Корран открыл глаза. Воздух прохладный, сумеречный полумрак, по ощущениям - все еще глубокая ночь. Сквозь открытое окно внутрь проползают лохмы волокнистого тумана. Они переваливают через подоконник и комфортно располагаются на полу. Тихо, спокойно и все-таки что-то, как татуинская песчаная колючка под простыней, не дает спокойно предаваться заслуженному отдыху.
      Соседняя койка пустует. Дверь - настежь. Та-ак, заходи кто хочет, бери что хочешь… Видимо, Оурил наконец-то придумал, чем занять свою персону после отбоя. Сам Корран, разумеется, если бы точно так же не нуждался в нормальном человеческом сне, пошел бы по девочкам, но скромница-ганд - другое дело. Хорн терялся в догадках, но Оурил ревниво хранил секреты своей расы и не выдавал ни малейшей детали. Разве что иногда и совершенно случайно.
      Итак, дело не в Оуриле. Просто что-то тут не так, неправильно, опасно. Это навязчиво твердил внутренний голос, а Корран привык ему доверять. Поджидая в засаде преступника или отправляясь на задание под прикрытием, Хорн всегда надеялся, что ему подскажут, как поступить, если дело сорвется. Как-то раз он поделился сомнениями с отцом, тот посоветовал не считать себя сумасшедшим, не говорить никому и продолжать слушать неожиданного советчика. И помнить, что этот советчик всегда умнее самого Коррана.
      Если выбраться зябкой ночью из спального мешка, то немедленно застучишь зубами от холода. Ладно, папа, послушаем мудрого советчика еще раз. Только сначала оденемся. Где мой комбинезон? Там же, где он его бросил. Похоже, туман и сырость облюбовали его одежду раньше него. И в ботинках с удовольствием поселилась бы любая болотная тварь - до того они мокрые и противные. Корран уже было собрался попрыгать на месте, чтобы согреться, но тут на него накатило.
      Словно со всего размаха сел в то самое любимое мокрой тварью холодное болото.
      Корран присел у стены рядом с распахнутой дверью. Ситх бы побрал Оурила и его здоровый образ жизни. Корран потянулся за бластером и вспомнил, что его-то он оставил в основном корпусе вместе с перчатками, шлемом и прочими летными причиндалами. А ведь раньше ему ни за что не пришло бы в голову добровольно расстаться с оружием. У него не было при себе даже ножа. Если то, что движется сюда, не имеет намерения поправить мне подушку и поцеловать в щечку, то, либо мне повезет, либо я - труп:
      Похоже, ночь - его единственный союзник. И домик, в углу которого он пытается изобразить деталь интерьера. Что у нас есть? Открытая дверь, не застекленные окна, осевшая крыша, никому в здравом рассудке даже в голову не придет обосноваться здесь, разве что сумасшедшим пилотам. Да и пилоты предпочли бы что-нибудь комфортабельное, но недавний ураган вырвал с корнями дерево каха и проломил им стену в центральном здании. К несчастью, именно за этой стеной располагалось отведенное пилотам жилье, а еще точнее - комната Оурила и Хорна. Пострадавших временно переселили в хижину колонистов, недалеко от центра. Если не знать ее точное месторасположения, можно потратить немало времени и основательно изучить местную флору, пока отыщешь этот приют "усталого пилота".
      А если хорошенько поискать?
      Под чьей-то ногой хлюпнула грязь. В дверной проем сунулось дуло лазерного карабина, а в непосредственной близости Хорна появилась нога в сапоге немалого размера. Вслед за ногой в дверном проеме обозначилась фигура владельца.
      Если нет оружия, используй вместо него самого себя. Корран стремительно выпрямился, впечатав десантника в хлипкий дверной косяк, а пока тот приходил в себя от изумления, швырнул на пол. Прыгнув следом, Хорн приземлился обоими коленями противнику на живот. Домик содрогнулся.
      Судя по звукам, десантника стошнило. Корран нашарил в поясной кобуре пистолет, сунул десантнику под подбородок и судорожно спустил курок. Выстрел показался ему оглушительным, хотя был не громче хлопка. За щелками визора коротко полыхнул красноватый свет, тело обмякло. Десантник не издал ни звука.
      Кто с бластером к нам придет, им же и получит… Коррана передернуло от отвращения. Он снял с трупа патронташ и ремень с кобурой и подсумком. Действовал неуклюже, потому что боялся выпустить из рук бластер. Неплохой улов: запасные обоймы, пистолет, карабин… а это что? Какие-то кармашки, примерно половина из них - пустые. Корран выудил содержимое одного кармана, покатал на ладони. Компактный такой цилиндрик.
      Мины! И комплект не полный, а значит, часть уже установлена…
      Он повернулся на шорох. В дверях стоял второй солдат. Рука с бластером дернулась, но Корран знал, что не успеет. А в следующую секунду заметил, что у десантника в руках ничего нет и - что гораздо важнее! - между подошвами ботинок и землей сантиметров пять пустого пространства.
      Солдат мягко осел на землю и встать не попытался; позади него обнаружился Оурил Кригг. Ганд осмотрел тело, кивнул один раз.
      - Оурил просит прощ-чения, Оурил оставил т-чебя без защ-читы, - он сокрушенно качал головой. - Оурил гулял, когда стало от-чевидно, т-что у нас гости. Незваные гости, - добавил он после паузы.
      - Сколько их?
      - На два меньше. Оурил заметил ещ-че т-чет-верых в разлит-чных тот-чках периметра.
      - А охрана?
      - Их нет.
      - Плохо. Эти мальчики всегда гуляют группами - так по девять-десять морд. А если считать экипаж того, на чем они пожаловали, наберется дюжины две, - Корран повесил через плечо добытый патронташ. Засовывая бластер обратно в кобуру, он заметил, что Оурил тоже разжился оружием. - Твой приятель мертв?
      Ганд кивнул и перевернул тело штурмовика на живот. Шлем сзади был испачкан кровью, в центре красовалась дыра странной формы.
      - Ты руку себе не отшиб?
      Ганд продемонстрировал кулак, в точности повторяющий по очертанию дыру в шлеме несчастного имперца.
      - Оурил не повреж-жден.
      - А я поврежден… я хотел сказать, ночью и в этом тумане от меня мало проку. Веди ты.
      - Тревога? Нет?
      Корран задумался. Поднять народ по тревоге не так уж и плохо, но какой смысл? Они просто переполошат пилотов, те выскочат без оружия прямо под выстрелы. Ребята, разумеется, бросятся к истребителям, скорее всего прямо в объятия имперцев.
      - Нет, попробуем без лишнего шума.
      Ганд без дальнейших вопросов кивнул и повел напарника куда-то в туман. Корран крепко сжимал карабин. В его голове возникали и гасли различные планы, один гениальнее другого. В конце концов, должен же быть способ управиться с ситуацией получше, чем играть в прятки ночью в тумане с дюжиной или больше десантников. Тем более, что у имперцев было преимущество. Их защищали доспехи, визор шлема улучшал обзор - и почему он не догадался прихватить шлем в качестве трофея?! - встроенный комлинк позволял общаться и координировать действия. А у него? Карабин, ганд-сыскарь и комбинезон такого цвета, что способен вывести из себя банту даже в жаркий полдень. Это еще неизвестно, кто на кого здесь охотится.
      Почему ему не пришло в голову натянуть на себя форменку? Она же серая.
      В голове все смешалось. Жалость к себе (отдохнул, называется, выспался после трудного дня), раздражение (он только что наступил в глубокую лужу, в ботинках хлюпало), растерянность и амбиции. Хорн всегда хотел выбиться в герои, самозабвенно и отважно спасающих друзей от свирепых имперцев. Одной левой раскидывающих орды штурмовиков. Спустя пять минут сладких грез обычно включался здравый смысл. Сейчас отрезвление наступило гораздо раньше, сказались мокрые ботинки и ливень капель, без предупреждения обрушившийся за шиворот с ближайшего дерева. Его кумирами всегда были Биггс Дарклайтер и Йек Поркинс. Но мысль о том, что почти все герои Альянса стали таковыми после гибели, как-то не грела. Выбиться в герои хотелось, но не посмертно. Корран не хотел умирать, тем более в такую мокрую, туманную, пахнущую опасностью и смертью, ночь. Ситх побери, а ведь придется!
      Его била крупная дрожь.
      Зато именно такая ж… ситуация дарит свободу действий. Он вдруг понял, что боится вовсе не за себя. Какой смысл трястись над собственной шкурой? Конечно, он по мере сил и возможностей максимально усложнит задачу имперцам и не даст себя подстрелить за здорово живешь. По крайней мере - попытается. Делай или не делай, вздохнул туман. Пытаться не надо. Корран вздрогнул, завертелся на месте, наступив еще в одну лужу, но лохмы тумана, на миг сложившиеся в призрачную фигуру в широком плаще с капюшоном, растаяли без следа.
      Корран кивнул исчезнувшему видению. Хорошо. Он будет сражаться не для того, чтобы выжить. Он должен не позволить имперцам расправиться с остальными. Да если эти злые дяди хоть пальцем коснутся его друзей, он шкуру с них спустит. Сначала вытряхнет из доспехов, а потом спустит шкуру. Думать об этом было приятнее, чем рассматривать безрадостные перспективы безвременной, но героической кончины.
      Из тумана шагнул Оурил, уперся Коррану в грудь растопыренной ладонью. Потом ганд поднял палец, указал им влево. Правую руку Оурил сжал в кулак, левой сделал широкое круговое движение. Корран кивнул. Ганд тут же отступил, растворившись в молочной мгле. Хорн остался стоять, выставив наугад карабин, желая хоть что-нибудь разглядеть в ночном киселе. Желательно цель. Шанс попасть хотя бы во что-нибудь, что не окажется деревом, был равен нулю. Решено: он будет целиться по вспышкам выстрелов. А может быть, сумеет почувствовать десантника в твердом панцире шагов за двадцать.
      В тумане что-то захрустело. Корран осторожно пошел вперед, пробираясь сквозь заросли и путаясь в колючем кустарнике. С широких кожистых листьев капала вода, с дивной избирательностью попадая за воротник, под ногами губкой пружинил напитавшийся дождем и болотной влагой мох. Примерно там, где Хорн ожидал встретить врага, он нашел ганда. Тот сидел на корточках над телом, облаченным в серые доспехи. Шлем десантника был приплюснут на макушке.
      Оурил торопливо расстегивал пряжки ремней.
      - Вот, - он снял с мертвеца кирасу. - Возьми. Экзоскелет, - пояснил он. - Не помешает.
      Корран высвободился из перевязей и напялил кирасу поверх комбинезона. Доспех оказался не по размеру. Если честно, он был даже чересчур велик, но если затянуть ремни до предела, то жить можно. Портупею и подсумок десантника Корран тоже запасливо прибрал к рукам, хотя с двумя бластерами - по одному на каждое бедро - чувствовал себя ходячим арсеналом. Если еще прибавиться трофеев - придется надевать на спину.
      Оурил вооружился карабином и вновь двинулся в туман. Корран старался не отставать. Он даже не мог сказать, сколько времени они блуждали в постоянно меняющемся густом киселе, но вдруг выяснил, что разглядывает заднюю стену центра. Корран перевел дух. Считалось, что ткань комбинезона и кираса не должны пропускать воду, но Хорн промок насквозь и продрог настолько, что выбивал зубами веселую дробь.
      Что ни делается, все к лучшему. Вот и дыра, пробитая деревом каха, пригодилась. Корран ткнул пальцем в тусклую светлую полоску под дверью.
      - Если бы солдаты были в нашем крыле, они вырубили бы свет, это ясно даже ку-па, - прошипел он. - Гэвин и Шиель в соседней комнате, пошли туда.
      Ганд приоткрыл дверь. Выглянул, махнул Коррану. Хорн проскользнул в щель, мечтая лишь об одном - не споткнуться обо что-нибудь в темноте. В ситховом панцире и со всем оружием он бы загремел как консервная банка. После коридора он вновь ослеп. Оурил бесшумно пробрался к койке, где свернувшись в клубок спал шиставанен, Корран на ощупь направился к мирно посапывающему Дарклайтеру. Ушиб колено о табурет, зашипел, но успел зажать Гэвину рот ладонью и почувствовал, как вздрогнул малец, просыпаясь.
      - Это я! - зашептал он, начиная различать предметы в полумраке помещения. - Молчи. Лежи тихо.
      Шиель проснулся мгновенно, как будто и вовсе не спал; в горле шиставанена клокотало. Рив втянул носом воздух, замер, скалясь и раздувая ноздри, потом перетек с койки на пол.
      - Солдаты, - фыркнул шиставанен. - Кровь. Хорн кивнул.
      - У нас на базе имперский десант, - еле слышно выдохнул он. - Минируют все подряд. Сейчас, наверное, в ангаре. Троих мы сделали, но и на остальных хватит.
      Оурил передал шиставанену карабин.
      - Умеешь им пользоваться?
      Рив Шиель вновь зашкворчал; они не сразу сообразили, что шиставанен смеется.
      - Импы на луну по пустякам не воют, - приглушенно рыкнул Рив.
      Корран пытался выбрать оружие для Гэвина.
      - Ты? - безнадежно спросил он Дарклайтера. - Из бластера стрелял когда-нибудь?
      Мальчишка кивнул. В темноте было слышно, как он тяжело и прерывисто дышит. Корран мог спорить на что угодно, что парень бледный, как местный туман.
      - Только не знаю, попаду ли я сейчас хоть во что-нибудь, - признался честный Дарклайтер.
      - Значит, так. Вот дуло. Направь его в сторону плохих. Нажми вот сюда, на эту скобу. И не отпускай. Хоть в кого-нибудь да попадешь.
      Корран глянул на товарищей. У Рива светились красным огнем глаза.
      - Вы видите в темноте лучше нас, - сказал Хорн; оба не-человека кивнули; Шиель еще и облизнулся. - Выбирайтесь наружу и идите в ангар.
      Он сунул шиставанену еще две обоймы.
      - Мы пойдем через базу и оттянем внимание на себя. Если у кого-то есть мысль, где искать их корабль…
      Светлая полоска под дверью исчезла.
      - Ой, - выдохнул в темноте Дарклайтер.
      Кто-то чем-то зашуршал.
      Мгновением позже Корран сообразил: малыш возился с бластером.
      - Не пальни в нас случайно, - Хорн указал на окно, надеясь, что те, к кому он обращается, видят лучше него. - Валяйте, парни. Ваша игра.
      Больше говорить было не о чем. Корран поспешил к двери. Хоть бы не заскрипела, хоть бы… Корран коснулся болтающегося на шее талисмана, мысленно желая себе удачи. Затем распахнул дверь, выкатился в коридор и выстрелил наугад.
      Надо же, он попал! Десантник схватился за грудь и повалился на напарника, опрокинув того. Видимо, рука мертвеца конвульсивно дернулась, пальцы нажали курок. По коридору весело заплясали вспышки. Корран метнулся в сторону, ушиб плечо о невидимую в темноте стену. Для одного трупа выстрелов было слишком много.
      Из-под соседней двери вырвался в коридор алый отблеск. Стало нечем дышать. Холодная черная волна накатилась и ушла, оставив боль в груди. Там, в комнате, находился третий солдат, а кто-то из пилотов лежит сейчас мертвым. Чья это комната?!!
      Следующим выстрелом Хорн сумел снять имперца, все-таки выбравшегося из-под тела товарища. Трудно было сказать, умер он там или нет. Проверять было некогда. По стенам ползали язычки пламени, там, где их задели лазерные заряды. Зато перестрелка привлекла внимание третьего имперца. Он выскочил в коридор в то же самое мгновение, когда там появился Дарклайтер.
      - Гэвин, назад!
      В коридоре стало светло от выстрелов. Корран зажмурился. Он хотел бы помочь, но лежал носом в пол и не мог поднять голову. Он услышал сиплый выдох, потом упало что-то тяжелое. Корран выстрелил, не целясь. И продолжал стрелять, пока в бластере не кончился заряд. Металлопласт серых доспехов вскипел.
      Хлопнула еще одна дверь. В коридор выглянул тви'лекк.
      - Гэвина подстрелили, - выдохнул Хорн, поднимаясь на ноги. - Помоги ему. Здесь имперцы.
      Навара Вен хлопал заспанными глазами.
      - Имперцы?.. А как?..
      - Не знаю. Тут сейчас все взлетит на воздух. Выводи народ.
      И без дальнейших инструкций рванул по коридору, перепрыгнув затор из трех тел. По дороге он перезарядил карабин. Из ангара слышались звуки яростной стрельбы. Судя по всему, шиставанен на пару с гандом провернули кучу работы по отвлечению внимания. Корран осторожно сунулся за прозрачную пластиковую занавеску. В имперцев стрелял кто-то еще.
      Где Антиллес? Надеюсь, он жив… Корран вытащил один из цилиндров из кармашка на поясе. Стандартная модель, хорошо. Нет времени изучать новинки. Выставим таймер на пять секунд, нажмем кнопочку и посмотрим, где больше всего имперцев. Вон та группа в серых доспехах выглядит весьма соблазнительно.
      Цилиндр весело покатился по гладкому, словно стекло, полу. Пять, четыре, три, носом в пол, голову прикрыть, ноль!
      Ахнул взрыв, разметав солдат и перевернув тележку с генератором, за которой они прятались. Кто-то возмущенно заорал. Одного из имперцев отнесло к двери. Хорн приподнялся, ткнул в него карабином. Мощный лазерный луч на таком расстоянии должен был вскипятить находящегося внутри доспехов солдата. Коррану было все равно. Кажется, он потерял способность ощущать боль или жалость, он словно оглох.
      Корран вскочил и побежал через ангар, стреляя во все стороны. Наверное, он должен был чувствовать страх, но совсем не боялся. Как тогда, на Хенсаре, когда он нырнул в самую кучу "колесников". Он мчался вперед и стрелял. Пусть враги боятся за свою жизнь, ему за свою бояться некогда.
      Кто-то кричал ему вслед от истребителей. Корран не стал слушать.
      На мостках возник еще один серый призрачный силуэт. Корран выстрелил. Солдат резко выпрямился, затем повалился навзничь. Падал он медленно, плавно и очень красиво, как будто в кино. Корран тряхнул головой, пытаясь вернуться к реальности.
      Правое плечо вдруг онемело. Потом накатила жаркая боль. Он бросился в укрытие за штабелем каких-то ящиков, но ноги почему-то подкосились. Хорн пребольно ударился о ящики, сначала боком, потом, похоже, многострадальной своей головой. Из глаз посыпались искры. Что-то разбилось, что-то забулькало. Сначала он вообразил, что истекает кровью. Нет, быть не может. Но плечо и грудь жгло, как огнем, так что, видимо, именно он - источник странного звука. Но раны от бластера не кровоточат…
      Пахло тлеющей тканью и обугленной плотью. И еще чем-то совсем уж нелепым. Сладковатый, терпкий, очень знакомый запах…
      Кореллианский виски, вот что это такое. Они пили виски на поминках. Каждый сказал несколько слов, все офицеры, начиная с шефа КорБеза и заканчивая новичками, с которыми отец постоянно нянчился… Хорошие получились проводы…
      Лазерные заряды нарезали полумрак в ангаре на лоскуты. Корран потянулся за бластером, но не почувствовал собственной руки. Как будто ее вовсе не было.
      Кто-то еще решил, что штабель, пусть даже развалившийся, неплохое убежище. Блики играли на металлопластовой броне.
      Десантник отодвинул что-то ногой, Корран не мог разглядеть, что именно, зато услышал, как что-то металлическое ударилось о невидимый ящик. Карабин, это был его карабин… Хорн пытался привстать, но выяснил, что у него действует только левая рука, а дышать практически невозможно. В простреленном легком не было воздуха.
      Под самый нос ему сунули дуло карабина.
      - Прощайся с жизнью, ублюдок.
      - Ты тоже…
      Удалось приподнять левую руку с зажатой гранатой.
      - Умру… все взорвется…
      Имперец попятился было, потом коротко рассмеялся:
      - Неудачная попытка. Взрыватель с другого конца.
      В полутемном тупичке на мгновение стало светло, Корран зажмурился, съежившись. Наверное, не самый красивый способ отправиться в мир иной и не самый геройский, но мертвым-то наплевать.
      Десантник пошатнулся, рухнул на колени и упал вниз липом. Броня на его спине оплавилась и дымилась. Корран обмяк.
      Кто-то - Хорну было уже все равно, - подбежал, опустился рядом с ним на колени, приподнял ему голову.
      - Как дела, мастер Хорн?
      Голос знакомый, но так хочется спать… Вот он сейчас сделает один вдох и поспит.
      - Больно, - выдохнул он, почувствовал беспокойство и тревогу того, кто был рядом, и попытался выжать улыбку. - Хорошо, что не везде…
      - Держись.
      Знакомый все-таки голос, кто это?
      - Врача!
      - Мины, - прошептал Хорн, уплывая во тьму.
      - Знаю, - тот, кто был рядом наклонился пониже; от него пахло потом и кровью; наброшенная на голое тело куртка была разорвана, один рукав опален и выпачкан в чем-то темном. - Держись, Хорн, ситхов ты корень, не уходи!
      В груди клокотало.
      - Как… Гэвин?
      - Не лучше тебя.
      - А мне хорошо… - он поморщился. - Так хорошо, что я чувствую запах виски. Кореллианского… Как думаешь… я умру?
      - Корран, ты лежишь в луже виски.
      По коридору шаркали металлические ноги. Жаль. Дроид - такой холодный, не хочется расставаться с прикосновением человеческих рук.
      - Ты разбил ящик при падении, - сказал его собеседник и смел упавшую на глаза прядь. - А там были бутылки с вирренским выдержанным. Если выживешь, парни тебя задушат.
      - Ведж? Откуда здесь виски?- Хорн попробовал приподняться.
      Он еще успел увидеть, как командир помотал головой и встал, уступая место приковылявшему к ним медицинскому дроиду.
      - Понятия не имею, - донесся из подступающей тьмы голос Антиллеса. - На время выздоровления можешь считать, что тебе поручено разгадать эту тайну.

      В медицинском отсеке было холодно. Хотелось устроиться поудобнее, но сидеть можно было разве что на полу. Но тогда не было видно, что происходит внутри. Вот и приходилось метаться: то отсиживаясь в углу, то прилипая к прозрачной стене лазарета. Согреться никак не удавалось, особенно мерзли руки. Ему всегда было холодно и неуютно в подобных местах. Ведж боялся даже упоминать лазарет, не то что приближаться к нему.
      Антиллес посмотрел на два беспомощных тела, погруженных в бакта-камеры. Никаких признаков жизни, если не считать слабого, почти незаметного движения груди при дыхании - слишком ритмичном, слишком механическом. Хотелось отвернуться, было даже немного стыдно, как будто он подглядывает за спящими. Но отвести взгляд он тоже боялся.
      Желто-розовая густая жидкость в транспаристиловых тубах напоминала о собственном аналогичном опыте. Не здесь, не на борту "Отсрочки". Несколько лет назад ему все-таки пришлось искупаться в бакте, до этого знакомство с ней ограничивалось лишь компрессами. В Альянсе уже начали поговаривать о его невероятной удаче, когда элементарный патрульный вылет превратился в кошмар, а он чуть было не расстался с рукой и с жизнью в придачу. К тому времени, когда его подобрали, он уже дышал только собственной кровью, потому что легкий, не рассчитанный на длительное пребывание в вакууме, скафандр потек. Он почти ничего не помнил, он даже в бакта-камере был без сознания, и теперь считал этот факт невероятной удачей. Очнуться в этом желе без возможности сделать хоть что-нибудь, только думать, думать, думать… Он сошел бы с ума.
      Но ему повезло, если можно говорить о везении. Ближе к полуночи кошмар поймал его в силки лживой реальности… сердце зашлось от отчаянной попытки выровнять истребитель. На этот раз он удержится за ведомым, он удержится, он должен удержаться, нет времени на ошибки. Он это знал, и все это знали. Но силы, управляющие вселенной, решили иначе. Меня подбили, машина не слушается… Машина рыскала, точно пьяная. Прямо по курсу один из "колесников" размазался о броню станции; следом за ведущим он влетел в угасающий огненный вихрь - по броне пробарабанили обломки - и почувствовал, что зацепил кого-то крылом. Биггс… он ударил истребитель второго ведомого! Лазерный луч ударил в машину лидера, и все три "крестокрыла" превратились в ничто, в воспоминание, в единую могилу для трех пилотов…
      Ведж подышал, на руки, стараясь отогреть их. Безрезультатно. Казалось, при каждом выдохе должно появляться облачко пара.
      Очнувшись, он отправился в ванную комнату, и когда поднялась суета, был уже на ногах - бодр, свеж и зол. И с бластером в руке, потому что забыл сдать оружие.
      Это сон, просто сон, сказал он себе. На самом деле все было иначе. Лидер тебя отпустил, ты смылся из драки. Биггс погиб, лидер выжил, сражение было выиграно. Тогда почему его вечно преследует страшный сон из параллельной реальности? Может быть, доказывает, что он никогда не был трусом? Или говорит, что еще недостаточно сделал, чтобы самому в это поверить?
      - Как себя чувствуют ваши пилоты, коммандер Антиллес? Надеюсь, они поправляются.
      Ведж поднял голову:
      - Адмирал? А вы что здесь делаете?..
      Мон каламари рассматривал безжизненные тела с таким интересом, как будто решил досконально изучить человеческую анатомию.
      - … сэр, - запоздало добавил Антиллес и встал.
      - Я ознакомился с вашим рапортом и нахожу, что он слишком напоминает историю болезни. В возникшей ситуации мне необходимо иметь больше информации.
      Ведж попытался покраснеть, потому что действительно сдул рапорт с файлов, изъятых из памяти дроида-врача. Не было ни желания, ни сил писать самому.