-- Ну ты, Дима, даешь! -- восхищенно сказал Док.
      -- А че, нормально! -- произнес Хохлов, тяжело дыша. -- Своя ноша не тянет. -- Он на минуту присел рядом с камнем, потом вдруг резко поднялся: -Ну ладно, я пошел.
      -- Куда ты пошел?
      -- Туда. Пацаны там бой ведут, а я чего?
      -- Нету их там уже! Пастухов не дурак в пристрелянном укрытии сидеть! У тебя какой приказ был?
      -- Тебя тащить.
      -- Вот и не дергайся раньше времени. Давай попробуй-ка лучше связаться с нашими. Свяжешься -- дай координаты авианаводчикам, вот и будет ребятам помощь. Квадрат-то помнишь?
      -- Помню, -- кивнул Боцман.
      Сзади раздался треск веток. Хохлов оглянулся, держа автомат на изготовку. Из кустов показался ободранный итальянец. Адриано часто хватал ртом воздух, прерывисто хрипел, а добравшись до камня, на котором сидел Док, упал на траву, широко раскинув руки. Боцман улыбнулся, глядя на него.
      -- Где ты его подцепил, Док?
      -- В зиндане вместе сидели. Хороший парень, только климат ему наш не подходит. Давай радируй. Открытым текстом шпарь. Всем, кто слышит меня...
      -- Всем, кто слышит меня, всем, кто слышит меня: в двенадцати километрах от Горагорского в ущелье между высотами 824 и 1031 группа из трех человек ведет бой с боевиками численностью до пятидесяти человек. Просим поддержки с воздуха и с земли! Просим поддержки с воздуха и с земли! -Боцман отжал кнопку, и рация зашипела, и вдруг в ней прорезался громкий бас:
      -- "Саранча" вас слышит! "Саранча" вас слышит! Кто на связи?
      -- Старший лейтенант спецназа Хохлов.
      -- Через пять минут две вертушки пойдут в вашу сторону. Еще раз уточните свои координаты!
      -- Через пять минут будет поздно! Ущелье между высотами 824 и 1031, квадрат сорок пять -- сорок три. Вы поняли меня?
      -- Я вас понял.
      -- У нас один трехсотый, тяжелый. Ждем на дороге около входа в ущелье. Поторопитесь!
      -- Постараемся. Конец связи.
      -- Конец. -- Боцман устало вздохнул и лег на землю, закрыв глаза. -Теперь остается только молиться.
      Немного отлежавшись, Адриано показывал на его флягу на поясе: на четвереньках подполз к нему, сказал:
      -- Пожалуйста, пить. Немного пить.
      Хохлов протянул ему флягу. Адриано жадно припал к горлышку.
      -- Э-э, парень, ты полегче! Сколько нам еще тут сидеть -- неизвестно. -- Боцман отобрал у итальянца флягу.
      -- Брависсимо, -- улыбнулся ему Адриано. -- Вы ходить как... -- он жестом изобразил прыгающего кузнечика, -- как летать.
      -- Ничего, ты тоже так научишься, -- обнадежил его Боцман. -- Это дело наживное.
      * * *
      Обложили меня хорошо, можно даже сказать -- профессионально. Я лежал под корягой, зарывшись в землю, а пространство вокруг меня было наполнено воем. Сверху на голову сыпались щепки и труха.
      Ну вот и все -- добегался, докричался! Сколько их там, этих людей, которые сейчас стреляют по моему пню? Трое, пятеро, семеро? Сейчас они сомкнут кольцо и возьмут меня живым. Мне даже застрелиться нечем -- ни одного патрона не осталось! Может, ножом живот вспороть, как это делают японские самураи? Я представил себе это отвратительное зрелище и внутренне содрогнулся. На крайний случай есть способ получше...
      Ну вот, выстрелы приближаются, пора действовать. Я достал из подсумка лимонку, крепко сжал ее в одной руке, другой, свободной, осторожно отогнул усики кольца. Главное сейчас -- не спешить. Я еще все успею: успею вспомнить Настену с Ольгой, -- им скажут, что папа погиб на военных сборах во время учений, успею помолиться напоследок, успею крикнуть им что-нибудь типа: "Русские не сдаются" или "Козлы вы все!". Перед смертью суетиться нельзя...
      И вдруг сверху надо мной что-то звонко лопнуло, и я увидел огненный след -- похоже было на метеорит, сгорающий в плотных слоях атмосферы. Но я-то знал, что это не метеорит, а неуправляемый ракетный снаряд, НУРС, выпущенный из-под крыла боевого вертолета. Значит, кто-то из наших сумел связаться с авиацией! "Эх, высоко взяли, ребята, мне бы их огонь скорректировать, да рации нет!"
      Склон метрах в ста от меня разорвался, земля мелко задрожала, сверху густым дождем посыпались листья.
      Стрельба по моему пню сразу прекратилась. Ага, вот теперь-то "чехам" уже не до меня. Им бы самим из-под обстрела живыми уйти.
      "Давайте, ребятки, давайте, побыстрее сделайте еще один заход!" -взмолился я.
      Вертолетчики словно услышали мои мольбы. Не прошло и минуты, как вверху опять что-то лопнуло. На этот раз к склону устремились сразу два НУРСа.
      Я вжался в землю. Сверху густым потоком заструилась земля, покатились камни -- снаряды вызвали настоящий обвал: даже при том, что я находился под прикрытием пня, землей меня присыпало как следует.
      Неожиданно наступила тишина. Меня всегда поражают такие вещи: только что пространство вокруг выло, стонало, жужжало, шуршало и тебе казалось, что этому аду не будет конца, -- и вдруг все смолкло. Сидишь, и тебе кажется, что ты совсем оглох. Птицы не поют, насекомые не зудят, даже листья на деревьях не шуршат. Но пройдет несколько минут, и пространство вокруг снова наполнится шумом, но уже совсем другим, мирным: робко попробуют свои голоса птицы, застрекочут кузнечики, зашумит, как будто ничего и не было, листва.
      Я отряхнул с головы землю и приподнялся. Склон выше меня был обезображен до неузнаваемости: вывороченные с корнем и поломанные деревья и кусты, на месте падения снарядов -- большие воронки. Недалеко от моего укрытия валялся полуобгоревший стабилизатор. Хорошо, что он не долетел до моего укрытия.
      -- Спасибо, мужики, -- произнес я намеренно громко, чтобы услышать собственный голос.
      Уши были заложены. Все-таки меня легонько контузило. Впрочем, это сейчас не так страшно. Главное, чтобы мои парни были живы. Если что с ними случилось, никогда себе не прощу. Это ведь я втянул их во всю эту авантюру!
      Я поднялся, закинул автомат на плечо и медленно побрел по склону. Если после бомбежки база боевиков осталась цела, они теперь ее наверняка тайно передислоцируют в другое место, в другие пещеры. Жаль, не смогли мы ее вычислить до конца! Впрочем, мы свою операцию все равно можем считать завершенной, ведь Док нашелся! Главное -- живой, а мясо, как говорится, нарастет.
      * * *
      Когда я вышел к дороге, все были уже в сборе.
      -- Живой, Пастух! -- радостно заорал Боцман, бросаясь мне навстречу. Лицо и руки у меня были в крови -- посекло осколками камней. Но все это ерунда, царапины.
      -- Что с транспортом? -- спросил я.
      -- Транспортная вертушка будет не раньше чем через час. Нет у них сейчас свободных, -- доложил Боцман.
      -- Через час так через час. Продержишься, Док?
      -- Куда уж теперь деваться? -- усмехнулся Док. Муха уже вколол ему обезболивающее и сделал перевязку.
      Теперь он занялся мной. Макая вату в бутылек с какой-то вонючей жидкостью, протирал лицо, смывая кровь. Кожу сильно жгло, но я терпел, стиснув зубы.
      -- Теперь тебя, Пастух, дочка не узнает, -- пошутил Муха.
      -- Узнает. Ей родная кровь подскажет, -- возразил я.
      Когда наконец эта мучительная процедура была закончена, я сел рядом с Доком.
      -- Так что ты тогда узнал про вакцину?
