– Что мне непонятно, – донесся через открытую дверь голос Марины, – так это то, что занятия отменяются, а нас все равно будят этим кошмарным звоном.
      – Считается, что это день нашего слияния с природой, – пояснила Чарли со смехом.
      – К черту природу, – проворчала Марина. – Сейчас я приму душ. Ты с утра работаешь в столовой?
      – Нет, у меня сегодня обеденная смена.
      Чарли слышала, как Марина взяла полотенце из шкафа в стене, разделяющей комнату, и пошла в душ. Чарли продолжала лежать и думать о Венсе. Тот ли он человек, который ей нужен? Пожалуй. Нравится ли он ей? Не слишком. С другой стороны, его отец конгрессмен, а это что-нибудь да значит. Интересно, как долго она сможет тянуть, отказываясь с ним спать.
      И не потому, что она была девственницей: она ею не была. Чарли закрыла глаза и представила себе Уэйна, парня в Питсбурге, которого, ей казалось, она любила. Ей было шестнадцать, и в ней уже проснулась женщина, ну а Уэйн, Уэйн просто ей подвернулся.
      Они встречались весь предпоследний год в средней школе и к лету уже неумело занимались любовью всюду и при любой возможности: прикрывшись одеялом, в кузове его пикапа; в коттедже его тетки на озере Эри, когда ее там не было; по вечерам в авторемонтной мастерской его отца. Всего раз десять, а может быть, и больше. И хотя Чарли любила Уэйна и ей достаточно нравился секс, все равно чего-то не хватало. Потому что Чарли знала, что жизнь с Уэйном будет такой же, как у ее матери с отцом, а она мечтала о большем. Она не сомневалась, что получит стипендию в Смитовском колледже, и, как только пришло оттуда уведомление, порвала с Уэйном и поклялась изменить свою жизнь. И вот теперь, когда Чарли ее изменила, оказалось, что она не знала всех правил игры.
      Раздался громкий стук в дверь, и в комнату вошла Тесс в вельветовых брюках и блейзере, как и подобало студентке их колледжа. Чарли все еще не могла привыкнуть к новой внешности своей подруги.
      – Сегодня День отдыха, – объявила Тесс.
      – Я слышала.
      – Так как мы? – спросила Тесс.
      – Что как?
      – Отправимся куда-нибудь? Мы можем побывать у «Дома на вершине». Или в парке.
      – Давай никуда не пойдем, но скажем, что были.
      Тесс присела на край постели.
      – Как твое свидание?
      – Неплохо. Пожалуй, мы с ним будем встречаться. Он на последнем курсе в Амхерсте. Я спросила, знает ли он Питера, но не могла вспомнить его фамилию.
      Тесс встала.
      – Возможно, они не знакомы. Питер, наверное, живет в другом общежитии.
      – Хочешь, пойдем куда-нибудь вместе. Я с Венсом, а ты с Питером.
      Тесс подошла к секретеру и взяла в руки фотографию родителей Чарли в черной деревянной рамочке, затем поставила ее на место.
      – Может, как-нибудь и пойдем. Марина встала? Попытаюсь уговорить ее, раз ты отказываешься.
      – Она в душе. Очень сомневаюсь, что ей захочется отправиться к «Дому на вершине».
      – Правда, я как-то забыла, какие у нее воспоминания. Тогда давай придумаем что-нибудь еще. Как насчет того, чтобы походить по магазинам?
      Вошла Марина, закутанная в полотенце, другое полотенце прикрывало ее волосы.
      – Кто-то предлагает отправиться за покупками?
      – Да, – подтвердила Тесс. – Ведь сегодня День отдыха. Давайте пообщаемся с природой на Мейн-стрит. Мне нужно купить кое-что из одежды.
      Марина осмотрела Тесс с ног до головы.
      – Похоже, ты уже обновила свой гардероб.
      – Девушке никогда не помешает лишнее новое платье.
      – Неужели это та самая Тесс Ричардс, которая весь первый курс прощеголяла в одной и той же майке? – удивилась Марина.
