Риск – хорошее дело!

      – Куда подевались отец и Роберт?
      – Поехали купить газету. Видимо, вдвоем ее легче нести, – мрачно ухмыльнулась Кэрол.
      Значит, они скоро вернутся, подумала Мэррин. Хорошо бы, чтобы Монтгомери к тому времени исчез.
      Она вынесла поднос во внутренний дворик. Джерад взял поднос у нее из рук и поставил на садовый столик под раскидистым дубом.
      – Я, видите ли, никому из своих не сказала о нашем соглашении, – скороговоркой произнесла Мэррин, когда они уселись друг против друга.
      – Тогда и я попридержу язык, – пообещал Джерад так торжественно, что Мэррин прыснула. Довольный ее реакцией, он кивнул. – Как поживает дядюшка Амос?
      – Жив курилка, – ответила Мэррин.
      – Но к детям его не тянет, не так ли? – поинтересовался Джерад, принимая у нее чашку с горячим чаем.
      Мэррин удивленно вскинула брови.
      – Как вы догадались?
      – По субботам вы обычно отвозите ему пирог. Сегодня ваши племянницы попросили взять их с собой, но вы категорически отказались.
      Спасибо тебе, милейшая Куини!
      – Значит, вы задавали им вопросы? – ляпнула Мэррин и снова едва не выругалась вслух.
      С чего это она решила, будто такому человеку, как Монтгомери, интересна ее семья?
      – А мне и не нужно было задавать вопросы, – произнес Джерад после секундной паузы.
      – Куини?
      – Она. При активной поддержке Китти. Ваша невестка на пару минут отлучилась, и они взяли меня в оборот. Должен признаться, – продолжил он с легкой улыбкой, – с дамами лет на двадцать постарше ваших племянниц я чувствую себя более комфортно. Однако решил рискнуть и спросил, как у них идут дела в школе.
      – Самая безопасная тема.
      – Мне тоже так казалось. И в течение следующих двух минут я узнал, что они пошли в новую школу, потому что папа сейчас не работает и они переехали жить к вам, ведь у вас в доме много места, правда этого места теперь уже мало, потому что папин папа тоже живет у вас.
      Все это Джерад произнес на одном дыхании, подражая маленьким болтушкам.
      – А вы действительно спите на крошечном диване?
      Мэррин с удивлением взглянула на него.
      – Я не привыкла много спать. К тому же дом принадлежит моему отцу, поэтому он имел полное право вернуться сюда.
      – И когда же он покинул этот дом?
      Вот уж действительно! Мэррин сердито сдвинула брови.
      – Мои родители развелись, когда я была еще совсем маленькой. Но вы ведь приехали сюда не для того, чтобы выслушивать семейные истории, не так ли?
      Джерад ничего не ответил. Вместо этого он вдруг широко улыбнулся.
      – Как у вас со временем? Согласны поужинать со мной сегодня вечером?
      Интересно, неужели кто-нибудь способен ему отказать, если он предваряет подобными улыбками свои приглашения поужинать? Чтобы не поддаться его обаянию, Мэррин опять нахмурилась.
      – Как раз сегодня у меня назначена встреча, – строго заявила она.
      Но в ответ получила еще одну очаровательную улыбку:
      – Так отмените ее.
      Мэррин понимала, что ей всего—то надо позвонить Берти, сказать, что приглашена на ужин, и выслушать приветливое «Желаю хорошо повеселиться, увидимся на следующей неделе». Но она упрямо покачала головой.
      – Вы ведь не просто так ищете моего общества. Ваши мама и сестра снова…
      – Достают меня? Не то слово! – Джерад фыркнул. – За последний месяц – три визита на дом и дюжина телефонных звонков с просьбами привезти вас в «Хиллмаунт». Будьте моей спасительницей, Мэррин, я нуждаюсь в вашей помощи.
      Так уж и спасительница! – подумала Мэррин, но вслух спросила:
      – Что же вы не дали мне знать раньше? Я бы приехала и…
      – До сегодняшнего дня я справлялся один. Говорил, что вы с подружками хотите пройтись по магазинам, придумывал что—то еще. Но сегодня мне не удалось отвертеться. Мама заявила, что ей надоело выслушивать от меня пустые заверения, будто мы с вами будем счастливы скоротать свободный вечерок в «Хиллмаунте». Поэтому она приглашает нас обоих завтра на чай, чтобы вы могли познакомиться с моим отцом.
