Вот, почувствовав загривком опасность, Керлик свернул за ближайший каменный стеллаж. Мимо вновь пролетел паровой кнут. Хранилищу он не причинил особого вреда, обнявшись с гномьей скрижалью из гранита. «И как они в ней-то руны выбивают? — удивился маг и тотчас одёрнул себя. — Нашёл, о чём беспокоиться!.. Но как же он сразу не догадался? Пасынок Света и змея. Почему Романд? Да, мальчик чуть не поддался Ненависти, но не поддался же! Такое случается лишь единожды… Да и Ненависть Романда была сродни Ненависти Хрона… Хронов… Сродни. Тьфу!..» И Керлик со всего разгона влетел в Хру.

— Как же вы мне все надоели! — несмотря на достаточно хрупкие габариты, секретарь не только удержал равновесие, но и остановил тёмного мага, затем рванул за грудки и швырнул на мраморный стол в каком-то закутке, прыгнул сверху.

— Тебе-то я чем насолил?! — прохрипел Керлик, пытаясь скинуть с себя Хру, но как сдвинуть надгробную плиту, если сам под ней распят на палаческой доске? К тому же, правая рука отказывалась подчиняться: она медленно наливалась тупой болью, волдыри лопались, отчего ладонь и пальцы становились неприятно липкими и влажными.

— Колдовское отродье! Владеете такой силой, а всё на дурь да интриги тратите!

— И почему тебе пришло в голову сойти с ума именно сейчас? — поинтересовался читающий. Секретарь резко зажал пленнику рот и с ещё большей силой вдавил того в поверхность стола. Мимо комнатушки пробежала Милик… и пол под её ногами разверзся, воздух заискрился, потянуло сладковатым дымком, явно с примесью какого-то яда.

— Какой бесславный конец! — вздохнул Хру. — Умереть от старой ловушки на воров! А ещё великая магиня! Магистр! Член Чёрного Круга.

— Мать… и бабушка, которая потеряла разум из-за единственного внука. Ведь она могла обмануть меня, отговориться… Нет, уже не могла… По крайней мере, она заботилась о нём. Бывают женщины и похуже, — Керлик в недоумении посмотрел на секретаря. Тот, нисколько не обращая внимания на чужие взгляды, уже спрыгнул со стола. — Почему ты вмешался? Разве ты не сохраняешь нейтралитет?

— Не люблю, когда меня бьют по голове тяжёлыми предметами, — хмыкнул в ответ чернокожий человек.

— Так она пришла меня убивать?

— Только за этим.

— Ой! Я идиот! — в который раз засомневался в своих умственных способностях Керлик. — Ведь сам же решил, что она всё слышала у меня в Замке… Олиушо! — и чародей бросился прочь из архива, на бегу залечивая ожоги. Хру лишь покачал головой ему вослед — странные эти маги — и отправился к архивариусу отмачивать шишки, его и свои. Конечно, они — старики крепкие, но лишние удары по голове никому не нужны.

* * *

Романду хватило пяти минут, чтобы разродиться гениальной идеей. Тесть его обманул! Женщина, которая заставила Керлика на мгновение лишиться дара речи, пусть и смутно, но припоминалась среди сонма встречавших трёх путешественников среди Миров. Определённо, она входила в Имперский совет, а, значит, сейчас женщина спешила на сбор. Отсюда и напрашивался сам собою вывод, что Керлик снова отправился по каким-то важным, но личным делам, бросив зятя в одиночестве.

Помявшись на месте, юный маг решил поступить в соответствии с примером старшего поколения: безответственно плюнуть на Имперский совет да с башни Тревоги. Романд двинулся к двери, в которую вошла дама Керлика. Препятствий на пути не возникло. Чародей окончательно уверился в правильности своих действий и сбежал прочь из зала, для надёжности свернул в пару-другую боковых коридоров и теперь, нисколько не греша против истины, мог смело утверждать, что заблудился в запутанных коридорах здания Магической гильдии. К глубокому разочарованию, за очередной дверью Романд наткнулся на людей. Местных.

— Зачем мне надо стоять с этим?! Я похож на какую-то лампу!

