно для молитвы руки, перекосились в лодочку, пальцы, как и было, крепко переплетены, лишь большой левый смотрит в сторону. Вздох. Полной грудью, всем телом. Плечи расправить, выпрямить спину. Успокоение. Тишина. Пустота.

Взываю к Свету

Сыновним плачем.

Во Тьме хожу,

Без сил, незрячий.

Открой же тайну,

Направь дитя!

О, Свет, явись —

Спаси меня!

Слова исказились в соответствии с внутренним замыслом… Сила. Мощь. Если всё в Мире замерло, затаилось, то сам Мир вдруг ожил, вздохнул. Что-то забурлило в его невидимых жилах. Слышались голоса. Звон. Приветствую!

Романда дёрнуло — казалось, молния ударила точно в макушку и, низко, тревожно гудя, пробежала по телу, не причинив вреда, ушла в камень, землю, ниже… Оттуда, из непознаваемых глубин поднялось тепло, скрутилось тугим клубком в животе и рвануло в ладони. Яркий столп Света вырвался из рук Романда, вознёсся к потолку и… Испуганный юноша резко развёл руки в стороны, чуть не переломав пальцы в поспешности. Столп вдруг расплылся мягким облачком, потёрся ласковым котёнком о щёку своего создателя и, явственно мурлыкнув, исчез, рассеялся.

Тишина. Вновь. Та самая, когда не слышно ни дыхания, ни стука сердца — лишь, как течёт время. Неумолимо, вперёд, из никуда в никуда… Скрип. Все как один обернулись. В дверях стоял мужчина в чёрном, поверх — серый плащ из шерсти шурша, такой же, как на Романде. Гость оглядел молчащую аудиторию.

— Если вы собрались нас прикончить, — едким, обжигающим голосом заявил он, — то могли бы выбрать способ гуманнее. Мы тоже люди.

— Я… я случайно, — повторил свою коронную фразу Романд.

— С тобой, дитятко, я не разговариваю!

— Но-но! Повежливей! Вы! А то повторю! — обиделся юноша и упёр руки в бока.

— Ничего вы не повторите, молодой человек, — прервал его ледяной голос.

— Что? — Романд в недоумении развернулся к Новеллю.

— Я говорю, что экзамен для тебя, Романд, закончился и пререкаться с главой Чёрного отделения Эфелем Душевным можешь в коридоре.

— Спасибо. Избавлю себя от такой радости, — фыркнул новоприбывший чародей. — Я здесь посижу, вдруг у вас ещё какой идиот чего-нибудь случайно натворит.

Романд, сверкнув глазищами, шумно набрал в грудь воздуха.

— Вон! — указал на дверь Новелль.

Юноша подчинился.

Наконец экзамен на Белом отделении закончился, дверь за последним претендентом на ранг Подмастерья, опоздавшей всего лишь на пятнадцать минут эльфийской принцессой Ивелейн, захлопнулась. Члены Комиссии, да и наблюдающие, разом вздохнули и утёрли лбы — эксцессов, вроде «представления» Романда, больше не случилось.

— Приступим к обсуждению, что ли, — начал Новелль.

— Приступим, — согласился Карла. — Полагаю, Ивелейн не обсуждаем? Нашли, понимаешь, моду непослушных детишек в Школу отправлять!

— Согласна, — кивнула Умелла. — Как и Романда.

— Почему? — вскинулся Мехен. — Ты на руки его смотрела?

— Мало ли, что и как он ими творит, — рявкнула магиня. — Хоть в штаны к себе запускает! Ты его бросил! И откуда он набрался ТАКИХ знаний — уже не твоя проблема! И уж ТЫ точно не имеешь права кривить рожу!

— Верно, Мехен, — Карла внимательно посмотрел на коллегу. — Оставлять учеников на произвол судьбы подло.

— Подло? А ты уверен, что узнав истинные причины моего поступка, не сделал бы то же?

— Причины? Какие? Откуда? — встрял Эфель, до того умело притворявшийся спящим.

— Не один род Хрон читает Мир, — буркнул боевой маг в ответ чёрному. — А ты, гадатель, изучи Романда. Может, что поймёшь…

* * *

Аннотация: Разговоры, предположения, открытия. А сериалы автора губят. (К предыдущей сентенции)

Романд торопливо шёл по пустому коридору. Довольно-таки давно шёл и начал беспокоиться, как бы не заблудиться. Школу он знал плохо. Откуда? В её стенах юноша пробыл недолго: познакомился с учениками, перессорился с теми, чей дар пестовали с младенчества, затем — с проснувшимися или поздними, которых с лёгкостью, играючи обгонял-обходил. Потом появился Мехен и забрал к себе. Романду завидовали: не каждому выпадает честь обрести учителя — и такого! Известного, заслуженного, знающего… бросившего.

