КОРАБЛИ НА ТИНИАН

Однако не вся военная техника, принимавшая участие в битве за Сайпан, осталась ржаветь на свалках, на местах прошлых боев, в мертвых пещерах и на рифах. Так, один сторожевой катер, участник высадки, сохранился на острове до сих пор и даже сослужил мне добрую службу. Чаморро сняли с него боевые орудия и пулеметы, закрасили военный номер и дали ему местное название.

И теперь этот катер, последняя реликвия войны на Тихом океане, после небольшой «гражданской косметики» связывает два крупнейших острова Марианской группы – Сайпан и Тиниан.

С Гуамом я уже знаком. Я также бывал на Роте – четвертом по количеству населения острове архипелага. Довольно много времени уделил Сайпану. Мне очень хочется не пройти мимо и соседнего с Сайпаном Тиниана. Вот почему я терпеливо ждал того момента, когда наберется достаточное число желающих, посетить этот остров и «капитану» бывшего сторожевого катера будет смысл совершить «большое» плавание на расстояние в двадцать километров, отделяющих Сайпан от Тиниана.

Ждать пришлось шесть дней. Наконец мы отправились в путь. Погода стояла прекрасная, и настроение было чудесное. Хочу, однако, заметить, что шесть дней томительного ожидания не привели к тому, что катер переполнила толпа отъезжающих. Кроме меня, на его борт поднялись три пожилые жительницы Тиниана с многочисленными покупками (ведь на Тиниане магазинов практически нет), чиновник территориального управления, который привык к путешествиям на далекие атоллы Маршалловых островов, студент Гуамского университета, интеллигентный молодой человек, говоривший по-английски почти в совершенстве. Я очень подружился с ним. Впоследствии студент во многом помог мне в путешествии по острову.

Сторожевой катер закончил свое плавание в привычном для него месте – в бывшем военном порту Тиниана, построенном во время второй мировой войны американцами. Здесь мне бросился в глаза транспарант: «Добро пожаловать на Тиниан, экономически развивающийся остров!»

Стоило мне ступить на берег, как я убедился, что приветственная надпись не совсем соответствует действительности. Тиниан пока лишь ждет, когда наступит такое время. Причем Тиниан – один из наиболее пострадавших во время войны островов. Сначала его много дней подряд бомбила американская авиация. Статистика утверждает, что из всех островов, которые во время второй мировой войны захватывали американцы, на Тиниан было сброшено больше всего бомб.

За интенсивнейшими налетами последовала высадка американских войск. Японцы обороняли Тиниан не менее упорно, чем Сайпан.

После того как Тинианскую операцию американцы успешно завершили, должна была последовать следующая – высадка в Японии. И именно Тиниан оказался местом, где должны были сосредоточиться все войска вторжения перед началом генерального наступления непосредственно на острова Страны восходящего солнца.

К такой операции, разумеется, необходимо было тщательно подготовиться. Нужен был «мостик», от которого американские войска оттолкнулись бы в своем последнем смертельном прыжке. За короткое время огромные плантации сахарного тростника превратились в полигоны и тренировочные плацы. На полях крестьян построили сотни и тысячи зданий из ребристой жести – казармы, бесчисленные склады боеприпасов, госпитали, радиостанции, ангары, а на берегу – тот самый военный порт, в который вошел наш катер.

Вторжение на острова Японии так и не состоялось, потому что Страна восходящего солнца капитулировала до того, как Окинаву покинуло первое десантное судно. Однако в победе над Японией Тиниан сыграл немалую роль.

Война закончилась, и все сооружения, которые американцы возвели на Тиниане, вдруг стали бесполезными. И с тем же рвением, как и строили, их по приказу генералов стали уничтожать. Американское командование отправило на Тиниан сотни бульдозеров, которое методично (из одного конца в другой) проутюжили весь остров, втоптав в землю все, что создавали здесь японцы, микронезийцы и сами американцы.

После этого американцы покинули остров. На Тиниане я обнаружил лишь то, что оказалось не под силу уничтожить бульдозерам, – полумертвый порт, плоскости аэродромов и многочисленные, в наши дни никем не используемые дороги, которые в рекордное время американские строительные батальоны проложили по всему острову.

В порту моего микронезийского попутчика ждет «лендровер», и мы едем по одной из доставшихся в наследство от войны дорог. Кстати, она оставила впечатление абсолютной ненужности) по пути мы не встретили не только ни одного автомобиля или мотоцикла, но и ни одного всадника, ни одного буйвола и даже ни одного пешехода!

Меня удивили названия отдельных дорог Тиниана. Водя пальцем по карте острова (я предусмотрительно взял ее с собой), мой попутчик одну из дорог именовал Парк-авеню, другую – Гранд-авеню, а третью – даже Бродвеем. Была здесь и Пятая авеню, и Сорок вторая, и даже Сто десятая.

Оказывается, военные строители, обнаружив, что Тиниан своей продолговатой формой напоминает чем-то остров Манхэттен, на котором расположен Нью-Йорк, решили дать дорогам этого микронезийского Манхэттена названия нью-йоркских улиц. Одна дорога ведет в Сан-Хосе – главный, а в наши дни и единственный населенный пункт Тиниана. Всего несколько десятков домов, кинотеатр и арена для петушиных боев, которые чаморро весьма любят, – вот и весь Сан-Хосе.

Американцы сначала построили на Тиниане целые города, затем снесли их, и теперь, как это ни странно, Сан-Хосе, единственный поселок на острове, переживает настоящий «жилищный кризис». При постройке своих домов местные чаморро используют куски ребристой жести, стальные плиты бронетранспортеров – все то, что оставила им война в наследство. Даже новый храм для набожных чаморро из-за недостатка строительного материала возводится здесь уже более четверти столетия. Духовный пастырь Мациан Пеле, руководящий строительством, буквально в перерывах между богослужениями собирал на опустевших тинианских аэродромах остатки старой военной техники.

По соседству с «лепным» католическим храмом стоит домик, предназначенный для тех, кто посещает сонный Тиниан. Это «отель Тиниан» – возможно, некогда довольно большое здание. Однако столько раз оно разрушалось во время тайфунов, что сейчас в отеле всего четыре комнаты. Управляет этим заведением микронезиец с Маршалловых островов Генри Фреминг, один из тех, кто после войны перебрался на Тиниан. В столовой, как в клубе, собираются все жители острова. А живут здесь в основном чаморро, вернувшиеся на свой Тиниан из изгнания, куда их отправила немецкая колониальная администрация Марианских островов. Вождем нынешних семисот пятидесяти тинианских чаморро и всего острова является староста Сан-Хосе – Хосе Круз.

О нем я услышал, как только попал на Марианские острова. Он пользуется большой популярностью в Микронезии. Хосе Круз много пишет сам, редактирует и издает газету «Свободная Микронезия». Это частное издание легально лишь наполовину – своим резким тоном газета часто раздражает управление подопечной территории Тихоокеанские острова.

Хосе Крузу и жителям острова есть на что жаловаться. Они, как и сам Тиниан, как бы издержки больших перемен, наступивших после мировой войны. Когда закончились бои и японцев выдворили с Марианских островов, американцы бульдозерами разровняли поверхность острова. Тиниан стал выглядеть так, как, вероятно, смотрелся в доисторическую эпоху. Вновь в воздух поднялись американские самолеты. Они взяли курс на Тиниан. На этот раз они засыпали голый остров не фугасками, а семенами тангана – быстрорастущего микронезийского кустарника, который вскоре покрыл своей бесплодной зеленью весь Тиниан.

Так пропали двадцать пять тысяч акров замечательной пахотной земли. Сейчас на острове возделывается лишь одна пятисотая часть бывшей посевной площади – всего пятьдесят акров. Даже знаменитая своими урожаями тинианская долина Марпо – пятьсот акров плодороднейшей, вулканического происхождения почвы – заросла кустарником и никем больше не возделывается. На Тиниане, где ранее сахарный тростник убирали тысячи крестьян, сегодня сельским хозяйством занимается лишь пять человек.

На тех участках земли, где не растет кустарник-паразит, чаморро пытаются развивать животноводство. Однако отрасль эта находится в самом зачаточном состоянии. И вот что более всего удивительно; многие чаморро надеются, что когда-нибудь на их остров снова вернутся солдаты. Чаморро думают, что это будет способствовать экономическому прогрессу. Об этой их мечте и возвещал транспарант, который сразу же бросился мне в глаза в порту Тиниана.

ОГОНЬ И КАМЕНЬ МАРИАНСКИХ ОСТРОВОВ

Путешествуя по Микронезии, я все время оказывался свидетелем последствий событий, в наибольшей степени сказавшихся на судьбах микронезийцев, – страшного атомного жребия, выпавшего на долю людей, только что вышедших из каменного века.

И теперь, подводя итоги путешествию, я хочу сказать, что символами Микронезии для меня стали огонь и камень.

Камень – это тинианский «дворец» «царя» Таги с его массивными латте. Памятник же огню находится на самой северной оконечности острова. Я отправился туда на этот раз без попутчика. У знакомого студента много своих дел, и, судя по всему, ему не очень-то по душе место, куда я собрался идти. Да я и не нуждался в проводнике, ведь путь к самой северной точке Тиниана проходил по главной «улице» острова – по Бродвею.

Дорога была утомительной. Стояла нестерпимая жара. К тому же кустарник, подступающий к самой дороге, в нескольких местах горел. Повсюду лежала разбитая американская и японская военная техника. Шел я долго. Вдруг заросли кустарника расступились, и открылся вид на самое крупное на острове ранчо, где гуамский миллионер Кент Джонс и тридцать четыре его микронезийских ковбоя пытаются превратить бывшие плантации сахарного тростника, ныне заросшие кустарником, в плодородные пастбища для скота.

И вот я оказался в конце тинианского Бродвея. Здесь улица разветвляется на четыре огромные взлетные полосы. Передо мной был заброшенный аэродром. Кустарник подобрался к самому краю бетона. Я ориентировался по желтым стрелкам, нарисованным на взлетных полосах.

Я подошел к концу огромного аэродрома и здесь, в стороне от взлетно-посадочных полос, увидел бетонный блок и два дерева: усыпанную желтовато-белыми, резко пахнущими цветами франгипанию и совсем молоденькую пальму – традиционный микронезийский символ мира.

К бетонному блоку прикреплена металлическая доска с надписью: «На этом месте находился первый склад атомных бомб. Отсюда на борт самолета Б-29 была доставлена первая, использованная в бою атомная бомба, сброшенная 6 августа 1945 года на Хиросиму, Япония. Воздушный корабль пилотировал полковник Пол У. Тиббетс, служивший в 509-й смешанной группе 22-й дивизии военно-воздушных сил США. Бомба была уложена в бомбовый отсек во второй половине дня 4 августа 1945 года. В 02 часа 45 минут на следующие сутки корабль поднялся в воздух, чтобы выполнить полученный приказ. Бомбометатель обслуживал капитан Уильям С. Парсонс».

В двухстах метрах я нахожу еще один, точно такой же памятник. Его текст весьма похож на приведенный выше. В нем говорится, что в данном месте находился склад атомных бомб № 2 и отсюда поднялся в воздух самолет, сбросивший бомбу на Нагасаки. В заключение автор надписи добавил еще одну фразу: «10 августа, в 01 час 00 минут, японский император без предварительного согласования с правительством принял решение закончить войну на Тихом океане».

Снова и снова вчитываюсь в сухие, по-военному краткие строки. Здесь нет ни одного лишнего слова, никаких победных фанфар и никакого, несвойственного солдатам излишнего сострадания.

Однако я не могу спокойно смотреть на памятник атомному огню, спалившему жителей Хиросимы и Нагасаки, который (об этом знают немногие) до сих пор сжигает жителей Микронезии – обитателей Ронгелапа и Утирика, Эниветока и Бикини. Огню, который до сих пор горит в крови рыбаков со «Счастливого дракона».

Бесконечную печальную погребальную песню поет ветер в кронах двух пальм. Вокруг тишина. Я – единственный посетитель этого безмолвного уголка на самом тихом острове Микронезии, из тишины которого вырвался огонь. Он упал на другом берегу океана – в Японии, но своим смертоносным ядерным пламенем коснулся всей Микронезии. Здесь переплелись два времени Микронезии: в Таге – время камня, у катапульты атомного века – огня.

Зачем рассказывать о размерах бетонных атомных памятников? Ведь размеры трагедии, начало которой было здесь, на Тиниане, определить не сможет никто.

Я покидаю Тиниан. Следую путем, который тридцать лет назад проделал огонь, – тоже отправляюсь в Японию. Из Аганьи на самолете микронезийской авиакомпании, взявшем курс сначала к островам Бонин, попадаю на Окинаву.

Окинава и все ее многочисленные военные базы тоже связаны с огнем. Однако Окинава – это уже Азия. Сидя в самолете, уносившем меня из Микронезии, я мысленно возвращался к ее атоллам и островам.

Как своеобразна микронезийская культура! Как глубоки ее древние истоки! Я, этнограф, изучающий материальную и духовную культуру народов, встречающихся на моем пути по «Земле людей», считаю этнографию исторической наукой. Если следовать этой классификации, то я – историк. К тому же еще увлекаюсь археологией. Следовательно, я изучаю прошлое этих островов и их обитателей. Но не только прошлое. Я прежде всего человек. И как человека меня интересуют не только прошлое и настоящее «Земли людей», но и ее будущее.

Каково же будущее Микронезии? Сидя в кресле воздушного лайнера, я вновь возвращался к этому вопросу. Под крылом самолета виднелись давно погасшие конусы вулканов северных Марианских островов – последние квадратные метры микронезийской земли, последние тысячи квадратных километров микронезийского океана. Ведь Микронезия лежит посреди океана, значит, на три миллиона квадратных километров воды приходится сто пятнадцать тысяч человек.

Если Микронезия находится в центре Великого океана, то у его берегов расположены две самые могущественные державы нашей планеты – Советский Союз и Соединенные Штаты. Рядом – Китай с почти миллиардным населением, экономически развитая Япония, страна-континент Австралия и богатая Канада. В Тихом океане сохраняют свои колонии Франция и Великобритания.

Все эти страны обращены к океану, среди которого на небольших островах и микроскопических атоллах живут, работают и думают о своем будущем микронезийцы. «Микро» по-гречески значит «маленький». На свете существует лишь одна страна, возможно, одно будущее государство, которое в своем названии содержит слово «микро». Может, незаметная, малозначительная? Ничего подобного. Во всяком случае, не для меня.

Основа Микронезии такой же останется, естественно, и в будущем – площадь этих островов и атоллов не увеличится (атоллы растут из глубин океана лишь в высоту, а не в ширину). Резко не возрастет по сравнению с народами, населяющими берега Тихого океана, и число обитателей Микронезии. На подопечной пока еще территории Тихоокеанские острова живет около ста пятнадцати тысяч человек.

Тут я хотел бы коснуться вопроса, который при иных обстоятельствах задал один поэт: «Если их всего сто пятнадцать тысяч, имеют ли они право жить?» Я убежден, что имеют. Возможно, подопечная территория будет ликвидирована. И микронезийцы, несмотря на то что их всего сто пятнадцать тысяч, сформируют собственное суверенное или по крайней мере автономное государственное образование.

Нелегко придется им. Ведь эти сто пятнадцать тысяч не представляют собой единого народа. Жители Микронезии – это девять или десять групп, говорящих на весьма отличных друг от друга языках. Может быть, микронезийцы воспримут какой-нибудь другой язык, например английский – язык их нынешних управителей?

Я покидаю Микронезию. В моем путевом дневнике остается множество вопросов, на которые ни я, ни кто другой, кроме микронезийцев, ответить не сможет. Многие факторы останутся неизменными. Они всегда будут «микро». Эта страна останется по территории маленькой, по населению немногочисленной. Но значит ли это, что и вклад этих народов в мировой фонд будет незначительным? Ведь он не измеряется миллионами или сотнями миллионов населения. Было время, и чехов и словаков считали «маленьким» народом, «маленьким» государством.

Действительно, микронезийские острова и атоллы в размерах никогда не увеличатся, но три миллиона квадратных километров воды, которые омывают их берега, тоже относятся к Микронезии. А это самые «стратегические» воды в мире. Именно здесь «во времена огня» на историческую сцену вышли прежде совершенно неизвестные атоллы и острова. В этих водах в годы войны происходили бесчисленные сражения. На Бикини и Эниветоке были испытаны атомная и водородная бомбы. На Ронгелапе умерли от лучевой болезни первые микронезийцы. С острова Тиниан поднялись самолеты, осуществившие атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки. С Сайпана и с других Марианских островов до сих пор вывозят тысячи тонн разбитой военной техники, то есть экспортируют сталь и железо оттуда, где никогда не было выплавлено ни единого грамма металла.

Так незнакомая Микронезия в годы второй мировой войны перестала быть незнакомой для генеральных штабов разных стран. Я верю, что «Земля людей», и в том числе далекая Микронезия, не всегда будет лишь «землей огня» и атомным полигоном. Чем может стать Микронезия в мирное время, в период прочного мира, который, я уверен, очень скоро наступит? Мирной планете Микронезия преподнесет подарок. Этот дар, который люди в скором времени научатся использовать на благо людей, – огромные богатства Великого океана. Считается, что в морской воде растворены два миллиона тонн урана, золота и других редких и ценных элементов. Может быть, здесь имеется даже и нефть, которая лежит где-то под самыми толщами океанских вод? Когда-нибудь человечество протянет руку к безграничным богатствам океана, и тогда маленькая Микронезия, которой принадлежит огромная часть этих даров, скажет свое веское слово. И если седая древность Микронезии прошла под знаком камня, если ее недавнее прошлое озарено трагическим знамением огня, то будущее, возможно, связано с еще одной стихией – водой. Будущее «маленькой» Микронезии наводит на размышления. Появляется много вопросов. Но мала Микронезия лишь по своей территории.

В действительности же «Земля людей» не знает деления народов на больших и малых. Существуют лишь большие и малые цели, высокие и низкие идеалы.

Микронезия сама изберет свой путь. И хотя обитатели ее считаются «микро», я верю, что их будущее, будущее атоллов и островов, которое наступит после «времени камня» и «времени огня», – это эпоха огромных возможностей и великих свершений. Счастливого пути, Микронезия! Доброго вам пути, микронезийцы! Наступила пора прощаться с вами.

И снова я возвращаюсь в Океанию, но уже через острова Бонин, Окинаву и Японию. На этот раз это мое последнее тихоокеанское путешествие. Я отправляюсь туда, где, как утверждают обитатели Океании, острова особенно прекрасны и удивительны. Мой путь лежит на Гавайи, на «очарованные Гавайи», к гавайцам.

1

«Foreign Affairs», OA, 1963, р. 137.

2

«Правда», 29 марта 1984 г.

3

Речь идет о книге Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес», вошедшей в золотой фонд литературы для детей.

4

Кандинский Василий Васильевич (1866-1944) – русский художник, один из основоположников абстракционистского направления в живописи.

5

Гипотеза Чарлза Дарвина о происхождении атоллов в течение долгого времени оспаривалась многими видными учеными. Однако данные последних исследований как будто бы говорят о том, что основные положения этой гипотезы оказались верны.

6

Новая Англия – название одного из исторических регионов США, ранее других освоенного английскими переселенцами. Включает современные штаты Мэн, Нью-Хемпшир, Вермонт, Массачусетс, Род-Айленд и Коннектикут.

7

Квакеры (официальное название «Общество друзей») – вышедшая в XVII в. из протестантской кальвинистской среды секта.

8

В доколониальной Микронезии широко был распространен культ мертвых. Поэтому кража с могилы кокосового ореха, принесенного в жертву покойнику, должна была рассматриваться как в высшей степени кощунственный поступок.

9

Агассиз (правильнее Агасси) Жан Луи Родольф (1807-1873) – швейцарский ученый, крупный специалист в области гляциологии. Занимался также изучением морских животных.

10

Бак Питер Генри (маорийское имя – Те Ранги Хироа, 1880-1951) – общественный деятель и видный этнограф-океанист, по происхождению маорийско-ирландский метис. Важнейшие его работы были посвящены проблеме происхождения полинезийцев, а также изучению их общественного строя и культуры.

11

Диснейленд – парк в г. Анахайм в Калифорнии, открытый в 1955 г. известным американским кинорежиссером-мультипликатором Уолтом Диснеем. Технические аттракционы парка воспроизводят образы его фильмов, посвященных главным образом сказочным сюжетам.

12

Мидуэй – группа островов (атолл и два маленьких островка), расположенная к северо-западу от Гавайских островов. Открыты в 1859 г. капитаном Н. Бруксом и в 1867 г. объявлены владением США. С 1903 г. переданы под контроль командования американского военно-морского флота.

13

В Советском Союзе были переизданы две книги Ф. П. Литке. В тексте идет речь о книге «Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин» в 1826-1829 гг.». Второе ее издание вышло в 1948 г. в Москве.

14

Сакэ – японский алкогольный напиток (рисовая водка), употребляемый в подогретом виде.