— Тин, не сердись. Потерпи немного! Магистр Новелль обещал быстро вернуться.

— Как же! Дядя мне сказал, что у них намечается совместное заседание с Имперским советом. А ты знаешь, что такое Имперский совет?

— Они чем-то отличаются от Круга Старших?

— Да — терпением. Они никогда ничего не делают быстро! Наши, по крайней мере, сплетут заклятье — и нет тем для обсуждения… правда, и тех, кому их обсуждать, тоже.

В Большой лекционной аудитории, у верхних рядов стояли двое: юноша и девушка. Её Романд узнал сразу: Лоран Орлеш, студиоз Белого отделения, подмастерье. Чтобы вспомнить её собеседника, тоже не понадобилось много времени — тот самый парень из района Духов, долгому «разговору» с которым помешала громадная пантера.

Юноша держал в руках светящийся хрустальный шар и действительно чем-то напоминал большую магическую лампу.

— Ключ? — изумился Романд. Пара мгновенно обратила на него внимание, что белому магу не требовалось — не успев «потеряться», он уже «нашёлся».

— Ты?! — взревел названный Тином и рванулся навстречу гостю.

— Я. А ты не забыл, что сейчас один, без дружков и не в районе Духов? — неожиданно вспылил Романд.

Грудь тёмного подмастерья заходила ходуном, белый чародей наоборот спокойно выпрямился и презрительно ухмыльнулся — всё-таки не миновать им драки.

— Два петуха! — рявкнула Лоран и тем сыграла роль давешней пантеры. — А со стороны кажетесь взрослыми умными мужчинами!

Тин застыл и медленно-медленно залился краской, Романд последовал дельному примеру.

— Стыдно, мальчики? — Оба участника досадного инцидента кивнули, опасаясь поднять друг на друга глаза, посмотреть на девушку и вовсе сил не было. — Тин, ты бы лучше у Романда поинтересовался как работать с артефактом!

— А зачем он вам, кстати?

— Незачем, — обиженно буркнул тёмный подмастерье.

— У него такие планы сорвались, — игриво хихикнула Лоран, намотала на палец светлые волосы Тина и лишь после, опомнившись, порозовела. Столь неприлично на людях она себя ещё не вела.

— Вы собираетесь пожениться? — нашёлся Романд.

Пара тотчас улыбнулась друг другу, не беспокоясь о свидетеле. Романд знал, что это такое, — в подобные моменты даже Керлик не мог оторвать юношу от Литы. Смотреть и видеть только любимую. Мгновение растягивается в вечность… правда, и вечность обращается в мгновение.

— Но причём здесь Ключ? Мне он не помешал.

— Магистры говорят, что им срочно потребовалась Печать, — пожаловался Тин, — а расторгать возникшие между мной и артефактом узы трудно. Правда, с того времени седмица уж точно прошла…

— Стоп! А как вообще узы-то возникли? — нахмурился Романд.

— Случайно.

— Случайно? А ты случайно не белый маг?

— Ты хочешь сказать… — теперь напрягся и Тин. Вслед за ним Лоран. — Но?

— Поверь мне! Я Романд Случайный! И в случайностях более чем разбираюсь! — светлый маг внимательно посмотрел на тёмного. — Там рядом никаких мастеров не болталось?

— Дядя… Эфель был. Ещё Зелн караулил.

— Зелн? А он-то при чём?.. — Романд досадливо цокнул. — Неважно. Ты замыкаешь на себя специфический артефакт чуть ли не под присмотром магистра, причём не какого-то там, а принадлежащего твоей Стихии! И… Кстати, вряд ли Ключ валялся у тебя в спальне, на кровати. Как ты вообще его коснулся?

Лоран и Тин переглянулись, снова залились краской смущения. Они, такие робкие сейчас, казались девочкой и мальчиком, которые впервые в жизни вместо делёжки игрушек, обзывательств и прочих детских потасовок вдруг взялись за руки… и обнаружили, что вокруг так много свидетелей. И уж паре несётся вслед почему-то до слёз обидное «серьга и кольцо — поцелуи налицо!». И хочется бежать в разные стороны, но… руки не разжимаются и не отпускают друг от друга.

