В чем секрет обаяния

      Он стер большим пальцем повисшую на ее ресницах слезу и легко поцеловал ее в губы. Пожалуй, лучше всего подчиниться. Пока он сам не знает, что хочет и может ей дать, он не имеет права ничего просить у нее.
      - Можно, я приеду к Челси на этот уикенд?
      Шэннон не смогла вымолвить ни слова, только утвердительно кивнула и нырнула под его руку.
      Йен смотрел, как она уходит, и ему казалось, что он теряет частицу себя. А потом он еще долго стоял у захлопнувшейся перед его носом двери. Что-то надо было делать, но что?
      Шэннон со стоном упала в глубокое кресло. За всю ночь она так и не сомкнула глаз, а как только Челси уехала в школу, явилась Уэнди с советами и утешениями.
      - Тебе не кажется, что ты делаешь из мухи слона? И не пей столько сладкого.
      Шэннон сбросила пушистые шлепанцы и прижала к груди бутылку с шоколадным молоком.
      - Имею право.
      Уэнди взяла шоколадное печенье и внимательно взглянула на осунувшееся лицо Шэннон, на ее воспаленные глаза.
      - Кто тебе сказал, что шоколад лечит разбитое сердце?
      - Кажется, ты.
      - Только не я. Я сказала, что сладкое смягчает сексуальное неудовлетворение.
      Шэннон криво усмехнулась. Разбитое сердце плюс сексуальное неудовлетворение. Адская смесь. Влюбиться в Йена - верх идиотизма. Она даже не может винить его. Йен был честен с самого начала.
      Странно, но, пока Йен не вошел в ее жизнь, она тоже не искала постоянства. Брак, считала она, это сражение, война между мужчиной и женщиной, а дети военнопленные.
      - Кроме того, - не унималась Уэнди, - я не специалист по разбитым сердцам. Я вышла замуж за свою первую любовь.
      Шэннон высоко ценила заботу подруги, но сейчас ей так хотелось остаться одной и упиваться своим несчастьем.
      - Почему бы тебе не уйти домой? Я не собираюсь совершать самоубийство из-за мужчины.
      - Обещай, что не перейдешь на кофе. - Уэнди махнула рукой на столик. - Что подумает Челси, когда увидит тебя в таком состоянии?
      - Что я безнадежная лицемерка, раз заставляю ее есть фрукты, в то время как сама обжираюсь печеньем.
      Уэнди с сочувствием посмотрела на подругу.
      - Может, когда вы с Йеном увидитесь в субботу, он поймет...
      - Не поймет.
      Подозрительность и цинизм не позволят ему доверять ей. Конечно, можно простить его, и снова пустить в свою постель, и дожидаться следующей ссоры.., только ее бедное сердце больше не выдержит.
      - Если я уйду, ты целый день так и будешь сидеть и жалеть себя.
      . - А если ты останешься, я вставлю тебе кляп, а потом все равно буду сидеть и жалеть себя. -(Уэнди только скривилась, явно не восприняв угрозу всерьез.) - Правда, Уэнди, не волнуйся. Я в полном порядке.., или буду в порядке, когда прикончу все это печенье.
      Уэнди пожала плечами, признавая поражение, но с места не сдвинулась.
      Затрезвонил дверной звонок, и Шэннон застонала. Босиком она прошлепала к двери. В животе заурчало от избытка шоколада.
      - Что вам угодно? - спросила Шэннон хорошо одетого мужчину, возникшего на ее пороге. Хотя вряд ли она могла что-либо сделать для него, разве что напугать своим жутким видом.
      - Вы Шэннон Мур?
      - Да.
      Мужчина, не выдавив больше ни слова, ни вежливой улыбки, вручил ей конверт и, развернувшись на каблуках, удалился. Шэннон разорвала конверт, развернула явно официальную бумагу и начала читать. Боль в животе усилилась, руки задрожали.
      - Что там? - настороженно спросила Уэнди.
      - Привет от Йена, - огрызнулась Шэннон, возвращаясь в гостиную. - Кажется, он не хочет целый год дожидаться своей бесценной фирмы, так что решил отсудить у меня контроль над наследством Челси.