      * * *
      ...Перед дверью лаборатории Перегудов оглянулся, внимательно посмотрел на людей, появившихся в другом конце коридора. Он был осторожен -- пока ехал из школы до работы на своей машине, показалось, что сзади пристроился "хвост". Помятая черная "мазда" то и дело возникала в зеркале.
      А впрочем, почему за ним должны следить? Он пока не сделал ничего такого, что могло бы "рассердить" поставщиков вакцины. Съездил в министерство да в школу -- вот и все! Правда, у него был контакт с Сергеем, а за Пастуховым тоже могли следить. Но вообще-то, наверно, придумал себе шпионские страсти! Это в нем говорит давний инстинкт спецназовца.
      В кармане у Перегудова были две крышки от банок с вакциной, но шанс, что на резиновом уплотнителе удастся отыскать что-нибудь интересное, был мизерный. Ведь сколько уж времени прошло со времени вакцинации в школе!
      Был уже восьмой час, персонал разошелся по домам. Док запер дверь лаборатории на ключ и прошел к столу, на котором стоял микроскоп.
      Он взял предметное стеклышко, капнул на него чуть-чуть раствора и скальпелем сделал соскобы с резины -- ведь именно резиновый уплотнитель с внутренней стороны крышки соприкасался с лекарством.
      Микроскоп у них в лаборатории был довольно мощный. Перегудов положил приготовленный препарат под окуляры. Навел на резкость. Под стеклышком кипела жизнь.
      В вирусологии Док был несилен, но в лаборатории имелся справочник -определитель вирусов, который мог бы ему помочь. Перегудов вынул его из ящика стола и принялся листать, то и дело поглядывая в микроскоп.
      Ага, вот они, "стерилизованные" вирусы гепатита, которые не могут размножаться. Их прививают, и они заставляют организм вырабатывать иммунитет к болезни. В отличие от других вакцин, эту надо прививать довольно часто -через полгода иммунитет слабеет и возникает опасность заразиться. Все остальное под микроскопом -- ерунда, обычный фон. Никаких других возбудителей. Пусто!
      Док оторвался от окуляров, потер глаза. Сделал соскоб со второй крышки. Интересно, что там?
      Его взгляд сразу же привлекли необычные по форме палочки, похожие на витые макароны. Они активно двигались в жидкой среде. Таких в первом соскобе не было. Док стал быстро листать справочник, то и дело поглядывая в микроскоп. Ишь ты, какие бойкие ребята!
      В справочнике были вирусы, похожие на макаронины, но все-таки они отличались от тех, что видел он, и формой и размерами. Именно таких, витых, не было!
      Док задумчиво почесал переносицу. Интересно: неужели это какие-то новые, неизвестные науке вирусы? Хотя ничего удивительного. Находят же до сих пор в дебрях Амазонки неизученных животных, а тут какие-то вирусы! Но как они могли попасть в чистую культуру возбудителей гепатита? Или их специально занесли?
      Теперь Доку нужна была консультация специалиста. Он полистал свою записную книжку и довольно скоро наткнулся на телефон однокурсника Вити Малышева. Кажется, он занимается вирусологией в какой-то военной лаборатории. Скорей всего, Малышева сейчас нет в городе -- лето все-таки, но почему не попробовать?
      Док набрал номер.
      -- Алло? -- раздался в трубке знакомый голос.
      -- Витек, ты? Ну слава богу, а то не надеялся тебя дома застать.
      -- Перегудов? Иван?
      -- Он самый.
      -- Черт возьми, сегодня точно снег выпадет! Три года уж, наверное, не звонил. Ты где сейчас?
      -- На работе.
      -- Какая работа? Вечер уже. Давай бросай все и подваливай ко мне. Попьем, погуляем.
      -- А жена как к этому отнесется?
      -- Опомнился! Я уже два года как разошелся.
      -- Ну извини, не знал. Я думал, ты где-нибудь за рубежом на пляже валяешься, а ты, оказывается, дома сидишь!
      -- Некогда мне, Иван, валяться. Диссертацию дописываю.
      -- По своей специальности?
      -- По вирусологии. Достала уже! Давай, давай приезжай!
      -- Кстати, ты меня по своей специальности проконсультировать не можешь? А то я тут вирус обнаружил, которого нет в определителе.
      -- То есть как -- в определителе нет? -- удивился Малышев. -- Быть такого не может!
      -- Может. Нет, и все тут! Я весь справочник два раза уже пролистал. Можешь ко мне на работу подъехать минут на десять? А потом уж и гулять будем.
      -- Странно. -- Малышев замолчал. Ему явно не хотелось тащиться на работу к Доку. -- Ну ладно, жди. Ты все там же?
      -- Там же.
      Пока Виктор ехал, Перегудов сходил в магазин, купил бутылку "Гжелки" и кое-какой закуски. Он за рулем, ему пить нельзя, а Витек может пропустить пару рюмок в честь встречи.
      -- Разрешите, товарищ капитан? -- В дверном проеме, улыбаясь, стоял Малышев.
      -- Привет. -- Перегудов обнял старого однокурсника. -- А ты, поди, уже генерал?
      -- Да, как же -- с нашим начальством станешь! Ты когда из армии уволился?
      -- Пять лет назад.
      -- Ну вот и капитан. А я только сейчас майора получил. Представляешь?
      -- Да, не балуют вас в вашей лаборатории, -- согласился Док. -- Ну что, сразу будешь смотреть или сначала водочки махнешь?
      -- Сразу, -- кивнул Малышев. -- А то я после водки палочки Коха от бледной спирохеты не отличу. Два литра пива с утра уже употребил.
      -- Ну ты силен, как всегда, -- усмехнулся Док.
      Виктор сел и припал к окулярам микроскопа. Долго смотрел, наверное с минуту, потом как-то испуганно глянул на Перегудова:
      -- Иван, ты где это взял?
      -- Да вон с крышечки соскреб. -- Перегудов продемонстрировал приятелю резиновый уплотнитель.
      -- От банки с вакциной? -- поинтересовался Виктор.
      -- От банки. Ты чего так на меня смотришь?
      -- Слушай, Перегудов, ты хоть знаешь, что у тебя под стеклом бактериологическое оружие?
      -- То есть как -- оружие? -- растерялся Док.
      -- Самое что ни на есть оружие. Понятно, что ты этот вирус в общедоступном справочнике не найдешь. Он засекречен.
      -- Слушай, Витя, я в ваших делах дуб дубом. Объясни, пожалуйста, что это значит -- бактериологическое оружие? Этой бактерией можно эпидемию вызвать?
      -- Это вирус-мутант узконаправленного действия с искусственно привитыми свойствами, созданный лабораторным путем. В природе такого нет. Этот, который у тебя под стеклом, дает симптомы сибирской язвы. Если окажется в крови -- смерть наступит через сорок восемь часов.
      -- Погоди, погоди, какая смерть? -- перебил Малышева Док. -- Я эту крышку с пустой банки снял. Банка из-под вакцины -- детям прививки пневмо-пистолетом делали... Дети в больницу, конечно, попали, но никто из них до сих пор не умер. Все выздоровели.
      -- Я же тебе сказал: вирус узконаправленного действия. Он избирателен к возрасту и полу человека.
      Док присвистнул:
      -- То есть будет действовать только на взрослого человека, ты это хочешь сказать?
      -- Именно. На людей в возрасте от семнадцати до сорока пяти. Усекаешь?
      -- Усекаю. Для поражения армии противника. Ну дела! -- Перегудов покачал головой. -- Слушай, но неужели его до сих пор где-нибудь не использовали?
      -- Думаешь, это так просто? Выкинул, дескать, ампулу над позициями противника -- и армии нет? Эти штуки неустойчивы к воздействию внешней среды, воздушно-капельным путем не передаются. Для того чтобы началась эпидемия, нужно очень постараться.
      -- Ничего себе -- неустойчивы! Да они так и пляшут на стекле.
      -- Просто ты создал для них благоприятную жидкую среду. Если такая штука попадет сразу в кровь взрослому мужчине...
      -- В кровь? -- Док задумался, потом вдруг хлопнул ладонью по столу: -Ну ни хрена себе!..
      -- Ты чего, Иван?
      -- Да нет-нет, ничего, -- спохватился Док. -- Ну вот теперь тебе можно рюмочку. -- Он ловко свинтил пробку с бутылки и плеснул Виктору в мензурку: -- Давай за встречу. А потом и я к тебе присоединюсь.
      Виктор выпил водку, закусил помидором.
      -- Ты мне так и не сказал, откуда у тебя этот вирус?
      -- Как не сказал? Я ж тебе говорю -- в школе детей прививали.
      -- А, тот самый скандал в Лефортове! -- вспомнил Малышев. -- Знаю, в курсе. Да, всю партию вакцины изъяли, у поставщиков отобрали лицензию и завели уголовное дело.
      -- Слушай, а вообще-то правда, как это бактериологическое оружие могло попасть в банки с вакциной для детей?
      -- А ты не знаешь? Какая-нибудь лаборатория делала военный заказ, потом занялась бизнесом, стала выпускать гамма-глобулин. Емкости перепутали, еще что-нибудь. Сейчас, поди, никто уже толком и не разберется...
      -- Поставщиком был "Выбор плюс"?
      -- Ну вот, ты тоже знаешь! Это называется свобода слова. Раньше эта информация дальше стен КГБ не вышла бы, а теперь даже бывший капитан медицинской службы в курсе. -- Малышев засмеялся. -- Директора этой фирмы, между прочим, до сих пор ловят. Выбрасывай свои пробки, на хрен, от греха подальше, и поедем водку пить!
      -- Поехали, -- согласился Док.
      Через час они уже сидели за столом в квартире у Малышева, пили водку и вспоминали свою курсантскую жизнь.
      * * *
      Утром следующего дня Док проснулся, принял душ и поехал домой: валяться на диване, смотреть телевизор, обдумывать сложившуюся ситуацию.
      Выходит, кто-то поставляет в Россию бактериологическое оружие! Хорошо, ту партию итальянского гамма-глобулина изъяли, но где уверенность, что нет другой, которая все-таки благополучно миновала таможню и получила сертификат Минздрава? Никакой уверенности!
      Док поставил машину на стоянку, взял в палатке пару бутылок пива, чтобы опохмелиться после вчерашнего, и пошел домой.
      Едва открыв входную дверь, он понял, что в его отсутствие в квартире кто-то побывал: все вещи и бумаги были раскиданы по квартире, крупа и сахар высыпаны на пол, подушки распороты, даже полы были кое-где вскрыты.
      Док полез в секретер проверить деньги -- денег не было. Он уже снял телефонную трубку, чтобы позвонить в милицию, но тут вдруг подумал, что это не просто ограбление. Так переворачивают все в доме, когда знают, что в нем хранятся большие ценности. А у него ни картин, ни ювелирных украшений... Денег и то совсем ничего -- рублей восемьсот, не больше.
      Но что тогда они искали? Неужели как раз эти две злополучные крышки?
      Вместо милиции Док набрал номер лаборатории. Ему ответила лаборантка Катя:
      -- Алло?
      -- Катя, доброе утро. Это Перегудов. У вас в лаборатории все в порядке?
      -- Вам уже Инесса Ароновна позвонила, да? У нас замок взломали, представляете?
      -- Что украли?
      -- Вообще-то ничего не украли, но посуду побили. Хулиганы какие-то. Милиция говорит -- подростки.
      Иван положил трубку на рычаг.
      Подростки? Нет, это, судя по всему, не подростки. Куда он вчера эти злополучные крышки выкинул? В мусорное ведро в мужском туалете на третьем этаже. Вряд ли они их там нашли. А если не нашли, значит?..
      Док похолодел. Он набрал номер Малышева. Было занято. Подождал немного, набрал снова -- занято, через пять минут -- тот же результат.
      -- Разве можно столько болтать? -- подумал Док и бросился к входной двери.
      Когда он въезжал во двор Малышева, ему навстречу выскочила "девятка" -он едва успел избежать столкновения. В "девятке" сидело двое мужчин кавказской наружности. Какие-то они были суетливые, эти кавказцы, глаза за темными очками прятали, хотя день был пасмурный. Начали с ходу кричать на него, что он не умеет ездить. Док посмотрел на номер машины и запомнил его.
      Он поднялся на этаж Малышева. Дверь в квартиру была приоткрыта, в комнате все вверх дном. Малышев лежал на полу лицом вниз с финкой в спине. На лице были кровоподтеки. Похоже, его пытали, прежде чем убить.
      Перегудов был в шоке. Он прикрыл входную дверь, спустился вниз, сел в машину. Его трясло, и он с трудом взял себя в руки. Вызвал по сотовому милицию в квартиру Малышева, потом тронул машину с места. Неужели это те двое, что в "девятке"? Ублюдки!
      С первого взгляда Док может показаться мужиком флегматичным, но это только так кажется. Конечно, если его серьезно обидеть, он не сразу в морду даст, нет. Подумает. Зато потом как приварит, мало не покажется! Когда Перегудов в гневе, на дороге у него лучше не стоять.
      Вот и сейчас Док постепенно заводился. Что же получается, эти ублюдки предательским ударом в спину убили его однокурсника, друга, грабанули его квартиру, да еще на него же и орут -- ездить он, видите ли, не умеет! А они умеют? Носятся как угорелые!
      Через несколько минут Док уже знал и фамилию, и адрес владельца "девятки". Не откладывая дела в долгий ящик, он рванул прямо на квартиру к подозреваемому.
      Открыла женщина, на руках у которой был грудной ребенок, сказала, что ее Асланбек только что уехал на вокзал. Куда? Как -- куда? На родину, в Алагир. У него там родители живут. Асланбек хочет их сюда забрать.
      Док помчался на вокзал. Оказалось, что поезд до Орджоникидзе уходит через пятнадцать минут. Док нисколько не сомневался, что убийцы Виктора Малышева обнаружатся именно в этом поезде. Билетов в кассе не было. За тысячу он уговорил проводника взять его...
      Вычислил он убийц быстро. Они сидели в вагоне-ресторане. Док лихорадочно соображал, как быть: следить за преступниками и дальше или вызвать сопровождающих поезд милиционеров. Решил, что вызов милиции никакого результата не даст, тем более что все доказательства остались в Москве. Он решил ехать поездом, ждать подходящего момента. Только эти двое тоже оказались не лыком шиты -- просекли, что их пасут. Когда Док вышел ночью покурить, его ударили сзади чем-то тяжелым по голове. Пришел в себя он уже в багажнике машины. Его везли по плохой дороге. Перед тем как бросить в подвал, сильно избили...
      * * *
      -- Я думал, почему они меня не прикончили? Крышки от банок с вакциной они явно не нашли. А потом сообразил -- не боятся они меня. Это в Москве я был им опасен, а в Чечне -- я никто. Я раб. Зачем же раба убивать? Пусть вкалывает до самой смерти, а если вдруг федералы решат пленника отбить, всегда можно успеть ему пулю в лоб пустить. Вот поэтому я и решил, что, как только приду в себя после побоев, сразу сбегу, -- закончил свой рассказ Перегудов.
      -- Скажи, ручка у финки наборная была? -- неожиданно спросил Артист.
      -- Наборная, -- кивнул Док.
      -- Знакомый почерк, -- подскочил Злотников. -- Я такую же финку в спине у парня видел, который Светлане Корниенко материал про агентуру подбросил.
      -- Док, а где же эта вакцина с вирусом? -- спросил Боцман
      -- "Где", "где"... здесь, в Чечне. Они очень боялись, что им помешают. Поэтому и убирали всех, кто имел к этому хоть какое-нибудь отношение. Всех подряд.
      -- Ты хочешь сказать, что вакцина с бактериологическим оружием уже в армии? -- спросил я.
      -- Не чеченцев же они будут прививать! -- усмехнулся Перегудов. -- Я больше чем уверен, что все сопровождающие документы в полном порядке и вакцина уже поступила в медсанчасти. Командующий, наверное, уже и приказ о всеобщей вакцинации личного состава издал. Не хочет он эпидемии гепатита в войсках...
      -- Точно! -- тут же вспомнил Мухин назаровскую папку.
      -- Что ж ты молчал, Док! -- заорал я на него. -- Они же всю нашу армию в сорок восемь часов кончат!
      -- Я не молчал. Я пытался выйти на связь, но рация не работала.
      -- Сейчас-то работает?
      -- Работает, -- вздохнул Перегудов и посмотрел на свою распухшую, перебинтованную ногу.
      Я торопливо схватил рацию, нажал на кнопку связи:
      -- Всем, кто слышит меня! Всем, кто слышит меня! Сообщите по всем медсанбатам и медчастям. Немедленно прекратите вакцинацию от гепатита! Вакцина содержит опасный вирус! -- И отжал кнопку.
      Сквозь шипение прорвался чей-то хриплый голос:
      -- Кто на связи?
      Слышно было плохо -- садилась батарея.
      -- Пастухов. Бывший капитан спецназа Пастухов, -- уточнил я: мало ли Пастуховых сейчас шляется по Чечне! И спросил в свою очередь: -- Кто на связи?
      -- На связи "воздушный извозчик". Идем к вам. Уточните ваши координаты.
      -- "Извозчик", "извозчик", вы поняли мою информацию? Немедленно доведите ее до медиков!
      -- Понял, понял, не суетись, Пастухов.
      Я уточнил координаты и выключил рацию, чтобы батарея не села окончательно.
      -- Ну, мужики, теперь все в порядке, -- улыбнулся я своей команде.
      -- Если это можно назвать порядком... -- вздохнул Док.
      Не узнавал я Перегудова, странный он какой-то стал. То ли на него так чеченский плен подействовал, то ли ранение... Про то, что он убил девушку-чеченку, я узнал много позже...
      Наконец на горизонте показалось звено транспортных вертушек. Я вышел на дорогу и начал размахивать руками, чтобы привлечь внимание пилотов. Обычно в таких случаях применяются дымовые шашки. Во-первых, вертолетчик по дыму определяет, где свои, а где противник, во-вторых, ему обозначают место посадки. Но дымов у нас не было.
      Меня заметили. Один вертолет начал снижаться, другой принялся кружить над дорогой.
      От винтов поднялась пыль, запорошившая глаза. Мы подхватили Дока под руки и потащили к вертолету. Едва мы все заскочили внутрь, как вертушка начала быстро набирать высоту.
      -- Кто Пастухов? -- крикнул пилот, сняв наушники и оборачиваясь к нам.
      -- Я Пастухов.
      -- Молодец! Это твои люди?
      -- Так точно. Мои.
      Пилот кивнул и отвернулся. Он снова надел наушники и что-то произнес в микрофон, но я не слышал что.
      Странно, зачем ему уточнять, кто из нас Пастухов?
      Генуя, 2 августа, 18.14
      Прокурор Сержио Адамо поднимался по широкой лестнице на второй этаж. Консьержка презрительно смотрела ему в спину. Он чувствовал этот взгляд, но не оборачивался.
      Дверь прокурору открыла незнакомая синьора.
      -- Я...
      -- Да-да, я знаю, добрый вечер, -- сказал синьор.
      -- Добрый вечер.
      -- Проходите, пожалуйста.
      Дама провела прокурора в гостиную. Тут собралось все семейство Бернарди. Родители, тетки, дяди, кузины и кузены, приехали даже дальние родственники из Рима и Венеции.
      Прокурор скромно опустился на краешек дивана. Он не хотел, чтобы на него обращали внимание. Но синьора Бернарди тут же его заметила и призывно махнула рукой:
      -- Идите сюда, что вы там сидите как бедный родственник!
      Прокурор послушно поднялся и подошел к матери Адриано и поцеловал ей руку:
      -- Мне очень жаль, что все так вышло...
      -- Ах, оставьте! -- неожиданно резко оборвала его синьора Бернарди. -Что теперь об этом говорить! -- И повернулась к гостям: -- Позвольте представить вам шефа моего сына синьора Адамо.
      Родственники закивали ему. И вдруг прокурор поймал на себе чей-то ненавидящий взгляд. Он повернулся и увидел молодую девушку в джинсах. Она вдруг показала прокурору язык. Сержио смутился и покраснел.
      -- Никаких известий из России больше не было? -- спросил Адамо у синьоры Бернарди.
      -- Нет-нет. Все так же. Две недели назад они мне говорили, что мой мальчик был убит при попытке к бегству, теперь говорят, что он пропал без вести. Они все время говорят разное, и нельзя понять: врут они на этот раз или нет.