— Я обидел Лону, — признался Тин. — Она убежала. Я понял, что не прав… Лона привела меня в Радужный зал. Там и была Печать.

…Белокурая девушка лет шестнадцати забежала за невысокий постамент из малахита. Зелёный камень весь в прожилках настолько разнообразной формы, что, чудилось, они увивали столбик, подобно тому, как лиана закручивается вокруг ствола дерева. Иногда тени заставляли видеть движение, словно постамент качался, как травинка на лёгком ветру.

При приближении девушки хрустальный шар, лежащий наверху колонны, вспыхнул. Девушка в ответ окуталась чистым светом.

— Что это?

— Не знаю, — девушка улыбнулась и отошла прочь от постамента. Шар медленно угас. — Он всегда, сколько себя помню, здесь стоял. И вот так на меня реагировал. Мне нравится… А давай, ты попробуешь?

— Почему нет, — к малахитовой травинке приблизился бледный черноволосый юноша, кажется, одногодок девушки или немного её помладше. Ничего не произошло. Юноша обиженно пожал плечами, несмело огладил блестящий бок… и отдёрнул руку. — Жжётся.

— Странно, — девушка подбежала к юноше. Шар засветился, но она не обратила на тот внимания, ласково гладя пальцы, ладонь юноши, осторожно дуя на них, стараясь утишить боль…

…Белокурая девушка, задумчиво и нежно улыбаясь, подошла к малахитовому постаменту. Шар отчего-то не приветствовал гостью обычным сиянием.

— Это же я, — удивилась девушка и возложила ладони на хрусталь. Внутри шара, словно тот только пробудился ото сна, зародилась привычная искорка… и девушку тряхнуло. Она вскрикнула от нешуточной боли и повалилась на пол, по её щекам чистыми ручьями текли слёзы. — Что мы наделали? Что мы наделали, Леэ?

— Нуйи! — темноволосый юноша упал рядом с девушкой и осыпал её нежные ладони поцелуями. Он тоже плакал. — Нуйи…

Романд моргнул. Он не мог этого видеть, не должен был… Ключ призывал девушку, которая приводила к нему юношу. Возникали узы. Интересно, магистры знали, как возникли узы Романда? Или только догадывались? И на что они рассчитывали с Лоран и Тином?.. Или это всего лишь обстоятельство, случайность?

Юный чародей посмотрел на тёмного подмастерья. Красавец, умён, явно при деньгах, не обделён силой. Они, в общем-то не встречались, но Романд не сомневался, что вокруг Тина девушки вились. Вопрос лишь в том, замечал ли их Тин… На самом деле, мог и не замечать. Ведь он, Романд, — теперь-то это чётко осознавалось — не замечал.

— Тин, ты хочешь избавиться от Ключа?

— Очень.

— Доверишься ли ты мне, белому магу? — Романд внимательно посмотрел в глаза Тину и обхватил его запястья ладонями, сжал, стараясь при этом не коснуться хрустального шара. — Я обещаю, что не причиню тебе вреда.

— Обещаешь?

— Нет. Обещаю! — юноша выделил последнее слово.

— Я верю тебе, Романд!

В следующий миг не осталось ничего, кроме чёрных провалов зрачков — Романд вливался в разум и дух Тина. Он повторял то же, что и, казалось, века назад в странном Уединении Орлиных гор.

…Мир вокруг взбесился: непрерывно звенели мечи, от криков и вызванных ими каменных лавин тряслась земля под ногами, воздух трещал от переизбытка магии, голова раскалывалась от боли. Полуэльф Эфрель посылал стрелу за стрелой, и каждая находила цель — врагов было существенно больше, чем докладывали разведчики в Главель. Брожа с традиционным уханьем-кличем гномов размахивал здоровенной секирой, рядом чёрной молнией носился Жесть. Где-то сражались супруги-телохранители. Вот госпожа Руника не очень удачно применила водные чары: краем ледяного кнута она зацепила Мехена. Ничего страшного, но чародей оступился и упал, приложился головой об острые камни. Не поднялся. Теперь магическая поддержка осталась на принцессу — Романд, даже если бы умел, не мог помочь. Он был занят.