      Ярость ослепила Шэннон. Предательство Йена словно обручем сдавливало грудь и мешало дышать. Да, она знала, как медленно крутятся жернова судебной мельницы, и понимала, что Йен сделал этот шаг не вчера и не из-за минутной злости. Но зачем он занимался с ней сексом, зачем влюбил ее в себя, если с самого начала планировал судебное преследование? Просто накапливал информацию? Ее сердце не желало верить в такую холодность и расчетливость, однако мозг подсказывал: он ведь сын своего отца, в конце концов.
      Шэннон бросила документ на журнальный столик, будто бумага обжигала ей пальцы.
      - Что ты собираешься делать? - прошептала Уэнди.
      Шэннон молчала, не в состоянии прийти в себя. Шок - это хорошо. Она ничего не чувствует. Только цепенящий холод.
      Наконец к ней вернулся дар речи.
      - Пусть делает, что хочет. Мы обойдемся без него. Челси останется у меня, а на деньги наплевать!
      - Шэннон, в тебе говорит обида. Иен не мог так поступить. Должно быть какое-то разумное объяснение, - неуверенно сказала Уэнди.
      - Разумеется. У Йена уникальный талант находить объяснения. Но я больше не желаю его слушать. - Шэннон рухнула в кресло, взяла свой стакан. - Добро пожаловать в девяностые, где ради жестоких судебных баталий можно плевать на все!
      Раз Йен не потрудился лично предупредить ее о том, что намерен бороться за контроль над "Уэстервелт компани", она отплатит ему той же монетой: через адвоката. Хорошо еще, что Йен не потребовал опеку над Челси. Посмей он потребовать - пожалел бы, что родился на белый свет!
      Обычно в большом доме деда Йен чувствовал себя умиротворенным, однако сегодня ничто не смогло бы снять с него напряжение. После неудачной встречи с Шэннон в понедельник неделя не заладилась. Днем еще как-то отвлекали рабочие проблемы, однако ночи стали чертовски длинными.
      Шэннон не отвечала ни на телефонные звонки, ни на послания по электронной почте. Он дважды за неделю разговаривал с Челси, но вряд ли можно назвать ребенка кладезем информации.., а он опустился так низко, что пытался расспрашивать сестренку.
      В гостиную бурей ворвался Адам.
      - Что ты делаешь. Йен?
      Йен замотал головой, изумленный разгневанным голосом деда.
      - Решил проведать тебя. Надеялся застать, пока ты не уехал в офис.
      - Я говорю о Шэннон.
      Шэннон звонила Адаму? Странно. Она не из тех, кто отягощает окружающих своими проблемами. Если только дед не стал экстрасенсом, он не мог узнать об их размолвке.
      - Мы немного поспорили.
      - Если ты хотел решить финансовые проблемы, то должен был обратиться ко мне лично, и я бы вбил в тебя немного здравого смысла. Почему я узнаю о том, что ты подал судебный иск на доверенное лицо моего делового партнера через адвоката? Тем более через этого прохиндея Дженкинса?
      Йен словно получил удар в солнечное сплетение. Он заслужил эту словесную выволочку, он заслужил гораздо большего. Черт побери, он совершенно забыл об инструкциях, которые дал адвокату после оглашения завещания! Неудивительно, что Шэннон отказывается подходить к телефону.
      - Секундочку...
      Адам только отмахнулся.
      - Какие у тебя основания для иска? Некомпетентность? Шэннон прямо сейчас могла бы руководить этой фирмой лучше тебя и меня.
      - Что ты имеешь в виду? Старик разочарованно застонал.
      - Ты хоть представляешь, чем она зарабатывает на жизнь?
      Коронный вопрос недели!
      - Мы не говорили об этом.
      - То есть ты не спрашивал, - упрекнул его Адам. - Господи, Йен, эта женщина знает рынок акций лучше большинства наших агентов. Она работает для одной из самых крупных корпораций Нью-Йорка. - Адам скрестил руки на груди. Я не буду участвовать в этом процессе на твоей стороне.
