В о р о х л о в. (Входя, Ардановой). С именинником вас. С дорогим именинником. Николай Сергеич, честь имею поздравить.
      К л е о п а т р а. (Переглянувшись с Полиной, Ворохлову) Что это у вас такое лицо, будто вы не здоровы или что?
      П о л и н а. Все ли у вас благополучно?
      В о р о х л о в. Спасибо, вся слава Богу. Устал я нынче. Рано встал.
      И в а н А н. Чего так рано-то?
      В о р о х л о в. А сына собирал в дорогу. У меня лесная заготовка началась, так вот послал сына в дачу съездить, пусть приучается. Так-с. (Прищурив глаза) А вы думали, что?
      К л е о п а т р а. (Смущенно) Ничего, ничего, Илья Иваныч. Мы только беспокоились, здорова ли Глафира Петровна?
      В о р о х л о в. А жена, действительно, что не того. Голова да спина да всякие пабольки. Уж я ей сказал, дома посидеть. Я и сам на минутку заглянул. Дела да все такое прочее. Вот хотел только именинника поздравить.
      П о л и н а. (Отходит к окну) Посмотрите, Клеопатра Федотовна, какой отсюда вид чудесный. (Клеопатра подходит к ней)
      И в а н А н. А это, что же, новую дачку-то купили, где заготовку делаете?
      П о л и н а. (Клеопатре шепотом) У них все, по-видимому, благополучно. Кто же это наврал, что она к Долгову сбежала?
      В о р о х л о в. Новая, новая. В этом году куплена.
      К л е о п а т р а. (Полине). Не знаю, а все-таки вид у нее подозрительный. Посмотрите и Долгова нет.
      А р д а н о в. Это в каких краях?
      В о р о х л о в. Да, около казенных дач. Знаете, где Верезье.
      И в а н А н. (Подходя к Клеопатре и Полине) О чем тут дамы секретничают? (Вполголоса) Врет, старый черт, притворяется. Илюшка-то его бродяжить пошел.
      А р д а н о в. Как же, был там.
      П о л и н а (Вполголоса) Сета-фре. Как можно было принимать его у себя. (Входит Долгов. Арданова быстро встает, делает несколько шагов в сторону и снова садится на свое место).
      Д о л г о в. (Прямо подходя к ней) Позвольте вас поздравить. (Склоняет голову и ждет. Она медленно протягивает руку. Он целует руку и быстро от нее отворачивается) Николай Сергеич. Поздравляю вас. Я ведь не опоздал. Вы просили к двенадцати. (Продолжает здороваться со всеми) Меня ужасно задержал, наш новый товарищ прокурора. Очень, очень милый человек. Я его встречал раньше, в Москве. Очень милый. Полина Григорьевна. У вас сегодня прямо необычайный туалет. Это, вероятно, выписано из заграницы?
      П о л и н а. Ву плезанте. Нет, это мой собственный вкус.
      Д о л г о в. Представьте себе, я ведь сразу догадался. По-моему в туалетах вообще личная фантазия играет главную роль.
      К л е о п а т р а. Ах, у меня тоже бездна фантазии. Я своему мужу вышила к именинам бювар шерстями - маркиз и маркиза. Прямо как живые. А вы Лизавета Алексеевна, что мужу подарили.
      А р д а н о в. Мне жена сделала чудесный подарок. (Целует Ардановой руку).
      А р д а н о в а. (Вполголоса, горько улыбнувшись) Значит принял? (Арданов еще раз целует руку.)
      Л у ш а. (Входя) Барыня, там еще гости пришли. Ивановы и Сельвестровы и Щебневых барыня. (Арданова уходит.)
      К л е о п а т р а (Делая лукавое лицо) Ну, теперь признавайтесь, Николай Сергеич, что вам жена подарила.
      А р д а н о в. Это страшный секрет. Никак не могу.
      Л у ш а. (Входя). Кушать подано.
      А р д а н о в. (Вставая) Пожалуйте, господа. Пойдем прямо в столовую. Жена, верно, уже там. (Все выходят).
      П о л и н а. (Уходя) Я хочу чтобы мне предложили руку Илья Иваныч. Илья Иваныч, вы такой сегодня задумчивый. Вы наверно хи-хи влюблены.
      А р д а н о в. К л е о п а т р а Федотовна, вашу руку.
      В о р о х л о в. Влюблен? Кабы знать, как это делается, может быть, когда-нибудь и попробовал бы. (Все уходят. Слышен писк Полины "Ах вы шутите се-та-фре". Из других дверей выходит Арданова. Беспокойно мечется по комнате. Потом останавливается, прислонившись к косяку окна и сжав голову руками. Входит Долгов.)
      Д о л г о в. (Деланно громко). Вот где наша милая хозяйка. Мы вас ищем. (Подходит к ней и берет ее за руку.)
      А р д а н о в а. (Задыхаясь) Как вы смели. Как вы смели придти. Я еле сдержалась, когда вы подошли ко мне. Я хотела ударить вас по лицу.
      Д о л г о в. Я знал, что вы это хотите, но знал, также, что никогда этого не сделаете. (Помолчав) Вы сердитесь на меня за губернскую львицу?
      А р д а н о в а. (Вырывая руку) Зачем вы напомнили. Это была такая гадкая и некрасивая дерзость. Зачем?
      Д о л г о в. Гадкая и некрасивая? Я знаю. Я нарочно и сказал так, потому что это некрасиво. Вы были в таком экстазе, так все красиво было в вашей душе, что оставь вас так, вы бы пожалуй, и вернуться к прежнему не смогли. А вот этим некрасивым я немного притушил ваш огонек. И как знать, может быть, спас вас.
      А р д а н о в а. (Горько усмехаясь.) Вы великолепный психолог.
      Д о л г о в. А не придти к вам я не мог (Опять берет ее за руки.)
      А р д а н о в а. (Отстраняясь.) Не трогайте меня.
      Д о л г о в. Мне больно, что вы не хотите понять меня. Поверьте, еще будет так прекрасно. Вы видите сами: вчера вы хотели умереть.
      А р д а н о в а. Я не швейка, чтобы травиться из-за любви к писарю.
      Д о л г о в. Вот видите, как вы сейчас благоразумно говорите. Я только радуюсь, слушая вас. Вы гордая, для вас вся эта жизнь и все эти люди веселая забава. Зачем нам экскурсии в страну "Никогда", если мы можем так мило устроится в стране "Всегда" - всегда то же самое. Вы на меня смотрите, как будто с ужасом, а я так рад, что вы живы и живете одной жизнью с нами. Вы красивая и гордая. Царица марионеток. (Обнимает ее)
      А р д а н о в а. (Отстраняясь) Нет. Нет.
      Д о л г о в. Какой смысл отталкивать меня, когда так хорошо нам вместе. Вы придете ко мне сегодня. (Арданова вздрагивает). Ты придешь ко мне. Я целовать тебя буду (Обнимает ее) целовать, не где-нибудь там за звездами, а здесь на земле... по земному целовать... целовать (За окном начинает играть шарманка, все тот же хриплый тягучий вальс)
      А р д а н о в а. (Пряча лицо) Замолчи... замолчи...
      Д о л г о в. Да, да. Буду целовать и ты сама этого хочешь, и когда приходила ко мне сегодня ночью тоже хотела, только не понимала...
      А р д а н о в а. (Слабо защищаясь) Нет... нет это неправда.
      Д о л г о в. Это правда. И все так просто. Как ты дрожишь, как сладко дрожишь. Теперь все можно сказать тебе, ты все поймешь, потому что ты теперь наша (Медленно целует ее. Она замирает, закрывает глава) Вот видишь. Ты сегодня придешь ко мне. (В дверях показывается Арданов с Полиной. Долгов выпускает Арданову.)
      А р д а н о в. А мы вас ждем.
      Д о л г о в. Я пришел предложить нашей милой хозяйке быть кавалером за завтраком. (Предлагает ей руку. Значительно.) Ведь вы согласны, Лизавета Алексеевна.
      А р д а н о в а. (С широко раскрытыми глазами, как в бреду) Да, да... (Идут под руку к двери.)
      П о л и н а. О чем вы тут говорили?
      Д о л г о в. Я доказывал Елизавете Алексеевне, что только безумцы не желают жить в такой стране, где днем светит солнце, а вечером зажигают лампы и где часы ходят правильно. (Идут к двери. Шарманка играет громче и когда опускается занавес, хриплый тягучий вальс звенит отчетливо и громко).
      Занавес.