      Тесс обиженно нахмурилась.
      – Не хотите идти, не надо. Так и скажите.
      – Отчего же, это неплохая идея. Мы тебя принарядим, и тогда, может быть, твой друг наконец пригласит тебя на свидание.
      Чарли встала с кровати, встревоженная тем, что стычки между Мариной и Тесс не прекращаются и что она бессильна остановить эту войну.
      – Почему бы нам не пойти втроем? – предложила она. – Вы будете делать покупки, а я смотреть, как вы тратите деньги.
      – Может, ты найдешь что-нибудь и для себя, – сказала Тесс.
      – Вы шутите. Мне надо растянуть остатки стипендии до конца семестра. Едва хватит на колготки, чтобы носить с кашемировым платьем.
      – Я сейчас что-нибудь на себя накину и дам знак Николасу, что мы выходим, – сказала Марина.
      – Может, Николас посоветует мне, что купить, – обрадовалась Тесс.
      – Николас старик, который в моде не разбирается, – бросила Марина по пути к себе в комнату, – значит, у вас с ним схожие вкусы.
      Тесс было уперла руки в бока, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, вмешалась Чарли.
      – Пойдем, Тесс, – шепнула она. – Мне кажется, Марине сейчас несладко.
      Тесс со злостью посмотрела на стену, разделяющую комнаты.
      – Чертова принцесса, – пробормотала она.

* * *

      За какие-нибудь полтора часа Тесс сумела потратить почти пятьсот долларов, вдвое больше той суммы, что оставалась у Чарли на три месяца жизни. Марина заплатила двести долларов за два свитера, которые, Чарли подозревала, были ей совсем не нужны, а если судить по мрачному выражению ее лица, то и не нравились. Чарли видела, что Марина угнетена, но не знала, чем помочь. Когда у принцессы есть и красота, и деньги, вряд ли у нее имеются причины для депрессии.
      По дороге с Мейн-стрит Тесс обернулась и крикнула Николасу:
      – Эй, Ник, нам надо на минутку забежать еще в одно место. Вы не против?
      Николас кивнул, его лицо ничего не выражало.
      – Ты еще не потратила все свои деньги? – спросила Чарли.
      – Мне надо зайти к Делл, – ответила Тесс, не глядя в сторону Марины. – Я заказала у нее одну книгу.
      – Обязательно зайди, – взорвалась Марина. – Разве мы можем обойтись без визита к женщине, разбившей мне жизнь!
      – Что за ерунду ты несешь? – спросила Тесс и резко остановилась. – Ты ведь почти не знакома с Делл.
      Марина повернула голову, чтобы Николас ее не слышал.
      – Я знаю, что она каким-то образом уговорила Виктора бросить меня. Чтобы он не достался ни ей, ни мне.
      Чарли была потрясена. Так вот отчего Марина так безобразно ведет себя с Тесс. Она винит Делл Брукс в отъезде Виктора и злится на Тесс, потому что та подруга Делл.
      – Господи, Марина, – воскликнула Тесс, – какое это детство! Ты все-таки принцесса. Разве тебя можно сравнить с женщиной, которой столько же лет, сколько моей матери?
      Марина посмотрела прямо в лицо Тесс.
      – Ты права, – сказала она и повернула за угол к книжной лавке.
      Чарли посмотрела на Тесс; Тесс, в свою очередь, посмотрела на Чарли, и они последовали по переулку за Мариной. Николас Фурман замыкал шествие.
 
      Делл раскладывала на прилавке книги по истории Великобритании. Странного вида жилистый молодой мужчина сидел на садовом железном стуле, нервно подергиваясь и сжимая в руках тряпичную куклу. Его костюм был по крайней мере на номер больше, чем нужно. При звуке колокольчика Делл подняла голову.
      – Здравствуйте, девушки. С приездом. – Она с минуту разглядывала Тесс, потом слегка улыбнулась. – Боже мой, Тесс, ты очень... изменилась.
