Двери захлопнулись, звук шагов отдалился, исчез… чтобы уступить место смеху и «пожеланиям», донёсшимся из-за закрытых окон — гости без «помощи» молодожёнов не оставили. Тин и Лоран в ужасе переглянулись, обнялись, даже вцепились друг в друга, словно малые дети в лесу, перед голодной волчицей, и вот так, вместе съехали вниз, пересчитав спинами все завитушки-украшения на резной двери. Тину ещё досталось по лопатке острой ручкой.

Лоран уткнулась мужу в плечо и мелко-мелко дрожала, её стиснутые в кулачки руки аж светились в полумраке — настолько побелели. Юноша отчётливо понял, что он, именно он, должен хотя бы заговорить, разорвать окутавшую их тишину и оградить возлюбленную от шуточек из-за окон. Но Тин не мог. Он маленькой птичкой на удава смотрел на роскошное ложе: огромную деревянную кровать под сейчас раздвинутым балдахином. И ничего больше не видел.

Тин и не представлял, что оно будет так тяжело. Вообще — так. А ведь эти дурацкие правила…

— Ты уверена, что нам сюда?

Молодожёны разом вздрогнули. Лоран ещё крепче вцепилась — хотя, куда уж? — в Тина, тот медленно начал подниматься с пола, готовый сразиться с любым врагом. В опочивальне никого, кроме молодых супругов не было, но юношеский басок раздался именно в комнате, а не доносился снаружи.

— А если они?..

— Тогда тихо-мирно, не стучась и не прощаясь, уйдём! — гневно перебил невидимого юношу девичий голосок. — Но вряд ли — при таком-то концерте это какие же нервы надо иметь?!

— Делов-то, — фыркнул первый. — Поставить внутренний купол…

— От большого ума говоришь, свет мой? Или опыта? — ехидно отозвалась девушка. — К тому же, если протрёшь глаза да протрезвеешь, заметишь, что никакого купола нет.

— Я трезвый!

— Ага.

Раздался хлопок, и в центре супружеского ложа появился не кто иной, как Романд. Следом за ним (точнее — где-то над ним, под самым балдахином) материализовалась Лилийта Хрон, которая в соответствии с законами науки и магии ухнулась вниз, прямо на колени мужу.

— Ай, — оценил тот. — Кстати, какая кроватка прыгучая.

Гость подтвердил слова делом: он несколько раз подпрыгнул весёлым зайчиком. Лита, то ли довольно, то ли возмущённо взвизгнув, соскочила с мужа… и последовала его примеру.

— Точно. Прыгучая, — заключила она.

— Романд! Лита! — утробно прорычал Тин и начал трансформироваться в нечто гривасто-клыкасто-когтистое. Обратиться быстро не выходило, так как Лоран всё так же держала возлюбленного, обхватив руками его пояс и прижимаясь теперь щекой к плечу. — Это переходит все границы!

— О! И попали туда, куда нужно! — Романд даже не попытался изобразить смущение и некое подобие желания покинуть чужую кровать-опочивальню, но прыгать всё-таки перестал. — Тинни, не пугай меня львами! Я уже с подобным сталкивался.

— Романд! — тёмный подмастерье вернул себе человеческий вид. — Несмотря на всё твоё принцество, я сейчас тебе морду начищу — жена даже по зубам не узнает!

— Успеется, — легкомысленно отмахнулся юноша. — Мы к вам, собственно, по важному делу…

— Романд!..

— Тин, — неожиданно вмешалась Лоран. Она легко поцеловала мужа во всё то же плечо — юноша обернулся, позабыл, что такое гнев, и тепло улыбнулся. — Тин, Романд хочет что-то сказать. Пусть говорит.

— Во-во! — согласился наглый гость и наставительно покачал указательным пальцем. — Слушай женщину — их слушай, не слушай, а всё равно они поступят по-своему. Но для тебя, по крайней мере, не будет сюрпризов.

— Что?!! — тотчас взбеленилась Лита и рванула Романда за отросшие волосы к себе. — Что ты имеешь в виду?!!

— Всего лишь то, серебряная, — надулся юноша, — что как бы ни крутились мужчины, выйдет так, как желает женщина… Вот, например… Ну, я подслушал — и тем горжусь! — госпожа Умелла сговорилась с дриадой Великого Дрива и теперь наша магистр беременна.

— Правда? — не поверила Лоран. Для девушки, ещё не отошедшей от известия, что её наставница замужем, вторая новость вообще показалась нереальной.

— Истинная! — кивнул Романд. — Знаешь, как она капризничает! А господин Новелль её утешает…

— Я не капризничала! — почему-то решила заявить Лита, выпячивая в обиде губы трубочкой.

Юный принц только ласково улыбнулся жене и погладил её по щеке. Магиня стыдливо потупилась и прижалась к мужу. Сцена была умилительная и такая знакомая присутствующим, но Тин не выдержал.

— Ребята, я ведь снова взбешусь, — честно предупредил он.

— Да. Ты прав, — Романд оторвался от Литы и обернулся к молодожёнам. — Мы с Литой решили сделать вам настоящий подарок. Как вы смотрите на то, чтобы покинуть это шумное место и провести месяц в укромной долине, вдали ото всех и вся, без суеты Мира, но с комфортом?

Новоиспечённые супруги переглянулись.

— Романд, мы более чем за, но… — Тин замялся. И паузу опять заполнил гул смеха и пожеланий из-за окна. — Но правила обязывают нас… — он снова не договорил, посмотрел на погрустневшую Лоран и отвернулся.

— Тин. Лона. — Белый маг оказался прямо перед расстроенной парой. — Вы — чародеи! Что вам правила! Это ведь унижение, а не правила!.. И если так уж хотите, то возьмите эту дурацкую простыню с собой — потом здесь материализуете!

Лоран неожиданно затряслась, зарывшись носом в грудь мужа.

— Что такое? — не понял Романд.

— Просто у неё фантазия, — ответил за жену Тин, — та ещё. Уже, наверное, представила, как мы с этой простынёй носимся… — Молодого супруга скрутил приступ хохота — по всей видимости, Тин тоже увидел воочию сию чудесную картинку. Глядя на парочку, Лита и Романд начали сдавленно фыркать.

— Ну и воображение у тебя, Лона! — охнула тёмная магиня. — И что же вы решили?

— А ну их всех! — ёмко и доходчиво откликнулся Тин. — Давайте вашу укромную долину!

В следующий миг обе пары очутились на широком уступе, поросшем длинной, желтеющей травой. С уступа открывался прекрасный вид на уютную горную долину.

— Мы только забыли предупредить, что здесь осень, — невинно хлопнула глазами Лита. — Но вы же где-нибудь в начале Цикадника вернётесь — так что лето не пропустите!

Действительно, вокруг царила молодая осень: деревья внизу осторожно и неохотно меняли зелёные наряды на парчовые; воздух полнился маслянистым ароматом грибов; отчего-то пахло надвигающимися холодными ливнями. Впрочем, пора последних наступит ещё нескоро — осень сейчас казалась радостной, весёлой, словно заезжая в глухую деревеньку пёстрая ярмарка.

— Ах да, — хлопнул себя по лбу Романд. — Я кое-что ещё припомнил! Вам нужно идти во-он к тому озеру. — Юноша неприлично ткнул пальцем по направлению к центру долины. Там и впрямь блестело в лучах бледноватого солнца озеро, по середине которого расположился остров-клякса, на нём замок. — И туда можно только пешочком. По тропинке. — Теперь чародей указывал под ноги на нечто, отдалённо напоминающее нехоженую, заброшенную тропку. — Скажете там, что вы те самые, от Литы Хрон. Счастливо оставаться!

И Романд с Литой исчезли. Молодожёны вновь переглянулись.

— У меня какое-то подозрение, что нас подставили, — нахмурился Тин.

— Не подставили, а похитили, — уточнила Лоран и сдавленно хихикнула. — Это же надо! Обычно на свадьбах невесту похищают, а тут и жениха прихватили!

— И хорошо?

— Хорошо, — согласилась девушка. — Пойдём?

Тин не ответил — он молча взял возлюбленную за руку и потянул за собой, вниз по тропке. В этот день молодые так и не дошли до озера, о чём нисколько не жалели.

— До чего я докатился! — пробурчал в наигранном неудовольствии Керлик.

Он стоял перед воротами в Чёрный замок и пристально изучал чистые голубые небеса. На руках чародей держал внуков. Иванд, для разнообразия не дравший глотку, откручивал дедуле ухо, причём с таким усердием, что Керлик уже сомневался в первоначальной форме (и даже в целостности!) сего немаловажного органа. Отцепить внука от уха маг не решался, так как Иванд тогда бы объяснил, что ухо всё-таки ещё существует. «Объяснять» что-либо мальчик предпочитал громко. Очень.

Тихая и спокойная Вилейта с другой стороны осторожно тянула маленький кулачок к братцу, не замечающему за очень важным занятием угрозы. Керлик предпочёл не обращать на воинственные действия внучки внимания. Правильно, на её бы месте чародей поступил так же: Иванд оказался хлопотным и наглым ребёнком. Он не давал спать — раз. Его кормили первым — два. Мама не могла кормить детей одновременно, поэтому кому-то из малышей приходилось дожидаться своей очереди. Но Иванд дожидаться ничего не любил и так возмущённо вякал, когда мамино молоко доставалось вначале сестрёнке, что та, бедная, мгновенно сглатывала не в то горло и кашляла. Приходилось из двух зол выбирать меньшее.

— Это же надо! Оставлен дома следить за внуками! Я им нянька, что ли?!

С другой стороны, Керлика никто на свадьбу не приглашал, а Литу и Романда он выгонял туда пинками. Молодёжь, называется!.. Маг едва заметно поморщился — зачаровать Литу, чтобы избавить её от главного аргумента против празднества, было очень сложно. Всё-таки Керлик женскими штучками владел плохо, а тут ещё и Любавуха куда-то запропастилась.

— Чего бормочешь, чароплёт? — Ну вот, вспомнишь язву — желудок и режет. — Заклинаньице или в маразм по древности лет впал?

— И тебе здравствовать, карга старая! — откликнулся Керлик. — Чего притащилась?

— Тут твоя магинька пожаловала — решила дуру к тебе проводить.

— Какая магинька?! — чародей резко обернулся.

— Какая-какая, — передразнила знахарка. — А какая у тёмного может быть магинька? Светлая, вестимо. Только слабенькая она у тебя — наверняка из какого-нибудь несостоявшегося триума.

За Любавухой стояла Алай. Снова в синем учительском халате поверх свободного мужского костюма, но всё такая же женственная и притягательная. Она с нескрываемом насмешкой смотрела на груженного внуками Керлика, но в её глазах таилось смущение. Гостья быстро сообразила, что оно видно, и отвела взгляд.

— Это почему я магинька?

— Алай, — покачал головой чародей. — Любавуха, хоть и вредная бабка, зато всё видит. А уж я-то порядки твоего Уединения ох как знаю.

— Вот же! — зацокала знахарка. — Храмовницу соблазнил — и не стыдится!

— Бабушка, — успокаивающе подняла руку воительница. — Это давно случилось. Да и не храмовинцей я была — всего лишь уединённой, почти призванной. А сейчас я вовсе замужем да с детьми — явно не моё дело в Уединениях сидеть!

— А что муж, дети? — всполошился Керлик.

— Они сами меня сюда послали, — пожала плечами Алай. — И вообще-то Хитто мне не муж — нам в Уединении Брака давно развод подписали. Всё чин чином.

— Поганка!

— Поганка, — согласилась женщина. — И всё-таки, почему ты считаешь меня магиней — ведь ты сам сказал, что наша божественная ею не является? Тогда и другие в Уединении…

— Божественная Уединения-от-Мира на то и божественная, — со вздохом перебил хозяин, — чтобы быть призванной божеством! Силы Келейты другие… — Керлик, вспомнив произошедшее с Литой, прижал к себе внуков. Те недовольно пискнули. — Причём в вашем Уединении её силы ничто не ограничивало… Я там… тогда почти любил тебя, Алай! А Келейта смогла перенаправить моё чувство на себя. — Чародей невесело усмехнулся. — И я даже не заметил её ненависти ко мне.

— Но почему? Зачем?

— Потому что… так мне кажется, божество приказало ей родить от меня младенца. Девочку… Возможно, божество не ошиблось. Сделать Келейту своей рабыней мне было бы противно, а вот тебя… — Керлик запрокинул голову, останавливая набежавшие слёзы, и увидел в небесах сверкающую точку. — Ой! А вот и Си-х-Ха!

— Драконыш? — изумилась Любавуха. — И чем ты решил заняться, чароплёт?

— Что я, по-твоему, должен в замке с двумя вопящими младенцами киснуть, когда эти умники развлекаются?! — возмутился маг и добавил гордо. — Мы кататься собрались. На драконе. Настоящем. Его я уже уломал.

— А меня возьмёте? — хитро улыбнулась Алай.

— Нет, — категорично отрезал Керлик.

— Я ведь и на свадьбу вернуться могу… — намекнула рыцарь.

Чародей скептически хмыкнул, но больше возражать не стал, а просто вручил женщине на сохранение Иванда — тот довольно устроился на груди воительницы, чем вызвал смешки и удивлённые восклицания (что будет, когда мальчишка вырастет!) — усадил Алай на переливающуюся всеми цветами радуги спину дракона. Затем взобрался сам.

Под улюлюканье и в сопровождении собственного досадливого рыка Си-х-Ха вознёс четырёх пассажиров в небеса. Прогулка началась.

А Любавуха некоторое время смотрела вослед удаляющемуся дракону, но потом вдруг резко потупила взор. Не дай предки, обернётся господин и увидит горящие алым глаза. Всё ведь поймёт: молодой, наивный, но не глупый же! Испугается, чего доброго… Маги же сначала заклятьями сыплют и только после разбираются — зачем оно Любавухе? И где ей ещё такого чароплёта найти… подходящего?

Пусть господин охраняет логово Любавухи, а Любавуха уж поможет охранить господина с потомством. И лучше пусть пока он не ведает о такой взаимной страже! Вот возродится стая — тогда придёт и время раскрывать секреты, а сейчас боязно. Знахарка тяжело вздохнула. Нет, она не хочет потерять всё сейчас, когда жизнь стаи постепенно налаживается. И слишком многое Любавуха положила на возрождение: и жизнь непутёвого внука, бывшего барона, и свою вечную молодость. Даже свою свободу! Последняя королева истинных оборачивающихся присягнула в верности человеку! Но лучше подчиниться чароплёту, чем видеть забвение и смерть своей семьи… Да и чароплёт всё поймёт — тоже ведь семейный.

Старая волчица завыла, из деревушки Чёрная Волна ей вторило множество голосов. Было слышно и поскуливание щенят… Стая росла. И это вселяло надежду в королеву. Потому она пела не луне, а яркому весеннему солнцу.

Чёрный замок скучал в одиночестве — все его покинули, даже полупрозрачные белёсые то ли люди, то ли волки вернулись в своё обиталище под землёй, во чреве холма-волны. Да что там люди-волки! Белобрыська с сыновьями, а за ней и прочая живность, включая Пушистика, утянулась на прогулку. В общем, на месте Чёрный замок явно ничто не держало. Поэтому он решил навестить старшего брата — Замок Путей. Но пока соображал, в какой стороне тот находится, вернулся Си-х-Ха. Вечерело.

Летающий ящер, освободившись от пассажиров, отправился купаться в озеро неподалёку от нового лежбища, уже обустроенного и сверкающего кое-какими драгоценностями. Хозяин с маленькими хозяевами и гостьей тоже пошли мыться.

Чуть позже в замок прошмыгнула чёрная пантера с выводком. Пушистик и Кузя прилетели верхом на воронах — наверняка за драконом подсмотрели. Ещё через полчаса вернулись молодые хозяева, чем-то довольные и весёлые, даже пели о концертах и кошках. Услыхав это, хозяин и гостья решительно потащили молодых хозяев умываться, те громко возмущались, но не сопротивлялись. Как ни странно, они оказались действительно трезвыми — просто очень весёлыми.

Утихло семейство далеко заполночь. Чёрный замок подумал и поход к брату отложил. Правильно сделал: уже на следующее утро у ворот переминался с ноги на ногу светловолосый мужчина. Он было собрался постучать молоточком по калитке, но та вдруг распахнулась — хозяин ждал этого гостя без малого месяц. Чёрный замок отличался вежливостью, поэтому не заставил незнакомца дожидаться несуществующего привратника, а просто впустил мужчину внутрь.