Ключ-шар отыскался быстро — на территории Уединения его особенно не прятали, да и Романда словно тянуло к артефакту: в непосредственной близости от шара в голове возникал низкий, тревожный гул, даже если юноша просто отворачивался от сверкающего хрусталя… Теперь-то Романд знал, в чём дело: виновата не его «трижды змеёнышесть, озарённая Светом», а узы, заклятье, связавшее его, ещё несуществующего для отца и матери, с непонятным магическим талисманом. Следовательно, Ключ не всегда находился в Орлиных горах…

Каллей и Галло тихо сняли часовых, оставляя артефакт в единоличное пользование Романда. Юноша, естественно, случайно всё испортил — требовался личный контакт с Ключом, но тот не дался в руки, обжигая пальцы, словно веник из крапивы. Романд вскрикнул.

— Когда ты успел? — изумился Мехен. — Ладно, надеюсь, из этих двоих хоть один не тискался по сеновалам! — чародей кивнул на пажей. Те зарделись, не желая признавать, что какой-то «задохлик-колдунишка» обошёл их в столь важной области, но здравый смысл и долг возобладали — подростки одновременно кивнули.

— Хорошо, — улыбнулась Руника. — Пусть один из вас коснётся Капели… Ключа. — Почему-то маги разных Стихий называли артефакт по-разному, но среди нечародеев прижилось имя, данное светлыми. — И не бойтесь довериться Романду — он не причинит вам вреда, вы же не маги Тьмы.

— Дурацкая затея, — недовольно буркнул старший чародей.

— Я уверена, что Романд справится! — принцесса ободряюще похлопала юношу по плечу.

Лицо Мехена исказилось в гримасе несогласия с водницей. Романд полностью разделял мнение учителя, так как никогда не имел дела с посредниками, да и опыт работы с артефактами желал лучшего. Однако времени на вопросы и раздумья не осталось — их обнаружили. То ли Ключ охраняли не только стражники, то ли отряду просто не повезло, но покинуть Уединение вместе с артефактом не удалось бы — завязался бой. Тогда кто-то из пажей подхватил шар, а Романд вцепился в запястья посредника.

— Доверишься ли ты мне, белому магу? — вопрос сорвался с губ сам собою.

— Я верю тебе, Романд! — ответил паж. Как жаль, что юный воин забыл те слова… А после были лишь чёрные провалы зрачков…

Тьма. Бесконечная, неосязаемая и вместе с тем давящая Тьма. Ни проблеска Света.

Романд не боялся Тьмы, но в этой было что-то странное, необычное, пугающее. Скорее — пустота, ничто… Сначала Романд шёл вперёд, но вокруг ничего не менялось, тогда, испугавшись, что бессмысленно шагает на месте, юноша побежал. Окружающее пространство осталось прежним, о движении свидетельствовали лишь усталость в мышцах и струящийся по вискам пот.

Через мгновение перед глазами поплыли разноцветные круги или даже пушистые фейерверки. Романд не обрадовался. Галлюцинации! Он сталкивался с подобным: зрячий человек привык видеть, поэтому и начинал видеть. Вот теперь стало по-настоящему страшно… Не особенно задумываясь, юноша вызвал молнию — и та прорезала-кольнула Тьму. Тьма разлетелась на куски, словно надутый бычий пузырь от знакомства с иглой в шаловливой ручке.

На юного чародея обрушилась какофония звуков, ослепило буйство красок, голова закружилась от будоражащих ароматов, во рту появился кисловатый привкус — ощущения вернулись. Романд и не заметил, что во Тьме имелись лишь осязание да галлюцинации.