      – Но…
      – Что «но»?
      Мэррин растерянно потерла подбородок.
      – Не знаю, Джерад. Одно дело – приехать по вашему зову к вам и немного попритворяться, будто мы с вами «влюбленная пара», но совсем другое – явиться с подобным розыгрышем к вашим родителям.
      – Ценю ваш такт, Мэррин, но поверьте, обман остается обманом – в моем доме или у них.
      – Вы, конечно, правы, – пробормотала девушка. – Однако очень не хочется злоупотреблять их гостеприимством.
      – Не волнуйтесь. Если повезет, мы проведем там не больше часа. Кстати, от вас вовсе не требуется каждые пять минут бросаться ко мне с поцелуями.
      – Человеку свойственно довольствоваться малым, – вздохнула Мэррин, а Джерад громко расхохотался. Через мгновение Мэррин смеялась вместе с ним.
      – Так я заеду за вами в два часа, хорошо? – спросил Монтгомери.
      – Да, буду вас ждать, – согласилась Мэррин.
      Они допили чай и поднялись. Мэррин поняла: Джерад сказал все и теперь уйдет, но, к удивлению девушки, он обошел садовый столик и легонько обхватил ладонью ее локоть.
      – Я знаю, Мэррин, вы щепетильны и впечатлительны. Однако вам не нужно волноваться, я позабочусь о том, чтобы все прошло гладко.
      Она посмотрела в его красивое лицо – и не нашлась с ответом. И тут на подъездной дорожке раздался шум автомобильного мотора. Мэррин отдернула руку и быстро проговорила:
      – Придется познакомить вас с моим отцом. С ним брат. Только не говорите им о двух тысячах фунтов!
      Джерад кивнул, и она с облегчением перевела дух. Внимательно глядя ей в лицо, он спросил:
      – Разве ваш отец не знает, что вам были нужны деньги для брата?
      – Да он вообще не знает, что такое деньги!.. Э, постойте! Я не говорила вам об этом.
      – Милая Мэррин, вам и не надо было ничего говорить. Я пока что не глухой и не слепой, да и не совсем идиот. Поэтому понял, что вам надо было оплатить счета брата.
      Слова протеста так и не сорвались с ее губ – к ним уже направлялись двое мужчин. Она улыбнулась и представила им своего друга Джерада.
      – Это ваша тачка там стоит? – с места в карьер поинтересовался отец.
      – Хороша! – оценил Роберт.
      Вытаращив глаза от изумления, Мэррин наблюдала, как все трое отправились к сверкающему на солнце «ягуару». Будь она проклята, если присоединится к ним! Хмыкнув, она вернулась в дом. Если Монтгомери пожелает сказать ей что-нибудь еще, он знает, где ее найти. Впрочем, он уже получил от нее то, за чем пришел, – согласие нанести визит его родителям. Вряд ли он зайдет попрощаться.
      Он и не зашел. Появился отец. Потом брат, но не Джерад Монтгомери. Тот просто сел в свой хваленый «ягуар» и укатил. Чувствуя легкое раздражение, Мэррин принялась наводить порядок в доме.
      – Как тебя угораздило свести дружбу с Монтгомери? – спросил отец через некоторое время.
      – Я познакомилась с ним через его брата.
      – Полагаю, он не бедствует, – подытожил Льюис Шеперд.
      Мэррин вздохнула. Отца не могли не впечатлить шикарная машина и манеры Джерада Монтгомери.
      Вечером она прекрасно провела время с Берти и с другими приятелями. Они не были обременены какими—либо проблемами, тогда как в ее жизни появилась некая сумятица. Она—то думала, что ее миссия касается только родителей Джерада, а тут на сцене возникает ее отец! Но все—таки ей удалось немного расслабиться в обществе друзей. На следующий день в назначенное время Мэррин была уже полностью готова, когда шины «ягуара» мягко зашуршали под окном.
      Дверь Джераду открыл отец Мэррин, ради такого дела опередив Куини и Китти, – он мог двигаться шустро, ее папочка, когда хотел. Но Мэррин не намеревалась задерживаться дома.
      – Лимонный цвет вам к лицу, – сказал Джерад, когда они уже были в пути.
      – Намекаете на то, что в моем характере много кислоты?
      – Мда, бессонные ночи явно не идут вам на пользу, – ухмыльнулся он. – Попробую снова: вы прекрасны, мисс Шеперд, но лимонный цвет платья делает вашу красоту еще совершенней.
      Сердце Мэррин подпрыгнуло в груди. Он считает ее красивой? Ладно, девушкам вредно обольщаться.
      – Лучше смотрите на дорогу, – мрачно посоветовала она.
      Джерад весело рассмеялся, и ее настроение сразу улучшилось. И хотя на сердце все—таки было неспокойно из—за предстоящего обмана семейства Монтгомери, она обнаружила, что рядом с Джерадом чувствует себя комфортно.
      – Нам следует лучше узнать друг друга, – вдруг сказал он.
      – Надеюсь, вы не имеете в виду что—то неприличное?
      – Ей—богу, с вами не соскучишься! Хорошо, я перефразирую. Мне уже известно, что вы «хорошая девочка», но было бы нелишним узнать о вас побольше. Ведь мы все—таки влюбленная пара. Итак, где вы работаете?
      – Я секретарь Дэнниса Чепмена в фирме по электронному дизайну «Импрувд дизайн». Слышали о такой?
      Он кивнул.
      – Подает неплохие надежды. Ну, и нравится вам эта работа?
      – Очень нравится, – ответила Мэррин.
      – Ваша мама ушла из жизни около года назад?
      Мэррин отвернулась к окну, на глаза мгновенно навернулись слезы.
      – Она стала жертвой водителя—новичка.
      – Вам было жаль расставаться с ее кольцом?
      – Давайте оставим эту тему, – попросила она.
      – Принято. Чем занимается ваш отец? Хороший вопрос!
      – В данный момент он… ничем особенно не занят.
      – Его уволили?
      Ее отцу уже пятьдесят пять, взрослый, как говорится, мальчик, так почему же она должна его защищать? Да потому, что он твой отец, вот почему. Хотя… разве его можно назвать таковым после стольких лет отсутствия?
      Лучше сменить тему.
      – А чем занимается ваш папа? – спросила она.
      – Отец один из ведущих детских психиатров в стране, – ответил Джерад. – Сейчас он на пенсии, но все еще консультирует. – И, ни на йоту не отклоняясь от избранного им курса, он продолжил допрос: – Итак, ни ваш отец, ни брат сейчас не работают. Отсюда следует, что единственный источник доходов в вашей семье – вы.
      – Я этого не говорила! – запротестовала Мэррин.
      – Вы единственная приносите деньги в семью и, по сути, содержите семерых человек.
      Ох! Если бы не долг в две тысячи, она бы сейчас вылезла из машины. Да еще хорошенько хлопнула дверцей напоследок!
      – Бьюсь об заклад, ваш отец проводил с вами тактические занятия по психологии, – съязвила Мэррин и взглянула на него. Что это? Он улыбается? Вот ведь дьявол!
      – Послушайте, – воинственно проговорила она, – вы наверняка упоминали мое имя в разговорах с мамой, как и обещали ранее. Так мне хотелось бы знать, в каком контексте?
      – Ну, я говорил, что вы прелестны, восхитительны… – он помедлил, – и ни единой злобной косточки в скелете, так сказать.
      С каким удовольствием Мэррин переломала бы ему самому пару—тройку косточек! Она чувствовала, что этот человек сокращает дистанцию между ними, и ей это не нравилось. Обычно Мэррин никому не желала зла, даже мысленно, а тут вдруг «переломала бы»… Черт, что же с ней происходит?
      Сделав над собой усилие, Мэррин дружелюбно заговорила:
      – Мне тоже нужны кое—какие сведения о вас.
      – Отвечу на любой вопрос.
      Так, что же она знает о Джераде Монтгомери? У него есть брат и сестра, он живет в шикарном особняке в фешенебельной части Лондона. Член совета директоров «Роксфорд Уоринг». Вполне достаточно для того, чтобы продержаться какой—то час в доме его родителей.
      Один вопрос у нее все же нашелся:
      – Как насчет ваших подружек? Догадываюсь, у вас их была тьма—тьмущая.
      – Милая Мэррин! – Он похлопал ее по колену. Нет, она все—таки его убьет! – Даю голову на отсечение, что в вашем присутствии ни отец, ни мать даже не заикнутся ни о каких подружках. Что также относится и ко мне, – добавил он.
      Мэррин понимала: он играет с ней, подначивает ее, дразнит. Впрочем, сама виновата, задала дурацкий вопрос.
      Остаток пути прошел в молчании. Но чем ближе они подъезжали, тем неуютнее чувствовала себя Мэррин.
      «Хиллмаунт» оказался великолепным старинным поместьем с прилегающими угодьями. Остановив машину, Джерад обошел ее, открыл пассажирскую дверцу и, подав руку Мэррин, ободряюще улыбнулся ей. Сразу стало легче на душе, но по спине то и дело пробегал холодок.
      – Не волнуйтесь, все будет хорошо, – шепнул ей Джерад.
      Не выпуская ее руки, Джерад провел Мэррин в дом. Миссис Монтгомери была столь же радушна, как и при первой их встрече, мистер Монтгомери I держался с гостьей более сдержанно. Высокий, одного роста с сыном, в глазах прыгают веселые чертики, отметила Мэррин.
      Хозяйка устроила чаепитие. В течение следующего часа она, взяв инициативу в свои руки, председательствовала за столом, вследствие чего беседа текла гладко и непринужденно. Мэррин начала расслабляться. Добрая по натуре, приветливая женщина все больше нравилась Мэррин.
      Совершенно ненавязчиво миссис Монтгомери задала вопрос, есть ли у Мэррин работа. Однако девушка не успела и рта раскрыть, как за нее ответил Джерад – будто знал ее целую вечность, а не выведал кое—какие детали только что, по дороге сюда.
      – Представляешь, Мэррин работает в компании, которая конкурирует с нашей, – с улыбкой сообщил он матери.
      – Конкурирует? – удивленно воскликнула Мэррин, но Джерад взглянул на нее с таким странным выражением, что слова тут же застряли в горле.
      К счастью, его родители не стали настаивать, и разговор потек дальше по накатанной колее.
      Ближе к концу их визита миссис Монтгомери неожиданно обмолвилась, что сын сказал ей, будто мать Мэррин умерла.
      – Мне так жаль, дорогая, – с искренним сочувствием произнесла хозяйка. – Вы еще слишком молоды, чтобы справиться с такой тяжелой утратой. Конечно, вам очень нелегко, но у вас, насколько мне известно, есть семья, а это большая поддержка.
      – О, семья у нее замечательная, – вставил Джерад.
      – А ты уже со всеми познакомился? – обратилась к нему пожилая женщина. На лице ее сияла довольная улыбка: наконец—то ее сын—холостяк увлекся всерьез!
      – Пожалуй, кроме дядюшки Амоса, – ответил Джерад.
      И едва слова сорвались с его губ, миссис Монтгомери радостно воскликнула:
      – В таком случае Мэррин непременно должна познакомиться со всей нашей родней!
      – Дорогая, не навязывай девушке свою волю, – вмешался отец Джерада, но под гневным взглядом жены отошел в сторону.
      Элен Монтгомери повернулась к Мэррин:
      – Я вовсе не настаиваю, а лишь предполагаю: возможно, вы захотите познакомиться с кем—то из нашей семьи.
      И она выжидающе уставилась на Мэррин, ожидая ответа.
      Вот интересно, почему молчит Джерад? – с негодованием подумала Мэррин.
      То влезает в разговор, когда его никто не просит, а сейчас будто воды в рот набрал. Но отвечать—то надо.
      – С большим удовольствием, – промямлила она.
      Эх, лучше бы промолчала! Реакция миссис Монтгомери повергла девушку в тихий ужас: женщина расплылась в улыбке и торжествующе заявила:
      – Октавии, двоюродной бабушке Джерада, через две недели исполняется восемьдесят лет. В честь этого события мы устраиваем торжественный ужин. Вы обязательно должны приехать вместе с Джерадом!
      Значит, обман затронет не только родителей Джерада, а распространится на всех остальных членов семьи? Ну уж дудки!
      – Я не… – начала Мэррин, но, понимая, что своим отказом расстроит милейшую женщину, произнесла: – Благодарю вас за приглашение.
      – Вот и чудесно! – просияла Элен и тут же сообщила: – После праздничного ужина Джерад останется у нас. Надеюсь, вы тоже?
      Отпираться было бы глупо. А Джерад по—прежнему хранил молчание. Понимая, что назад пути нет, Мэррин кивнула.
      Вскоре они распрощались с Элен и Эдвардом Монтгомери и направились к машине.
      – До встречи в субботу через две недели! – крикнула Элен им вслед.
      Мэррин улыбнулась и помахала ей рукой, но, как только автомобиль Джерада выехал на шоссе, улыбка сползла с ее лица. Она молчала, да и Джерад не выказывал желания вступать в разговор.
      Первые несколько миль Мэррин вовсю злилась на себя. Какого черта она согласилась поехать сегодня к его родителям? Еще через какое—то время она поняла, что Джерад тоже сердит. На кого, интересно? На нее? Но что такого она сделала? Всего лишь приняла приглашение его матери на ужин и… остаться вместе с ним на ночь. И, скорее всего, на совместный завтрак. Ну и что?
      – Я ни в чем не виновата! – нарушила молчание Мэррин.
      – Вот как?
      Для рассерженного мужчины его голос прозвучал слишком спокойно. Подозрительно спокойно. Что ж, война так война, решила Мэррин.
      – Почему вы молчали? – пошла она в атаку.
      Джерад свернул на обочину и выключил мотор. Затем медленно повернулся к своей спутнице и с любезной улыбкой поинтересовался:
      – Нарываетесь на ссору?
      – С какой стати? – рявкнула она. – С чего бы мне зарываться?
      – Видимо, потому что я молчал.
      – Вы видели, какой оборот принимает разговор.
      И вы, конечно, знали о дне рождения вашей двоюродной бабушки. Так почему же не вмешались, не топнули ногой и…
      Теперь уже он топнул ногой – фигурально говоря.
      – Да, я молчал. Но причиной тому была ваша красота. Она загипнотизировала меня, лишила дара речи…
      – Немедленно прекратите, Монтгомери!
      – Вы прелестны, – мягко произнес Джерад и, пользуясь тем, что на сей раз дара речи лишилась она, наклонился и, не прикасаясь к ней, нежно поцеловал в губы.
      От неожиданности у Мэррин перехватило дух. Руки задрожали так, что пришлось изо всех сил вцепиться в сиденье.
      – 3–зачем вы это сделали? – спросила она, едва обрела способность говорить.
      Джерад улыбнулся.
      – Неужели вы никогда не поступали, повинуясь импульсу?
      – Мне казалось, что вы… рассердились на меня.
      – Из—за чего? Если бы вы отказались приехать, это заставило бы маму задуматься о наших отношениях. То же самое случилось бы, поддержи я ваш отказ.
      В принципе он, конечно прав. С чего бы ему противоречить матери в столь обычной ситуации?
      – Кстати, о том, что я «прелестна». У вас тоже довольно привлекательная внешность.
      – Значит, поцелуй вам понравился?
      – Зарубите себе на носу: я не целуюсь со всеми – привлекательными мужчинами, – нахмурилась Мэррин. – Лучше подумайте о причине, по которой я не смогла бы присутствовать на ужине.
      Джерад внимательно посмотрел на нее. Серые глаза скрестились с синими. Пауза затягивалась. Потом Джерад усмехнулся:
      – Положитесь на меня, я что-нибудь придумаю, – пообещал он.
      Отвернулся и вновь завел мотор.
      А Мэррин погрузилась в раздумья. С одной стороны, приглашение миссис Монтгомери застало ее врасплох и необходимо срочно найти повод для отказа. А с другой, где—то в глубине души она должна была признать: довольно соблазнительна мысль еще раз съездить в «Хиллмаунт» и провести вечер в приятном обществе… старшего сына Элен.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

      Прошла неделя, и снова думы о Джераде не оставляли Мэррин ни на минуту, чем бы она ни занималась. На работе все шло как обычно, да и дома тоже. Уборка, готовка, стирка… Мэррин уже давно привыкла, что помощи ждать неоткуда.
      Как скучна ее жизнь, размышляла Мэррин. Впрочем, она, жизнь, была такой и раньше, до того… До чего? До того, как появился Джерад Монтгомери? Да, его присутствие повышало количество адреналина в ее крови, а уж поцелуй…
      Ох уж тот поцелуй! Господи, ведь Джерад даже не притрагивался к ней, но при одном воспоминании о том мгновении ее пробирала сладостная дрожь.
      – Ты увидишься сегодня с Джерадом? – поинтересовался Льюис Шеперд в субботу утром.
      – Нет, – ответила Мэррин, – сегодня у меня встреча с Берти. Мы с ним…
      – Предпочитаешь Армстронга Джераду Монтгомери? – недоуменно хмыкнул отец. – Совсем с ума сошла! Джерад безумно богат, он обеспечит тебе достойную жизнь, а Берти – так, шантрапа.
      – Неужели ты думаешь, будто деньги имеют для меня решающее значение? – возмутилась Мэррин.
      – На те жалкие гроши, что ты зарабатываешь, особо не пошикуешь, – гаденько ухмыльнулся Льюис.
      Девушка почувствовала, что смутное раздражение против отца, которое с недавнего времени начало зарождаться в душе, вот—вот вырвется наружу. Уж очень хотелось напомнить ему, что именно из ее «скудных грошей» он позаимствовал десять футов в прошлую пятницу и еще десять – чуть раньше. Ждать возвращения долга, видимо, не приходится.
      – Навещу-ка я дядю Амоса, – сказала она.
      Не дождавшись реакции отца, Мэррин завернула приготовленный заранее пирог и пошла к своей машине. Нельзя ссориться с отцом. Нельзя. Но он не собирался возвращаться в Корнуолл, как не собирался подыскивать хоть какую-нибудь работу здесь. Роберт, казалось, отчаялся и поставил крест на поисках подходящего места. А Кэрол окончательно выбилась из сил и теперь постоянно ходила с заплаканным лицом.
      – Ну, девочка, что творится у тебя в доме? – весело поинтересовался дядя Амос.
      – Все в полном порядке, – заверила его Мэррин, подумав, что было бы совсем неплохо перебраться к дядюшке.
      По крайней мере тогда у нее появится собственная кровать.
      – Денег тебе хватает?
      Милый дядя Амос! Кресло, в котором сидит, разваливается на составные части, а он спрашивает, есть ли деньги у нее.
      – Да, конечно!
      – Обязательно скажи, если будешь нуждаться, ладно? Знаю, дорогая, ты очень гордая, но я ведь тоже член семьи и мог бы помочь…
      – О, не волнуйся, пожалуйста, – улыбнулась Мэррин, чувствуя, что сердце распирает от любви к старику.
      Сам беден, как церковная мышь, но ради нее с радостью стал бы побираться на улице.
      По дороге домой Мэррин обдумывала то, что пришло ей в голову у дяди. Нет, переехать к нему – мысль, конечно, бредовая, но почему бы не обосноваться где-нибудь в маленькой квартирке, где можно было бы уединиться после трудного дня и отдохнуть душой?
      Эту идею тоже нелегко осуществить. Во—первых, как уехать из дома, в котором выросла, а во—вторых, бедная Кэрол с каждым днем становится все более беспомощной… Пойти на риск и оставить дом на нее?
      Прошло еще несколько дней. К среде тоскливое настроение Мэррин уже грозило перерасти в безысходную тоску. К этому времени Джерад наверняка придумал веское оправдание отсутствию Мэррин на торжественном ужине в честь восьмидесятилетия двоюродной бабушки по имени Октавия. И теперь, размышляла Мэррин, она больше никогда не увидит Джерада Монтгомери.
      Однако она его увидела, и очень скоро – на следующий день.
      Как нередко случалось, Мэррин допоздна задержалась на работе. Разбирая бумаги в кабинете Дэнниса Чепмена, она увидела на его столе развернутую газету. Мельком бросила на нее взгляд – и замерла на месте: с большой фотографии на нее смотрел Джерад Монтгомери, собственной персоной. Еще более великолепный, чем всегда, он шествовал на какой—то благотворительный концерт.
      Очень не хотелось смотреть на шикарную дамочку, повисшую на его руке, но Мэррин все—таки посмотрела. Гибкая, изящная брюнетка в облегающем платье. К горлу Мэррин подступила тошнота. Видимо, перетрудилась сегодня, решила она, да и не пообедала толком.
      – Уже подготовила для меня письма на завтра? Умница, – улыбнулся Дэннис Чепмен, входя в кабинет.
      Естественно, Мэррин не забрала газету с собой, но фотография навеки запечатлелась в ее памяти. Брюнетку зовут Исидора Томас, твердила она, сидя за рулем своей машины. Исидора Томас. И она, по всей видимости, имеет право вот так прижиматься к Джераду.
      Когда она добралась до дома, то обнаружила, что есть уже совсем не хочет. Аппетит пропал начисто. Оно и к лучшему: Кэрол, естественно, не успела приготовить ужин. Всучив ревущего Сэма Мэррин, невестка тут же накинулась с упреками на мужа, Куини и Китти тоже затеяли ссору, и в довершение общего бедлама громко зазвонил телефон.
      – Я отвечу! – завопила Куини.
      – Нет, я! – не уступала сестре Китти.
      Спор разрешила Мэррин, поскольку находилась рядом с телефоном.
      – Алло, – сказала она в трубку.
      – Вы можете сейчас говорить? – спросил Джерад, до которого долетали громкие голоса девочек и плач Сэма. – Нет, лучше я к вам подъеду.
      – Но мне придется отменить свидание! – зачем—то ляпнула Мэррин.
      В ответ раздались короткие гудки отбоя. Мэррин положила трубку, отодрала руки Китти от волос Куини и развела обеих по углам, не переставая удивляться, почему она так обрадовалась звонку Джерада.
      Через час мир в доме был восстановлен. Девочки улеглись спать, Кэрол – тоже, Роберт сидел у кроватки сына, стараясь хоть как—то успокоить его, а Льюис Шеперд отправился в пивную, предварительно стрельнув у Мэррин очередную десятку.
      Мэррин переоделась в джинсы и блузку, уговаривая себя не злиться по пустякам. И особенно – на Джерада. Одному Богу известно, как сложилась бы их жизнь, если бы не он. Счета Роберта так и остались бы неоплаченными, а к угрозам кредиторов нельзя относиться безответственно.
      Пользуясь затишьем в доме, Мэррин уселась у окна гостиной. Как только подъехал «ягуар» Джерада, она бросилась к двери навстречу гостю.
      – Вы можете войти, но из нашего разговора ничего путного не получится, если мои племянницы еще не заснули и выследили ваш автомобиль из окна спальни.
      – Давайте поговорим в моей машине, – предложил Джерад, открывая для нее сверкающую лаком дверцу. – Надеюсь, вам удалось перенести ваше свидание на другое время?
      – О, для вас я готова на любые подвиги, – сладким голосом пропела Мэррин.
      – Так и должно быть, – кивнул Джерад, в который раз оставив Мэррин в сомнении, ударить его или рассмеяться.
      Джерад проехал немного вперед, но вскоре свернул на боковую аллею и остановил машину. Выключив мотор, повернулся к Мэррин.
      – Как у вас дела? – ни с того ни с сего поинтересовался он.
      – Не жалуюсь, – хмыкнула Мэррин. – А у вас?
      – У меня… как бы это сказать… у меня неприятности.
      – А, понимаю. Это связано с той сногсшибательной красоткой, которую вы обнимаете на фотографии, верно?
      – Так вы уже видели? К сожалению, моя мать тоже.
      – Ого! – Мэррин округлила глаза. – И что? Она успела связаться с вами?
      – Позвонила мне сегодня, за две минуты до моего звонка вам.
      – Джерад, не паникуйте. Она видела фотографию в газете?
      – Не совсем. Уэсли, муж моей сестры, притащил газету домой, а Веда, что б ей пусто было, сделала со снимка факс и переслала его матери.
      – Ясно, – кивнула Мэррин. – Вы приехали, чтобы сообщить мне, что наша игра закончена и что вы, наконец, собрались сказать своей маме… – она запнулась, – Слушайте, зачем вы сюда явились? Достаточно было объяснить все по телефону.
      – У вас замечательные мозги, – проговорил Джерад, разглядывая ее с нескрываемым удовольствием.
      Мэррин проигнорировала его замечание. Наконец ее осенило:
      – А, я поняла! Я ведь должна вам деньги. Не волнуйтесь, я все отдам, потому что считаю долгом чести…
      – Вы все об одном и том же. Деньги, долг… – Джерад обаятельно улыбнулся. – Мать совсем достала меня своими расспросами, и я подтвердил, что мы оба приедем в «Хиллмаунт» в субботу.
      Оба! Вот и верь его улыбкам! Впрочем, этого следовало ожидать.
      – Вы хотите сказать, что приедете с той брюнеткой, – храбро произнесла она, – с Исидорой?
      Взгляд его стал насмешливым.
      – Да бросьте, Мэррин, вы прекрасно понимаете, о ком я говорю.
      – Нет!
      – Да. Я имел в виду себя и вас. И то, что мы с вами останемся на ночь, как и обещали.
      – Ни за что! – Мэррин протестующе замотала головой. – Там будет вся ваша семья! – воскликнула она и по аналогии вспомнила о том, что ее собственная семья должна Джераду… Стоп, это она должна Джераду немалую сумму. Подавив вздох, она спросила: – Ваша мама очень расстроилась?
      – Из—за фотографии? Не то слово. Рвала и метала. Предупредила, что если я не попрошу у вас прощения, то потеряю навсегда.
      Мэррин страдальчески закатила глаза.
      – Значит, вы все еще намерены продолжать притворяться, будто нас с вами связывают романтические отношения?
      – Разумеется, – спокойно ответил Джерад, изучая обеспокоенное лицо девушки. – Не понимаю, почему вы так волнуетесь? А может, у вас серьезные отношения с тем парнем, с которым хотели встретиться сегодня?
      – Столь же серьезные, сколь и ваши с Исидорой Томас! – мгновенно окрысилась Мэррин, ужасаясь своим словам. Господи, да что это с ней происходит?
      На пару секунд его взгляд заледенел, но потом Джерад вновь улыбнулся:
      – В таком случае у вас нет причин отказываться от поездки в «Хиллмаунт».
      Вздох облегчения едва не сорвался с ее губ. Значит, Исидора – не его избранница! На душе сразу стало легче, но все—таки Мэррин сочла нужным напомнить:
      – Джерад, мне очень не нравится обманывать, тем более вашу семью. Неужели вам трудно объяснить родным, что вы не собираетесь жениться, и попросить их оставить вас в покое?
      – Я уже говорил, что старался. Бог видит, как я старался! – с горечью воскликнул Джерад.
      И тут же его тон стал уговаривающим, даже льстивым, как у погонщика заупрямившегося ишака, помахивающего перед носом животного толстой морковкой:
      – Подумайте хорошенько, Мэррин. У вас есть возможность выспаться в отличной кровати!
      Господи! Хоть на одну ночь забыть о ненавистном диванчике!
      – Звучит заманчи… – Не закончив слово, Мэррин издала слабый стон.
      Тень пробежала по ее лицу.
      – В чем дело?
      – Я… я могу доставить всем неприятности, – запинаясь, проговорила Мэррин.
      Джерад удивленно уставился на нее:
      – Какие неприятности?
      – Иногда… ну, не всегда, конечно, но временами у меня бывают ночные кошмары, и тогда я просыпаюсь от собственного крика, – пояснила она. – Мне не хочется беспокоить ваших родных или их гостей.
      Чувствуя неловкость от сделанного признания, Мэррин опустила голову, но, когда все же осмелилась вновь посмотреть на Джерада, встретила понимающий взгляд его серых глаз.
      – У вас всегда были кошмары? – спросил он. Она отрицательно покачала головой, и тогда он задал следующий вопрос: