Здесь Дженнифер остановилась. У нее не было таких намерений, но брошенный на фойтанцев взгляд отвлек бы кого угодно. И не только потому, что они шумели и прыгали вверх-вниз, но она вообще впервые видела их в таком неописуемом возбуждении. Когда огромное существо, точнее, три огромных существа с остроконечными ушами и хорошими клыками впадают в такое неистовство в присутствии людей, люди тоже начинают тревожиться. До ее ушей долетел вопль, который в течение, наверное, трех миллионов лет в человеке был запрограммирован на биологическом уровне:
      —  Волки! — Ей понадобилось лишь одно мгновение, чтобы собраться.
      Благодаря навыкам, приобретенным ею в качестве торговца, Дженнифер знала, как освободиться от предубеждений против внешнего вида. Где-то в уголке ее сознания промелькнула мысль, что она уже не первый раз за последние дни с благодарностью вспоминает время, когда была торговцем. Это раздражало ее, вот вроде бы сбылись мечты, она, как того и хотела, в хорошем, спокойном университетском городке. Так почему же тревога не утихает.
      Дженнифер спросила:
      — Какой-нибудь вопрос? — Ее голос звучал выше, чем обычно, но все же достаточно твердо. Она полагала, что от ее вопроса фойтанцы просто взорвутся. Они удивили ее. Они вздрогнули, переглянулись, словно она застала их за ковырянием в носу — если только по обычаям фойтанцев это считалось плохим поступком.
      Наконец Зэган Зэган Наг ответил:
      — Нет, на этот раз нет никаких вопросов, уважаемый профессор. Нас просто заинтересовали аналогии между миром, который придумал этот автор, и жизненным опытом нашего собственного народа.
      — Хорошо. В таком случае я продолжу.
      Тон переводчика был, как всегда, вежливый, но она знала: то, что она услышала, было ложью от начала до конца или, по крайней мере, не всей правдой. Нечто большее, чем интерес к аналогиям, привел фойтанцев в такое волнение. Но что она могла поделать, если они не хотели обсуждать этот вопрос с людьми?
      Весь остаток дня Дженнифер пребывала в рассеянности. Обсуждение было менее живым, чем она надеялась, и не менее всего прочего это можно было приписать тому, что фойтанцы не принимали в нем участия.
      Они очень внимательно слушали все, что говорила она и другие студенты, хотя их уши еще долго продолжали подергиваться. Возможно, они не могли контролировать эту свою реакцию.
      После занятий Дженнифер вернулась в квартиру Эллы. Она хотела обсудить с кем-нибудь необычную реакцию чужестранцев на «Гимн Лейбовицу». Но у Эллы не было желания слушать. Элла планировала феерию завтрашней вечеринки с Ксавье и хотела обсуждать только это. Дженнифер, которую тошнило от упоминания о мужчинах вообще и Али Бахтияре в частности, была вынуждена играть роль несчастного слушателя.
      После того как они с подругой поняли, что этим вечером им не суждено понять друг друга, как бы они ни старались, Дженнифер опять вернулась к своим занятиям с компьютером и двоеточиями де Кампа. Она не удивится, если обнаружится, что те места, в которых двоеточия появляются взамен запятых, были «работой» излишне рьяного редактора. Дженнифер не была уверена, что нашелся бы хотя бы один автор двадцатого столетия, который сказал бы доброе слово о бесцеремонных редакторах. На следующий день на занятиях она продолжила тему «Гимна Лейбовицу», сравнивая его с другими произведениями, которые развивали тему последствий атомной войны: «Дэви», «Почтальон», «Сын звездного человека».
      — Это течение в научной фантастике выдохлось к концу двадцатого столетия, так как стало ясно, что в подобном конфликте выживших не будет, а если кто-то и выживет, то в любом случае не удастся восстановить все так быстро, как это представляли ранние авторы.
      И вновь среди фойтанцев возникло оживление. Дженнифер подумала, что они могли бы поделиться мыслями, которые их беспокоят. Но фойтанцы вновь не сделали этого. Она почти уже собралась спросить их напрямую. К сожалению, в данный момент такое решение представляло бы собой нечто среднее между безрассудной храбростью и самоубийством. До сих пор фойтанцы были готовы вести дискуссии и даже проявляли в некотором роде усердие. Но почему не сейчас и не по теме, которая должна их волновать: ведь они сами пострадали от подобных событий? Дженнифер не находила ответов на эти вопросы. Недовольная собой, она закончила занятия и прошествовала к выходу из аудитории.
      Две другие лекции она прочитала, можно сказать, на автопилоте. Все так же на автопилоте она направилась к своей прежней квартире. Только пройдя пару сотен метров, она опомнилась и пробормотала:
      — Идиотка! — После чего со вздохом направилась к дому Эллы. Пройдя еще пятьдесят метров, она повторила: — Идиотка! — на этот раз гораздо громче.
      Студент, проходивший мимо, бросил на нее любопытный взгляд. Ее щеки пылали. Это заинтересовало студента еще больше, ибо студент был крайне молод. Дженнифер вернулась и в самом мрачном расположении духа побрела обратно в кабинет.
      Кабинет отнюдь не был идеальным местом для того, чтобы провести ночь. Кушетка была значительно хуже и, что самое главное, еще короче, чем в квартире Эллы. Хорошо хоть туалетная комната находилась всего через пару дверей. «Ладно, на одну ночь сойдет. А завтра у меня будет собственная квартира», — подумала Дженнифер. Эта последняя мысль несколько скрасила неудобства нынешнего вечера и даже тот факт, что придется обедать в университетском кафетерии.
      Вряд ли кто-нибудь осмелился бы назвать блюда, которые там предлагали, шедевром кулинарного искусства. Лучшим предположением Дженнифер на этот счет было, что в службе университетских столовых пускают на бифштексы всех, кто умеет более или менее сносно готовить. Она взяла кока-колу. «Что же еще может пить профессор среднеанглийского?» — задала она себе риторический вопрос, выходя прогуляться по территории университета в вечерних сумерках.
      Вернувшись в кабинет, Дженнифер уселась за работу. Никто до сих пор так и не смог создать программу для проверки сочинений. Она царапала красными чернилами свои замечания на полях. По крайней мере, хоть в испанглийском как слышится, так и пишется: она не хотела связываться со странным правописанием, которое было сущим наказанием в древне- и среднеанглийском.
      Вокруг нее постепенно сгущались сумерки. Сразу после девяти вечера позвонил охранник службы безопасности. Когда он увидел Дженнифер, то, чуть смешавшись, сказал:
      — Прошу прощения, профессор Логан. Простая проверка — инфракрасные датчики сигнализировали, что кто-то находится в вашем кабинете. Раз это вы, то нет проблем.
      — Я рада, — ответила она охраннику, но тот уже отключился.
      Она попыталась восстановить ход своих мыслей. Этой студентке действительно удалось ухватить то, как Пайпер создавал свои рассказы о будущем, и Дженнифер хотела убедиться, что разъяснила студентке все ее недочеты.
      Едва она вновь погрузилась в проверку сочинений, как раздался еще один звонок. На этот раз звонил Али Бахтияр.
      — Что тебе? — холодно спросила Дженнифер.
      Бахтияр смутился.
      — Я хочу еще раз попросить у тебя прощения, — наконец сказал он. — Я только что встретил твоих фойтанцев, и они действительно производят то впечатление, о котором ты говорила. Да, производят.
      Он выглядел немного потрясенно, а, надо сказать, его не часто можно было увидеть в таком состоянии.
      — Постой-ка. Ты встретилих? Как ты мог их встретить?
      — Они приходили сюда и спрашивали тебя. Они сказали, что хотят поговорить с тобой о занятиях. Они, похоже, не были заинтересованы откладывать разговор, понимаешь, что я хочу сказать. Мне с большим трудом удалось убедить их, что ты тут больше не живешь. Они ушли только после того, как я дал им адрес твоей подруги, этой, с низким голосом… Элла Мечникова, правильно?
      — Элла, — машинально поправила Дженнифер. — Боже. Я думаю, она не сильно обрадуется, увидев их. Она сегодня вечером не одна.
      — Я уже догадался, я позвонил ей, чтобы предупредить тебя о приходе этих ребят, но у нее не было большого желания разговаривать. И, кроме того, она отключила видеоканал. Элла быстро протараторила, где тебя искать, и тут же отключилась. Теперь ты все знаешь.
      — Боже, — повторила Дженнифер, подумав, что Элла теперь не скоро простит ее, если вообще простит. — Спасибо, что предупредил, Али, я все поняла. Лучше знать об их возможном визите.
      — Послушай, если можно, забудь о нашей размолвке и возвращайся домой. — Бахтияр вновь завел разговор о примирении. — Я действительно очень сожалею о сказанных мною тогда словах, и я…
      — Нет, Али, — твердо ответила Дженнифер. Она уже обдумала произошедший разрыв и не хотела к этому больше возвращаться. — Мне очень жаль, но я считаю, что это невозможно. Самое лучшее, что мы можем сделать, покончить с этим сейчас. Я надеюсь, мы останемся друзьями.
      Бахтияр нахмурился.
      — Ненавижу, когда женщины так говорят. Но в любом случае я считаю, что должен был тебя предупредить об этих тварях. Удачи тебе с ними.
      — Они вовсе не твари, — начала Дженнифер, но Бахтияр, как и охранник, не дал ей возможности оставить за собой последнее слово. Покачав головой, она вновь уставилась в сочинение, посвященное творчеству Пайпера.
      — Где же я остановилась? — пробормотала она.
      Только она нашла нужное место, как вновь раздался звонок. Дженнифер тяжело вздохнула и ткнула большим пальцем руки в кнопку «ПРИЕМ». Экран не светился. «Элла», — подумала она и оказалась права.
      — Дженнифер, три синих чудища собираются нанести тебе визит.
      — Али только что звонил мне, чтобы предупредить, и сказал, что послал их к тебе. Мне очень неловко, что все так получилось, — добавила она.
      — Еще бы, — огрызнулась Элла, — я не люблю, когда меня прерывают в момент наивысшего напряжения, и тем более не люблю, когда это делают дважды.
      — О, дорогая. — Дженнифер с трудом сдерживалась, чтобы не засмеяться.
      — Если бы ты не была моей подругой… Ладно, эти фой-как-их-там выглядят достаточно большими, чтобы позавтракать тобой, вместо того чтобы вести беседы. Ты уверена в их истинных намерениях? Может, тебе лучше держать дверь на замке?
      — Не говори ерунды, Элла. Возвращайся к Ксавье, и я надеюсь, что никто больше тебя не потревожит.
      — Да уж, лучше не надо, — мрачно заметила Элла. — Ну ладно, тогда пока.
      Наконец хоть один раз за весь вечер с ней по-человечески попрощались. Дженнифер опять попробовала вернуться к проверке сочинений, надеясь закончить эту работу до прихода фойтанцев.
      Через несколько минут лифт в холле зашумел. «Фойтанцы, — подумала Дженнифер и отложила бумаги. — Похоже, мне никогда не закончить». Она оценивающе поглядела на оставшуюся стопку и нахмурилась. Чтобы проникнуть в здание в такой поздний час, необходимо иметь специальную карточку допуска, которая вставляется в считывающее устройство лифта. Дженнифер пожала плечами. Может быть, фойтанцы поднялись с кем-нибудь, у кого была карточка. Они знали ее имя, в конце концов небольшое объяснение — это все, что им понадобилось.
      Кто-то постучал в дверь, постучал так высоко, что это мог быть только бэтлбольный центровой или фойтанец. Она не слышала шагов по коридору, но фойтанцы могли не носить обуви. Для существ таких больших размеров они производили очень мало шума, словно были ближе к своим предкам — охотникам, чем люди. Дженнифер распахнула дверь и задрала голову. Перед ней возвышался Зэган Зэган Наг, позади стояли два других фойтанца. Вблизи они действительно выглядели устрашающе. Она невольно отступила назад прежде, чем собралась с духом спросить:
      — Чем могу быть полезна в столь поздний час?
      — Ты можешь пойти с нами, — ответил Зэган Зэган Наг.
      Слушая монотонный голос его переводчика, Дженнифер сомневалась, что правильно поняла.
      — Я предпочла бы поговорить здесь, — ответила она.
      — Это не только просьба, — сказал Зэган Зэган Наг.
      Только тут Дженнифер заметила в левой руке гостя какой-то предмет. Так как присущий каждому человеку в той или иной мере антропоцентризм заставил ее первым делом посмотреть на правую.
      Предмет заискрился. Все это Дженнифер запомнила надолго… Внезапная яркая вспышка. Долгое время она была единственным воспоминанием Дженнифер…
      Когда она очнулась, то поняла, что находится на космическом корабле. Мало-помалу к ней начало возвращаться сознание и ощущение окружающей реальности. Может быть, это происходило гораздо медленней, чем должно было, из-за ужасной головной боли: ощущение было такое, будто она выпила бутылку, в которой были сконцентрированы все похмелья за прошедшие десятилетия. Ее парализатор торговца мог спокойно вырубить человека на час или даже два, но самочувствие при пробуждении всегда было отличным. Фойтанцы явно использовали для этих целей что-то, работавшее на других принципах. Попытавшись сесть, Дженнифер застонала от прострелившей голову боли. Было такое чувство, что голову просто оторвали. Хотя, может, это было бы к лучшему, ибо тогда она смогла бы хоть на время забыть про головную боль.
      Мало-помалу ощущение раскалывающегося черепа перестало быть для нее единственным. Гравитация была немного выше, чем приятные 0,85g на Сагусе. Однако это не было гравитационным полем планеты. Дженнифер не могла бы объяснить, в чем конкретно заключается разница, ни один космический путешественник не смог бы выразить этого словами, но она это чувствовала. Воздух был не только кондиционирован, но и имел привкус, который дает хорошая установка регенерации. Все указывало на то, что это корабль фойтанцев. Каюта, в которой она находилась, была довольно большой и имела потолки более высокие, чем на кораблях людей. Даже обыкновенный тюфяк из мягкого пеноматериала, на котором лежала Дженнифер, явно был чужеродного происхождения. Свет, падавший из панелей, прикрепленных к потолку, имел более сильный оранжевый оттенок, чем тот, что обычно используют на своих кораблях люди.
      Дженнифер огляделась, ей пришлось несколько раз закрывать глаза из-за головной боли, которая периодически усиливалась. Но, кроме тюфяка, в комнате валялось лишь три пластиковых мешка из-под мусора. Она подползла к ним, вынужденная из-за высокой гравитации и головной боли передвигаться медленно и аккуратно. В мусорных мешках находились все вещи из ее кабинета, начиная от зубной щетки и кончая компьютером, а также содержимое ящиков ее стола, включая записные книжки и немного денег.
      Когда среди вещей Дженнифер обнаружила свой парализатор, то чуть не задохнулась от восторга. Но восторг быстро улетучился. Дело в том, что она была на корабле фойтанцев, а как управляется этот корабль, она не имела ни малейшего представления. Так что непонятно, чем в этом случае ей мог помочь парализатор? Она с радостью поменяла бы его сейчас на годовой запас тампонов. Но так как никого с таким предложением не появилось, Дженнифер прикрепила его к поясу.
      Закончив с мешками, она огляделась в поисках чего-нибудь, что могло бы служить туалетом. Хотя ни один герой в ее любимых романах на среднеанглийском никогда об этом особо не беспокоился. Впрочем, так же как и она до своего первого торгового вояжа. Однако желание поскорей присесть где-нибудь в кустах на корточки вернуло ее к прозе жизни.
