Иероглиф счастья

      Уже с большим интересом и спокойствием разглядывая усевшихся напротив дам, он решил сам стать инициатором продолжения беседы.
      - Во-первых, отвечаю на ваш вопрос. Меня зовут Стивен Ларсен, для вас просто Стив. Видимо, как и вы, приехал сюда на стажировку, совершенствовать свой китайский. Полагаю, это мне поможет для будущего устройства в госдепартаменте. Хочу работать за рубежом, как и мой отец. Он у меня дипломат, сейчас в посольстве в Таиланде. Думаю съездить к нему во время каникул. А китайский учил до этого в Принстонском университете. Ну а вас за что сюда сослали? Или зов предков?
      Во время этого монолога он неотрывно смотрел на Сузи, и последняя фраза явно предназначалась ей. Причем она никак не могла понять, что за странное выражение появилось на его лице. Смесь настороженной задумчивости, любопытства и зарождающейся заинтересованности. Вот только непонятно какой? Судя по выговору, мальчик с Восточного побережья. В его голосе слышался "аристократизм, характерный для жителей Бостона. Да еще выпускник престижного Принстонского университета. Такие обычно с китайскими девушками не гуляют. По виду типичный БАСП - "белый, англосакс, протестант".
      Соль земли и пуп вселенной. Из тех, кто кичится тем, что это его предки завоевали и освоили Северную Америку и создали американское государство. А всех остальных считает чужеродным элементом, проклятыми иммигрантами, заявившимися на все готовое.
      Правда, несмотря на столь пессимистические размышления, она почувствовала какие-то странные биотоки, едва уловимую пульсацию теплоты, вызванную присутствием и взглядом этого человека. Однако определиться в этих смутных противоречивых ощущениях помешала Лора, которая не могла долго оставаться пассивной слушательницей. Перехватив ускользающую инициативу, она бодро принялась живописать их первые шаги на университетской ниве, особенно свои впечатления от комнаты в общежитии. Стив, с заметным равнодушием слушавший ее женскую болтовню, при упоминании об общежитии оживился.
      - А мне повезло. Вот что значит вовремя приехать. Я тут уже почти неделю торчу. Мне в ректорате предложили совместить изучение китайского с преподаванием английского для местных студентов. Им как раз нужен специалист, говорящий на американском английском. Предложили платить шестьсот баксов в месяц, что частично компенсирует мои затраты на учебу. А главное, буду жить в коттедже для преподавателей. Тут, по местным правилам, педагогам предоставляется одноэтажный коттедж на одного или двухэтажный - на двоих. Я уже разместился в двухэтажном, возле учебного корпуса, где у нас будут занятия. Мне достался верхний ярус. Довольно просторно, большая гостиная и спальня, есть лоджия. Сосед внизу - преподаватель архитектуры из Тайваня, живет с женой. К ним скоро дочь должна приехать из Тайбэя. Она закончила гимназию и собирается поступать как раз к вам, в Калифорнийский университет.
      В этот момент Лора опять сумела вклиниться в разговор:
      - Звучит заманчиво, почти как приглашение на новоселье. Но нас все же двое, если ты заметил.
      - Это не проблема. Можно и других ребят позвать. Нас тут из Принстона пятеро. Один уже второй год здесь учится, остальные, как и я, новички. В общем, давайте считать, что предварительно договорились. Ну а пока не буду мешать вам дегустировать китайские яства. Их уже официант несет. Завтра увидимся. Не забудьте, у нас с утра программа знакомства с университетом и выбор курса обучения. Пока.
      С этими словами он решительно встал из-за стола, убедительно продемонстрировав впечатляющий рост и спортивность фигуры. Причем, как показалось Сюзанне, на прощание он как-то многозначительно, понимающе и призывно посмотрел на нее. На секунду его серо-голубые глаза как будто застыли и потемнели, проникая гипнотизирующим взглядом в ее зрачки. Она вдруг почувствовала, как невидимый поток чужой воли, свиваясь в спираль, ввинчивается внутрь ее существа, в ее мозг, отключая сознание от окружающего мира, подчиняя себе, считывая и вытесняя гнездящуюся там информацию и одновременно населяя его какими-то смутными видениями и образами из другой реальности. Она даже тряхнула головой, чтобы сбросить это наваждение, и поднесла пальцы к вискам.
