Озр протянула ему уже тщательно изученную добычу. Артур взял - и чуть не свистнул. Оружие казалось невесомым в руках Инги - но реально весило килограммов тридцать. Корпус отлит из странного матово-коричневого пластика. Нет ни магазина, ни дула. Ствол заканчивается крохотной полусферой, тоже коричневой и матовой. Под рукой - кнопка и что-то похожее на веньер.
      Озр безмолвно забрала "пушку" назад. Прицелилась в кусты.
      Ни вспышки, ни звука. Ни движения. Просто в светло-серых зарослях появился коридор, стены которого плачут млечным, едко пахнущим соком. Коридор, внезапность появления которого делает его ирреальным, миражеподобным.
      - Это оно на четверти мощности.
      В ответ - молчание. Земляне быстро переглянулись между собой: лазеры, оставленные на корабле, были явно слабее коричневой игрушки. Озр оставалась невозмутимой - на лице только заинтересованность проблемой, и больше ничего. Но она очень ясно сознавала значение еще одной, известной только ей детали.
      Результат выстрела внешне очень походил на работу аннигилятора, но из разрушаемой материи не вылетела ни одна частица. Вещество словно в самом буквальном смысле слова стало ничем - по крайней мере киборг не могла зарегистрировать то, во что оно превращалось.
      И еще: в момент нападения из засады экранирующее поле почти мгновенно свернулось к своему центру - но все же Озр успела зафиксировать в себе кое-какие данные. И, проанализировав их сейчас, поняла, ЧТО это был за центр. Игорь. Тот самый бледный от страха, мало что понимающий Игорь.
      Землянин совершенно явно и не подозревает о своем довеске*. Интересно, когда он им обзавелся? Впрочем, в Бездне - все очень несложно: и умереть, и стать зомби...
      * Довесок (жарг. Десанта) - нечто, попавшее в организм и действующее вне зависимости от воли его номинального хозяина.
      Киборгов, получивших подобные "усовершенствования", обычно убивали сразу. Но Командор мало уважала эту практику. Официальной причиной такого мнения выдвигалась возможность получить новую информацию об источнике "довеска" и более эффективно защититься от него в дальнейшем. Неофициально - Озр очень не любила убивать. Но в таком нерациональном, нелепом побуждении она предпочитала не сознаваться даже себе самой. Хотя в Десанте есть только две дороги: или ты тупеешь от вечной карусели трупов и тебе плевать даже на свою жизнь; или ты тупеешь, но несколько на иной манер - спокойно относясь к уже свершившейся смерти, ты изо всех сил убегаешь от еще не случившейся - и своей, и чужой.
      Но Игоря можно исследовать чуть позднее - тем более что без приборов ментазондажа вряд ли удастся получить от него хоть бит информации.
      Командор, прикинув, кто может являться главарем нападавших, подошла к неподвижному грязному парню - последнему противнику Артура. Небольшая порция ультразвука подействовала лучше пощечины - бандит очнулся, быстро, но еще неуклюже вскочил и тут же снова сел, почти схватившись за голень. Носок из грубого полотна, заменявший ему обувь, пропитался кровью.
      - Кто дал вам это?
      Парень вздрогнул, дернул головой. В косе, уложенной вокруг макушки, запутались куски лишайника и коры.
      Игорь осатанело рванулся к нему. Артуру пришлось буквально повиснуть на пилоте. Пленник побледнел - у аборигенов это выражалось серым, мучнистым цветом. Постарался вскочить и бежать - но ноги оказались парализованы (это ему обеспечила Озр). Подняв голову от земли, злобно заявил:
      - Все равно вы убьете легче, чем ОН.
      Игорь фыркнул:
      - Ты так уверен?! - Пилот только что обнаружил, что у него во рту шатается пара зубов. Но рука капитана лежала на плече, как клешня манипулятора, и для освобождения от нее требовалось слишком грубое нарушение субординации. Так что Игорь пассивно издыхал от злобы. И тут...