      Дженнифер выбрала самый дальний от тюфяка из пеноматериала угол. Если фойтанцы сейчас же не придут и не предложат что-либо получше, то ей придется облегчиться прямо здесь, и пусть они сами потом тут убирают.
      Она испытывала некоторый дискомфорт, правда, терпеть пока было можно, когда в дальней стене ее комнаты появилась дверь. Еще секунду назад ее не было, а теперь появилась. Зэган Зэган Наг вошел в каюту. Рука Дженнифер непроизвольно легла на парализатор.
      — Не стоит этого делать, — предостерег фойтанец.
      Неожиданно к ней пришла уверенность. Возможно, она не сможет управлять этим кораблем сама, но если нокаутировать Зэган Зэган Нага и пригрозить разрезать его на полоски сантиметровой толщины, то, возможно, таким образом ей удастся убедить его развернуться и лететь обратно на Сагус. Так как это было, на ее взгляд, лучшим, что Дженнифер могла сделать, она нажала на спусковой крючок.
      Зэган Зэган Наг оскалил зубы, но не пожелал превратиться в большую бесформенную синюю груду.
      — Я же говорил, что не стоит этого делать, — все так же спокойно заметил он. — Ваше оружие заставляет меня чесаться, но не может меня усыпить. Фойтанцы используют парализаторы, работающие на другом принципе.
      Гудящая голова Дженнифер была мучительным подтверждением справедливости этого утверждения. Тогда она решила вернуться к следующей по важности проблеме.
      — Мне нужно что-нибудь, что вы используете в качестве туалета.
      Зэган Зэган Наг проводил Дженнифер. Он даже вышел потом из комнаты, оставив ее одну.
      — Моему народу не требуется уединения для отправления этой потребности, но мы слышали, что люди предпочитают делать это в одиночестве.
      Дверь тем не менее при этом не закрылась.
      — Очень вам благодарна, — ехидно сказала Дженнифер. — Вы могли бы оставить меня с моим желанием к уединению на Сагусе, вместо того чтобы похищать?
      Ее сарказм заставил передернуться синюю кожу Зэган Зэган Нага. Через дыру в стене он ответил.
      — Тебя пригласили. Ты не захотела пойти с нами добровольно с планеты, которую вы называете Сагус, тебе хотелось остаться там. Но ты нам нужна, нужны твои знания. Поэтому пришлось забрать тебя.
      — Тысяча благодарностей, — проворчала Дженнифер.
      Устройство санузла было весьма примитивным. Пара круглых дырок в полу, каждая примерно полметра в диаметре. Она присела над одной из них.
      Справив нужду, Дженнифер обратилась к Зэган Зэган Нагу.
      — У вас есть что-нибудь, что я могу использовать, чтобы вытереться? Желательно что-нибудь мягкое и впитывающее.
      — Я поищу, — ответил фойтанец, — наш вид не сталкивается с подобными трудностями.
      На этот раз дверь исчезла. Фойтанец отсутствовал примерно четверть часа. Когда он вернулся, то принес отрез тонкой ткани.
      — Это из нашей аптечки для оказания первой помощи. Пользуйся экономно, так как это все, что мы можем тебе предложить.
      — А сколько продлится полет? — поинтересовалась Дженнифер.
      Зэган Зэган Наг не ответил. Она решила задать вопрос на другую тему.
      — Скажите хотя бы, что именно из моих знаний вы считаете столь необходимым для себя? Откуда вы можете знать, что я знаю? И в любом случае, какую пользу могут представлять знания профессора среднеанглийского для вас?
      Зэган Зэган Наг удостоил ответа лишь один из вопросов.
      — Нам рекомендовали тебя другие люди. Этот ответ лишь прибавил смятения в мысли Дженнифер.
      — Меня рекомендовали? Кто?