      Заметив этот непроизвольный жест, он внезапно улыбнулся и подмигнул. Улыбка, добрая и теплая, открывавшая ряд великолепных белоснежных зубов, сразу преображала его лицо, делая его каким-то беззащитно-детским и открытым. Исчез куда-то сверлящий, испытующий, оценивающий взгляд. Он вдруг лихо откозырял, как новобранец перед инструктором в морской пехоте, сдвинув босые пятки в сандалиях, как бы имитируя щелканье каблуками. Затем бросил по-китайски "сяо цзе, цзай цзен мьен", что значит "до встречи, мисс", и направился к выходу.
      Лора с явным разочарованием проводила его исчезающий за дверью силуэт.
      - Да, хороший мальчик, аппетитный и крепкий. А ноги и ягодицы какие накачанные, прямо шорты распирают. Такого я бы из постели не выпустила. Кстати, ты обратила внимание, как он на тебя смотрел?
      - Конечно. Как на живой словарь. Он же китаист.
      - Возможно, но на словарь женского пола в красивой обложке. Интерес налицо, и совсем не учебный. Поверь моему опыту и знанию мужчин. Я несколько месяцев в университете курс прикладной психологии изучала, и два раза переспала со своим психоаналитиком. Так что вижу их насквозь.
      - Да ладно, не выдумывай. Ты еще расскажи про любовь с первого взгляда или про эдипов комплекс и подавленное с детства либидо.
      - Ну, любовь не любовь, но, если решишь им заняться, я тебе мешать не буду. Другой объект найдем, из того же Принстона, на худой конец из местных джунглей. Правда, здешние папуасы все какие-то тощие коротышки, на обезьянок похожи. Вид какой-то недокормленный, я бы сказала, неавантажный. Ну, в постели я их еще не пробовала, ничего пока не могу сказать. Может, у них как раз весь рост в мужской придаток ушел?
      В этот момент их беседу прервал официант, начавший быстро расставлять массу маленьких тарелочек с китайскими закусками. Обилие вкусной и ароматной еды быстро перебило сексуальную тему, ибо Сузи пришлось подробно объяснять подружке, над чем той предстоит погурманствовать. Знание китайского языка в рамках университетской программы совсем не сказалось на уровне знаний Лоры в области китайской культуры и обычаев. Правда, палочками она все же достаточно уверенно пользовалась, чтобы не остаться голодной на чужбине, и проявляла достаточный вкус и смелость в общении с незнакомыми гастрономическими изысками. Впрочем, для тех, кого утомляла или совсем не прельщала работа с палочками за столом, гуманные сингапурцы предусмотрели банальные ложку и вилку, правда без столового ножа.
      Ночью она долго не могла заснуть. В комнате царила удушливая, липкая, застойная жара, за окном звенели цикады, на потолке и по стенам бегали ящерицы, грозя вот-вот свалиться на голову. Мешали назойливые москиты, остервенело пищащие голодными голосами над самым ухом или коварно пробирающиеся ползком и тишком под простыню, которой она накрылась с головой. Надо будет какой-нибудь марлевый полог приделать, иначе через месяц совсем загрызут, думала она. С каждым ее движением отчаянно и горестно скрипела деревянная кровать, грозя вот-вот окончательно развалиться.
      Взбудораженный организм никак не хотел успокаиваться, вновь и вновь прокручивая, как на кинопленке, впечатления дня. Почему-то несколько раз всплывал образ Стива, воспоминания о том, как он сидит, встает, говорит, как смотрит на нее своими изучающими теплыми глазами. Она как будто физически чувствовала приятное скольжение этого взгляда по своей коже. Как-то незаметно эти видения в конце концов перешли в сон.
      Они стояли вдвоем на террасе ее дома в Лос-Анджелесе, держась за руки и глядя вдаль, на круглый диск луны над океаном. Серебристо-голубоватый свет ночного светила стекал извилистыми, мерцающими дорожками на набегающие на берег волны, которые с шипением скатывались обратно в море. Теплый ласковый ночной воздух обвевал их тела. Стив был одет очень строго, в черный смокинг с атласными отворотами и белоснежную рубашку с бабочкой, а она почему-то была полностью обнажена, но при этом не испытывала ни малейшего смущения. Они стояли друг против друга, а потом он обнял ее, уверенно, но мягко и бережно. Она совершенно явственно чувствовала свои напряженные соски, упруго уткнувшиеся в шершавую ткань на его груди, его сильные ухватистые пальцы, слегка вдавленные снизу в округлости ее ягодиц, и теплую липкую влажность, накапливающуюся в средоточии ее женственности.
