– Что на мышцах? – спросил я, гася скорость до скорости бегуна без коньков.
Курьер на мох плечах окаменел и торможение прошло успешно.
– Полиции нет. По левой коже – два катера, сбоку.
Вытянув руку в сторону прохожих, перекрывающих проход между домами, я рявкнул:
– Дорогу!
Скользнув в открывшийся проход и чиркнув ботинками груза по стене, я пролетел по пустому проходу вдоль двух домов, посмотрел на катер, садящийся в сотне метров передо мной, вывернул обратно, вовремя успев предупредить людей рыком.
Второй катер висел в воздухе над проспектом, имитируя вратаря.
В пару толчков разогнавшись до скорости мячика, я понесся прямо за него. За пятьдесят метров я нацелил на него пистолет, сдвинул рычажок и нажал на спуск.
Руку толкнуло назад. Выплеснутая язычком синих искр черная струя врезалась в нос катера.
Вздрогнув, он рухнул на камни одновременно с тем, как я проехал у него за кормой.
– Гол! – рявкнул я, набирая скорость к показавшейся метрах в двухстах десантной засаде.
– Там кто-нибудь выжил? – озабоченно спросил меня оператор.
– Выжил. – Попросите десант свернуться и встать ко мне открытой жопой, чтобы я влетел внутрь с разбега.
Оператор фыркнул.
Через пяток секунд десантники зашевелились. Они запрыгнули внутрь. Один бот взмыл, и завис в воздухе на высоте пары метров. Второй Прижался к земле кормой с распахнутым люком, задрав нос под углом градусов сорок пять.
Немножко затормозив, я с прыжка залетел в люк, затормозил об задранный пол и врезался в перегородку отделявшую грузовой отсек от водительского. Бот, начавший набирать скорость, вылетел вперед. Скользнув к захлопнувшемуся люку, я приложил курьера об него и рухнул на пол. Дернувшийся пистолет прострелил в потолке изогнутое отверстие.
Пару секунд я не шевелился. Потом заворочался курьер, зажатый между люком и моей задницей.
Я убрал руки с курков, отпустил автомат и задвинул пистолет в кобуру.
Отключив коньки, я перебрался в кресло и уставился на лежащего у люка паренька.
Дверка переборки распахнулась и внутрь заглянула широко улыбающаяся рожа в каске.
– Живы ли? – пробасило лицо.
– Живой? – спросил я паренька, ощупывающего тело. Он неуверенно кивнул.
– Живы и здоровы. – отрапортовал я в каску. – А выпить есть, а то в горле с перегонки пересохло.
Морда в каске захохотала и пару раз стукнула каской об стенку.
– Так вы все это делали на трезвую голову? – выдавила она.
– Да, а что, ты видел, что мы делали?
От ударов об перегородку каска начала сползать на нос.
– И ты еще и не видел, что тебя передавали по телевизору?
– К-какому? – офигевше спросил я и потянулся за трубочкой.
– Данные спутникового наблюдения нам и камер наблюдения за конечностями им. – прохохотал он и исчез, так и не дав мне воды.
– Парень, ты попал в новости! – сообщил я ус6вшемуся напротив курьеру.
Он взъерошил короткий ежик темных волос и буркнул:
– Не. В новости попал ты. А еще ты попал в список лиц, подлежащих задержанию полицией.
– Мля! – сказал я и чиркнул зажигалкой.
– Да не волнуйся ты так! – воскликнул он и широко улыбнулся. – В этом списке все курьеры, просто обычно в него попадают на второй-трьетьей дюжине рейсов. Поздравляю с рекордом!
– Пасибо! – буркнул я и выпустил колечко дыма. – -Вот еще неприятностей с полицией мне не хватало.
Курьер захохотал и хлопнул меня по колену и воскликнул: Дружище, с чего ты взял, что у тебя будут от них неприятности? Вообще-то неприятности у них будут от нас.
– А. Тогда ладно. – успокоился и я откинувшись на стенку, прикрыл глаза.
«Для нормального протекания сна следует принять положение, в котором тело, будучи полностью расслабленным, не будет испытывать никаких неудобств» Внутренний устав КВР, раздел Расселение, стр. 437
– Извращенец! – восхищенно покачал головой полковник, когда я вплыл к нему в кабинет. – Больной! – уточнил он, разглядывая, во что я одет. Следующий комплимент застрял у него в голе, когда автомат, качнувшись на ходу, на секундочку выглянул из-под полы.
Вздохнув, он достал сигару.
Столик, зажужжав, выдвинул выпивку.
– Сэр, вы хотели меня видеть только чтобы сказать пару комплиментов и поздравить с рекордом по полиции?
– Нет, я хотел удостовериться, что «Черный Звездец», оперативный репортаж про которого я видел в телевизоре – действительно мой курьер, и хотел поинтересоваться где ты собираешься спать… За первый случай транспортировки курьера курьером! Чтоб он был последний!
Он, не чокаясь, опрокинул стопочку.
Почтив минутой молчания благоприятное общественное мнение об транспортной службе, я заглотал свою порцию спирта и сообщил:
– Спать я вообще-то собирался где-нибудь в морге. Я там сегодня осмотрелся и присмотрел себе хороший шкафчик. Заодно и денег сэкономлю, а то начфин уже приказал поставить на баланс транспортной службы коньки, оптический и лазерные прицелы, приклад, нательную обойму и спецодежду.
– Вот еще коньков на балансе мне не хватала! – вздохнул полковник, наливая по второй. Тяпнув по второй, он начал инструктаж:
– Значит, так. Во-первых, мы работаем круглосуточно и спим на рабочем месте.
– А на что мы кладем рабочие места во время сна? – невинно поинтересовался я.
Полковник пару минут сверлил меня тяжелым взглядом а потом рявкнул:
– Достал!
– Я, сэр!!!!! Старший сержант Достал!!!! Сэр!!! – рявкнул я в ответ, вскакивая и замирая «смирно».
– То есть? – спросил он.
– Зову меня так – Достал, сэр! – выпалил я, пялясь в потолок.
– Похоже на то. – буркнул он, выждав паузу в десяток секунд. – Садись.
Я присел и сделав невиноватое лицо, уставился на него.
– Значит, так. Как я уже сказал, особого графика спишь – работаешь у курьеров нет, поскольку скупки работают круглосуточно и принести в них что-нибудь могут всегда, и выносить соответственно, может потребоваться тоже. Во вторых, курьеры 1-4 расходятся спать по своим, так сказать, скупкам, да и вообще, большую часть времени отираются там. Третье. Резервы, по уставу, должны быть где-то, где их можно найти только по связи, но никак не лично. – на случай, который бывает всякий. К слову сказать, на Базе-2 скупки штурмуют, я имею в виду, успешно, раз в два месяца. Обычно без жертв.
– А как часто перехватывают курьеров? – вставил я.
Полковник сделал драматическую паузу и сказал:
– Раз в месяц, считая задержания полицией. А если не считая – раз в полгода. От полиции мы обычно отделываемся штрафами. А от не-полиции – как придется. Так что ты очень правильно экипировался.
Так вот, к вопросу о ночевке.
Общая идея заключается в том, что резервы не должны, точнее, должны не находится на конфедеративных территориях кроме непосредственно приемки и сдачи груза, например, на случай, если кто-то влезет в наши каналы и попробует накрыть всех курьеров.
– А диспетчер? А связь? – спросил я возмущенно.
– Диспетчер, физически, висит на орбите, как и операторы служб. Каналы у них проверяются, а в случае чего они могут провести с орбиты сканирование биополей. Которые, подделать, мягко говоря, нельзя. Так что влезть к нам могут только на земле.
Он сделал выжидательную паузу, давая мне осмыслить сказанное.
– Сэр, а на фига вы мне это рассказываете?
– Для фига чтобы ты не ходил ночевать в морг, а обзавелся парой-тройкой щелей для ночевки, где тебя никто не будет искать векторно, а только глобальной проческой площади. И вообще для общего развития. Я уже понял, что если тебе вовремя не объяснить, почему чего-то делать нельзя, ты это обязательно сделаешь. Так вот и объясняю.
– И куда рекомендуете податься?
– Рекомендовать конкретных мест я не буду. На всякий случай. А вот подсказать направление мыслей себя, если бы мне поставили задачу тебя вылавливать, я могу, поскольку мне ее вряд ли придется выполнять, в отличие от Спец Дел.
Он скосил газа на стол и откинувшись в кресле, сложил рук за головой, изображая растопыренными локтями гигантские уши.
Я потянулся к бутылочкам, накапал себе стакан из бутылочки со светлой жидкостью и опрокинул в себя.
Водка с минералами.
Облизываясь, я спросил:
– Что, и В1 добавили?
– Ага. И кальций с магнием и аскорбинку, чтобы от тяжких раздумий голова не перегрелась и зубы не выпали.
Я вздохнул, достал из нагрудного кармана сигару и уставился на полковника.
– Итак, сынок, если бы мне пришлось тебя ловить, то во-первых, я бы вышел в местные сети безопасности и пролистал бы, за пару секунд, данные с камер по конечностям, по заведениям подмышки с кобурой и Подмышки с Кошельком. Если бы ты разгуливал там со своим лицом, я бы тебя накрыл.
Во вторых, я бы прошелся, если бы имел доступ, по всем камерам наблюдения за комнатами обслуживания. Потом просмотрел бы как отнесется система отлова шулеров Головы к вводу твоих личных параметров в нее. Если бы ты сидел в одном из этих заведений, я бы тебя накрыл.
Затем я бы сделал аварийный запрос в диспетчерскую и если бы кто тебя видел в это момент, я бы тебя накрыл.
Затем я бы попробовал сделать все то же через местных. У нас, конечно, большая нелюбовь, но обмениваться услугами нам это не мешает. И только после всего этого я бы начал думать, где бы ты мог спрятаться, для чего пролистал бы твои личные файлы, которых лично у меня нет.
– И слава богу! – воскликнул я. – Вы бы себе голову сломали, пытаясь вычислить меня по той дезе, что туда попала, а ваша голова, сэр, еще пригодиться для других целей.
Полковник кивнул, разлил по стаканам водку, поднял свой и тостанул:
– Спокойной ночи!.
Бзякнув, ухнув и ыслкнув, я поставил стакан и поинтересовался, вставая:
– Сэр, а может кто-нибудь подключится к нашим орбитальным или подвесить свою?
Он пару секунд изучающе смотрел на мою невинную рожу, а потом ответил:
– Подключится – нет, а м6стная станция с биолокатором висит и так.
Я задумчиво посмотрел в потолок, послал полковнику вздох и направился на выход, пытаясь сообразить, на хрена он мне устроил такую лекцию, если мы все равно под наблюдением, как на блюдечке.
Когда я спускался на лифте, до меня дошло, что определитель биополей требует наведения на цель и для поисков не годиться, и что полковник порекомендовал мне не шарахаться по поверхности.
Выйдя на поле космодрома, я посмотрел на посадку большого грузовика и тихонечко спросил себя:
– Ну ладно, пошли искать унитаз.
«В поля хочу! На грядку. Пользу приносить» заблудившаяся в канализации какашка
– Ну в общем-то под землей все почти тоже самое, что на поверхности, с той лишь разницей, что проходы на конфедеративные территории залиты бетоном, и за сохранность тебя там ну вообще никто не отвечает. – ответил мне таксист, лениво поворачивая такси в потом машин, летящих над Левой Рукой. – Та же стрельба в подземельях Подмышки с Кобурой, те же суперплатные извращения в Подмышке с Кошельком, те же игры, только я не знаю, на что, в затылке, и, как я слышал, жилая зона нелегалов Междуног.
– Нелегалов?
