Четвероевангелие

И сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам». Можно полагать, что все это нужно было для возбуждения веры в исцеляемом: дать ему понять, что сейчас над ним будет совершено чудо. Силоамская купель была устроена на Силоамском источнике, вытекавшем из-под священной горы Сионской, как места особенного присутствия Божия в Иерусалиме и храме, и потому как бы нарочито был дарован, или послан Богом Своему народу, как особенное благодеяние, почему и считался священным источником, имеющим символическое значение.
      Евангелист и поясняет, что «Силоам» значит «посланный». Не хотел ли этим Господь Иисус Христос выразить, что Он есть истинный Посланник Божий, осуществление всех Божественных благословений, прообразом и символом которых был для евреев Силоамский источник? Омывшись в водах Силоама, слепорожденный прозрел. Это чудо произвело сильное впечатление на соседей и знавших его, так что некоторые даже сомневались, тот ли это слепец, которого они постоянно видели просящим милостыню. Но прозревший подтвердил, что это он, и рассказал, как свершилось чудо. Выслушавшие рассказ бывшего слепца повели его к фарисеям, дабы расследовать все это столь необычайное дело и узнать их мнение, как смотреть на это, ибо чудо было совершено в субботу, когда, по толкованию фарисейского закона о субботнем покое, не следовало даже врачевать болящих. Исцеленный рассказал и фарисеям, что знал сам о своем исцелении.
      По поводу этого рассказа между фарисеями произошла распря. Одни, и надо полагать, большинство, говорили: «Не от Бога Этот Человек, потому что не хранит субботы». Другие же справедливо рассуждали: «Как может человек грешный творить такие чудеса?»Неверующие в Господа фарисеи обращаются тогда к исцеленному с вопросом, что он сам может сказать о своем Исцелителе. Очевидно, они старались найти в его словах что-либо такое, к чему можно было бы придраться, чтобы отрицать действительность чуда или перетолковать его. Но исцеленный сказал решительно: «Это — пророк». Не найдя поддержки в самом слепом, злобные иудеи вызвали родителей его, чтобы их допросить. Боясь отлучения от синагоги, родители дали уклончивый ответ: они подтвердили, что это их сын, родившийся слепым, но почему он теперь видит — отозвались незнанием, предложив спросить об этом его самого, как уже взрослого и могущего отвечать сам за себя.
      Вызвав исцеленного вторично, иудеи стараются ему теперь внушить, что они произвели тщательное расследование об этом Человеке и пришли к несомненному убеждению в том, что «Человек тот грешник.»«Воздай славу Богу»это значит: признай Его, со своей стороны, грешником, нарушающим заповедь о субботнем покое — это обычная у тогдашних иудеев формула заклинания — говорить под клятвой истину. На это исцеленный дает исполненный правды и глубокой иронии над фарисеями ответ: «грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу». Не достигшие во всех этих расследованиях желанной цели фарисеи снова просят его рассказать о своем исцелении, может быть, в надежде найти какую-нибудь новую черту, которая дала бы им возможность осудить Иисуса.
      Но исцеленный от этого уже приходит в раздражение: «я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? Или и вы хотите сделаться Его учениками?»Эта смелая насмешка над ними вызвала с их стороны укоризну столь смелому исповеднику истины: «Ты ученик Его, а мы Моисеевы ученики. Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог, Этого же не знаем, откуда Он». Руководители еврейского народа должны были разузнать, откуда явился Человек, за Которым постоянно ходят толпы народа, но они лгут, говоря, что не знают его. Эта ложь еще больше возмущает бывшего слепого и придает ему смелости в защите истины. «Это удивительно, что вы не знаете, откуда Он», — говорит он фарисеям, а должны были бы знать, откуда Человек, сотворивший такое неслыханное чудо: грешники творить таких чудес не могут — ясно поэтому, что это святой Человек, Посланный Богом.
      Пораженные такой неумолимой логикой бесхитростного простого человека, фарисеи были не в силах продолжать спор и, укорив его в том, что он «во грехах весь родился», выгнали его вон.
      Узнав об этом, Господь, желавший просветить и душевные его очи, нашел его и, открывшись ему, как его Исцелитель, привел его к вере в Себя, как Сына Божия. Все происшедшее дало повод Господу высказать мысль о том, что Его приход в мир, как необходимое следствие, вызвало резкое разделение между людьми на верующих и неверующих: «На суд пришел Я в мир этот, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы». «Невидящие» — это смиренные, нищие духом, которые уверовали во Христа; «видящие»это — те, которые считали себя видящими и разумными и поэтому не чувствовали потребности в вере во Христа — мнимые мудрецы, каковыми были фарисеи, отвергшие Христа: Господь называет их «слепыми»потому, что они духовно ослепли, не видя Божественной истины, которую принес Он на землю. На это фарисеи спросили: «Неужели и мы слепы?»Но Господь дал им ответ, которого они не ожидали: «Если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха, но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас». Смысл этих слов таков: если бы вы были теми невидящими, о которых Я говорю, то вы не имели бы греха, ибо ваше неверие было бы простительным грехом неведения и слабости; но так как вы говорите, что видите, считаете себя знатоками и толкователями Божественного Откровения, у вас под рукой закон и пророки, в коих вы можете видеть истину, то ваш грех есть не что иное, как грех упорства и ожесточенного противления Божественной истине, а такой грех непростителен, ибо это грех хулы на Духа Святого (Матф. 12:31-32).