Пусть. У Романда есть теперь Учитель!

Юноша огляделся. Узкий коридор. Белёные стены через каждые пять шагов прорезали арки, под ними, чередуясь, виднелись то старая тёмная дверь, то ниша с каменной вазой или факелом внутри. Арка потолка и открытый огонь создавали впечатление, что бредёшь не по городскому зданию, а по гномьему горному посёлку или, по крайней мере, находишься глубоко под землёй в катакомбах или позабытых темницах. Вот-вот, навстречу выплывет уныло завывающий дух безвестного арестанта. Ни запаха горящей смолы, ни дыма — отличная вентиляция. Сухо, но слышно гулкое кап-кап, которому вторит звенящее эхо пугливых шагов. Никого. Обитель чёрных магов, их часть Школы.

Зря он сюда сунулся — проще обойти, но тогда бы они сообразили…

…Из тех, кто пытал счастья на экзамене, без жезла ушли Зелн и Белей. Двенадцатилетний мальчишка плакал навзрыд и успокоился лишь тогда, когда Рыско на правах подмастерья попросил его не позорить Белое отделение перед Чёрным, представители которого с плохо скрываемой тревогой на лицах двигались к алхимической аудитории. Несмотря на предупреждение Хру о переносе экзамена, студиозы «вражеского» отделения чувствовали себя не в своей тарелке и до сих пор не оправились от коварства родных учителей. Потому чужих слёз не заметили.

Зелн же к очередному провалу отнёсся спокойно — казалось, парень уже свыкся с мыслью, что жезла ему не видать, как собственного хвоста, благо оного и не было. Потому он принял приглашение новоиспечённых подмастерьев прогуляться в кабачок «Пьяное солнышко». Романд под благовидным предлогом отказался.

Однокашники, сочувственно кивая (мол, понимаем, что ты не договариваешь — тесть), особенно не настаивали. И хорошо. Хотя Керлик ничего против не имел, прося только вернуться домой целым, чистым и не ползком, Романд в кабак не пошёл.

Что ему там делать? Надираться? Они всё равно ему не друзья. И, наверное, не будут. Пусть веселятся без него, а он по делам сходит. Но вот ведь неприятность — дела были в районе Духов, который официально принадлежал чёрным магам. Не удружить Керлик не мог — всё для обожаемого зятя.

Прямой и быстрый путь к Духам от главного входа Гильдии был единственный и донельзя очевидный — Романд, никогда подолгу не живший в столице, пользовался исключительно общеизвестными улицами. Обход занял бы не меньше двух часов: Чаровник, квартал музыкантов, Посольский проспект, режущий надвое небезопасный Королевский район. На престоле который век восседали императоры, но район, где селилась приближенная ко двору знать, всё носил прежнее название. Здесь имелся реальный шанс наткнуться на герцога Зелеша, его сыновей или тех, кто лично знал Романда — неприятная встреча выйдет.

Следующим будет район Купцов с его весёлыми улицами: Сыпучей, Золотой, Сахарной и другими, плавно выдвинется на первый план Ремесленка. Где-то там незасыпающий Привратный Рынок… Всё интересно, захватывающе, но сердце просилось домой. Потом, как-нибудь, когда ему в спину не тыкнут пальцем, обзывая отказником или герцогской отрыжкой, он прогуляется по официальной и прекрасной Главели, обнимая Литу, ведя за руку их малыша… Можно и тестя прихватить, всё равно по дороге «потеряется», и Романд уже догадывался, где именно…

У здания Гильдии существовал не только парадный вход, но и множество боковых: ученические, преподавательские, выходы отделений. Один был недалеко и вёл в район Духов. Естественно, территория рядом с выходом принадлежала чёрным. Романд наткнулся на ход случайно, когда только поступил в Школу. Тогда он ещё не знал правил (да и что ему правила?), не ведал о традициях — он гулял. До того он почти не покидал замок и земли герцога Зелеша, и всё юному чародею было внове, интересно.

Случайная находка более чем двухлетней давности — и он решил, что сможет обнаружить её заново? Отыскать то, чего вполне могло уже и не существовать: измени пространство или вызови строителей — и планировка другая, дороги иные. Или ещё проще — магическая ловушка для незваных гостей, которых не пугает тёмное чародейство. Тогда вместо духа безвестного арестанта, пожалуй, можно встретить и сонмы призраков потерянных студиозов. Хорошенькая перспектива!

Впереди замерцало. Лунный свет! Первый признак приближающегося привидения!.. Романд стиснул зубы, чтобы не стучали, заставил себя идти с прежней скоростью — ни трусливо ускоряться, ни настороженно замедляться нельзя — силу мёртвым придаёт именно страх живых, без него духи слабы и вред причинить не способны.

Через несколько шагов юноша в сердцах выругался, благо бесплатных, добровольных и искренних учителей в этом деле встречал во множестве, и все они норовили преподать Романду жизненный урок. Лестница! Он испугался лестницы! Выложенные мерцающим луннитом стены, перила и ступени светились потусторонним светом, а крутизна спуска делала собственно лестничный проём незаметным издали.

Не по пути, но других вариантов не намечалось. Романд вздохнул и съехал по перилам — лестница на глазок представлялась небезопасной для ног.

Ягодицы горели, зато прокатился он с ветерком и конечная точка вылета, чуть не приведшая к разбитому о колонну носу, оказалась приемлемой. Юношу вынесло в галерею, почти копию той, где он ожидал экзамена. Однако теперь это был второй этаж. Галерея опоясывала неизвестный внутренний дворик. Вместо фонтана-торта посреди небольшой площадки росло огромное дерево, несмотря на зиму, гордо зеленевшее большими листьями, по форме похожими на дубовые. Прямо напротив Романда зияло чёрным провалом в бесконечность дупло, оттуда посверкивали чьи-то огненно-золотые глаза с узкими вертикальными зрачками.

— Здравствуйте, — Романд был вежливым мальчиком и очень надеялся, что Керлик не в курсе. — Не подскажете, в какую сторону ближайший выход?

Зрачки невидимого жителя дупла удивлённо расширились, огонёк глаз моргнул, затем вспыхнул с новой силой… и растворился в темноте.

— Это последняя дриада Лаурри, великих Дрив. Её зовут Молчание. Разговаривает она, Романд, лишь с теми, кто принесёт ей потомство. Ты, видимо, не подошёл.

— Наверное, она знает, что я женат, — юноша медленно и осторожно обернулся на голос.

— Нет, дело не в этом. Скорее — в том, на ком ты женат, Романд.

Карла стоял, привалившись к соседней колонне, Новелль с изяществом и грацией кошки устроился на узких перилах, беззаботно болтая левой ногой. Оба чародея выглядели так же, как и на экзамене — разве что, смотрели ещё внимательнее и осуждающе.

— Это вторая часть испытания? Вы желаете отобрать жезл?

Маги переглянулись.

— Романд, — Новелль скупо улыбнулся. — Если бы мы считали тебя недостойным Жезла, то поверь, ты бы без него ушёл. И никогда больше его не увидел бы. — Чародей отвернулся, с интересом рассматривая плитку во дворе — мозаика, складывающаяся в странные, непонятные узоры. — Твой тесть, полагаю, знал, что делал, когда дарил тебе Жезл. Не простой артефакт, которых пруд пруди, а великий древний Жезл Подмастерья!

— Он ему не нужен!

— Конечно, — согласился Карла. — Кстати, выход у тебя за спиной. Правда, ведёт он в район Духов. Тебя устраивает? — Кивка чародей не дождался. — Так вот, Романд, твоему тестю Жезл давно без надобности — такие вещи детям отдают. Но отчего он не вручил его дочери, твоей жене? Не отвечаешь? Я сделаю это за тебя: она потомственный чародей — отец и сам её в подмастерья произведёт, если посчитает достойной.

— Да… С чего?!

— Очень просто, Романд, — глава Круга Старших вновь вернулся к беседе. — Ты хоть сам понимаешь, сколько на тебе волшебных побрякушек? Безопасных для тебя?

— Мало ли, что и где я нашёл, — попытался юноша, отлично уж понимая, что взрослые правы.

— Да-да, мало ли, — Новелль открыто усмехнулся. — Но нам о тебе слишком многое известно. Несмотря на всё своё герцогское происхождение, ты не только не любишь украшения, но и абсолютно в них не разбираешься, а в артефактах тебе пока рановато — значит, нацепил на себя подарки… Не надо, не возражай — ведь сам догадался, что бесполезно… Итак, что мы имеем? Тестя, обеспечивающего тебя возможностью учиться не чему-нибудь, а магии, и дарящего могущественнейшие и полезные артефакты.