      - Я позвоню Дженкинсу и заставлю его отозвать иск.
      - Уже слишком поздно, мальчик. Шэннон получила бумаги два дня тому назад. О чем ты думал?
      Вот в этом-то и проблема. С того момента, как Йен познакомился с Шэннон, он потерял способность думать.
      - Я подписал бумаги до того, как...
      - До чего?
      До того, как Шэннон и Челси стали самой важной частью его жизни. До того, как он полюбил их обеих. Осознав это, Йен оцепенел.
      - Ты должен поговорить с ней. Йен вонзил пятерню в волосы.
      - Она не хочет меня видеть. Она это ясно дала понять.
      - Возможно, и не хочет, но ты должен объясниться с Шеннон лично. Только представь, что она должна была подумать, когда получила документы!
      Легко представить. Наверняка подумала, что он мстителен, жесток. И жаден!
      Йен вскочил.
      - Ты прав.
      Адам улыбнулся, словно извиняясь.
      - Раз уж у тебя все равно паршивое настроение, вот личные отцовские бумаги, которые я нашел в его сейфе. Может, захочешь просмотреть их прежде, чем выбросишь.
      Меньше всего Йен нуждался сейчас в новых эмоциональных потрясениях. А может, именно в этом и нуждался. Он совершил столько ошибок за последнее время. Придется посмотреть в глаза некоторым фактам.
      Глава 13
      Шэннон собрала волосы Челси в "конский хвост" и поправила воротничок. Обычно девочка с удовольствием готовилась к экскурсиям, но сегодняшнее утро явно было исключением. Она вертелась, дергалась и мешала Шэннон одевать ее.
      - Йен сегодня приедет? - спросила Челси во второй раз за утро и в сотый за неделю.
      - Нет. Завтра.
      И ни на минуту раньше, мысленно добавила Шэннон.
      Она уже договорилась со знакомой старшеклассницей, что та посидит с Челси, пока Йен не заберет сестру. У нее не было ни малейшего желания видеться с ним, но она ни в коем случае не допустит, чтобы ребенок стал пешкой в их игре.
      - Почему не сегодня?
      - У него много работы. - Шэннон завязала шнурки маленьких кроссовок двойным узлом. -Все. Готово. Берем твой ленч и идем ждать автобуса.
      Шэннон с улыбкой помахала вслед школьному автобусу, но в сердце ее не было радости. Все та же леденящая пустота, что мучила ее последние дни. Может, пробежка по окрестностям взбодрит ее?
      Шэннон пробежала несколько кварталов, затем перешла на быстрый шаг, проверяя, не сбилось ли дыхание. Теперь она не тренировалась так регулярно, как прежде, но, видимо, придется увеличить физические нагрузки - как альтернативу сексуальной неудовлетворенности. Господи, она и не подозревала бы о таком состоянии, если бы Йен не показал ей, каким чудесным может быть секс...
      Прекрати! Прекрати думать о нем!
      Влюбиться - не смертельно. Многие страдают от несчастной любви и продолжают жить. Но сможет ли она снова когда-нибудь испытать ощущение чуда, предвкушение страсти?
      Шэннон бросилась бежать, надеясь довести себя до изнеможения. Полчаса спустя она возвращалась к дому запыхавшаяся и усталая, но чувствуя себя гораздо сильнее... Во всяком случае, до того момента, как заметила на своей лужайке высокого широкоплечего мужчину. Она попятилась, но Йен обернулся.
      Дрожащими пальцами Шэннон заправила за уши мокрые от пота пряди и приблизилась, стараясь не встречаться с Йеном взглядом.
      - Что ты здесь делаешь?
      - Ты плохо выглядишь.
      Разозлившись, Шэннон захлопнула дверь перед его носом. Конечно, она выглядит плохо. Если бы она ждала его, то выглядела бы образцом невозмутимости и неприступности. А так она похожа на жертву кораблекрушения.
      Явно не смущенный приемом. Йен вошел вслед за ней, как будто к себе домой.
      - Тебе следует научиться запирать двери.
