Слова жгли ей горло. Когда в последний раз она произносила такое вслух?
      Каттер молчал, терпеливо глядя на нее.
      - Просто.., я всегда чувствовала себя виноватой в том, что... - она поискала слова, - любила кого-то столь порочного. Чувствовала себя предательницей по отношению к маме. Словно это я позволяла ему снова и снова мучить нас. Но все же...
      - Понимаю, - тихо проговорил Каттер. И она видела - он и правда понял.
      - Наверно, есть что-то ненормальное в том, чтобы любить такого человека, да?
      - Нет, если только надежду не называть ненормальным чувством. В такой ситуации только надежда и дает шанс терпеть.
      - А ты надеялся?
      Она угадала - он думает о своей бывшей жене.
      - Некоторое время... Но мам не так повезло, как твоим родителям. У нас не было любви.
      Какой же он хороший человек, Каттер... Такой сильный, такой... Она заставила себя отвести глаза - у него нет прав на такие мысли. Несколько футов Адриана проползла на коленях, подальше от соблазна, убеждая себя сосредоточиться на прополке. Но, вытягивая длинный корень, мысленно вернулась к своим родителям. Теперь она знала - мать смотрела на свой брак достаточно трезво.
      В отличие от нее самой, от Адрианы. В последний год их брака она предпочла поплотнее зажмурить глаза. Каттер прав - она все еще цепляется за спасительную слепоту. А теперь вдруг устала от темноты - так устала... К черту все! Если уж Бланш смогла, то почему она не сможет? Она сильная - настоящая южная леди, как любила напоминать ей Бланш, закаленная в огне пылающих плантаций.
      Впрочем, сейчас ее окружает теплый сад, полный мира и покоя, возле дома ее мечты. Стоит прекрасное утро, и рядом с ней - сильный мужчина. Можно немного расслабиться. Адриана встала на колени, глубоко вздохнула и снова подумала о Харви.
      Его рубашки - белоснежные, хрустящие, с перламутровыми пуговицами, тщательно отглаженные. Она помнит, как складывала их в чемодан, упаковывала его вещи, чтобы он мог ехать к другой женщине.
      Телефон, звонки поздней ночью. Она поднимает трубку дрожащей рукой и слушает ее дыхание, слушает тишину, такую насмешливую и жестокую...
      Злость... Но в злости для нее нет ничего нового - она знала ее и раньше, может быть, не такую глубокую.
      Сумка... Пластик с голубыми буквами. Вежливая, безликая женщина-полицейский вручила ее Адриане. Озадаченная, она открыла ее: красная туфелька, соблазнительная, утонченная... И наплывшая дурнота, когда она поняла, что в тот день в машине с Харви сидела эта женщина. Он ушел от нее, бросил Лизу, и с ним была эта сучка. Она смеялась, пока он уезжал...
      Ненависть... Она ненавидела его. И радовалась, что он умер. Ненависть черна и уродлива, ее нельзя не замечать. Адриана уже не старалась подавить это чувство, позволила ему прийти и завладеть собой, пройти сквозь себя. Ждала, вдыхала и выдыхала. Равновесие возвращалось, а вместе с ним - удивление. Она взглянула в лицо самому худшему, а мир так и не перевернулся.
      Адриана ощутила руку Каттера на своей руке и открыла глаза. Она и не заметила, что они закрыты.
      Безучастно смотрела, как он силой разжимает ей руку, в которой намертво зажат сорняк. Костяшки стерты, руки загрубели после двух недель уборки, кончики пальцев окрасились в зеленый цвет. Губная помада, конечно, давно стерлась, а волосы растрепались...
      Последнее время она так старалась хорошо выглядеть. Накупила себе полный шкаф сексуального кружевного белья - последняя безнадежная попытка привлечь внимание Харви. Даже сейчас ей почему-то казалось важным сохранять безупречный вид - постоянный макияж, и все прочее.
      Пальцы Каттера обвились вокруг ее запястья, глаза их встретились. Ненависть, сжигавшая ее минуту назад, вдруг исчезла. Сердце взволнованно забилось, от груди до бедер прошла волна жара, столь мощная, что у нее перехватило дыхание. А она-то думала, что горечь, так долго копившаяся в душе, должна выжечь все чувства и желания.
      А взгляд у Каттера открыт и честен - он не солжет ей. Он - единственный мужчина рядом с ней, который не солжет. И его глаза говорят, что он хочет ее.
      Каттер взял Адриану за руку и придвинулся ближе, пока его бедра не прижались к ней. Его губы приблизились к ее губам с жаром, пугающим его самого. Это было не утешение, не помощь - это была жажда.
      Он обнял ее за плечи и осторожно опрокинул на мягкую землю. Опустившись сверху, он прижал ее всем телом. Она немедля обвила его ногами, раскрываясь перед ним. Его губы исследовали ей лицо - подбородок, щеки, веки, гладкую кожу, согревающуюся под его поцелуями... Едва слышные постанывания Адрианы сводили его с ума. Он приподнялся и расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки, потом вторую...
      Изумрудно-зеленый атлас и белая, как сливки, кожа... Со стоном он склонил голову и коснулся ложбинки, языком проводя по коже и ткани влажные полосы. Потом двинулся к вершине холмиков грудей, скрытых атласом, и она выгнула спину, отдавая себя его ищущим губам. Волосы у нее рассыпались, словно золотое облако, глаза закрыты, темные ресницы лежат на горящих щеках, раскрытые влажные губы порозовели... Его пальцы все еще возились с последней пуговицей, он дрожал от нетерпения, от жажды ласкать ее еще полнее...
      В этот момент со стороны дома послышался знакомый шум.
      Руки у него замерли, хотя сумасшедшее желание еще переполняло. Долгие годы он собирался починить входную дверь, а до него это не один год собирался сделать отец. Хорошо, что так и не собрались. Он склонился и положил голову ей на грудь, закрыв глаза, стараясь овладеть собой. Дождался, пока успокоится дыхание, - вот теперь можно идти здороваться с родителями. Впервые в жизни он порадовался, что отец стал медлителен и не скоро доберется до своего кресла. Он поднял голову, и пальцы Адрианы соскользнули с его волос, которые она нежно поглаживала.
      - Это мои родители...
      Она кивнула, и он медленно поднялся. Адриана тоже быстро пришла в себя: застегнула все пуговицы и встала, отряхивая шорты и заправляя рубашку за пояс. Убрала волосы за уши, привела себя в порядок - и вновь стояла перед ним спокойная, классическая; кто поверит, что под блузкой со строгим цветочным орнаментом изумрудный атлас, еще влажный от его языка... Каттер сломал два стебля, которые они повредили, и добавил их к жалкой кучке сорняков - все, что успели выполоть. Провел рукой по траве, сглаживая елея от их тел, и протянул ей руку. Адриана без колебаний приняла ее. Глаза их встретились, и она улыбнулась. Сердце у него сделало странный кульбит - забилось в новом, радостном ритме. Он улыбнулся в ответ.
      - Пойдем, познакомимся с моими предками.
      В тот же день позже Каттер сверлил стену, чтобы повесить аптечку, угрюмая Лиза наблюдала за ним. Адриана скрылась на кухне с папкой, которую привез Лу. Она так соблазнительно покусывала кончик карандаша, нажимая кнопки калькулятора, что ему пришлось закрыть дверь в ванную, чтобы это зрелище не мешало работать.
      Дрель издавала ужасающие звуки, и Лиза зажала уши руками.
      - Долго еще?
      - Почти готово. - Последняя порция каменной крошки выпала в раковину. Вот и все. - И достал аптечку из коробки.
      - Ты все еще на меня сердишься? - наконец осведомилась Лиза.
      - Нет, не сержусь.
      - Нет, сердишься.
      - Да нет же!
      - Думаешь, я сдалась, да?
      - Нет, не думаю.
      - Думаешь, мне надо было позволить тебе копать дальше, да?
      Голос у нее звучал агрессивно, и эта ярость тронула его - бедная девочка...
      - Лиза, послушай...
      - Мама понимает в цифрах, Каттер! - настойчиво произнесла она, словно он с ней спорил. - Если она читала этот отчет и он ее не убедил, я ей верю.
      Если она...
      - Ты не можешь говорить помедленнее? - Он опустил аптечку на пол и повернулся. - Я тоже ей верю.
      - Правда?
      Он кивнул. Харви, конечно, сделал все это, но Адриана права: доказательств нет и уже никогда не будет.
      - Сегодня днем я перечитал отчет и подумал о том, что сказала твоя мама. Все лежит на поверхности, и обвинить твоего отца - самое простое. Но возможно, все подстроено и кассир не смог опознать его как человека, забравшего деньги, так что...
      Лиза понимающе кивнула - И пока мы не найдем денег...
      - ..Мы не можем доказать ни той версии, ни другой, - закончил он за нее. Ты искала конкретных неопровержимых доказательств, Лиза. Извини, не думаю, что смогу найти их для тебя.
      - А у тебя нет никаких предположений относительно денег?
      - Ни одной догадки, - признался Каттер. - Если твой отец взял их, похоже, они где-то спрятаны.
      - Других зацепок нет?
      Он пожал плечами. Была у него одна мысль... Вот только как заговорить с Адрианой о той, другой женщине? Спросить, мог ли Харви оставить ей деньги... Ни за что на свете! Каждая тропинка в этом деле упирается в непреодолимую каменную стену. А он давно научился не тратить попусту время и не биться головой об стены.
      Лиза задумалась.
      - А если у тебя появится зацепка, станешь с ней разбираться?
      Бросила бы она это дело!
      - Лиза... - с беспокойством начал он.
      - Я имею в виду - гипотетически.
      - Ты ничего такого в виду не имеешь, так что выкладывай.
      - Да это, в сущности, неважно. - Она распустила волосы, развязав голубую ленту, и встряхнула ими. - Мы с папой много играли с компьютером, вот и все. У него осталось множество программ - на моей машине, наверху. - Она вытянула руки, как дорожный регулировщик. - Понятия не имею, связаны ли они как-то с денежными переводами, но кто знает...
      Каттер скрестил руки на груди и терпеливо ждал продолжения.
      - За несколько дней до смерти отца я заметила, что он стер свою директорию, все файлы пропали. Твое мнение об этом?
      Вдруг он понял, что чувствовала Адриана. Ничего хорошего не принесут эти поиски - содержание удаленных файлов все равно не узнаешь. Возможно, это полный список переводов, которые делал Харви, начисто выскребая счет своего клиента, или программа, заметавшая следы его незаконной деятельности.
      - Мое мнение, - медленно произнес он, - что вы отлично провели время в Диснейленде. И только это важно.
      Лиза, кажется, вздохнула с облегчением, как будто надеялась, что именно это он и скажет.
      - Нет доказательств, нет и правды? Каттер кивнул.
      - Ладно, тогда все. - Она поднялась и позвала:
      - Ма-ам! Что у нас на ужин?
      - Бурито с черной фасолью, - ответила Адриана каким-то отрешенным голосом.
      - Здорово! А можно Каттер останется на ужин? - Лиза открыла дверь и подбежала к матери. - Бурито с черной фасолью у мамы получается просто объеденье!
      Адриана подняла глаза и встретилась с ним взглядом - комнату тут же заполнило невидимое электричество. Он снова будто увидел изумрудный атлас, почувствовал запах теплой земли и горячей кожи - ив тот же момент понял, что безумно хочет ее. Совершенно это ни к чему.
      Вообще события приняли неожиданный оборот. Его работа всегда предполагала разного рода неприятности, но тут случай особенный. Ведь он вошел в жизнь Адрианы под вымышленным предлогом, как лакей Джонатана Раунда. Его послали рыться в ее белье, пока оно еще в шкафу, а не у нее на теле.
      Пора ему подумать о самоконтроле. Но как контролировать лесной пожар? Он ведь только и мечтает, как бы снова целовать Адриану, и сделает это при первой возможности. Подбросит топлива в костер своей страсти - и тот взовьется до небес...
      Адриана чувствовала, как лицо у нее пылает.
      - Конечно, Каттер, я буду рада, если ты останешься. У нас всегда полно еды. И Бланш обещала прийти.
      Потребовалась вся сила воли, чтобы отвести от него взгляд и повернуться к Лизе. Она зацепилась взглядом за лицо дочери, как за спасительную соломинку, но вдруг это детское, в веснушках, лицо разительно изменилось - побледнело, губы поджались, глаза сузились. Лиза переводила взор с матери на Каттера и обратно, и в нем ясно читалось: "Держись подальше, он мой!".
      С тяжелым сердцем Адриана поняла: Лиза сейчас прочла у нее в глазах то же самое.
      Глава 7
      - О Боже, Боже мой! - услышала Адриана вздох матери.
      Доставая основное блюдо из духовки, оглянулась через плечо и посмотрела на Каттера и мать, сидящих за столом. Они ели салат; руки у Бланш лежали на столе, глаза были широко раскрыты; она смотрит туда, откуда слышны шаги Лизы.
      - Ты почти вовремя, - заметила Адриана с показным весельем. Три раза звала Лизу, боялась, девочка вообще откажется спускаться вниз. Тогда станет ясно пойманный ею взгляд требует объяснений. А вот объяснений-то у нее как раз и нет. Держа в руках кипящую кастрюлю с фасолью, сыром и овощами в зеленом соусе чили, она повернулась, чтобы поздороваться с дочерью. Поскорее забыть происшедшую между ними неловкую сцену.
      - Лиза, детка, что за?.. - начала Бланш.
      - Не сейчас, мама! - прошептала Адриана на ухо матери, спеша к столу, чтобы поставить кастрюлю в центр.
      Под Лизой тихо скрипнул стул.
      - Но, Адриана...
      Она взглянула на мать так, что та умолкла. Самое время продемонстрировать Бланш свои актерские способности - если кто и способен сохранить спокойствие, когда внучка является к ужину, одетая, как уличная шлюха, так это она.
      - Ты сегодня переоделась к ужину. - Адриана отодвинула стул и села.
      Слово "переоделась" не вполне отражает ситуацию: туфли на высокой шпильке, черное обтягивающее платье с коротким рукавом чуть не лопается на груди. Адриана положила себе бурито, стараясь не смотреть на жирные линии вокруг зеленых Лизиных глаз, на залитые лаком волосы, превращенные в некое подобие кудрей. Да уж, с таким количеством косметики на лице можно потопить миноносец...
      - Собираюсь сегодня пойти в кино с Дженифер, - важно сообщила Лиза, накладывая в тарелку салат.
      Адриана чуть не фыркнула и поспешно заговорила о том, что идет в кинотеатре, в котором часу Лиза вернется, всю ли домашнюю работу сделала...
      - Мне нравится твоя прическа, - проговорил Каттер, - очень.., элегантно.
      Взгляд на него из-под черных от туши ресниц сказал ему, что она ожидала комплимента.
      - Спасибо. А ты не хочешь пойти с нами, Каттер? Поедим поп-корна.
      Еще один ее взгляд - и он беспомощно посмотрел сначала на Адриану, потом на Бланш.
      - У меня уже есть планы на вечер, - ответил он, - но все равно, спасибо.
      - Конечно. Может быть, в другой раз. - Широкая улыбка открыла зубы, слегка запачканные розовой помадой.
      Ужин прошел почти спокойно. Бланш вошла в свою любимую роль - строгой южной красавицы. Это когда стадо трубящих мамонтов присоединяется к ним за столом, а она и глазом не моргнет. Просто предложит им мятного чая со льдом и спросит, что они думают о погоде.
      Лиза вела неприкрытый флирт с Каттером - Адриана лишь поеживалась. Бесконечно терпеливый, он игнорировал ее неуклюжие попытки, обращался с ней в обычной дружеской манере, шутил и поддразнивал. "Ох, Лиза, детка!" переживала за дочь Адриана. Что ж, пришло время. Такой привлекательный мужчина, как Каттер, конечно, притягивает Лизу как магнит. Отца ее ведь вечно не было дома, и Лизу окружали одни женщины. Откуда ей взять опыт общения с мужчинами?
      - Лиза, ты совсем не поела бурито, - заметила она. - Я приготовила, как ты любишь.
      Лиза отрицательно помотала головой. Из прически тут же выбился непослушный вихор и закачался, словно антенна.
      - Я на диете.
      Адриана удивленно на нее воззрилась.
      - Начала с сегодняшнего дня.
      - О-о-о... Ну ладно.
      Это уж слишком: жуткий макияж, лохматая, да еще и голодом себя морить решила... Адриана зачерпнула маленькую ложку и поднесла к тарелке Лизы.
      - Совсем немного - это тебе не повредит. Не можешь же ты жить на одном салате.
      Лиза резко отодвинула тарелку, даже подняла ее со стола.
      - Нет, мама! Не хочу!
      - Лиза это сама решит... - вмешался Каттер.
      - Точно, я не ребенок, мама. Вот Каттер это видит. Правда, Каттер?
      - Хмм...
      - Он думает, что я умная молодая женщина, правда, Каттер?
      "Господи, как это меня угораздило!" - Каттер уже начинал паниковать.
      - Скажи ей, что я больше не ребенок! - потребовала Лиза, заметив его колебания.
      О Боже! Он положил вилку и отодвинулся от стола.
      - Лиза, по правде говоря, с позиции взрослого, я хочу сказать...
      Она повернулась к нему, пораженная таким предательством. От резкого движения волосы у нее окончательно растрепались, рот приоткрылся в разочарованном "о-о,..", она всплеснула руками... Этого оказалось достаточно раздался громкий треск, туго натянутая ткань не выдержала и лопнула, обнажив тело от подмышки до талии.
      Девочка вскочила на ноги, опрокинув стул, и, одной рукой придерживая волосы, а другой - порванное платье, уставилась на Каттера. Он знал, что она видит сейчас у него в глазах - сожаление и смущение. Не говоря больше ни слова, с пылающим лицом, она повернулась и выбежала из комнаты. Каттер резко поднялся, намереваясь следовать за ней.
      - Оставьте ее в покое! - Голос Бланш прозвучал так, что Каттер застыл на месте. - Последний человек, которого девочка сейчас хочет видеть, это вы. - И величественно встала из-за стола. - Сегодня вечером мы с Лизой идем в кино. Скоро вернемся.
      Она бросила на Каттера взгляд, от которого тот опустился обратно на стул.
      - Уверена, вы поймете, если мы не будем прощаться. - И, высоко держа голову, вышла из комнаты.
      Вот это да! Каттер подался вперед, поставив локти на стол. Ему нравилось болтать с Лизой, насмешливой и умной девчонкой. Он хотел ее подбодрить, внушить ей веру в себя. Это его вина - как всегда, всего лишь хотел помочь...
      - Это все твоя вина! - Адриана словно подслушала его мысли. - Что ты ей сказал?
      - Ничего! Я...
      - Ты ее поощрял, да?
      Взгляд Адрианы его разозлил. Он поднял упавший стул Лизы и с громким стуком поставил на место.
      - Поощрял - чтобы она занималась гимнастикой и следила за своим весом. Вот что я делал.
      - Ты пытался заставить ее почувствовать себя какой-то особенной.
      - Она и есть особенная.
      - Ты знаешь, о чем я говорю! - Адриана перегнулась через стол и наставила на него указательный палец. - Она для тебя так оделась!
      - Послушай меня, леди. - Он оттолкнул указующий перст и прижал ее руку к столу. - Если бы ты не была так занята своей вежливостью, увидела бы, что Лиза изо всех сил старается угодить тебе, а не мне.
      - Да, крича и ругаясь...
      - Ты так давишь на нее - не удивительно, что она столько ест. Старается быть паинькой, хорошей девочкой для тебя, вместо того чтобы быть самой собой.
      - А ты что, за две недели уже выяснил, какая моя дочь на самом деле? Адриана выдернула руку.
      - За две недели я насмотрелся, как вы, все трое, изо всех сил делаете вид, что у вас ничего не случилось. Харви, пропавшие деньги, твоя работа, Лиза... Девочка так сбита с толку, что каждая мелочь.., например, стертая программа Харви у нее на компьютере - и она уже подозревает, что он планировал в ее спальне целый заговор!
      Может быть, Адриана и старалась сделать все как лучше, в отчаянии размышлял Каттер, но как она могла не видеть, насколько сильно ранит свою дочь? Защищала себя, уверенная, что защищает и Лизу тоже. А на самом деле вежливые улыбки пугали Лизу гораздо больше, чем напугала бы правда.
      - Адриана, послушай, помнишь, ты говорила мне, как ненавидела Бланш за то, что та притворялась, будто все отлично. Как думаешь, что ты сейчас делаешь с Лизой?
      Она открыла рот, чтобы возразить, но он не дал ей ничего ответить.
      - Я не предлагаю тебе рассказывать ей о неверности Харви.
      - Тише! - оборвала его Адриана. Безмолвствующие Бланш и Лиза спустились по лестнице и вышли.
      - Но ты можешь сказать ей, что у вас были проблемы, - продолжал он минутой позже, - и признаться, что ты на него злилась. Ради Бога, Адриана, это любой дурак заметит: твои губы говорят, как вы были счастливы вместе, а твои глаза... - глядя прямо ей в медовые глаза, он протянул руку и прижал палец ей к виску, смахивая прилипшую ресничку, - полны злости.
      Она оттолкнула его руку.
      - Значит, мы снова говорим о моем предполагаемом отрицании? Так я не смотрю в лицо реальности? - Голос у нее дрожал, она вскочила на ноги. Знаешь, с меня хватит! Хочешь реальности? Ладно, пойдем, взглянем на нее!
      Он попытался ее остановить, но она, не обращая на него внимания, выбежала из комнаты. На ступеньках обернулась, бросила на него через плечо взгляд, полный огня и решимости.
      - Ты идешь или нет?
      - Иду-иду! - Он махнул рукой - по крайней мере узнает, какая муха ее укусила.
      В спальне она подошла к шкафу, который он дважды обыскал в первый же день, и достала пластиковую сумку. Раньше ее на этом месте не было. Вместе с сумкой из шкафа вывалился лифчик. Оставив шкаф открытым настежь, а лифчик валяться на полу, Адриана толкнула Каттера ладонью в грудь.
      - Садись!
      Заинтригованный, он присел на край кровати.
      Она расстегнула сумку и перевернула ее - содержимое рассыпалось по белому покрывалу. Зеленый фонарик подкатился к Каттеру и остановился у его ноги. Мелочь, булавка для галстука.., все, что осталось от человека по имени Харви. Каттер с некоторым удивлением узнал эти предметы: все они аккуратно собраны полицейскими на месте аварии или в морге.
      Единственное, чего он не узнал, - красная туфелька, слишком маленькая, чтобы принадлежать Адриане. Да и никогда она не надела бы столь броской вещи. Адриана подняла туфельку и посмотрела на нее с отвращением, так и этак поворачивая в руках.
      - Видишь?
      - Это не твоя.
      Глаза ее встретились с его взглядом - они метали молнии.
      - Нет, не моя. Это и есть реальность. О, Господи! Догадка подействовала на него, как удар по голове. Он потянулся к ней.
      - Адриана...
      Она отступила, не давая до себя дотронуться. - Так, значит, я должна сказать Лизе правду, что ее отец бросил нас, не сказав ни слова, даже не оглянувшись. Вот билет до Далласа в один конец. - Адриана постукивала острым каблучком красной туфельки по ладони, еле сдерживаясь. - Что в день смерти с ним в машине была другая женщина. - У нее срывался голос от едва сдерживаемых слез. - Как насчет того, чтобы рассказать ей, что он вез с собой любовницу? Что какая-то женщина забрала деньги? На них Харви собирался начать с ней новую жизнь. Она бросила его, истекающего кровью, с раздавленной грудью. И это рассказать Лизе? - Все ее тело сотрясала дрожь. Каттер молчал. Что он мог сказать? - Не думаю, что стоит это делать. - Адриана почти кричала. - И мне все равно, заплатит она тебе двести долларов или два миллиона, - ты тоже ей не скажешь! Слышишь меня? Не скажешь!
      Он содрогнулся от боли у нее в голосе и от сознания, что все это время она была права, а он ошибался. Убедил себя, что молчание причиняет Лизе боль, и не понял, что правда может ее просто убить.
      Его собственная военная карьера подразумевала ложь, хитрость, укрывательство. Но в самой глубине в нем всегда жила вера в правду. Ложь во спасение, считал он, необходима, чтобы сохранить жизнь, свободу и надежду на счастье.
      Во второй раз в жизни его вера в силу правды оказалась под угрозой. В первый раз он ушел в отставку. А на этот раз?..
      - Вот и вся реальность, с которой мне приходится иметь дело, - уже спокойнее проговорила Адриана - злость оставила ее под его теплым, молчаливым взглядом. - Если тебе нужно еще больше "правды", если ты хочешь найти деньги, - поищи ее. - Туфелька выскользнула у нее из руки и упала на пол.
      Каттер был растерян. Ему не нужны деньги, они нужны Джонатану Раунду, и он не остановится, пока не получит их. Но тогда придется рассказать ему об этой женщине и о деньгах, чтобы Адриану оставили в покое, а Адриане - рассказать, кто он такой, и о своем расследовании. И сейчас для этого самый подходящий момент.
      - Адриана, - начал он, - когда я нанимался на эту работу, я...
      - Считай, что ты от нее свободен. - Она прятала глаза, стараясь унять дрожь.
      - Не надо, не надо так, - тихо произнес он.
      - Я хочу, чтобы ты.., ушел и оставил нас всех в покое!
      Он встал и взял ее за руку. Электрический разряд никуда не исчез - он пробежал ей по руке, теплый, живой. У нее зарябило в глазах, но она не сдастся. Вообще-то ей сейчас должно стать легче. Обычно именно так говорят на ток-шоу: встреть свои страхи лицом к лицу - и они потеряют силу. Посмотреть на Каттера? Но в его темных глазах она увидит только неверность, обман, предательство... Это слишком уж ужасно, она больше не вынесет.
      - Уходи!
      Между ними повисла тишина.
      - Ладно, - сказал он наконец, - сейчас я уйду. Но нам нужно поговорить. Он отпустил ее руку. - Я еще вернусь. - Постоял немного, повернулся и вышел.
      Адриана осталась одна в пустом доме, в своей пустой спальне. Со стоном отчаяния она запустила туфелькой в стену... Каблук поцарапал свежеокрашенную стену.
      - То есть как это ты его уволила? - воскликнула Бланш.
      Она явилась к ланчу и принесла с собой салаты из магазина. Видимо, хотела спокойно обсудить все происшедшее, когда Лиза уйдет в школу.
      - Все пошло не так, мама.
      Они сидели на кушетке в гостиной, с пластиковыми вилками в руках.
      - Но я думала, он хорошо работает, - возразила Бланш. - Я хочу сказать.., вы двое.., все шло... Боже мой, вы оба, кажется, загорелись.
      - Мама!
      - Ладно, дорогая. Даже Лиза это поняла. Почему, ты думаешь, мы разыграли эту пьесу вчера за ужином? Девочка подумала, что становится слишком жарко.
      - Это она тебе так сказала?
      - Ну, не совсем так. Сказала просто, что устала от джинсов и футболок и не пора ли потщательнее заботиться о своей внешности. - Бланш пригладила волосы. - Я полностью с ней согласилась и предложила - давай научу тебя делать макияж.
      - Слава Богу! Ты ничего не говорила о...
      - Я была тактична - дальше некуда. - Бланш махнула рукой, отметая все сомнения. - Упомянула, конечно, вскользь - мол, скромный вид производит хорошее впечатление. Так сказать, чем меньше, тем лучше.
      - Ладно, мам. Утром ей еще было стыдно говорить со мной. Схватила портфель и хлопнула дверью - я и сказать ничего не успела. Только, что Капер больше не придет. И вижу - почувствовала облегчение. Думаю, ей неудобно было бы смотреть ему в глаза.
      - Девочка станет скучать по нему - он был с ней так добр. И с тобой тоже. Для вас обеих хорошо снова иметь рядом мужчину. - Бланш тяжело вздохнула. Иногда Харви.., был таким идиотом.
      - Вот как? - изумилась Адриана. - А как же твое вечное "ах, он милый, милый человек!"? Я-то всегда думала, ты любила Харви...
      - Любила - постольку, поскольку.., ты его любила.
      - Я...
      - Муж моей дочери, отец моей внучки... Я должна была.., обращаться с ним как можно лучше. Но то, что происходило между вами в прошлом году.., я так возмущалась его поведением, что едва ухитрялась оставаться вежливой.
      - Но ты никогда ничего не говорила!
      - А ты никогда и не хотела от меня ничего слышать... Разве не так?
      - Да-а, пожалуй, - согласилась Адриана. - Наверно, не хотела.
      - А раз уж ты мне не доверяла, то что мне оставалось делать? Тебя, очевидно, не устраивала работа, по ты отказывалась говорить, почему. Готовила эти роскошные обеды, а Харви даже не трудился приходить. А потом, когда приходил, у тебя был такой вид, словно ты мечтала отбить его вместо бифштекса. И мне приходилось целый вечер болтать о каких-то идиотских собраниях и комитетах. Ты ведь не видела необходимости хоть чем-то поделиться с матерью, рассказать мне, что происходит.
      Она права, подумала Адриана, больше некуда отступать, обратной дороги нет. Ее жизнь распадается на части быстрее, чем она успевает ее собирать.
      - С Харви.., у нас были некоторые проблемы, - молвила она, собравшись с силами. Бланш молча ждала продолжения.
      - Он был неверен мне, мама.
      - Ах, - кивнула Бланш, - об этом трудно говорить, я понимаю.
      Как ни странно, не так уж трудно. Исповедь перед Каттером все-таки оказала на нее очищающее воздействие. Ну и заодно положила конец всему, что между ними начиналось. Она не станет больше общаться с человеком, который знает о ней столько ком прометирующего.
      - Кажется, я должна была сказать тебе намного раньше, мама. Но в нашей семье не было традиции делиться такими вещами, тебе не кажется?
      - Да, не было. - Бланш положила руку с безупречным маникюром поверх руки дочери. - Ты хочешь рассказать мне об этом сейчас?
      И Адриана начала говорить. Поплакала немного, позволила Бланш себя утешить. Рассказала ей все о телефонных звонках, о деловых поездках. Не стала все же упоминать о подозрениях, что Харви взял деньги и эта женщина исчезла с ними. Может быть, когда-нибудь и расскажет, но урок с Каттером кое-чему научил ее. Правда часто все меняет, и иногда больше, чем хочешь. Откровенность с матерью нова, и она готова продолжать ее, но только.., не выдавать всех секретов сразу. Своего рода самозащита.
      - Не был бы уже мертв - сама убила бы! - так отреагировала Бланш. - У твоего отца тоже хватало всякого, но он был мне верен, и я благодарна ему за это. Мне кажется, он понимал, что никогда уже не встретит женщину, которая согласится терпеть его.
      - Мам, а это было трудно - выносить все это?
      - Ужасно трудно, ничего труднее в жизни не испытывала. Но я ни о чем не жалею. Помнишь то время, когда твой отец?..
      И Бланш пустилась в воспоминания о тех днях в душной квартире в Атланте. Адриана не прерывала ее нетерпеливо по своему обычаю - сидела и слушала, как мать перебирает драгоценные четки памяти. Позволила и себе вспомнить, даже слегка улыбалась. Может быть, однажды вот так же расскажет Лизе о Харви и слегка улыбнется... Но никогда не улыбнется, вспоминая о Каттере.
      Каттер стоял у двери и боялся позвонить. Наконец он нажал на кнопку ответа не последовало. Он обогнул дом, прошел через ворота и оказался на заднем дворе.
      При виде Адрианы у него перехватило дыхание, сердце часто забилось. Волосы свободно падали ей на плечи. Короткий светлый топ, шорты цвета хаки, обнаженные ноги утопают в траве.