1

Джастин Кларк подоткнул края перчаток под рукава своей теплой голубой парки. Потом прикрыл ладонью глаза и огляделся по сторонам.

– Что-то папы не видно, – сказал он сестре Мариссе. – Ты его видишь?

– Я вообще ничего не вижу. – Марисса повысила голос, стараясь перекричать рев ветра: – Кругом один лед.

Собаки в упряжке залаяли и принялись нетерпеливо встряхиваться. Им надоело стоять на месте.

Джастин прищурился. Взглянул налево, потом направо. Повсюду, куда ни глянь, простирался гладкий, блестящий лед. Он искрился на ярком солнце, отливая серебром.

Вдалеке лед постепенно темнел и становился ослепительно голубым. А еще дальше – синим. И сливался на горизонте с безоблачным синим небом. Джастин не мог различить, где кончается лед и начинается небо.

– Мне холодно, – пробормотала Марисса.

Резкий порыв холодного ветра сбросил капюшон парки с ее рыжих волос. Она быстро вернула его на место.

Джастин растер рукой нос. Потом приложил руки в меховых перчатках к щекам, стараясь хоть немного согреть закоченевшее лицо.

Собаки рвались вперед. Джастин изо всех сил вцепился в сани, чтобы удержать их на месте.

– Что будем делать? – спросила Марисса. Джастин заметил, что у нее дрожит голос.

Сестра была очень напугана. Очень. Впрочем, и сам Джастин был напуган не меньше. Он встал на полоз саней.

– Думаю, надо идти. Пока не найдем папу. Марисса покачала головой. Она старалась удержать капюшон, вцепившись в него обеими руками.

– Может, лучше остаться здесь, – предложила она. – Если мы будем стоять на месте, папа быстрей нас найдет.

Джастин пристально посмотрел на сестру. Как-то она странно выглядела. По-другому. Не так, как всегда. А потом до него дошло: ее веснушки исчезли на холоде!

– Если мы будем стоять, мы замерзнем, – сказал он. – А если пойдем, то хотя бы согреемся.

Джастин помог сестре забраться в сани. Ему было двенадцать, и он был всего на год старше Мариссы. Но он был крепким, спортивным мальчиком. А Марисса казалась такой маленькой, такой худенькой…

Собаки рычали и нетерпеливо скребли лапами лед.

– Я ненавижу эту Антан… Артанктиду! – всхлипнула Марисса. – Ненавижу! Я ее даже выговорить не могу!

«Ну, вот, началось, – подумал Джастин. – Когда Марисса начинает ныть, ее уже не остановишь».

– Все будет в порядке, – быстро проговорил он. – Сейчас мы найдем папу, и все образуется. Это будет замечательное приключение, вот увидишь. Ты еще будешь жалеть, когда все закончится.

– Я ненавижу приключения! Ни замечательные, никакие! – заявила Марисса. – Еще больше, чем Артанк… Антарктиду! Я до сих пор не могу поверить, что папа привез нас в это ужасное место… а потом потерял!

Джастин поднял глаза к небу. Солнце уже садилось. Его свет растекался по льду, точно жидкое золото.

– Мы его скоро найдем, – заверил он. – Не сомневайся. – Джастин надвинул капюшон на лоб. – Пойдем, ладно? А то мы тут закоченеем. – Он щелкнул кнутом и завопил, подгоняя собак: – Пошли! Пошли!

Все шесть псов, как по команде, пригнули головы и рванулись вперед. Сани дернулись и сдвинулись с места.

– Ой! – испуганно вскрикнул Джастин. Он понял, что падает.

Рука в меховой перчатке соскользнула с ручки саней. Он попытался схватиться за сани… Но промахнулся. И грохнулся спиной на лед.

Это было ужасно больно.

Джастин лежал, беспомощно перебирая ногами и руками, точно жук, который упал на спину и не может перевернуться.

Наконец ему удалось сесть. Он моргнул. В лучах заходящего солнца искрился и слепил глаза лед. Джастин с трудом разглядел сани. Они были уже далеко.

– Джастин… я не могу остановить собак! – За шумом ветра он едва расслышал отчаянный крик Мариссы.

– Марисса! – завопил Джастин.

– Я не могу их остановить! Помоги мне! Помоги!

2

Джастин вскочил на ноги и бросился вслед за санями.

И снова упал, на сей раз на живот.

Разве можно бегать в этих дурацких снегоступах?! Все равно что передвигаться на теннисных ракетках, привязанных к ботинкам!

Но выбора у него не было. Джастин поднялся и опять побежал вперед.

Во что бы то ни стало надо догнать сани! Он не может оставить Мариссу одну посреди бесконечного льда и стужи.

– Держись! – кричал он, задыхаясь. – Марисса, держись! Я иду!

Ветер дул прямо в лицо. Джастин пригнул голову. Снегоступы скользили по снегу, запорошившему гладкий лед. Шаг. Еще один. И еще.

Джастин вгляделся в даль. Сани казались крошечным черным пятнышком посреди бескрайней равнины. Совсем-совсем крошечным.

– Марисса… – выдохнул он. – Останови сани! Натяни ремень! Тяни на себя!

Джастин понимал, что Марисса его не слышит.

Сердце бешено стучало в груди. В боку закололо. Ноги подкашивались. Казалось, что снегоступы весят по тонне каждый.

Но он продолжал бежать. Он даже не сбавил скорость.

Когда Джастин в очередной раз взглянул вперед, сани стали гораздо ближе. Гораздо.

– Эй! – крикнул он.

Пар от его дыхания белым облачком вырвался изо рта.

«Похоже, я догоняю их», – сказал он себе.

Он действительно приближался к саням.

Он уже различал Мариссу. Одной рукой она держалась за сани. А свободной рукой махала ему.

– Молодец, что сумела их остановить! – выдохнул Джастин, тяжело опираясь о сани.

Ее голубые глаза округлились от страха. Губы дрожали.

– Это не я, – тихо проговорила она.

– А кто же?

– Они сами остановились, – объяснила Марисса. – Собаки вдруг замерли на месте. Все разом. Мне страшно, Джастин. Ты только взгляни на них.

Джастин посмотрел на собак. Все шесть псов стояли, низко опустив головы. Они жалобно поскуливали и дрожали. И жались друг к другу.

– Что-то их напугало, – пробормотал Джастин.

Ему стало страшно. По-настоящему страшно.

– Внезапно остановились как вкопанные, – растерянно повторила Марисса. – Сбились в кучу и скулят. Собаки не сдвинутся с места. Что будем делать?

Джастин молчал. Он не знал, что сказать. Он уже не смотрел на испуганных псов. Он смотрел вдаль.

Смотрел, замерев от восторга.

Такого он в жизни не видел.

Такое бывает лишь в сказках.

Синее озеро. Круглое, словно кто-то аккуратно вырезал в толще льда ровный круг. Синее-синее озеро, в котором отражалось синее-синее небо.

– Ничего себе! – выдохнула Марисса – она тоже увидела озеро.

В самом центре озера возвышалась над водой сверкающая глыба льда. А на ней сидел огромный зверь. Чуть склонив голову, он внимательно разглядывал Джастина с Мариссой.

Морской лев.

Синий морской лев!

– Это же тот самый! Синий морской лев, которого ищет папа! – воскликнул Джастин.

Они с Мариссой не сводили глаз с удивительного существа, не в силах поверить в свою удачу.

– Синий морской лев. Единственный – прошептала Марисса. – Лев из старинной легенды. Уже давно никто не верит, что вообще существует.

«А где же папа? – думал Джастин. – Как он мог пропустить такое?! Ведь он специально приехал в Антарктиду, чтобы разыскать это сказочное существо. А теперь потерялся… Куда же он пропал? А синий морской лев – вот он. Пожалуйста. Смотри – не хочу. Какая досада, что папы здесь нет».

– Как ты думаешь, сможем мы подойти поближе, – спросила Марисса, – к самому краю воды? Я хочу получше его рассмотреть.

Джастин замялся.

– Папа говорил, что это странное существо, – нерешительно протянул он. – Что оно обладает какими-то непонятными магическими способностями. Может быть, лучше не приближаться к нему?

– Но мне хочется рассмотреть его получше, – повторила Марисса.

Она уже собралась спрыгнуть с саней, как вдруг застыла на месте.

Раздался ужасный грохот.

Сначала глухой и раскатистый, он становился все громче и громче.

– Что это? – испуганно прошептала Марисса.

– Может быть, это ревет морской лев? – предположил Джастин. Нет, не похоже.

Грохот повторился. На этот раз совсем близко.

Как будто гром грохотал…

Но не в небе, а под ногами.

А потом послышался страшный треск. Джастин глянул вниз и увидел, что лед раскалывается.

Испуганно вскрикнув, он в мгновение ока оказался в санях.

– Что происходит? – закричала Марисса, прижавшись к брату.

Внизу опять затрещало.

Сани покачнулись и начали валиться набок.

Вокруг стоял оглушительный треск ломающегося льда.

Лед пошел трещинами. Впечатление было такое, как будто раскололась сама земля.

Синий морской лев спокойно сидел на своей сверкающей глыбе посреди синего озера и безмятежно смотрел на испуганных до полусмерти ребят.

Треск усилился.

Собаки скулили не переставая.

Сани здорово тряхнуло. Джастин изо всех сил вцепился в ручку и поглядел вниз.

Льдина, на которой стояли сани, отломилась от ледяного поля. Лед ломался повсюду. Как будто озеро вскрылось и вода хлынула наверх.

Только теперь Джастин сообразил, что это никакое не озеро. Под ними был океан, скованный ледяным панцирем.

– Нас уносит! – закричала Марисса.

Вой собак заглушал треск льда. Вокруг саней плескалась вода. Она поднималась все е и выше. Сильное течение увлекало льдину вперед – в открытый океан.

Большого труда стоило детям удержаться в раскачивающихся санях.

Синий морской лев растворился в синей дали. А они уплывали в неизвестность.

В ледяной океан.

3

– А что было дальше, пап? – спросил я.

– Ну, пожалуйста, расскажи, что случилось потом, – умоляюще протянула Марисса. – Как ты можешь бросить нас с Джастином на дрейфующей льдине посреди океана? Ты должен закончить историю.

Я подтянул край спальника к самому подбородку. Костер снаружи уже догорал. Вокруг стояла такая тишина, что, лежа в палатке, я слышал жужжание насекомых.

Через откинутый полог я выглянул наружу. В лесу было темно. Так темно, что я даже не различал деревьев, виднелась только узкая полоска бурого неба. Луны не было. Ни луны, ни одной звезды.

Зато в палатке горела керосиновая лампа. От ее желтого и мягкого света становилось уютно. Но она совсем не давала тепла.

Папа застегнул верхнюю пуговицу на вороте свитера. Когда мы забрались в палатку после ужина у костра, нам было жарко. Но сейчас палатка отсырела от росы, и внутри стало заметно прохладней.

– На сегодня всё, – заявил папа, почесывая бороду.

– Но нам интересно, что было дальше, – не отставала Марисса. – Пожалуйста, папа, закончи историю.

– Да, – поддержал я сестру, – чем все закончилось? Нас с Мариссой унесло в море. А как мы спаслись? Вероятно, ты пришел нам на помощь?

Папа пожал плечами. В своем пушистом коричневом свитере он был похож на лохматого медведя.

– Не знаю, – сказал он с хитрой улыбкой. – Конец истории я еще не придумал.

Он вздохнул, грузно склонился над своим спальным мешком и принялся его разворачивать. Папа у нас большой. Просто огромный. И живот у него большой. Поэтому ему трудно наклоняться.

– Может, сегодня ночью мне приснится продолжение этой истории, – сказал он. – Со счастливым концом.

Мы с Мариссой чуть не лопнули от досады. Мы ненавидим, когда папа останавливается на середине. На самом-самом интересном. Он всегда прерывает рассказ в том месте, когда нам угрожает страшная опасность. А продолжения приходится ждать иногда по нескольку дней. И все эти дни мы мучаемся: удалось нам спастись или нет?

Папа сел на пол палатки. Громко кряхтя, стянул с себя сапоги и полез в спальный мешок. Это далось ему не без труда. Обычные спальники не рассчитаны на таких больших пап.

– Спокойной ночи. – Марисса зевнула. – Я что-то устала.

Я тоже устал. Сегодня мы весь день шли по лесу. С самого раннего утра. Пробирались сквозь густые заросли и завалы камней.

– Джастин, сделай одолжение, – папа указал пальцем на керосиновую лампу, – потуши свет.

Я потянулся к лампе.

Но рука у меня дрогнула, и лампа упала.

Пламя охватило палатку в считанные секунды.

4

Я завопил дурным голосом, силясь выбраться из спальника.

Папа вскочил первым. В жизни не видел, чтобы он так проворно и быстро двигался. Обычно папа у нас медлительный.

Он подхватил кусок брезента с пола палатки и сбил им пламя со стены.

– Папа… прости меня, – выдавил я.

Мне наконец удалось справиться со спальным мешком.

К счастью, пожар был совсем не таким страшным, как мне показалось с перепугу. Загорелась только одна стена. Должен признаться, у меня излишне богатое воображение. Я сразу представил себе вселенский пожар.

Наверное, я унаследовал это от папы. Иногда мне удается обуздать свою разыгравшуюся фантазию. Но порой я такого навоображаю, что самому жутко становится.

Неожиданно я ощутил, что меня трясет, как в ознобе.

– Простите меня, – промямлил я.

– Мы чуть не сгорели! – закричала Марисса. Ее тоже била мелкая дрожь. – Джастин такой неуклюжий!

Я и не заметил, когда она успела выбраться из спальника и подскочить к выходу из палатки.

Папа покачал головой.

– Ничего страшного. Только дырочку небольшую прожгло, и все. Сейчас я ее залеплю. – Он прикрыл дырку куском брезента.

– Быстро, зараза, горит, – пробормотал я. Папа что-то проворчал себе под нос, но вслух ничего не сказал.

– Не представляю, как бы мы ночевали в лесу под открытым небом, если бы палатка сгорела, – недовольно буркнула Марисса. – И особенно в этой кошмарной стране.

– Все обошлось, – мягко проговорил папа. – Однако скажу вам, ребята, я очень вами недоволен, – добавил он мрачно.

– В смысле? – не понял я.

– Помощи от вас никакой. – Папа укоризненно покачал головой.

– Да что я-то сделала?! – надулась Марисса. – Я не пыталась поджечь палатку.

– Утром ты забрела в чашу и заблудилась, – напомнил папа.

– Мне показалось, я видела страшного зверя, – поспешила оправдаться Марисса.

– Наверное, белку, – поддразнил я сестру. – Или ее тень.

– Джастин, отвянь, – разъярилась Марисса.

– А вечером вы не пошли собирать дрова для костра, – продолжал обличать нас папа.

Я начал оправдываться:

– Мы устали.

– И мы не знаем, где их искать, – добавила Марисса.

– Это в лесу-то?! – воскликнул папа, разведя руками. – Вы не знаете, где искать в лесу хворост?!

Кажется, папа распсиховался не на шутку.

«Хотя, наверное, он прав», – уныло подумал я. От нас с Мариссой действительно мало проку. А ведь нам хорошо известно, как важна для папы эта экспедиция. И то, что он взял нас с собой… это было по-настоящему здорово.

Наш папа – Ричард Кларк. Вы наверняка его знаете. Он знаменитый писатель. Он собирает древние легенды и пересказывает их в своих книгах.

Папа путешествует по всему миру, разыскивая забытые легенды и сказки. Самые разные. У него уже вышло десять толстых книжек. А еще он ездит по стране и рассказывает свои истории в школах и колледжах.

Конечно, за годы странствий он повидал столько всего интересного! Но эта поездка была необычной. Папа взял нас с Мариссой в Европу, в крошечную страну Брованию, и повел в этот Дремучий лес потому… Потому что искал одну вещь. Совершенно особенную вещь.

Сначала он нам ничего не сказал. Хотел сделать сюрприз. Мы узнали обо всем только сегодня утром, когда вошли в лес.

– Мы приехали в Брованию не просто так. Знаете, куда мы идем? На поиски «Легенды Дремучего леса», – торжественно объявил нам папа. Он вытащил из бороды громадного черного жука и осторожно опустил его на траву. – «Легенда Дремучего леса» – это старинная рукопись. Очень древняя. Говорят, что она лежит в серебряном сундучке. Рукопись потерялась пятьсот лет назад.

– Ничего себе! – присвистнула Марисса.

Мы с папой шли впереди, а она плелась следом. То и дело Марисса отставала, рассматривая какую-нибудь букашку или красивый цветочек. Нам приходилось постоянно останавливаться и ждать, пока она нас догонит.

– А о чем эта легенда? – спросил я.

Папа поправил рюкзак за спиной.

– Никто не знает. Ведь рукопись затерялась.

Нам снова пришлось остановиться – дорогу перегораживали густые заросли кустарника. Папа достал топорик и прорубил узкий проход между деревьями.

Ветки деревьев сплетались у нас над головой. Они были такими густыми, что сквозь них едва проникал свет солнца. В лесу было темно, как ночью. Хотя стояло раннее утро.

– Если нам удастся найти «Легенду Дремучего леса» – это будет большое везение, – сказал папа. – Вся наша жизнь переменится.

– Как переменится? – спросил я. Папа вдруг посерьезнел.

– Эта древняя рукопись – настоящее сокровище, – пояснил он. – Ученые во всем мире хотят узнать, о чем в ней говорится. Все хотят ее прочитать. Потому что никто не знает, кем она написана и какую тайну скрывает.

Я думал об этом весь день. А что, если именно я найду эту рукопись?!

Вдруг случится, что я посмотрю под ноги и увижу серебряный сундучок! Скажем, в расщелине между двумя валунами. Или в земле. Он будет лежать под деревом, заваленный опавшими листьями. И только один уголок будет виден.

Вот было бы здорово!

Я представлял себе, как обрадуется папа. А я стану богатым и знаменитым. Я стану героем. Настоящим героем.

Знали бы вы, какие картины я уже рисовал в своем воображении!

Однако пока что герой из меня не получался. Куда там! Из-за моей оплошности чуть не сгорела палатка.

И папа уже недоволен, что мы с Мариссой совершенно ему не помогаем. И это в первый же день!

Я мысленно дал себе слово, что отныне всегда буду ему помогать. И у него больше не будет причин жаловаться на меня. Я свернулся калачиком в спальном мешке, стараясь согреться.

Папа уже заснул. Слышно было, как он тихонько похрапывает. Что касается сна, тут папе нет равных. Он умеет засыпать мгновенно, стоит ему лишь опустить голову на подушку. И обычно спит так крепко, что разбудить его невозможно. Хоть из пушек пали.

Мы с Мариссой совсем не такие, как папа. Заснуть для нас – задача не из легких. Да и просыпаемся мы от малейшего шума.

В общем, как вы уже поняли, мне не спалось. Я лежал на спине, уставившись в темный потолок палатки. Я честно пытался заснуть. Старался вообще ни о чем не думать.

Я уговаривал себя заснуть…

И почти уже задремал, как вдруг снаружи раздался вой.

Жуткий звериный вой.

Свирепый. Зловещий.

Так близко к палатке!

Совсем-совсем рядом.

Я мигом сел. Сон как рукой сняло.

Снаружи выл зверь.

Не какое-то сказочное существо.

Настоящий, всамделишный зверь.

5

Студеный воздух холодил мои разгоряченные щеки. Все тело покрылось противным, липким потом.

Я напряженно прислушивался.

Около палатки кто-то сопел. Потом приглушенно зарычал. Я услышал, как шуршат листья под тяжелыми лапами.

Сердце бешено колотилось в груди. Я расстегнул спальник и стал потихонечку из него выбираться.

Мимо меня кто-то шагнул к выходу из палатки.

– Ой! – вырвалось у меня. – Папа?

Но это был не он. Папа продолжал похрапывать у себя в углу.

Ну да! Папа разве проснется от какого-то звериного воя!

– Марисса… – прошептал я.

– Тсс… – Она приложила палец к губам. – Я тоже слышала… там, снаружи.

Я подошел к сестре и встал рядом. Мы стояли у самого выхода из палатки.

– Это какой-то зверь, – прошептала Марисса.

– Может быть, это оборотень? – спросил я.

Я же говорил, с воображением у меня все в порядке.

Хотя с другой стороны… Не зря ведь говорят, что в дремучих лесах Европы водятся волки-оборотни. Во всяком случае, насколько я помню, действие всех фильмов ужасов про всякую нечисть происходит именно в Европе. В дремучем лесу типа этого.

Снаружи снова раздался приглушенный вой.

И рычание.

Я откинул полог палатки. Внутрь ворвался холодный воздух.

Налетел порыв ветра. Я был в одной пижаме, и меня стала бить дрожь.

Я выглянул наружу. Над поляной клубила густой туман. В бледном свете появившейся луны все вокруг казалось призрачно-серебристым.

– Что там? – спросила Марисса. – Ты его видишь?

Я вообще ничего не видел. Только клочья серебристого тумана.

– Давай заходи, – прошептала Марисса. – Чего ты там застрял?

Снова послышался какой-то шорох. Совсем рядом кто-то тихо сопел.

– Да не стой ты там, – повторила Марисса.

– Погоди, – прошептал я.

Мне хотелось разглядеть, кто это броди около нашей палатки.

Холод пронимал до костей. К тому же в лес было сыро.

Клочья тумана как будто тянулись ко мне. Я шагнул из палатки. Под босыми ногами земля казалась просто ледяной.

Я задержал дыхание и сделал еще один шаг.

И тут я его увидел. Зверя, который выл.

Это была собака. Большая собака. Огромная. Похожая на овчарку, только очень лохматая. С длинной, ослепительно белой шерстью, которая отливала серебром в призрачном свете луны. Собака ходила по краю поляны и что-то вынюхивала.

Потом она подняла голову и посмотрела прямо на меня.

И дружелюбно завиляла хвостом.

Я обожаю собак.

Я всегда их любил. Сколько себя помню.

Я протянул руки вперед и пошел к собаке. Мне ужасно хотелось ее погладить.

– Нет! Не надо! – закричала Марисса.

6

Но поздно.

Я уже стоял на коленях и гладил пса по спине. Шерсть у него была мягкая и шелковистая. И очень густая. В ней запутались листья и тонкие веточки.

Пес приветливо вилял хвостом. Я погладил его по голове. Он поднял глаза.

– Ого! – вырвалось у меня.

Один глаз у него был карим, другой – голубым.

– Может быть, это волк! – крикнула мне Марисса.

Я обернулся. Она тоже вышла наружу, но стояла у самой палатки, не решаясь отойти от нее ни на шаг. Чтобы в случае чего сразу же нырнуть обратно.

– Никакой это не волк. Обычная собака. – Я еще раз внимательно поглядел на пса. – Во всяком случае, так мне кажется. Смотри, какой он дружелюбный, волков таких не бывает.

Я почесал его за ухом. Потом погладил густую шерсть у него на груди, выбирая из нее травинки и веточки.

Пес всё вилял хвостом. Кажется, он был доволен.

– Тогда что он здесь делает? – нахмурилась Марисса. – А если он дикий? Джастин, а вдруг он злой?

Пес лизнул мне руку.

– Мне кажется, он совсем не злой, – сказал я.

– А может, он тут не один. Может, их целая стая. – Марисса наконец отошла от палатки и сделала шаг по направлению ко мне. – Может быть, здесь полно диких собак. Может быть, их здесь целая сотня. А этот пришел на разведку.

Я поднялся на ноги и огляделся. В клубящемся тумане чернели стволы деревьев, окружавших поляну. Бледный свет луны сочился сквозь синее марево.

Я напряженно прислушался.

Тишина.

– По-моему, он тут один, – сообщил я сестре.

Марисса недоверчиво покосилась на пса.

– Помнишь папину сказку про собаку-призрака? – спросила она. – Помнишь? Про собаку, которая по ночам приходила к чьему-нибудь дому. Такая маленькая собачка. Вся пушистая и безобидная на вид. Она поднимала мордочку к луне и лаяла. Так странно лаяла, будто смеялась. Она была очень милая и симпатичная. Люди, жившие в доме, всегда выходили на улицу, чтобы ее приласкать, эту собачку. И как только они выходили, она поднимала пронзительный вой. Звала своих друзей. Псов-призраков. Они были злыми и безобразными. Собаки обступали людей со всех сторон и начинали кружиться, кружиться… А потом набрасывались на своих жертв и разрывали их на куски. А маленькая, миленькая собачка смотрела на это и лаяла, словно смеялась. Помнишь сказку?

– Нет, не помню, – признался я. – Сдается мне, это не папина сказка. Какая-то она глупая. Думаю, ты сама ее сочинила.

Марисса считает, что она придумывает истории не хуже папы. Но это она так считает. А по-моему, у нее получается полный бред и чепуха.

Где это видано, чтобы собака смеялась?

Марисса подошла поближе. Я весь дрожал. В лесу действительно было холодно. И сыро. А я был в одной пижаме и босиком.

– Если пес дикий, он может и укусить, – предупредила Марисса.

– А по-моему, он добрый и вовсе не дикий, – упрямо повторил я и снова погладил пса по голове.

Когда моя рука скользнула по его шее, я ощутил что-то твердое.

Сначала я подумал, что это еще одна веточка запуталась в его густой белой шерсти. И собрался было убрать ее…

Но оказалось, что это не веточка, а ошейник. Толстый кожаный ошейник.

– Он точно не дикий, – сказал я сестре. – У него ошейник. Значит, он чей-то.

– Должно быть, он убежал и потерялся. – Марисса, совсем осмелев, опустилась на колени рядом с псом. – Наверно, хозяин ищет его по всему лесу.

– Может быть, – согласился я и легонько потянул за ошейник.

Пес повернул голову и лизнул мне руку.

– Там есть какой-нибудь жетон с адресом? – поинтересовалась Марисса.

– Сейчас гляну, – отозвался я. – Вроде бы нет… Ух ты! За ошейник что-то заткнуто.

Я вытащил из-под ошейника сложенный листок бумаги.

Я развернул его. На листке было что-то написано, но в бледном свете луны разобрать буквы оказалось делом нелегким.

– Записка какая-то, – сообщил я сестре.

– Может быть, там есть адрес или телефон хозяина, – предположила она.

Я поднес бумажку к самым глазам.

– Ну? Что там написано? – нетерпеливо спросила Марисса.

Я прочел записку про себя… и задохнулся от изумления.

– Джастин, что там написано? – повторила сестра.

7

Марисса попыталась выхватить у меня записку. Но я ей не дал.

– Я тебе сам прочитаю. Записка совсем коротенькая. Вот слушай.

– За Серебряным псом? – переспросила Марисса, глядя на пришельца. – Серебряный пес? Собака навострила уши.

– Она знает свое имя, – сказал я и еще раз пробежал глазами записку.

А вдруг я что-нибудь пропустил? Но нет. Больше там не было ни слова. Ни подписи… ничего.

Марисса все-таки забрала у меня записку.

– «Я знаю, зачем вы сюда пришли», – прочитала она.

Я поежился. Вокруг нас клубился туман. Кажется, он стал гуще.

– Думаю, надо показать ее папе, – сказал я.

Марисса согласно кивнула. Мы быстрым шагом вернулись к палатке. Я оглянулся, чтобы удостовериться, что пес остался на месте. Он действительно не собирался никуда уходить. Он лишь перебрался поближе к высокой траве и что-то там вынюхивал.

– Быстрее, – шепнул я Мариссе.

Папа лежал на спине и тихонько посвистывал во сне.

Я встал на колени и наклонился над ним.

– Папа! Папа!

Он даже не шелохнулся.

– Папа, проснись! Есть важное дело! Папа!

Мы с Мариссой кричали ему прямо в ухо. Но он нас не слышал. Так крепко он спал.

– Потяни его за бороду, – предложила Марисса. – Иногда это помогает.

Я потянул папу за бороду.

Бесполезно. Он продолжал храпеть.

Я опять наклонился над ним и гаркнул ему прямо в ухо:

– Папа!

Я попытался потрясти его за плечо, но не сумел как следует взяться за него через толстый спальник.

– Папа, проснись. Ну пожалуйста! – умоляла Марисса.

Он застонал во сне.

– Просыпается! – завопил я.

Но я рано радовался. Папа лишь перевернулся на бок.

Он спал как убитый.

Я обернулся и увидел, что Марисса, выглянув из палатки, что разглядывает в темноте.

– Пес уже бродит среди деревьев, – сообщила она. – Что будем делать?

– Одевайся, – решительно скомандовал я. – Быстрее!

Мы в мгновение ока натянули на себя джинсы и свитера. Я сунул ноги в ботинки и обнаружил, что шнурки перепутались. Только этого не хватало! Когда спешишь, у тебя обязательно запутаются шнурки. По закону вредности. Когда я кое-как справился со шнурками, Марисса уже давно была на улице.

– А где Серебряный пес? – спросил я, подбегая к ней.

Она указала куда-то в туман. Я почти ничего не видел. Луну затянули тучи. Туман вроде бы стал еще гуще.

Наконец я все-таки разглядел пса.

На самом краю поляны, среди темных деревьев.

– Смотри, он уходит, – выдохнул я. – Надо поспешить за ним.

Я решительно шагнул вперед.

Но Марисса не тронулась с места.

– Без папы нельзя, – заявила она.

– Но ведь кто-то пытается нам помочь! – воскликнул я. – Кто-то знает, где найти рукопись. И пес послан, чтобы привести нас к заветному месту…

– А ты уверен, что это не ловушка? – перебила меня Марисса. – Может быть, этот кто-то и не думал нам помогать, а вовсе даже наоборот.

Я напряженно вглядывался в туман. Пес быстро удалялся. Я уже едва различал его в темноте.

– А помнишь папину сказку про злого лесного духа? – спросила Марисса. – Он разбросал по лесу пряники и конфеты. Сделал такую дорожку из сладостей. А когда детишки пошли по этой дорожке, она завела их в бездонную яму. И они падали, падали… успели состариться, пока падали. И так и умерли. Помнишь?

– Марисса, пожалуйста… – взмолился я. – Хватит рассказывать сказки. Видишь, Серебряный пес уходит!

Марисса колебалась.

– Папа очень рассердится, если мы уйдем в лес одни. Тем более ночью. Ты и сам прекрасно знаешь, что нам не поздоровится.

– А что, если мы найдем эту легенду? – спросил я. – Тогда он точно не рассердится. Наоборот, еще как обрадуется!

– Нет, мы никуда не пойдем. – Марисса упрямо тряхнула головой и сложила руки на груди. – Тебе ясно, Джастин?

Я тяжело вздохнул.

– Ну, хорошо, хорошо, – тихо проговорил я. – Ты права. Пусть этот пес идет себе куда хочет. А мы пойдем спать.

Я положил руку сестре на плечо и повел ее обратно к палатке.

8

– Ты что, с дуба рухнул? – Марисса дернула плечом, сбрасывая мою руку. – Пса отпускать нельзя! А вдруг он приведет нас прямо туда, где спрятана рукопись?

Она схватила меня за руку и потянула за собой через поляну.

Мне едва удалось сдержать улыбку. Все-таки я добился своего! Я давно уже понял, как заставить Мариссу сделать то, чего мне хочется. Надо просто сказать ей: «Не будем этого делать».

Марисса всегда со мной спорит. Всегда.

Чего бы я ни предложил, она все делает наоборот.

Поэтому мне не трудно добиться, чтобы было по-моему.

– Папа сказал, что от нас никакой помощи, – пробормотала сестра. – Даже дров мы набрать не смогли. А если мы и вправду найдем эту рукопись с легендой! Это и будет наша помощь. Да еще какая помощь!

– Угу, – пробурчал я, пряча улыбку.

Я представил, как мы с Мариссой вручаем папе серебряный сундучок с рукописью. Воображаю, как он удивится. И как обрадуется.

А потом нас покажут по телевизору. Всех троих: меня, Мариссу и папу. И я расскажу всей стране о том, как мы с сестрой отыскали древнюю рукопись. Причем без папиной помощи! На краю поляны я остановился и огляделся.

– Знаешь, – сказал я Мариссе, – есть одна сложность.

– Какая? – удивилась сестра.

– Где пес?

– Действительно, где он? – Она растерянно повернулась ко мне.

До рези в глазах мы вглядывались в ночную мглу.

Пес словно сквозь землю провалился.

Исчез.

9

Среди темных деревьев стоял непроницаемый туман. Луна все еще пряталась за тучами.

Мы с Мариссой силились разглядеть в темноте нашего проводника, напряженно прислушивались к малейшему шороху.

Я вздохнул. Я был ужасно расстроен.

– Кажется, наше удивительное приключение закончилось, не успев толком начаться, – разочарованно пробормотал я.

Но оказалось, что я поторопился с выводом.

Из леса донесся громкий лай.

Так неожиданно, что мы с Мариссой даже подскочили от испуга.

– Эй, ты где? – крикнул я.

Серебряный пес снова залаял. Он никуда не убежал.

Пес звал нас за собой.

Мы вошли в чащу леса, ориентируясь по звуку.

Здесь, под деревьями, было еще темнее.

– Давай не теряться, – пробормотала Марисса, схватив меня за руку. – Здесь так темно… Я вообще ничего не вижу.

– Надо было фонарик взять, – сказал я. – Но мы так торопились, что совершенно вылетело из головы…

Впереди громко хрустнула ветка. Я испуганно замолчал. Раздался шорох опавших листьев. Определенно кто-то пробирался по лесу.

– Серебряный пес там! – Я потащил Мариссу в ту сторону, откуда доносились звуки.

Пса по-прежнему не было видно. Но я слышал, как шуршат листья под его огромными лапами.

Пес повернул налево, куда уводила узкая тропинка между стволами деревьев. Земля под ногами становилась все тверже. Местами тропинка пролегала по густым зарослям кустарника. Нам с Мариссой приходилось закрывать лицо руками, чтобы ненароком не выколоть в темноте глаз.

– Ой! – вырвалось у меня, когда острая колючка впилась мне в руку.

– Куда он нас ведет? – Голос Мариссы звенел от страха, хотя она и пыталась казаться спокойной.

– Пес ведет нас к тому человеку, который хочет нам помочь, – рассудительно проговорил я. – Который сделает нас богатыми и знаменитыми. Ай!

Еще одна колючка вонзилась мне в руку.

Я очень надеялся, что так оно и есть. Что эта записка – не чья-то дурацкая шутка и не коварный умысел, что Серебряный пес приведет нас именно туда, где нам действительно помогут.