Беседа о добром пастыре
(Иоан. 10:1-21).

      Эта беседа является продолжением обличительных слов Господа, обращенных к фарисеям в связи с исцелением слепорожденного. Объяснив им ответственность их за то, что они «видя не видят», Господь в иносказательной форме раскрывает им, что они не истинные, как воображали они, руководители религиозной жизни народа, не «добрые пастыри», ибо думают больше о своих личных выгодах, нежели о благе народа, и ведут поэтому народ не ко спасению, а к погибели. Эта прекрасная иносказательная речь, смысл которой фарисеи поняли только в самом конце ее, заимствована из пастушеской жизни в Палестине. Господь сравнивает народ со стадом овец, а руководителей народа с пастырями этого стада. Стада овец загоняли на ночь, охраняя от воров и волков, в пещеры или нарочно устроенные для того дворы. В один двор нередко загоняли стада, принадлежащие разным хозяевам. Утром привратники открывали пастухам двери двора, пастухи входили в них, и каждый отделял свое стадо, называя своих овец по именам: овцы узнавали своих пастухов по голосу (что мы и теперь еще наблюдаем в Палестине), слушались их и выходили за ними на пастбище.
      Воры же и разбойники, конечно, не смели войти в охраняемые вооруженным привратником двери, а перелезали тайно через ограду. Беря этот хорошо известный из жизни пример, Господь под «двором овчим» подразумевает богоизбранный народ еврейский, или Церковь Божию ветхозаветную, из которой образовалась потом и Церковь новозаветная; под «пастырем» — всякого истинного руководителя религиозно-нравственной жизни; под «ворами» и «разбойниками» — всех ложных, самозваных пророков, лжеучителей, еретиков, мнимых руководителей религиозной жизни народа, думающих только о себе и своих интересах, каковы были обличаемые Господом фарисеи.
      Себя Господь называет «дверью» и «пастырем добрым», который «душу свою полагает за овец», защищая их от волков. Господь называет Себя «дверью» в том смысле, что Он — единственный истинный посредник между Богом и народом, единственный путь и для пастырей и для пасомых: в основанное Им Царство Божие, представляемое под видом «двора овчего», нельзя войти иначе, как только через Него. Все же, кто минуют Его, «Перелазит инуде[необычным способом]», суть «воры и разбойники», то есть не истинные пастыри, а самозванцы, преследующие личные выгоды, а не благо пасомых. «Овчий двор» — это земная Церковь, а «пажить» — это Церковь небесная. Первой половины притчи фарисеи не поняли. Тогда во второй половине Он уже вполне ясно раскрыл учение о Себе, как о «добром пастыре». Здесь под «наемником» надо разуметь тех недостойных пастырей, которые, по выражению св. прор. Иезекииля, «пасут самих себя»(34:3) и бросают своих пасомых на произвол судьбы, как только им угрожает опасность. Под «волком» разумеется «дьявол», а также его служители, губящие «овец».
      Как главное отличительное свойство истинного пастыря, Господь указывает: 1) Самоотвержение, даже до смерти, ради спасения овец, 2) Знание своих овец. Это знание в высшей степени принадлежит Ему: это взаимное знание друг друга пастыря и овец должно быть подобно взаимному знанию Бога Отца и Бога Сына: «Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца».
      Под «иными овцами», «которые не этого двора», но которых тоже «надлежит Мне привесть»,  Господь разумеет, конечно, язычников, также призываемых в Царство Христово. Притчу заканчивает Господь словами, что «душу Свою за овец Он полагает» добровольно: «Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее»,  ибо Он имеет власть «положить ее» и «опять принять ее» — выражение полной свободы, то есть смерть Христова есть Им Самим избранное и добровольно осуществляемое средство спасения овец Его. Эти слова опять вызвали среди иудеев распрю, вследствие того, что одни сочувственно принимали слова Господа, а другие продолжали провозглашать Его беснующимся.

