Алмаз моей мечты

      «Хм, а сама-то, можно подумать, не подслушивала! – сказала себе Серафима, но тотчас возразила: – Но ведь мне и в самом деле было нужно! И я-то точно знаю, что никого не убивала!»

Глава 5

      Через час представители органов убрались из гостиницы, к великому облегчению постояльцев, которые не смогли сдержать дружного радостного возгласа. Завтраком их так и не накормили и, кажется, не собирались, поэтому народ потянулся к выходу и разбежался по близлежащим кафешкам.
      Не стала исключением и Серафима. Она отправилась, разумеется, в неизменный «Байкер», к которому успела привыкнуть и даже прикипеть душой.
      Ярик был на месте. Сонный, но страшно обаятельный, он трепался с двумя пигалицами в бикини, которые потягивали кока-колу со льдом.
      Серафима уселась на высоченный стул, по традиции попрыгала на пружинящем сиденье и махнула казанове рукой:
      – Привет труженикам полей!
      Ярик тут же метнулся к ней и припал к ручке. Серафима с удовлетворением проследила за ревнивыми взглядами девиц. Пустячок, а приятно.
      – Привет, красотка. Что будешь? Оранжад? Виски? Кипяченое молоко?
      – Яичницу с беконом и гренки, – велела Серафима. – И кофе тащи побольше, иначе мне крышка.
      – Ага, вижу, у вас действительно ЧП, – констатировал Ярик и умчался в кухню.
      – Как жаль, что некоторые не умеют вовремя остановиться и клеятся к молоденьким мальчикам, хотя им пора уже на подтяжку фейса записываться, – демонстративно пробормотала одна из пигалиц. Серафима, не сдержавшись, расхохоталась.
      Когда Ярик вернулся с заказом, девчонок уже не было.
      – Ты что, клиентов моих разгоняешь?
      – Очень надо, – пробормотала Серафима, с наслаждением разглядывая огромную, словно луну, яичницу с розовыми вкраплениями бекона. – О, какой кайф!
      – Ты ешь, ешь, а потом расскажешь мне, кого у вас там в «Приюте» замочили.
      – А ты-то откуда знаешь? – Серафима вытаращила на него глаза, забыв проглотить кусок.
      – Ну, детка, спроси что поумнее. Городишко тут маленький, всем все известно. Менты мимо нас промчались как на пожар, а в таком количестве они только на убийства и выезжают.
      – Ну вот, а я хотела тебе новость рассказать.
      – Так расскажи, а то я толком ничего и не знаю.
      И Серафима, жуя яичницу, посвятила Ярослава в суть дела, разумеется, не сообщая ничего о своей вчерашней вылазке в тыл врага. Хотя и горела желанием хоть с кем-то поделиться, но – по зрелом размышлении – сочла это излишним.
      В конце концов, с Яриком она знакома от силы четыре дня, а дело крайне серьезное.
      – Весело. – Парень уселся напротив и принялся деловито протирать пепельницы. – У вас там, наверное, народ шмонают?
      – Не сказала бы. Вроде как преступник со стороны, влез в гостиницу через окно, – неуверенно промямлила Серафима.
      – А кого кокнули-то?
      – Да парня одного, Рощин его фамилия.
      – Что мне фамилия? Зовут как? Внешность?
      – Ярик, а тебе-то зачем? – с подозрением осведомилась Серафима.
      – Интересно же! Не часто у нас тут убивают.
      – Интересно ему! Геннадием парня звали. Лицо красное, круглое, причесочка такая... прилизанная. Молодой, лет тридцать.
      – Ага, помню такого, заходил, – тут же отреагировал Ярослав. – Он тут уже не первый год отдыхает.
      – Как, ты его и раньше тут видел?
      – Ага, в прошлом году.
      – Слушай, Яр, как-то мне не верится, – медленно произнесла Серафима. – На этом побережье тысячи людей отдыхают, ты что, всех помнишь?
      Ярослав вытащил пачку сигарет из кармана потертых джинсов, оглянулся, не видит ли кто (барменам запрещалось курить на рабочем месте), и придвинул поближе пепельницу.
      – Во-первых, ты мыслишь московскими мерками, – сказал он веско и пустил дым элегантными колечками. – Там действительно никто друг друга не знает. Но я работаю здесь уже третье лето, и, поверь, каждый год мелькают одни и те же лица. Во-вторых, у меня очень хорошая память, а работа такая, что постоянно приходится общаться с людьми. Да и потом у этого Геннадия рожа примечательная очень... была. Ну что, я удовлетворил твое любопытство?