      Тесс усмехнулась. Странный молодой человек тоже усмехнулся, тряхнув грязными волосами.
      – Совершенно верно, Делл. Мама здорово потрудилась надо мной этим летом.
      – Да, пожалуй, ты теперь больше походишь на свою мать, это точно, – согласилась Делл.
      Чарли заметила, что Тесс перестала улыбаться.
      – Это точно, – захихикал странный мужчина.
      Делл показала на него:
      – Знакомьтесь, это Вилли. Вилли любит меня навещать. Читать он не умеет, но ему нравятся мои куклы.
      – Привет, Вилли, – сказала Тесс.
      Чарли кивнула странному мужчине. Марина исчезла между книжными полками. Вилли уставился на Чарли.
      – У тебя красивые волосы, – похвалил он.
      Чарли невольно провела рукой по волосам.
      – Это точно, – повторил Вилли и начал раскачиваться на стуле. – Очень красивые волосы, это точно.
      Чарли отвела от него взгляд. Маленькие глазки Вилли заставляли ее нервничать. От его затхлого дыхания тошнило. Он продолжал раскачиваться на стуле.
      – Как тебя звать? – спросил он.
      Чарли подошла к столу и начала листать журнал «Роллинг стоун».
      – Я спрашиваю, как тебя звать? – повторил Вилли.
      – Чарли.
      Она продолжала листать журнал.
      – Чарли? – повторил он. – Это не женское имя. Это мужское имя. Почему у тебя мужское имя? Меня зовут Вилли. Это тоже мужское имя.
      Чарли смотрела в журнал, стараясь не слушать его болтовню.
      – Ты водишь машину? – спросил он и опять повторил: – Ты водишь машину?
      Чарли молча покачала головой, надеясь, что он отвяжется.
      – Хватит, Вилли, – вмешалась Делл.
      – Я не люблю автомобили, – продолжал высказываться Вилли. – Мне они совсем не нравятся. Никогда не ездил на автомобиле и никогда не поеду. Ни за что на свете.
      Тесс посмотрела на Вилли и подняла глаза к небу.
      – Так у тебя есть для меня книга? – спросила она у Делл.
      – Обязательно, – подтвердила Делл, подходя к кассе.
      Она вытащила из-под прилавка плоский пакет и подала его Тесс. Чарли заметила, что Николас совсем близко подошел к Вилли, чтобы в случае необходимости схватить его.
      Тесс подала Делл десятидолларовую бумажку.
      – Заходите снова, расскажете мне, как провели лето, – обратилась ко всем Делл.
      Чарли без объяснений было ясно, отчего Делл не хотела обсуждать этот вопрос сейчас: наверное, ее смущало присутствие в магазине Марины и ее таившегося по углам телохранителя. Да и Марина чувствовала себя стесненно в «Лавке букиниста».
      – Не прячься, Марина, – позвала Тесс. – Мы уходим.
      Чарли зажмурила глаза и неодобрительно покачала головой. Придется снова поговорить с Тесс, чтобы она не нападала на принцессу. Чарли с опаской проскользнула мимо Вилли и следом за Тесс вышла из магазина.
 
      Чарли готовилась идти на концерт Тома Раша в Масуниверситете, на который ее пригласил Венс. Она была довольна, что такого рода мероприятие не требовало особых нарядов, потому что кашемировое платье и замшевый костюм все еще были не по погоде, а ничего другого приличного у нее не было. Для концерта вполне сгодятся джинсы и свитер: джинсы у нее были свои, а малиновый свитер она одолжила у Марины.
      Как и в прошлый раз, Чарли назначила свидание на территории «Квадрата». Она подумала, что с началом зимы ей придется туго. Глупо таскаться туда от своего общежития, когда на улице метель.
      В антракте они с Венсом ходили по фойе, проталкиваясь сквозь толпу подростков. Говорить было невозможно: страшный шум заглушал все слова.
      – Может, выйдем и покурим? – предложил Венс.
      Чарли удивилась, она не знала, что Венс курит.
      Они вышли наружу, и Венс извлек из кармана пиджака небольшой пластиковый пакет. В пакете лежали две тонкие сигареты со слегка закрученными концами.
      – Хочешь сигаретку? – предложил Венс.
      А, вот оно что, подумала Чарли. Сигаретка. Марихуана. Травка. Ее это не соблазняло; Чарли О’Брайан влекли более высокие материи, чем мечта накуриться наркотика. Она не стремилась уйти от реальности. Наверное, поэтому ей не нравился и алкоголь.
      Но, с другой стороны, отец Венса конгрессмен. Немного наркотика – это не то, что на первом же свидании лечь в постель. Опять-таки это поможет ей расслабиться и не думать о свадьбе в Вашингтоне, белом атласном подвенечном платье с кружевной фатой, каменном особняке в богатом районе и загородном имении в Виргинии. Ведь она не была уверена, что Венс ей нравится.
      Они спрятались под бетонной лестницей, примкнув к группкам молодежи, над которыми висели облачка сладко пахнущего дыма. Венс зажег одну сигарету и глубоко затянулся. Потом протянул ее Чарли.
      Она секунду смотрела на нее, затем быстро взяла в рот. Не надо глубоко затягиваться, все равно Венс ничего не заметит. Чарли втянула дым и, отвернувшись в сторону, закашлялась. Она отдала сигарету обратно Венсу.
      Рядом с ними стояли две девушки в черных кожаных костюмах. Чарли наблюдала, как они по очереди затягивались. У них все шло как по маслу. Одна из них засмеялась и обняла подругу. Подруга наклонилась и поцеловала первую девушку прямо в губы. Чарли постаралась скрыть смущение. Она взглянула на Венса. Он глубоко затягивался, не обращая внимания на девушек. Чарли еще раз тайком повела глазами. Девушки теперь слились в страстном поцелуе, и она могла поклясться, что они ласкали друг друга языками. Чарли вдруг стало плохо, голова закружилась, мысли начали путаться. Она заставила себя посмотреть на Венса. Уголком глаза она видела, что парочка уходит.
      – Венс, – начала она, – а ты можешь определить, что девушка лесбиянка?
      Она не могла поверить, что решилась задать ему такой вопрос. Наверное, осмелела от травки.
      Венс задумчиво изучал тлеющий кончик сигареты, затем передал сигарету Чарли. Она сделала одну быструю затяжку.
      – Как бы это сказать... – неуверенно начал Венс, – в общем, у них обычно короткая стрижка.
      – А что еще? – спросила Чарли, она хотела знать все подробности.
      – Пожалуй, они носят черное. Послушай, Чарли, откуда мне все это знать?
      – Я просто так спрашиваю, – пожала плечами Чарли и снова неглубоко затянулась.
      – Я знаю, что они не любят парней, – продолжал Венс. – Обычно они вообще с ними не встречаются. Еще они сильно привирают, стараются все скрыть.
      Чарли внезапно вспомнила Тесс. Она судорожно вдохнула воздух, а вместе с ним и дым и зашлась в кашле. Она не должна даже близко подпускать такие мысли.
 
      После концерта Чарли объявила, что у нее разболелась голова. Она вошла в вестибюль корпуса «Лора Скейлз» и с порога помахала Венсу. Когда его машина благополучно скрылась за поворотом, Чарли выскользнула из общежития и покинула территорию «Квадрата». Она чувствовала себя очень глупо. Чарли поклялась, что теперь молодые люди будут приезжать за ней в Моррис-хаус. Если им не нравится, тем хуже для них. Ее интересуют вещи поважнее, чем курящие марихуану сыновья конгрессменов.
      Чарли ускорила шаг в надежде, что Марина дома и еще не спит. Ей необходимо было поговорить с ней о Тесс.
 
      Марина сидела на кровати, окруженная раскрытыми книгами.
      – Как концерт? – поинтересовалась она, когда Чарли вошла в комнату.
      – Ничего. – Чарли сняла пальто и бросила его на стул. – Мне надо у тебя кое-что спросить.
      Марина потерла кулаками глаза.
      – Это важнее, чем Чосер? У меня в понедельник зачет по всемирной литературе.
      – Да, важнее. Это насчет Тесс.
      – Думаю, Чосеру будет неинтересно твое мнение о ней, – усмехнулась Марина.
      – Я совершенно серьезно, Марина. Как ты думаешь... – начала Чарли, презирая себя за то, что собиралась сказать. – Как ты думаешь, Тесс... лесбиянка?
      – Не имею представления. Ты ее спрашивала?
      – Господи, Марина, зачем ты шутишь.
      – Я не шучу.
      – Ты думаешь, я права?
      – Тебя это беспокоит?
      – Ну конечно... Нет. Я не знаю.
      Марина опустила ноги на пол.
      – Если она и лесбиянка, то ко мне она не приставала. А к тебе?
      Чарли покачала головой:
      – Но она не ходит на свидания...
      – Ну и что? – рассмеялась Марина. – Странные вы люди, американцы. Все-то вас беспокоит. Вы требуете, чтобы все были стрижены под одну гребенку.
      – Но... Она меня видела в душе.
      – Ну и что?
      Чарли вздрогнула, как от холода.
      – Не знаю, как тебе объяснить... Но мне это не понравилось.
      – Ты считаешь Тесс своей подругой?
      – Да. Конечно. Тесс и ты – мои самые лучшие подруги.
      Марина сложила руки на груди.
      – Я, правда, не назвала бы ее своей лучшей подругой, но я точно знаю одно: если Тесс действительно твоя подруга, то какая тебе разница, лесбиянка она или нет.
      Внезапно со стуком закрылась дверь в коридор. Чарли испуганно повернула голову. Но там никого не было.
 
      На следующее утро, когда Чарли убирала кухню после завтрака, она приняла решение больше не встречаться с Венсом. Надо было подыскать кого-то получше, кого-то, кому все равно, в каком общежитии ты живешь – в «Квадрате» или в Моррис-хаусе; и сколько у тебя денег на расходы – одна стипендия или открытый счет в банке.
      И еще этот кто-то не должен баловаться наркотиками.
      Чарли вытирала длинный стальной прилавок и гадала, что это будет за человек, где и когда она с ним встретится. Она думала обо всем на свете, за исключением Тесс.
      – Чарли О’Брайан к телефону, – донесся громкий голос из столовой.
      Чарли положила губку и быстро направилась к двери. Она надеялась, что это не Венс или еще какой-нибудь тип, который хочет пригласить ее на свидание. Сейчас она стремилась целиком и полностью сосредоточиться на учебе.
      – Я здесь! – крикнула Чарли, входя в столовую.
      – Тебя к телефону в гостиной, – сказала ей знакомая старшекурсница.
      В гостиной Чарли сняла трубку и заткнула пальцем свободное ухо, чтобы не слышать топота девушек, сбегавших вниз по лестнице.
      Ей звонил не Венс или другой парень, а мать.
      – Мама! – воскликнула Чарли. – Почему ты не позвонила мне на этаж?
      – Я звонила, но тебя там не было.
      В голосе матери чувствовалось непонятное беспокойство.
      Чарли опустилась на продавленный бархатный диван рядом с телефоном.
      – Что-нибудь случилось, мама?
      – Нет, все здоровы. Не беспокойся, никто не умер, – торопливо добавила мать.
      Чарли смутилась, потому что мысль о смерти кого-нибудь из родных никогда не приходила ей в голову. О’Брайаны были здоровяками. Непостижимо, чтобы кто-то из них вообще мог умереть.
      – Но есть одна проблема, дорогая, – продолжала мать. – Это касается отца.
      – Он заболел?
      – Нет, дорогая, он здоров.
      Пауза затягивалась, и Чарли вообразила, что отец сбежал с какой-нибудь секретаршей с завода или, что было бы для матери еще большим ударом, отказался идти к воскресной мессе.
      – Его уволили, – наконец произнесла мать.
      – Боже мой, мама, как ужасно.
      – Да, – согласилась она.
      Чарли вспомнила, что когда-то отца уже увольняли. Чарли тогда было лет восемь или девять, и для нее единственная перемена заключалась в том, что днем папа был дома.
      – На этот раз все по-другому, – объяснила мать. – Теперь они вообще закрывают завод.
      – Но наверное, он может найти работу еще где-нибудь? – спросила Чарли, глядя в пол.
      – Он очень устал. Похоже, что закрывают все заводы. А те, что остаются, они компьютеризируют. А ты знаешь, как отец относится к компьютерам.
      – Он что-нибудь себе подыщет, мама.
      На этот раз пауза была еще более долгой.
      – Он устал, – наконец вновь повторила мать.
      Чарли охватила тревога:
      – Когда его уволили, мама?
      – На той же неделе, когда ты вернулась в колледж.
      – И вы мне ничего не сказали?
      – Дорогая, мы не хотели тебя волновать. Ты все равно ничем не могла помочь...
      – Чем я могу помочь теперь?
      – Похоже, он очень не скоро снова найдет работу. Мне ужасно не хотелось тебе звонить, но я решила не откладывать это до Дня благодарения, когда ты приедешь на каникулы.
      – В чем дело, мама?
      – Дело в том... Мы с отцом боимся, что ты не сможешь вернуться в колледж на следующий семестр.
      Чарли смотрела в пол.
      – Что? – переспросила она слабым голосом.
      – Дорогая, мы знаем, сколько сил ты положила, чтобы получить стипендию и учиться в колледже. Мы очень гордимся тобой. Но наверное, будет лучше, если ты вернешься домой. Ты можешь учиться в здешнем университете.
      – Но почему, мама? – Слезы уже подступили к глазам. – Вы ничего не тратите на мою учебу, а я еще подрабатываю на всякие расходы.
      – Дорогая, боюсь, отец убьет меня, если я тебе скажу, но мы уже пропустили две выплаты за дом. У нас нет никаких сбережений, все деньги уходили на вас, ребят.
      – Я знаю, мама.
      – Если ты вернешься домой, то сможешь работать в магазине у Фелисии или еще где-нибудь, а учиться по вечерам... Мы как-нибудь выкарабкаемся... Это только на время. Пока отец не найдет работу.
      Чарли не могла поверить тому, что слышала.
      – Твой брат Бобби не может ничем помочь. Он еле сводит концы с концами, ведь у него жена и маленький ребенок.
      Чарли с возмущением подумала о старшем брате, который «должен» был жениться и так и не завершил учебу в колледже.
      – Что, Данни тоже уволили?
      – Конечно. Вот что значит следовать по стопам отца.
      Остальные трое детей, Морин, Шейла и Шон Патрик, были младше Чарли, а Шону Патрику было всего восемь.
      – Морин работает в супермаркете, но ей нужны деньги на наряды. Ты помнишь, сколько расходов было у тебя в школе. А Шейла по вечерам подрабатывает няней...
      Голос матери почти замер. Потом послышались всхлипывания.
      – Не расстраивайся, мама, – подбодрила ее Чарли, прощаясь со своими мечтами.
      – Дорогая, ты знаешь, я бы никогда не попросила тебя, если бы...
      – Все в порядке, мама. Мы ведь одна семья. Вы для меня важнее колледжа. К тому же отец может скоро найти работу, и тогда все уладится.
      – Будем надеяться, – сказала мать без всякой убежденности.
      – Мы все устроим, – говорила Чарли. – Наверное, это ничего, если я пропущу один семестр. Может быть, мне сохранят стипендию до следующего учебного года. И тогда все будет прекрасно.
      «А может, и не будет», – подумала Чарли, кладя трубку. И еще она с возмущением подумала о несправедливости, царящей в мире, когда Венс Ховард, не считая, тратил деньги на вечеринки и наркотики, а Тесс и Марина в один день выбрасывали на наряды такие суммы, что О’Брайанам их бы вполне хватило на две выплаты за дом.

Глава 8