Вокруг царил безумный движущийся хаос чего-то. Юноша, сколь ему ни было трудно, сколько бы он ни хотел, отказался наводить порядок: этот хаос — воспоминания Тина, ощущения, мысли, дух… Это сам Тин! А Тин поверил Романду… И без того он уже напортачил со Тьмой: следовало пройти, а не обращаться к магии…

Романд огляделся. Несмотря ни на что, в хаосе должна была находиться частица порядка — лишь к ней могли крепиться узы Ключа… Юноша осторожно обошёл сверкающую золотом птицу. Ястреб. Узы рода? Яруш… Тин — Тиллон Яруш, младший граф, единственный наследник рода. Забавно. Романд не утерпел и зашёлся в насмешливом шипе — всё-таки Змеи и Птицы враги.

Из-за Ястреба выплыл огромный радужный шар. Как он оказался незамеченным? Ведь он занимал всего Тина, почти не оставляя места для иного! Чувство! Всепоглощающая Любовь… Она была настолько велика, что почти скрыла нечто, напоминающее чёрную точку, комок бесформенной грязи… Нет, не грязи — Мрак. Ужас души. Дар. Его окутывали изумрудные нити — Романд нашёл, куда крепились узы Ключа.

Юношу сковал страх. А если… Он обещал! Значит, никаких если!

Романд вцепился в ближайшую «нить» и рванул — та не поддалась, разрезая ладони в кровь. Пространство наполнил стон. Стон боли. Не Романда — Тина. Что-то пошло явно не так! Следовало покинуть Тина и немедленно, но юный чародей понимал и другое — если он сейчас оставит узы, то тёмный подмастерье останется вечным рабом Ключа… Романд стиснул зубы и снова рванул нить — теперь закричал он, так как ладони перерезало до кости. Кровь отчего-то не появилась.

— Свет! — юноша сделал единственное, на что был сейчас способен. — Свет!

Засверкали маленькие молнии, ударили в нити, обвивавшие Мрак, — и те, не выдержав напора, лопнули. В следующий миг Романд вернулся в реальность.

Он сидел на полу. Напротив Тин корчился в объятиях Лоран от нешуточной боли. Ключ детским мячиком скакал по ступенькам вниз, к первым рядам аудитории, к лекторской трибуне.

— Ты в порядке? — просипел Романд.

— Да… Кажется, да… — тёмный подмастерье успокоился под нежными руками возлюбленной, её поцелуями, ласками.

— Извини, — белый маг нахмурился, разглядев, что Тин весь в крови. — Ты ранен?

— Это твоя.

Романд глянул вниз и, только увидев, во что превратились ладони, почувствовал, как волна боли захлёстывает тело.

— Лона! Я цел! — вскрикнул Тин. — Исцели его!

Девушка, не споря, подскочила к белому чародею, сосредоточилась. Из её рук медленно появилась светящаяся сфера, которой магиня осторожно окружила истекающие кровью конечности Романда. Боль исчезла.

— Спасибо…

Лоран слабо улыбнулась и сотворила шар воды, омывшей руки Романда. На ладонях новыми линиями судьбы красновато светились тонкие шрамы, такие же ровно перечеркнули надвое пальцы.

— Боюсь, это навсегда… хотя, кто знает, — юная магиня вернулась к Тину, помогла ему подняться. Романд со вздохом встал на ноги сам. Попытался привести в относительный порядок одежду: шуршевый плащ в целом не пострадал, только промок да словил пару капель алой крови.

— Что здесь происходит?! — подмастерья только задумались о предстоящем долгом разговоре, как их уже прервали: в нижнюю дверь аудитории ворвался статный мужчина, в нём без труда узнавался близкий родственник Тина. Высокий, бледноватый, как и многие из высокородных, длинные светлые волосы, нос с горбинкой. И хищные ястребиные глаза. Граф Яруш. — Тиллон, тебе грозила опасность.

— Грозила, отец, — юноша приветственно склонил голову. Лоран отчего-то пугливо спряталась за спину возлюбленного и снова очаровательно покраснела. — Теперь всё в порядке… Отец, позвольте представить вам Лоран Орлеш, мою невесту.

— Тиллон, — граф страдальчески вздохнул. — Ну, ребёнок ребёнком. — Он поднялся по деревянной лестнице к верхним рядам аудитории, подошёл к сыну и осторожно выудил из-за него Лоран, поднёс её пальчики к губам, при этом не спуская глаз с лица девушки. Магиня застеснялась ещё сильнее, что выразилось в абсолютном лишении дара речи. — Вы прекрасны, госпожа Лоран. И я счастлив, что у меня теперь такая замечательная дочь!