      Черт бы его побрал! Ну почему он так красив! Горизонтальные полосы рубашки подчеркивают широкие плечи и мощные руки. Руки, которые всего неделю назад обнимали ее.
      - Я думала, ты не появишься до завтра.
      - Завтра у меня свидание с Челси, и, как я понял, тебя здесь не будет. Мне необходимо поговорить с тобой.
      - Зачем? Понадобилась свеженькая информация для твоего судебного процесса? Моя мать во второй раз вышла замуж за деньги. Моя сестра подцепила мужчину с деньгами. Я тоже за чем-то охочусь. Ты уже выяснил, за чем?
      - Помолчи и послушай хотя бы минуту.
      - Сам нашел что-то новенькое? Уже что-то раскопал обо мне? Может, хочешь отобрать у меня Челси по суду? О нет! Ты этого не сделаешь, ведь в таком случае пришлось бы любить не только самого себя.
      Йен поморщился, но не проглотил наживку.
      Просто скрестил руки на груди и спокойно ждал, пока Шэннон выговорится. Его невозмутимость только распаляла ее, но в какой-то момент, сообразив, что оскорблениями от него не избавиться, а силой - тем более, она отступила и махнула рукой в сторону гостиной.
      - А может, и к лучшему. Я тоже кое-что хочу обсудить.
      Уже в комнате Шэннон обогнала его и быстро собрала тарелки с журнального столика. Йен ухмыльнулся.
      - Шоколадное мюсли на завтрак? Шэннон унесла посуду и вернулась в гостиную.
      - Ты пришел сюда обсуждать мою диету? Улыбка соскользнула с его лица.
      - Нет.
      - Тогда начну я. - Шэннон забралась на диван, по привычке подобрав под себя ноги, натянула на колени мешковатую футболку. - Можешь контролировать акции Челси в "Уэстервелт компани". Я не возражаю. Я, естественно, пошлю письменное подтверждение твоему адвокату, так что можешь отозвать свой иск.
      Йен неловко опустился в кресло напротив Шэннон. Он ожидал и вспышку гнева, и обиду, однако совершенно не подготовился к тому, что она попытается порвать все связи с ним.
      Ее руки дрожали. Она сплела пальцы и сделала глубокий вдох.
      - Я совершила ошибку. Я не должна была подкупать тебя ради общения с Челси. Йен выгнул брови.
      - Ты думаешь, что я общался с вами только для того, чтобы заполучить фирму?
      Шэннон ответила на его вызывающий взгляд не менее вызывающе.
      - Иен, ты подал на меня в суд. Что еще я могу думать?
      - Ты опоздала со своим заявлением. Я отозвал иск и не буду покупать акции Челси. Я решил сохранить своего маленького партнера.
      - Мне надоели твои игры, - набросилась на него Шэннон. - Почему не попытаться быть честным хотя бы для разнообразия? - Золотистые искры гнева затанцевали в ее огромных глазах.
      - Честным? А почему ты честно не сказала мне, что являешься преуспевающим финансовым консультантом? Тебе нравилось держать меня за идиота?
      - Я не считала нужным трясти перед тобой своими дипломами только для того, чтобы доказать, что я чего-то стою. Да ты и не интересовался.
      - Я не считал тебя ниже себя, когда думал, что ты секретарша.
      Шэннон распрямилась.
      - Но и не доверял мне. Ты все время подозревал, что я ищу выгоды для себя.
      - Ничего подобного, - решительно возразил Йен и мысленно добавил: во всяком случае, в глубине души. А если совсем честно, он просто боялся признаться себе в своих чувствах к ней, поэтому и пытался ее оттолкнуть. И это ему почти удалось.
      - О, хватит молоть чушь! - Шэннон вскочила и заметалась по комнате. Подозревал, не отрицай. Ты думал, что я хочу вытянуть из тебя все, что смогу. Если бы я добивалась денег, в предложениях недостатка не было. В том числе и от твоего отца.
      Йена прошиб холодный пот.
      - Что?!
      - Уэсли встретился со мной, якобы для того, чтобы обсудить "финансовое положение" Челси. Он намекнул, что, если мы достигнем взаимопонимания, то я внакладе не останусь. Я официально отказалась от алиментов, которые он платил моей сестре. Похоже, он не сильно расстроился. Больше я о нем не слышала.
      Отец предлагал Шэннон стать его любовницей? Йен только вчера видел ее письмо в личных бумагах отца, но не знал, что предшествовало этому письму.
      - Прости, - вот и все, что он мог сказать ей.
      - Тебе не за что просить прощения. Я никогда не обвиняла тебя в грехах твоего отца.
      Она могла бы добавить: "как ты", и была бы права. Зная о связи ее сестры со своим отцом, он не мог отнестись к ней без предубеждения.
      - Что-нибудь изменится, если я скажу, что начал процесс до того, как встретился с тобой и Челси?
      - Я буду считать тебя не абсолютным негодяем, но это ничего не изменит. Если ты явился узнать, как я поживаю, то успокойся, у меня все прекрасно. Я оскорблена, но это моя вина. Ты не дал мне ни единого повода думать, что мы хотим одного и того же.
      - И чего же ты хочешь?
      - Безопасности. Не материальной, эмоциональной. Стабильной жизни для себя и Челси. -Ее тихий смех был пронизан иронией. - До встречи с тобой я избегала даже фантазий о семейной жизни. Позволила мечтам затуманить мой взгляд на жизнь - вот в этом виноват ты. Однако я снова твердо стою на ногах.
      Шэннон ушла в кухню, налила себе большой стакан шоколадного молока. Йен последовал за ней. Он не позволит ей сбежать, пока не скажет все, что должен сказать.
      - В одном мы точно сходимся: Челси необходима стабильность.
      - Ты утверждаешь, что я не могу обеспечить ей спокойную жизнь? - Голос Шэннон зазвенел гневом.
      - Ей три года. Она так мала, что забудет начало своей жизни. Но ей необходима нормальная семейная жизнь, а не опекунство ее тети, пусть очень любящей тети, и случайные визиты брата.
      - Мне не нравятся твои намеки.
      - Как ты думаешь, на что я намекаю?
      - Ты предлагаешь удочерение?
      - Да.
      Ее взгляд по разрушительной силе мог бы поспорить с извержением вулкана.
      - Забудь. Я все делаю правильно. Она - счастливый ребенок.
      - Я знаю.
      - Тогда при чем здесь удочерение? Она для меня не обуза, как для тебя.
      Неужели Шэннон убеждена, что он такой бесчувственный? Он любит Челси. Любит настолько, что готов простить отца. Вряд ли Уэсли понимал это, но он завещал сыну нечто гораздо более ценное, чем деньги. Отец дал ему шанс на любящую семью, которой лишил его в детстве.
      - Я хотел сказать, что мы удочерим ее.
      - Мы? - Шэннон резко опустила стакан и повернулась к нему. - А что потом? Перекидывать ее друг другу, как разведенные родители с общей опекой? И это ты называешь стабильностью? Поверь моему опыту, ничего хорошего из твоей затеи не выйдет.
      Ее лицо затуманилось печалью. Йен потянулся к ней, но она ловко поднырнула под его протянутую руку.
      - Я не так все себе представлял. Шэннон вскинула руки.
      - Господи, а как же ты представлял. Иен? Он сунул в карманы сжатые кулаки и пробормотал:
      - Я думал, мы сначала поженимся. Шэннон окаменела.
      - Что ты думал?..
      Йен заметил ее панику и решил, что, вероятно, совершил свою самую большую ошибку. Он полночи подыскивал правильные слова, а получилось, будто делает ей предложение ради Челси.
      - Я плохо сформулировал.
      - Это уж точно. Подумать только, мистер Ничего Серьезного говорит о женитьбе! Кто-то ударил тебя дубинкой по голове?
      - Некоторым образом. - Он действительно чувствовал себя так, будто получил по голове, и не раз. Эта красотка заманила его в засаду и отдубасила, даже не пошевелив пальчиком. Мысль о том, что он потеряет Шэннон, пугала сильнее, чем прогулка к алтарю.
      - И сколько ты продержишься, прежде чем почувствуешь себя в ловушке?
