Владимир Иванович СТЕПАНЕНКО
      Замарайка
      Повесть
      Герой заглавной повести "Замарайка" - лисенок. Он родился в Месяц Отела, когда в стадах оленеводов появляются олешки, в норах песцов щенки и, прочерчивая небо, летят в тундру стаи лебедей, гусей и уток. Встреча с Замарайкой изменила поведение ненецкого мальчишки Хосейки. Он будто впервые увидел красоту тундры, услышал звенящую песнь ручьев. Понял, что главная обязанность охотника не убивать зверей и птиц: их надо охранять. Это было открытием, и он стал искать звонкие слова и слагать стихи. Так родился поэт.
      Обе повести "Замарайка" и "Саварка" объединяет авторская мысль: землю надо беречь. Реки, леса, звери и птицы требуют защиты.
      ________________________________________________________________
      ОГЛАВЛЕНИЕ:
      Глава 1. МЕСЯЦ ОТЕЛА
      Глава 2. СИРОТА
      Глава 3. ХОСЕЙКА
      Глава 4. ГОЛОД
      Глава 5. ЗДРАВСТВУЙ, ЧЕРНАЯ ЛИСИЦА!
      Глава 6. ЗАМАРАЙКА ОБМАНУЛ ЛАПУ
      Глава 7. ХОСЕЙКА ВЫШЕЛ НА ОХОТУ
      Глава 8. КАПКАН
      Глава 9. БЕЛАЯ НОЧЬ
      Глава 10. ДРАЧЛИВЫЙ ПЕТУШОК
      Глава 11. САМЫЙ НЕСЧАСТНЫЙ ДЕНЬ
      Глава 12. ЗАМАРАЙКА В ОКРУЖЕНИИ
      Глава 13. ЛИСЕНОК СПАССЯ ОТ СОБАК
      Глава 14. ЗАМАРАЙКА НАШЕЛ СВОЮ СПАСИТЕЛЬНИЦУ
      Глава 15. ТАЛЬМА ИДЕТ НА ПЕРЕКАТЫ
      Глава 16. СЧАСТЬЕ УЛЫБНУЛОСЬ ОХОТНИКУ
      Глава 17. ДЕРЗКИЙ НАБЕГ ВОРОВ
      Глава 18. НАДО БЫТЬ ДОБРЫМ
      Глава 19. ЗАМАРАЙКА НАШЕЛ ДРУГА
      Глава 20. ХОСЕЙКА СТАЛ УМНЕЕ
      Глава 21. МОЛОДЦЫ, ХАРИТОШКИ!
      Глава 22. СЧАСТЛИВАЯ ДОЛИНА
      Глава 23. ДОГОВОР О ДРУЖБЕ
      Глава 24. ЗАМАРАЙКА ДОЛЖЕН ЖИТЬ!
      Глава 25. РОЖДЕНИЕ ПЕСНИ
      ________________________________________________________________
      Глава 1
      МЕСЯЦ ОТЕЛА
      Лисенок родился в Месяц Отела.
      Рядом с ним ворочались в сене его братья и сестры. Толкались, отшвыривали от теплого бока матери.
      Лисенок еще не знал, что на Севере выживали самые сильные звери. Попробовал встать на ноги, но они прогнулись, как прутики, и он упал. Скребя лапками, медленно пополз на животе.
      Скоро лисенок снова оказался под густой шубой матери. Согрелся.
      Давно май не был таким холодным, с лютыми морозами. Вторую неделю мела пурга. Ветер гонял по тундре тучи колючего снега, заметая низины, буераки, замерзшие озера и реки.
      Весна запаздывала. Она пропустила все сроки прихода и не торопилась на дальний Ямал с солнцем, теплом и птичьим гомоном.
      В пургу ночи казались особенно долгими и черными. Около оленьих стад бродили волки. Тоскливо выли.
      В такие ночи пастухи стреляли из ружей, отпугивали волков от оленьих стад. Искали занесенных снегом важенок с маленькими, только родившимися телятами.
      Но лисенку не было до этого никакого дела. Он был согрет, сыт и крепко спал под незатихающий вой ветра. Его разбудили два щенка. Его братья. Они напали на него и вытолкали из гнезда, где он лежал на соломенной подстилке.
      Маленький лисенок упал на холодный пол клетки. Собрался ползти, но лапы провалились в круглые дырки. Намерзшая на холоде металлическая сетка обожгла голое брюшко. Лисенок первый раз столкнулся с ледяным дыханием мороза. Свернулся клубком, чтобы согреть лапы. Но тело его еще не обросло густой шерстью, хвост не был опушен.
      Было далеко за полночь. Лисенок не видел над головой ни черного неба, ни холодного блеска сверкающих звезд. Он слабо зевнул. Положил голову на сетку. Стал засыпать.
      Но в этот момент к клетке черно-бурой лисицы подошла пожилая женщина-зверовод по имени Хороля. Она взяла коченеющего лисенка и спрятала под свою шубу-кухлянку. Там уже лежало несколько щенков из других клеток - лисят и песцов.
      В бревенчатой сторожке зверофермы черно-бурый лисенок отогрелся. С удовольствием вытянулся на теплых кирпичах. Ему показалось, что он снова подкатился под теплый бок матери, и он спокойно заснул.
      Днем в сторожку приходили греться женщины-звероводы. Усаживались у раскаленной печи. От их ватных курток и кухлянок пахло зверями. Отдохнув, женщины неторопливо ели строганину, пили крепкий, горячий чай.
      Седая Хороля уставала больше других. Она была самой старой. Пригревшись, часто засыпала за столом. Но сон ее всегда был коротким. Так случилось и в тот день.
      - Беда, шибко метет пурга, - сказала, проснувшись, Хороля, прислушиваясь к сильным порывам ветра. - Беда... Звери давно не лопали свежего мяса... Болеют... Надо ехать к пастухам.
      - Заблудишься, пурга, - отговаривали женщины. - Мужиков надо посылать...
      - Правда, - соглашалась сразу Хороля и сама себе объясняла: - Нет мужиков... Председатель колхоза погнал к олешкам.
      - Пошли Хосейку.
      Хороля промолчала, а потом сказала с болью:
      - Хосейка слабый... не похож на ненца... поедет - заблудится... плохой охотник... плохой рыбак... плохой ясовей.
      В колхозе большая звероферма. Клетки со зверями двумя рядами стояли на высоком берегу Оби. От мороженой рыбы несколько дней подряд болели черно-бурые лисицы, песцы и рыжие огневки.
      Лисенок не понимал, чем встревожены женщины-звероводы, не понимал их разговора. Не знал, что заболела его мать - черно-бурая лисица. На звероферме она считалась самой красивой. За ней заботливо ухаживали, расчесывали железными гребнями. У матери не было имени, а только порядковый номер: 344.
      Под этим номером черно-бурая лисица значилась в толстой книге, где записаны родословные зверей. В эту книгу старший зоотехник должен был записать и всех ее лисят, родившихся ночью, в пургу. А родилось их ровно десять.
      ...Черно-бурый лисенок получил из рук заботливой Хороли соску с теплым молоком. Жадно зачмокал. Он еще не научился быстро глотать и сразу же захлебнулся. Понял, что в бутылке много молока и не надо сильно нажимать на соску зубами.
      Лисенок насосался. Раздулся от молока. Живот его стал круглым и тяжелым. Трудно стало двигаться.
      Лисенок скоро стал узнавать женщину, которая каждый день его кормила. Кухлянка ее пахла кислым молоком. Встречая знакомую женщину, черно-бурый лисенок радовался и оживленно бегал.
      Пурга давно утихла. Дул южный ветер. На высоком берегу Оби начал сползать снег. Обнажилась земля. Проглянули маленькие зеленые листочки березок, ивок, бугры и моховые кочки.
      Оленеводы повеселели. Подолгу смотрели на небо, где стремительно плыли белые облака.
      - Пуночки прилетели! - Пастухи радостно сообщали эту весть друг другу. - Принесли весну.
      В бревенчатом домике на звероферме тоже почувствовали приход весны. В дверную щель врывался сырой ветер. Тяжело полз по щелястым доскам пола. Лисенок жадно тянул маленьким носиком, волновался. Он не понимал запахов. А ветер пах оттаявшей землей, травой, клейкими почками.
      На восьмой день лисенок открыл глаза. Керосиновая лампа под потолком ослепила его. Он испугался и забился в угол за печку.
      Скоро он привык к яркому свету. Зверьку стало тесно за печкой, где он лежал с другими лисятами. Если бы он умел считать хотя бы до пяти, то узнал, что звероводы в пургу спасли еще четырех щенков - трех песцов и одного рыжего лисенка.
      Наступил день, и лисенок отправился в свое первое путешествие. Начал неторопливо изучать маленькую комнату. Куда бы он ни убегал, снова возвращался к печке, за которой прятался. Скоро разобрался: все стороны у печки - разные. Самая жаркая - прямо под дверцей, две другие - теплые, а холодная - у стены.
      Близко ложиться к дверке нельзя: может загореться шерсть. Если отбежать от печки - замерзнешь: окно. Оно затянуто льдом, и капает с подоконника. Намокать неприятно. Даже мокрые подушки лап долго не просыхали.
      Однажды лед в окне растаял, и в комнате сразу стало светлее. Потушили керосиновую лампу.
      Лисенок многому научился, живя в рубленом домике. Ложиться под дверью опасно: звероводы могли наступить на лапу или отдавить хвост. Лучше всего занять место под лавкой. Глаза всегда точно нацелены на дверь.
      Твердо запомнил малыш и время кормежки. Раньше всех забирался под лавку, ждал свою знакомую. Первым бросался к миске и выхватывал самый большой кусок мяса или рыбы. Научился он раскалывать и пить яйца. Лисенок умнел с каждым днем. Ему исполнился месяц. Он был крупнее и проворнее всех щенков зверофермы.
      Однажды в домик сторожки пришел старший зоотехник. Мужчина тяжело стучал резиновыми сапогами. Он взглянул на играющего черно-бурого лисенка и громко сказал:
      - Замарайка!
      Это был приговор. Лисенок не имел права больше жить на ферме, получать мясо и рыбу из общей миски с другими лисятами и песцами.
      - Замарайка! - подтвердила пожилая женщина в кухлянке. Хороля внимательно посмотрела на черно-бурого лисенка. У него была некрасивая шуба: черная с красными пятнами. Пятна разбросаны по спине, груди и лапам.
      Женщина тяжело вздохнула. Вспомнила, как в пургу принесла замерзшего лисенка в дом, отпаивала его теплым молоком.
      - Чтобы завтра я не видел этого щенка! - строго сказал старший зоотехник и ушел осматривать зверей.
      Хороля получила приказ убить лисенка. Но она не могла на это решиться.
      Прошла ночь. Рано утром Хороля пришла в рубленый домик сторожки. Поймала Замарайку и спрятала под кухлянку. Женщина далеко ушла от поселка в тундру. Когда оглянулась, не увидела сзади островерхих чумов, темных крыш бревенчатых домов, в которые недавно начали переселять пастухов и звероводов колхоза.
      Хороля выпустила Замарайку. Сорвала маленький листик березки и растерла в руках. Понюхала пальцы и улыбнулась.
      Лисенок не двигался с места. Он с мольбой смотрел на женщину, чтобы она взяла его. Он боялся белого снега, плеска воды и обступивших его запахов.
      Старая Хороля хлопнула в ладоши. Замарайка испугался и побежал.
      Глава 2
      СИРОТА
      Замарайка скоро почувствовал, что намок от кончиков ушей до самого хвоста. Тундра оказалась не маленьким рубленым домиком, где был крепкий строганый пол. Ноги поминутно попадали в снежную кашу или холодную воду.
      А потом ему пришлось понять, что земля неодинаковая. Не всюду оттаяла. Даже снег был разный, не одной крепости. Разного цвета. От белого до синего.
      Сначала лисенок бежал, ничего не разбирая, шлепая по лужам и ручейкам. Но когда прошел первый страх, стал осмотрительнее.
      Прежде всего начал выбирать дорогу. Сообразил, что белый снег крепче: лапы не проваливались. Синий снег надо обегать стороной. Он лежал в низинах, был пропитан водой. Стоило прыгнуть на синий снег - и сразу лисенок тонул по самое брюшко. Чтобы быть сухим, надо избегать синего снега.
      Замарайка притомился и сел отдохнуть. Но делать этого было нельзя: стал замерзать. На черной шубе с рыжими пятнами начали расти сосульки. Пришлось снова пускаться в бег, чтобы согреться.
      Лисенок несся за ветром. Огибая очередную лужу, сделал резкий поворот. Побежал против ветра. Ветер дул навстречу и хорошо сушил мокрую шубу. Но самое главное - новый ветер нес на зверька массу разных запахов.
      Запахи двигались по тундре неравномерно. Замарайка опустился к земле - в ноздри мало попадало, приподнялся - больше. Вскочил на горбатый бугор - не продохнуть. Показалось, что воздух наверху густой, как кислое молоко.
      Было тут от чего удивиться. Замарайка далеко отбежал от высокого бугра, остановился. Решил проверить открытие. Пригнулся к земле - ветер пропитан сыростью снега и воды, встал на лапы - потянуло сальными перьями утки-гагары. Надо было взобраться на бугор, где много пахучего ветра. Но бугра рядом не оказалось.
      Малыш растерянно огляделся по сторонам. Возвращаться к высокому бугру не захотел, а рядом такого не было. Он подпрыгнул, но не удержался на задних лапах и упал. Понял, что пахучий ветер наверху, и он его не достал. Подпрыгнул еще раз. Продержался на лапах больше. Снова подпрыгнул и устоял. Теперь знал, как доставать нужный ему ветер.
      Подходило время обеда. Замарайка не ошибался. Сейчас должна открыться дверь, и женщина-зверовод внесет миску с мясом. Пасть его наполнилась слюной. Он представил, как всегда первый выскакивал из-под лавки и хватал самый большой кусок мяса.
      Лавки не было. Замарайка решил выбрать себе удобное место. Приглядел моховую кочку. С нее далеко видно. Он бы сразу заметил женщину-зверовода с миской. Разлегся на траве. Рядом краснела вытаявшая из снега прошлогодняя клюква. Красные ягоды горели, как угольки в печке.
      Первое время Замарайка лежал спокойно. Терпеливо ждал женщину с мясом. Не было слышно скрипа ржавых петель открываемой двери. Неужели все звероводы забыли о нем?
      Лисенок больше не мог терпеть голода. Осторожно раздавил красную ягоду. Круглую мордочку перекосило. Никогда он не пробовал такой кислятины! Клюква не понравилась, но после нее еще сильнее разыгрался аппетит.
      Замарайка медленно побрел по тундре. Ничего не замечал. Думал только о еде. Вспомнил, сколько раз он отказывался от мороженой рыбы, и вздохнул. Зачем он растаскивал куски по углам? Не любил пить рыбий жир. Налили бы ему сейчас большую ложку или отдали бутылку! Даже не поморщился, вылакал бы всю!
      Надо скорей вернуться к бревенчатому домику. Там крепкий, сухой пол. Теплая печка. У нее разные стороны. Самая горячая под дверкой, холодная под стенкой и две теплые. Но как отыскать этот домик, куда идти? Тундра ровная, далеко видно. Он подпрыгнул. Встал на задние лапы. Но маленького домика не нашел. Случайно обернулся. Заметил за собой круглые ямки. Следы прямой строчкой тянулись по снегу. Обрадовался. Решил возвращаться по ним.
      Круглые ямки то убегали в сторону, то снова возвращались к высоким моховым кочкам.
      Лисенок повеселел. Рано или поздно он попадет к домику. Получит мясо. Не откажется он и от рыбы. Съест даже мороженую. Только бы не потерять следы!
      Небо потемнело. Снег из белого стал синим. Начало подмораживать. По небу рассыпались звезды.
      Сухой треск насторожил Замарайку. Он еще никогда не слышал такого звука. Не так скрипели ржавые петли на дверях в маленьком домике, не так топал старший зоотехник резиновыми сапогами, не так ходили в мягких тобоках женщины-звероводы.
      Замарайка присел. Прислушался. Вытянул мордочку. Наконец он понял, что страшный звук не двигался, не бежал за ним следом, а стоял на месте. Это немного успокоило его.
      Замарайка, крадучись, осторожно ставя лапы, двинулся вперед. В темноте увидел высокую стену. Он не знал, что перед ним камыш. И камыш показался ему страшным. Лисенок задрожал, но не в силах был сдвинуться с места.
      Налетевший ветер коснулся метелок высокой травы. Они тихо зашелестели, будто заговорили между собой. Но ветер подул сильнее, и тогда загремели пустотелые палочки, высушенные солнцем, ветром и морозом.
      Замарайка испуганно присел и стал пятиться от страшного камыша.
      Отбежав далеко от озера, немного успокоился. Почему он попал к камышу? Около него он не проходил. Иначе бы вспомнил. Не мог же он сбиться с дороги: все время шел по своим следам.
      Лисенок наклонил голову к земле и посмотрел на следы. Ему показалось, что это не его круглые ямки.
      И запах не его, а чужой, резкий. Чтобы проверить свою догадку, он поставил лапу в ямку. Так и есть. Это не его след. Чужая лапа больше.
      Замарайка понял, что в тундре он не один. Где-то рядом прятались большие звери. Он пробовал представить себе размер незнакомого зверя, но фантазия его была бедной и ничего не подсказывала. Он вспомнил своих товарищей-щенков, с которыми жил в домике. Все они были почти одного роста. У всех одинаковые лапы.
      Непонятно, зачем большой зверь подходил к камышу. Что ему там было нужно? Трудно решить эту простую задачу, ничего не зная о тундре.
      Замарайка был любопытным. Ему не терпелось посмотреть на большого зверя, хотелось его обнюхать. Но зверь не показывался. Лисенок вздохнул и понуро побрел по следам. Надо самому во всем разобраться. Отыскать свои следы. А потом отправиться на поиски бревенчатого домика. Не успел он подумать о домике, как голод стал сводить живот.
      Замарайка убедился, что в тундре легко заблудиться. Надо запоминать дорогу, приметные знаки: высокие бугры, моховые кочки, озера, камыш. Он вскинул голову и тоскливо посмотрел на небо. Мерцали яркие звезды.
      Лисенок вспомнил о ветре. Надо хорошо принюхаться к нему. В рубленом домике должны топить печь. Будет валить дым. Он понюхал землю. Тут же подпрыгнул и пошел на задних лапах.
      Но ветер не принес острого запаха дыма. Замарайка не знал, что случилось, но в маленьком домике печку не топили.
      И что теперь делать? Мороз крепчал, а зверек не мог побороть голода. Сидеть нельзя: начинал мерзнуть, зубы выбивали дробь. Он побежал. Больше не думал о следах. Ему было все равно, куда он попадет.
      Замарайка остановился на берегу широкого ручья. Мороз успел прихватить воду в лужицах и на закраинах, но на стремнине ручей продолжал еще весело журчать.
      Лисенок обрадовался ручью. Понравилось, что он озабоченно разговаривал с ним. Побежал вдоль берега, стараясь понять, что хочет рассказать вода. Но сколько ни прислушивался, ничего не понимал.
      Ручей выбежал на каменную россыпь. Сразу заговорил громко: он перекатывал круглые голыши, обтирая их друг о друга.
      Замарайку испугал шум трущихся камней. Он прыгнул в сторону и вбежал на большую моховую кочку, где остались березки. Сделал шаг и наступил на птичье гнездо.
      Пуночка хотела вспорхнуть, но черно-бурый лисенок сильно прижал ее лапой.
      Замарайка быстро сжевал маленькую птичку и повеселел. Приглядевшись, заметил в траве три маленьких яичка. Лизнул, но ничего не разобрал. Сжал зубами. Хрустнула скорлупка... За первым яичком последовали остальные.
      Глава 3
      ХОСЕЙКА
      Маленькому Хосейке не везло. За что бы он ни брался, ничего не получалось. Уходил на охоту - возвращался пустым. Отправлялся на оленях к пастухам - сбивался с дороги.
      А в то же время его товарищи приносили с озер убитых уток и гусей. Были они хорошими ясовеями.
      С завистью смотрел Хосейка на ребят в классе. Скоро в тундру прилетят утки и гуси. Пуночек он уже встречал. Черными комочками перепархивали они с проталинки на проталинку. Он тяжело вздохнул. У всех мальчишек есть собственные ружья - двадцатки. А у Тэбко даже новая двустволка. Тэбко зимой добыл двух песцов, за их шкурки получил ружье. А высокий ушастый Сероко поймал капканом крестоватика.
      Четвероклассник отворачивался и от девчонок. Каждая из них могла бы похвастаться, что ловила петлями белых куропаток. А его прутики с жилками всю зиму обходили птицы.
      "Подождите, я еще покажу себя!" - пригрозил Хосейка и снова вздохнул. Скорей бы начиналась охота!
      Солнце скользнуло в окно. Большая сосулька над рамой заискрилась. Скоро от нее оторвалась капля.
      Хосейка увидел сосульку и улыбнулся. Хорошо бы ее погрызть. Он вдруг непроизвольно задвигал губами. Начал подбирать слова.
      Капает, капает лед,
      Падает, падает капля в рот,
      Стал я капли считать:
      Раз, два, три, четыре, пять!
      В классе решали задачи. Учительница Мария Ивановна сама их придумывала на разные правила.
      - Салиндер, реши задачу. За сданные шкурки зверей школьники получили денежную премию двадцать пять рублей шестьдесят копеек; из них восемнадцать рублей двадцать пять копеек они израсходовали на покупку музыкальных инструментов. Сколько осталось денег у школьников?
      Тэбко наморщил лоб. Но через секунду твердо сказал:
      - Семь рублей тридцать пять копеек. Я убил еще двух песцов! - и широко улыбнулся от избытка счастья.
      - Молодец!
      - А я поймал крестоватика! - похвалился высокий Сероко. Его оттопыренные уши просвечивало солнце.
      - Хосейка, мы решаем задачи. Ты кого поймал зимой, скажи? - задала вопрос учительница. - Хватит смотреть в окно.
      - Тэбко охотник! - крикнула со своего места девочка Нярвей. - А Хосейка хуже девчонки. Хосейка никого не добыл. Даже куропаток петлями не ловил! Ничего он не умеет.
      Мария Ивановна поняла, что допустила промах. Она хотела задать Хосейке пример на вычитание, но он выскочил из-за парты.
      Далеко убежал от школы Хосейка. Остановился отдышаться. Снова вспомнил, как Нярвей показывала на него пальцем и говорила: "Хосейка никого не добыл! Он хуже девчонки!"
      Мальчик стал придумывать, как он разделается с Нярвей. Он докажет ей и всем ребятам, какой он хороший охотник. С ним никто из них не сравнится. Даже сам Тэбко. Хотя у него и новая двустволка есть и он добыл двух песцов. Высокий Сероко тоже будет посрамлен.
      Хосейка представил, как он будет красться к озеру. В руках у него ружье. Из камышей вылетит гусь. Он вскинет ружье и выстрелит. Гусь перевернется через голову и упадет у его ног.
      - Есть один! Хосейка не худой! Он хороший охотник!
      Хосейка дошел до самой реки. Далеко видно с высокого берега. Внизу по льду бежала собачья упряжка. Трудно было оторвать от нарт глаза. Интересно узнать, где ловил рыбак.
      Только сейчас Хосейка вспомнил, что проголодался. Понял, рыбак много поймал. Собаки бежали не шибко: нарты тяжелые.
      Хосейка припустился к пристани. Успел! Собаки начали подыматься на крутой берег. Изо всех сил тянули нарты.
      - Ан-дорова-те! - поздоровался Хосейка и улыбнулся.
      - Здравствуй! - радостно ответил рыбак и посмотрел на мальчишку. Достал с нарты большую рыбу. - Лови, Хосейка!
      Хосейка поймал замороженную нельму. Обрадовался. Достал нож, отрезал кусок. Принялся жевать.
      - Тэбко мой в школе еще? - спросил рыбак. - Шибко рыба валит. Надо дергать. Увидишь - зови его.
      - Он там задачи решает! - Хосейка помчался к своему чуму. Даже забыл про голод. "Докажу, какой я рыбак. Не будет больше Нярвей смеяться. А потом узнают, какой я охотник!"
      В чуме Хосейка быстро отыскал отцовскую махалку. К крепкой палке привязаны скрученные оленьи жилы. На конце висит большая блесна. Крючок на блесне выкован из крепкого гвоздя и старательно заточен напильником.
      - А-ля, ля-ля, ля! - стал подзывать собак Хосейка, размахивая нельмой.
      Скоро шесть собак запряжены в постромки. Впереди стояла высокая, лобастая Лапа с большой белой бляхой на груди.
      Хосейка повозил легкие нарты, чтобы освободить полозья от прилипшего снега. Бросил вперед палку.
      - Пырь!
      Собаки дружно бросились за Лапой. Каждой хотелось догнать бегущую впереди собаку и рвануть ее за мохнатые штаны. Хосейка пробежал немного сбоку нарт, а потом упал на них животом.
      - Пырь, пырь!
      Хосейка торопился. Пока ребята в классе досидят уроки, он успеет наловить много рыбы. Потом подъедет к интернату. Нарта будет завалена рыбой. Нельмы он поймает больше, чем Тэбкин отец! Пусть все угощаются. Едят строганину. Он не жадный! Нярвей выберет самую большую и жирную нельму!
      Радостно было Хосейке. Ветер свистел в ушах. Собаки бежали дружно. Можно было их не подгонять. И Хосейка стал подбирать слова для песни:
      Проглочу сосульку,
      И она растает,
      Рыбы много я поймаю,
      Все узнают!
      Быстро домчали собаки Хосейку до круглой лунки на льду. Мальчик забил в снег кол, чтобы собаки не убежали с нартой. Удобно устроился, начал разматывать скрученные оленьи жилы.
      Лунка схватилась по краям тонкой коркой льда. Хосейка разбил лед, а потом старательно дощечкой выкинул осколки, чтобы не мешали вытаскивать рыбу.
      Внимательно осмотрел блесну. Хотел привязать к крючку красную тряпочку, на нее берут жирные муксуны. Но нельма лучше. Нельма сама тает во рту! Тогда тряпочка не нужна.
      Хосейка опустил блесну. Резко взмахнул палкой. Ждал, рыба сразу бросится на блесну, схватит. Но удара не последовало.
      Блесна стала тонуть. Снова Хосейка взмахнул рукой.
      Уставшие собаки разлеглись перед нартой. Не спускали глаз с рыбака. Терпеливо ждали добычу. Треугольники ушей насторожены, чтобы не пропустить ни одного звука.
      "Говорил, здорово валит рыба, - подумал Хосейка. - А где рыба? Нет ее!"
      Расстроенный Хосейка дергал махалкой. Вскидывал руку вверх и тут же опускал. Снова дергал.
      Собаки стали нетерпеливо скулить. Пора бы накидать большую кучу рыбы. Хосейка вздыхал. Не мог он зацепить ни одной. Хосейка, Хосейка! Невезучий ты, Хосейка!
      - Проголодалась, Лапа? - спросил мальчик. - Подожди, скоро поймаю! Он вглядывался в круглую лунку, черную воду: не прибилась ли где рыба?
      Черная лайка посмотрела на мальчика и приветливо замахала хвостом.
      Надоело Хосейке ждать. Да и голод давал себя знать. Достал замерзшую нельму, отрезал кусок. Положил сладкое мясо в рот.
      Собаки учуяли запах свежей рыбы, громко заскулили.
      - Сейчас поймаю! - Хосейка выдернул блесну из воды. Достал из кармана красную тряпочку и привязал к крючку.
      Начал дергать. Вдруг сильный удар чуть не выбил махалку у Хосейки из рук. Скрученные оленьи жилы зазвенели.
      Хосейка проворно стал вытаскивать блесну. Из воды показалась зеленая голова щуки.
      - Есть одна!
      Не успел Хосейка взмахнуть, как последовал новый удар. Он стал перебирать руками леску. Увидел плоскую голову налима.
      - Живот болит от налима! - крикнул обрадованно мальчик, скинул капюшон на плечи. Ножом разрубил рыб на куски и бросил собакам.
      Собаки быстро разделались с рыбой. Улеглись по своим местам, на протаявший снег.
      Хосейка подвинул нарты. Удобнее уселся перед лункой. Принялся дергать махалкой.
      Скоро на лед вылетел широкий муксун с крепкой чешуей.
      - Хорошая рыба пришла! - Хосейка от радости начал прыгать около лунки. Сегодня мальчик докажет, что он настоящий рыбак. Наловит много рыбы. Целую гору. Приедет к интернату и будет кричать:
      "Кто хочет строганины?"
      Угостит и Марию Ивановну, свою учительницу. Он от радости начал петь. Трудно было понять, откуда у него брались слова. Задачки всегда трудно решать, цифры плохо складываются и вычитаются. А вот песни сами приходят.
      Я поймаю сто рыб,
      Накормлю ребят,
      Пусть теперь не говорят,
      Что Хосейка не рыбак!
      Страшный удар выбил махалку из руки. Хосейка успел схватить палку, прежде чем она скрылась в темной воде. Он потянул махалку к себе, но рыба не шла. Схватился двумя руками и потянул сильнее. Рыба резко дернула, и Хосейка пополз по снегу к лунке. Еще секунда, и рыба затащит его под лед, в круглую дыру. Хосейка мог разжать пальцы и выпустить махалку, но он повернулся и уперся пятками в край лунки. Теперь рыбе его не сдвинуть.
      Тобоки промокли. Хосейка крепко, двумя руками держал махалку. Посмотрел в лунку. Как вытащить рыбу? Прыгала она, как заарканенный олень.
      Хосейка начал осторожно отползать от лунки, где плескалась холодная вода. Потом, перекатываясь, как круглое бревно, он добрался до нарт.
      Рыба нетерпеливо дернула и упрямо полезла в глубину. Хосейке показалось, что у него в руках не махалка, а тынзей. Он держал не пойманную на блесну рыбу, а заарканенного оленя. Олень тащил его по тундре. Надо изо всех сил упереться ногами. Хосейка вбивал пятки тобоков в заструги снега, но рыба упрямо волокла его к лунке.
      Вдруг рыба остановилась. Хосейка немного передохнул. Снова стал ее подтаскивать к круглой дырке. На этот раз удалось добраться до нарт. Хосейка быстро обмотал махалку вокруг копылок. Руки стали свободными.
      Рыба рванула, и нарты накатились на лунку.
      Хосейка повернулся и посмотрел на высокий берег. Ему видны островерхие чумы, грузовые нарты, бревенчатые дома. Около чумов копошились фигурки людей.
      - Эге-гей! - закричал Хосейка, зовя к себе подмогу. Но его не слышали.
      - Пырь, пырь!
      Собаки дружно бросились вперед, навалились на постромки, но сорвать нарты с места не смогли.
      Хосейка побежал в поселок за помощью. На берегу он встретил молодого пастуха-оленевода.
      - Я рыбу большую поймал. Нельму.
      - Угости.
      - Она в реке. Привязал к нартам!
      Парень засмеялся.
      - Тебя как зовут?
      - Хосейкой.
      - Ну и врать ты здоров, Хосейка!
      - Правду говорю. Посмотри, на реке стоят мои нарты. Там собаки.
      - Говори, говори!
      Хосейка побежал в интернат. В четвертом классе кончились занятия, и ребята шли в столовую.
      - Я рыбу поймал большую! - сказал Хосейка высокому Сероко.
      - Покажи! - Сероко недоверчиво посмотрел на потного, запыхавшегося после бега Хосейку.
      - Она в реке!
      - Вся рыба в реке, - сказал Тэбко и высокомерно посмотрел на Хосейку. - В тундру рыба не приходит щипать ягель.
      Ребята громко смеялись, толкали Хосейку. Нярвей показывала на него пальцем:
      - Хосейка узнал, что рыба живет в реке.
      - Я поймал рыбу. Привязал к копылкам нарт.
      - Никогда не слышала, чтобы рыбу запрягали в нарты, - громко стала смеяться Нярвей и показала на Хосейку пальцем. - Веселый ты, Хосейка! Врун ты!
      - Правду говорю. Поймал большую рыбу. Меня чуть в лунку не втащила.
      Ребята не поверили Хосейке. Но понеслись к реке, чтобы посмеяться над ним.
      Не успела ватага ребят добежать до берега, как навстречу вылетела собачья упряжка. Впереди бежала черная широкогрудая Лапа и радостно лаяла.
      Хосейка поймал собак. Ребята увидели привязанную к копыльям махалку с куском жил... Рыбы не было.
      Нярвей посмотрела на Хосейку и, показывая на него пальцем, громко стала смеяться:
      - Эй, рыбак, зачем рыбу к нартам привязал?
      - Ай да мужик! Рыбу запрягал!
      Глава 4
      ГОЛОД
      Замарайка с трудом справлялся с голодом. Голод часто подымал его среди ночи. Лисенок хорошо помнил, что съел за три дня. Одну маленькую птичку и три яичка. Потом подкрепился вмерзшим в лед налимом и сжевал попавшийся ему кусок старого ремня от тынзея.
      Первые дни маленький лисенок больше всего боялся черных ночей. Он старался лежать с открытыми глазами, вслушиваясь в глухую тишину. Рядом с ним спал уставший за долгий день ветер. Он больше не налетал, не пугал его резкими птичьими голосами, треском ломающегося льда, шумом ручьев и грохотом перекатывающихся камней. А лисенку все равно было страшно.
      Замарайка крутил по сторонам головой, каждую минуту ждал неожиданного нападения. Звери с огромными лапами бродили где-то близко за буграми.