      Сознание пилота отключилось на неощутимую для него самого долю мига. В следующий, такой же невоспринимаемо короткий кусочек времени Командор внимательно оглядела Игоря. А потом земляне заметили, что сидящий главарь падает, нелепо, по-кукольному заваливаясь набок.
      Артуру понадобилось еще минут десять, после чего oн абсолютно твердо понял: мертвы все чужаки. И те, кто лежал на тропинке, и те, кто, очнувшись, пополз в кусты.
      Озр знала все еще до того, как парень стал падать. И еще она почувствовала, как умирают те, трое, беглецов. Десантник безразлично смотрела в клочок неба, видневшегося между обманчиво полупрозрачными кронами. И знала: впереди, за поворотом дороги, на земле лежат еще четверо членов банды. Тот самый резерв, который только что нервничал и ждал, когда же его позовут на дележ добычи...
      Командор не смотрела на Игоря. Незачем. Она уже встречалась с такими страшненькими способностями и знала, что надо делать.
      Пилот не чувствовал, как вокруг него сжималось облако из полей. Оно принимало все более сложную, тонкую структуру... Вот оно уже генерирует энергию и самое себя... Все!
      Теперь любой импульс смерти, посланный подсознанием Игоря, отразится от структур этого поля и поразит только свой источник. И эту структуру уже невозможно отделить от организма - она "пропитала" его, "срослась" с ним, стала так же неотъемлема, как сердце, - и даже еще неотьемлемее.
      Озр попутно попыталась прозондировать сознание пилота, но, как и в аналогичных случаях, натолкнулась на непреодолимое сопротивление.
      "Главное, что его физиологические силы и скорость реакций остались без изменения - то есть он по-прежнему не опасен. Пусть пытается натворить что угодно. Это теперь самая меньшая из всех проблем"*.
      * Подобное поле блокирует только Посылки Смерти, но не может помешать своему носителю выстрелить из оружия, задушить голыми руками и т. д..
      Заночевали в лесу. В темноте шевелилось, шипело, рыкало. Разожгли костер но его пламя было почти стерильно белым и горело слишком благопристойно: над ним не вилось ни одной искры. Слабый дымок с резким, непонятным запахом аккуратно плыл вверх, к ветвям. И такой же тихой, осторожной оказалась и сама ночь.
      Пищевых таблеток хватало еще на неделю, но Озр предложила постепенно переходить на местную еду. Артур вздохнул, но не смог спорить с явной целесообразностью. Хотя добровольно принять внутрь хоть часть этой планеты... Командор сорвала с ветвей несколько мнущихся, очень эластичных плодов. Они казались сделанными из розоватой резины, но анализатор гарантировал их неядовитость. Вкус оказался кисловатым - ничего неприятного, но и ничего хорошего. Правда, после пищевых таблеток и высококалорийных хлорелл-продуктов было диковато есть что-то в таких больших объемах. Игорь молчал, как сломанный коммутатор, и посылал нескончаемые мысленные проклятия: судьбе, фруктам - но не себе. Всерьез ругать себя было вне его правил.
      Потом - еще один день ходьбы, еще одна ночь и еще один костер. Лес казался безбрежным, а дорога - нелепой, никуда не ведущей. Вернее, эти эмоции мучили землян - а Озр просто ждала дальнейшего.
      Глава 5. Тени разных сортов - это одна тень
      Сегодня голубоватое солнце припекало сильнее обычного, и плотная полотняная куртка была совсем некстати. Но снять ее нельзя - получишь взбучку за неприличный вид. И Аурн, набросив на голову вышитый платок, маялся под больным, низким и толстоствольным деревом. Непонятно, почему хозяин его не срубит - ведь больное тянет болезни. Но тем не менее тень была хороша - так и хотелось заснуть в ней...
      По новеньким деревянным плиткам, уложенным на дворе геометрическим рисунком, прошла босая хозяйка - платье из тяжелого черного шелка волочилось по высохшим деревяшкам, шуршало. Аурн спрятал зевок. Промчалось самое отвратительное создание богов - ученик Ав. На этот раз он был занят - волочил в тростниковом коробе, тщательно оклеенном корой липучки, какую-то мерзость. Наверняка это сырье для лекарств...
      Потом и Аурн, и сторожевые змеи в сарайчике чуть не задохнулись от благовоний - прибыла очередная пациентка. Казалось, что и кости у нее заменены салом. Светло-голубой, расшитый золотом шелк платья был в густой пыли. Богатая, показывает, что даже такая одежда для нее - что-то плевое...
      Наконец двор опустел. Зато появился жаркий, сухой ветер, он жадно выпивал воду из всего живого. Его прислала близкая пустыня, по которой не решается пройти ни один купец, все предпочитают обход... Воровато оглянувшись, Аурн скучающей походкой прошел в угол двора, туда, где тот соединялся с садиком. Еще раз оглянулся, присел перед ветвями старого аро, свешивающимися, через низенький тростниковый заборчик. Быстро прокусил горьковатую, липнущую к зубам кожицу листа, чуть не захлебываясь, торопливо высосал вязкий, солоноватый сок. Лист немедленно опал и уже не окружал ветвь, как облако жемчужного шелка, а свисал с нее мокрой паутиной.
      Пока Аурн возвращался под больное дерево, ученик Ав украдкой покинул свой наблюдательный пост в сарае, заполненном высушенными шкурами, плодами и т. д. Стараясь не чихнуть от трухи и пыли, забившихся в нос, он помчался к лекарю Оруу.
      Тот только что закончил прием толстой пациентки, вежливо раскланялся с ней и вышел на веранду, размышляя, стоит ли идти поспать. Но перед сном Оруу мог позволить себе реакцию на пациентку - символические плевки на чистые, недавно постеленные циновки, пинки по шелковым мешкам с сеном, на которых так приятно лежать после обеда. Ав немного выждал и, кланяясь до пола, подсеменил к своему временно остановившемуся наставнику. С самым виноватым и возмущенным видом он зашептал на ухо лекарю...
      Оруу, как дикая змея, метнулся к хлысту, понесся во двор.
      Аурн мирно и довольно подремывал, сидя прямо в пыли. И удар был для него сюрпризом. Взвыв от боли, не успев ничего понять, охранник кубарем откатился в сторону - но это не помогло.
      - Грязный паук! Я кормлю тебя, чтоб ты пьянствовал?! - Хлыст бил по спине и бокам с огромной скоростью. Легкий хмель мигом исчез, Аурн прятал лицо в землю, глотал горькую, режущую пыль, сдерживался, чтоб не завыть от боли и не заплакать. Наконец, последовала пара пинков в поясницу - впрочем, не особенно сильных. Звук быстро уходящих босых ног - Оруу все же решил добраться до спальни и отдохнуть.
      Аурн, явственно чувствуя результат побоев, поднялся с преувеличенным трудом. Сел, положив подбородок на колени, и предался приятнейшим мечтам - как вечером, после возвращения в свою хижину, он до полусмерти изобьет жену и хорошенько испинает кого-либо из двух сынков... И куртку ведь порвал своей поркой, куртку, лекарь проклятый!!!
      - Эй, ты. - Аурна тряхнули за плечо не очень сильно, но само безразличие этого прикосновения почему-то причинило резкую боль. Охранник, схватившись за кинжал в ножнах, рывком развернулся.
      Рядом стоял человек неопределенного возраста и не запоминающейся внешности. Он был безлик, как безлика пыль, несущаяся из пустыни. Как только незнакомец убрал свою руку, горящее плечо сразу же успокоилось.
      - Ты мне нужен. Я заплачу за работу.
      Аурн попытался вытащить кинжал. Но рука не двигалась - совсем как в кошмарном сне.
      - Я предан своему хозяину. - Охраннику было дико страшно.
      - Скажи честно: "Меня изобьют из-за отлучки". Изобьют, конечно. - В голосе пришедшего была сухая, мертвенная веселость.
      Аурн опять попытался выхватить кинжал или хотя бы отойти назад, но не сумел ничего.
      - Мы хотим отомстить одному существу, которое когда-то было и твоим врагом. Мы легко справимся и без тебя, но ты нужен для особой сладости. Понял?
      - Я не хочу терять место.
      - Ах, как ты предан! - Опять мертвый смех. И внезапно сердце Аурна стало биться беспорядочными, редкими рывками. Почти теряя сознание, охранник почувствовал, что какая-то сила оторвала его от земли. Что вокруг - воздух, воздух, ничего твердого!!!
      Аурн, с вытаращенными глазами и жалко распахнутым ртом, висел головой вниз - а рядом стоял незнакомец, который спокойно заложил руки за спину.
      - Нашей платой будет то, что мы не причиним тебе зла. Согласен?
      Охранник попытался быстро-быстро закивать головой, еле-еле прошептал:
      - Я весь к услугам, к вашим то есть, услугам... Но кого я должен, врагов-то у меня много-много...
      Он упал на песок - но не так быстро, как если бы был просто отпущен. Еще падая, он удивился: как же его шепот услыхали, он ведь был таким тихим?
      Боль от удара, неприятный перекат через голову.
      - Вспомни! - Ладонь, словно сделанная из дешевой старой бумаги, приблизилась к его лицу, но не коснулась кожи.
      Очередной удар боли. И Аурн увидел. Он понимал, чувствовал всем нутром это его память, это было с ним. Но не понимал, когда и где.
      - ...грубейшее нарушение утвержденных инструкций. Это беспрецедентно даже для нашего малоуважаемого Десанта!
      Стены комнаты ослепляли, рвали глаза. Было ощущение, что помещение вырезано в центре огромного, голубоватого куска бриллианта. Круглый, чуть вогнутый посередине стол из белого, но тоже мало выносимого для зрения алмаза, окружали люди. Не было ни кресел, ни скамеек - вообще ничего. Все сидели в воздухе. Аурн содрогнулся, вспомнив свой недавний опыт. Но собравшиеся здесь, похоже, были довольны - они развалились в пустоте, как на самых лучших подушках. И Аурн глядел глазами одного из них - вернее, он был одним из них. (Ох-ох, лучше сейчас не смотреть вниз, под себя!)
      Стоял только один человек - невысокий, гибкий, с очень бледным лицом. Аурн внезапно вспомнил, что это - результат действия радиации на пигменты кожи, но вспомнить, что такое "радиация" и "пигменты", не смог. Волосы у стоящего тоже были белыми (седыми?) и очень короткими - впрочем, похожие прически и у остальных сидящих. Только у тех волосы и кожа - почти нормальных цветов. На всех - серая одежда, называющаяся, кажется, "комбинезоны", с какими-то сверкающими значками и надписями на груди и рукавах. Только комбинезон стоящего - вернее, стоящей, - черный, с легким и зловещим отливом, перепоясан белым, широким поясом. На руках - такие же снежно-хромированные перчатки до локтя. И низенькие, словно срастающиеся с брюками сапоги. Эта женщина казалась смутно, неприятно знакомой. Из-за попыток вспомнить, кто же она, всплыло знание, что он видит ее в парадной форме. "Что?! Чушь. Женщина в форме!"
      - Командор, мы ждем разъяснений, - это сказал он, Аурн! Вернее, тот старый Аурн, которого он вспоминал, который сидел ни на чем - и не боялся этого! Он теперь увидел свои руки - совершенно чужие, но все равно свои. Они были не по-мужски нежными - но все же явно не женскими. На каждом пальце - по большому, не очень красивому перстню, а в каждом перстне - по машине. Это вспомнилось совсем ясно, но вот что за машины и почему они такие крохотные? Что же это за память, Боги?!
      - Их я уже дала Главному Следователю Совета. Но могу повторить. - В интонации мелькнула спрятанная издевка. Тому, старому, Аурну, стало ясно, что женщина намекает на неспособность членов десятки квалифицированно работать с компьютерами. Что есть клевета! Смысл оскорбления сейчас был неясен, но его обидность и сила...
      - И все же повторите их нам. - Аурн чувствовал, что ему приходится сдерживать бешенство. Что ему хочется набить это узкую, мертвую морду. Почему мертвую?
      - Мой рейд-крейсер обследовал систему УПРК-679530-А-68 в соответствии с планом дальних поисков, разработанным в ведомстве, подконтрольном Четвертому члену Верховного Координационного Совета. - Легкий, излишне вежливый кивок в сторону предельно мрачного мужчины. - Почему эта система была включена в исследования, я не интересовалась, поскольку подобные вопросы не входят в круг моей компетенции.
      Аурна передернуло от такого лицемерия. Командор ссылается на инструкции! И сразу вспомнилось, что она, Озр, - злейший враг. Впрочем, тот, старый, Аурн не употреблял это слово, а говорил "человек, мешающий моему нормальному функционированию", "малополезный человек".
      Мрачный высокий мужчина поспешно наклонился к столу, оперся о него руками. Быстро, чтобы даже краем бока не влипнуть в эту историю, заговорил:
      - Председатель, данная система попала в сетку выборочного исследования квадрата УПРК-67. Мы не имели о ней никакой информации, и все случившееся вина Десанта и его Командора.
      И Аурн-председатель махнул рукой. Аурн-охранник разглядел, что из-под рукава его комбинезона выглядывает красный браслет, и вспомнил, что тот сделан из цельного рубина. Какое богатство, Боги!!!
      - Тебе надо оправдываться не за эту дурацкую звезду, а за свою подчиненную. - Аурн-председатель понимал, что был прав чисто теоретически. В реальности шеф Управления Дальнего Космоса здесь бессилен. Командоров не зря испокон века именуют "одиннадцатый член Десятки" - хотя говорят такое, разумеется, только по углам.
      Пока охранник пытался понять, что такое "космос", "Десятка", Аурн-прежний произнес тоном великомученика (хотя и не знал этого слова):
      - Мы плохо расходуем время, коллеги. Продолжайте, Командор, - и мысленно, привычно вздохнул, прокляв правила, предписывающие такие вот беседы*.
      * Чувства в Координаторах официально не признавались и искоренялись, в результате чего многие люди просто теряли контакт с существующей в них эмоциональной сферой, то есть испытывали чувства, сами абсолютно их не сознавая; настоящее уничтожение эмоций было редким; поэтому Аурн-прежний не осознает своего состояния, но Аурн-стражник его великолепно понимает.
      - В системе была одна планета, исследовать которую мы не успели, так как в соответствии с типовой программой вначале проводилась работа со звездой. ("Стали придерживаться типовых программ?.." - пробурчал Четвертый.) За сорок три часа тридцать одну минуту пять секунд до окончания программы зондажа звезды мы заметили, что от ее фотосферы отделяются полупрозрачные образования неясного происхождения. Мы решили, что они могут представлять серьезную опасность - так как были совершенно неизвестным и связанным не с планетами явлением. Развернула рейд-крейсер и ударила по приближающимся объектам из маневровых двигателей. Солнце системы было на трассе их аннигиляционного луча, на расстоянии трех световых минут от корабля. Как вы помните, бывали случаи аннигиляционных ударов по звездам, и эффект всегда ограничивался незначительным уменьшением массы пострадавшего объекта и взрывоподобными процессами на нем. Мы не могли предвидеть те непонятные эволюции, за которыми последовало полное исчезновение звезды. Следовательно, она была очень нетипичным объектом. И согласно Философии Жизни*, в принципе подлежала уничтожению. Я не вижу в случившемся состава вины. Все.
      * Официальная идеология Координатории. Главные положения: в природе все материально, и у материи есть одно верное направление развития, которому мешает множество ложных, тупиковых путей. Координатория находится на этом единственно верном курсе, и поэтому все, что опасно (то есть малопонятно или нетипично) для нее, подлежит уничтожению - так как по определению регрессивно. Десант относился к Философии прохладно. То, что Озр считала ее выдумкой кабинщиков, было широко известно.
      Последнее слово женщины, похоже, послужило каким-то сигналом. Аурн снова увидел двор лекаря, почувствовал на лице ветер из пустыни.
      Охранник еле-еле стоял на ногах и растерянно моргал, глядя то на незнакомца, то на единственное в небе облачко.
      - Эта женщина солгала Совету. Что она сделала в реальности, тебя не касается. Ты узнал ее?
      - Да, но не имя. Меня... н-ненавижу! Вспомнил, что очень сильно ненавидел - это уж точно! Так, как сейчас ученика Ава ненавижу...
      - Идем. К тебе на время вернется прежняя внешность. Ты сыграешь свою старую роль. - Все тот же смех незнакомца.
      Аурн кивнул и послушно пошел вслед за ничем не примечательной фигурой, мучительно пытаясь найти в себе еще хоть что-то из той, прежней своей жизни - и не мог...
      ...Командор тогда действительно солгала. Зачем лишние разбирательства? Они - плохое расходование времени. Мозги кабинщиков все равно выплюнут все, кроме нормативных схем (попытались бы эти типы выжить в Бездне со своими истинами!).
      - ...Это нормальная звезда. Какой смысл...
      - Приказ.
      Штурман, всего второй раз бывший в Дальнем рейде, щелкнул каблуками и кинулся в свое кресло. Привык в Школе, еще не усек, что в Бездне на щелканье не всегда есть время. Озр быстро оглядела пульт. Кажется, все в по рядке, но в таких ситуациях правдивость техники под вопросом. Например, ничто не регистрирует поле - или излучение? - идущее от этой веселой золотой твари. Вроде бы она - самая обыкновенная звезда. Если забыть о том, что при ее виде все подсознание вопит от ужаса. Так. Время нажать пару кнопок* - и опять ждать. Интересно, что это за излучения?
      * Речь идет о сенсорах, принимающих ментальные команды; нажатие - и в машины уходит полная характеристика параметров, уже устанавливаемых оператором в своем мозге.
      Совсем слабые, кажется, ничему не мешающие... Точно так же совсем безвредны легкие вибрации защитного поля корабля при переходе на забарьерную скорость. Сами они действительно абсолютно несущественны, вот только вскоре после них звездолет почти всегда размазывает по метрике... Так, процесс идет нормально, еще несколько кнопок... Даже кое-кто из команды считает инстинкты Командора недостаточным основанием для такого. Но никто не будет противодействовать всерьез - поскольку нет гарантий, что сейчас ощущения Озр безосновательны... Закон дальних рейдов: если ты можешь уничтожить опасность, которая потом будет грозить и другим, - сделай это... Интересно, что же такое инстинкты Десантников? Бездна разительно отличается от Первичной планеты*, да и в телах киборгов не могли сохраниться старые биологические системы, так что на генетическую память не сослаться... И на обработку данных в подсознании - тоже, в Бездне слишком разнообразные условия, слишком мало стереотипов... Очевидно, действует какой-то дополнительный канал получения информации. Сознание работает с ним, и в итоге - так называемое озарение... Так. Еще пара нажатий. Сосредоточиться.
      * Планета, на которой зародилась Координатория.
      - Все на местах? - В ответ путаница звуков*, которую способны воспринимать только киборги. И из нее внезапно выделилось одно слово - "да", сказанное практически синхронно всем экипажем.
      * Селекторы Десантников просто транслируют в каждое помещение все звуки из всех других отсеков,
      Руки на матовых, холодных пластинах ментаконтакта*. Начался обычный вакуум-переход, корабль сливался с экипажем. Озр ощущала, что она - уже в другом теле, что машины, Десантники - ее органы. А она - мозг. Она ведет всех.
      * От кнопок отличаются тем, что соединены не с конкретной системой, а с внутрикорабельными информационными контурами; они вовлекают мозг в более глубокое взаимодействие с автоматикой; работа на ментаконтакте гораздо более серьезна и квалифицированна, чем простое кнопко-ментальное управление.
      Повинуясь мысли Командора, рейдер вдруг изменил режим погружения. Призрачный, почти растворившийся в вакууме корабль начал пульсировать - и его ритм совпал с другим. Мощные, очень быстрые волны "конкурента" могли погасить* звездолет за тысячные доли секунды. И надо было уловить этот чужой ритм, войти туда, как его новая составная часть, модуляция.
      * Напоминаем, что корабль в этом состоянии - волновой пакет, так что речь идет не о метафорах.
      Рубку наполнили бесплотные черные тени*. Звезды дернулись язычками огня, пропали. Только их тени видны на гравиэкране. Вернее, не совсем видны - здесь не работает даже адаптированное зрение**. Это - граница Черного Сектора, место (если так можно сказать о том, что не относится к пространству), где не воспринимаемые, из-за своей чуждости кажущиеся несуществующими структуры начинают медленно перетекать в формы нормального мира, в колебания вакуума ведь он, как и весь Белый Сектор, есть только легчайший шарик пены на поверхности Великого Черного... Впрочем, может быть, и тот - тоже лишь рябь на чем-то и дна у всего этого не существует. Ибо здесь - БЕЗДНА.
      * В вакуум-состоянии мозг по-прежнему "видит" окружающее, то есть бессознательно преобразует колебания вакуума в привычные, но реально не существующие формы; сбои в этой адаптации обычно ведут к сумасшествию.
      ** Псевдозрение в вакуум-состоянии (см. выше).
      На Границе и нормальное, и адаптированное зрение заменялось своим аналогом, неописуемым словами обычного языка. Нередко одно только это "черное виденье" сводило Десантников с ума - конечно, тех, у кого оно появлялось. Именно из-за него области, смежные с нормальным миром, считались особенно опасными. (В пучинах Черноты от чувств остаются только жалкие клочки, которые так бессвязны и слабы, что не могут повредить ничьих мозгов...)
      Впрочем, в Глубину можно нырять лишь при одном условии - у капитана рейдера должна быть резко повышенная способность к "черным чувствам", в какой форме они у него ни проявляйся.
      Озр могла погрузиться в Черный очень далеко. Но в нем самом было нельзя (или просто Десант не знал способа) маневрировать так, как было нужно Командору. Даже здесь, еще лишь в дыхании чрева мира, крайне трудно сориентироваться в колебаниях, послать свое воздействие именно туда, куда надо, - в цель.
      И еще - необходимо ни в коем случае не съехать в гиперпространство*.
      * По личной теории Озр, оно - это тот уровень структуры Метагалактики, на котором она является сингулярностью, то есть там все предметы слиты в один; таким образом, гиперпространство обеспечивает единство мира, являясь примитивнейшей структурой - или первоначальной, примитивной фазой структуры Метагалактики.
      Если в Черном можно говорить о каких-либо направлениях, то рейдер "развернулся носом" к звезде - то есть к ее местному призраку, ведь корни солнц, да, похоже, и "черных дыр", и других объектов, лежат не только в вакууме, но и в более глубоких пластах мироздания. Маневр Озр можно описать и по-другому: Командор выбрала "положение", из которого удар, пройдя по кошмарнейшим топологическим джунглям, должен был достичь цели - отражения звезды в этом мире. Ведь отражения в Великом Черном - это совсем не оптические фокусы, это зона объединения объектов нормальной Вселенной и структур Черного...
      Визуально - согласно "черному виденью" - цель находилась ровно в девяноста "градусах" "слева" от "носа"* рейдера - об этом рапортовали все экраны. Нормально.
      * Здесь уже вернее говорить "нос", а не нос.
      Звезда вытягивала щупальца - в этом мире она вызывала явления, именно так интерпретируемые мозгом. Они тянулись к кораблю, дергались, пытались его схватить. Но - чуть-чуть не доставали. Что достаточно естественно - подобные фокусы (если Озр верно чуяла ситуацию) были несовместимы с Великим Черным.
      Командор потянулась к аварийной кнопке* анниг-пушки. В обычных условиях это оружие для небольших (размером с гору) планетарных целей. Сейчас Озр решила воспользоваться интуицией - и тем, во что здесь превратился излучатель.
      * В Черном Секторе крайне опасно пользоваться ментакнопками, поэтому используют аварийные регуляторы - их нажатие отдает стандартный пакет команд; они предназначены для катастрофических ситуаций и дублируют все главнейшие системы.
      Нажатие. Идут минуты. Или это кажется? Здесь время измеряется только мозгом человека, его мыслями.
      Неудача? Плохо. Придется удирать из этого района по Глубине, и желательно - забравшись туда поосновательнее...
      Звезда не взорвалась, и пространство не рухнуло само в себя, рождая "черную дыру". Просто обычная метрика на долю секунды "втянулась" в Черный - и там изменилась. Или глубинные, фундаментальные структуры на миг "прорвались" в нормальный космос? Факт, что Озр стреляла из пушки, способной своим залпом максимум превратить в нейтрино какой-нибудь материк. И факт - что солнце исчезло бесследно.
      (Через миллионы лет Командор столкнется с подобным исчезновением и узнает его. Так будет работать тяжелое, коричневое подобие аннигилятора, отобранное у дикарей-разбойников...)
      Ощущение страха, неминуемой гибели, кошмара сразу же исчезло. Лишнее подтверждение того, что звезда была очень опасна. А чем? Ответов на такие вопросы в Бездне надо избегать, они, как правило, несовместимы с жизнями экипажа.
      Люди - тени сил... Силы - тени людей... Каждый шаг вызывает бесконечную цепочку-эхо...
      Человек сам выбирает те силы, с которыми живет в симбиозе или в подчинении. И сам выбирает себе врагов. Хотя не всегда это осознает.
      Командор считала, что неизменно действует в одиночку, и не знала о том, что стоит у нее за спиной. И из-за этого (вскоре после получения последнего предупреждения от "богов") "погибла" в Сатурне.
      Но она была не одна - и поэтому "погибла", а не погибла. Сама ли она себя спасла или ее спасли? Истина там, где оба эти ответа сливаются.
      Озр совершенно не осознавала этого аспекта ситуации - той самой, которая противоречила всем картинам мира, созданным и в Координатории, и на Земле, и идеалистами, и материалистами...
      Теперь дорога шла между бесконечных и высоких, в рост человека, кустов. Они были словно облеплены искрящейся мыльной пеной, незаметно сливавшейся с прогнувшимися от нее ветвями-шлангами. В воздухе крутились рои местного подобия мотыльков - с любого расстояния они походили на клубы очень мелкой тальковой пыли. По дороге, как по трубе, несся жаркий, сушащий кожу ветер.
      Привал у обочины кончался. Игорь, сидя на земле, машинально расчищал рядом с собой прямоугольный, стертый камень брусчатки. Артур отметил это со странным, ненормальным безразличием - хотя превращение дороги в мощеную говорило о возможной близости более цивилизованных районов. Но что этот факт значит в такой безумной ситуации? А ровно ничего...
      Игорь зажал пыль у себя в горсти:
      - Надоело. Техники нет, связи с кораблем нет. Тащимся черт не знает куда.
      Озр равнодушно спросила:
      - Конструктивное предложение?
      Он зло сузил глаза, но промолчал. Артур поймал себя на том, что ждет, когда Инга встанет - то есть отдаст команду на конец отдыха. Конечно, это форменное безобразие, и для его прекращения надо самому подняться первым. Но... Тяжело. Непонятно почему, но это - так же тяжело, как любое другое самостоятельное действие. Может быть, потому что здесь каждый шаг - вслепую?
      Пилот вытянул одну ногу, подтянул к себе вторую и начал медленно, методично стирать с брюк пыль. Озр все-таки встала первой, постучала каблуком о землю: