Чем дальше отдалялись от Эльдорадо Незнайка и его друзья, тем неприветливее и пустыннее становилась местность. Низкие известняковые холмы постоянно загораживали дорогу, до горизонта тянулись глубокие каньоны, эти гигантские трещины, выглядевшие как морщины на лике земли. Унылый пейзаж скрашивали только кактусы, которые достигали в высоту до пяти метров, и растущие целыми лесами и непроходимыми зарослями, которые приходилось объезжать стороной.
      Уже через два часа пути наши герои наткнулись на пустой кабриолет. Он лежал около почти высохшего ручья на боку. Внутри него, и рядом никого не было. Зато вся земля вокруг была истоптана конскими копытами.
      — Понятно, — хмуро сказал Том. — Это индейцы. Верно я говорю, Джек?
      Джек был лучшим следопытом в округе. Он кивнул головой:
      — Это белые орлы.
      — Белые орлы? — удивился Незнайка.
      — Так они себя называют, — объяснил ему Толстый Том. — Индейцы живут племенами, и каждое племя поклоняется какому-нибудь животному. По названию животных, иногда называют и племя.
      — А что это за белые орлы?
      — О, это очень воинственное племя. И очень большое. Наша армия уже давно воюет с ним и не может его одолеть.
      — А почему вы воюете с ними?
      — Нам нужна их земля. А вернее даже не земля. Кому нужна эта пустыня? Просто мы белые люди боимся их и хотим, чтобы они жили от нас подальше.
      — Но это же несправедливо, — удивился Незнайка. — Раз вы хотите отнять у них землю, то значит, они просто защищаются. Разве нельзя жить мирно, как добрым соседям?
      — Вообще-то нам это не приходило в голову, — сказал Том. — Надо подумать.
      — Подумайте, подумайте, — покачал головой Незнайка. — А то у вас тут вообще порядки странные. Чуть что не так, так сразу за револьвер. Этак скоро вы все тут перебьете друг друга и этим все кончится. Ну ладно. Это вопрос будущего. А что нам делать сейчас?
      Джек тем временем внимательно изучал следы. И если для остальных в отряде земля была просто истоптанной землей, то для него это была книга, по которой он читал все, что здесь произошло.
      — Они приехали сюда на рассвете и решили отдохнуть, прежде чем копать землю.
      — Ага, — ухмыльнулся Том, — так значит, они здесь решили спрятать денежки?
      — Глупцы, — согласился Джек. — Мы бы тут же нашли их. Но к несчастью с юга шел отряд белых орлов, двадцать воинов и сын вождя Красный Беркут. Они заметили, что на их земле чужаки.
      — Красный Беркут? — переспросил Том. — Сын Белого Орла?
      — Да.
      — Тот самый, что заманил в ловушку полковника Патронтажа и взял его в плен?
      — Тот самый.
      Том вздохнул и задумчиво достал новую сигару.
      — А почему они вообще забрались к индейцам? — спросила Дженни. — Ведь даже ребенку ясно, что здесь нечего делать даже с отрядом в тридцать человек, не то что вдвоем.
      — Они заблудились впотьмах, — объяснил Джек. Около крайней развилки свернули не в ту сторону. Это их и погубило.
      — Так их взяли в плен? — спросил Незнайка.
      — Да. Они даже не поняли, что произошло, как были уже связаны. Вот здесь их положили на спины лошадям, а не заставили бежать пешком. И это очень плохо, потому что означает, что индейцы очень торопятся. А вот это следы лошадей, на которых погрузили сундуки с золотом.
      Все и без того помрачнели, но после этих слов следопыта, стали просто черными от печали. Даже Том перестал ухмыляться.
      — Значит наше золото у индейцев. Это самая плохая новость из тех, что я слышал за последние десять лет, — пробормотал он.
      Только Незнайка оставался беспечен.
      — Значит надо побыстрее догнать индейцев, — сказал он.
      — Легко сказать, — вздохнул Укропчик.
      Но тут Маятник щелкнул затвором:
      — А если мы будем тут стоять и вздыхать, то уж точно никогда их не догоним!
      — Верно, — поддержала Дженни.
      И все стали наполняться решимостью продолжить начатое дело. Надо было, во что бы то ни стало вернуть эльдорадцам их деньги.
      Герои вскочили на коней и поскакали. Теперь впереди ехал Джек. Он безошибочно находил дорогу, и отряд неуклонно продолжал путь. К вечеру они проехали половину пути к Соколиному водопаду, а именно к нему по словам Джека направлялись к индейцы.
      — Это единственный крупный источник воды, чтобы обеспечить такой отряд на три дня. Потому что до Лунного каньона три дня по безводной пустыне.
      — Тогда к утру мы их догоним, — сказал Незнайка, он храбрился, хотя сам едва держался в седле от усталости.
      Но тут с ним не согласился Том.
      — Лошади устали. И люди тоже. Надо сделать привал.
      Они проехали еще немного, пока не нашли у подножия холма ровную площадку.
      — То, что нам нужно, — сказал Джек. — Никто не нападет на нас незамеченным. А этот холм укроет нас от северного ветра.
      Все очень устали, поэтому сразу повалились на землю и даже не стали ждать ужина, уснули. Только Том не стал спать. Он встал в караул. Через три часа он разбудил Укропчика и поставил часовым его, велев ему через три часа смениться с Бобом, а тому с Маятником.
      На рассвете первым проснулся Джек. Он разбудил Дженни, и они вместе сварили в котелке кофе и напекли картошки, после чего разбудили остальных.
      После завтрака снова сели на коней и поехали дальше. Ночь придала всем силы, а кофе и сытный завтрак взбодрили даже Незнайку, который чувствовал себя разбитым после целого дня проведенного в седле.
      Через час отряд вышел в долину, которая до горизонта поросла кактусами. Вдали виднелась синяя полоска гор. Джек нашел узенькую тропинку, которая вилась среди кактусовых зарослей, и борцы за справедливость поскакали по ней, рискуя порвать одежду об острые колючки. Они ехали друг за другом. Впереди ехал Джек, за ним Незнайка, потом Дженни, последним замыкал кавалькаду Толстый Том.
      Именно Джек и Незнайка первыми услышали крики. Кто-то впереди кричал:
      — Помогите! Спасите! Братцы! На помощь!
      Джек и Незнайка с оружием наготове поскакали вперед и вскоре увидели двух человек, которые были привязаны к большому серому камню, и близлежащие кактусы в кровь исцарапали их тела. Над несчастными летали мухи.
      — Кто это? — спросил Незнайка.
      — Это господин Доллар, директор банка и его помощник мистер Цент, — ухмыльнулся Джек, снял шляпу и вежливо поклонился: — Как прогулка, господа?
      Господин Доллар застонал, а мистер Цент завопил во все горло:
      — Это не я! Это не я! Это он меня заставил! Я ни в чем не виноват.
      Тут уже и остальные подъехали и узнали, в чем дело. Боб и Укропчик, когда увидели директора банка и его секретаря пришли в такую ярость, что чуть было их не застрелили. Том успел удержать их. Он направил свою лошадь в пространство между фермерами и жертвами индейцев и закрыл последних собой.
      — Никакого самосуда! — строго сказал он. — Пора кончать с этими вульгарными привычками и разбираться с преступниками дикими способами. Мы привезем их в город и устроим настоящий суд с присяжными и адвокатом. Все свершится по закону, и они понесут справедливое наказание. Не правда ли, Незнайка?
      — Точно так, — согласился Незнайка. — Все должно быть честно.
      — Вы слышите, что говорит шериф? — прикрикнул Том на Укропчика, который все еще в ярости кусал губы и щелкал затвором. — Опустите сейчас же свои ружья!
      А жалостливая Дженни уже отвязывала от камня господина Доллара и мистера Цента и протирала им раны спиртовым раствором. Они громко плакали и стонали. Господин Доллар боялся посмотреть своим спасителям в глаза, зато мистер Цент рассказывал об их злоключениях.
      Вот что стало известно из его сбивчивых слов и фраз.
      Когда они в ту роковую ночь покинули Эльдорадо и оказались в прерии, мистер Доллар сказал:
      — Ну, Цент, теперь мы в безопасности. Осталось только найти убежище. Показывай дорогу.
      — Показывать дорогу? — забеспокоился Цент. — Но как я могу показывать дорогу, если я ее не знаю.
      — Как так не знаешь? — удивился директор Доллар. — Как же ты оказался в Эльдорадо?
      — Так же как и вы. Сел в дилижанс и приехал.
      Они оба задумались. Было темно. В небе светили звезды. Господин Доллар поднял голову и сказал:
      — Будем ориентироваться по звездам. Нам надо на восток. Значит, мы ищем Полярную звезду, она всегда на севере и едем налево.
      Однако именно в тот день Полярная звезда была закрыта маленьким облаком, которое было одно единственное на все небо и совершенно не двигалось с места. Так что нужную им звезду они не нашли и растерялись.
      — Куда же нам ехать? — спрашивали они друг друга.
      — Может быть, вернемся домой? — предложил Цент.
      — Ни за что! — отрезал господин Доллар. — Такой шанс выпадает один раз в жизни, и я не могу не воспользоваться им. Поехали туда. Я уверен, что это восточная сторона.
      И он повернул кабриолет налево, то есть на дорогу, которая действительно вела на восток. Через некоторое время они увидели перекресток.
      — А теперь куда? — спросил Цент.
      — Как куда? Если в прошлый раз мы повернули налево, то значит, теперь нам надо повернуть направо.
      И они повернули направо и поехали именно на север, то есть на территорию, которая принадлежала индейцам. Вскоре на их земле они и оказались. Дорога под колесами неожиданно исчезла, и кабриолет поехал по голой каменистой земле. Но они заметили это не сразу, а только к утру.
      — Что такое? — удивился Цент, которому Доллар приказал править лошадьми. — Куда девалась дорога?
      Они долго искали дорогу, но так ее и не нашли. Только очень устали.
      — Ладно, — сказал Доллар, — это ничего, что нет дороги. Даже лучше. Теперь мы прямо тут зароем наши деньги, а потом пойдем и спрячемся на ферме. А потом, когда от Эльдорадо и от нашего банка останутся одни пепелища, вернемся обратно, и будем горевать вместе со всеми по поводу ограбления нашего банка этим ужасным злодеем Сомбреро. Доставай лопаты.
      Цент достал две лопаты и протянул одну своему начальнику.
      — Что это ты мне даешь? — удивился господин Доллар.
      — Лопату.
      — А для чего?
      — Как для чего? Копать.
      — Да ты что? — возмутился директор банка. — Я сроду лопаты в руках не держал. Я же директор банка, а не могильщик.
      — Да, — вздохнул Цент, — надо было взять с собой Черенка. Он так здорово выкапывает могилы.
      — Могила нам ни к чему. Нам нужна аккуратная круглая яма, диаметром в два фута. Вот ты ее и выкопаешь.
      — Но я тоже ни разу в жизни не держал в руках лопату, — жалобно сказал Цент.
      На что директор банка безжалостно заметил:
      — Когда-то ведь надо начинать.
      Сам он лег в кабриолете, обнял сундук с деньгами и закрыл глаза. Уже через минуту он громко храпел.
      Делать было нечего. Мистер Цент снял сюртук, потом жилетку и остался в одной рубашке и начал ковырять землю лопатой. Ничего из этого у него не получилось, он только сломал одну лопату и чуть не поранил себе ногу.
      — Не получается, — сказал он сам себе, — наверно это от усталости. Весь день работал, считал деньги, вечер вкалывал, засовывал их в сундуки, и еще всю ночь на ногах. Это не под силу простому смертному.
      И Цент решил отдохнуть. Он прилег около колеса кабриолета и вскоре заснул глубоким сном.
      Так они вдвоем и спали, и храп их был слышен по всей округе. Именно этот храп и услышали индейцы, которые проезжали мимо. Они осторожно подкрались к кабриолету, увидели двух бледнолицых и тут же их скрутили. Несчастные проснулись уже связанные по рукам и ногам и только хлопали глазами от ужаса, видя перед собой раскрашенные лица индейцев. Дикарям даже не пришлось затыкать им рты. От страха и ужаса господин Доллар и мистер Цент не могли издать ни звука.
      Затем индейцы погрузили их на лошадей, как фермеры кладут мешки с кукурузой, и куда-то повезли. Везли целый день. И потом и всю ночь. К утру индейцам видимо надоело их таскать за собой, и они их свалили на землю. Доллар и Цент решили, что их сейчас убьют, и поэтому заголосили во весь голос. Но индейцы не стали их убивать, а просто привязали к этому камню, решив, что жаркое палящее солнце, жажда и голод уморят пленников.
      — Мы настоящие воины, — сказал им Красный Беркут, командир дозорного отряда, — и не будем позорить свое оружие о таких жалких трусов, как вы.
      И индейцы уехали прочь, оставив директора банка и его секретаря умирать в пустыне.
      Вот какую историю узнали отважные герои, пока Дженни приводила в относительный порядок двух мошенников. Все слушали. Кто беспристрастно, как Том и Джек, кто с удивлением, как Дженни и незнайка, а кто и с осуждением, как Боб и Укропчик.
      — Но как мы возьмем их с собой? — вдруг спросил Маятник. — Они ведь нас задержат в пути.
      — А вот это уже серьезная проблема, — согласился Том и повернулся к Незнайке. — Что скажешь?
      Незнайка поправил шляпу и почесал лоб:
      — Прямо и не знаю, что сказать.
      — Мы же говорили, что лучше их расстрелять! — опять закричали Боб и Укропчик.
      — Нет, расстреливать мы никого не будем! — сказал Том. — У вас очень хорошие и выносливые лошади.
      — Фермерские тяжеловозы, — не удержались, чтобы не похвастать фермеры.
      — Вот они с вами и поедут. Заодно вы будете их охранять.
      Боб и Укропчик были этим не очень довольны, но ослушаться Тома не посмели. Как-то так получилось в эти последние дни, что Толстый Том вдруг приобрел в глазах окружающих большой авторитет. А ведь до этого его никто не воспринимал всерьез. Так, какой-то заезжий ковбой без рода, без племени, сидит целыми днями в салуне, пьет пиво да затевает со всеми ссоры. И вдруг человек преобразился. Может быть, он почувствовал, что он кому-то нужен? Он и сам понял, что делает что-то очень важное, чего никогда в жизни не делал.
      Так что дальше поехали уже не семь человек, а девять.
      Теперь мы ненадолго оставим наших смельчаков, и посмотрим, что в это самое время поделывают бандиты.
      А дела у них обстояли совсем не блестяще. Чем дальше продвигалась банда Сомбреро, тем тяжелее ей было продолжать путь. Особенно тяжело было тащить телегу, на которой стоял сейф с Сомбреро. Жара и жажда мучили бандитов, пыль забивалась в рот, лезла в глаза, густо обсыпала волосы. Они пробирались весь день, а потом шли и всю ночь, потому что Сомбреро не разрешил устроить привал.
      — Вперед! И только вперед! — хриплым голосом кричал он. — Мы не должны останавливаться ни на минуту. Там наши деньги!
      Ему было легче. Даже в самое пекло, внутри сейфа было прохладно, а так как стены в нем были обиты бархатом, то и сидеть в нем было тоже удобно. Сомбреро в отличие от своих подчиненных не страдал от этого путешествия. Вот только темнота его немного угнетала. И постоянная тряска не давала собраться с мыслями. И поэтому Сомбреро злился и всю дорогу ругался и погонял тех, что тащил его телегу.
      И бандиты шли всю ночь. К утру, они просто падали от усталости, а когда стало светло, то выяснилось, что из сотни человек за ночь исчезло двадцать ковбоев. Куда они делись, было непонятно, ведь никто на них ночью не нападал, ни индейцы, ни Незнайка.
      Так ничего и не выяснили. Но только с этой минуты отряд Сомбреро начал таять буквально на глазах. Ковбои исчезали неведомо куда.
      Напильник то и дело докладывал своему командиру:
      — Ник пропал, шеф!
      — Как так пропал?
      — Пошел за кактусы и вдруг исчез! Прикажешь поискать его?
      — Нет, на это нет времени. Пусть он хоть сквозь землю провалится, пусть его койоты съедят!
      — И Педро тоже куда-то делся. И Хулио с ним.
      — А эти куда делись? Тоже за кактусы пошли?
      — Нет, они остановились, чтобы поправить лошадям подковы, и сказали, что догонят нас, и не догнали.
      — Вот олухи! — воскликнул Сомбреро. — Ну что ж, тем хуже для них!
      — Початок, Прицел и Молоток тоже отстали.
      — Почему отстали?
      — Они сказали, что поехали искать Педро и Хулио, и не вернулись.
      Постепенно до Сомбреро начало доходить действительное положение дел.
      — Так это что же такое получается? — завопил он, после непродолжительного раздумья. — В моей армии началось дезертирство? Всех, кто еще захочет за кактусы или решит поправить подковы лошадям или еще что-то подобное, пристреливать не месте!
      Но прошел еще час, и банда, которая шла по колени, увязая в пыли, клубы которой достигали пяти метров в высоту, сократилась еще наполовину. Бандиты, пользуясь тем, что их не видно в пыльной завесе, разбегались словно тараканы.
      До кактусовой долины добрались лишь тридцать наиболее преданных Сомбреро людей. Отпетых негодяев и мошенников. А может быть, это были не столько преданные, сколько алчные ковбои, которые до конца решили идти за деньгами.
      Таким образом, к вечеру отряд Незнайки вышел из долины кактусов и оказался на дороге к Соколиному водопаду, в то время как следовавшая за ним по пятам банда Сомбреро в эту самую долину вступила. И опять Сомбреро запретил своим людям ночлег.
      А Незнайка конечно же этого не сделал. Как и в предыдущую ночь, эльдорадцы расположились на отдых. Они мирно и не спеша поужинали, после чего укрылись одеялами, проверили, крепко ли связаны господин Доллар и мистер Цент (впрочем, мошенников можно было и не связывать. Они были так напуганы знакомством с индейцами, что теперь даже под страхом смерти вряд ли бы осмелились бежать.), и отправились спать.
      Стоять на карауле в этот раз выпало Незнайке, который должен был через три часа разбудить Дженни, а та в свою очередь Джека.
      Незнайка, чтобы не заснуть, выпил целый котелок крепкого кофе и взбодрился так, что теперь не мог даже моргать. Глаза совершенно не хотели закрываться. Он немного походил вокруг лагеря с винтовкой в руках, внимательно прислушиваясь к ночным звукам. Потом ему показалось, что он слышит, как возятся директор банка и его секретарь. Незнайка подошел к ним, чтобы проверить, не затевают ли они побег. Но незадачливые воры спали самым глубоким и крепким сном. Даже не храпели. Только мистер Цент поскуливал во сне и постоянно вздрагивал.
      Тогда Незнайка решил покурить. Ему очень нравилось смотреть, как курит Толстый Том, как он пускает толстые и густые клубы дыма и делает из них кольца и другие фигуры. Самому ему так и не довелось попробовать сигару другую. Все отвлекали какие-то дела. И вот случай представился. Он достал из сумки Тома сигару, откусил от нее кончик и сплюнул его в костер, как это делал Том, потом взял горящую головню и прикурил. Сделал затяжку и почувствовал, как его глотку стало раздирать на части. Глаза у Незнайки вылезли из орбит, он упал на четвереньки и закашлялся.
      В таком состоянии его и увидела Дженни, которой не спалось, потому что она тоже выпила много кофе, и она решила подежурить вместе с Незнайкой и видела все его действия. Она подползла к Незнайке и участливо спросила:
      — Ты что не умеешь курить?
      Незнайке стало неудобно за свой не очень героический вид, он хотел что-нибудь соврать, но потом посмотрел на Дженни, в ее добрые и полные участия глаза, и вздохнул:
      — Да вот, затягиваюсь, а оно горло дерет. Наверно табак плохой.
      Дженни подползла к Незнайке и села с ним рядом.
      — А ты делай как я, — сказала она. — Я тоже много раз пыталась научиться курить. Брала потихоньку у папы сигары и пряталась на чердаке. Но мне тоже не нравится, когда дерет горло. Тогда я обнаружила, что можно просто втягивать дым, не затягиваясь. Так горло совсем не дерет.
      И в доказательство своих слов она взяла Незнайкину сигару и втянула в себя дым, потом сделал свои полненькие губки трубочкой и выпустила его. Получилось, что она курит.
      — Здорово! — восхитился Незнайка. — А теперь дай, я.
      И он тоже набрал полный рот дыма, а потом стал выпускать его наружу маленькими облачками. Покурив немного, таким образом, он протянул сигару Дженни, и они стали курить по очереди.
      Это было здорово. Сидеть у костра и курить вдвоем сигару, смотреть в звездное небо и болтать. Небо было черным пречерным. Звезды на нем яркие-преяркие и такие большие, что до них, казалось, можно было дотянуться рукой.
      — А скажи, Незнайка, — стала расспрашивать Дженни, — ты много путешествовал?
      — О, да! — выдохнул Незнайка, выпуская большое табачное облако. — Очень много. Где я только не был. Наверно везде!
      — Везде, везде? — по доброму засмеялась Дженни.
      — Везде, везде, — вполне серьезно ответил Незнайка.
      Тут как раз на небе показалась луна. Дженни увидала ее и показала пальцем:
      — Даже на Луне?
      Незнайка почесал затылок, потом кивнул:
      — Даже не Луне, — и он протянул сигару Дженни.
      Та не нашлась, что ответить и взяла сигару. Подымила, потом снова стала приставать к Незнайке:
      — Скажи, Незнайка, а много ты видел девушек во время своих путешествий?
      — Кого?
      — Ну, девушек?
      — Ах, девчонок? Много. Очень много. И все они в меня сразу влюблялись.
      Дженни сразу надула губки.
      — А ты? — несмело спросила она. — Ты когда-нибудь влюблялся?
      — Я? — засмеялся Незнайка. — Да ты что? Только этого мне не хватало!
      Дженни сразу облегченно вздохнула, подсела к Незнайке поближе и даже прижалась к его плечу своим плечом.
      — Как здорово! Но они хотя бы тебе нравились?
      — Ну, как сказать? — Незнайка задумался. — Может быть некоторые. — Потом он увидел, как гневно сверкнули большие глазки Дженни, и сразу поправился. — Немного. Так себе. Можно даже сказать, совсем не нравились. Такие все приставучие, липучие. И все время поучают.
      — А я? Я тебе нравлюсь? Я ведь тебя не поучаю! — воскликнула Дженни.
      Незнайка ответил не задумываясь:
      — Ты нравишься. Точно. Так здорово скачешь на лошади, из револьвера стреляешь, сигары куришь. Ты классная девчонка. И кажется даже красивая.
      — Ах! — вздохнула Дженни и еще крепче прижалась к Незнайке. — Ах!
      И они раскурили новую сигару, а затем стали молча смотреть на звезды. И чем дольше они смотрели, тем ниже Дженнина головка наклонялась к Незнайкиному плечу. И вот, наконец, совсем легла на него.