      Йен обнял ее и притянул к себе. Шэннон не стала сопротивляться, но ее тело осталось напряженным.
      - Шэннон, я уже в ловушке. В ловушке одиночества. Будь все проклято, я даже спать теперь не могу в своей квартире!
      - Если память мне не изменяет, ты как-то сказал, что не можешь спать со мной, - напомнила ему Шэннон с горьким смешком.
      - Потому что знал, если буду с тобой спать, случится именно это!
      - Что - это?
      - Что мне понравится, как ты прижимаешься ко мне во сне. Как будишь меня посреди ночи, чтобы предаться любви.
      В ожидании ее ответа Йен затаил дыхание. Шэннон склонила голову к плечу, посмотрела на него из-под длинных ресниц.
      - Не сработает.
      - Почему?
      - Твоему сценарию кое-чего не хватает.
      - Чего?
      - Любви.
      Одно короткое слово, которое всегда пугало его до смерти.
      - И я должен поверить, что ты меня разлюбила? Поэтому ты сидишь в моей футболке и топишь мировую скорбь в бутылке шоколадного молока?
      - Я говорила о тебе.
      - Я люблю тебя.
      Ну вот, слова вырвались. И не так уж страшно, как он думал. Может, потому, что впервые в жизни он чувствовал себя любимым.
      - И ты хочешь, чтобы я тебе поверила?
      - А чего я добьюсь ложью?
      - А чего ты добьешься правдой? - возразила она.
      - Жизни, - просто ответил он. - Потому что без тебя и Челси у меня нет жизни.
      Как напряжение покидало ее тело, так сомнения покидали душу. Ее ярость утихала, переходя в настороженное замешательство.
      - Тебе не кажется, что брак - это лишнее? Йен нахмурился.
      - Разве ты не этого хочешь?
      - Нет. Я хотела от тебя чувств, а не кусочка бумаги, который тебя заставляют подписать.
      - Никто меня не заставляет. Я хочу прожить с тобой до конца наших дней. Я люблю тебя, Шэннон. Ты необходима мне.
      Шэннон замерла. Можно ли верить ему? Она хотела верить, но боялась, что ее сердце не выдержит нового удара.
      - Я не смогу опять пройти через это.
      - Поверь мне еще один только раз. Обещаю, ты никогда не пожалеешь. - Его голос дрожал от волнения.
      - Надеюсь, ты говоришь правду, Йен, иначе мне просто придется тебя убить. - Йен смахнул слезу с ее щеки. Шэннон обвила руками его шею. - Но мне не хотелось бы брать грех на душу.
      Йен просунул руку под футболку и погладил ее грудь. Шэннон всегда поражало, как быстро ему удавалось возбудить ее.
      - Итак, ты выйдешь за меня замуж? Иен в своем репертуаре: использует ее возбуждение в своих целях. Она тянула с ответом ровно столько, чтобы заставить его вспотеть. Его пальцы скользнули за пояс ее шортов.
      - Ладно, я выйду за тебя замуж. Соблазнение резко прекратилось.
      - Когда?
      Шэннон чуть не рассмеялась, такое отчаяние прозвучало в его голосе. Приняв решение. Йен не терял времени зря.
      - Ты будешь женатым до конца своих дней. Неужели не хочешь напоследок насладиться свободой?
      Иен прислонился к рабочему столу и улыбнулся.
      - Нет. Поступаю в твое безраздельное пользование, - сказал он.
      - Неужели? Мне придется делить тебя с Чел-си, а у этого ребенка чрезвычайно развит собственнический инстинкт. Она не любит делиться своими игрушками, а ты - ее любимая игрушка. - И моя тоже, мысленно добавила она.
      - Тогда, после удочерения, нам придется подарить ей маленького братика или сестренку. Пусть играет с ними.
      - Чтобы приучить ее к ответственности? Еще одна из твоих блестящих идей, вроде котенка?
      - Нет. В этом решении главное слово за тобой.
      - Я согласна. - Ее сердце, еще этим утром совершенно разбитое, переполнялось любовью. -Зачем же ждать? Давай начнем прямо сейчас.