я не смог найти в ней ни одной ценной мысли". В отличие от Шопенгауэра,
      Басаеву удалось найти ценные мысли в Коране. Вот одна из них: "И когда
      закончатся запретные месяца, то убивайте многобожников, где их найдете,
      захватывайте их, осаждайте и ведите против них разведывательные маневры.
      И если покаются они, начнут совершать молитву и давать очищение, то
      освободите их дорогу. Ведь Господь - прощающий, милосердный". На
      основании этого распоряжения прощающего и милосердного Господа имам
      Басаев выносит Путину смертный приговор и сообщает: "Настоящим да
      будет известно всем правоверным мусульманам, что наша исламская
      организация объявляет о выплате вознаграждения в размере 2500000
      долларов тому, кто своими руками исполнит данную фатву. Желающие
      более подробно узнать процедуру выплаты могут обратиться к нам по факсу
      или электронной почте (факс и почтовый адрес приводятся - Т. Б.) на
      арабском, английском или русском языке. Желаю благословения тем, кто
      следует праведным путем. Да вознаградит Вас Аллах добром в этом и ином
      мирах!".
      Таким образом, мы наблюдаем здесь своеобразный аукцион. Недавно
      российские власти объявили награду в один миллион долларов за голову
      Шамиля Басаева. Теперь Басаев предлагает уже два с половиной миллиона за
      голову Путина. Что будет дальше? Помнится, когда князь Мышкин и купец
      Рогожин из романа "Идиот" торговались за расположение Настасьи
      Филипповны, ставки доходили до ста тысяч. Благосклонность России
      измеряется явно большими суммами; только надо не забывать, чем
      закончилась та невеселая история, поведанная Достоевским. Демоническая
      женщина так и не досталась ни тому, ни другому; соперники примирились
      только над ее хладным трупом.
      23 Февраля 2000 года Парижская достоевщина
      Как сообщил российский информационный сервер http://www.polit.ru/,
      сегодня, в годовщину сталинской депортации чеченского народа, в Париже
      на площади перед Центром Жоржа Помпиду должен состояться митинг,
      организованный так называемым "Чеченским Комитетом" (le Comite
      Tchetchenie). Это инициатива нескольких европейских деятелей культуры,
      которые вчера опубликовали в газете "Le Monde" воззвание, пышно
      озаглавленное "Преступление без наказания в Чечне" ("Crime sans chatiment
      en Tchetchenie"). Оно начинается следующими эффектными
      сопоставлениями: "Февраль 1944 года: депортация чеченцев. Февраль 2000
      года: истребление чеченцев (massacre des Tchetchenes). Владимир Путин
      продолжает дело Сталина. Как патриот, он приказывает стереть с лица земли
      Грозный. Как гуманист, он уничтожает деревни зажигательными бомбами.
      Как демократ, он затыкает рот прессе и заставляет своих подручных из ФСБ
      убрать одного из самых информированных российских журналистов Андрея
      Бабицкого. Как эффективный администратор, он организует
      "фильтрационные лагеря", где всех чеченцев избивают до смерти, насилуют
      (sodomises) и, при возможности, требуют за них выкуп". Господа
      европейские интеллектуалы здесь явно опирались не только на романы Ф. М.
      Достоевского, но и на известное сатирическое стихотворение Владимира
      Соловьева, обращенное к Победоносцеву:
      На разных поприщах прославился ты много:
      Как евнух ты невинностью сиял,
      Как пиетист позорил имя Бога
      И как юрист старушку обобрал.
      Давно уже известно, что вконец истощенную западную культуру если что-то
      и способно оживить, то только ее обращение к культуре славянской, юной и
      полной сил, как в первый день творения. Мы могли бы и сами влить свежую
      кровь в угасающую европейскую цивилизацию, да Запад все что-то этому
      противится. Европейские деятели культуры, похоже, предпочитают
      высасывать эту кровь из нас по каплям и самостоятельно. Наши же
      "информированные российские журналисты" здесь им охотно способствуют. Тот же Андрей Бабицкий, в частности, писал в одном из своих репортажей: "Надо сказать, что чеченцы перерезают горло солдатам не потому, что они
      садисты. Просто таким образом они пытаются сделать войну более
      выпуклой, зримой, яркой, достучаться до общественного мнения". Не знаю,
      как чеченцам, а Бабицкому до этого мнения достучаться удалось: под
      воззванием, опубликованным в "Le Monde", подписалось более двухсот
      общественных деятелей. Жаль только, что многоуважаемый "Чеченский
      Комитет" не изыскал в свое время средств на поддержание более тесных
      французско-чеченских связей: его представители вполне могли бы
      организовать в Грозном банкет в честь независимой Ичкерии. Сразу же по
      его окончании свободолюбивые чеченцы живо и доходчиво объяснили бы
      господам европейцам, что такое права человека в Чечне.
      7 Марта 2000 года Москва и Петербург
      В свежем номере журнала "Эксперт" вышла
      обширная статья Сергея Мостовщикова "К вопросу о криминальной столице
      России", снабженная следующим броским подзаголовком: "В городе
      Санкт-Петербурге убивали, убивают и будут убивать друг друга до тех пор,
      пока не научатся как следует ненавидеть Москву". Статья эта написана
      пленительно хамским слогом "Московского Комсомольца", излюбленным
      стилем той части московской журналистики, которая ориентируется на
      столичную аудиторию. Вот как начинается опус г-на Мостовщикова:
      "Довольно некрасивая получилась история с Санкт-Петербургом, северной нашей, как говорится, Пальмирой. Бывшая имперская столица, матерь всех революций, колыбель культуры, призма свободомыслия, родина сомнений и творческих обмороков заработала себе репутацию самого братоубийственного населенного пункта страны. От атлантов, железных коней, роскошных фасадов, стылых набережных, темных парадных, каналов и рек следовало б, конечно, ждать чего-нибудь поизящнее. Это мы тут, истомленные московским барством, ленивые и скаредные, давно уж не смотрим в небеса. А там, в кислых парах портвейна, сигаретном дыму и интеллектуальном пожаре, вызываемом галлюциногенным грибом-поганкой, казалось, вызревает настоящее русское сумасбродство, национальная амбиция, каприз. Вызрело ж пока одно только убийство. Петербург стал считаться криминальной столицей России".
      Совершив это блестящее наблюдение, С. Мостовщиков затем на
      протяжении двух или трех страниц делает к нему различные оговорки, после
      чего обрывает себя: "нужно признаться, что окончательное решение вопроса о том, вправду ли Питер - самый криминальный город Земли или это глупая столичная выдумка, задача совершенно неинтересная. Гораздо интересней и печальней задуматься о том, отчего бывшая имперская столица, образец русской роскоши и сумасбродства, являет собой теперь такое тоскливое и провинциальное зрелище. Питер даже внешне производит запущенное впечатление, и это абсолютный факт, а не интеллигентские выдумки. Чтобы это увидеть и понять, не нужно быть губернатором. Достаточно просто увидеть этот темный, неухоженный город, создающий ощущение нелюдимости и тревоги. Или же, если вы не верите глазам своим, поинтересоваться, например, статистикой посещений Питера иностранцами. Их туда ездит столько же, сколько и в Москву. Это абсолютно невероятно, поскольку Питер, конечно, город приграничный и иностранный. Так и задумывался, так и был построен. Не прут чужестранцы туда валом только потому, что боязно им там сейчас. И скучно".
      Итак, поражением Петербурга объявляется уже то, что иностранных
      туристов приезжает в этот город не больше, чем в Москву! Таким образом,
      Москва заранее отказывается ото всех попыток составить какую-либо
      конкуренцию Северной столице по туристической привлекательности!
      Впрочем, на самом деле в Петербурге, по данным газеты "Коммерсантъ", в
      год бывает около 2 миллионов туристов - примерно в четыре раза больше, чем в
      Москве. Г-н Мостовщиков просто не в курсе. По данным ЮНЕСКО,
      Петербург по популярности среди туристов стоит на восьмом месте в мире,
      в то время как Москва занимает лишь трехсотое место. Как бы ни гордилась
      столица своими снегоуборочными, дорожными, канализационными и
      прочими мероприятиями, пока это ей не сильно помогло в туристическом
      отношении. Вот если бы в Москве снесли мрачные бетонные новостройки
      советских времен (то есть все, что расположено вне стен Кремля, но внутри
      кольцевой автодороги) - тогда другое дело. Облик столицы сразу же бы
      преобразился.