Звуки шагов впереди сделались громче. Вокруг было так темно, что я даже не видел тропинки. Я с трудом различал ладонь своей вытянутой руки!

Мы еще долго продирались сквозь заросли, прикрывая руками лицо. Казалось, этим колючкам нет ни конца ни края. Когда же мы насилу выбрались из кустарника, на нашем пути встала стена высоченной осоки.

– Он пошел быстрее, – заметила Марисса. Судя по звуку шагов, Серебряный пес прибавил скорость.

Мы с Мариссой тоже зашагали быстрее, чтобы не отстать. Мне показалось, что пес устал. Во всяком случае, я явственно различал его тяжелое дыхание.

Низко-низко над головой раздался шум хлопающих крыльев.

Прямо на нас с сестрой неслись какие-то темные силуэты.

Я невольно пригнулся.

– Это были птицы? – Марисса тяжело сглотнула и добавила дрогнувшим голосом: – Или летучие мыши?

Шум крыльев уже затихал вдалеке.

Неприятный звук, жуткий.

Их было так много, этих непонятных летучих созданий… Целая стая!

– Птицы, – уверил я сестру. – Наверняка птицы.

– А чего это птицы летают ночью? – спросила Марисса.

Я не знал, что ей ответить. И стал напряженно прислушиваться, стараясь уловить звук шагов Серебряного пса. Похоже, пес сбавил темп. Тропинка постепенно расширялась. Миновав осоку, мы оказались на большой поляне. Луна как раз выглянула из-за туч. Роса на темной траве заискрилась, как россыпь бриллиантов.

Я поднял глаза… и задохнулся от ужаса.

Марисса тихо ойкнула и схватила меня за руку.

– О нет! – вырвалось у меня.

Я в смятении таращился на животное, застывшее на другом конце поляны.

Это был не Серебряный пес.

Это был олень. Бурый с черными пятнами. С громадными ветвистыми рогами, которые поблескивали в серебристом свете луны.

Выходит, мы шли не за тем животным.

И вернуться назад мы уже не могли.

Мы заблудились.

Ночью. В Дремучем лесу. Одни.

10

Олень совсем нас не боялся. Он спокойно разглядывал нас огромными черными глазищами. А потом отвернулся и зашагал в лес.

Я растерянно смотрел ему вслед.

И только когда олень скрылся из вида, я признался сестре:

– Мы ошиблись. Мне казалось, что нас ведет Серебряный пес. Я даже не сомневался…

– Главное – не паниковать, – прошептала Марисса, прижимаясь ко мне.

Неожиданно налетел ветер. Зашуршала трава. Из темноты у нас за спиной донесся чей-то приглушенный долгий стон. Я изо всех сил старался его не замечать.

– А мы и не будем паниковать, – заявил я.

Но честно сказать, это я храбрился. Мне было ужасно страшно. Ноги подкашивались. Во рту пересохло.

– Надо вернуться назад, – предложила Марисса. – Мы не могли далеко уйти. Вернемся обратно к палатке. – Она огляделась по сторонам. – Ты помнишь, откуда мы пришли?

Я осмотрелся.

– Оттуда… – Я ткнул пальцем в темноту. – Нет. Кажется, вон оттуда. Или оттуда?

Твердой уверенности у меня не было.

У меня не было вообще никакой уверенности.

– Может, все-таки запаникуем? По-моему, самое время. – Я еще пытался шутить.

– И чего нам взбрело в голову посреди ночи тащиться в лес?! – со слезами в голосе воскликнула Марисса. – Глупо получилось… по-идиотски.

– Мы же думали, что помогаем папе, – напомнил я.

– А теперь мы, может, вообще никогда его больше не увидим! – запричитала сестра.

Я лихорадочно соображал, что бы такое сказать, чтобы ее успокоить. Но ничего умного не придумал. Да и вряд ли бы я сейчас сумел выдавить из себя хоть слово. В горле стоял комок.

– Этот лес тянется бесконечно, – продолжала Марисса, вот-вот готовая разрыдаться. – Похоже на то, что вся страна – это один сплошной лес. Можно бродить тут до скончания века и все равно никого не встретить. Никого, кто бы смог нам помочь. И наверняка здесь полно медведей. А что, если нас здесь съедят?

– Какие еще медведи! – взвыл я. – Нету здесь никаких медведей. Наверное…

Я невольно поежился. Папа рассказывал нам столько сказок о детишках, которые заблудились в лесу и которых сожрали медведи. Мне кажется, это был самый любимый папин сюжет. Если в его сказках дети забредали в лес, все заканчивалось плачевно. Только медведь оставался доволен.

Почему-то папе такой поворот событий ужасно нравился.

А мне, честно сказать, не очень.

Высокая трава зловеще колыхалась под ветром. Издалека вновь донесся шум хлопающих крыльев.

И еще какой-то звук.

Собачий лай.

Или мне померещилось?

Я прислушался. Вот опять… Ну конечно!

Я обернулся к сестре. Она сияла от счастья.

Значит, она тоже слышала.

– Это Серебряный пес! – радостно завопила она. – Он нас зовет!

Да. Где-то вдали лаял Серебряный пес. И он явно звал нас.

– Пойдем быстрее.

Мы сорвались с места и побежали на звук.

Мы бежали, не разбирая дороги. В кромешной темноте. Мимо огромных деревьев. Сквозь заросли кустарника. Перепрыгивая через поваленные стволы. Туда, откуда доносился лай.

Мы бежали.

Бежали…

А потом земля вдруг ушла у нас из-под ног.

Я даже не сразу понял, что произошло.

Вот мы бежим, а вот уже падаем вниз… в какую-то яму.

– Нет! – испуганно завопил я. – Только не в бездонную яму!

11

Я приземлился на четвереньки, больно ударившись о землю ладонями и коленками.

И в довершение ко всему плюхнулся лицом в грязь.

У ямы все-таки было дно.

Причем очень жесткое дно.

Я взглянул на сестру. Она уже поднялась на ноги и теперь отряхивала джинсы от грязи и сухих листьев.

– Чего ты там орал? – спросила она. – Я не расслышала.

– Да так, ничего особенного, – промямлил я. – Просто орал.

Я поднял голову. Мы с Мариссой свалились в неглубокий овраг. Фута три-четыре пролетели, не больше.

Так что это была отнюдь не бездонная яма.

Я встал с земли, очень надеясь, что Марисса не заметит, как я покраснел от стыда.

Когда мы выбрались из оврага, там нас уже поджидал Серебряный пес. Он в недоумении уставился на нас. Я уже говорил, но еще раз напомню: глаза у него были разные – один карий, другой голубой. А взгляд очень умный, точь-в-точь как у человека. Пес словно бы укорял нас: «Вы что, ребята, мало каши ели? Почему отстаете? Я и так еле плетусь».

Дождавшись нас, пес развернулся и побежал дальше, помахивая на ходу пушистым хвостом. Через каждые два-три шага он оглядывался – удостовериться, что мы не отстали.

Я еще не совсем пришел в себя после падения. Хоть высота оказалась пустяковой, ударился я тем не менее очень сильно. Коленки все еще болели. К тому же я насмерть перепугался.

Это все папа с его жуткими сказочками-страшилками. И как я вообще до такого додумался? Бездонная яма… полный бред.

Чушь.

Хотя, с другой стороны, то, что сейчас происходит, разве это не бред? Мы с Мариссой пробираемся по дремучему лесу следом за громадным белым псом. Совершенно одни. В незнакомой стране. Посреди ночи.

«Ладно, – сказал я себе. – Зато, когда все закончится, нам с Мариссой будет о чем рассказать друзьям. Это будет наша сказка-страшилка. Под названием «Легенда о двух придурочных».

Хотя кто знает, как все обернется. Может быть, нам повезет и мы найдем серебряный сундучок с рукописью. И станем богатыми и знаменитыми. И папа будет нами гордиться.

Тропинка петляла среди деревьев. Мы с Мариссой старались не отставать от пса. Нам совсем не хотелось опять его потерять. Не знаю, сколько прошло времени. Наконец Серебряный пес завел нас в заросли высокой, густой травы. Она была мокрой от ночной росы. Мы с сестрой остановились, наблюдая за тем, как громадная белая псина несется сквозь траву, высоко поднимая лапы. Впереди что-то белело.

Маленькая избушка, залитая серебристым светом луны.

К ней-то и направлялся Серебряный пес.

Избушка была совсем крошечной. Как будто игрушечной. С узкой дверью и единственным узким окошком под скатом черепичной крыши.

Рядом с избушкой стояла открытая каменная печка. Скорее даже не печка, а барбекю для шашлыков. Тут же лежали дрова: хворост и поленца, сложенные в аккуратную кучку.

В избушке было темно. Свет внутри не горел.

И вообще, впечатление было такое, что здесь давно уже никто не живет.

Серебряный пес подошел к двери, деловито толкнул ее мордой и скрылся внутри. Дверь так и осталась приоткрытой.

Мы с Мариссой в нерешительности застыли поодаль. Ждали, что из дома кто-нибудь выйдет. Но время шло, а никто не выходил.

Нас одолевало любопытство.

– По-моему, пес привел нас в нужное место, – пробормотала Марисса, не сводя глаз с приоткрытой двери. – Он чувствует себя! здесь как дома. Наверное, это и есть его дом. Видел, как он открыл дверь? Как ты думаешь, а его хозяин… ну, тот, кто хотел нам помочь… он сейчас там? Внутри?

– Пойдем посмотрим, – предложил я.

– Занятный домик, – усмехнулась Марисса. – Похож на сказочную избушку. Из папиных книжек. – Она рассмеялась, но смех получился немного нервным. – Может быть, она сделана из конфет и пряников?

– Ага, и из мятной жвачки. – Я закатил глаза.

– Ты помнишь, в той сказке… – начала было Марисса, но я не дал ей договорить.

– Давай обойдемся без сказочек, – перебил я сестру. – Лучше пойдем посмотрим, что там внутри.

Мы подошли к двери.

Теперь, вблизи, стало еще яснее, что домик на самом деле крошечный. Мне показалось, что если я встану на цыпочки и подниму руки вверх, то спокойно достану до крыши.

– Есть здесь кто-нибудь? – позвал я.

Тишина.

– Есть кто дома? – спросил я чуть громче.

Тишина.

Я окликнул еще раз, заорав уже в полный голос:

– Здесь есть кто-нибудь?

Я отворил дверь и шагнул в дом. Марисса вошла следом за мной.

Мы оказались в теплой маленькой кухоньке. На обеденном столе уютно горела свеча. На стенах дрожали тени. На разделочном столике у мойки лежала буханка хлеба с толстой хрустящей корочкой. Рядом – большой нож.

В маленькой печке весело потрескивали дрова. На плите стоял большой черный горшок. В нем кипело какое-то варево, от которого по всей комнате распространялся необычный, но очень приятный запах: сладкий и чуточку пряный.

Больше я ничего не успел разглядеть.

Кто-то вошел в кухоньку из задней комнаты.

Высокая женщина в сером платье до пят.

У нее были ярко-зеленые глаза, которые, как мне показалось, светились в полумраке. Круглые, румяные щеки. Очень светлые волосы. Густая челка и длинные косы до середины спины.

На голове у нее был шлем. Рогатый шлем с заостренным верхом. Как у викингов из исторических фильмов.

Руки у женщины были большие и мускулистые. И по массивному перстню на каждом пальце. А на груди висел круглый медальон, усыпанный сверкающими камнями.

Незнакомка проворно прошмыгнула мимо нас с Мариссой. Ее зеленые глаза недобро сверкнули. И улыбка была нехорошей. Зловещей.

Женщина резко захлопнула дверь и привалилась к ней спиной.

– Вот вы и попались. – Она запрокинула голову и рассмеялась.

12

Она так хохотала, что даже закашлялась. Пляшущий свет свечи отражался в ее зеленых глазах, и поэтому казалось, что глаза тоже горят.

Женщина глядела на нас с Мариссой, едва ли не облизываясь.

Как будто уже предвкушала, как съест нас на ужин.

– Отпустите нас!

Я хотел крикнуть. Но когда открыл рот, и горла вырвался лишь сдавленный писк.

Марисса опомнилась первой. Рванулась к двери. У меня подгибались колени, но я все же заставил себя шагнуть вслед за сестрой.

– Отпустите нас! – Мне все же удалое выдавить из себя эти слова. – Вы не имеете права!

Женщина вдруг посерьезнела. Все это время она улыбалась, но теперь от улыбки не осталось и следа.

– Ладно, ребята, не бойтесь, – прогрохотала она. У нее был громкий, раскатистый голос, как будто она говорила из бочки. – Я пошутила.

Мы с Мариссой ошарашенно уставились в нее.

– Ничего себе шуточки, – буркнул я.

– Прошу прощения. У меня своеобразное чувство юмора. – Женщина развела руками. – Это, наверное, потому, что я живу в глуши. И шутки у меня странные.

Я все еще не мог взять в толк, что происходит.

– Значит, вы нас не будете тут держать? – уточнил я. Я очень старался говорить спокойно, но голос все равно дрожал. – Если мы захотим уйти, вы нас отпустите? Не станете задерживать?

Она покачала головой. Рога на шлеме тоже качнулись. Она вдруг напомнила мне большого серого быка.

– Не стану. Ведь я хочу вам помочь. Это я послала Серебряного пса, чтобы он вас сюда привел. – Она указала глазами куда-то в сторону печки.

Я обернулся. Серебряный пес безмятежно лежал на полу у печки, прислонившись боком к нагретой стенке. Он увлеченно вылизывал переднюю лапу, однако при этом не сводил взгляда с меня и Мариссы.

Мы с сестрой так и стояли у двери. «Все-таки она странная, эта женщина», – думал я. Честно говоря, я ее опасался. Хоть она и уверяет, что пошутила.

Уж очень она была большая. И, судя по всему, очень сильная. И еще меня пугали ее глаза, в которых плясали бешеные огоньки. И этот рогатый шлем…

«А может, она того? – вдруг подумалось мне. – Малость не в себе? Зачем мы ей здесь понадобились? Говорит, будто хочет помочь. Но можно ли ей доверять?»

– Я знаю обо всем, что происходит в этом лесу, – загадочно проговорила незнакомка. Потом поднесла к глазам свой медальон и несколько мгновений вглядывалась в него. – Я все вижу, все знаю. От меня ничто не укроется.

Я покосился на Мариссу. Сестра была явно напугана.

Она стояла у самой двери, готовая в любую секунду выскочить на улицу.

Серебряный пес потянулся, громко зевнул и опустил голову между передними лапами.

– Как вас зовут? – спросила женщина, оторвав взгляд от своего медальона. – Меня – Яванна. – Она хитро прищурилась, повернувшись ко мне. – Знаешь, что означает Яванна?

Я откашлялся:

– Нет… не знаю…

– Вот и я не знаю! – воскликнула женщина и вновь рассмеялась, запрокинув голову.

Тяжелый медальон подпрыгивал у нее на груди. От хохота шлем чуть не свалился с головы великанши.

В тесной натопленной кухоньке было жарко, но меня бил озноб. Мы с Мариссой так долго бродили по холодному лесу, что я никак не мог согреться.

– Ой, да вы совсем закоченели! – воскликнула Яванна. – Я знаю, что вам сейчас нужно. Горячего супу. А ну-ка садитесь за стол! – Она показала на маленький деревянный столик в углу.

Мы с Мариссой замялись. Мне не хотелось отходить далеко от двери. И Мариссе, по-моему, тоже. Мы все еще не решили, что делать: убегать прямо сейчас или немного подождать?

– Наш папа… – пробормотала Марисса. – Он нас будет искать. Он может здесь появиться… в любую минуту.

Яванна шагнула к печке.

– А почему вы пришли без него? – спросила она, доставая из шкафчика две глубокие миски.

– Мы не сумели его разбудить, – вырвалось у меня.

Марисса прожгла меня сердитым взглядом.

– Крепко спит? – спросила Яванна.

Она повернулась к нам спиной и принялась разливать в миски ароматное варево из черного горшка.

– Если мы собираемся убегать, то сейчас самое время, – шепнул я на ухо сестре.

Она покосилась на дверь.

– Я ужасно замерзла, – прошептала она. – И этот суп… он так вкусно пахнет.

– Садитесь за стол, – пригласила Яванна. Мы с Мариссой переглянулись, и я первым шагнул к столу.

Мы уселись на жесткие табуреты. Яванна поставила перед нами миски.

Она улыбнулась, и ее зеленые глаза потеплели:

– Суп куриный с лапшой. Согревайтесь и набирайтесь сил, ведь завтра вам предстоит испытание.

– Какое еще испытание? – не понял я.

– Ешьте, ешьте, – велела Яванна. – Согревайтесь.

Она отошла обратно к печке.

Я проследил за тем, как она наклонилась и погладила Серебряного пса по голове. Потом я зачерпнул суп. Поднес ложку ко рту. Подул на нее. Проглотил.

Вкуснотища!

Мне показалось, что я мгновенно согрелся. От одной только ложки.

Я быстренько проглотил еще несколько ложек и поглядел на сестру. Похоже, ей тоже нравился суп.

Я зачерпнул побольше лапши и поднес ложку ко рту… но тут Яванна резко обернулась. Глядя на нас широко распахнутыми глазами, она указала на наши миски трясущимся пальцем.

– Вы ведь не ели этого, правда? – испуганно выпалила она.