      — Один из тех, с кем мы сотрудничаем. Он признался, что ситуация вне пределов его знаний и опыта, сказал, что в этом деле сможешь разобраться только ты. Из того, что мы выяснили, наблюдая за тобой, его предложение нам кажется если не лучшим, то, по крайней мере, заслуживающим внимания. Он также согласился оказать тебе любую помощь, которая только в его силах. Сейчас он тоже находится на Одерне.
      — Одерн?
      Переводчик повторил это слово без изменения.
      — Одерн — так называется моя планета, — ответил Зэган Зэган Наг. — Одна из ста двадцати семи населенных планет, входивших прежде в сферу нашего влияния и на которой до сих пор живут фойтанцы. Это одна из девятнадцати планет, которым удалось возобновить космические полеты. До Самоубийственных войн, — добавил он после паузы, — мы населяли несколько тысяч планет, точное их число до сих пор является предметом научных диспутов.
      Дженнифер вздрогнула. Она постаралась представить себе войну, в которой люди сами уничтожили бы жизнь на девяносто пяти процентах населяемых ими планет. Кроме того, ее удивило, что фойтанцы посчитали достаточно важным сражаться повсюду на таких огромных пространствах. Со сходной жестокостью люди сражались за веру, но развитие техники ослабило власть религии над человечеством. Может быть, фойтанцы сохранили религиозный фанатизм и после того, как достигли уровня развития, позволяющего совершать межзвездные полеты?
      Тем временен Зэган Зэган Наг перешел к более прозаическим вопросам:
      — Анализы нашего продовольствия показывают, что вы можете есть его без опаски. Так что на этот счет вам не придется беспокоиться.
      — Подумать только, как замечательно. — Дженнифер уперла руки в бедра и, сделав глубокий вдох, выпалила: — Только вот вы до сих пор не привели мне ни одной причины, почему у меня должна быть хоть малейшая заинтересованность сделать что-либо для вас. И повторяю: организованное вами похищение не может служить для меня веским доводом.
      — Вы находитесь в нашей платежной ведомости с того дня, как мы записались на ваш курс, уважаемый профессор. Мы будем платить стандартную ставку наемного торговца или в ваших деньгах, или товарами, на ваш выбор.
      — Я говорю вовсе не о деньгах, — возразила Дженнифер, — и это излишнее беспокойство включать меня в вашу платежную ведомость ради того, чтобы я делала то, в чем я по меньшей мере не заинтересована.
      Впервые она преуспела в том, чтобы произвести впечатление на фойтанца.
      — Деньги не являются достаточным побуждением? — медленно в замешательстве проговорил он. — Насколько я мог понять, и ни одно из моих наблюдений на Сагусе не опровергло этого, люди — корыстный вид мыслящих существ и временами охотно готовы поднять оружие даже против своего собственного народа или какой-либо его части ради прибыли.
      — Некоторые люди — да, этот человек — нет. Черт тебя побери! — Дженнифер слышала, что ее голос ломается, но ничего не могла с этим поделать. — По крайней мере, я делаю то, что я хочу делать после долгих лет, когда я была лишена такой возможности. И какое, скажите на милость, вы имели право отрывать меня от моих занятий?
      — Право, обусловленное интересами выживания моего вида, — ответил Зэган Зэган Наг, — которое для нас превыше всего. Могу так же отметить, что в случае необходимости может быть использовано физическое принуждение, чтобы заставить тебя служить нашим целям.
      Желудок Дженнифер превратился в маленький холодный кусочек льда. Она почувствовала, как подгибаются ее колени. Хотя она знала, что проявить свою слабость перед этими непреклонными пришельцами — худшее, что она может сделать. Она взглянула в круглые черные глаза фойтанца.
      — Как вы думаете, насколько усердно я буду работать на вас, если вы принудите меня пытками?
      — Я допускаю, что менее продуктивно, чем если вы согласитесь сотрудничать добровольно. К пыткам мы, конечно, прибегнем лишь в самом крайнем случае. Я, однако, готов отобрать у вас все, чем вы владеете, и оставить вас в вашей каюте в одиночестве до тех пор, пока скука не заставит вас занять более конструктивную позицию. Мой народ ждал двадцать восемь тысяч лет. Подождать еще десяток-другой для нас ничего не стоит.
