Мы поймём, почему русский крестьянин, кланяясь кресту, вознесённому над куполом церкви, на двери своей новой избы прибивает всё же не крест, а почему–то подкову «рогами кверху». Мы видим такие «подковы», выбитые и нарисованные несмываемыми палеолитическими красками у входа в пещеры Мангышлака, Испании и юга Франции – знак Быка–бога.
Жрецы Солнцепоклонничества боролись с ним как с символом дьявола – «князя тьмы».
Но не смогли заставить расстаться с укоренившимся в языке и в сознании этноса термином «бог». Его нельзя опорочить. Хотя попытки и такие делались, о чем говорит русское диалектное
бог– «чёрт». (Украинское
богиня– «приведение»).
Бос– «дьявол», «чёрт» (русский церк. — слав.).
Славянские жрецы работают со священным знаком:
|
|
b?g |
|
b?h |
|
b?ch |
– 1) «бык», 2) «месяц» |
|
|
b?k |
|
Первый переносный смысл – «бог».
Дьявольщину, нечистую силу олицетворял иероглиф «убитый бык» (т.е. «не бог», «антибог»).
Допускаю, что в протоанглийском знак, называемый
bog, первоначально выражал такое же значение как в славянских:
bog– 1)
«бог», 2) «болото» (англ.).
Потому что сохранилось производное, обозначающее смысл, прямо противоположный первому.
Позволю себе предположить антизнак:
bogy– «дьявол» (англ.).
В диалекте, где быка–бога величали
b?s, умлаутом (изменением качества гласного) образуют название знака антибога:
b?s– 1) «бык», 2) «месяц», 3) «бог».
bes– 1) «не бык» («баран»), 2) «не месяц» («солнце»), 3) «не бог» («дьявол»).
Так, в раскалённой Африке изображали окаянное солнце. Оно представлялось как убийца благородной луны, приносящей светлую прохладу. И небесная метла, и небесная ступа с тех пор – атрибуты нечистой силы.
Существующие этимологии общеславянского слова
бесне учитывают схемы образования мировых названий дьявола. По–видимому, предполагая, что в каждом этносе придумывались такие термины произвольно. Поэтому и поиск соответствий ничего не дает.
Фасмер: «
Бес
. Исконно родственно лит.
baisa
– «страх»,
baisus
– «отвратительный, мерзкий», лат.
foetus
– «мерзкий», греч.
pith?hos
– «обезьяна».
Если наша догадка верна, то древнейшие определения антибога должны строиться по единой морфологической схеме – «не бог», «не бык». К таким терминам, думаю, следует отнести собравшиеся в греческом:
daim?
n, daimonion– «бес», «демон» и
diavolos– т.ж.
Графическая история этих диалектных образований:
|
|
|
|
|
1) |
m?? |
– «бык», – «месяц» – «бог», |
|
2) |
b?l |
– «бык», – «месяц» – «бог». |
|
|
|
|
|
1) |
d?–m?? |
– «не бык», – «не месяц» – «не бог», |
|
2) |
d?–b?l |
– т.ж. |
|
|
|
|
Приставка
d?-весьма продуктивна в латыни. Выражает преимущественно лишение, отрицание действия, состояния, движение вниз, окончание действия:
d?–armo– «разоружать, обезоруживать»,
d?–bello– «заканчивать войну»,
d?–canto«кончать пение»,
d?–str?ctio– «разрушение» и т.д. С утратой долготы гласный приставки получил расширение:
d?>
de>
dia…
Deu-(us)-piter > Diawus–pita– «Бог–отец» (санскр.).
В другие эпохи и уже от других основ, но по той же простой схеме «не бог» образованы и араб.
?aitanи христианское
satana.Обезьяны и прочие ужасы здесь, как видится, непричём.
Предки будущих европейцев приняли культ солнца, выйдя из Африки. Но терминологию старого культа сохранили, пронесли сквозь все последовавшие веры:
bosи
bes– «бог» и «дьявол».
И символику лунной религии сберегли.
Рубят новые избы и упорно приколачивают к воротам подковы. Давно забыв, что это символ юного африканского месяца – знак жизни, устремлённой в будущее. И название его с обязательным слогом
bu->
by-звучит в основе древнейших глаголов
будь, быть, буду! (Эти основы сохранились в инд. — евр., в тюрк., в сев. — кавк. и др.)
Жрецы научились изображать «месяц» на лице. Радостная лунная религия: улыбка была символом веры. Узнавали единоверца по улыбке. Ликованием встречали нарождение нового месяца. Горестно провожали старый. Антизнак – опущенные уголки губ. С тех давних пор
– графическое выражение единства и борьбы противоположностей – света и тьмы, рождения и смерти, радости и печали. Бесконечность цикла жизни – об этом посвященному говорила вытканная, вышитая, выписанная символика. На воротах изображалась только самая оптимистическая часть комбинации:
– «жизнь».
Вторая половина
воплощалась могильным бугром на погосте.
II
Пройдут тысячелетия. Солнцепоклонники не изменят значений слов
боги
бес, но графическая символика претерпит редакцию. Теперь бог будет изображаться сложными знаками
, а бес (в дальнейшем – антихрист) – антикрестом, кривулиной, бывшим южным месяцем–быком:
.
С тех пор
бес– нечто рогатое, копытное с бычьим хвостом. Кривулина выражает кривду. Поражающее её отвесно–прямое копьё становится образом истины, правды.
Наступает время новых мифологических сюжетов. Самый популярный из них, в котором действует герой, пронзающий копьём змея – возникает в начале I тысячелетия до н.э. в Средиземноморье:
Geor–ogly, Geor–gl (Geor–gi), Ger–akl(es), Ger–kul(es), Ger–?l (Ger–oi
Новая вера – новая эра
Первый том будет, как уже говорилось, в основном, посвящён словам, произошедшим от названия простого знака быка–бога. Систему доказательств существования такого первоиероглифа не выстроить без рассмотрения сложных графем, состоящих из двух элементов «рога + копьё» («месяц + копьё»). Одной из главных грамматических функций «копья» («стрелы») было отражение роли реального оружия в реальной жизни – принуждение, повеление. Названия «копья» –
ha, «стрелы» –
i. Эта функция (образование глагола повелительного наклонения – первичного, базового глагола) обогатила полисемию служебного элемента: 1) отрицатель, 2) уменьшитель, 3) увеличитель, 4) повелитель… Его названия стали флексиями императива. (В материалах к «1001» мы приведём как можно полнее данные по распространённости этих формантов в языках мира. Мы увидим, что в самых отдалённых друг от друга наречиях флексии
-а, —
iвыполняют одинаковые роли, придавая слову антонимичность, уменьшительность, множественность и глагольность – повелительное наклонение, но встречаясь в одном языке, они противопоставляются.
Задание к курсовым и дипломным – убедиться в этом при сравнении грамматик языков, отнесенных к разным семействам.)
I
Солнцепоклонничество началось в широтах, отдалённых от экватора. Где оценили тёплое светило. Для его графического определения использовали знак коровы = телёнка = барана
.
Черта («копьё», «стрела») и точка («рана») на знаке месяца (луны) стала пониматься как требование убивать и животное, посвященное луне.
…О том, как протославяне близко к сердцу принимали расставание с лунной религией и сопереживали Быку–богу, сохранились ясные показания словаря. Без восстановления знака «рога–копьё» не понять генезис выразительного славянского слова
м?ка(мучение), распространённого в большинстве славянских слов. Фасмер реконструирует предформу
mo?ka. Точнее, думаю,
m?n–ha(лит.
m?ka– «пытка», «мучение», лтш.
muoka– «мука», «терзание». Судя по отсутствию носового, скорее всего, заимствовано из восточнославянского).
…Если в языках отмечена форма названия травоядного животного на б-, значит была дублетная форма на м-. И наоборот.
(
b?n/
m?n) > (b?l/m?l) > (b?r/m?r)– «бык». Эта линия развития праформы подтверждает закономерность NLR (переход носового согласного в плавный).
В английском языке сохранилась пара знаково изображаемых слов:
bull— «бык» (
),
bully– 1)
«говядина», 2) «тушёнка» (
).
В других европейских такие пары разошлись. Например, в латинском осталось
b?s— «бык» (=
b?th >
b?f), а умлаутное производное
b?f– 1) «вол», 2) «говядина» оказалось во французском, откуда и попало в английский
beef– «говядина», вытеснившее первичное значение собственно английского названия:
bully– «говядина» >
Bulle– «вол» (нем.).
Следуя закономерности
b/m, мы предполагаем, что существовала и лексема
m?l– «бык». (И следующая –
m?r.)
[ Напоминаем кавказские и тюркские формы
mol, malс обобщающим значением – «скот». ]
Внутренняя флексия узнается в англ.
meal– 1) «еда», 2) «есть», «принимать пищу». (Предформа –
m?l), а так же в
mean– «середина», «среднее» (предформа –
m?n).
Реконструируем графему:
min > mil– 1) «убитый бык» > «мясо» > «еда», 2) «середина», «среднее», 3) «разбитое», «размельченное»…
Восстанавливается основной знак:
m?n > m?l– 1) «бык», 2) «месяц, луна».
Частично подтверждается древнейшим
moon– «месяц, луна» и б–вариантом
bull– «бык».
Реконструируется важная словообразовательная модель и славянских языков:
mol–i– «убей быка» (=
bol–i). В большинстве славянских языков глагол этот функционирует только в переносном значении –
моли(
молить, умолять). И отглагольное имя –
mol–va(ba)> мольба (молва > мовва > мова),
molit–va> молитва.
1Почему?
II
Значения насыщены культовым ароматом. Обращение к божеству – высшему, верхнему. И жрец воплотил знак убийства быка в молитвенном жесте, в фигуре мольбы
–
воздеть руки к небу– универсальном во всех культурах мира, ибо вышел он из общечеловеческой пракультуры. И слово это из праязыка сохранилось в славянских, а первейшее из глагольных значений – в русских говорах (московском, тверском и др.):
моли– «забей скотину»,
молить– «забить скотину» (Даль). Первичное:
убей быка > «принеси быка в жертву (Солнцу), вымоли этим помощь и спасение».
Эти страдальческие выражения (мъка, мольба, боль) говорят о том, что для славян расставание с Быком–богом было трагедией. Религия Солнца насаждалась. Обряд жертвоприношения начал исполняться только в солнцепоклонничестве. (Сначала забивали Быка, потом – всех рогатых без разбора – коров, баранов, коз и безрогих животных – земных представителей Солнца. Забив старого бога, не жалеют и новых.) Переносное значение – «молить, умолять» – появилось давно:
mald-, maltєi– «просить», «говорить» (хетт.),
maltem— «умоляю» (арм.),
malda– «просьба» (лит.).
Графема «убийство Быка» стала в письменности племени Быка символом убийства вообще. Обобщенное значение закрепилось в форме, следующей за
m?l–i. В слав.
mori– «убей»;
mort > mors, mortis– «смерть»,
morior– «умирать» (лат.) и т.д.
Чередование
i / d’, t’ / d, tприближает и «германизированные»
m?r–i>
m?r–t’>
mert. Распространённые в индоевропейских и тюркских языках. Закономерное e > a в др. — инд.
mard– «убей» (санскр.). В тюркских распространены и б–формы:
bart, bertнаряду с
mert.
[ Об этом неизвестном индоевропеистам чередовании уже говорилось. Тема для курсовых и дипломных – выстроить пары типа слав.
roi = rod, staia = stado, ‘ui = udи т.п.
Межязыковые: j am (англ.) = ad am (иран.); ein (нем.) = e–di–n (слав.); ia (нем) = da (слав.), you (англ.) = du (нем.), ju – «бог» (др. — лат.) = di–u – «бог» (лат.). Более известно с показателем м.р. diсs (diu–us). ]
Знак смерти угро–финнами был понят натуралистически – как фигура человека с поднятыми руками –
mort, murt, mord— «человек», «мужик», «простолюдин».
Заимствовано иранцами
mart– т.ж.
О большей проработке слова в угро–пермских свидетельствует его участие в этнонимах
ud–murt, mord–va, komi–mort… Если мы не забыли о чередовании
i / d, t, тогда и
mari– «мариец» означало некогда «человек». В иранских слово выглядит не так укоренённо. Но гораздо раньше разглядели фигуру человека в знаке «убийство быка» африканцы:
muntu– «человек» (хеба). Закрыт начальный слог протетическим гласным в зулу:
umuntu. Возможно и базовый этноним
bantuимел отношение к этому смыслу.
Форма африканского слова возглавляет возможную цепь эволюции:
m?n–t’>
m?l–t’>
m?r–t’.
…Первичные значения сохранились в основе ит.
muntone– «баран» >
m?tton > mutton– «баранина» (англ.) и в
molt– «баран» (ирл.).
III
Знак проверяется.
molt– «баран» (ирл.) /
bolt.
Вариант
molt/
bolt, вероятно, возникает весьма рано. Возможно, в верхнем палеолите. Не этот ли знак подсказал идею каменного топора–молота? дубины? палицы? Надо полагать, уже тогда наименование иероглифа стало именем древнейших (после копья и палки) орудий.
В славянских основные формы
molot, mlot, mlаtвосходят к
molt. Фасмер: «
Вероятно, от
мелю, молоть
, т.е. первоначально «раздробляющий» (II 647). В данном случае реалистичней выглядит обратная последовательность:
молот > молоть, молотить… Необходимо, наверное, учитывать и лексическое гнездо, образовываемое соответствиями в других наречиях. Уменьшительный суффикс
-elloв итальянском
martello– 1) «молоток», 2) «молот» обнажает основу
mart(
). Знак проверяется и угро–иранским
mart— «человек» (
), и европейским
mart– «первый месяц (года)» (
). В Южной Америке:
balta– «топор» (макеч.).
С другим аффиксом предстает латинский термин
marcus– «молот» (
marca).
В тюркских представлены образования с обоими аффиксами:
malta, palta, balta– «топор». Ср. нем.
barte– «топор», «секира», русс.
але–барда, ит.
ala–barda, фр.
hallebardeи тюрк.
ai–balta– «секира с лезвием в виде полумесяца»:
ai– «месяц, луна» (тюрк.).
[ Самая поздняя форма в чув.
pоrto– «топор». В период слогового письма, вероятно, название орудия писалось на топорище двумя слоговыми знаками
pоr–to. При изменении направления письма знаки прочлись в обратной последовательности –
to–por. Таких слоговых палиндромов в славянских и в чувашском можно найти достаточно, чтобы поставить вопрос о возможности общего письма у протобулгар и славян. Разве чув.
vakar– «корова» (
va–kar) не напоминает славянскую предформу
kar–va, к которой восходят и восточнослав.
корова, и южнослав.
krava… ]
Комбинация
m?l–ha /
b?l–ha(
) получила большее распространение, в виду большей древности аффикса
-ha.
Уже в шумерском
balak– «топор», в др. — семит.
pilakku– «топор» > греч.
pelexos– т.ж.
В др. — инд.
paracu, parcu, parasu– «топор». Все эти формы довольно далеко отошли от первичной. Тюркские сохраняют большую свежесть:
balha– 1) «молот», 2) «молоток», 3) «молот–кирка» (каз., башк., ккалп., кбал., тат. диал.),
balga– 1) «молот», 2) «палица, дубина» (тур., узб. диал., чагат.),
balka– 1) «молот–топор» (кбал.), 2) «топор» (кирг.),
baloga– «молот» (лоб.),
palha– «молот» (тат. диал.),
boga, boka– «молот» (уйг.).