      -- Русские всегда врут, -- кивнул синьор Адамо. -- Я предупреждал Адриано, что Россия -- это болото, стоит только сделать неосторожный шаг -и тебя засосет в трясину с головой. Но он меня не слушал!
      -- Да-да, в этом вы правы -- он очень упрямый. Это у него от деда, который всегда поступал как считал нужным и погиб от американской пули в сорок пятом. Какое несчастье, какое несчастье! А все из-за того, что мы не смогли быстро собрать эти чертовы два миллиона! Будь они прокляты, эти деньги! -- По щекам синьоры Бернарди покатились крупные слезы.
      -- Вы же знаете, я со своей стороны сделал все возможное, -- осторожно заметил прокурор.
      -- Да-да, я знаю, Сержио, вы наш преданный друг. Хорошо, что вы пришли на наши... на наш вечер.
      -- Не отчаивайтесь. История знает немало случаев, когда пропавшие без вести через много лет возвращались в отчий дом живыми и невредимыми.
      -- Да-да, вы правы, надо жить надеждой, -- печально кивнула головой синьора Бернарди. -- Пойдемте ужинать. Я хочу выпить за здоровье моего мальчика!
      * * *
      В иллюминатор были видны стоящие в ряд вдоль взлетной полосы санитарная машина с красными крестами и три "уазика", около которых толпились люди.
      "Ишь ты, почетный караул -- встречают Пастухова и его команду, -подумал я с усмешкой. -- Что за помпа? К чему?"
      Вертолет сел, люди двинулись к вертолету. Когда пилот заглушил винты, на борт поднялось, наверное, человек десять. Все они были в штатском.
      -- Пастухов? -- обратился ко мне один из них, видимо главный.
      -- Да, -- сказал я, уже чувствуя неладное.
      -- Вы и ваши люди арестованы.
      Две пары крепких рук тут же вцепились мне в плечи.
      -- В чем дело? Предъявите постановление! -- закричал я.
      -- Не волнуйтесь, оно будет предъявлено всем. И вам, и вашим людям, -спокойно сказал главный. На моих руках защелкнулись наручники.
      * * *
      ...Нас вывели из вертолета и потащили к машинам. Я видел, как на борт поднялись люди с носилками -- это за Доком. Интересно, а ему тоже будет предъявлено обвинение?
      -- Тут какая-то ошибка! Мы не совершали ничего противозаконного! -Честно говоря, у меня уже не было сил кричать, сопротивляться, пытаясь доказать свою правоту. Многодневный рейд по лесам и горам, сидение в засадах, сегодняшняя стрельба -- все это безумно вымотало меня. Хотелось просто упасть -- хоть на нары в тюрьме -- и заснуть часов на десять.
      Моих парней затолкали в "уазики" по двое, меня посадили одного. Ну конечно, они же считают меня главарем банды! Я стал лихорадочно соображать, что могло послужить причиной таких решительных действий со стороны ФСБ. В том, что нами занялась именно служба безопасности, я нисколько не сомневался. На ментов эти подтянутые парни явно не похожи.
      Главный сел на переднее сиденье:
      -- Поехали!
      "Уазик" понесся по аэродрому.
      -- У меня есть важная информация. Я по рации сообщал. Гамма-глобулин, который поступил в воюющие части...
      -- Пастухов, что ты лепишь, какая еще вакцина? -- обернулся ко мне фээсбэшник.
      -- Я серьезно! Она заражена сибирской язвой. Прививка вызывет эпидемию в войсках.
      -- Ладно, мы проверим твою информацию, -- кивнул он. -- Можешь в двух словах объяснить, зачем ты ушел к боевикам? Ты же бывший капитан спецназа, мать твою так!
      Ни черта они не проверят -- это у него на морде написано! А когда проверят, уже будет поздно!
      -- Я не к боевикам ходил. Я Горагорскую базу боевиков хотел ликвидировать. Старший рассмеялся.
      -- Тебе бы в писатели пойти, Пастухов. Стиль фэнтэзи хорошо получится. -- Он посерьезнел: -- Ну и что, ликвидировал?
      -- Не смог. Это их ребята вакцину войскам подсунули. Не без помощи начальства, конечно.