      Внезапно ее романтический сон с таким хорошим, многообещающим началом был прерван совершенно не романтическим, истошным воплем откуда то сбоку, и что-то тяжелое вдруг рухнуло на ее кровать и забилось в истерике. Спросонья она никак не могла перейти в реальный мир и понять, почему красивый элегантный мужчина вдруг превратился в трясущуюся женщину в ночной рубашке и что она вообще делает в ее постели. Наконец ей удалось все же окончательно проснуться и вникнуть в невнятные и сбивчивые пояснения Лоры.
      Похоже, что какая-то ящерица на потолке все же не удержалась на своих лапках-присосках и грохнулась Лоре прямо на лицо, да еще, видимо с перепугу, шмыгнула прямо той под ночную рубашку. В общем, настоящий шок для кого угодно с непривычки, тем более для юной леди из мира высокой западной цивилизации. Первое знакомство с мелкими прелестями тропиков. После этого пришлось коротать ночь на узкой постели вдвоем, испытывая ее в режиме максимальной нагрузки, поскольку Лора никак не хотела возвращаться обратно на свое законное ложе и, как перепуганный щенок, до утра прижималась к ней, требуя покровительства и защиты.
      Глава 3
      Следующий день выдался очень напряженным. Еще с вечера им накидали под дверь комнаты массу объявлений и приглашений. С утра был общий сбор всех иностранных студентов в большом лекционном зале, где их познакомили с программой занятий в языковом центре Наньда, как сокращенно называли по-китайски университет. Из предлагаемой университетом стандартной трехлетней программы каждому предстояло самому выбрать себе курс и предметы для изучения. Потом им представили преподавательский состав, затем долго водили по территории, знакомя с учебными корпусами, общежитием, библиотекой, клубом и большим спортивным комплексом.
      Новый знакомый тоже был вместе с ними, но, сохраняя дистанцию, ограничился лишь формальным приветствием. Однако Сюзанна периодически чувствовала на себе его упорный изучающий взгляд, хотя они ни разу не столкнулись глазами. Его взгляд будоражил ей нервы и вызывал ощущение какой-то неудовлетворенности и беспокойства. Несколько раз у нее возникало желание самой подойти к нему и заговорить. Однако мешало жесткое воспитание отца в духе китайских традиций. По его понятиям, только падшие женщины - на китайском жаргоне, мэйхуа, "цветы сливы", - могут сами домогаться мужского внимания.
      В целом коллектив иностранных студентов оказался довольно многочисленным. Такое впечатление, что до этого они где-то прятались по норам, как змеи, а теперь все разом выползли на поверхность. По крайней мере, за вчерашний день никто из них, кроме Стива, не попался ей на глаза. Основу составляли представители экономически развитых стран - более десятка соотечественников и примерно столько же японцев. Причем в основном мужского пола, что весьма обрадовало Лору. Меньше конкуренции, стало быть богаче выбор. Да и внешними данными немногочисленные потенциальные соперницы отнюдь не блистали и на первый взгляд не представляли серьезной угрозы на полях предстоящих любовных битв.
      Из представительниц прекрасной половины человечества была одна девица из Нью-Йорка, сухощавая, с прыщеватым лицом и в нелепых, круглых очках, по виду туповатая зануда и зубрила. И две японки, одна из которых походила на отвергнутую вожаком стаи макаку - тощая, сутулая, с тонкими кривыми ногами, со злыми глазками и торчащими вперед зубами. Казалось, она вот-вот выхватит из-под платья самурайский меч и начнет остервенело рубить всех подряд с криками "банзай". И грянет второй Пирл-Харбор или третья мировая. А вот вторая, Судзуки, была довольно симпатичная, маленькая, кругленькая и очень вежливая, воспитанная в традиционном духе почитания представителей высшего пола. Каждый раз, когда к ней кто-то обращался из небожителей-мужчин, она почти автоматически приподнималась и с легким поклоном старательно отвечала.
      Лора не удержалась от комментариев и съязвила:
      - Типичная гейша из "Чио-чио-сан". Осталось только ее напудрить и вложить в руки веер. Но на белых мужчин, похоже, действует. Надо будет присмотреться и опыт перенять, если у нее появятся позитивные результаты. Хотя, пожалуй, мне с такой ролью не справиться: терпения не хватит и радикулит от поклонов наживешь.
      Были и одиночные представители из других стран - Канады, Австралии, Таиланда, Индонезии и даже целая бригада "цивилизованных медведей" прямиком из русских снегов. Причем приехали, вооруженные в духе разрядки только матрешками и водкой, без своих устрашающих ракет и танков.
      Прыткая подружка, узрев такую экзотику, тут же взяла на абордаж довольно симпатичного врага Америки, молодого, улыбчивого, кудрявого, со щеголеватыми усиками и бакенбардами. Наверняка настоящего казака, только без коня и шашки. А главное, говорившего не только на китайском, но и на хорошем английском. Весьма довольная этим обстоятельством, Лора заметила:
      - Все-таки цивилизованные люди должны между собой говорить на общепонятном языке. Не могу же я в порыве страсти, прямо на животе у партнера, наспех листать толстенный иероглифический словарь в поисках нужных выражений.
      Московит в этой простейшей житейской ситуации явно сплоховал, не рассчитал последствий и степени потенциальной угрозы. Можно сказать, сам залез в капкан, доверчиво примостившись в аудитории рядом со столь невинно смотрящейся американской Красной Шапочкой с обманчиво наивными, кристально чистыми глазами. Судя по начальному напору экзальтированной дамы, ему скоро придется или сдаваться на милость победительницы или спасаться бегством в джунгли и жить там на пальме вместе с обезьянами, питаясь одними бананами и муравьями.
      Во второй половине дня после чисто формального собеседования на китайском языке студентов распределили по группам. Сюзанне пришлось с ходу решить непростую дилемму. Конечно, на путунхуа она плохо говорила, с иероглификой тоже было неважно, хотя отец неоднократно пытался заставить ее изучить письменное наследие предков. Для учебы в школе и колледже в США это было излишним, а вывески в чайна-тауне она почти все могла и так прочитать. Не учить же весь полный словарь китайского языка на пятьдесят пять тысяч иероглифов, который у отца дома лежит. На это и всей жизни не хватит.
      Если по-хорошему, то лучше было бы записаться на первый курс и начать обучение с азов. Но, с другой стороны, ей как китаянке вроде бы неудобно находиться среди начинающих. Она приняла соломоново решение и выбрала золотую середину, то есть записалась на второй курс. Он, кстати, был и более практичным - освоение современного литературного общекитайского языка на фоне изучения истории, географии и культуры Китая, а также современного Сингапура. А на третьем курсе упор делался на изучение древнекитайского языка и старинной китайской литературы. То есть явно для нее ненужное. Она же финансист, а не филолог, чтобы заучивать в подлиннике стихи поэтов чуть ли не из каменного века, вроде Ду Фу или Ли Бо. И уж тем более немыслимо самой сочинять что-нибудь в этом же первобытном стиле. Правда, на втором курсе придется, конечно, поначалу попотеть, чтобы самолюбие не страдало. Ну ничего, как-нибудь вытянем, подумала Сюзанна с оптимизмом, свойственным только молодости.
      Причем, просматривая списки, она с удовольствием отметила, что на тот же курс записался и Стивен. Интересно, что это: знак судьбы или просто случайное совпадение?
      После официального совещания один из американцев, Том, самый старший из них по возрасту, серьезный, заросший почти до глаз клочковатой и густой рыжей бородой, так сказать, ветеран Наньда, поскольку проучился здесь уже целый год, предложил всем американцам собраться на вечеринку, в складчину. Причина очевидна - в связи с приближением Четвертого июля, Дня независимости США, а также чтобы отметить прибытие и заодно избрать старосту группы для связи с администрацией университета и со своим посольством.
      - Мальчики и девочки, я не бюрократ, но здесь так принято. А для первой вечеринки от себя ставлю бутылку "Джонни Уокера", пока только с черной наклейкой. Соответственно, с золотой или зеленой наклейкой пожертвую потом, на выпускной бал, для тех, кто доживет. С остальных - посильный взнос натурой, исходя из личных возможностей, но не меньше упаковки пива. Ну и по пакетику с орешками или чипсами с каждого. Контрацептивами каждый обеспечивает себя самостоятельно, по потребности.
      Идея нашла всеобщую поддержку и одобрение, причем тут же, не дожидаясь вечера, единогласно старостой выбрали того же Тома. Как говорится, инициатива наказуема. Лора, правда, предложила пригласить также русских и японцев, но большинством голосов решили мирную сходку сверхдержав отложить на потом. Надо, мол, вначале к ним присмотреться, а то после их термоядерной водки и самурайского сакэ и до утра не дотянешь. Даже ракеты и мечи не понадобятся в конкурентной борьбе с великой американской нацией. В окончательном варианте сошлись на том, что импровизированный сбор с ходу не получится, поэтому лучше все же подготовиться, но не затягивая чрезмерно подготовительного процесса. К тому времени и вопрос об интернационализации мероприятия может решиться сам по себе.
      Однако прошло почти две недели, прежде чем им удалось собраться. Да и то инициаторами выступили организованные и дисциплинированные японцы, пригласившие всех иностранцев из языкового центра и даже преподавателей с семьями.
      Стивена за этот период она почти не видела, да и не до него было. Так, иногда перебрасывались парой дежурных фраз при встречах, в основном во время перерывов между занятиями. Классных занятий было немного, всего по три часа в день. Однако подготовка к ним в виде выполнения весьма объемных домашних заданий занимала очень много времени. Хорошо еще, что Лора активно с иероглификой помогала, что выглядело несколько смешно: белая американка учит китаянку китайскому языку. К сожалению, они с ней оказались в разных группах. А вот не в меру везучая мисс Гофмайер как раз попала вместе с мистером Ларсеном в одну группу, что создало полную и легальную возможность для их взаимного продуктивного и прогрессирующего общения.
      Правда, с ее слов, Стивен весь ушел в работу, на женщин не смотрит, даже на нее, с утра занят учебой, а после обеда преподает, вдалбливает американский английский в китайские головы.
      - Ты представляешь, даже свой имидж меняет по ходу пьесы. С утра как нормальный студент демократично ходит в шортах, майке и босолапках. А в качестве строгого педагога переодевается в летние брюки, рубашку и начищенные ботинки, иногда даже и галстук на себя навешивает. Наверное, умывается и бреется тоже по два раза в день.
      Ну что ж, подумала Сюзанна, это как-то успокаивает. Объект внимания перегружен двойной подготовкой, что в общем-то неплохо. Меньше свободного времени - меньше конкуренции. Если не себе, так и никому.
      В ее группе было восемь человек, в том числе две особи женского пола Судзуки и Дора. Двое японцев: Мацумото Хироку и Хатимори Кавасаки. Хироку, служащий компании "Ниппон стил", приехал в Сингапур с женой и снимал квартиру в городе; Кавасаки, которому было уже где-то под сорок, оказался сотрудником Министерства иностранных дел. Двое русских с непроизносимыми фамилиями и вполне приемлемыми именами, которые после упрощения вполне можно было выговорить без поломки языка: Серж и Ник, оба из Москвы. И один араб, естественно мусульманин, предложивший называть его просто Махмуд.
      Правда, уже в первый день ответственный за их группу преподаватель-наставник окрестил всех на свой лад, придумав благозвучные китайские имена. Сюда, правда, не попали те, кому посчастливилось уже обладать чем-то похожим от рождения.
      Кстати, учеба в одной группе с Мацумото оказалась весьма выгодной, потому что он купил машину, маленький подержанный "фольксваген", вполне еще исправный, за смешную цену. Так что теперь проще было ездить в город всей компанией, не дожидаясь редко проходящих мимо университета и медлительных городских автобусов. Да и автомобильчик, несмотря на внешне компактные размеры, оказался для непривередливых студентов достаточно вместительным, и они умудрялись заползать в него всей группой, набивая его под завязку в два яруса.
      Вечера тоже были заняты. По местным традициям, в честь начала учебного года в течение месяца почти каждый день в университетском клубе давали бесплатные эстрадные концерты или театральные постановки. Через день крутили фильмы, обычно по два сразу: один китайский, с иероглифическими субтитрами, как правило тайваньский или гонконгский, а второй на английском, естественно в основном продукцию родного Голливуда. Наверное, специально для американских студентов, чтобы ностальгия не замучила.
      Вот так, в заботах и развлечениях, незаметно пришло время первого совместного празднества иностранной студенческой коммуны. Еще за три дня до этого староста японской команды торжественно оповестил всех о предстоящей интернациональной сходке, намеченной провести прямо на природе, напротив административного здания.
      Вечеринка началась в восемь вечера, на площадке, окруженной декоративными посадками каких-то тропических кустов с пышными, но ядовитыми ярко-красными цветами, прикасаться к которым не рекомендовалось, так как их сок мог разъесть одежду и кожу. Один из японских студентов, видимо потомок камикадзе, уже провел на себе эксперимент и на следующий день с гордостью демонстрировал рубашку, украшенную большими, как будто оплавленными по краям дырами на спине.
      Запланированное мероприятие прошло весело, в духе национального и сексуального братания, раскованности и всеобщей любви, изрядно подогретыми большим количеством японского виски "Сантори" и нескольких сортов сакэ, а также обильно сдобренных местным пивом. Лора взяла под плотную опеку своего кудрявого и усатого кремлевского брата по синологии, все время пытаясь примоститься к нему на Колени и требуя покатать ее по джунглям на русской тройке, запряженной сибирскими медведями, китайскими драконами или на худой конец японскими студентами. Она пару раз уже подходила к Сюзанне, намекая на грандиозные планы на вечер, ибо клиент уже почти готов, дозревает, и рекомендовала ей не торопиться с возвращением в общежитие, поскольку комната может оказаться занятой.
      Потом все долго пели песни на разных языках, нестройно, но старательно и громко, в основном каждая команда свои национально-фольклорные. Умудрились даже дружно спеть куплет из сингапурского национального гимна на малайском языке, хотя его слов, кроме то ли первых, то ли последних "маджура, Сингапура", никто не знал. Кудрявый русский оказался к тому же хорошим гитаристом, с приятным бархатным голосом, чем окончательно добил Лору, которая все пыталась, в знойном нетерпении и с несомненным риском для жизни, утащить его куда-то в кишащие ядовитыми тварями кусты для более близкого знакомства.
      Сюзанна во всеобщем веселье участия почти не принимала. Алкоголь, включая пиво, она плохо переносила. Дома родители вином не увлекались, за время учебы в колледже в студенческих вечеринках Сузи почти не принимала участия, считая их глупым, скучным и напрасным времяпрепровождением. Поэтому в самом начале торжеств она просто отошла в сторонку, захватив стакан с апельсиновым соком, и пристроилась на кирпичный парапет, окружающий клумбу с цветами.
      Рядом с ней примостилась Дора, которая, видимо из-за неказистой внешности и занудства, была не избалована мужским вниманием, даже несколько побаивалась его и тоже сторонилась взбудораженного и разогретого напитками буйного общества. После пары стаканчиков сакэ ее понесло на исповедь. Невыразительным речитативом, бессвязно и пространно, она начала повествовать про свои злоключения в нью-йоркском университете для бедных, который в Штатах был известен своим постоянным безденежьем и низким уровнем подготовки.
      Быстро устав от ее затянувшегося нытья, Сюзанна подумала, что, пожалуй, приличия уже достаточно соблюдены и можно бы исчезнуть по-английски, не прощаясь. Правда, если не учитывать пьяные намеки Лоры. С русским у нее, конечно, вряд ли что получится, ибо они там все под контролем, плотно друг друга охраняют от излишних и опасных контактов с империалистами и поджигателями войны, особенно женского пола. Так что можно рискнуть и удалиться, не испортив подружке личный праздник. Лучше посидеть у себя в комнате, заняться заполнением своего девичьего дневника или погонять на сон грядущий тропическую живность. У них в шкафу завелся огромный, с ладонь, черный мохнатый ядовитый и очень наглый паук, которого никак им не удавалось прогнать. Очень прыгучий и с хорошей реакцией, даже швабра его не брала. Лора предложила его назвать Стивеном, в память о первом настоящем мужчине, встреченном ими в тропиках. По ночам эта любознательная и вечно голодная тварь ползала по стенкам и могла даже в кровать забраться, поближе к человеческому теплу и крови.
      А дневником действительно давно пора заняться. У нее с детства, с начальных классов школы, появилась устойчивая привычка регулярно записывать свои впечатления и мысли, навеянные происходящими событиями или прочитанным. Родители знали об этом, но, уважая ее самостоятельность, соблюдали приличия и не пытались прочесть не предназначенное для чужих глаз. Хотя, конечно, полной откровенности в записях Сюзанна не могла себе позволить и нередко ограничивалась иносказаниями и понятными только ей намеками.
      Кстати, перед самым отлетом отец вручил ей в подарок толстую тетрадь в пластиковой обложке и предложил регулярно и подробно вести в ней записи о ее жизни за весь период сингапурского заточения. Причем порекомендовал писать только на китайском - и для практики, и для того, чтобы наглядно был виден прогресс в освоении родного языка. При этом пошутил, сказав, что, когда она станет известной, за право публикации ее дневников будут драться многие издательства.
      Что ж, папочка, несомненно, большой оптимист, особенно что касается освоения ею китайского языка. Хотя, с другой стороны, в чисто литературном плане, может быть, он прав. Сюзанну и саму нередко посещали мысли попробовать себя на писательском поприще. Во всяком случае, то, что ложилось на страницы ее дневника, казалось ей вполне читабельным и для других. Какие-то первичные зачатки дарования в этой области у нее, видимо, все же были. А если талант в зародыше уже присутствует, то надо только его откопать и выпустить на свободу, а потом наращивать, лелеять и холить. Есть же специальные курсы для начинающих писателей, где не только обучают основам ремесла, но и дают предварительную оценку произведений. И еще найти хорошего литературного агента с широкими профессиональными связями, умеющего выжимать деньги из издательств.
      Она представила себе не раз наблюдаемую по телевидению сцену. Организованная крупным издательством презентация очередного бестселлера. Она сидит за столом, пресыщенная славой, и снисходительно-устало подписывает титульные страницы, украшенные ее портретом. А у стола выстроилась нескончаемая очередь рвущихся к ней разноязыких и разновозрастных поклонников и поклонниц ее таланта, возбужденных и нетерпеливых, которых с трудом сдерживает вооруженная полиция. И все это под непрерывные блицы фотовспышек и стрекотание кинокамер назойливых корреспондентов. Может даже, с прямой теле и радиотрансляцией в эфир.
      Да, явно настала пора попробовать себя в этом мире. Писательница все же звучит благороднее, чем фотомодель, или певичка, или даже актриса. И возраст на славу и заказы не влияет. Даже наоборот. По крайней мере, в этом доминантно-мужском мире не надо будет расплачиваться своим телом за каждую ступеньку в карьере, как это происходит, например, в шоу-бизнесе. Особенно в печально прославленном этим Голливуде, где придется переспать со всеми подряд, начиная от тощего и прыщавого семнадцатилетнего младшего ассистента седьмого оператора и до мохнатого ожиревшего семидесятилетнего борова - главного продюсера. А в результате станешь просто еще одной скаковой лошадкой на голливудском ипподроме, в лучшем случае на третьеразрядных, эпизодических и случайных ролях, с телом и душой, изъеденными наркотиками, алкоголем и вынужденным сексом.
      Литература - это куда более достойный и высокий мир, по крайней мере в ее девичьих мечтах. Надо только отойти от привычного дневника и попробовать все это выразить в литературной форме. И начать нужно уже сегодня вечером, будучи вдохновленной пряными ароматами тропиков и первыми романтическими ночами на чужой земле. Что-то в стиле приклю-ченческо-развлекательных путевых заметок американской светской дамы китайского происхождения.
      В этот момент размышлений и принятия исторических решений она вдруг заметила легкое движение сбоку. Рядом с ней на парапет молча примостился тезка домашнего паука, тоже со стаканом апельсинового сока в одной из верхних конечностей. Некоторое время он просто задумчиво смотрел перед собой, не произнося ни слова. Дора, что-то почувствовав, сообразила удалиться, пробормотав, что ей надо поговорить с Солом, худым, вечно печальным евреем с черной бородкой и ястребиным носом, ее соучеником по Нью-Йорку, таким же серьезным и обстоятельно-нудным, как и она сама. Можно сказать, весьма достойная пара, они идеально подходят друг другу.
      Молчание явно стало затягиваться, потом Стив, видимо собравшись с духом, одним глотком решительно допил стакан сока, шумно выдохнул и произнес слегка хрипловатым от волнения голосом:
      - Я давно хотел поговорить с тобой наедине, без твоей постоянной патронессы, если ты не против, конечно. Просто как-то не получалось. Много приходится работать.
      - А почему я должна возражать? У нас демократия и свобода слова. Излагай, я, вся внимание.