Парад теней

      - Что ж, обмоем покупку! - Эдуард Эдгарович поднял наполненный стакан.
      - Приобретение, - поправила Галина и, не оборачиваясь, спросила: Кирилл Евгеньевич, а вы?
      - С удовольствием, но - увы! - печень последнее время пошаливает, отговорился Кирилл.
      - С Богом! - напомнил, что пора уже и выпить, нетерпеливый Гена.
      С удовольствием выпили по второй и только изготовились к третьей, как опять объявилась Светлана и молча застыла на пороге.
      Галина подняла голову.
      - Да, Света?
      - Он пришел, - почти зловеще сообщила Светлана.
      Кирилл Евгеньевич развернулся вместе со стулом и произнес непроизвольно:
      - Джон Бойтон Пристли.
      - Иностранец, значит, - понял Эдуард Эдгарович. Агент Гена, не выдержав, хихикнул и тут же закашлялся.
      - "Он пришел" - пьеса знаменитого английского писателя Пристли, холодно объяснил Кирилл Евгеньевич.
      - Ага, - кивнул Эдуард Эдгарович и, отодвинув стакан, кинул взор на "Картье". - Ну, нам пора.
      - Посошок на дорожку, - предложила Галина. - Налито уже.
      - Милое дело, - быстро согласился Гена. А его наниматель просто поднял стакан, выпил вместе с Галиной и Геной и деловито задал свой главный вопрос:
      - Куда платить?
      - У Светланы все готово, - заверила Галина.
      - Тогда пошли, Геннадий, - скомандовал Эдуард Эд гарович.
      Света на мгновение задержалась для получения инструкций.
      - Быстренько здесь прибери посуду и... - Галина приподняла бутылку виски. Оставалось больше половины. - ... чистые стаканы принеси. А потом с покупателем займешься.
      - А с этим что делать? - Светлана мотнула головой, указывая на приемную.
      - Как только стаканы заменишь - впускай.
      ...В кабинет вошел мужчина лет сорока, при галстуке, в хорошем двубортном костюме. В меру симпатичное лицо, как у всех, приятная улыбка, как у большинства, взгляд хищный, как у волка.
      - Здравствуйте, здравствуйте, Андрей Альбертович! - протянув руки, двинулась ему навстречу Галина Васильевна. Обе руки и предложила для рукопожатия. - Заждались!
      - Рад приветствовать, Галина Васильевна, вас и Кирилла Евгеньевича.
      Кирилл Евгеньевич поднялся, строго поклонился.
      - Здравствуйте.
      - Немножко выпьем для разгона? - предложила Галина и позвала: - Кирилл Евгеньевич, присоединяйтесь к нам.
      Устроились за обновленным столом. Андрей Альбертович подробно изучил золотую с черным этикетку "Чивас Регал" и сообщил:
      - В силу специфики своей работы я стараюсь не выпивать особенно, но в честь знакомства чисто символически одну...
      - ...другую, третью... - с обаятельным смехом перебив, продолжила счет Галина.
      - Вы уж скажете! - откликнулся на шутку Андрей Альбертович и слегка расслабился, откинувшись на спинку стула.
      На этот раз выпил, несмотря на печень, и Кирилл Евгеньевич. Для храбрости. Выпил, решительно вздохнул и приступил к вопросам:
      - Не хотелось быть бестактным, но...
      - Спрашивайте, спрашивайте! - разрешил Андрей Альбертович. - Я отлично понимаю, что вам не хочется покупать кота в мешке. Правда, насколько мне известно, Юрий Егорович отрекомендовал меня Галине Васильевне, но так, в общих чертах.
      - Андрей Альбертович, нам хотелось бы знать, насколько вы подготовлены к той работе, которую должны сделать для нас, - спросил Горбатов.
      - Смотря что считать подготовкой, - сказал Андрей Альбертович. - По мне, так пятнадцать лет на земле - подготовка, лучше которой не бывает.
      - Не понял, - настороженно признался Кирилл Евгеньевич, и Андрей Альбертович с покровительственной улыбкой разъяснил:
      - На земле - это в самом низу, в отделении милиции. Сначала опер, потом старший опер и, наконец, пик - зам. нач. отделения по розыску.
      - А после пика? - поинтересовался Горбатов. Хорошая доза пошла по жилочкам, и ему стало все интересно.
      - Не после, а на, - поправил его посетитель. - На пике. На пике уволился по состоянию здоровья.
      Поняв, что собеседник повредил свое здоровье в борьбе с преступностью и преступниками, Кирилл Евгеньевич деликатно помолчал и продолжил:
      - А после, так сказать, демобилизации чем вы занимались?
      - Опять шагал по служебной лестнице. Но по другой. Охранник, начальник охраны, начальник службы безопасности банка. Крупного.
      - Но собственно розыскной работой вы в последнее время занимались?
      - Полтора года только этим и занимаюсь. Сильно надоело чиновником штаны протирать. Вот и занялся вольной охотой.
      - И успешно?
      - Клиенты не жалуются.
      - По второй? - весело предложила Галина Васильевна продолжить счет. Она уже разливала по стаканам, не дожидаясь согласия. Договорившись, что это последняя, выпили.
      Галина Васильевна внесла предложение:
      - Теперь кофейку?
      - Кофейку - это хорошо, - согласился Андрей Альбертович; слегка опьяневший Кирилл Евгеньевич продолжал наседать:
      - Делами какого плана вы занимались эти полтора года?
      - Всякими, - исчерпывающе осветил свою деятельность детектив.
      - Но все-таки? - настаивал Горбатов.
      - Поиск исчезнувшего крупного должника. Такое вас устраивает?
      - И нашли?
      - А куда ж он денется?
      - И деньги из него выбили? - делово полюбопытствовала Галина Васильевна.
      - Выбили. Но не я. Выбивать не входило в мои обязанности.
      - Дело, которое мы хотим вам поручить, много сложнее, чем поиск человека в бегах. Дело запутанное, темное, со многими концами и без какого-либо начала, - двинулся было к главной цели встречи Кирилл Евгеньевич, но Андрей Альбертович развязно перебил:
      - Нет начала - начнем с конца. Ноу проблем, господин искусствовед!
      - Я с подозрением отношусь к людям, в жизни кото рых нет проблем, отчеканил Горбатов. Но и удачливый детектив невзлюбил нервного интеллигента.
      - Ну, комплексы - это по вашей части.
      Галине Васильевне пришлось принимать крутые меры.
      - Прошу тебя, Кирилл, успокойся. А вам, Андрей Альбертович, лучше по-доброму договориться с нами. Не правда ли?
      - Безусловно, - бодро подтвердил сыщик, - я готов выслушать вас, Галина Васильевна. Вы, надеюсь, подробно и точно изложите все обстоятельства.
      Он, с надеждой заполучить союзника, дружелюбно посмотрел на нее. Галина Васильевна понимающе улыбнулась.
      - Сейчас скажу Светлане, чтобы кофе принесла. - Встала и ушла в предбанник.
      Мужчины взглядами проводили ее и - деваться некуда- посмотрели друг на друга. Кирилл Евгеньевич решительно положил два нежных кулачка на столешницу и сказал:
      - Все-таки придется выслушать меня, Андрей Альбертович. Именно меня.
      * * *
      Расположились в столовой. Только сейчас, когда Александр Иванович бродил по комнате из угла в угол, Константин заметил, что старый мент сильно прихрамывает.
      Ксюшку прогнали, чтобы беседовать втроем: Константин, Александр Иванович Смирнов и Лидия Сергеевна Смирнова-Болошева, тоже, кстати, полковник милиции запаса, еще и кандидат каких-то там специальных наук.
      Константин рассказал о том, что случилось за последние три дня. Было над чем поразмыслить. Вот и взяли паузу. Смирнову, видимо, надоело размышлять на ходу, и он бухнулся в кресло. И тут же получил от Лидии Сергеевны приказ:
      - Саша, говори. Излагай соображения косного милицейского ума.
      - Ну, что предупреждали - ясно. Теперь давайте попробуем просчитать, кого из вас троих предупреждали. Тебя, Константин, пока, я думаю, предупреждать рановато. Да и о чем? Вряд ли за четыре месяца ты успел всерьез влезть в дерьмо, именуемое специфическими особенностями российского шоу-бизнеса. Или влез?
      - Я к шоу-бизнесу даже не сбоку припека, - заверил Константин.
      - Не скажи. Как говаривал мой учитель физики в одна тысяча девятьсот тридцать девятом году: все из той же оперы. - Смирнов сделал ударение на второй гласной и произнес ее как "э". - Футбол тоже шоу-бизнес.
      - Но пока в нем такое не творится, - защитил свою профессию Константин.
      - Именно - пока. Да и ты, опять же пока, мало что еще знаешь, ответил Смирнов и не дал возможности Константину возразить в очередной раз. - Итак, Кобрин и наша Даша.
      - Не верю, что предупреждали Дашу, - стараясь быть твердым, заявил Константин.
      - Она - наивная девочка. Дурочка еще, - задумчиво сказала Лидия Сергеевна.
      - Ну уж! - на этот раз вполне искренне - междометиями - возразил Константин и обрадовался тому, что прихватил стариков на противоречии. Вот вы сами говорите: наивная дурочка. О чем можно столь страшно предупреждать наивную дурочку?
      - Ей кажется, что она выдержала испытание водой, огнем и медными трубами. А на самом деле она прошлась по луже на асфальте, перешагнула через искусственный костер из тряпочек с подсветкой, колышемый вентилятором, и несколько раз дуднула в жестяную детскую трубочку, продолжила Лидия Сергеевна. - Такая абберация в жизни чрезвычайно опасна. По наивности и неведению, существуя в том мире, можно вляпаться во что угодно.
      - Не думаю, - сказал Константин. - И не верю.
      - И черт с тобой, - легко согласился Смирнов. - Допустим, милейший наш Михаил Семенович Кобрин - главный фигурант. - И вдруг живо отвлекся: Кстати, Лида, не забыть: напомни мне завтра, чтобы я Игорьку звякнул. При мне Кобрин вроде в нашей епархии еще не наследил.
      - В восьмидесятых - фарца по-мелкому. Я ему еще в юношах привезенное из-за бугра барахло сбывал, - постарался за неведомого Игоря Константин.
      - Мелочевка, Костик, - отмахнулся Смирнов. - С таких копеек солидное дело, как у него сейчас, не начнешь. Ну да ладно, это пока не главное. Теперь о твоей просьбе. Ты, как я понял, хочешь нанять опытного детектива...
      - Но хочет ли этого Даша? - тихо перебила мужа Лидия Сергеевна.
      - Но она же не стала протестовать, когда на их, так сказать, собрании было решено задействовать частных сыщиков, - возразил Константин.
      - Там ей деваться было некуда. Не она решила, решило большинство. Тебе бы с ней поговорить... - мягко посоветовал Смирнов.
      - Не хочу, - упрямо мотнул головой Константин. - И не буду.
      - Дело хозяйское, - уступчиво согласился Смирнов. - Значит, по-прежнему желаешь, чтобы мы с Лидой порекомендовали сыскаря без балды?
      - Да.
      - Тогда у нас предложение: подожди ровно сутки. Может, и меньше. Вдруг окажется, что детектив тебе и не понадобится.
      - Понадобится. В этом деле без серьезного расследования не обойтись.
      - Никто не говорит, Костик, что детектив вообще не понадобится. Просто может случиться так, что детектив не понадобится именно тебе, - непонятно выразилась Лидия Сергеевна. А Константин хотел понять.
      - Думаете, что я после разговора с Дашей от него откажусь? Не откажусь. Да и никакого разговора не будет.
      - Горячий, - обобщил про него Смирнов жене. Она же в ответ дополнила:
      - И упорный.
      - Упрямый, - внес последний корректив Смирнов. - И шибко быстрый, с ним говно хорошо есть: обязательно изо рта кусок вырвет.
      - Саша, - одернула Лидия Сергеевна.
      - Да это не я! - радостно отрекся от грубого выражения Смирнов. - Этой присказкой меня мой первый большой начальник в МУРе всегда корил.
      Резвились старички.
      - Так я и не понял, почему должен ждать сутки, - напомнил Константин о делах.
      - Все очень просто, Костик, - успокоила его Лидия Сергеевна. - Как мы поняли, несравненная (а она действительно несравненная) Анна собиралась консультироваться по поводу детектива с полковником Маховым. Так вот, у нас с Сашей уверенность, если не сто-, то девяностопроцентная, что Леонид порекомендует ей только того человека, которого и мы можем порекомендовать. Единственного. Тогда сразу снимается несколько мешающих тебе шероховатостей. Как-то: необходимость разговора с Дашей, ее согласие на привлечение собственного, так сказать, сыщика. Да и ты остаешься в весьма выгодной позиции - слегка в стороне.
      - Если так, то сутки подожду, - согласился наконец Константин и решительно поднялся. - Мне пора. Извините за беспокойство.
      - Может, все-таки поужинаете с нами, Костик? - радушно предложила Лидия Сергеевна не просто из вежливости. Константин почувствовал это.
      - С удовольствием бы и поужинал. Но, ей-богу, страшно тороплюсь.
      - Торопишься, значит, - оценил ситуацию Смирнов и заорал: - Ксюшка!
      Скорее всего, Ксения была в соседней комнате, потому что объявилась почти одномоментно с криком. Весело осмотрела всех и доложилась:
      - Жду указаний, полковник.
      - Отвезешь Костика на станцию, - приказал Смирнов.
      - А вдруг меня остановят? Доверенность-то на вас.
      - Без отговорок. И машину, и тебя местные дорожные менты прекрасно знают.
      - Пять минут на сборы, - предупредила Ксения и ушла.
      - Подождем, - сказал Смирнов.
      - Подождем, - покорно согласился Константин и вдруг осознал, что, соглашаясь, упустил нечто весьма существенное. - Александр Иванович, но, если детектив будет работать на эстрадную кодлу, он, естественно, и не подумает действовать по моим указаниям.
      - А кто ты такой, чтобы он действовал по твоим указаниям? - шутливо задрался Смирнов.
      Не давая Константину времени на обиду, Лидия Сергеевна мягко сказала:
      - Детектив, которого мы намеревались рекомендовать тебе и которого Лен я Махов обязательно отрекомендует Анне, не нуждается в указаниях, да и не потерпит их. Он действует сам по себе. Таковы условия, Костик.
      Квакнул автомобильный гудок.
      - Ксения готова. Будь здоров, Константин. Жду завтра твоего звонка, поднялся Александр Иванович. - Между прочим, это Дарья, молодец, пробила нам телефоны.
      - Уж такой она молодец, уж такой молодец, - бормотал Константин, прощально целуя ручку хозяйке дома.
      Передняя дверца "девятки" была гостеприимно распахнута. Константин уселся и захлопнул ее.
      - Поехали, Костик? - спросила Ксения и повернула ключ зажигания. Медленно тронулась. И тут Константин опомнился:
      - Уж кому-кому, а вам я не Костик, а Константин Александрович, уважаемая моя Ксения! - то ли в шутку, то ли всерьез возмутился он.
      - Вы теперь - Костик навсегда, - сообщила она. - Так решила Лидия. А ее решение отмене не подлежит.
      - Еще посмотрим! - засмеялся Константин.
      Миновали пятачок и выбрались на асфальт.
      - Костик! - позвала Ксения.
      - Что тебе, Ксюшка? - откликнулся он. Раз на "ты", то и она на "ты".
      - Тебе мои старики понравились?
      - Ты вроде хвастаешься ими.
      - Я ими действительно хвастаюсь. Всегда. Ну и как они тебе?
      - А ты знаешь, - осенило Константина, - я их боюсь!
      - Их бояться не надо. Их надо любить.
      - За что же?
      - Любят не за что, а кого, - поучила Ксения.
      - И кто же они, чтобы их просто так любить?
      - Они доверчивые и простодушные.
      - Они доверчивые и простодушные?! - в изумлении взвыл Константин.
      - Да, - безапелляционно подтвердила Ксения. - Вот они поверили тебе и откровенны с тобой до конца, до самого донышка. Они даже не представляют себе теперь, что ты можешь слукавить с ними, схитрить, сказать неправду любую: малую, большую, все равно.
      - А ты представляешь?
      - Я - опасаюсь. Ты в разговоре с ними иногда подозрительно вертелся.
      - Подслушивала, значит, - укорил он.
      - Слышала кое-что, - уточнила она. - И они знали, что я прислушивалась. Еще спросят, что я о тебе думаю.
      - Доверчивые! - передразнил он.
      - Доверчивые. И мне верят до конца.
      - Кто они тебе? Дед с бабкой? Дядька с теткой?
      - Они мне самые близкие люди на свете.
      Ксюшка, Ксения Логунова, два года тому назад в силу трагических обстоятельств попала в дом Смирновых-Болошевых. Тогда казалось не надолго. Но вдруг ставши сиротой и оказавшись наследницей большого состояния, она с молчаливого одобрения двух отставных полковников передала все свои капиталы на строительство больницы и осталась у Смирновых-Болошевых навсегда. Внучкой. Дочкой. Подружкой.
      - Тебе повезло. У тебя есть такие люди, - невесело сказал Константин.
      Ксения оторвала взгляд от дороги и быстро глянула на него. Согласилась:
      - Да. Мне повезло.
      Шкурой почувствовав, что эта соплячка его пожалела, Константин тем не менее не расстроился.
      - Мне тоже повезло. По малости: ты подслушивала и призналась в этом. Ты в курсе и можешь наверняка сказать мне, кто этот детектив, которого они абсолютно уверены- некий Махов обязательно порекомендует эстрадным козлам.
      - Могу, но не скажу, - откровенно ответила Ксения.
      - Почему?
      - Потому что они не сочли нужным тебе сказать об этом.
      - Послушная девочка, - одобрил он ее. - Но хотя бы какой он?
      - Он-то? - Ксения с улыбкой задумалась на мгновение.- Занятный. И забавный.
      "Девятка" забралась на небольшую горку и подъехала к станции. Ксения лихо подогнала ее к платформе, по всем правилам развернулась, выключила мотор и первой вышла из машины.
      - Давай прощаться. Твоя электричка через четыре минуты. А я пойду Александру Ивановичу бурливой, как он говорит, водички куплю. Он пепси-колу любит.
      Захлопнув дверцу и облокотившись о крышу "девятки", он позвал:
      - Ксения!
      - Что тебе, горе мое луковое? - кому-то подражая, откликнулась Ксения.
      - Так что же ты скажешь обо мне полковникам?
      Она подкинула на ладони ключи зажигания и, стремясь выглядеть серьезной, ответила весьма замысловато:
      - Скажу, что слишком долго в Германии жил. Ненужно похож на немца.
      * * *
      Деятельная Анна не откладывала дела в долгий ящик. С очаровательной бесцеремонностью полковник Махов был вызван в этот же вечер.
      Он стоял на пороге - здоровенный, красивый, беспечный, одетый с чисто московским небрежным шиком. Не полковник вовсе, а плейбой.
      - Чуть свет... и я у ваших ног, - признался он, целуя певице ручку.
      - Можно было бы чего-нибудь более подходящее подыскать, - сварливо заметила она. - Вечер уже, поздний вечер.
      - Вот я и говорю: чуть свет, - Махов весело кивнул на темно-серое окно.
      - Это не вы говорите, а Чацкий.
      - Просто он столь удачно выразил мои сегодняшние чувства, что невольно приходится повторять его слова.
      - Да идите вы! - Анна нарочито сердилась.
      - Куда? - деловито осведомился он и скинул плащ.
      - Сначала руки мыть, а потом ко мне, - изложила программу действий Анна и повела его в квартирный лабиринт.
      Ужин был накрыт не в столовой, а в уютном кабинетике-будуаре. Устроились за драгоценным столом черного дерева, на котором стояло все, что надо. Махов за горлышко поднял бутылку "Джим Бима", с удовольствием прочитал этикетку и поблагодарил:
      - Спасибо вам, Аня.
      - За что? - удивилась она.
      - Что не забываете мои вкусы.
      Она отобрала у него бутылку, разлила по высоким стаканам, ложечкой накидала в них льдышек и произнесла первый тост:
      - За ваши успехи, Ленечка.
      - За успехи пить опасно.
      - Это за будущие. А за настоящие - пожалуйста!
      - Какие у меня успехи! - делая вид, что огорчен, усомнился Махов.
      - Ну, хотя бы у дам, - подбодрила она его. И рассердилась. - Так мы пьем или не пьем?
      Выпили, конечно. Анна заботливо наложила ему в тарелку салата и, пригорюнясь, смотрела, как он ел. И ел он прекрасно: быстро, аккуратно. Доев салат, удивился:
      - Оказывается, я - голодный.
      - Много работы, Леонид? - участливо спросила Анна.
      - И работы тоже. Но больше ненужной суеты.
      - А вы не суетитесь, - посоветовала она.
      - Пытаюсь, но не получается.
      Анна вторично разлила по емкостям и опять приподняла свой стакан, рассмеялась:
      - За нашу первую с вами встречу, Леонид. Я ее часто вспоминаю. Выхожу из лифта в "Уолдорф Астории" и вдруг вижу: через суперроскошный вестибюль идет мне навстречу российский мент в полной полковничьей форме. У меня аж ноги отнялись.
      - Но не язык, - включился Махов. - Во весь нью-йоркский вестибюль заорали: "Чуваки, московский мусор вас брать приехал!" За нашу первую встречу, Анна!
      Посмотрели друг на друга любовно и выпили по второй. На всякий случай Махов, извиняясь, предупредил Анну:
      - Мне пришлось дать номер вашего незарегистрированного телефона дежурному по городу. Под страшную его клятву, что не разгласит его и под пытками. Извините, но без этого нельзя было обойтись.
      - Раз нельзя, так нельзя, чего тут делать, - покорно приняла извинения Анна. - Только вот сильно надоело ежемесячно телефонный номер менять.
      - В данном случае этого не понадобится.
      - Хорошо бы, - вздохнула Анна.
      Подходящий был момент для того, чтобы взять быка за рога. Махов взял:
      - И что же случилось с вами? Или у вас?
      - Торопитесь? - насмешливо поинтересовалась она. Он, сам себе удивившись, признался:
      - Да нет вроде. Я последнее время как белка в колесе, Анна. Бегу, бегу, бегу и даже не догадываюсь, что можно остановиться.
      - Укатали сивку крутые горки.
      - В том-то и дело, что не укатали.
      - Не беспокойтесь, укатают, - уверенно предрекла Анна.
      - Типун вам на язык!
      - Не надо. У меня послезавтра концерт.
      - Так какое у вас ко мне дело, Анна?
      И Анна поняла - пора приступать.
      - Вы наверняка слышали о наших кровавых чудесах...
      Леонид сразу перебил ее:
      - К сожалению, к глубокому моему сожалению, я никакого отношения к расследованию этих дел не имею.
      - "К глубокому сожалению" - это не просто фигура речи?
      - Какая уж тут фигура! Дело мерзкое, вонючее. В нем обязательно надо разобраться.
      - Не дело, а дела, - поправила Анна.
      - Дело. Дело! - не согласился Махов. - Концов много, а дело - одно. Хорошо запутанный клубок, распутать который ой как не просто!
      - Вот вы и распутайте.
      - Я - вне игры. Им занимаются надо мной. В Главном управлении.
      - Да все я понимаю! - призналась Анна. - Можете не оправдываться. И позвала я вас без всякой надежды на то, что вы займетесь нашими делами.
      - Тогда зачем позвали?
      - Просто увидеть хорошего человека, с которым давно не виделась, потрепаться всласть, выпить с удовольствием. Такого представить не можете?
      - Не-а, - охотно подтвердил Махов. - Не могу.
      - А, собственно, почему?
      - Заняты мы все по макушку. Теперь все наши встречи- по необходимости. В чем ваша необходимость?
      - Мы хотим, чтобы кто-то квалифицированно провел расследование этих дел. В сугубо приватном порядке.
      - Дйла, - властно поправил он. - У меня к вам два вопроса. Первый: кто это мы?
      - Мы - это большинство самых популярных артистов эстрады.
      - Так сказать, заказчик во многих и неуловимых лицах. Аморфно и безответственно.
      - Конкретным и единственным заказчиком буду я.
      - Уже лучше. Но все-таки второй вопрос: зачем это вам?
      - Ну тогда и я по пунктам! - рассердилась Анна. - Во-первых, я абсолютно уверена в том, что ваше Главное управление в лучшем случае найдет всего лишь убийцу-одиночку, который организовал взрыв под лже-Владленом. Убийца лже-Дарьи уже понес заслуженную кару. Все тип-топ: раскрываемость так у вас говорят? - стопроцентная и, следовательно, в отчетности все в порядке. Нам же хочется знать, кто это все организовал. И поэтому, во-вторых, если публика - зритель и слушатель - охотно принимает двойников за нас настоящих, то какая же цена нам, настоящим? Короче, мы не хотим жить в дерьме.
      - А кто хочет? - согласился Махов.
      - Кто-то хочет, Леонид, чтобы мы жили в дерьме и чтобы, смешав нас с дерьмом, снять с этой вонючей каши навар в очень крупных бабках.
      - Отнесем вашу глобальную версию в область весьма и весьма если не сомнительных, то, во всяком случае, фантасмагорических предположений, жестко определил место ее теорий любивший конкретику и не любивший досужие домыслы полковник милиции. - Итак, вернемся на исходные: вы хотите, чтобы кто-то всерьез взялся за это дело и выяснил истинных организаторов преступления. Так?
      - Так.
      - Для этого вам нужен человек, не ограниченный ни бюрократическими, ни территориальными, ни временными рамками. Короче, вам необходим высококвалифицированный, инициативный, изобретательный и безусловно бесстрашный частный детектив. Так?
      - Так, - еще раз подтвердила Анна и спросила: - У вас есть такой человек?
      - Неправильно поставлен вопрос, - умерил ее пыл Махов. - Правильнее было бы спросить меня, есть ли такой человек вообще.
      - Есть ли такой человек вообще? - послушным эхом откликнулась она.
      - Есть.
      - Тогда в чем же проблема? - Звезда потихоньку заводилась.
      - Захочет ли этот человек работать на вас.
      - Мы хорошо ему заплатим, очень хорошо.
      Махов то ли хмыкнул, то ли фыркнул. Как недовольный конь. Дал понять, что знаменитая дамочка рванула не в ту степь.
      - Если вы начнете с этого разговор с ним - пиши пропа ло!
      - Бессребреник?
      - Почему же? Вполне нормальный человек. Только цену себе знает и без вас.
      - Тогда очарую, - решила Анна. - Ход?
      - Ход, - согласился Махов. - Если только без эстрадных переборов.
      - Ох и пораспустились вы, Леонид! - озадаченно удивилась Анна. - Или я вас распустила?
      - Вы так добры и терпимы, Анна, - произнес Махов, глядя на нее с подчеркнутым восхищением. Анна умело всплеснула своими знаменитыми руками.
      - Что же это за время такое? Кого ни возьми, каждый - ну прямо каждый! - весь-таки изгаляется в иронии и подначке!
      - А если по третьей? - тихо напомнил он о ее хозяйских обязанностях.
      Она поспешно разлила и подняла свой стакан.
      - За вашего уникального человека.
      - Он - не мой, Анна.
      - А чей?
      - Он - ничей.
      - Кошка, которая гуляет сама по себе?
      - Кошка - это про дамочек. Он - мужик.
      - Ну все равно за него! - настаивала на своем Анна.
      - За то, чтобы он согласился, - поправил ее тост Махов.
      8
      - Я очень надеюсь, что вы согласитесь, Георгий, - взволнованным контральто просительно завершила свой отчет о положении дел в поп-музыкальном мире достойная представительница этого мира и, беззащитная в слабовольности своей, робко улыбнулась.
      Ее неукротимой волей десант в составе ее самой и полковника Махова был заброшен в тихую однокомнатную квартиру Георгия Сырцова в тот же поздний вечер.
      Георгий Сырцов (был он в фуфаечке с короткими рукавами) в задумчивости почесал правой рукой под левой подмышкой и, часто моргая, посмотрел на молчавшего Леонида. Еще час назад он, оттрубив положенное в качестве преподавателя в Академии (так звучно именовали курсы по подготовке детективов и охранников честолюбивые владельцы-учредители) контрразведки и сыска, задремывая с книжкой, мечтал о том, как он замечательно побездельничает три дня. Но явились полковник с Анной и потянули в маету. Хотел ли он в маету? Жаль ли ему трех свободных дней? Леонид смотрел в пол и продолжал молчать. Когда они пришли, Сырцов предложил выпить кофе, но они отказались. Сейчас он счел нужным предложить вторично:
      - Кофейку?
      Анна выдала из арсенала своего обаяния чистосердечную улыбку.
      - Теперь можно, не правда ли?
      - А раньше почему было нельзя? - осведомился Сырцов на ходу. Вот и попался. Анна невинно захлопала длинными ресницами широко раскрытых в неподдельном смущении очаровательных глаз.
      - Я поначалу очень стеснялась, - по-детски простодушно призналась она и судорожно вздохнула. Получилось убедительно. Сырцов первый поддался, расплылся у дверей в довольной улыбке. И исчез.
      - А он замечательно обжил свою квартиренку, - поделилась своими впечатлениями Анна, придирчиво осмотрев сырцовское жилье. - Молодец. Резко, смело, без бабской игры все в тон.
      Ей бы это самому Сырцову сказать, тогда уж наверняка его поборола, ибо он своим гнездом гордился.
      - Он - вообще молодец, - лениво заверил ее Махов.
      - А как бы умаслить нашего молодца?
      - Уже умаслила, раз не прогнал.
      - Думаете, уговорила?
      - Еще нет. Почти уверен, что ответ - положительный или отрицательный он даст вам завтра.
      - Тугодум?
      - Чего нет, того нет! - убежденно не согласился Махов.
      - Тогда зачем ему тянуть резину?
      - Вот у него и спросите, - посоветовал Махов, увидя, что в комнате объявился хозяин с подносом в руках.
      - О чем вы хотите меня спросить? - вежливо поинтересовался Сырцов, снимая с подноса и поочередно ставя на журнальный столик безшнуровой электрический чайник, непочатую бутылку "Энесси" с тремя пузатыми рюмками, банку растворимого кофе, тарелку с нарезанным лимоном, тарелку с сыром и три темно-коричневого стекла кофейные чашки с такими же блюдцами. Он еще не знал, как называть знатную гостью: просто по имени или по имени-отчеству.
      - О многом, дорогой Георгий, - вывернулась многоопытная певица.
      - Кофе, к сожалению, растворимый, - формально огорчился Сырцов, третьим усаживаясь в кресло у журнального столика. Устроился поудобнее и приступил к разговору: - Меня-то спрашивать, по сути дела, не о чем. При определенных условиях расспрашивать надо вас.
      - Не мучайтесь, - пожалела его прозорливая певица. - Зовите меня просто Анна, можно даже Аня. А то Анюта или Нюрка.
      - А мне дальше Анны идти не позволялось! - заметил Махов. Он, отколупнув мягкую фольгу, вытаскивал пробку из бутылки "Энесси".
      - От вас я никогда не зависела, Леонид. А вот от Георгия завишу, потупилась Анна и, резко сменив интонацию, отчаянно заблажила: - Жорик, давай на брудершафт!
      - Такими шокинг-перепадами я всегда восхищаюсь в ваших песнях, вежливо признался Сырцов. Махов, разливавший по рюмкам, дважды икнул от сдерживаемого смеха и слегка промахнулся. На лакированной плоскости стола растеклась коньячная лужица.
      - Что с вами, Леонид? - светски холодно спросила Анна.
      - Анна, Леонид! Мы пьем или не пьем? - разрядил ситуацию Сырцов.
      - "И пью, и пью, и пью я", - в самом низком регистре спел отрывок песни старого бурша из давно забытой оперы полковник Махов.