Чародейка слегка поклонилась и снова прижалась к Тину. Романд, наблюдавший эту картину со стороны, понял, что о нём забыли, и решил воспользоваться нечаянно предоставленным шансом: юноша осторожно, по стеночке двинулся к выходу.

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — граф внимательно смотрел на сына. — Что же произошло?

— Романд мне… — тёмный подмастерье обернулся к светлому. Тот сделал вид, что в дверях он стоял с самого начала и никуда сбегать не намеревался.

— Вы?! — без труда признал юношу граф. — Что вы здесь делаете? Между прочим, вас ожидает Имперский совет и Круг Старших! А вы…

— Убиваю вашего сына, граф Яруш! — окрысился Романд.

— То есть? — немедленно отреагировал Тин. — Как это убиваешь?

— Ещё не убиваю, но сейчас начну!

— Что?!

Молодые люди двойным скачком рванули друг к другу и чуть ли не столкнулись носами, благо один из оных был выдающимся. Глаза подмастерьев пылали внутренним светом: у одного янтарным, у другого — жёлто-зелёным. Грудь, что Тина, что Романда, вздымалась в бешеном темпе, словно оба куда-то бежали, ноздри раздувались, а руки сжимались в яростные кулаки. Аудиторию заполонил угрожающий боевой клёкот и тихое завораживающее шипение.

Тьма и Свет. Птица и Змея. Непримиримые и неразделимые противники…

— Тин! Романд! — юноши не обратили внимания на зов, тогда Лоран рявкнула во всю мощь своих лёгких. — Тиллон Яруш! Ещё мгновение — и я решу, что вы желаете жениться не на мне, а на Романде… Случайном!

Фраза произвела эффект опрокинутого на голову ведра с ледяной колодезной водицей: подмастерья охнули, тряхнули головами и развернулись к девушке.

— Л-лоран? — хором начали заикаться они.

— А что, Лоран? — в ответ поинтересовалась магиня, с раздражением и одновременно с некоторым удовольствием наблюдая за вытянувшимися лицами мальчишек. — Что я могу подумать, когда вы ни с того ни с сего кидаетесь друг к другу и едва не лобзаетесь?! У меня на глазах!

— Л-лона… — Тин не нашёл слов.

— Я женат! — зато Романду показалось, что он отыскал правильный аргумент.

— И что? — изумилась чародейка. — Как говорит Ивелейн, это браку не помеха, а просто досадное недоразумение.

Подмастерья в ужасе переглянулись и синхронно прыгнули в разные стороны, только бы не находиться рядом.

— Теперь вы мне скажете, что вы вдруг не поделили? — Лоран грозно упёрла руки в бока. Наблюдавший за сценой Яруш-старший ухмыльнулся — он уже понял, что с возвращением домой сына с молодой женой в замке начнётся весёлая жизнь. Возможно даже — чересчур. — Вы же толком и не встречались!

— Да он… — юноши кивнули друг на друга и застыли, явно не понимая, в чём бы этаком обвинить «противника».

— Нечего сказать, — заключила чародейка. — Тин, за тебя мне вообще стыдно! Романд только что…

— Чуть не убил его, — кто-то перебил девушку. Участники разборки и её свидетель разом повернулись на голос. Внизу, рядом с лекторской трибуной, в которую врезался хрустальный шар, стояли двое: магистры Новелль и Эфель. Говорил тёмный чародей.

— С чего вы взяли?! — возмутился Романд. Неожиданно именно его больше всех присутствующих задели слова главы Чёрного Круга. — Я всего лишь разорвал узы между Тином и Ключом, потому что…

— Ты воспользовался Тином как посредником, — перебил Новелль. — А с твоей силой и рождением в Змеином роду это убийство вне сомнений.

— Нет! Я обещал!!!

На миг в аудитории стало очень тихо, потому последовавшие за криком, даже воплем отчаянья, едва слышимые слова графа Яруша прогрохотали каменными барабанами горных троллей:

— Император.

— Нет, — Романд прекрасно понял, что речь идёт о нём.

— Это привилегия императора — выполнять обещания, несмотря ни на что. Даже на то, что обещание невозможно выполнить в принципе, — граф говорил спокойно. — На это способен только император… или истинный престолонаследник.

— Нет, — юноша попятился.

— Смиритесь, ваше высочество! Вы уже признали это нутром, теперь сделайте то же разумом.

— Не хочу!

Романд почувствовал, что снова находится на грани срыва, причём такого, который не остановить даже Новеллю и Эфелю вместе взятым. Юноша не мог объяснить, почему он уверен в верности своего предположения — просто ощущал, что не ошибается. В первый раз неконтролируемый магический выброс прервал обморок, и виной тому не иссякшие силы, а удивление. Как он, Романд, перечил отцу? Отцу, который всегда и во всём прав?!

Второй случай бесславно закончился пощёчиной от Керейна — тогда тёмный маг сумел подойти к Романду. Но сейчас… Судя по резко побледневшим лицам магистров… как они похожи!.. сейчас уже ничто не поможет. Кроме тебя самого, Романд! Ведь это — всего лишь грань, и по какую сторону от неё оказаться решать только одному человеку. Романду. Надо лишь зацепиться за что-то…

Взгляд юноши упал на Ключ, артефакт всё так же лежал у ног магистров бесполезной цацкой. А ведь всё началось с него. Всё в жизни Романда началось с него…

«Без Веры мы никогда не увидим магию. Без Воли не сможем ею воспользоваться. Без Чувства она бесполезна…» — неожиданно всплыли слова. Кажется, их говорил Зо, только не ему, не Романду. А, может, и ему — юноша не помнил. Да сейчас не до того — Романд за считанные мгновения пытался разобраться в себе: Веры у него имелось предостаточно, а вот Воли он скоро лишится, так как всего его переполняет Чувство… Гнев! Его следует выплеснуть, осознано, иначе… Иначе он разнесёт половину Главели — о худшем исходе юноша вообще старался не думать.

Романд выпустил силу — и Ключ, артефакт, на который невозможно воздействовать магией, поднялся в воздух, завертелся приснопамятным мыльным пузырём. Охнувшие в изумлении Новелль и Эфель, однако, сориентировались быстро — рывком перескочили лекторскую трибуну, за которой и схоронились. Остальные, помедлив, распластались по полу под партами. Романд не обращал на других внимания — он полностью сосредоточился на хрустальном шаре. Тот, взмыв под потолок, повисел спокойно мгновение и, неожиданно ухнув вниз, разлетелся вдребезги, как когда-то золотисто-винный топаз, не пожелавший признать в Романде мага Воздуха.

В следующий миг над местом падения Ключа взорвалось маленькое солнце — стёкла пылью осыпались из крепких оконных рам, обе двери, верхнюю и нижнюю, снесло с петель, по стенам и доске для письма зазмеились трещины… И Гнев Романда иссяк. Собственно, он полностью истратился на уничтожение Ключа. Остальные разрушения были всего лишь следствием этого опасного поступка.

— Ну, Романд, — только и смог произнести Новелль. Но юноша не слышал, он смотрел на выбравшегося первым из-под парт Тина. В глазах тёмного подмастерья читался приговор. Император.

— Да пошли вы все! — неожиданно рявкнул юный маг и вылетел прочь из аудитории.

Лоран буквально вскарабкалась вверх по Тину, так как юноша стоял столбом и никак не отреагировал, когда девушка требовательно дёрнула его за край камзола. Чародей, не моргая, смотрел вслед убежавшему Романду и, казалось, абсолютно позабыл о возлюбленной.

— Тин? — позвала она, но юноша, пожалуй, не услышал. Тогда Лоран протянула руку, ухватила тёмного подмастерья за подбородок и заставила повернуться к себе. — Тин? — Теперь чародейка видела его глаза. — Зачем ты так с ним, Тин?

— Что? — только заметив слёзы на ресницах возлюбленной, маг очнулся. — Лона, почему ты плачешь?

— Я не плачу… Тин, за что ты так с Романдом? Ведь это он избавил тебя от Ключа! Я знаю, что Ключ тебе был неприятен… Тин, это тот парень, с которым ты только что носами бодался! Этот парень, которому ты хотел дать в глаз наконец!

— Что я сделал?

— Ты?! — Лоран всплеснула руками. — Да ты… Ещё осталось только поклониться и добавить «ваше высочество»! Ему и без тебя больно, а ты…

— Лона. Я не хотел! — юноша понял, что ему пыталась втолковать невеста. — Это от неожиданности! Я знаю, как всё исправить!

Тин ухватил Лоран за запястье и потащил за собой к выходу. Граф Яруш покачал головой.

— Э-э, мне показалось? — обратился он к осыпанным древесной стружкой магистрам. — Или они действительно, когда в гляделки друг с другом играли, разговаривали?

— Нет, не показалось, племянничек, — фыркнул Эфель. — Вполне естественно, что маги и, помимо того, столь близкие люди беседовали мысленно.

— Близкие? — нахмурился граф.

— Племянник! — тёмный маг грозно прикрикнул. — Не стоит сомневаться: ты хорошо воспитал сына!

Судя по вытянувшемуся лицу Яруша, тот не понял высказывания.

— Не обращайте внимания, граф, — вздохнул Новелль, смерив заместителя выразительным взглядом. — Магистр Эфель остановился в своём развитии где-то посередине между первым и вторым совершеннолетием.

— Ага, — глубокомысленно кивнул Яруш-старший и решительно двинулся за сыном. На грохот, раздавшийся за спиной, граф разумно не обернулся.

Романд отыскался быстро — остатков гнева, или вовсе его призрака, хватило на то, чтобы забиться в ближайший угол. Юноша сидел на низкой скамеечке в Верхнем коридоре при Большой лекционной аудитории, в нише, где довольно-таки долго стояла напольная ваза, изображавшая многоярусный город обезьян. Её привезли из кладовых раскопок в королевстве Силия, и это было настоящее произведение искусства. Впрочем, в Школе ваза славилась не внешним видом и древностью, а тем, что с завидной регулярностью поставляла Хру студиозов для наказания. В конце концов бессменному секретарю Гильдии и Школы поток любопытных и шкодливых учеников надоел, и Хру изъял вазу из общего доступа.

Теперь на месте «обезьяньего городка» стояла скамеечка, на которой и расположился Романд. Юноша устало свесил голову, обхватив шею сцепленными в замок руками, острые локти упирались в не менее острые колени. Шуршевый плащ стёк серой волной по бокам от ног Романда на пол, являя взору белый костюм. Зачарованный лён сверкал утренним снегом Просинца месяца, но отчего-то при взгляде на одеяние становилось теплее на сердце. Может, оттого, что это не снег, а подснежник?

По обшитым светлым деревом стенам Верхнего коридора стелился ярко-зелёный плющ, который старательно обходил стороной лампы и плёл живую рамку для каждого из многочисленных портретов Великих Магистров, что строго взирали на проходящих мимо студиозов. Рядом с нишей, словно охраняя Романда и умиляясь ему, висело изображение Серго Парящего Змея, Великого Теоретика. «А ведь эти двое похожи, — подумалось Лоран. — И оба Змеи. Могут ли они быть дальними родственниками?»

Девушка осторожно подошла к Романду. Впрочем, она могла топать голодным драконом — даже когда магиня присела на корточки перед юношей, тот её не заметил. За спиной Лоран встал Тин, он ободряюще сжал плечо невесты. Чародейка кивнула и дотронулась до колена Романда.

— Что вам? — вздрогнул он.

— Ты сын Льеэфы Л-лотая? — в ответ спросила Лоран.

— Да, — Романд отвёл глаза в сторону.

— Прости нас, — подал голос Тин.

— Я не обижаюсь, — неопределённо пожал плечами светлый маг. — Ваша реакция естественна. — Раздался смешок-всхлип. — Она, в общем-то, ничем не отличается от той, когда на Отделении узнали, что мой отец Имлунд Зелеш. В целом, какая разница?