      У Дженнифер не было ни малейших сомнений в том, что Зэган Зэган Наг способен осуществить свои угрозы. Принуждение к сотрудничеству скукой было привлекательным лишь в сравнении с принуждением при помощи пыток. Хуже всего было то, что та часть ее, которая была торговцем, даже хотела пойти на сотрудничество с фойтанцами.
      «Нет, та часть, которая была предателем», — подумала Дженнифер. Однако кому из торговцев выпадала такая удача, — совершить сделку с фойтанцами? Если посмотреть на это с правильной точки зрения — «с ошибочной точки зрения», — настаивала Дженнифер-ученый, — то что ей предстоит сделать, это поменять свои знания на товары фойтанцев, если, конечно, она знаетто, что надо чужестранцам. И если она не сдерет с них на этой сделке три шкуры, то она не заслуживает того, чтобы носить звание рядового.
      — Хорошо, — сдалась Дженнифер, — если вы думаете, что ради меня стоит рисковать возможностью развязывания межзвездной войны, то я попробую сделать для вас что смогу при одном условии — вы позволите мне уйти после того, как я сделаю все, что смогу.
      — Можете не сомневаться, — сразу согласился Зэган Зэган Наг. — Что же касается войны с людьми, могу сказать только одно, кораблям, пилотируемым другими видами, крайне опасно пролетать через космическое пространство фойтанцев без сопровождения. Хотя и для наших кораблей такие полеты тоже небезопасны. Со времен Самоубийственных войн космическое пространство, окружающее наши прежние владения, буквально нашпиговано бесхозным оружием, а высокий вакуум прекрасно способствует его сохранности.
      — Чудесно, — пробормотала Дженнифер.
      После этих слов все ее мысли стали вертеться вокруг одной: о возможном столкновении с миной, которая летает сама по себе еще с тех дней, когда кроманьонец гнался за мохнатыми мамонтами между ледниками, покрывавшими Землю.
      — В этом, конечно, мало приятного, но это факт, — подтвердил Зэган Зэган Наг. Ни один из трех фойтанцев не блистал чувством юмора. — Однако наши тральщики отлавливают мины и отправляют их на Одерн.
      — Надеюсь, они знают свое дело. Если мы подорвемся, то я тебе этого никогда не прощу.
      Зэган Зэган Наг хотел что-то ответить, но запнулся и, кажется, решил получше обдумать ее слова. Наконец он произнес:
      — Пойдем. Я провожу тебя в твою каюту.
      — Что мне делать, когда мне в следующий раз понадобится облегчиться?
      — Кто-нибудь из нас проводит тебя. Будь я на твоем месте, то разве вы позволили бы мне свободно передвигаться по кораблю людей?
      Дженнифер хотела сказать, что она не стала бы доверять фойтанцу, на чьем бы месте он не был. Но в данный момент высказывать эту мысль, пожалуй, было неразумно, независимо от того, насколько справедливой она была. Дженнифер без возражений последовала за Зэган Зэган Нагом из туалета в свою каюту. Она всерьез подумывала досаждать своим захватчикам требованием туалета каждый час, днем и ночью. С некоторыми другими видами она, возможно, и попыталась бы это проделать. Но в данном случае вполне могло оказаться, что фойтанцы просто перестанут отзываться на ее просьбы, и ей придется запачкать каюту. Поэтому Дженнифер предпочла не рисковать. Через пару часов Айсур Айсур Рус принес пластиковый мешочек с пищей. Дженнифер принялась рассматривать его содержимое, правда, делала это без всякого энтузиазма. По виду это было не что иное, как сухой собачий корм.
      — Это утолит твой голод и не вызовет никаких аллергических реакций, — сказал фойтанец.
      Из всех трех фойтанцев Айсур Айсур Рус, по ее мнению, был наиболее открытым. Надеясь выпытать у него ответы на те вопросы, на которые отказался отвечать Зэган Зэган Наг, она спросила:
      — Почему ваши люди захватили меня? По крайней мере, скажите мне, что, по вашему мнению, я могу для вас сделать.
      — Если говорить честно, то захватить тебя было моей идеей, — заметил он.
      Дженнифер удивленно уставилась на фойтанца. После того, как она выделила его как лучшего, услышанное потрясло ее.
      — Ну и что же вы от меня хотите? — повторила она.
      — Один из ваших мудрецов однажды сказал: «Я карлик, стоящий на плечах великана». Когда мы, современные фойтанцы, смотрим на подвиги, совершенные Великими, до того как начались Самоубийственные войны, мы кажемся себе карликами, пытающимися взобраться на плечи великана. Возможно, ты сможешь помочь нам сделать это. Если нет, то, может быть, ты сможешь помочь нам внимательнее посмотреть на тела великанов с тем, чтобы найти новую дорогу.
      Дженнифер нахмурилась. Зэган Зэган Наг избегал ее вопросов, Айсур Айсур Рус вроде бы и отвечал вполне откровенно, но его ответ почти ничего не прояснил.
      — Ладно, уходи и позволь мне поесть.
      — Я и не знал, что для этого вам тоже необходимо уединение.
      — Не то чтобы оно мне необходимо, но я буду признательна, если ты оставишь меня одну. В моей голове слишком много мыслей, и я хотела бы привести их в порядок прямо сейчас. Будь любезен.
      Айсур Айсур Рус изучающе посмотрел на нее. Глаза фойтанцев не имели ни склеры, ни радужной оболочки, ни зрачка. Они были абсолютно черные и абсолютно непроницаемые. Наконец, так ничего больше и не сказав, он вышел через дверной проем, который немедленно исчез. Дженнифер поела. Грубые хрустящие куски в пластиковом пакетике на вкус оказалось именно тем, чем она и предполагала, — собачьим кормом. Они были приготовлены из чего-то, что когда-то давно, вполне возможно, было мясом. Дженнифер заставила себя продолжать есть, пока не насытилась.
      После этого она посмотрела на потолок и сказала:
      — Пожалуйста, мне хотелось бы чего-нибудь выпить.
      Она уже догадалась, что каюта оборудована электронными глазами и ушами, которые следят за ней.
      И действительно, через несколько минут Айсур Айсур Рус принес ей кувшин.
      — Это чистая вода. Ты можешь пить ее безо всяких опасений.
      — Спасибо. А могу я получить также воду для того, чтобы умыться?
      — Возможно, когда ты пойдешь в туалет, так чтобы вода могла стечь в отверстие для удаления нечистот. Как часто ты обычно моешься? Я слышал, что у людей принято мыться один раз в день, это правда? Я полагаю, это можно будет устроить.
      — Вы могли бы подумать о моих потребностях заблаговременно, — недовольно заметила Дженнифер.
      — Мы не привыкли учитывать потребности других видов. Это не в обычаях фойтанцев, поэтому нам нелегко перестраиваться.
      — Да неужели? Никогда этого не замечала.
      Ирония отскочила от Айсур Айсур Руса, будто он был из стали. Когда он увидел, что Дженнифер больше нечего сказать, он повернулся и покинул ее так же внезапно, как и раньше. Дженнифер осушила кувшин до дна. Вода была холодная и имела слабый привкус дистилляции. После нее голова стала болеть не так сильно.
      Дженнифер схватила кувшин и швырнула его в стену, чувствуя непреодолимую потребность что-нибудь разбить или сломать. Но, сделанный из мягкого пластика, кувшин с глухим стуком упал на пол. Дженнифер подошла к нему и пнула что было силы. Это помогло, но недостаточно. Она нашла ручку и нарисовала на боку кувшина пару кружков, которые должны были изображать глаза фойтанцев. После чего пнула его снова.