      Но С. Мостовщиков не ограничивается наблюдениями над одним только
      городским ландшафтом и обращается к философии. "При всех своих
      нынешних проблемах", пишет он, "Санкт-Петербург имеет колоссальное
      преимущество перед любым другим местом Российской Федерации. Питер
      единственный город в стране, граждане которого объединены одной общей
      сверхидеей, одной всепоглощающей страстью, одним безусловным
      убеждением, способным сплотить все население в едином нравственном
      порыве. Эта сверхидея - ненависть к Москве". Правда, он тут же
      оговаривается: "В этой нелюбви к столице нет ничего предосудительного и
      глупого. Вся страна не любит Москвы". Это действительно так. Я подолгу
      жил на Волге и на Урале, бывал во многих российских городах от
      Хабаровска до Смоленска, от Мурманска до Новороссийска, и не раз
      слышал высказывания типа: "если на Москву сбросить одну большую бомбу,
      России от этого только полегчало бы". Я, конечно, не разделяю эту
      крайнюю позицию. Я, впрочем, не стал бы и утверждать, что Петербург
      только тем и занят, что лелеет мысль о возвращении себе столичного
      статуса. Никто не оспаривает этот статус у Москвы; странно, однако, что
      москвичам все время почему-то приходится его отстаивать - да еще так
      яростно, как будто от этого зависят судьбы мировой цивилизации.
      Соперничество двух столиц - вещь не новая для послепетровской России.
      В прошлом веке этот спор принимал и более резкие формы, в полемике
      западников и славянофилов, в статьях и письмах Пушкина, Достоевского,
      Владимира Соловьева. Петербург и Москва здесь всегда были только
      символами: на самом деле спор шел об историческом пути России,
      европейском или азиатском. Тогда разногласия по этому поводу принимали
      несравненно большую остроту, чем теперь, потому что столица находилась
      в Петербурге, городе искусственном по своему происхождению и
      назначению. Теперь столица снова в Москве, грандиозный эксперимент,
      затеянный Петром, можно считать неудавшимся, и, казалось бы, накал этого
      старого спора должен был бы сильно уменьшиться. Но нет, из Москвы
      по-прежнему раздаются задиристые голоса, поддразнивающие Петербург и
      глумящиеся над его столичными амбициями. В принципе, это
      неудивительно: Москва стала столицей России всего 82 года назад, срок по
      историческим меркам ничтожный, и все никак не может натешиться этой
      нечаянно свалившейся на нее радостью. Удивительно, однако, то рвение, с
      которым гг. московские журналисты, С. Мостовщиков или Е. Киселев,
      пытаются поставить Петербург на место. По-видимому, это постоянное
      желание унизить Петербург обусловлено неким московским комплексом
      неполноценности. Непонятно только, откуда берется эта неистребимая
      ревность. Москва - это подлинная и неоспоримая столица нашей Родины, ее
      административный, финансовый и промышленный центр. Давно уже ушла в
      прошлое культурная неполноценность старой Москвы и ее робость перед
      блестящим Петербургом. Но, как видно, культурные комплексы так просто
      не преодолеваются.
      Что же касается теперешних амбиций Петербурга, то в Москве сильно
      ошибаются, когда считают, что самой заветной мечтой этого города
      является идея вернуть себе статус российской столицы. На самом деле
      петербургские амбиции гораздо шире и значительнее. Петербург - это
      имперский город, и он может быть столицей только Российской Империи,
      колоссального государственного образования, простирающегося от
      Стокгольма до Аляски. Но эту Империю теперь уже никогда не вернуть
      может быть, к счастью. Все-таки главным преимуществом народов является
      преимущество культурное, и именно в этом отношении Петербург сейчас
      реализует свои амбиции. Для того, чтобы стать столицей мира,
      объединяющей Восток и Запад, совсем необязательно быть политическим
      центром своей страны: ведь удается же сейчас удерживать статус мировой
      культурной столицы Нью-Йорку.
      17 марта 2000 года Восток и Запад
      Несколько дней назад власти Зимбабве сообщили о принятии крутых мер
      против одной из газет, выходящих в этой африканской стране. Негодование
      правительства вызвала "порнографическая фотография", опубликованная в
      газете. На снимке были изображены голые люди, прорывающиеся в
      универмаг; дело происходило в Австрии. Этот булгаковский мотив, как
      выяснилось, возник в связи с весьма оригинальной рекламной кампанией,
      проводимой в Альпийской республике: в ряде австрийских универмагов
      было объявлено, что все покупатели, которые рискнут прийти туда
      совершенно голыми, смогут одеться бесплатно. Устроители этой акции,
      по-видимому, даже и не подозревали, какой ажиотаж вызовет эта идея среди
      раскованных австрийцев. Рекламная акция имела необыкновенный успех; все
      остались довольны, и пострадала только злосчастная африканская газета,
      попавшая под горячую руку.
      В конце прошлого века Редьярд Киплинг, певец британского
      империализма, написал следующие известные строки:
      О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
      Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень Суд.
      До Страшного суда вроде бы пока еще дело не дошло, но Восток и Запад,
      похоже, окончательно сдвинулись со своих мест. В культурной Австрии
      люди разгуливают по улицам нагишом, даже без набедренных повязок; в то
      же время в дикой Африке запрещают газету за одну слишком вольную, с
      точки зрения властей, фотографию. Интересно, а как они там, в Зимбабве,
      ходят по улицам? Неужто все во фраках?
      С точки зрения экономической тоже все перевернулось. Колониальный
      Гонконг давно обогнал по количеству роллс-ройсов Британские острова.
      Индийская чайная компания уже может позволить себе купить английскую
      развесочную фабрику. Западная цивилизация выдыхается на глазах. Еще
      немного, и мы увидим в Европе одни только орды дикарей, охотящихся на
      каких-нибудь бизонов среди заброшенных соборов и дворцов. Современное
      западное искусство подтверждает это научное предвидение. Первобытная
      наскальная живопись, пожалуй, требовала большей технической
      изощренности от художника, чем нынешние изобразительные творения.
      Западная музыка почти вернулась к своим истокам: мерным ударам
      тамтама, у костра, под хорошую травку или грибочки. Осталось совсем
      немного - сжечь старые книги, которые все равно уже никому не понятны, и
      предаться вольной жизни под открытым небом.
      9 Апреля 2000 года A la guerre comme а la guerre
      Парламентская ассамблея Совета Европы, проходившая на этой неделе в
      Страсбурге, после долгого и горячего обсуждения приняла нелегкое
      решение - лишить Россию права голоса в Совете Европы. России пригрозили
      и полным исключением из Совета Европы, если она не начнет "соблюдать
      права человека в Чечне". Из российской делегации только два человека
      проголосовали за санкции против России: правозащитник Сергей Ковалев
      "потому что так велит ему его совесть" и Владимир Жириновский "потому
      что России нечего делать в такой Европе".
      Я люблю по злободневным поводам цитировать классические тексты; в
      данном случае мне, однако, ничего не приходит в голову, кроме старинной
      мудрости: "и Вселенной есть пределы, но нет пределов глупости
      человеческой". По свежим данным, обнародованным в сенате США,
      холодная война одной только Америке обошлась в 4,5 триллиона долларов.
      Противостояние с Россией потребовало от Запада неисчислимых
      человеческих, экономических и военных ресурсов. Неужели им все еще
      мало? Я понимаю, у американцев нет исторической памяти, но как могла
      Европа, поседевшая в сражениях, забыть о том, как это было три последних
      века? Начиная с Полтавской битвы, все военные столкновения России с
      Западом оканчивались для последнего весьма плачевно. Соседство с
      Россией держало Запад в постоянном напряжении, заставляло его
      объединяться, строить коалиции, возводить оборонительные линии, военные
      и психологические. Чувства европейцев по этому поводу хорошо выразил
      Мицкевич, сказавший о России, что она "словно приготовившись к походу
      на Европу, с оружием в руках, грозным взором озирает Восток и Запад".
      Наконец нервы у Запада не выдерживали, и он бросался на Россию,
      по-видимому, полагая, что тот затаенный ужас, который вызывала у него эта
      страна, как-нибудь рассеется, если удастся ее завоевать и приобщить к
      основным европейским ценностям. Чем это заканчивалось, хорошо
      известно. Но исторических уроков никто не извлекал; по прошествии
      некоторого времени все начиналось сызнова.
      И вот теперь, чуть ли не впервые за всю свою тысячелетнюю историю,
      Россия решила повернуться к лесу задом, а к Европе передом
      (перефразирую здесь известное изречение Петра Великого: "Европа нам
      нужна на несколько десятков лет, а потом мы к ней повернемся..." здесь
      Петр выразился даже несколько грубее). Последние десять или пятнадцать
      лет мы так трогательно умоляем Запад принять нас в семью цивилизованных
      народов, что будущего историка, наверное, не раз прошибет горячая слеза
      умиления по этому поводу. Старушка Европа долго кокетничает и наконец
      соглашается ввести русского медведя в свои ветхие святилища. Но ничего
      хорошего из этого так и не выходит: неуклюжее животное, как ни старалось,
      но так и не научилось вести себя прилично в хрупком мире западных
      демократий. Теперь, по-видимому, уже и не научится.
      То, что делал Запад все эти долгие пятнадцать лет - это не то что
      страшная его ошибка, а просто одна историческая глупость. Когда Россия,
      обескураженная грандиозным крушением своего последнего всемирного
      эксперимента, кинулась к нему объятия на одно историческое мгновение
      Запад брезгливо оттолкнул ее, видимо, полагая, что теперь все решено и
      говорить тут больше не о чем. Никому не пришло в голову, что Россия сама
      преодолела коммунизм, это мрачное наваждение, стоившее такой крови
      народам Востока и Запада. Никто не помог России выбраться из-под
      обломков ее империи, простиравшейся от Берлина до Шанхая и до
      полусмерти напугавшей мирные, изнеженные нации свободного западного
      мира. Когда Россия прилагала неимоверные усилия, чтобы выкарабкаться из
      экономической пропасти, в которой она оказалась, никто на Западе не
      посчитал нужным оказать ей хоть какое-нибудь содействие; нет, американцы
      и европейцы тряслись над своими копеечными миллиардами, не желая
      поступиться даже крохотной частицей своего благосостояния, и так уже
      совершенно беспримерного в истории.
      Таким образом, Запад допустил ошибку - а за ошибки принято
      расплачиваться. Сейчас уже ясно, что Россия и сама, без внешней помощи
      сумеет преодолеть свои временные затруднения. Но предательства со
      стороны Запада она уже не забудет. У западных народов был один
      исторический шанс связать Россию своими обязательствами, и этот шанс
      упущен безвозвратно. Теперь мы ничего не должны Западу. Если у России
      еще остались силы, она опять окрепнет, и снова повторится то, что
      составляло главную интригу трех последних столетий. Заодно выяснится и
      то, остались ли у самого Запада силы на еще одно противостояние.
      1 Мая 2000 года С Первомаем вас, дорогие читатели!
      На днях, развернув в метро свежий выпуск городской газетки "Утро Петербурга" (настолько подобострастной по отношению к нашему губернатору, что ее, по-моему, и пишет по ночам сам губернатор - с немалым, надо сказать, вдохновением), я обнаружил там следующее поздравление: "С наступающей Пасхой вас! С Первомаем! С Днем Победы! С Праздником мирового хоккея!". Ну, насчет праздника, постигшего мировой хоккей, редакция явно слегка погорячилась. Наши городские власти вообще, похоже, склонны неумеренно преувеличивать значение "Ледового побоища", начавшегося вчера в Петербурге. Куда там до него настоящему Ледовому побоищу, состоявшемуся в апреле 1242 года на льду Чудского озера. Кстати говоря, довольно странно, что петербургский губернатор, столь падкий на исторические аналогии, не использовал еще это уподобление в своей предвыборной кампании. По-моему, он просто великолепно бы смотрелся в роли Александра Невского. Я так и вижу его, отчитывающегося по городскому телевидению перед петербуржцами: "чуди перебито без числа, немцев до 400 человек, да еще взято в плен шестьдесят ливонских рыцарей". В судьбах этих политиков есть определенное сходство: у Александра Невского тоже были трудности во взаимопонимании с простыми новгородцами (которые очень заметно меняли свое расположение к князю в зависимости от того, далеко или близко были враги от городских стен, и то изгоняли его, то призывали обратно). Не избежал князь и трений с федеральным центром, который тогда находился в Орде. Но, как и нашему губернатору, после некоторых затруднений ему все же удалось получить ярлык на княжение от Великого Хана.
      Но я хотел поговорить не об этом, а странном смешении наших теперешних праздников: революционных, дореволюционных и послереволюционных (русская революция, как известно, была самая долгая в истории - она длилась целых 73 года). Население, похоже, спокойно относится ко всем этим условностям и без всякого внутреннего сопротивления совмещает главный христианский праздник с Днем международной солидарности трудящихся. Да и худо ли после бурного разговенья опохмелиться, подняв тост за Всемирный Интернационал? Все равно в глубине души мы как были, так и остались советскими людьми. Зачем же ломать традиции? У меня даже на заграничном паспорте до сих пор красуется "СССР" (как бы ни иронизировали на Западе, что я теперь выгляжу как гражданин Римской Империи - недавно я был в Европе и слышал там эту шутку не менее двух раз). Вообще у нас сейчас интересное время: может быть, впервые в русской истории мы не просто осуществили слом эпохи (это наша излюбленная национальная забава), но и сделали попытку осуществить некий синтез, сплавив воедино Советский Союз, Российскую Империю и Московскую Русь (Киевскую у нас отобрала Украина). Труднее всего здесь решить вопрос со столицами, гордыми символами этих столь разных эпох нашей истории. Но и здесь наметилось компромиссное решение: Россией правят петербуржцы, хотя и делают это из Москвы. Нашей монголо-татарской страной только оттуда и можно управлять, другого языка, кроме московского, она, по-видимому, не понимает. Правда, высоких иностранных гостей возить в Москву стыдновато; Путин принимает их поэтому где-нибудь в Зимнем или Михайловском Дворце, где он, похоже, чувствует себя намного комфортнее, чем в Кремле.
      Только в одном отношении переварить советскую эпоху будет крайне затруднительно - в стилистическом. Этот период обладает ярким и неповторимым "стилем эпохи", который при любых попытках затушевать его или сгладить проявляется снова и снова, как кровавое пятно леди Макбет. Остается только пародировать этот стиль, превращая его в пустую постмодернистскую игрушку. Печатные издания в последние годы очень полюбили эти увлекательные упражнения. Особенно им пришлось по вкусу приспосабливать к современности одну из самых знаменитых советских идеологических акций - так называемые "Призывы к 1 Мая". Я и сам хотел попробовать себя в таком жанре, но недавно, перелистывая своего любимого философа Владимира Соловьева, наткнулся на отрывок, настолько изящно выдержанный в этом стиле, что мне было бы трудно с ним соревноваться. Я думаю, в пасхальный вечер накануне 1 Мая он прозвучит особенно уместно:
      "Я знаю, что церковь на земле есть церковь воинствующая, но да будет проклята война междоусобная! Да обличится и рассеется давний обман, питающий беззаконную вражду и ею питаемый! Да возгорится новый огонь в охладевшем сердце невесты Христовой! Да сокрушатся и ниспровергнутся все преграды, разделяющие то, что создано для объединения Вселенной!".
      11 Мая 2000 года Pax Americana
      В США на днях был обнародован секретный доклад командования американских ВВС об успехах альянса НАТО в прошлогодней войне с Югославией. Моя "Хроника", как известно, именуется "иронической", но при всем желании иронизировать над этими достижениями очень трудно. Самый типичный элемент смеховой культуры - это комическое преувеличение, но здесь преувеличить еще что-нибудь просто невозможно. Когда я учился в ЛГУ, один чудаковатый профессор у нас часто говаривал, если заданное им задание оказывалось слишком легким: "что значит доказать эту теорему? Да просто громко повторить условие!". Так вот, для того, чтобы высмеять результаты югославской кампании, достаточно вслух огласить ее итоги. Итак, по оценкам американских экспертов, за все время войны с Югославией самолеты НАТО поразили 14 сербских танков, 18 бронетранспортеров и 20 минометных орудий. Действительно, трудно еще сказать что-либо по этому поводу.
      Западные страны любят сравнивать свои военные бюджеты с российским - их тысячекратное превосходство производит на них успокоительное, убаюкивающее действие. Не знаю, как им объяснить, что в войне финансовые ресурсы - это далеко не главное. Невозможно даже сопоставить их по своему значению с самой обыкновенной способностью населения идти на какие-то жертвы ради достижения неких отвлеченных целей (будь то государственная независимость, выход к морю или контроль над отдаленной провинцией). Недавно я ехал на электричке из Берлина в Мюнхен, глядел на розовых, ухоженных немецких бюргеров в вагоне, и думал, что при самом воспаленном воображении их невозможно представить себе где-нибудь в окопе. То ли дело наши соотечественники - уж они-то из окопов никогда и не выбирались за всю долгую русскую историю. Впрочем, какой может быть спрос сейчас с Германии? Любая страна, которая в течение какого-то времени не защищает себя, возложив эту обязанность на другого, неизбежно стремительно деградирует в этом отношении. Некогда лидийский царь Крез, лишившийся своего царства после сражения с персами, дал персидскому царю-победителю замечательный совет. Он предложил ему усмирить своих лидийцев следующим простейшим образом: оставить им их богатства и отобрать оружие. Уже через одно поколение, утверждал Крез, лидийцы настолько изнежатся, что никогда и никому больше не будут опасны. Именно так и сделала Америка: она запретила Германии защищаться самой, но усиленно помогла ей разбогатеть. Но, как выясняется, слухи об американской военной мощи оказались сильно преувеличенными - ничего, кроме впечатляющего психологического штурма, американцы делать так и не научились. Просто оторопь берет, когда видишь, к какому ничтожному результату приводит весь голливудский размах их военных постановок.
      Вообще говоря, и это ничуть не удивительно. Население США составлено из граждан, которые во все эпохи и со всех континентов бежали туда от своих войн, от смуты, от разрухи, от анархических народов и деспотических правительств. С этим связано как патологическое недоверие американцев к власти (на избирательном участке там вручают список из нескольких сотен фамилий: на свои посты баллотируются начальники городской пожарной охраны, налоговые инспектора, управдомы и чуть ли не водопроводчики), так и их фатальное неумение и нежелание воевать. Непонятно, однако, каким образом народ с такими оригинальными национальными особенностями сумел превратиться в мирового жандарма. Я все же склонен считать, что это недоразумение. Безвольные нации часто охватывает мания преследования, а в американском случае, при колоссальном денежном излишке, эта мания привела к непомерному и небывалому увеличению военного арсенала. Югославский казус показал со всей очевидностью, что сам по себе этот арсенал не имеет ни малейшего значения в реальном столкновении интересов.
      23 Мая 2000 года "Записи и выписки"
      В Москве, в издательстве "Новое литературное обозрение" вышла книга М. Л. Гаспарова "Записи и выписки". Ее автор - известный московский филолог и литературовед (с поправкой на цитату из Аристотеля, которую он сам любит приводить: "известное известно немногим", да еще на фразу из его книги: "Песнь о Роланде сочинил неизвестно кто, да и то, наверно, не он"). Я читал в "Коммерсанте" рецензию на этот труд, и запомнил оттуда один тезис Гаспарова "Стиль - это, упрощенно говоря, соблюдение меры архаизации и меры вульгаризации текста" ("Это упрощенно!", восклицал рецензент). Книга меня заинтересовала, и, когда она попалась мне в руки, я не упустил возможности с ней внимательно ознакомиться. Действие она на меня произвела просто ошеломляющее - ничего подобного я не мог даже ожидать. Совсем недавно я как-то проглядывал на сон грядущий Поля Валери, его знаменитые "Тетради", и поражался, как можно нагромоздить тридцать томов таких банальностей, как "совершенство - это труд" и "дороги музыки и поэзии пересекаются". Такие книги создаются по рецепту, описанному Пушкиным: "Дядя мой однажды занемог. Приятель посетил его. "Мне скучно, - сказал дядя, - хотел бы я писать, но не знаю о чем". "Пиши все, что ни попало, - отвечал приятель, - мысли, замечания литературные и политические, сатирические портреты и т.