- Итак, ФВМ* мало исчерпывающих данных, она запрашивает даже черт не знает какие параметры, применяя для них некие не существующие в нормальных программах коды?
      * Фотонно-вычислительная машина.
      Серж улыбнулся как кинозвезда, сверкнул зелеными девичьими глазищами:
      - Кэп, подобное бывало. Любой приличный компьютер считает делом чести время от времени устраивать фокусы. Просто сейчас это немножко затянулось, и я сообщаю вам - чтобы не вышло недоразумений.
      Артур оставил без внимания гусарский взмах руки с зажатым в ней световым кибер-пером. Сказал тоном самого заплесневелого бюрократа:
      - А не забывает ли главный кибернетик добавить, что ему в этой ситуации нелегко поручиться за блок фундаментальных программ, за автомат-рефлексы, за то, наконец, что он знает все индексы ввода и вывода данных? - Серж пытался проковырять металлопластик пола носком форменного ботинка. - Я еще помню, что подобное может вызываться созданием информационных контуров, о которых не подозревает горе-кибернетик?
      Серж с самого начала мужественно боролся с желанием сесть, закинуть ноги на пульт и взять в рот светоперо - так как на космических кораблях в числе многого другого запрещены и сигареты. Но после этих слов капитана он вполне вспомнил о приличиях, и его круглое лицо порозовело. Весело-саркастическая улыбочка стала уморительно-виноватой, в глазах объявилось печально-смешное выражение. Артур продолжал глядеть в мнимую, розовую глубину экрана курсографа. Там между золотистых шариков-планет тянулась черная паутинка - трасса "Дальнего". Она идеально совпадала с пунктиром, недавно заново проложенным до облака Оорта (ох и мороки было!). Впрочем, сейчас экран настроен на максимальный масштаб, и даже очень крупное отклонение было бы визуально незаметным...
      - Даю два дня. Если за это время компьютер не придет в норму... Металлическая дверь, которая была немногим толще листа бумаги, ушла в паз, и в рубку, дежурно улыбаясь, шагнула старпом. - Нина Сергеевна поможет вам выверить основные программы.
      Серж страдальчески скривился. Он понимал, что неожиданное подкрепление в основном будет надзирать за работой. Рагозина, еще толком не разобравшись, в чем дело, с готовностью кивнула:
      - Если проверка большая, практичнее начать ее с завтрашнего утра.
      Артур покосился на табло времени. Двадцать два ноль-ноль. Время начала вахты старпома. Он молча сел за ходовой компьютер. Минута работы - и все автоматы "Дальнего" могли уже только поддерживать текущий режим полета, став неспособными ввести хотя бы малейшее изменение в работу любой, самой малозначащей системы корабля. Этот спецрежим мог устанавливаться и отменяться только по особому капитанскому коду.
      За спиной Артура Серж склонился к уху Рагозиной и прошептал не только на весь мостик - на всю рубку:
      - Представляете, у нас на борту диверс... - Под капитанским взглядом он моментально зачах и остался стоять в самой нелепой позе - двухметровая нескладная башня, склонившаяся к невысокой аккуратной женщине. Нина успокаивающе кивнула Артуру - мол, я знаю цену подобному трепу. Истомин вышел в коридор, основательно пожалев о том, что дверью на планетолетах не хлопнуть при любом желании. Господи, какого черта почти у всех космолетчиков общетехнарский дефект - мозгов хватает только на машины?!
      Думать о том, что придется сделать после двух дней бесполезной проверки, не хотелось. Почему бесполезной? Так, милое предчувствие плюс логика... Лететь с полуисправным компьютером - смертельно опасно. А за досрочное возвращение из такого престижного полета платят отставкой без пенсии. Ладно, в отставке хоть трупов на совести не будет.
      - Дур-рацкий рейд! - Слова поглотились стенами корабля. Как будто их и не сказано. А еще об одном нелепом моменте ситуации капитан вообще не думал потому что воспринимал его как неизбежность. То есть как норму.
      Проверку ходового компьютера придется проводить при помощи других компьютеров - а они объединены в сеть. То есть любое тестирование на корабле априори не может быть стопроцентно надежным. Правда, общие, глобальные сбои немалая редкость, но половина погибших планетолетов - именно их жертвы. Уж если случилось что-то подобное - это финал. Экипажу не помогут никакие чудеса знания и героизма. Слишком сложны программы - тысяч людей не хватит, чтоб разобраться в них вручную...
      Но земляне пока не привыкли к размышлениям о своей немного странной роли правителя, полностью контролируемого собственными слугами.
      ПОКА не привыкли.
      А Серж вообще выпорхнул из рубки веселеньким. Компьютерный бунт? Оставим сказочки детям. А диверсантов - писателям. С ним, Сержем, так хорошо знающим машины (конечно, настолько хорошо, насколько может человек), беды не будет. Ну да, базовые программы для них он писать не в состоянии - без огромных космодромных компьютеров на это никто не способен. И что?
      Не было в его личном опыте серьезных неприятностей от техники. А чужой пример всегда неубедителен. Коварные замыслы машин... О, как будут глядеть девушки! И приятелям недурно рассказать - одновременно жуя вкусную котлетку.
      Так выглядела сцена действия, видимая разным человеческим глазам, но не соединяемая ими в одно целое. А за кулисами... За кулисами скрывалась полная глупость. По крайней мере XXIII век именно так называл все сорта сил, в сферу которых попал "Дальний".
      Но силы действовали - не реагируя ни на убеждения масс, ни на теории ученых.
      Силы действовали...
      Два часа ночи. Артур проснулся час назад и уже чуть не провертел ворсистый пластик койки. Наконец встал, сам не зная зачем, надел комбинезон. Подошел к панели с датчиками.
      На "Дальнем" существовали образцовый порядок и покой.
      Но какая-то сила волокла капитана в коридор. Что-то подобное было с ним было в детстве - когда мать разбилась на флайере, и он, мальчишка, еще ничего не знал, но почему-то рвался куда-то бежать...
      Пустые коридоры. Тишина. Истомин шел туда, куда несли ноги. Подошвы мягко приклеивались к полу и так же мягко отклеивались. Сейчас, в пассивной фазе разгона, на корабле была небольшая тяжесть - но тело все равно легкое, как в дурном сне.
      Нет, сейчас все совсем не так, как тогда, - в детстве все было по-другому. Нет того инфернального, непередаваемого ужаса, а просто что-то тянет, тащит за собой, и ноги... ноги идут явно к двигателям.
      По позвоночнику прочертила ледяная игла. Это уже из-за направления путешествия. Теперь капитан и сам заторопился вперед - боясь, что его ведет предчувствие. Он вполне допускал, что подсознание иногда может обработать некий объем информации и выдать результат через эмоции - например, через желание.
      Вот и последняя развилка коридора. Взгляд направо - там склады оборудования и запчастей. Взгляд налево... Артуру показалось, что в этом проходе, выкрашенном в отупляюще яркий алый цвет, мелькнула человеческая фигура.
      Бросок в этот переход, ведущий к галерее сообщения с двигателями. Металлическая труба освещена частыми, мигающими бордовыми огнями. Их отражения сверкают в краске стен. "Хулиганье! Кто развлекается?!" Капитан мчался и предвкушал, как догоняет этого некто и хорошенько его бьет. Желание мордобоя было огромным, неконтролируемым. Артур на миг испугался его, но потом заставил себя на бегу расхохотаться: "Нервы! Я психую, почти все время втихаря психую. Отсюда глупые мысли".
      Он продолжал нестись вперед. Все же за двигатели страшновато всегда - не только сейчас, а и тогда, когда на корабле все в порядке.
      У комингса галереи сообщения явственно мелькнула чья-то спина. И Артур был готов поклясться, что это не тот человек, которого он заметил в первый раз.
      Положение ухудшалось. Капитан приостановился, пытаясь сообразить хоть что-то. Голова работала непривычно плохо.
      Его сильно толкнули сзади. Он обернулся.
      Пустота. До самого изгиба коридора-трубы - красный свет и красная краска на металле.
      Рот стал сухим. Артур рефлекторно попытался шагнуть назад, к центру планетолета - и уперся в невидимое.
      Он шагнул к двигателям. Нормально. Попытался вернуться на старое место - и опять уткнулся в стену: идиотскую, невозможную, но эффективную. И последовавшую за ним.
      Оставалось стоять или идти к двигателям. К двигателям. Страх за них снова хлынул в сознание - словно кто-то залил в человеческий мозг конкретно эту эмоцию. И капитан снова побежал. Ужас - сзади и впереди. Но впереди - сильнее.
      Сама галерея сообщения освещена нормально, по-солнечному. И - пуста. Артур остановился.
      Через каждые два метра на стенах лениво мигают табло с цифрами показывают уровень радиации. Он нормален, чуть выше привычного фона, но в сравнительно безопасных пределах. Для работ при нем не положен даже скафандр.
      И вдруг вся спокойная умиротворяющая сцена резко изменилась. По металлу, по воздуху прошла конвульсия - словно сверху вниз пронесся клок раскаленного газа. И...
      На стенах бегали несимпатичные, свинцово-фиолетовые всплески мерцания. Откуда-то появилась толпа медленно идущих людей в серо-синих хламидах до пола. Заклубился бесцветный, не ощущаемый кожей туман.
      Страх за двигатели разом исчез - не вынес этого "пейзажа". Артур, смутно сознавая, что с его мозгом творится неладное, помотал головой, глянул назад.
      Там была точно такая же толпа. И у всех в ней - нет лиц. Просто овалы из шершавой, испещренной чудовищными порами кожи.
      "Бред..." - Капитан, не понимая, что делает, протянул руку к одной из фигур, коснулся чего-то липкого, теплого, но не остающегося на пальцах. Посмотрел на свою руку, на безликого человека.
      Вернуться назад не удастся. Впереди - двигатели. Может, эти существа и не причинили им вреда, но... "О чем я думаю? А, тогда на "Титане" Валера говорил, что... Или Боб?.. Если увидишь летящую кошку, поверь глазам, а не общим мнениям - так кто-то писал?.. А вчерашний суп был..."
      В голове - туман. То, что что-то неладно и с мышлением, и с психикой, совсем не тревожит, хотя и неприятно. Потом Артур понял, что вот-вот сядет на пол и истерически расхохочется. А откуда-то снаружи в мысли просачивался приказ идти вперед. Но разладившийся мозг уже не мог выполнять команды так послушно, как до этого. Артур двинулся дальше - но вяло, больше занятый собой, а не окружающим.
      Высокие фигуры упруго, монотонно качались. Тишина. На стенах - какие-то беловатые, поблескивающие барельефы перекошенных лиц. Мертвых лиц... Толпа становится все плотнее и плотнее... Липкие фигуры все время касаются Артура. Они стали идентичны ему... Но это не важно. Так же как и то, что он, Артур, уничтожил бы "Дальний" - если б добрался до двигателей. Да, именно так: добежал бы, боясь взрыва, а потом бы взорвал. Просто не смог бы не сделать этого.
      Но сейчас капитана не пугало даже это знание. Он прекрасно понимал, что происходящее - чудовищно, что потом будет ужас, может, даже самоубийство. Но это - в будущем. Потом. Сейчас это так же не важно, как и остальное. Артур не чувствовал и не оценивал. И знал, что его состояние страшно и противоестественно. Но и это не пугало. Да, кто-то пытается манипулировать его мозгом - теперь это чувствовалось так же четко, как существование обеих ног. Но было безразлично.
      Его психика вывихнулась, и в этот вывих как-то просочилась информация: недавно так манипулировали сознанием Рагозиной. И старпом ходила в этот же путь к двигателям, к смерти корабля. "Мысли оператора, что ли", - подумал Артур. А потом с тем же безразличием прикинул: теперь вряд ли удастся выполнить инструкции и взорвать "Дальний"...
      И все это время он рефлекторно шел среди студенистых, уже начавших оплывать фигур. Лилово-серый, застоявшийся полумрак - просто какое-то световое болото. С потолка свешивается что-то похожее на щупальца, мечутся какие-то косые тени... Во всем происходящем присутствовало слишком много театральщины но от нее не было ни смешно, ни страшно...
      И тут же - реакция на человеческие мысли? - все мгновенно изменилось. Теперь каждая рука, шевелящая корявыми гнилыми пальцами, была беспредельно естественной - вплоть до черной каймы под синеватыми, обкусанными ногтями.
      Но и это все равно...
      Наконец - Д-камера. Шкафы со скафандрами. И они, и пульты, и дверь в тамбур у двигателей покрыты чем-то вроде застывшей фосфоресцирующей слизи. Она все склеила, не дает открыть замок тамбура. Что-то такое и ожидалось.
      Капитан без особого рвения, по обязанности, попытался сдирать слизь ногтями, потом зубами. На ней не осталось следа, а во рту - вкуса. Артур проверил, не может ли вернуться назад, к себе в каюту - нет, не получается.
      Несомненно, лилово-серым химерам, болтающимся под потолком, зловещим черным сгусткам и хлюпанью, поднимающемуся будто из Тартара, надлежало находиться в готическом храме, а не на борту новехонького фотонного планетолета. А приборы, между прочим, отмечают, что окружающее в норме! Бред, дурной сон, сон... Под потолком качается бесцветная пелена... она словно живая... сон, бред... появляется какой-то монстр, им хотят напугать, ведь когда страх, тогда тобой снова станут полностью управлять... Но страха нет, все безразлично... пелена превращается в универсально кривое зеркало, точнее, в его лоскутья... тени сгущаются... хрипящее шипение... сон... бред... кто-то хочет разбудить, но все равно, спать или нет, а сон сильнее кого-то...
      И тут пришел КОШМАР. Он был настолько чужд миру человека, что даже не смог найти прочного места в мозге (люди с трудом воспринимают и еще хуже запоминают непривычные ощущения - от тех остается только знание о том, что было нечто прекрасное или страшное).
      Происходившее не выразить даже ассоциациями - нет здесь ассоциаций. Никаких.
      Тогда, когда Артур умирал и его сознание уже совсем "задохнулось" в "петле", пришла помощь. Он смутно ощутил, что кто-то посторонний отдает ему свои силы, одновременно устанавливая барьер между человеческим мозгом и тем, нападающим чужим. Если бы не этот второй Некто, капитан не выдержал бы натиска "хруста" - безликого, как ком смога в сумерках.
      Когда все кончилось, он просто потерял сознание - лежал посредине Д-камеры, вцепившись содранными в кровь руками в чуть-чуть ребристый металл пола. То "неощутимое", что успело "окружить", "завернуть" человека в себя еще во время ужина, сейчас "уходило", "рассеивалось" - точнее, рвались связи с ним, и это воспринималось как уход... Оно выполнило свою роль: заставило увидеть, почувствовать кошмары, врасти в них - то есть ввело мозг в не запланированный первым Некто полуступор. И этим помешало полному подчинению Артура. А потом постепенно "подходило" все ближе к сознанию землянина - пока наконец его "Я" не вцепилось в это второе Нечто...
      Да, в течение кошмара Артур был не настолько пассивен, как считал сам. Просто по его личности прошла трещина, и понимание с интеллектом оказались по одну ее сторону, а все остальное - по другую. Эта трещина пришлась очень, очень кстати - иначе сумасшествие оказалось бы не временным. Обычная человеческая психика не переносит внезапного открытия своего подсознания. Она очень поверхностна.
      Вторая часть Артура и сумела объединиться с защитой.
      Такой процесс может быть только добровольным - иначе спасаемый немедленно попадет в полную зависимость от второго Нечто, став его куклой. А Оно не хотело марионеток...
      Человеку можно и нужно помочь, протянуть невидимую руку там, где ему в одиночку не пройти. Но именно - протянуть руку. Иначе нарушается свобода его выбора.
      Артур лежал на полу - как ненужная тряпка. Невидимая, словно бы не ощущающаяся (как вроде бы незаметная радиация) сила милосердно блокировала в его мозге самое страшное - то, воспоминания о чем свели бы с ума сразу, при пробуждении... Пусть это хранится в тайниках, когда-нибудь тот, кто ныне человек, дорастет до того, чтоб вскрыть их - и не умереть.
      Озр не потеряла доли секунды на удивление и радость - одновременно с восстановлением сознания она вскочила с непривычно теплого пола.
      Легкая тяжесть - явно центробежная. Комната сияет зеркальным металлом, переполнена кислородом. Слабоватая, но явно непереносимая для белковых существ радиация. Рядом - что-то искусственное, нелепое и потрепанное.
      Поля-щупы киборга беспрепятственно прошли через эту черно-оранжевую, словно изъеденную проказой поверхность, наполнили собой аппарат. О Тьма! Он сделан из однофазного сплава. И во всех приборах - ни подобия вакуум-полевых* контуров или глюонных** энергопреобразователей.
      * Особые структуры слегка возбужденного вакуума (виртуальных частиц, так называемого моря Дирака); техника Координатории базировалась на их использовании.
      ** Глюоны - частицы, связывающие кварки между собой.
      Такой примитив не может использоваться Координаторией ни при каких условиях - значит, аппарат чужой.
      Чужой.
      Первый реальный контакт с другим разумом. Примитивным, явно еле-еле выкарабкавшимся в Бездну и, по всем философским теориям, - полузвериным, абсолютно неценным.
      Командор не имела информации ни о чужаках, ни о том, как она к ним попала. Немедленные действия гарантировали обилие просчетов. А сложившаяся ситуация хоть и была паршивой, но тем не менее не воняла взрывом* - следовательно, время на ее изучение есть.
      * Аналог земного "не пахнет жареным" (жарг. Десанта)
      В помещении - две двери. Озр быстро подошла к той, за которой чувствовалось отдаленное присутствие живого. Нашла в стене выход какого-то невообразимо ненадежного устройства. Оказалось, что оно связано с невероятно, идиотски тотальной компьютерной сетью. Детально разбираться в ней Озр пока не стала - просто превратилась в ее придаток.
      Командор быстро нашла то, что и должно было присутствовать (при таком маразме) на этом корабле: видеодатчики в соседнем помещении.
      Она увидела соседний отсек как бы с потолка. Невообразимо огромный (на взгляд Десантника) ангар. Он переполнен скверными, медлительными механизмами, хаотическими вибрациями и расслабляюще комфортным микроклиматом. Среди всего этого неловко двигалось несколько людей - с непривычными оттенками волос, не теми чертами лиц и с прочими чужими мелочами во внешности.
      Озр снова активировала поля-щупы, протянула их сквозь дверь, очень осторожно коснулась ими ближайшего аборигена. Хотя практически не сомневалась, что тот не в состоянии почувствовать даже собственной агонии. Вряд ли контакт с их расой будет полезным и интересным.
      Инопланетянин действительно не замечал, что кто-то влез в его организм, сканирует, ощупывает каждый орган, каждую мышцу.
      Биологически местные люди отличались от кабинщиков** очень незначительно. Странно. Может, человечество Координатории не имело генетических изменений примерно со сходного этапа своего развития? Биосоциологи утверждают совсем другое, но им не стоит верить уж особо истово.
      ** Жаргонное (Десантное) название нормальных граждан Координатории, то есть некиборгов; обжитые планеты были связаны друг с другом нуль-туннелями (Н-кабинами), и звездолеты применялись лишь для исследовательских полетов или для перевозки автоматических строительных комплексов, без участия человека строивших Н-станции на подлежащих освоению мирах.
      Увидев, что двое чужаков пошли к дверям, за которыми она стояла, Командор прыжком перелетела к противоположному выходу из своего помещения. Замок в дверях был сложно-примитивен - как и все местное оборудование. Поля-манипуляторы открыли его за долю секунды.
      Озр проскочила в коридор так стремительно, что переполненная радиацией и озоном атмосфера дезинфекционного ангара не успела толком попасть наружу. Сразу же остановилась, одновременно ориентируясь и подавая на все соседние видеокамеры ложную информацию.
      Так. В том направлении внутрикорабельные поля хранят следы чисто эпизодического посещения людей. Значит, туда.
      Она быстро, бесшумно шла среди голубого пластика. Слишком плотный воздух (плюс обилие разнообразных датчиков) заставлял передвигаться с умеренной скоростью. В лицо дул искусственный, душистый ветер. Сибаритство.
      Маразм.
      Но для того, что Командор обнаружила за очередным поворотом, даже эти слова оказались слишком мягкими.
      Обе стены, пол и потолок занимала огромная, видимо достаточно качественная для глаз хозяев, топография. Пышный, пьяный от солнца лес. Зелень внизу и вокруг, призрачные травы пытаются обвить ноги, голубизна - в небе. Невидимые для человека - но не для киборга - динамики транслируют тихую разноголосицу то ли зверей, то ли птиц - Озр не знала, кто живет на родине чужаков.
      Конечно, пейзаж красивый. Она любила такие - на планетах.
      Почти все эмоции - признак слабости. Но те, которые сейчас испытывала Командор, не принадлежали к этому основному подмножеству чувств. Ее передергивало от отвращения к инопланетянам. Космолетчики! Сидят за ширмочками миражей. В Бездну надо врасти, слиться с ней. А если на это не хватает твоей психической устойчивости - выбери Другое местопребывание.
      Явно слабая, никчемная культура.
      Озр дошла до складов. С удобством устроившись между контейнерами с запчастями, занялась спокойным, подробным анализом ситуации. С самого ее начала.
      Если отбросить массу сложнейших и не важных для человека - но не для Десантника - подробностей типа интенсивности окружающих полей, режима работы техники и т. д., то все начиналось вот так...
      Катер вонзился в атмосферу. Нормальная звездная система, самая обычная планета (кольца вокруг - невелика редкость в Галактике). И разумеется, нигде никакого намека на цивилизацию - что в несчетный раз полностью подтверждало тезис об уникальности разума Координатории.
      Поблизости - ни одной черной дыры или любого другого сложного* объекта. То есть здесь спокойный район Бездны - из тех, в которых сложно сдохнуть любому недотепе**.
      * То есть сложного для понимания, анализа, имеющего ненормальные физические константы (жарг. Десанта).
      ** Киборги и их оснащение практически неуязвимы для условий обычного Космоса. Десантники гибнут на забарьерном (сверхсветовом) режиме полета, при исследовании сложных объектов, явлений и т. д.; недотепа - недотепа не по земным, а по Десантным меркам.
      Но Командор, разумеется, все же была настороже: эта привычка въелась в нее сильнее, чем радиация.
      В кабине так же темно, как и снаружи. Машина шла ровно - метановый, тяжелый от скорости лед не мог заставить ее даже чуть-чуть дрогнуть. Это был полет поперек потоков урагана, но человеку, не обладающему зрением Десантника, показалось бы, что катер впаялся, врос в неподвижную массу черноты.
      А в следующий квант времени катер оказался рассеченным на несколько частей. Что-то неуловимое расправилось с десятифазным алмазом корпуса так легко, как луч рентгеновского лазера - с папиросной бумагой. В лицо Командора кинулись холод, вонь атмосферы.
      Озр падала на дно мертвой, черной вязкости, швырявшей ее по сторонам. И знала, что это - конец. Смерть. Она будет хорошей, мгновенной. Куски корпуса, став самостоятельными, потеряли свою стабильность. Сейчас произойдет взрыв, который выжжет полполушария этой планеты, столкнет ее с орбиты...
      Но ничего не было. Половинки катера словно растворились в чреве этого мира, бесследно переварились им, став чем-то безвредным.
      Очень скоро Озр стало не до ожидания любых событий. Началась агония сперва почти незаметное, мучительно-длинное, поэтапное умирание сильного организма. Было невозможно поверить, что ничего нельзя сделать, что смерть вот такая: глупая, нелепая, совсем необъяснимая. И было какое-то мучительное, невероятно острое ощущение утраты. Утраты чего?..
      На мозг стал накатывать хаос из мыслей и эмоций. Было бесполезно вспоминать о предрешенности скорой гибели любого Десантника, напоминать себе, что ты и так оттянула ее на невероятный срок... Чувства орали все сильнее и сильнее, отгородиться от них не удавалось. Отвлечься, разбираясь в себе, тем более. Эмоции легко понять, когда они хорошо известны. Но Озр была дочерью цивилизации, на язык которой, например, слово "жалость" можно перевести только как "стремление к неполному использованию возможностей кого или чего-либо". Те стороны психики, которые считались атавистическими, квалифицированно подавлялись - не только в Десанте, а в любом другом месте тоже.
      Но сейчас эти барьеры не могли устоять. Эмоции рвались из подсознания - и Озр казалось, что она сошла с ума. Что эта часть самая позорная, мерзкая часть гибели - умирание мозга, сумасшествие... Хоть бы упасть, разбиться, прекратить эту пытку, этот хаос, эту боль в голове!!! Неужели она не могла умереть на забарьерке*, все откуда-то знают (или истово надеются?), что это мгновенно, очень легко... (Командор, сидя между контейнерами, вспоминала эти свои переживания с ощущением рациональной гадливости, привычного отторжения.)
      * Сверхсветовая скорость, в этом режиме весь рейдер становится пакетом колебаний вакуума, поэтому вполне можно сказать, что звездолет и экипаж сливаются в единый организм (Десантники находятся в полном сознании, системы корабля работают, хотя и в очень своеобразном варианте).
      Логически рассуждая, она могла бы и не бороться с собой. Все равно конец, скоро будет только пустота, перед которой смешно и бессмысленно все. Все.
      Но сдаться - значит превратиться в воющий от отчаяния ком. В кучу псевдоживых кристаллов, которыми забавляется ветер.
      Единственное, что надо, что очень надо сейчас, - не стать таким вот живым трупом. Не стать. Даже на несколько последних минут не стать!
      Наплывал туман, он затягивал непривычный, прорвавшийся через все заслоны страх, хаос. Озр изо всех сил старалась не думать. И не чувствовать, как тело становится негибким, странно плотным. Как лед режет ломкую кожу лица, как ветер равнодушно орет в ушах, а воздух постепенно густеет, спрессованный своей собственной тяжестью...
      И последняя, яркая вспышка сознания: Сердце Бездны.
      Легенда, неизвестно почему вспомнившаяся в последний момент. О том, что где-то в глубинах Мироздания скрыто его Сердце, то, что дает ему жизнь. И добравшиеся до Сердца становятся бессмертными... Смешная, древняя легенда Десанта.
      Потом, кажется, был провал. Или нет, в мозг влился какой-то кошмар. Тяжелый, как нейтронное вещество, и неуловимый, как газ в туманности. Он длился... Или вообще не длился, а сразу исчез?
      Что бы там ни было, все вдруг обернулось полом чужого корабля. И объяснений этому нет.
      Через день Озр, не покидая склада, знала базу лучше, чем кто-либо из людей. Командору было известно ВСЕ о ней. Ведь так просто влезть в компьютерные коммуникации, добраться в них до чего угодно - несмотря на неуклюжие попытки землян заблокировать часть информации...
      Насыщенность "Титана" автоматикой, централизация ее управления попросту ужасали. Конечно, люди не киборги и не смогут обойтись минимумом машин, но... Для каких чертей им, например, автоматические двери?! Сбой в механизме, и что тогда?.. А уж о сложности комплекса ФВМ лучше и не упоминать. Компьютерам Десанта, созданным по гораздо более надежным технологиям, не доверялось и десятой доли функций мозга земной машины. И уж, естественно, при их поломке экипаж обычно был в состоянии, пусть даже и с диким перенапряжением, довести звездолет до дома.
      Да, для белковых существ полет в Бездне - невероятно сложное и рискованное дело. Усугубленное ненужными, созданными ради комфорта опасностями. Теми самыми, о которых их авторы умудряются совершенно не думать.
      Земляне еще не поняли, что в рейде хватает проблем помимо твоего собственного корабля. Здесь еще недостаточно испытали на своих шкурах те эксперименты, которые космос проводит над машинами.
      Хозяева "Титана" вначале заинтересовали Командора в качестве курьеза. Но в ходе дела выяснилось, что с этой цивилизацией, как и везде в Бездне, все очень непросто. Конечно, появись тут средний житель Координатории, он подогнал бы факты под прописные истины. Но у Озр способность к демагогии была развита очень слабо.
      Итоговое мнение о землянах было таким. Находятся в самом начале технического прогресса, головы полны чепухи, но кое-кто мыслит получше, чем многие из кабинщиков (!). Смелы, как дети, играющие с огнем. Если б некоторых из них поднатаскать, а главное - переменить им тела, эти люди стали бы нормальными Десантниками. ("Поднатаскать" означало не только забить в мозги нужный объем информации, но и научить методам психического самоконтроля, ликвидировать предрассудки типа тоски по родине и т. д.)
      В общем, в свое время Бездна всему научит их цивилизацию.
      Но главное - их мышление не имело качественного отличия от мышления Озр! Вначале она отказывалась поверить в такое. Но факты не желали реагировать на ее мнения. После периода полной, непередаваемой растерянности нашелся ответ. И он оказался пощечиной всем теоретикам Великого Развития.
      Сознание состоит из интеллекта, эмоций и ощущений. Накопление информации (то есть прогресс) влияет главным образом на интеллект и частично - на эмоции. Все эти перемены идут как бы в одной плоскости - человек видит и ощущает мир по-прежнему. А качественные метаморфозы, видимо, должны базироваться на том, что ни разу не удалось изменить, - на ощущениях, то есть на способе и объеме непосредственного контакта с миром. Очевидно, именно это - база, первоначальная пища для двух других частей триады. Безграмотная часть кабинщиков мнила, что Десантники ощущают гамма- и прочие излучения. Ерунда. Некиборг включает, например, радиометр, и тот телепатически передает информацию в мозг. Тут никто не сомневается, что это - одни знания. А у Озр и ее коллег приборы вмонтированы в тело - вот и вся разница. На заре эпохи искусственные тела пытались наделить полноценными дополнительными чувствами - получая сумасшедших подопытных. Человеческие мозги вели себя как компьютеры, или перегруженные небрежно обработанной информацией, или подключенные к слишком мощному энергоисточнику. Единственное отличие: машины починить удавалось. Какая-то лаборатория вроде бы начала докапываться до методики адаптации сознания, но... Нашелся другой способ - со всех сторон более простой и дешевый.
      Киборги, кабинщики, земляне живут в одном и том же измерении мира. О других они только знают.