Беседа в праздник обновления
(Иоан. 10:22-42).

      Праздник этот установлен Иудой Маккавеем за 169 л. До Р. Хр., в память возобновления, очищения и освящения иерусалимского храма, оскверненного Антиохом Епифаном. Праздник этот совершается ежегодно в продолжение восьми дней от 25 числа месяца Кислева (около половины декабря). Было холодно, а потому Господь ходил в притворе Соломоновом, представлявшем собою крытую галерею. Тут его обступили иудеи и говорили Ему: «Долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты Христос, скажи нам прямо». Сказать им это «прямо» Господь не мог потому, что они со словом «Мессия» соединяли ложное представление о земном народном вожде, который должен освободить их страну от римского владычества. Господь мудро отвечает на этот вопрос: Он указывает на Свои прежние свидетельства о Себе, на дела Свои и на Свои отношения к Отцу Своему Небесному. Из всего этого они сами должны были бы давно понять, что Он Мессия, хотя и не в том смысле, как они себе это представляют. Причина, по которой они этого не понимают, в том, что они «не от овец Его» и «не слушают голоса Его». Вспомнив об овцах Своих, Господь изрекает им обетования о даровании жизни вечной: никто не сможет похитить их из руки Его, потому что «Я и Отец — одно». Более ясного свидетельства о Божественном достоинстве Христовом, чем эти слова, не могло бы и быть.
      Иудеи поняли их правильно и схватили камни, чтобы побить Господа, как богохульника, но Господь обезоружил их коротким вопросом: «Много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями?»Неожиданность вопроса смутила иудеев и против их воли показала, что они признают про себя величие чудес Господа, поему они опустили камни и стали оправдываться, что хотят побить Его не за добрые дела, а за «богохульство». В ответ Господь делает ссылку на 81 псалом, где люди, призванные творить суд и защищать слабых от посягательств сильных, названы «богами», конечно, не в собственном смысле.
      Приводя выдержку из этого псалма, Господь как бы так говорит иудеям: «вы не можете обвинять псалмопевца в богохульстве; поэтому, если он назвал богами достойных носителей Божественной власти, то как же вы можете обвинять в богохульстве Меня, назвавшего Себя Сыном Божиим и творящего дела, какие может творить только один Бог?»«Вы могли бы не верить Мне», продолжает дальше Господь, «если бы Я не творил дел, свойственных одному Богу, но раз Я творю такие дела, вы должны понять, что Я и Отец — одно, «Отец во Мне и Я в Нем». Иудеи снова хотели схватить Господа, но Он «уклонился от рук их»,  ушел так, что никто не осмелился дотронуться до Него, и направился за Иордан в Перею. Там многие, слышавшие проповедь о Нем от Иоанна, и убедившиеся в истинности этой проповеди, уверовали в Него.

Возвращение 70 учеников
(Луки 10:17-24).

