- В таком вот аксепте, - говорит Модест Матвеевич, строго озирая присутствующих. - Трудовое законодательство - это вам не формулы, понимаете, и не кривые. Его соблюдать надо. - Он делает движение, чтобы уйти, но любопытство пересиливает, и он наклоняется над кроссвордом. Прогулочное судно из четырех букв... Лодка! Л... О... Т... Гм!
      В лаборатории Корнеева Саша и Витька, упершись друг в друга головами, что-то чертят и пишут. Пол уже забросан исчерканными листками бумаги. Сосуд с камбалой стоит на диване. Камбала чувствует себя хорошо.
      - Конечно, если в нашем озере всю воду превратить в живую... бормочет Саша.
      - Да не в нашей луже, балда, - огрызается Корнеев.
      - Ну, я понимаю, из озера вытекает ручеек, ручеек впадает в речку...
      - Да при чем здесь речка, кретин! Всю воду, понимаешь? Всю воду на Земле можно превратить в живую. Всю!
      - Вот этого я не понимаю, - говорит Саша. - Энергии же не хватает.
      - Да как же не хватает? - плачущим голосом восклицает Корнеев. - Ну, что ты за дубина? Я же тебе показываю...
      Задвижка на двери сама собой отодвигается, и дверь распахивается. На пороге - Киврин, Хунта, Эдик Почкин, Стеллочка и прочие другие.
      - Что же это вы, г-голубчик, затеяли? - укоризненно осведомляется у Корнеева Федор Симеонович.
      - В уголовщину ударились, Корнеев? - неприятным голосом произносит Хунта.
      Корнеев стоит, набычившись.
      - Почему это - в уголовщину? Ничего такого в уголовном кодексе нет. Если у человека не хватает времени для работы, а ослы гоняют в это время в домино и в карты... Может же человек...
      - Н-нет, голубчик! - строго говорит Федор Симеонович. - Н-не может. Человек - не может.
      - Федор Симеонович! - восклицает Саша, выскакивая вперед. Кристобаль Хозевич! Он же живую воду сделал!
      - Живая вода - это прекрасно, - говорит Хунта. - Однако даже такая блестящая цель не может оправдать таких позорных средств. Вы, Корнеев, кажется, взяли на себя права и обязанности господа бога - решать, кому время нужно, а кому оно не нужно. А ведь вы не господь бог! Вы всего лишь маг и волшебник. Способный маг и волшебник, но не более того.
      Корнеев открывает было рот, чтобы начать спор, но Федор Симеонович останавливает его властным движением руки.
      - Н-нет, голубчик, - говорит он. - И вы сами знаете, что нет. Живая вода, наука, открытия - все это прекрасно. Но не за чужой счет, голубчик. Не к-кажется ли Вам, что усматривается некоторая параллель между вашими действиями и действиями некоего профессора, специалиста по разнообразным приложениям? Н-нет уж, вы не морщитесь, голубчик. А к-как же? Тот ворует чужой труд, а вы воруете ч-чужое время. Н-не годится, и не верю я, что вы об этом не думали.
      Он подходит к дивану и ласково гладит обшивку.
      - Вот и диван вы украли... д-деградируете, Витя, деградируете...
      - Вы не младенец, Корнеев, - говорит Хунта. - Могли бы, кажется, понять, что задача не в том, чтобы перераспределить время - у одних отобрать, а другим отдать. Задача в том, чтобы ни у кого на земле - ни у кого! - не было лишнего времени. Чтобы все жили полной жизнью, чтобы все жили увлеченно и в увлечении этом видели свое счастье!
      Часть стены обрушивается. Пролом имеет вид фигуры Модеста Матвеевича. Входит Модест Матвеевич и хозяйственно озирается.
      - Так! - произносит он. - Я вижу здесь диван, инвентарный номер одиннадцать - двадцать три, каковой диван числится у нас списанным.
      Камбала в сосуде медленно переворачивается вверх брюхом и всплывает.
      Вечереет. За окном закат. Витька, Эдик и Саша, теперь уже втроем, работают за столом в корнеевской лаборатории. Трещит "мерседес", летят на пол исписанные листки бумаги. Из-под знаменитого дивана торчат ноги Хомы Брута. Потом он вылезает из-под дивана, озабоченно оглядывает его со всех сторон, стучит по нему ногой, как шофер по скату.
      - Порядок, - говорит он. - Принимайте.
      Саша вздрагивает, смотрит на него, смотрит в окно, смотрит на часы и с досадой бьет кулаком по столу.
      На берегу озера, держась за руки, медленно идут парень и девушка. Останавливаются, целуются, поворачивают обратно.
      По шоссе проходит машина. Фары ее озаряют спины молодых людей. У парня белая надпись: "Привалов 12", у девушки - "Стелла 56"...
      - Нет-нет, - говорит за кадром голос Саши. - Это просто шутка...
      Парень счищает надпись у девушки со спины.
      - ...Это, конечно, шутка. Так вообще не бывает, даже у нас в институте.
      Девушка счищает надпись со спины парня.
      - ...Но зато все остальное, что вы здесь видели, это правда, чистейшая правда... И то ли еще будет!