– А что?! – воскликнули мы с сестрой в один голос.

– Не ешьте. Ни в коем случае. Я совсем забыла. Суп отравлен.

13

Я выронил ложку. Она упала прямо в миску, и суп расплескался по столу. Я схватился за живот в ожидании жуткой боли.

Я даже зажмурился.

Но ничего не происходило.

Я осторожно приоткрыл глаза и поглядел на Мариссу.

Она сердито повернулась к Яванне:

– Очередная шуточка?

– Угу, – созналась Яванна и снова расхохоталась.

Я тяжело сглотнул. Я чувствовал себя полным кретином. Как можно было попасться на этот дурацкий розыгрыш? А тут еще Марисса! Меня бесит, когда она врубается во что-то раньше меня. Как-никак старший брат я…

– Я так и думал, – недовольно бросил я. Яванна подошла к столу.

– Суп не отравлен. Но вы его пока не ешьте. Я хочу прочитать по лапше.

– Чего по лапше? – не понял я.

Она наклонилась над моей миской. Так низко, что пар от горячего супа осел капельками воды у нее на щеках.

– По лапше из куриного супа можно предсказывать судьбу, – таинственно прошептала Яванна.

Она долго изучала содержимое моей миски. Потом подошла к Мариссе.

Так-так, – приговаривала она. – Ага. Понятно.

Наконец Яванна выпрямилась и сложила руки на груди. Ее круглые щеки раскраснелись от пара.

– Теперь можно есть, – разрешила она. – Ешьте, пока не остыло.

– Ну и что там в лапше? – поинтересовался я. – Можно узнать, что нас ждет?

Она вдруг посерьезнела.

– Утром вам предстоит испытание. Я не ошиблась. Мне известно, зачем вы пришли в лес. Знаю, что вы здесь ищете. – Она поправила шлем на голове. – И я могу вам помочь найти то, что вы ищете. Но сначала вам надо пройти испытание.

– Что еще за испытание? – спросил я.

Ее глаза сверкнули зеленым огнем:

– Испытание на выживание.

Я нервно сглотнул.

– Этого я и боялся, – пробормотал я себе под нос.

– А если мы не хотим проходить испытание? – насупилась Марисса.

– Тогда вам никогда не найти серебряный сундучок, – с жаром проговорила Яванна.

Я аж поперхнулся:

– Ничего себе! Вы и вправду знаете, что мы ищем!

Она важно кивнула:

– Я знаю обо всем, что происходит в этом лесу.

– Видите ли, нам надо дождаться папу, – затараторила Марисса.

Яванна решительно тряхнула головой:

– У нас нет времени. Вам придется пройти испытание за него. Но вы не волнуйтесь. Это несложное испытание. Завтра вы убедитесь сами. Если останетесь живы.

– Если останемся живы? – Я не верил своим ушам. – Это, вероятно, очередная шутка?

– Нет, – отрезала Яванна. – На этот раз все более чем серьезно. Какие могут быть шутки, если речь идет об испытаниях в Волшебном лесу!

Я поднес было ко рту ложку с супом, но рука дрогнула, и вся лапша растеклась по столу.

– Какой еще Волшебный лес? Это где?

Яванна уже собиралась ответить, как вдруг входная дверь с грохотом распахнулась.

В теплую кухню ворвался студеный воздух.

А вслед за ним ввалилось странное существо. Какой-то зверь, весь лохматый и черный. На мгновение остановившись у двери, он обвел кухню свирепым взглядом.

А потом щелкнул зубами и с утробным рычанием набросился на меня.

14

Я завопил от ужаса и резко наклонился в сторону, пытаясь увернуться от удара.

Табурет упал, и я шлепнулся на пол.

Я даже не успел подняться – лохматая зверюга вцепилась зубами мне в ногу.

– А-а-а-а-а! – закричал я.

– Прекрати, Люка, – услышал я голос Яванны, который перекрывал даже мои пронзительные вопли. – Оставь его. Фу, тебе говорят! Фу!

Зверь недовольно зарычал, но все-таки отпустил мою ногу и отошел прочь.

Я поднялся на ноги, взглянул на зверя… и едва снова не грохнулся на пол. У него было человеческое лицо! Да, теперь, когда он стоял на задних лапах, он здорово походил на человека. За тем небольшим исключением, что зверь от головы до пят был покрыт густой черной шерстью.

– Отойди, Люка! – прикрикнула на него Яванна. – Кому говорю?

Странное существо послушно отступило еще на пару шагов.

– Ты его не бойся, – повернулась ко мне Яванна. – Люка – хороший мальчик.

– А он кто? – спросил я, потирая ногу. Все-таки он меня неслабо цапнул.

– Я и сама толком не знаю, – призналась Яванна, улыбнувшись лохматому существу.

Люка подпрыгнул на месте, ухмыльнулся и тихонечко зарычал.

– Он вырос с волками, – сказала Яванна. – Но он хороший и добрый мальчик. Да, Люка?

Люка кивнул. Высунул язык и задышал, как собака.

Яванна ласково потрепала его по голове.

Зверь встряхнулся, прошмыгнул мимо Яванны и опять рванулся ко мне. Я замер в тревожном ожидании, но он всего лишь обнюхал мой свитер и джинсы. Потом прополз под столом к Мариссе и обнюхал ее ботинки.

– Не трогай детей, Люка! – строго прикрикнула на него Яванна. – Фу, тебе говорят! – Она повернулась ко мне. – Он правда хороший. Только немного шумный и надоедливый. Но он не будет к вам приставать, когда познакомится с вами поближе.

– Познакомится с нами поближе? – переспросила Марисса, наблюдая за тем, как Люка свернулся калачиком на полу рядом с Серебряным псом.

– Люка будет вам помогать, – улыбнулась Яванна. – В Волшебном лесу.

– Он пойдет с нами? – воскликнул я.

Яванна кивнула:

– Он будет вашим проводником. И защитит, если потребуется. – Она вдруг посерьезнела. – Он вам пригодится. Помощь вам не помешает. Любая помощь.

Мы с Мариссой быстро доели суп. Люка и Серебряный пес внимательно наблюдали за нами.

Потом Яванна отвела нас с Мариссой в маленькую заднюю комнату. Там не было вообще никакой мебели, кроме двух узких кроватей, сколоченных из досок.

– Здесь вы будете спать, – сказала Яванна.

– Но наш папа… – начала было сестра.

Яванна подняла руку, не давая Мариссе договорить:

– Вы хотите найти серебряный сундучок? Хотите удивить папу и сделать ему приятное? Хотите, чтобы он вами гордился?

Мы с Мариссой кивнули.

– Тогда вам следует пройти испытание. Если вы его выдержите, я открою вам тайну, где спрятан серебряный сундучок.

Она выдала нам с Мариссой по толстому шерстяному одеялу.

– Ложитесь, – велела она. – И постарайтесь побыстрее заснуть. Завтра вам рано вставать.

Я проснулся не сразу. Несколько минут еще полежал с закрытыми глазами. Потом потянулся и хотел сбросить одеяло.

Но одеяла не было!

Наверное, я вертелся во сне и оно упало на пол.

Я заморгал, пытаясь окончательно проснуться.

Интересно, сколько я спал?

Солнце светило вовсю.

Я зевнул. С трудом приподнявшись, я собрался уже встать с постели.

Но кровати тоже не было.

– Ой!

По спине у меня поползли мурашки.

Только теперь до меня дошло, что и дом куда-то пропал.

– Где я?

Я сидел на траве. Совершенно одетый. Я моргнул и прищурился, дожидаясь, пока глаза привыкнут к яркому солнцу. Трава еще не просохла от выпавшей ночной росы.

Я встал. Ужасно хотелось пить. Состояние было такое, будто я не выспался.

Я огляделся.

Вокруг шумел лес.

Я не мог понять, что происходит. Ведь Яванна вчера говорила, что утром нам с Мариссой предстоит какое-то испытание.

А может, оно уже началось?

Может, это тот самый Волшебный лес?

Неужели я всё проспал?

Я протер кулаками глаза и повернулся к Мариссе.

– Где мы? – Мой голос со сна звучал хрипло. Я откашлялся, прочищая горло. – Как ты думаешь…

Я умолк на полуслове. Марисса тоже исчезла.

Я был совершенно один.

Посреди незнакомого леса.

– Марисса! – в панике заорал я.

Где она?

И где я?

– Марисса! Марисса!

15

– Марисса-а!

Я так кричал, что сорвал голос.

Из леса послышался зловещий рык. И звук тяжелых шагов. Ко мне приближался какой-то зверь.

Большой зверь.

Я обернулся на звук… и с облегчением вздохнул. Из леса выскочил Люка. Он стоял на двух ногах, как человек. Но прыгал на манер кролика. Люка широко улыбнулся мне и почесал свою волосатую ногу.

Я не улыбнулся ему в ответ.

– Где Марисса? – строго спросил я. – Где моя сестра?

Он склонил голову набок и в недоумении уставился на меня.

– Марисса! – закричал я ему прямо в лицо. – Где Марисса?

– Я здесь.

Я даже подпрыгнул от неожиданности.

– Где?

И тут я ее увидел. У Мариссы огненно-рыжие волосы, поэтому ее видно издалека. Она высунулась из зарослей кустарника на краю поляны.

– Я здесь, – повторила она. – Ты дрых, как сурок. Мне было скучно, и я решила пойти осмотреться.

– Ты меня до смерти напугала! – признался я и пошел ей навстречу. – Где мы? И куда подевалась избушка Яванны?

Марисса пожала плечами:

– Исчезла куда-то… Не знаю. Я проснулась, а мы уже здесь.

Люка тихонечко зарычал.

Я обернулся и увидел, что он стоит на четвереньках и роет руками землю. Совсем как собака.

– Как ты думаешь, он наполовину человек? – спросил я шепотом у Мариссы.

Кажется, она не расслышала моего вопроса. Она махнула рукой в сторону.

– Я нашла там тропинку. Наверное, надо идти по ней… Как ты думаешь?

– Откуда мне знать, что надо, а что не надо делать? – в сердцах бросил я. – Яванна нам ничего толком не объяснила. Сказала только, что будет какое-то испытание. А в чем оно заключается, какие правила… Как вообще можно пройти испытание, если не знаешь, что тебе следует делать, чтобы его пройти?

Марисса испуганно заморгала.

– Я одно поняла: нам необходимо остаться в живых, – тихо проговорила она. – Если не погибнем, значит, выдержим испытание.

– Но куда нам идти? Что делать? – заорал я.

Я и сам понимал, что начинаю психовать.

Мне было страшно. Я был растерян. И взбешен. Хотелось кого-нибудь стукнуть.

Люка вновь зарычал. Он прекратил рыть землю, встал на задние лапы – или все-таки ноги? – и направился к нам с Мариссой.

Когда он ходил на двух ногах, издали его можно было принять за человека. «Если его побрить, во что-нибудь одеть и сделать прическу, – подумал я, – то его и вовсе не отличишь от человека». Люка заметил, что я на него пялюсь, и принялся махать руками, делая какие-то странные жесты.

– Что это с ним? – спросил я у Мариссы.

Марисса выбралась из кустов, встала рядом со мной и тоже во все глаза уставилась на Люку.

Люка издал какой-то звук. Похоже, он был чем-то взволнован. Одной рукой он показывал на нас, а другой тыкал куда-то нам за спину.

– Вероятно, он хочет, чтобы мы шли за ним, – догадался я.

– Ну конечно, – хлопнула себя по лбу Марисса. – Помнишь, Яванна предупреждала, что он будет нашим проводником.

Рыча и размахивая руками, Люка скрылся в кустарнике, из которого недавно вышла Марисса. Кажется, он направлялся к тропинке.

Я застыл в нерешительности:

– А можно ему доверять?

Марисса пожала плечами.

– Разве у нас есть выбор?

Люка несся вприпрыжку, и его лохматая голова забавно подпрыгивала над кустами с огромными желтыми листьями. А потом он исчез.

– Быстрее! – Я потянул сестру за руку. – Лучше нам не терять его из виду.

Я обернулся и на прощание оглядел поляну. И вдруг заметил два маленьких черных рюкзачка – в траве, прямо у нас под ногами. Я наклонился, поднял их и быстро раскрыл один. Внутри было пусто.

Я протянул второй рюкзачок Мариссе.

– Наверное, это Яванна нам оставила. Внутри ничего нет. Но я думаю, надо взять их с собой. На всякий случай.

Мы надели рюкзаки и бросились вдогонку за Люкой по тропинке, уводящей в сумрачный лес.

Неожиданно он остановился, обнюхал траву в стороне от тропинки и вновь поскакал вперед.

Мы с Мариссой старались не отставать от Люки. Он несколько раз останавливался и оглядывался – проверял, идем мы за ним или нет.

Тропинка вилась через заросли высокой осоки. Мы прошли мимо круглого озерца, в котором подрагивало отражение синего неба. Солнце припекало. Становилось жарко. И душно Я весь взмок. Ужасно чесалась шея. Она у меня всегда чешется на жаре.

Мы вошли под тень высоких деревьев с гладкими, снежно-белыми стволами. Я не удержался и потрогал один ствол рукой. Он был прохладным.

– Куда он нас ведет? – шепотом спросит Марисса.

Я не ответил. Хотел бы я знать, куда он нас ведет. Очевидно было только одно: он уводил нас все дальше и дальше в лес.

Деревья росли совсем близко друг к другу, и нам приходилось буквально протискиваться между ними. Тропа оборвалась так же внезапно. Нашему взору открылась большая круглая поляна. Из травы там и сям выступали серые камни.

Когда я ступил на траву, у меня под ногами что-то хрустнуло.

Я пригляделся.

Вся поляна была усыпана коричневыми орехами.

Я поднял один и повертел в руках.

– Глянь, что я нашел.

Я повернулся к сестре, но она и сама уже подняла два ореха и теперь внимательно их рассматривала.

– Наверное, они попадали с этих белых деревьев, – пробормотал я.

– Похожи на грецкие. Только очень большие, – отозвалась Марисса. – В жизни не видела грецких орехов величиной с яйцо!

– Да они горячие, – удивился я. – Наверное, на солнце нагрелись.

– Ой, смотри! – воскликнула Марисса.

Я взглянул туда, куда она указала пальцем. Через поляну несся какой-то серый зверек. Сначала я подумал, что это собака или очень большая кошка. И только потом до меня дошло, что передо мной белка. В передних лапах она держала крупный орех – один из тех, которыми была усеяна поляна. Белка проворно скакала на задних лапах, направляясь к деревьям. Серый пушистый хвост развевался у нее за спиной, точно флаг на ветру.

Люка издал хриплый крик.

И резко поднялся на задние ноги.

Я видел, как загорелись его глаза.

А потом он рванулся следом за белкой.

Белка заметила Люку. Уронила орех, шлепнулась на все четыре лапы и стремительно унеслась прочь.

Люка тоже упал на четвереньки и бросился вдогонку.

– Люка, вернись! – окликнула его Марисса.

– Назад, Люка! Вернись! – подхватил я.

16

Мы с Мариссой сорвались с места и побежали следом за Люкой.

– Люка! Эй, Люка!

Наши вопли отскакивали звонким эхом от гладких деревьев.

– Люка! Люка!

Эхо гремело по всему лесу. Можно было подумать, что нас тут не двое, а целая дюжина.

Я слышал, как Люка глухо рычит. Слышал треск веток – это Люка ломился сквозь кусты. Слышать-то я его слышал. Но видеть не видел.

– Люка, вернись!

Мы с Мариссой уже охрипли.

Чем дальше в лес мы углублялись, тем гуще росли деревья. Иногда они стояли чуть ли не сплошной стеной. Для полного счастья не хватало застрять между стволами.

Стоило мне только об этом подумать, как я, конечно же, застрял.

Вот досада! Все из-за дурацкого рюкзака.

Я рванулся вперед… и едва не расквасил нос о соседний ствол.

Ну почему я такой неуклюжий!

– Люка! Люка, стой! – кричала Марисса.

Пока я возился, она успела убежать далеко вперед.

Я поспешил за ней. И что бы вы думали? Снова застрял.

В общем, когда я наконец догнал Мариссу, она стояла, прислонившись спиной к белому дереву, и пыталась отдышаться. В пылу погони я даже и не заметил, что мы выбрались на поляну.

– Где Люка? – спросил я. – Куда он делся?

– Я… я его потеряла, – выпалила Марисса. – Раньше я хоть слышала его голос, а теперь и этого нет.

Я затаил дыхание и прислушался. Тишина. Только высоко на деревьях шелестели на ветру листья.

– Но как же так! – возмутился я. – Люка должен был идти с нами. А он убежал.

– Наверное, ему очень хотелось поймать белку, – вздохнула Марисса.

– Но ведь… – Я не знал, что сказать. – Не мог же он бросить нас на произвол судьбы!

Марисса развела руками:

– Выходит, смог.

– Надо догнать его! – решил я. – Пойдем. Нечего тут стоять. Мы найдем его!

Марисса уныло покачала головой:

– Где ты будешь его искать, Джастин? Куда мы пойдем?

– Мы пойдем по его следам.

Я внимательно посмотрел под ноги. Толстый слой бурых опавших листьев покрывал землю.

И там не было никаких следов.

Вообще никаких.

– По-моему, он пошел туда! – Я ткнул пальцем влево.

Марисса только усмехнулась:

– А по-моему, нет. Мы его потеряли, Джастин.

Я лихорадочно озирался по сторонам, высматривая хоть какой-нибудь знак.

Хоть что-нибудь…

– Джастин, что это у тебя? – вдруг спросила Марисса.

– Где? – Я повернулся к ней.

– Я спрашиваю, что торчит из твоего заднего кармана?

Ничего не понимая, я запустил руку в задний карман джинсов и достал оттуда листок бумаги, сложенный в несколько раз. Бумага липла к вспотевшим рукам, и я долго ее разворачивал. Но наконец развернул.

– Записка какая-то… – пробормотал я. – Очень мелкие буквы…

– Ну так читай, раз записка! – нетерпеливо воскликнула Марисса.

Я сразу взглянул на подпись.

– Это от Яванны! – объявил я.

– Что там написано? – поторапливала Марисса.

Я расправил листок в руках и прочел записку вслух:

17

Мы с Мариссой вернулись на ту усыпанную орехами поляну, откуда Люка рванул за белкой. Высокая трава легонько раскачивалась на ветру. Под ногами хрустели орехи.

Я все думал о записке. Я даже перечитал ее еще раз в надежде, что в первый раз я неправильно понял, о чем в ней говорится. Но там все было сказано очень ясно. Я скомкал бумажку и со злостью швырнул ее в траву.

Марисса уныло плелась рядом.

Солнце палило нещадно. Мы оба взмокли.

Пот лил с нас градом.

– Может быть, подождем его здесь? – предложила сестра. – А вдруг он вернется?

– Он не вернется, – проговорил я угрюмо. – Он уже где-нибудь на другом конце леса. Всё носится за своей белкой.

– Что будем делать? – спросила Марисса. – Нам же надо пройти какое-то испытание.

Я тяжело вздохнул:

– Нам не выдержать испытания. Ты же слышала, что сказано в записке. Мы обречены.

– Но ведь можно попробовать, – не отступалась Марисса.

Она решительно направилась через поляну. Понурив голову, я уныло поплелся следом.

Но не прошли мы и пяти шагов, как у нас за спиной раздался какой-то треск. Как будто кто-то сломал карандаш пополам.

Мы с Мариссой остановились как вкопанные.

Треск повторился. И еще раз.

Я оглянулся через плечо.

Я надеялся, что это Люка.

Но сзади никого не было.

Вообще никого.

Снова раздался треск. Раз. Второй. Третий.

А потом затрещало уже по всей поляне.

Казалось, будто трескается земля. Я ужасно испугался. Мне сразу представилось, как земля разверзается у нас под ногами и мы с Мариссой летим в яму.

В бездонную яму!

Лучше бы папа не рассказывал нам этой сказки!

Марисса схватила меня за плечо, а другой рукой показала куда-то вниз:

– Джастин, смотри!

Я опустил глаза. Земля не растрескалась, нет. С землей было все в порядке. Однако треск не прекращался. Наоборот, он стал громче.

Гораздо громче.

– А-а-а-а! – завопил я дурным голосом. Только теперь я увидел, что трава на поляне шевелится.

Шевелится не от ветра, а сама по себе. Жуткое, должен признаться, зрелище.

– Что происходит? – Марисса побелела от страха.

Треск усилился.

Впечатление было такое, что это трещат и ломаются деревья.

Трава волновалась, как море.

– Да это же орехи! – наконец-то меня осенило. Я повернулся к Мариссе: – Смотри! Это раскалываются орехи!

Я закрыл уши руками, чтобы не оглохнуть от жуткого треска, и ошарашенно уставился на орехи, которые подскакивали и перекатывались по траве.

Они действительно раскалывались.

Сами по себе.

Целая поляна орехов. Многие сотни, если не тысячи.

От их треска тряслась и дрожала земля.

Мы с Мариссой стояли, онемев от изумления. А потом мы увидели, что орехи раскалываются не просто так. Из них что-то такое выползает… Что-то такое…

Кажется, мы с сестрой закричали как по команде.

18

Я в ужасе уставился на существо, выползающее из ореха.

Острые зубки. Крошечные глазки-бусинки. Черный нос.

Потом показались передние лапки.

Тельце, покрытое серым мехом.

Но больше всего меня поразили зубы. Острые, оскаленные…

– Мышь! – завопил я что есть мочи. Вообще-то я не боюсь мышей. Но представьте себе, что на ваших глазах мышь вылупляется из ореха, и вы поймете мое состояние.

– Сотни мышей! – протянула Марисса. Орехи раскалывались повсюду. По всей поляне.

Их было так много, что могло показаться, как будто раскалывается сама земля.

К тому же земля действительно дрожала…

Я боялся пошевелиться, глядя на то, как из орехов вылупляются мыши – прямо у меня под ногами! Сначала мыши высовывали из орехов мордочки. Принюхивались. Потом вылезали уже целиком. И тут же принимались грызть скорлупу, пробуя свои острые зубки.

Вскоре уже вся поляна стала серой от мышей.

Я не преувеличиваю.

Их на самом деле были целые полчища.

– Это не орехи… – выдохнула Марисса. – Это яйца!

– Но мыши не вылупляются из яиц, – возразил я.

Марисса вытаращилась на меня.

– Только вот мыши об этом не знают. Им, наверное, никто не сказал.

Вся поляна кишела мышами. Мыши были повсюду. Они шуршали в траве.

Они пытались залезть мне в ботинки.

Я брезгливо тряхнул ногой.

Но уже в следующую секунду они снова карабкались по моим ботинкам.

– Пойдем отсюда! – Я схватил сестру за руку и потянул за собой.

Но мы не могли сдвинуться с места.

Нельзя было сделать ни шагу, чтобы не наступить на мышей.

Треск прекратился. Зато поднялся ужасный писк. Представьте себе несколько тысяч мышей, которые пищат все разом. Сначала их писк заглушил шорох травы. Потом – шелест листьев над головой. В конце концов нам с Мариссой пришлось заткнуть уши, чтобы не оглохнуть.

– Надо бежать отсюда! – крикнул я Мариссе.

– Как? – крикнула она в ответ. – Прямо по ним побежим?

– А-а-а-а! – заорал я как резаный.

Одна из мышей все-таки забралась мне в ботинок.

Я чувствовал, как она рвет мой носок острыми коготками.

Я наклонился, чтобы ее выбросить, и обнаружил, что у меня на отвороте джинсов висят еще две мыши. Именно висят. Вцепившись зубами.

– Фу! – Я попытался стряхнуть их.

Потерял равновесие.

И упал на колени.

Марисса всегда говорит, что я ужасно неуклюжий.

Иногда я готов с ней согласиться.

Едва я коснулся земли руками, как мыши тут же на них набросились. Одна заползла мне в рукав и пробралась на спину.

– Помогите! – не сговариваясь, завопили мы с сестрой.

Я увидел, что Марисса низко опустила голову и старается вытащить из волос двух мышей.

Еще две мыши карабкались по ее ноге. Одна мышь висела, вцепившись зубами ей в свитер. И на рюкзаке у нее за спиной тоже болтались две-три серые твари.

– Помогите! Помогите!

Я хотел подняться на ноги. Но меня раздражала мышь, забравшаяся под свитер. Она скребла коготками мне по груди. Это было ужасно щекотно. Потом она перебралась на спину. Я почувствовал резкую боль…

Неужели она меня укусила?

Две мыши плюхнулись мне на плечи откуда-то сверху. Еще пара мышей завалилась за шиворот. Я слышал, как у меня за спиной хрумкают острые зубки. Мыши пытались прогрызть мой рюкзак.

Я замахал руками, как ветряная мельница, стремясь сбросить с себя мышей.

Но их было чрезвычайно много.

Они пищали. Щелкали зубами. Они были повсюду. У меня на одежде. И под одеждой. И в волосах.

– Помогите! Помогите!

Я вытащил мышь у себя из уха и швырнул ее на траву.

У меня было такое чувство, что по мне ползает сотня мышей, не меньше. Одна из них укусила меня за плечо. Боль была жуткая. Я вскрикнул и упал лицом в траву… то есть в мышей!

Я все пытался стряхнуть их с себя.

Оторвать от одежды.

Но мышей было слишком много. Слишком много.

Я оглянулся… и не узнал Мариссу. Она была вся покрыта мышами. Вся! С головы до ног! Она вопила как резаная, кружилась на месте и бешено махала руками. Она пыталась стряхнуть их с себя.

Я очень хотел ей помочь.

И я бы, наверное, ей помог.

Если бы сумел встать.

Но встать я не мог.

Мне было ужасно щекотно. Все тело чесалось.

Мыши набросились на меня всем скопом. Они ползали по мне. Они не давали мне встать. Они щекотали меня. Царапали и кусали. И их становилось все больше и больше. Мне казалось, что я просто тону в мышах.

Я не мог даже пошевелиться.

Не мог дышать…

19

– Уйдите с меня! Уйдите! – Я все-таки выдавил из себя какое-то подобие крика.

Провел рукой по лицу, смахнув со щеки двух мышей. Вытащил мышь из волос. Она пронзительно пищала и норовила цапнуть меня за палец.

Я дрыгал ногами и колотил руками, силясь вырваться и подняться на ноги.

– А-а-а-а! – взвизгнул я, когда толстая, жирная мышь впилась зубами мне в ухо.

Я схватил ее, оторвал от себя и со всей силы сжал в кулаке.

Конечно, давить мышь в руках – занятие не из приятных.

Но я был просто взбешен.

Мышь слабо пискнула и затихла.

То ли я ее придушил, то ли она в обморок грохнулась.

Но как-то странно она затихла. Как будто вдруг отключилась.

– Так…

Я нащупал что-то твердое. Прямо на брюшке. Под серой шерсткой. И это «что-то» подозрительно напоминало кнопку.

Я сбросил с лица еще двух мышей и попытался как следует разобраться с той, которую держал в руках. Я надавил пальцем на кнопку у нее на пузе. Мышь ожила. Начала пищать и вырываться.

Я еще раз нажал на кнопку. Мышь затихла.

– Она включается и выключается! – осенило меня.

Я повернулся к Мариссе. Она стояла на коленях. Мыши ползали у нее по свитеру. Копошились в волосах.

– Марисса, они игрушечные! Не настоящие! – крикнул я ей. – Они включаются и выключаются. У них на пузе есть кнопка. Нажимаешь на кнопку, и они вырубаются!

Я схватил еще одну мышь. Нажал на кнопку. Выключил. Потом выключил еще двух мышей.

– Они действительно не настоящие! – громко радовался я. – Это просто игрушки. Механические игрушки!

Марисса поднялась на ноги и принялась отрывать от себя мышей и выключать их одну за другой.

– Странно все это, Джастин! – крикнула она мне. – Ужасно странно!

– Давай выбираться отсюда, – предложил я. – Нам надо Люку найти.

Марисса вытащила из волос очередную мышь.

– Как ты думаешь, может, это и было наше испытание? – спросила она. – Может быть, мы его прошли?

– Не знаю, – ответил я, пристально вглядываясь в сумрак среди деревьев. – Сейчас оно меня не волнует. Меня сейчас только одно волнует. Хочу поскорее убраться отсюда. Подальше от этих мышей-автоматов.

Я отодрал от себя еще двух мышей и пошел помогать Мариссе. Снял последнюю мышь у нее с плеча, выключил и отшвырнул подальше.

Мы побежали к деревьям.

Прямо по мышам.

Они пищали у нас под ногами. Их пронзительный писк, сливаясь, взмывал высоко над поляной. Но нам было уже все равно. Мы знали, что мыши не настоящие.

Что это просто механические игрушки.

Мы уже добрались до края поляны, как вдруг у меня родилась замечательная идея.

Я присел на корточки и принялся, не глядя, подбирать с земли мышей.

– Погоди! – крикнул я сестре.

Она меня не услышала. Она неслась со всех ног к деревьям.

– Подожди меня!

Я собрал пару пригоршней мышей, выключил их и запихал в рюкзак.

Я уже представлял себе, как славно над кем-нибудь подшучу, когда мы вернемся домой. Вот будет прикол! Эти мыши так похожи на настоящих. Вот будет смеху, когда я притащу их в школу и подсуну нашей математичке мисс Ольстен.

Я сунул в рюкзак еще десяток мышей. Потом поднялся и побежал вдогонку за сестрой.

Я оглянулся всего один раз. Поляна кишела мышами. Они заползали друг на друга. Носились кругами, как заведенные.

Впрочем, они ведь и были заведенными.

Я побежал дальше. Следом за Мариссой. Я несся вперед со всех ног. Мне так хотелось скорей оказаться в лесу, под деревьями.

Подальше от этой поляны с мышами.

– Марисса, подожди меня! – крикнул я.

Она была далеко впереди.

– Подожди!

Я бежал, не разбирая дороги. И конечно же, врезался в дерево. Со всего маху.

– У-у-у! – завопил я.

От дикой боли перехватило дыхание. Из глаз посыпались искры. В самом деле, я видел, как они пляшут у меня перед глазами. Красно-желтые звездочки на фоне ослепительно белого неба.

Я схватился за ствол, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.

И тут послышался треск.

Очень громкий. И очень близко.

Совсем-совсем рядом.

Дерево!

Дерево, на которое я налетел, падало!

– Осторожнее! – крикнул я Мариссе. Но было уже поздно.

Я беспомощно наблюдал за тем, как высокое белое дерево упало прямо на сестру.

И погребло ее под собой.

20

– Нет! – в ужасе завопил я.

Марисса лежала ничком. Белый ствол придавил ей спину и плечи.

Дышала она или нет?

Я никак не мог понять…

– Марисса!… – Я упал рядом с ней на колени. – Я…я…

Она наконец шевельнулась.

Потом подняла голову и прошептала:

– Что это было?

– Тебе больно? – выпалил я. – Больно?

Она закрыла глаза, как будто прислушиваясь к себе.

– Нет, не больно.

Сестра перевернулась на спину. А потом подняла руки… и сбросила с себя упавший ствол.

Я опешил.

И Марисса смотрела на меня в полном недоумении.

– Он тоже не настоящий, – сказала она, протянула руку и легко отломила кусок от ствола. – Кажется, пластмассовый. Посмотри, Джастин.

Я тоже отломил от ствола кусок. И заметил, что у меня дрожат руки. Все-таки я здорово перепугался… Да и всякий бы перепугался, если б его сестру придавило деревом. Ведь я же думал, что дерево настоящее.

Я посильнее сжал в кулаке кусок ствола, и он рассыпался в порошок. Я отломил еще один кусок… Кусок мягкой пластмассы.

Марисса поднялась на ноги. Стряхнула белую пыль с одежды.

– Все здесь искусственное, – сказала она.

– Думаешь, все деревья такие? – спросил я. – Весь лес?

Я тоже поднялся на ноги. Примерился к ближайшему дереву, разбежался, выставил руки перед собой… и со всей силы врезался в ствол.

Ствол сломался легко. Дерево накренилось и стало падать. Я смотрел, как оно медленно валится вниз. Оно задело еще одно дерево и увлекло его за собой. Ударившись о землю, оба ствола рассыпались на куски.

– Не настоящее, – улыбнулась Марисса. – Все здесь не настоящее. А прикольно!

Разбежавшись, она устремилась к дереву, которое росло чуть в стороне от остальных.

– Нет! Не надо! – крикнул я ей.

Но было понятно, что сестра не успеет вовремя остановиться. Она со всей силы ударилась плечом о ствол.

– У-у-у-ух!

Дерево начало падать. Марисса победно вскинула над головой кулаки.

Но веселилась она не долго.

Как только дерево грохнулось о землю, раздалось громкое хлопанье крыльев.

Я в ужасе замер. Темные силуэты сорвались с ветвей упавшего дерева и тучей взвились в воздух.

Я их сразу заметил, летучих мышей. Около сотни мышей висели вниз головой на ветвях этого злополучного дерева.

Я-то их заметил. Но не успел предупредить Мариссу.

Лечучие мыши пронзительно вопили и хлопали крыльями.

Кажется, они злились.

И их можно было понять.

Они себе мирно спали на дереве, никого не трогали, а их дерево повалили!… Не самый приятный способ проснуться.

Не переставая издавать мерзкие звуки, летучие мыши сбились в плотное стадо у нас над головами и принялись носиться по кругу. Я даже чувствовал ветер, поднятый взмахами их крыльев.

Они кружились все быстрей и быстрей.

– А они тоже игрушечные? – Голос у Мариссы дрогнул.

– Они, кажется, настоящие, – выдавил я.

Летучие мыши опускались все ниже и ниже.

Они готовились атаковать нас.

21

Мы с Мариссой пригнулись.

Я зажмурил глаза и закрыл уши руками.

И ждал, что будет дальше.

Вдалеке раздался какой-то грохот.

Он перекрыл даже пронзительный визг летучих мышей.

Земля затряслась.

Что это? Гром?

Снова раздался грохот, больше похожий на оглушительный взрыв.

Я приоткрыл глаза и увидел, что деревья покачиваются.

Только теперь до меня дошло, что летучие мыши прекратили вопить. Я поднял голову. Они больше не нападали на нас. Наоборот. Они взмывали вверх.

Вдалеке опять громыхнуло. Летучие мыши взвились еще выше. Я стоял, задрав голову, и наблюдал за тем, как они поднимаются над деревьями и улетают – к самому небу. Наконец их темные силуэты растворились в ярком солнечном свете.

Марисса облегченно вздохнула:

– Кажется, мы спасены. – Она медленно выпрямилась в полный рост.

– Ага, только… что это был за грохот? Гром гремел? – спросил я и прислушался.

Грохот повторился. На этот раз совсем близко.

Я чувствовал, как дрожит земля под ногами.

Одно из белых деревьев качнулось, надломилось и упало на землю.

– На гром не похоже. – Марисса поднял глаза к небу. – Видишь, туч нет. Даже облаков нет.

Еще раз громыхнуло.

Еще ближе.

– По-моему, я знаю, что это, – догадался я.

Марисса повернулась ко мне.

Опять громыхнуло.

– Это шаги, – объяснил я сестре. – Кто-то сюда идет.

У Мариссы отвисла челюсть.

– Джастин, опять ты выдумываешь всякую чепуху.

– Ничего я не выдумываю. Это точно шаги.

Сестра ехидно прищурилась:

– У тебя с головой сегодня все в порядке? Это какого же надо быть роста, чтобы от твоих шагов тряслась земля?! Мы же не в сказку попали, где разные великаны… – Она осеклась на полуслове.

В эту секунду по лесу снова прокатились новые раскаты грома.

Бабах!

А у меня уже разыгралось воображение. Как всегда, в самый неподходящий момент. В голову лез полный бред. Я представил себе динозавра. Такого громадного хищного тираннозавра. С большими зубами. Вот он приближается, круша деревья на своем пути. Или это ящер… Ну, знаете… такой толстый, с длинной шеей…

Бабах! Бабах!

Но скорее всего, их двое… тираннозавров.

– Что бы это ни было, оно уже совсем рядом! – прошептала Марисса побелевшими губами. – Яванна говорила, что нас будут испытывать на выживание.

Пока что все наше испытание заключалось в одном: в беге по пересеченной местности.

Но мне было уже все равно. Мне совсем не хотелось стоять тут и дожидаться, когда пред мои очи предстанет это загадочное существо, которое громыхало сейчас по лесу.

Пусть так и останется тайной, кто же это на самом деле был.

Я любопытный, конечно. Но не до такой же степени!

Не сговариваясь, мы с Мариссой сломя голову бросились в направлении, противоположном тому, откуда доносился грохот. Но не пробежали мы и трех метров, как нас накрыла густая тень.

Я поднял глаза к небу.

Хотелось думать, что это солнце скрылось за облаками.

Но на небе не было ни облачка.

На нас упала тень от существа, которое громыхало у нас за спиной.

И оно приближалось!

От его тяжелых шагов сотрясалась земля. Деревья трещали и падали, как игрушечные. Они и были игрушечными, конечно… Но от этого мне было не легче.

Что же это за громадина?

Я набрался смелости и оглянулся. Но ничего не увидел. Только раскачивающиеся деревья.

Бабах! Бабах!

У меня подкашивались ноги. Наверно, это оттого, что земля дрожала.

Мы с Мариссой бежали бок о бок. Бежали, протискиваясь между белых стволов. Бежали так быстро, что уже начали задыхаться.

Но выбраться из тени все не удавалось. Она угрожающе нависала над нами – темная и холодная.

Бабах! Бабах!

Совсем-совсем рядом. Так близко, что при каждом шаге этого невидимого гиганта меня подбрасывало вверх. Как будто земля пружинила под ногами.

Сердце бешено колотилось. Кровь стучала в висках.

Мы с Мариссой уже совсем выбились из сил и лишь усилием воли не позволяли себе остановиться. У нас была одна мысль: только бы спастись! Только бы выбраться из этой зловещей тени, которая словно преследовала нас и не хотела отпустить.

Мы добежали до широкого ручья.

Или маленькой речки.

И остановились в полуметре от воды.

Вода была чистой, совсем прозрачной.

– Куда дальше? – выдохнул я. – Что будем делать?

Тень над нами сгустилась. Существо, от которого мы убегали, шло за нами по пятам. Марисса потянула меня за рукав:

– Смотри, здесь совсем мелко. Даже дно видно. Может быть, перейдем на ту сторону? Или переплывем, если надо будет.

Бабах! Бабах!

Тень была уже черной.

– Пойдем, – решился я.

И мы вошли в воду.

22

Вода оказалась очень холодной. И течение было сильнее, чем я ожидал. Я встал на мягкое дно ручья, и меня едва не сбило течением.

Я схватился за плечо Мариссы, чтобы не потерять равновесие. Пару секунд мы стояли, привыкая к воде.

– Бррр, – поежился я.

Вода была не просто холодной, она была ледяной.

Но ручей действительно был мелким. Вода поднималась лишь сантиметров на пять над ботинками. Ничего. Жить можно.

Я сделал еще один шаг, пытаясь приноровиться к течению.

Еще шаг. Еще.

Мы уже добрались до середины ручья.

– Кажется, приехали! – вырвалось у меня, когда я вдруг почувствовал, что не могу сдвинуться с места.

– Ой! – воскликнула Марисса. (Я видел, что с ней происходит то же самое.) – Похоже, я увязла!

– Тут слишком мягкое дно, – сказал я, пытаясь выдернуть ногу из толстого слоя ила.

Но я тоже увяз. Определенно увяз. Почти по щиколотку провалился в ил.

Я сделал еще одно усилие. Не тут-то было!

Тогда я схватился за ногу обеими руками и попробовал вытащить ее таким макаром. Ни в какую!

– Нас засасывает! – запричитала Марисса. – Джастин, нас засасывает!

На лбу у меня выступил холодный пот. Марисса была права. Я чувствовал, как меня тянет вниз. В холодную воду. В липкую, мягкую грязь.

Вода поднялась уже до колен.

И поднималась дальше.

Вернее, вода оставалась на прежнем уровне. Это я погружался вниз.

– Снимай ботинки и плыви! – крикнул я сестре.

Мы нагнулись, пытаясь дотянуться до ботинок и снять их.

Но до ботинок уже было не достать.

Я стоял по пояс в воде. Если так пойдет и дальше, то уже через пять минут меня накроет с головой.

Бабах! Бабах!

От звука тяжелых шагов по воде пошла рябь.

Над ручьем нависла огромная тень.

– Джастин, смотри! – крикнула Марисса, указывая на другой берег.

Я повернулся. Берег был совсем близко. Но как, скажите на милость, мы могли туда добраться? Трясина не отпускала.

– Смотри, Джастин! – нетерпеливо повторила Марисса.

Я пригляделся, но не увидел ничего, что могло бы повергнуть Мариссу в такое волнение.

– Что там?

– Какая-то пробка, – объяснила сестра. – На дне. Типа затычки в ванной. Эта речка тоже не настоящая. Она искусственная.

– Зато вода в ней вполне настоящая, – пробурчал я. (Вода уже поднялась до груди.) – Сумеешь ты дотянуться до этой затычки, Марисса? Попробуй ее выдернуть, вдруг вода спустится!

Марисса нагнулась и протянула руку к колечку на пробке.

– Я пытаюсь, – крикнула она. – Если бы только…

Бабах! Бабах! Бабах!

Марисса с досады хлопнула по воде рукой:

– Не выходит! Мне не дотянуться!

Ледяная вода уже подступала к шее. Еще немного – и конец.

– Кажется, мы не прошли испытание, – пробурчал я себе под нос.

– Нет! – закричала Марисса и принялась молотить по воде обеими руками.

Тень, нависшая над ручьем, стала гуще.

Я поднял глаза.

И увидел двух тварей, которые надвигались прямо на нас.

Я издал такой вопль, что у меня самого заложило уши.

23

Сначала мне показалось, что над верхушками деревьев плывут две черные тучи.

Но я тотчас сообразил, что никакие это не тучи. Уж слишком они были темными. Темными и плотными.

И посреди этой черноты сверкали желтые огоньки.

Глаза!

И тут до меня дошло: да это же две головы! Что-то в них было до боли знакомое…

Ба, это же кошки!

Две черные кошки. Громадные, выше деревьев. Их задранные кверху хвосты были похожи на клубы черного дыма.

От их шагов дрожала земля.

И они надвигались прямо на нас с Мариссой. – Они не настоящие, – выдавила сестра. – Не настоящие… не настоящие… – твердила она, как заклинание. Она перестала лупить по воде и насторожилась. Марисса глядела на гигантских кошек как зачарованная и все повторяла: – Не настоящие… нет, не настоящие…

Кошки приближались к ручью, круша на ходу деревья. Нечего было надеяться на то, что они нас не заметят. Их горящие желтым огнем глаза в упор смотрели на нас.

– Не-е-ет! – взвизгнула Марисса.

Мне вдруг стало трудно дышать. Ужасно разболелась грудь. И в довершение ко всему у меня закружилась голова.

Кошки обнажили зубы и угрожающе зашипели.

Зубки у них были что надо!

Острые. Как будто специально заточенные.

Зверюги шипели и выгибали спины. Черная шерсть на их спинах встала дыбом.

– Чего это с ними? – Голос Мариссы прерывался. – Что они собираются делать?

Я открыл рот, но ничего не сказал. Я сумел только сдавленно пискнуть.

Вода была уже мне по плечи. Я поднял руки над водой, чтобы хоть чуть-чуть замедлить неумолимое погружение.

– Джастин, что они с нами сделают?! – пронзительно завопила Марисса.

«Сейчас узнаем, – угрюмо подумал я. – Ждать осталось не долго».

Кошачьи головы резко нырнули вниз. Мы с Мариссой и ойкнуть не успели, как они были рее над нами. Зрелище, надо сказать, впечатляющее. Громадные пасти раскрыты. Острые зубы сверкают на солнце.

Я дернулся, пытаясь уклониться от их громадных зубов. Но, конечно же, не смог сдвинуться с места. Только вода брызнула мне в лицо и попала в рот. Не успел я толком откашляться, когда вдруг почувствовал, что кошачьи зубы смыкаются у меня за спиной.

Исполинская кошка схватила меня сзади за свитер и куда-то потянула. Я все еще пытался откашляться и восстановить дыхание, поэтому не сразу сообразил, что меня поднимают вверх. Я только услышал, как чавкнул ил, когда мои ботинки выдернули из трясины.

Жаркое дыхание здоровенной кошки обжигало мне затылок и шею. Зверюга крепко держала меня зубами и вытаскивала из ручья.

– А-а-а-а! – У меня наконец-то прорезался голос.

Кошка подняла меня высоко над землей.

Я отчаянно молотил руками воздух и дрыгал ногами. Зверюга замотала головой, раскачивая меня из стороны в сторону.

– Помогите! Помогите! – услышал я пронзительные крики Мариссы.

Мне удалось извернуться, и я увидел, что вторая кошатина точно так же держит Мариссу зубами за свитер и поднимает ее над ручьем.

Я хотел как-нибудь ободрить сестру, но тут моя кошка выдохнула, и я едва не задохнулся в парах ее горячего дыхания.

Меня увлекало все выше и выше. Кошка, в зубах которой я болтался, встала на задние лапы. Вскинув переднюю лапу, она легонько ударила меня в бок. То есть, наверное, для нее это было легонько. А для меня очень даже ощутимо.

Потом она треснула меня в бок второй лапой.

Видать, решила, что я какая-нибудь кошачья игрушка?!

Зверюга мотала меня из стороны в сторону, играя со мной, как с мышью. У меня кружилась голова. Я уже ничего не соображал. Внезапно я почувствовал, что куда-то лечу.

Кошка разжала зубы.

И я камнем полетел вниз.

В ручей?

Нет. Я грохнулся на землю. Спиной. Меня даже подбросило – так я сильно ударился. Боль пронзила все тело.

Не обращая внимания на боль, я поднялся на ноги. Сердце бешено колотилось в груди – казалось, сейчас разорвется. Меня трясло. Но, собрав остатки сил, я попытался бежать.

Впрочем, далеко я не убежал.

Не успел я сделать и трех шагов, как кошка снова схватила меня. На этот раз ее острые зубы сомкнулись у меня на плече.

Меня резко подбросило вверх. Голова опять закружилась, но я все же заметил Мариссу. Она падала вниз. Я услышал, как она вскрикнула, ударившись о землю. С ней повторилась та же история: стоило ей встать на ноги, как вторая зверюга вцепилась в нее зубами и подняла в воздух.

Вверх… и снова вниз. Я опять со всего размаху ударился о землю. На этот раз шлепнулся на пузо. Казалось, из легких вышел весь воздух. Тяжело дыша, я поднялся на четвереньки. Кошка тут же сцапала меня и принялась качать из стороны в сторону над самым ручьем.

Я заметил, что и Марисса висит над водой, беспомощная в кошачьей пасти.

А потом нас опять уронили на землю. – Ой!

Пока я приходил в себя от удара, кошка вновь подхватила меня зубами и взметнула над землей.

– Что они делают? – верещала Марисса. – Что они делают?

– Я знаю, что они делают! – выкрикнул я в ответ, холодея от ужаса. – Они делают то, что любая нормальная кошка делает с мышью. Они с нами играют. Прежде чем съесть!

24

– А-а-а-а!

У меня все внутри оборвалось, когда меня слишком резко подбросило вверх. Кошка ударила меня лапой, и меня закрутило волчком. Я зажмурил глаза, стараясь унять головокружение.

– Они что… они нас съедят? – завопила Марисса.

– Наверное, мы для них как мыши! – отозвался я.

И тут меня осенило.

В эту минуту кошка подбросила меня в воздух. Я почувствовал, что лечу. И далеко я так улечу, интересно? Но не успел я об этом подумать, а кошка уже поймала меня своими громадными лапами. Она так сильно меня сдавила, что я испугался, что меня расплющит, как блин.

Мне было нечем дышать.

Но в голове уже копошилась дельная мысль, которая вселяла надежду.

«Хватило бы только времени! – думал я. – Только бы успеть до того, как зверюга проглотит меня!»

Кошка снова подбросила меня в воздух, словно мячик, и поймала зубами. Хорошо еще, что схватила за свитер. Иначе точно перекусила бы меня пополам. Хотя зубы все же немного царапнули меня по спине. Боль была жуткая.

Я отчаянно задергался, пытаясь забросить руку за спину, чтобы добраться до рюкзака.

Если мне удастся его открыть, может быть, я смогу дотянуться до механических мышек, которыми я набил рюкзак. И может быть, у меня получится включить несколько штук. И может быть, мыши отвлекут кошек. И тогда, может быть, нам с Мариссой удастся спастись.

Может быть… Может быть… Может быть…

Слишком уж много этих «может быть».

Но нужно хоть что-нибудь делать. Иначе через пару минут нас с Мариссой сожрут.

Кошка лизнула меня в шею. Я завопил от боли. Язык у нее был шершавый, как наждачная бумага. Горячее дыхание зверюги обожгло ободранную шею.

В конце концов мне все-таки повезло: я ухватился за рюкзак и начал дергать его, чтобы передвинуть со спины на грудь.

Но тут кошка раскрыла пасть. Шершавый язык подтолкнул меня в спину, я зажмурился…

И открыл глаза только тогда, когда плюхнулся в мокрую грязь у самого берега. Я приземлился на четвереньки. Было ужасно больно. Так больно, что я едва не лишился чувств.

Но я знал, что должен держаться.

Иначе нам с Мариссой придет конец.

Кошка склонилась надо мной и угрожающе зашипела. Ее желтые глазищи горели голодным огнем.

Не обращая внимания на боль, я сдернул рюкзак со спины и прижал его обеими руками к животу.

– Кис-кис-кис, – выдавил я дрожащим голосом. – Хорошая киса, хорошая. Сейчас мы тебе мышку дадим. Будешь с ней играть.

Похоже, со страху я нес уже полную чушь. У меня так дрожали руки, что я никак не мог расстегнуть молнию.

– А-а-а-а-а! – в отчаянии завопил я, когда здоровенная кошка вновь подцепила меня зубами.

Я хотел позвать Мариссу. Крикнуть ей, чтобы она держалась. Что у меня есть план.

Но меня так резко подбросило вверх, что я задохнулся и не смог выдавить из себя ни слова. Правой рукой я мертвой хваткой вцепился в рюкзак, а левой пробовал расстегнуть молнию.

«Ну пожалуйста, открывайся, – мысленно умолял я. – Пожалуйста. Мне надо достать мышей. Надо включить их. Хотя бы одну…»

– Наш единственный шанс, – бормотал я вслух, сражаясь с неподатливой молнией. – Наш единственный шанс…

Меня вновь обдало горячим дыханием. Сухой, шершавый язык прошелся по моей шее. Молния наконец поддалась.

– Ура! – радостно воскликнул я. – Получилось!

Я запустил руку в рюкзак и нащупал мышей.

Вот они!

Я уже собирался достать одну… она была уже у меня в руке…

Но тут кошка запрокинула голову и подбросила меня высоко в воздух.

– Не-е-е-ет! – взвыл я от горя.

Рюкзак выскользнул у меня из рук.

– Не-е-е-ет!

Я потянулся за ним. Я еще надеялся, что успею его подхватить. Но я промахнулся. Я дернул ногой: а вдруг он зацепился за ногу!

Не получилось.

Я в отчаянии наблюдал за тем, как рюкзак летит вниз.

Он ударился о землю и подскочил. Раз, другой…

Еще немного, и рюкзак свалился бы в ручей, но у самой воды остановился.

Кошка поймала меня зубами. Я почувствовал, как они впиваются мне в руку.

Как же больно!

А потом зубы разжались, и я начал скользить. Вниз по шершавому языку. Прямо в кошачью глотку.

– Прости, Марисса, – прошептал я обреченно. – Кажется, это конец.

25

Я скользил по шершавому языку, лежа на пузе и выставив обе руки вперед. Я уже мало что соображал, но все же каким-то чудом мне удалось схватиться за два верхних клыка.

Они были влажными, липкими и противно теплыми.

Я рывком подтянулся на руках и сумел задержаться. Перебирая ногами по кошачьему языку, я чуть-чуть поднялся наверх. Потом я сделал еще рывок и высунул голову наружу. Только бы кошке не вздумалось закрыть пасть!

Я огляделся, ища глазами Мариссу.

Но ее нигде не было видно.

Неужели ее уже съели?!

Язык у меня под ногами ходил ходуном. Кошка пыталась протолкнуть меня к себе в пасть.

Но я мертвой хваткой вцепился ей в зубы.

Далеко внизу я видел землю. Она раскачивалась. То есть, конечно, это не земля раскачивалась, а кошка сердито трясла головой. Но я все же сумел разглядеть, как из моего рюкзака выползают мыши. Немного. Три или четыре штуки.

Должно быть, они включились, когда рюкзак ударился о землю.

Заметят ли кошки мышей? А если даже и заметят, то будут ли им интересны такие малявки?

Зверюга злобно щелкнула зубами. Я вскрикнул от боли и разжал пальцы. Язык подо мной вновь задвигался.

Я опять скользил вниз – прямо в кошачью глотку.

Кошка захлопнула пасть, и я оказался в кромешной тьме. Меня обдало жаром. Дышать было нечем.

Откуда-то снизу доносилось глухое урчание.

Это урчало у кошки в желудке.

– Не-ет! – завопил я. – Нет, нет, нет!

Наверное, я кричал очень громко. Вот только в тесном и жарком пространстве кошачьей пасти мой голос звучал совсем глухо, как будто сквозь вату.

А потом кошка с какого-то перепугу открыла пасть. Я даже зажмурился на секунду, потому что меня ослепил солнечный свет.

Язык приподнялся и подтолкнул меня назад.

Мимо острых зубов. Наружу.

Я с облегчением вдохнул свежий, прохладный воздух.

А потом меня выбросило из кошачьей пасти.

Я приземлился на спину. Рядом с Мариссой. Она изумленно вскрикнула и уставилась на меня совершенно круглыми глазами. Ее рыжие волосы растрепались и слиплись от кошачьей слюны.

Мы с трудом поднялись на ноги.

И тут две громадные черные кошки плотоядно зашипели и набросились…

На заводную мышь.

Вдвоем – на одну маленькую мышку.

И тут же затеяли драку, отбирая друг у друга добычу.

– Марисса, бежим! – выдавил я.

Но Марисса застыла на месте, во все глаза таращась на огромных зверюг, которые, вцепившись друг в друга, катались по земле, отчаянно царапались и шипели.

– Бежим! Быстрее! – Я схватил Мариссу за руку и потащил ее за собой. – Когда кошки поймут, что мышка фальшивая, они снова возьмутся за нас!

– А сами они настоящие? – как будто во сне проговорила Марисса, не сводя взгляда с дерущихся кошек. – Они настоящие? Или нет?

– Какая разница?! – всплеснул я руками. – Бежим отсюда!

И мы опять побежали по лесу. Куда мы бежали? Нам было уже все равно. Сейчас нам хотелось лишь одного: убраться подальше от этих ужасных кошек.

Я был весь в кошачьей слюне, липкий и мокрый.

Но свежий прохладный воздух приятно холодил кожу, и вскоре я обсох.

Уже хорошо.

Мы с Мариссой бежали, а впереди по земле неслись наши тени, как будто указывая дорогу. Откуда-то из сумрака леса доносились странные звуки. Там кричали какие-то звери, и их крики были похожи на смех. Иногда у нас над головой раздавался шум хлопающих крыльев. Но я не смотрел ни наверх, ни по сторонам.

Мы бежали, не разбирая дороги.

Продираясь сквозь колючий кустарник и заросли высокой травы.

Мы с сестрой не обмолвились ни словом. Мы даже не смотрели друг на друга. Мы просто бежали, стараясь не отставать.

Наконец лес расступился, и мы оказались на поляне, заросшей сочной, зеленой травой. Повсюду летали желтые бабочки. Наверное, это было красиво. Но нам с сестрой было не до красот природы.

Мы запыхались и едва переводили дыхание.

Наконец я немного пришел в себя и огляделся.

– Марисса, смотри! – выдохнул я в изумлении.

На дальнем краю поляны стояла маленькая избушка. Я ее сразу узнал.

– Это же домик Яванны! – радостно воскликнула Марисса. – Яванна, это мы! Мы вернулись!

Я быстрым шагом пошел к избушке.

Марисса бросилась следом.

– Яванна! Яванна! – кричали мы в один голос.

Но она к нам не вышла. Наверное, не слышала… Я рывком распахнул дверь.

– Яванна, мы вернулись!

Я встал на пороге, дожидаясь, пока глаза не привыкнут к полумраку.

Марисса протиснулась мимо меня в кухню.

– Мы остались в живых! – объявила она. – Яванна, мы выдержали испытание? Прошли? Мы с Джастином…

Она умолкла на полуслове и показала глазами в угол. Яванна сидела за маленьким деревянным столом, уронив голову на столешницу.

Рогатый шлем упал с головы и лежал на столе, перевернувшись набок. Ее длинные светлые косы были растрепаны и закрывали лицо.

– Яванна! Яванна! – Я озадаченно повернулся к сестре. – Она, наверное, спит.

– Яванна! – позвала Марисса. – Это мы! Мы вернулись!

Яванна даже не шелохнулась.

И тут из другого угла донесся жалобный всхлип. Я прищурился и разглядел в полумраке Серебряного пса. Он лежал, прижавшись к стене и уронив голову на пол между передними лапами. Лежал и тихонько поскуливал.

– Джастин, здесь что-то не так, – прошептала Марисса.

– Яванна! – выкрикнул я что есть мочи.

Но она продолжала сидеть неподвижно.

Серебряный пес вновь заскулил.

– Она спит? – нахмурилась Марисса.

– Сейчас посмотрим.

Я сделал глубокий вдох, собираясь с духом, и шагнул к столу. Марисса осталась стоять на месте. Она испуганно уставилась на меня, прижав ладони к щекам.

Я сделал еще один шаг… и замер.

– Что там? – поинтересовалась Марисса.

– У нее что-то торчит из спины!

26

– Что? – Марисса едва шевелила губами от страха. – Джастин, что случилось?

Я тяжело сглотнул. Ноги вдруг подкосились. Чтобы не упасть, я схватился руками за спинку стула.

– Марисса, иди посмотри.

Она сделала пару шагов вперед, но близко подойти не решилась. Она была бледная как полотно.

Мы уставились на предмет, который торчал из спины у Яванны.

Это был ключ.

Большой металлический ключ.

Собрав все свое мужество, я подошел поближе. Сердце колотилось как сумасшедшее. Я боялся, что оно сейчас разорвется. Но я все-таки пересилил себя и нагнулся, чтобы получше рассмотреть ключ.

– Похоже на заводной ключик, – пробормотал я растерянно. – Только большой.

Марисса открыла рот, но не издала ни звука.

Я взялся за ключ обеими руками и повернул его.

Раздался тихий щелчок. Яванна приподняла голову, но тут же опять уронила ее на стол.

– Ну конечно, заводной ключ, – тупо повторил я.

Яванна сидела, свесив руки до самого пола. Я наклонился и осторожно прикоснулся к ее руке. Она была мягкая и пружинистая. Набитая ватой или чем-нибудь в этом роде.

Я отпустил руку Яванны и повернулся к сестре.

– Она не живая. – Я разочарованно вздохнул. – Обыкновенная заводная кукла. Яванна тоже игрушечная.

– А что же тогда настоящее? – У Мариссы дрогнул голос. – Странно все это, Джастин. И страшно. Я ничего не понимаю… Может, это входит в наше испытание? И как нам теперь выбираться отсюда? Где искать папу? Уж если Яванна не настоящая, то кто же тогда настоящий?

Я лишь покачал головой. Что тут ответишь?

Я сам был встревожен не меньше Мариссы.

В растерянности я огляделся по сторонам. Взгляд мой упал на Серебряного пса. Он лежал в самом дальнем от двери углу и тихонько поскуливал, уткнувшись мордой в передние лапы.

Вдруг пес навострил уши и приподнял голову. Его глаза зажглись неподдельной радостью.

У меня за спиной послышалось рычание.

Оно доносилось из-за двери.

– Что там такое? – Я резко обернулся. И в этот миг дверь распахнулась.

В дом, громко сопя, ввалилось какое-то лохматое существо.

Люка!

Он взглянул на меня, перевел взгляд на Мариссу. Странно он как-то на нас смотрел… Очень внимательно и испытующе. И мне не понравилось, как сверкают его глаза. Каким-то голодным блеском. А потом по его заросшему шерстью лицу расплылась довольная ухмылка.

– Нет! – Марисса с криком попятилась.

Люка тряхнул головой, отбросив назад свои длинные волосы, открыл рот и завыл. В точности по-волчьи.

Одним прыжком он пересек комнату, яростно заревел и пошел прямо на нас с Мариссой, угрожающе выставив руки вперед.

– Люка, не надо! – взмолился я. – Не трогай нас, Люка!

27

Его ухмылка тотчас исчезла. Он уронил руки и пристально поглядел на меня.

– А я и не собирался вас трогать, – тихо проговорил он.

Мы с Мариссой в потрясении уставились на него.

– Ты… вы умеете говорить? – выдавил я.

Я был в полном смятении. Я даже не знал, как к нему обращаться. На «ты» или на «вы». Люка кивнул:

– Да, я умею говорить. И прежде всего я хочу сказать: примите мои поздравления. – Он опять улыбнулся. На этот раз совсем как человек.

Выпрямившись в полный рост и став еще больше похожим на человека, Люка подошел к нам и сердечно пожал руку сперва мне, а потом Мариссе.

– Примите мои поздравления, – повторил он с улыбкой. – Вы прошли испытание.

– Но… но… – Я умолк, потому что не знал, что сказать.

Люка потянул себя за шерсть на руке, и она оторвалась длинной полосой. Потом он снял полосу шерсти у себя с шеи.

– Вы даже не представляете, как я рад, что могу наконец сбросить с себя эту дрянь, – сказал он, продолжая освобождаться от шерсти. – В ней страшно жарко и тело чешется. Особенно если ты бегаешь по лесам, словно какой-нибудь одичавший лесник.

– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал я.

Марисса кивнула.

– Я тоже. Яванна не настоящая… – протянула она, переводя взгляд на стол в углу кухни.

Губы Люки растянулись в улыбке:

– Это правда. Я сам ее сконструировал. Ее и всех остальных обитателей Волшебного леса.

– Но… зачем? – спросил я. – Зачем они вам?

– Для испытания, – просто отозвался Люка.

Он подошел к Яванне, взял ее под мышки и усадил как положено. Пригладил ей волосы. Водрузил на голову шлем.

– В этот лес ходит столько людей! – продолжал он, повернувшись к нам с Мариссой. – И все они ищут сокровища. Самые разные. Вот как вы, например. Вы тоже пришли сюда не на прогулку. – Он на мгновение умолк, а потом продолжил: – Мои предки жили здесь с незапамятных времен. Не одну сотню лет. И так получилось, что наш род стал хранителем древних сокровищ, спрятанных в этом лесу. Чтобы защитить их, мы и придумали Волшебный лес. Всякий, кто приходит сюда за сокровищами, подвергается испытаниям. Таким образом мы выявляем недостойных. Тех, кто не имеет права владеть сокровищами.

– Вы сами создали Волшебный лес? – переспросила Марисса.

Люка покачал головой:

– Не весь, конечно. А только ту его часть, где все искусственное.

– А как мы прошли испытание? – спросил я. – Мы ведь ничего особенного не делали.

– Вы сумели разобраться, что настоящее, а что фальшивое, – пояснил Люка. – Вы остались в живых и одержали верх над поддельной реальностью.

Марисса задумчиво уставилась на Яванну. Зеленые глаза куклы были безжизненными и пустыми. Теперь было видно, что это действительно кукла. Хотя и очень похожая на человека.

– А зачем вы сконструировали Яванну?

Люка не без гордости улыбнулся.

– Она мое лучшее творение. Яванна нужна мне для того, чтобы все думали, будто она здесь главная. А сам я играю роль дикаря, воспитанного волками. Кто поверит, что такое дремучее существо может управлять Волшебным лесом? А мне только этого и надо. Из звериной шкуры мне удобно наблюдать за теми, кто проходит испытание в моем лесу.

Я тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. Все это было уж слишком таинственно и непонятно. Но сейчас мне не хотелось ни во что вникать. Я просто был очень доволен, что все закончилось.

– А сейчас я отдам вам то, за чем вы пришли, – торжественно объявил Люка.

Мы и глазом моргнуть не успели, как он скрылся в задней комнате.

Мы с Мариссой ошарашенно переглянулись.

– Даже не верится, – прошептал я. – Он отдаст нам сундучок с «Легендой Дремучего леса»! Папа с ума сойдет от радости!

– Да. И мы станем богатыми и знаменитыми! – Глаза Мариссы зажглись восторгом. – И папа больше уже никогда не скажет, что мы ему не помогаем!

Вскоре Люка вернулся в кухню. В руках он держал маленький серебряный сундучок.

– Еще раз примите мои поздравления, – произнес он торжественно и серьезно. – Я счастлив вручить вам награду: древнее сокровище, которое вы искали и которое честно заслужили. И пусть оно принесет вам удачу.

Он вручил мне серебряный сундучок. Я думал, что сундучок будет тяжелым. Но он оказался совсем-совсем легким. Почти невесомым. Он тускло поблескивал в свете свечи, что горела на столике.

Я чувствовал, как колотится мое сердце.

Руки слегка дрожали.

Я так разволновался, что едва не уронил сундучок. При одной только мысли о том, что я держу в руках древнюю рукопись, которую никто не видел целых пятьсот лет… я даже не знаю, как описать свои чувства.

Никогда в жизни я не испытывал такого восторга!

– Спасибо вам, – только и сказал я.

– Да, огромное вам спасибо, – поддержала меня Марисса. – А теперь вы не поможете нам найти папу?

Люка щелкнул пальцами. Серебряный пес стремительно вскочил на ноги и завилял хвостом.

– Серебряный пес отведет вас обратно в лагерь, – сказал нам Люка. – Идите за ним, только не отставайте и не теряйте его из виду. Он приведет вас туда, куда нужно. И защитит, если придется.

– От кого нас нужно защищать? – насторожился я, прижимая серебряный сундучок к груди.

Люка пожал плечами:

– В лесу всякие люди встречаются. Одни настоящие, другие ненастоящие. Но если они вас увидят, то обязательно попытаются отобрать у вас сокровище.

– Мы не отстанем от Серебряного пса, – пообещал я.

Еще раз поблагодарив Люку, мы вышли следом за псом из избушки.

Он повел нас через лес.

Солнце уже садилось. Его оранжевый свет сочился сквозь ветви деревьев, и казалось, что светится сам лес. Стало заметно прохладнее.

Мы шли за Серебряным псом, который трусил в паре шагов впереди. Его белый хвост, задранный высоко кверху, был хорошо различим в оранжевом свечении леса. Я прижимал к груди сундучок с заветной рукописью и старался не отрывать взгляда от пса.

Мы прошли сквозь заросли высокой, желтой травы. Миновали густой, колючий кустарник. И оказались на тропинке, усыпанной опавшими листьями. Серебряный пес прибавил шагу. Мы с Мариссой вынуждены были поспешить, чтобы не отстать от нашего лохматого проводника.

Мне хотелось скорее вернуться к папе. Мне просто не терпелось открыть сундучок и прочесть «Легенду Дремучего леса», которая потерялась пятьсот лет назад, а теперь нашлась.

О чем эта легенда?

Кто ее написал? И когда?

И почему ее не могли разыскать целых пятьсот лет?

Столько вопросов, столько всего непонятного… Но я знал, что все станет ясно, когда мы откроем серебряный сундучок и прочтем рукопись.

Скорее бы…

Я умирал от любопытства.

Солнце уже скрылось за верхушками деревьев. В лесу царил полумрак. Еще немного – и станет совсем темно. Лес притих. Только у нас под ногами шуршали листья.

– Эй, погодите!

Я резко остановился. Мне почудилось, что у нас за спиной тоже шуршат листья. Как будто кто-то шел следом за нами.

– Погодите…

Сестра тоже остановилась.

А Серебряный пес продолжал мчаться вперед.

Мы с Мариссой прислушались.

Да, я не обманулся. В тишине явственно раздавался шорох листьев.

Чьи-то шаги.

Я похолодел от страха.

– Марисса… кто-то идет за нами.

28

– Люка нас предупреждал, что здесь ходят всякие злые люди, – прошептала сестра.

Шаги приближались. Я сунул серебряный сундучок под мышку, как будто это был футбольный мяч. Во рту вдруг пересохло. Горло сдавило так, что я с трудом мог дышать.

Я глянул вперед и увидел, что Серебряный пес скрывается в высокой траве.

– Пойдем, нечего тут стоять. – Марисса дернула меня за руку.

Шаги приближались. Теперь быстрее. Я понимал, что медлить нельзя. Что в любую секунду из зарослей может выскочить грабитель, который отберет у меня сундучок.

И тогда всё пропало.

Я в отчаянии метнулся за Серебряным псом, но тот пропал из виду.

– Надо бежать, – поторапливала Марисса.

Я прислушался к звуку приближающихся шагов.

– Далеко мы не убежим, – обреченно проговорил я. – Он нас догонит, как пить дать. Я сейчас не могу быстро бежать. Мне надо за сундучком присматривать.

Голубые глаза сестры потемнели от страха.

Мне показалось, что она сейчас разревется.

Но – странное дело! – Марисса вдруг просияла:

– У меня есть идея, Джастин. Давай спрячемся за деревьями. – Она махнула в сторону от тропинки. – Там он нас не заметит и пройдет мимо. А когда убедимся, что никого поблизости нет, мы продолжим путь.

Идея была неплохая.

Или все-таки плохая?

Но времени на раздумья у нас не оставалось.

Надо было немедленно что-то предпринимать.

Мы сорвались с места и бросились к деревьям. Прямо навстречу приближающимся шагам.

Больше всего я боялся, что мы не успеем спрятаться. Что тот, кто идет за нами, заметит нас раньше.

Успеем или нет?

Мне так и не удалось это выяснить.

Потому что на полдороге я споткнулся о какую-то корягу… и начал падать.

Я машинально выставил руки вперед, чтобы смягчить удар.

И конечно же, выронил сундучок.

– Не-е-е-ет!

Я попытался его подхватить.

Ничего не вышло.

Больно шлепнулся на колени.

Я следил, куда упадет сундучок, чтобы сразу отыскать его в полумраке.

Но тут из зарослей выскочил какой-то огромный дядька, протянул руки и легко подхватил сундучок.

Я только тихо ойкнул.

29

Как завороженный я смотрел на громадные ручищи, стискивавшие сундучок.

Наш сундучок.

С нашей рукописью.

Мы с Мариссой пережили столько ужасов, чтобы заполучить «Легенду Дремучего леса». Мы едва не погибли… И чем все закончилось? У нас ее отобрали.

Я все смотрел на эти руки, захватившие серебряный сундучок. Наконец я решился поднять глаза. Мне очень хотелось увидеть его лицо. И я увидел. Красные щеки. Взлохмаченная борода…

– Папа! – воскликнул я.

Я не верил своим глазам.

– Папа! – подхватила Марисса. – Даже не верится!

Папа радостно улыбнулся.

– Мне самому не верится! – пророкотал он. – Где вы были? Я искал вас по всему лесу. Не знал, что и думать… Куда вы ушли? Зачем?

– Это долгая история, – сказала Марисса.

– Да, – подтвердил я. – Но зато какая история! Настоящая страшная сказка.

Папа поставил сундучок на землю, и мы с Мариссой бросились ему на шею. Кажется, папа даже прослезился – так он обрадовался, что мы с Мариссой нашлись. Он обнял нас за плечи, прижал к себе и долго не отпускал. Как будто боялся, что мы снова куда-нибудь подеваемся.

– Наконец-то я вас нашел! – повторял он снова и снова.

– А посмотри, что нашли мы! – Я указал глазами на сундучок.

Папа взглянул на него и равнодушно отвернулся. Представляете, когда он поймал сундучок на лету, он и не предполагал, что именно держит в руках.

– Какая-то серебряная коробка… – Папа вроде бы ни о чем не догадывался.

– Не какая-то серебряная коробка, а тот самый серебряный сундучок, – торжественно объявил я. – Ради которого, собственно, мы и приехали в Брованию.

– Но… но… Не может быть!

Я в жизни не видел, чтобы папа был так растерян.

И так обрадован.

– «Легенда Дремучего леса», – прошептал он и бережно поднял сундучок с земли. – Легенда, затерянная в веках. Это самая счастливая минута в моей жизни. – Он повернулся к нам. – Где вы ее отыскали? Как сумели…

Голос у папы сорвался.

Он так сильно разволновался, что не мог говорить.

– Это долгая история, пап, – сказал я.

– И теперь ты уже никогда не скажешь, что мы тебе не помогаем, – добавила Марисса.

Мы все рассмеялись.

– Вы хоть понимаете, что это значит для нас, для всех нас? – Папа почему-то говорил шепотом. – Вы понимаете, какое это потрясающее открытие?

Он аккуратно поставил сундучок обратно на землю, опустился на колени и осторожно, как будто с опаской провел рукой по гладкой серебряной крышке.

– Потрясающе, потрясающе, – приговаривал он, улыбаясь.

– А можно открыть его прямо сейчас? – спросила Марисса, опускаясь на колени рядом с папой. – Пожалуйста, папа. Давай хотя бы одним глазком посмотрим на рукопись.

– Нам обязательно нужно его открыть! – Я уже изнывал от любопытства. – Обязательно!

Папа кивнул:

– Непременно откроем! – Он рассмеялся. – Мне самому не терпится, уж поверьте.

Он положил обе руки на крышку. Я видел, что его руки дрожат.

– Потрясающе, – повторил папа.

Он взялся за маленькую серебряную застежку и осторожно повернул ее. Раздался тихий щелчок.

Папа медленно поднял крышку.

Мы с Мариссой подались вперед, чтобы лучше разглядеть, что там внутри.

30

Мы наклонились так низко над сундучком, что едва не столкнулись лбами.

– Нет, так не бывает! – Мне казалось, я схожу с ума.

– Что это? – выдохнула Марисса.

У папы отвисла челюсть. Он ошалело уставился на сундучок. Он не произнес ни слова.

– Что это? – повторила Марисса.

– Это… это… яйцо какое-то, – наконец отозвался папа.

Действительно яйцо. Большое. Желтое. В темную крапинку.

– А где же рукопись? – растерянно пробормотала Марисса.

Папа вздохнул и покачал головой:

– Это не тот серебряный сундучок.

Он протянул руку, осторожно достал яйцо, а свободной рукой ощупал дно сундучка.

– Там больше ничего нет.

Он внимательно рассмотрел яйцо. Повернул его так и этак. А потом бережно положил обратно в сундучок.

– Только яйцо, – сокрушенно сказал он. Похоже, он страшно расстроился.

– Но мы с Мариссой прошли испытание! – Я едва не задохнулся от возмущения. – И Люка сказал, что даст нам то, за чем мы пришли! Он обещал…

– Кто такой Люка? – спросил папа. Он закрыл крышку, застегнул сундучок на застежку и со вздохом поднялся на ноги. – Где он живет? Далеко отсюда?

Я только собрался ответить, как вдруг позади нас раздался какой-то шорох. Я обернулся и увидел Серебряного пса, который как раз выбирался из зарослей высокой травы.

– Серебряный пес! – Я подбежал к нему и погладил по голове. – Хорошая собака, умная. Отведи нас обратно к Люке. Люка! Люка! – повторил я несколько раз, чтобы псу было понятнее, чего от него хотят. – Отведи нас к Люке!

Серебряный пес завилял хвостом и ткнулся носом мне в ладонь. Значило ли это, что он меня понял?

– Люка! – повторил я на всякий случай. – Отведи нас к Люке!

Все еще виляя хвостом, пес побежал по тропинке.

Похоже, он шел в правильном направлении.

Мы с Мариссой и папой последовали за ним.

Обратно в лес.

Как оказалось, мы с Мариссой не далеко ушли от избушки. Минут через десять мы уже были там. Люка, наверное, заслышал шаги и вышел нам навстречу.

Судя по его изумленному виду, он явно не ждал нас обратно.

– Вы вернулись? – Он тряхнул головой, отбросив назад свои длинные черные волосы. – Вот так сюрприз! Неужели заблудились?

– Нет, – отозвалась Марисса.

– А это наш папа, – сказал я Люке. – Мы наконец-то его нашли.

Папа и Люка пожали друг другу руки.

– Тогда почему вы вернулись? – Люка указал взглядом на серебряный сундучок в руках у папы. – Я же вам отдал то, за чем вы приходили.

– Это не совсем то, – сказал папа. – Это яйцо какое-то.

– Да, я знаю. – Люка задумчиво почесал подбородок.

– Но нам нужно совсем не это! – воскликнул я.

Люка озадаченно нахмурился:

– Так вы приходили не за Яйцом вечной истины?

– Не-а, не за яйцом. – Я покачал головой. – Мы с папой искали рукопись. «Легенду Дремучего леса».

– Опа! – Люка смутился. – Похоже, я дал промашку.

Кажется, он расстроился не на шутку.

– Ничего, – тихо проговорил папа. – Каждый из нас совершает ошибки.

Люка покачал головой:

– Прошу прощения. Мне так неудобно! Обычно я не ошибаюсь. Но я был уверен, что вы пришли за Яйцом вечной истины.

Папа протянул ему сундучок. Люка забрал его и унес в дом.

Через пару секунд он вернулся:

– Еще раз прошу прощения.

– Но вы можете нам помочь? – Я еще не потерял надежды. – Нам нужна рукопись. «Легенда Дремучего леса». Которая потерялась пятьсот лет назад. Она у вас хранится?

– У меня? – удивленно переспросил Люка. – Нет. У меня ее нет. Насколько я знаю, ее вообще очень трудно заполучить. Практически невозможно.

– Но вы знаете, где она? – нетерпеливо воскликнул папа.

Люка кивнул:

– Да, знаю. И могу показать вам дорогу к тем людям, которые владеют рукописью с легендой. Но вряд ли они отдадут ее вам. Они пятьсот лет бродили по лесу, охраняя свое сокровище от чужих глаз. Они не расстанутся с этой рукописью ни за какие деньги.

– Мне хотелось бы просто увидеться с ними и поговорить! – Папа так разволновался, что начал кричать. – Может, они мне позволят хотя бы взглянуть на нее. Большего мне и не нужно!

– Идите туда. – Люка указал нам направление. – Все время прямо. Там будет речка. Перейдете ее и пойдете дальше. За ней будет вторая речка. А за той, второй речкой – большая каменистая равнина. Там вы, может быть, и найдете хранителей рукописи. Они все время бродят по лесу. Никогда не задерживаются в одном месте подолгу. Но если вы поторопитесь, вы еще сможете застать их на том месте.

– Спасибо! – Папа сердечно пожал Люке руку.

Мы тоже поблагодарили его и бросились вдогонку за папой, который уже широко шагал в указанном направлении. Мы все были ужасно взволнованы. Мы все говорили одновременно.

– Как ты думаешь, они нас не прогонят?

– Как тебе кажется, нам позволят взглянуть на рукопись?

– Может, они разрешат мне взять ее на какое-то время? – задумчиво проговорил папа. – Хотя бы на пару недель. Если они мне ее дадут…

– Но Люка же говорил, что они не приветствуют чужаков.

– Нет. Он только сказал, что они не расстанутся с рукописью… ни за какие деньги.

Дорога до второй речки не заняла много времени.

Около часа, не больше.

Мы так увлеченно беседовали, что опомнились только тогда, когда забрались на вершину невысокого холма. Внизу простиралась каменистая равнина.

Должно быть, та самая.

Да. Точно та самая.

С холма нам были видны палатки – крошечные шатры из звериных шкур. В центре равнины горел костер. Вокруг него суетились люди в длинных, темных плащах. На краю каменистой площадки, у самого склона холма, возились тощие серые собаки. Они наскакивали друг на друга и беззлобно щелкали зубами.

– Боюсь поверить, – прошептал папа, пожирая глазами крошечный палаточный лагерь. У него даже голос дрожал от волнения. – Боюсь поверить, что эти люди хранят у себя «Легенду Дремучего леса». Что мы наконец-то ее нашли…

– Да. Но вот дадут они нам на нее посмотреть или нет? – вслух размышлял я.

– Сейчас узнаем, – ответил папа и решительно зашагал вниз по склону. – Эй, там, в лагере! Добрый вечер! – выкрикнул он на ходу. – Добрый вечер!

31

– Добрый вечер! Встречайте гостей!

Когда мы спустились к палаткам, серые псы прекратили возиться и все разом бросились нам навстречу, заливаясь пронзительным лаем. Подлетев к нам, они наклонили головы, оскалили зубы и принялись глухо рычать.

Мы в нерешительности замерли на месте. Из ближайшей палатки выбрались трое мужчин в длинных плащах. Они быстренько отогнали собак, Я заметил, что все они очень худые. Просто ужасно худые.

– Добрый вечер, – обратился к ним папа и широко улыбнулся. – Позвольте представиться. Я профессор Ричард Кларк. А это Джастин и Марисса.

Все трое слегка кивнули, но не проронили ни слова.

Двое из них были совершенно лысые. Зато у третьего были роскошные, длинные волосы – седые, но волнистые и густые, – и пышные белые усы.

Мы с Мариссой переглянулись.

Я понял, что ей тоже немного не по себе.

Эти странники в темных плащах были уж слишком угрюмые.

И явно были не рады гостям.

Первым заговорил седой с длинными волосами:

– Как вы нас нашли?

Взгляд у него был холодный, недружелюбный.

– Нам показали дорогу, – ответил папа.

– Зачем вы пришли к нам, профессор Кларк? – насупился странник.

– Мы ищем рукопись. «Легенду Дремучего леса».

Трое странников на мгновение лишились дара речи и только молча таращились на нас. Потом они склонились друг к другу и стали о чем-то шептаться. Я не разбирал слов, но понял, что все чем-то потрясены.

Наконец они перестали шептаться и опять повернулись к нам.

Мы ждали, что они что-нибудь скажут. Не они молчали.

– Рукопись у вас? – спросил папа, не в силах сдержать нетерпения. – Рукопись «Легенды Дремучего леса»?

– Да, – отозвался седой. – Она у нас.

Он что-то шепнул двоим лысым. Те развернулись и куда-то направились быстрым шагом. Впрочем, через минуту они вернулись. Один из них нес в руках маленький серебряный сундучок.

– О Господи! – Папа во все глаза уставило на сундучок. – Это она и есть? Древняя рукопись? «Легенда Дремучего леса»?

– Да, – подтвердил седой. – Хотите ее забрать? Так берите.

– Что?! – хором воскликнули мы.

Нам показалось, что мы ослышались.

Седой забрал сундучок у лысого и буквально сунул его мне в руки. Я так обалдел, что едва не выронил сокровище.

– Рукопись ваша, – объявил седой и шагнул назад.

Папа тяжело сглотнул.

– Вы уверены? – выдавил он. – Вы действительно отдаете нам рукопись?

– Да. Забирайте, – быстро проговорил странник и махнул рукой. – До свидания. Всего хорошего.

Все трое мужчин едва ли не бегом бросились к своей палатке. Мы с изумлением наблюдали за тем, как они сразу же начали собирать вещи.

Весь лагерь зашевелился, как растревоженный улей. Странники – их было несколько дюжин – в считанные минуты свернули палатки и упаковали скарб. Один из них затоптал костер. Уже минут через десять они скрылись в лесу.

Каменистая равнина опустела.

Как будто здесь никого и не было.

– Странно все это, – смущенно пробормотал папа. – Очень странно.

Мы, как во сне, побрели прочь. Не скажу за папу и Мариссу, но я был так потрясен происшедшим, что вообще ничего больше не понимал. Я был просто в шоке.

– Они нам отдали такое сокровище… сами отдали, мы даже их ни о чем не просили… – Папа задумчиво почесал бороду. – Почему? Не понимаю… Они нам отдали бесценную рукопись и ничего не попросили взамен. Если бы мне рассказали о чем-то подобном, я бы ни за что не поверил. Ни за что.

Я по-прежнему сжимал в руках сундучок.

Мы уже минут двадцать брели по лесу.

– А куда мы идем? – Я остановился и повернулся к папе. – Давай откроем сундучок и посмотрим на рукопись! Почему мы не сделали этого сразу?

– В самом деле! – Папа тряхнул головой. – Я что-то совсем ошалел от радости.

Он взял у меня сундучок и аккуратно поставил его на землю.

– Сейчас мы ее увидим. Сейчас.

Он надавил на защелку замочка, осторожно поднял крышку и достал толстую пачку пожелтевшей от времени бумаги, испещренной мелкими рукописными буковками.

– Да! – выдохнул он. – Это она!

Держа рукопись обеими руками, он повернул ее так, чтобы нам с Мариссой было лучше видно.

– Ух ты! – воскликнула Марисса. – Она действительно совсем древняя…

– Папа, а что там написано, на первой странице? – Я прищурился, стараясь разобрать мелкий почерк.

– Сейчас посмотрим. – Папа поднес рукопись к самому лицу и прочитал вслух:

– И что это значит? – нахмурился я.

Мне вдруг стало не по себе.

Папа пожал плечами:

– Ничего это не значит. Просто начало легенды.

– Ты уверен? – спросила Марисса дрожащим голосом.

Папа снова уткнулся в рукопись.

– Будет вечно блуждать в дебрях Дремучего леса… – пробормотал он себе под нос. – Тот, кто владеет легендой…

Он поднял глаза и обвел взглядом темные деревья.

– Кстати, где мы находимся?

Мы с Мариссой огляделись по сторонам.

Определенно здесь мы никогда еще не были. Похоже на то, что мы забрели в совершенно незнакомую часть леса.

– Ну и где мы? – повторил папа.

– Кажется, мы заблудились, – прошептал я.