– Да, кроме людей, которые где-то записаны, на ПД вообще и в частности на Базе-2 есть некоторое количество людей, которые попали сюда не через конфедеративные космодромы, а через несколько частных. В основном, рабыни и преступники.
Рабыни, сам понимаешь, зачем. Преступники, сам понимаешь, почему.
– Ну да.
– Ну вот. Весь, скажем, совсем нелегальный бизнес протекает под землей и за линией городов.
– А какой бизнес считается нелегальным? – спросил я, потягиваясь за трубочкой.
– Запрещенные наркотики группы 1, торговля людьми и органами, людьми – для разных целей. В загородах, судя по тому, что иногда бывает в подземельях, есть генные лаборатории. И, в общем-то, все. А к чему ты интересуешься?
Я прикурил трубку и сообщил:
– Начальство порекомендовало поселиться под землей и вылезать только когда призовут.
Водила хохотнул.
– В упыри, значит, записали!
Потом вздохнул, повернул машину и полетел над средним кольцом к Междуногам.
– Тогда я знаю, куда тебе. В Междуногах есть одно место, где можно купить карту, на которой постоянно обновляются все дополнения подземелий. Карта, конечно, скорее рекламная, но вполне понятная. И, что тебе больше всего понравиться, на ней показаны все входы и они же, выходы.
– И почем такое удовольствие? – поинтересовался я, задумываясь, смогу ли я поставить такую штуку на баланс.
– Полтысячи с универсальным проектором с распознавателем голоса плюс сто перчатки.
– Нехило.
– Зато с подключением к местной библиотеке на месяц. В дальнейшем – за пять в месяц. Так. Прилетели.
Я оторвался от таксиста, чтобы внимательно рассмотреть раскинувшийся перед нами пейзаж.
Приземлились мы в гигантском парке, заполненном рослыми развесистыми деревьями, тускло мерцавшими в надвигающихся сумерках большими круглыми листьями.
Основания деревьев по пояс прятались за пушистыми кустами и валунам. В паре сотен метров между деревьев мелькали отблески фонарей какого-то павильона.
– Мля. – сказал я, внезапно осознав, что попал я на эту планету всего утром. Сверившись со злоблинскими часами, под которые костюм аккурано подлез и вырастил подушечку, я удостоверился, что с момента моего первого касания планеты прошло тридцать часов.
– Что, куда-то опаздываешь? – поинтересовался таксист.
– Ага, в кроватку, спать. Я вообще, приперся с планеты с двадцатичетырехчасовыми сутками. А здесь, я гляжу, все сорок.
– Тридцать восемь. Двадцать два – день, и шестнадцать – ночь, так что да, пожалуй, тебе пора баиники. Значит, видишь валун прямо сто лево тридцать?
Я отмерил нужную дистанцию и нашел большой серый валун с острой вершинкой.
– Ага.
– Под ним – щель, в которую можно протиснуться и рухнуть в шестнадцатый транспортный штрек. Щель не совсем в потолке, а чуть в стенке. Если встать прямо под потолком к ней лицом, то налево будут Три двери в стенке, и переборка прямо. Переборка открыта, и она тебя уведет в ночлежки.
На средней из трех дверей – кодовый замок. Наберешь шесть восьмерок и скажешь, что от меня и объяснишь чего надо. Федеральные карточки они берут и система контр-обнаружения там работает. Все.
– Спасибо.
Я вытек на землю, покрытую плотной, чуть пружинящей травой и проводил такси взглядом. Затем посмотрел на валун, посмотрел на пару мелькнувших и исчезнувших под ним серых фигурок, щелкнул каблуками и заскользил к валуну. Выбирая затененные деревьями участки.
«Блин! Вот я попала…» пуля, разрывная, крупнокалиберная, приближаясь к большому кремовому торту
– Кто там? – грянул динамик над дверью.
– Покупатель от таксиста 648.
– Морду задери!
Я поднял лицо на динами к и рыкнул:
– Может, еще и жопу показать?
Динамик донес гогот, дверь отъехала, открыв коротенький коридор, за которым виднелась длинная, ярко, по сравнению с полутемным штреком, освещенная комната.
У стенки коридора на стульчиках сидели двое угрюмых щуплых ребят с большими стрелялками, нацеленными на меня.
– Чего хочешь? – спросил меня появляясь в другом конце коридора низенький крепыш с оплывшими краями лица.
Дверь за мной с жужжанием закрылась.
– Если есть – чего-нибудь выпить, желательно сидя, карту подвалов, перчатки и позвездеть – может, чего полезного предложите.
– Может и предложим – буркнул он, поворачиваясь спиной и уходя вглубь комнаты.
Дойдя до порога, я на секунду замер, осматриваясь.
В пятидесяти шагах, у стены за стойкой, сложенной из металлических ящиков, стояли два шкафа с бутылками и большой лысый усатый человек. Напротив него, спиной ко мне сидели два толстяка в потрепанный балахонах.
Вдоль стен справа и слева стояли сложенные из ящиков столы, на которых стояли мониторы, обложенные всякой всячиной. Двадцать шагов между стенами были заполнены четырьмя столами, за дальним левым из которых четверо одинаковых темно-серо одетых громил играли в карты.
У левой стены лицом к монитору сидела, откинув капюшон, женщина с пышной рыжей шевелюрой.
В ближних углах комнаты, уходящих в два закутка, что-то было занавешено занавесочками. За правой пыхтели. За левой что-то звякало.
Крепыш, впустивший меня, шествовал к стойке.
Женщина, оторвавшись от экрана, повернула ко мне худое лицо, испорченное орлиным носом в окружении зеленых глаз. Глаза, уставившись на меня, расширились узнаванием и она завопила:
– Это же Черный Звездец!
Комната на полсекунды замерла, а потом пришла в движение.
Четверо, вылетев из-за столика, рассосредоточились по комнатке, заняв позиции за столиками. Двое от стойки бухнулись на пол. Бармен, на мгновение нырнув за стойку, с грохотом поставил на стойку сошки легкой пушки. Крепыш, красивым пируэтом перелетев за стойку, выставил из-за нее глаза и два пистолета. За спиной с грохотом упали стулья.
Я осмотрел нацеленные на меня стволы посмотрел на женщину и спросил:
– Ну я – черный Звездец. И чего?
– Не шевелись. – продышали мне в ухо, на которое неспешна натекал костюм, проснувшийся в связи с недавними событиями. Под подбородком собиралась складка, готовая рвануть в маску закрыть лицо.
– Я а что, шевелюсь? – вздохнул я. – И вообще, я просто, по человечески, зашел купить карту, а они мне стволы в уши пихают, и даже не объясняют, почему.
– Потому. – Буркнул из-за стойки крепыш. – Ты кто?
– Так. – злобно сказал я. – Ребята, если бы я пришел сюда вас убивать, я бы начал с порога. А я пришел сюда не убивать, а пить и покупать. Вместо этого вы нацелили на меня пушки и начали как поганые полицаи выяснять, что я и откуда. Если вам интересно, что я откуда – уберите стволы и ставьте выпить. А если вам интересно пострелять – давайте постреляем и посмотрим, что из этого получиться. Только в этом случае вы и так и так не узнаете, кто я.
– Почему – не узнаем? – спросили из-под столов.
– Потому что спрашивать будет некого, идиот. – буркнул крепыш из-за стоики, посмотрел на переместившуюся на подбородок складку костюма и добавил: – Или некому.
Вздохнув, он поднялся над сойкой, задрав стволы в потолок. Смерив меня взглядом, он кивнул женщине.
– Записывается. – сказала она.
– Если начнешь стрелять – на тебя будут охотиться во всех подвалах. – грозно сказал крепыш, убирая пистолеты.
Я порылся в лексических запасах линкоса и выдал:
– Не ссы, на фуфло не развожу.
Поднимающиеся с огневых точек люди разразились хохотом.
Пользуясь этим хохотом, я добрался до угла стойки, забрался на поставленный на торец ящик и сел вполоборота к компании и поинтересовался:
– Девушка, а это – прямая трансляция или запись автоответчика?
– Кому как. – хищно улыбнулась она. – Кому как.
– Я к тому, что можешь сделать так. Чтобы мне не пришлось рассказывать везде по подвалам, и чтобы мне не тыкали стволы, а наливали?
Бармен поставил на стойку рядом гигантскую кружку зеленой искрящейся жидкости. Улыбнувшись и кивнув ему, я глянул, как крепыш перелезает обратно в зал, и вернул взгляд обратно на девушку.
– И так запросто. – сказала она. – Подвалы, знаешь ли, последние десять часов стоят на ушах, пытаясь выяснить, кто такое Черный Звездец.
Я отхлебнул из кружки кисловатый витаминный лимонад и спросил:
– Я расскажите, почему. Я на ПД тридцать дин час и не очень в курсе.
– Потому что во первых: последний раз на поверхности на коньках появлялись наемники. – буркнул крепыш.
– И чего они тогда делали?
– Тогда, три года назад, хозяин нанял наемников, чтобы подмять под себя всех девушек, а тогда под ним была треть.
– Пуфф! – облегченно воздохнул я и полез за трубочкой.
– Так что когда ты перехватил курьера и уволок его в десантный катер, простелив по дороге полицейский катер, никто ничего не понял. – сказали из-за занавески.
Занавеска, за которой пыхтели, отодвинулась и выпустила молодую и крупную копию крепыша. Вслед за ним, ведомая за ручку, показалась молодая белобрысая девушка.
Стрельнув в меня глазками, она уселась с крепышом -молодым за дальний столик.
Я посмотрел на широкие рукава крепыша – большого и на мгновение коснулся их всех, выясняя, кто есть кто.
Толстячки у стойки чем-то торгуют.
Бармен – просто бармен.
Четверо громил -охранники, один – порученец.
Рыжая – оператор компьютеров.
Большой – телохранитель и лицо малышки.
Малышка – главная и не только в комнате.
Главный в комнате – маленький крепыш.
– Тогда давайте познакомимся. Меня зовут Тивсол Харш Трокли. Коротко – по любому. Я старший сержант ВКС КВР, временно, пока не напишу отчеты, прикомандированный к транспортниками Базы-2. Сейчас я курьер-резерв-1 и мне очень нужна ваша помощь, чтобы перемещаться по городу незаметно для спутников.
На середине фразы и перевел все внимание на малышку, а под конец она, отбросив капюшон, подняла на меня глаза.
– Тогда почему ты говоришь все это мне? – спросила она, опуская на стол нацеленный на меня рукав крепыша -большого.
– Потому что я знаю, что ты тут главная и честно сознаюсь в этом, вместо того, чтобы играть, держа это знание в рукаве.
Я пожал плечами и чиркнул зажигалкой.
– А откуда ты это знаешь? – спросила она.
– Отсюда. – я ткнул указательными пальцами в виски. – И командировали меня сюда по рекомендации спецдепа, который я этим напугал, хотя ничего плохого я не делал, а просто отбивался, когда меня загоняли в угол. Причем в угол меня загнали настолько, что пришлось начать знать.
– Это как? – спросила она и кивнула бармену.
– Выкинули в вакуум, затем подобрал злоблинский корабль, который вернул на земной, который потом сломался и я с друзьями упал на неприсоединенную планету. Которую как раз захватил маньяк, который захотел нас поймать и изнасиловать насмерть и поймал всех, кроме меня и еще одного, а нас на всякий случай попытались вывести из игры спецдеповцы, прилетевшие убивать маньяка, которых он все-таки убил и которого, чтобы спасти своих, убивать пришлось опять же таки мне. И как после всего этого остаться нормальным, если учесть, что всего за двадцать часов до вакуума я сидел на родной планете, пил пиво и не подозревал, что есть КВР?
– Это где? – спросила она и кивнула бармену, поставившему перед ней поднос с кувшином и стаканчиками.
– Земля, УМЗ-189-34-3.
– Да нет, маньяка ты убивал где?
– Гоника. – буркнул я, и на секунду обиделся, что родная планета всем по барабану.
Рыжая, поймав кивок малышки, отвернулась к монитору. Малышка уткнулась в стакан.
Выждав паузу, маленький крепыш спросил:
– так что ты хочешь от подвалов?
Я хлебнул, затянулся и сознался.
– Честно, больше всего я сейчас хочу спать, и вообще хотел бы спать в подвалах дальше, если за это не придется много платить и никого не придется убивать, особенно из-за того, что он будет пытаться убить меня.
Я посмотрел на кружку, жидкость из которой, проникая в кровь прямо во рту, отодвигала сон.
– Ваше пойло, конечно, мало того, что вкусное, так еще и бодрит, но часа через два я рухну и усну.
– Значит, курьер-резерв-1? – весело осведомилась малышка, поймав кивок рыжей.
– Ну. – подтвердил я.
– Тогда знаешь что, ложись пока в лаборатории. – она кивнула на бзякающую занавесочку. – А я с людями посоветуюсь, что полезного ты можешь нам, и что приятного обратно.
– Спасибо. – прожурчал я, добил кружку в два глотка и пошел к занавесочку, чуть ежась под изучающими взглядами.
За занавесочкой обнаружился большой звякающий шкаф с лампочками и кнопками и топчан, втиснутый в щель между шкафом и голой каменой стеной.
Запрыгнув на топчан, я затратил пару секунд, чтобы убедиться, что вокруг нет никого, кто желает мне плохого, и уснул.
«Кадры решают все». Кадр
– Вставай, стояк с деньгами проспишь!
Я взлетел в стоячее положение, на ходу осознавая, что выспался.
Приземлившись на место, с которого успел отпрыгнуть крепыш, я уставился на него сонными глазами и спросил:
– Стояк с кем я могу проспать?
– С деньгами. – хахакнул он и потянул мне стаканчик дымящейся черной жидкости
Схватив его и отхлебнув в меру горячей смеси кофе, чая и кока-колы. Я задал второй вопрос:
– Где пописать?
– Там. – ткнул он за стойку.
Я покосился на спящих за столом картежников и побрел в туалет.
Познакомившись с комнаткой с унитазом и умывальником, я вернулся в зал с сырой мордой, зато проснувшийся.
– Так какие деньги на меня встали? – спросил я, подбирая временно покинутый на стойке стакан и чиркая зажигалкой.
– Сидай за видеосвязь. – кивнул оан один из стуьльев напротив мониторов.
Как только я рухнул на стул, монитор ожил, и показал хмурого дядьку с растолстевшими бровями и носом.
– Черный Звездец? – осведомился он басом.
– Это смотря кому. – выдохнул я облачком дыма. – К хорошим людям я могу по-человечески.
– Это ты к чему?
– Это я к тому, что Звездец по-русски, этот мой родной, поизводное от слова, которым обозначают женскую дырку, и означает оно очень непрятный конец чего-то из-за того, что его, образно говоря, накрыло этой дыркой насмерть.
Покурив, пока он закончит ржать, я спросил:
– А ты кто?
– Я – Подземщик Большой. В подвалах мое слово – оргполитика.
– Ну говори. – хмыкнул я облачком дыма.
– У меня к тебе очень выгодное предложение. Мы тебе – карты с прибабасами и сотню за ночлежку, а ты спишь там, где мы тебе постелем и в случае чего убиваешь тех, кто тебе помешает спать. Я думаю, что это очень выгодно для тебя.
Я отхлебнул утреннего пробудителя, собираясь с мыслями для торга и сказал:
– Большой подземщик, это очень интересное предложение, но я очень не люблю торговцев наркотиками. Так что в первую очередь мне помешают спать торговцы наркотиками, оказавшиеся в той же комнате, что и я.
– То есть, против девушек ты ничего не имеешь?
Я задумчиво почесал затылок.
– Нет. В конце концов, они – люди и они сами, чего бы они не думали, управляют своей жизнью. И, кроме того, это их какой-никакой шанс найти, пусть после тысячи встреч, своего человека. Так что…
– Стоп! – взволнованно воскликнул он. – Что ты только что сказал про человека?
Я удивленно покосился на него, покосился на бармена и крепыша, застывших у стойки, вернул взгляд на подземщика и спросил:
– А как вообще, если вы продаете, вы продаете и сдаете в аренду девушек?
– Обычно. Голограмма. Клиент, деньги. Все.
– Мля! – Кто ж так людьми кидается! – воскликнул я, посмотрел на экран, подумал пару секунд и спросил:
– Это открытая линия?
Подземщик посмотрел по сторонам, экран мигнул.
– Теперь нет, но тут со мной мой штаб.
– И хрен с ним!
Я хлебнул из стакана и сообщил:
– Итак, господа, в настоящее время вы осуществляете торговлю и аренду девушке на уровне тел для воткнуть по цене мясной вырезки, совершенно не обращая внимания на то, что клиенты (я не говорю о девушках) – люди, у которых есть Мечта. Например (рисую из воздуха) Некий дофига миллиардер в возрасте лет полресурса хоте бы найти не временную любовницу, а жену, которую он не просто купит, а вырвет из лап злодеев, и которая окажется достаточно умна и сильна, чтобы оставшуюся пол-жизни прикрывать ему спину, и с которой ему будет не только хорошо, но и правильно. Сколько денег он будет готов заплатить за это? Я бы на его месте легко выложил четверть состояния.
Другой пример: у кого-то погибла жена. Сколько он готов отдать за девушку, которая на нее чуть-чуть похожа, и ведет себя почти так же?
И, технически, насколько сложно проверять туристов на такие моменты?
Итого. На просто торговле вы теряете по три-четыре состояния в месяц. На фига?
Я затянулся, с наслаждением вслушиваясь в тишину на том конце линии.
Через секунду тишина сменилась грохотом пары десятков стульев и короткими возгласами «Вход».
Подземщик оглянулся по сторонам и сказал:
– Так. Если прокатит – первые три гонорара – твои.
Он задумчиво посмотрел в потолок и протянул:
– Значит, кадровое агентство «Жена»…
– Точно. – брякнул я. – И самое интересное, никакой необходимости глушить девушек и клиентов наркотиками. Они и так будут довольны выше меры.
Он оторвался от потолка и показал мне хитрую довольную улыбку.
– Значит, заметано – никаких наркотиков и ночевки там, где покажем?
– Да, давай попробуем. – кивнул я.
– Тогда…
– Резерв-2, доложите местоположение.
Я показал в экран ладонь и сообщил:
– Где-то глубоко между ног.
– Пошляк. – похвалил оператор. – Срочно прибудь правый локоть. Десять литров, сорок килограммов.
– Понял вас. Через десять минут начинаю движение.
Я сделал в экран виноватую морду и забрав у крепыша коробочку с воткнутыми в нее очками и перчатками, кинул ее в карман.
Подземщик махнул рукой и исчез с экрана.
Я повернулся к крепышу и спросил:
– Как мне быстро взять такси?
– Зачем? – удивленно спросил он.
– Надо быстро-быстро попасть на правый локоть.
Он прищурил глаз и хитро сообщил:
– Ну так это делается по другому.
«Ну трахни меня, трахни!» Человек-неосязамка
Люк пневмокапсулы распахнулся, вываливая меня на пол. Брякнувшись на него и немного прокативщись, я вскочил на ноги и уставился на обтрепанного лохматого крепыша, взирающего на меня из-за кресла пульта, пристроенного рядом с шестью трубами пневмтранспорта.
– Извиняй, опять капсулу в полете перекрутило. – прохрипел он, и задумчиво перебросил из угла в угол рта коротенькую черную палочку.