      ИЗ Евангелист Лука говорит о возвращении 70-ти учеников непосредственно вслед за их посланием, хотя, несомненно, между посланием и возвращением был более или менее значительный промежуток времени. Некоторые предполагают, что встреча Господа с учениками произошла в Перее, где Господь Сам еще не проповедовал, а другие находят, что они возвратились туда же, откуда были посланы, то есть в Галилею. Увидев Господа, они прежде всего высказали Ему свою радость по поводу того, что бесы повинуются им «о имени Иисусове». В последних словах выразилось их смирение. На это Господь как бы сказал: «Не удивляйтесь, что бесы вам повинуются, ибо начальник их уже давно низвержен: «Видел сатану сатане, спадшего с неба, как молнию». Сияние молнии здесь представляется образом внезапности и быстроты. Иными словами, Господь возвещает Апостолам, что Он видел князя бесовского побежденным и павшим быстро, как молния, а если князь их побежден, то, значит, и полчище побеждено. Господь, как победитель вражьей силы, дает эту возможность победы над ней и Своим ученикам, иносказательно называя злых духов «змеями» и «скорпионами». Главное не это, а то, что вы удостоились спасения и блаженства на небесах. В Писании Бог иногда образно представляется с книгой, в которую записываются имена и дела Его верных рабов. Быть написанным на небесах значит, поэтому, быть гражданином небесного царства. Это должно радовать более, чем всякое земное деяние, хотя бы даже необыкновенное, как изгнание злых духов. Дальнейшее славословие Господом Бога Отца в ст. 21, изречение о познании Отца и Сына (ст. 22) и ублажение учеников (ст. 23-24) мы находим и у Ев. Матфея, но произнесенными в других случаях и при других обстоятельствах (см. Матф. 11:25-27 и 13:16-17).
      Возможно, что Господь повторял эти изречения неоднократно. Но у Луки хронологическая связь несомненна, на что указывают слова: «в тот час»и самые движения Господа: «обратившись к ученикам сказал». Под «мудрыми» и «разумными» здесь разумеются не те, которые сами себя считают таковыми. Вероятно, в данном случае Господь имел в виду книжников и фарисеев, гордых своим знанием Моисеева закона. Под «младенцами» разумеются люди простые, не учившиеся человеческой мудрости в школах, не посещавшие книжнических школ иудейских. В данном случае Господь имел в виду Своих Апостолов, которым открыл тайны Царствия Божия. Конечно, о Боге, что Он «утаил»говорится не в прямом смысле, а так, как, напр., в Рим. 1:28. Слово «утаил», говорит св. Златоуст, не означает того, чтобы Бог был причиной этого утаения, но в том же смысле, в каком говорит Павел: «Предал их Бог превратному уму» и «усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим. 10:3). Как говорит бл. Феофилакт, «Бог скрыл великие тайны от признающих себя умными потому, что они сделались недостойными, считая себя умными». «Все предано Мне Отцом Моим» — управление миром принадлежит Христу, как Ходатаю, как Посреднику в искуплении человеческого рода. Природа Божества недоступна для постижения никому из смертных, но Бог открывается человеку в Сыне(Иоан. 14:8-9) и через Сына (Евр. 1:1), насколько человек верою и любовью оказывается сам способен принять такое откровение. Далее Господь ублажает Апостолов за то, что они сподобились видеть Его, воплощенного Сына Божия, чего не удостоились жившие прежде пророки и праведники, созерцавшие Его только верою, но не телесными очами, как Апостолы.

Притча о милосердном самарянине
(Луки 10:25-37).

      Притчу эту передает только один св. Лука, как ответ Господа на вопрос искушавшего, то есть желавшего уловить Его в слове, книжника: «что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?»Господь заставляет лукавого законника самого дать ответ словами Второзакония 6:5 и кн. Левит 19:18 о любви к Богу и ближним. Указав законнику на требования закона, Господь хотел тем заставить его глубже вникнуть в силу и значение этих требований и понять, как далеко законник стоит от исполнения их. Законник, видимо, почувствовал это, почему и сказано, что он, «желая оправдать себя»,  спросил: «А кто мой ближний?»то есть хотел показать, что, если он и не исполняет требований закона, как должно, то — по неопределенности этих требований, так как неясно, напр., кого следует понимать под «ближним». В ответ Господь рассказал чудную притчу о человеке, попавшемуся разбойникам, мимо которого прошли и священник и левит, и которого пожалел только самарянин — человек, ненавистный для иудеев и презираемый ими. Этот самарянин лучше священника и левита понимал, что для исполнения заповеди о милосердии нет различия между людьми: все люди — ближние нам. Как мы видим, притча эта не вполне соответствует вопросу законника. Законник спрашивал: «Кто есть мой ближний?», а притча показывает, как и кто из всех троих, видевших несчастного, сделался ближним для него.
      Притча, след., учит не тому, кого надо считать ближним, а как самому сделаться ближнимдля каждого человека, нуждающегося в милосердии. Различие между вопросом книжника и ответом Господа имеет большое значение потому, что в Ветхом Завете, ради ограждения избранного народа Божия от дурных влияний, устанавливались различия между окружающими людьми, и «ближними» для еврея считались только его соотечественники и единоверцы. Новозаветный нравственный закон отменяет все эти различия и учит уже всеобъемлющей евангельской любви ко всем людям. Законник спрашивал: кто мой ближний, как бы опасаясь возлюбить людей, которых он не должен любить. Господь же поучает его, что он должен сам сделаться ближним тому, кто в нем нуждается, а не спрашивать, ближний он ему или нет: не на людей должно смотреть, а на свое собственное сердце, чтобы не было в нем холодности жреца и левита, а было милосердие Самарянина. Если будешь рассудком различать между ближними и не ближними, то не избежишь жестокой холодности к людям и будешь проходить мимо «впадшего в разбойники», как поступили священник и левит, хотя этот человек, как иудей, был им ближний. Милосердие — условие наследования жизни вечной.

Господь Иисус Христос в доме Марфы и Марии
(Луки 10:38-42).

       «Одно селение», в которое вошел Иисус, по-видимому, Вифания — селение расположенное на одном из склонов горы Елеонской, вблизи Иерусалима. В Марфе и Марии, которые приняли Господа, легко узнать сестер любимого Господом Лазаря, о воскрешении коего повествует св. Еванг. Иоан в 11 гл. Обе они являются здесь с теми же качествами, какие описаны у св. Иоанна: Марфа отличалась живым и подвижным характером, Мария — тихой и глубокой чувствительностью. Приняв Господа, Марфа начала суетиться с приготовлением угощения; Мария же села у ног Иисуса, слушая Его. Видя, что ей трудно справиться одной, Марфа обратилась к Господу как будто с упреком, из которого ясно видны дружеские отношения Господа к ее семье: «Господи, или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне». Оправдывая Марию, Господь ответил Марфе с таким же дружеским упреком: «Марфа, Марфа, ты заботишься и суетишься о многом; а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимается у нее».
      Смысл этого упрека тот, что усердие Марфы направлено на скоропреходящую суету, без которой можно обойтись, а Мария избрала то, что единственно нужно для человека — внимание Божественному учению Христову и последование ему. То, что Мария приобретает, слушая Господа, никогда не отымется от нее. Этот евангельский отрывок всегда читается на Литургии почти во все дни Богородичных праздников, так как образ этой Марии является как бы символом Пресвятой Девы Марии, также избравшей «благую часть». К этому отрывку присоединяются еще стихи 11:27-28, где прямо прославляется Матерь Божия и вновь ублажаются «слышащие слово Божие и хранящие его.»

Притча о неотступной просьбе
(Луки 11:5-8).

      Подобно св. Еванг. Матфею, и св. Еванг. Лука в 11:1-4 излагает текст молитвы Господней, начинающейся словами «Отче наш», а затем с ст. 5 — приточное учение Господа о неотступности в молитве. По неизъяснимым целям Своим, Бог не всегда сразу подает просимое, хотя бы это и было сообразно с волей Его. Рассказом о друге, просящем хлеба и получающем его в результате своей настойчивости, Господь желает внушить необходимость постоянства в молитве.

Обличение книжников и фарисеев
(Матф. 23:1-39 и Луки 11:37-54).

      Две очень сходные по содержанию и по выражениям обличительные речи книжникам и фарисеям приводят два Евангелиста Матфей и Лука, но с той разницей, что обличение, приводимое св. Лукою, было произнесено Господом на обеде у некоего фарисея, пригласившего Его к себе, по поводу омовения рук, а обличительная речь, излагаемая Матфеем, произнесена Господом в Иерусалимском храме, незадолго до Его крестных страданий. Надо полагать, что Господь неоднократно произносил подобные обличения в сходных выражениях. Весьма вероятно, что св. Лука, не передающий грозной речи Господа, помещенной у св. Матфея, заимствовал из нее некоторые изречения, вложив их в уста Господа, при обличении Им фарисеев, за обедом, о котором он один повествует. В обеих речах фарисеи обличаются за то, что слишком много заботятся о «внешней»чистоте, пренебрегая чистотой «внутренней», очищением своей души от греховных страстей и пороков.
      В обеих речах Господь сравнивает фарисеев с гробами, «которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты». В обеих речах Господь осуждает фарисеев за то, что они любят почести, что налагают на людей «бремена неудобоносимые», а сами и одним перстом своим не дотрагиваются до них, за то, что они формально и пунктуально исполняют внешние требования закона о «десятине», а «оставляют важнейшее в законе»: суд, милость и веру, то есть верность Богу и Его нравственному закону. Осуждает Господь законников и за то, что они «взяли ключ разумения», то есть взяли как бы в свое всецелое обладание ветхозаветный закон, который должен был приводить людей ко Христу, и, овладев этим ключом, ни сами не входят в Царство Христово, ни других не допускают, превратно толкуя закон. Обвиняет Господь фарисеев и в избиении пророков Божиих, посланных «Премудростью Божиею»,  то есть Им Самим, ибо Он есть Ипостасная Премудрость Божия, изображенная под таким именем в 8 гл. Кн. Притчей.
      В заключение Господь призывает на них кровь всех праведников, начиная от Авеля, убитого своим братом Каином, до крови Захария, сына Варахиина, убитого между жертвенником и алтарем. Этот Захария, по-видимому, тот, который был побит камнями во дворе дома Господня, по повелению царя Иоаса (2 Пар. 24:20). Некоторые же полагают, что здесь идет речь о Захарии, отце Иоанна Предтечи.

Притча о безрассудном богаче
(Луки 12:13-21).

      Некто, видя, сколь велико влияние Господа, обратился к Нему с просьбой, чтобы Господь повелел брату его разделить с ним наследство. Господь отказал ему в этом, ибо Он пришел на землю не для того, чтобы разбирать мелочные тяжбы, основанные на человеческих страстях. Притом Он проповедовал отречение от имений, а, кроме того, то или иное решение Его могло вызвать в той или другой тяжущейся стороне неудовольствие и даже столкновение и судебное следствие, чего Господь, конечно, не желал допустить. Не в том, однако, причина, что Господу чужды людские интересы вообще, а в том, что задача Господа не внешние меры водворения порядка, а перевоспитание сердца и воли людей. Это — пример для всех проповедников Евангелия и служителей Церкви.
      В связи с обращенной к нему просьбой Господь рассказал притчу, предостерегающую от недуга «любостяжания»,  то есть страсти к приобретению имений для наслаждения благами мира сего. «Жизнь человека», то есть его благополучие или счастье, «не зависят от изобилия его имения». У одного человека случился богатый урожай в поле. Не помышляя нисколько о будущей жизни, он думает о том лишь, как бы использовать свои богатства для наслаждений в настоящей жизни. Нет у него мысли ни о Боге, ни о духовной жизни, но только о животных, чувственных удовольствиях: «покойся, ешь, пей, веселись». Он и не подозревал, что наступит последний день его земной жизни, и ему не придется насладиться собранными сокровищами: «Безумный! В эту ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» — «никакой пользы не получишь уже ты от собранного богатства, а что после тебя будет с этим богатством, тебе уже безразлично». Вместо того, чтобы собирать земные богатства себе, надо в Бога богатеть, то есть заботиться о приобретении вечных нетленных богатств, или добродетелей, которые можно приобрести, расходуя земные богатства не для низменных плотских наслаждений, а на добрые делавсякого рода.

Притча о рабах, ожидающих возвращения своего господина
(Матф. 24:42-51 и Луки 12:35-48).

      Надо быть готовым на всякий час, ибо неизвестно, когда произойдет второе пришествие Христово или придет смерть, что для человека имеет одинаковое значение, ибо и в том, и в другом случае человек должен будет дать отчет Богу в том, как он проводил свою земную жизнь. «Да будут чресла ваши препоясаны» — образ взят от восточной широкой одежды: когда нужно было что-нибудь делать, эту широкую и длинную одежду перетягивали поясом, чтобы она не мешала. Это выражение означает поэтому — быть готовым. «Светильники горящи»выражает ту же мысль: рабы должны быть готовы встретить своего господина с зажженными светильниками, когда он возвращается домой ночью. Как исправные слуги должны быть готовы встретить своего господина в любое время ночи, когда бы он ни возвратился, «во вторую стражу и в третью»,  так истинные последователи Господа Иисуса Христа должны быть всегда нравственно готовы встретить Его второе пришествие. За эту духовную бдительность Господь обещает блаженство — «блаженны рабы те». Это блаженство образно представляется тем, что господин «препояшется»и сам станет услуживать своим рабам, сделав их как бы своими гостями — это величайшая честь, какая только может быть воздана рабам по восточным обычаям.

Притча о благоразумном домоправителе
(Мат 24:45-51; Лук. 12:42-48)

      На вопрос Петра, к Апостолам ли только относится эта приточная речь или ко всем, Господь не дает прямого ответа, но из дальнейшей речи видно, что увещевание Господа о духовной бдительности относится ко всем последователям Христовым. В этой второй притче Господь ублажает верного и благоразумного домоправителя, «которого господин поставил над слугами своими», за исправное исполнение доверенной ему службы — «раздавать им в свое время меру хлеба»и предсказывает печальную участь тому рабу-домоправителю, который, не ожидая скорого возвращения своего господина, начнет небречь о своих обязанностях и станет бесчинствовать: «бить слуг и служанок, есть и пить и напиваться». Такой раб подвергнется тяжким мукам: «рассечет его», — казнь, употреблявшаяся на Востоке для самых тяжких преступников. Еванг. Лука добавляет к этому, что наказание для таких нерадивых рабов будет неодинаковое: знавший волю господина своего понесет более тяжкое наказание, чем не знавший, но и последний будет наказан за то, конечно, что не позаботился узнать волю господина. Кому было дано больше возможностей исполнять эту волю, тот будет и больше наказан за неисполнение ее.

О разделении среди людей
(Луки 12:49-53).

       «Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» — под этим «огнем» свв. отцы понимают духовную ревность, которую пришел насадить Господь в сердцах человеческих и которая неминуемо породит разделение и вражду между людьми, ибо одни горячо, всем сердцем примут учение Христово, а другие воспротивятся ему. Так как этот огонь ревности должен был возгораться с особой силою только после крестных страданий Христовых, Его Воскресения, Вознесения и ниспослания Святого Духа Апостолам, то Господь выражает желание скорее «креститься»тем крещением, которым Он «должен креститься», то есть скорее понести ожидающие Его страдания для искупления человечества, в результате чего возжжется этот огонь ревности. В результате искупительного дела Христова среди людей уже не будет того зловредного мира, который объединяет людей на преступной почве и удаляет их от Бога, но наступит спасительное разделение: последователи учения Христова отделятся от врагов Христовых. Вражду, возникшую на этой почве даже между близкими родственниками мы видели особенно во время гонений на христиан со стороны язычников, но она неизбежна всегда, ибо зло ненавидит добро и стремится его уничтожить.

Падение силоамской башни
(Луки 13:1-5).

      Пришедшие из Иерусалима рассказали Господу о Галилеянах, кровь которых Пилат смешал с жертвами их. Евреи часто восставали против римского владычества, и, вероятно, это было одно из таких возмущений, происшедшее в храме во время одного из больших праздников, когда вооруженные римские воины охраняли в нем порядок. Судя по этому повествованию, Пилат приказал убить возмутившихся Галилеян в храме в то самое время, как там приносили жертвы, вследствие чего кровь убитых смешалась с кровью жертвенных животных. Иисус Христос объяснил, что эту насильственную смерть в таком святом месте нельзя объяснить тем, что это Галилеяне были грешнее всех прочих: поэтому не следует думать, что не пострадавшие таким образом праведнее пострадавших — тех, кого Господь не наказывает столь суровым образом. Он только долготерпит, ожидая их покаяния.