— А почему тесть?

— Интуиция, — хмыкнул Карла. — А вообще-то ты сам сказал.

— Хорошо, чародей он. Что с того? — рассердился Романд.

— Ничего, — пожал плечами Новелль и устало откинулся на колонну, которую подпирал Карла. — Речь зашла — вот и поговорили. Собственно, мы тебя искали по другому поводу: как тебя называть в документах? Прости, но Зелешем не имеем права.

Юноша нахмурился — ничего себе «другой повод» !

— …Романд, поди сюда. Надо серьёзно поговорить.

Юноша с сожалением оторвался от книг — сегодня был один из тех немногих случаев, когда они с Литой действительно занимались магией совместно, помогая друг другу, а не мешая, не отвлекаясь. Когда они друг друга видели, что происходило нередко, то в крови гуляла иная жажда, нежели стремление к книжным знаниям и постижению мировых тайн.

— Да, Зо? — вздохнул Романд и поплёлся за тестем.

— Не кривись. Это важно, мальчик.

Они расположились в кабинете Керлика — удобной, просторной комнате за библиотекой и, по сути, библиотеку продолжающей. Все стены, даже между окнами, занимали стеллажи с книгами и свитками. На полу стояли различные чародейские приспособления или модели каких-то неизвестных и невиданных механизмов: металлическая птица, в развороченном брюхе которой рядами, словно в учебном классе, расположились миниатюрные креслица, за выпуклыми глазами просматривались такие же и ещё палочки-рычажки. Самодвижущаяся гномья вагонетка на рельсах, но большая и тянущая за собой штук пять-шесть поменьше, крытых и со всё теми же креслами-рядами внутри — эта «игрушка» даже работала. И прочие, наверняка иномирные чудеса.

Посреди комнаты торчал стол, прямоугольный, громоздкий, тяжёлый. Он словно специально был поставлен для того, чтобы все на него натыкались. Вокруг собрались диванчики.

Позади рабочего кресла, на стене красовалась нарисованная дверь, вполне реально ведущая в сокровищницу. Романд не преминул сунуть в неё свой любопытный нос, после чего джинна, охранявшего магические и обычные богатства Керлика, пришлось на коленях умолять вернуться к своим обязанностям. Слёзно «умолял», кстати, Романд под сердитым надзором тестя, утверждая, что он-де случайно, не хотел никого обидеть. Джинн вроде бы поверил, но потребовал, чтобы «этот скверный мальчишка» больше внутри хранилища не появлялся, иначе огненный гений за себя не отвечает! И за сокровища тоже.

— Только что известили, — Керлик кивнул на хрустальный шар, прыщом сверкавший на гладкой поверхности стола, — ты оправдан. Все обвинения сняты, чему способствовали полное здравие императора и его память. Преступников-исполнителей поймали, заказчика не обнаружили. Но…

— Отец лишил-таки меня имени? — догадался Романд.

— Да. И вряд ли он откажется от своих слов.

— Куда уж ему! Он меня ненавидит! Всегда ненавидел!

— Не злись, мальчик, — попытался успокоить юношу Керлик. — Насколько я понимаю, ты сын второй жены герцога, которая умерла, рожая тебя. В подобных случаях любящие мужья часто винят своих же детей.

— Нет, Зо, — Романд отрицательно покачал головой. — Герцог не любил мою мать. Слуги в замке говорили, что их брак был очень странным. Моя мама была красавицей, и, хотя за ней не имелось богатства, могла выйти замуж за кого угодно — род древний, восходящий к прежней династии. По какой-то причине маму выдали за герцога, причём буквально втюхали ему в жёны, принудили к браку. Они оба не жаждали видеть друг друга законными супругами. Мама даже решилась опорочить себя, заявив во всеуслышанье, что имела связь с мужчиной. Оте… Имлунд радостно собрался разорвать помолвку, а в результате они поженились раньше объявленного срока.

— Интересно, — Керлик задумчиво глянул на зятя. — У твоей матери родственники были?

— Нет, мама сирота.

— Почему же тебе не дали её имени?

— Как это? — подивился Романд.

— Просто. Дитятко, ты последний в роду, титулов Зелеша не наследуешь — логично тебя отдать в род матери, если только… — Чародей всё мрачнел и мрачнел. — Если только тебя не пророчили в наследники герцога — как-никак ты его первенец.

— Чего-чего? Какой я первенец? Я — третий сын! Меня, между прочим, в Уединение хотели сослать, мог бы годов через пяток-другой быть главным над всеми храмовниками Мира! К счастью, магом оказался…

— И дитём обзавёлся, — подхватил Керлик. — И всё же, ты первенец, но от другой жены — весомый повод требовать наследство.

— Хм, тогда ясно, отчего Феллон, братец мой старший, бесится, — осенило Романда. — Но как ему в голову-то пришло, что я осмелюсь предъявить подобные требования к герцогу?!

— Надеюсь, не осмелишься. На твоём месте я бы потребовал от императора присвоения тебе имени матери. Он не должен отказать — всё-таки ты оправдан скорее его заботами, нежели чьими-то другими.

Керлик умолк, что-то напряжённо обдумывая, он барабанил тонкими пальцами по столешнице. Затем крутанул хрустальный шар — тот завертелся юлой, не двигаясь по поверхности, будто нанизанный на стальную ось. Вокруг него образовался маленький смерчик, постепенно, в такт движению шара замедляющий скорость вращения — воздушные вихри неожиданно обратились сначала в смазанные, потом чёткие картинки. Какое-то селение, судя по большому храму, не из земель Керлика — по крайней мере, среди храмовников не было венчавшего Романда и Литу.

— Мальчик, почему ты так смотришь на меня? Я тебя обидел?

— Нет, — юноша покачал головой. — Я всё понимаю, Зо. Кто я, чтобы претендовать на ваш род.

— Вот же, чудо гороховое! Дитя наивное! — расхохотался Керлик. — Я давно принял тебя в свой род, но… — маг резко оборвал веселье. — Но это не означает, что я дал тебе своё имя. И я тебе скажу, почему. Ты слышал о роде Хрон? — Романд не ответил. — Вижу, слышал. И странно, что не спрашивал… Так это не сказки, не страшилки для непослушных детей — это чистая… хотя нет, всего лишь малая часть правды. Лучшая.

Юноша широко открытыми глазами посмотрел на тестя, зловещего чёрного мага из ужасного и с тем таинственного да загадочного рода Хрон.

— И я убил отца. Да, за дело — он заслужил, но имел ли я право судить — вот в чём вопрос. И он уничтожил своего отца и тоже по заслугам, а тот своего — у каждого была весомая причина… — Керлик сверлил взглядом зятя. Понимает ли он? Понимает. — Мне искренне хочется, чтобы Лита и ваши дети взяли твоё имя, какое бы оно ни было, но они, по крайней мере, урождённые рода Хрон. А ты — нет. И ты могущественный белый маг. Имя Хрон не подходит чародеям Дня… хотя бы из-за того, что род Хрон творил с вами…

Керлик отвернулся от юноши, понаблюдал за происходящим в шаре: какие-то люди с отличными мечами, но в ржавых доспехах атаковали храм. Тот уже полыхал по-настоящему синим пламенем — видимо, действовали предатели изнутри. Нет, у Керлика такого безобразия не творится.

— Подумай, хорошо подумай, мальчик, — вернулся чародей к разговору. — И если ты решишь стать Романдом Хроном, то так тому и быть. Но сначала подумай…

— Называйте, как хотите, — буркнул Романд старшим магам. — Хоть Безымянным, как Хру обозвал!

— Безымянным ты никогда не будешь, герой, — хмыкнул Новелль. — Тесть не желает давать тебе своё имя?

— Вопрос не в нём. Вопрос, желаю ли я этого!.. — юноша полоснул по чародею взглядом, острым как бритва. — Есть ли у уважаемых членов Экзаменационной комиссии и представителей Круга Старших Гильдии ко мне ещё дела? У меня и своих предостаточно, а хотелось бы вернуться домой быстрее. Моя жена на восьмом месяце: задержусь — она беспокоиться начнёт и может родить до срока.

— Нет, Романд, ты свободен, но… — Новелль бросил быстрый взгляд на Карлу. — Только одно: не скажешь ли всё-таки, что являет тебе Рунический Оракул?

— Вы же прорицатель! — юноша обратился ко второму чародею. — Что вам мешает погадать на меня? Впрочем, это не тайна — дядька Соймет, няня Грика… даже герцог и тот же Мехен Златоликий знают! У меня всегда выпадает пустышка. Один раз ярмарочный шарлатан специально Чистую Руну из мешочка вынул, но она всё равно выпала!

— А после сва… — Карла оборвал фразу, когда Романд кивнул и бросился прочь. — До свидания, мальчик! Надеюсь, оно произойдёт в скором времени! — добавил чародей, когда юноша исчез на очередной лестнице, ведущей точно к выходу в район Духов. — И что мы имеем?

— То, что предполагали. Думаешь, я зря потребовал от него одно из высших заклятий Света? Из блажи? Или, как он решил, его заваливая?

— Верно, Нов, жесты странные, но такие использовали представители Старой Школы.

— И кто у нас представители Старой Школы? — глава Круга Старших покачал головой. — Однако, Карла, дело не в жестах — Романд способный и восприимчивый мальчик, он и так бы через годок до чего-нибудь этакого сам дошёл. И, уверяю тебя, его рукомахательство немногим отличалось бы от нынешнего — Старая Школа естественней и проще.

— Тогда в чём настоящая проблема?

— Для начала встречный вопрос: ты понял, что он сотворил на экзамене? — Новелль смотрел на Лаурри, великое Дриво.

Его обитательница (или хранительница?) не показывалась. С магом она не разговаривала с тех пор, как он не уберёг их дочь, последнюю дриаду. Тогда же его покинула жена, обвинив в супружеской измене. Наверное, так оно и было.

— Ну уж, не пресловутый столп Света.

— Конечно, это не какое-нибудь перемещение или стена огня, такие заклинания на интуиции не получишь, из книжек не вычитаешь — нужны знания и наглядный пример. Романд воззвал к Свету о помощи.

— Нов! — взорвался Карла, заставляя друга вновь обернуться к себе. — Ты подумай, что говоришь! Как мальчишка-самоучка может воспроизвести заклятье такого порядка, если ни один из ныне живущих белых магов не способен к подобной магии и, следовательно, никакого наглядного примера дать не в состоянии!

— Карла, Карла, разве я говорил что-нибудь о белых магах? — глава Круга Старших безрадостно улыбнулся, в его глазах плескались воспоминания о чём-то мучительном и вместе с тем — прекрасном. — Мой Учитель когда-то воззвал к Свету — это последнее, что он сделал в своей жизни. Тем самым он спас меня от Хрона, но до того… До того я видел воззвание ко Тьме. Разница… не в результате даже… она очевидна. Романд обращался ко Тьме. Он же оговорился в начале! Но к магу Дня Тьма не снизойдёт…

— Это плохо?

— Не знаю. Ты же из нас двоих прорицатель… — Новелль нахмурился, будто к чему-то внимательно прислушиваясь. — Однако перво-наперво нам следует понять, с кем же мальчишка связался.

— И как это сделать? Романд явно не жаждет распространяться о тесте.

— Пусть. Но с его языка срываются интересные слова.

— Восьмой месяц? — догадался Карла.

— Именно. А намерение жениться он высказал чуть менее полугода назад. Чуешь, что послужило основным стимулом? Вообще-то мы и раньше могли сообразить, если бы дали себе волю подумать, — маг фыркнул, заметив гримасу, которую скорчил прорицатель. — Вот и займёмся этим. Из Главели Романд выходил чище горного хрусталя, даже в мыслях — дитя малое. А к Орлиным горам он весь из себя «образованный» явился. Видать, по дороге «знаний» поднабрался.

— И кто же из чёрных на северо-западе окопался? Да с потомством женского пола?

— Сейчас выясним, — Новелль вдруг расплылся в довольной — что волк на охране кошары — улыбке.

Тотчас с луннитовой лестницы донёсся тихий шорох, по нарастающей, как каменная лавина в горах, превратившийся в грохот, который перекрыло сдавленное оханье и долгая, смачная ругань.

— Бзо! Кто такие лестницы строит?! — промелькнуло в прочувствованном монологе нечто более-менее проясняющее ситуацию, затем Карла начал икать — бедняга до этого дня не ведал, что такое можно произнести вслух и не сгореть. — Шмель на ели! — неожиданно прибавилось в конце. — Новелль! Я тебе эти заклятья в задницу засуну и поверну!

— Эфель! — мгновенно откликнулся белый маг. — Если у тебя одна нога за другую цепляется, то передвигайся ползком. Я-то при чём?

— Ага, великий храмовник из Уединения! — в коридор вывалился глава Чёрного отделения. Маг явственно прихрамывал.