      – Вполне. – Серафима улыбнулась ему и тоже закурила. – Так что там с этим Рощиным?
      – А ничего. В прошлом году он здесь частенько околачивался. Наверное, тоже в вашем «Приюте» жил.
      – С чего ты взял?
      – Если бы он останавливался в одном из санаториев или в большой гостинице, то ходил бы в другие бары, наш на окраине, а ближайшая гостиница здесь – этот несчастный «Приют».
      – Ты ничего подозрительного в его поведении не замечал?
      – Не-а, – легко ответил Ярослав и потушил сигарету. – Все как у людей: вино, дискотека, девчонки...
      – Кто ж его убил, спрашивается? – протянула Серафима и отхлебнула кофе.
      – Может, воры? Из номера ничего не пропало?
      – Понятия не имею, может, и пропало, да менты разве скажут?
      – Ну да. Ты, солнце, будь поосторожнее, дверь на ночь запирай.
      – Ага, – буркнула Серафима, погружаясь в свои мысли.
      Это проклятое окно ее очень беспокоило. Если бы она дала волю мыслям и как следует все обдумала, проблема взволновала бы ее еще больше. Но музыка, гремевшая из ресторанчиков, радостные вопли купающихся и голос Ярика, озабоченно рассуждающего о нынешней криминальной обстановке, мешали ей сосредоточиться.
      Серафима выкурила еще одну сигарету, отказалась от очередной чашки кофе и слезла со стула.
      – Я пойду. Что-то настроение на нуле.
      – Мне тоже пора, спать хочу – умираю! Ночка выдалась горячая, пахали как лошади.
      – Так почему же ты еще не дома, в кроватке?
      – Во-первых, я ждал тебя: ты вчера не появилась, и я беспокоился. А во-вторых, в нашем балагане разве поспишь?
      Ярик с приятелями, студентами, подрабатывающими на каникулах, снимали вскладчину частный дом неподалеку от «Приюта». В каждой комнате жило по два человека, и можно представить, какой шум-гам воцарялся в доме утром. Кроме того, сосед по комнате каждую ночь приводил новую девчонку, а утром они продолжали свои утехи, нимало не стесняясь присутствия Ярослава.
      – Наверное, мои все еще спариваются. – Он тоскливо взглянул на часы и зевнул. – Пойду разгонять, а то устроили, понимаешь, дом свиданий!
      – Вечером увидимся. Сегодня я точно приду.
      – Отлично! – обрадовался Ярослав. – Тебе бесплатный коктейль от заведения. А второй – лично от меня.
      Ярик по доброте душевной не брал с нее денег за напитки по вечерам, и это здорово экономило ее и без того тщедушные финансы. Бюджет Серафимы был изрядно подорван: только на путевку и авиабилеты ушла львиная доля отложенной на отпуск заначки, а ведь еще хотелось ужинать в ресторанчиках с видом на море, покупать минералку в огромных количествах (не пить же воду из-под крана, брр-р), танцевать по вечерам... А на зарплату журналистки особенно не пошикуешь.
      К стойке подошла пожилая женщина, неожиданно легко взгромоздилась на мотоциклетное сиденье и похлопала по стойке, привлекая внимание Ярика.
      – Привет, красавчик! Сделай-ка мне кока-колы со льдом.
      При виде энергичной бабульки Ярик широко улыбнулся и подмигнул Серафиме.
      Впрочем, называть эту даму бабулькой язык не поворачивался. Ей было под семьдесят, но глаза ее сияли боевым задорным блеском, на губах – яркая помада, одета в льняной брючный костюм. Пальцы унизаны кольцами, короткая стильная стрижка, на шее болтается дорогущий мобильник.
      Ничего себе бабулька!
      Серафима вспомнила, что видела ее в гостинице, и улыбнулась соседке.
      – А я вас знаю, вы тоже из «Приюта», – радостно сказала дама и поболтала соломинкой в стакане с колой, разгоняя кубики льда. – Я лично вчера только приехала – и тебе пожалуйста! Тут же на убийство нарвалась! Натуральный детектив! Как вас зовут?
      – Серафима.
      – А меня – Ярослав, – встрял бармен. Дама одарила его дружелюбной улыбкой.
      – Агата. Вполне детективное имя, правда? И никаких отчеств, я их не признаю! В конце концов, я еще довольно молода.
      Серафима невольно прыснула, и Ярик недовольно блеснул глазами, словно говоря: мало того что из-за тебя ушли такие перспективные девочки, так ты еще и старушку оскорбляешь! Но Агата нисколько не обиделась.
      – Так вот, о нашем убийстве, – продолжала она, попивая ледяную колу. – Все это кажется странным. Я лично не верю, что преступник влез в окно! Какого черта, там же сторож в будке сидит, он должен был смотреть, чтобы никто посторонний не ошивался на территории.
      – Спал, наверное, – пожала плечами Серафима.
      – Спал! – Агата фыркнула. – По шее бы ему дать, этому сторожу. Прошляпил самое интересное!
      – Не волнуйтесь, думаю, теперь он будет лучше приглядывать, и вы будете в безопасности, – заботливо сказал Ярослав.
      – Молодой человек, я разве сказала, что беспокоюсь о безопасности? Мне просто до жути интересно узнать, кто убийца! И зачем вообще пристукнули этого типа? Может, это была отвергнутая любовница или брошенная жена, как вы считаете?
      Серафиме тоже хотелось бы знать, кто убийца, но обсуждать эту тему с эксцентричной леди она не стала.
      – Я уже собиралась уходить, – сказала она, извиняясь.
      – Вечером встретимся. – Ярик перегнулся через стойку и чмокнул ее в щеку. – Если не придешь, я сам заявлюсь к тебе, тем более мне интересно взглянуть на место преступления.
      Заплатив за свою яичницу и кофе, Серафима помахала обоим и направилась к выходу. Сзади доносился оживленный голос Агаты, перебирающей кандидатуры на роль убийцы.
      Выйдя на набережную, Серафима задумчиво купила мороженое, так же задумчиво съела его в тени какого-то раскидистого дерева. Надо было решить, что делать, но на нее вдруг напал странный ступор.
      Солнце заливало набережную, с пляжа доносились радостные вопли купающихся, к продавцам холодного пива и мороженого змеились очереди. Погода наконец-то наладилась, и все здравые люди уже давно нежатся на горячем песочке, одна только растяпа Соколовская стоит столбом посреди улицы и размышляет об убийстве.
      «У тебя отпуск, дура! – сказала она себе и решительно зашагала к гостинице, решив взять в номере купальник. – Надо воспользоваться удачной погодой и бежать на море. Не ты ли жаловалась на скуку и отвратительные дожди? Так вот, лови момент и не теряйся».
      Но за то время, пока Серафима шла до гостиницы, из ее головы успели выветриться все благоразумные решения. Мысли об убийстве вытеснили все остальное.
      Итак, что мы имеем? Ужасное стечение обстоятельств, вот что! Вероятно, Серафимин ангел-хранитель в тот момент занимался более важными делами, или судьба нарочно подстроила ей такую пакость: ведь обыск в чужом доме и ее проникновение в гостиницу через окно почти совпали по времени с убийством! И теперь Серафима не может никому рассказать о своих подвигах, потому что действия ее были, мягко говоря, не совсем законными.
      Да еще и Иванцов может прознать о том, что в его доме наглым образом пошарили, порылись в вещах, и прибить пронырливую журналистку, а ведь ей всего двадцать семь и хочется еще пожить на свете!
      Как там поступают все сыщики в детективах? Первым делом они восстанавливают картину происшедшего. По прикидкам, все обстояло следующим образом: в одиннадцать тридцать – по правилам гостиницы – сторож запирает высокие металлические ворота, калитку в дальней части сада, а также проверяет все окна на первом этаже: в холле, под лестницей и в коридоре. После этого двери гостиницы закрываются на ключ. Если отдыхающие где-то развлекаются допоздна, они должны позвонить в звонок на воротах, сторож впустит их в гостиницу, а потом снова все закроет.
      В двенадцать в гостиницу вернулся шпион-разведчик Серафима Соколовская. Открыто было только злосчастное окно, которое сторож почему-то не проверил. После того как Серафима влезла в помещение, словно тать в ночи, дядька, услышавший шум, прибежал и окно закрыл.
      А спустя еще тридцать минут, в половине первого ночи, Рощин был убит в своем номере.
      Будь Серафима на месте ментов, она бы тоже решила, что в двенадцать часов в гостиницу проник убийца и именно его слышал сторож. И само собой, выстраивала бы версии на основании этого факта.
      Вот только сама Серафима пряталась в тот момент в туалете и слышала, как сторож закрывает окно, а значит, никакой преступник уже не мог забраться этим путем в гостиницу.
      Она вытащила сигареты и закурила – это помогало ей упорядочить мысли. Когда Серафима писала статьи, ее кот обычно в ужасе прятался, не в силах терпеть облако дыма, которое окутывало компьютер и сидящую за ним журналистку, потому что курила она в эти часы как паровоз.
      Подумав, Серафима решила, что получается два варианта развития событий. Первый: преступник вошел в гостиницу нормальным путем, через дверь, до одиннадцати тридцати. Ну, к примеру, притворился чьим-то гостем и преспокойно миновал администраторшу. Второй вариант: убийца влез в окошко в тот самый временной промежуток между одиннадцатью тридцатью и полуночью, то есть проделал примерно те же действия, что и Серафима. Перелез где-то через забор, прокрался к гостинице и нашел незапертое окно.
      Казалось бы, все логично. Но что-то в этих вариантах Серафиму не устраивало.
      За поворотом показалось белое здание гостинички. Серафима отшвырнула окурок и прибавила шаг.
      В холле было мало народу – постояльцы разошлись по своим делам, горничные убирали в номерах, только администраторша сидела за своей конторкой и увлеченно трепалась по телефону. Она уже вполне отошла от пережитых волнений, глаза блестели.
      Увидев Серафиму, она понизила голос и буркнула в трубку:
      – Я тебе перезвоню.
      – Ключик дайте, пожалуйста.
      – Пожалуйста.
      Но, получив ключ, Серафима не торопилась уходить. Она облокотилась на конторку и театрально вздохнула.
      – Никак в себя не приду от этих жутких событий, – пожаловалась она администраторше. – А вы? Никогда бы не подумала, что приеду в отпуск, а тут кого-то пристукнут.
      – Всякое бывает. Не волнуйтесь, милиция его быстро отыщет. А мы на этой неделе пригласим охранников, так что можете быть спокойны.
      – Охранники! Это хорошо! – вскричала Серафима кретинским голосом. – А то я прямо вся волнуюсь, и руки дрожат, как подумаю, что ко мне тоже мог кто-то проникнуть... А вы никого постороннего здесь не видели?
      – К нам постороннему человеку не так-то просто попасть, – сказала администраторша и нетерпеливо покосилась на телефон. – Пока двери не закроют, здесь все время я дежурю или моя сменщица. И никаких людей с улицы просто так не пускаем.
      – Ну а если я, к примеру, захочу гостя привести? – смущенно поинтересовалась Серафима. – Мужчину? Ну вы понимаете?
      Лицо администраторши выразило все, что она думает о распущенности некоторых дамочек. Сначала Иванцова пыталась закадрить, теперь вот мужиков собралась водить...
      – Ну это чисто теоретически, – заторопилась журналистка. – Так как, можно гостей приводить?
      – Если только вы с этим гостем вместе пройдете и он запишется в журнал, – высокомерно пояснила тетка. – Просто так не пустим. Раньше были у нас случаи, приезжали девицы на заработки, ну вы понимаете... И каждый день у них новые мужики, а то и по несколько штук.
      – Одновременно? – с живым любопытством спросила Серафима.
      – Слава Богу, нет! Но хозяева нам строго запретили пускать посторонних просто так. А то бордель устроили в приличной гостинице!
      – Так, значит, никто к постояльцам в тот день не приходил?
      – Никто! И милиции я уже об этом сказала.
      – А вдруг вам нужно отлучиться? Тогда кто угодно может войти и...
      – Я всегда оставляю замену, если у меня какие-то дела. Прошу посидеть одну из горничных! – отрезала тетка.
      Что и требовалось доказать. Войти в гостиницу убийца не мог, оставалось только по-партизански лезть в окно.
      – Скажите, а преступник не мог проникнуть в гостиницу другим путем?
      «Как ты надоела со своими вопросами, – сказал красноречивый взгляд администраторши. – Мне еще с подругами надо обсудить убийство, а тут ты...»
      – Милиция все окна утром проверила. Они запираются изнутри, так что сами понимаете. И двери были заперты. Сторож клянется, что все окна, кроме того, в коридорчике, он проверял.
      – Увольнять надо таких сторожей, – веско заметила Серафима, ни на минуту не выпадая из образа кретинки. – Он еще и пьяный, наверное, был?
      Этого администраторша уже снести не смогла. Она фальшиво улыбнулась и потянулась к телефонной трубке.
      – Простите, мне надо сделать очень срочный звонок... э-э-э... поставщикам продуктов. Вы все выяснили, что хотели?
      – Кажется, да. Если у меня еще возникнут вопросы, я могу к вам обращаться?
      Тетка скривилась, покивала и принялась торопливо тыкать пальцем в кнопки. Решив, что на сегодня достаточно, Серафима оставила ее в покое. Проходя мимо лестницы, она не удержалась и подошла к окну, в которое накануне вечером влезла вымокшая с головы до ног.
      Отсюда хорошо просматривалась будочка сторожа возле ворот. Сам сторож тоже мог видеть это окно и, наверное, именно поэтому не стал проверять его вечером. Очень интересно! Серафима задумчиво побарабанила по подоконнику.
      Если ее рассуждения верны, то у преступника могло быть только полчаса для того, чтобы проникнуть в коридорчик под лестницей. Но была одна загвоздка, которая делала эту версию неубедительной.
      Ливень, который так неожиданно пошел вчера, когда Серафима шла по саду. Только благодаря плотной стене дождя она смогла добежать до здания незамеченной и залезть в окно под прикрытием розового куста. И она могла бы поклясться, что никого поблизости не было. Преступник не смог бы пересечь открытое пространство так, чтобы его не увидел сторож. Или мог?
      Маловероятно. Серафима несколько раз видела, как он орлиным взором осматривает вверенную ему территорию, по крайней мере в первые час-два после закрытия ворот. Да и потом ему приходилось бодрствовать, ведь некоторые постояльцы заявлялись глубокой ночью, возвращаясь с дискотек и из ресторанов.
      Значит, пока дождь не начался, этот предполагаемый преступник не мог прокрасться к гостинице незамеченным. А сторож запер окно уже через несколько минут после того, как обрушился этот сумасшедший ливень, так что...
      Так что вывод напрашивался сам собой: убийство совершил кто-то из гостиницы. И Серафима теперь была в этом почти уверена.

Глава 6

      На пляж журналистка не пошла, здраво рассудив, что купания-загорания потеряют свою прелесть, если она все время будет думать об убийстве. А ни о чем другом думать пока не получалось.
      Озадаченная своим открытием, Серафима выкурила две сигареты подряд, сидя на подоконнике в своем номере и невидящим взглядом глядя на синеватые горы вдали. Постучалась горничная Алла, попросила разрешения сделать уборку, но Серафима мягко выпроводила ее. Сейчас ей было не до порядка в комнате.
      Что бы все это значило?
      Убийца кто-то из своих, как принято говорить в детективах. Вернее, кто-то из постояльцев, что совершенно одно и то же. Впрочем, персонал тоже живет в комнатках, в дальнем крыле, а значит, попадает под подозрение. В большинстве здесь работают приезжие, девушки из разных городов, которые хотят и на море побывать, и ребенку устроить отдых, и денег заработать, как Алла, например. Только противная администраторша – местная и живет где-то неподалеку.
      И как узнать, кто убил?
      Впрочем, Серафима могла назвать пока одну лишь кандидатуру на роль убийцы. Сергей Иванцов, аферист и мошенник, который очень подозрительно себя вел, следил за беднягой Рощиным, а потом поспешно съехал из гостиницы. Впрочем, если быть справедливой, Иванцов бы не успел совершить убийство, ведь Серафима вчера чуть не столкнулась с ним нос к носу в его домишке. А потом она стремглав летела по улице, желая как можно скорее добраться до гостиницы...
      А жаль. Иванцов был бы самым подходящим подозреваемым, с его-то профессией и послужным списком!
      У Серафимы уже голова шла кругом. Мало ей было работы в Москве, в родной редакции, так она еще и в отпуске умудряется влезать в расследования. Вот только здесь ей никто за это не платит!
      Приближалось время обеда, солнце стояло уже высоко и палило, словно на экваторе. Серафима почувствовала, что изрядно поджарилась на своем подоконнике, а нос так почти наверняка облезет.
      Можно было отправиться на набережную и пообедать там как белый человек: официанты, музыка, хорошая еда, бокал вина... Здешняя убогая больничная пища достала Серафиму до самых печенок. Но она героически решила остаться и понаблюдать за отдыхающими. Ведь кто-то из них вчера ночью застрелил красномордого Рощина!
      Хорошо бы завести знакомство с кем-нибудь из местной милиции, чтобы ненавязчиво интересоваться ходом расследования. Или попробовать позвонить знакомым ребятам в Москву: вдруг кто-то из них знаком с милиционерами из здешнего угрозыска?
      Спрыгнув с подоконника, Серафима отправилась в ванную, где с наслаждением приняла прохладный душ. Потом быстро высушила волосы и с сомнением покосилась на косметичку.
      Ей страшно не хотелось выходить к обеду в своем обычном, непритязательном виде – хвостик, никакой косметики, потрепанные джинсовые шорты. Присутствие голубоглазого красавчика ее беспокоило, не хотелось при нем выглядеть лахудрой, хотя Серафима отлично понимала, что шансов у нее мало. Один из тысячи. Или из миллиона.
      Но раз так, какого черта она будет старательно красить глаза и делать на голове романтические кудри? Красавчик не из тех мужчин, которые клюют на среднестатистических девиц, им подавай моделей с ногами от ушей.
      В общем, Серафима решила не заниматься ерундой и не устраивать из своего обеда показательное выступление. Шорты и «конский хвост» даже лучше, ведь она сможет понаблюдать за отдыхающими, не привлекая к себе ненужного внимания.
      Впрочем, внимания красавчика она тоже не привлечет, ну да и Бог бы с ним!
      Любимая подруга Машка обычно ругала Серафиму на чем свет стоит за ее непонятно откуда взявшиеся комплексы и полное неумение с ними бороться. «Соколовская, да ты же симпатичная девка, откуда ты взялась такая, на голову ушибленная?!» – кричала она в сердцах, когда на Серафиму нападал очередной приступ неуверенности и самоедства.
      Но Машкины усилия не слишком помогали избавлению от комплексов, которые на благодатной почве цвели пышным цветом.
      Шорты и майка, изрядно запыленные кроссовки, неизменный крошечный рюкзачок на спине... Спустя несколько минут Серафима была уже готова. Она заперла дверь в номер и прошла к лестнице.
 
      Народ уже подтягивался к обеду. Проигнорировав зазывные взгляды омерзительной парочки – Жирдяя и Хорька, а также холодно-презрительные – провинциальной красотки Камиллы, Серафима уселась за столик в самом дальнем углу столовой. Отсюда было очень удобно разглядывать присутствующих.
      Первым на глаза попался блондин в гавайских шортах. Его лицо было еще более кислым, чем всегда. Крысиная мордочка с вечным выражением брезгливости. Отвратительный тип! Но разумеется, Жирдяй и Хорек – вне конкуренции.
      Камилла и ее муж, как всегда, в ссоре, это написано у них на физиономиях.
      Неподалеку от них сидит молодой парень, весь из себя изысканный и смазливый. Короткая стрижка явно сделана в дорогом салоне, на пальце кольцо-печатка, льняные брюки и белоснежная рубашка, сквозь которую просвечивает смуглая кожа. «То ли голубой, то ли альфонс, – решила Серафима. – Или стриптизер на отдыхе».
      Спустилось чопорное семейство из люкса на втором этаже. Элегантно одетый и благоухающий дорогой туалетной водой папа, мама с манерами королевы-матери. Их восемнадцатилетний сын держался словно наследный принц: девчонкам глазки не строил, не улыбался, посматривал вокруг надменно и горделиво.
      «Ну и компания подобралась, – мысленно ужаснулась Серафима. – Ни одного нормального человека... Кроме красавчика, конечно!»
      Сердце екнуло. Голубоглазый брюнет вошел в холл, осмотрелся по сторонам и уселся напротив Крысеныша. Серафима пожирала глазами свою ожившую мечту, потом спохватилась, что ведет себя неприлично, и торопливо отвела глаза.
      В другом конце холла, за сдвинутыми столами, шумно размещалось большое польское семейство. Взрослые громогласно переговаривались, усаживали детей, которые нипочем не хотели сидеть спокойно на своих местах, а порывались куда-то бежать. Серафима с интересом разглядывала их и слушала незнакомую речь. Ну эти, наверное, вряд ли причастны к убийству, хотя всякое может быть.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.